Сюрприз для Арно де Монсальви

Ответить  На главную » Наше » Фанфики

Навигатор по разделу  •  Фанфики в блогах  •  Справка для авторов  •  Справка для читателей  •  Оргвопросы и объявления  •  Конкурсы  •  VIP

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>06 Июн 2019 6:09

 » Сюрприз для Арно де Монсальви  [ Завершено ]

Сюрприз для Арно де Монсальви
Направленность: Гет
Автор: Фьора Тинувиэль
Фэндом: Бенцони Жюльетта «Катрин»
Пейринг или персонажи: Катрин Легуа/Арно де Монсальви, Жан де Ксантрай
Метки: Отклонения от канона, Аристократия, Нездоровые отношения, Обездвиживание, Открытый финал, Средневековье, XV век, Тайны / Секреты, Прошлое, Потеря близких
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Ангст, AU, ER (Established Relationship), Стёб, Пропущенная сцена, Любовь/Ненависть
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Немного другой исход разговора Катрин и Арно после битвы Арно с Лионелем Вандомским. Сюрприз, устроенный Катрин, который Арно точно никогда не забудет...

Посвящение:
Тем, кто давно хотел, чтобы эти двое просто сели и нормально поговорили.

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
Дичайший ООС - у Арно есть мозги и эмпатия!!!


Лёжа на походной кровати в своей палатке, раздетый до пояса и без доспехов, Арно де Монсальви с несвойственной ему покорностью сносил манипуляции лекаря с его небольшими ранениями, полученными в сегодняшней схватке с Лионелем Вандомским. Оруженосец старался быть полезным своему сеньору, но его действия вносили больше ненужной суеты, чем пользы.
Товарищ Арно, рыжеволосый молодой мужчина — Жан де Ксантрай, занимался тем, что смоченной в тазу с водой тканью подтирал льющуюся кровь из небольшой раны на лбу Монсальви.
В воздухе витал острый и одновременно нежный запах целебных бальзамов.
— Чёрт возьми, ну и досталось тебе в этой дуэли, — проговорил с тревогой и сердитостью Ксантрай одновременно, прицокнув языком и смазывая мазью рану на лбу. — Ты о чём думал? Хотя правильнее было бы спросить — каким местом ты думал, вызывая на поединок герцога Бургундского? Отделал тебя знатно этот Вандомский Бастард.
— Лионелю де Бурбону всё равно досталось куда сильнее моего, и победа в дуэли осталась за мной, — отмахнулся Арно и тут же зашипел от того, что от наносимой на рану мази эту рану пекло. — И не кудахтал бы ты надо мной, как курица-наседка над цыплятами, — буркнул недовольно Монсальви, прикусив нижнюю губу, потому что оруженосец по неосторожности ткнул его в плечо, небольшая рана на котором была перевязана.
Помянув чёрта, Арно в резкой манере велел юноше покинуть палатку на некоторое время, потому что не стоит подогревать его раздражение.
— Не будь ты сейчас в таком состоянии, болван, так бы у меня отхватил… — сварливо, но всё же не без теплоты, пробормотал Ксантрай, на пару с лекарем ловко делая перевязки Арно.
— Извини меня, я впрямь погорячился, а всё эта ведьма, — выдавил из себя Монсальви, зажмурив глаза, поскольку его, вероятно, так сильно приложили по голове, что всё окружающее немного плыло перед глазами. — Это же надо было, чтобы нам довелось пересечься именно там…
— Ты про какую ведьму говоришь? — немного недопонял Жан.
— Только не говори, что не запомнил её. Золотые волосы, фиалковые глаза, прикреплённый чёрный бриллиант на золотом обруче. Как назло, ещё красивее стала. Провались она…
— Так потому и ведьма, что ты её из головы не выкинешь? — хохотнув, Ксантрай вместе с лекарем ловко перевязал рану на лбу у товарища после того, как удалось остановить кровь. — С тобой всё понятно. — И, чтобы развеять не самую приятную обстановку, Ксантрай негромко затянул любовную песенку: «Красавица, о чем вы думаете? Что вы думаете обо мне? Не скрывайте этого от меня, потому что, если даже мне дадут золото десяти городов, я вас не возьму против вашего желания…»
Лечение всё же оказалось болезненным для Арно, что с его губ вполголоса срывались проклятия.
— Ты фальшиво поёшь, — буркнул он, зажмурив глаза.
Ксантрай, перевязав Арно и сложив медицинские принадлежности в сундук, повернулся к раненому другу, чтобы ответить ему нечто ироничное в ответ, но слова словно застряли у рыжего в горле. Он заметил вошедшую в палатку молодую и элегантно одетую даму, сияющую утончённой и нежной красотой, золото её густых волос струилось ниже талии, голову обхватывал обруч с прикреплённым к нему чёрным бриллиантом. Только фиалковые глаза полнились бесконечной тревогой.
Совершенно непроизвольно у рыжеволосого молодого человека вырвался негромкий свист, говоривший о его восхищении.
— Катрин… какого дьявола… — еле-еле слышно прошептал Арно себе под нос.
Велев лекарю на время уйти следом за оруженосцем, Жан с широкой улыбкой подошёл к нежданной посетительнице.
— Прекрасная дама, — сказал он, кланяясь настолько грациозно, насколько позволяли ему железные доспехи, — такой чудесный визит во время битвы для рыцаря, достойного этого имени, может стать самой драгоценной поддержкой. Я не думаю, что мои достоинства уже наделали столько шума, чтобы самая красивая из женщин пришла ко мне, не дожидаясь конца поединка. Сделайте милость — скажите, кто вы?!
— Благодарю за учтивость, и простите, что вынуждена вас разочаровать, — с милой улыбкой ответствовала Катрин. — Но я пришла вовсе не к вам, а к нему, — указала она на Арно, который, услышав её голос, подскочил на кровати и сел, глядя на неё с удивлением и гневом.
— Опять вы! — воскликнул он весьма нелюбезно. — Вы что — решили постоянно являться к моему изголовью, как только мне дадут тумака? В таком случае, моя дорогая, у вас будет немало хлопот… — сквозила в его голосе жёсткая насмешка.
— Я видела, что вы потеряли сознание, мессир. Я боялась, что откроется ваша рана на голове. Вы потеряли столько крови! — молодая женщина лишь ценой волевого усилия возобладала над дрожью в своём голосе, но пальцы её нервно сжимали шерстяной шарф.
— Я уже просил вас не заботиться обо мне, мадам, — сварливо ответил Арно. — Насколько мне известно, у вас есть муж, а если вам некуда девать ваше сочувствие, перенесите его на вашего любовника. Герцог Филипп очень в этом нуждается.
— Арно, ты дубина. Где тебя манерам учили? — с укоризной глядя на друга, покачал головой вмешавшийся в их разговор Ксантрай. — Этот овернский медведь недостоин вашего порыва, мадам, — были обращены его слова к Катрин. — Вам стоит обратить его на кого-нибудь другого, куда более благородного. Лично у меня большое желание дать Ребеку наставить мне шишек, чтобы я мог надеяться на заботу таких нежных ручек.
— Мессир, могу ли я рассчитывать, что вы и впредь проявите любезность, дав мне возможность поговорить с мессиром Монсальви с глазу на глаз? Совсем ненадолго. Мессир Арно имеет право знать то, что я собираюсь ему рассказать, — отчаянная решимость слышалась в голосе молодой женщины.
— Ксантрай, хорошо бы тебе вспомнить, что если я — овернский медведь, то и ты — тоже, — буркнул Монсальви, вставая на ноги и опираясь на кровать. На короткое время перед глазами у него потемнело, и только благодаря успевшим его вовремя подхватить другу и Катрин, он устоял на ногах. Но тут же отстранил их от себя. — Иди, сражайся, Жан. Ребек ждет тебя.
Ксантрай несколько раз присел, чтобы убедиться в том, что доспехи не мешают ему двигаться, надел на латы шелковый плащ и надел шлем — впечатляющее сооружение, похожее на башню и украшенное разноцветными ламбрекенами.
— Я пошёл. Убью Ребека и вернусь, — сказал он весело. — Ради бога, мадам, не обращайте внимания на гнусный характер этого парня и не уходите до моего возвращения, чтобы я имел счастье снова увидеть вас. Здесь есть люди, которые совершенно недостойны счастья, которое им выпадает!
Поклонившись, он вышел, напевая свою песенку с того места, где остановился: «Увы, если вы мне откажете…»
— Итак, мадам, почему же вас вновь, с достойным лучшего применения постоянством принесло к моему изголовью? Право же, вам не стоит обременять себя заботами о моей персоне, тем более что мне ни к чему заботы девицы из рода Легуа, чей родственничек убил моего брата! — выпалил Арно в лицо стоящей перед ним молодой женщине.
Такой враждебный и пренебрежительный тон мог бы вогнать в робость и смущение кого угодно, но только не эту молодую даму, крепко схватившую рыцаря за руку и прижавшую его руку к своей груди.
Арно был настолько ошеломлён поведением своей гостьи, которую не ждал увидеть, что не оттолкнул и не вырвал свою руку из её руки.
— Лично вам, Арно де Монсальви, придётся видеть мою персону ровно до тех пор, пока вы меня не выслушаете, пока не прекратите обвинять во всех смертных грехах — даже толком не разобравшись! — не осталась Катрин в долгу, гневно прожигая рыцаря своими фиалковыми глазами в обрамлении густых ресниц. — Я пришла сюда, потому что в прошлый раз вы даже не дали мне возможности открыть вам правду о гибели Мишеля, не захотели меня даже слушать… я пришла, потому что тревожусь о вас, хотя следовало бы на вас плюнуть с колокольни Нотр-Дама. Но не смогла…
— Катрин, поймите, нам не о чем говорить, — выдавил молодой человек из себя устало. — В нашу прошлую — первую и последнюю встречу я вполне ясно сказал вам не попадаться мне на глаза, мне ненавистно всё с вами связанное! Я не могу вас убить, потому что вы женщина! Так не травите душу одним вашим видом!
— Арно, вы сами не даёте вашей душе возможности найти облегчение от всей этой ненависти, боли, что вас разъедает, — мягкими альтами звучал голос Катрин, поднявшей на Арно глаза и не отдающей себе отчёта в том, как дрожат её губы и влажен взгляд. Она вся олицетворяла собой мольбу-обещание не причинять ему зла. — А всё от неведения о том, как было на самом деле. Вам бы прекратить мучить себя неизвестностью и достраивать догадки, нам нужно всего-навсего по-человечески поговорить.
— А кто даст мне гарантии, что вы не лжёте? — Он смотрел на неё пристально, но в этот раз без тени гнева — с любопытством.
Немного наклонив голову, он изучал золотистое лицо, которое часто видел во сне, и никак не мог выбросить из памяти, изысканный маленький рот с розовыми губами, короткий носик, большие глаза, чуть поднимающиеся к вискам…
— У вас аметистовые глаза, — сказал он тихо, словно думая вслух. — Самые красивые из всех, какие я видел, самые большие! Жан прав: вы необыкновенно красивы, необыкновенно желанны… Достойны принца! — добавил он с горечью. Внезапно его лицо замкнулось, взгляд снова стал жестким. — А теперь скажите мне, зачем пришли сюда, и… уходите! Я думал, что дал вам понять: нам не о чем говорить.
— Поверьте, нам есть много о чём поговорить, — решительно возразила ему Катрин, приблизившись вплотную, руками обвила его шею. Касалась своими губами уголков его губ, покусывая мочку уха, потом всё же отыскала в себе дерзости и со всей жадностью прильнула к губам Арно — полуоткрытым от потрясения таким её поведением. — Я люблю вас, и если бы я не любила вас ни капли, если бы я правда вам лгала — меня бы здесь не было. Когда вы, наконец, поймёте, что я люблю вас ровно с того дня, как увидела, что охотно последовала бы за вами в огонь и воду, согласилась бы вытерпеть любые невзгоды? — горячо шептала Катрин, оттесняя Арно всё дальше к походной кровати и припадая к его губам всё более жарко, страстно.
Молодой человек понимал, что свершается нечто неправильное, что ему нельзя со всем пылом откликаться на ласки женщины, весь род которой он зачислил в стан своих смертных врагов, но ничего не мог с собой поделать, не находил в себе сил возобладать над собой и над своим желанием крепко обнимать стройный стан «этой ведьмы Легуа», как он её окрестил в мыслях своих.
Не раз Арно думал за пролетевшие секунды о том, что душа его брата Мишеля и души его предков проклянут навеки сеньора де Монсальви, но слишком сладостно было оказаться пленником своей гостьи, вторгшейся в его палатку.
Его опьяняла сама её близость, влекущая улыбка, сияющие нежностью фиалковые глаза, утончённый аромат духов.
Он всё же позволил ей оттеснить его к кровати, дал себя заставить лечь на перину и совершенно не препятствовал Катрин, когда она властно оседлала его бёдра и привязала своим шарфом его руки к железным прутьям изголовья кровати.
— Что вы делаете, Катрин? — только и смог он её спросить.
— Привношу в нашу любовную игру нотку того, что навеки станет для вас незабываемым, — с лукавым кокетством ответила ему Катрин, хихикнув, и поцеловав в кончик носа.
— Я не о том… что мы оба делаем… если я скоропалительно окажусь на том свете, Мишель и мой отец убьют меня повторно, а души моих предков им помогут… — скорбно проронил Арно, чуть улыбнувшись. — Зачем вам меня мучить? Я люблю и хочу вас, вы прекраснее Мадонны с фресок… но мне нельзя вас любить, вы это понимаете? Между нами разрослась такая пропасть, которую не засыплешь ничем.
— Ах, Арно, как же всё было хорошо, пока вы молчали! — воскликнула немного разочарованно Катрин, достав из кармана платья свой шёлковый большой платок, которым завязала рот озадаченному Монсальви. — Ну, вот, вы связаны, у вас во рту кляп, вы не сможете меня постоянно перебивать и сделать куда-либо ноги. Нравится вам это или нет, Арно, вам теперь точно придётся меня выслушать. — С тёмным торжеством и злорадной улыбкой на нежных пухлых губах Катрин глядела на связанного и неспособного ничего ей возразить Арно, в чёрных глазах которого ясно читались потрясение и полнейшее непонимание всего происходящего.
Всё, что Арно мог противопоставить Катрин сейчас — это недовольное «Мммммм!» и мотание головой из стороны в сторону.
— Я прошу прощения за столь радикальную меру, но иначе вы бы никогда и не захотели меня выслушать, — извинилась Катрин, склонившись над Арно и целуя его в лоб.
И если раньше до этой минуты Арно смотрел на неё с желанием, со страстью во взоре его чёрных глаз, то сейчас в его взгляде горели разочарование и обида на Катрин за то, что она, посулив ему пусть короткое, но время блаженства, на самом деле поймала его в ловушку, из которой самостоятельно Арно никуда не сможет деться.
— И нечего на меня так разочарованно и обиженно смотреть… — немного опешила Катрин, почувствовав себя немного неуютно под пристальным взглядом пары чёрных глаз, рассерженно и в то же время грустно взирающих на неё. — Вы ошибаетесь, думая, что я виновна в гибели Мишеля. В тот день я и мой друг Ландри Пигасс оказались в самой гуще событий парижских восстаний 27 апреля 1413 года. Я и Ландри пробрались в Гюйенский дворец ради любопытства. Ландри поначалу не хотел брать меня с собой гулять по Парижу, в разгар волнений, но я настояла. И во дворце мы застали сцену, как Мишель храбро держался перед герцогом Филиппом, как сохранил верность французской короне… как не склонял головы перед герцогом… в Мишеле было столько достоинства и несгибаемости, что я прониклась к нему, даже не зная его. Он стал моей первой любовью… принцесса Мишель Французская заступилась за вашего брата перед своим мужем, но это не очень вашему брату помогло. Я всеми силами стремлюсь прогнать из головы воспоминания о том страшном дне. Я полюбила Мишеля, едва увидев, даже толком его не зная, и уговорила Ландри помочь его спасти, отбить от этой злобной и беснующейся толпы. Каким бы ни казался безумным наш план по спасению Мишеля, но он удался. В тайне от моих родителей я спрятала Мишеля в винном погребе моего с родителями дома, ныне покойный друг Ландри и мой — Барнабе-Ракушечник помогал планировать побег Мишеля. Ночью Барнабе бы подплыл на лодке к окнам нашей ювелирной лавки на мосту Менял, Мишель бы спустился по верёвке через окно — и Барнабе вывез бы его благополучно из города. Но среди ночи служанке моих родителей Марион пришло в голову спуститься в погреб и налакаться вина. Она-то и обнаружила Мишеля, подняв дикий крик на всю округу. Так было обнаружено укрытие Мишеля, и вскоре после этого его растерзала обезумевшая от злобы толпа. Я своими глазами видела это, пыталась как могла его защитить… Мишеля обезглавили на моих глазах, а моего отца повесили на вывеске его же ювелирной лавки, посчитав, что он укрывал у себя одного из Арманьяков! Если тебя так гложет жажда отомстить, то разыщи в Париже моего дядю Гийома Легуа — ты сделаешь мне огромное одолжение, убив его! С матерью и старшей сестрой, с Ландри и Барнабе мне пришлось бежать из Парижа в Дижон к моему дяде Матье Готерену. Вместе с нами уехала цыганка Сара - подруга Барнабе, которая за эти годы стала мне как вторая мать. Так всё и было! И только посмейте мне теперь сказать в лицо, что я виновата в столь чудовищной кончине Мишеля! И если вы мне не верите, то можете разыскать служащего в гвардии герцога Филиппа Бургундского Ландри Пигасса, он подтвердит мои слова, или разыскать Пьера Кошона — если даже слова такого благородного, честного и доброго человека как Ландри покажутся вам не достойными доверия, Кошону нет никакого резона меня выгораживать… И я никогда не была любовницей герцога или чьей-то ещё! — выкрикнула Катрин в лицо оцепеневшему от шока Арно, не сдержав предательской дрожи в голосе и стекающих по щекам слёз. — Оставлю вас наедине с вашей гордыней, мессир Арно, — довершила свою отповедь Катрин, слезая с молодого человека и поправляя платье. Приведя себя в порядок, она стремительно вышла из палатки.
Арно же оставалось только издавать ей вслед умоляющее «Мммммм» сквозь кляп во рту и с надеждой смотреть на проём палатки, в котором скрылась Катрин.
«А может быть, всё сказанное Катрин только что — правда? Что, если она действительно была со мной только что честна от начала и до конца?» — впервые родилась в сознании Арно мысль, которая теперь заставляла его питать сомнения касательно его прежних взглядов и представлений.
Неподалёку от палатки Катрин узрела проверяющего острие меча Ксантрая, который тут же приветливо ей улыбнулся.
— А! Приятно снова вас видеть, прекрасная дама. Так что же, вам удалось поговорить с моим непробиваемым другом, который будет упрямее всех ослов Франции? — полюбопытствовал он.
— Да, мессир. Благодарю вас. Я и мессир Арно обсудили всё, что должны были. Вы найдёте его там же, где и покинули. И можете быть уверены, что он не натворит никаких глупостей до вашего прихода, — миролюбиво улыбнулась Катрин рыжему овернцу, который с такой доброжелательностью отнёсся к ней.
Сердито смахнув с ресниц слёзы, Катрин стремительно зашагала прочь от той палатки, где оставила привязанного к кровати мессира де Монсальви.
«Наконец-то теперь Арно знает правду, хотя для того, чтобы её до него донести пришлось привязать этого упрямца к кровати и заткнуть кляпом ему рот! Ха, ещё виноватой я буду себя чувствовать за то, что его обездвижила, и рот ему заткнула! Ксантрай как раз сейчас идёт к нему в палатку, вот он и отвяжет!» — роились в голове Катрин мысли, исполненные горького злорадства, и в то же время непомерного облегчения, что теперь одним камнем на её душе стало меньше.

