Шепот (ФЛР)

 » Шепот (ФЛР)  [ Завершено ]

   Статус: в процессе.
Аннотация:
Каково это: вдруг прийти в себя и понять, что ты в психушке? Мало того - не помнишь ни своего имени, ни почему здесь находишься. А потом ещё хуже: внезапно оказываешься в чужом мире. А может, и не в таком уж и чужом?



   Глава 1
  
   Под веками яркие всполохи, отдающиеся болью в висках. Горло будто опалено сухим горячим воздухом, так сильно, что вдохи, будто ржавое железо, трутся о гортань. Тело словно разорвано на куски, и каждый из них живёт самостоятельной больной жизнью. Я открыла воспаленные глаза, но попытка сфокусироваться на окружающем лишь вызвала новый болевой спазм. Внутри заворочалась, подкатывая к горлу, тошнота, слезы и... страх. Что со мной?
   Кое- как проморгавшись, я скосила глаза в сторону. От этого невинного движения мышц мозг вспорола дикая боль. Хотелось скрутиться в комок, сжать голову руками, чтобы вытеснить, выдавить из неё это мучение. Но тело не слушалось. Неподвижное, слишком тяжёлое, непослушное, оно никак не реагировало на мои желания. Будто не моё. Боль моя, тошнота моя, а тело - не моё.
   Спокойно отдышаться, подождать и повторить попытку осмотреться снова. Но страх неизвестности рождал панику, а та торопила, мешала телу справится, мозгу анализировать, упрямо заставляла узнать, почему я выпадаю из здесь и сейчас, почему так больно, и где я нахожусь.
   Неимоверным усилием повернула голову направо и уткнулась расплывшимся взглядом в стену. Хрипло отдышалась, медленно, тяжело, подавляя желание застонать от боли и тошноты. Стена была похожа на большое белое стеганое одеяло и казалась мягкой наощупь. Никакого намека на узнавание. От усилий потемнело в глазах. Решила, что для первого раза хватит и, прикрыв тяжелые веки, уплыла куда- то во мрак.
  
   Всполохи пламени. Они вокруг. Заворачиваются вихрем, хищно шипя, стелются по земле и норовят облизать мои босые ноги. Терпеть этот жар больше нет сил...
  
