Стишата и фичечи по "Катрин" Жюльетты Бенцони

 » Стишата и фичечи по "Катрин" Жюльетты Бенцони  [ Сборник ]

Сын не как отец

Направленность: Гет
Автор: Фьора де Селонже
Фэндом: Бенцони Жюльетта «Катрин»
Пейринг или персонажи: Арно де Монсальви/Катрин Легуа, Мишель де Монсальви, Изабель де Монсальви, ОМП
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Юмор, Психология, Философия, Пародия, Повседневность, Hurt/comfort, ER (Established Relationship), Занавесочная история, Стёб
Предупреждения: OOC, ОМП
Размер: Мини, 10 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: закончен

Описание:
Прошло уже немало лет с тех пор,как Арно излечился от чумы,благодаря своей самоотверженной жене Катрин... С большими дорогами для супругов де Монсальви покончено,но острых ощущений им хватит и дома...

Посвящение:
ЖюльеттоБенцониманам и всем-всем-всем! Дорогие, это вам!

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
Не ищу личной выгоды. Все права на оригинал "Катрин" принадлежат Жюльетте Бенцони...

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Фьора Бельтрами-Селонже)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: -


_________________

 » Гл. 1. - Через мой труп

Выкладываю мои старые работы, когда ещё мои фикрайтерские скиллы не были так прокачаны, как сейчас. Данные работы датированы октябрём 2012 года, поскольку именно тогда и были написаны.

Мишель де Монсальви сосредоточенно смотрел на полотно, держа в руках кисть и палитру. У него был вид Создателя, который всматривается в своё творение. Светлые волосы Мишеля растрепались и торчали во все стороны, как у ежа. На теле всего лишь одна белая рубаха и штаны. Судя по выражению голубых глаз, Мишель ушёл с головой в своё творчество.
Работу над своей картиной «Читающая Мадонна с ребёнком» молодой человек начал полгода назад. Сегодня он был почти близок к её завершению.

«Читающая Мадонна с ребёнком», то есть Катрин де Монсальви и маленький Андре, сидели, не шелохнувшись, глядя в евангелие. Несмотря на то, что Андре де Монсальви было всего 5 лет, он мужественно сидел рядом с мамой на одном месте, пока его старший брат писал свой шедевр.
На полотне юноша изобразил женщину среднего возраста, но не растерявшую, а, скорее приумножившую с годами свою красоту. Это была Катрин, графиня де Монсальви, его мать…
За последние годы Катрин изменилась мало: те же огромные глаза-аметисты, чувственные губы, тоненький носик, изящная шея, треугольное личико, стройная фигура и золотые густые волосы, которые сейчас были распущены. В уголках губ и глаз появились морщинки.
Одета была Катрин в серебристо-голубое платье, делавшее её больше похожей на русалку.
В свои 44 года она по-прежнему была красавицей. Счастье очень ей шло.

Рядом с Катрин сидел на скамье Андре, смотря на одну и ту же страницу Евангелия.
Андре во многом походил на своих родителей, Арно и Катрин. Живой, весёлый, подвижный, жизнелюбивый, смелый… Андре был очень вспыльчив, но и очень быстро остывал. Добрый.
Чёрные волосы, характер и тягу к приключениям на многострадальную голову он унаследовал от своего отца, графа Арно де Монсальви. А вот чуткость он перенял от Катрин, как и её черты лица, цвет кожи и огромные фиалковые глаза.
Обычно, такой шумный и непоседливый, мальчик стоически держался и ждал, когда же Мишель закончит свою картину.

- Сын, ты скоро? - не удержалась Катрин от вопроса.
- Ты устала, мама? - удивился парень.
- А я не устал! - похвастался Андре.
- Вовсе нет, я не устала, - возразила Катрин. - Просто мне стало интересно.
- Мам, потерпи с Андре ещё немного. Вам надо обоим глаза ещё выразительнее сделать. - Мишель снова ушёл в творчество.
- Куда уж выразительнее… - прошептал Андре.
Но Мишель был так увлечён, что не расслышал, находясь во власти вдохновения.
Прошло где-то полчаса. Катрин зевнула и протёрла глаза.
- Мам, не нарушай композицию! - недовольно воскликнули в один голос Андре и Мишель.
- Извините, больше не буду. Но как же спать хочется… - проговорила уставшая от долгого и монотонного занятия Катрин.
- Сейчас, мам, ещё немножко. - Мишелю оставалось совсем немного, чтобы закончить портрет.
- Ну когда уже можно смотреть? - нетерпеливо спросил Андре.
- Скоро, - был ответ Мишеля. - Я уже почти закончил.

Прошло пять минут…
- Всё! Можно смотреть, картина готова! - воскликнул Мишель с гордым видом.
- Наконец-то! - Андре подбежал к мольберту.
Потом к нему подошла Катрин.
- Мам, Андре, - обратился к ним Мишель, - вам нравится?
- Мишель, не то слово! Ты очень талантлив! - восторгалась Катрин. - Поверить не могу… Мишель, это чудо…
- Да, красота! - поддерживал маму Андре. - Мне нравится.
Мишель покраснел до корней волос, выслушивая искренние похвалы от матери и младшего брата.
Что до брата, то он тут же убежал играть на улицу с мальчишками.
- Мишель, а что ты с ней делать будешь? - спросила Катрин.
- Я для церкви рисовал, - Мишель почесал переносицу. - А что?
- Ничего. Я думала, ты её оставишь. - Катрин пожала плечами.
- Не расстраивайся, мам! - молодой человек обнял Катрин и поцеловал в щёку. - Ещё тебе нарисую!
- Я не расстраиваюсь, Мишель. - Катрин пригладила растрёпанные волосы сына. - Тебе бы учиться в университете надо.
- Ты правда так думаешь? - загорелся Мишель новой идеей.
- Конечно, Мишель. Ты очень талантлив, - сказала Катрин лишь то, в чём была уверена.
- Да, Катрин, ты права, - порог комнаты переступил Арно. - Мишелю надо учиться.
- Арно, ты тоже со мной согласен? - Катрин подбежала к супругу и взяла его за руку.
- Конечно. Но не живописи, - сказал, как отрезал, Арно. - А военному делу.
- Что??? - Мишель и Катрин недоумевающе смотрели на него.
- То есть как военному делу? - недовольствовал Мишель.
- Арно? - недоверчиво спросила Катрин.
- Что слышали. Хватит тебе уже, Мишель, здесь прохлаждаться! Ксентрай будет тебя всему учить. Собирай вещи. Скоро ты будешь жить у него, но это временно.
- Но я не хочу воевать, отец! - Мишель решительно посмотрел на отца. - Война - это зло. Живопись несёт людям радость. Я уже определился со своим будущим и решил стать художником!
- Сын, ты с какой башни вниз головой успел полетать? - возмутился Арно. - Не будешь ты художником - не позорь меня!
- А я сказал, что стану живописцем! - Мишель сурово поглядел в глаза отцу.
- Только через мой труп! - вполне понятно выразил своё отношение Арно к выбору сына.
- Арно, Мишель, успокойтесь! - вмешалась Катрин. - Что вы, как дети малые?
- Катрин, прошу тебя не вмешивайся… - пробормотал Арно. - Сами разберёмся.
- А ты не смей меня затыкать, не смей, понял?! - вдруг вспылила Катрин. - Думаешь, если я женщина, так мной и помыкать можно?!
- Мам, успокойся, - попытался Мишель её уговорить, - и не нервничай…
- Да ты тиран домашний, женоненавистник эгоистичный! - Катрин пихнула Арно в грудь так сильно, что он пошатнулся, и выбежала из комнаты.
Арно пытался её поймать за руку, чтобы нормально поговорить и извиниться, но схватил лишь пустоту. Дверь с шумом захлопнулась за стремительно выбежавшей Катрин.
- Молодец, Мишель! Так мать довести только ты можешь! - воскликнул Арно с сарказмом.
- Если бы ты, отец, не начал тут всё это, мама бы не расстроилась! Она была права - ты эгоист! Только и думаешь, что о себе и своих амбициях, а на других тебе наплевать! Так всегда было!
Мишель выбежал из комнаты,следом за матерью.
- Мишель, Катрин, вернитесь! - кричал Арно без толку, потому что его не слышали. - Я был не прав… - прошептал он, прислонившись к стене и сползая вниз. - Я был не прав… - голова Монсальви опустилась. - Кругом не прав…
Только понимал Арно это всегда в последнюю очередь, о чём потом сильно жалел…

Катрин сидела на большом валуне около речки, поджав под себя ноги. Туфли из мягкой кожи небрежно валялись рядом.
С хмурым выражением лица Катрин смотрела вдаль и размышляла: «Поверить не могу, что Арно может так поступать с собственным сыном! Да он и со мной ведёт себя точно так же, не говоря о Мишеле… Он никогда не любил меня, никогда, раз так поступает!».
В душе Катрин поднялась волна ярости против супруга. Впервые за всё время, что они прожили бок о бок, под одной крышей.
- Господи, почему любовь - это всегда ошибка юности? - Катрин беспомощно поглядела в небо своими заплаканными и опухшими фиалковыми глазами. - Почему Арно не умеет слушать и слышать хоть кого-то, кроме себя?..
Там её нашли Изабелла и Андре.
- А вот и мамочка! - Андре уселся матери на колени и обнял.
- Так и знала, что найдём тебя здесь, - обрадованно сказала Изабелла, поправив причёску. - Мам, ты так из-за того, что папа сказал, расстроилась?
- Белла, тебя это не касается! - воскликнула Катрин.
- Интересная логика, мам: мы все живём в одном замке, вместе и одной семьёй. И меня это не касается?
- Да! Изабеллы это очень даже касается! - вторил Андре своей старшей сестре. - Как и меня!
- А ты пока слишком мал, чтобы решать проблемы взрослых, - напомнила Катрин сыну.
- Возраст - лишь цифра, не имеющая претензии на мудрость, - изрекла Изабелла собственную мысль.
- Дети, чего вы этим хотите добиться? - спросила Катрин устало.
- Папа очень переживает из-за того, что обидел тебя. - Андре с мольбой посмотрел на мать.
- Ты представить себе не можешь, как он этим удручён. С Мишелем он вообще разговаривать не хочет, пока он не выбросит из головы живопись. - Белла грустно посмотрела в небо.
- Вот, значит, как? - Катрин сняла с колен сына и поставила на землю, потом резко встала. - Наш глава семьи, мессир де Монсальви, очень переживает из-за того,что мы поссорились? Только Мишеля он обидел гораздо больше, чем меня! - глаза Катрин стали почти чёрными от гнева.
- Мам, ну прости ты уже папу! Он и так всё понял! - начали просить в один голос дети.
- Это он вас подослал? - ироничная улыбка тронула губы Катрин.
- Вовсе нет! - воскликнули они с оскорблённым видом.
- Я слишком часто первая шла на примирения. - Катрин расправила складки на платье. - Пока он сам не извинится, я с ним тоже не буду разговаривать. Пусть так и знает. - Катрин обулась. - Вы со мной на рынок пойдёте?
- Да! - откликнулись дети с энтузиазмом.
- Вот и хорошо. Пошли.
Троица отправилась на рынок, обсуждая по пути события последних дней.
Катрин присутствовала лишь физически - мысленно она сосредоточилась на своей мести мужу, Арно де Монсальви. Она до сих пор не простила ему несправедливого отношения к Мишелю.
- Мам, о чём думаешь? - спросила Изабель, вырвав мать из состояния задумчивости.
- А? Что? - не сразу нашлась Катрин. - Да так, ни о чём.
- Ты не беспокойся, я найду способ заставить отца смириться с выбором Мишеля.
- Интересно, как? - Катрин слова дочери заинтриговали.
- Я применю против него такой приём, что у него не останется другого выбора. Он не то, что смирится, а даже сам поддержит Мишеля!
- Мне будет интересно на это посмотреть, - откликнулся Андре, доедая купленную ему мамой, ватрушку.
- Ты со мной не поделишься планом? - обрадовалась Катрин.
- Мам, я и Мишель справимся сами. Ты не беспокойся, - заверила её Изабелла.
_________________

 » Гл. 2. - Здравствуй, папа, плохие новости

Арно де Монсальви проснулся довольно рано. Не так как обычно, в 12 часов дня.
Вещей Катрин он в спальне не обнаружил.
«Наверно, обиделась и ушла спать в детскую. - подумал Монсальви, негодуя на самого себя. - Надеюсь, она не стукнет меня чем-нибудь тяжёлым, если я подойду и извинюсь, хотя, Катрин будет права…»
Арно встал с постели и оделся.
Настроение было плохое. Ничего не хотелось.
Но кое-что всё-таки было… Вернее кое-кто…
С золотыми волосами, фиалковыми глазами и характером неугомонной взбалмошной девчонки… Его жена Катрин, самый дорогой для него человек, как и трое детей… Эта добрая, чистая сердцем и душой, прекрасная и волнующая женщина… Никому бы не удалось вытеснить её из головы и из сердца графа де Монсальви.

Арно и хотел бы попросить прощения у жены, но сам тот факт, что она была всецело на стороне Мишеля, злил графа де Монсальви.
«И зачем я ей с сыном нагрубил?» - размышлял Арно.
Но потом он вспоминал упрямое выражение лица Мишеля, когда тот был готов отстаивать свои интересы.
«Как могла Катрин встать на его сторону?»
Это Арно де Монсальви расценил, как предательство.
«Да как она вообще смеет потакать этому сумасброду, перечить мне, дерзить и хлопать дверьми?!» - вдруг слышал Арно в своей голове слова, которые ему нашёптывал его демон гордыни.
«И это я ещё перед ней извиняться должен после всего?! Она была не права, а не я!»
Поэтому Арно и не делал попыток помириться с Катрин.

Каждый раз, когда он ловил себя на мысли, что жена права, он тут же убеждал себя в том, будто во всём виновата Катрин. Катрин потакала Мишелю, когда он был ребёнком, хотя с ним надо было быть строже. Катрин поощряла увлечение сына живописью, из-за чего из Мишеля вырос маменькин сынок. Катрин и сейчас потакает сыну, выказывая непокорность главе семьи и подавая пример Мишелю, а также Андре и Изабелле.
Поэтому лучший способ отстоять свою позицию – игнорировать мятежницу.
Так решил вести себя с собственной женой граф Арно де Монсальви…
А Катрин, между тем, занималась своими обычными делами: улаживала разногласия между крестьянами, судила неверных жён и мужей, разбирала споры о дележе имущества и приданого, оценивала обстановку в городке Монсальви, как всегда…
Изабелла и Мишель постоянно о чём-то переговаривались. Катрин они в свои дела не посвящали. Да она и сама не вмешивалась.