  Содержание:


  Профиль Профиль автора

  Автор Показать сообщения только автора темы (Фьора Бельтрами-Селонже)

  Подписка Подписаться на автора

  Читалка Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 03.07.2019


_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>07 Июн 2019 13:11

 » Глава 2

Арно Монсальви и не смог бы точно сказать, сколько времени пролежал на походной кровати, привязанный за руки шарфом к изголовью. Знал только то, что времени прошло прилично. Шарф нигде не сдавливал его запястья, но всё же у Арно никак не получалось освободиться, сколько бы он ни пытался, и это вызывало в нём нервозность.
Немного приуныв, уже перестав надеяться на то, что кто-нибудь скоро его отвяжет, молодой человек тоскливо смотрел на проём палатки и думал о том, что сейчас бы обрадовался кому угодно — «этой ведьме Легуа», Жану Люксембургскому, даже всем чертям преисподней и герцогу Филиппу.
— Ну, что, не скучали тут без меня? — раздался звучный и сильный голос Ксантрая, а потом и сам рыжий овернец собственной персоной прошёл внутрь, но тут же замер в недоумении и бегло оглядел окружающую обстановку, потом перевёл взгляд на привязанного Арно, глаза которого загорелись радостью и надеждой на скорое освобождение.
Ксантрай был весь красный, запыхавшийся, как кузнец, с рассечённой губой, на доспехе виднелась вмятина.
— А где мадам Катрин? — задал вопрос Жан, бегом рванувшись к Арно, насколько позволяли его тяжёлые и помятые в бою доспехи, и развязал шёлковый платок, коим был заткнут рот Арно.
— Ни слова об этой ведьме больше! — рявкнул Монсальви. — Будь любезен, отвяжи меня. Мне уже осточертело так вот лежать.
Рыжеволосый рыцарь занялся тем, что освобождал запястья Арно от плена шерстяного шарфа. Покончив с этим делом, он положил предмет гардероба на кровать.
С ликующим выкриком: «Наконец-то! Свобода!», Арно подскочил на кровати и потёр свои запястья, добавив после:
— Друг мой, огромное спасибо! Чёрт знает, сколько времени я здесь уже привязанный лежу.
— А с Катрин-то всё в порядке? — забеспокоился Ксантрай. — Чем таким вы оба занимались в моё отсутствие?
— С этой стервой как раз всё в порядке, она меня к кровати и привязала, — пробурчал обиженно Арно, насупившись и повернув голову в сторону от Ксантрая, поджав губы. — Как в такой хрупкой и миниатюрной даме помещается столько коварства?
— Так она тебя привязала и того?.. — справившись с шоком, поинтересовался Ксантрай.
— Ха, если бы так всё и было, Жан! — воскликнул возмущённо Арно, встав с кровати и нервно пройдясь туда-сюда и обратно по палатке.
Чтобы привести в порядок бушующие мысли в своей голове, он помогал другу снять с того доспехи, шлем и набедренные щитки. Помощь Жану в снятии доспехов всё же помогла ему успокоиться.
— Она меня просто привязала к кровати своим шарфом, заткнула мне рот кляпом — и вот вся любовная игра! А до этого говорила такие пылкие и искренние слова любви, так ласково глядела, припадала своими губами к моим губам… — Арно и сам не заметил того, с какими восторгом и мечтательностью рассказывал Ксантраю о том, что произошло между ним и Катрин.
— Вот это женщина! — присвистнул в восхищении рыжий рыцарь. — А мадам де Бразен дама очень необычных пристрастий! — И тут Ксантрай прыснул со смеху, схватившись за живот и согнувшись пополам. Вскоре его уже распирало от дикого хохота. — Ох, ну и умора! Вот это каверзу она с тобой сыграла! Ты бы себя со стороны видел, пока я тебя не отвязал… Со смеху бы умер! Бывают ведь такие прекрасные дамы!.. — новый приступ хохота вновь напал на рыжего овернца.
— Хватит ржать, болван! Ничего смешного! — зарычал на него Арно, заскрежетав зубами и сжав руки в кулаки. — Ксантрай, ты не забывай, что я уже больше к кровати не привязан, могу и треснуть!
— Да ладно тебе, ну, извини, — примирительно проговорил Жан, отсмеявшись. — Не хотел обидеть. Но впервые на моей памяти такое, что женщина с тобой провернула подобный номер.
— Но нет худа без добра. По крайней мере, когда Катрин меня связала и заткнула кляпом рот, я узнал больше про обстоятельства того, как погиб мой брат. Я не знаю, правду ли мне сказала Катрин о том, что она и её друг отбили Мишеля от кабошьенов, Катрин прятала моего брата у себя в винном погребе, но укрытие Мишеля обнаружила охочая до выпивки служанка и подняла крик на всю округу, выдав Мишеля этому зверью. Гийом Легуа же зарезал Мишеля как свинью на бойне… — при упоминании о трагической, даже скорее чудовищной кончине родного брата, Арно всё же смог совладать с собой и не дать слезам скатиться из глаз, усилием воли заставил перестать дрожать свои руки. — Но теперь у меня хотя бы есть две зацепки — друг детства Катрин, Ландри Пигасс, который служит в гвардии герцога. И епископ Кошон, который в то время застал ту парижскую мясорубку. Я думаю поговорить с обоими. И я знаю теперь, кому на самом деле я должен мстить.
— Я даже не знаю, что тут можно сказать… — проговорил задумчиво Ксантрай, запустив пальцы в огненную шевелюру. — Так мадам де Бразен тебя связала вовсе не для того, чего бы тебе хотелось, а просто рассказать тебе то, что ты должен знать… ну, ещё бы, ты же непробиваемый, кроме себя — никого не слушаешь и не слышишь. Вот мадам Катрин и пошла на столь крайнюю меру.
— Да, конечно, она обманула мои надежды на любовь в этой палатке, но с другой стороны — я ей даже благодарен, что теперь мне известно про гибель Мишеля и виновных в ней больше, чем раньше, — говорил Арно скорее себе самому. — А как твой бой с Ребеком? Что ты с ним сделал? — опомнился Арно.
— Ему будет больно сидеть какое-то время, и у него громадная шишка на голове, но вообще-то он цел.
— Ты сохранил ему жизнь?
— Чёрт побери! А что с ним было ещё делать, с этим молокососом! Ты бы видел, как он держал топор! Как церковную свечку! Честное слово, я просто растаял!
— А я всё думаю о том, что со мной сегодня произошло в этой палатке, и чему виной мадам де Бразен, — хмуро проронил Арно. — Кажется, мне с этого дня больше не нравится тип женщин «Трепетная тихоня», а немного противоположное…
— Об заклад биться готов, ты хочешь повторения тех чудесных минут в обществе мадам Катрин! — поддел дружелюбно Ксантрай своего друга, за что мгновенно получил от Арно беззлобный тычок в бок, и оба засмеялись, переглянувшись.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>08 Июн 2019 0:03

 » Глава 3

Охваченная противоречивыми чувствами, Катрин стремительным шагом направлялась к палатке Эрменгарды. Сегодняшнее объяснение с Арно далось молодой женщине очень морально нелегко. И пусть она высказала ему в лицо всё, что болезненно её жгло изнутри и мучило, не дававшее ей покоя, крохотный червячок сомнения всё-таки потихоньку её подтачивал — поверил ли её словам мессир де Монсальви, станет ли он себя утруждать выяснением правды теперь — когда она сама ему назвала имена людей, способных подтвердить её невиновность? Или же все слова Катрин он пропустил мимо ушей, потому что ему удобно считать Катрин виновницей гибели Мишеля, поскольку он не считает вышедшую замуж за графа де Бразен дочку ювелира заслуживающим доверия человеком?
Все эти мысли причиняли Катрин почти физическую боль.
«А не пошёл бы к Дьяволу этот непрошибаемый и твердолобый упрямец? Я рассказала ему правду, как всё было на самом деле. Дальше пусть разбирается сам, если бы ещё было легко вырвать из себя эту нелепую любовь», — поймала себя Катрин на мысли, добравшись до палатки Эрменгарды и войдя внутрь.
Сеньора Шатовилен не ждала к себе гостей. Полное лицо Эрменгарды словно хранило на себе печать какого-то беспокойства, возмущения и чего-то ещё, чему название дать Катрин немного затруднилась.
Во всяком случае, Катрин сейчас думала о том, что разговор с Эрменгардой поможет ей вернуть себе душевное равновесие после того, как она буквально заставила Арно её выслушать.
— Моя дорогая, вы выглядите очень подавленной. Всё хорошо? Тот отчаянный красавец был с вами груб? — задавала вопросы Эрменгарда своей гостье.
— Только поначалу. Он пытался быть желчным и небрежительным, но надолго его не хватило. Эрменгарда, — вдруг изменился и дрогнул голос Катрин, — ведь он всё же признался в том, что любит меня, только запрещает себе меня любить! Арно не отталкивал меня, когда я первая проявила инициативу и поцеловала его, это были волшебные мгновения, как будто я попала в Рай… И я наконец-то смогла ему рассказать всё то, что уже давно разъедало мне душу, правда, пришлось для этого привязать к кровати Арно и заткнуть ему рот кляпом…
— Мадам де Бразен, вы это сейчас говорите серьёзно? Я точно не ослышалась, что подобное выкинули вы? — сквозь сильный и громкий смех выдавливала из себя мадам де Шатовилен. — Я и не думала, что вы способны на такое! Право же, будь я на вашем месте и будь лет на двадцать моложе — сделала бы то же самое! — восхищённо вздохнула Эрменгарда, аплодируя Катрин.
— Эрменгарда, между нами ничего не было! — поспешила разуверить подругу Катрин. — Я связала его только для того, чтобы заставить меня выслушать, чтобы он больше не смог отмахнуться от правды, что я хотела ему сказать! Только и всего, а потом ушла, когда высказала ему всё.
— Ох, бездарно вы распорядились выпавшей возможностью, — покачала головой Эрменгарда, но потом как будто резко опомнилась. — Если вы хотите, чтобы с вашим бравым красавцем Монсальви и его другом всё было хорошо — поспешите в палатку скорее, не медлите! Я своими ушами слышала разговор Его Милости герцога Филиппа с Жаном Люксембургским, речь шла о том, чтобы арестовать мессира Монсальви и его товарища!
— Что?! Как арестовать?! Но это же подлость! — закипела ярость в Катрин, в испуге и потрясении отступающей к выходу из палатки спиной. — Это низко, недостойно никого — будь то рыцарь или даже правитель! Арно победил Лионеля Вандомского в честном поединке! — И круто развернувшись на каблучках своих туфель, выбежала как вихрь из палатки подруги.
Ноги несли её сами туда, куда она так стремилась добраться как можно скорее и опередить людей герцога, лавировала между палатками и снующими кругом людьми, облачёнными в рыцарскую амуницию мужчинами и разодетыми в дорогие наряды женщинами.
Сердце Катрин бешено колотилось и было готово, казалось, пробить грудную клетку, когда она вся запыхавшаяся и раскрасневшаяся наконец-то нашла палатку Арно и Ксантрая.
Даже толком не отдышавшись и игнорируя колющую боль в правом боку, молодая женщина без всяких приветствий ворвалась в палатку, где как раз Арно и Ксантрай занимались тем, что попивали вино и закусывали хлебом с сыром, о чём-то разговаривали.
По крайней мере, пока они не увидели буквально влетевшую к ним в палатку Катрин.
Волосы её были в беспорядке, глаза горели как в бреду, тяжело и сбивчиво дыша, она прижимала руку к груди.
В полном удивлении и неверии мужчины воззрились на неё.
— Мадам Катрин! Чем я обязан радости снова видеть вас? — радушно поприветствовал Ксантрай молодую женщину, и широко ей улыбнувшись.
— Боже! Это вы, Катрин! Снова! Есть границы у вашей наглости или нет?! — оборванными короткими фразами слетали слова с губ Арно, негодующе сверлящего Катрин своими чёрными глазами.
— Арно, Ксантрай, прошу, выслушайте! Я как узнала — так сразу бежала сюда предупредить вас! — стараясь выровнять дыхание, Катрин упрашивала Арно и его друга.
— Ну, уж нет! Второй раз я на это не куплюсь! Сегодняшней вашей шутки надо мной хватило вполне! — возразил ей решительно Арно. — Обратили бы внимание на вашего мужа. Уверен, он бы оценил вашу изобретательность в любовных играх.
— Если бы ещё мой муж обращал на меня внимание и хоть бы раз пристал ко мне как к женщине! — воскликнула обиженно Катрин. — Мы женаты уже приличный срок, а я до сих пор остаюсь девицей! — совсем невесело рассмеялась Катрин после этих слов.
— Спасибо, что дали мне зацепки, чтобы помочь выяснить правду, и спасибо, что назвали мне имя убийцы моего брата, — вдруг произнёс Арно, смягчившись. — Я подумал, если бы вы мне тогда лгали от начала и до конца про гибель Мишеля, то не указали бы мне на Гийома Легуа. Так что я вам благодарен, спасибо.
— Потом будете в благодарностях рассыпаться! Сейчас не время! — оборвала его Катрин. — Я слышала от Эрменгарды Шатовилен, что она застала разговор герцога Филиппа и Жана Люксембургского, речь шла об аресте вас двоих! Собирайтесь и уезжайте из Арраса как можно скорее!
— Погодите, мадам де Бразен… как арестовать? — озадаченно вырвалось у Ксантрая, карие глаза которого потемнели от гнева. — То есть, герцог мстит за своё уколотое самолюбие, что мой друг победил его бойца?
— Да, так и есть! Собирайтесь, живо! Вещей лишних с собой не берите, только то, что сможете увезти на лошадях! — Катрин, к большому удивлению последовавших её совету Арно и Ксантрая, помогала молодым людям собраться.
— Вот же скотина герцог скользкая! Каналья! — ругался Арно, попутно собираясь. — И я ещё это ничтожество, не умеющее достойно принять вызов и проиграть, на дуэль вызывал? Господи… — скривилось на мгновения от отвращения его красивое лицо.
В чудовищной спешке они кое-как распихали деньги и карты с немногими продуктами по седельным сумкам, Арно одевался, как он всегда привык — по-армейски быстро, и обулся. Катрин тем временем помогала Ксантраю облачиться в доспехи. Благодаря подсказкам рыжего овернца, она без лишних трудностей с этим справилась, и вместе уже они помогали облачаться Монсальви.
Закончив свои скоропалительные сборы, троица вышла из палатки и отвязала от коновязи лошадей, которые мирно пожёвывали траву.
Издалека слышались голоса примерно небольшого отряда людей и бряцание оружия с доспехами, не сулящие Ксантраю и Монсальви ничего хорошего, как Ксантрай и Арно с Катрин сразу поняли.
— Как нам благодарить вас за то, что помогли избегнуть опасности, прекрасная дама? — спросил Ксантрай молодую женщину, усевшись в седло своего коня рыжей масти.
— Уезжайте как можно скорее и берегите себя оба! — Катрин обменялась с рыжим овернцем крепким рукопожатием, но неожиданно для неё он вдруг горячо поцеловал её руки.
— Катрин, спасибо вам, хоть мне непонятно такое ваше стремление взять на себя роль моего ангела-хранителя, — без злобы, даже скорее с доброжелательной иронией поддел Арно Катрин.
— Я люблю вас, вот единственная причина, — с безыскусностью и теплотой парировала Катрин, не оставшись в долгу.
Сердце же Катрин радостно забилось, едва она подняла взгляд своих фиалковых глаз на Монсальви, и их взгляды встретились. Молодой человек держал одной рукой поводья своего коня вороновой масти, иногда гладя животное по его вытянутой морде.
Арно смотрел на неё без враждебности, без единой капли презрения, чёрные глаза горят благодарностью и в то же время тоской, томлением, тонкие губы растянуты в улыбке.
На короткое время отпустив поводья, он подошёл к молодой женщине и порывисто обнял её, всё же не сжимая в объятиях слишком сильно — чтобы не причинить боль своими доспехами, жарко приникнув к её губам.
Катрин позволила себе отдаться этому ощущению волшебного сна, жадным губам и объятиям того, кому давно вручила свои душу и сердце.
Но счастливые мгновения не продлились долго — Арно опомнился от своего прекрасного забытья и отстранился от Катрин, немного придержав её за плечи, потому что она пошатнулась и чуть не упала. Только потом уселся в седло.
— Катрин, берегите и вы себя. Я буду даже рад снова увидеть вас, причём живой и здоровой, — попросил её Арно напоследок. — А я, наконец, выясню правду, что надо было сделать давно, благо, что вы подсказали мне направление. Я разыщу в Дижоне Ландри… А вот ваш платок и шарф позвольте мне оставить себе. На удачу.
Пришпорив коней, два друга поспешили уехать как можно дальше, оставляя позади себя палаточный лагерь. Безмерно счастливая, что ей удалось уберечь от вероломного ареста любимого человека и его друга, Катрин стояла у коновязи, ликующе и торжествующе улыбаясь, обняв себя за плечи.
Мысли посещали голову молодой женщины всё же радостные, преисполненные оптимизма, что теперь она перестала быть в числе врагов любимого ею человека, и есть пускай даже крохотный луч надежды, что она сможет окончательно разрушить стену между нею и Арно. Во всяком случае, сегодня в этой стене появились множественные бреши.
— Настанет день, Арно, и мы непременно встретимся снова, — тихонько прошептала Катрин так тихо, что только ласково дующий ветер ей в лицо мог её услышать.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>17 Июн 2019 0:57