   Открывать глаза не хотелось. Помня предыдущую попытку, я тихо лежала, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Кошмар был настолько реален, что казалось, будто я слышу рев и жадное шипение огня до сих пор. Сердце постепенно стихло, сменив набат у горла на нормальный ритм. Голова почти не болит. Потому, стараясь не торопиться, медленно открываю глаза. Все та же стена, белая и с виду мягкая. Поворачиваю голову и смотрю в потолок ... белый, тоже стеганый. Кругом завидное однообразие: ни дверей, ни окон, ни мебели. Не хорошо. Поняла, что лежу на полу у стены. Потихоньку внутри стала разрастаться паника, противно и липко поднялась к горлу, сбила дыхание.
   - Успокойся, ... - Я хотела обратиться к себе по имени, но тут вдруг пришло понимание, что я не знаю его. Просто тупо не знаю, как меня зовут. А уж это не то, чтобы нехорошо, это совсем, блин, хреново. Я в комнате, по всем остаточным ассоциациям, напоминающей изолятор для особо буйных психов, плюс у меня колоссальный провал. Я не помню ни своего имени, ни сколько мне лет и не понимаю где я и почему именно здесь нахожусь. Бли-и-ииин.
   Паника разрослась по самое то. Стало как то прям совсем невмоготу и я тихонько заскулила, почувствовав как волосы начинают шевелиться на затылке. Оя-яе-яе-яей! Интуитивно быстренько потерла большой палец об указательный, пытаясь успокоиться, будто сучила пряжу. Так, стоп! Это уже кое -что. Мой личный персональный жест успокоения. Посмотрела на пальцы, повторила движение. Чёрт... Едва не застонала. Какой на хрен персональный жест. Так делают все психи, и наверное, особо буйные в частности. Но как бы то ни было, буйной я себя не ощущала. Напуганной до истерики и готовой вот - вот сорваться - это да. Это - точно да-а-а!!! А вот способной на буйства как -то не очень. Хотя, кто меня знает? Не даром же, в таком специфическом месте нахожусь.
   Что ж, можно поддаться панике и пореветь немного или много, как пойдёт. А можно заставить себя успокоиться и попытаться выудить хоть что-нибудь полезное из своей больной головы. Хотя бы маленькую деталь, способную пролить свет на всю эту нестандартную ... или стандартную? - я мысленно застонала - на всю эту гребаную ситуацию.
   -А не сесть ли тебе, ... эммм, женщина? А то лёжа как-то мысли совсем по полу растекаются.
   Господи, как же трудно даются простые движения. Кости будто заржавели, словно ни грамма влаги в них нет. Высушены, выветрены а перед этим еще и обглоданы. Кое-как приняла сидячее положение, и откинулась на стену спиной отдышаться. Замутило. Перед глазами поплыли, закружились чередой стены. Тело ватное, упрямо не служило мне, с минимальной охотой отзываясь на мои приказы. Руки, ноги - все будто свинцом налито.
   Когда головокружение и тошнота прошли, попросила себя успокоиться и рассуждать здраво, ну или хотя бы логически. Вскоре мой воспаленный реальностью мозг снизошел до просьб и начал пусть лихорадочно, но все же обрабатывать имеющуюся информацию. Выходило как-то уж не очень весело, скорее, блин, очень печально. Я, а точнее неизвестная мне личность в моём же, не известном мне лице, оказалась в очень замкнутом пространстве, очень напоминающем исправительный кабинет для гиперактивных и крайне неадекватных индивидуумов. Кто я и как здесь оказалась - вот в принципе те вопросы, на которые хотелось бы получить ответ и как можно скорее.
   Я прислушалась. Напрягая слух, пыталась уловить хоть какие- нибудь звуки по ту сторону белых стен. Ничего. Вязкая, густая тишина. Только голова снова разболелась. Снова потянулась к волосам. Перебрала пальцами жёсткие сухие кончики, но успокоения не пришло. Никаких новых ощущений или воспоминаний. Как же так? Ведь должно же что- то быть, за что можно уцепиться и вспомнить хоть какую- нибудь малость.
   Стало тошно от сознания бессилия и собственной неполноценности. Слёзы, зародившиеся уже давно, наконец, подкатили к горлу, но застряли там, не желая проливаться, не принося облегчения. Так и стояли колом, пока я пыталась успокоиться и просеивала сквозь пальцы свои волосы.
   К слову сказать, они были светлыми, до плеч, чуть волнистыми, а возможно просто спутанными. Значит, я типа блондинка. И судя по всему, шикарной шевелюрой не отличаюсь. Вскребясь по стене, с трудом поднялась. Белая футболка, серые льняные брюки. Подождала, пока перестало плавать перед глазами, отлепилась от опоры и сделала шаг. Качнуло сильно. Я уперлась рукой в стену и смогла удержаться на подкашивающихся ногах.
   А я, оказывается, не худышка. Все, что охватила взглядом, весьма пышное, если не сказать внушительное. Недоверчиво огладила ладонью бедро, живот. Тот, весьма упитанный, свисал через брюки. Потрогала лицо, мясистый нос, губы, что-то, напоминающее двойной подбородок. Славно - я толстуха! Ну что же, уже что- то.
   Медленно расставляя свои неудобные, казавшиеся чрезмерно отекшими ноги, я двинулась вдоль стены, обследуя пространство, в котором оказалась. Память упрямо прятала от меня подробности моего нахождения здесь. Проведя ладонью по всем стенам, в одной из них обнаружила спрятанные под мягкими панелями дверные петли. Ручка, как я собственно и ожидала, не нашлась. Зато теперь можно сделать единственно правильный вывод: зайти в эту комнату можно, а выйти, когда захочется - нельзя. Следовательно, я заперта и держат меня здесь насильно. Шатаясь и переставляя ноги, будто цапля, а скорее, как неуклюжий слон, пытающийся быть грациозным, я снова обошла помещение по периметру, но ничего нового и, тем более, полезного для себя не обнаружила.
   Кряхтя, неловко села на пол и уставилась в противоположную стену. Внутри пусто, как под старым колоколом. Что делать? Может, попробовать позвать кого-нибудь? Я крикнула несколько раз. Но либо стены поглощали звуки, либо до меня никому не было дела. Я подождала некоторое время, потом снова позвала. Безрезультатно. Дверь не открылась, никто не вошёл. Как тупо все.
   Мне оставалось только ждать. Чего? Если бы знать. Не думаю, что меня хотят заморить голодом или жаждой. Ведь я жива, не связана, кляпа во рту нет. Да, чувствую себя разбито и скверно, но терпимо, если не дергаться. Стены вокруг мягкие, значит тот, кто меня сюда заточил не хочет, чтобы я себе навредила. Неизвестно сколько времени я здесь. Искренне надеюсь, что это временная изоляция.
   Я отбросила голову назад и уперлась затылком в стену. Тупо, тупо, тупо. Клаустрофобии у меня, видимо, нет, раз не испытываю дискомфорта в замкнутом пространстве. Но сидеть вот так вот, пялясь в стену и ждать неизвестно чего и как долго, реально стало напоминать пытку. Скоротать ожидание нечем, занять себя нечем, думать уже все передумала, вспомнить все равно ничего не получается. Дам-м-м-м... Я снова чего-то помычала, переливая тональность в тональность. Я конечно, сейчас ни в чем не эксперт, но откуда- то возникла уверенность, что у меня есть слух. Попробовала намычать что-нибудь по-быстрому, потом помедленнее. И...
   Вдруг, как прорвало. Глубокий мелодичный голос начал выводить тихую песню. Мой волос. Мой?! Где с хрипотцой, где чисто высоко, он облачал мелодию, звучащую в моей голове в нечто. Слова были непонятны мне, но выходило красиво и как-то по- особенному, от души, тихо и проникновенно. Внутри стало расти подозрение, что я не раз уже делала это, вот так вот пела, причём пела не так как сейчас, для себя, пытаясь отвлечься. Пела для кого- то.
   Перед внутренним взором встали старые ели и огромные сосны с толстыми золотыми стволами. Я будто почувствовала запах разогретой на солнце смолы, ноздри защекотал аромат хвои, такой тёплый, уютный, родной.
   Я оборвала пение, уверенная, что сейчас вот- вот схвачусь за что- то важное, только моё - за воспоминание. Но мгновение ушло. Мелодия перестала звучать, и я, едва не плача от досады, хлопнула пухлой, будто чужой ладонью по полу. Тишина в комнате стала давить невыносимо. А внутри стала зарождаться тоска, тихая, но отчетливая. Она заворочалась, заскреблась, отдаваясь глубокими глухими ударами сердца. Ставший у горла ком, попыталась прокашлять, но вместо этого глухо зарычала от бессилия и отчаяния.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Ульяна Трофимова)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Дата последней модерации: 19.01.2016


