Френдзона: Выход (Современный ЛР 18+)

Как хорошо, что до принтера и членовредительства не дошло. А то бы пришлось Марфе в защитники папиного друга звать Благодарю
___________________________________

ПРО была моя первая книга, которую я читала в процессе. Помню бурные обсуждения. Помню, что старший Ракитянский разбил мое сердце. А тут младший... мммм Прям не знаю))) какая то адская смесь Ракеты и Тихого.

Раздраконил ты юный Сатана Мрысю



*тянет чашечку для чая*
_________________

 » 2.3

Кажется, она никогда раньше не плакала на работе. Получается, будет в жизни новый опыт.
Ракитянский, чтоб тебя. Друг он ей, видите ли… Марфа рухнула в кресло и расплакалась, плотно прижав ладони к лицу.
***
Припухлость у глаз так и прошла. Марфа то дело замечала взгляды в свою сторону и была уверена, что нынешний визит Ракитянского и ее опухшие глаза являются самой животрепещущей темой для шушуканья среди персонала, но упорно делала вид, что ничего не замечает.  Хотя желание рявкнуть на всех, чтобы работали молча, подкатывало сильно. Но она сдержалась. Она домой приедет и дома порыдает всласть. Или нет, не будет рыдать. Винишка надо купить. Точно.
В ее планы на вечер вмешалось третье лицо. Клаус.
Клаус: Марта, ты обещала мне еще одну встречу.
Вот и прекрасно. Вот и чудесно. Вместо того, чтобы рыдать или пить вино, она будет целоваться с Клаусом. И точка. И пошел ты на хрен, Ракитянский.
***
 Марфа со злости сотворила на себе такую красоту, что теперь себя в зеркале не узнавала. Ей показалось, что и Клаус ее не сразу узнал. А потом широко раскинул руки – и Марфа воспользовалась этим приглашением.  Клаус обнимал ее, Марфа прижималась крепко и, закрыв глаза, думала о том, что он такой большой, что можно представить, что это Рома.
Не сметь!
Марфа открыла глаза, подняла к Клаусу лицо. И не стала противиться, когда он поцеловал ее в губы. То, что она при этом ничего не почувствовала, Марфу уже не удивило. А вот дальнейшее – очень.
- Марта,  - Клаус отодвинулся от нее, но по-прежнему держал ее за руки.  – Марта, я хочу с тобой серьезно поговорить. Ты знаешь, Марта, что я скоро должен уезжать. И у меня не очень много времени. Поэтому я… я должен спешить.
 Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, чего время терять. В полночь, жду.
Главное, чтобы Ракитянский снова не явился. Будем надеться, что артобстрел канцелярией произвел на него впечатление. За этими мыслями Марфа упустила момент, когда диспозиция поменялась. Клаус выпустил ее руки, и теперь у него на ладони оказалась бирюзовая коробочка. Похоже на «Тиффани» – мелькнула мысль. А дальше произошло нечто совсем невероятное. Клаус преклонил колено  - прямо посреди тротуара! – и протянул руку с коробочкой, которая с легким щелчком распахнулась. Там было кольцо.
- Будь моей женой, Марта.
Кто-то, проходя мимо, зааплодировал. А кто-то другой даже выразил свои эмоции громким свистом. Марфа видела, как начинают замедлять шаг прохожие. А Клаус по-прежнему стоял на одном колене, протягивая ей коробочку с кольцом.
Сумасшедший дом!
- Ты что творишь?! – Марфа потащила его за руку вверх. – Вставай немедленно!
- Ты ответишь мне? – он,  слава богу, встал. Но руку с кольцом по-прежнему держал перед Марфой.
- Ты с ума сошел! – Марфа схватила его за руку и быстро потащила в сторону пешеходного перехода. Быть предметом публичного внимания она не очень любила.
- Я не сошел с ума,  - серьезно продолжал на ходу говорить Клаус. - Я весь год думал, Марта. Я тебя люблю. Я хочу, чтобы ты стала  моей женой.
Они остановились у светофора. Марфа поняла, что тяжело дышит. Господи, что за абсурд происходит в ее жизни. Что за…
Она почувствовала, что с ее рукой что-то происходит. А когда резко поднесла ее к своему лицу, увидела на безымянном пальце кольцо. Оно ослепляло. А Клаус смотрел на Марфу и улыбался.
На светофоре загорелся зеленый.
 ***
- Как идет борьба с преступностью, граждане судейские?
- Вашими стараниями – хреново.
-  Указ семь-восемь шьешь, начальник, - Ромка расхохотался. – Я к вашей уголовке никаким боком, мы люди простые, маленькие.
- Маленькие люди с большими гонорарами,  - проворчал Павлусь, методично уничтожая обед.  Петрусь вообще ел молча, не отрывая взгляда от бумаг, лежащих рядом.
- Кто вам мешал пойти на нормальную специализацию?  - бессердечно ухмыльнулся Роман. – Что там такого интересного у Петра Тихоновича, что он голову оторвать не может?
- У него там сплошное веселье, - ответил за брата Павел.
- С точки зрения нашего законодательства,  идеальный гражданин – это мертвый  совершеннолетний мужчина,   - не отрываясь от бумаг, пробубнил Петр. И со вздохом добавил: -  Если бы дело было в Америке, можно было бы еще добавить – белый.
 - Неправда,  - отозвался Павлусь. – Такое определение  может спровоцировать каннибализм,  некрофилию и расовую непримиримость.
 - Ну тогда – кремированный совершеннолетний мужчина,  - внес уточнение Ромка.
Петр, все так же не поднимая рыжей головы от бумаг, показал другу и товарищу средний палец.
- Какое неподобающее,  я бы сказал, порочащее высокое звание поведение для работника следственных органов,  - вздохнул Ромка, принимаясь за кофе. Он так соскучился по их совместным обедам с Петькой и Пашкой. Но из их трио он, похоже, даже не самый занятый. Петр Тихонович Тихий, он же следователь Следственного Комитета Российской Федерации, даже за обедом голову от бумаг не поднимает.
- Он себе таким макаром язву еще не заработал? - поинтересовался Рома у Пашки.
- Не, только панкреатит.
В этот раз средний палец был продемонстрирован гражданином следователем уже брату. Брат и по совместительству помощник прокурора на этот жест не обратил ровным счётом никакого внимания и тоже принялся пить кофе.
- Мне чай закажите,  - пробормотал Петр, по-прежнему не отрывая взгляда от бумаг.
-  Ты насчет панкреатита серьёзно?  - Рома махнул официанту.
- Нет, так будет,  - хмыкнул Павел.
- У вас больше тем для разговора нет? – Пётр наконец оторвался от бумаг, со стоном выпрямился и откинулся на спинку стула.
_________________