 » Глава 4

Сидя расслабленно на траве возле коновязи, чуть поодаль от покинутой Арно и Ксантраем голубой палатки, Катрин смотрела рассеянно вдаль и пожёвывала травинку, иногда возвращаясь в своих воспоминаниях о сегодняшнем отгоревшем дне, когда ей удалось наконец-то облегчить душу от гнетущей монолитной тяжести и рассказать Арно всю правду, как погиб Мишель.
И пусть он пока что не до конца поверил её словам, но хотя бы не считает её больше своим врагом и не смотрит таким взглядом, словно хочет прямо здесь и сейчас на месте сколотить для неё эшафот с виселицей. В его словах, сказанных ей на прощание, не было враждебности, грубости, одна только благодарность за помощь в поиске истинных виновников.
Но самым прекрасным, что врезалось Катрин в сердце и в глубины сознания, был тот неожиданный для неё поцелуй молодого человека и его крепкое, и, тем не менее, бережное объятие. И за повторение этих счастливых мгновений умиротворённая и счастливая Катрин, залюбовавшаяся брызгами на небесах сиренево-алого с золотом заката, много бы отдала.
«Теперь-то Арно, наконец, поймёт, что моей причастности к гибели Мишеля нет, что я не лгала ему ни единым словом и ни единым фибром. И больше никогда он не будет считать меня своим врагом!» — ликующе забилась эта мысль в сознании Катрин, напевающей тихонечко беззаботную песенку, которую некогда слышала на улицах своего родного Парижа времён её детства.
Улегшись на траву, Катрин закрыла свои сияющие каким-то наивным восторгом глаза и раскинула руки, слушая, как эхо вдалеке доносит до неё голос кукушки.
Сейчас она не обременяла свою голову никакими мыслями, позволяя себе лежать безмятежно на траве подобно морской звезде, и уноситься мыслями в дни своего прошлого, до того, как пришлось бежать в Бургундию к дяде из охваченного восстанием Парижа.
— Наконец-то вы соизволили найтись, когда я вас обыскался по всему лагерю, мадам! — грубо вырвал Катрин из её грёз льдисто звенящий от едва подконтрольной ярости голос Гарена.
— Гарен? Это вы?.. — не сразу сориентировалась вырванная из состояния полудрёмы Катрин.
Мгновением позже и сам мессир де Бразен заставил открывшую глаза и сильно удивлённую Катрин подняться с земли, крепко схватив за плечо молодую женщину.
— Ай, больно ведь! Боже мой! — воскликнула Катрин, попытавшись вырваться от мужа, но намерение её успехом не увенчалось — Гарен только сильнее сжал её плечо и перехватил запястье другой руки жены. — Ослабьте хватку. Вы хотите наставить мне синяков?
— Синяков? — с какой-то мягкостью, сулящей недоброе, переспросил Гарен, злобно прожигая жену своим единственным глазом, что Катрин зябко поёжилась от страха — никогда ещё ей не доводилось видеть мужа в таком бешенстве. Лицо его было перекошено. Уголки губ подёргивались от нервного тика. Впервые ей стало страшно. В лице Гарена было что-то дьявольское. — За то, что вы сделали с моим именем и с моей честью, вас будет мало удавить! Изрядное количество людей видели, как вы зашли в палатку этого Монсальви с его другом и порядочное время там ошивались! И вот теперь я снова застаю вас возле его чёртовой палатки! — кипело негодование в Гарене.
— Да, я действительно была в палатке мессира Монсальви и его друга, но вовсе не с той целью, о которой вы подумали! Это при бургундском дворе вас научили судить в меру распущенности главного представителя этого двора?
— Не играйте словами, Катрин! И хватит уже всей этой вашей лжи, хватит делать из меня идиота! — сорвался на полу-выкрик Гарен, схватив за предплечья жену и силой втащив её в пустую палатку. — Вы думаете, я растерял разум, что поверю, будто вы и те двое французских рыцарей играли шахматную партию в палатке?!
— Я лишь рассказала мессиру Арно правду о том, как погиб его брат, и кто виновник этого! — нашла в себе Катрин достаточно смелости, чтобы дать гневный ответ на обвинения её в неверности, решив, что лучшая защита — ответное нападение, а вовсе не лепет оправданий. — И мне пришлось возвращаться в эту палатку снова, потому что ваш дражайший герцог Филипп и Жан Люксембургский переговаривались о том, чтобы арестовать мессира Монсальви и мессира Ксантрая. Вопреки всяким законам рыцарства и гостеприимства! — извернувшись угрём, Катрин всё же смогла вырваться от Гарена. Сердито поджав губы, пристально и возмущённо она смотрела ему в лицо своими потемневшими фиалковыми глазами.
— Сбавьте тон, Катрин. Вы сейчас не перед одним из лавочников с моста Менял, а перед человеком, который доводится вам законным мужем, и может потребовать у вас отчёта в вашем поведении! — в резкой форме напомнил ей казначей герцога Бургундского.
— Законным мужем доводитесь?! Мужем?! Да вы всегда обращали на меня внимание не больше, чем на ваши драгоценности и книги! С первого нашего дня семейной жизни вы пренебрегали мной как женщиной! — прорвалось со дна глубин души Катрин всё то, что уже давно медленно отравляло её дни бытия графиней де Бразен. И теперь она наконец-то утратила страх дать всему этому волю, а на глазах её выступили слёзы злого разочарования и обиды. — Я пыталась быть вам женой по-настоящему, хотела жить как нормальная семья, хотела стать матерью… Боже, я ведь даже поборола в себе некоторый стыд и сама взяла инициативу в свои руки… Вы же от меня шарахнулись, будто я зачумлённая или прокажённая! Всегда шарахались от меня, стоило мне сделать малейшие робкие попытки с вами сблизиться как с мужчиной! Вы думаете, меня не ранит подобное ваше отношение? Вы думаете, мне, в самом деле, приятно, что собственный муж давно спит и видит, как бы подложить меня под человека, ни капли не любимого мною? Какой муж станет делать свою жену куртизанкой сюзерена?! — на последней фразе голос Катрин стал сиплым и сорвался, она жадно хватала ртом воздух, как выброшенная под палящее солнце морской волной рыба, и сама же не заметила, как хлынули слёзы бурными потоками из глаз, стекая по её щекам. Нервно кусала свои губы, чтобы хоть немного унять рыдания. — Что для герцога, что для вас — я не человек со своими устремлениями, мечтами, умонастроениями, чувствами, вы оба низвели меня до уровня вашей личной игрушки, будто бы я не живая женщина, а кукла! А я не матерчатая, не бездушная скотина, Гарен! Вы оба вырвали меня из той жизни, полной спокойствия, которая мне нравилась, не посчитавшись с тем, чего хочу я сама, ведь значение имеют только сиюминутно вспыхивающие хотения герцога! И вам обоим было всегда наплевать на то, что я люблю другого, что мне дорог другой мужчина! С моими желаниями и чувствами вы оба посчитались не больше, чем с табуреткой! — Катрин, почти захлёбываясь рыданиями, не заботилась о том, чтобы остаться в рамках приличия, выговаривая всё, что наболело за минувшее время со свадьбы Гарена и её, и что у неё не было никакого желания удерживать в себе.
Какое-то время огорошенный и как будто остолбеневший при виде подобной картины, Гарен всё же опомнился, вернувшись из своей прострации в реальный мир. Вернулся в здесь и сейчас, где дрожала от рыданий тяжело осевшая на устилающий пол в палатке ковёр и закрывшая лицо ладонями Катрин.
Опустившись на ковёр рядом с женой, мужчина отнял её руки от распухшего и красного лица молодой дамы. Затем руки его переместились на голову Катрин, мягкими движениями жёсткие и сильные пальцы массировали её виски. Поражённая, Катрин смотрела на мужа во все свои воспалённые от слёз глаза, слегка приоткрыв рот и собираясь что-то сказать, но никак не могла собраться с мыслями.
— Этот другой, кого вы любите и кто вам дорог — мессир Монсальви? Я угадал? — без гнева, спокойным и ровным тоном спросил Гарен медленно приходящую в себя Катрин, после столь бурной сцены выяснения отношений.
— Да, вы угадали, — кивнула в подтверждение своих слов Катрин, одарив грустной улыбкой Гарена. — Я не могу и не хочу вам врать. Вы ничем не заслужили. Простите, что я так и не смогла вырвать и выбросить из сердца другого мужчину… Можете при желании обвинять меня в любви к другому, но не в адюльтере, — грусть, сожаление, тоска переплелись в её тихом и ослабевшем голосе от недавней эмоциональной бури.
— Не извиняйтесь, Катрин. Не ваша вина, что ни вы, ни кто-либо ещё не властны выбирать, кого любить и по кому гореть, — оборвал её покаяние Гарен, мягко коснувшись шершавой ладонью щеки Катрин и утерев ей слёзы. — Боже, у вас лицо и глаза опухшие. Помогу вам привести вас в порядок, — коротко бросил Гарен, выпустив Катрин и поднявшись с пола, где по-прежнему осталась как будто выпавшая из реальности Катрин.
Молодая женщина ответила ему только кивком головы, не чувствуя в себе даже сил разговаривать.
Гарен быстро прошёлся до висящего на шёлковой стене зеркала, под которым стоял тазик с пахнущей померанцем водой. Взяв тазик в руки, Гарен вернулся к жене, сидящей безмолвно и неподвижно, апатично смотревшей прямо перед собой как будто бы в-никуда.
— Катрин, вы бы могли сказать мне задолго до нашего венчания, что вы любите другого. Я же человек, мне многое можно объяснить, я бы вас понял, — говорил он мягким, спокойным и низким голосом, смачивая вынутый из кармана платок водой и этим платком протирая бережно лицо Катрин.
Хоть слёзы её иссякли, дрожь по всему телу прекратилась, но губы Катрин всё ещё мелко подрагивали.
— Допустим, я бы вам всё рассказала. Разве это бы могло что-то изменить? — с безразличием обречённости проронила молодая женщина.
— По крайней мере, мы бы могли что-то придумать, чтобы вы избежали нежеланного вам брака, не пришлось бы даже подсылать ко мне убийцу, — продолжал Гарен, по-прежнему смачивая платок в померанцевой воде и протирая им лицо жены, и это помогало — краснота и опухлость понемногу сходили на нет. — Я бы мог вам помочь обосноваться в тихом и безопасном месте подальше от герцога, где бы его загребущие руки до вас не дотянулись. Но, как видите, здравые мысли по закону подлости всегда приходят в голову слишком поздно. Когда все глупости уже сделаны.
— Вот так уж точно! — согласно воскликнула Катрин, прыснув со смеху.
— Я рад, что вы приободрились, — Гарен отдал Катрин таз с водой. Она же сразу окунула в таз голову и более тщательно умылась, отставив таз в сторону. — И у меня никогда не было мысли о том, чтобы пихать вас в постель герцогу, будто даму полусвета. Так вот, Катрин, что я хотел сказать, — продолжал де Бразен, присев рядом с женой и заложив руки за спину, — ваши трудности вполне возможно было разрешить. В крайнем случае, я бы даже ушёл в монастырь, чтобы Его Милость герцог остался ни с чем, а вам бы не навязывали откровенно претящий вам самой брак.
— Вот тут вы ошибаетесь, Гарен, герцог бы на этом не успокоился, — мирно возразила Катрин. — Не получилось бы сделать моим мужем-ширмой вас, чтобы заполучить меня в любовницы, герцог Филипп нашёл бы кого-то другого. Но вы, Гарен, понимающий и рассудительный человек, очень неплохой, в вас столько гордости и чувства достоинства… Как получилось, что вы женились на мне, прекрасно зная о том, зачем герцог предлагает меня вам в жёны? — проступило на лице Катрин сильнейшее недоумение и упрямство.
— Вам правда хочется это знать, Катрин?
— Гарен, мне важно это знать.
— Только я предупреждаю вас, что эта история не из тех, от которых приходят в восторг молодые и прекрасные дамы, — омрачилось лицо Гарена.
— Но всё же я готова внимательно вас слушать, — продолжала Катрин мягко стоять на своём, только теперь она придвинулась ближе к Гарену и ласково поправила съехавшую повязку с его потерянного глаза, нежным движением руки поправила его густые тёмные волосы и погладила по плечу.
— Я понимаю ваше удивление, что вы были моей женой лишь формально и никогда в действительности, вашу обиду на меня — за то, что я… не проявлял к вам должного пыла в супружеской спальне. Вот только вы ошибаетесь, если думаете, что я не питал к вам сердечной теплоты, Катрин, — Гарен поднял палец вверх, прервав жену, когда она попыталась что-то ему сказать. — Вы так прекрасны, у вас очень живой ум, вы сама жизнь… Я всегда обожал вас за это, вы стали лучшим — что со мной случалось за все мною прожитые годы, вы стали моей несбыточной мечтой, самым чудным сном и лучом солнца во тьме. Я ни единого дня нашей совместной жизни как муж и жена не переставал любить вас, — сокрушённо ронял Гарен, совсем невесело улыбаясь своим безрадостным мыслям.
— О, Гарен, но почему вы так долго таили от меня, что на самом деле ко мне чувствуете? Зачем было это скрывать? А я думала, что противна вам, что вы считаете меня бременем, с которым приходится мириться! — облегчённо воскликнула Катрин, обращённые на мужа её фиалковые глаза искрились благодарной радостью.
— Будьте добры и вы ответить на вопрос. Почему же вы со мной жили, не любя, и даже не пытались сбежать от постылого вам мужа? — грустно иронизировал Гарен.
— Надеялась со временем научиться любить вас так, как вы того достойны, как мужа и избранника, — с тёплой искренностью поделилась с мужем Катрин. — Но как избранника и мужа — не получилось. Скорее как очень близкого мне родственника или надёжного друга.
— Тем не менее, даже такой любовью нужно дорожить, пусть в ней отсутствует страсть. Теперь я засомневался, а стоит ли мне рассказать вам ту правду, что вы так желаете услышать. Страшно вдруг прочесть в ваших глазах презрение…
— Вот уж презирать вас совершенно не за что! — решительно возразила ему Катрин.
— Тогда я не буду более держать вас в неведении, дорогая супруга, — наконец уступил Гарен окончательно, и глубоко задумался, опустив голову на грудь, но скоро собрался с мыслями. — Это старая печальная история, но вы вправе узнать её. Около тридцати лет тому назад… я был юным шестнадцатилетним балбесом, который мечтал лишь о битвах и красивых девушках. Я лопался от гордости, потому что, служа стременным у графа Неверского, будущего герцога Иоанна, я готовился сопровождать его в крестовом походе. Вы слишком молоды и не слышали об этой сумасшедшей авантюре, когда целая армия молодых буйных рыцарей из Франции, Германии и даже Англии отправилась на венгерские равнины, чтобы по призыву короля Сигизмунда сражаться с неверными турками. Во главе этой кавалькады из десятков тысяч молодых мужчин были граф Жан и молодой маршал Бусико. Это была блестящая, но бешеная армия. Возраст воинов колебался от восемнадцати до тридцати лет, все были роскошно экипированы и, как и я, одержимы. Когда армия уходила из Дижона, направляясь к Рейну, 30 апреля 1396 года, казалось, что речь шла о каком-то гигантском турнире. Золото, серебро, сталь блестели на солнце, шуршали на ветру шелка, и каждый заранее рассказывал о будущих необыкновенных подвигах, которые он совершит… в честь своей прекрасной дамы и ради славы. Я был, как все…
— Значит… вы были влюблены? — спросила Катрин.
— Ну конечно… А как же? Её звали Мари де Ла Шенель, ей было пятнадцать лет, и она была, как вы, блондинка, может быть, чуть темнее, и, конечно, не такая красивая! Мы отправились, и я избавлю вас от длинного рассказа об этой печальной экспедиции, в которой молодость и неопытность привели нас к катастрофе. Не было никакой дисциплины. Каждый из нас думал лишь о личной славе, не заботясь об общем благе, и не слушал увещеваний венгерского короля Сигизмунда, которого пугали наши дикие выходки. Он, в отличие от нас, знал своего противника, этих неверных, знал их силу и стойкость. Турками командовал их султан Байязид по прозвищу Ильдерим, что значит «молния». И поверьте, он вполне заслуживал это прозвище. Его янычары набрасывались молниеносно на ту цель, которую указывал им султан, и неожиданность нападения играла огромную роль. Мы столкнулись с войсками Байязида Ильдерима под Никополем. Разгром был полный. И не от недостатка храбрости, ибо рыцари дикой армии проявляли чудеса героизма. Никогда еще земля не видела такой доблести. Но когда спустился вечер 28 сентября, восемь тысяч христиан оказались в плену у султана, из них около трехсот воинов принадлежали к самым знаменитым фамилиям Франции и Бургундии: Жан Марш, Ангерран де Куси, маршал Бусико — почти все те, кто остался жив. Но и со стороны турок потери были так велики, что султан пришел в ярость. Большинство пленников были растерзаны на месте… и мне никогда не забыть эту кровавую бойню. Благодаря заступничеству графа Жана я избежал сей участи, и нас отправили в столицу Байязида, в Брусс, по другую сторону Мраморного моря. Там нас заперли в старой крепости, где мы ожидали огромного выкупа, которого потребовал султан. Мы провели там долгие месяцы, и я смог залечить свой глаз, пробитый стрелой. Но жестокий урок, который мы получили, не успокоил нас, меня, во всяком случае. Тюрьма и бездействие мне были в тягость. Внутри крепости мы свободно передвигались, и я воспользовался этим, чтобы поволочиться за дочерями бея. Мысль была совершенно безумная. Меня поймали, когда я пытался перелезть через стену сада, заковали в цепи и повели к бею. Он хотел сразу же отрубить мне голову, но граф Жан, узнав о происшедшем, вмешался. Не без труда ему удалось сохранить мне жизнь! Но меня все-таки отдали в руки палачу, чтобы я поплатился за свое преступление. Из его лап я вышел живым, но перестал быть мужчиной! Мою рану залечивали по тогдашнему обычаю, как поступали с евнухами в гаремах: меня по горло закопали в песок на несколько дней! Я чуть не умер… но мой час еще не настал. Я вернулся во Францию, нашел там своих… и позволил Мари де Ла Шенель выйти замуж за другого…
— Господь милосердный, какую жестокость с вами сотворили… А вы ещё говорите о том, что якобы я стану вас презирать… — тихо прошептала Катрин и покачала головой, прижав ко рту ладонь, и впилась зубами себе в палец, чтобы сдержать сжавший её горло тихий плач, но всё же всхлипы иногда вырывались из её груди.
Расширенными от ужаса глазами смотрела Катрин на своего мужа, как будто видя его впервые. Разум её отказывался принимать то, что она только что услышала. В голове Катрин не укладывалось, как одни люди могут творить подобные зверства с другими людьми, и при прокручивании в мозгу слов Гарена в сердце молодой женщины закипало негодование, к которому примешивалось болезненно острое сопереживание её супругу.
Вопреки страхам Гарена, в ней не было ни капли презрения, сердце полнилось одним состраданием и желанием сделать хоть что-то, чтобы в единственном глазу мужа истаяли хоть немного боль и безнадёжность, чтобы разгладились скорбные складки в уголках губ, чтобы хоть немного снять эту тяжесть с его души.
Не зная, что делать, Катрин придвинулась к мужу вплотную и крепко обняла его, так, что голова казначея теперь покоилась на её груди. С нежностью она перебирала его волосы, касалась губами его головы, руки Гарена крепко обнимали её стан.
Теперь она понимала, какие страдания всё это время испытывал Гарен, как мучительно переживал он невозможность жить с нею как полноценные муж и жена, и Катрин стало глубоко совестно за все те слова, выкрикнутые ею в лицо мужу. На какое-то время Гарен даже впал в состояние благостного для него забытья, забыл обо всём на свете, потерял связь с реальностью, но потом пришёл в себя и мягко отстранил Катрин, бережно поцеловав её в лоб.
С судорожно сжатым горлом Катрин напрасно подыскивала слова, которые бы не оскорбили её собеседника, ибо она догадывалась, что чувствительность Гарена в этот момент была как у человека, с которого заживо содрали кожу. И всё-таки она заговорила первая, сдержанно, с робкими теплом и уважением:
— А герцог знал о вашей беде, когда приказал вам взять меня в жены?
— Разумеется! — ответил Гарен с горькой улыбкой. — Только граф Жан знал о моём позоре, и он поклялся, что сохранит это в тайне. Герцог же узнал об этом случайно, когда однажды в сражении я был ранен. Мы были одни, эскорт был далеко. Он сам перевязал меня, спас, приказав быстро доставить в надежное место. Но он узнал… Он тоже обещал сохранить мою тайну. И он сдержал слово… Но, вспомнив об этом, решил женить меня на вас. Именно в первую ночь после нашей свадьбы я начал ненавидеть его, когда увидел, как вы были прекрасны. Вы были так хороши! И вы хотели от меня… невозможного, того, чего я был навеки лишен! А я, я любил вас как сумасшедший, каким я чуть было не стал… — Голос его охрип, он отвернулся.
Но Катрин всё же заметила, как из глаза мужа скатилась слеза по щеке и исчезла в трёхдневной щетине.

