Несгибаемый (ИЛР 18+)

 » Несгибаемый (ИЛР 18+)  [ Завершено ]

"Данный текст предназначен только для ознакомления. Выкладка на других сайтах или использование не по назначению без разрешения автора будет преследоваться на основе законодательства за нарушение авторских прав! КНИГА ИЗДАЕТСЯ"


Название: "НЕСГИБАЕМЫЙ" (серийный роман)
Автор: Марина Агекян
Жанр: Исторический любовный роман
Рейтинг: 18+

Обложка

Серия:
1 НЕСГИБАЕМЫЙ - выкладывается
2 НЕПРЕКЛОННЫЙ - завершена!
2.2 НЕРАЗУМНО РАЗУМНЫЙ - пишется
3 НЕПОКОЛЕБИМАЯ - в процессе написания
4 НЕОТСТУПНЫЙ - в процессе написания
5 НЕСОКРУШИМЫЙ - в процессе написания

Разве мы ждем что-то от жизни, когда у нас уже есть всё? Разумеется нет, потому что погружаемся в атмосферу того обретения, которое имеем... И возможно тем самым что-то упускаем?
Клэр так не считала, имея всё, о чём только можно мечтать. У нее была семья, любящие родители, преданный возлюбленный... Но вершитель людских судеб считал, что она не до конца прошла свой путь, когда отец запретил ей выходить замуж за человека, которого она без памяти любила. Что ей теперь делать, когда в один миг всё рухнуло?

Она должна пройти еще один последний, необычный, непредсказуемый, невероятный путь и в самом его конце ее будет ждать... НЕСГИБАЕМЫЙ, кто не сдастся до последнего ради правды. И ради нее.


НОВОСТИ ОТ АВТОРА

Кроме того, спешу назвать вам новые истории, которыми так же собираюсь с вами поделиться. Книги не серийные. К Хадсонам не относятся. Wink

"Куда я без тебя?" - выложена - завершена
"Цена всему, или как прожить еще один день" - готов к выкладке (пока не будет выложена)
"Непристойное предложение" - выложена
"Удивительное мгновение" - готов к выкладке (будет выложено после Непристойного предложения и Цены)
"Ты не одинок" - в процессе написания - будет выложено после Удивительного мгновения
И
ПРИОТКРЫТАЯ ДВЕРЬ - выкладывается.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (mshush)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: mshush; yafor; Дата последней модерации: 30.03.2022

Ух ты! С открытием темы! Вдохновения и благодарных читателей!
Спасибо!
Ждем начала
_________________

Я поспела как раз вовремя!

Марина, с новой темкой тебя!


___________________________________

Спасибо, мои дорогие! Ну вот и начали мы с вами новую тему, новую историю. Очень надеюсь, что она вам понравится. В ней много много неожиданного, серьезного, глубокого и трепетного. Я очень люблю героев этой истории, и надеюсь вы разделите мои чувства.

Надеюсь так же, что вы не пожалеете слов, чтобы высказаться по поводу героев и их поступков.

Удачи всем нам)

И да, выкладка этой истории будет отличаться от других. И вы скоро поймете, что я имею в виду.
_________________

 » Пролог

Пролог

... Декабрь, 1891 год, Англии
В комнате было тепло, не смотря на то, что за окном царила безмятежная, глубокая зима. Снегопад не прекращался вот уже несколько дней, окутав землю белоснежным покрывалом. Вокруг все сверкало так, что белизна порой ослепляла. На пороге стояло долгожданное Рождество.
Но для пожилой женщины, сидящей у камина и обнимающей семилетнего мальчика, эта пора не была долгожданной. Она смотрела на темноволосого мальчика, переполненная щемящей нежностью. И мучительной скорбью.
Подняв голову от альбома с фотографиями, которые внимательно разглядывал, мальчик задумчиво посмотрел на пожилую женщину своими яркими выразительными глазами.
- Это он, да, бабушка?
Пожилая женщина опустила затуманенный взор на альбом, где была приклеена самая любимая фотография. Вернее портрет, сделанный малоизвестным художником в конце тридцатых годов. Красивая миниатюра, которую она обожала, и пусть со временем зрение ее ухудшилось, но она до боли хорошо помнила черты лица, на которое указывал мальчик. Сердце женщины на миг сжалось от невыносимой боли, горло прихватило, а потом, коснувшись дрожащими некогда длинными, а ныне покрытыми старческими пятнами пальцами заветной фотографии, она медленно кивнула, боясь заговорить.
- А каким он был тогда? – вновь спросил мальчик.
Ей было тяжело говорить об этом. Невероятно трудно вспоминать, но эти воспоминания были частью ее. Она жила этими воспоминаниями. Она ложилась с ними спать, и с ними просыпалась. Заглядывая в альбом, она воскрешала каждый миг, проведенный вместе с ним. С человеком, который сделал ее самой счастливой женщиной на свете. Который заставил ее сердце биться так, как оно не билось никогда.
- Он был замечательным, – едва слышно молвила она, оторвав руку от фотографии, потому что мальчик, последовав ее примеру, так же осторожно и нежно коснулся портрета, выводя своими пухленькими пальчиками контуры мужского лица.
- Ты очень сильно любила его, бабушка?
Что она могла ответить? В мире не существовало слов, чтобы описать ту любовь, которую она испытывала к нему. Вместо тысячи слов, она взглянула на правнука и грустно улыбнулась, не замечая, как слезинка катится по морщинистой щеке. Мальчик поднял руку и мягко стер слезу с лица бабушки. Этот жест так сильно тронул женщину, что она едва сдержалась от того, чтобы окончательно не расплакаться.
- Ты расскажешь мне, как вы познакомились?
Женщина на мгновение прикрыла глаза, вспоминая тот далекий весенний день. Когда ее будто бы сразила молния. Она никогда не верила в подобное, считая это романической чепухой. Он любил шутить по этому поводу, признаваясь, что его самого давно сразила та же молния, только разряд был намного сильнее ее собственной молнии.
- Ты говорила, что он тебе не сразу понравился…
Голос малыша вернул пожилую женщину к реальности. Открыв глаза, она сделала глубокий вдох, понимая, что собирается воскресить самые давние, самые сокровенные воспоминания ради малыша, который без конца любил слушать подобные рассказы.
С обожанием глядя на правнука, женщина медленно улыбнулась ему и погладила его мягкие волосы.
- Да, это так, милый.
Малыш заулыбался во весь рот, понимая, что добился своего.
- Правда, что он был сильным и очень храбрым? – с благоговейным восхищением спросил малыш. В его голосе слышались даже нотки подражания.
Улыбка женщины стала шире.
- Невероятно сильным и храбрым. И очень умным.
Особенно, когда дело касалось некоторых болезней, которые, по его мнению, можно было легко вылечить.
- И был готов ради тебя на всё?
Как и она, – с грустью подумала женщина.
- Абсолютно на все.
- А когда ты впервые встретила его?
Женщина покачала головой.
- Я уже много раз рассказывала тебе об этом, мой хороший. Ты что же, забыл?
- Нет, конечно, просто я очень люблю, когда ты рассказываешь эту историю.
Внезапно улыбка сбежала с некогда невероятно красивого лица, которое могло покорить сердце любого мужчину. Она крепче прижала правнука к себе и взглянула на камин, позволяя воспоминаниям всецело охватить себя. Давно она не осмеливалась это сделать, и было страшно представить, что с ней станется, если она все же поддастся им, но дверь в прошлое уже была открыта.
- Тот день… это было так давно, – начала она, словно бы слыша музыку из прошлого.
Музыка, которую он не любил.
- Но ты ведь помнишь всё до мелочей, верно?
Женщина медленно кивнула, чувствуя теплый комочек под боком.
- Верно.
- И как это произошло? Как вы встретились? Расскажи, ну пожалуйста…
Как они повстречались?
Этот день невозможно было позабыть. День, когда она поняла, что молния на самом деле может ударить человека и навеки изменить жизнь…
_________________

