Особое обстоятельство (СЛР, 18+)

 » Особое обстоятельство (СЛР, 18+)  [ Завершено ]

Автор: Северная Виктория
Название: Особое обстоятельство

Аннотация:

Долг перед семьей для Валерия оказался важнее отношений с Марией. Уходя от него, Маша уже знала, что никогда его не простит. Отказываясь от отношений с ней, Лер понимал, что больше никогда её не увидит. Но оба не учли особое обстоятельство…

— Что-то случилось? — несмело спросила девушка.

— Да, случилось, — признал Валерий. — Нам надо расстаться.

Вот так. Просто. Холодно. Бескомпромиссно. Больно. Три слова словно хорошо заточенным ножом по сердцу полоснули.

— Давай только без слез и истерик, Маш, — продолжил абсолютно ровным голосом Донской, а Мария всё никак не могла понять, как этот безразличный человек может быть её любимым и ласковым Лером. Этого просто не может быть. Люди так радикально не меняются за столь короткое время. — Это неприятно, но рано или поздно всё равно произошло бы. Мы это оба прекрасно понимали.

Понимала ли она? К сожалению, где-то в самой глубине души понимала, хотя и надеялась на лучшее, надеялась, что чувства окажутся сильнее…

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (SexyLady)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: SexyLady; Дата последней модерации: 10.09.2023

 » Пролог

Мария Воронцова рассматривала унылый пейзаж за окном и грустно улыбалась. И вот она снова здесь, хотя давала себе слово, не возвращаться в этот город никогда и стереть из памяти тот год, что жила здесь. Только вот не учла все обстоятельства дела. Её маленькое, но очень важное обстоятельство. Рука самопроизвольно легла на уже заметно выпуклый живот, погладила, но неподвижный взгляд продолжал всматриваться в дождь, что стеной укрыл этот дом. Несмотря на отвратительную погоду, что встретила их по прилету, Маша была рада увидеть знакомые пейзажи улиц. Успела привязаться к городу, пока тут жила. Впервые увидев огромный мегаполис, управляемый хаос царивший в нем, она была потрясена до глубины души. Яркие , ослепляющие огни, бушующая энергия и огромное количество человеческих судеб. Красивый и жестокий, манящий и равнодушный. Огромный город мог подарить деньги и власть, а мог превратить твою жизнь в ад, либо оставить частью серой массы, чей энергией он и питался. Жизнь в мегаполисе была мечтой для девчушки, выросшей в мелком городке поселкового типа. Так что попав сюда, Мария поняла, что влюбилась. Это была любовь с первого взгляда. И сити ответил ей взаимностью. Поначалу.

Хорошо оплачиваемая работа, неплохие перспективы, красивый и богатый ухажер. Тщательно выстраиваемая конструкция оказалась лишь карточным домиком. Стоило убрать один элемент, и всё развалилось. Мария любила этот город, однако, пять месяцев назад она сбежала отсюда от несправедливости и боли. Клятву себе дала. Да только что стоит её клятва теперь? И вот Воронцова снова здесь. Вопреки желанию, но по настоянию здравого смысла. В особняке Валерия Донского, одного из богатейший людей и наследника влиятельного рода. Его знала каждая собака во всех закоулках страны. Он неоднократно возглавлял список самых завидных женихов. В общем, широко известная личность в МАСС-МЕДИА. И её угораздило связаться с ним, а ещё сильно ступить. Как можно было подумать, что Лер любит её? Ну как? Где он и где она? Они словно из разных вселенных. И всё же Маша верила и обожглась. Обожглась сильно, до сих пор рана ныла. Да ещё и стервятники налетели со всех сторон, не давали ей нормальной жизни…

Воронцова чуть повернула голову, чтобы посмотреть на ведущего очередного шоу и скривилась. Новостные каналы смаковали скандальные подробности их отношений. Ещё бы! Вскрывшиеся факты не оставляли простора для воображения. Всё грязное бельё стало достоянием общественности. Её собственная мать едва не отреклась от Маши, даже несмотря на то, что финансово полностью зависела от старшей дочери. На фоне приближающейся свадьбы столь активное полоскание её личной жизни должно было вызывать гнев и негодование. Но этих эмоций не было. Никаких не было. Пусто. В ней вообще чувств не осталось. Мария просто перегорела. Эмоционально отстранилась от происходящего. Что было только к лучшему, ведь она до сих пор не была уверена, что поступает правильно, согласившись выйти замуж за Валерия.

— Зачем ты смотришь этот бред?

Воронцова вздрогнула, когда неожиданно раздался голос жениха, отрывая её от размышлений. Она даже не заметила его появления в комнате, настолько увлеклась созерцанием природного бедствия и собственными невеселыми думами. Маша сомневалась в правильности своего выбора. Пыталась понять, почему идет на поводу у того, что выкинул из своей жизни так легко. Что мешает ему повторить тот же финт в будущем? Ничего. Как довериться тому, кто так легко её предал? И нужно ли? Мария понимала, что отвратительное настроение стало следствием страха. Он мешал ей двигаться дальше. Они ведь уже решили всё, поговорили, но внутри продолжал ворочаться ужас, мешая нормально дышать, а паранойя нашептывала ей, что она совершает величайшую ошибку в своей жизни.