Когда семья села ужинать за стол, Катрин сделала попытку поговорить с Арно. Но мужчина лишь смерил жену сердитым взглядом и пригубил вино в своём кубке.
Катрин решила оставить его в покое и дать время остыть.
- Изабелла, не знаешь, где Мишель и почему его не было за ужином? – спросил Арно у дочери.
- Ушёл на прогулку и до сих пор не вернулся, – был неохотный ответ девочки.
- Всем приятного аппетита, я дома! – послышался голос Мишеля, а потом уже и сам юный Монсальви переступил порог общего зала.
- Явился наконец-то, - пробормотал хмуро Арно.
Мишель даже не обратил внимания.
- Сынок, садись за стол и поешь, - пригласила сына Катрин.
- Мам, пап, я пришёл не один, – сказал Мишель. – Робер, заходи! – крикнул Мишель.
Молодой человек, примерно одного возраста с Мишелем, вошёл в зал. Даже если он и был ровесником Мишеля, то никто не дал бы ему 14 лет. В основном 16-19 лет. Высокий, широкоплечий, смуглый, с грубыми и резкими чертами лица… Но он был очень красив…
- Познакомьтесь, это мой друг Робер де Рокморель, кузен Беранже де Рокмореля, – представил Мишель своего друга. – Он приехал к брату погостить.
- Это очень хорошо, Мишель. Пусть твой друг чувствует себя, как дома, - сказав это, Катрин улыбнулась.
- Робер, а вы надолго у нас останетесь, правда? – спросила Изабелла немного кокетливо.
- Надолго, Бэлла, надолго… - Мишель выстукивал марш пальцами на дверном косяке. – Я и Робер любим друг друга…
- ЧТО??? - Арно, Катрин, Изабелла и Андре в полном недоумении уставились на Мишеля.
- Я люблю Робера, а он любит меня, – спокойным голосом пояснил Мишель, собственнически обхватив стройный стан Робера. – Я подумал: зачем мне в будущем жена, когда есть такой друг, как Робер? – Мишель с обожанием посмотрел на юношу, а тот нежно коснулся щеки Мишеля, покрытой мягким пушком.
- Ах, вы, содомиты проклятые! – в молодых людей полетел поднос с курицей. – Вон из моего дома, непотребные! – кричал Арно де Монсальви, яростно сверкая чёрными, как пылающие угли, глазами.
- Арно, что ты делаешь? – испугалась Катрин.
- Папа, послушай, - попытался Мишель всё объяснить отцу, но в него полетел серебряный кубок.
- Вон отсюда, распутники! – Арно продолжал осыпать бранью Мишеля и Робера.
- Арно, здесь же дети! – пыталась его безуспешно образумить Катрин.
- Пусть видят, Катрин, какой у них братец вырос! Гордость семьи, называется! Ирод! – гнев Арно нисколько не утихал.
- Пойдём, Андре, нам не место тут… - проговорила Изабелла, уводя за ручку братика из зала.
Лишь благодаря её скорости реакции в Изабеллу не попало яблоко, которое её отец запустил в Мишеля.
- Папа, да ты даже не знаешь Робера! – защищался Мишель. – Мы даже хотели вместе уехать служить ко двору короля Франции!
- Ещё чего! И без вас там содомитов хватает! Вон из моего дома, паршивцы! – не уставал Арно чихвостить их на все лады.
- Арно, любимый, опомнись, это же твой сын! – Катрин встряхнула Арно за плечи, глядя с мольбой в его черные глаза, своими фиалковыми глазами, полными слёз. – Пожалуйста, не надо!
- А всё ты! Ты ему во всём потакала, сопли подтирала, шагу не давала ступить! – выкрикнул он в лицо Катрин. – Вот, полюбуйся, что из сына выросло!
- Я лишь пыталась компенсировать этим твоё равнодушие! Если бы ты меньше искал приключений на голову, следуя за какими-то самозваными Жаннами Д’Арк, а занимался воспитанием сына, ничего этого бы не случилось! Ты виноват, ты!
- Вы всё ещё здесь? – Арно метнул гневный взгляд на юношей. – Вон отсюда, проваливайте!
Мишель и Робер, недолго думая, поспешили сделать ноги.
- Арно, куда ж ты его гонишь, да ещё и на ночь глядя? – в дрожащем и срывающемся голосе Катрин зазвенели слёзы.
- А вот пусть они сами об этом заботятся!
- Мишель, сын, вернись! – кричала Катрин вслед Мишелю и уже хотела броситься за ним, чтобы догнать, но Арно резко схватил жену за локоть, притянув к себе.
- Не смей, Катрин, слышишь?! Нет у нас больше старшего сына, нет! Пусть катится - скатертью дорога!
- Тогда выгони и меня вместе с ним! – Катрин высвободилась от Арно. – Давай, прогони меня тоже вместе с Мишелем на улицу!
- Катрин, успокойся!..
- Да я и сама ни минуты не останусь в этом месте! Считай, что ты меня тоже прогнал из дома!

Катрин выбежала на улицу. К её удаче, Мишель и Робер не успели далеко уйти.
- Мишель, вернись домой! – воскликнула Катрин, догнав сына и взяв его за руку.
- Ну уж нет! – был ответ Мишеля.
- Мишель, пощади чувства своей матери… Мы ещё увидимся, я обещаю… До свидания, госпожа Катрин… - Робер послал воздушный поцелуй Мишелю и ушёл в направлении к замку Рокморелей.


- Мам, а ты почему не дома? – Мишель с беспокойством вглядывался в печальное лицо матери.
- Мишель, пожалуйста, пошли… - Катрин слегка ласково потрепала сына по щеке. – Куда ты пойдёшь сейчас?
- Хоть под мост ночевать, но не в дом… - Мишель упрямо поджал губы.
- Прекрати мучить мать и ступай домой, - услышали Мишель и Катрин строгий голос Арно. - Ещё не хватало, чтобы она с тобой ночевала там, где ты намеревался!
- Хорошо, отец, - проговорил Мишель с плохо скрываемой злостью.
Всё это время, что Арно, Катрин и Мишель шли до замка Монсальви, никто не проронил ни слова.
Когда Арно уничтожающе смотрел на сына, Мишель отвечал отцу взглядом, полным дерзости. Только в грустные глаза матери он не решался посмотреть.

Катрин ощущала себя потерянной. Разум не уставал ей говорить, что её сын, её Мишель, ступил на греховный путь содомии. Но сердце в это верить отказывалось.
Катрин едва заметно дрожала, словно она замёрзла. Не помогал даже плащ, который Арно накинул ей на плечи.
Катрин шла, не глядя по сторонам. Она ничего не видела от застилавших глаза слёз. Если бы Арно не придерживал её за плечо, она бы точно стукнулась о первое попавшееся дерево или споткнулась.
Придя домой, Мишель отправился в свою комнату. Арно и Катрин ушли в свою спальню.
Изабелла и Андре не решались задавать вопросы, видя хмурые лица Арно с Мишелем и подавленно молчаливую Катрин.
- Вырос сыночек, ничего не скажешь… - пробормотал Монсальви-старший с сарказмом.
- Давай, Арно, громче говори, – отозвалась Катрин, не поднимая головы с подушки, в которую она уткнулась лицом. – Пусть вся Овернь знает.
- А вся Овернь и так узнает, Катрин. Мы живём практически в одной большой деревне. Вот увидишь, скоро все начнут говорить о том, что наш сын содомит… - сказал эти слова Арно с горечью.
- Если ты не будешь кричать об этом на всех углах, то и никто не будет это обсуждать… - обронила Катрин устало и, встав с кровати, направилась к двери.
- Ты куда? – спросил Арно супругу.
- Свежим воздухом подышать. Мне надо побыть одной какое-то время. Ложись лучше спать, Арно. О том, что нам с тобой делать, можно и утром поразмыслить. – Катрин накинула шерстяную шаль и вышла из спальни.
Когда Катрин проходила мимо комнаты Мишеля, она услышала какой-то шёпот. Из любопытства Катрин решила постоять рядом и послушать.

- Белла, а не слишком ли мы перегнули палку? – Катрин узнала голос Мишеля.
- Я так не считаю, - высказался Андре.
- Я так не думаю. Если мы взялись играть, то надо играть до конца, - этот голос принадлежал Роберу де Рокморелю.
- Но папа серьёзно считает, что я содомит… - пробормотал Мишель грустно.
- Мишель, ты же хочешь учиться живописи? – спросила Изабелла.
- Да, хочу… - ответил юноша. – Но я сомневаюсь, что стоит продолжать всю нашу затею. Мама из-за этого очень страдает…
- Но надо признать, ты очень талантливо играешь, - похвалил Робер друга.
«Вот комедианты чёртовы! Я и Арно тут все извелись, а они это всё специально разыграли!» - подумала потрясённая Катрин.

Но она была счастлива! Радовало уже то, что Мишель не был содомитом… Так вот о каком плане говорила ей Изабелла, когда они были на рынке!
Катрин всё стало ясно. Её дочь Изабелла подговорила Робера де Рокмореля, чтобы он сыграл роль возлюбленного Мишеля. Дети надумали поиграть на контрастах. Арно предоставили выбирать наименьшее из двух зол: сын-живописец и сын-содомит.
Расчёт детей был на то, чтобы Арно убедился в одном: не так страшен сын-художник, как сын, проявляющий больший интерес к представителям своего пола…
Катрин не злилась на детей за их идею. Она чувствовала, что находится полностью на их стороне. И она будет им помогать в их замысле… Сейчас Катрин ощущала большее родство с заговорщиками-детьми, чем с собственным мужем…

- Молодые люди, я вам не помешаю? – спросила Катрин, адресовав ироничную улыбку Мишелю.
- Нет-нет, мам, не помешаешь! – отвечали хором дети.
- Здравствуйте, госпожа Катрин, - поприветствовал Робер мадам де Монсальви.
- Не спите? – Катрин вошла в комнату и присела на край кровати.
- Как видишь, мам, - Андре подсел к маме и обнял.
- Что ж вы меня не посвятили в свои планы и сегодняшнее собрание? Или вы мне не доверяете? – фиалковые глаза Катрин лукаво сверкнули.
- Так ты всё знаешь? – поник головою Мишель.
- Знаю. Ловко вы всё придумали. Молодцы, что я ещё могу сказать? – Катрин плотнее закуталась в свою шаль.
- Мам, ты же ничего папе не скажешь? – Изабелла умоляюще посмотрела на мать.
- Я ничего не скажу отцу о вашем плане, – пообещала Катрин.
- Правда? Мама, в самом деле? – не поверил Мишель тому, что мать встала на его сторону.
- Конечно, Мишель. Чтобы я подвела собственных детей и донесла обо всём их отцу?.. В общем, я тоже с вами. – Катрин потёрла виски.
- Госпожа Катрин, простите нас. Мы должны были сразу посвятить Вас в наш план, – проговорил Робер. – Мы очень рады, что Вы будете помогать нам.
- Я тоже рада, Робер, что ты оказался не тем, кого из себя разыграл… - Катрин встала с кровати и ушла, пожелав компании спокойной ночи.
Когда Катрин ложилась спать, она слегка поцеловала спящего Арно в его полуоткрытые губы.
- Доброй ночи, Арно, - прошептала Катрин с нежностью на ухо мужу, - приятных снов…
«Ну, держитесь, граф Арно де Монсальви! Этого я вам так не оставлю!..» - с этими мыслями Катрин уснула.
_________________

 » Гл. 3. - Кошмар графа де Монсальви

"Я в белом платье и фате
Иду по церкви к алтарю,
А папа в спину мне кричит:
«Ублюдок, не позорь семью!»"
(Неизвестный автор)


Эта ночь для Арно выдалась неспокойной. Его постоянно преследовали кошмарные сны.
То ему снилось, что все в Оверни постоянно сплетничают о Мишеле и о его пассии Робере. То был сон, в котором Мишель и Робер целовались на его глазах… Где они обнимались, лёжа на кровати, в его с Катрин спальне…
Поскольку Арно каждый раз во сне проклинал сына на все лады, Катрин не смогла выспаться.
Только графине стоило смежить веки и провалиться в сон, как тут же раздавался вопль Арно, которому опять снились страшные сны, в которых фигурировали Мишель с его новым другом Робером...
Катрин постоянно просыпалась от криков мужа. Уснули они только под утро.
Несмотря на то, что Катрин проспала гораздо дольше Арно, она всё равно чувствовала себя, точно больная сомнамбулизмом. Она ходила по дому, словно зомби. Стоило ей прислониться к стене, как тотчас же веки Катрин слипались, а она сама медленно съезжала вниз по стеночке. Или засыпала, положив голову на стол.
«Спасибо тебе, Арно, что своими криками не дал выспаться по-человечески!» - думала Катрин.

А Мишель продолжал блестяще исполнять роль беспутного сына, который страстно увлёкся своим другом…
Изабелла часто гуляла в пределах Монсальви с маленьким Андре. Лишь изредка она справлялась у матери и Робера о своём плане.
Мишель нарочно говорил о своей подчёркнутой ненависти к живописи, как и к войне, при своих родителях, при брате и сестре, Саре…
Прежнего Мишеля в юноше перестала узнавать даже его родная мама Катрин… По крайней мере, госпожа де Монсальви не выходила из образа.
Мишель постоянно тяжело вздыхал, смахивал вовремя пущенную слезу и писал стихи таинственному незнакомцу, в котором не составляло труда узнать Робера де Рокмореля.
Робер всячески подыгрывал своему другу, сманивая его на тайные прогулки…
Робер даже посылал ему подарки, чтобы подтвердить худшие опасения Арно…
Сам Арно становился мрачнее день ото дня. Непреклонный сеньор де Монсальви уже начал сомневаться, правильно ли он поступает с Мишелем…

А Катрин удовлетворяла ожидания обеих сторон, сына и мужа, не вызывая подозрений у последнего. Графиня мастерски исполняла перед всеми роль несчастной матери, которой всё сердце истерзали содомские замашки юного Мишеля де Монсальви, её сына…
Таланту Катрин к лицедейству позавидовал бы кто угодно. Она умела ориентироваться в сложившихся обстоятельствах и действовать тонко, зато с точностью…
Она убедила Арно в том, что полностью признаёт его правоту, усыпив все его подозрения, оставаясь на стороне Мишеля.
Арно был готов даже стерпеть увлечение живописью своего сына, но не то невозможное чувство Мишеля к Роберу.
Последние две недели, в течение которых происходило действие всей интриги, оказались для Арно невыносимыми.
Но надолго его выдержки не хватило… Арно решился поговорить с сыном.

Молодого человека Арно застал в общем зале, где также была и Катрин, вслушивающаяся в звуки лютни, извлекаемые ловкими тонкими пальцами Мишеля.
- Наконец-то я нашёл вас, - сказал он, - Мишель, я и мама хотели бы поговорить с тобой… - нерешительно начал Арно.
Сев на стул, что стоял справа от стула Катрин, он принялся выстукивать по столу барабанную дробь, что являлось у Арно признаком волнения.
- Арно, пожалуйста, прекрати. – Катрин попросила об этом спокойным и усталым голосом. - Меня это немного раздражает.
- Хорошо. – Арно прекратил своё занятие. – Мишель, - обратился он к сыну, - разговор будет очень серьёзным, так что слушай внимательно.
- Да, Мишель, - поддержала Катрин мужа, - мы с отцом очень обеспокоены тем, что с тобой происходит в последнее время… - Катрин сделала вид, будто готова заплакать.
В ту же секунду Арно сжал в своей руке её руку, желая вселить в неё бодрость.
«Отлично, Арно верит мне. Следовательно, у нас всё получится, Арно перестанет с предубеждением относиться к увлечению Мишеля живописью!» - поселилась робкая мысль в голове Катрин.

- Мишель, ты пугаешь всех тем, что проявляешь такой интерес к твоему другу. Пугает то, что ты даже посвящаешь Роберу стихи, где прямым текстом говорится о твоём… - Арно на секунду замолчал, – весьма недвусмысленном отношении к нему…
- И что вы так цепляетесь к Роберу и ко мне? Мы не лезем в ваши отношения. Почему вы это делаете? – изобразил Мишель состояние, близкое к негодованию.
- Мишель, но ведь это грех, понимаешь, грех?! – надрывно взывала к нему Катрин.

- Как будто псевдо-святоши этому, так называемому, греху не предаются! - ответил Мишель родителям. – Как может быть грехом любовь к ближнему своему, какого бы он ни был пола? Главное в любви это не пол избранника, а чистота чувств! – воскликнул он с горячностью.
- Мишель, не богохульствуй! – воскликнули возмущённо Арно и Катрин одновременно.
- Что «Мишель, не богохульствуй»? – спросил с недовольством юноша. – Я люблю Робера!
- Мишель, пожалуйста, не начинай!.. – Катрин зажала уши.
- Уж лучше бы ты картины писал! – воскликнул в сердцах Арно.
- И не говори! – воодушевлённо воскликнула Катрин.
- Видел я твою «Читающую Мадонну…» - заметил Арно.
- И? Что думаешь? – задал Мишель вопрос, скрывая свою сильную заинтересованность.