Как же мало((((( хочется читать и читать дальше

Маленький кусочек! Напряжение растет....

Трио друзей в кафешке сидит? А оттуда Марфу с ее немцем видно?
Эх, скорее бы продолжение
*сгрызла в ожидании весь маникюр*

Мда... От Михаила с его несерьезными намерениями избавиться гораздо легче, чем от Клауса с колечком. Только если Вупсень и Пупсень помогут Благодарю
___________________________________

Так, товарищ Дарья, осознаете ли вы, что, когда так смачно описываете жизнь молодых рыжих людей - это побуждает аппетит просить романы и про них!!! Очень хочется увидеть данных товарищей в деле!! Что-то дэдэктивноэ!!!
И обязательно с ХЭ и лов стори внутри
На самом деле - братья-кролики
А Клаус у нас и в самом деле решил стать Сантой, я смотрю Решил время зря не терять и сделать ход конём!! Бедная Марфа!)) И в то же время - такой водоворот страстей вокруг!!
И, как я поняла, товарищ наш Роман ещё не осознад, что он подсознательно влюблён?))
Дети жгут пожестче родителей!!
_________________

Смотри, Рома, не упусти своё счастье
_________________

Сознаю свою вину, меру, степень, глубину (с)
Вот вечно я так чего-нибудь наобещаю, а потом... потом видно будет. В план дэдэктив поставлен.