Мария обернулась и обняла себя руками, словно защищаясь. Она всё ещё ждала момента, когда Валерий поймет, что вся эта морока со свадьбой не нужна, чтобы стать хорошим отцом для их малышки.

Донской стоял в полутьме комнаты и настороженно за ней наблюдал. Высокий и широкоплечий, он обладал великолепной спортивной фигурой. Взгляд ярко-зелёных глаз заставлял трепетать сердца женщин всех возрастов. Не находилось ни одной представительницы женского пола, способной противостоять ему. И как не прискорбно это признавать, Маша тоже не смогла обзавестись иммунитетом. Даже несмотря на то, как жестоко и несправедливо он поступил с ней, девушку тянуло к нему на каком-то инстинктивном, физическом уровне. Страсть не угасла, к её большому сожалению.

— Почему бред? — поинтересовалась девушка, сохраняя нейтральный тон. — Это ведь правда, а от правды не убежишь.

Уж кому, как не ей знать об этом, ведь Воронцова сбежала в другой город от неё, но исправить так ничего и не смогла. А правда заключалась в том, что для Валерия Мария всего лишь досадный эпизод, волею случая собирающийся стать константой в его жизни. Но она не хотела. Вернее, хотела, но не так! Воронцова не желала становиться его женой только из-за обстоятельств. Ей нужна была его любовь. Глупая-глупая Маша. Другая на её месте должна прыгать от счастья, ведь она выходит замуж за богатого, привлекательного мужчину, способного обеспечить ей красивую жизнь, а ей в любовь приспичило поиграть.

— Лер, давай отменим свадьбу, — хриплым голосом произнесла Маша. — Давай всё отменим, пока не поздно!

А за окном продолжала бушевать непогода, резонируя с хаотичными эмоциями, что бесчинствовали в ней.
_________________

 » Глава 1

Мария Воронцова сидела на холодном гранитном полу в ванной комнате, положив голову на бортик роскошной мраморной ванны. Ей жутко хотелось спать, но девушка боялась лишний раз пошевелиться. Она проснулась полчаса назад от приступа сильнейшей тошноты и еле успела добежать до унитаза. Было настолько плохо, что Маша даже не решалась встать, чтобы банально не упасть. Измученная судорожными и весьма болезненными спазмами, она старалась глубоко и размеренно дышать, чтобы хоть как-то успокоить взбунтовавшийся организм.

Маша крайне редко болела, но в последнее время такое состояние стало почти нормальным явлением, что вызывало закономерные опасения. Приступы рвоты, слабости и головокружения с ней случались далеко не в первый раз. На самом деле, своему близкому другу и коллеге Максиму Кравцову она пообещала, что в ближайшее время обратиться к врачу, ибо последняя командировка превратилась в сущий кошмар. Воронцова едва не сорвала важные переговоры, потому что ей стало плохо прямо во время делового обеда. Хорошо, что девушка смогла сдержать рвотные позывы, иначе бы она точно испачкала дорогущий костюм руководителя фирмы-партнера. В общем, её недомогание к концу командировки заметили все. И уже начали шептаться, обмывая косточки и делая немыслимые предположения. Впрочем, как бы они не старались с Лером скрыть связывающие их отношения, слухи уже поползли.

Воронцова год назад переехала в мегаполис из малюсенького городка на севере, но сразу заняла хорошую должность в довольно крупной фирме. Ей банально повезло. Из центрального офиса компании в один из крупных филиалов приехали проверяющие и нашли ряд нарушений. Началась чистка кадров, всех виновных уволили. Лишились работы почти все работники бухгалтерского отдела полным составом, исключением стала только одна дама. В общем, ей позвонил её друг Максим и попросил прийти на беседу и с собой принести резюме. Это потом она узнала, что собеседование проводил сам генеральный директор холдинга, и постфактум от страха обмерла. Когда Мария зашла в конференц-зал, то подумала, что перед ней рядовой работник кадрового отдела, скорее всего hr-менеджер, поэтому и не думала тушеваться или смущаться. Спокойно с достоинством рассказала о своих успехах во время учебы, перечислила прежние места работы и обязанности, что выполняла там, также упомянула о навыках и личных качествах. Воронцова и подумать не могла, что этот достаточно молодой, лет тридцати пяти, красивый, спортивно сложенный мужчина занимает столь высокую должность. Как-то в мозгу отложилось, что все более-менее влиятельные руководители должны быть старше сорока пяти лет, лысеющие и с небольшим или большим пузиком. Стереотип, конечно, но он оказался очень живуч. Мария даже пофлиртовать успела, так как красавчик сразу ей понравился, а как узнала, что Донской лично отбирал новый кадровый состав, так едва в невротика не превратилась.

