Голливудская история (ИЛР)

 » Голливудская история (ИЛР)  [ Завершено ]

Аннотация: Джеймс Гибсон входит в тройку самых знаменитых актеров Золотого века Голливуда наряду с Кларком Гейблом и Кэри Грантом. А актриса Мэрилин Форбс стала обладательницей премии Оскар в 1940 году. И каждому на Фабрике Грез известно, что эти двое терпеть друг друга не могут. Что же произошло между актером и юной дебютанткой пять лет назад во время съемок совместного фильма в Африке? И что случиться, когда в гламурный мир кино вторгнется реальная война?

Эта история частично основана на биографии великого актера Джеймса Стюарта, а также музыкальном клипе


Герои:

Джеймс Гибсон




Мэрилин Форбс






Приглашенные звезды:











  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (elenna)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: elenna; yafor; Дата последней модерации: 03.04.2023


___________________________________

 » Глава 1

1940 год.
Голливуд. Киностудия MGM.
Этим пасмурным вечером глава киностудии Уильям Голдберг пребывал в весьма скверном расположении духа. Не помогали ни сигары, ни даже новенькая секретарша.
- Чертов ветер – пробормотал Голдберг, не выпуская сигару изо рта, а потом добавил – Чертов Гибсон.
Не имея возможности должным образом сосредоточиться над сценариями, в беспорядке разложенными на большом столе из красного дерева, Голдберг поднялся, и нервно принялся мерить шагами неприлично большой кабинет, бормоча себе под нос:
- Я ему устрою. Будет до конца жизни в вестернах сниматься! Возомнил себя героем! Шут гороховый!
Будучи на своей должности уже много лет, Уильям Голдберг повидал всякое. Ему приходилось заминать грандиозные скандалы, о каких простые обыватели и представления не имели. Он выдавал детей от случайных связей, рожденных актрисами, имевшими репутацию невинных ангелов за их племянников и младших братишек. Платил щедрые отступные мужчинам, ходившим в любовниках у актера первой величины, активно продвигая последнего как ярого дамского угодника. Выкупал старые порнофильмы актрис, успевших превратиться в голливудских див. Убийства собственных жен, браки длиной в пару часов, пьяные выходки, легкомысленные адюльтеры - чего только не встречалось на Фабрике грез. Но чтоб такое…
Наконец, двери кабинета директора киностудии распахнулись. Быстро вошедший в комнату верный подручный Голдберга при решении особо щекотливых вопросов – дюжий малый Майлз, молча поприветствовал того кивком головы.
- Успели? – быстро спросил Уильям.
- Да – коротко ответил Майлз – Задержали на пропускном пункте.
- Зови сюда.
Голдберг подошел к окну. На противоположной стороне улицы фонари освещали огромный плакат нового фильма с Мэрилин Форбс. Хороша! А всего пять лет назад сидела в этом самом кабинете, будучи молоденькой, никому не известной старлеткой, страстно желавшей попасть в мир кино.
В двери вежливо постучали и секретарша томным голосом сообщила:
- Мистер Гибсон, сэр.
Последний, не здороваясь, прошествовал в кабинет, и уселся на кожаный диван. Ах, если бы этот диван мог говорить…
- Уильям.
- Джеймс.

Глава киностудии сурово взглянул на своего ведущего актера. Неприлично высок, красив, впрочем, некрасивых у них не водилось. Что особенно ярко выделялось на контрасте с Голдбергом. Сам-то он был низким и тучным.
- Так дальше продолжаться не может, Уилл. Я не изменю решения, и твои молодчики меня не остановят.
Их было трое. Трио самых известных актеров Голливуда, чьи фамилии по иронии судьбы начинались на одну букву. Грант, Гейбл и Гибсон. Кэри Грант. Кларк Гейбл. Каждый приносил киностудии миллионы. А вот теперь Джеймс Гибсон решил все бросить…и отправиться добровольцем на фронт.
- Напомнить, что у тебя восьмилетний контракт с MGM, парень?
- Уилл, какой контракт? Ты хоть в курсе, что происходит за этими стенами? Идет война!
Голдберг изо всех сил старался держаться спокойно и невозмутимо.
- Тебе-то какое дело? Ты актер! Если уж так неймется, поезжай в составе агитбригады, почитай им Шекспира со сцены или еще чего, чтобы успокоить совесть…
Джеймс одарил его фирменным пронзительным взглядом, который зрители называли «буквально прожигающим экран».
- Надеюсь, ты шутишь, Уилл. У меня лицензия пилота и опыта будет побольше, чем у тех «желторотиков», которых толпами направляют в самое пекло прямиком с призывного пункта.
Голдберг достал из портсигара очередную сигару.
- Только патроны там настоящие, а не холостые, как на съемках! И герои не выживают, только потому что главные.
Ну почему этот Гибсон не может тихо страдать алкоголизмом, как большинство его коллег? Тогда Голдберг мог бы его припугнуть хоть каким-либо скелетом в шкафу. А за этим не водилось никаких особых скандалов. Ну, разве вот только год назад одна из сестер де Хэввиленд рыдала и грозилась отравиться, когда поняла, что Джеймс не собирается на ней жениться после мимолетного романа. Гибсон тогда весело ответил «Ничего не могу поделать. Пусть травится». Знал же, шельмец, что это третья ее попытка, причем мужчины каждый раз были разные. Что тут говорить, актриса уже успела счастливо выйти замуж. Угрожать угробить карьеру? Так он сам неплохо с этим справляется. Ну, не может же он держать голливудскую звезду в запертом подвале, пока тот не одумается?
- Если нужно, обращусь к президенту или, что страшнее – подключу прессу.
Уильям Голдберг понял, что чертовски устал. Он вернулся за свой стол и потер пальцами виски. Хотелось уже выбраться из кабинета, закончить этот день, возможно в обществе секретарши.
Взгляд директора киностудии упал на раскрытый сценарий и решение проблемы внезапно нашлось.
- Значит так…допустим, допустим я позволю тебе уйти. Хочешь свернуть шею, горе-патриот, пожалуйста, но…есть одно условие.
- Какое?
- Снимешься в еще одном фильме.
- Отлично! – Джеймс вскочил с дивана, не веря в то, что наконец-то удалось переубедить, казалось непробиваемого Голдберга.
Уильям усмехнулся. Попался, голубчик. И дружелюбно протянул ладонь. Они пожали друг другу руки, и лишь тогда Гибсон спросил:
- А в чем подвох?
- Никакого подвоха – Голдберг взял со стола стопку с белыми листами сценария – Всего один год. Съемки, промо-кампания, а там ступай себе в армию, раз душа лежит. Можешь отправляться на фронт сразу после премьеры. Кажется, эта заварушка надолго, и лишний год ничего не изменит. В крайнем случае, мы тут все будем снимать варианты «Триумфа воли».
Джеймс Гибсон облегченно вздохнул.
- А о чем фильм? Впрочем, это не столь важно.
- История со смыслом, как ты любишь – Уильям подал ему сценарий – Съемки начинаем на следующей неделе. Отличный проект, роль как раз для тебя.
Голдберг затушил сигару и довольно усмехнулся.
- А в партнершах обладательница премии Оскар этого года Мэрилин Форбс.
С большим наслаждением он наблюдал, как меняется выражение лица Джеймса Гибсона. В Голливуде всем было известно, что эти двое ненавидели друг друга, буквально не могли терпеть. Они никогда не появлялись вместе ни на одном мероприятии, если где-то присутствовала Мэрилин, то там не было Джеймса и наоборот. Что тут говорить – Гибсон даже не пришел в этом году на церемонию Оскар, хотя тоже был номинирован, сославшись на желудочные колики. Они даже по имени друг друга не называли. Джеймс упоминал о ней исключительно с эпитетом «Та женщина», а Мэрилин говорила «Тот долговязый» и все прекрасно знали, кого эти двое имели в виду.
- Ну, так что же? – спросил Голдберг, надеясь, что Гибсон сразу же сдастся.
- Придется потерпеть - сквозь зубы проговорил Джеймс, скручивая сценарий в бараний рог.
Он вышел, хлопнув дверью с такой силой, что картина с зебрами, висящая в рамке на стене кабинета, упала на пол. Глава киностудии довольно потирал руки.
За год много чего может произойти. Мэрилин Форбс собьет с этого бравого малого спесь. А там, может он уже и поостынет в своих патриотических порывах.
Джеймс Гибсон и Мэрилин Форбс. Несмотря на то, что эти двое с завидным упрямством избегали друг друга, пять лет назад они все таки снялись вместе в одном фильме. Картине, не принесшей особого успеха, зато зажегшей на голливудском Олимпе новую звезду.
Уильям Голдберг пожал плечами и задал вопрос, должно быть, самому себе:
- Что, черт возьми, произошло между Гибсоном и Форбс тогда в Африке?
___________________________________

Я первая! Леночка, спасибо большое за то, что создала тему для этой чудесной истории. Ах как же прекрасен золотой Голливуд твоими глазами. Не устаю восхищаться.
Читателей и комментариев Джеймсу и Мэрилин
_________________

Приветствую. Поздравляю с новой темой! Вдохновения, лёгкого пера, благодарных читателей!
Думаю, данная эпоха под названием "золотой век Голливуда" нравится всем без исключения. К слову, не так давно я открыла для себя дуэт потрясающих актёров - Риту Хейворд и Фреда Астера, которые вместе сыграли в двух картинах - "Ты никогда не будешь богаче" и "Ты никогда не была восхитительнее".
_________________

здравствуйте, в тексте нигде не сказано именно про американских солдат. Вторая мировая война началась в 1939 году и пункты в участвующих на тот момент странах. Хоть США тогда сохраняли нейтралитет и существовал лишь Трудовой фронт, в стране шла усиленная мобилизационная подготовка и расширенный призыв в вооруженные силы. До вступления в войну Штатов оставался год. Но вполне можно было пойти служить добровольцем в армию или в сделать то же в Европе.

пик популярности подобных картин пришелся на 50е в 30-е там снимались документальные американские фильмы. И опять же, как сказано выше это ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение о любви, а не исторический труд.

большое спасибо за добрые слова и ваши советы. Надеюсь, здесь будет интересно и уютно, а мы назовем еще парочку картин, достойных зрительского внимания, которыми вдохновлялись для произведения.

а вот и Мэрилин! Это анашща совместная работа, так что знайте, те части, которые настоящая магия в тексте и написаны профи - это Библиотекарши
___________________________________

 » Глава 2

1935 год.
Где-то в южной Африке. Недалеко от водопада Виктория.

Клонившееся к земле алое солнце казалось огромным и настолько горячим, что едва не выжгло саванну. Сухой воздух плавился до состояния вязкого жара, который приходил в движение от каждого взмаха опахала в руках тощего негритёнка. Его приставили к актрисе, исполняющей главную роль в фильме и в перерыве между сценами страдающей от удушливого зноя в тени белого парусинового навеса.
Мальчонка повидал достаточно бледнолицых людей: поселенцев на ранчо, врачей и монахинь в миссионерской школе, приехавших на сафари охотников. Но впервые он видел такую, как мисс Мэрилин Форбс. Не человек – божество. Волосы цвета речного песка спускались на плечи завитками, а кожа и вовсе не отличалась от сияющего жемчугом фарфора, прямо как у чашки, из которой девушка пила холодный чай, оставляя малиновый след от помады.
Сделав глоток освещающего напитка, актриса поставила чашку на блюдце. Взяв в руки зеркало, она придирчиво осмотрела отражение губ, достала из косметички красный карандаш и подправила контур, доведя линию до идеала. Взглянула, не размазались ли тени и тушь вокруг небесно-голубых глаз, и осталась довольна сохранностью макияжа в условиях африканского пекла. В конце концов, ее работа заключалась в том, чтобы на камеру оставаться совершенством.
- Мэрилин, пора на площадку, - ассистент пришел за ней, чтобы проводить к месту съемки.
Режиссер, похоже, истинный почитатель природы здешних мест, поставил главных героев своего проекта в лучи заходящего солнца на край каменного выступа так, чтобы в кадр попал живописный фон стелящейся до горизонта саванны с редкими баобабами и колючими карликовыми кустами. По ковру пожелтевшей травы прогуливалось несколько антилоп, выискивая разбросанные для них лакомства, и пара жирафов, совсем не пугающихся активному движению съемочной группы. Пейзаж действительно восхищал, чего нельзя было сказать о сценарии. Однако мисс Форбс понимала всю важность этого шанса для карьеры. Для ее мечты.
Возможность сыграть главную героиню не упала с небес к ногам хорошенькой голубоглазой блондинки, за плечами которой было не так уж много проектов. Она участвовала в рекламных акциях в качестве модели, играла в нескольких бродвейских постановках, получивших неплохие отзывы критиков, и появилась в паре-тройке фильмов, но лишь эпизодически. Пройдя множество кинопроб, получив десятки отказов, Мэрилин уяснила, что Голливуд требовал не только прелестного личика и школы актерского мастерства, но и мецената, готового оплатить ее взлет до вершин кинодивы.
«Миром правят деньги» - говорил отец девушки и, похоже, был прав. Деньги, которыми она не располагала.
Мэрилин Форбс родилась в семье среднего класса и детство провела в пригороде, за невысоким белым забором резвясь на лужайке перед домом. Ее отец служил по кредитной части, звезд с неба не хватал, но жену и маленькую дочурку обеспечивал всем необходимым. Кто же знал, что однажды девочка вырастет в амбициозную старлетку и обратит свой взор на киноиндустрию, грезя о том, чтоб блистать в софитах на красной ковровой дорожке?
- Звезда моя, ты готова? – спросил режиссер, когда мисс Форбс встала на краю обрыва, стараясь не смотреть вниз. Страх высоты вызывал ощущение легкого головокружения, но она не осмелилась из-за этой слабости просить внести изменения в сцену.
- Конечно, Говард, - ответила исполнительница главной роли и улыбнулась ему, как хорошему приятелю. По крайней мере, режиссер считал именно так и даже немного жалел, что у Мэрилин имелся более перспективный ухажер, который, согласно слухам, вложился в создание фильма, чтобы впечатлить гордую красавицу. А, может быть, если верить злым языкам, он и вовсе давно купил ее благосклонность участием в этом проекте. Богатые мира сего нередко заводили любовниц среди голливудских артисток.
- Давайте уже приступим, - нетерпеливый и слегка раздраженный голос принадлежал главному герою ленты – актеру Джеймсу Гибсону.
Работать с ним мечтали, пожалуй, все без исключения актрисы, поэтому мисс Форбс, услышав имя своего партнера, пребывала в состоянии восторженного шока и нетерпеливого предвкушения. Она не надеялась даже, что признанный талант первой величины, у которого отбоя от сценариев нет, согласился б принять участие в настолько незамысловатой приключенческой истории. Разве что за баснословный гонорар он мог бы сыграть храброго путешественника и пилота легкого самолета, вместе с юной американкой отправившегося на поиски ее отца, с группой ученых пропавшего без вести в южной Африке.
Красивая сказка, в лучших традициях Фабрики грез завершающаяся хэппи эндом, нуждалась в популярном актере, любимце миллионов женщин, гарантирующем успех в прокате. Поэтому создатели фильма, чтобы обеспечить ему положительные кассовые сборы, каким-то чудесным образом уговорили самого Джеймса Гибсона. Он вписывался в образ персонажа как никто другой и с первого дня на площадке поражал Мэрилин мастерством перевоплощения в мужчину мечты и, стоило только выключиться камерам – заносчивостью и снобизмом по отношению к ней.
- Да, закат не ждет. Все на позициях? – режиссер окинул взглядом съемочную группу. – Камера! Мотор!
Закрыв глаза, актриса сосредоточилась на том, что требовала от нее сцена: крайней степени отчаяния, замешанного на беспокойстве за жизнь родного человека. Девушка несколько раз моргнула, ощущая собирающуюся в глазах влагу. Понуро опустив плечи и прижав ладони к груди, она заплакала с надрывом, до рвущихся из горла всхлипов. Слезы расчертили щеки мокрыми полосами ровно в тот миг, когда камера приблизилась, чтобы запечатлеть страдания героини.
- Элли, - на выдохе надломлено произнес храбрый путешественник и пилот и осторожно, будто хрупкую ценность, заключил девушку в объятия, - тише, успокойся. Сведения контрабандистов ненадежны.
Несколько необходимых камере мгновений девушка стояла смирно в кольце рук, в уютном коконе искренней заботы, а после, приподняла голову и посмотрела на мужчину. У него красивое лицо: точеные черты, идеальный нос, небольшая ямочка на подбородке, длинные ресницы и взгляд полный сострадания, когда подушечками пальцев нежно провел чуть ниже ее скулы, стирая соленые капли. В этого экранного персонажа, действительно, можно было влюбиться.
- Финн, я не переживу, если с ним что-то случилось, - прошептала Элли, напуганная тем, что говорили об экспедиции отца искатели.
- Мы обязательно отыщем его живым и невредимым, - пообещал ей мужчина так, словно иного исхода не допустил бы никогда и ни за что. Пусть даже ценой своей жизни. Он чуть склонился над девушкой и коснулся губами лба, оставляя целомудренный поцелуй. - Верь мне.
За ними пылал закат, отсвечивая рубиновыми всполохами на белых рубашках из хлопка, крадучись по тронутой легким южным загаром коже и путаясь в волосах. Создавая уникальную атмосферу между двумя людьми, перед которыми простиралась саванна. Жирафы, покачивая длинными шеями, медленно брели от одного баобаба к другому, за ними пристально следили пугливые антилопы, готовые при малейшей опасности бежать врассыпную, а на переднем плане, в фокусе кинокамеры летели две веерокрылые бабочки. Как залог того, что все обязательно будет.
- Снято! – выкрикнул режиссер, ознаменовав окончание эмоционально сложной и невероятно красочной сцены.
Больше не Финн, а признанный мэтр кино Джеймс Гибсон выпустил из объятий не Элли, а восходящую звезду Мэрилин Форбс, и отступил на шаг назад. Она тут же отвернулась, чуть не зацепив его всколыхнувшейся волной светлых волос, и, оставив партнера, направилась в тень навеса, под которым расположилась съемочная группа. Она была женщиной, значит, априори имела право вести себя обидчиво и высокомерно по отношению к своему именитому партнеру.
- Говард, ты всем доволен? – спросила она режиссера и, ощутив приятное колебание воздуха, увидела рядом услужливого темнокожего мальчонку с опахалом в руках. Он везде неотрывно следовал за Мэрилин, стараясь помочь перенести африканскую жару. Не забыть бы в знак признательности оставить негритенку в подарок какую-нибудь мелочь, например, зеркало.
- Великолепно. Эта роль тебя прославит, - горячо заверил мисс Форбс режиссер. И не ошибся.
___________________________________

 » Глава 3

1935 год. Африка.
Африканская жара словно испытывала съемочную группу на прочность. Работать можно было лишь рано утром или вечером, аппаратура то и дело выходила из строя из-за высоких температур, режиссер тоже выходил, но уже из себя, ругаясь на статистов в огромный рупор. Для основных звезд картины выделили белоснежные шатры, чтобы спасти актеров от многочасового нахождения в тесных душных помещениях.
Джеймс Гибсон сидел именно в таком шатре, раскачиваясь на стуле, заучивая реплики для сцены, в которую в последний момент внесли изменения. Лопасти небольшого вентилятора, дарившие хоть какую-то прохладу, перестали крутиться, и он со стоном опустил на лицо влажное полотенце, понимая, что и от этой роскоши придется скоро отказаться из-за грима.
- Джеймс! Журналисты из Vanity fair уже приехали!
Гибсон быстро отложил полотенце, вновь принял невозмутимый вид и пригладил волосы. Его первая самостоятельная обложка Vanity fair! Журнал собирался сделать репортаж о съемках и взять интервью. Хорошо, что переодеваться не придется – серые брюки и белая рубашка, рукава которой элегантно закатаны, что, по словам художника по костюмам, выгодно подчеркивало бицепсы. Именно таким в Голливуде представляли наряд бесстрашного проводника сквозь африканские джунгли.
- Мистер Гибсон! Сэр!
Журналистов было двое - мужчина и женщина, следом семенил фотограф со штативом.

- Приятно познакомиться. Добро пожаловать в мою скромную обитель…по крайней мере на следующие два с половиной месяца.
Джеймс Гибсон твердо помнил наставления, данные ему еще на заре карьеры главой киностудии Уильямом Голдбергом – «Сынок, никогда не ссорься с прессой. Репутация зарабатывается годами, а теряется лишь одним росчерком пера. Поэтому, флиртуй с ними, но не заискивай. И упаси тебя боже спать с журналистками!».
- Мистер Гибсон, как вы стали актером? – задал вопрос юноша, истово потевший в традиционном костюме-тройке.
- Многие мечтают о Фабрике грез с самого детства, однако, я не и их числа. Учился в престижном университете и собирался стать архитектором. А вот мой сосед по квартире был театральным режиссером, помогал ему во время репетиций, подавал реплики… он и посоветовал поступить на актерские курсы. Совет оказался дельным, не считаете? – Гибсон подмигнул журналистке, отчего та хихикнула.
- Родители вами, наверное, очень гордятся?
- Что вы, первые несколько лет меня и к Рождеству домой не звали! Я родом из Филадельфии, отец держит строительный магазин. Не для того посылали единственного сына в Принстон, чтобы он бросил перспективную профессию ради актерства.
- А что родители говорят сейчас?
- Спасибо за новый дом, Джимми.
Журналист продолжал интервью, быстро записывая ответы в блокнот.
- Ведь вы входите в тройку ведущих актеров киностудии – Гейбл, Грант и Гибсон!
- Занятно, что в тройке вы поставили меня на последнее место.
- То есть… - репортер осекся.
- Это же шутка, расслабьтесь. Польщен находиться в подобной компании. Мы все дружим.
Журналисты выдохнули.
Джеймс Гибсон стал звездой первой величины всего год назад, но уже успел прочно закрепиться на Голливудском Олимпе. Дебютировав на театральной сцене, он довольно быстро начал активно сниматься в кино, преимущественно на второплановых ролях. Все изменила драма «Неравный брак», в которой, по словам критиков, Джеймс затмил ведущих исполнителей, и заработал свою первую номинацию на Оскар. С тех самых пор были только главные роли и в кинотеатры люди уже ходили «на Джеймса Гибсона».
- Вы начинали в жанре комедии, потом продолжили в драме, а сейчас снимаетесь в приключенческом фильме. Чего ждать дальше, мюзикла? – с надеждой спрашивает журналистка.
- О, нет, давайте оставим это Фреду Астеру. Но я хочу пробовать себя в разных жанрах, просто всему свое время.
- Почему вы решили сняться в фильме «Пламенный закат», мистер Гибсон? – продолжает выпытывать журналист.
«Потому что Эррол Флинн отказался»
По крайней мере, такой ответ был бы честным. Просто Джеймс еще не в том статусе, чтобы сказать нет, когда глава киностудии говорит «Ты должен сняться в этом фильме, Джимми». Вместе этого Гибсон ответил так, как советовала пиар-служба:
- Я давно хотел поучаствовать в проекте Говарда Дэвиса. Поэтому, приложу все усилия, чтобы воплотить в жизнь эту увлекательную историю.
В палатку заглядывает ассистент.
- Мистер Гибсон, вас ждут на площадке.
- Последний вопрос – журналист спохватывается - Что вы можете сказать о Мэрилин Форбс?
А что можно сказать о том, кого практически не знаешь? Главную роль в «Африканских страстях» (именно такое первоначальное название носила картина) должна была сыграть звезда первой величины - Кэтрин Хэпберн. Собственно, именно поэтому Джеймс с легкостью отозвался на предложение киностудии. Они даже успели встретиться на первой читке сценария, а уже перед самым отъездом съемочной группы в Африку, выяснилось, что Кэтрин выбывает из проекта, и ее заменит практически дебютантка Мэрилин Форбс. Все объяснили наложением графиков, но в группе перешептывались, что кое-кто потянул за нужные ниточки.
- Уверен, мы с мисс Форбс отлично сработаемся.

- Вот так, мистер Гибсон! Посмотрите сюда, мистер Гибсон!
Джеймс стоял, прислонившись к капоту автомобиля и скрестив руки на груди, пока фотограф суетился, стараясь поймать удачный кадр. Поскольку Vanity fair делал репортаж, они уже посетили несколько локаций, чтобы сделать живописные фотографии и даже засняли режиссера и оператора за работой. Оставалось самое важное - снимок для обложки.
Гибсона должны были запечатлеть на фоне саванны. Пока фотограф выставлял штатив, журналистка о чем-то щебетала с Мэрилин Форбс. Хотя, о чем им разговаривать, если номер должен быть целиком посвящен Джеймсу?
Актер подошел к столику, где располагались перекусы для съемочной группы, и отхлебнул воды из фляги.
- Джеймс Гибсон!
Джеймс уже привык, когда его имя произносят с придыханием или даже восторгом, но на этот раз в голосе без труда читалось недовольство. Голос принадлежал коренастому мужчине, которого он, к сожалению, знал.
- Мистер Хьюз – таким же недовольным голосом ответил Гибсон, копируя манеру соперника.
Гарри Хьюз – один из самых известных американских магнатов, который очень интересовался кино, а точнее актрисами, чем моложе, тем лучше. Самый известный роман у Хьюза был с Ритой Хейворт, но похоже, последняя уже получила отставку. И ее место заняла ангелоподобная худенькая девушка со светлыми кудряшками.
- Надеюсь, все недоразумения между нами остались в прошлом.
Конфликт случился три года назад во время съемок комедии, где у Гибсона была роль второго плана. Он так понравился режиссеру, что тот уже пообещал главную роль в своем новом проекте. А еще там была Маргарет Салливан - милая девчушка, которая должна была появиться на экране впервые, сыграв в большом эпизоде. Умные и дальновидные девушки никогда не отказывали Гарри Хьюзу, но Маргарет была невинной и наивной простушкой, которая неизвестно как оказалась тогда на площадке. И Джеймс Гибсон оказался не в том месте и не в то время, когда вечером услышал крики девушки в гримерке во время ночных павильонных съемок и своим появлением помешал Хьюзу осуществить задуманное. Более того, учинил скандал и доложил обо всем продюсерам и режиссеру. Впрочем, историю тут же замяли. Рыдающая Маргарет растворилась в безликой толпе голливудских статисток, отказавшись давать какие-либо комментарии. Крайним в ситуации сделался Гибсон, будущую главную роль он потерял, и больше года вынужден был прозябать даже не на втором, а третьем плане, в надежде на новый счастливый случай.
- Разумеется. Все забыто. – Джеймс даже не попытался придать своим словам какую-то искренность.
Он вернулся на площадку, позволив подправить грим, чтобы потом позировать на фоне дикой природы, изображая воплощенную мужественность. Гарри Хьюз все-таки успел сделать очередную подлость во время своего кратковременного африканского визита. Редактору Vanity fair вдруг показалось отличной идеей снять для обложки не одного Джеймса Гибсона, а в компании Мэрилин Форбс.
- Чуть ближе, пожалуйста! – командовал фотограф - и сделайте лица порадостнее, я не вижу страсти!
Джеймсу и Мэрилин пришлось встать друг к другу практически вплотную.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь – шепнул девушке Джеймс, проследив за хмурым взглядом Хьюза.
- Я всегда знаю, что делаю, мистер Гибсон – нараспев ответила та.
- Еще кадр, возможно, пойдет на постер!
Тогда Джеймс обнял Мэрилин за талию и резко притянул к себе, несколько грубее, чем следовало. Если Мэрилин и возмутилась подобному поведению, то вида не подала, очаровательно улыбнувшись на камеру, позволяя фотографу запечатлеть себя в наиболее выигрышных ракурсах.
___________________________________

 » Глава 4

1935 год.

До путешествия через Атлантический океан, оплаченного первым классом для избранных звезд кинокартины и верхушки съемочной группы, мисс Мэрилин Форбс знала об Африке немного. Почерпнув кое-какую информацию из статей в энциклопедиях, к которым прилагались не лучшего качества фотографии, она и представить не могла, что далекий континент окажется настолько сухим и горячим, будто поверхность сковородки в печи. Создавалось впечатление, что здесь плавилось абсолютно все, даже металл и воздух, аппаратура перегревалась и сбоила, однако режиссер и слышать не хотел о том, чтобы перенести часть сцен в искусственные декорации павильонных съемок. В какой-то степени Мэрилин понимала его, ведь этот безжалостный к слабостям край являл собой чарующие живые пейзажи, поэтому нытье актеров второстепенных ролей и вспомогательного персонала никогда открыто не поддерживала, предпочитая молча переносить все тяготы.
Однако сохранять силу духа и выносливость стало в разы сложнее с прибытием на съемочную площадку главного спонсора фильма – миллиардера Гарри Хьюза. Он был известен всем и каждому в Голливуде, как страстный поклонник продукции киноиндустрии, не пропускающий ни одного миловидного женского личика. И сейчас этот человек приехал для того, чтобы добиваться мисс Форбс, в которую уже вложил немало денег, но пока не получил взамен ничего конкретного, пожалуй, впервые чувствуя себя сатиром, гоняющимся по всему миру за неуловимой нимфой. Обычно очередная победа обходилась Хьюзу куда дешевле и в целом давалась проще, а мисс Форбс определенно испытывала на прочность его темперамент и инстинкты охотника, став больше, чем развлечением, скорее наваждением.
- Я, несомненно, рада визиту, Гарри, но тебе не следовало преподносить такой сюрприз, - полируя и без того идеальный маникюр певуче молвила Мэрилин.
- Что, помешал тебе флиртовать с этим актеришкой Гибсоном? – раздраженно фыркнул Хьюз, приревновавший девушку к партнеру по проекту, с которым она была столь мила во время фотосессии для Vanity fair.
Миллиардер уже пожалел о том, что лично не ознакомился с каждой страницей сценария прежде, чем настоял на участии Мэрилин Форбс в качестве главной героини приключенческого проекта. В ответ на свой широкий жест Гарри рассчитывал получить определенного рода благодарность, но лишь услышал в ответ заверения, что она приложит все навыки актерского мастерства, чтобы расходы вернулись к нему с процентами по итогам проката ленты.
- Если ты считаешь меня настолько ветреной и легкомысленной, чтоб закрутить интрижку на съемках, то нам не о чем говорить, - холодно отрезала девушка и отвернулась от него, демонстрируя ровную гордую осанку. - Выйди из моей палатки, мне нужно репетировать.
Нет, не нимфа. Ведьма. Белокурая, голубоглазая, изящная и красивая, как коллекционная фарфоровая кукла. Каждый желал такой обладать.
- Ты репетируешь, только пока этого хочу я, - гневно пророкотал Хьюз, интонацией выделяя себя местоимением. Он подошел к столу, перед которым сидела блондинка, и уперся ладонью в гладкую горизонтальную крышку, склонившись к уху, чтобы прошептать зловеще. – Не забывай, Мэрилин, что я в любую минуту могу изменить свое решение.
Мисс Форбс выдержала давление, не дрогнув, будто была высеченной из мрамора статуей, не способной на какие-либо изменения мимики. Только сжала в кулаке маленькую шершавую пилочку так сильно, что побелели костяшки пальцев. Порой она, как и любая наслышанная о нравах любвеобильного миллиардера девушка, все же испытывала уколы страха, но как истинная актриса не имела права показывать своего состояния. Гарри Хьюз влачился не за скромной и трепетной лебедушкой, которой легко мог бы перекрыть кислород в Голливуде или свернуть тонкую шейку, а за гордой, недоступной и независимой красавицей.
- Гарри, - Мэрилин немного повернула голову, сохранив высокомерие в профиле со вздернутым подбородком, - угрозы – это самое недостойное и жалкое, на что способен мужчина по отношению к женщине. Если я буду думать, что мой добрый друг способен на такую низость, то, в конце концов, возненавижу тебя, - глядя ему в глаза спокойным, размеренным тоном произнесла она. – Пей чай с лукумом и макарунами, а я подготовлюсь к сцене на воздухе.
На выходе из шатра за мисс Форбс столкнулась с темнокожим мальчонком с опахалом. Негритенок всегда молчаливой тенью ждал у палатки вместо того, чтобы слоняться между киношниками и пытаться разговаривать с ними, поэтому актриса не была уверена, что понимал ли он английский язык и соответственно беседу с Хьюзом. Миллиардер вел себя громко, как избалованный и капризный ребенок, коим глубоко в душе вероятно до сих пор являлся, несмотря на солидный возраст. Он требовал внимания, отвлекая девушку от работы, не позволяя в полной мере сосредоточиться на образе героини, разыскивающей отца вместе с очаровательным и храбрым пилотом под жарким солнцем.
Бродить среди стаффа, всегда суетливого, как семья муравьев, Мэрилин не хотелось, поэтому она, выбрав противоположное от места съемок направление, зашагала по высокой пожухлой траве, сквозь которую просвечивала пыльная ржаво-коричневая земля. Африка предстала перед блондинкой суровой саванной, где выживали только самые сильные, быстрые и хитрые. Как и в Голливуде, что был предметом мечтания многих, но покорялся лишь единицам.
Форбс остановилась возле какого-то невысокого куста с причудливыми мелкими листочками, расположенными вертикально земли и небу, чтобы не отбрасывать тень, и присев на корточки, коснулась крючковатой ветки. Рассматривая растение, которое приспособилось к условиям, избегая попадания прямых солнечных лучей на всю поверхность листьев, вновь задумалась о том, сколь похожей саванна была на «фабрику грез», и, не заметив острый шип, уколола палец. От неожиданности девушка громко ойкнула, голос разнесся по сумеречным окрестностям, потревожив кого-то, находившегося на другой стороне зарослей. Вероятно такого же, как и Мэрилин, любителя покоя.
- Кто здесь? – в бархатистом баритоне актриса узнала своего партнера Джеймса Гибсона, бесцеремонно лапавшего ее во время фотосессии для рекламного постера фильма. На большом экране кинотеатра он всегда безупречно вживался в роли, на общественных мероприятиях выглядел настоящим джентльменом, а вот на съемочной площадке, похоже, оказался таким же, как и большинство мужчин. «Фабрика грез» никогда не была чем-то настоящим, она создавала миражи в пустыне.
- Это я, мисс Форбс, - ответила блондинка, решив, что молчать глупо, потому что она уже выдала свое присутствие.
- Следите за мной? – предположил звезда первой величины, обогнув разросшиеся кусты и появившись в поле зрения девушки.
В его изменившемся тоне сквозило недовольство, направленное непосредственно на Мэрилин, которая могла б руку дать на отсечение, что с кем-то другим актер говорил бы куда приветливее. Поначалу девушка ломала голову над загадкой, придумывая объяснения. Возможно, бесспорно огромному таланту Джеймса Гибсона претило играть вместе со старлеткой? Или же, принимая предложение режиссера, он изначально планировал работать с кем-то значимым и знакомым? А, может быть, поддающихся логике причин вовсе не существовало, и поведение известного актера просто требовалось принять как блажь и ответить той же монетой? Этот вариант она и выбрала.
- Я стремлюсь находиться в вашем обществе не больше, чем вы в моем, мистер Гибсон, - заметила строго девушка, поднявшись и рассматривая подушечку указательного пальца. Место ранения немного ныло, а на нежной коже выступила ярко-алая капелька крови. Видимо иголка нетактильного африканского жителя оказалась довольно длинной и острой. – Территория для прогулок вами не зарезервирована в единоличное пользование.
Возможно, ей следовало бы сохранить больше самообладания, сдержать досаду, не направленную всецело на Джимми Гибсона, потому что основной причиной недовольства служило несвоевременное появление ухажера, которого едва ли получится отправить восвояси. Гарри Хьюз оплатил здесь все, поэтому мог находиться столько, сколько сам желал, надоедая Мэрилин. Она лишь надеялась, что мужчина не осмелился бы влезать в тонкости съемочного процесса и закатывать прилюдные истерики, потому что оставшейся по сценарию сценой был поцелуй в воде под струями водопада с самим мистером Гибсоном. Наверное, все женщины на площадке завидовала мисс Форбс, а она себе не очень, ведь этот хам даже платка не предложил раненой конечности.
- Я понял, что общество вашего гостя вам милее, - парировал Гибсон, не называя имени, но явно указывая на Хьюза, которого Мэрилин пригласила в свой шатер. Он заявился с декоративной, перевязанной нежно-розовой лентой корзинкой с макарунами, буквально напрашиваясь на чай, поэтому девушка не смогла оставить его на солнцепеке и предложила доступные крупицы комфорта. А если кто-то и узрел в ее поступке нечто двусмысленное или даже предосудительное, то этот человек определенно начинался пылких любовных романов. – Кстати, где он?
- Мистер Хьюз вполне способен выпить чашку чая без моего присутствия, - заверила светловолосая актриса, предостерегающе блеснув голубыми глазами, чтобы любопытный Гибсон не смел больше отпускать подобные замечания и задавать вопросы, к нему не имеющие никакого отношения. Собираясь закончить неприятную беседу и уйти, Мэрилин развернулась и сделала даже пару шагов по направлению к лагерю, но остановилась и взглянула на Джеймса через плечо. Если не сейчас, то вряд ли ей еще когда-либо представится случай. – Почему я вам так не нравлюсь, мистер Гибсон? Что я сделала? Заняла чье-то место в этом фильме рядом с вами?
___________________________________