 » Глава 1

Глава 1



Май, 1832 год
Лондон, Англия

Она была уверена, что всё произойдет именно так.
Что именно так должны были посмотреть на нее. Что именно в таком ритме должно было забиться ее сердце. Что именно так должны были взять ее за руку. Неожиданно, но нежно, деликатно, но решительно. И невероятно тепло. Затем тепло переросло в жар, а жар стал магией, которая околдовала ее. Превратилась в музыку, которая звучала в душе, обволакивая и очаровывая. По-настоящему завораживая. Это было удивительно. Такого никогда не происходило за все двадцать один год ее жизни.
Клэр была уверена, что всё это ей снится. Но даже сегодня это был не сон. Потому что и сегодня, как и два месяца назад Клиффорд был рядом с ней. Сидел на соседнем стуле и вместо того, чтобы сосредоточиться на божественном пении певицы и наслаждаться музыкой, бессовестно и пристально смотрел на нее. У нее трепыхалось сердце от его чуть жаркого, пронзительного взгляда, но Клэр дала себе слово не смотреть на него до тех пор, пока знаменитая оперная певица, приглашенная выступить на музыкальном вечере графини Девон, лучшей подруги ее матери, не закончит петь великолепную арию Шуберта «Третью песню Эллен», больше известную, как «Аве Мария».
- Прекрати смотреть на меня так! Это неприлично, – прошептала она, продолжая игнорировать Клиффорда, но с каждой минутой это становилось все труднее сделать.
- А ты прекрати делать вид, будто меня здесь нет, – в тон ей ответил Клиффорд тем своим глубоким голосом, от которого мурашки забегали у нее по спине.
Глубоко вздохнув, Клэр, тем не менее, ответила.
- Ты здесь, и я прекрасно об этом знаю.
Краем глаза она заметила, как Клиффорд покачал головой.
- Вот именно, что знаешь, но для тебя мой приход ничего не значит, хотя ты представить себе не можешь, как тяжело было достать пригласительное на этот вечер. Ведь я даже не имею родни среди титулованных особ.
Клэр тихо фыркнула и тут же замолчала, чтобы отдать дань уважения таланту певицы, которая с прелестно чистым сопрано затягивала знаменитые слова из цикла стихов поэмы Вальтера Скотта, которые Шуберт взял за основу своей песни. Осторожный, хрупкий, но протяжный голос исполнительницы завораживал и укутывал благоговейным трепетом. Клэр намеревалась насладиться всем пением до конца. Даже не смотря на то, что ее отвлекал самый невозможный из мужчин. Который, однако, продолжал смотреть не на сцену, а на нее.
- Ты ведь знаешь, что меня не волнует отсутствие у тебя титула, – проговорила она, следя за мерными движениями руки певицы, пока лилась чарующая мелодия ее голоса под аккомпанемент умелого музыканта, который играл на фортепьяно.
Клиффорд снова покачал головой.
- Жаль, что другие не думают так же, особенно в свете последних событий.
Клэр старалась не думать о том, что он имел в виду, упомянув события последних лет, пока шла ожесточенная борьба аристократии с буржуазией за право принимать участие в выборах.
Вот уже два года в Парламенте, где шли непрекращающиеся дебаты в пользу и за вред «Билля об избирательных реформах», пытались принять закон, который спровоцировал уход в отставку правительства герцога Веллингтона. За два года стране пришлось пережить немало волнений и восстаний, которые были жестоко подавлены, но настроение у всех было не самое лучшее, ведь настал глубокий кризис. Всё вокруг замерло в ожидании принятия решения. Говорили, со дня на день Парламент должен будет вынести приговор этому биллю. Палата Лордов была категорически против, и одному Богу известно, как закоренелых консерваторов и вековых владетелей земель английских заставят пойти на уступки. Общественность во главе с самыми ярыми представителями буржуазии почти склонила всех на свою сторону. Но не Палату Лордов.
Клэр иногда не знала, что и думать, глядя на подавленного, а порой разгневанного отца, который возвращался из Парламента по вечерам. Маркиз Куинсберри и его близкий друг маркиз Ричмондский, принимая основные удары на себя, пытались унять бушующее пламя между соперниками, но им это уже было не под силу сделать, потому что пожар давно распространился по всей стране. Чему способствовало и правительство нынешнего премьер министра. И даже финансовая поддержка влиятельного шотландского банкира, чьим сыном и приходился Клиффорд, нисколько не поднимало настроение отца.
Все усугубилось еще с прошлой осени, когда Палата Лордов отказалась утвердить билль о реформе, который уже был принят Палатой Общин. Это навлекло беду на тех лендлордов, которые особенно яростно отстаивали свою точку зрения против закона. Были совершены нападения на их родовые имения, замки, грабили фермы и дома арендаторов. Шайка особо опасных преступников под видом мстителей творили злодеяния, идя даже на убийства невинных людей, лишь бы перевалить чашу весов на свою сторону. Отец Клэр расставил охрану в каждом своем имении, охрана сопровождала их даже на балы и мероприятия, куда выезжала Клэр с сестрами и матерью во время сезона.
И все же ситуация ухудшалась с каждым днем.
Сегодняшний вечер был призван успокоить нервы, дать передышку и возможность насладиться дивной музыкой, которая могла позволить на время позабыть обо всем этом хаосе. Им нужен был мир, хотя бы временный. На мгновение закрыв глаза, Клэр позволила умиротворению и чарующим звукам музыки заполнить себя, не оставив места ничему. Это было удивительное ощущение: слушать дрожь в голосе исполнительницы, пропускать через него аккорды пианиста и не думать ни о чем. Ни о волнениях, ни о той разнице в положении между ней и Клиффордом, ни о напряженной ситуации в стране, которая в любой момент могла перерасти в настоящую гражданскую войну.
Была только мелодия, голос певицы и больше ничего.
- Ненавижу, когда музыке ты уделяешь больше внимания, чем мне. И боюсь, если я не заговорю с тобой, ты забудешь, что я вовсе существую. Ты, конечно, живешь музыкой, но прошу тебя, не делай этого, когда я рядом.
Голос Клиффорда, немного грустный и в какой-то степени лукавый вторгся в ее сознание, не разрушив, однако очарование. Клэр не смогла сдержать улыбку, ощущая щемящую нежность к этому поистине невероятному человеку, которого любила всем сердцем. Открыв глаза, она, наконец, чуть повернулась и заглянула в его светящиеся ответной любовью карие глаза. Сердце на мгновение замерло от восторга. Он смотрел на нее почти с тем же оглушительным восхищением, как и в тот первый день, когда их представили друг другу два месяца назад на загородном приеме. Тогда он показался ей невероятно самовлюбленным, напыщенным типом, который оказался среди изысканного общества, но побыв немного в его компании, Клэр поняла, как сильно заблуждалась.
Еще и потому, что он ей безумно понравился, но она не желала признаваться в этом до самого последнего момента, пока он не поцеловал ее в тот же вечер на террасе дома. С тех пор сердце ее безоговорочно было отдано ему, потому что более чуткого, доброго, умного и великодушного человека она в жизни не знала.
- Только не говори мне, что у меня короткая память, – проговорила она, не переставая улыбаться.
«Аве Мария» подходила к концу, но Клэр этого уже не замечала, захваченная силой его взгляда.
Клиффорд вдруг резко втянул воздух, а потом шумно вздохнул. Глаза его заволокла странная дымка, и он на придыхании молвила:
- Боже, какая ты сегодня красивая!
Ей хотелось рассмеяться, потому что он произнес это с такой комично-страдальческой миной, будто не знал, что вся она принадлежит ему. Удивительно, но ей досталось все самое лучшее от родителей. И все же, относясь к своей красоте как к данности и не более, тем не менее, Клэр не переставала удивляться реакции людей на свою внешность. Особенно ей нравилось, как это делал Клиффорд, почти как сейчас. От чего ей захотелось немного подразнить его, потому что его потемневший взгляд означал именно то, чего нельзя было показывать в переполненном высокородными строгими представителями высшей знати зале. Взгляд, который заставлял ее испытывать то, что она никогда прежде не испытывала: нестерпимое желание прижаться к его груди и позволить его поцеловать себя.
- Когда ты смотришь на меня так, мне хочется пожалеть тебя, потому что у тебя такой вид, будто тебя сразила молния.
Он нахмурился, красивые черты лица исказились будто бы от боли, и он тише добавил:
- Действительно сразила, разве ты не знала? Два месяца назад, когда ты повернулась ко мне.
Клэр вовремя прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться, потому что в этот момент «Аве Мария» как раз закончилась, и она могла бы привлечь всеобщее внимание. Вместе с песней завершился и музыкальный вечер, что немного расстроило ее, ведь она обожала музыку и никогда не упускала возможности послушать игру умелого пианиста, когда только выделялась такая возможность.
Зрители громко аплодировали певице и музыканту и стали подниматься. Мать Клэр строго посмотрела на нее, затем перевела такой же взгляд на Клиффорда. Разумеется, она догадывалась о теплых отношениях своей дочери к сыну друга своего мужа, но маркиза не позволяла думать, будто поощряет эти отношения и всегда старалась держать Клэр в поле зрения, чтобы не дай Бог не произошло непоправимое. Дочь была благовоспитанной девушкой, которая никогда бы не перешла границы, и все же тревоги маркизы не стихали.
Клэр же старалась не допустить ошибку, но было безумно трудно устоять перед обаянием Клиффорда, который постоянно дразнил и провоцировал ее. Ради него она была готова на все, даже иногда в редких случаях выходила к нему посреди ночи в сад, чтобы в тишине и в дали от посторонних глаз насладиться его обществом. И короткими жаркими поцелуями, которые кружили голову и заставляли млеть от счастья.
Да, она была счастлива. И была уверена, что скоро Клиффорд предпримет все попытки для того, чтобы узаконить это счастье. Они еще не говорили об этом, но слова были совершенно не нужны, потому что ради него Клэр делала то, чего никогда не позволяла другим. Эти тайные вылазки в сад могли навсегда погубить ее, нанести непоправимый ущерб ее репутации, но она не могла устоять, не доводя, однако дело дальше поцелуев.
Не могла устоять, как и сейчас, даже когда рядом стояла мама и так строго смотрела на нее.
- Пойдем, дорогая, – велела она со скрытым повелением, – здесь где-то поблизости должны были расставить прохладительные напитки. Мне нужно как можно скорее что-нибудь выпить. Здесь так душно, что можно задохнуться.
Она раскрыла свой веер из белой слоновой кости и стала обмахиваться ею. Клиффорд тут же поднялся со своего стула и галантно поклонился.
- Миледи, позвольте принести вам лимонад. Я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось.
Высокая стройная женщина за сорок пять с тонкими чертами лица и светло-каштановыми волосами подняла к нему царственный взгляд, а потом снисходительно улыбнулась и, наконец, доброжелательно молвила:
- Позволяю. – Когда Клиффорд удалился, мать закрыла веер и посмотрела на дочь, которая тоже встала с места. – Какой галантный мальчишка.
Глядя ему вслед, Клэр не смогла сдержать тоскующего вздоха.
- Мама, он – не мальчишка.