_________________

 » Глава 2

  
   Сколько прошло времени, я не могла определить. Да как-то разом стало все равно и неважно и кто я, и зачем я здесь. Накатила апатия, а напетая не так давно мелодия вывернула душу. Я упрямо пыталась петь ещё, но с первыми же звуками что-то терзало горло, а по щекам катились слёзы. Жалась от спазмов и больше ни звука из себя выдавить не могла. Что это за песня такая со словами, смысла которых я не понимаю, хотя сама пою их? Но они вызывают во мне непонятные эмоции. Главная из которых - дикая тоска, заставляющая сжимать челюсти и кулаки, давить в горле слёзы и поднимающиеся крики злости то того, что не понимаю, не помню а главное не могу вспомнить.
   Дверь открылась без предупреждения, без звука. Это было так неожиданно, что я вздрогнула и попыталась вжаться в стену. В комнату вошла женщина в сопровождении двух мужчин. Все они были в почти одинаковой белой одежде. Настороженно посмотрев на меня, незнакомка спросила:
   -Как вы себя чувствуете?
   Я хотела, было, промолчать и подождать дальнейшего развития ситуации, но подумала, что такое поведение может быть неправильно расценено.
   -Где я?
   -Вы в клинике.
   -Почему я здесь?
   -Шесть дней назад вас доставили из отделения скорой помощи. Туда вас привёз таксист. Вы бросились ему под колёса, а в больнице вели себя неадекватно.
   Я вскинула бровь вопросительно.
   -Бились в истерике, пытались выпрыгнуть из окна, звали кого-то, дрались с медперсоналом и охраной. В итоге, оказав первую помощь, вас перевели сюда.
   Вот теперь и докажи, что мне здесь не место. Боясь ответа, спросила:
   -Я сумасшедшая?
   -Что вы? Возможно, просто нервный срыв или какие- нибудь тяжелые потрясения вызвали столь бурную реакцию.
   -Тогда почему я ничего не помню?
   Женщина в упор посмотрела мне в глаза.
   -Поясните.
   -Не знаю ни как меня зовут, ни сколько мне лет, ни откуда я.
   -С этим предстоит разобраться. - Незнакомка хмуро сдвинула брови. -Возможно, произошло что- то, что заблокировало вашу память. Как правило, это временно. Конечно, ситуация усугубляется тем, что при вас не было никаких документов.
   -Но было хоть что-нибудь, способное помочь?
   -К сожалению, как и в отделение неотложной помощи, так и к нам, вы поступили без чего-то, что могло бы пролить свет на ситуацию. При вас не было личных вещей , которые помогли бы выяснить кто вы. Одеты были обычно, стандартно, если можно так сказать.
   Я снова вскреблась, подпирая стену нижними девяносто, хотя нет - судя по всему - ста десятью, как минимум. Мысленно укладывая друг на друга нецензурные слова (и откуда только знаю такие?), всеми силами старалась сдержать рвущуюся наружу рвоту. Вопросительно посмотрела на женщину. Та понимающе кивнула.
   -Это действие лекарств. Пришлось вколоть очень сильные, чтобы разгрузить нервную систему и заставить вас успокоиться. Впрочем, скоро все пройдёт, и ощущения вернуться в норму. Её голос, текучий, как река успокаивал, давал надежду. Как профессионально.
   -Вижу, что вы вполне адекватны. Нам больше нет нужды держать вас здесь. Давайте я покажу вашу палату... Комнату, если так удобнее. Некоторое время вы останетесь здесь, по крайней мере, до тех пор, пока я не увижу, что вы действительно не опасны как для себя, так и для окружающих. Возможно, за это время вы что-нибудь вспомните.
   -А если, не вспомню? Ну вот совсем, никогда не вспомню?
   -Так не бывает. Память может вернуться резко и неожиданно. Как отрывочными воспоминаниями, так и целиком. Рано или поздно, но это случится.
   -А если поздно? В смысле, если я начну вспоминать что -нибудь, но не скоро, я должна буду находить здесь все это время?.
   -Если вы ничего не вспомните, но будете вести себя адекватно, вас переведут в распределитель. Оттуда пошлют запрос в полицию о пропавших без вести. Возможно, вас уже ищут близкие люди.
   -А если никто меня не ищет?
   - Тогда социальные службы помогут вам построить дальнейшую жизнь: найдут работу, согласно способностям, подыщут жильё. Все наладится, в любом случае.