Приветствую. Мне очень нравится читать эту историю. Прекрасное было время, настоящий "золотой век" (и не только Голливуда), что уж говорить. Такие талантливые люди тогда жили и творили. Их имена и сейчас на слуху: Мэрилин Монро, Одри и Кэтрин Хепберн, Элизабет Тейлор, Джуди Гарленд, Вивьен Ли... Есть ещё Роми Шнайдер, хоть она и не из Голливуда. Некоторые из легенд (правда, опять же, не Голливуда) даже ещё живы - например, Софи Лорен и Катрин Денёв. Ну да, так вышло, что я здесь сейчас упоминаю исключительно и только женщин. В общем, жду продолжения истории. Надеюсь, автор не "уйдёт в закат", даже несмотря на то, что сейчас с отзывами и читателями дело обстоит далеко не так легко и просто.
_________________

Кейт, очень благодарна вам за комментарий и такие лестные слова. Надеюсь, мы вас не разочаруем и читать будет интересно и дальше.
Позвольте подарить вам песню. Один из самых известных хитов 30-х годов, который перепевали все от Робби Уильямса до Киркорова, в оригинальном исполнении исполнении Фреда Астера


*забавный факт, Джеймс упоминает, что его прославил фильм "Неравный брак". Думаю, его проообразом вполне может быть
замечательная картина "Филадельфийская история" с Кэри Грантом, Кэтрин Хэпберн и Джеймсом Стюартом.

___________________________________

 » Глава 5

Африка. 1935 год.

Вот уже несколько недель Форбс и Гибсон словно испытывали друг друга на прочность. Скандалы на съемочной площадке – дело привычное, но в этом плане «Пламенный закат» грозил побить все мыслимые рекорды. В большинстве случаев Гибсон просто предпочитал отмалчиваться и игнорировать любые попытки Мэрилин заговорить с ним. Даже когда актриса напрямую спросила, почему она ему так не нравится, Джеймс лишь усмехнулся и заверил, что это всего лишь глупые фантазии. Но, после того как Гибсон демонстративно наелся лука перед сценой поцелуя, нервы стали сдавать даже у режиссера.
Говард Дэвис отозвал своего ведущего актера в сторонку на разговор.
- Что у тебя, Говард?

- У меня стервозная бывшая жена, камни в почках и кодекс Хейса. А еще я хочу доснять этот чертов фильм! Поэтому, Джимми, уж будь любезен…
В своем шатре Мэрилин Форбс что-то возмущенно высказывала ассистентке, и Джеймс готов был поклясться – речь идет о нем. Заметив вошедшего, ассистентка ойкнула и перестала расправлять складки на рукавах шелкового платья актрисы.
- Что вы здесь забыли?
Джеймс усмехнулся.
- Все еще злитесь за тот поцелуй? Кларк Гейбл проделывает подобное с каждой новой партнершей, а еще жует табак. Можете считать, это что-то вроде боевого крещения.
Если бы Мэрилин обладала способностями Медузы Горгоны, то Гибсон тотчас обратился бы в камень.
- Ладно, я пришел мириться.
- С какой это стати?
«Потому что режиссер попросил».
- Не люблю конфликтов на работе.
Что было совершеннейшей правдой. Гибсон не испытывал какого-либо удовольствия, изводя девушку, более того, считался звездой не капризной и практически никогда не выходил из себя.
- Скажите это Маргарет Салливан!
- Что?
Джеймс подался вперед.
- Да, Гарри рассказал о нападении на бедную девушку, из-за чего вас чуть не сняли с роли!
- Не сомневаюсь, что он так и сделал – сквозь зубы проговорил Джеймс и вышел из шатра.
Свой гнев он обратил на реквизит, состоявший из нескольких деревянных ящиков, и с большим удовольствием ударил по ним, ожидая, что это поможет успокоиться. Разумеется, эффект был обратным. Он только заставил недоуменно переглядываться членов съемочной группы.
И дело было не в том, что Хьюз оговорил его, выставив себя в лучшем свете, этого как раз и можно было ожидать. Просто однажды Джеймс уже перешел дорогу одиозному магнату и сейчас предпочитал не допустить повторения ситуации. Потому что в отличие от прошлого раза – ему уже было что терять. Ведь Гибсон успел познать бремя славы. И чего греха таить, ему нравилось, что большинство людей в Америке знают его имя, как перед ним распахиваются все двери, а на адрес киностудии приходят мешки писем с признаниями в любви. Он все-таки был актером и актером амбициозным, все актеры мечтают стать звездами первой величины, и очень хотят, несмотря ни на что, удержаться на Голливудском Олимпе. Джеймс не мог представить, что однажды настанет момент, когда он захочет отказаться от успешной карьеры. И Мэрилин Форбс не станет причиной его падения.

На этот раз съемки происходили рядом с озером. Дело клонилось к вечеру, и по замыслу режиссера одна из ключевых сцен должна быть снята на закате. Дэвис занял свое место рядом с оператором и то и дело отмахивался от надоедливых москитов. Говард вообще сегодня выглядел раздраженным, кажется, общее напряжение, царящее на съемочной площадке начало на нем сказываться.
Гримеры аккуратно нарисовали раны на груди и нанесли искусственную кровь на художественно разорванную белую рубашку Джеймса Гибсона. Тот выглядел расслабленным, в сцене играть особо нечего – это был бенефис Мэрилин. По сюжету произошло крушение лодки, и храбрый проводник пострадал, самоотверженно спасая жизни остальных героев. Джеймс занял свою позицию на берегу, театрально развалившись на весьма грязном и скользком участке у озера.
- Гримеры сказали, что краска быстро сохнет – кивнул режиссер, имея в виду состав, имитирующий кровь из ран – Давайте все снимем оперативно.
Мэрилин спустилась к озеру в изящных брюках, подчеркивавших фигуру и простой белой рубашке. Со стороны могло показаться, что ее волосы в беспорядке, но на самом деле, то был результат часовой работы парикмахеров, ведь актриса должна выглядеть пережившей катастрофу.
- Начнем? – спросила Форбс, и заняла место рядом с изо всех сил изображающим невыносимые страдания Гибсоном.
- Мотор! – скомандовал режиссер.
- Я выполнил свой долг, Элли…- срывающимся голосом произнес Джеймс, силясь приподняться на локтях, но со вздохом опустился на землю, грудь тяжело вздымалась, лицо исказилось от мнимой боли – Мы спасли твоего отца…и вот теперь, такой бродяга как я, может уйти со спокойной душой…
- Нет! Ты нужен мне, Финн! – возражала Мэрилин – Это путешествие по Африке оказалось самым важным в моей жизни… ты вернул мне самое дорогое…и этот мир…черт!
- Снято! – рявкнул Говард.
- Извините, я перепутала строчки, нужно «в этом мире» - быстро проговорила Мэрилин.
- Ничего, еще дубль!
«Так дело не пойдет» - подумал Джеймс после третьего дубля. Нет, Мэрилин отыграла хорошо, но он знал - Форбс может гораздо лучше, просто что-то ее сдерживает. Возможно, даже он и прошлые глупые придирки. Но Джеймс понимал, как много может изменить удачный монолог, он убедился в этом на собственном опыте. И этот монолог в «Пламенном закате» вполне мог стать поворотной точкой и пропуском в звезды Голливуда для Мэрилин Форбс.
Однако, режиссер, кажется, считал иначе. Говарда вконец достали насекомые, так что он готов был свернуть сцену, удовлетворившись сносным результатом.
- Говард, а можно еще дубль? – внезапно, сам себе удивляясь, попросил Гибсон – Кажется, я отвлекся в последний раз.
Дэвис глубоко вздохнул, но решил не спорить. Устало вытащил из кармана платок и вытер потный затылок.
- Ладно, ребята, давайте еще раз. Мотор!
Джеймс послушно произнес свои реплики.
- Нет! Ты нужен мне, Финн! – повторила Мэрилин – И это путешествие по Африке оказалось самым важным в моей жизни…
Все опять пошло не по плану. Повинуясь больше инстинкту, Джеймс вдруг приподнялся и внезапно рванул Мэрилин на себя, та поскользнулась на влажной земле и упала на колени, из глаз брызнули слезы, от боли или вдохновленные образом персонажа – кто знает?
- Почему, Элли? – эти слова были импровизацией, в сценарии их не было. Гибсон сжал ее ладонь, буквально требуя – Скажи мне!
Мэрилин решительно выпрямилась. Одинокая слеза скользит по щеке, но лицо выражает искренность и уверенность. О, она была прекрасна.
- Это путешествие по Африке оказалось самым важным в моей жизни. Именно ты вернул мне самое дорогое - отца…но весь этот мир ничего не будет значить, если сейчас я тебя потеряю. И я не позволяю тебе уйти, слышишь?!

