Поэты стран Азии (Индия, Китай, Вьетнам и другие)

То Хсиен Мин
(Сингапур)


Месяц голодных духов


В месяц голодных духов китайцы не покупают недвижимость,

потому что ворота загробного мира открыты, и его обитатели

толпами отправляются в свой долгожданный ежегодный отпуск

и, пролетая среди нас, оставляют на всем, чего ни коснутся,

явный знак неудачи. Из-за чего, как не из-за них,

лишился работы мой третий дядя, а четвертая тетя по матери

получила сотрясение мозга, въехав на своем потертом рено

в почтовый фургон федеральной службы,

заставив чиновников гадать, что за несчастье

постигло их срочные конфиденциальные документы,

ни один из которых не был

согласием увеличить кому-то пособие

или, скажем, смягчить приговор.

Бывает и хуже. Все родственники считали, что именно из-за козней духов

погибла моя кузина, и никто не желал верить очевидному,

что ее самоубийство было следствием несчастной любви.

Когда я был маленьким, я думал,

что этот месяц нужно назвать месяцем не голодных, а зловредных духов,

но было глупо спорить со взрослыми и переспрашивать,

особенно если и так не дождешься, когда разговоры закончатся

и принесут блюдо с отварной курицей,

оставшееся от подношений проголодавшимся предкам.

Сейчас я уже сам могу спокойно заскочить ночью на темную кухню

в поисках сэндвича с яйцом, и не похоже,

что проникающий с улицы свет или даже карманный фонарик

позволят мне увидеть их более ясно,

потому что я в них больше не верю,

как не верили инки в испанские корабли посреди бухты,

потому что таких невероятных вещей не бывает.

Но, наверное, следует быть внимательнее,

переходя, например, улицу или прыгая с парашютом,

и, как бы то ни было, мне приятно думать,

что даже если мы в них больше не верим,

они все-таки верят в нас.


пер. К. Щербицкий
___________________________________

Мелих Джевдет Андай
(Турция)

Ложь

Я поэт.
Я люблю и закат и зарю.
Людям
только хорошее я говорю.
Девушкам я говорю о приданом,
веткам засохшим –
о ярких листьях,
о будущем говорю мальчуганам,
узникам – об амнистии.
Я мог бы еще о многом сказать.
но трудное это дело –
лгать.
___________________________________

Мун Чонхи (Корея)

Моя любовь

Если считать, что любовь —

Это самое тихое и спокойное чувство

В мире,

То я тебя не любила.

У нас с тобою была война.

Моя любовь приходила,

Не тихо и спокойно дыша.

Она с собой приносила

Тайфуны дьявольской силы.

С самого первого дня

Мои обугленные пламенем губы

Потрескались в огне войны.

Чтобы дух твой сломить,

Все виды оружия в ход пустила,

Сама же утонула в крови.

Люди, влюбляясь,

Не останавливаются в целях и средствах,

А сами телами друг к другу льнут.

Моя любовь —

Натянутая до предела тетива.

Чтобы сразить мишень,

Дыхание затаив,

Всю ночь поджидала в засаде,

Преодолевала преграды,

Вела ожесточенный бой.

Ранение сильное, стала калекой.

Всего одна война,

И я навсегда в плену

Взглядом твоим плененная птица.

Перевод Е. А. Похолковой
___________________________________

Бюлент Эджевит

(Турция)

Пещера


На стенах пещеры игрою ума

Я высек зверей, чтобы жить интересней.

Мне грозным рычаньем ответила тьма,

А я на рычанье ответил им песней.

В пещере моей было слишком темно —

Я высек огонь и на щепочки дунул,

Но холоден был мой костер все равно.

Тогда для пещеры я солнце придумал.

Я высек на стенах пещеры любовь —

Стук сердца, живой человеческий голос.

Но боль из камней сочилась, как кровь, —

От боли пещера моя раскололась.