   Твою мать - не сказала, конечно, подумала. И ещё много чего подумала, но легче не стало. Врач, а мне почему-то так казалось и скорее всего я была права, поманила рукой, приглашая выйти из комнаты. Те двое, которые сопровождали ее, тоже вышли и, расступившись у двери, ждали меня. Чувствуя себя беззащитной, почти голой в своей потерянности, я побрела за женщиной.
   Мы шли по неширокому светлому коридору, по обе стороны которого располагались двери. Оглянулась. Комната из которой меня, наконец то, выпустили, находилась в конце этого коридора. Почему- то ощущала себя теленком, хотя нет судя по комплекции, скорее коровой, которую вели на заклание. Усиливали впечатление и двое огромных парней, которые плотненько прижав меня своими плечами, не давали возможности сделать и шага в неположенном направлении. Все понятно: работа такая.
   Вскоре коридор повернул и расширился, стал более светлым. С одной стороны были большие окна, забранные снаружи тонкими ажурными решетками. Не похоже на темницу и на том спасибо. Через минуту сопровождавшие остановились у очередной двери, и женщина, достав из нагрудного кармана пластиковый ключ, приложила его к терминалу. Дверь открылась после легкого щелчка. Доктор сделала приглашающий жест.
   -Ваша комната.
   Мысленно чертыхнувшись, вошла в палату. Та была светлой во всех смыслах: большое окно, снова-таки забранное решеткой, стены выкрашены в приглушенный желтый цвет, от чего создавалось впечатление, будто комната залита солнцем.
   -Соседей у вас не будет, -сказала женщина, глядя, как я тихо озираюсь кругом. -По крайней мере до тех пор, пока я не буду уверена в том, что они у вас должны быть. Впрочем, если вам более комфортно в одиночестве...
   -Комфортно.
   -Что ж, в таком случае располагайтесь. Через полтора часа обед. Вас оповестят и проводят в столовую.
   Доктор ушла, а я, безнадежно вздохнув, принялась дальше осматривать свое новое место заключения. Две кровати, между ними стол у окна, стулья. Две тумбы, два кресла - все. У входной двери еще одна комнатка. В ней туалет и душ, зеркало над раковиной, впрочем затянутое противоударной пленкой. Двери нет. Как прозорливо. Я горько усмехнулась.
   Зеркало манило к себе непреодолимо. Подошла ближе, но не решалась заглянуть и некоторое время топталась, переминаясь с ноги на ногу. Любопытно, но в тот же момент очень страшно было увидеть себя. Черт! Казалось, что может быть проще? Внезапно, разозлившись на себя, я сделала шаг и, на миг зажмурившись, открыла глаза.
   На меня смотрела полная женщина лет сорока, слегка напуганная и растрёпанная. Куцые светлые волосенки хаотично торчали в разные стороны и чуть доходили до плеч. Глаза маленькие голубые, какие-то блеклые, ресниц почти не видно. Какой-то расплывшийся, безвольный рот с пухлыми, будто отекшими губами. Двойной подбородок нависал над шеей так, что почти закрывал ее. Отражение не узнавалось и твердо создавало впечатление абсолютно чужой личности. Я опустила глаза, почувствовала, как дрожит подбородок и щиплются непрошеные слезы.
   -Это не я.
   Я не ощущала никакой связи с тем, что видела, с тем, что чувствовала, ощупывая свое непослушное, будто чужое тело. Уперевшись пухлыми ладошками в раковину, пыталась собраться. Открыла воду. Набирая жидкость большими пригоршнями, умылась. На полочке для принадлежностей не было ничего, кроме щетки для волос с короткой круглой рукояткой. Расчесалась. Потом села в кресло.
   Угрюмо пялясь в стену и ощущая дикую пустоту в груди, сложила руки на коленях и стала ждать. Чего? Озарения, всплеска эмоций, каких-то ассоциаций? А может, кого-то, кто сейчас войдет в палату и скажет: "Ну, наконец то! Пойдем, я за тобой". Ныло, щемило до боли у лопатки. Вся ситуация казалась нелепой до абсурда. Обстоятельства, волей каких-то сил, заставляли поверить меня в абсолютную невозможность происходящего. Но верить не хотелось. Упрямо, до сжимающихся зубов не хотелось.
_________________

---------
Привет.
Что то интересно, даже два раза прочитала, думала упустила, что -то.Так как не поняла, что с ней.
Не обещаю, что буду всегда.Но пока почитаю..
С новой книгой тебя. Побольше читателей.Вдохновение.
_________________