Сейчас вспоминая дела дней минувших, Воронцова усмехалась, а тогда ей было совершенно не до смеха. Она посчитала, что вела себя слишком дерзко, а ему… понравилось. Почти сразу Донской приударил за симпатичной сотрудницей и достаточно быстро соблазнил. Лер стал её первым мужчиной, но Машка не жалела. Он был потрясающим любовником, научил чувствовать свое тело и дарить в ответ наслаждение ему.

В спальне пиликнул телефон. Девушка еле оторвала голову от поверхности, а в глазах помутнело. Нет, ей срочно нужно в больницу, пройти обследование. Так не может больше продолжаться. Если бы Маша точно не знала, что беременна, то, пожалуй, подумала бы, что залетела. Они были предельно осторожны в вопросах защиты. Валерий всегда пользовался презервативами, и только однажды защита дала осечку — латексное изделие порвалось в процессе, но после этого эпизода у Воронцовой прошли месячные, а подобных казусов больше не случалось.

Когда её телефон снова пиликнул, возвещая о входящем сообщении, девушка тяжело вздохнула. Только один человек мог ей писать в столь позднее время. Лер прекрасно знал, что сегодня она вернулась из командировки. Уже изрядно подмёрзшая девушка всё-таки решила подняться с холодного пола. К горлу мгновенно подкатила очередная волна тошноты, но не такая сильная, как предыдущие. Голова кружилась, и Маша неуверенными шагами направилась в спальню.

Целая вечность у неё ушла, чтобы добраться до кровати. Она буквально рухнула на постель, будто кто-то ей ноги подбил. И тем не менее, она нашла в себе силы, чтобы дотянуться до тумбочки, где лежал телефон. Как она и думала, писал Донской на ватсап.

«Дорогая, ты спишь?», — гласило первое сообщение. Второе же было голосовым.

— Значит спишь, раз не ответила. Я вернулся в город, еду в особняк. Завтра с утра буду у тебя, так что ничего не планируй. Целую, — как всегда коротко и по делу.

Как только Машка услышала его голос, ей даже легче стало. Она обожала его низкий с легкой хрипотцой голос. Отложила телефон в сторону и завернулась в пуховое одеяло, её немного морозило. Как-то нужно привести себя в более-менее приличный вид, чтобы не испугать завтра Лера, решила для себя Воронцова. В последнее время из-за занятости на работе они редко виделись, и девушка не хотела портить предстоящий романтический вечер из-за недомогания, а поход к врачу подождет до лучших времен. Незачем Донского беспокоить по пустякам. Скорее всего, как-нибудь кишечную гадость подхватила в своих постоянных разъездах. Маша действительно в это верила.



***



Ну вот и всё.

Донской сидел в своем роскошно обставленном кабинете и медленно цедил виски. Он знал, что когда-нибудь этот момент наступит, но всё же думал, что у них больше времени. Тяжело вздохнув, мужчина откинулся на спинку кресла и задрал голову наверх. Спать хотелось жутко, но Валерий не спешил в спальню. Долгий перелет вымотал его и морально, и физически.

Для всех Донской летал в Израиль для проведения деловых переговоров, на самом деле он навещал свою бабушку, которая находилась на лечении в одной их элитных клиник. Эта упрямая маленькая дама, даже находясь на больничной койке, умудрялась командовать всеми домочадцами. Женщина, пережившая своего любимого мужа на сорок лет. Женщина, которая железной рукой держала семью в сборе и не давала развалиться в наиболее тяжелые времена. Их клан был един только благодаря ей — Донской Елизавете Сергеевне.

Именно она фактически воспитала его, родители были слишком заняты друг другом и выяснением отношением между собой. Лер долго не мог понять, для чего мать родила его, ведь никаких материнских чувств к сыну она не испытывала. Потом выяснилось, что таким нетривиальным Лилия заставила мужа отказаться от идеи развода. Банальная история, в которой Валерий оказался всего лишь инструментом для достижения цели, а когда цель оказалась достигнута, о нем довольно быстро забыли.

Бабушка фактически заменила ему мать, полностью взяв воспитание мальчика в свои руки. Валерий обожал Елизавету и восхищался стойкостью её характера. Именно она для него стала примером для подражания, а не его отец, который несмотря на отличный аналитический ум, силой характера не блистал.

Но каким бы сильным характер ни был, возраст постепенно брал свое. Леру было трудно примириться с мыслью, что в скорости потеряет столь близкого ему человека. Донской в начале года исполнилось восемьдесят три года. Солидный возраст. Но бабуля даже не думала уходить на покой и продолжала бурную деятельность. От управления бизнесом она, конечно, отошла, но и других не менее важных дел имелось с избытком. Неудивительно, что сердце в определенный момент не выдержало. Елизавете срочно требовалась операция, но женщина упиралась, не хотела ложиться под нож. Как бы любимый внук её не уговаривал, была непреклонна. До вчерашнего дня.