Тогда я родился.


пер. И. Озерова
___________________________________

Абу-ль-Ала аль-Маарри (Сирия)

Зачем надежд моих высокий свет погас
И непроглядный мрак не покидает глаз?

Быть может, позабыв, что людям сострадали,
Вы, люди, вспомните слова моей печали.

Ночь в траурном плаще, настигшая меня,
По красоте своей равна рассвету дня.

Пока вы рыщете по тропам вожделенья,
Полярная звезда стоит в недоуменье.

Воздать бы нам хвалу минувшим временам,
Но времена свои хулить отрадней нам.

Я пел, когда луна была еще дитятей
И тьма еще моих не слышала проклятий:

"О негритянка-ночь, невеста в жемчугах!"
И сои от глаз моих умчался второпях,

Как, потревоженный призывною трубою,
От сердца робкого покой в начале боя.

А месяц блещущий в Плеяды был влюблен,
Прощаясь, обнял их и удалился он.

Звезда Полярная с другой звездой в соседстве
Зажглась. И мне - друзья: "Мы тонем в бездне бедствий,

И эти две звезды потонут в море тьмы,
До нас им дела нет, и не спасемся мы".

Канопус рдел, горя, как девушка земная,
И сердце юноши напоминал, мерцая,

И одинок он был, как витязь в грозный час
Один среди врагов, и вспыхивал, как глаз

Забывшего себя во гневе человека -
Пылающий раек и пляшущее веко.

Склонясь над раненым, стояли в небесах
Дрожащий Сириус и Близнецы в слезах,

А ноги витязя скользили на дороге,
И далее не мог спешить храбрец безногий.

Но стала ночь седеть, предвидя час разлук,
И седину ее шафран подернул вдруг,

И ранняя заря клинок метнула в Лиру,
И та прощальный звон, клонясь, послала миру.

Перевод А. Тарковского

("Зачем надежд моих..." - ... мрак не покидает глаз? - Поэт ослеп еще в раннем детстве.)
___________________________________

Абай Кунанбаев (Казахстан)

Только юность одна — жизни счастливый цвет,
Но не надейся, что ты так и не будешь сед.
В юности только мы веселы и бодры,
Старость придет — и вдруг видишь, что счастья нет.
В юности дело нам: весело распевать,
Острым словцом своим, шуткою задевать,
Гордо в аулах ходить, нежно к девушкам льнуть,—
Лучшего счастья нам будто бы и не знать.
Мудрый такую жизнь лишь пустяком сочтет —
Лучше учитесь вы и умножайте скот.
Девушку любишь — люби лишь свою, одну,
Ну а падок на многих — жалкий ты сумасброд.
Часто не о скоте думает молодежь.
Тратя в забавах дни, и до беды дойдешь.
В юности прежде всего надо учиться нам.
Если ж учиться нельзя, честным трудом проживешь.
Пиршество где-нибудь — ты пышный берешь наряд.
На удалом коне прогарцевать ты рад.
Но похудеет конь, минет скоро почет,
Пусть же суетный пир твой не прельщает взгляд.
Сдержанность — вот твой щит, верный признак ума,
Трудности побеждать учит нас жизнь сама.
Как увлекаться нам смехом таким пустым!
Пусть же будет твоя воля всегда пряма.
Как ни велик твой пыл — не отдавайся ему.
Встретишь ты на пути страшных несчастий тьму:
Будешь скитаться ты, хлеб выпрашивать свой,
Беспечность твоя вовек не приведет ни к чему.
Часто до гроба уродует щегольство,
Ставь же ему предел, не поощряй его.
Вором может стать, нищим в лохмотьях тот,
Кто не может трудом себе добыть ничего.
Разуму не научил нас с юных лет отец.
Родичей нет, чтоб ум занял у них молодец;
Жаль годов молодых, ушедших в щегольство,—
Уж не придется ль тебе раскаяться, наконец?
Юношей уже нет, кто бы меня понимал,
И от напрасных надежд каждый смертельно устал;
Чтоб никто не мог старцев, нас, упрекнуть,
Скромные эти слова я для других написал.
1886
Пер. Всеволод Рождественский