- Ты очень талантливый, только совсем забросил своё призвание из-за своих… порывов… - Арно еле сдержался, чтобы не сболтнуть чего-нибудь обидного о содомии. – Я впечатлён тем, как ты передал на холсте внутренний мир изображённых людей. Они у тебя получились настолько живыми, что кажется, словно они сейчас оживут… Я б так не смог нарисовать в свои годы… - Арно вздохнул. – А ты подаёшь такие большие надежды в столь юном возрасте…
- Твой отец полностью прав, Мишель… - Катрин знала, как действовать и как говорить.
Она специально подстёгивала самолюбие Арно, заставляя его верить в то, что он полностью властен над ситуацией. Катрин представила всё в таком свете, будто это он, Арно, видит в сыне гения и делает всё, чтобы убедить Мишеля не губить в себе талант.
- Но я больше слышать не хочу о живописи. Мне даже стыдно, что раньше меня это увлекало… - Мишель лениво перебирал струны лютни. – В армию мне идти немного страшно, поскольку я не хочу позорить тебя, отец, такого прославленного воина… Монашеская жизнь никогда меня не прельщала… Величайшим для меня счастьем было бы жить с Робером здесь, в Оверни…

- Что?! – пришёл в гнев Арно. – Ты как смеешь отцу перечить? Бегом отправляйся к себе наверх, собирай свои вещи и не вздумай чего-нибудь выкинуть! Скоро к Ксентраю поедешь. Надеюсь, там у тебя вся дурь из головы выветрится…
Арно на минутку отвлёкся, а Катрин подмигнула сыну. Это означало: «Вот видишь, всё идёт по плану.»
- Но я не хочу! – упорствовал Мишель.
- А мне всё равно, что ты хочешь! Я обязательно скажу Ксентраю, чтобы помимо воинского мастерства, ты учился живописи! – был ответ Арно. – Решение окончательное и оспаривать его бесполезно.
- Господи, за что мне это наказание? – с хорошо разыгранным отчаянием спрашивал Мишель, уныло плетясь в свою комнату, хотя душа его ликовала…
Мишель поднялся к себе в комнату и принялся собирать все вещи, которые ему могут пригодиться.
- Ну, что, Катрин? Ты довольна моим решением? – спросил граф де Монсальви с надеждой, мягко сжимая своей рукой плечо Катрин.
- Да, Арно, очень! Ты всё сделал правильно, я так счастлива! – Катрин исполняла свою роль до конца. – Я бы ещё долго колебалась перед принятием решения, но только не ты… - Катрин перебралась со стула на колени мужа, и, обхватив руками его шею, крепко прижалась к нему. А Арно гладил свободной рукой, которой он не обнимал Катрин, её шелковистые золотые волосы.
Если бы Арно развернул жену лицом к себе, он бы заметил хитрую улыбку на её губах… Но он этого не сделал… Катрин молча праздновала свою немаленькую победу, которая пьянила её…


THE END!
_________________

 » Тюремный монолог Катрин

Ведьма, дрянь и потаскуха -
так ты нежно меня именуешь.
Вроде убил бы, вроде и любишь...
Ко всем встречным столбам дико ревнуешь.
Мозг мой и сердце в разладе давно.
Ненавидишь меня? Лучше, чем ничего...
Ну а где ж моя гордость?
Позабыла давно...

Мы с тобой повстречались на Фландрской дороге.
Чтобы ты выжил, умоляла я Бога...
И меж нами искры костёр разожгли,
Нам опутали души сети пылкой любви...
Мы могли бы быть вместе, только ты слишком горд.
Выскажусь проще - ты идиот.

Меня не став слушать, заклеймил, как убийцу.
В тебе выдало это в чёрных латах тупицу.
Почему я люблю, я сама не пойму.
Наш с тобою союз похож на войну.
Наша жизнь словно битвы...
Не нужна нам ничья.
Ты считаешь, что выживешь ты или я...

Я лишилась всего, чтоб с тобой рядом быть.
Опасность и смерть на двоих поделить.
Голод война... Ничего не боюсь!
Мне всё безразлично - я смогу и прорвусь!
Душою и телом к тебе я стремлюсь,
но сквозь твою гордость, видно, вряд ли пробьюсь...

Я пришла в Орлеан лишь в жалком тряпье.
И ты знал, ты же знал... Я хотела к тебе!
Я бежала к тебе по камням мостовой...
Главное то, что ты здесь и живой...

В глазах светится счастье, хоть устала в дороге.
И пускай даже сбила в кровь руки и ноги.
Мне теперь всё равно, как тяжёл был мой путь.
Мне б в объятьях твоих сейчас утонуть!..
Уткнуться лицом в твою грудь я б хотела...
Отдавать себя всю, не зная предела...
И ты этого хочешь - по глазам вижу я.
Что стоишь ты и смотришь? Забирай, я твоя!

Какое-то время ты страстно глядел.
Но в ту же минуту вдруг остервенел.
- Взять бургундскую ведьму!
Она наш злейший враг!
(Монсальви, мне обидно, что ты круглый дурак!)
Обвинил в шпионаже - я невинна была!
Распахнула мне двери городская тюрьма.
Глядя на мои пытки, ты бледнеешь, молчишь...
Мученья мои прекратить не спешишь...
Твоя месть мне свершилась.
Только я не при чём!
Из любимого стал ты моим палачом...

В чём же я провинилась, ответь, дорогой!
Мой Арно, мой любимый, мой самый родной!
За что? Почему? В чём вина, не пойму?
Не знаешь, молчишь? Я скажу, почему!
Гибель старшего брата приписал мне в вину!

О! Арно, ты же знал, моей нет здесь вины.
Как же смог, как посмел на смерть меня послать ты?
Почему ты не веришь, что я невиновна?
Убить человека я вообще не способна!
Но удобней тебе меня считать шлюхой...
Моё присутствие здесь для тебя стало мукой.

Меня любишь давно - сил твоих нет признаться!
Бесполезно тебе от меня избавляться.
Я буду являться тебе в страшных снах
И моя кровь останется на твоих руках.
Не возьмёт меня старость, ни болезни, но смерть...
И я знаю, что ты по мне будешь скорбеть.

Меня будешь желать, захочешь мной обладать.
Меня завтра повесят, и ты будешь страдать.
Тебе совесть свою, капитан, не унять...

Не утопишь её ты в литрах спиртного.
Вспомнишь ты про меня, моё последнее слово...
И, упившись, ты вспомнишь свет фиалковых глаз.
Ты делал всё, чтобы он навеки угас.

Я стану твоим и страданьем, и горем,
А совесть тебя не оставит в покое.
Я выскажу всё, что в душе накипело...
Как быть с тобой рядом я только хотела.
Отдавать себя всю, не зная предела.
Быть только твоею душою и телом...
Не пытайся сейчас мне рот мой заткнуть!
Может, здесь, в Орлеане, я закончу свой путь...
_________________

 » "Belle" по роману "Катрин"

И за что же кара мне такая?
Я
Безнадёжно влюблена в болвана…
Он
с такою страстью на кровати обнимал,
но после с ненавистью грязью поливал.

О, мой Арно, как я хочу тебя прибить!
Не смог ты выслушать, зато смог обвинить!
Чёрт!
Я невиновна в смерти брата твоего.
Его спасти пыталась, но всё сорвалось…
До самой смерти мне не обрести покой.
Плевать на всё, хочу всю жизнь прожить с тобой!

Блин!
Как меня уже весь мир достал!
Мне
герцог выйти замуж приказал…
Блин!
Как банный лист, к одному месту, он прилип!
Ну что ж ты за мужик такой, герцог Филипп?!

Гарена, в прочем, как тебя, я не люблю,
И если встречу вас я вместе, удавлю!
Чёрт!
Арно потерян для меня уж навсегда…
(В покоях герцогских застукал он меня…)
И после смерти мне не обрести покой…
Уж лучше мне фигнёй страдать, Арно, с тобой!

Вот
промелькнуло лет с тех пор немало.
Я
герцогу с ван Эйком музой стала,
Но
Арно, тебя не забывала и на день,
а ты тупой непроходимо, словно пень!

Меня ты ненавидел люто, почём зря.
Любил, но всё же матом грубо крыл меня.
Но без тебя здесь при дворе мне свет не мил…
Ну почему ты, Монсальви, такой дебил?!

Здесь скука смертная — на стены лезу я.
Уж лучше б в Орлеан пешком попёрлась я…
Чрез всю страну, опасности войны презря,
Туда, где бьётся за нас всех любовь моя…

Вот, наконец, пришла я в город Орлеан.
Арно, конечно, в гости ты меня не ждал…
К тебе бегу я по булыжной мостовой.
«Ужель в живых тебя нашла, мой дорогой!..»

Взгляд…
Взгляд твой чёрных глаз так счастием блестел…
Ты
Так меня желал, ты так меня хотел,
Но дух Мишеля промеж нас себя явил…
Глазами палача меня ты просверлил.

Велел меня, не медля, бросить ты в тюрьму.
И шпионаж, вдобавок, приписал в вину…
Ну, ты кретин, скажу, Арно, тебе в лицо!
Каким ты всё же оказался подлецом!

Дюнуа уехал — ты велел меня казнить,
но не могу я перестать тебя любить.
(Да, если б Жанна не вступилась за меня,
в могиле бы уже давно лежала я…)

И после смерти мне не обрести покой…
Бенцони, хватит издеваться надо мной!
_________________

 » Натуральный кретин - на песню "Натуральный блондин"

Как ему не надоело
Пить, тупить, в кустах валяться
Лезть на амбразуры смело,
В неприятностях купаться?
Он живёт и куролесит,
То в Бастилию влипает,
Ветер же его в башке
Всё никак не отпускает.
Всё никак не отпускает

Припев:
Натуральный кретин на весь фандом такой один
И молодой, к тому ж тупой, и идиот, к тому же мой
Натуральный кретин на весь фандом такой один
Хочу вломить ему скорей, избавить от тупых идей
Избавить от тупых идей!

Снова колет шило адски
Кое-где спины пониже,
Страшно, что дебила-мужа
Вдруг на плахе я увижу.
Ну и что, зато в постели
С ним сгораю без остатка,
Свидимся как только вместе,
Матом обложу порядком.
Матом обложу порядком.

Припев:
Натуральный кретин на весь фандом такой один
И молодой, к тому ж тупой, и идиот, к тому же мой
Натуральный кретин на весь фандом такой один
Хочу вломить ему скорей, избавить от тупых идей
Избавить от тупых идей!
_________________

 » Катрин и Пеннивайз, кроссовер с "Оно" 2019 г.

Танцующий клоун Пеннивайз и Катрин


Направленность: Джен
Автор: Фьора Тинувиэль
Фэндом: Бенцони Жюльетта «Катрин», Оно (кроссовер)
Пейринг или персонажи: Оно, Катрин Легуа, Чёрная Сара
Рейтинг: G
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Метки: Счастливый финал, Кроссовер, Триллер, Средневековье, XV век, Феминистские темы и мотивы, Франция, Псевдоисторический сеттинг, Богачи, ООС, Ангст, Юмор, Психология, Пародия, Ужасы, Стёб


Описание:
Танцующий клоун Пеннивайз обожает питаться людскими страхами, особенно детскими, ну и не брезгует людьми. Но в этот раз привычная схема даёт осечку с одной девочкой...

Посвящение:
Любителям и любительницам обоих канонов в шапке. Биллу Скарсгарду и Жюльетте Бенцони.

Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию


В доме над суконной лавкой мэтра Матье Готерена, на улице Гриффон, постепенно замирала жизнь обитателей этого дома с наступлением темноты, окутавшей отходящий ко сну добропорядочный Дижон.
Когда же простые мирные жители мирно засыпали в своих домах, пробуждался другой Дижон, совершенно иной облик зазевавшимся прохожим могла явить столица герцогства Бургундия.
Дижон преступлений: воровства, убийств, грабежей и чего похуже на любой лад, но только в неблагополучных кварталах.
Так что простым горожанам, которые спали под защитой закрытых окон и дверей, опасаться не стоит.
Катрин сидела на табурете, напротив зеркала, рассеянно глядя на своё отражение при подрагивающем свете оплывающей свечи. Зеркальная гладь отражала облачённую в ночную сорочку угловатую девочку-подростка примерно лет четырнадцати, на золотистом личике треугольником устало глядели перед собой большие фиалковые глаза — украшенные густыми и длинными ресницами, пухлые губы задумчиво поджаты, тонкий слегка вздёрнутый носик Катрин немного поморщила и фыркнула — когда случайно вдохнула пыль. Вдоль спины, намного ниже талии, струился золотой шёлк пышных свежевымытых волос, которые сейчас расчёсывала статная женщина средних лет, смуглая и черноволосая, цыганской наружности, чьи тёмные глаза ласково глядели на Катрин.
На туалетном столике девочки в беспорядке валялись принадлежности для вышивки, пара книг, какие-то наброски рисунков чернилами на пергаменте.
— Ну, вот, мой ангел, теперь твои волосы окончательно высохли, — сказала цыганка, поцеловав в золотую макушку Катрин и отложив щётку для волос на столик. — Добрых снов, моя красавица.
— И тебе спокойной ночи и приятных снов, Сара, — пожелала девочка ей в ответ и мягко пожала ей руку.
— Только не сиди допоздна за своими книжками, глаза не порть. Сразу спать ложись, — высказала последнее напутствие Сара, удалившись из комнаты девочки.
Катрин в ответ только кивнула.
Дверь за ушедшей цыганкой закрылась, послышался звук удаляющихся шагов. Катрин не спешила гасить свечу, ещё какое-то время рассеянно глядя на себя в зеркало.
Но внезапно Катрин показалось, что её настигли галлюцинации, стоило ей увидеть в зеркале справа от себя какой-то словно подсвеченный изнутри красный, парящий круг. Катрин резко проморгала и потёрла глаза, не веря увиденному.
Списав всё на усталость и недосып последних проведённых за книгами ночей, Катрин решила лечь спать. Мельком она бросила взгляд на закрытую дверь её комнаты. Всего на пару мгновений Катрин могла видеть облачённую в белое человеческую фигуру, мужскую, с выбеленным лицом и красными полосами на нём, красным носом и огненно рыжими волосами.
— Сара права, я в последнее время часто пренебрегала сном ради книг, — проговорила себе под нос Катрин.
Поднявшись с табурета, девочка хотела гасить свечу и направляться к манящей чистотой и белизной простыней кровати, но сделать это ей помешала человеческая фигура в белом с рыжими волосами и разукрашенным лицом, с безумными криками и большой скоростью несясь прямиком на Катрин, которая испустила сдавленный от страха крик, забившись под свой туалетный столик.
— Иди сюда, Катрин, — манила девочку к себе пальцем угрожающая мужская фигура в белом. — Поиграй со мной, я танцующий клоун Пеннивайз. Иди ко мне…
— Нет-нет-нет, — отчаянно мотала головой Катрин, то и дело зажмуривая и открывая глаза, в надежде, что это страшное видение рассеется. — Тебя нет, ты плод моего воображения!
— Я знаю все твои тайные страхи, — понизил голос странный человек.
— Да что ты говоришь, — преисполнившись скептицизма, Катрин изобразила удивление.
— Хочешь булочку с маком, в меду? — протягивал разукрашенный незваный визитёр выпечку Катрин, дразняще помахивая булкой перед ней. — Вкусная.
— Ты это сейчас серьёзно? — гневно крикнула Катрин, сжимая в кулаки ладони от наполняющих её гнева и безысходности.
— Аххахаха, — пискляво рассмеялся Пеннивайз.
— Ты серьёзно думаешь, что мой главный страх поправиться?! — выражала негодование Катрин, кусая подрагивающие губы, на что Пеннивайз удивлённо ойкнул. — Я живу в патриархате, в Бургундии XV века, страна не продыхает от постоянных войн, то голод или чума, то междоусобицы, то пустеющая казна и рост налогов, — перечисляла Катрин, загибая пальцы, под удивлённым взглядом жёлтых глаз Пеннивайза. — Моего отца повесили на вывеске его ювелирной лавки. У нас в совершённом насилии общество всегда обвинит жертву. Права единолично распоряжаться и владеть собственностью у женщин — моей социальной группы — нет, права голосовать нет, по закону женщина приравнена в правах к табуретке, права на образование нет, закона против домашнего насилия и преследования с домогательствами нет, сети кризисных центров для жертв домашнего насилия нет, охранных ордеров нет, социальное и гендерное неравенство, женщинам перекрыт доступ к общественной и политической жизни, нам препятствуют в занятиях наукой и творчеством. Наши репродуктивные права вообще находятся чёрт знает на каких морских глубинах… Толковой контрацепции для предотвращения беременности нет, права на аборт нет, безопасно прервать беременность негде. Наука и здравоохранение с образованием на сказочном дне! Я не имею права сама выбрать себе мужа, потому что право решать принадлежит моему дяде и матери, я не имею права оставлять при себе детей после расторжения брака, если в браке нет детей — всегда все шишки сыпятся на жену. И да. Церковь жжёт. В буквальном смысле! У нас инквизиция, чёрт её за ногу! — Когда Катрин обрушивала свою тираду на Пеннивайза, она и сама не поняла, как уже давилась слезами. — Скотина безмозглая! Да что ты вообще знаешь о страхе?! Нна! — с этими словами Катрин яростно метнула в Пеннивайза попавшиеся ей под руку ножницы, но промахнулась — и только лопнула его шарик.
Пеннивайз с каким-то чувством неверия на разрисованном лице, с потрясением и обидой смотрел на Катрин.
— Уходи отсюда! — сквозь слёзы рявкнула на него Катрин.
— Извините меня, пожалуйста, — неловко пропищал Пеннивайз, и открыл дверь, собираясь уходить.
Катрин старалась сдержать всхлипывания, размазывая слёзы по лицу.
— Вернись, а? — бросила она вслед клоуну, шмыгнув носиком.
— Аааа? — отозвался Пеннивайз.
— Давай выпьем, — предложила с тоски Катрин.
— Анжуйское? — полюбопытствовал Пеннивайз с энтузиазмом.
Ответом ему послужил кивок головы Катрин. Пеннивайз и девочка переглянулись, губы обоих расплылись в заговорщической улыбке.
— Бедняга, — сочувственно проговорил Пенни. — Похоже, что реальная жизнь тебя без моего участия отметелила.
_________________