Растерявшись при виде слёз супруга, Катрин взяла его руку в свою и бережно, но всё же крепко сжала. Как будто хотела без слов сказать, что она полностью на его стороне.
После всего услышанного от Гарена сегодня в душе Катрин поднялась такая неистовая буря ненависти, презрения и жажды придушить своими руками по отношению к герцогу Филиппу, что тело молодой женщины мелко подрагивало от ярости. Попадись герцог ей сейчас на пути, зайди он в эту палатку, уж тогда Катрин с большим удовольствием выцарапала бы ему его серые холодные глаза и вырвала подлый язык, сказав, что так и было.
Своими руками была готова вцепиться ему в горло, жадно и дико убивать этого подлого лицемера, чтобы он устал от своих же криков. Возненавидела герцога за его холодный и жестокий расчёт, жертвой которого стал Гарен, со всем пылом, на который только способна её душа. Как мог герцог Филипп воспользоваться такой тайной, которую случайно открыл? Как у него хватило бессердечия и вероломства так обойтись с человеком, который был ему верен многие годы?
— Гарен, — прошептала она, нежно утирая след от слезы со щеки мужа, — почему вы мне не сказали этого раньше? Почему молчали? Разве вы не поняли, что я могла помочь вам? Неужели вы думаете, что я бы отвернулась от вас?
— Теперь я это знаю, и очень благодарен за вашу поддержку, продиктованную добрым сердцем. Вы созданы для любви, для счастья и для того, чтобы дарить жизнь. Простите, что заставил вас так мучиться всё это время, и что со мной ваша жизнь сейчас зашла в тупик.
— Мне нечего прощать вам, Гарен. Вы уж точно мучитесь сильнее моего. На вас у меня злобы нет и в помине, — горячо заверила она мужа. — Но вот после всего, что вы мне открыли, я ненавижу этого мерзавца, эту подлую тварь — герцога! — вспыхнула Катрин. — Ненавижу за то, что этот деспот считает верных ему людей кем-то вроде его личных игрушек! Это жестокость избалованного и безмозглого мальчишки, не думающего о последствиях своих поступков для тех, кого он заставляет страдать! Боже, да он ничем не заслуживает верности такого человека как вы! Он же падаль без совести и чести! — бурно делилась Катрин своими гневными соображениями о поступках герцога по отношению к Гарену с самим Гареном, на губах которого всё же появилась добрая и благодарная улыбка, и даже его единственный глаз зажегся умиротворённым тёплым огоньком. — Наконец-то я вижу вас приободрившимся, чему очень рада, — сопроводила Катрин лёгкой и светлой улыбкой свои слова.
— Катрин, я и так считаю вас лучшей из женщин, рождавшихся на земле, теперь же я убедился, что ещё очень скупо только что выразился о ваших достоинствах — вы ещё лучше, — с озорством, совсем легонько Гарен ущипнул жену за кончик её тонкого и чуть вздёрнутого носика. Не оставшись должной, Катрин шлёпнула мужа по руке, но скорее игриво и для вида, почти не ощутимо.
— Вы слишком хорошо умеете льстить, Гарен. Я боюсь за вашу грешную душу, — дружелюбно отшутилась молодая женщина.
— А всё-таки, моя дорогая, что вы намерены делать дальше со своей жизнью? — нежданно спросил Гарен у жены. — Я понял сегодня, что в отношении вас поступал неправильно — взяв в жёны, когда вы не хотели этого брака. Но я хоть ползти буду до Рима к Папе за разводом, и всё же верну вам свободу. Вас я люблю намного больше чувства собственничества и хочу вам только счастья, пусть не со мной.
— Гарен, вы намного лучше, чем сами о себе думаете! Я так благодарна вам, что вы поняли меня и не стали осуждать, спасибо! — не сдержав слёз безмерного счастья, Катрин рванулась к мужу и со всей имеющейся у неё силы обняла, уткнувшись лицом в ткань его одеяния. — Вы очень добрый и благородный человек, — прошептала она сквозь слёзы и всхлипы, выпустив Гарена из объятий и запечатлев поцелуй на его слегка небритой щеке. — Я подумала, что хватит с меня любви. Хочу пожить для себя и в своё удовольствие, узнавать что-то новое, повидать мир, получить новые впечатления, поступить учиться на юриста — пусть придётся прикидываться мужчиной… Но сперва я всё выскажу герцогу, что о нём думаю!
— Вот последнего не надо, Катрин. Мне очень дороги ваши свобода, здоровье и жизнь. Побеспокойтесь о них хотя бы ради меня, чтобы я был за вас спокоен. Что касается путешествий и учёбы на юриста — помогу вам с большой радостью. Осталось только придумать, куда и как вам будет лучше сделать ноги подальше от нашего не-дражайшего герцога, — мрачновато подытожил Гарен.
— Что насчёт герцога — проще будет мою смерть инсценировать, чтобы он наконец-то от меня отстал, — буркнула сердито Катрин и презрительно фыркнула.
— А это идея! — Гарен хлопнул Катрин по плечу, и их обоих прорвало на громкий смех.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>25 Июн 2019 9:00

 » Глава 5.

Возвращение в дом родного дяди, суконщика Матье Готерена, стало для Катрин настоящей отрадой. Наконец-то снова в кругу семьи, вместе с мамой, своей дорогой подругой Сарой и дядюшкой, вместе с мужем — которого она полноправно считает одним из лучших своих близких друзей. Всю дорогу до Дижона Катрин с радостным нетерпением ждала той минуты, когда переступит порог дядюшкиного дома, очутится среди родных для неё людей, которые её любят, и что самое главное — подальше от герцога и его двора с придворными-пиявками.
Дома не будет этой занозы Мари де Вогринез с её недобрыми холодными глазами, которыми эта особа часто поедала Катрин. Дома не будет ощущения, что один неосторожный шаг или одно неосторожное слово — и алчная толпа бургундской знати во всех подробностях обсмакует любой малейший промах Катрин и обглодает её же с превеликим удовольствием, а дома так тепло и легко на душе, дома не нужно всеми силами сохранять лицо на публике.
Стоило молодой женщине переступить порог дома, крепко обнявшись с матерью и дядей, с Сарой, как из её сознания разом исчезли все мысли о том, что дорога домой для неё и Гарена была утомительной и долгой. Когда Гарен и Катрин добрались, наконец, до дома суконщика Матье Готерена, время близилось к десяти часам после полудня.
В сравнении со счастьем вернуться туда, где тебя любят и ждут, всё это меркло и бледнело.
Приняли супругов де Бразен очень тепло и радушно, за ужином Гарен и дядюшка Матье вдоволь наговорились о событиях турнира в Аррасе, Сара и Жакетта Легуа расспрашивали Катрин о её впечатлениях за всё время — что Катрин не было дома. Сама же Катрин старалась удовлетворять любопытство матери и своей старшей подруги, попутно уплетая за обе щёки тушёного с овощами барашка и запивая всё разбавленным вином.
После ужина супругам де Бразен отвели самую просторную спальню в доме Матье, постелив им вместе.
Гарен же где-то в кладовых дяди своей жены раскопал кушетку и принёс её в спальню, устлав периной, простынёй и одеялом. Но это не понравилось Катрин.
— Гарен, позвольте спросить — кушетка здесь ещё зачем?
— Как — зачем? Поставил для себя.
— Гарен, я не позволю вам жертвовать своим комфортом. Вы будете спать в моей кровати. Это не обсуждается, — заявила молодая женщина бескомпромиссно, укладываясь спать. — Доброй ночи, любезный супруг.
— Доброй ночи, Катрин, — пожелал ей тепло Гарен, расположившись спать с противоположной стороны кровати.
— Боже, что же дальше будет… Когда я скажу дяде Матье и маме, что мы разводимся, мама огорчится, а дядюшка меня точно проклянёт…
— Катрин, на этот счёт можете не переживать, вашего дядю и вашу матушку я беру на себя, — заверил Гарен жену. — Не обременяйте думами о неприятном свою очаровательную головку.
— Гарен, вы несказанно меня выручаете, я благодарна вам, — с безмерной признательностью промолвила Катрин, чувствуя радость, ободрение и облегчение от спокойной и уверенной поддержки Гарена, губы её тронула улыбка, и Катрин закрыла глаза, стараясь уснуть.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>30 Июн 2019 8:37

 » Глава 6

С самого утра сердце Катрин было немного не на месте от того, что она не знала, как лучше всего подготовить маму и дядю к новости, что она и Гарен разводятся. У молодой женщины не было уверенности, что она не встретит осуждения со стороны своих родных. И опасения Катрин не возникли на пустом месте. Никогда ещё такого не бывало, что женщина из семьи Готерен или Легуа вознамерилась расторгнуть брак со своим супругом и самой строить свою жизнь по своему усмотрению. Ещё ни одна женщина из семьи Катрин не лелеяла дерзкие планы притвориться мужчиной и пойти учиться в университет — получать образование юриста.
Несмотря на небольшой страх быть не только не понятой, но и осужденной своей семьёй, Катрин всё же хотела стать первой женщиной в её семье, кто это сделает.
Она была уверена в искренности намерений Гарена её поддержать, занять её сторону. Могла положиться на его спокойную уверенность, что Гарен возьмёт на себя объяснение с её родными. Но Катрин считала сама, что нельзя оставлять Гарена разбираться со всем этим один на один.
Вот только как она вместе с Гареном будет объясняться с её семьёй, Катрин не представляла. Меньше всего хотела молодая женщина видеть огорчение в глазах матери и выслушивать сентенции дядюшки Матье.
Уж дядюшка точно не преминет высказать Катрин, что думает о её решении развестись с мужем. И Катрин примерно могла представить, какими будут его слова. Дядя уж точно не выкажет ей слова поддержки и не пожелает удачи в аннулировании брака, не благословит её на получение профессии юриста.
Матье Готерену, в общем-то, было приятно, что его племянница замужем за человеком очень знатного рода и состоятельным, незаурядного ума, занимающим при дворе герцога Бургундского высокое положение. Благодаря чему к персоне дядюшки Матье и к его суконному бизнесу привлечено много положительного внимания, раз едва ли не весь бургундский двор заказывает ткани только у него.
Разумеется, мэтр Готерен ни за что не захочет потерять такие приятные дополнения к замужеству его племянницы, побоится потерять благосклонность герцога, потому что именно герцог и устроил брак Катрин и Гарена.
Дядюшка Матье не вдумывался в причины, по которым герцог Филипп сосватал Катрин за казначея Бургундии. Суконщик был доволен уже тем, что его племянница заняла высокое положение в обществе после своего замужества. Матье был доволен и этим, потому не задавался вопросами и благодарил судьбу и герцога, что его племянница хорошо пристроена.
«Знал бы только дядюшка Матье, какой герцог на самом деле бессердечный, подлый и жестокий человек! Уверена, если бы дядя узнал, зачем на самом деле герцог Филипп сосватал меня за Гарена, то не превозносил бы так это ничтожество на троне», — грустно думала Катрин, прекрасно понимая, что у неё не хватает пока что духу разбивать вдребезги иллюзии родного дяди.