___________________________________

АБАЙ (Казахстан)

ЛЕТО

Лето — солнечная пора!
В тучных, в шелковых травах степь
От душистых цветов пестра,
К полноводной реке аул
На кочевье пришел с утра.
Слышно ржанье коней в траве,
Как в лесу, их найдешь не вдруг;
Тяжко дышащих кобылиц
В воду с гиком загнал пастух;
Бьют хвостами они себя,
Отгоняют докучных мух;
К матерям жеребята льнут
Или скачут, резвясь, вокруг;
Стаи уток и лебедей
Осеняют крыльями луг…
Ставят девушки юрты; смех
На лукавых губах подруг;
Четких, плавных движений ритм,
И мелькание белых рук…
Скот на пастбищах оглядев,
Успокоясь, помолодев,
Возвращается бай в аул,—
Аргамак его резв и сух.
Гости в юрту его сошлись,
Бьет ключом из сабы кумыс.
Остроумие в их кругу
Возбуждает кумысный дух.
И, наученный пастухом,
Мальчик к матери пристает,
Просит мясо и хнычет вслух.
Здесь не чувствуется жары;
Бай откинулся на ковры;
Над его самоваром — пар,
Словно облачка белый пух.
Бай кивком одобряет речь,
Говорить не желая вслух;
Но кивку его, лебезя,
Вмиг поддакивает весь круг.
С палкой, в белой рубашке, сед,
Аксакал издали спешит.
Он кричит: «Поверни стада!
Сторонись, не пыли, пастух!»
Может, баю придет каприз
Пригласить к себе на кумыс
Раболепнейшего из слуг.
Вот табунщики на лихих
Необъезженных вороных:
Утром сели они в седло,
А теперь уже день потух.
Вот охотники вдоль реки
По вечерним лугам спешат,
С каждым — сокол, как верный друг.
Ловкий хищник уходит ввысь
И разит — и седых гусей
Гонит вдаль от него испуг…
Аксакала томит недуг,
Жизнь прошла, не вернешь назад;
Байским шуткам издалека
Вторит старческим смехом он.
Только бай к его смеху глух…
1886

Перевод П. Шубина
___________________________________

Бижан Элахи
(Иран)


Снег


только раз

её можно было обнять.

и знала она,

что тотчас обрушится. будет снежный обвал.

и в моих объятьях

искала укрытия.

так её звали: снег.

тело — снежное,

сердце — из снега,

его биение — звук,

с каким снег падает

на тростниковые крыши.

и я, словно ветка,

что под снежным обвалом не выдержит,

её любил.


пер. Юлтан Садыкова
___________________________________

Ду Фу, 753 г. (Китай)
"Песнь о красавицах"

В день весеннего праздника третьей луны
обновилась небесная синь.
Сколько знатных красавиц столицы Чанъань
собралось у озерной воды!

Благородна осанка и мысли чисты,
скромен облик и кроток их нрав.

Совершенством сложенья и статью своей
эти девы недаром горды!

В предзакатном сиянии поздней весны
их узорные
блещут шелка.

Серебром у одной из них вышит цилинь,
разноцветный павлин — у другой.

Ну, а чем же украшены
головы их?

Украшенье из перьев невиданных птиц
ниспадает
со лба бахромой.

Ну, а если спиной
повернутся они?

Мы увидим жемчужных подвесок каскад,
обнимающий
нежно их стан.

Есть средь них даже сестры красавицы той,
что в дворцовых покоях живет, -
Ведь недаром же титул великих принцесс
им самим императором дан!