Он в ПРОцессе осознания)

Прямо главный посыл этого произведения)

Это было бы слишком просто)


Можно по целой главе, но раз в неделю.

Распробовать надо, мало ли)

Знаем мы, что у мальчиков зудит)

Докатались на трамваях!)

Ох уж эта ваша трамвайная ракетная аффилированность)

Как я могу бросить динозавров)

Да тут вообще непонятно, какую позицию в итоге займут старшие.

Парадокс, но факт. Что-то есть в Ромке от папы-два)

А драконить дочь Тихого опасно.
_________________

 » 2.4

Ромка смотрел на братьев Тихих. Эта парочка   - две огромные рыжеволосые детины под два метра ростом и под погонами - неизменно вызывала к себе повышенный интерес общественности, особенно женского пола. Вообще-то, Роман  и сам считал себя их братом - третьим, пусть не рыжим, без погон и с другой фамилией. Не зря же он называл отца Петьки и Пашки «Папа-два», а тот его, в свою очередь, «Сын-три». Эти люди были частью его семьи. И за взаимными подколками скрывалось настоящее беспокойство за этих оболтусов. Хотя… кто-то же должен выполнять их работу – непростую и зачастую неблагодарную.
- И куда только Варвара Глебовна смотрит, -  Ромка решил поухаживать за гражданином следователем – а вдруг пригодится?  - и принялся наливать Петру чай.  – Почему не следит за здоровьем младшего сыночки?
- Я старший.
- Размечтался!
Спор о том, кто старше, а кто младше, сопровождал братьев Тихих всю их жизнь. И чхать они хотели на то, что написано в медицинских документах о рождении разнояйцовых близнецов Петра и Павла Тихих.
- Матушке не до нас сейчас,  - хмыкнул Павел.  – Мне тоже чаю налей. Она отца откачивает и Марфу пытается урезонить.
- А что случилось? – Рома взял в руки чайник. -  Из-за чего сыр-бор?
- Марфа замуж собралась.
Соревнование можно было устраивать – кто громче и витиеватее ругается матом – прокуратора или следственные органы. После того, как Ромка выпустил из рук чайник. Петька при этом еще умудрялся бумаги спасать.
В общем, когда им навели порядок на столе, Рома мог более-менее связно говорить. А вот мыслить - нет. Никак. Что значит, Марфа замуж собралась?!
- Да она не собралась, эта прокуратура вечно формулирует как попало,  - Петька схватился за чашку с остатками чая. – Она, собственно, уже… того.
- Как это – того?!
- Ракитянский, ты орёшь прям как наш батя. Он тоже на весь дом ревел: «Как - замуж вышла?!». А вот так.
- Следственные органы, выражайтесь членораздельно!
- А, кстати, есть у нас такая любимая история про члено-раздельно…
- Петя!
Но Петру уже позвонили и он, махнув рукой, быстро пошел прочь от столика к окну, на ходу принимая вызов. Роман уставился на Павла.
- Ну?!
- Таким тоном  с прокуратурой не разговаривают, Роман Ростиславович.
- Паша, объясни толком, что у вас там происходит! – уже взмолился Роман.
- А я, думаешь,  знаю? – засопел носом Павлусь. – Мать вчера звонит, говорит, поздравляю, ваша сестра замуж вышла. Я думал, шутка такая.
- За Михаила?! – Ромку осенила внезапная догадка. Ох, чуяло сердце… Надо, надо было ему втащить как следует!
- Да если б за Михаила,  - вздохнул Павел. – За Клауса.
 - Какого, на хрен, Санта-Клауса?!
- Вот и мы задали аналогичный вопрос.  А это такой дядя из Мюнхена. Которого никто, кроме Марфы, не видел.
- Чей дядя?! – опешил Ромка.
- Да чей-то, наверное,  - меланхолично включился в разговор вернувшийся Петр. – Нам, думаешь, объяснили?
- А вы Марфу спрашивали?!
- У нее, попробуй, спроси,  - хмыкнул Петр – Не лезьте, младшие, в мою личную жизнь. Вот и весь сказ.
- А рыло ему начистить?!
- Так свалил уже,  - кровожадно усмехнулся Пашка. – Заявление подали в посольстве, и он укатил в свой Мюнхен. Марфу ждать, она к нему уже чемоданы пакует.
- Слушайте… - Рома переводил совершенно ошалевший взгляд с одного брата на другого. – Вы меня разыгрываете, да?
- Сам у Марфы спроси,  -  шевельнул погонами на  широченных плечах Павел.
- И спрошу!
 