Валерий отхлебнул ещё виски и поморщился. Уже давно все знали, что он женится на Марине Тумановой, дочери бизнес-партнеров и друзей семьи. Маришку он знал с детства, девчонка была значительно младше его, и воспринимал мужчина её скорее, как младшую сестру. Боже, Валерий даже не представлял, как будет исполнять супружеский долг после свадьбы. Сама мысль об этом вызывала в нем тошноту и омерзение. Но, похоже, выбора у него теперь не имелось. Сам себя в ловушку загнал, всё тянул чего-то… Вот дотянул. Дурак. Бабуля решила поставить внуку ультиматум — женись, если хочешь, чтобы я легла на операцию. Вот так. Не больше и не меньше. И если бы не её тяжелое состояние, при котором любой стресс мог стать причиной приступа, Лер бы рассказал, что у него есть другая женщина, а Туманову он воспринимает лишь сестрой. Да только не скажет уже, не станет рисковать здоровьем Елизаветы и смиренно сделает так, как хочет она.

Женщина уже давно ждала, когда договоренности между семьями воплотятся в жизнь. Нет, ни его, ни Марину никто не заставлял, если бы несколько лет назад кто-нибудь из них воспротивился и выказал нежелание жениться, никто бы не заставлял. Вот только Донскому было выгодно, что у него есть в наличии подрастающая невеста. Это снимало все претензии его любовниц, что значительно уменьшало количество проблем, да и сама девушка не особо сопротивлялась, даже иногда специально «демонстрировала» друзьям своего жениха, тем самым отбиваясь от поклонников. Пара при необходимости вместе выходили в свет, что происходило довольно часто. Официально объявления о свадьбе не было, но на уровне разговоров все знали, что в будущем они поженятся.

Все, да не все. Вот Машка не была в курсе, а он не стал посвящать её в детали семейной договоренности, просто знал, что она не согласится стать его любовницей, если узнает о его статусе жениха. Теперь же Валерию предстояло рассказать ей всё и порвать отношения. Резко, в один момент. Оттягивать момент расставания не стоило. Если резать, то по живому. Пытаясь смягчить удар, он лишь продлит агонию и сделает Воронцовой лишь больнее.

В конце концов, Донской ничего ей не обещал. Слабое утешение для его совести, но какое есть. Он с самого начала понимал, что Мария лишь эпизод в его жизни. Яркий, насыщенный и страстный, но лишь эпизод. Правда, Лер и сам и не понял, как эпизод затянулся на целый год. И надо признать, тянулся бы он и дальше, потому что Донской не хотел с Машей расставаться. Не надоела ему Воронцова за этот год, не насытился Лер ею пока, но увы, время, отведенное на их отношения, неумолимо заканчивалось. С этим ничего не поделать. Маришка станет ему идеальной женой — красивая, с отличным образованием, воспитанием и родословной, из его привычного круга, а Маша останется в прошлом — коротким и ослепительным романом, который останется его в памяти до конца дней.
_________________

 » Глава 2

Несмотря на трудную ночь, Маша встала довольно рано. Так как была суббота, на работу торопиться не нужно было, но Воронцова хотела подготовится к появлению Донского. Они не виделись целую неделю, и девушка очень сильно соскучилась по нему.

Первым делом Мария решила привести себя в порядок. На самом деле, она всегда встречала Валерия при полном параде. Легкий макияж, красивая одежда и кружевное белье, укладка, шпильки. Еще ни разу Лер не видел её в разобранном или неряшливом виде. Дело в том, что Маша прекрасно знала, какие девушки окружают достаточно молодого бизнесмена. Все как на подбор — высокие, стройные и в шмотках от самых дорогих брендов. Как бы она себя не убеждала в обратном, Маша чувствовала, что не дотягивает до привычного класса его девушек, а ещё беспокоилась, что быстро надоест ему. Воронцова понимала, что все заморочки идут от неуверенности в себе, но поделать ничего не могла. Мария старалась по мере возможностей бороться со своими комплексами, и эта борьба происходила с переменным успехом. Тем не менее, идеальная внешняя картинка помогала обрести дополнительную внутреннюю уверенность в себе, которой ей так не хватало.

Несмотря на то, что основным доходом был его бизнес, мужчина несколько раз участвовал в различных ток-шоу, включая «Выбор холостяка», где куча рафинированных красавиц боролась за его сердце. Это было лет десять назад, сам Валерий вспоминал об этом опыте с улыбкой и не воспринимал серьезно. Таким нетривиальным образом, Лер пытался повысить свою популярность и отвлечь от скандала, что разразился в семье Донских. Многолетняя любовница его отца устала ждать, когда же он разведется со своей женой и во всеуслышание рассказала о любовной связи и о дочери, что родила от Дмитрия Донского. Ставка Лера оказалась верной, у него по всей стране появилось огромное количество поклонниц, а скандал быстренько замяли.