Маркиза сжала свой веер. Улыбка сбежала с ее красивого лица, а глаза обеспокоенно смотрели на дочь.
- Клэр…
Клэр очень не понравился тон, которым мать обратилась к ней. В ее голосе было легкое, ничем не прикрытое осуждение, страх и что-то еще, что заставило девушку обернуться к ней. Она не хотела говорить с матерью о Клиффорде, потому что уже говорила с ней. И с Клиффордом маркиза беседовала, но так ничего подозрительного не выяснила для себя, потому что его помыслы были чисты. Поэтому Клэр была уверена, что матери не о чем волноваться, ведь они не совершали ничего предосудительного. Все шло своим чередом, и в скором времени должен был наступить ожидаемый финал. Который станет началом новой, более яркой и счастливой жизни. О чем еще могла мечтать маркиза для своей старшей дочери, которая уже третий сезон не могла выбрать себе пару по сердцу?
И все же, заглянув в зеленые глаза маркизы, Клэр с трудом подавила желание поежиться, потому что не понимала мрачного настроения матери.
- Да, мама?
- Девочка моя… – начала она, но Клэр быстро положила ладонь ей на руку, предотвращая беду. Боясь того, что мать может сказать.
Боже, почему мама решила именно сейчас заговорить тем самым своим тоном, от которого начинали трястись коленки?
- Мама, кажется, папа зовет меня. Он стоит вон в том углу, видишь? – Она указала на высокую колонну, рядом с которой стоял ее отец и близкий друг их семьи маркиз Ричмондский. – Прости, но мне нужно подойти к нему. Он хочет что-то сказать. – Напоследок храбро улыбнувшись, Клэр притворно весело добавила: – Желаю насладиться своим лимонадом.
Она ушла до того, как маркиза смогла вставить слово. У Клэр непривычно часто билось сердце от странного ощущения в груди, которое накапливалось и усиливалось по мере того, как она удалялась. Что мама могла сказать ей? С какой стати собиралась что-то говорить? Она ведь знала Клиффорда, знала отношение своей дочери к нему.
Никто и слово не сказал против их дружбы, которая крепла с каждым днем их знакомства и превратилась в то, что должна была превратиться. Они не нарушали ни одного установленного правила, за исключением ночных вылазок, когда она позволяла Клиффорду лишь невинные, но порой и жгучие поцелуи, которые заставляли ее слабеть, но все же не настолько, чтобы потерять голову. Клэр знала, что делает. И знала, что в этом нет ничего плохого, потому что Клиффорд любил ее. Он не мог расстаться с ней, поведал ей почти все свои секреты и переживания. Если это не достаточный повод, чтобы связать с человеком свою судьбу, тогда Клэр отказывалась понимать истинный смысл взаимоотношений и любви.
И все же, когда она подходила к отцу и маркизу, она не могла избавиться от странного беспокойства, которое никак не отпускало ее.
- Папа, – молвила она, не замечая, как нервно сжимает руки перед собой.
- Клэр, милая, – заговорил маркиз Куинсберри, повернувшись к дочери. Высокий темноволосый мужчина с зелеными глазами, цвет которых унаследовали все его дети, кроме Клэр, улыбнулся и взял ее за руку. – Тебе понравился вечер?
Клэр приказала себе не думать больше о странном поведении матери и попытаться сосредоточиться на разговоре с отцом, который непременно отвлечет ее любимыми разговорами о музыке. Музыка, в которой так же заключалась вся ее жизнь.
- Изумительный вечер, папа. – Она повернулась к маркизу. – Милорд.
- Клэр, дорогая, – улыбнулся ей в ответ такой же высокий и статный мужчина с благородной сединой, сжимая в руке бокал с вином. – Цветешь все больше с каждым днем. В чем твой секрет?
Клэр лучезарно улыбнулась ему.
- В самых лучших родителях, которые наградили меня красотой.
Маркиз рассмеялся.
- Вероятно, ты права, дитя мое, и мне следует допросить твоего отца на этот счет.
Отец Клэр поморщился.
- Джордж, ради Бога, избавь меня от разговоров о допросе хоть бы здесь. – Кивнув в сторону большого фортепьяно, которое уже давно покинули музыкант и певица, маркиз снова взглянул на друга. – Кроме того, моей дочери не нужны уловки, чтобы выглядеть красиво. Хорошая музыка творит с людьми невероятные вещи, а для моей дочери в музыке заключается вся ее жизнь. Ей достаточно исполнить одно из многочисленных прославленных произведений и не только, чтобы вокруг всё засияло.
Маркиз Ричмондский задумчиво посмотрел на Клэр.
- А ведь верно, я не раз слышал о том, как искусно ты играешь на фортепьяно, но никогда не слышал твоей игры.
Клэр стало неловко от его изучающего взгляда. Маркиз был добрым и веселым человеком, но и могущественным лордом, перед которым благоговели и тряслись от страха многие в Парламенте. Впрочем, как и от ее отца.
- Милорд, – кивнула Клэр, продолжая улыбаться, – буду счастлива как-нибудь сыграть вам, когда вы приедете к нам в гости.
Маркиз Ричмондский выпрямился, опустив бокал.
- А почему бы не сделать этого сейчас?
Клэр замерла.
- Сейчас?
Она огляделась, без слов давая понять, что сегодня не место и не время для этого, ведь был музыкальный вечер графини Девон, которая приходилась сестрой маркизу Ричмондскому, и сыграть на фортепьяно после того, как вечер закончился, было бы вопиющим проявление неучтивости. Но оглядевшись, Клэр обнаружила, что в комнате, кроме маркиза и ее отца, а так же ее матушки и Клиффорда, которые тихо о чем-то разговаривали, стоя в другом конце комнаты, никого не было, а большие двери были прикрыты.
Маркиз Ричмондский, преисполненный своими словами, воодушевленно кивнул.
- Конечно, моя милая. Уверен, моя сестра завладела вниманием всех своих гостей и нашла им достойное занятие. Большинство вышли прогуляться по саду или сидят в уютных гостиных и обсуждают пение мадам Лэфрой, так что здесь нас никто не услышит. Что скажешь?
Желание маркиза услышать ее игру немного смутила Клэр, но она знала, что он сам любит музыку и имеет потрясающе красивый белый рояль, настроенный так искусно, что одно его звучание можно было сравнить с небесными звуками. Она часто играла на ней, когда гостила у маркиза, но он всегда бывал занят или его не было дома, так что действительно не слышал ее игры.
Расправив плечи, Клэр снова улыбнулась маркизу.
- Дядя Джордж, почту за честь сыграть для вас.
Улыбка маркиза стала шире. Он был необычайно красивым мужчиной, и даже седина не портила его обаяния.
- Что решишь продемонстрировать мне? Признайся, что любишь играть Россини, Моцарта или Шуберта, я угадал? Все в восторге от Серенады Шуберта Лебединая песня.
Клер всегда восхищало то, что ей приписывали высокопарные увлечения, но ее забавляло то, что никто не мог угадать ее истинных предпочтений. Она медленно покачала головой.
- Нет, дядя Джордж, вы не правы. Я, конечно, люблю исполнять серенаду Шуберта, особенно когда об этом просит папа, но это не самое мое любимое произведение.
Отец Клэр рассмеялся, а маркиз Ричмондский внимательно посмотрел на нее.
- Ты меня удивляешь, дитя мое. И что же ты любишь играть больше всего на свете?
Маркиз Куинсберри махнул рукой.
- Ни за что не угадаешь, Джордж. У моей Клэр необычный вкус.
Светло-голубые глаза маркиза засверкали любопытством.
- Ну, надо же, такая юная, но с особой глубиной. Вся в отца, нужно признать, верно, Грегори?
Отец Клэр снова рассмеялся и дружески похлопал друга по плечу.
- У тебя сегодня необычайно хорошее настроение. Вероятно, музыка так подействовала на тебя. – Он вдруг посерьезнел и тише добавил: – Я рад этому, мой друг. Тебе полезно испытать немного счастья.
Клэр озадаченно посмотрела на отца, и только тут заметила, каким напряженным и усталым выглядел маркиз Ричмондский, который мягко кивнул и снова посмотрел на нее.
- И чтобы мое впечатление от этого вечера стало незабываем, предлагаю тебе, Клэр, немедленно сыграть свою любимую композицию, иначе я умру от любопытства.
Смилостивишься над ним, Клэр решила больше не томить его в неизвестности.
- Я не допущу этого, дядя Джордж, потому что больше всего я люблю играть Бетховена.
- Его Лунная соната настоящая одержимость Клэр, – вставил маркиз Куинсберри.
Маркиз Ричмонд был поражен.
- Удивительно, – после недолгой паузы заговорил он, нахмурившись. – Почему именно этот глухой безумец?
- Меня восхищает его жажда сочинять даже тогда, когда он перестал слышать. И даже надевая свою странную железную конструкцию на плечи, благодаря которой он собирал звуки так, чтобы расслышать собственную игру, он мог творить. Он боролся со своим недугом и сочинял до самой смерти. Как может такая немыслимая борьба с самим собой, а порой и с создателем, не внушать благоговейного трепета и восхищения?
- Удивительные вещи вы говорите, юная леди, – медленно проговорил маркиз, задумчиво глядя на Клэр. – Удивительные вещи, достойные юному дарованию. Сыграй мне, дитя мое.
Клэр сделала шаг назад и присела в легком реверансе:
- С удовольствием, дядя Джордж.
Она направилась к красивому инструменту, наполненная предвкушением того, что должно было произойти, поэтому не расслышала слов отца, когда тот заговорил, глядя ей вслед:
- Клэр было шестнадцать, когда пять лет назад пришла весть о том, что умер Бетховен. До этого она упрашивала меня отвезти ее в Вену, чтобы она смогла присутствовать на одном из его концертов и хоть бы краем глаза увидеть его. Но потом… Она заплакала, когда увидела новость в газете, можешь себе такое представить?
Маркиз так же изучающе смотрел на Клэр, когда тише произнес:
- Не знал, что твоя дочь превратилась в такое очаровательное и мудрое создание. Почему она до сих пор не замужем?
Грегори покачал головой и вздохнул:
- Ты не представляешь, скольких ухажеров мне пришлось осадить и отправить восвояси. Большинство из них не были достойны даже стоять рядом с ней.
Джордж хмуро повернул голову к другу.
- Отцовские чувства в тебе взыграли? Не можешь найти достойного для нее?
Лицо Грегори оставалось серьезным, когда он сказал:
- Клэр – особенная, она тонкое, глубокое создание, которое может постичь все тайны вселенной, если только захочет. Я не хочу, чтобы какой-нибудь проходимец погасил в ней эту жажду жизни.
Переведя взгляд на молодую красавицу, маркиз Ричмондский кивнул:
- Ты прав, мой друг. Не позволяй, чтобы эта жажда угасла в ней. – Сделав наконец глоток из своего бокала, он неожиданно спросил: – Сколько ей лет?
- Двадцать один.
- Это ее третий сезон?
- С математикой у тебя никогда не было проблем, Джордж, – с улыбкой молвил Грегори, глядя на то, как дочь садится за красивый большой инструмент и готовится играть. В полной тишине они ожидали игру Клэр, но вспомнив о чем-то, маркиз Куинсберри тихо спросил: – Как Эрик?
Лицо маркиза Ричмонда потемнело, а потом побледнело. Он так крепко сжал бокал, что стекло чуть не треснуло. Заметив перемену в друге, Грегори обернулся к нему. Но маркиз так и не смог ничего сказать. Он лишь покачал головой и снова сделал глоток. Большой, болезненный. И вновь сосредоточился на Клэр, следя за грациозными движениям молодой красавицы, в которую превратилась дочь его лучшего друга. Которая сейчас садилась за фортепьяно, чтобы исполнить одно из необычных произведений Бетховена, которое он сочинил для Джульетты Гвиччарди. Соната, которую не любил сам автор, но которую обожал весь мир.