Чтобы избавиться от атаковавших её невесёлых мыслей, Катрин решила сходить в город за покупками, на рынок. Набрать в большую плетёную корзину овощей и фруктов, купить молоко и сыр, может быть, и заглянуть в книжную лавку — купить книги по юриспруденции.
Разумеется, с собой за компанию Катрин вытащила из дома и Гарена, хотя тот первое время немного упирался, говоря, что хочет побыть дома.
— Гарен, пожалуйста, составьте мне компанию. Мне приятно ваше общество, и я буду очень рада, если за покупками со мной пойдёте вы, — просто и вместе с тем доброжелательно и тепло, попросила супруга молодая женщина.
— Ну, хорошо. Пойду с вами, моя дорогая, если вы действительно будете рады моему обществу, — уступил Гарен её уговорам.
Вместе супруги де Бразен бродили по рынку, немного набрали продуктов, после покупок успели зайти в книжную лавку — вот только там не оказалось того, что так интересовало Катрин.
Вместе с мужем неся корзину с продуктами домой, Катрин размышляла о предстоящем неприятном выяснении со своей семьёй. На лбу молодой женщины пролегали морщинки, выдававшие её задумчивость.
— Катрин, с вами всё хорошо? — обеспокоенно задал вопрос Гарен. — Вы что-то бледны.
— Я думаю о том, как лучше всего подготовить моих родных к новости о нашем предстоящем разводе, — ответила она честно.
— А не надо думать о том, как лучше всего подготовить. Чем дальше вы оттягиваете этот момент, тем вам тяжелее. Правду им нужно сказать, смягчённо, но не затягивать с этим, — высказал своё соображение Гарен.
— Гарен, а вы уверены, что моих родных не хватит сердечный удар, если мы им скажем, что разводимся? Может быть, лучше будет это сделать уже после нашего развода? — мягко и немного робко предлагала Катрин.
— Поверьте, моя дорогая, если мы всё сделаем за спинами вашей семьи, а потом поставим их перед свершившимся фактом, будет ещё хуже. Лучше их поставить в известность до этого, — возразил казначей, забрав у Катрин корзину с продуктами.
— Да, Гарен. Может быть, так лучше и сделать, как вы говорите, — согласилась Катрин с мужем.
Домой они дошли до наступления вечерней темноты, в молчании. Гарен подбирал в уме тщательно слова, чтобы смягчить удар для матери и дяди Катрин. Сама Катрин размышляла о том, как помочь мужу выстоять в нелёгком объяснении с её семьёй и как защищаться от гневных поучений дяди.
Успокаивало молодую женщину только то, что она будет объясняться с родными не одна, а рядом с ней будет Гарен с его уверенностью и спокойствием, с его поддержкой. Видя невозмутимость мужа, она и сама черпала силы хранить самообладание.
Дома они отдали продукты Саре, Катрин вызвалась помогать своей старшей подруге приготовить ужин.
Гарен разыскал в саду Матье Готерена и свою тёщу Жакетту, предложив им расположиться вместе в гостиной, и сказав, что им всем нужно серьёзно поговорить, когда к ним присоединится Катрин.
Спустя какие-то минут сорок в гостиную явилась Катрин, устроившись в кресле у камина.
— Ну, что, Катрин? Ты как, готова? — поинтересовался участливо у жены Гарен.
— Да, вполне, — был её ответ.
— Готова к чему? — немного недоумевал дядюшка Матье.
— Да. К чему ты готова? — вторила своим вопросом брату Жакетта.
— К тому, что Катрин и мне нужно с вами поговорить. Это очень серьёзно, — начал Гарен. — Я и Катрин готовились к этому разговору. Поэтому прошу не перебивать её и меня. Не буду ходить кругами, а скажу лучше прямо. Катрин и я разводимся.
— Но как это — разводитесь? — нахмурилась и побледнела Жакетта. — Вы же идёте против Бога!
— Ещё ни одна женщина из семьи Легуа или Готерен не позорила семью расторжением брака! Ты, племянница, и вы, Гарен, оба в ладах с рассудком?! — вскипел Матье.
— Матушка, дядюшка, я и Гарен не изменим своего решения! — воскликнула Катрин, подскочив со своего места и схватившись за ручки кресла.
— Катрин не любит меня как мужа, она хочет сама строить свою жизнь по своему усмотрению. Я не вижу причин удерживать Катрин возле себя против её воли, — просто пояснил свою позицию Гарен.
— Дочка, но как же ты будешь жить одна, милая? — сокрушалась Жакетта. — Этот мир очень недружественный к женщинам, ты должна это понимать! Кто будет о тебе заботиться и обеспечит твоё благополучие?
— Я сама и буду о себе заботиться, сама буду себя обеспечивать, — стояла на своём Катрин.
— И чем ты будешь зарабатывать на жизнь? — думал дядя Матье огорошить племянницу этим вопросом. — Ты ни дня не работала в своей жизни, ты ничего не умеешь. Твой отец был ювелиром, но тебя этому никто не обучал!
— Я уеду в Париж и поступлю учиться в Сорбонну на юриста, изменю облик и буду выдавать себя за мужчину, буду там же работать хотя бы переписчицей книг и там же учиться на юриста. Я уже придумала, что делать с моей жизнью, — парировала Катрин.
— Дочка, ведь ты же понимаешь, чем ты рискуешь, если тебя раскроют? Тебя же могут сжечь за ношение мужской одежды! — ужасалась до дрожи Жакетта.
— И на какие деньги ты будешь учиться на юриста? — поддел Матье племянницу.
— Я это возьму на себя, — заявил решительно Гарен. — Я помогу Катрин получить образование, чего она так хочет всей душой. Правда, учиться она будет под видом моего кузена Жана де Бразен.
— Ты безмозглая сумасбродка, ты же погубишь меня! — вскричал Матье. — Ты пренебрегаешь той честью, которую нашей семье оказал монсеньор герцог Филипп, отдав тебя замуж за графа де Бразен!
— Да пошёл к чёрту твой разлюбезный герцог! — не выдержала Катрин. — Он вынудил шантажом Гарена жениться на мне, чтобы мой муж был ширмой! Герцог не преследовал иной цели, кроме как сделать меня его новой игрушкой в постели!
— Господь милосердный, в это поверить сложно… — схватилась за голову Жакетта.
— Что??? Так герцог вовсе это не из доброго отношения… а я-то старый болван, подумал… — покачав головой, закрыл лицо ладонью Матье.
— Катрин, а правильно ты сделала, что открыла дяде правду об истинном лице герцога, — мягко проговорил Гарен жене, погладив её по плечу, заметив, как она побледнела и сама же шокирована своим признанием.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>01 Июл 2019 1:00

 » Глава 7

После улегшегося потрясения от известия Катрин о предстоящем разводе с мужем, Матье и Жакетта вместе с супругами де Бразен сидели в креслах гостиной и попивали вино, изредка закусывая хлебом с ветчиной и сыром. И если муж с дядей и матерью Катрин ели не спеша, думая о чём-то своём, то Катрин уплетала съестное за обе щёки, чтобы скрыть своё замешательство.
По крайней мере, на сытый желудок у неё лучше получалось продумывать план, как инсценировать собственную смерть, чтобы герцог отстал от неё раз и навсегда.
Кое-какие мысли у Катрин были в голове, как бы она могла имитировать собственную кончину. Например, попросить маму и дядюшку с Гареном, чтобы наплели герцогу, что жизнь Катрин унесла оспа, перед этим обезобразив ей лицо, и потому Катрин перед смертью просила хоронить её в закрытом гробу — в который бы для тяжести можно было положить булыжники с реки или же положить в гроб труп какого-нибудь бродяги.
«Чтобы отделаться от герцога, все средства хороши, он же только в гробу меня в покое и оставит, и как раз не пострадает моя семья от его гнева», — размышляла Катрин, опустошив свой кубок вина и доев свой хлеб с ветчиной и сыром.
— Я поверить до сих пор не могу в такую подлость Его Милости, — проговорила тихо Жакетта, покачав головой. Встав со своего кресла, она подошла к дочери со спины и поцеловала её в золотистую макушку. Катрин бережно гладила ладони матери. — Уму не постижимо!
— Я ошеломлён не меньше тебя, милая сестра, — отошёл от шока Матье, залпом выпив вино из своего кубка. — Катрин, милая, — обратился он уже к племяннице, — если бы я мог знать, что у герцога на уме, само собой — помог бы тебе сделать от него ноги подальше в безопасное место. Мессир Гарен, позвольте вопрос. А чем именно герцог вас шантажировал, что вынудил вас взять в жёны Катрин, чтоб быть её мужем-ширмой? — был адресован вопрос суконщика уже Гарену.
Видя растерянность мужа, Катрин ответила дяде за него:
— Дальняя кузина Гарена вышла замуж беременная, герцог помог устроить её брак для прикрытия. И угрожал раскрыть публично тайну кузины моего мужа и погубить её репутацию, только если Гарен не женится на мне. Сами понимаете, дядя, у Гарена не было выбора — он спасал доброе имя кузины.
— До чего же низкий поступок, не достойный даже последней падали, не то, что герцога Бургундии, — с укоризной покачала головой Жакетта.
— И не говори, сестра. Даже последний негодяй со дна общества до такого бы не опустился, — вторил Матье сестре.
— А вот ваш герцог Филипп до такого опустился за милую душу, дядюшка, — мирно вставила свои пять су Катрин.
Гарен почувствовал облегчение от импровизации Катрин, когда та ловко сумела найти объяснение причине, по которой они поженились, при этом с заботой о сохранении тайны Гарена. Казначей поразился тому, как легко Катрин слаженно и чётко солгала на ровном месте без запинки своим родным о причине брака с ним, ради сохранения тайны самого Гарена и ради его душевного спокойствия.
Про себя Гарен помыслил, что не ошибся, одарив Катрин своим доверием, так как молодая женщина ужом извернулась, но сохранила в тайне то, что граф де Бразен и дальше хотел бы держать в секрете.
— Катрин, дитя моё, простишь ли ты меня за мою слепоту? Я ведь не понимал истинных мотивов герцога… Не взял на себя труд поразмыслить над этим глубже, — с сожалением смотрел Матье на свою племянницу. — Ты же не думаешь, что я опустился бы до того, чтобы пихать тебя в постель герцогу, будто куртизанку?
— Ничего подобного я о вас не думаю, дядюшка, можете быть спокойны на этот счёт, — подкрепила свои слова Катрин ласковой и миролюбивой улыбкой. — И я не держу на вас зла. Гарен тоже не считал герцога способным на подлость и низость, доверял ему. А герцог вернул Гарену его доверие и верность ножом в спине.
— Моя дорогая, вы не могли бы и при всём желании выразиться точнее, чем сейчас. На спине живого места не остаётся от ножей. Вот тебе последствия доброты, честности и веры в людей, — с немного мрачноватой задумчивостью произнёс Гарен.
— Мессир Гарен, Катрин, — обратилась к зятю и к дочери Жакетта, — что же вы теперь намерены делать?
— Я буду хоть ползти до Рима, но Катрин получит развод и будет сама строить свою жизнь как хочет, — был простой ответ Гарена тёще.
— Да, мама, — подтвердила Катрин слова мужа. — Меня и Гарена ждёт совместное путешествие в Италию. Никогда не думала, что мне доведётся при таких обстоятельствах повидать новые места, людей, культуру… К тебе и дядюшке только будет одна просьба: если герцог будет осведомляться обо мне через своих людей или же сам — скажите ему, что я и Гарен уехали в путешествие к берегам Греции. И пусть герцог где хочет — нас разыскивает.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>01 Июл 2019 14:52