Сама Маша, просматривая серии шоу, мучилась ревностью и искренне не понимала, что он нашел в ней. Она конечно была симпатичной, но явно не дотягивала до всех этих моделей с огромными грудями и ногами от ушей, к тому же имеющих по два высших образования и огромную аудиторию в инстаграмм. Скорее всего, именно поэтому Воронцова твердо решила выглядеть всегда идеально. Учитывая, что их отношения до сих пор не прервались, Мария решила, что её усилия не пропали даром.

Когда раздался звонок в домофон, Мария как раз закончила накладывать макияж. Предвкушая жаркую встречу, девушка ринулась открывать любимому. Мысленно Воронцова только так и называла Валерия, хотя вслух редко говорила о чувствах. Донской всегда был скуп на словесную демонстрацию чувств, но всё окупалось потрясающей по своей остроте страстью и чрезмерной заботой. По правде говоря, девушка иногда не решалась надевать или использовать его подарки. Просто опасалась, что её ограбят где-нибудь по дороге домой. Лер, конечно, пытался навязать ей ещё и личного водителя с машиной, но Мария категорически отказалась. Не хотела оказаться под круглосуточным колпаком у него. Донской был собственником до мозга костей и ревновал девушку даже к работе, но она пока вполне удачно отстаивала свое право на независимость, что было причиной немалого количества ссор между ними. Маша конечно любила Валерия, но жертвовать своими интересами и становиться просто красивой куклой-содержанкой не собиралась.

Когда входная дверь отворилась и на пороге возник Донской, она не долго думая, повисла у него на шее и крепко поцеловала в губы, демонстрируя мужчине, как сильно по нему скучала. К её недоумению, Лер хоть и ответил на поцелуй, но поддержал настрой любовницы на жаркую встречу.

— Лер, я так по тебе соскучилась, — пожаловалась девушка, потеревшись щекой об его пиджак, словно доверчивый котенок, — ты даже не представляешь.

— Вполне представляю, — довольно прохладно отозвался Донской, — если бы ты приняла мое предложение, мы бы виделись гораздо чаще.

Мария тяжело вздохнула. Она-то думала, что после долгой разлуки его желание спорить с ней пропадет. Лер уже давно настаивал на том, чтобы любовница бросила работу, а Воронцова сопротивлялась всеми силами. Не для того, она пять лет вкалывала в университете, чтобы потом задвинуть диплом на дальнюю полку и дать ему покрыться толстым слоем пыли. К тому же, содержанкой она становиться не собиралась. Если бы они состояли в браке, тогда другое дело, но и то Маша сильно сомневалась, что смогла бы отказаться от карьеры. Опыт её родителей показал, что женщина должна уметь заработать деньги независимо от того, есть ли у неё мужчина или нет. Жизнь — штука непредсказуемая, и нет гарантии, что муж или любовник всегда будет рядом с тобой, поэтому Маша не собиралась пусть даже любящему мужчине превратить себя в беззащитный комнатный цветочек, неспособный противостоять трудностям, как это случилось с её матерью.

— Ты знаешь, почему я не хочу бросать работу, —девушка отступила от Валерия, — я думала, что мы уже разрешили этот спор.

Снова ругаться из-за желания зарабатывать самой Маше не хотелось, но в данном вопросе девушка отступать не собиралась. Для неё этот момент был принципиально важен. Во многих вопросах девушка уступала, давая возможность Леру чувствовать себя главным в их отношениях. Довольно часто мужчина самостоятельно решал вопрос о месте их времяпровождения, не терпел отказов, когда дарил подарки, и еще множество различных нюансов, из-за которых Воронцова не видела смысла ругаться, но в данном конкретном случае девушка решительно была настроена отвоевать свое право на карьеру.

— Это ты так решила, я своего мнения так и не поменял, — настроение Донского было явно ниже среднего, что расстроило Марию. Ругаться девушка не хотела, а вот Валерий явно был настроен на конфронтацию.

— Как и я своего, — Воронцова решительно вздёрнула подбородок и посмотрела ему в глаза. — Успешная карьера — одна из главных моих жизненных целей сейчас. Не знаю, как всё дальше будет складываться, но пока я не готова отказаться от неё. И нет, я не хочу, чтобы я была устроена в фирме чисто номинально, я хочу именно работать, набираться опыта и развиваться, как профессионал. Это мое право.

Данную мысль она озвучивала разными словами уже несколько раз, но это не сбавляло его настроя сделать из Маши домашнюю послушную кошечку. Вот вам и все прелести романа с вышестоящим лицом. После того, как Лер разобрался с утечкой информации, которая произошла в «Элит-строе», и сформировал новый кадровый состав, отдав должность генерального директора своему хорошему другу Роману Зеленцову, в офисе фирмы он появлялся редко, только для того, чтобы выслушать очередной доклад. Валерий же обитал в центральном офисе холдинга, довольно часто посещая дочерние фирмы, разбросанные по всей стране, что означало множество командировок. Учитывая, что Мария запретила своему любовнику вмешиваться в её деятельность, выполняла она свои рабочие функции в полную силу и никто ей поблажек не делал, так что приходилось порой и задерживаться, и в командировки ездить. Собственно, несовпадение графиков перемещений и рабочего времени и было основной причиной недовольства Донского. Причем девушка его прекрасно понимала, сама страдала из-за долгих разлук, но принципиально позиции не меняла.