Привет! Спасибо, что заглянула.
Что с героиней - непонятно: бросилась под машину, почему неизвестно. Ничего не помнит. Откуда корни такого состояния - не скажу, бо интрига потеряется)))
Спасибо за пожелание!
_________________

 » Глава 3

  
   Через некоторое время в палату вошла молоденькая девушка и повела меня на обед. Пару раз свернули в широком коридоре, и она ввела меня в большое помещение, в котором стояло много столов. Впрочем, свободных мест тоже было много и, незаметно оставшись без опеки, я выбрала дальний столик, присмотревшись к пареньку лет семнадцати. Худенький совсем, так что лопатки выпирали из под футболки, но с невероятно большими добрыми глазами, он как-то сразу привлек внимание.
   -Можно? - Спросила, от чего-то робея. - Вдруг буйный?
   -Пожалуйста.
   Я неуклюже присела на казавшийся мне слишком маленький стул. С растерянностью озираясь кругом, старалась не встречаться взглядами с теми, кто с любопытством рассматривал меня. Впрочем, некоторые посчитали нужным подойти поздороваться. Кто-то улыбался. Одна женщина почему-то подошла и стояла рядом, не говоря ни слова. Старичок через проход между столами монотонно раскачивался на стуле и пускал слюни.
   Но все-таки в большинстве своем люди, находящиеся здесь вели себя вполне адекватно. Только глаза настороженные, а у некоторых будто пустые и безразлично-тоскливые. Стало не по себе. Столько глубоко несчастных в своей болезни людей. Хотя, как сказать. Возможно, сейчас они гораздо счастливее меня, когда взирают на мир через призму своего состояния.
   -Вы новенькая?
   Не сразу поняла, что парень обращается ко мне.
   -Типа того.
   -А чего здесь?
   Растерялась:
   -Точно не знаю.
   -Не парьтесь. Здесь почти все убеждены, что здоровы и не нуждаются в лечении. - Понизил голос, потому что подошла невысокая женщина и поставила передо мной прямоугольный поднос с тарелками. - Здорового от больного отдифференцировать может только доктор. А наша докторша классная. С людьми разговаривает, занимается. Ведь тут не все шизофреники, у многих просто пограничное состояние.
  
   Женщина ушла, а я вздрогнула вдруг от резкого стука. Обернулась на звук и увидела, как какой-то мужик стучит тарелкой об стол. Тут же подошли два широченных в плечах парня и не то повели, не то поволокли его под руки.
   -Не пугайтесь. Здесь буйных три-четыре клиента на всю клинику. В основном пограничники и депрессивные. Все злобняки на постельном режиме.
   -Это как?
   -Под медикаментами, как младенчики спелёнатые лежат.
  
   После обеда ушла в свою палату, хотя паренек и зазывал в комнату отдыха. Дескать телевизор, шахматы, можно взять почитать что-нибудь. Но не хотелось. Мне бы одной побыть, подумать, разбудить свой мозг, вытащить из него хоть что-нибудь, способное объяснить весь этот бред.
   Потихоньку вдруг стала свыкаться с мыслью, что больна. Возможно, насмотревшись на других, трезво оценила ситуацию. В любом случае, я должна находиться здесь, пока что-нибудь не прояснится, и дальнейшая жизнь не предстанет в каком-то более менее определенном свете.
   Дни потянулись чередой, тусклые в своей похожести. Кормежка, таблетки, витаминки, прогулки в уютном внутреннем дворе и огороженном парке, дежурившие в коридорах крепкие охранники с резиновыми дубинками у пояса - все слилось в одно сплошное нечто, серое и безрадостное, полное тщетных попыток вспомнить себя.
   Каким неправильным казалось происходящее. Я больна. Но как убедить себя, когда внутри все кричит об обратном, протестует, бунтарно заталкивает подальше все попытки разума и логики призвать меня к спокойствию и здравому смыслу, объективной мотивации пить лекарства?
   Казалось, вокруг все не так. Постоянно преследовало внутреннее ощущение ненастоящести и фальши. Обстановка, моя амнезия, люди - все бутафория и декорации к какой-то страшной пьесе, а я в ней главный актер. Порой ночью, лежа без сна, я пыталась вспомнить и напеть ту мелодию. Она одна казалась мне единственно реальной и настоящей среди всей этой галиматьи. Но итог был всегда один: ощущение, будто забрали, вырвали, выгрызли что-то неотъемлемое и важное из жизни, изнутри. И тоска, дикая, мощная сжимала меня в комок, разворачивалась в венах и текла там тягуче вместо крови.
   А потом во сне чувствовала холодный камень под ладонями, выщербленный, опыленный мягким мхом. Вдыхала запах сосен, пропитавший холодный вечерний воздух. Просыпалась в слезах. Рывком садилась на кровати, сучила пальцами жесткий клок волос и шептала какую-то ахинею.
   Все! Хватит! Больно впилась пальцами в виски, надеясь, что неприятные ощущения выдавят из башки воспоминания, и я смогу в них разобраться. Ничего. Грешным делом посматривала на стены. Может разбежаться и лбом? Истерично ржала, размазывая по лицу бессильные слезы. Прекрасно понимала, как выгляжу со стороны, искренне удивляясь, почему меня еще не спеленали?
   Но все это ночью, а днем я снова тише воды, ниже травы. Каждый раз после обеда и приема очередной порции разной дряни в таблетках, приходила доктор. Мягким, профессионально поставленным голосом разговаривала со мной, интересовалась самочувствием, спрашивала, вспомнила ли я что-нибудь. И если да, то как именно пришли воспоминания.
   Почему-то казалось очень важным не говорить про песню, сны, про мою бесноватость по ночам. Женщина кивала. Но смотрела испытующе. Пронзительный взгляд, оставаясь впрочем спокойным, не осуждал. Но я то чувствовала, что не могу ей врать. Вернее, она знает, что я вру, но почему-то позволяет мне это делать и дальше. Не видать мне распределителя, как своих ушей. Сгнию здесь.
   К черту! Я здорова! Хотелось не просто сказать, а выкрикнуть в участливо-понимающие глаза. Но тут же одергивала себя, вспоминая, как парнишка в столовой говорил, что большинство не верит в свое заболевание и яростно сопротивляется лечению. Всеми частицами своей души ощущала свою инородность в окружающей обстановке. Но как доказать, прежде всего себе, что права, если ни черта не могу вспомнить?
   Но уже через два дня поняла, что уж лучше бы не пытала так яростно свой мозг. Ибо в нем, видимо, что-то окончательно щелкнуло, предоставляя мне возможность бесповоротно понять - я шизофреничка!
  
