Шампанское для аферистки (детектив, криминал, СЛР)

 » Шампанское для аферистки (детектив, криминал, СЛР)  [ Завершено ]

Всем доброго дня!
Рискну открыть новую тему, это третья книга в серии о Старогорске, первые две можно найти по следующим ссылкам:

Первая часть "Моё чужое имя"
Вторая часть "Месть до первой крови"

Название: Шампанское для аферистки
Жанр: полицейский детектив+драма+СЛР
Аннотация: Молодая жена профессора истории найдена убитой, первый подозреваемый – сам муж. Однако чем дальше адвокат профессора, Леша Никитин, углубляется в дело, тем очевиднее становится, что несчастный муж в этой истории лишь жертва, а убийство – последнее звено в цепочке событий, состоящей из аферистов всех мастей, золотых монет XVIII века и странным образом исчезнувшей няни в одном подмосковном городе. Пикантности ситуации добавляет то, что обвинителем Лешиного профессора выступает Катерина Астафьева, его давняя знакомая, с которой у него весьма непростые отношения. И Катерина более чем уверена – профессор вовсе не жертва, а главный зачинщик.
Рейтинг: 16+, ибо неокрепшей детской психике лучше все-таки не сюда не ходить
Время и место действия: Россия, наши дни
Статус: закончено, но кое-что сейчас подправляю. Выкладываться будет с периодичностью 1-2 раза в неделю
Обложки/графика: к этой серии вообще ничего не делала, но верю, что когда-нибудь доберусь...

Как обычно буду очень рада любым отзывам, комментариям, критике. Если вам интересно, отписывайтесь - вы же понимаете, что авторы существа мнительные, без читательского внимания страдают морально и физически.

Вроде все сказала, фух... ну, приступим!



  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Anastazia)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Anastazia; yafor; Дата последней модерации: 28.10.2016

 » Глава 1. Утро добрым не бывает

Я шуганул кошку с постели, с трудом сел на кровати и подумал, что отмечать день рождения посреди рабочей недели это все-таки плохая мысль. Господи, как меня так угораздило-то?.. В последний раз я подобным образом упивался еще когда на УВД пахал, а было это настолько давно, что почти уже в прошлой жизни…
В кармане джинсов верещал сотовый – он-то меня и разбудил. Знать бы еще, где эти джинсы. События вчерашнего вечера вспоминались туго, со скрипом, а некоторые моменты вообще отказывались всплывать в памяти. Повод был, конечно, веский. Во-первых, у моей любимой женщины – Наденьки – случился вчера юбилей, а во-вторых, Марина меня бросила. Тоже вчера. Может быть, в этот раз даже навсегда.
Где же джинсы?.. Наплевать на звонок я не мог – помнил, что сегодня пятница, вполне рабочий день. Антон уехал в командировку, а меня оставил в конторе за старшего: сейчас должно быть, все тридцать два наших сотрудника поочередно мне названивают.
Джинсы я нашел аккуратно висящими на спинке стула, и, хотя телефона в их карманах все равно не было, меня это уже не сильно волновало, потому как посреди моей спальни лежал некий предмет, которого быть здесь никак не должно. Черная замшевая туфля, определенно женская. Мне резко поплохело.
Черт! Черт! Черт! Неужели я допился до того, что позвонил вчера Марине и попросил прощения? А она простила. Ну, вот за что мне это, а?
Теперь я уже ясно слышал шум душа. Не выпуская из рук туфлю, дополз до двери ванной, дернул ручку – заперто – и тихонько поскребся в дверь.
— Я сейчас! – звонко отозвался женский голос. – Минуточку!
С одной стороны я приободрился, голос явно был не Маринкин – что хорошо. Правда, я, хоть убей, не помнил, как зовут его обладательницу, и как она выглядит – что не очень хорошо.
Я молча сполз по косяку на пол, приложил к горящему лбу холодный металлический каблук и попытался хоть немного восстановить в памяти события вчерашнего вечера…