Клэр взглянула на белые клавесины, сделала глубокий вдох и на мгновение, закрыв глаза, чтобы наполниться предвкушением грядущего, подняла руки, открыла глаза и стала играть то, что всегда успокаивало ее, внушало трепет перед силой звучания произведения. Напор и мягкость мелодии чередовались с чарующими звуками мрачного предчувствия чего-то неизбежного. То тихая, едва слышная, но с буйством всей обреченности игра перерастала в магию совершенства, обретая формы, о которых никто до этого не знал. Форма причудливого бытия, сотворенного гением. Мелодия, которая всегда заставляла Клэр чувствовать то, что она никогда не чувствовала. В груди смешивалось буквально все, сжимаясь от щемящей боли, переходящую в восторг и сознание того, что на короткое мгновение можно коснуться чего-то столь совершенного. Разговора мастера и создателя, творца с бытием.
В такие минуты Клэр казалось, что она отрывается от земли и уносится туда, где не существовало никого. Она играла сонату, позабыв обо всем на свете. Играла танец мира теней и грусти, который длился, казалось целую вечность. Но играя сегодня, Клэр вдруг ощутила странное беспокойство. Ей стало казаться, будто сегодня она не одна в этом мире. Что за ней следят. Но ведь за ней действительно следили. Отец, маркиз Ричмонд, мать и Клиффорд… Медленно повернув голову, она взглянула на Клиффорда, который внимательно наблюдал за ней, и улыбнулась ему, поняв, что впервые играет свою любимую сонату перед ним. Он выглядел ошеломленным. И очарованным. Сердец ее на миг наполнилось бесконечной любовью к нему, но что странно: беспокойство никуда не делось. Клэр могла поклясться, что дело было не только в Клиффорде.
Она быстро оглядела большую комнату, но никого больше не обнаружила.
В вечерней тишине Лунная соната лилась как магия небес до тех пор, пока не стихла на последних аккордах тоскливой неизбежности. С замиранием сердца Клэр подняла руки от клавиш и повернулась к своим слушателям, испытывая странное стеснение в груди. Будто бы вместе с игрой она явила всем то, что никогда прежде не показывала. Некое единение с миром, который принадлежал только ей. Взглянув на своих родных, Клэр все же поняла по выражению их лиц, что они ничего этого не заметили… И все же, в груди поселилась странная грусть, переходящая в настоящую боль от того, что она только что играла. Такого никогда прежде не происходило с ней. Обычно после игры она ощущала полное удовлетворение, но не сегодня. Потому что что-то с особой силой давило ей на грудь и мешало дышать. Таинственная обреченность, которая продолжала надвигаться на нее.
Ей зааплодировали, отвлекая внимание, маркиз Ричмондский похвалил ее изумительную игру, но Клэр не слышала его слов, продолжая ощущать беспокойство того, будто бы за ней все еще наблюдают.
На нее смотрели довольный дядя Джордж, ее отец и мать. И Клиффорд. Она попыталась сосредоточиться на нем, когда он подал руку, чтобы увести ее из комнаты. Но, переступив порог, Клэр не смогла сдержаться и оглянулась назад, ожидая увидеть того, кто скрывался в комнате. Но там разумеется никого не было. Покачав головой, она решила, что это просто игра ее воображения. И все же, хоть Клиффорд был рядом с ней и крепко держал ее за руку, странное чувство в груди так и не исчезло.
_________________

Всем доброго времени суток!
Благодарю за пролог и первую главу!
Я так понимаю все повествование будет от лица Клэр?
Но ведь герой еще не появился на "сцене"?
Это явно не Клифорд
_________________

Привет

На этот вопрос отвечу - нет, конечно. Моя слабость - копаться в человеческих душах, и одной души во всей истории для меня не достаточно)))

Предупреждаю сразу: на вопросы по сюжету никогда не отвечаю. Уж придется вам узнать об этом по ходу знакомства с историей.

Ну и какое впечатление произвела пока Клэр?
_________________

Юна.. восторженна..наивна.. как цветок, который вот только распускается.. открывает для себя мир...
_________________

Марина-большое спасибо!
Пролог и первую главу отделяют шестьдесят лет!
И почему-то думается, что Клиффорд - это не тот, от мысли о котором сжимается сердце Клэр почти 60 лет спустя. И почему так? Может потому, что тревожно от Лунной сонаты, и Клэр чувствует чье-то незримое присутствие?
Политические события и история Англии 19 века порядком мною подзабыты. Тем интереснее будет всё вспомнить и увидеть события глазами героев. А, может, помотаемся мы за Клэр не только по Англии, но и в другие страны?
Читала с удовольствием, впрочем, как и всегда.
Еще раз спасибо!
Клэр мне нравится. Чувствуется в ней скрытая сила, которая не позволит героине сломаться и поможет выстоять во всех невзгодах.

В принципе по первой главе (где не так уж и много информации) суждения очень полные.


Не за что Рада, что и ты присоединилась к нам)

Первая, кто это заметила!

Эх вы, автор дает вам хороших героев, а вы вон какие тербовательные!

По-моему в Англии никогда не бывает спокойно. Особенно в мой любимый промежуток времени, от Регентства, до царствования Виктории. Тем интереснее о них рассказывать.

Оставлю пока это без комментариев.

Она уникальная героиня, и сама мне поведала свою историю. Я лишь изложила ее на бумаге. Ее историю вы должны знать.

Надеюсь, и дальше будет так же.

В скором времени поступит продолжение.
_________________

Я пока не читаю, но просто потопчусь здесь, чтобы следить за темой
Мариш, с открытием новой темы

А я пока пойду дочитывать про Эви

Привет, соллнце мое. Тыщу лет тебя не видела!
Спасибо, что присоединилась

Располагайся, думаю скоро ты вольешься в наш уютный круг и наша теплая атмосфера подействует на тебя.

Солце, если ты обратила внимание на то, кому я доверяю назвать нашу геронию так, то ты должна понять, что это... как бы мягко сказать, отрицательная кличка что ли. Ок?

Не пропадай
_________________

Всем привет. Не планировала я так долго отсутствовать, но новая история меня целиком и полностью захватила в плен, не могу оторваться. А когда пишется, надо писать.
Но
Сейчас есть пауза, поэтому я спешу к вам.