   Поужинав, избегая зазывалок в комнату отдыха и не в силах выносить навязываемое общение вперемешку с любопытными взглядами, поплелась к себе. Ноги вяло вымеряли метры коридора. Опять в свою конуру терзаться мыслями. Как я устала. Погрузясь в то, что от меня осталось, не заметила, как свернула не туда и пошла к выходу во внутренний двор. Поздно сообразив, что маршрут неверный, уже наткнулась на охранника.
   -Сюда нельзя! Прогулки в строго отведенное время.- Заученной фразой парень преградил мне путь к дверям. Будто без электронного ключа я могла их открыть. Чудак!
   -Знаю я. Просто задумалась и не туда вышла. - Зыркнула недобро.
   -Сбежать надумала?
   Ох, как взбесило!
   -Да, надумала! -Зачем сказала?
   Глаза парня сузились. В мгновение бросившись ко мне, впечатал в стену и, прижав одной рукой, другой принялся обшаривать.
   -Куда ключ дела, психопатка?
   -Какой ключ?
   Вот напросилась же. Кто за язык тянул? Я не могла поверить в происходящее. Подпирая расплющенной щекой стену, пыталась высвободиться. Не тут то было. Охранник профессионально заломил руку и прижимал все сильнее, а на глазах от боли уже наворачивались слезы.
   -Нет у меня ничего. Пусти!
   Внезапно хватка парня ослабла, а моя заломленная рука, онемев от боли, повисла плетью вдоль тела. Развернулась, приготовившись наорать на слишком ретивого и исполнительного верзилу, но застыла ... Охранник болтал ногами в шаге от пола, синел и закатывал глаза, судорожно пытаясь разжать мертвую хватку на своей шее. НЕВИДИМУЮ хватку. Никого, кроме нас в коридоре не было.
   Мои куцые волосенки встали дыбом. Похолодев всем сердцем, смотрела, как сучит ногами хрипящий парень. Зажимая кулаком готовый сорваться крик, я до боли впилась зубами в костяшки и, сползая по стене, плюхнулась на свой необъятный зад. Еще живой секунду назад, обмякший охранник безвольной тряпкой повис в воздухе, а потом его тело с силой отшвырнуло к дверям. Раздался красноречивый хруст, и голова бедняги неестественно откинулась в сторону.
   Кажется, я заскулила. Наступившая вдруг тишина стала мертвой в буквальном смысле. Не знаю как, но я отлепилась от пола и на негнущихся ногах, стараясь не оглядываться и тихо подвывая, сначала засеменила, а потом ломанулась так, будто сам Дьявол дышал мне в спину. Ворвавшись в палату, никак не могла отдышаться.
   -Что за...? - Разум не принимал случившегося. - Что это было?
   Я металась по палате.
   -Что делать то?
   Разумнее всего было бы сообщить кому-нибудь. Но поверят ли? Звучит крайне нелепо: охранника на моих глазах убила невидимая сила. Этак можно и впрямь в смирительной рубашке оказаться, если не хуже. Ведь есть и другой вариант развития событий. Доказать, что это не я прикончила беднягу, вряд ли получится. Ведь никто не видел, что произошло на самом деле и, вероятнее всего, подозрение падет на меня.
   Черт! Никто даже сомневаться не будет. Слышала же от других в столовке, что психи в состоянии субъективного страха становятся раз в пять подвижнее и сильнее. Даже сухонькая старушка способна в таком состоянии расшвырять санитаров, как котят.
   Был еще вопрос, который не давал покоя: почему то, что убило парня позволило мне уйти, не причинив вреда? Почему так же легко, как ему не свернуло мне шею? Я снова заскулила и поплелась в ванную в надежде, что если засуну голову под холодную воду, что-нибудь прояснится в моих воспаленных увиденным мозгах.
_________________

