Нет на Земле такого места

Стоны Власты сводили с ума. Грегори не понимал, что с ним происходит. Почему звук ее голоса возбуждает еще больше? Почему кажется, что еще одно движение в ее тесную горячую глубину, и он кончит? Почему он ощущает слепящую боль вперемешку с диким, каким-то нереальным наслаждением.
Наверное, именно так чувствуют себя наркоманы, плотно подсевшие на иглу. Грег не мог остановиться. Он с яростью вбивался в лоно Власты – лишь бы слышать, как она стонет, как кричит.
Помутневший рассудок уже не контролировал ни его движений, ни темпа, ни силы, с которой он терзал ее хрупкое нежное тело. Что она с ним сделала?
Дыхание с хрипом вырывалось из легких, ладони ласкали округлую грудь, сначала одну, потом другую. Грегори сжимал твердые соски, мечтая попробовать на вкус, прикоснуться языком.
Он скользнул рукой по выступающим ребрам, коснулся едва проступающего шрама, погладил живот. Опустившись еще ниже, Грегори нащупал набухший клитор и начал быстро обводить его по кругу.
Стон Власты оборвался. Лоно сжалось вокруг его члена, заставив Грега тяжело выдохнуть. Она стиснула его так сильно, что в голове зашумело. Продолжая рваные хаотичные движения, Грег кончал во Власту, впервые в жизни ощущая странное удовлетворение.
Она дрожала в его руках, мышцы сокращались вокруг члена, и это еще больше увеличивало его удовольствие.
Грегори вышел из Власты, наблюдая, как по ее бедрам потекла белая струйка спермы. Вот черт! Он мог сделать ей ребенка… Но эта мысль почему-то не напугала. Опускаясь на кровать, возле Власты, Грег вдруг понял, что ребенок способен привязать ее к нему. Вот только захочет ли Власта быть с ним связанной?
Грегори прогнал эту мысль. Он сделает все, чтобы захотела.
Медленно скользя ладонями по влажной коже Власты, упивался ее запахом и придумывал, как удержать возле себя, когда поезд достигнет неведомого пункта назначения. Поддавшись своему желанию, он навис над Властой, придавив своим телом к кровати, будто хотел помешать ей отстраниться, уйти.
Зажав между губ сосок, Грег легонько прикусил его зубами, языком надавил на вершинку и втянул в рот. Когда сосок стал тверже и покраснел, Грег нагнулся над другой грудью, медленно лизнул. Но следующий вопрос Власты заставил его остановиться.

Ответить честно – признать свои слабости. Соврать – стать жалким слабаком.
—Почему тебя это интересует? – Грег пытался оттянуть время, но понимал, что это не даст ничего. – Я сделал кое-что, чего не должен был.
Он лег рядом с Властой и уставился в низкий потолок.
—Мы с отцом не очень ладим… Смотрим на вещи по-разному. А мать, спустя столько лет, не оставляет надежды нас… – Грег запнулся, подыскивая нужное слово, – помирить. Это была ее идея – отправить меня куда-нибудь, пока дома все не утрясется.
Грегори замолчал и невольно взглянул на сбитые костяшки. Вместо того, чтобы поговорить с отцом, он отправился на стройку и ввязался в драку. Что сказала бы Власта, узнай о том, какую жизнь он ведет?
Поезд начал замедлять ход, дернулся и остановился. Слишком быстро. Неожиданно. Встав с постели, Грег помог Власте одеться, оделся сам и с чувством необратимой беды, толкнул в сторону дверь купе.
Они вновь оказались в Грандвилле, в городе, где все началось. Сутки не прошли с того момента, как он сел в автобус и рассматривал волосы Власты.
Над городом уже навис вечер. Туристов заметно поубавилось, большинство из них сосредоточились в кафе и у светящихся фонтанов.
Детство на улице научило Грегори быстро оценивать ситуацию и незамедлительно принимать решения. Сейчас они могут разойтись в разные стороны и больше никогда не встретятся. Конечно, он возьмет ее номер, позвонит, оплатит билет, но… Обязательно случится что-то, что помешает ей приехать. Какие-то важные дела, новый мужчина. Потом у него взыграет гордость и обида и он не предпримет повторную попытку.
Грег уже видел свое будущее: жалкое и одинокое. Каждый день с вопросом: а как все сложилось бы, поступи он иначе?
Он привык выгрызать у жизни даже крошечные шансы. Отдать без боя то, чем хотел обладать? Отпустить Власту? Какая разница, сколько они знакомы?! Он не верил в любовь с первого взгляда… Он вообще не верил в любовь. Но верил, что где-то есть человек, с которым ему захочется быть постоянно, ради которого он постарается стать лучше. А что, если Власта и есть тот самый человек? Всего за какие-то сутки она привязала его к себе так крепко, что отпусти он ее – придется с мясом оторвать часть себя.
Грегори в упор взглянул в ее глаза.
—Поехали со мной? Не понравится – вернешься. – Он прищурился, понимая, что никуда ее не отпустит.
Наверное, эта мысль отразилась у него на лице.
_________________