 » Глава 8

Удерживая в одной руке мешок, а в другой меч, Арно, как будто оцепенев, стоял за углом какого-то захудалого притона в трущобах Парижа под прицелом недобро-пристального взгляда карих глаз Ксантрая. Изредка поднимая свои чёрные глаза на друга, молодой человек читал в них не озвученное желание придушить его персону.
С меча Арно стекали на землю капли крови, прямо рядом с тучным трупом явно немолодого мужчины, которому как раз не доставало головы. Рядом с трупом из разрубленной шеи натекла немаленькая лужа крови.
— Арно, ты идиот, или всё-таки да? — выдавил из себя раздражённо Ксантрай, сжав ладони в кулаки. — Французским языком же тебе говорил, что нам нельзя привлекать внимания!
— Сам знаю, Жан! — выпалил молодой человек в ответ. — До сих пор не понимаю, как всё произошло, как будто у меня перед глазами было красное марево. Я увидел двух вышедших из трактира мужчин, которые прощались. К убитому обратились, назвав его мэтр Легуа. И всё… Моя способность критично мыслить ушла в подполье…
— Ты что же, дубина, прямо на людной улице его прикончил?! — взорвался рыжий овернец.
— Успокойся, Ксантрай. До этого не дошло, — немного приглушил Арно гневный пыл своего товарища. — Я заговорил с ним, прикинулся путешественником из Бургундии — вернувшимся из странствий, расспросил про то, что творилось в Париже последние пятнадцать лет. Как бы невзначай задал ему вопрос, он ли Гийом Легуа. Получил утвердительный ответ от него и позвал вместе завернуть в какой-нибудь бордель, за мой счёт. На этом самом месте его и прикончил.
— Арно, напомни мне, я тебя называл болваном?
— Частенько. Сегодня не называл. А что?
— Поздравляю тебя, Арно, ты болван. Вот что. И куда труп теперь девать?
— Может, поищем яму для зачумлённых? Закопаем где-нибудь подальше от людских глаз? — предложил Арно.
— Найти бы ещё эту яму…
— Ксантрай, а труп мы как потащим по улицам? Вдруг нам кто-нибудь попадётся. Время ещё не совсем позднее, — заметил Арно.
— Как это своевременно. Если бы ты только пораскинул мозгами заранее. А ты не мог раньше об этом подумать, когда отрубал этому Легуа башку?
— Признаю, необдуманно поступил, — согласился Монсальви. — Но, как я вспомню моего брата, Мишеля, подвешенного крючьями на Монфоконе, голова висит по соседству в мешке — превращённая в кровавое месиво… — дыхание Арно перехватило, голос стал сиплым, а в глазах защипало от слёз. — Меня трясти начинает от боли и ярости! — чтобы скрыть слёзы, молодой человек опустил голову и вдел меч в ножны.
— Я могу только сказать, что очень соболезную твоей утрате товарища по детским играм и в то же время родного брата, — Ксантрай сочувствующе похлопал по плечу Арно и обнял его, хлопнув по спине. — Зато теперь благодаря тебе, Мишель отомщён. Покажи хоть эту голову-то…
— А, погоди, сейчас. — Арно проворно ослабил завязки мешка и извлёк оттуда голову мужчины чуть старше средних лет с распухшим и испитым лицом, в жидких тёмно-русых волосах изрядно виднелась седина. Взгляд его мутных и остекленевших серых глаз был печален.
Когда Ксантрай кивнул, Арно убрал голову обратно в мешок и затянул крепче завязки.
«Ну, ещё бы. Как не печалиться, когда тебя позвали в бордель задарма, но вместо этого обезглавили», — пронеслось в сознании Ксантрая.
— Труп, в принципе, можно здесь оставить, — махнул рукой рыжий. — Только не вздумай мадам Катрин дарить эту чёртову голову. Нечего пугать бедняжку.
— В принципе, да. Хотя, насчёт «пугать бедняжку» — спорно. Ей все черти преисподней не страшны. Катрин сама мне и сказала, что будет рада, если я прикончу эту тварь, — поделился своим мнением Арно. — А голову куда девать?
— Подальше отсюда, — тревожно выдохнул Ксантрай, услышав топот кованых сапог городского патруля. — Бежим! — схватив друга за локоть, Жан решительно увёл Арно в один из проулков. — Просто оставь на каком-нибудь пороге — и пойдём.
— А, вот как. Думаешь, получится, и никто не увидит? — спросил Арно, и, получив в подтверждение кивок Ксантрая, поставил мешок на крыльцо ближайшего наполовину обветшалого дома. И с чистой совестью оба друга зашагали дальше.
— Эй, вы! — раздалось позади них.
Арно и Жан обернулись на голос.
Какая-то сухонькая старушка в бедной одежде стояла над мешком и тыкала его клюкой.
— Что вам, бабушка? — вежливо откликнулся Арно.
— Ты здесь живёшь? — ответила вопросом на вопрос старушка.
— Нет, — одновременно проговорили, покачав головами Арно и Жан.
— Ну, так у себя под окнами хлам складируй, а здесь мусорить нечего! — сердито процедила старуха.
Арно открыл рот, собираясь, было, вступить в дискуссию, но Ксантрай пихнул его в плечо, чтобы молчал, взял в одну руку мешок, а другой рукой схватил Арно за локоть и потащил подальше от этого дома. Рыжий овернец не хотел привлекать лишнего внимания к его с другом поклаже, а дискуссия со старушкой непременно спровоцировала бы именно это нежелательное для них внимание.
— Я слежу за вами двумя! — проскрипела старуха в спину Арно и Ксантраю.
Пройдя пару кварталов, два друга узрели грубо сколоченную скамеечку, ожидающую того, когда на неё что-нибудь положат. Арно взял мешок из рук Ксантрая и положил на скамью, собравшись уже с другом уходить, как они были окликнуты громким и возмущённым голосом сверху из окна одного дома:
— Эй, чего тут мусорите оба? Сейчас городской патруль позову!
Арно заскрипел зубами на пару с Ксантарем. Делать нечего — пришлось брать мешок в руки и искать другое место.
Но, на беду двух молодых людей, сколько бы они ни обошли кварталов, им так и не удалось где-нибудь по-тихому бросить мешок и просто уйти. У Арно и Жана возникло ощущение, словно весь Париж был нашпигован любопытными старухами, ратующими за чистоту улиц.
Куда бы Арно ни поставил мешок, как из какой-нибудь щели непременно раздавался голос какой-нибудь вредной пожилой женщины, призывающей на его голову все небесные кары и проклятья.
— Эй, молодые люди, — вдруг окликнул Арно и Ксантрая мужчина средних лет, Монсальви и его друг вздрогнули. — У вас, кажется, то ли вишня, то ли клюква вся подавилась.
Опустив глаза, Арно узрел, что мешок и впрямь весь сочится тягучими тёмно-алыми каплями, и прямиком на его новые сапоги.
— Вот же чёрт, — пробурчал Ксантрай, переводя взгляд с мешка на сапоги друга и на его лицо, правый глаз Арно немного дёргало в нервном тике.
— Да чтоб тебя, сволочь! — в сердцах воскликнул Арно, подбросив мешок и наподдав ногой.
Мешок перелетел через невысокую каменную стену и за ней же исчез.
И тут до Арно дошло, на чью территорию он закинул голову убиенного Гийома Легуа, заслышав от Ксантрая яростный шёпот ему на ухо:
— Придурок… это же казарма.
Монсальви подпрыгнул, подтянулся и наполовину перевесился через ограду. Несколько молодых людей в солдатских облачениях с удивлением столпились вокруг мешка, немного не осмеливаясь посмотреть его содержимое.
Арно спрыгнул обратно наземь, схватил за локоть друга и что есть сил рванул от этого места, утаскивая сорвавшегося на непечатную ругань Жана в его адрес, за собой, и скрываясь в узких переулках.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>03 Июл 2019 14:02

 » Глава 9

За окнами постоялого двора нещадно стеной лил дождь, как будто небеса за что-то страшно прогневались и теперь обрушивали свою мощь на окутанный ночной тьмой Париж.
Где-то в отдалении гремели раскаты грома, редкая молния рассекала затянутое тучами небо.
Арно и его товарищ Ксантрай сидели на стульях, за добротно сколоченным столом возле закрытого окна и немного с тоской глядели на неистовство непогоды за окном занимаемой ими комнаты на постоялом дворе.
Ксантрай задумчиво и немного отстранённо цедил вино в своём кубке и иногда перелистывал страницы маленькой книжечки со стихами.
Арно поправил повязанный вокруг своей шеи шарф, в руках он держал платок и расправлял на нём складки, иногда бережно сжимал его и рассеянно улыбался, мыслями будучи где-то далеко, но не здесь и не сейчас.
Молодому человеку хотелось быть не в этой комнате постоялого двора, хотелось не быть вынужденным возвращаться в ставку сюзерена и вместо этого платка держать в своих руках изящную и нежную руку Катрин. Чувствовать на шее не шарф молодой женщины, а обвившие шею её руки.
Видеть перед собой её прекрасное треугольное личико и лучащиеся любовью и верностью фиалковые глаза, тонкий чуть вздёрнутый носик, прильнуть к её нежно-розовым пухлым губам.
В конце концов, Монсальви сожалел о том, что нельзя повторить те незабываемые события в палатке после турнира в Аррасе, остро чувствуя, как не хватает ему присутствия с ним этой женщины, как бы сильно он ни ненавидел её в недавнем прошлом.
У него было много времени на то, чтобы проверить самому правдивость её слов, и теперь после всей той истины, которая ему открылась, в понимании Арно сложился совершенно иной образ Катрин.
Теперь же им владели смешанные чувства к той, кого он когда-то ненавидел: безграничная благодарность, страстная любовь, восхищение и уважение, чувство вины перед Катрин за его прошлое с ней обхождение и раскаяние.
Он бы мог прибегнуть к такому способу побега от разрывающих ему голову на части мыслей, как распитие алкоголя, начатая бутылка анжуйского и кубок вина стояли перед ним, но сейчас Арно было немного тошно смотреть на выпивку.
Тошно от осознания того, что Катрин не была ни в чём перед ним виновата, а он так несправедливо и жестоко с ней обходился, наговорил ей в той гостинице во Фландрии много оскорбительных и обидных слов, даже не захотел её выслушать.
Как Арно узнал впоследствии, очень зря, что заставляло его ругать самого себя в мыслях последними словами.
Ландри Пигасс, друг Катрин, рассказал ему, как всё было на самом деле, когда Арно разыскал его в Дижоне до своего отъезда из Бургундии во Францию.
— Эй, Арно, ты вообще сейчас в каких облаках витаешь? — вырвал его Ксантрай своим вопросом из состояния рассеянности.
— А, да. Я немного задумался. Извини, — вернулся Арно в реальность.
— Всё же хорошая новость есть одна в свете того, что ты натворил. Конечно, голова Гийома Легуа в казарме наделала много шума, но хорошо, что это убийство приписали бандитам в подворотне. Так что мы можем быть спокойны, — поделился Жан с другом городскими известиями.
— В Париже моё дело закончено. Мишель отомщён, мне здесь делать нечего, — Арно устало откинулся на спинку стула. — Когда Катрин поведала мне про Мишеля, пока я был привязан к кровати, то сказала: «Если тебя так гложет жажда отомстить, то разыщи в Париже моего дядю Гийома Легуа — ты сделаешь мне огромное одолжение, убив его». Наверняка, именно Гийом Легуа отдавал приказ повесить её отца. Так что убитый подонок заплатил по счетам нам обоим.
— Надеюсь, теперь тебе будет легче обрести душевный покой, когда мёртв убийца твоего брата, — Ксантрай хлопнул друга по плечу. — Быть может, это даст Мишелю упокоиться с миром, что ты не оставил жестокую расправу над ним безнаказанной.
— Я не уверен, что дух Мишеля останется доволен только этим. Катрин прятала моего брата у себя в подвале дома, вместе со своим другом рисковала жизнью ради его спасения, — призадумавшись, Арно чуть прикусил нижнюю губу. — То, что Катрин и её дядя нашли меня едва живого вблизи Фландрской дороги и вместе с приглашённым врачом Абу Аль Хайром выхаживали меня, больше похоже на какое-то вмешательство свыше. Если бы не Катрин и её дядя, я бы так и остался умирать там, истекая кровью, со сломанной ногой.
— Ты думаешь, что это Всевышний подстроил всё так, чтобы тебя нашли мадам Катрин и её дядя? — поинтересовался Ксантрай.
— Нет, не думаю, что это Бог. На самом деле Ему наплевать на всех нас, небо от грешной земли очень далеко, Мишелю Он что-то не помог, — скорбная усмешка на какие-то мгновения проскользнула на губах Монсальви. — Если и позаботилась обо мне тогда какая-то небесная сила, то это точно был дух Мишеля. Он всегда заботился обо мне и очень сильно любил. Скорее всего, Мишель даёт мне понять, что я должен взять под своё покровительство Катрин и её близких, устроить их жизнь самым благополучным образом и в безопасности, избавить от невзгод… — подперев подбородок рукой и глубоко задумавшись, Арно рассуждал уже сейчас больше сам с собой, чем с немного поражённым такими словами Жаном.
— Всё-таки помог тебе тот разговор с тем парнем — Ландри. Вон, наконец-то голова начала работать в нужном направлении, — одобрительно высказался рыжий овернец. — Теперь, зная всю правду, что ты намерен делать дальше?
— Что делают все нормальные люди, когда они были неправы и несправедливы с кем-то — попросить у Катрин прощения, — отрезал бескомпромиссно и упрямо Арно, крепче стиснув пальцами платок Катрин, и прижав материю к груди. — Предложить мою помощь ей и её семье, если она её примет. Что ей лучше подарить в знак искренности добрых намерений? — вопрос молодого человека прозвучал как арбалетный выстрел.
— Ох, Арно, неужели ты и тут без меня не можешь? — доброжелательно усмехнулся Ксантрай, получив от друга шуточный тычок кулаком в плечо. — Только голову ей ничью не дари.
— Ксантрай, да уймись ты уже! — сдавленно прорычал Арно, покачав головой и приложившись лицом к ладони. — До гроба будешь мне эту голову Гийома Легуа припоминать? Лучше помоги мне подарок выбрать для Катрин. Буду признателен, — добавил он мирно, уже смягчившись и улыбнувшись другу.
— И куда же я от тебя денусь? Тебя ни на минуту нельзя одного оставить, подарок без меня выбрать не можешь, — дружески ёрничал рыжеволосый рыцарь.
— Ох, отхватишь ты в один день, Жан, отхватишь, — с напускной сердитостью, посмеиваясь, говорил Арно товарищу.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>14 Июл 2019 16:58

 » Глава 10

Минувшие три месяца у супругов де Бразен ушли на то, чтобы привести в порядок свои дела. Сегодня же из-за сборов в дорогу Гарена и Катрин особняк четы де Бразен стоял на ушах.
Гарен озаботился тем, чтобы документы для Катрин, на имя его кузена, были готовы как можно раньше. И вот теперь сама Катрин с каким-то полу-детским восторгом рассматривала свои документы на имя Мишеля де Бразен. Гарен изначально хотел заказывать ей документы на имя Жана, но Катрин захотела называться Мишелем.
Как она объяснила мужу предельно честно, Мишелем звали юношу, которого она прятала в подвале своего дома во времена восстания мясников в Париже, ещё девочкой тринадцати лет, но которого не сумела спасти.
Катрин не стала кривить душой, доверительно поделившись с супругом, что совсем ещё юной девочкой была влюблена в Мишеля, поэтому захотела назваться в новых документах этим именем.
Гарен правильно понял это побуждение жены и не поедал её ревностью.
Катрин же за такое проявленное понимание была очень благодарна.
В конце концов, разве не Гарен принял твёрдое решение аннулировать брак с Катрин, не желая насильно удерживать возле себя женщину, которая всё равно не смогла полюбить его как мужчину — хотя очень старалась, потому что любит другого?
Разве не Гарен готов помогать Катрин, не требуя ничего взамен, получить образование юриста, чтобы Катрин смогла своей специальностью обеспечивать себя и свою семью?
Невольно Катрин сравнила своего мужа с герцогом Филиппом — и сравнение было далеко не в пользу последнего. Вряд ли бы герцог Бургундии оказался способен на точно такой же поступок, что и Гарен — отпустить свою законную жену, поняв, что у неё нет к тебе страстной любви.

Все эти мысли воспламеняли уставший от недавних драм разум Катрин, рвали голову на части, пока она в полном молчании упаковывала свои вещи, которые возьмёт с собой, когда поедет с Гареном в Италию добиваться развода.
Много вещей Катрин с собой не набирала, последовав рекомендации мужа. Упаковать в саквояжи платья, украшения, обувь и плащи молодой женщине помогала Сара.
Цыганка, растившая Катрин с тринадцатилетнего возраста, успевшая за многие годы стать ей второй матерью, знала абсолютно всё о том, что Катрин уезжает с мужем в Рим — добиваться аннулирования брака у Римского папы. Знала Сара и о том, что это решение её дорогая Катрин и Гарен приняли единодушно, не имея друг к другу никаких взаимных обид.
Разумеется, Катрин не захотела и не смогла скрывать от Сары, что она собирается под видом кузена Гарена — Мишеля де Бразен, получать профессию юриста, становиться на ноги и самой потом обеспечивать себя и своих близких.
Сара не до конца верила в успех авантюры Катрин с получением образования под видом юноши, но всё же поддержала и пожелала ей удачи в том, что Катрин замыслила.
Изредка в спальню Катрин заходил Гарен, поинтересоваться, как идут дела у жены, нужна ли ей какая-либо помощь в сборах, потому что сам он давно собрался.
Катрин радушно улыбалась ему, говоря, что она справляется, и всё хорошо. Предложила мужу посидеть с ней и с Сарой, поговорить — пока она и её старшая подруга будут собирать вещи. Гарен охотно согласился, после принявшись помогать Катрин с вещами.
Втроём они управились довольно быстро.
— Что же вы, мессир де Бразен, — обратилась Сара к Гарену, присев рядом с Катрин и привлекая её к себе, крепко обняв. — Развод — ваше окончательное с Катрин решение?
— Да, Сара. Окончательное, — молвил Гарен.
— Да, не обрадуется герцог, что не получилось сделать Катрин его любовницей, а вас — мужем для прикрытия, ну и поделом ему, — озвучила Сара то, что думала сама Катрин.
— Да пропади он пропадом, — согласилась горячо Катрин с цыганкой и заговорщически переглянулась с Гареном.
— Верно, моя дорогая. К чёрту герцога, — поддержал Гарен жену, погладив её по руке. — Вы правы, он и впрямь считает верных ему людей своими личными игрушками. Как только мы оформим развод, больше ноги моей при его дворе не будет, я точно перейду на сторону Франции, — стал голос Гарена жёстче, к тембру примешались металлические нотки.
— Гарен, скоро весь этот фарс окончится. Мы вместе уедем в Италию, оформим развод, и будем свободны от этого подлого человека, — мягко и тихо проговорила Катрин мужу, ласково пожав его руку. — Больше он не сможет играть нашими жизнями. Но, я надеюсь, что вы захотите принять мою дружбу?
— Катрин, моя милая, я буду очень счастлив, если между нами сохранится преданная дружба, — обнадёжил её с теплотой Гарен.
— Господин граф, госпожа графиня! — в спальню Катрин влетел молодой слуга, весь запыхавшийся и переводящий дыхание. — Прошу прощения, что без стука, но прибыл какой-то странный молодой человек. По виду знатный. Настаивает на разговоре с графиней де Бразен.
— Ну, если это герцог, я его на месте пришибу за его подлости! — выкрикнула Катрин, схватив с прикроватной тумбы первое, что попалось ей под руку — большая бронзовая статуэтка в виде пантеры, и умчалась прочь из комнаты, вниз по лестнице, прямо к входной двери.
За Катрин бежал следом Гарен, призывая Катрин к благоразумию и не нестись сломя голову, пока ступеньки и дверные косяки носом не пересчитала.
— Катрин, вам нечего мараться об монсеньора! Предоставьте его мне! — кричал Гарен вдогонку жене. — Не у вас одной к нему счёты! К тому же мы должны уехать в Италию без лишнего шума. Сведение счетов с герцогом тому помеха!