Привет!
"Миниатюры ваши мне понравились, так что и здесь отмечусь.
Правда пока у меня небольшой завал, но как только разберусь - прибегу, почитаю.
_________________

 » Глава 4

Тупо смотрела, как вода течет в мои дрожащие ладони. Хотелось плакать, но шок высушил слезы, и я стояла столбом, не чувствуя, как вода леденит пальцы. В ушах – предсмертный хрип охранника, а глаза до сих пор видят его синеющие губы и вздувшиеся от потуги вдохнуть вены на лбу и висках.
Наполнившись, раковина чуть не пролилась мне на ноги. Выйдя из ступора, перекрыла кран, глубоко вдохнула и погрузила свою распухшую от эмоций голову в воду. Вариантов только два. Либо я того, и мое больное воображение пошутило со мной, и тогда ничего из того, что я видела не было. Либо у дверей во двор лежит мертвый парень со сломанной шеей, и убил его невидимка. К первому варианту я склонялась больше. Потому что так проще, в это было гораздо легче поверить и пережить, наверное, тоже.
Вынырнув, дернула рычажок, и вода стала уходить в канализацию, все быстрее заворачиваясь в воронку. В глазах вдруг потемнело сильно, до темноты. Зажмурилась, ощущая, как тянет вниз по кругу, будто вместе с водой утекаю. Все завертелось, да с такой скоростью, что еще немного и вырвет. Тело легкое, словно уже в обмороке или в неимоверно стремительном полете, когда все теряет вес и только свист в ушах, а в животе холодно от страха. Сознание потемнело, теряя реальность. Но уже через мгновение меня швырнуло так, что казалось: не то что костей не соберу – никто даже лоскутика от меня не найдет.
Не то хрясь, не то хлюпсь. И я уже на четвереньках. Руки и колени увязают в чем-то мягком, до противного мокром и холодном. В голове такой шум, будто все – лопнет сейчас. В глазах полный набор: радуга, звезды, искры. Может, даже и посыпались уже.
-Итить твою…
Стою, как дура в весьма интересной позе, головой мотаю, а в ушах звенит тоненько так, противненько. Чувствую, как из носа течет кровь. Спокойно! Замерла, пару раз хватанула ртом прохладный воздух, попыталась привести ощущения в порядок. Плохо получилось, но искры сыпаться перестали. Потому потихоньку открываю глаза, щурясь на яркое заходящее солнце.
Стоп! Какое к чертям солнце?!! Что за …?
Передо мной, насколько хватало глаз, простирается болото, густо утыканное кочками, зияющее полыньями темной воды, щерящееся островками чахлой растительности. И над всем этим мрачным великолепием медленно, но верно садится солнце.
-Ы-ы-ы… Да что же это такое?
Сердце колотится, как бешеное, а из сдавленных страхом легких дыхание вырывается судорожно, толчками. Какое-то дебильное дежавю – снова открываю глаза и фиг пойми где. Я больна. Я точно больна. Правильно, что в психушке оказалась. Мне там самое место. А может я еще там? Просто это – тупой сон, долбаный глюк. Сейчас закончится, и я буду ржать в припадке радостной истерии от того, что все это неправда.
Ну и дела. А может, я пропустила что-то? Сижу в белой мягкой комнате, обколотая лекарствами и ловлю видения потихоньку. Только видения эти уж что-то слишком реальны. Я прекрасно помнила, как стояла у раковины, как видела в зеркале уже ставшей привычной женщину, любившую складывать между собой непривычные слуху ругательства. Помню, что была дико напугана странной смертью охранника и, пытаясь успокоиться, смотрела на воду. Но сейчас под ладонями болотная кочка, поросшая желтоватой, чуть склизкой травой. Интересно: чем это меня обкололи таким забойным?
Руки почти по локоть в грязи. Спина затекла. С моим то брюхом в такой позе не долго порассуждаешь. Сменила положение на более достойное, но кочка угрожающе заходила подо мной. Замерла. Потихоньку, без резких теперь движений попыталась вытащить из грязи колени.
-А брюхо то где? – Огладила себя корявой ладонью.
Нет брюха. Не свисает. Зато штаны очень даже. Вон до колен свалились. Оглядела себя, как могла. Нормальные такие бедра там, где положено быть моим пышным ляжкам. Не веря, потрогала ногу … ы-ы-ы тонкой ладонью с длинными пальцами.
Кажется, икнула нервно и принялась натягивать штаны, ставшие раза в три больше, подвязала шнурком. Привычно перекинула за спину косы. Косы?!! Истеричный смех вырвался из горла. Короткое эхо, искажаясь, глухо заметалось над болотом, а потом, словно резко захлебнувшись, стихло. Стало жутко. Спина взмокла холодным страхом.