 » После выпускного

Направленность: Гет
Автор: Фьора Тинувиэль
Фэндом: Бенцони Жюльетта «Катрин»
Пейринг или персонажи: Легуа Гоше/Легуа Жакетта, Катрин Легуа, Лоиза Легуа, Симон Лекутелье, Жан де Ксантрай, Арно де Монсальви
Рейтинг: R
Метки: Счастливый финал, Современность, Алкоголь, Неозвученные чувства, Студенты, Сиблинги, Франция, Выпускные, Любовь с первого взгляда, Социальные темы и мотивы, Признания в любви, Влюбленность, Намеки на отношения, Развитие отношений, Крэк, ООС, Романтика, Юмор, Флафф, Пародия, ER, Стёб, Дружба, UST


Описание:
Катрин - студентка, за плечами у которой три года бакалавриата в Сорбонне. На носу выпускной, и Катрин твёрдо решила отметить праздник получения ею диплома на полную катушку...


Просторная комната двухэтажного дома одного из респектабельных кварталов Парижа, двенадцатый округ Рёйи, утопала в холодном свете сберегающей лампы.
Сидя на табурете с мягкой подушечкой, одетая в кремовое платье длиной чуть выше колена и так подчёркивающее стройность фигуры, античной стилистики, и обутая в босоножки бледно-розовой расцветки на небольшой платформе, молоденькая девушка занималась тем, что наносила макияж на своё лицо, напоминающее перевёрнутый треугольник. Основа под макияж, тональный крем бледно-матового оттенка, немного пудры. На пухлых губах сиял вишнёвый блеск. Брови лишь слегка подкрашены коричневым карандашом. Немного фиолетовых и серебристых теней нанесла на веки и сделала чёрной подводкой стрелки — чтобы подчеркнуть необычный фиалковый цвет глаз.
В комнате девушка находилась не одна: другая девушка, на вид чуть постарше и ростом повыше, худощавого сложения и одетая в вечернее платье тёмно-синего цвета длиной до икр, с подстриженными асимметричным каре пепельными волосами, голубыми глазами цвета ясного неба и очками на остром носу, помогала ей уложить густой водопад золотистых волос в аккуратную причёску. И стараясь придерживаться античного стиля под стать выбранному платью своей младшей товаркой.
— Катрин, сестрёнка моя милая, какая же ты красавица! — с восхищением и нежностью воскликнула старшая из девушек. — Поверить не могу, что ты сегодня празднуешь вручение диплома…
— Я тоже поверить не могу, что до этого дня дожила вообще, Лоиза, — с невесёлой иронией ответила ей Катрин. — Три года угробить на эту грёбаную социологию. Тогда как сейчас я бы могла уже получать режиссёрский диплом.
— Катрин, но ведь жизнь твоя на этом не заканчивается, — Лоиза ласково погладила сестру по плечу и поцеловала в макушку. — Ты можешь сейчас поступить учиться на режиссёра, как мечтала ещё в школе, тебе ведь всего двадцать лет.
— Лоиза, мне обидно, что я три года назад не нашла в себе смелости пойти против воли родителей. Я пошла у них на поводу, а не сделала как ты — поступив на дизайнера. Вот о чём я жалею, — на мгновение лицо Катрин омрачилось, но потом она решительно расправила плечи и как будто стряхнула со своего лица мрачное выражение. — Но сегодня я оторвусь за все три года!
— Только разные виды алкоголя не смешивай, — Лоиза легонько толкнула Катрин кулачком в плечо.
Она в долгу не осталась, и обе девушки прыснули со смеху.
— Ну, вот, последние штрихи остались, — говорила Лоиза, украшая причёску Катрин шпильками с приделанными искусственными жемчужинками и цветочками. Закончив свою работу, доставляющую ей удовольствие эстетки, Лоиза на свой смартфон сделала несколько фото причёски Катрин со спины и дала посмотреть самой девушке, чтобы сестра смогла оценить плоды её трудов.
Катрин рассматривала фотографии того, что из себя представляла её причёска: корона из золотых кос, перевитых серебряными нитями, надёжно закреплена шпильками, две большие и чуть завитые пряди по обеим сторонам лежат на плечах Катрин,
— Лоиза, смотрится чертовски круто! Отпад просто, не оторваться. Выглядит обалденно… Спасибо, — с довольной улыбкой Катрин отдала сестре её мобильник.
— Так ведь не каждый день у младшей сестры выпускной, верно? — вопрос Лоизы был риторический.
— Действительно. Не каждый день празднуешь свободу от специальности, которая тебя бесит, — согласилась Катрин.
Мирные идиллические разговоры сестёр прервала мелодия вызова на телефоне Лоизы. Девушка нажала ответить и поднесла телефон к уху, приветливо проговорив:
— Добрый день.
О чём говорил собеседник на другой линии, Катрин не расслышала, но по ответам сестры поняла, о чём речь.
— Что? Такси уже прибыло? Возле дома? Белый «Citroen»? Хорошо, спасибо вам. Мы выходим. — Девушка прервала входящий вызов и убрала свой телефон в висящую на её плече сумочку. — Катрин, — обратилась уже Лоиза к сестре, — такси приехало. Пойдём.
— Ой, уже так быстро? — чуть удивилась Катрин, перебрасывая через плечо ремешок чёрного ридикюля и кладя внутрь свой телефон. Встав с табуретки, Катрин расправила складки на платье.
— Я же сказала — да. Пойдём скорее, — Лоиза взяла сестру за руку и решительно вывела из комнаты.
Катрин старалась успеть за сестрой, одной рукой держась за перила лестницы на первый этаж.
То и дело с губ Катрин слетали смешинки, девушка не пыталась сдерживать своё довольство, улыбаясь и вполголоса говоря:
— Мадонна, я дожила до этого дня! Выпускной… Я наконец-то сваливаю…
— Катрин, дочка, а ты короче платья не могла найти для выпускного? — недовольно полюбопытствовала одетая в спортивные серые штаны и розовую футболку немолодая женщина сильно старше средних лет, ждущая внизу лестницы вместе с немолодым мужчиной своего возраста.
— И этот макияж… Без него всё же было бы лучше. Слишком агрессивно, — вторил женщине мужчина в спортивных шортах до колена и в белой майке. — Ты уж извини, что я и мама не сможем быть на твоём выпускном, — добавил мягче мужчина. — Маме твоей сегодня что-то очень дурно.
— Мам, пап, зависть — деструктивное чувство, — с ласковым ехидством поддела их Катрин. — И я на вас не обижаюсь.
— Да, в самом деле. Катрин идёт на выпускной, а не в монастырь, — поддержала Лоиза младшую сестру, бегом уводя её за руку из дома.
— Катрин, только на барных стойках не танцуй! И в два ночи чтоб были дома, марку и номер такси чтобы обязательно сфотографировали и прислали! — кричал вдогонку мужчина.
— Лоиза, умоляю, следи, чтобы Катрин в дрова не налакалась! — кричала девушкам вслед женщина.

Лоиза и Катрин тем временем стремглав выскочили из дома, сбежали вниз с крыльца по лестнице и устроились в такси на заднем сидении, сказав водителю ехать к зданию университета Сорбонна.
Дорога отняла у них не очень много времени. Весь путь Лоиза то отвечала на сообщения родителей в viber, что на выпускном с Катрин всё будет в порядке, и она приглядит за сестрой, чтобы та вела себя прилично и не напивалась в стельку. То она несколько взволнованно следила за временем на телефоне, чтобы не опоздать на вручение дипломов.
Катрин же опустила стекло машины со своей стороны, где сидела, подставляя лицо порывам ласкового ветра и ещё не ушедшему на покой солнцу — хотя близился вечер. Этот июнь выдался безбожно жарким, но сейчас жара сдавала свои позиции.
Иногда Катрин делала фотки на своём телефоне для инстаграма, куда моментально всё отснятое выкладывала с припиской: «Еду при параде и счастливая на выпускной. Добби свободен!», вовлекая в это дело Лоизу — старавшуюся напустить на себя сердитый и чинный вид.
Быстро всплывающие уведомления о плюсах её новым публикациям немного тешили самолюбие Катрин.
— Катрин, ты бы окно машины закрыла, слышишь? И так спереди стёкла опущены, от твоей причёски же к середине выпускного ничего не останется! — выговаривала Лоиза сестре.
— Да ладно тебе, Лоиза, меньше паникуй. Погода просто прелесть! — радовалась Катрин, не сдерживая хихиканья.
— Вот посмотрю я на тебя, когда ветер плоды моих трудов спустит псу под хвост, — пробурчала с деланным недовольством Лоиза.
— Лоиза, хватит кукситься, лучше сфотографируемся, давай, — увела Катрин разговор в более приятное русло, подбив сестру на совместные фотки в инстаграм — где они обе улыбались, корчили рожицы, делали пальцами «козу» или знак «V» (победа), ставили друг другу рожки. Фотографии с сестрой Катрин сопровождала припиской: «Моя стилистка и оператор на сегодня — любимая сестрёнка. Лоиза, ты супер!», не забывая щедро сдобрить комментарии к фото смайликами.
— Катрин, ты ещё, в сущности, такой ребёнок. Ребячество из тебя с возрастом не делось никуда, — с доброжелательной грустинкой прошептала Лоиза на ухо сестре, приобняв её, не оставшись без такого же ответа Катрин.
— Лоиза, но быть взрослой — не значит скатиться в занудство, — с лёгким озорством Катрин ласково потрепала Лоизу по щеке и ущипнула за кончик носа, за что удостоилась игривого шлепка по рукам.
— Ну и заноза же ты в одном месте, — шутливо побранила младшую сестру Лоиза.
_________________

До университета таксист довёз двух сестёр довольно быстро. Лоиза недолго рылась в своей сумке в поисках кошелька, откуда достала деньги и расплатилась согласно тарифу.
Застегнув сумку, Лоиза вышла из машины, Катрин вышла следом. Обе попрощались с водителем и вместе с толпой других выпускников с выпускницами зашли в здание.
Университет встретил своих учащихся играющей во всю мощь современной музыкой, гирляндами из искусственных цветов и фото-коллажей на тему студенческой жизни — где были изображены учащиеся, принимавшие участие в конференциях, отличившиеся особо высокой успеваемостью, занимавшиеся волонтёрской деятельностью, хорошо себя показавшие в университетском театре.
Катрин как раз была среди тех, кто вкладывали все свои силы и способности в театр. Лоиза с восторгом не могла не отметить, что на нескольких фотографиях запечатлена её сестра — Катрин.
— Милая, ты и тут нашла способ заниматься любимым делом! — прохихикала Лоиза, обнимая сестру.
Часто к девушкам подходили поболтать одногруппницы и одногруппники Катрин, или же те, кто учились с ней на одном потоке, на том же факультете и курсе, подруги и друзья по театру, и со всеми Катрин успела перезнакомить свою старшую сестру.
Молодые люди и девушки, кому сегодня предстояло вручение дипломов, а потом и вечеринка после вручения в арендованном на ночь одном из лучших ночных клубов Парижа, обсуждали друг с другом свои планы после окончания университета, кто-то планировал годик отдохнуть, находились «камикадзе» — пожелавшие после бакалавриата пойти в магистратуру.
По крайней мере, так их окрестила мысленно Катрин — переживающая пряное наслаждение от того, что трёхлетний срок её обучения на нелюбимой специальности подошёл к концу, и она всю себя отдаст подготовке к вступительным экзаменам на факультет драматического искусства.
— Лоиза, позвольте заметить, вы очень красивая и элегантная девушка, — высказал комплимент Лоизе загорелый брюнет с зелено-карими глазами и заплетёнными в хвост ухоженными чёрными волосами. — Катрин, что же ты раньше не говорила, что у тебя есть очаровательная старшая сестра?
— Ландри, ты в пролёте, — Катрин дружески пихнула в бок товарища по учёбе. — Лоизе немного не интересны парни.
— К тому же ты тогда был несовершеннолетний, и меня бы посадили на срок, больше, чем ты весишь, — отпустила в адрес юноши доброжелательную шпильку Лоиза, чем вызвала одобрительный хохот товарок и товарищей Катрин по институту.
— Так вы больше по девочкам… — протянул Ландри разочарованно. — Это норма! Эх, жаль, что столь милые девушки интересуются другими девушками, конечно.
— Видишь ли, Ландри… — начала немного робко Катрин. — У нравящихся тебе милых девушек уже есть девушки.
— Да, как-то так. Я в отношениях с женщиной, которую люблю, в следующем месяце поженимся — уже заявление в мэрию подали о регистрации брака. Вынуждена огорчить, я даже не бисексуалка, — мирно пояснила Лоиза, уничтожив последние надежды Ландри.