Сегодня пудет продолжение

Всем спасибо за терпение.
_________________

 » Глава 2

Глава 2

Клэр не хотела посещать музыкальный вечер, который устраивал на этот раз маркиз Ричмонд. И все же согласилась поехать туда только потому, что было просто невозможно отказать дяде Джорджу.
Но больше всего она собиралась еще и потому, что туда был так же приглашен Клиффорд. Ради него она была готова пойти на вечер даже в столь плачевном состоянии.
У нее болела голова, у нее болело горло. Она чувствовала слабость во всем теле и боялась, что окончательно простыла, выйдя вчера на раннюю прогулку по Гайд-парку вместе с Розалин, которая дебютировала в этом году, Агатой и единственной дочерью маркиза Ричмонда Рейчел, которая была одногодкой Агаты и ее лучшей подругой. Погода с самого утра не задалась, и Клэр боялась, что похолодает еще больше. Она всегда боялась холода и почти постоянно брала с собой на прогулку свою любимую теплую шаль из кашемира, но в тот день быстрые сборы отвлекли ее, и она забыла взять ее. И вероятно, эта ошибка в виде наказания и наградила ее жуткой простудой, которая с каждой минутой усиливалась все больше и больше.
Она не представляла, как вынесет в таком состоянии целый вечер, но желание увидеться с Клиффордом победило. А еще, теплое молоко на ночь с медом и яичным желтком сотворили чудо, и вот теперь она чувствовала себя намного лучше.
Но головная боль так и не прошла. Клэр всем сердцем надеялась, что приятное времяпровождение и хорошая музыка успокоят и отвлекут ее. К тому же рядом будет Клиффорд. Это должно было вылечить ее от любого недуга.
Она ждала с ним встречи. Еще и потому, что вот уже целых четыре дня не видела его и ужасно соскучилась по нему: по его голосу, по его улыбке. И веселым разговорам. Он был занят с ее отцом, решая вопросы, связанные с этим проклятым избирательным биллем и некоторыми финансовыми аспектами, касательно банка Англии, который стоял на грани разорения только потому, что буржуазия, в протест отказа принять закон, грозилась немедленно вывести со счетов все свои сбережения. Клэр слышала разговоры отца и с трудом могла представить, какие меры могли предпринять власти, чтобы уберечь страну еще и от краха.
Поэтому и сегодня вечер был задуман как раз для того, чтобы вновь отвлечь всех собравшихся от плохих мыслей и на время успокоить натянутые нервы.
День выдался теплым, но Клэр все же захватила с собой шаль, предусмотрительно накинув ее на плечи. В горле продолжало неприятно першить, но она делала все возможное, чтобы проглотить болезненный ком. Слушая восторженные рассказы младшей сестры о том, что дядя Джордж для вечера пригласил самого знаменитого пианиста столицы, Клэр с трудом сдержалась от того, чтобы не поежиться, потому что ее начинало знобить. Боже, она действительно простыла и расклеивалась прямо на глазах. Не хватало только, чтобы поднялась высокая температура.
- Клэр, милая, ты в порядке? – послышался беспокойный голос матери. Маргарет взволнованно смотрела на дочь, которая прижалась к дальнему углу кареты и пыталась сглотнуть. – Не думала, что тебе настолько не хорошо. Ты могла бы сказать мне…
- Нет! – тут же оборвала ее Клэр, быстро вскинув голову. Она боялась, что если скажет хоть слово, ее действительно оставят дома. И тогда она не увидит Клиффорда. А она не видела его долгих, немыслимых четыре дня! – Я в порядке, мама.
- Ты уверена? – скептически спросила маркиза.
Клэр лучезарно улыбнулась, превозмогая дрожь во всем теле.
- Более чем. Расскажите мне, кто еще будет на этом вечере?
Ее вопрос отвлек мать и до самого Уортон-корта они доехали без происшествий.
Они прибыли раньше остальных гостей по просьбе маркизы Ричмонд, которая хотела познакомить их со своей новорожденной внучкой. Тепло встретив друзей семьи, тетя Лидия провела их в уединенную гостиную, где к своему удивлению Клэр обнаружила и Клиффорда, которого допустили до столь личного момента. У нее подпрыгнуло сердце, когда их глаза встретились. Он мягко улыбнулся ей, незаметно кивнул маркизу Ричмонду, с которым разговаривал, и направился к ней. Боже, как давно она не видела его! Как давно не касалась его!.. И сейчас, видя светящиеся обожанием темные глаза, Клэр понимала, как бесконечна ее любовь к нему.
Поздоровавшись с ее родными, он повернулся к ней. Клэр замерла, затаив дыхание. И тогда, взяв ее правую руку в свою, он медленно поднес ее к своим губам, пристально глядя ей в глаза.
- Боже, милая, как я рад тебя видеть! – прошептал он, чуть дольше затянув поцелуй.
У Клэр задрожали колени. Она все смотрела на него, борясь с отчаянным желанием коснуться его, прижаться к нему. Она любила его, любила так, как никогда никого не любила. Именно он и научил ее любить, даровал ей способность любить так, что становилось трудно дышать. Почти как сейчас.
- Я тоже, – молвила Клэр, мысленно умоляя его не отпускать руку.
Клиффорд выпрямился и улыбнулся, сжимая ее пальцы в своей теплой ладони.
- Прошла целая вечность с тех пор, как я касался тебя.
Его глубокий голос и пристальный взгляд заставили Клэр позабыть обо всем на свете.
- Действительно… – прошептала она, не заметив, как шагнула к нему.
Он собирался опустить ее руку, но взгляд остановился на ее большом пальце. Клиффорд нахмурился, заметив там маленький белый шрам.
- Что это за шрам? – спросил он тихо.
- Что?
Клэр не сразу поняла, о чем он говорит. Но Клиффорд внимательно смотрел на ее руку и снова спросил:
- Что это за шрам? Почему я ее никогда не видел?
- Шрам? – Клэр, наконец, очнулась и взглянула на свой палец. – О, это… это было так давно. Ничего страшного…
- Страшного? – переспросил он, а потом нежно улыбнулся. – Конечно, ничего страшного, потому что даже этот шрам не портит твою красоту.
Портит? Клэр удивленно вскинула брови, не понимая, какое отношение шрам имеет к ее красоте. Она хотела сказать, как это произошло, пусть даже Клиффорд не спросил ее об этом, пусть даже сотни раз, держа ее за руку, не замечал шрама до сегодняшнего дня, но он быстро поцеловал большой палец, опустил ее руку и повел к дивану, где уже сидели ее сестры и дочь маркиза Ричмонда. Улыбнувшись Рейчел, Клэр позволила Клиффорду усадить себя в стоявшее рядом кресло.
Они говорили о предстоящем вечере, когда дверь открылась, и в гостиную вошли сын маркиза Алан со своей супругой Джослин и их новорожденной девочкой. Взволнованная маркиза Ричмонд встала и пошла им навстречу, чтобы взять ребенка. Поднялись и все остальные присутствующие. Клиффорд встал рядом с Клэр и внимательно следил за тем, как маркиза, осторожно держа на руках новорожденное дитя, показывает ее маркизе Куинсберри и ее супругу.
- Какое крохотное существо, – проговорил Клиффорд слегка взволнованно, заведя руки за спину. – Разумно ли было приносить ее сюда?
Клэр едва удержалась от того, чтобы не чихнуть. Она обернулась к нему, испытывая какое-то необъяснимо щемящее чувство нежности, и улыбнулась.
- Ты что же, боишься ее? Она не укусит тебя, дурачок.
Клиффорд пожал плечами и поморщился.
- Не люблю маленьких детей. Они шумные и неуправляемые.
Его слова несказанно удивили Клэр, но она не успела пожурить его за предвзятое отношение, потому что маркиза со своей внучкой как раз подошла к ней. Клиффорд отошел в дальний угол комнату, предварительно учтиво кивнув маркизе.
Через полчаса стали съезжаться гости. Повидав крохотную девочку, которая смотрела на мир своими маленькими красивыми глазками, Клэр теперь стояла в бальной зале и следила за тем, как снуют туда-сюда разодетые по последней моде в пышные наряды женщины и их кавалеры. Маркиз Ричмонд решил провести музыкальный вечер с пользой для всех и собрал гостей не в тесной комнате, а в зале, у которой была замечательная акустика, для того, чтобы молодым при желании было удобно танцевать под аккомпанемент известного пианиста и его музыкантов.
Пока музыканты настраивали свои инструменты, гости беседовали и пили лимонад. Клэр отчаянно хотела выпить теплого чая, который не успела выпить в гостиной, потому что ее отвлекал Клиффорд, а теперь перспектива пить холодный лимонад вызывал у нее неприятный озноб. Стоя возле большой картины известного художника, который с изяществом изобразил на холсте Озерный край, Клэр старалась слушать, о чем говорят ее сестры и Рейчел, мать и маркиза Ричмонд, когда к ней подошел Клиффорд.
- Сегодня ты подозрительно тихая, – проговорил он, глядя на нее.
Клэр в очередной раз попыталась проглотить болезненный ком в горле.
- А ты не хочешь спросить, почему?
Клиффорд нахмурился, но потом мягко улыбнулся.
- Что-то не так? Скажи, в чем дело, и я спасу тебя даже от огнедышащего дракона.
У нее растаяло сердце. Клэр чуть было не потянулась к нему. Ей до смерти хотелось обнять его и положить голову ему на грудь. Подумать только, они встретились всего два месяца назад, а ей казалось, что она знает его уже целую вечность.
- Не нужно меня ни от кого спасать, мне только…
- Что?
- У меня болит горло. Я боюсь, что простудилась.
- Простудилась? – Клиффорд фыркнул и выпрямился. – Это пустяки. Это можно легко исправить.
- Ты считаешь простуду пустяком?
Он снова широко улыбнулся.
- Да, если это можно вылечить.
- Лечить здесь? Собираешься позвать доктора?
Он оглядел большую залу, будто бы как раз в его поисках.
- С точностью до наоборот, радость моя. – Заметив что-то, он отошел от нее, а потом вернулся к ней с полным бокалом шампанского. – Вот, выпей это, и сразу же почувствуешь себя лучше.
- Шампанское? – Клэр поежилась, увидев, как по запотевшему хрусталю скатывается маленькая капелька. – Мне холодно, а ты просишь выпить ледяное шампанское?
В подтверждение своих слов она демонстративно чуть выше потянула на плечах свою шаль. Клиффорд нежно улыбнулся ей, продолжая протягивать бокал с шампанским.
- Это поможет, обещаю.
Клэр недоверчиво взглянула на бокал.
- Сомневаюсь.
- Когда это я подводил тебя?
Подводил? Клэр перевела удивленный взгляд на него, потому что поняла, что до этого мгновения не было ни одного случая, чтобы ей пришлось полагаться на него, поэтому у него не возникало повода подводить ее.
- Я не ела ничего с самого ланча и боюсь, если выпью алкоголь, я тут же опьянею.
Он подался вперед и прошептал так, чтобы слышала только она.
- Никогда не видел тебя пьяной.
Глаза его сверкали. Клэр вздрогнула и замерла, с трудом дыша от его близости.
- Какой ты бессовестный, – прошептала она, все же взяв бокал.
И снова поежилась, стоило дрожащим пальцам коснуться холодного хрусталя.
- Я пытаюсь помочь тебе, – жалобно пробормотал Клиффорд, не отходя от нее.
- А мне казалось, ты пытаешься напоить меня.
Он тут же выпрямился и отошел от нее.
- Ни в коем случае, потому что я собираюсь пригласить тебя на танец. Разумеется, после того, как ты выпьешь этот бокал, и тебе станет лучше. И когда, наконец, закончится этот музыкальный вечер, во время которого, я уверен, ты полностью позабудешь обо мне. Не люблю, когда музыка захватывает тебя больше, чем я.
- Этого не произойдет!
Он выразительно взглянул на бокал.
- Пей.
Скептически глядя на бокал, Клэр одним махом осушила его содержимое, потому что знала, что цедить игристое холодное вино будет равносильно мучительной пытке. Ее тут же бросило в холод, так, что она с трудом сдержалась от того, чтобы не застонать. Затем ее бросило в жар. Так, что у нее заалели щеки. Клэр услышала, как рассмеялся Клиффорд, и грозно посмотрела на него. Он забрал у нее бокал, а потом…
Протянул ей новый.
Клэр остолбенела, не до конца отойдя от первого бокала.
- Ты в своем уме!
- Тебе ведь уже лучше, верно? Сделай еще глоток и простуду как рукой снимет.
Ее снова стало знобить. У нее начинала кружиться голова. Перед глазами завертелось, и Клэр побоялась упасть. Она схватила его за руку, стараясь дышать так, чтобы не задохнуться.
- Боже… – простонала она, прикрыв веки.
Клиффорд подхватил ее за локоть и держал так до тех пор, пока ее головокружение не прошло.
- Скоро все пройдет, поверь.
Ощущая гулкие удары своего сердце, Клэр обнаружила, что ей действительно становится теплее. Дыхание выровнялось, и, когда она смогла снова вернуться к реальности, тут же столкнулась с нежной улыбкой Клиффорда.
- Все хорошо, любимая. Доверься мне.
В очередной раз у нее растаяло сердце. Как она могла не довериться, если вверила ему всю свою жизнь? У Клэр кружилась голова, но больше от его близости, нежели от алкоголя. Сжав ему руку, она тихо шепнула:
- Я боюсь упасть.
- Я не позволю, – пообещал он, вручив ей новый бокал. – Выпей это, когда немного успокоишься.
Их прервали подошедшая к ним Рейчел под руку со своим братом Диланом, который был на три года старше сестры. Высокий, с черными волосами и очень обаятельный, он уже окончил университет и как раз собирался отплыть на континент для завершения обучения. Клэр была рада, что ее отвлекли от Клиффорда, потому что благодаря ему чуть было не позабыла, где вообще находится. С трудом ступая на ватных ногах, она отошла от него на почтительное расстояние и взглянула на красивых и нарядных друзей.
- Клэр! – радостно воскликнула Рейчел, остановившись перед ней. – Музыканты уже готовы, концерт вот-вот начнется. Тебе наверняка не терпится услышать игру мистера Питта, верно? Говорят, его игра настолько сильно восхитила короля Вильгельма, что он пожелал на время пребывания Питта в столице поселить его в Букингемском дворце, чтобы иметь возможность постоянно слушать его музыку. Можешь себе такое представить?
- У нас есть возможность убедиться в этом сегодня, разве нет? – сказала Клэр, борясь с туманом в голове и стараясь удержать бокал в дрожащей руке. – Кроме того, у дяди Джорджа великолепный вкус, так что нас ждет замечательный вечер.
Рейчел улыбнулась и, закрыв веер, задумчиво похлопала ею по свободной руке.
- Папа говорил, что на вечере тети Клары ты покорила его своей игрой.
Клэр нервно махнула рукой, чувствуя, как начинают дрожать колени. Боже, мало того, что она простыла, ко всему прочему она еще и опьянела! Так, что едва держалась на ногах. Бессовестный Клиффорд!
- Уверена, твой отец преувеличивает, – заговорила, наконец, Клэр, сжимая бокал.
- Он ведь никогда не слышал, как ты играешь, – заметила Рейчел. – Думаю, он еще не раз попросит тебя это сделать.
Клэр очень надеялась, что это произойдет не сегодня.
- Буду рада сыграть… для него. – Ей было не по себе от этих разговоров, поэтому она повернулась к Дилану. – Дилан, а когда ты уезжаешь? Ты уже решил, какую страну посетишь первой?
- Конечно, он уже решил, как в свое время решали мои старшие братья! – ответила за него Рейчел, тоскливо взглянув на брата. – Он мечтает поселиться во Флоренции и навсегда остаться там жить, но будь уверен, братишка, я не позволю тебе исчезнуть. Мы с Аланом и… – Она вдруг запнулась, на мгновение застыла, будто бы была не в силах произнести нужное слово, но быстро взяла себя в руки и закончила: – Мы с братьями приедем и заберем тебя домой.
Дилан расхохотался.
- Думаю, так и будет, потому что это станет для тебя отличным поводом увидеть свою обожаемую Флоренцию.
Рейчел погрустнела.
- Почему мужчинам разрешают так свободно путешествовать, а мы вынуждены томиться в четырех стенах? Клэр, ты бы хотела увидеть Флоренцию? Мы уже достаточно взрослые, чтобы после сезона хоть бы на месяц отправиться туда, что скажешь?
Клэр знобило, в горле пересохло так, что она была вынуждена сделать глоток этого холодного, неприятного напитка, который, по словам Клиффорда, обязан был помочь ей. Но ничего, кроме слабости не ощутила.
- Я… – она покачнулась. Клиффорд хотел было поддержать ее, но предостерегающим взглядом Клэр остановила его. Допив бокал, она вручила его Клиффорду и взглянула на Рейчел. – Дорогая, я бы хотела отойти на некоторое время. Ты не подскажешь, какую комнату тетя Лидия отвела для дам?
Рейчел нахмурилась.
- Тебе нехорошо?
- Я просто хотела… освежиться. Вы не против?
- Конечно, нет. Позволь проводить тебя.
Ей было так нехорошо, что она могла в любую минуту выплеснуть все содержимое своего желудка, состоящее из противного шампанского. Клэр покачала головой, не желая иметь свидетелей своей постыдной слабости.
- На втором этаже есть комната… – начала было Рейчел, но Клэр быстро оборвала ее.
- Я найду, спасибо.
- Леди Клэр? – обратился к ней взволнованный Клиффорд. – Позвольте…
- Не нужно, я смотрю, музыканты настроили свои инструменты, а гости уже занимают места. Идите и располагайтесь, я скоро… с-скоро вернусь.
Развернувшись, Клэр поспешила выйти из бальной залы, ощущая сильнейшее головокружение. Так сильно, что она боялась упасть. И почему только позволила Клиффорду уговорить себя выпить шампанское? Ведь знала, что моментально опьянеет и ничего хорошего из этого не выйдет. Единственным утешением служило то, что она позабыла о боле в горле. Теперь ей предстояла задача куда более сложная: ей нужно было устоять на ватных ногах и добраться до второго этажа.
В коридоре было темно и безлюдно, что немало утешило ее. Клэр двинулась вперед, свернула налево и вышла к широкой лестнице, которая казалась такой длинной, что конца ей не было видно. У нее еще больше закружилась голова. Схватившись за лоб, Клэр остановилась и старалась дышать так до тех пор, пока немного не пришла в себя. Боже, она действительно была пьяна, и ей нужно было срочно выпить воды, чтобы вывести из организма алкоголь. Но где ей найти воду, если она не могла даже представить, как поднимается на второй этаж? О том, чтобы преодолеть эту адскую лестницу не могло быть и речи. И желания.
Поэтому, развернувшись, она направилась в другую сторону, подальше от бальной залы, чтобы никто не видел ее в таком состоянии. И вскоре набрела на приоткрытую дверь, откуда пробивался легкий свет. Не в силах сдержать вздох облегчения, она раскрыла дверь и вошла. И оказалась в музыкальной комнате маркиза, где он хранил свой белоснежный рояль с открытой верхней крышкой. Потрясающий инструмент, к которому Клэр испытывала невероятную слабость, и он мог бы захватить ее целиком и полностью, но сейчас она могла упасть от собственной слабости.
- Вод-да, – заплетающимся языком проговорила она и, шатаясь, вошла в комнату. – Теб-бе сейчас нужна вод-да… а не рол-ля…
Внутри мерно горел только камин, но он был довольно большим, так что отбрасывал достаточно света, чтобы можно было в дальнем углу обнаружить буфет с графинами. Туда и двинулась Клэр, в надежде отыскать воду. Перебирая графины дрожащими руками, она, наконец, нашла воду, которой обычно разбавляли виски, налила себе щедрую порцию и выпила все до самого дна. И чуть не расплакалась от облегчения.
- Боже, – прошептала она, прикрыв на мгновение глаза. Вода, обычная прохладная вода смыла горький привкус во рту. Клэр по-прежнему дрожала, но теперь верила, что сможет привести себя в порядок. Вздрогнув, она выпрямилась и снова плеснула себе воды. И снова выпила все до самого дна. А потом тело ее ослабело так, что она чуть было не сползла на пол. Схватив бокал и графин, пошатываясь, она двинулась к двухметровому роялю на трех ножках и вовремя плюхнулась на мягкий пуфик, потому что ноги уже отказывались держать ее. – Какое счастье! – прошептала она блаженно, сидя на невероятно мягком стуле.
Здесь было так тихо и тепло, полумрак так приятно расслаблял, что ей захотелось замурлыкать, но разумеется она ничего подобного не сделала. Расположенная в левом крыле дома музыкальная комната находилась вдали от всех, так, что сюда не проникали даже звуки музыки, которую наверняка уже начали играть в бальной зале. В любое другое время ее бы огорчило то, что она пропустила такое событие, но сейчас Клэр было так хорошо, что ни о чем большем и не мечтала. Сделав еще один глоток, она взглянула на рояль, который стоял перед ней, и поняла, что не нужно жалеть о том, что можно было организовать и здесь.
Выпив еще немного воды, она опустила бокал и графин на пол, а потом медленно провела руками по отполированной малой крышке, под которой скрывались белоснежные клавиши, и медленно откинула ее назад. Дрожь восторга и предвкушения прокатилась по всему телу, едва Клэр поняла, что она наедине с этим произведением искусства. Черные и белые клавиши расплывались перед глазами, но она нашла клавишу «до» на малой октаве и нажала на нее. Густой знакомый звук тут же заполнил всю комнату. Клэр блаженно улыбнулась этому кристально чистому звучанию. Вот, что могло бы помочь ей. Вот, что бы привело ее в чувства окончательно. Она ужасно сердилась на Клиффорда, но радость от единения с инструментом была столь велика, что она на время позабыла свое недовольство. И даже Клиффорда.
Были только она и рояль. На котором она собиралась играть. Как она могла устоять перед таким искушением?