Итак, отмечали день рождения моей любимой женщины, Наденьки Аристовой. Муж моей любимой женщины как раз сегодня уезжает в Москву по работе, потому и собрали они компанию не на выходных, как следовало бы, а в будний день. Гуляли дома у Аристовых, что значительно сужало круг: значит та, что заперлась в моей ванной, мне более-менее знакома. Путем логических умозаключений я установил, что это либо это одна из подруг Наденьки по работе, либо кто-то из ее бывших однокурсниц, либо коллега Стаса – ее мужа.
Первое и второе очень и очень сомнительно: дело в том, что моя Наденька судебный медик, а отношения у меня с представителями этой профессии сложные. Исключая Наденьку, конечно, но с ней мы еще в школе вместе учились, так что это песня отдельная. А остальные… что говорить, если эти дамы весь вечер громко обсуждали эффективность применение опарышей* в медицине. С чувством рассказывали, что, если поместить личинку в загнившую рану на некоторое время, то она, не будь дурой, сожрет все мертвые клетки, оставляя ткани чистыми. Нет, не мог я уехать домой ни с Надиной подругой, ни с однокурсницей. Мне столько просто не выпить!
Преподавательницы – коллеги Стаса? Вот это уже теплее… Я даже оживился, вспоминая. Была там одна такая в коротком голубом платье. Очень коротком. Даже имя ее помню – Мила. Да-да, сейчас вспоминаю: как раз во время разговора об опарышах Марина заявила, что ее вот-вот стошнит, и вышла на балкон освежиться, а эта Мила подсела ко мне и начала рассказывать что-то о непонимании современным обществом всей значимости поэзии раннего Гумилева. И так, черт возьми, она хорошо рассказывала, что мы пошли с ней танцевать аргентинское танго под Катю Лель. Точно-точно! А потом вернулась Марина и очень эмоционально заявила Миле, что безвкусно надевать под голубое платье красное нижнее белье. Мила ей, кажется, возражала. В это время судебные медики – среди них были не только женщины – немножко увлеклись спором об опарышах, и один даже предложил другому выйти на лестничную площадку и решить вопрос по-мужски. Я начал их разнимать, отвлекся от Марины и упустил момент, когда она, не простившись с коллективом, покинула квартиру.

Значит, Мила! Внеся хоть какую-то ясность, я сравнительно легко поднялся с пола и почти бодро добрался до кухни – попить минералки. Но тут воспоминания поперли уже против моей воли…

Договорить о Гумилеве нам так и не дали: через какое-то время после ухода Марины явился муж Милы. Он тоже громко и возмутительно говорил что-то о красном нижнем белье, но моя Наденька обладает способностью урегулировать любые конфликты, так что через десять минут мы втроем – я, Мила и Муж уже пили за знакомство. Вечер подходил к концу, так что вскоре они ушли, а следом двинулся домой и я.
Машину в тот день я предусмотрительно оставил у дома, потому возвращался на такси. В дороге успел протрезветь, вследствие чего мне сделалось тоскливо и одиноко. Не желая заканчивать вечер, по пути домой я наведался в ночной клуб – хряпнуть вискаря на дорожку. У барной стойки сидели штук пять девиц. Заводить знакомство ни с кем я вроде не собирался, но одна из них обратилась ко мне сама. Даже не обратилась, а просто собралась прикурить, но не смогла найти зажигалку – ну как было не помочь? Разговорились. Помню, она сетовала, что мосты, мол, уже развели, и ей, бедняжке, теперь придется коротать ночь в этом клубе. В общем, мы поговорили в таком духе минут десять, потом купили еще бутылку вискаря и направились ко мне.

Н-да… а ее имя и внешность я, между тем, так и не вспомнил. Собрался уже смириться с этим фактом, но тут взгляд мой упал на женскую сумочку, живописно лежащую посреди прихожей. Ничуть не смущаясь, я вдоволь порылся внутри, но ничего предосудительного не увидел, даже наркотиков. Зато нашел паспорт на имя Караваевой Юлии Александровны с пропиской в доме на Петровской набережной – хм, действительно через мосты ей ехать нужно было.
Едва я успел пристроить паспорт на место, как из ванной выплыла сама Юленька. Она оказалась, пожалуй, хорошенькой. Нет, правда, после того, как весь вечер алкоголил со страшной силой, я и не ожидал подцепить девчонку настолько симпатичную.
— Доброе утро, Юля, — бодро поздоровался я.
— Доброе утро… — пролепетала она, стыдливо кутаясь в не слишком широкое полотенце. И судя по тому, как она на середине оборвала фразу, я понял, что ее мучают те же вопросы, что и меня минуту назад: «Надо же было так напиться?», и «Как, интересно, его зовут?».
— Леша, — подсказал я и отдал сумочку, которой она тоже прикрылась как могла.
Я умилился: какая своевременная скромность.
— Кофе хочешь? Или позавтракать?
— Нет, я и так опаздываю.
— Как знаешь… — я пожал плечами и скрылся ванной, чтобы еще больше ее не смущать.
Через полминуты она постучала ко мне в дверь:
— Леша, я забыла сказать, тебе где-то полчаса назад звонили. Вроде что-то срочное. Звонок на автоответчик записан.
— Спасибо, — отозвался я. – Завтракать точно не будешь?
— Нет, я уже убегаю.
— Тогда увидимся, — пообещал я.
— Ага, увидимся. — И громко хлопнула входная дверь.
«Не дай Бог!», — наверняка подумала она. Впрочем, я подумал то же самое.