Тема обсуждения однополой любви плавно перетекла в обсуждение темы предстоящего увеселения после вручения дипломов. Учащиеся обменивались своими планами на сегодняшний вечер, который перетечёт в ночь, болтали о своей повседневной жизни, обсуждали новинки кино.
Сделали много совместных фото на фоне обстановки университета, корчили на камеру смешные рожицы, пересылали друг другу фото в месседжерах.
Пока к ним не подошла элегантная пожилая женщина в светло-бежевом брючном костюме, с коротко подстриженными светлыми волосами и в очках-половинках, сползшими на переносицу.
— Дорогие мои студенты, скоро начнётся вручение, пройдите в актовый зал, пожалуйста, — объявила она мелодичным альтом.
— Да, мадам Иоланда, мы идём, — откликнулась Катрин, и вместе с сестрой прошли в пышно украшенный актовый зал, заняв себе два сидения в первом ряду по центру.
Постепенно зал наполнялся выпускающейся из стен университета молодёжью, их родителями и другими родственниками, учителями и руководством Сорбонны.
— Что, Катрин, не можешь дождаться получить диплом на руки и свалить? — ласковым шёпотом подначивала сестру Лоиза.
— Не то слово, — ответила Катрин, хихикнув. — Я три года этой социологии отдала. Получу диплом — и отдам папе с мамой. Это же они хотели, а не я.
— Так что, Катрин, дальше на режиссёра пойдёшь учиться? — живо поинтересовался севший рядом с Катрин Ландри.
— Ага. Наконец-то я буду учиться для себя и на любимой специальности, я дожила до этого дня! — Катрин сжала в замок руки и зажмурила глаза, широко улыбнувшись.
— Здорово, молодые люди! Привет, Лоиза! — раздалось слева от Лоизы, которая вздрогнула, и в сидение рядом с ней сел, откинувшись на спинку, широкоплечий и атлетически сложенный мужчина около тридцати лет. Его внешность выдавала в нём любителя покуролесить, впрочем, оставившего свои былые увлечения молодости, но вот на лице следы любви к пьяным кутежам остались.
— Привет, Кабош, — бесстрастно поздоровалась с мужчиной Лоиза, наблюдая за тем, что творится на сцене актового зала, как проверяют исправность микрофонов и регулируют громкость музыки.
— Какими судьбами здесь, красавица? Соскучилась по студенческим годам? — большая ладонь Кабоша накрыла тонкую и маленькую ладонь Лоизы, но девушка в восторге от этого не была и оттолкнула его ладонь.
— Сопровождаю Катрин на выпускной. Сегодня у неё вручение диплома, — пояснила Лоиза.
— Я всё поговорить с тобой хотел давно… Тот наш разговор пару лет назад… — немного замялся Кабош. — Ты по-прежнему отказываешься со мной встречаться?
— Симон, мы это уже обсуждали, — устало отвечала Кабошу Лоиза. — Я лесбиянка, у меня есть невеста Одетта Шандивер, мы через месяц играем свадьбу. Ещё вопросы есть?
— Но ты не похожа на лесбиянку, Лоиза. От слова «совсем», ты не можешь ею быть, — недоумевающе Кабош почесал висок.
— Ах, какая жалость! Я забыла надеть сегодня свой радужный костюм! Ведь мы, ЛГБТ, только в радужной униформе и расхаживаем, чтобы — не приведи Мадонна! — нас не попутали с гетеро! — ёрничала Лоиза сердито.
— Слушай, Кабош, Лоиза тебе давно сказала, что не будет с тобой встречаться, что ей нравятся девушки, — осточертело Катрин слушать излияния неудачливого поклонника сестры. — Ко мне мальчик лет десяти подкатил в «Доте» и предлагал встречаться. Я ему спокойно отказала, сказав, что мне двадцать. Мы продолжили игру и дружелюбно пообщались, больше он эту тему не поднимал. Что с тобой не так, если десятилетний ребёнок лучше понимает отказ, чем ты?
— Я даже специально поступила учиться на дизайнера в Лондон шесть лет назад, лишь бы с тобой не пересекаться и избегать нежелательного внимания, но ты с разных фэйковых аккаунтов добавлялся ко мне в Фэйсбуке, — мрачно заметила Лоиза. — И хватит уже мне через Катрин записочки передавать, мы не в «Гарри Поттере» и Катрин — не почтовая сова.
— Правда, месье, оставьте эту затею — подкатывать к Лоизе. Я тоже был разочарован, что у такой милой девушки давно есть девушка. И ничего, пятая точка у меня не отвалилась, — подключился к разговору Ландри.
— Эх, Лоиза, тебе двадцать четыре года, а всё не перебесишься, дурью маешься. С возрастом вроде бы должна пройти эта тяга к девушкам, — невесело хмыкнул Кабош. — Мужика бы тебе хорошего…
— Симон, я понимаю. Наличие мужика хорошего очень тебе помогло, но не нужно это советовать всем как панацею, — совершенно случайно вырвалось у Катрин, что вызвало смех у Лоизы и Ландри, а затем пошла цепная реакция и у тех, кто сидел рядом с ними и слышал разговор.
Кабош что-то со злостью пробурчал про то, что Катрин ещё в детстве была редкой язвой.
— Чёрт, Катрин, ну ты жжёшь, — прошептала несколько шокированная Лоиза на ухо сестре.
Катрин, немало сконфуженная, вжалась спиной в спинку своего кресла, точно желая в нём раствориться, стать как можно незаметнее.
Между тем студенты и студентки со своими близкими заполнили актовый зал, преподаватели заняли свои места на сцене за трибунами.
Директор и его заместители выступали с речью, рассыпались в поздравлениях и в добрых пожеланиях тем, кто выпускается из стен заведения. Далее шла банальность про жизнь, полную «приключений и открытий», про каждую распахнутую дверь и успешную карьеру. Расписывались плюсы высшего образования, вот с чем уж точно не поспоришь.

Отдельного благодарственного слова удостоились родители выпускающихся студентов и студенток.
Катрин отстранённо слушала речи со сцены, Лоиза вела видеосъёмку всего происходящего на камеру своего смартфона.
Ландри с полуулыбкой слушал, о чём говорилось со сцены, но как-то рассеянно.
Кабош сидел мрачнее тучи, исподлобья глядя на Лоизу с выражением какого-то разочарования и злой тоски.
Наконец закончились речи, и было объявлено о начале церемонии вручения дипломов. Вызывали по факультетам и в алфавитном порядке, что-то говорили ободряющее и напутственное перед тем, как отдать диплом в руки.
Юноши и девушки, когда их фамилию с именем вызывали, поднимались на сцену, принимали из рук директора и деканов свои дипломы и расписывались в получении, роняли «спасибо» и становились в ряд.
Когда же дошла, наконец, очередь до Катрин Легуа, когда прозвучали со сцены её имя и фамилия, Катрин подскочила, точно подброшенная пружиной, довольная донельзя — она решительно взошла по ступенькам на сцену. Из рук директора она взяла свой долгожданный и выстраданный диплом, расписалась в получении.
— Уважаемые дамы и господа, преподавательский состав и выпускники! Я хочу сделать одно заявление, — объявила Катрин в микрофон, который одолжила у директора. — Я счастлива наконец-то держать в руках плод моего трёхлетнего труда. Я рада сейчас стоять здесь на этой сцене, и я благодарна всем, кто делали моё обучение в Сорбонне приятным. Сегодня хозяин подарил Добби диплом, и теперь Добби свободен! — ликующе воскликнула Катрин.
Актовый зал прорезала тишина, и было даже слышно, как прибегла к фэйспалму переживающая испанский стыд Лоиза и потом снова вернулась к съёмке выпускного сестры, слышались одобрительный смех и восклицания других молодых людей с девушками, что фразочка Катрин очень жизненная.
— Уж извините, мадемуазель Легуа — носок положить в ваш диплом не успел, — пошутил директор.
После вручения дипломов бывшие студенты и студентки устроили импровизированные фотосессии. Фотографировались друг с другом, со своими близкими, с преподавателями, и что добавляло хорошего настроения — педагоги не были чужды такой забаве, как дурачиться и корчить рожицы на фото.
Катрин, Ландри и Лоиза сфотографировались втроём на сцене, и как нельзя, кстати, у Лоизы была в сумке селфи-палка. Сумка же старшей из сестёр Легуа оказалась настолько удобной и вместительной, что в неё без скрипа поместился диплом Катрин с вложенными в него наградами за участие в деятельности студенческого театра.

Когда Катрин и Ландри стояли в обнимку, а Лоиза их фоткала, Катрин случилось схлестнуться взглядами с одним молодым человеком — высоким и статным, явно много времени уделяющим спорту, что было заметно по его подтянутой фигуре. На смуглом квадратном лице юноши глядели немного грустно чёрные глаза, красиво спускаются до плеч ухоженные чёрные волосы.
На обеих руках юноши от запястья до локтевого сгиба татуировки кельтской тематики — это Катрин могла видеть благодаря тому, что рукава белой рубашки были засучены чуть выше локтей. Поверх рубашки надета чёрная жилетка. Чёрные ботинки из кож зама хорошо смотрелись с чёрными брюками и такого же цвета ремнём. На одной лямке висел сине-белый рюкзак на плече молодого человека.
Несколько секунд парень не отрывал взгляда от Катрин, но в смущении опустил глаза — стоило Катрин поёжиться как будто от холода и нахмуриться.
— Катрин, что с тобой? Всё хорошо? — обеспокоенно спросила у сестры Лоиза, уводя её под руку из актового зала.
— Да, Лоиза. Я в порядке. Только вот тот юноша… не помню, где могла его видеть, и пересекались ли раньше, но вид у него при взгляде на меня был очень грустный… — чтобы развеять замешательство, Катрин достала из своего ридикюля две мятные жвачки из упаковки и отдала одну сестре, вторую жевала сама.
— Ты про какого юношу? — немного не поняла Лоиза.
— Смуглый, глаза чёрные, волосы чёрные до плеч, рукава забиты тату кельтской тематики. — Катрин задумчиво поджала губы.
— Катрин, мы уже все скоро будем отъезжать. Нанятый автобус через полчаса едет в клуб, — мягко напомнила Катрин подошедшая к ней с сестрой мадам Иоланда.
— Да, мадам Иоланда, мы идём, — отозвалась Катрин, взяв под руку Лоизу, и вместе девушки направились со всеми на улицу, к ожидающему туристическому автобусу.
Преподаватели и выпускники занимали места, водитель пил сок из бутылки. Лоизе и Катрин повезло найти себе два места в самом конце автобуса. Катрин сидела возле окошка и наблюдала догорающий закат, Лоиза немного размяла уставшие от хождения на каблуках ноги.
Исправно работающий кондиционер в автобусе и уютные мягкие сидения идеально располагали к тому, чтобы расслабиться и весь путь до клуба немножечко вздремнуть перед предстоящей вечеринкой в честь выпускного.
На противоположной стороне от сестёр Легуа сидел тот увиденный младшей из них странный юноша. Только теперь он был не один. Рядом с ним сидел, вероятно, его друг — молодой человек телосложения не менее спортивного, одетый в официальный костюм, запястья его обеих подкачанных рук украшали татуировки с изображениями скандинавских рун, рыжие волосы заплетены в хвост.
Двое парней о чём-то переговаривались.
— Так на какую ты девушку залип, говоришь? — тихо поинтересовался рыжий.
— Та блондинка в кремовом платье, которая будто античную богиню косплэит. Золотоволосая, — так же шёпотом ответил брюнет. — Я уже давно подписан на её инстаграм.
— А что не познакомишься вживую и не скажешь, что она тебе нравится? — читалось в карих глазах рыжеволосого юноши крайнее недоумение. — Ты мастер тупить и маяться.
— Похоже, у неё есть парень, она сегодня с каким-то юношей обнималась, — мрачно проронил брюнет. — А до выпускного у неё три года был роман с деятельностью студенческого театра.
— Будь у неё парень, она бы уже давно залила в инсту много совместных фото с ним в обнимку и за просмотром романтических комедий, — рыжий слегка хлопнул по плечу своего друга. — И всё это сопровождалось бы приписками с выражением безграничного счастья. Сегодня перестань косплэить слоупока и предложи ей хотя бы в кино вместе выбраться, как раз ремейк «Короля льва» скоро выходит.
— Да, думаю, ты прав. Спасибо. Лучше всё же один раз рискнуть, пусть нарвёшься на отказ, чем потом сожалеть о не сделанном, — согласился брюнет.
Автобус между тем тронулся с места, закрылись двери.
_________________

Катрин и Лоизе не было дело до того, о чём говорят те два парня на противоположной стороне от них. Сёстры разговаривали о своём и подслушивание чужих разговоров их совершенно не интересовало.
Катрин страстным шёпотом делилась с Лоизой своим восторгом, что кончился её трёхлетний Ад. Говорила, что ощущает себя Жаном Вальжаном, которого освободили с каторги, или сбежавшим из Азкабана Сириусом Блэком. Социологию она сравнивала с дементорами, которые из неё словно всю радость высасывали.
Лоиза кивала словам Катрин, сочувственно гладила её по плечу и говорила слова одобрения, что теперь три года позади, и Катрин сможет поступать — куда заблагорассудится, к чему лежит душа, диплом же родители пусть хоть в рамочку повесят на стене.
За разговорами о планах время пролетело незаметно, автобус прибыл на место. Найти, где припарковаться, труда особо не составило. Клуб для проведения выпускного вечера руководство университета и впрямь арендовало самый лучший в городе.
К приезду вчерашних студентов как раз было приготовлено много разнообразной еды, дразнящей ноздри своими запахами, столы едва ли не ломились от такого обилия лакомств, бутылки изысканных вин стояли на столах, сервизы для еды самой изящной работы. Громко, но всё же не оглушающе и не раздражающе играла музыка.
Дорогая мебель — помимо стульев с резными ножками и спинками, в клубе было много аккуратных и мягких диванчиков, где бы люди могли восстановить силы.
Имелось даже караоке для любителей и любительниц показать свои вокальные данные. Танцплощадка — рассчитанная для того, чтобы ничто не стало препятствием, если вдруг гостям захочется потанцевать.
В помещении царил лёгкий полумрак, и витали негустые облака приятно пахнущего дыма.
Катрин, как пообещала самой себе, в этот вечер отрывалась на выпускном как могла. «Пострадали» от её действий Лоиза и Ландри, которых Катрин вовлекла в распевание песен в караоке.
Ландри и старшую из сестёр Легуа не спасли даже отговорки, что у них нет голоса и нет музыкального слуха, будто у них на ушах потанцевало медведей десять. Быть может, с кем-нибудь подобные отмазки и могли прокатить, но только не с Катрин.
Кому, как не Катрин, было знать, что её друг и сестра обладают хорошими голосами, только они оба слишком много себе запрещают — быть яркими, привлекать к себе внимание.
Так что Лоиза и Ландри никак не отвертелись от Катрин с её предложениями петь в караоке песни ZAZ, Милен Фармер и Alizee с песнями Эдит Пиаф.
Ландри с Лоизой только первые минуты делали вид, что считают идею Катрин не самой удачной, но потом ничего, смирились, даже вошли во вкус и раскрутили Катрин спеть втроём песни группы «Nirvana» — к великому удовольствию самой Катрин.
Причём очень много было тех, кто им аплодировал.
Наконец троице надоело петь, они присоединились к другим выпускникам и учителям — отмечать получение дипломов, и аппаратура могла немного от них отдохнуть.
Катрин и Лоиза с Ландри присоединились к остальным отмечать выпускной. Катрин и Ландри продегустировали почти все виды алкоголя, заедая это дело закусками. Лоиза ела мало, но зато налегала на безалкогольные напитки, позволив себе выпить только полтора бокала вина.
Родственники студентов делились радостью друг с другом, что наконец-то их драгоценные чада выпустились из университета, вчерашние студенты радовались концу обучения и своим дипломам, всеобщие восторги разделяли и учителя.
Правда, у родителей выпускников и выпускниц теперь стояла нелёгкая задача — следить, чтобы вкушающие свободу повзрослевшие дети не налакались до состояния брёвен.
И Лоиза была в числе тех родных, пытаясь урезонить Катрин.
— Катрин, ты выпила уже достаточно, — твёрдо отрезала Лоиза, забирая из рук сестры штоф виски.
— Лоиза, я же чуть-чуть! — Катрин силилась отобрать обратно свой напиток.
— Твоё «чуть-чуть» было четыре штофа назад! — возразила старшая Легуа сестре, перекрикивая музыку в заведении.
— Эй, Катрин, пойдём танцевать? — окликнула Катрин одна девушка с её курса. Согласно кивнув, Катрин проследовала за однокурсницей на танцпол, перед этим попросив Лоизу убрать в сумку босоножки, которые сняла. Сумка Лоизы оказалась достаточно вместительная и для этой ноши.
Ди-джей включил другой музыкальный трек — одну из песен Pink.
Хоть Катрин довольно хорошо владела английским языком, сейчас она совершенно не грузила свою голову тем, как переводятся слова этой песни — она наслаждалась, жила настоящим моментом, танцевала до чувства лёгкой усталости в босых ногах, не боясь того, что от слишком активных движений в танце растреплется её причёска.
Сегодня был первый день её свободы, её праздник в честь начавшейся новой поры в её жизни — когда Катрин будет отныне решать свою судьбу сама, и никто больше не посмеет на неё давить, особенно в вопросах получения образования.