(перевод Л. Бежина)
___________________________________

Хюйен Куанг
(Вьетнам)

Хризантемы

Забыл себя и все вокруг
уже забыл совсем,
Прохладно ложе, тишина,
недвижен я и нем.
На склоне года среди гор,
где нет календарей,
Настал Двойной Девятки день
в цветенье хризантем.


пер. А. Ревича
___________________________________

Абдалла АЛЬ-БАРАДУНИ ( Йемен )

ДЕНЬ ГРУСТИ

Как выжатый тучей дождь сбегает по водостокам —
так льётся из стен тишина в молчаньи глубоком.
Под тень уползает тень, бледнея под солнцепёком.
И крыша глотает синь ослепнувшим оком.
И чем там, в далёком сне, всё залито — кровью?.. соком?..

Печали к печалям льнут, как губы — к трубы истоку.
Несчастья туманы ткут, спуская их вниз, к осокам.
Рвёт кашель деревьям грудь в страдании злом, жестоком.
И тает их тень, как ртуть, в небесном шатре высоком...
А время забыло путь к отпущенным свыше срокам.

Я к грусти такой привык, как школьник к своим урокам.
Но день подошёл впритык с каким-то немым упрёком.
Он тянется нотой сна меж Западом и Востоком,
и в нём уже не видна в просторе полей широком —
ни круча скалы, ни сосна с сухим опалённым боком...

Нет проку ловить слова, что горным ревут потоком!
Закружится голова, коль станешь внимать сорокам.
День нов — и судьба нова. Всё дышит судьбой и роком.
Горит на ветру трава. Страх душу пронзает током.
И прячется, как сова, смысл жизни, укрыт зароком.

Кому он поможет жить, врага усмирив наскоком?
Даст силы кому тащить груз святости за Пророком?
Кто краскам вернёт их цвет? Кто солнца сверкнёт осколком?
Кому протрубит привет, прощаясь, как судно с доком?..

День гаснет... Но ждёт ответ — как встреча с незримым Богом...

Поэтический перевод Николая ПЕРЕЯСЛОВА.
Подстрочники — Ольги ВЛАСОВОЙ.
___________________________________

Оуян Сю
(Китай)

Ручей, бегущий из темного ущелья

Течет ручеек, пробирается между камней,
Течет из ущелья, где и холодней и темней;
А здесь, на свету, густо-густо разросся бамбук.
Прибрежные стайки бамбуковых хижин-лачуг.
Канавки с водой далеко от ручья разбрелись,
Здесь вырастят просо и вовремя высадят рис.
Вода долголетья. Деревья теснятся к ручью.
И сами крестьяне целебному рады питью.
Всегда здесь тепло, и рассаду не бьют холода,
Веселую песню ручей напевает всегда.
Скажу о себе: пусть давно я немолод и сед -
Ручей навестить собираюсь на старости лет.
Опять и опять рад увидеть все те же края
И вновь услыхать несмолкающий голос ручья.

пер. Г. Ярославцева
___________________________________

Нгуен Зиа Тхиеу (Вьетнам)

Из поэмы «Плач государевой наложницы»

Размышления о смысле жизни
Мыслью о себе томлюсь:
Тяжесть алых уз нужна ль?
Я лежу, и жжет печаль.
Ива студит жар любви.
Жизнь между людьми, как сон,
Вещим колесом скрыт путь,
Надо ль жизни нить тянуть,
Коль в грядущем муть и дрянь.
Скажешь ли «воспрянь!» душе,
Ведь не ждешь уже удач!
Жизнь, как жалоба и плач,
Где бессилен врач любой.
Плачут над судьбой в тоске.
Цвесть в морском песке кусту.
Страшно перейти черту,
Стар ли ты, в цвету ли ты.
Нету красоты теперь,
Гибну от потерь, утех,
Мука жизни травит всех,
Режет как посев серпом.
И корысть кругом, как грязь,
Праху поддалась краса.
В море го́ря я — слеза,
Пена, что нельзя поймать.
Жизнь свою понять хочу
И в дыму ищу пути.
Морю нас легко нести
И нельзя спасти никак.
Небо с нами как дитя,
Гонит нас шутя на мель,
Иль на обжиг в печь, как мел,
Словно пар — удел людской.
В зале танцев — злой паук,
В музыкальном — стук цикад,
В цветнике шипы торчат.
Под золой закат-костер.
Слава застит взор вельмож,
Взор богатых — ложь, тщета.
Жизнь, как сон в Нанькэ — мечта.
Встанешь — и пуста рука.
Сад погиб, дика трава,
Гонг во тьме едва видать.
Славы и добра искать
Страшно, как плутать в морях.
Уж не шлют ни страх, ни гром
Небеса, добром бедны.
Кончен путь земной; бледны
Тени, что видны вокруг.
Древо, камень вдруг — не те,
Блекнет в маете блеск птиц.
Жизнь уходит из зениц.
Даже горы ниц падут.
Пристань. Люди ждут, молясь.
А в харчевне пляс ветров.
Прах и пыль во тьме лесов.
Краток век цветов и трав.
Смотрим, волю дав слезам,
Смену сцен и драм земных.
Нету в них концов иных —
Лишь холмов простых гряда.
И сложны всегда узлы.
Как уйти из мглы страстей!
И в зерцале все пустей.
Плоть! Как мудрость с ней свести?
Для чего цвести любви.
Душу не трави свою,
А спеши к небытию
С чувствами семью одна.
Так чужда луна ветрам!
Расцветет ли дам-цветок?
А покуда в том лишь прок —
Что монаший строг обет.
___________________________________

Су Ши (Китай)

В плетеных носилках третий день
путешествую по горам.
Прекрасен путь, но крут чересчур
и недостаточно прям.
Вниз — до Желтых Ключей дойдешь,
вверх — дойдешь до небес.
С обезьяной сравнится в ловкости тот,
кто пройдет по этим буграм.
Вкруг пагоды — пропасти и ручьи,
не подойти напрямик.
Усталость моя весьма велика,
и голод весьма велик.
Ведущий на север висячий мост
под ногами глухо гудит.
Сотню шагов прошел до стены,
врат монастырских достиг.
Встречая путников, гулко ударил
колокол в тишине.
Главный покой засовов лишен,
но для отдыха годен вполне.
Из древней бадьи по желобу вниз
тонкая струйка течет.
Беспорочным служит эта вода,
но пригодилась и мне.
Прилег, захрапел — соседям на страх,
проспал почти до утра.
Как будто пятую стражу бьют —
светлеть небесам пора.
К трапезе колотушка зовет, —
значит, уже рассвело.
Безмолвие, только шорох подошв
доносится со двора.

Су Ши (Су Донг По), пер. Е.Витковского
___________________________________

ЗИЯ ОСМАН (Турция)

РУКИ

Все вы из мяса, костей и жил... Так отчего вы такие разные:
руки рабочие и руки праздные,

руки, упавшие на колени, корявые, жесткие,
и гладкие руки с рыжею шерсткою!

Есть руки – лет пятьдесят им дашь за глаза ты.
Это руки твоего двадцатилетнего брата.

Есть руки стертые, как монета.
Это руки жены твоей, бедной жены поэта,

что за полночь ложится и встает на рассвете,
чтобы выскресть полы и белье постирать твоим детям.

Есть руки, раскрытые гримасой застывшею, –
руки нищего.

Руки, готовые на убийство ради хлеба насущного,
и руки, железо решетки грызущие.

Руки бугристые, как взрытое поле, –
руки-мозоли...

Руки! Все вы, как листья, как листья на ветке одной,
все вы четыре пальца, а пятый большой.

Так отчего ж вы такие разные,
руки рабочие и руки праздные!

Перевод А. Янов
___________________________________