Но до Катрин, охваченной яростью, увещевания Гарена не доходили.
Буквально вихрем долетев до двери и занеся над головой статуэтку, Катрин была готова пойти в атаку, если нежданный визитёр и вправду герцог.
«За Гарена и за меня!» — пронеслось в голове Катрин, когда она отворяла дверь.
— Вы удивительная женщина, Катрин. То к кровати привязываете, то готовы статуэткой прибить… Вы загадочная дама, — прозвучало по-доброму ироничное и изумлённое приветствие.
Статуэтка выпала из рук Катрин и с лёгким грохотом упала на деревянный пол.
В проёме двери стоял Арно де Монсальви, переводящий ошарашенный взгляд с ошеломлённой не меньше него самого Катрин на статуэтку и снова на Катрин. Потом молодой человек поприветствовал полупоклоном подошедшего к нему и к Катрин Гарена.
Не сразу заметила Катрин саквояж в руках Арно.
— Простите, Арно. Я подумала, что это у герцога хватило наглости прийти, — неловко пробормотала Катрин, наклонившись за статуэткой и подняв её, после поставив на резной столик в коридоре.
— А вы так ему не рады, что готовы встретить ударом статуэтки по башке? — спросил Арно, переступив порог, когда Гарен жестом пригласил его войти. Саквояж Арно поставил на пол.
— Не рады — слишком мягко сказано. Катрин его не переваривает, в чём мы оба сходимся, — сыронизировал Гарен.
— Могу ли я знать, чем обязана вашему визиту? — не стала ходить Катрин вокруг да около.
— Катрин, я говорил с вашим другом Ландри. Всю правду о гибели Мишеля и о том, как до этого вы оба пытались спасти моего брата, я узнал от него. Господи, как же я заблуждался, считая вас виновной в том, что Мишель погиб! — выпалил Арно, виновато опустив голову и глядя на носки своих сапог, не решаясь встретиться взглядом с Катрин, поражённо на него глядящей. — Стыдно вспоминать, сколько оскорблений вы от меня наслушались, причём за своё же поведение мне и стыдно, стыдно за себя… Катрин, по отношению к вам я был во многом неправ и несправедлив. Я осудил вас, даже не попытавшись разобраться, не выслушав, тогда как выслушать вас следовало ещё в той гостинице, где нанятый вашим дядей врач меня выхаживал…
— Катрин, я буду недалеко. Зовите, если что-то случится, — шепнул ей на ухо Гарен и тактично удалился в гостиную.
— Что вы только что сказали, Арно? Мне не верится… Так вы разыскали Ландри и выяснили все обстоятельства? — не могла Катрин поверить в то, что услышала.
— Именно это я сделал, Катрин. Ландри рассказал всё то же самое, что вы тогда в палатке рассказали мне. Катрин, я вернулся в Дижон только чтобы с вами поговорить, сказать вам, что я раскаиваюсь в моём прежнем скверном к вам отношении, тогда как вы ничем такого не заслуживали. — Арно опустился на колени перед Катрин. — Я прошу у вас прощения и признаю, что вёл себя с вами кретин — кретином! — пылко выкрикнул он, взяв руки молодой женщины в свои руки и прижавшись к тонким ладоням Катрин губами.
— Арно, всё это очень неожиданно, — почти перешла на шёпот Катрин, осмысляя всё то, что сейчас происходит. — Неужели я это слышу от вас? Как же так случилось, что гордый сеньор де Монсальви унизился до того, что просит прощения у плебейки вроде меня? — с грустным сарказмом поддела его Катрин. — Я думала, что слова людей вроде меня и моего друга Ландри ничего для вас не значат… Будь я благородной дамой, вы бы выслушали меня куда охотнее.
— Катрин, помолчите, ради Бога! — оборвал её Арно. — Мне и так нелегко собраться с мыслями, а я многое должен вам сказать! Боюсь всё важное забыть от волнения… И к чёрту понятия о благородстве происхождения, я при дворе имел возможность на благородных насмотреться — вся латремуйская семейка и эта свинья Кошон! Вы и ваш друг выше их будете — если судить по благородству поступков и души. Ведь я правда очень раскаиваюсь, что раньше вас не выслушал, не потрудился узнать правду… Боже, Катрин, вы столько сделали для моей семьи и для меня… Вряд ли я когда-либо смогу вам отдать этот долг, вернуть то, что вы потеряли… — руки Монсальви крепче сжали руки Катрин, нежно гладили её пальцы.
Катрин чуть вздрогнула, когда почувствовала на внешней стороне своих ладоней какие-то капли.
Опустившись на колени рядом с коленопреклонённым Арно, Катрин обратила внимание на то, как дрожали плечи и всё тело молодого человека, дыхание Монсальви стало прерывистым, из груди вырывались всхлипывания.
— Арно, вы точно в порядке? Ваше состояние немного тревожит меня, — Катрин высвободила одну руку от хватки Арно и ласково коснулась его плеча. Повернула к себе его лицо, однако Арно тут же опустил голову и закусил нижнюю губу. Но от Катрин не укрылось, каким бледным было лицо Монсальви, как печален был его взгляд, и как льющие из глаз слёзы оставляли дорожки на его щеках.
И вид любимого человека, плачущего стоя на коленях перед ней, зародил в душе Катрин стремление обнять, утешить, утереть слёзы с лица, что она и сделала.
Когда взгляды фиалковых глаз Катрин и чёрных глаз Арно встретились, Катрин глубоко поразилась тому, что теперь Арно смотрел на неё без капли неприязни, без враждебности, и что больше он никогда не посмотрит на неё как на врага — на его лице были написаны самые разные эмоции. Раскаяние, вина, любовь, страсть, радость, восхищение, трепет.
Мужчина глядел на свою собеседницу так, как не смотрят на просто желанную женщину — скорее, как преданно верующие христиане смотрят на Деву Марию.
Улыбаясь молодой женщине и не пряча больше от неё слёзы, Арно вновь взял руки Катрин в руки свои и касался их губами с каким-то благоговением, восторгом.
На какие-то несколько мгновений Катрин показалось, что с ней приключилось помешательство — слишком нереальным ей казалось всё, что сейчас с ней происходило.
— Арно, прошу вас, перестаньте, ведь всё же хорошо, — участливо шептала ему Катрин, обняв и гладя по спине.
— Катрин, пожалуйста, поверьте в одно — я искренне раскаиваюсь и прошу у вас прощения, я виноват перед вами и сам же портил всё то прекрасное и светлое, что могло у нас быть с самого начала… — шептал на ухо Арно молодой женщине, крепче её обняв. — Вы не представляете, как я был счастлив узнать, что ошибался во всех своих домыслах о вас, тогда как вы и ваш друг на самом деле пытались спасти Мишеля! За что очень жестоко пострадали вы и ваш отец, вся ваша семья… Катрин, ответьте — вы прощаете мне моё несправедливое обхождение с вами в недавнем прошлом?
— Да, я прощаю вас, Арно! — воскликнула радостно Катрин, мягко отстранив от себя Арно и погладив его по щеке. — Я перестала держать на вас зло ещё тогда, когда вы сказали, что выяснили все обстоятельства у Ландри. Я так счастлива, что больше вы не считаете меня вашим врагом, ведь это было для меня очень мучительно — понимать, что любимый человек меня ненавидит…
— Ненавидеть вас, Катрин? Я был сказочный идиот, когда старался себя в этом убедить, старался разжечь в себе эту ненависть… А в вашем сердце столько доброты и милосердия, что вы простили меня, — от прекрасного и светлого чувства, будто с его сердца рухнула целая груда тяжелейших булыжников, Арно тихо рассмеялся, прижав ладони Катрин к своим губам. — Это какое-то благословение свыше, что со мной и моей семьёй случились вы, пытались спасти Мишеля, благодаря вам и вашему дядюшке с врачом Абу Аль Хайром я сейчас жив, а не умер тогда у Фландрской дороги. Наверняка это Мишель в лучшем мире позаботился обо мне, сделав так, чтобы меня нашли вы и ваш дядя. Катрин, спасибо вам за всё, спасибо! — Арно снова крепко обнял Катрин и на какие-то несколько секунд задержал её в объятиях.
— Неужели вы, правда, так считаете? Вы думаете, будь на моём с дядей Матье месте другие люди, они бы не сделали для вас того же самого? Так бы поступил любой человек, достойный зваться человеком, Арно.
— Однако не каждая тринадцатилетняя девочка с её товарищем кинулась бы отбивать у разгневанной толпы приговорённого к смерти юношу. Катрин, этот мир ещё не знал женщины лучше, благороднее и чище вас! Вы такая храбрая, добрая, умная — помимо того, что вы прекрасны! — с пылким обожанием глядя на Катрин сияющими чёрными глазами, Арно высказывал ей всё, что думал.
В этот раз пришёл черёд Катрин бледнеть, прятать лицо и плакать, но от непосильного для неё в этот момент счастья. Никогда бы не могла подумать она о том, что услышит такие слова от любимого человека, причём ещё при жизни.
— Надеюсь, вы захотите в будущем принять от меня любую помощь, которая только вам потребуется? — прозвучавший вопрос Арно заставил Катрин резко прекратить проливать слёзы, и она поражённо взглянула на молодого человека. — Вы за это ничем не будете обязаны мне — это моя благодарность вам за то, что вы сделали для моей семьи и для меня. Я буду рад, если смогу что-то для вас сделать…
— Благодарю вас за ваше предложение и охотно его принимаю, большое спасибо, — с теплотой выразила Катрин свою признательность, улыбнувшись и кивнув Арно.
— Катрин, моя дорогая, всё в порядке? — вернулся к стоящим на коленях молодым мужчине и женщине Гарен. Подойдя к жене, он за плечи поднял её от пола и мягко сжал плечо Катрин.
— Да, Гарен. Всё хорошо. Я и мессир де Монсальви мирно поговорили, — с кроткой улыбкой ответила мужу Катрин.
— Я просил прощения у мадам де Бразен за моё прошлое несправедливое к ней отношение, за мои подозрения — якобы, мадам Катрин виновата в гибели моего брата, а на самом деле она рисковала жизнью ради его спасения. Более докучать графине я не стану. — После произнесения этих слов Арно открыл саквояж и вытащил оттуда небольшую вязанку книг в дорогих переплётах. Подойдя к Катрин, он отдал всё это ей в руки и помог развязать верёвки. — Прощальный подарок, прежде чем я уеду воевать. Это для вас, Катрин, — пояснил он, поймав немного недоумевающий и растерянный взгляд молодой дамы. — Я не знаю точно ваши вкусы, мне Ксантрай помогал выбирать. Но, надеюсь, что стихи Сафо, «Риторика» Аристотеля и поэзия Беатрис де Диа вам понравятся…
— Спасибо, я буду беречь эти книги… Господи, это же очень дорогая работа… — проговорила в смущении Катрин, трепетно гладя обложки книг и заглядывая в каждую, с восторгом рассматривая иллюстрации. — Благодарю, это было очень неожиданно и приятно.
— А вот дарить вам голову Гийома Легуа меня отговорил Ксантрай. Так что убийца Мишеля и вашего отца более не будет отравлять вам существование. Уж в Аду с него спросят, — последнюю фразу Арно проговорил чуть тише и немного мстительно.
— Боже! Вы всё-таки помогли покинуть мир живых моему дяде! — вырвалось у Катрин восклицание, а сама молодая женщина ликующе засмеялась каким-то леденящим душу смехом, немало встревожив Гарена и Арно, которые с опасением на неё смотрели, уже намереваясь увести её в гостиную и отпаивать успокоительными настоями. — Со мной всё в порядке, — объяснила Катрин мужчинам, — я всего лишь очень обрадовалась тому, что мёртв убийца моего отца. Спасибо вам, что взяли на себя мою месть, мессир де Монсальви. Немного жаль, что вы не привезли голову Гийома Легуа — я бы с удовольствием бросила её в чумную яму, — Катрин вновь не сдержала смеха, но всё же смогла взять себя в руки.
— Нельзя же позволять даме вроде вас марать руки о такую мразь вроде Гийома Легуа. — Поклонившись Катрин, Арно достал из саквояжа две бутылки отменного бургундского вина и вручил их Гарену, приоткрывшему рот от изумления.
— Вино для вас и Катрин, хорошего дня, до свидания и храни вас Бог, — пожелал Монсальви ошарашенным супругам де Бразен, взяв свою поклажу в руки и собираясь уходить, но замер, будучи окликнутым Гареном.
— Куда это вы так торопитесь уйти, молодой человек? Неужели не разопьёте это прекрасное вино в компании моей жены и меня?
— А вы приглашаете? — в момент оживился Арно, поставив поклажу обратно на пол.
— Разумеется, да. И можете не изображать в моём присутствии платоническую куртуазность к моей жене — Катрин мне рассказала всю правду, что она любит вас, — своими последними словами Гарен настолько огорошил Арно, что тот схватился, пошатнувшись, за дверной косяк. — Причём настолько сильно, что даже в браке со мной была морально и физически вам верна.
— Господи, Гарен! Зачем же?!.. — выпалила Катрин, густо покраснев до корней своих золотых волос, и уставившись на носки своих туфель, чтобы её покрасневшего от смущения лица не увидели Гарен и Арно.
— А что вы так смутились, любезная супруга? Вы отвергли монсеньора герцога из дружеского уважения ко мне и из любви к мессиру Монсальви. Женщины чести в наш лживый и жестокий век на вес золота, — спокойно заметил Гарен.
— Тем более такие отважные и добрые, искренние, живого ума, как мадам Катрин, — охотно согласился Арно с казначеем Бургундии. — Мессир де Бразен, я не буду вам врать. Можете хоть здесь и сейчас вызвать меня на дуэль, но я люблю Катрин вот уже три года, со дня нашей встречи, задолго до вашей женитьбы на ней, — с обречённым чистосердечием сознался молодой человек мужу своей дорогой женщины, с каким-то печальным упрямством прямо глядя ему в лицо. — Вот уже три года я не могу вырвать из себя это чувство, хотя пытался! Теперь понимаю, что бесполезно. И не хочу. Я не могу запретить себе любить мадам Катрин…
— Я не могу поверить… — тихо проговорила Катрин, в небывалом потрясении смотря то на мужа, то на Монсальви, прижимая к груди подаренные ей книги. — Не могу поверить, что я слышу эти слова… Я точно не сплю, и у меня не начался бред?..
— Никакой дуэли не будет, здесь ваши ожидания не оправдались, — решительно заявил Гарен. — Независимо от исхода этой дуэли для каждого из нас, если бы мы всё же её устроили, морально страдать пришлось бы Катрин. Тем более что я и Катрин единогласно решили расторгнуть брак.
— Расторгнуть брак? — не поверил всему услышанному Арно. — В самом деле, вы собрались разводиться? Катрин — чудесная женщина… И всё же вы на это пойдёте?
— Всё верно. Катрин не любит меня как мужчину. Не вижу смысла её удерживать насильно возле себя брачными узами, — подтвердил Гарен свои недавно прозвучавшие слова. — Катрин, мессир Монсальви, так вы идёте выпить со мной по бокалу вина в гостиной или собрались в коридоре вести разговоры? В гостиной нам всем будет гораздо удобнее, — напомнил де Бразен.
Катрин и Арно, согласно кивнув, вместе с Гареном проследовали в гостиную и расположились в креслах. Гарен велел прислуге подать для них закуски, фруктов и принести три кубка с парой бутылок вина из его запасов. Катрин велела одной из служанок унести книги, что ей подарил Арно, в спальню молодой женщины и положить на её письменный стол.
Слуги не заставили долго ждать графа де Бразен, вскорости выполнив все распоряжения.
Двое мужчин и молодая женщина сидели в креслах за столом в гостиной, задумчиво попивали вино из своих кубков и уплетали фрукты.
— Мадам Катрин, что же вы планируете делать со своей жизнью, когда получите развод? — нарушил молчание Арно, обратившись к Катрин.
— О, я уеду в Париж, поступлю в Сорбонну учиться на юриста и после получения специальности буду сама обеспечивать себя и свою семью! — с мечтательными нотками воскликнула Катрин, отщипнув одну виноградинку и съев.
— В Париж? — посерьёзнел мгновенно Арно, поперхнувшись вином, лицо его омрачилось. — Вы серьёзно, Катрин? Какой, к чёрту, Париж? Там всё англичанами провоняло, они расхаживают по столице Франции как у себя дома! Тьфу! Не советую вам туда ехать учиться. Лучше поищите университет в другом городе, не занятом врагами Франции, ради вашего благополучия. Мой вам совет из самых лучших побуждений. — На лице молодого мужчины было написано сильное беспокойство. — К тому же вам придётся сперва окончить факультет свободных искусств. И только потом уже поступать учиться юриспруденции. Если, конечно, вас примут — вам, будучи женщиной, придётся иметь дело с жуткими и дремучими идиотами, Катрин. Разве что вы будете учиться под видом мужчины.
— Поверьте, Арно, Гарен давно озаботился документами для меня на имя Мишеля де Бразен — его кузена. Мишелем я назвалась в память о вашем брате… Так что эту проблему мы решили ещё на ранних подступах, нужные документы у меня есть, — радушно и с признательностью Катрин улыбнулась Арно и Гарену. — И спасибо, что предупредили о занявших Париж англичанах, Арно. Новости в Бургундию из Франции, видимо, доходят очень плохо.
— Да, спасибо, что предупредили меня и Катрин обо всём происходящем в Париже. Видимо, нам стоит задуматься о поиске другого университета и в другом городе, куда бы Катрин могла поступить учиться, ради её же безопасности, — Гарен улыбнулся и отсалютовал бокалом жене и своему гостю, чуть пригубив вино в кубке. — А поскольку Катрин выглядит гораздо младше своих лет, то легко сойдёт за моего семнадцатилетнего кузена.
— Катрин, ваша авантюра с получением образования небывалая по масштабам. Но я очень хочу, чтобы у вас всё получилось самым лучшим образом, чтобы вам удалось желаемое. За успех вашей затеи! — предложил тост Арно, подняв кубок.
Гарен и Катрин охотно поддержали его тост, и троица отсалютовала друг другу кубками, выпив всё вино в них до дна. Потом долили в них ещё вина.
— Мессир Гарен, Катрин, может быть, вам нужна помощь в поисках жилья? Чтобы Катрин на время её учёбы жила в комфортных условиях, чтобы ей было легче скрывать её пол от товарищей по учёбе? — проронил задумчиво Арно, обратившись с вопросом к супругам де Бразен, и отвлекшись от трапезы. — И нужно платить за учёбу Катрин. Я могу это на себя взять. Для неё мне не жаль ничего. — Молодой человек с безграничной теплотой и обожанием смотрел на смущённую его словами Катрин, опустившую взор на дно её кубка с вином, и сделавшую пару больших глотков.
— Нет-нет, спасибо, этого мне не требуется, не беспокойтесь, — промолвила, немного оробевши, Катрин, но её лицо теряло пунцовый оттенок. — Благодарю, что предложили вашу помощь.
— Вы всегда можете на неё рассчитывать. Если я могу что-то для вас сделать — только скажите, Катрин, — улыбнулся Арно молодой даме и откусил кусочек от своего взятого с блюда яблока.
— Да, мессир Монсальви, не беспокойтесь на этот счёт. Плату за обучение Катрин и поиск комфортного для неё дома я возьму на себя, — поддержал Гарен позицию жены.
— Гарен, вы столько для меня делаете, я так вам благодарна, — с нежной кротостью улыбнувшись мужу, Катрин погладила его лежащую на столе ладонь. — Спасибо, что стремитесь избавить меня от забот и трудностей.
— Я рад, что могу сделать для вас нечто хорошее, — был ответ Гарена.
— Чёрт возьми, вы потрясающий человек, мессир Гарен. Будь я женщиной, я бы с вами не разводился, — отметил вполголоса Арно, с задумчивым видом уплетая яблоко.
Гарен рассмеялся — каким-то полным жизни, звонким и молодым смехом. В его единственном глазу плясали искорки веселья.
Глядя на мужа, на то, как он улыбается, и каким весельем горит его взгляд, как он словно помолодел на несколько лет, Катрин ощущала умиротворённое счастье — настолько приятно ей было видеть мужа довольным.
— Однако же развод между мной и Катрин — дело решённое. Ну, не любит когда тебя жена как мужчину — что же, кандалами к себе её приковывать? Лучше отпустить — где есть принуждение, насилие, любви места нет.
— Вы правы, мессир Гарен, точнее не скажешь! — горячо одобрил Арно слова графа де Бразен, отсалютовав ему кубком.
— Мессир Гарен, если я лезу не в моё дело — прошу извинения, но как поженились вы и Катрин? — посерьёзнел Арно, вопросительно смотря то на Гарена, то на Катрин.
— Без происков герцога Филиппа, посчитавшего меня и Катрин его личными игрушками, как метко выразилась о нём Катрин, не обошлось. Нас обоих принудили вступить в брак. По приказу монсеньора, — поделился Гарен.
— Герцог шантажировал Гарена тем, что раскроет тайну кузины Гарена, если только мой супруг не возьмёт меня в жёны и не даст своё имя, — поведала Катрин. — Чтобы герцог без стыда для себя мог сделать меня его любовницей. Гарен всего лишь защищал дорогого ему человека. Вот только герцог не думал, что я воспротивлюсь его планам на мой счёт.
— Вот же паскуда герцог неимоверная! Тварь поганая! В нём нет ничего рыцарского, это же подлость! — вскричал Арно, подскочив со своего кресла и стукнув кулаком по столу. Гарен и Катрин синхронно вздрогнули и открыли рты от изумления, узрев такую реакцию Арно. — Я не хочу ругаться покрепче, хотя и хочется — но здесь дама. Это не поддаётся моему пониманию. Гарен, вы очень неплохой человек широких взглядов, умный, принадлежите к древнему и славному роду. Как вы можете терпеть такого подлеца в качестве вашего сюзерена? Послали бы его к Дьяволу и перешли бы на сторону Франции, королева Иоланда Арагонская ценит по достоинству умных и талантливых людей. А Филипп Лживый ничем не заслуживает вашей верности. Можете рассчитывать при дворе на мою поддержку!
— Я понимаю ваше негодование, мессир Монсальви, как и понимаю вашу правоту. И спасибо за ваше участие. Я и сам хотел перейти на сторону Франции после такого гадкого поступка герцога Бургундского, — согласился Гарен с Арно. — Сейчас я как раз занят тем, что перед отъездом с Катрин в Рим, где мы будем вместе добиваться развода у Папы, привожу свои дела в порядок.
— Вот только я опасаюсь оставлять в Бургундии моего дядюшку и мою маму с Сарой, поскольку мне страшно, что герцог может всю злость, что со мной ничего не получилось, выместить на моих близких, — решилась высказать Катрин свои опасения. Лицо молодой женщины омрачилось тревожностью.
— Так давайте, ваш дядя, матушка и Сара уедут со мной! В Оверни им будет очень хорошо гостить, в моих краях изумительная природа, свежий горный воздух… Моя матушка их примет хорошо, позвольте заботой о ваших близких выразить вам мою благодарность! — в момент осенило Арно этой идеей, которую он сразу же озвучил Катрин, едва эта идея только зародилась в его голове.
— О, Арно, спасибо огромное… если дорогие мне люди будут под вашим покровительством, я могу быть за них спокойна! — горячо поблагодарила Катрин молодого человека, с нежностью и благодарностью улыбаясь ему. — Вы так этим мне поможете…
— И я вам обещаю, что в Оверни руки герцога до ваших близких не дотянутся, — Арно заговорщически подмигнул Катрин и кивнул ей.
— Вот видите, моя дорогая, каким образом могут разрешиться все трудности, которые не дают вам душевного покоя, — с мягкостью в тёплом и низком голосе подытожил Гарен.
— Гарен, Арно, вы оба сняли две громадные глыбы с моих плеч! Большое вам спасибо, вы замечательные! Господи, я могу быть спокойна за матушку, дядю Матье и Сару! — Катрин тихонько рассмеялась от облегчения.
В полной беззаботности, веселье и непринуждённости прошёл обед у троицы. Катрин, Арно и Гарен обменивались шутками, вели разговоры на отвлечённые и приятные темы, распивали вино, принесённое Монсальви, потом добрались до вин из погреба Гарена. С аппетитом налегали на фрукты и закуски.
Катрин, приободрённая, с румяными от выпитого вина щеками, с азартно сияющими фиалковыми глазами, увлечённо и страстно рассказывала Арно и Гарену о своих планах на жизнь — когда она получит развод и поступит учиться сперва на факультет свободных искусств, а потом и учиться юриспруденции. Вслух грезила о том, как она получит профессию и благодаря ей сможет обеспечить благополучную жизнь своим близким, что им не придётся зависеть от велений мизинца на левой ноге всяких герцогов Филиппов.
Арно и Гарен, не менее объятые энтузиазмом, чем Катрин, в два голоса подбадривали её, говоря, что у неё всё непременно получится, что они оба всей душой хотят воплощения в жизнь всех смелых планов Катрин.
Катрин полюбопытствовала, находится ли Ксантрай сейчас в городе вместе с Арно. Она помнила о доброте и участии к ней рыжего овернца в той голубой палатке, когда Арно поначалу не хотел её слышать и видеть. Узнав же от Арно, что Ксантрай сейчас с войсками Ла Гира, молодая женщина немного досадовала, что Жан не может сейчас присоединиться к их небольшому пиру.
Арно и Гарен решили устроить маленькое соревнование, кто кого перепьёт.
Но им пришлось расстаться с идеей об этом, потому что они нарвались на гневную сентенцию Катрин, что нечего усугублять попойку.
Покончив со многими лакомствами, вся компания решила перебраться в сад внутреннего дворика.
Тихая ночь была наполнена голосами ночных птиц, дул лёгкий и ласковый ветер, сияла на иссиня-чёрном небе россыпь звёзд.
Катрин рассеянно глядела на небо своими фиалковыми глазами и радостно улыбалась всем оптимистичным мыслям, которые роились в голове насчёт её дальнейшего будущего.
Арно убеждал со всей пылкостью Гарена в том, что при французском дворе таланты и верность Гарена оценят по достоинству куда больше, чем при дворе герцога Бургундии, и Гарен охотно принимал точку зрения молодого человека.
Катрин смежила веки и как будто выпала из окружающей её реальности, сверх меры довольная тем, что двое по-своему дорогих для неё мужчин нашли общий язык.
Во Франции Гарен будет далеко от герцога, вонзившего ему нож в спину, во Франции у Гарена будет новая жизнь, больше шансов обрести мир в душе, что самое главное — без герцога.
Молодая женщина и сама не заметила, как задремала и провалилась в сон.
Сколько проспала, она бы не смогла сказать. Но проснулась Катрин от того, что кто-то мягко теребил её за плечо. Открыв глаза, молодая женщина узрела сидящего с ней рядом на траве Арно. Вид у молодого человека был немного помятый после застолья с выпивкой, лицо имело сероватый оттенок, но чёрные глаза молодого мужчины ласково горели при взгляде на неё.
— О, это вы, Арно, — отозвалась она, приподнявшись на локтях.
— Да, я. Как вы?
— Вполне хорошо. А вы?
— Я тоже. Немного голова трещит. Но в порядке. Я хотел поговорить с вами, Катрин.
— О чём же? Что вы хотите сказать? — в нетерпении Катрин смотрела на Монсальви, склонив голову набок и улыбаясь ему светло и с нежностью.
— Катрин, я думал, что должен сделать, когда вы получите развод… Видит бог, я люблю вас и хочу всю жизнь прожить лишь с вами! Не как с любовницей, я люблю вас и прошу вашей руки. Катрин, вы самое лучшее, что выпало мне в жизни, я прошу вашей руки не у вашей матери и не у вашего дяди, я прошу её у вас, — с пылкой серьёзностью говорил Арно, взяв за руки Катрин, и припав к её рукам губами.
Катрин же в полном неверии и небывалом потрясении смотрела на молодого человека, который сейчас мягко массировал её тонкие пальцы своими пальцами — крепкими и сильными, огрубевшими от обращения с оружием.
— Вы что же, просите моей руки? Но как?.. И даже моё происхождение вас не смущает? Я это точно слышу от вас? — не решалась поверить Катрин всему тому, что только что услышала.
— Вы не ослышались, Катрин. Вы так прекрасны, добры, благородны, в вас много храбрости, острый ум, и я люблю вас… Какое к чёрту происхождение? Так что же, ответьте: вы станете моей женой, когда получите развод? — страстная мольба, надежда, тревожность, обожание — всё это Катрин могла прочесть в чёрных глазах молодого человека.
— Я не буду лгать, я тоже вас люблю, но не могу стать вашей женой. Не раньше, чем получу профессию и смогу обеспечивать сама свою семью…
— Боже, Катрин, молю — соглашайтесь! — Арно отпустил руки Катрин и погладив её плечи и по щеке. — Вы и ваши близкие не будете знать нужды, я нисколько не буду препятствовать вашей учёбе. Напротив — создам самые лучшие условия, чтобы вы могли спокойно учиться и ни о чём не тревожиться, я люблю вас, хочу видеть своей женой, и если получение образования сделает вас счастливее — приложу все силы, чтобы вам это удалось!
— Я понимаю, но сейчас не могу согласиться на это… Я хочу стать самостоятельной, крепко стоять на своих ногах… Чтобы ни от кого не зависеть, иметь специальность. Поверьте, моё сердце противится отказу вам в моей руке, но иначе нельзя, — Катрин с горьким сожалением покачала головой. — Иначе спустя годы вас будут грызть сомнения, а не вышла ли я за вас замуж — лишь из-за ваших титула и состояния.
— Катрин, мне это даже в голову не придёт — попрекать вас! — страстно разубеждал Арно молодую женщину. — Вы о чём! Вы такая искренняя, светлая, чистая… Разве можно вас подозревать в подобном?..
— Однако я вынуждена пока что отказать вам в моей руке, чего не сделала бы добровольно. Прошу меня простить, Арно. Сейчас я всё-таки сосредоточу все мои силы ума и души на учёбе. Я стану вашей женой, — добавила она мягко, — но как только у меня будет профессия и свой источник дохода.
— Любимая женщина предпочла мне университет… — немного с грустью и задумчивостью промолвил Арно, невесело улыбнувшись. — Что же, по крайней мере, такая причина отказа не причиняет боли. Да поможет вам Бог, Катрин, в вашем стремлении, — пожелал он ей, придвинувшись ближе и обняв, Катрин склонила голову ему на плечо и коснулась губами его гладко выбритой щеки.
В полном молчании Катрин крепко обняла Арно, уткнувшись лицом в ткань его рубашки.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