Впрочем, бояться было некогда. Болото медленно, но верно погружалось в плотные сумерки. А торчать на хлипкой кочке посреди трясины всю ночь совсем не хотелось. До паники. Оглянулась. Едва не вывернув шею, разглядела у себя за спиной видневшуюся вдалеке темную полоску леса. Причем, реально вдалеке. Ни в жизнь не доберусь по такой то топи.
Черт! Что же делать то? Взгляд метался от одной кочки к другой, пытаясь выцепить хоть что-нибудь, напоминающее земную твердь. Есть! Аккуратно перенося вес с одного колена на другое и, вцепившись в раскачивающуюся кочку чуть ли не зубами, развернулась. Присмотрелась к хилой березе, росшей метрах в двухстах. Недалеко, но по болоту…
Впрочем, выбора все равно нет. Встала, как канатоходец, руки в стороны для равновесия. Наверняка, неправильно делаю, но никто ведь по болоту не учил ходить. Наверное. Дотянувшись ногой до соседней кочки, слегка ткнула в нее стопой, потом надавила сильнее. Ничего вроде, держит. Замирая всем сердцем, перенесла тяжесть тела на эту притворно-надежную опору. Страшно. Но, если я так буду замирать на каждой кочке, до березы только через неделю доберусь. Твою мать! Как говорится: и не туды, и не сюды. Вроде по-быстрому надо – становится все темнее, но и торопиться нельзя, ибо болотце всосет за миг, вчмокнет, и поминай, как звали.
Еще одна кочка, еще, еще. Совсем рядом что-то противно, почти плотоядно чавкнуло, а бурая жижа ожила, закачалась. Сердце ухнуло в пятки и, дернувшись от неожиданности, я запаниковала. Нога соскользнула, и в следующий момент я плюхнулась в вонючую грязь почти по пояс.
У страха глаза велики. Мои тогда, наверное, были с тарелку. Рьяно сопротивляясь и глухо рыча от ужаса, чувствовала, как быстро теряю силы, а трясина, напротив, тянет все сильнее и сильнее. Воображение, подстегнутое паникой, услужливо нарисовало цепкие пальцы с когтями. Взвыв, в отчаянии схватилась за кочку, обняла ее, будто мать родную. Поняла, что чем больше сопротивляюсь, тем хуже. Заставила себя успокоиться. Получилось, впрочем, как всегда, но засасывать стало не так быстро. Подтянулась не резко, еще, но посильнее, а потом уж совсем кряхтела от натуги и с радостью поняла вдруг, что нижние мои параметры уже над поверхностью. Еще рывок – и одна нога свободна. Вскребясь на кочку, вытащила из жижи вторую.
Мокрая, вся в болотной грязи, босая я дрожала от только что пережитого и с тоскливой обреченностью смотрела вперед. Сумерки уже сгустились, и начинало казаться, что проклятая береза не приближается совсем, хотя вот она, рядом. В наступающей темноте кочки стали сливаться с трясиной, и я до паники боялась оступиться снова.
Наконец, запыхавшаяся и трясущаяся от напряжения и усталости, я ухватилась ослабшей, но такой родной и послушной теперь рукой за корявый ствол. Оказавшись на небольшом твердом пятачке шага в три-четыре обессиленная рухнула на сырую хилую траву и прижалась спиной к тонкому стволу. Запрокинула голову, глядя в почти ночное небо и пыталась отдышаться. В глазах защипало так сильно, что несдерживаемые уже ничем слезы полились, искажая равнодушные звезды.
Казалось, не хватает воздуха, просто катастрофически трудно дышать. Сейчас! Вот-вот проснусь. Ведь так должно быть! Открою глаза – а ничего этого нет. Зажмурилась. Открываю – все есть! И болото, уже погрузившееся в темноту, и кочки, и я с размазанной по лицу бурой жижей.
Сыро, безнадежно, гибло… Коварное место. Оно пугает своей вечной гнилостью, живет своей особенной непонятной жизнью, полной темного страха перед тем, что там, под поверхностью. Кочки казались живыми, беспрестанно двигались и волновались от газов, собирающихся то тут, то там в пузыри. Те росли, натягивались, лопались, чтоб наполнить округу тошнотворно-тухлым запахом. Ряска без просветов затягивала черные полыньи, создавая обманчивое впечатление толстых пушистых ковров. Что там, в этих омутах? Сколько жизней втянула вязкая топь? Один неверный шаг – и навеки останешься в этом бесконечно гниющем царстве.
Я заревела в голос.
_________________

Спасибо большое)))
_________________

Привет... Аннотация интересная, главы начинаю читать...А вот название уже нравится... Принимайте :-)
_________________

Привет! Спасибо большое. С удовольствием принимаю)))
_________________

 » Глава 5

_________________

 » Глава 6

_________________

 » Глава 7

_________________

 » Глава 8

_________________

 » Глава 9

_________________