— Имеешь, — подтвердил он с каменным лицом, — так даже лучше… Маш, нам серьезно поговорить.

Стало сразу как-то холодно, она даже плечами передёрнула. Нехорошее предчувствие опалило спину ледяным дыханием, вызвав мурашки на коже. Слишком серьезным был любимый человек, слишком отстраненным. Внешняя холодность Донского пробудила в ней потребность растопить ту броню, которой мужчина окружил себя, вернуть привычную одобрительную улыбку на его уста.

— Лер, может отложим разговоры? — девушка прижалась к нему всем телом и ловко рукой пробралась под мужскую рубашку. — Хотя бы ненадолго? Я соскучилась… Очень…

Встав на носочки, Воронцова проложила цепочку поцелуев вверх по шее, а потом потянулась к губам. Сначала Донской не отвечал, сопротивлялся взаимному влечению, но девушка чувствовала, что он не так равнодушен, как хочет казаться, и удвоила свои усилия. Словно гибкая лиана обвилась вокруг Лера она, не оставляя даже малейшего расстояния между ними.

— Это важный разговор, — судя по сбившему дыханию и затуманенному взгляду, Мария была близка к цели. Валерий уже плохо контролировал себя и поплыл. Между ними всегда была слишком сильная химия, которая напрочь сносила крышу и не оставляла шансов обоим. Обычно Лер просто соблазнял её, когда хотел прекратить спор. Если словесно они не могли договориться, то достигали консенсуса уже их тела, что полностью устраивало Донского. Теперь они поменялись местами, и уже Маша использовала тягу между ними, чтобы погасить потенциальный спор. Страсть — обоюдоострое оружие.

— Настолько важный, что не может подождать полчаса? — легко поинтересовалась она, легонько куснув его за мочку уха, и едва сдержать торжествующий смешок — мужчина не смог сдержать дрожь после её манипуляций.

— Маша, не надо, — почти простонал Донской, поймав её ладошку, расстегивающую пуговицы на его рубашке. Грудь его тяжело вздымалась, дыхание тяжелое. Сам весь напряжен. Воронцова не понимала, почему он сдерживается.

— Почему? Ты же хочешь меня, — прошептала ему в губы Мария, — я же вижу.

Мужчина стиснул зубы, закрыл глаза и откинул голову назад, словно пытаясь отстраниться от неё, что не могло не вызвать у Маши уже вполне обоснованные опасения. Лер никогда не отказывался от секса с ней, никогда не сдерживался. Так что случилось? Не успела Воронцова осмыслить его нестандартное поведение и испугаться, как Донской резко открыл глаза и посмотрел на неё. В этом взгляде пылали дикость и какая-то обреченность.

— К черту всё, — прохрипел он, сдаваясь, и прижал любовницу к противоположной стене, отчаянно целуя её губы. Впрочем, на поцелуй сие действие мало походило, Лер словно бы поглощал, чуть покусывал, но Мария не была против. В душе она праздновала маленькую победу, доказавшую, что Валерий также, как она, не может сопротивляться чувствам.

Валерий зарылся рукой в волосы на затылке и притянул её к себе ещё ближе, жесты выдавали поспешность, какую-то нетерпеливость. Он жадно выпивал остатки её кислорода, не давая ни единой возможности отстраниться, будто бы Маша хотела куда-то от него уйти… И снова в голове всё поплыло, колени привычно потеряли твердость, а внизу живота расцвел огненный цветок. Только на Донского так остро реагировало её тело. Только он мог пробудить в ней скрытую сексуальность и чувственность.

Заворожил. Заколдовал. Приручил. Она уже и не помнила, как это быть без него. Её первый. Любимый. Единственный. Но Маша не смела произносить вслух эти слова, просто тихо постанывала в такт бешено стучащему сердце, которое вот-вот грозило взорваться от испытываемых ею чувств и желаний. Стоило Леру коснуться её, и мозг отказывался работать. Снова она тонула в океане страсти, отдавая ему всю себя.

— Как же я соскучился, — прохрипел Донской ей в губы, — как же соскучился…

Мария лишь дурела от его губ и рук. Извернулась изящной змейкой в его руках, пытаясь усилить трение меж их телами. Повернулась к нему спиной, потерлась попкой об ощутимо выступающую часть его тела и довольно усмехнулась, услышав его голодный рык.