СеньоРита Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Серебряная ледиНа форуме с: 12.07.2019
Сообщения: 390
>18 Июл 2019 19:59

Мсье Арно даже жалко стало. Что в первый раз конфуз. Что во второй. Пишите дальше, читаю с удовольствием.
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>18 Июл 2019 21:20

СеньоРита писал(а):
Мсье Арно даже жалко стало. Что в первый раз конфуз. Что во второй. Пишите дальше, читаю с удовольствием.


Благодарю Вас, мадонна Рита 💖💞
Да, Арно дважды об Катрин обломался. То она его обломала с любовью в палатке, то отказала в своей руке и сперва предпочла образование с карьерой. Но зато Арно отнёсся с уважением и пониманием к выбору Катрин. Не давит на неё. Это и есть любовь.
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>16 Сен 2019 22:20



А ВОТ ВАМ В КАЧЕСТВЕ МАЛЕНЬКОГО БОНУСА МЕМЧИК С СЕРИАЛЬНОЙ КАТРИН - КЛОДИН АНСЕЛО
_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>06 Окт 2019 22:07


_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Фьора Бельтрами-Селонже Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 20.04.2019
Сообщения: 238
Откуда: Россия, Сочи
>07 Окт 2019 0:36

 » Немного артов


_________________
Стальные нервы, крепкий бицепс, под платьем прячется стилет. Что жизнь с тобою сотворила, Фьоретт?
Обманчив кроткий Фьоры вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура Фьороньки таит единство арфы с мясорубкой
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Кстати... Как анонсировать своё событие?  

>29 Мар 2024 7:45

А знаете ли Вы, что...

...на сайте есть фотогалерея участниц форума, в которой можно загружать фотографии, устанавливая для каждой из них права доступа на просмотр. Подробнее

Зарегистрироваться на сайте Lady.WebNice.Ru
Возможности зарегистрированных пользователей


Не пропустите:

Голосуем за работы на конкурсе Литературные портреты


Нам понравилось:

В теме «Серия литературных мини-конкурсов»: А почему бы и нет? Все мы разные. Определенных критериев не имею, решение принимаю на уровне интуиции, руководствуюсь чувствами. У... читать

В блоге автора Allegra: Дублин, 17 марта 2024 г. День Св.Патрика

В журнале «Хроники Темного Двора»: Санкт-Петербург: мифы и факты
 
Новые наряды в Дизайнерском Бутике
Ответить  На главную » Наше » Фанфики » Сюрприз для Арно де Монсальви [24287] № ... 1 2  След.

Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме

Показать сообщения:  
Перейти:  

Мобильная версия · Регистрация · Вход · Пользователи · VIP · Новости · Карта сайта · Контакты · Настроить это меню

Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение