Грэйс (рассказ/городское фэнтези)

Ответить

МагарцеваЮлия:

» Грэйс (рассказ/городское фэнтези) [ Завершено ]

...

МагарцеваЮлия:

» Глава первая и единственная.

Лондон. Психиатрическое приёмное отделение клиники “Хардс”. Наши дни.

- Итак, мы начинаем… ты готова? Сеанс второй, запись первая… Грэйс, расскажи,
пожалуйста, немного о себе.
- Я уже рассказывала.
- Да, но ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. В прошлый раз между нами не было диктофона. И не смотри на меня так удручающе, это всё для твоего же блага. Давай, я хочу услышать всё то, что ты рассказала мне неделю назад. Начни с простого: сколько тебе лет?
- Семнадцать.
- Отлично. Спасибо. Теперь расскажи, где и с кем ты…
- А сколько вам лет, доктор?
- Что, прости?..
- Мы познакомились с вами в прошлый раз, и я всё вам о себе рассказала. Даже больше, чем следовало бы. А я о вас так ничего до сих пор не знаю. Вам не кажется, что это немного не честно?

Кнопка диктофона громко щёлкнула. Запись оборвалась.
Статный мужчина, лет сорока, откинулся назад в своём широком кожаном кресле и устремил пронзительный взгляд на девушку, сидящую напротив.

визуализация

- Ты ещё хочешь узнать меня поближе, Грэйс, или уже нет? – спросил он довольно мягко, без единой эмоции на своём гладковыбритом, слишком бледном лице.
- Хм, - задумчиво поджала губы та. - Вы изначально предлагаете мне два варианта. При этом на последнем делаете особенно вычурный акцент. Полагаю, мне стоит выбрать его.
Они с минуту, не отрываясь, глядели друг другу в глаза. У него странные, красивые светло - серые с искоркой, у неё же, напротив - самые обычные, тёмно - карие.

визуализация

- Значит, нет? – всё же уточнил он.
- Нет, – пожала плечами она. - Иначе вы опять разозлитесь, а я опять просто встану и уйду.
- Жаль! – вдруг выгнул одну бровь доктор. – Жаль, что ты тогда ушла, и жаль, что отказываешься общаться сейчас. И ты заблуждаешься, я на тебя ничуть не злился. А после того, как ты сбежала, у меня было время переосмыслить всё сказанное, и я передумал.
Уверенная в себе до этого, Грэйс ошеломлённо застыла, вжавшись в спинку своего не слишком мягкого сиденья.
- Но всё же позволь мне... Джереми Реннер, - представился мужчина, - Сорок два… Не женат. С юношества увлекаюсь психодиагностикой и душевными расстройствами, что впоследствии привело меня сюда и до сих пор мешает устроить личную жизнь. – он внимательно оглядел лицо девушки. - Теперь мы можем продолжить говорить о тебе?
Грэйс громко сглотнула… заправила за ухо выбившуюся на осунувшееся от бессонных ночей лицо волнистую прядь темных волос, а затем взяла со стола доктора диктофон и, перемотав плёнку немного вперед, нажала на кнопку записи.
- Сеанс третий, запись вторая. - проговорила в микрофон она и положила аппарат на место, - Грэйс Миллер, семнадцать лет... - отвела взгляд к широкому горизонтальному окну, - Студентка педагогического института… с личной жизнью то же самое, – карий взгляд вернулся к врачу и слегка прищурился. - Пока приходится проживать с тётей.
- Педагогика? – слегка улыбнулся мужчина, пропустив всё последующее. - Будешь преподавать?
- Культурология, – поправила его Грэйс, - буду филологом.
- Пыльные книжные залы, полные старой документации.
- Люблю одиночество и максимально минимальное пространство.
Мужчина удовлетворённо кивнул. - Отлично. Но ты пришла сюда по другому поводу, не так ли? В нашу первую встречу, ты рассказывала о преследующих тебя видениях. Это всё ещё происходит? Ты продолжаешь видеть галлюцинации?
- Да, – девушка опустила взгляд на свои сцепленные пальцы.
- На что это похоже? Может быть на сон?
- Нет. Сон – это скорее моё спасение. Явь куда опаснее.
- Эти видения пугают тебя?
- Да, иногда. Некоторые причудливы, но другие… Этого не объяснить.
- Они так реальны?
- Очень реальны. Цвета, звуки, даже запахи. Это происходит всё чаще. Везде и всюду. И даже сейчас, прямо здесь.
Она посмотрела на доктора. В карих глазах поселился страх.
- Здесь? – переспросил мужчина и огляделся. – Что именно по - твоему сейчас здесь происходит?
- Ну, - покачала головой девушка. – Вы и я, в вашем уютном, современном, хоть и скупо обставленном кабинете. Здесь довольно мило, и есть большое окно, выходящее в сквер. И всё бы хорошо, если не считать странной пульсирующей грязи у вас над головой, на стене, прямо меж тех красивых дипломов в рамках… и звуков доносившихся из соседней комнаты, напоминающих булькающее мурлыканье огромного бегемота.
Она бы никогда не призналась ему в этом, но для того она сюда и пришла. Он был её психиатром, который должен был… который просто обязан был ей помочь. И она ожидала чего угодно, но не спокойного… не столь спокойного восприятия её чересчур фантастического видения этого мира.
Мистер Реннер даже не удосужился взглянуть себе за спину, чтобы неминуемо удостоверится в её сумасшествии. Он просто выслушал весь этот явный бред и теперь сидел, что-то там себе обдумывая.
- Я - чокнутая? – тихо спросила девушка, не в силах более выносить его молчания.
Светло-серые глаза мужчины вновь обрели смысл.
Склонившись немного вперёд, он произнёс. - Ты замкнутая, уставшая и дьявольски дерзкая. Но ты далеко не чокнутая. И сейчас я хочу, чтобы ты мне рассказала больше.
И она рассказала. Рассказала о том, как просыпается по утрам от будильника, которого никогда не держала. Как среди зимы по её комнате летают потрясающей красоты неоновые бабочки. Как частенько в супермаркете её обслуживает рогатая женщина с кошачьими глазами, у которой в прямом смысле бывают выходные.
Рассказала о том, как однажды по мостовой мимо неё, прямо под вымощенной плиткой проползло нечто, похожее на огромного жирного червя. И про громадные тени, то и дело накрывающие город своими чёрными крыльями. Про поющие цветы в клумбах, про шепчущие стены старого заброшенного дома в конце улице, про улыбающихся кошек, а ещё про пьяного летающего пенсионера и сияющие глаза прохожих, у которых иногда даже виднеются клыки.
- Ты говорила, что живёшь с тётей. – после того, как она закончила, вспомнил мистер Реннер. - Где твои родители?
- Они погибли в автокатастрофе, когда мне было семь.
- И ты никогда не разговаривала с ними об этом?
- Я… - смутилась Грэйс. - Я не помню. Не думаю, ведь это началось уже после их смерти.
- Уверенна? - доктор был так серьёзен, что Грэйс уже ни в чём не была уверена.
- Эмм… не совсем. – промямлила она, мельком взглянув на появившейся из кучки грязи на стене ярко-зелёный росток.
- Давай-ка мы вернём тебя в детство. – предложил мужчина. – Закрой глаза.
Девушка нахмурила свои аккуратные русые брови, но повиновалась.
- Знаю, это трудно, но ты должна расслабиться. Забудь обо всем что видишь и слышишь. Нет ни грязи, ни звуков, ни меня… только мой голос и место, где ты сейчас находишься. Где ты сейчас, Грэйс?
- Дома, – умиротворённо ответила та.
- В доме у тёти?
- Нет, я в Америке. В Портленде. Мы живём здесь с родителями.
- Сколько тебе лет, Грэйс?
- Шесть. Вчера был мой день рождения, и мне подарили красивый розовый велосипед с цветными кисточками на руле.
- Ты счастлива?
- Нет. Я хотела щенка. Хотела, чтобы родители позволили мне забрать домой того смешного пёсика с заднего двора школы. У него шесть ножек, и он плюётся огнём, когда лает.
- Послушай, Грэйс, давай вернёмся чуть дальше. Сейчас тебе четыре. Где ты?
- Мне год… Я в парке с мамой. Знаю точно, потому что в тот день она сфотографировала нас и подписала дату на обороте. Здесь очень красиво… мы словно в сказке. Деревья, трава и цветы – всё это живое. А в пруду плещутся и поют рыбы.
- Ты слышишь их, Грэйс?
- Да, - девушка улыбается и водит рукой в воздухе. – И тут много светлячков. Они смешат меня, строясь в разнообразные фигурки. А ещё здесь белка. Она ест отломленный мамой хлеб, прямо с её рук и смотрит на меня.
И неожиданно всё это обостряется для неё до такой степени, что босые маленькие ножки девочки ощущают прохладу травы, а детская кожа тепло солнечных лучей. Ладошка гладит мягкий колкий мех рыжей белки и мама, которая так невыносимо близко…

визуализация

- Проснись, Грэйс. – шепчет мистер Реннер где-то совсем рядом.
После ослепительного солнечного дня, полумрак в кабинете доктора сбивает с толку, а его большие искрящиеся светло-серые глаза, тут же, заставляют прийти в себя.
- Что… что вы делаете? – всполошилась, отпрянув от мужчины девушка.
- Ничего особенного, просто смотрю. – ответил он совершенно спокойно и поднялся на ноги.
Грэйс уставилась на него снизу вверх, а он лишь улыбнулся и сделал шаг в сторону. – Ты совершенно здорова. Даже можно сказать слишком.
Девушка заёрзала на месте.
- Ты просыпаешься, Грэйс. Как и твоя мама проснулась когда-то, и даже возможно твой отец. Жаль, что нам теперь не узнать, кто именно из них передал тебе этот ген.
- Вы о чём это? – выдохнула Грэйс.
- Ген t. Редкое явление... так написано в “Великом послании Небес”, но я в этом уже не уверен. Рождённый с ним видит настоящее, где серость разбавляет ожившие мифы и сказки, а наука крепко сплетена с магией. Всё, что мы знали, и всё, во что, возможно, верили, постепенно сходит на нет. Люди с геном t встречаются всё чаще, и ты самое тому неопровержимое доказательство. Ты - одна из них. Ты - избранная, видящая оба мира одновременно.
Мистер Реннер замолчал. Стоя напротив окна, он выглядел особенно внушительно, а его величавый силуэт обрамлял янтарный свет раннего заката.
- Что? – очнувшись, наконец, пискнула Грэйс.
Доктор повёл бровью.
- А может, вы мне просто выпишите каких-нибудь лекарств, и я пойду? – с надеждой спросила она.
- Сожалею...
- Или поместите меня на реабилитацию в одну из ваших уютных палат! Ну, знаете, где-то между Наполеоном и Санта Клаусом.
- Боюсь, от этого тоже толку не будет.
- Боже, да вы что, серьёзно?! – вскочила она на ноги. – Я пришла к вам за помощью, а вы внушаете мне ещё большую чушь, чем я сама себе понапридумывала!
К её величайшему сожалению доктор всё ещё был серьёзен. Грэйс стояла напротив и пыхтела от злости, еле сдерживаясь, чтобы вот-вот вновь не сбежать… но её что-то останавливало. Держало здесь, как в прочем и возвращало всё это время обратно. Что именно это было, девушка не поняла - странный ли доктор со своим обаянием, его светло-серые глаза, или свой собственный страх?
Между тем на стене в кучке грязи уже, во всю, распускался потрясающей красоты алый цветок.
Грэйс и мистер Реннер переглянулись.
- Не может этого быть, - покачала Грэйс головой.
- Пойдём со мной, - шагнул к ней тот и, осторожно взяв за руку, повёл к дверям. – Кое-что покажу.
В общем коридоре было почти безлюдно. В холле, за стойкой сидела женщина-секретарь, которая днём без перерыва отвечала на телефонные звонки, а сейчас листала глянцевый журнал. На стульях, чуть поодаль от дверей психиатра, ждал своей очереди какой-то парень с перебинтованным запястьем.
“Наверное, в процедурный”. - подумала Грэйс и поспешила за доктором.
Они остановились у соседнего кабинета. Надписи на двери не было, только номер. Номер и вновь раздавшиеся тихое урчание неизвестного происхождения.
- Здесь лечат “мурлыкающих бегемотов”, - обернулся доктор, лицо которого странным образом как-то изменилось. Грэйс всмотрелась повнимательнее, но помимо белозубой улыбки ничего не увидела. А Мистер Реннер, тем временем, повернул серебряную, круглую ручку, и они оказались на входе необычайно просторном для соседнего кабинета зале, с множеством столов и полок, на которых были расставлены клетки и террариумы с разнообразной живностью.
- О, Боже мой, - прошептала девушка, заметив в ближайшей клетке жёлтого кролика, который тут же поднялся на задние лапки и, отложив в сторону свою сочную морковь, галантно ей поклонился.
- Это Ливьер, - представил вежливого пациента доктор, – А это… - указал он в другую сторону. – Мой особый любимец, соня - Дрилл.
В углу, прямо в паре метров от них, на мягком ворсистом ковре, громоздилась огромная сиреневая чешуйчатая глыба. Её переливающиеся глянцем бока то и дело вздымались, а слишком маленькие крылышки трепетали, гулко шлёпая по спине.
- Это что, настоящий динозавр? – ошарашено уставилась Грэйс на мистера Реннера.
- Вот глупая, - прыснул тот. – Они же вымерли шестьдесят пять миллионов лет назад. Это обыкновенный дракон.
Девушка была в шоке. Что бы ей сейчас не мерещилось, жёлтый ли кланяющийся кролик, или “обыкновенный” дракон… все, то же самое мерещилось и этому странному доктору.
- Неужели, вы говорите абсолютную правду? - обречённо проговорила Грэйс. – Всё это и есть настоящая реальность... моя реальность?
Улыбка доктора погрустнела. Он поднял руку и бережно стёр скатившуюся по её щеке слезу. Сейчас он не выглядел на сорок, скорее лет на двадцать с небольшим… всё такой же бледный, но гораздо живее… особенно глаза.

визуализация

- Что – то происходит, - тронула Грэйс его тёплую руку. – Вы изменились.
- Нет, всего лишь рассеял маску.
- Маску? Но зачем она вам?
- Люди не слишком доверяют нестареющим семнадцатилетним докторам.
Действительно… теперь на вид ему не больше, чем ей. Красивые скулы, прямой небольшой нос. Светло-серые глаза прячут длинные темные ресницы.
- Как такое возможно? Ты… волшебник?
- Нет, конечно. Это лишь пустяк, которому учишься с годами. Чтобы не привлекать лишнего внимания, и спокойно жить в двух мирах, такие как мы, вынуждены прибегать к подобным фокусам.
- Такие как мы?
- Ты и я. И многие другие проснувшиеся благодаря гену t. К восемнадцати мы обретаем полное осознание и перестаём стареть. Большинство из нас нашлось благодаря группам учёных, которые изучают заражённые геном древа, но некоторые находятся сами… как, например, сделала ты, явившись однажды ко мне на приём. Значит, я был прав, выбрав путь слабоумия, ведь “у всякого безумия есть своя логика”{1}.
Девушка улыбнулась.
- Ну, вот… - довольно проговорил Джереми. - Теперь ты полностью готова к переходу.
Его серые глаза вдруг стали голубыми, словно яркое летнее небо, а на скулах проявился румянец. Он стал таким красивым, как диснеевские принцы со страниц сказочных книжек… но Грэйс почувствовала себя рядом с ним совершенно неуютно.
- Как ты это делаешь?
- Это вовсе не я. На самом деле моя маска всё ещё на мне.
Значит это Грэйс? Она смогла.
Теперь этот мир сольётся с тем другим и перестанет её пугать.
Избранная… одна из многих, для которой открыты все дороги. Живущая вечность.
- Я не хочу жить вечность, - тихо сказала она, опустив пушистые ресницы, - это не для меня.
- А кто говорил о вечности? – заглянул ей в лицо Джереми, - речь всего-навсего о счастливой жизни в чудесном мире, без болезней и горестей. Такой длинной, какой мы сами захотим. Посмотри! - они в одно мгновенье оказались у огромного круглого окна, сквозь которое теперь открывался вид не просто на скучный осенний сквер, а на усыпанные золотыми листьями деревья и дороги, на весёлых прогуливающихся людей в причудливых одеждах, на витающие в воздухе мерцающие искры дождя.
- Послушай, - взял за руки девушку парень, - Я проснулся много лет назад, но только теперь вижу смысл своего существования. До этого никак не мог оставить ту серую, унылую сторону, всё ещё оставшуюся родной. Я ждал… я искал тебя больше ста лет и, наконец, нашёл. Вернее ты нашла меня и, дважды сбежав, всё же вернулась. И сейчас я готов. Готов помочь. Готов поверить во всё это вместе с тобой и научить всему что знаю. Я покажу тебе бескрайние просторы морей, где обитают русалки и снежные вершины растущих гор, в подножии которых зеленеют долины фей и дриад… - в голубой радужке его глаз отразился шоколадный омут. – Я люблю тебя, Грэйс… Ты веришь мне?
- Да, Джереми. – смело кивнула она. – Верю.

{1} У всякого безумия есть своя логика. (Уильям Шекспир)