Пальцы его нырнули в вырез блузки и ощутимо сжали грудь. Мария закатила глаза от пронзившего удовольствия и тихонько вскрикнула. Кожа пылала, одежда на ней казалась лишней и ненужной. Послышался треск — это Лер схватив рубашку за полы дернул её в разные стоны, отчего мелкие пуговички покатились по паркету в разные стороны. Воронцову буквально трясло от терпкого возбуждения и огненного желания быть с ним, чувствовать его в себе, поэтому она послушно нагнулась и прогнулась в спине, руками оперевшись об стенку. Его прикосновения стали ещё настойчивее, более порочными. Донской прикусил кожу на её шее, тут пройдясь по метке языком. Затуманенной частью сознания Маша поняла, что в понедельник на работу придется одеть водолазку. Опять. Рука, что мучала её грудь спустилась ниже, обвела впадинку пупка, и еще чуть ниже… Вжикнула молния, пышная юбка оказалась у её ног. Он абсолютно одетый, а Маша лишь в нижнем белье.

— Обожаю, когда ты надеваешь чулки, — мурлыкнул Валерия, прежде чем легонько цапнуть любовницу за мочку уха. Сама Воронцова не любила носить чулки, считала их жутко не удобными, но надевала… ради него.

Толпа мурашек вдоль спины и полная дезориентация в пространстве. Сама Мария задыхалась от острейшего возбуждения, воздуха катастрофически не хватало. Теплые жесткие пальцы нырнули ещё ниже, Маша вздрогнула всем телом и закусила губу до крови. Ещё ниже, ещё глубже. Она лишь беспомощно раздвинула ноги шире, трусики стали бессовестно мокрыми. Донской расчетливо надавливал и задевал чувствительные точки, отчего девушка в его руках только сильнее дрожала и изгибалась в поисках большего наслаждения. У неё вольно закрылись глаза, а тело стало танцевать древний, как мир, танец, бедра выписывали восьмерки, а из горла тяжело вырывалось дыхание.

— Моя маленькая отзывчивая девочка, — выдохнул Донской и уткнулся лбом ей затылок.

Он словно пытался себя сдержать и упрямо стремился довести партнершу до того состояния, когда разум полностью отказывает и ничего не остается кроме голых инстинктов. Она даже не поняла, когда осталась без нижнего белья, просто почувствовала, когда Лер стал медленно входить в неё. Судя по ощущениям, он даже не потрудился снять брюки, что лишь добавляло перчинки происходящему.

— Еще, — попросила Маша неосознанно и повела бедрами навстречу к нему, чувствуя, как тугой и крепкий член наполнил её, растянул изнутри. Невыносимо сладкая пытка, потому что Лер не спешил. Он медленными, плавными движениями погружался всё глубже, сводя её с ума. Все органы чувств Воронцовой сконцентрировались на этих движениях, связывающих их в единое целое. Мир смазался, стал неясной кляксой. Внутри что-то туго скрутилось и сжалось в алчущий комок. Маша перестала сдерживаться и закричала во все горло, ногтями царапая обои.

— Давай, моя девочка, — Валерий накрыл пальцами чувствительный бугорок и надавил, — лети…

И она полетела, будто в пропасть сорвалась. Запрокинула голову и открыла рот в безмолвном крике. Внутренности все скрутило в сладких судорогах, граничащих с болью. Донской сделал несколько глубоких толчков и резко вышел, захрипел. Мария почувствовала горячие капли на своей пояснице и ягодицах. Ослабленный наслаждением мозг посетила мысль, что они впервые забыли про контрацепцию, настолько оба улетели от страсти. Хорошо ещё Лер вовремя вспомнил. Эти мысли были слишком ленивыми, чтобы встревожить. Ноги её почти не держали, так ка стали совсем ватными.

— Я сейчас не смогу дойти до спальни, — призналась она тихо, — упаду по дороге. Ноги не держат.

В ответ Валерий что-то непонятно пробормотал и взял девушку на руки. В отличие от неё, у Донского силы ещё остались. По дороге в спальню, они зашли в ванную, где приняли душ. В омовении Маша принимала лишь пассивное участие, так как мышцы после сексуальных упражнений отказывались ей подчиняться. Валерий сам помыл её, а потом закутал в махровый халат и отнес в спальню. Стоило её голове коснуться подушке, и Воронцова сразу же уснула. Бессонная ночь дала о себе знать.
_________________

 » Глава 3

Спала девушка совсем недолго и проснулась словно от толчка. Не увидев рядом с собой на постели Донского, Маша нахмурилась и приподнялась на локтях, чтобы осмотреть комнату. Впрочем, Валерий нашелся довольно быстро. Он стоял у окна и задумчиво смотрел вдаль. Поза выдавала напряжение, и это заставило девушку насторожиться. Веяло каким-то холодом от него, Воронцова даже немного поёжилась, хотя и лежала на кровати под пуховым одеялом.

— Долго я спала? — решила нарушить тишину Мария, пытаясь уговорить себя не паниковать. С ней Донцов был всегда расслабленным, без своей извечной маски блестящего бизнесмена и баловня судьбы. С ним наедине она никогда не чувствовала особой разницы в образовании, происхождении и благосостоянии. Как-то сразу Воронцова пустила Лера в свое сердце и воспринимала родным, хотя иногда грустила, потому что имелась часть его жизни, которая была ей недоступна, из-за этого Маша чувствовала себя обделенной. Глупо, конечно, ведь все условия они обговорили, как говорится, ещё на берегу, только эмоциям как-то плевать на умственные заключения. Наверное, от того и старалась она стать для его идеальной, незаменимой.