Джеймс дождался окончания монолога, а потом сделал то, чего уж от себя совсем не ожидал – страстно прижался своими губами к губам Мэрилин. Поцелуи в кино заметно отличаются от поцелуев в реальности, они такие, какими требует сценарий, а еще намного медленнее, при правильном свете и должны длиться не более пяти секунд, благодаря принятым постулатам цензуры – так называемому «кодексу Хейса». Но Джеймс с удивлением понял, еще до того как прозвучала команда «Снято», что случившееся не было простой импровизацией. Нет, это произошло не из-за того, что он излишне вжился в образ, ибо сейчас не раненый влюбленный Финн целовал преданную Элли. Это Джеймсу Гибсону захотелось поцеловать Мэрилин Форбс.
- Снято! Отличная работа! – режиссер и члены съемочной группы зааплодировали – Правда, поцелуй придется подрезать - уж слишком страстный – заявил Говард и помог подняться Мэрилин – Девочка моя, это было здорово!
Джеймс подождал несколько секунд и тоже поднялся, напустив на себя привычное самообладание. Говард, тем временем, закурил.
- А она хороша – задумчиво проговорил режиссер – Не просто смазливое личико. Даже Хэпберн бы так не смогла.
- Хороша – согласился Гибсон, отказавшись от протянутой пачки сигарет. Ненавидеть мисс Форбс было бы куда легче, будь она обычной, ничем не примечательной старлеткой. Но Мэрилин и правда, умела играть, и делала это превосходно.
- Завтра по расписанию ночные съемки?
- Да, снимаем праздник в деревне. А что? – Дэвис с недоверием посмотрел на Гибсона.
- Ничего. Просто хочу позаимствовать мисс Форбс ненадолго…
Говард уже открыл рот, чтобы возразить, но Джеймс не дал ему этого сделать.
- Не волнуйся, верну ее в целости и сохранности к комендантскому часу, папочка. Просто не спеши заявлять в полицию о пропаже актрисы – это все о чем прошу.

Авиационный ангар располагался примерно в часе езды от основного местоположения съемочной группы. С ближайшей военной базы здесь остался огромный самолет «мустанг», но основное пространство занимали три аккуратных биплана.
Облокотившись на один из них спиной, Джеймс Гибсон терпеливо ждал, когда автомобиль подвезет к ангару мисс Форбс. Мэрилин вышла из машины, сняла с головы шарфик, призванный защитить прическу от ветра и недоуменно огляделась по сторонам.
- Ну, и где все остальные? Мне передали, что режиссер хочет провести какую-то дополнительную репетицию.
- Вообще-то, это я настоял – Джеймс взглянул на нее поверх своих солнечных очков и усмехнулся.
- Что за шутки, мистер Гибсон? – справедливо возмутилась Мэрилин – Для чего я тряслась по этим жутким дорогам?
- Всего лишь хочу, чтобы мы полетали над заповедником. Вокруг такие красивые места. Куда лучше тех задников, что предложат в павильоне – поспешил объяснить актер – И да, я искренне считаю, что это поможет лучше понимать роль, понимать Финна и Элли.
Сцена полета на крошечном самолете действительно была прописана в сценарии. Но, разумеется, ее не могли снять непосредственно в воздухе – недостаточные технологии и опасения за жизни звезд этого просто бы не позволили.
- Ладно – Мэрилин глубоко вздохнула – Возможно, вы и правы. Ну, и где пилот?
Джеймс развел руками.
- Вы на него смотрите.
- Все еще не теряете надежды меня разыграть, мистер Гибсон?
- Я сама серьезность, мисс Форбс. Готов даже продемонстрировать лицензию, которую получил еще два года назад. У меня есть свой небольшой самолет в Лос-Анджелесе, и я люблю летать над холмами, особенно по вечерам.
Джеймс пожал плечами.
- Механик подготовил для нас вот этот биплан. Потрясающая крошка, согласитесь? Не терпится подняться на ней в небо.
Гибсон внимательно посмотрел на актрису и протянул ей руку.
- Вопрос в том, согласны ли вы пойти на риск, Мэрилин?
___________________________________

 » Глава 6

1935 год.
Где-то в южной Африке.

Несколько невозможно душных во всех смыслах для мисс Форбс дней миллиардер Хьюз присутствовал на съемочной площадке фильма, мешая работать не только ей, но и режиссеру, продюсеру, оператору. Никто не решался выдворить человека, заплатившего практически за все, поэтому исполнительнице главной роли пришлось удалить его в обмен на любезное позволение сопровождать ее на красной ковровой дорожке во время премьеры фильма. Жертва казалась Мэрилин не такой уж большой с учетом того, что при представлении киноленты свет софитов непременно упал бы на Гарри, как главного и единственного спонсора. К тому же это означало, что девушке не пришлось бы идти рука об руку со своим партнером Джеймсом Гибсоном и изображать симпатию к нему.
Один из популярнейших и талантливейших актеров настоящего, которого обожали все женщины от восточного до западного побережья и похожими на которого старались выглядеть мужчины от жаркой Флориды до северных окраин Аляски, был отвратителен. Другого определения поведению Гибсона блондинка подобрать не могла. Мэрилин уже не расстраивалась, привыкнув к мысли, что ему нравилось издеваться над ней, однако все равно после каждой выходки партнера злилась, кричала на ни в чем не повинную ассистентку, а однажды даже поссорилась с режиссером.
«Милый Говард», как кокетливо звала его юная дива, проявил чудеса выдержки выслушав истерику мисс Форбс, согласившись с ней в том, что сцена поцелуя у водопада вышла непозволительно откровенной для экрана. В качестве решения проблемы он пообещал при монтаже вырезать несколько кадров, чтобы соблюсти приличия. Возможно, причиной тому стали опасения режиссера касательно реакции публики и Хьюза, в случае успеха картины пообещавшего всерьез обдумать финансирование более крупного и масштабного проекта. Однако вместе с этим Говард отметил, что свою часть Мэрилин сыграла душераздирающе, упав на колени и пустив слезы. Она со сдержанной благодарностью приняла восторги, умолчав о том, что импровизация стала заслугой Джеймса Гибсона, буквально вытащившего из нее нужные эмоции.
Вне всяких сомнений исполнитель главной роли был невыносим, хотя все же целовался пылко и страстно. Мэрилин, понимая всю важность показного благочестия для непорочного образа артистки, не являлась чопорной высокоморальной особой и вполне могла применить опыт для сравнения этого поцелуя с другими. Выводы, к слову, оказались совсем неутешительными – ей понравилось. Однако мисс Форбс, как девушка, всерьез целенная на карьеру, признание актерского таланта и все двери открывающую славу, не имела права идти на поводу у слабостей.
Я выше интрижек – с этими мыслями восходящая звезда закончила еще один насыщенный день.
А новое прекрасное по-африкански жаркое утро началось с назойливого стука в дверь, похожего на барабанную дробь. На пороге стояла многострадальная ассистентка, прибежавшая, чтобы сообщить об изменениях в планах рабочего дня. Мисс Форбс внимательно выслушала помощницу, сообщившую, что режиссер запросил дополнительную репетицию, связанную со вставками пейзажей, снятых для зрелищности с высоты, на которой согласно сюжету летели над саванной главные герои ленты. Насколько помнила блондинка, Говард планировал акцентировать внимание зрителя на природных кадрах, как на открывающейся перед путешественниками панораме Африки, что не требовало непосредственного участия актеров, но видимо у гения появились новые идеи.
На авиабазе, куда Мэрилин доставил автомобиль, к ее удивлению никого не оказалось: ни режиссера, ни ассистентки, ни даже молчаливого темнокожего мальчика с опахалом. Только Джеймс Гибсон во всей своей красе. Уж с кем, а ним мисс Форбс предпочла бы не пересекаться наедине, потому как от Хьюза, объяснившего приступы ревности беспокойством и заботой, услышала весьма нелицеприятную историю. Миллиардер был довольно скуп на детали, видимо из тех же побуждений заботы, но вкратце поведал о непристойном поведении Гибсона по отношению к несчастной девушке по имени Маргарет Салливан.
Предупреждение мисс Форбс приняла к сведенью, поэтому, оставшись со звездным партнером вдвоем среди самолетов в ангаре авиабазы, занервничала. Если Гарри Хьюза она успела достаточно изучить и имела представление о том, чего от него ожидать, то мистер Гибсон был для нее закрытой книгой, полной сарказма и дерзости. И теперь этот загадочный человек предлагал ей довериться ему, подняться вместе в бескрайнее отливающее лазурью небо – заманчиво и страшно.
Нет, Мэрилин не верила в то, что Джеймс увез бы ее к каким-нибудь диким каннибалам и оставил им на десерт или причинил бы вред иного рода. Во-первых, съемочная группа и военные техники были в курсе местонахождения главных звезд почти завершенной картины. Во-вторых, представители кинокоманды видели, как отчаянно влачился за ней миллиардер, чтобы уяснить, что у юной звездочки имелся защитник с весьма обширными возможностями. И всё же она боялась высоты.
Взглянув на протянутую Гибсоном руку, крепкое запястье с едва проступающими нитями вен, перерезающие сильную ладонь линии, изящные как у пианиста пальцы, мисс Форбс решилась. Она хотела бы уловить все оттенки восторга своей героини Элли, влюбившейся не только в Финна, но и очарованной первозданной красотой саванны, запечатлеть в памяти виды как можно детальнее. Поэтому осторожно вложила свою тонкую кисть в его раскрытую ладонь.
- Почему бы не рискнуть, - скрыв беспокойство за сияющей предвкушением улыбкой, произнесла Мэрилин. – Ведь если разобьемся, то вместе. Вы и я.
После короткого, но содержательного инструктажа самолет покатился по взлетно-посадочной полосе, и, преодолев силу притяжения, взмыл ввысь к редким белым облакам. Под стальное брюхо биплана легла удаляющаяся земля: уменьшившиеся баобабы и акации, колючие кустарники и высокие желтоватые от долгого отсутствия дождя травы. Самолет пролетел над стадом пришедших на водопой зебр и поднялся вверх по течению реки к местной деревне, состоящей их глиняных хижин, похожих на шалаши.
- Здесь будут проходить ночные съемки, - объяснил Гибсон, весь путь совмещавший работу пилота и гида, рассказывающего обо всем, что простиралось под бипланом.
Внизу кипели приготовления. Режиссер, требовавший от специалистов по декорациям создания идеальных фонов, поставил перед подчиненными сложную задачу по украшению деревни к празднованию, на которое по сюжету фильма попали главные герои во время своего путешествия. Именно здесь должны были найтись доказательства того, что экспедиция отца Элли продвигалась вглубь материка, в неизведанные районы.
- Какая красота, - восторженно лепетала Мэрилин, перебирая эпитеты и жадно разглядывая все, стараясь запомнить все: маленькие, словно игрушечные, жилища, похожих на мурашек туземцев, грациозных газелей. Она представляла себе Элли, пропускала через себя все ее эмоции, чтобы уловить те, которые обязательно следовало передать зрителям. – Прекрасный край, чарующий.
Самолет двигался плавно и ровно, рассекая потоки воздуха, что свидетельствовало о профессионализме пилота. Мисс Форбс даже стало немного совестно за того, что усомнилась в умениях мужчины, похоже, талантливого не только по части актерского ремесла, но и во всем, за что он брался. Рядом с Джеймсом Гибсоном блондинка чувствовала себя вполне комфортно и спокойно, не так остро ощущая приступы страха от высоты. Наверное, потому что доверилась ему, хотя старалась не позволять себе ничего подобного по отношению к новым людям.
Мэрилин привыкла скрупулезно изучать тех, с кем пересекалась на фабрике грез, потому что, будучи умной девочкой, едва ли верила в светлые образы артистов, остававшихся за кадром создателей фильмов, больших голливудских боссов и, конечно же, спонсоров из числа миллиардеров. В общении со всеми ними необходимо было проявлять осторожность, наблюдательность, чтобы определить, что за человек на приеме в честь премьеры картины на самом деле стоял перед тобой. Однако разгадать Джеймса Гибсона не получалось, ведь одна информация о нем противоречила другим данным.
- Вы ведь впервые летали на биплане? – звенящим задором и свободой тоном поинтересовался находившийся впереди за штурвалом Джеймс, когда металлическая птица вновь коснулась горячего покрытия взлетно-посадочной полосы и покатилась по направлению к ангарам.
- Верно, - кивнула Мэрилин, переполненная эмоциями настолько, что те едва не переливались через край восторгом, в котором она, наверное, часами смогла бы говорить о том, что довелось увидеть сегодня. – Это невероятное ощущение, будто вся саванна состоит из игрушечных фигурок, легко умещающихся на ладони, и все они живые, настоящие, маленькие фрагменты общей картины – пазла Африки, - лишь озвучив слова, она поняла, что произнесла мысли вслух, сверкая искренней улыбкой, искорки которой полыхали в глазах, и взглянула на мужчину. – Вам, наверное, моя эмоциональная болтливость кажется глупой и смешной.
- Вовсе нет, не кажется, - горячо заверил актер, будто бы действительно испытывал схожие эмоции, и помог девушке выбраться из кабины на твердую почву. – Небо… в этой легкости и свободе…
Однако фразу он не закончил.
- Браво! – выкрикнул Хьюз, под звук собственных аплодисментов направляясь к паре актеров. – Гибсон, ты великолепен не только на большом экране, но и в житейских постановках. Снимаю шляпу!
Обернувшись, мисс Форбс увидела перед собой миллиардера в привычном образе: элегантный белый костюм, скроенный по индивидуальному заказу из лучших тканей; классическая белая шляпа с широкими полями; очки-авитароры, скрывавшие глаза, что затрудняло считывание его эмоций. Гарри Хьюз должен был сесть в свой самолет еще утром, чтобы к полудню добраться до океана и ожидающей его яхты, чтобы отправиться в Америку, однако он все еще находился здесь. Стоял перед ней, зло ухмыляясь, грохоча яростью в голосе.
- Я уже говорила по поводу сюрпризов, Гарри, - придя в себя, строгим тоном произнесла Мэрилин. – Мне необходимо работать, а тебе не мешало бы проверить бизнес и семью.
Конечно же, потомственный миллиардер Гарри Хьюз, которому принадлежала по меньшей мере треть западного побережья США, был женат и имел детей. Браки в его кругу заключались не от взаимного притяжения двух сердец, а исходя из выгоды, которую сулило объединение двух уважаемых семей с солидным капиталом, их бизнесов и статуса в обществе. Законные внуки, т.е. наследники в итоге получали все.
Мисс Форбс прекрасного знала об этом и даже более того, никогда не питала иллюзий касательно будущего вместе с Хьюзом, четко определив их отношения, как дружбу. Она могла быть подругой баснословно богатого человека, привыкшего сорить деньгами, прибывающими к нему рекой черного золота, но никак не любовницей. Его денег определенно хватило бы, чтоб заткнуть самых ярых поборников морали, обеспечить наилучшим образом карьеру в кино и светскую жизнь Мэрилин, однако она никогда не стала бы в открытую жить с мужчиной, с которым не обвенчалась в церкви.
- Разве я могу уехать после такого? – сорвав солнцезащитные очки, прорычал Гарри, достал из кармана лист бумаги и, развернув его, продемонстрировал светловолосой актрисе написанный от руки текст.
«Я отомщу тебе, Хьюз, и соблазню твою очаровательную звездочку Мэрилин. Счастливого пути. Гибсон.»
Воздух замер в легких, не вдохнуть и не выдохнуть, будто девушку ударили в солнечное сплетение. В такой элемент ближнего боя не требовалось вкладывать много сил, чтобы получить необходимый результат: при минимуме физической боли жертва лишалась способности дышать, ощущая беспомощность и панику. К ним мисс Форбс добавила бы обиду и злость. Конечно, Джеймс Гибсон на правах заслуженного мэтра мог позволить себе своевольничать при совместных сценах с малоизвестной молоденькой актрисой, впервые получившей шанс сыграть главную роль в большом кино, но насмехаться над ней подобным образом, сводить счеты с Гарри… Это было подло, низко и омерзительно.
- Мистер Гибсон, спасибо за экскурсию и опыт, - сухим, формальным тоном Мэрилин поблагодарила актера за полет на биплане. – Мне нужно подготовиться к вечерним съемкам, - произнесла она, все таким же безжизненным тоном и взглянула на Гарри. – Отвези меня в отель.
___________________________________