Катрин приезжала на сегодняшний выпускной с твёрдым намерением оторваться за все три года, что она училась на нелюбимой специальности, и это намерение Катрин со всем пылом воплощала в жизнь.
Когда же сменилась музыка, и зазвучала песня «My Heart Will Go On», Катрин не отказала себе в таком удовольствии, как ответить на приглашения потанцевать вместе вальс от сокурсников. За ней последовала песня «Io Ti penso amore». «La Isla Bonita» и «Cambio Dolor».
Звучали испанские мотивы, так и зажигающие в голове желание от вальсов перейти к фламенко или фандаго.
Катрин была немного не в том состоянии, чтобы запоминать всех, кому в этот праздник в честь окончания учёбы подарила танец, но те двое друзей — брюнет и его рыжий спутник — были в их числе. С ними она даже обменялась номерами телефонов.
За тем, как Катрин наслаждается выпускным вечером и танцами, наблюдала бдительно Лоиза, не скрывающая своей довольной улыбки, что Катрин прекратила активно дегустировать алкоголь и подалась в приверженки культа музы танцев Терпсихоры.
С азартно и алчно горящими фиалковыми глазами, с румяными щеками — что не мог скрыть даже слой макияжа на лице, с причёской, которая успела всё же растрепаться, всем существом и с восторгом отдавшаяся любимому занятию — Катрин была прекрасна.
Во время исполнения одного из танцев под зажигательную музыку с испанскими мотивами темноволосый молодой человек притянул Катрин к себе за талию и так крепко прижал к себе, что у девушки на мгновение перехватило дыхание.
Сама не понимая, что творит, быть может — дало о себе знать количество выпитого алкоголя, Катрин обвила руками шею юноши и жадно прильнула своими губами к его губам, её партнёр по танцам поначалу с такой же жаждой отвечал на поцелуй, но всё же опомнился и мягко отстранил от себя Катрин.
— Ты же сейчас пьяна, сознание изменённое. Ты очень красива, но… в другой раз — как протрезвеешь, — мягко объяснил юноша свой поступок.
Взяв её руку в свою, он чуть склонился в поклоне и коснулся губами ладони девушки. Учтиво пожелав ей приятного вечера, он удалился к барной стойке и заказал себе латте.

Внезапная боль в височной части заставила Лоизу схватиться за голову.
Девушка оставила свой наблюдательный пост и прошла к увлечённо танцующей Катрин. Несмотря на громкую музыку, Катрин всё же расслышала обращённые к ней оклики сестры.
— Катрин, я отойду на минутку. Будь здесь. Только спрошу у кого-нибудь таблетку от головной боли, — предупредила Лоиза младшую сестру.
— А тебе не станет хуже? Может, мне с тобой пойти? — забеспокоилась немного Катрин, перекрикивая музыку.
— Нет, я справлюсь. Скоро вернусь, — быстро чмокнув Катрин в щёку, Лоиза ушла добывать себе обезболивающее.
Поиски её увенчались успехом — в сумочке одной пожилой дамы из преподавательниц как раз оказалась спасительная пачка таблеток. Добрая женщина не поскупилась даже на две таблетки, которые Лоиза запила минералкой без газов.
Милая персона, столь любезно выручившая Лоизу парой таблеток от боли в голове, даже предлагала вызвать такси для Лоизы и Катрин, но встретила благодарность и вежливый отказ со стороны старшей Легуа — не захотевшей портить праздник младшей сестрёнке, сказав, что ей скоро станет лучше.
Пожилая дама лишь сказала, что будет поблизости, и готова, в случае чего, помочь.
А пока что Лоиза сидела за столом и уныло рассматривала дно своего стакана с недопитой водой.
Ди-джей тем временем включил песни группы «Linkin Park», кто из выпускников и выпускниц был высокого мнения о своих вокальных данных, те подпевали, что действовало на нервы Лоизе — головная боль которой проходила очень медленно.
— А вот и ты! Везде тебя ищу! — послышался вблизи Лоизы громкий мужской голос, вскоре и сам его обладатель — Кабош — сел на стул рядом с ней.
— Ты искал меня? — переспросила устало Лоиза.
— Ты здесь не скучала? Всё было хорошо, пока меня не было?
— Спасибо. Всё было хорошо, Симон. Пока тебя не было, — случайно вырвалось у Лоизы.
— Кстати, это не твоя дражайшая сестричка Катрин сейчас на барной стойке выплясывает и песни горланит? — пальцем Кабош указал на облачённую в кремовое платье девичью фигурку, танцующую в такт музыке на барной стойке. Изрядно поднабравшуюся девушку пытались урезонить бармен и ещё двое юношей — брюнет и рыжий, уговаривая её слезть с барной стойки и перестать налегать на кальвадос.
Девушка же во всю силу лёгких, впрочем, идеально попадая в ноты, несмотря на опьянение, пела песню «Numb».
— Катрин, твою же душу! — узнав свою сестру, вскричала Лоиза и подскочила, взвившись, со своего стула, рванув без промедления к барной стойке и стащив вниз с неё жутко недовольную Катрин. — Ты что творишь?! Напилась — так веди себя прилично и сядь тихо на диванчик!
— Лоиза, да что ты заладила? Праздник же, выпускной! — возмутилась Катрин, схватив сестру за руку и потащив её к танцполу, но Лоиза упрямо оттеснила Катрин к одному диванчику в трёх метрах от барной стойки и заставила лечь.
— Дорвалась до бесплатного, — пробурчала Лоиза, подкладывая под голову Катрин подушку.
— Лоиза, ты хоть иногда сварливого консьержа отключаешь? — сердито взвилась Катрин, подскочив на своём ложе, но сестра заставила её лечь обратно. — У меня выпускной, я хочу веселиться, и в гробу я видела в такой день «сухой закон»! — Но тут к горлу Катрин подкатила дурнота, лицо позеленело. Прижав ладонь ко рту, Катрин старалась глубоко и медленно дышать.
— Катрин, ты что? Что с тобой? — встревожилась Лоиза, гладя Катрин по растрёпанным волосам.
— Что с тобой? Тебе паршиво? — наперебой спрашивали изрядно поднабравшуюся девушку двое молодых людей.
— Кажется, меня сейчас вырвет! — простонала сдавленно Катрин, крепче прижав ко рту ладонь.
— Я принесу воды! — выкрикнул рыжий и убежал.
— А я пакет найду! — брюнет бегом рванул к барной стойке, выпросив у бармена большой бумажный пакет, тут же быстро вернувшись с добычей к Катрин, вручив пакет ей.
Катрин не замедлила воспользоваться любезно ей принесённым пакетом — её стошнило тем, что она съела за этот вечер, причём неоднократно, и ещё приходилось тщательно сморкаться, чтобы избавиться от частичек пищи в носу. Как раз вовремя подоспел и рыжеволосый молодой человек со стаканом воды, сосуд Катрин опустошила в считанные мгновения.
На какое-то время ей немного полегчало. Но потом дурнота и рвота накатили на неё по-новой.
Лоиза и те двое молодых людей не отходили от неё. Лоиза надевала на ноги Катрин её босоножки и помогала сестре удобнее устроиться на диванчике.
— Чёрт, никогда мне так фигово не было, — пожаловалась Катрин слабым и сдавленным голосом.
— Я же говорила тебе столько не пить, — сочувственно покачала головой Лоиза, поглаживая Катрин по плечу. — Разве ты меня слушала…
— Лоиза, вот только не надо, не добивай, — умоляюще простонала Катрин, и её снова начало подташнивать, но в этот раз хотя бы не рвало.
— Ты, наверное, разные виды алкоголя смешивала, как пить дать, — констатировал факт темноволосый юноша. Потом он снова удалился за пакетами — только в этот раз принёс несколько бумажных и целлофановых, отдав их Катрин.
— Тебе что-нибудь ещё нужно? Может, ещё воды? — поинтересовался у Катрин рыжеволосый молодой человек.
— Да. Пожалуй. И ещё убей меня нафиг, — выдавила Катрин из себя, подавляя рвотные позывы.
— Жан, пока побудь с Катрин и её сестрой, а я им такси вызову, ладно? — удовлетворившись кивком друга, брюнет куда-то отошёл на пару минут, по крайней мере — Лоизе показалось, что он отсутствовал примерно столько. Вернулся немного приободрённый. — Всё в порядке. Я такси вызвал и через электронный банк оплатил. Скоро подъедет. Пока подождём.
— Чёрт возьми, приглядела я за младшей сестрой, называется, — проговорила невесело Лоиза, сев на краешек дивана и погладив свернувшуюся калачиком Катрин по спине. — Стоило ненадолго отойти за обезболиками, так сестричка в отрыв…
— Ну, она же выпускной вечер отметить нацелилась, а не в монастырь уйти, — проговорил тихо рыжий юноша.
— Боже мой, что у вас происходит? — к дивану, на котором лежала совершенно никакая Катрин, подошла мадам Иоланда. — Катрин, тебе плохо?
— Да, мадам Иоланда. Катрин нехорошо. Я увожу её домой, такси уже вызвали, — заверила свои слова кивком Лоиза, бросив сопереживающий взгляд на постанывающую Катрин, которой снова пришлось прибегнуть к предусмотрительно ей предоставленным пакетам — когда снова напала тошнота и рвота.
Мадам Иоланда быстро убежала к барной стойке и так же быстро вернулась со стаканом воды и добытым в её сумке лекарством как раз на случаи сильного опьянения, дав Катрин всё это выпить. Катрин не протестовала, сделав то, что сказано.
— Может, врача вызвать? — предложила преподавательница.
— Нет, спасибо, не нужно, — выдавила из себя Катрин. — Мне немного становится лучше.
— О, а вот и такси. Уже приехало. Белый «Пежо», — брюнет показал высветившееся сообщение на экране его смартфона. — Пора идти. Вот мой номер. Отпишитесь, как доберётесь домой, — протянул он с этими словами бумажку Лоизе — с написанным на ней его номером мобильного.
Лоиза кивнула, бумажку убрала в небольшой внешний карман своей сумки.
Вместе Лоиза и тот черноволосый юноша помогли Катрин подняться с диванчика и выйти из клуба. Втроём дошли до машины. Парень без всяких просьб помог Лоизе устроить на заднем сидении такси пьяную Катрин, нашедшую способ справляться с тошнотой — дуть в пакет. И только когда Лоиза села в салон машины рядом с сестрой, он закрыл дверцу, и удалился обратно в клуб.
Лоиза продиктовала адрес, водитель тронулся с места, ловко лавируя между потоками машин.

Катрин становилось немного лучше, по крайней мере — перестало рвать, хотя иногда одолевала тошнота, но опущенное стекло в машине и порывы свежего ночного воздуха благотворно сказались на её самочувствии.
Ветер дул в лицо Катрин, трепал пряди волос, что вызывало у Катрин лёгкую улыбку.
— Катрин, пожалуйста, придём домой — веди себя тихо. Нечего будить родителей — не то нам обеим мозг вынесут, — упрашивала Лоиза сестру, заметив за поворотом родной дом, таксист остановился прямо рядом с домом.
— А ты думаешь, у меня есть силы буянить? — уныло отозвалась Катрин. — Сейчас я хочу доползти до кровати и немного сдохнуть.
— Ладно, мы приехали. Я выйду и помогу тебе, — сопроводила Лоиза свои слова усталой улыбкой. — Я не помню, мы вам сколько должны? — обращён был уже её вопрос к таксисту.
— Нисколько, мадам, ваше такси оплатили, — был ответ таксиста. — Доброй ночи.
— Спасибо, вам тоже доброй ночи, — Лоиза вышла из машины, потом помогла выбраться Катрин, крепко и надёжно её удерживая, чтобы не упала.
Таксист уехал. Лоиза помогла сестре подняться по ступенькам, на самую ближайшую ступень к крыльцу Катрин присела.
Порывшись в сумочке, Лоиза нащупала ключи и открыла ими входную дверь. Затем она помогла Катрин подняться и завела в дом, закрыв входную дверь, и только потом убрала свои ключи обратно в сумку.
— Наконец-то мы дома, хвала небесам, — проговорила Лоиза.
— Лоиза, у меня голова что-то кружится, — тихонько пожаловалась Катрин. — Проводишь до моей комнаты?
— Конечно. Не вопрос. Пойдём, — Лоиза взяла под руку Катрин и вместе с ней поднимаясь по лестнице в комнату младшей Легуа. Другой рукой она держалась за перила лестницы, чтобы не упасть вместе с Катрин.
До спальни Катрин сёстры дошли, почти не производя шума, домом властвовала тишина, родителей они не разбудили. Точнее Лоиза довела шатающуюся и едва стоявшую на ногах Катрин до её комнаты и помогла улечься в постель, перед этим сняла обувь с ног Катрин и поставила рядом с кроватью. В изножье кровати она кое-как побросала её с Катрин ридикюль и сумку.
— Спасибо, что доволокла моё пьяное физическое тело домой, — поблагодарила Катрин сестру, чуть улыбнувшись.
— Пожалуйста. И на будущее — когда я тебе говорю, чтобы ты не пила так много, может быть, стоит для разнообразия последовать совету… — ласково поддела Лоиза Катрин и вышла из спальни.
_________________

Вернулась она уже с большим тазиком и поставила рядом с кроватью так, чтобы Катрин было удобно до него дотянуться.
Катрин кое-как нашла в себе силы на небольшую ребяческую выходку — дотянулась до своего ридикюля, достала оттуда телефон и сделала фото тазика, выложив в инстаграм с припиской: «Мой закадычный друг на всю эту ночь после выпускного. Надеюсь выжить утром после пробуждения».
Тазик Лоиза принесла на тот случай, если сестру снова будет мучить тошнота и рвота.
— Подумать только, я ведь никогда не напивалась, тем более до такого… — проронила задумчиво Катрин, потихоньку начиная проваливаться в сон.
— Оно и понятно, ты хотела оттянуться за все эти три года, — понимающе заметила Лоиза, достав из сумки свой телефон с бумажкой, которую ей дал тот юноша в клубе, вызвавший такси для Катрин и для неё.
Набрав на сенсорной клавиатуре его номер, Лоиза выбрала вариант «отправить сообщение».
«Привет. Это Лоиза — сестра Катрин. Мы добрались домой благополучно, всё хорошо. Спасибо, между прочим. Ты очень нам помог». — Бегло Лоиза набрала этот текст и отправила. Отчёт о том, что сообщение отправлено, пришёл мгновенно.
Ответ от молодого человека пришёл незамедлительно: «Пожалуйста. Рад, что вы нормально добрались. Доброй ночи. Катрин привет».
Со спокойной теперь душой Лоиза улеглась спать на другом краю кровати, благо, что места хватило бы ещё для одного человека, и последовала примеру засыпающей Катрин.
Девушка посчитала, что будет лучше переночевать сегодня в комнате младшей сестры на тот случай, если ей станет хуже. Но опасения Лоизы не оправдались, так что эта ночь прошла спокойно.

Пробуждение для Катрин выдалось не из самых приятных. Вчерашнее веселье заявило о себе сильными болями в голове, головокружением и страшной сухостью во рту. К большому облегчению Катрин, на тумбочке рядом с кроватью её ждали кофе и маленькая баночка корнишонов. Катрин первым делом выхлебала из банки весь рассол. И только потом сточила корнишоны и выпила кофе. По крайней мере исчезло ощущение, будто во рту коты нагадили.
— Чёрт возьми, башка трещит, это какой-то ад, — простонала Катрин, кое-как подняв своё тело от кровати. Неловко она стянула с себя вечернее платье и повесила на плечики в шкаф, переодевшись в простые футболку и шорты.
Покинув свою комнату на нетвёрдо стоящих ногах, Катрин спустилась в гостиную и достала из ящика подставки под телевизор аптечку. Откопала жалкие остатки таблеток от головной боли, которые в кухне запила водой из-под крана. После Катрин поднялась наверх и прошлёпала босыми ногами в ванную комнату, недолго подержала свою голову под включённым краном с холодной водой, наскоро посушила волосы полотенцем. Затем она вернулась к себе в комнату, стараясь не попасться никому на глаза. Но проходившая мимо в направлении ванной Лоиза её заметила.
— А, проснулась уже, кутящая красавица, — с доброжелательной и тёплой иронией поприветствовала Лоиза младшую сестру. — Ты выпила кофе, те корнишоны с рассолом тоже приговорила? Тебе оставила.
— Да, спасибо. Мне уже лучше. Но башка трещит просто адски, — выдавила из себя измученно Катрин, уйдя обратно в свою комнату.
Рухнув на кровать, Катрин закрыла глаза и попыталась ещё немного подремать, но помешал ей телефонный звонок.
— Доброе утро, Катрин у телефона, — пробормотала она в трубку.
— Катрин, рад тебя слышать! Боже мой, твоими стараниями вчерашний вечер был для меня самым ярким, счастливым, я никогда не испытывал ничего подобного, как вчера с тобой… Твой танец на барной стойке, исполнение песен «Linkin Park», твоё жизнелюбие, энергия, жажда жить, те подаренные мне совместные танцы… Именно такую девушку я всегда хотел найти!
— Слушай, не одного тебя плющит после того, что было вчера. У меня и без того голова раскалывается, а тут ты меня грузишь, — недовольно процедила с беспощадного похмелья Катрин. — Давай, ты сейчас ляжешь проспаться, я сделаю то же самое? И ты не будешь звонить с утра пораньше незнакомым девушкам, и не будешь нести всякий похмельный бред.
— Но я сейчас говорил серьёзно! У меня со вчерашней ночи стоит перед глазами твой образ, сияние глаз, улыбка, наш поцелуй… Я знаю, это прозвучит, возможно, глупо, но я люблю тебя! Люблю твой задор, твоё стремление жить на всю катушку, твой огонь — как ты все эти три года преданно посвятила студенческому театру, люблю твой артистизм и бесстрашие… — послышалось навзрыдное из трубки телефона, а потом и плач.
Катрин же мучительно пыталась вспомнить, как она вчера умудрилась так налакаться в хлам, кому она дала свой номер телефона, и кто это, чёрт возьми, признаётся ей в любви и рыдает в трубку.
— Так, стоп-стоп-стоп, я тебя не знаю, а может, и не помню. Меня несколько настораживают мужики, которые мне звонят, несут какой-то дикий сюрр и рыдают в трубку, — смогла выдать нечто осмысленное Катрин, оправившись от первого шока.
— Но как ты не помнишь? Нам же было хорошо вчера… Когда мы вместе танцевали, ты обвивала руками мою шею, наш поцелуй… Это нельзя так просто перечёркивать! — отчаянно и надрывно раздавался голос молодого человека через динамик мобильного телефона Катрин.
— Мы оба были пьяные, и я не похищала твою добродетель — так что претензии не к месту, — страдальчески простонала Катрин, тяжело осев на пол и прислонившись к шкафу. — К тому же я не знаю, как тебя зовут.
— Арно Монсальви. Я на тебя в инстаграме давно подписан. Хочу сказать, у тебя там очень много классных фото, — чуть веселее прозвучал голос молодого человека. — У тебя довольно оригинальный формат контента.
— Приятно познакомиться, Арно. Спасибо. Теперь у меня в анамнезе сталкер-фолловер, — невесёлой иронией отдавали слова девушки.
— Катрин, быть может, тот случай с нами на выпускном вечере не случайность, — вдруг проронил в задумчивости Арно.
— Ты что имеешь в виду?
— Знаешь, ведь ты мне давно нравишься, ещё с того дня, как мельком тебя на репетициях в театре студенческом видел.
— Арно, мне очень жаль. Я не думаю, что это хорошая идея — начинать отношения с пьянок на выпускном, — отрезала Катрин. — Спасибо, что вчера озаботился насчёт такси для меня и моей сестры.
— Да, пожалуйста. Рад помочь. Только зачем было лезть целоваться? — немного обиженно прозвучал вопрос Монсальви.
— Арно, извини меня за тот случай. Я бы вчера поцеловалась даже с Рене…
— Погоди-ка, а Рене — парень или девушка? — озадачился Арно, мучительно пытаясь припомнить, кого из сотоварищей по учёбе зовут Рене, и какого Рене пола.
— Вот именно, Арно. Я была в хлам, мне было бы фиолетово. Пока. Хорошего тебе дня, — пожелала Катрин молодому человеку.
— Постой, Катрин, пожалуйста! Не бросай труб!.. — фраза, которую хотел сказать Арно, оборвалась — Катрин прервала звонок. Послышались несколько коротких гудков.
«Всё, больше я до чёртиков не напиваюсь и свой номер телефона с пьяных глаз никому не раздаю», — решила в мыслях Катрин, улегшись обратно в постель.
С такой мыслью Катрин засыпала.
Сновидений у неё не было, зато она отдыхала после вчерашнего увеселения, когда ей случилось перебрать с выпивкой, последствия чего дали о себе знать этим утром. Вероятно, Катрин проспала бы подольше в своё удовольствие, но некто мягко теребил её за плечо.
Спросонья Катрин что-то полувнятно пробормотала, еле-еле разлепила глаза, и увидела перед собой лицо Лоизы.
— Что случилось? Только поспать прилегла, — сонно пожаловалась Катрин, встав с кровати и недовольно скрестив руки на груди.
— Катрин, тебя проведать пришли. Внизу, в гостиной ждут.
— А кто ждёт?
— А ты спустись и посмотри… С небольшим презентом.
— Ладно, конспираторша, я пойду, — Катрин улыбнулась сестре и чмокнула её в щёку перед тем, как покинуть комнату.
Спустившись вниз и пройдя в гостиную, Катрин буквально обомлела, завидев сидящим на диване молодого человека, с которым вчера танцевала и даже целовалась на пьяную голову.
Хоть события вчерашнего выпускного вечера Катрин помнила не очень отчётливо, но этого юношу не узнать не могла — чёрные глаза на смуглом квадратном лице, чёрные ухоженные волосы до плеч, от запястья до локтевого сгиба вытатуированные кельтские символы.
Только в этот раз юноша пришёл в лёгких штанах цвета хаки и белой майке, обутый в простые кеды серого цвета.
На коленях он держал большую плетёную корзину округлой формы и бежевого цвета, с увитой искусственной лозой винограда ручкой. На вид эта корзина была под завязку чем-то забита, только рассмотреть содержимое мешала упаковочная бумага со смайликами.
— Доброе утро, Катрин. Пришёл тебя проведать, — поздоровался с ошеломлённой девушкой Арно, потому что именно его персону Катрин лицезрела у себя в гостиной.
— Фак! Что за!.. Ты как мой дом нашёл?! — только и смогла выдать от шока Катрин, качая головой и скрестив на груди руки, с потрясением и неверием в глубине фиалковых глаз глядя на Монсальви.
— Геолокацию отключать надо, когда постишь фотки в инстаграм, как пьяная домой вернулась, — спокойно разъяснил Арно, поднявшись с дивана и подойдя к Катрин. — Держи, это тебе. — Арно протянул Катрин в руки корзину.
— Спасибо, это было неожиданно… но всё же приятно, — проговорила поражённо девушка. Взяв ношу из его рук, Катрин села на пол, Арно последовал её примеру.
Немного нетерпеливо она сняла с корзины упаковочную бумагу, застыв от изумления — по краям корзины выставлены небольшие бутылки воды без газов, серединка корзины заполнена пачками «Аспирина», «Prontalgine». Несколько видов средств от похмелья и от тошноты, от головных болей… Всех этих лекарств, рассчитанных на случаи трескающейся от боли головы и похмелья, хватило бы на год.
— Ты ограбил аптечный склад? — с доброй иронией Катрин отпустила шпильку в адрес Арно.
— Я подумал, что тебе после вчерашнего будет паршиво наутро. Вот и завёз гуманитарную помощь. Я на первом курсе по части выпить был не то, что любитель — профессионал, — с чувством неловкости поделился Монсальви этой частью своей жизни с Катрин. — Так что знаю, каково это. А ты, как я понял, совсем в этом новичок.
— Да, есть немного. Я обычно не пью алкоголь, тем более — так много. Вчера был праздник моей свободы, вот и понесло, — обронила с лёгкой небрежностью Катрин. — А вообще это самый оригинальный подкат на моей памяти…
— Ты о чём сейчас? — немного недоумевал Арно, внимательно всматриваясь в лицо Катрин.
— Ко мне по-всякому подкатить пытались. Но болеутоляющие средства с минералкой мне впервые приносят, зная, что у меня похмелье. Это было не шаблонно, ты начинаешь мне даже нравиться, — прокрались кокетливые нотки в пониженный голос Катрин.
— Так может быть, ты составишь мне компанию? Я хочу предложить тебе пойти на премьеру ремейка «Короля льва», — юноша явно не намеревался упускать такую возможность, как вытащить в кино Катрин.
— Только платим пополам, я не люблю падать на хвост и за чужой счёт, — сразу поставила условие Катрин. — Надеюсь, мне не придётся отпаивать тебя валерьянкой после сцены гибели Муфасы, — съехидничала девушка, улыбнувшись.
— Эй, это ещё кто кого валерьянкой отпаивать будет! — деланно возмутился Арно, нахмурившись и поджав губы. — Пополам — так пополам. Как тебе комфортно, — лицо юноши вновь приобрело спокойное и миролюбивое выражение. — Знаешь, а у меня тут появилась идея…
— Какая же? Выкладывай.
— Махнуть завтра в Лувр. Как тебе?
— А почему бы и да? — отозвалась с энтузиазмом Катрин, фиалковые глаза её зажглись весёлыми искорками.
_________________

 » Однажды счастье посулив

https://vk.com/video-9500034_162658305?t=14m12s — на минуте 14, секунде 10 звучит красивая и грустная песня на французском, я же придумала текст — подходящий психологии Катрин.


Однажды счастье посулив,
Любовь лишь боль мне принесла.
Однако у неё в плену
Останусь я, пока жива.

Во власти взора чёрных глаз,
Что с гневом на меня глядят.
Когда любили вы хоть раз,
Для вас дороги нет назад.

Забыла гордость и себя,
Я отдала бы жизнь тебе.
Как ты меня ни прокляни,
Не предала своей любви.
_________________

 » Трудности учения

Направленность: Джен
Автор: Фьора Тинувиэль
Фэндом: Бенцони Жюльетта «Катрин»
Пейринг или персонажи: Катрин Легуа, Арно де Монсальви
Рейтинг: G
Размер: Мини, 6 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Метки: Fix-it, Семьи, Средневековье, XV век, Франция, Забота / Поддержка, Частичный ООС, Флафф, Hurt/Comfort, AU, Стёб, Пропущенная сцена, Элементы гета, Элементы юмора

Сюжет: Маленькое дополнение к фанфику "Волкодав из Фландрии" - , где Тристан Л'Эрмит удержал Арно от глупостей на его горячую голову, и предотвратил кризис в семье Монсальви. Фанфик, где Арно узнаёт, что вкусы его жены Катрин немного специфичны...

Посвящение:
Всем, кто любит первоисточник.
(Шестую и седьмую книгу считать каноном я отказываюсь - потому что глубина морального днища чрезмерная даже для Арно).

Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию

Отгорел за закрытыми ставнями окон замка Монсальви закат, небеса затянуло непроглядными и тёмными тучами, предвещающими дождь.
Вот и всполох молнии прочертил небо, прогремели громовые раскаты, но обитателям замка не было никакого дела до того, что за стенами намечается буйство непогоды.
Немного утративший обычную смуглость волевого лица, черноглазый мужчина зрелых лет полусидел на большой и не занавешенной балдахином кровати, прислонившись к подушке. По обе стороны от него лежали двое детишек — светловолосый, голубоглазый мальчишечка пяти лет и совсем крохотная девочка младше одного года — черноволосая, с чёрными глазами. Мужчина читал им вслух «Роман о Лисе». Двое детей слушали его, затаив дыхание, малышка широко открытыми от любопытства глазами взирала на него. Мальчик иногда вставлял фразы про то, как ему жаль волка из произведения, и что лис ведёт себя сущим скотом.
— Мишель, сынок, ты будешь дальше слушать, или мне перестать, раз тебя тянет обсудить прочитанное? — мягко попенял мужчина мальчонке. — Хотя насчёт лиса я с тобой согласен.
— Всё, отец, я буду слушать. Молча. Читайте дальше, — с улыбкой проговорил ребёнок, ближе прильнув к отцу.
На всё это изредка бросала исполненные нежности и обожания взгляды уже не молодая, но без всякого сомнения, прекрасная женщина с волосами цвета расплавленного золота и фиалковыми глазами, имеющая моложавый вид. Очертания её стройной фигуры скрывала ночная сорочка. Женщина сидела за своим туалетным столиком и позволяла другой женщине цыганской наружности, смуглой и с волосами цвета угля, черноглазой, значительно старше неё приводить в порядок её густую массу распущенных золотых волос.
— Наконец-то теперь твои волосы в нормальном состоянии, Катрин. А то вернулась совершенно никакая, уставшая, запыленная… И глаза теперь глядят не измученно, — смуглая брюнетка бережно коснулась губами золотистой макушки Катрин.
— Милая Сара, если бы ты знала, чего мне стоило привезти назад в Монсальви живым и здоровым моего мужа, чтобы Изабелла и Мишель росли при живом отце… — прошептала тихонечко срывающимся голосом Катрин, прижав к губам руку и покачав головой. — У меня были причины быть замученной…
— Ангел мой, головой только вертеть не надо, — с наигранной сердитостью пробурчала Сара, ловко орудуя гребнем — расчёсывая волосы Катрин.
— Больше не буду, — покорно Катрин предоставила Саре возможность без помех ухаживать за её волосами.
— Сейчас уже почти ночь. Расспросами тебя пытать не буду. Ты и так уставшая, бедняжечка моя. Расскажешь всё завтра, на отдохнувшую голову, — цыганка по-матерински ласково погладила Катрин по щеке.
— Непременно, Сара. Ты же знаешь, мне легче от разговоров с тобой, — благодарно улыбнулась Катрин своей старшей подруге многих испытаний и лет.
— А мессир де Монсальви-то каким довольным выглядит, — иронично и добро прошептала Сара на ухо Катрин, кивнув в сторону кровати, где малышка Изабелла и Мишель слушали, как отец читает им книгу. — Явно счастлив был вернуться с тобой в родные края, к вашим детям.
— И Арно, и дети выглядят очень счастливыми и довольными. Поэтому счастлива и довольна более чем я сама, — Катрин улыбнулась каким-то своим мыслям и скорчила перед зеркалом забавную рожицу. Из внезапного желания ребячества.
— А с чего мне довольным и счастливым не быть? — откликнулся со своего места дислокации Арно, отложив в сторонку книгу и взяв на руки начавшую капризничать Изабеллу. Почувствовав бережное объятие осторожно прижавшего её к груди отца, девочка немного притихла, и теперь развлекала себя тем, что подёргивала Арно за его сильно отросшие чёрные волосы. — Я жив и здоров, конечности все на месте, голова тоже на плечах осталась, добрый друг нашей семьи — Тристан — удержал от непоправимых и откровенно тупых ошибок, я вернулся домой к семье…
— Да только мирной жизнью наслаждаться рано, мессир граф. Эти д’Апшье совсем лишились ориентиров и озверели в своих бесчинствах, стоило вам уехать, — заметила Сара, закончив расчёсывать волосы Катрин, и подошла к Арно, намереваясь забрать в детскую Изабеллу и увести Мишеля. — А вы, юная графиня, пойдемте со мной, как и юный граф, — ласково улыбалась Сара малышке Изабелле, протянув к ней руки. Но вот отец детей не был намерен передавать цыганке дочурку и выпроваживать из комнаты старшего сына.
— Сара, но я же не дочитал толком детям главу, тем более они сами не горят желанием спать, — высказался Арно против того, чтобы детей — кого увели, а кого унесли — в детскую.
— Да, Сара, я нисколько не хочу спать, я и Бэлль не видели отца и матушку очень долго, мы соскучились! — то ли умолял, то ли протестовал Мишель, переводя погрустневший взор голубых глаз то на родителей, то на Сару.
— Мессир граф, у детей должен быть упорядоченный режим сна. Я понимаю, вы скучали по ним. Но, если будете потворствовать — детишки станут вить из вас и Катрин верёвки. Дочитать детям главу можно и завтра. — С резонными словами Сары трудно было поспорить.
Но только не Арно.
— Но ведь я и Катрин очень долго не виделись с детьми, хотя бы сегодня от обычного распорядка Мишелю с Изабеллой можно отступить, — не прекратил Арно отстаивать свою позицию.
— Да, отец. Я тоже не хочу так рано ложиться спать. Вас и мамы так долго не было! Без вас было тоскливо! И вообще я сегодня буду спать с папой и мамой, Изабелла тоже, — стоял на своём Мишель, воодушевлённый заступничеством отца, хитростью светились голубые глаза мальчика.
Малышка Изабелла, словно вторя словам брата, крепче вцепилась крохотными пальчиками в отцовскую рубашку.
— Нет, так дело не пойдёт. Время послушать, как папа вам книжки читает, у вас будет утром. Ночь на дворе, другие дети в это время уже спят. — Катрин покинула своё место за туалетным столиком и подошла к мужу, взяв из его рук Изабеллу, обняла и слегка покачала дочь на руках, прижималась губами к кудрявой черноволосой головке. Подойдя к Мишелю, Катрин поцеловала его в золотую макушку и ласково потрепала одной рукой непослушную шевелюру сына, другой рукой держа Изабеллу. — Будьте послушными, мои бесценные. Делайте то, что Сара говорит. — За этими словами последовало то, что Катрин отдала маленькую Изабеллу в руки Саре, которая тут же прижала с осторожностью девочку к себе и гладила по волосам.
— Мама, но я всё равно не хочу так рано ложиться спать. Можно мне ещё немножко побыть с вами и с папой? — не терял Мишель надежды уговорить маму.
— Нет, сынок. Всё завтра. Добрых тебе снов, — Катрин присела рядом с Мишелем на постель, усадила к себе на колени и крепко обняла, поцеловав в щёку. Лишь после этого она за руку вывела сына из своей спальни, следом за вышедшей Сарой с Изабеллой на руках.
Обменявшись с Сарой пожеланиями доброй ночи и приятных снов, поцеловав на ночь детей, Катрин вернулась в спальню.
— Я поверить не могу в то, что наконец-то дома! Как будто не со мной происходит, — задумчиво поделился Арно с женой. — До сих пор трудно привыкнуть, что меня выпустили из Бастилии королевским приказом, что ты выбила для меня прощение… Мне страшно от мысли, что я мог натворить на горячую голову в гневе — если бы наш друг Тристан не успел перехватить по пути в мою камеру одетого монахом Гонне Апшье, — при этих словах Арно поёжился, точно попавший под порывы ледяного ветра. — И ведь хватило у этого бастарда Апшье бесстыдства намереваться мне передать подложное письмо и украденную этой дрянью Азалаис твою сорочку… чтобы заставить поверить в твою измену, которой-то и не было…
— Кстати, про Азалаис… та ещё подлая тварь. С этим змеиным логовом Апшье мы непременно разберёмся. Но, если мы ничего не предпримем с Азалаис, то в будущем эта гадина порядком попортит крови всем, не только нам одним, — напомнила мужу Катрин.
— Какое ты предлагаешь наказание для этой предательницы? Ты права, без последствий столь преступные деяния оставлять нельзя, — призадумался Арно, нахмурившись, и покусывая ноготь большого пальца.
— Выгнать её из Монсальви к чёртовым прародителям. С запретом на возвращение в город пожизненно, под угрозой повешения. Мне здесь не нужна её гнилая кровь или её закопанная туша пусть даже не в освящённой земле, — бескомпромиссно заявила Катрин, разведя руками.
— А меня устраивает этот вариант более чем! — охотно выразил Арно согласие с супругой. — Не намерен терпеть на своих землях такую падаль. Раз опустилась до предательства и воровства у своей законной госпожи — пусть катится, куда хочет, это её забота.
— Значит, насчёт Азалаис мы всё решили, осталось обсудить ещё один не менее важный вопрос, — Катрин на пару мгновений решительно сжала в кулаки свои изящные ладони и присела на край кровати рядом с Арно.
— Я немного не понимаю. Мы же решили с нашими вассалами, что объединим усилия, чтобы покончить с этими Апшье — и навсегда пресечь их беспредел. Что ты ещё хотела обсудить? — чёрные глаза Арно вопросительно глядели на Катрин, лицо которой омрачила печать строгости и непреклонности.
— Собственно, ты догадываешься об этом прекрасно и самостоятельно, мой дорогой супруг. Я думаю, кое-какие соображения на этот счёт у тебя есть, — Катрин пристально смотрела в глаза мужу, который немного тушевался под строгим взглядом фиалковых глаз жены.
— Катрин, знаешь, у меня вот есть неприятное ощущение… я же и ванну с дороги принял, и в свежую одежду переоделся, а всё равно мне кажется, будто я весь пропах тюрьмой, — тень отвращения пробежала по лицу Арно.
— Я понимаю, что тебе во всё происходящее сложно поверить, — Катрин забралась с ногами на кровать и села рядом с мужем, взяв за руку и гладя его огрубевшие от обращения с оружием пальцы и ладони. — Но увести разговор от заданной темы тебе не удастся. Вот скажи на милость, Арно, ты примерно в каком возрасте крепко рассорился со здравым смыслом? Ты его из принципа игнорируешь или у тебя к нему личная неприязнь? — с усталостью и недовольством огорошила Катрин супруга этим вопросом.
— Катрин, я бы попросил тебя сбавить твой тон. Я тебе не Сара, которой ты можешь приказывать! — возмутился мужчина, метнув на жену посуровевший взгляд.
— Нет, сбавлять тон я не собираюсь! Ты знаешь, чего мне стоило выбить тебе прощение из королевских рук? Сколько мне пришлось затратить душевных сил, чтобы ради прощения для тебя — унизиться перед сильными мира сего? Я едва ли не валялась в ногах у Его Величества Карла, я умоляла о прощении для тебя коннетабля де Ришмона, хорошо — опорой мне в этом деле был наш друг Тристан! — выпалила яростно Катрин в ответ Арно, явно давая понять мужу, что воспитательского тона по отношению к себе от него она не потерпит. — У меня руки тряслись от горя — стоило подумать о том, что я рисковала увидеть тебя на плахе, или что ты будешь кормить собой паразитов в этой тюрьме! Я делала всё, чтобы у Монсальви был сеньор, а у меня был мой муж, и отец — у наших детей! Я всё сделала — чтобы Мишель и Изабелла росли при живом и здоровом отце! Хотя бы за это я имею право на обычную благодарность! — не сдерживала она уже негодования, смешанного с обидой.
— Катрин, вот сейчас успокойся, ради Бога… Я благодарен тебе за всё, что ты сделала ради моего спасения, и ради спасения нашего с тобой родного края… — примирительные и проникнутые благодарным теплом слова сорвались с губ графа. — Ты действовала как всегда очень решительно и смело, эти качества в людях я очень уважаю и ценю. Мне не нравится только воспитательный тон, как будто ты отчитываешь мальчишку — а я давно уже взрослый человек. В такие моменты ты прямо как моя покойная матушка, светлая ей память…
— Хорошо, что хоть кто-то из нас похож на мою покойную любимую свекровь, — без единого намёка на веселье поддела Катрин Арно, чем заставила его недовольно нахмуриться. — Ты скажи мне вот что, любимый… Какого дьявола понадобилось тебе убивать Гийома Легуа с…
Катрин бы и хотела кое-что ещё сказать Арно, вот только муж перебил её гневным выкриком:
— Этот изверг убил моего брата, с его подачи Мишеля растерзали как свинью на бойне, я до сих пор иногда в кошмарах вижу превращённую в кровавое месиво голову Мишеля и его тело — подвешенное крючьями на Монфоконе! Я всегда был очень к нему привязан, обожал его, Мишель был для меня больше, чем брат — у меня с малых лет не было друга вернее его и матушки! — горло Арно сдавило от спазма и подкатившего кома слёз, и чтобы не дать воли этим слезам — мужчина чуть ли не до крови закусил нижнюю губу.
— Арно, я хотела сказать — ты какого дьявола Гийома Легуа на людях убивал средь бела дня?! Пригласить его куда-нибудь в удалённое место на трапезу и там прикончить, а потом закопать тело было нельзя?! Не судьба? Нельзя было его прикончить в каком-нибудь переулке в тёмное время суток? Пригласить его якобы в бордель за твой счёт, а там и убить в каком-нибудь притоне? Всё равно убийство городская стража приписала бы неизвестным бандитам, — рассказывала Катрин безмерно шокированному её словами Арно обо всех вариантах, как бы можно было расквитаться с Гийомом Легуа.
— Но убивать врага под покровом тьмы и в безлюдном месте — это противоречит моей рыцарской чести, хотя об этого твоего двоюродного дядьку по отцу даже кинжал не стоило пачкать! Я привык убивать врага, стоя лицом к лицу, при свете дня! — пылко возразил Арно словам Катрин.
— Святая Матерь! Вот почему у тебя рыцарская честь всегда в противоречии с логикой, здравым смыслом и инстинктом самосохранения?! — сорвалась Катрин на гневный выкрик. — Между прочим, я хотела сказать тебе, что безгранично благодарна… Ведь ты помог мне осуществить мою месть двоюродному дяде за то, что он отдал приказ повесить моего отца на вывеске нашей ювелирной лавки за укрывательство Мишеля, ты не дал мне запачкать руки кровью убийцы Мишеля и моего отца, — смягчился и потеплел голос Катрин, прижавшейся теснее к Арно.
— Эмммм… Да, как бы, можешь не благодарить, этот убитый выродок нас обоих лишил дорогих нам людей, у нас обоих отнял огромную часть сердца и души — будто наживую эти части от нас отрезали, — голос Арно дрогнул и сорвался, слёзы нещадно защипали глаза, и чтобы их скрыть, он зарылся лицом в распущенные волосы жены, крепко обняв её за плечи. — А у тебя волосы пахнут ромашкой и мятой, такой приятный запах…
— Так мне Сара как раз полоскала волосы отваром из мяты и ромашки, — тихо прошептала Катрин, обняв мужа за шею обеими руками. Иногда Катрин шмыгала носиком и рассерженно смахивала с ресниц слёзы, которыми полнились её глаза. — Я поверить не могу, что ты здесь, со мной и детьми, что ты жив и здоров… Господи, впервые за минувшие месяцы с твоего отъезда, у меня так спокойно на душе…
— Я думаю, тебе добавится душевного спокойствия, когда мы с нашими вассалами с корнями вырвем это бандитское гнездо семейки д’Апшье, и когда Азалаис поганой метлой выгонят из Оверни вообще, — с доброжелательной и ласковой иронией приободрил Арно жену, чем вызвал у неё еле сдерживаемый смешок.
— И всё-таки с темой убийства Гийома Легуа я не закончила! — вернулась Катрин к отложенному разговору, чуть отстранившись от Арно, и подняв вверх указательный палец. — Ты поступил хоть опрометчиво, но всё же правильно. Хотя убивать Гийома Легуа следовало как можно дальше от людских глаз. Тело можно было просто сжечь. Или по частям бросить в яму для зачумлённых — кто в здравом уме туда полезет за частями трупа? Или можно было бы скормить расчленённое тело голодным свиньям — они ещё как, за милую душу, способны съесть человека, когда сидели голодом. Можно было останки оставить в разных частях леса — тело бы уничтожили хищные животные и птицы-падальщики с насекомыми… А ещё тело можно сварить по частям на большом огне — так мясо от костей отходит очень хорошо.
— Господь милостивый, Катрин!.. Откуда у тебя столь богатые познания в избавлении от трупов? — изрядно шокированный Арно обхватил обеими руками лицо жены и гладил по щекам большими пальцами, придерживая лицо жены за подбородок. Арно смотрел на свою прекрасную и обожаемую супругу взглядом волчицы, которая вдруг обнаружила, что вместо волчонка она растила всё это время детёныша пантеры.

«Я труп Макларена прятала лучше, чем ты умеешь уничтожать улики на сегодняшний день», — так и просилась на язык Катрин эта фраза, но из благоразумия Катрин эту фразу не озвучивала.
— Всего лишь помыслила логически, Арно. И пришла к таким заключениям, — кротко пояснила Катрин, ласково потрепав мужа по заметно отросшим до уровня шеи волосам. — Учись, пока я жива. Арно, тебе тридцать восемь лет, через два года будет сорок. Ты всего на два года старше меня. Почему я должна учить тебя элементарным вещам — вроде способов убийства наших с тобой врагов и избавлению от улик, которые поймёт даже ребёнок?
— Хорошо, Катрин. Можешь дальше эту занимательную лекцию не продолжать. Я усвоил урок. Теперь мы можем наконец-то закрыть эту тему с… трупами? — проронил устало Арно, недовольно хмыкнув.
— Когда ты мне расскажешь, что ты усвоил, — не отставала от него Катрин.
— Наших недругов лучше убивать в удалённых от скоплений людей местах, тело можно сжечь — с целью избавления от улик, расчленить и скормить свиньям, можно бросить в чумную яму, или оставить в лесу — покормить хищных животных и падальщиков, можно сварить в котле — так мясо от костей отходит хорошо. Можно пригласить якобы за мой счёт, провести время в борделе и убить в каком-нибудь притоне — убийство припишут бандитам. Всё, — на одном дыхании проговорил Арно, уже откровенно тяготясь всей этой темой.
— Молодец, любовь моя. Хоть какие-то полезные знания от меня перенимаешь, — ласково подначивала мужа Катрин. — Вот на этих выродках Апшье все полученные тобой знания и закрепим.
— А знаешь, что, моя дорогая? Ты кое-что упустила из виду, — проронил Арно, как бы вскользь.
— Это что же? — поинтересовалась Катрин.
— За твои подковырки и подначки можно ведь и отхватить! — без всякого предупреждения Монсальви принялся щекотать Катрин, которая первые несколько секунд не поняла, что происходит — вот она сидела рядом с мужем и помогала ему устранить неосведомлённость в таком деле, как убийства врагов и избавление от трупов, а вот она уже опрокинута на перину и её пробивает на немного сумасшедший и громкий смех — от того, что её щекочут. Катрин пыталась отбиваться, уговаривала мужа сквозь неподконтрольный смех прекратить, угрожала его покусать — если не перестанет щекотать её, пыталась закрыть особенно чувствительные к щекотке части тела руками, но у неё это плохо получалось.
И хоть Катрин старалась напустить на себя как можно более строгий и сердитый вид, эти попытки её казаться рассерженной сейчас были полностью провальными, всё равно ей пришлось про себя признаться самой же себе — подобная выходка мужа её забавляет.
Но веселью пришёл конец — скрипнула и открылась дверь в её супружескую спальню, порог переступила держащая в руках ночник Сара, одетая в сорочку и накинутую поверх длинную шерстяную шаль. На лице цыганки не было ни единого намёка на веселье, чего нельзя было сказать о весёлых лицах супругов Монсальви. Чёрные глаза Сары недовольно оглядывали посмеивающихся и лежащих на кровати Катрин и Арно.
— Ой, Сара, ты что-то хотела? Всё хорошо? — бойко поинтересовалась широко улыбающаяся Катрин у вошедшей подруги.
— Катрин, моя дорогая, и вы, мессир граф, у меня будет к вам только одна большая просьба… — стараясь сохранить самообладание, проронила Сара, стерев с лица хмурое выражение, и найдя в себе силы доброжелательно улыбаться. — Будете ли вы так любезны находить радость от обретения друг друга и возвращения домой немного потише? Я пытаюсь уложить спать Мишеля и малышку Изабеллу. Заранее вам признательна за понимание, — присев в полу-реверансе, Сара покинула спальню супругов Монсальви и в раздражении обратно зашагала в детскую спальню, стряхивая с себя недовольство — чтобы своим видом не портить перед сном настроение детям.
— Нам стоит вести себя потише, Катрин, — спокойно проговорил Арно.
— Да, это точно. Мешаем Саре укладывать спать детей, — согласилась Катрин.
_________________

Вот даже стало интересно, что делать с моей прокрастинацией... задумала фанфичек, но не могу себя заставить сесть его ваять
_________________