Мне стало грустно. Да, так бывает, когда близкие люди не понимают нас, не принимают и пытаются переделать. Мне повезло с родителями, хотя будучи подростком, я этого совсем не ценила, хлопала дверями, запрещала заходить в мою комнату и до хрипоты ругалась с матерью, о чем сейчас жалею.
С момента нашего знакомства, у меня сложилось такое впечатление, будто Грегори отгородился от всего мира стеной, лишь изредка забывая о её существовании. Он никому не дает даже шанса достучаться, докричаться… Однако, сейчас, мужчина сделал шаг мне навстречу, не стал юлить, а приоткрыл завесу тайны, подпустил меня на дюйм ближе.
Я слушала его историю и мне отчаянно хотелось прикоснуться к нему: к щеке, провести пальчиками по шее, спуститься ниже и прикоснуться к груди, над самым сердцем. Мне хотелось узнать все его тайны, разделить его боль и забрать часть её себе, освободить его… Мужчина, что лежал рядом, был восхитителен: красивый, рассудительный, возбуждающий, загадочный, манящий… Сколько бы времени мы не провели вместе – мне никогда не будет достаточно.
Каждый новый стук колес поезда, все сильнее приближал нас к расставанию, заставлял сердце сжиматься от предстоящей боли. Шипя и пыхтя, будто от натуги, поезд подполз к перрону, и устало остановился.
Кажется, сегодня подошел к концу последний теплый осенний день.
На перроне нас обдал пронизывающий влажный ветер. Совсем рядом появилась пестрая толпа людей, жадно всматривающихся в диковинный поезд. Еще по инерции откуда-то звучал звонкий смех, кое-где виднелись небольшие компании туристов, зябко кутающихся в воротники и теплые шарфы.
Сумерки застилали город, одно за другим зажигалось разноцветье вечерних окон в уютных домах, разом вспыхнули уличные фонари. Однако, разве сможет помочь холодный тоскливый свет человеку, чье сердце тронуто грустью расставания…
Мне не хотелось покидать Грегори, но и навязывать себя я тоже не посмела. Этому мужчине удалось зажечь в моем сердце искру, но, возможно, стоит уйти, пока эта искра не переросла в пожар. Сердце бешено стучало в груди, отбивая в мечущейся душе неровный ритм.

Радость, мгновенную и искреннюю что поселилась во мне, скрыть было невозможно. Счастье – всего лишь миг, миг длинною в жизнь, а ожидание его – вечность. Моя вечность подходила к концу. Я смотрела в бездонные, прекрасные глаза мужчины и видела, что он уже все решил.
- Я с огромным удовольствием поеду с тобой, - наконец сказала я.
Взяв его за руку, я переплела его пальцы со своими. Мне едва удавалось сдерживать дрожь от переполняемых чувств.
Мне не ведомо, что произойдет в будущем, далеком или близком. Но, когда-то давно, а сейчас мне казалось, что это было в прошлой жизни, я ждала от этой поездки чего-то особенного, способного перевернуть мой мир. И, кажется, судьба таки преподнесла мне самый лучший подарок из всех возможных - счастье.
_________________