Сладкое предчувствие чего-то незабываемого полностью охватило ее, не оставив места ничему. Расположив руки над нужными октавами, Клэр сделала глубокий вдох, и тихая мелодия Лунной сонаты полилась по всей комнате, касаясь самых дальних уголков и погружая всё в неосязаемое бытие, в которое никто никогда не пребывал. Сумрачная и скорбная песнь сердца лилась идеально до тех пор, пока ее мизинец не угадил на неправильную ноту.
Клэр замерла от ужаса.
- Что? – Она никогда не ошибалась и могла с закрытыми глазами сыграть сонату, и пусть ей взор всё еще заслоняла пелена тумана, это нисколько не оправдывало ее неряшливой игры. Хмуро склонив голову к клавишам, Клэр попыталась разглядеть нужную ноту. – Где ты? – звала она ноту так, будто бы та могла откликнуться. – Ты ведь д-должна быть здесь! Выходи…
Алкоголь все еще бродила по телу приятной дрожью, кружа голову, но Клэр старалась не обращать на это внимание, выискивая свою ноту.
- Вот ты где! – воскликнула она, найдя, наконец, то, что искала. Восторженно улыбнувшись, Клэр снова выпрямилась и нажала пальцем по нужной клавише. И довольно кивнула. – Вот так, больше не уходи оттуда…
Приготовившись, Клэр вновь заиграла с того места, с которого прервалась. Блаженство накрыло ее с головой так, что она непроизвольно закрыла глаза, наслаждаясь обожаемой музыкой. Мелодия все лилась и лилась, унося ее далеко-далеко, туда, где не существовало ничего, кроме света, тепла и очарования. Шаль медленно соскользнула с плеч и упала на пол, но Клэр этого не заметила, погруженная в свою сонату. Она могла бы вечность вот так сидеть и играть на этом замечательном инструменте, не боясь никого и ничего. Не боясь…
Она вдруг нахмурилась, ощутив гулкие удары своего сердца. А потом какое-то невольное волнение охватило ее. Смутно знакомое… Чувство, которое накатывало на нее четыре дня назад, когда она играла для дяди Джорджа. Да, в тот день именно такая тревога поселилась в груди, пока она играла. Но что могло послужить тому причиной сегодня? Ведь в комнате никого не было…
Встряхнув головой так, что прядь золотистых волос качнулась и упала ей на лицо, и поведя плечами так, будто бы стряхивала с себя незримую тяжесть, Клэр попыталась отогнать от себя ненужные чувства и продолжала игру.
Но блаженные минуты длились недолго, потому что ее палец снова нащупал неверную ноту. Удрученно открыв глаза, Клэр вновь опустила голову к клавишам, грозно глядя на них.
- Вы что делаете? П-почему убегаете от меня? И заставляете меня фальш-ш.. фашливить! – Воюя с незримым врагом, Клэр вскоре обнаружила, что все клавиши были на месте. Сильнее надавив на нужную клавишу, она держала палец так до тех пор, пока звук не стих. – Вот т-тут ты должен б-быть всегда, ясно тебе, ма-а-аленький проказник? А теперь я д-должна доиграть сон-нату, понятно?
Выпрямившись, она в очередной раз возобновила игру.
И вновь палец угадил на неверную клавишу. От досады глаза Клэр наполнились слезами.
- Я т-так б-больше не б-буду! – оторвав руки от пианино, она скрестила их на груди и гневно посмотрела на непослушные клавиши. – Вы гадкие и прот-тивные создания! Обещаю, что больше не буду играть!..
- Прошу вас, продолжайте.
Мягкий мужской голос, внезапно ворвавшийся в сознание, так сильно напугал Клэр, что она чуть было не упала со своего стула. Резко вскочив на ноги, она покачнулась и снова упала обратно на пуфик. А потом подняла голову и взглянула на высокую фигуру, которая стояла у рояля.
- Господи, вы кто такой? – спросила она, прижав руку к груди в стремлении унять бешеный стук сердца. В комнате по-прежнему царил полумрак, а туман перед глазами мешал разглядеть незваного гостя. – Как вы вошли?