 » Глава 7

Где-то в Африке. 1935 год

Джеймс нарочно сделал еще один круг над водопадом и подвел самолет на максимально близкое расстояние, чтобы Мэрилин с высоты смогла полюбоваться видом громады падающей воды.
Биплан полетел дальше, следуя по территории заповедника, и своим приближением спугнул стадо антилоп, мирно пасущихся неподалеку в саванне.
- Только посмотрите на это! Эх, жаль зрители не увидят в фильме всех цветов и красок! – заметила Форбс.
- Как знать, говорят, через несколько лет картины станут выпускать в цвете, и прощай черно-белый мир.
- А вам все на свете известно, мистер Гибсон? – с вызовом спросила актриса.
Джеймс повернулся к ней и подмигнул.
- Неужели произвожу подобное впечатление? Надо срочно рассказать вам какую-нибудь неловкую историю. К примеру, три года назад я прошел кастинг в мюзикл самого Коула Портера. Это было мое второе прослушивание в жизни и сразу – такой успех!
- Вы что же, еще и поете?
- У меня довольно неплохой баритон, мисс Форбс. Но, вынужден вас разочаровать. В том фильме я не должен был петь. Все гораздо хуже. Мюзикл повествовал о моряках и у моего персонажа предполагался собственный номер. А точнее, я вынужден был отплясывать чечетку. И о существовании данного вида танцев узнал непосредственно на прослушивании, однако заверил всех, что превосходно справлюсь. На следующий день ожидался финальный кастинг с демонстрацией номера и я…пошел в библиотеку, где взял самоучитель по чечетке. Целую ночь учился.

- И что же случилось на следующий день? – заинтересовалась Мэрилин и даже придвинулась несколько вперед.
Джеймс усмехнулся.
- А как вы думаете? Разумеется, я с треском провалился. И был с позором разжалован в статисты.
Форбс о чем-то задумалась и вновь обратила свой взор к окну иллюминатора.
- Не думала, что вы расскажите именно эту неприглядную историю. Но, наверное, есть из чего выбирать. И каков же урок?
Гибсон рванул штурвал на себя, самолет оставил заповедник позади, и пролетев мимо строящихся декораций африканской деревни, направился обратно на авиационную базу.
- Он довольно прост. Хоть в Голливуде много зависит от удачи – это еще далеко не все. Нужен несомненный талант. Он либо есть – либо нет. И, по моему убеждению, вы, мисс Форбс, сполна им обладаете. И сможете в будущем стать выдающейся актрисой. Не просто хорошей, а выдающейся. Нужно просто терпеливо дождаться своего шанса.
Биплан заходил на посадку и Гибсон вновь потянул за штурвал, с удовольствием ощутив знакомое чувство, когда сила притяжения вдавливает в кресло, а самолет готовиться к финальному рывку.
- И называйте меня, пожалуйста, Джеймс, хотя бы когда мы наедине. Потому что я принял решение называть вас исключительно Мэрилин, и в противном случае нам обоим будет неловко.
Самолет совершил посадку, прокатившись по полосе, остановился, но лопасти винта продолжали вращаться. Джеймс заглушил двигатель, и в кабине стало тихо. Тишина нарушалась лишь постепенно затихающим шумом винта.
- Зачем все это? Эта прогулка? Только не врите, что лишь из-за проработки персонажей фильма.
Голос Мэрилин звучал особенно звонко среди внезапно наставшей тишины.
- Неужели не ясно? – Гибсон щелкнул, отстегивая свой ремень безопасности. Мэрилин потянулась, чтобы сделать то же самое, но он мягко перехватил ладонь. Его пальцы ловко дотронулись до стального крепления ремня, освобождая девушку, и чуть дольше задержались на ее талии, чем было положено заботливому пилоту.
Форбс не двигалась, очевидно, не зная, чего ожидать, а возможно опасалась каких-либо действий со стороны Джеймса. Но он лишь глубоко вздохнул и поправил выбившийся локон на ее аккуратной прическе.
- Потому что вы мне нравитесь, Мэрилин – четко произнес Джеймс Гибсон – Бог свидетель, я делал все возможное, чтобы избежать искушения. Но если честно…больше всего на свете хочу ему поддаться.
- Флирт на съемках для вас, должно быть, привычное дело...
- А что если, это не просто флирт? И за ним последует настоящие чувства? Такая ирония, я столько раз изображал любовь, что теперь боюсь пропустить ее в реальной жизни.
Он не стал требовать от нее ответа или даже дожидаться реакции на собственные слова. Возможно, Джеймс их боялся. Если она откажет ему решительно здесь и сейчас, сказав твердое и категоричное нет – то это означает конец всем хрупким надеждам. А если ответит на его чувства? Тогда… Впрочем, он перестал задумываться о будущем, решив сосредоточиться на настоящем.
Но Мэрилин не смогла бы ответить, даже если бы захотела. Джеймс едва успел протянуть ей руку и помочь спуститься из кабины, как прямо в ангар заявился Генри Хьюз. Гибсон самым наглым образом не выпускал руку Мэрилин из своей, проводя большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, в очередной раз удивляясь, что ее кожа на ощупь напоминает тончайший шелк. Но Хьюз своим появлением грубо прервал идиллию пары. Поговорив о чем-то с Генри, пока Джеймс старательно делал вид что разгружает самолет, Форбс вдруг резко переменилась и настояла, чтобы именно бизнесмен отвез ее обратно, оставив Джеймса в недоумении. Впрочем, Гибсон не из тех, кто легко сдается.

Съемочная группа вовсю готовилась к ночным съемкам в декорациях африканской деревни. Пока шла репетиция среди массовки, в качестве которой был приглашен местный народный коллектив, состоящий из женщин в ярких национальных одеяниях. Режиссер попросил их «размяться» и те с готовностью принялись залихватски петь и пританцовывать. Женщины хлопали в ладоши, двигаясь в едином ритме, и практически не обращали внимания на оператора с камерой, который делал пробные съемки, выбирая удачные ракурсы.
Мэрилин Форбс сначала просто наблюдала со стороны и аплодировала, но потом как-то оказалась втянутой в этот круг, и смеясь, присоединилась к танцовщицам. Хоть одеяния женщин и напоминали оперение ярких птиц, Мэрилин в своем простом белом платье выглядела среди них самой экзотической пташкой.
Все это задумчиво наблюдал Джеймс Гибсон, стоя у стены, построенной для фильма хижины в обществе режиссера, который то и дело отвлекался, чтобы дать совет оператору.
- Ну, и как полетали? – Дэвис постарался скрыть улыбку.
- Осторожнее, Говард, осторожнее. Ты с такими фразами ходишь по очень тонкому льду. – невозмутимо ответил Джеймс, продолжая смотреть на танцующую Мэрилин.
- Кажется, я нашел свою Сьюзан. Ею станет мисс Форбс!
Говард Дэвис грезил экранизацией известного исторического романа времен войны между Севером и Югом - «Наследница», уже который год. На роль своевольной красавицы-южанки, хозяйки огромного поместья пробовалась уже добрая половина всех голливудских актрис, но по утверждению Дэвиса, никто так и не смог попасть в образ.
- Студия, конечно, заартачилась. Вечно у них не хватает средств на такую масштабную картину, но если поможет мистер Хьюз, то бюджет будет что надо. Сможем начать съемки уже через пару месяцев. Стой! Ну, кто так снимает, нет, сцена выхода должна быть совершенно другой!
Говард прервал танцующих, что-то настойчиво объясняя оператору, женщины прекратили петь. Мэрилин вернулась обратно к декорациям хижин, чтобы терпеливо ждать начала съемок. Несколько женщин отделились от общей группы и запели медленную печальную песню, мелодия которой проникала в самое сердце, даже если большинство слушающих не понимало слов.
Актриса решила обойти декорации и с обратной стороны хижин вдалеке от остальной группы обнаружила Гибсона. Джеймс приблизился к ней, увлекая под навес из пальмовых листьев.
- Этой сцены нет в фильме, мистер Гибсон – Мэрилин отстранилась.
- Это не кино. Это реальность. И Джеймс, мы же вроде договорились. – одной рукой он легонько обнял ее за талию – Почему у меня такое чувство, что вы думаете обо мне хуже, чем я есть на самом деле?
- Истории о вас…
- Составьте обо мне собственное мнение, Мэрилин – прошептал Гибсон, наклонившись к самому ее уху, обдавая горчим дыханием шею, - хватит слушать других. Или спросите – сам все расскажу: я не могу перестать думать о вас, с самой первой встречи, вы не идете у меня из головы. Есть только один выход…я хочу узнать каким будет наш настоящий поцелуй, а не срежиссированный.
Джеймс придвинулся еще ближе, накрывая губы Мэрилин своими. На поцелуй она ответила и они целовались снова и снова, пока не раздался грозный выкрик режиссера в рупор:
- Форбс! Гибсон! Где вы?! На площадку, срочно!

Джеймс оглядел свою фигуру в большом зеркале, стоявшем в его белом шатре. В съемках сцены в деревне случился перерыв, во время которого он должен был поменять костюм. По сюжету героя обливали водой в комическом эпизоде, а Дэвис хотел сделать еще несколько дублей. Джеймс убедился, что рубашка и штаны цвета хаки выглядят также, как и предыдущие, и заторопился к выходу. Ему не терпелось поговорить с Мэрилин.
Но в шатре появился гость, которого Гибсон совсем не желал видеть. Генри Хьюз вальяжно прошествовал к креслу и осторожно присел, всем своим видом показывая, что окружающая обстановка ему не нравится.
- Знаете, я не люблю, когда трогают мои вещи без спроса.
- Мистер Хьюз, я несколько занят, если вы позволите…
- Речь идет о мисс Форбс – резко ответил Генри и с вызовом посмотрел на Джеймса.
Гибсон вздохнул, глядя на развалившего в кресле Хьюза, одаривающего его ледяным взглядом.
- Скажите, относится к людям, как к вещам, черта, присущая всем бизнесменам или исключительно ваша?
Генри усмехнулся.
- А вы разве не встречаетесь с Джинджер Роджерс? Помнится, ваша пара так здорово смотрелась на вечеринке по случаю Рождества, которую устраивала киностудия.
Джеймс опустился на стул напротив оппонента, понимая, что разговора не избежать.
- Вам стоит перестать читать колонки голливудских сплетен. Кстати, а как поживает ваша жена? Нас ведь познакомили на той самой вечеринке. Миссис Хьюз – очаровательная женщина – парировал Гибсон и с вызовом посмотрел на Генри.
Тот сжал ладони в кулаки.
- Вы немедленно прекратите все эти игры с Мэрилин! Она – моя! Вы знаете, что я …
- Что?! – Джеймс поднялся – Что вы мне сделаете? Я не испугался тогда, не испугаюсь и сейчас. Надеетесь разрушить карьеру? Что ж, вперед. Попытайтесь. В Голливуде больше всего ценят деньги, а я приношу деньги, много денег. Пока фильмы зарабатывают миллионы, меня примет любая студия. Люди любят меня, Хьюз. А вас нет. Хоть вы и всеми силами пытаетесь добиться всеобщего обожания, постоянно оттираясь рядом с актерами. Так что извините, пора на площадку.
Джеймс уже сделал шаг, давая понять, что разговор закончен, когда Генри произнес:
- Вам я, и правда, мало что могу сделать. А вот ей – да. Мэрилин – дебютантка и в моих силах чтобы она ею и осталась. Вы, конечно, можете помочь и выбить парочку ролей в своих фильмах. Но тогда она будет исключительно «девушкой Джеймса Гибсона» и войдет в историю всего лишь как очередная подружка звезды, которую тот пропихивает, своеобразное приложение к вам. И ей никогда не стать единственной и неповторимой Мэрилин Форбс.
Генри Хьюз вздохнул и тяжело поднялся с кресла.
- Хотя, может, Мэрилин только это и нужно. К черту Голливуд, слава, фильмы, здравствуй домик в глуши с белым заборчиком и куча ребятишек. Но, вы и это вряд ли ей предложите. Я намерен все разъяснить мисс Форбс сегодня после съемок. Обрисовать ситуацию и предоставить выбор. Моя поддержка и участие или безрадостное будущее с ветреным актером. Как думаете, какое решение она примет?
___________________________________

*Цветные вставки в фильмах стали делать начиная с 1903 года с помощью фильтров, но первой полноценной цветной картиной Голливуда считается "Волшебник страны Оз" с Джуди Гарленд, который вышел в 1939 году, то есть спустя четыре года после описанных событий.


*Коул Портер - великий американский композитор и автор множества известных песен. Джеймс Гибсон утверждает, что с треском провалился на пробах в его мюзикл о моряках, а вот его прототип Джеймс Стюарт как раз снялся в подобном мюзикле в 1936 году "Рожденная танцевать", где продемонстрировал и вокальные данные.


Этим милым дуэтом я предлагаю насладиться всем нашим читателям, которые просматривают "Голливудскую историю". Нам очень важны ваши отзывы! Спасибо!

___________________________________

 » Глава 8

1935 год.
Где-то в южной Африке.

- Какая же ты доверчивая, Мэрилин! – прорычал Хьюз, меряя шагами персидский ковер в ее гостиной. Именно он настоял на том, чтобы главным звездам фильма достались лучшие номера в самом приличном отеле города. Таким образом, мисс Форбс была размещена в люксе из четырех отдельных комнат: спальни с кроватью, над которой шатром возвышался полупрозрачный шатер из тюля; довольно просторной в белых тонах ванной; небольшой гардеробной, где легко поместились все ее наряды и вещи для съемок; а также гостиной с гарнитуром мебели на резных ножках.
- Замолчи, пожалуйста, Гарри, - произнесла актриса, прикрыв глаза, потому что от непрерывного мельтешения миллиардера разболелась голова. По правде, Мэрилин очень хотелось выгнать его за дверь, чтобы остаться одной и тем самым избавиться от нотаций человека, едва ли тянувшего на святую невинность. – Можно подумать, твои поступки всегда самые праведные.
В околокинематографических кругах о Генри Хьюзе ходило множества слухов и сплетен разной степени сомнительности. С чем-то мисс Форбс могла поспорить, потому как находила фантазии нелепыми и смехотворными, но не с закрепившейся за ним репутацией отъявленного ловеласа. В браке по расчету он с первого дня не хранил верность супруге и даже не пытался скрывать своих увлечений: дарил пассиям украшения от Тиффани, появлялся вместе с ними в ресторанах и на светских мероприятиях, отдыхал на каком-нибудь фешенебельном курорте Лазурного берега. Все это превратилось бы в реальность Мэрилин, скажи она настойчивому миллиардеру «да» по наивности или из жадности до денег и других благ. Однако отказавшаяся от довольно прямолинейного предложения Гарри, назвав его непристойным, и игнорируя последовавшие за тем ухаживания, девушка считала себя достаточно мудрой и даже хитрой, ведь в каком-то смысле сподвигла миллиардера раскошелиться на съемки фильма. Только вот сейчас выходило наоборот, она все равно оказалась глупышкой, поддавшейся очарованию и магнетизму Джеймса Гибсона.
- Я никогда не лгал! – оскорбился всерьез задетый ее замечанием Хьюз. – Ты знаешь, насколько безнадежно я влюблен, но не могу жениться.
Мэрилин слегка кивнула головой, ничего не сказав в ответ. Сейчас Гарри настаивал на чувствах к ней, три месяца назад встречался с другой подающей надежды актрисой, а еще за четыре месяца до этого выступил крестным малыша, которого усыновила одна известная кинодива и по совместительству его давняя подруга. Усыновила или может быть родила от связи вне брака с мужчиной, который не мог признать отцовство? Нет, вопроса этого мисс Форбс никогда не задавала вслух, но четко уяснила, что симпатии Генри Хьюза являлась чем-то непостоянным и переменчивым, как ветер, что попросту не стоили даже ее внимания. Миллиардер говорил девушке о своих пылких чувствах, но, по ее мнению, на самом деле не имел ни малейшего представления о том, что такое влюбленность и любовь. Он был коллекционером, а Мэрилин – не доставшимся трофеем.
С другой стороны мисс Форбс тоже мало что знала о влюбленности и любви. Девушка не отличалась особой трепетностью и чувствительностью, не романтизировала слова и действия окружающих мужчин, скорее соотнося их выгодой. Так роман двух известных актеров подогревал интерес к их общему проекту в прокате, а незаметной звездочке связь со светилом первой величины сулила продвижением в Голливуде. Однако непревзойденному мэтру киноиндустрии Джеймсу Гибсону и его карьере юная старлетка не давала ничего, даже мимолетного ощущения охоты. Ведь из уважения к таланту мужчины Мэрилин не допускала в общении с ним вольностей и кокетства, стараясь поддерживать исключительно профессиональные отношения. Только вот это оказалось не просто сложно, а практически невозможно.
Джеймс Гибсон мог быть злым и колючим, каким предстал поначалу, игнорируя присутствие девушки, или невероятно простыми и милым, словно давний друг рассказывая забавные истории. Он вызывал у блондинки непозволительно много эмоций, целый спектр от злости, когда специально портил дубли, до восторга, вызванного полетом на биплане; от восхищения мастерством понимания роли и воплощения ее перед зрителями до легкого головокружения из-за поцелуя еще более жаркого, чем сама Африка. Находясь рядом с Гибсоном уже множество дней, изображая на камеру зарождающуюся симпатию, перерастающую в любовь, мисс Форбс упустила тот момент, когда увлеклась своим партнером по фильму. Она могла бы влюбиться в него. Поэтому собственная наивность отдавала ужасной горечью неизвестного экзотического яда всякий раз, когда блондинка вспоминала строки продемонстрированного Хьюзом письма. Они вполне четко объясняли мотивы актера.
- Прости, я погорячился, - заметив безучастность светловолосой дивы, Гарри сменил тактику, плюхнулся в кресло слева от девушки и заботливо заключил в объятия своих ладоней ее руки, сцепленные на коленях в замок. – Не переживай. Завтра последний день съемок, а на премьере, если позволишь, я буду рядом и не позволю ему навредить тебе.
- Спасибо, Гарри, - тихо ответила девушка, потерявшаяся в своих расстроенных чувствах настолько, что не заметила торжествующего блеска в глазах миллиардера. Она даже забыла добавить ажурную формулировку, в которую обычно вплетала адресованное ему определение «друг». – Мне нужно отдохнуть пару часов перед ночными сценами.
Порой довольно понятливый Хьюз не стал докучать своим обществом, запомнив, как сказывалась на ней напряженные длительные съемки в ночное время. Когда за ним закрылась дверь, актриса наконец-то осталась одна, как того и хотела. Она несколько раз повернула ключ в замке на случай, если кто-то из помощниц бесцеремонно вломится к ней в номер с какой-нибудь несущественной ерундой, и отправилась в спальню к застеленной белым хлопком кровати. Однако, даже под балдахином с легким развивающимся тюлем, сон никак не шел.
Мисс Мэрилин Форбс мало знала о влюбленности и любви, но одно могла сказать точно. Она не ощущала бы так остро обиду и разочарование, если б на месте Гибсона в той ситуации автором письма и вообще тем еще мерзавцем оказался Гарри Хьюз. Миллиардер не задевал никаких струн ее души, а вот Джеймс одну из них определенно надорвал.