Когда покинул ванную, в квартире уже ничего не напоминало о моей ночной гостье. Я поставил чайник кипятиться и ушел перестилать постель. Пришлось еще раз шугануть кошку с кровати – вообще-то эта дармоедка не моя, а мамина. Мама уехала на дачу, а рыжее наглое чудовище примостилось спать теперь в моих ногах.
Зазвенел домашний телефон – я включил громкую связь и вернулся к уборке квартиры. На работу все равно опоздал, так что уже можно не торопиться.
— Леш, привет! Как настроение? Если до сих пор не в офисе, значит, посидели вчера хорошо? — Сколько сарказма было в этом голосе.
— Здравствуй, Ань. Посидели как всегда замечательно. Антон не приехал?
Аня – это секретарша Антона, то есть, сейчас временно моя секретарша.
— Нет, раньше понедельника не вернется. Ты просил напомнить, если сам забудешь – а я вижу, что ты забыл – сегодня в одиннадцать у твоего Красильникова допрос в «Крестах», тебе нужно присутствовать.
Вот черт… действительно забыл. А надеялся, что сегодня отсижусь в офисе.
Не успела отсоединиться Аня, как телефон снова разошелся – на этот раз звонил муж моей любимой женщины.
— Ты как? Живой там? – хриплым голосом спросил Стас.
— Почти. Слушай, если такие дни рождения будут чуть чаще, я скоро сопьюсь. Чего звонишь-то в такую рань?
— Кому рань, а кто-то уже полдня на ногах. Я по делу звоню: что ты решил?
Я сел напротив телефона и задумался. Терпеть не могу такие непонятки:
— По поводу чего – решил?
— Ну-у, я так и думал… - разочаровано протянул Стас. - Вспоминай, вчера мы пошли за Мариной, и я тебе рассказал про своего приятеля, вспоминаешь?

Очень медленно, но в памяти действительно начало всплывать, что после того, как Марина пулей вылетела из квартиры Аристовых, муж моей любимой женщины не оставил этого и убедил меня, что нужно ее найти и вернуть. Любой ценой. И мы отправились в темноту питерской ночи искать Марину. Нашли, но она, не делая скидок на степень нашего опьянения, резво доскакала до проезжей части и умчалась на такси. А мы, пьяные и беспомощные, побрели обратно.
Прохладный ночной воздух меня здорово отрезвил, в моем мозгу даже зародилась мысль, что поступил я с Мариной по-свински. Причем уже тогда, когда привел ее, не пьющую ничего крепче мартини, в компанию, где мартини считался чем-то вроде газировки. Но такие уж у меня друзья, да и я сам не лучше – почему, интересно, Марина поняла это только вчера?
Тогда-то, на улице, Стас и завел этот разговор:
— Кстати, — сказал он, останавливаясь и прикуривая, — еще днем хотел спросить, у тебя с клиентурой как?
— Хочешь, работу мне подкинуть? – спросил я, тоже поджигая сигарету.
— Да приятель у меня один есть, влип он по полной программе. Подозревают в убийстве жены, в Кресты на днях переводят. Жена таблеток наглоталась – чистый суицид – а ему нервы треплют. Адвокат нормальный нужен.
— Если в Кресты переводят, значит, обвинение вынесли, уже не суицид, — заметил я. — Следаки из Следственного не идиоты ведь лишнюю работу на себя брать.
В подпитии я плохо запоминаю имена, зато по работе соображаю, наверное, даже быстрее. Парадокс!

— Ну, припоминаешь? – спросил Стас уже сегодня.
Была пятница, вникать в рабочие вопросы до смерти не хотелось. Я смутно представлял, где я в конце недели найду для Стаса адвоката. Да еще и такого, чтоб за него не стыдно было. О том, чтобы заняться этим самому, и речи не шло.
— Стасик, я убийствами давно не занимаюсь, — неохотно ответил я в трубку. – А приятель твой сам поискать адвоката не в состоянии? Ты-то что дергаешься?
Стас помолчал:
— Он, Леха, сейчас думать и то не в состоянии. И уж тем более не станет сам никого искать. Жена погибла как-никак. Защитника, конечно, вызвали – девочку какую-то, стажерку малограмотную. Сам понимаешь, забесплатно кто ж подсуетится**? Возьмешься?
Вообще, идеей убийства путем отравления мог заразиться только человек, начитавшийся детективов. При нормальном бытовом убийстве – муж, там, приревновал, с любовником застукал, или просто водки перепил – так, он, скорее, чем-нибудь колюще-режущим воспользуется или душить ее начнет. Это еще старик-Шекспир приметил. А таблетками травить это как-то... В теории, конечно, много чего можно придумать, но на практике это чаще всего способ самоубийства.
Короче говоря, Стас пообещал, что координаты парня оставит Наде, а я обещал, что как-нибудь заеду. После разговора со Стасом я уныло смотрел на телефон и думал о том, что Марине нужно позвонить и хотя бы спросить, как она доехала. Чтобы не быть совсем уж свиньей. Автоответчик, меж тем, назойливо сообщал, что есть один непринятый вызов. Ни капли не сомневаясь, что этой ночью я совершил еще один идиотский поступок, о котором меня сейчас оповестят, я включил воспроизведение. И, едва услышал голос, у меня натуральным образом отвисла челюсть.
— Здравствуй. Узнал? Это Катя из Старогорска. Зря я, наверное, звоню, да еще так рано, просто захотелось с кем-нибудь поговорить. – Она всхлипнула, и ей богу я подумал, что она плачет. – В общем, я буду около телефона еще минут тридцать, даже сорок пять. А потом вернусь домой только к семи. Если ты не перезвонишь, я пойму, правда… Ну, не прощаюсь.
Еще не дослушав сообщение до конца, я начал набирать Катин номер, только потом заметил, что с момента ее звонка прошло уже полтора часа, так что трубку на том конце провода, конечно, никто не снял. Хотел было позвонить на мобильный, благо помнил его, оказывается, но вдруг резко передумал.
Дело в том, что наши с ней отношения совсем не те, при которых один запросто звонит другому. Да, около полугода назад у нас было что-то вроде романа, который вполне мог иметь продолжение, как мне казалось, однако, Катя ясно дала понять, что мое присутствие не только безразлично ей, но даже мешает. Так что до сегодняшнего утра между нами было все предельно ясно. И теперь она мне вот так звонит, чтобы пожаловаться на жизнь. Может, она тоже пьяная? Или номером ошиблась?
А, скорее всего, ей как обычно что-то от меня нужно.

________
*Личинка мясных мух. Питается тухлым мясом позвоночных животных.
**По законодательству РФ гражданин, которому вынесли обвинение, имеет право на адвоката. В случае неспособности обвиняемого нанять адвоката самостоятельно, его предоставляет государственное обвинение.

Настя, поздравляю с открытием новой темы! ! !
Я обязательно приду читать! ! !
А книги связаны между собой? Если да, то я сначала первые две почитаю, и сюда прибегут! ! !
Вдохновения! ! !
_________________

Привет!
Настя,с открытием новой темы!
Оказалось,что я не прочла вторую книгу.И там финальные главы закрыты,хотя первую книгу читала в блоге.Пожалуйста,добавь меня в блог.

Привет! Принимай в читатели! Надеюсь ХЭ присутствует
_________________

Настя,привет!
Буду читать!
_________________

Всем добрейшего утра, рада первым читательницам!


Малинка, вообще да, связаны - читать, наверное, и правда лучше с первой...


Ани, доступ открыла - наслаждайтесь))


Айсир, да, ХЭ будет.

Лильчик, привет, рада видеть!