- Вы играете очень хорошо, – произнес он необычайно мягким, глубоким голосом, который не пугал, а лишь каким-то непостижимым образом успокаивал.
- Хорошо? – Клэр опустила раздосадованный взгляд на взбунтовавшиеся клавиши. – Эти паршивцы никак…
- Вы хорошо играли! – с мягкой убежденностью прервал ее мужчина.
Оторвав взгляд от рояля, Клэр попыталась разглядеть своего собеседника. Он был высоким, таким высоким, что она почувствовала себя невероятно крошечной рядом с ним. На нем была дорогая одежда: темно-зеленый сюртук и белоснежная рубашка. Это все, что она заметила на фигуре, полускрытой за роялем. Одну руку он положил на приоткрытую крышку, другу прятал за спиной. Подняв голову выше, Клэр надеялась увидеть его лицо, но черты расплывались, как бы отчаянно она не старалась разглядеть его.
- Что вы делаете? – спросил озадаченно мужчина.
- Что?
– Почему щуритесь?
- Щурюсь? – Клэр только тогда поняла, что действительно щурится, выпрямилась на пуфике и покачала головой. – Я пытаюсь вас разг-ядеть…
Мужчина шагнул к ней.
- Вам нехорошо? Вы плохо видите?
Клэр внезапно к полному своему стыду очень громко икнула. Резко прижав ладонь к губам, она взглянула на расплывчатый образ мужчины и покачала головой.
- Плохо вижу?
Он вдруг замер, а потом медленно спросил:
- Вы выпили лишнего?
Клэр на этот раз почувствовала, как пристыжено краснеет.
- Мне… – У нее по-прежнему заплетался язык, но она попыталась заговорить вновь. – Мне сказали, что шомпанское п-поможет от боли… в горле.
- Поможет? Что за чушь? Кто вам сказал эту глупость? Все знают, что от боли в горле помогает теплое молоко и мед.
Клэр медленно отстранила руку от лица.
- Я уже п-пила молоко. И м-мед ела, но сегодня здесь, к сожалению, не предлагают ни молока, ни меда… – Она вдруг хихикнула, представив, как бы гости отреагировали, получив подобные угощения. Но поняв, какую бестактность допустила, снова прижала руку к губам и виновато взглянула на мужчину. – Простите… Я… – У нее закружилась голова. Прикрыв глаза рукой, она сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, и тише добавила: – Мне просто нужно было побыть одной и выпить воды… Скоро мне станет лучше.
- Вы уверены?
В голосе его было слышно такое неприкрытое беспокойство, что Клэр снова опустила руку и посмотрела на него. Но не смогла разглядеть лица. Кто был стоявший перед ней человек? И почему он так волновался за нее?
- Да… – Она изо всех сил пыталась разглядеть его. – Как вы здесь оказались?
- Вы снова щуритесь, – с какой-то пугающей нежностью проговорил он.
Клэр виновато покачала головой.
- Вы заметили.
Мужчина отнял руку от рояля.
- Заметил. Сложно этого не заметить, когда тебя пытаются разглядеть.
- Я пытаюсь вас увидеть. Разве это плохо? Просто это проклятое шампанское…
- Иногда может вскружить кому-то голову, – закончил он за нее.
- Никогда не любила его.
- Тогда зачем выпили?
- Мне сказали, что…
- Вам нужно меньше слушать других. Особенно тех, кто дает такие нелепые советы.
- Постараюсь запомнить. – Тяжело дыша, Клэр зажмурилась, силясь прогнать туман в голове, но у нее ничего не вышло, потому что образ мужчины был по-прежнему размытым. – И все же… вы не ответили… Ик… – Клэр в ужасе прижала руку к губам. – П-простите, – молвила она, проглотив ком в горле. – Не знаю, что со мной…
- Ничего страшного.
- Я…
- Что вы играли?
Вопрос мужчины так сильно потряс ее, что Клэр помимо воли неприлично вытаращила глаза.
- Вы… вы не знаете Бетховена?
Ей показалось просто немыслимым то, что кто-то может не знать Бетховена.
Мужчина продолжал с невозмутимым видом стоять рядом с роялем.
- Это ваш родственник?
- Мой… кто? – Она рассмеялась, но поспешно взяла себя в руки, поражаясь тому, о чем говорит этот человек. – Бетховен, он… он гений!
Она могла часами говорить о Бетховене и ни разу не запнуться.
- И кто он?
- Автор этого произведения!
- Которое вы играли?
- Ну, разумеется!
- И как же оно называется?
Клэр внезапно поняла, что больше не может сидеть на месте, поэтому медленно встала. К своему облегчению она оказалась не такой уж и маленькой рядом с ним, но все же его широкие плечи заслоняли все пространство.
- Вы никогда не слышали о Лунной сонате?
- О чем?
Его удивление было таким искренним, что это поразило Клэр в самое сердце. Выходя из-за рояля, она шагнула к нему.
- Надо же, никогда бы не подумала, что на свете кто-то не слы… – Она не договорила, потому что нога наступила на что-то. Клэр споткнулась, вскрикнула и, качнувшись и вскинув руки, полетела вперед. – Боже!
Полетела прямо в объятия своего собеседника, который никогда не слышал о Лунной сонате.
- Осторожно! – глухо воскликнул он и тут же подхватил ее.
Рядом раздался стук хрусталя о деревянный пол – это покатился бокал по полу, но Клэр не заметила этого, вцепившись в его плечи и уткнувшись подбородком прямо ему в грудь, так, что запрокинула голову. А он опустил свою голову к ней.
И она смогла, наконец, увидеть лицо своего собеседника.
- Надо же, – прошептала она, – теперь я вас вижу.
Она отчетливо видела его лицо. Такое необычное, такое… У него были густые темные волосы, очень темные, возможно даже черные, что было трудно разглядеть, учитывая царивший в комнате полумрак. Зато она видела все остальное. Ярко выраженные скулы, твердую линию подбородка, и прямые черные брови, надвинутые на слегка покрасневших серо-голубые глазах, которые внимательно следили за ней.
- Вы в порядке? – осевшим голосом произнес он, а потом вздрогнул, и Клэр заметила, как он стал бледнеть. Причем так стремительно, что она решила, что возможно причинила ему боль своим падением.
- Я причинила вам?.. – заговорила она, отстранив подбородок от его теплой, твердой груди и стала выпрямляться, но он тут же оборвал ее.
- Нет.
Он продолжал дрожать, ошеломленно поняла Клэр. Дрожал, но не думал отпускать ее, прижимая к себе. А она все никак не могла перестать смотреть на его. Не могла понять, кто он такой и откуда взялся. С серебристо-голубыми яркими глазами и чуть кривоватым носом, который, однако, никак не портил его горделиво-загадочной красоты. Он выглядел так необычно, что Клэр была уверена, что никогда не забудет его. Даже находясь в легком опьянении.
- Какое счастье… – выдохнула она с облегчением.
- Что?
- Я говорю…
Она запнулась, не зная точно, что хотела сказать.
- О чем?
- Вы показались мне очень высоким.
- Разве?
- Да, очень высоким, но теперь я вижу, что это не так.
- Это бы вас сильно расстроило?
Клэр вдруг обнаружила желание улыбнуться ему.
- Думаю, мне удобнее смотреть вам в глаза на одном уровне, а не снизу вверх. – Она все смотрела на него, не веря в то, что действительно видит его, а потом прямо спросила: – Почему у вас глаза покраснели? Вы что же, плакали?
К ее большому облегчению он перестал бледнеть.
- Нет, конечно… А вы почему продолжаете щуриться? Все еще плохо видите меня?
- Теперь уже хорошо… вижу, – произнесла Клэр, ощущая быстрые удары своего сердца. И непонятное беспокойство, которое охватывало ее уже дважды. Четыре дня назад и сегодня. Как странно... – А вы меня хорошо видите?
Он продолжал обнимать ее за талию и пристально смотрел на нее.
- Теперь да…
- А до этого? – Удивительно, если учесть, что из-за необычайной красоты Клэр замечали намного раньше ее самой. – Вы меня хорошо видели?
- Я… – Он с трудом договорил. – У меня аллергия. Я сейчас плохо вижу.
- И все же, заметили, как я щурюсь, – почему-то напомнила она, продолжая сжимать его широкие плечи.
Он нахмурился, но его бледность полностью исчезла. Он стал дышать глубоко и ровно, будто бы успокаиваясь, а потом стал медленно отпускать ее.
- Это было невозможно не заметить.
Он помог ей выпрямиться, а потом отнял от нее свои руки. Глядя на него, Клэр вдруг осознала, что если бы он не выпустил ее сам, она бы ни за что не подумала отстраниться от него. Почему-то в его объятиях было тепло и очень уютно. Теперь ей нужно было устоять на ногах без его поддержки, и к счастью, ей это удалось. А затем и выяснилось, что и туман в голове рассеялся!
- О Боже, я уже говорю связно! Какое облегчение! – вздохнула она, обнаружив, что алкоголь почти выветрился из нее. – Я прихожу в себя.
- Действительно, – пробормотал он.
Клэр взглянула на него и нахмурилась.
- И все же, как вы здесь оказались?
- Услышал вашу игру и пришел.
Почему-то ей было ужасно приятно услышать это.
- И вам… вам понравилась моя игра? Хотя, – она махнула рукой. – Можете не отвечать, я играла ужасно.
- Сегодня вы играли даже лучше.
Она резко вскинула голову. Волнение помешало ей полностью понять смысл его слов. Слова, в которых могла бы быть разгадка.
- Вы так считаете?
- Да.
Он смотрел на нее тяжело, пристально, так странно, что в груди снова стало возникать пугающее беспокойство. От которого ей было не по себе. От которого хотелось зажмуриться. Что-то торопило ее уйти отсюда, но и что-то неумолимо удерживало ее, хотя Клэр давно должна была быть в бальной зале.
Ведь там шел концерт!
Внезапно вспомнив, куда она пришла и где находится, Клэр ахнула и прижала руку к груди.
- Боже мой, меня наверняка все ищут! Концерт ведь давно начался. Я должна идти.
Мужчина сделал шаг назад и выпрямился, заведя руки за спину.
- Желаю вам приятно провести время.
Ей действительно было пора вернуться, но она не могла сдвинуться с места, глядя в его чуть покрасневшие серо-голубые глаза.
- А вы? Не пойдете слушать игру мистера Питта?
Лицо мужчины было непроницаемым, когда он ответил:
- Я не знаю никакого мистера Питта.
Его слова позабавили Клэр настолько, что она не смогла сдержать улыбки и быстро покачала головой.
- Сперва Бетховен, теперь Питт… Вы из какого мира? – Он долго смотрел на нее, но так и не ответил. Придя в себя окончательно, Клэр теперь видела, как он старается вглядеться в черты ее лица, чтобы на этот раз разглядеть ее. С его глазами определенно что-то было не так. Иначе он, как и все другие мужчины без исключения, потерял бы дар речи от ее красоты. А этот человек на самом деле плохо видел ее. – Вам действительно понравилось, как я играла?
К ее полной неожиданности красивые губы мужчины дрогнули, и он улыбнулся ей. Тепло, мягко и невероятно искренне.
- Очень.
Клэр ощутила, как теплеют ее щеки. Как что-то сладко сжимается в груди. Только от того, что ей улыбнулись и похвалили ее игру. И пусть ее и прежде хвалили, но это чувство возникло впервые в жизни. И оно было… особенным. Покачав головой и повернувшись, чтобы уйти, Клэр все же осталась стоять на месте и в очередной раз посмотрела на него.
- Через три дня будет музыкальный вечер в доме моего дяди, графа Шрусбери. Я буду играть там Лунную сонату. Если вам понравилось, можете прийти туда и послушать, как я действительно играю. Вечер может посетить каждый желающий без приглашения.
Клэр не понимала, с какой стати приглашать совершенно незнакомого человека в гости к своему дяде, но возможно в ней говорила уязвленная гордость от того, что она так неопрятно играла перед ним свою любимую сонату.
Мужчина медленно кивнул. Развернувшись, Клэр направилась к двери, не заметив, что он так и не дал своего согласия, но у самого порога остановилась и оглянулась в последний раз.
- Кто вы? Как вас зовут?
Мужчина опустил руки, прищурился и тихо сказал:
- Меня зовут Эрик.
Клэр ушла, позабыв свою шаль. Ведь теперь ей больше не было холодно.
_________________