***
Настроение у Ромки было для расспросов самое что ни на есть неподходящее. Ему вежливо и корректно спрашивать не хотелось. Ему хотелось орать.
Что значит – замуж?! Как Мрыся вообще могла выйти замуж?! Тем более, за какого-то Клауса, которого никто не видел. Откуда они вообще у нее все взялись – и Михаил этот, и Не-Санта-Клаус?! Чума на оба дома ваших -  и Новосибирск, и Мюнхен!
Нет, там что-то неладно. Это какое-то недоразумение. Марфа не могла, просто не могла так поступить. Ромка едва удерживался от желания позвонить папе-два и спросить: «Батя-два, ты как вообще такое допустил  - чтобы дочь твоя в какой-то сраный Мюнхен собралась?!»  Останавливала Рому только вероятность того, что испепелить его могут и по телефону. Тихон Аристархович может. Особенно  в настроении рева.
И что Роман не приехал к ней раньше?! Но дела навалилась кучей, и потом, Ромке было на самом деле стыдно за свое поведение. Нет, о том, что выкинул этого хорька - не жалел. А вот чувство стыда не пойми за что  - присутствовало. И то, что Марфа на него наорала – неожиданно сильно задело. Марфа над ним подшучивала, могла прикрикнуть, но такой неприкрытой злости от нее он раньше никогда не видел. И это… это тоже. Рома давал время – ей, себе. Зашибись время дал. А она замуж вышла!
Во дворе у Марфы не припарковаться. Понаставили машин как попало. Ромка бросил машину на углу, весьма затруднив проезд во двор. А нефиг парковаться как олени,  порядочному адвокату встать негде! И Ромка бегом бросился к подъезду.
Марфа не открывала долго. Если там опять… кто-нибудь… Рома сжал кулаки, зажмурился, но под веками все равно вспыхивали какие-то алые всполохи. И дверь наконец открылась.
- А, это ты,  - равнодушно бросила Марфа и повернулась спиной.  А Роман торопливо шагнул в квартиру.
Она была одна. Вся комната носила отпечаток сборов в дорогу – на диване лежали стопками вещи, на полу стоял, распахнув чрево, чемодан.
- Куда-то собралась?
- В Мюнхен.
- Рановато вроде для Октоберфеста.
- Роман,  - Марфа раздраженно бросила кипу тряпок в чемодан. – Ты зачем приехал?
Я приехал, чтобы убедиться, что вся эта история с твоим замужеством – дурацкий розыгрыш. Но это, похоже, не оно.
- Говорят, ты замуж выходишь? – Ромка вяло удивился тому, как спокойно звучит его голос. Ему орать хотелось. Орать громко и в надрыв. Но не получалось почему-то.
- Уже.
- Что  - уже?
- Вышла.
_________________

Ия... Это что такое?? Я, как истинная прабабушка Романа - очень негодую (пытаюсь выражаться цивильно)!!!
Что значит - уже?? Когда ты успела, Марыся?? Какой ещё Мюнхен??? Брось ты эти шутки!!
_________________

АААААА!!!!!!

Не, ну, радикально! Марфа дочь своего отцаXDD неожиданный поворот событий. У бати приступ вот такой рубец) свою дитятку да за Санта Клауса и без спросу!)))

Всего лишь трамваи, а не поезд дальнего следования

Ой, скажите тоже модными словами... никто на них не влияет они сами с усами;)

*отсыпает в чашку корвалол, валерьяны, пустырнику* пей, а то этого самого тут с этими поворотами сюжета можно и того тютю
_________________