Привет!
Я тоже пришла ))
Настя, с новой темой!
_________________

Таша, приветствую в темке, очень рада, что ты со мной

Настя, от начала романа я в полном восторге! Утренняя сцена так классно написана, что я читала и едва ли не в голос смеялась. Короче, очень понравилось, спасибо!
Вот только я первую-то часть так и не прочла еще . Сейчас Шарлотту дочитываю, а потом, наверное, параллельно с Шампанским буду... как-то так
_________________

Таша,

Таша, да, лучше все же по порядку читать - в первой части, кстати, тоже про Лешу много )) Так что читай, не торопись, я подожду.


Ооочень интересно, что ты про Шарлотту скажешь


Спасибо! Что-что, а эта сцена мне самой нравится.

Настя, с Новым романом! Я в читателях.

Привет! Я и тут прошусь в читатели.
_________________

Калипсо, Наташа, рада видеть, девушки

 » Глава 2. Старые знакомые

— Дядь Леш, а меня точно отпустят? – резко прервал мои размышления о загадочной женской душе клиент.
— Красильников! Какой я тебе дядя Леша? Отпустят…
Славка Красильников был моим клиентом, точнее сыном моей клиентки – девятнадцатилетний оболтус. Первый раз он мне попался, когда ему еще шестнадцать не исполнилось, я тогда батрачил следователем в РУВД и получал зарплату от государства. Славка попался на сбыте наркотиков. Гаденыш, сам не употреблял, только продавал в своей же школе, бизнес налаживал потихоньку. Зацепили его тогда крепко, но пацан Славка неглупый, оперативникам столько информации всякой интересной слил, что те потом на месяц вперед план по задержаниям сделали. Так что отделался условным сроком. Потом ещё мамаша-Красильникова передо мной в благодарностях рассыпалась – вспоминать до сих пор противно. Когда Красильников залетел во второй раз, я уже трудился адвокатом в Тохиной конторе "Фемида-гарант", так его мамаша сразу ко мне и побежала. И вот сейчас опять столкнулись – он опять из-за наркотиков влетел, и опять с полицией дружит – если и сядет, то, вероятно, ненадолго.
— Алексей Викторович... я хочу, чтоб сейчас вот отпустили, до суда. Под расписку, или как там ещё... — делился Славка.
— Сидеть, что ли, не нравится? — я усмехнулся. — Привыкай. С твоим образом жизни когда-нибудь надолго сюда влетишь. Это всего лишь "Кресты", Славик, а после них ещё обычно на зону отправляют. Восемнадцать тебе уже есть, куда-нибудь в Ямало-Ненецкий автономный округ загремишь запросто. Наслышан, небось, про зону-то?
Мы разговаривали в допросном кабинете Следственного изолятора № 1, больше известного в народе, как Кресты. Следователь по Славкиному делу только что зачитал ему обвинение и, в принципе, никаких преград к освобождению под подписку о невыезде быть не должно. Ну, это я потом ещё один на один пообщаюсь со следователем, а пока что я выгребал из пакетов «гостинцы» от мамаши-Красильниковой: чай, блоки сигарет, консервы. Красильникова женщина бывалая, знает, что передавать.
— В общем, Славик, не сладко там. Бросал бы ты свою наркоту: ты же не глупый пацан вроде, в институте, вон, учишься.
— Ага, на юрфаке, – тяжко вздохнул Славик. — Я раньше думал, следователем пойду, а оказывается, туда с судимостью не берут. Придется адвокатом...

Допросный коридор я всегда старался миновать быстро, не оглядываясь по сторонам и ничему не удивляясь. Но тут невольно даже к месту прирос и похож стал, наверное, на девочку-практикантку, в первые столкнувшуюся с жестокостью этого мира. Мимо меня контролер вел мужчину лет тридцати-тридцати пяти, арестанта. Но выражение его лица… ей-Богу, покойники иногда живее выглядят. Задержанный шел, с трудом перетаскивая ноги, так, чтобы не потерять по дороге ботинки без шнурков. Брюки были ему чуть широковаты и без ремня норовили сползти*. Видно, что задержанный сзади поддерживает их руками, скованными наручниками. Я отошел к стене, пропуская их. А следом мимо меня проплыл Вова Лихачев – знакомый опер.
— О! Лихачев, место встречи изменить нельзя!
— Никитин?.. — Вова окинул меня взглядом и нехотя, как мне показалось, пожал мою протянутую руку. — Ну, здорово. Какими судьбами?
— С клиентом общался. Твоего, что ли, ведут? — я кивнул на задержанного. – Вы тут что, совсем озверели? Вы что с человеком сделали?
— А ты к нему в защитники набиваешься? — огрызнулся Лихачев. — Да этого еще даже в камеру заселить не успели — свеженький.
— А чего тогда он тогда такой пришибленный? Под дурью ?
— Под какой дурью?! Он профессор... Жену на тот свет отправил, вот и переживает, наверное, — Лихачев поздно спохватился, что сболтнул лишнее. — Ладно, побежал я.
— Бывай.

***
К семи часам вечера центром моей квартиры стал журнальный столик с телефоном.
В течение дня я несколько раз порывался позвонить Кате – останавливала только догадка, что утренний звонок был ее очередной уловкой. Но в то же время меня убивала мысль, что ей действительно плохо, и что она нуждается во мне. В какой-то момент я даже представил, что она точно так, как я сейчас, гипнотизирует телефон. Интересно, у кого нервы сдадут первыми?
В восемь я понял, что Катя звонить мне не собирается.
В восемь тридцать перестал смотреть на аппарат.
Она позвонила в три минуты десятого и после сдержанных приветствий обронила:
— Я ждала, что ты перезвонишь утром.
В ее голосе мне послышался упрек – меня это даже рассмешило: поразительная самонадеянность!
— Ну, извини, я был слегка занят. Ты же не думаешь, что я бы бросился тебе перезванивать, едва получив твое сообщение?
— А почему бы и нет? – кажется, она улыбнулась. Но быстро спохватилась: — Ладно, Леш, извини – конечно, я не думала. Ну, как у тебя дела? Что нового?
— Ты для этого звонишь? Чтобы узнать, как у меня дела? – я психанул. - Слушай, давай сэкономим время – что тебе нужно?
— Ничего, — растерялась Катя, — просто захотелось поговорить… Леша, а почему такой тон? Я надеялась, что ты хотя бы извинишься, хотя бы попытаешься объяснить, почему за эти полгода даже не позвонил ни разу! Впрочем, я тебя поняла, прости, что побеспокоила.
Ответить я ничего не успел – в трубке пошли короткие гудки, да я и не знал, что мне ответить. Это я должен извиняться?
— Это я должен извиняться? – спросил я через пятнадцать секунд, когда набрал Катин номер, а она сняла трубку.
— А кто – я? – голос был неподдельно возмущен. – Это не я тебя соблазнила, бросила и уехала в другой город!
— Хочешь сказать, я тебя соблазнил?! - я попытался вспомнить события полугодичной давности. – А бросил я тебя потому, что ты меня прямым текстом просила больше тебя не беспокоить.
— Я?! – ужаснулась Катя. – Я тебе такого не говорила! По крайней мере, не прямым текстом…
Между нами повисло молчание – на этот раз неловкое.
— Я и не помню толком, что говорила тогда, - сама же нарушила тишину Катя. – Столько всего навалилось… Словом, я была не в себе.
Сбылась-таки мечта идиота: Катя Астафьева позвонила. Сама позвонила! И пусть завуалировано, но признала, что была не права. Только ненатурально все как-то. Та столичная фифа, невесть как оказавшаяся в провинциальном Старогорске полгода назад, скорее руку бы себе отгрызла, чем признала бы свою неправоту.
— А теперь что-то изменилось? – осторожно, чтобы не спугнуть, спросил я.
— Возможно… - загадочно ответила Катя, и я понял, что она улыбается. Мне нравилось, когда Катя улыбалась. - Леш, - томно понижая голос, позвала она, - чем ты занимаешься? Какие на вечер планы?
— Катюш, у меня все вечера проходят тихо и однообразно: сейчас почищу зубки, а потом баиньки. Ну а ты что делаешь?
— Скучаю. Лежу в ванной. Слышишь, вода шумит?
Вообще-то я ничего постороннего не слышал, но с последним словом Катя явно открыла краник.
— Слышу, — признал я. Разговор становился все более интересным, — и что же во всем Старогорске не нашлось достойного, с которым ты могла поговорить, лежа в ванной?
— Пошляк! – констатировала она и вздохнула: — Представь себе, не нашлось. С нашими комитетскими о чем говорить – о работе? Так если еще и вне конторы о ней говорить, то запросто свихнуться можно. А другие темы себя изживают, не успев начаться.
— А Ваганов? – поддел я. – Ты же так им восторгалась еще недавно.
Катя в ответ чуть не зашипела:
— Даже не напоминай об этом упыре!
— Почему? Куда делся нимб вокруг его головы?
— Этот кровосос спит и видит, чтобы меня из СК** выжить! Что он только ни вытворяет, лишь бы заставить меня уволиться: раньше придирался к каждой мелочи, теперь наоборот делами заваливает. И ладно бы действительно у нас аврал был, но он у полиции работу отбирает, лишь бы мне продыху не было! Но ничего, еще посмотрим, кто кого…
Я даже не знал, что сказать: при всей сложности наших с Вагановым отношений, я знал, что человек он вполне адекватный. А уж «выживать» кого-то с работы – вовсе не его стиль. В чем я тут же попытался убедить Катю.
— Катюш, ты, по-моему, к Ваганову несправедлива. Он профессионал – если забирает в СК полицейское дело, значит что-то в нем есть.
— Да ничего в нем нет! Вот лица разные значительные замешаны – это да. Квартиру дочки главы нашей администрации ограбили. Все до последней сторублевки подчистили. Дело – сам подумай – чисто полицейской подследственности. С какой стати им СК занимается?
Она еще что-то говорила, возмущалась несправедливостью жизни, а я отвлекся, потому что понял, о каком деле говорит Катя. Та квартирная кража произошла месяца два назад, и дело было достаточно громким, потому что похитили из квартиры родственницы главы администрации далеко не только сторублевки, но и коллекцию старинных золотых монет, стоящую соответственно. Как они попали к дочке старогорского мэра – тема отдельная. В июле об этих монетах не писали только профнепригодные журналисты, резонанс дошел аж до моего Питера. К слову сказать, с Санкт-Петербургом эта история оказалась связана напрямую: ходили слухи, хотя и ничем не подтвержденные, что вывозить монеты за границу собирались именно через Финский залив.
Странно, что Катя этого всего не знает и уверена, что дело рядовое.
Или знает? И звонит, чтобы выпытать у меня подробности питерских наработок по этим монетам? С нее станется…
— Да, вроде бы действительно подследственность полицейская, — осторожно решил я подыграть ей и разведать обстановку. – Но ты Ваганова тоже пойми – его «сверху» попросили себе в отдел забрать дело, а как же он откажет, если давно уже сам в Областную метит?
— Это точно! А хочешь послушать, на каком основании СК возбудил дело? Мы ведь официально как бы расследуем дело об убийстве – Следственный комитет же все-таки!
— Об убийстве? — В деле о монетах, насколько помню, ничего подобного не было. Или, по крайней мере, в газетах об этом не писали..
— Ты обхохочешься… только это между нами, да? – она понизила голос. — Короче говоря, в твоем Санкт-Петербурге буквально неделю убили женщину. Причем с выдумкой так: обставили как самоубийство путем отравления. А эта женщина на беду свою не так давно вернулась из Старогорска. И Ваганов, не долго думая, официальной версией признал, что убитая была наводчицей на ограбленную квартиру. И все это только ради того, чтобы дело попало именно в СК! Ну, не дурдом ли?
— Ага… — пробормотал я. – Убийство, обставленное как самоубийство, говоришь?
— Да ничего я не говорю! Надоел он мне – сил нет!
— Нет сил – увольняйся.
— Не дождется!
— Тогда терпи. Ладно, Катюш, не скучай там, у себя в ванной. Созвонимся как-нибудь, хорошо?
Катя, должно быть, не рассчитывала, что я так быстро попрощаюсь, потому и молчала, а я нажал отбой.
Что-то в последнее время в Питере стало появляться много трупов с признаками отравления и с подозрениями на убийство. Интересно, муж моей любимой женщины уже уехал в Москву? Я набрал домашний номер Аристовых – трубку неожиданно снял Стас:
— А ты чего дома?
— Так ты не мне звонишь? Вот я вас и застукал, гады... — мило пошутил Стасик. — У меня билет на ночной рейс, раньше двенадцати не уеду.
— Да? Я тут вспомнил, что ты мне клиента хотел навязать, предложение еще в силе?
Стасик сразу оживился:
— А я уж решил, что ты откажешься. Данные парня у Нади… Или, если на Московский вокзал успеешь, я сам тебе все расскажу.

Кому-то наши отношения обязательно покажутся странными. Марина, которая как-то наблюдала, как я в присутствии Стаса называю Наденьку «своей любимой женщиной» и рассуждаю на тему, что фамилия Никитина ей подошла бы гораздо больше, чем Аристова, презрительно фыркнула. Я даже не знаю, что она в тот момент о нас подумала, но Марина меня тогда бросила аж на целую неделю.
Сколько лет я был влюблен в Наденьку, я и не вспомню сейчас, но с первого по десятый классы она была моей соседкой по парте, и я списывал у неё математику и физику. С русским и всеми гуманитарными предметами у меня проблем никогда не было: грамотность я, можно сказать, впитал с молоком матери, а говорить я вообще могу о чем угодно и сколько угодно. Так вот... Наденька не то, чтобы была первой красавицей, но был в ней тот самый изюм, благодаря которому она давала фору любой красавице. Плюс ко всему была она редкой умницей – рядом с ней любой мальчишка стремился выглядеть умнее, чем есть на самом деле. Училась она всегда на «отлично» и с начальных классов знала, что станет доктором.
У Нади всегда было полно воздыхателей, но серьезных конкурентов у меня не появлялось вплоть до девятого класса, когда наш староста – активист и лидер Антон Березин – твердо решил Наденьку у меня отбить. Да еще перевелся в наш класс пронырливый очкарик Стасик Аристов, который вообще пользовался запрещенными приемами: бренчал на гитаре слезливые песенки собственного сочинения.
Весь девятый класс я и мои соперники тихо ненавидели друг друга, время от времени устраивая драки на заднем дворе школы, но однажды, в такой же осенний день, как и вчера, Надя нас троих пригласила на свой день рождения. Там мы устроили мини-скандал, распугав остальных гостей, и были выдворены на улицу с указанием от Наденьки не возвращаться, пока не помиримся. На улице мы подрались уже более основательно, в результате чего Березин сломал мне нос. А так как милиция в те времена работала куда эффективней, чем сейчас, то нас заметил участковый и вознамерился отправить на ночь в ИВС***. В ИВС никому не хотелось: мы удирали от патрульной машины проходными дворами, а потом еще полночи отсиживались на каком-то чердаке. Там и пришли к выводу, что все мы трое вполне неплохие ребята, а Наденька… хоть она классная девчонка, но ссорится нам из-за нее – себя не уважать.

По ночному Питеру, проспекты которого наконец-то были свободны, я добрался до вокзала за каких-то полчаса. Стас курил на платформе и, видно, давно уже высматривал меня.
— Здесь его полное имя и телефон следователя, — сразу сунул он мне блокнот с записями. — Так ты хочешь взять дело себе?
— Попробую. В крайнем случае, отдам Тохе. Слушай, а ты этого Аленкова, — я прочитал фамилию моего будущего клиента, — хорошо знаешь?
— Не очень. Но он парень неплохой. Вообще-то Аленков с другой кафедры – историк – мы пару лет назад ездили в один из отдаленных филиалов лекции читать: он по истории, я по гражданскому праву. Ехали в поезде в одном купе, на той почве и сдружились. Закадычными друзьями, правда, так и не стали, у него вообще характер сложный – друзей немного, весь в себе. А жена его... Честно говоря, я вообще не знал, что Гриша женат. Ты попробуй что-нибудь сделать, а, Лех?
Я пообещал, что попробую.
Сонная проводница объявила, что посадка окончена: мы распрощались, и Стас шмыгнул в вагон. Я подождал, пока поезд не скрылся из виду, докурил и вернулся на стоянку. Думал я о том, насколько можно верить в совпадения. Женщина, убитая профессором с пустыми глазами, Катина отравленная якобы наводчица и, наконец, жена историка Аленкова – тоже отравленная… что если это действительно только совпадения? Но мне очень уж хотелось помочь горе-следовательнице Катерине, потому я надеялся, что во всех трех случаях речь идет об одной женщине. Но гадать я не привык, так что в любом случае нужно встретиться со следователем по делу Аленкова – но это уже завтра. Утро вечера мудренее.


***

*При поступлении в ИВС, либо СИЗО у задержанных отбирают некоторые вещи во избежание попыток суицида и нападения на других задержанных – в том числе шнурки, ремни, галстуки, колюще—режущие предметы.
**Следственный комитет
***Изолятор временного содержания