Ночь действительно оказалась сложной, утомительной для мисс Форбс не физически, а в моральном плане. Будучи активно задействованной в относительно небольшом количестве сцен на празднике в африканской деревне, несколько дублей она вместе с местными жительницами напевала странные и совершенно непонятные песни, танцевала вокруг большого костра, а после принимала из рук шаманки племени подарок – довольно объемные и тяжелые нити ярких бус. Выходило своего рода прощание с удивительной и прекрасной Африкой, а также с Джеймсом Гибсоном.
На площадке Мэрилин старалась ничем не выдать осведомленности и вести себя как ни в чем не бывало. Исполнительница главной роли звонко смеялась и восторгалась декорациями деревни, за чашкой холодного чая разговаривая с «милым Говардом» и другими представителями съемочной группы, или репетировала танец с местными женщинами, приподнимая длинную белую юбку и кружась возле костра под звуки барабанов. Намеренно находясь среди людей, актриса тем самым исключала возможность беседы с мистером Гибсоном. Но, отправившись к служившей гримерной дальней хижине, чтобы принести посеребренное зеркальце в подарок темнокожему мальчишке с опахалом, мисс Форбс в прямом смысле попала в руки своего партнера.
Хорошо, что девушке удалось отговорить Гарри от присутствия на ночных съемках, потому что, имея привычку таскаться за ней, миллиардер мог застать Мэрилин совсем не по сценарию целующейся с Джеймсом Гибсоном. Блондинка очень хотела объяснить свое поведение крайней степенью растерянности и смятением перед такой настойчивостью, но не могла, ведь в подобной ситуации всегда без труда остужала пыл Хьюза, оставаясь непреклонной и недоступной. Однако сейчас перед ней стоял совсем ругой мужчина, близость которого кружила голову и манила поддаться искушению.
Вот только исходя из письма, очевидно написанного не рукой Гарри, этот страстный порыв Гибсона был ненастоящим, просто попыткой припомнить прошлое, ситуацию с Хьюзом и той девчонкой-дебютанткой, имя которой напрочь вылетело из головы Мэрилин. Все сходилось в довольно очевидную и логичную историю, где юная мисс Форбс выступала в качестве инструмента для мести виртуозного актера. Он становился бравым пилотом Финном среди декораций перед включенными камерами, а после того, как свет гас, исполнял другую роль, не имеющую ничего общего с настоящими эмоциями. Влюблялся ли когда-нибудь Джеймс Гибсон? Любил ли?
- Форбс! Гибсон! На площадку срочно!
Усиленный посредством рупора голос режиссера привел в чувства актрису, вероятно совершившую самый уму непостижимый и легкомысленный поступок за всю жизнь. Пусть Генри Хьюз остался в городе, где наверняка видел десятый по счету сладкий сон, но вокруг сновала тьма причастного к созданию кинокартины народу. Любой из них мог стать свидетелем пикантной сцены, развернувшейся под пальмовым навесом веткой хижины, и разболтать кому-нибудь, приукрасив события для повышения градуса интимности. А если бы сплетню подхватили злые языки без костей, превратив в неуправляемый и безжалостный лесной пожар, то Мэрилин грозила б масштабная катастрофа.
- Нам… нас…, - прерывисто, тяжело дыша и путаясь в словах, залепетала девушка и отскочила от Джеймса так быстро, будто обожглась. По крайней мере, именно так ей казалось, потому что лицо пылало и заливалось румянцем, яркость которого к счастью приглушала ночь. – Нас зовут на площадку.
Мэрилин следовало отчитать Гибсона за наглость так же, как поступала с Хьюзом всякий раз, пока не научила уважать ее личное пространство. К слову миллиардеру доставалось за куда более невинные поползновения, чем та дерзость, что позволил себе заслуженный мэтр кинематографа. Однако подскочившее вверх и затрепыхавшееся в груди сердце не давало девушке звучать четко, подчеркнуто холодно и равнодушно. Мисс Форбс отчетливо слышала дрожь в каждом оброненном звуке, что ей абсолютно не нравилось.
- Не сейчас, - за несколько хаотичных вдохов и выдохов восстановив дыхание, произнесла актриса и, глядя в глаза мужчине, медленно покачала головой из стороны в сторону. – Позже.

Всю ночь в африканской деревне, состоящей из обмазанных глиной и накрытых листьями хижин, велись съемки. Грозно гремели барабаны, которым вторили песнопения на неизвестном, несколько грубоватом для слуха мисс Форбс, языке. Местные танцевали вокруг костра, пригоршнями бросали какой-то порошок в огонь, от чего тот начинал искрить, и с разбегу прыгали сквозь языки пламени. Режиссер снимал все детали празднования, заставляя исполнителей главных ролей принимать участие в этом непонятном действе, примерять наистраннейшего вида побрякушки и, в общем-то, веселиться насколько позволяли экзотические условия.
Празднество закончилось лишь к рассвету, а вместе с ним и съемки фильма. Однако Говард, вместо того чтобы отпустить причастных к творческому процессу людей отдыхать, собрал всех возле себя, чтобы произнести заключительную речь. За ней последовало шампанское, неизвестно откуда вообще взявшееся посреди саванны. Однако гадать долго не пришлось, к окончанию работы над проектом его привез Генри Хьюз, прихватив за собой лед. Он добавил прелести охлажденному напитку, кубиками плавая в хрустальном бокале, который Мэрилин не очень изящно, но с огромным удовольствием обняла обеими руками.
- Так значит, я вам нравлюсь, Джеймс, - достаточно успокоившись, чтобы продолжить общение с актером, мисс Форбс нашла его, наблюдающим за восходом. Поравнявшись с Гибсоном, девушка посмотрела на его профиль, кажущийся безмятежным, задумчивым, словно все мысли устремились куда-то к горизонту, расчерченному багровыми полосами. Все это делало его невероятно привлекательным. – Вы влюблены в меня?
- По-моему это очевидно, Мэрилин, - ответил он и повернул голову, переведя взгляд на блондинку. Луч поднимающегося солнца нежно заскользил по загорелой щеке Гибсона и потянулся вниз, заиграв бликами в стекле бокала, на треть заполненного шампанским. – Я влюблен в вас.
Эту фразу из уст самого мистера Гибсона без всякого преувеличения мечтала услышать каждая женщина Соединенных Штатов. А может и не только, ведь его популярность воистину не знала границ. Еще задолго до личной встречи на вычитке сценария в голливудской студии мисс Форбс, затаив дыхание, смотрела фильмы с участием Джеймса Гибсона, восторгаясь его игрой и внешними данными. Мужчина определенно был во вкусе Мэрилин, оттого теперь девушка ощущала одновременно сладость и горечь.
- Как это прекрасно, - с трепетом произнесла актриса, понимая, что они находились в идеальном моменте сейчас, посреди саванны, которую поднимающееся за световой день безжалостное солнце пыталось выжечь дотла. Также собиралась поступить и Мэрилин по отношению к Гибсону. – Знаете, Джеймс, я с самого детства чувствовала, что карьера актрисы – мое. Одни это замечали, а другие, как мистер Хьюз, не верили в то, что мне по силам любая роль, - блондинка отпила глоток шампанского из бокала и кокетливо усмехнулась, но взгляд оставался холодным и циничным. Она придумала эту историю, чтобы нанести прицельный удар по самолюбию, и наслаждалась ответом, который возвращала обидчику. – Поэтому мы с ним заключили пари, согласно которому до конца съемок мне требовалось вскружить голову вам, профессионалу актерского мастерства.
- Мэрилин! А я уж было потерял главную звезду, - раздался совсем рядом голос Гарри, направляющегося к актерам. – Здесь все сворачивается, я собираюсь в отель и могу подвезти.
- Буду признательна, мистер Хьюз, - отозвалась девушка, улыбнулась шире и шагнула к миллиардеру, будто бы утратив всякий интерес к Гибсону, но, впрочем, позволяя наблюдать за сценой, разыгрываемой ради него. – Скажите же, как на ваш взгляд я справилась со своей ролью и могу ли рассчитывать на серьезную картину, как «Наследница»?
- Блестяще, я бы даже сказал просто невероятно, - Хьюз не упустил возможности отвесить комплимент мисс Форбс, стараясь таким образом угодить юной красавице. – Главная роль твоя.


- Мы ведем радиорепортаж с голливудской премьеры нового приключенческого фильма "Пламенный закат". Сегодня вечером перед кинотеатром собралась толпа народа, все хотят посмотреть на знаменитостей. Только что мы видели, как мимо прошествовал режиссер Говард Дэвис, но, думаю, что не погрешу мимо истины, если скажу, что поклонники с нетерпением ждут появления главных актеров!
А вот чей-то автомобиль затормозил у ковровой дорожки. Это многообещающая дебютантка - Мэрилин Форбс. Говорят, после премьеры этого фильма она прочно войдет в сонм голливудских звезд. Критики на допремьерных показах в унисон поют ей дифирамбы! Ах, посмотрите, как элегантна мисс Форбс, как мило она приветствует поклонников. Актрису сопровождает известный бизнесмен Генри Хьюз, более чем достойная компания, согласитесь?
Прошу прощения, дорогие слушатели, женские визги перекрывают мой голос. Как вы понимаете, к кинотеатру подъехала последняя машина, и то были возгласы поклонниц Джеймса Гибсона. Голливудский плейбой выходит из автомобиля, на нем превосходный смокинг, приветствует собравшихся, но подождите...кажется, с ним в машине находится кто-то еще. Кому это мистер Гибсон помогает выбраться из авто? Так и есть. Дорогие слушатели, сообщаю, что это актриса Джинджер Роджерс! Кажется, сегодня вечером Фред Астер точно не дождется свою партнершу по танцам...".

___________________________________