Донцов взглянул на неё. Её поразило его абсолютно непроницаемое лицо. Лер всегда смотрел на неё с нежностью, страстью, просто любовался, а тут… ничего. Чистый лист. Такой контраст на фоне произошедшей вспышки страсти пугал. Мужчина тем временем привычным движением взглянул на дорогущие наручные часы швейцарской марки и коротко произнес:

— Полчаса.

Столь непривычная невозмутимость Лера окончательно выбила её из колеи. Воронцова подтянула коленки к груди и обняла их. Инстинктивно сжалась в защитную позу, уже понимая, что ничем хорошим навязываемый им разговор не кончится.

— Что-то случилось? — несмело спросила девушка, глазами пытаясь нащупать в Донском любой малейший след от былой теплоты и нежности, но его не было, а ведь ещё недавно Мария плавилась в руках этого мужчины.

— Да, случилось, — признал Валерий и подтянул к себе стул. Звук царапающих ножек о паркет заставил поморщится обоих. Всё также невозмутимо сел на него и прямо посмотрел на Машу. — Нам надо расстаться.

Вот так. Просто. Холодно. Бескомпромиссно. Больно. Три слова словно хорошо заточенным ножом по сердцу полоснули.

— Давай только без слез и истерик, Маш, — продолжил абсолютно ровным голосом Донской, а Мария всё никак не могла понять, как этот безразличный человек может быть её любимым и ласковым Лером. Этого просто не может быть. Люди так радикально не меняются за столь короткое время. — Это неприятно, но рано или поздно всё равно произошло бы. Мы это оба прекрасно понимали.

Понимала ли она? К сожалению, где-то в самой глубине души понимала, хотя и надеялась на лучшее, надеялась, что чувства окажутся сильнее… И оказалась абсолютно не готовой к этому разговору. Валерию оказалось достаточно всего нескольких слов, чтобы размазать её, превратить в труху. Сейчас из-за шока Воронцова ещё не конца осознала новую действительность, где они не вместе, но уже знала — дальше будет только больнее. Словно в утешение пришла в голову совсем глупая мысль: «Хорошо, что не пошла у него на поводу и не отказалась от карьеры, иначе было бы совсем хр*ново».

— Почему? — только один вопрос. Она имела права знать, почему Валерий её бросает, даже если правда причинит ещё большую боль. Ей это нужно. Для чего? Для того, чтобы понять? Или для того, чтобы окончательно разочароваться? Маша не знала точного ответа на вопрос, просто понимала, что ей нужна правда.

— Я женюсь, — простой ответ заставил её съежится от боли.

Вновь затошнило, Воронцова лбом уткнулась в колени. Всё-таки слезы потекли по щекам. Она не хотела плакать, не хотела демонстрировать насколько болезненно для неё происходящее, но Маше было слишком больно, чтобы удержать эту горечь в себе. Трудно держать себя в руках, когда тебе в спину всадил нож самый близкий тебе человек. Трудно сдерживать крик, когда у тебя кровоточит открытая рана. Мария доверяла ему, а он… Всё-таки правы были кумушки в офисе, которые в деталях разбирали личную жизнь Донского. Пусть в их словах было много лжи и додумок, но главное они уловили точно — Валерий привык к женскому вниманию и беззастенчиво пользовался им. Вот и ей попользовался.

Черт, что так тошно и мерзко-то так?

— У тебя есть невеста? — голос её сухой и безжизненный, как пожухлые листья поздней осенью. — Кто она? Я её знаю?

Зачем ей все эти подробности, ведь главное Маша для себя вынесла? Словно мазохистка Воронцова продолжала разговор, хотя нужно было просто выставить предателя вон. Хотя по сути квартира принадлежит ему, и Маша даже не имеет права выставить мужчину за дверь. Скорее всего именно Воронцова в ближайшее время окажется в состоянии поиска нового местожительства. Даже если Донской её и не выставит из своей квартиры, продолжать жить здесь Маша просто не сможет.

— Ты её не знаешь, — ответ принес хоть немного облегчения. Мысль о том, что кто-то из знакомых столь быстро заменил её в постели Лера была просто невыносима. — Её зовут Марина Туманова. Мы знакомы с самого детства. Наши семьи дружат и являются деловыми партнерами.

Значит подруга детства. Мило. Очень мило. Соперница начала обретать вполне реальные очертания, и первые штрихи Маше категорически не нравились.

Эта Марина ровня ему, из его круга общения. Наверняка, красивая, богатая и образованная. Её не стыдно пригласить в театр на открытие сезона, на громкую премьеру какого-нибудь фильма или к губернатору на очередной прием. Они с Валерием конечно выходили в люди, рестораны, клубы, кинотеатры, но эти выходы максимально удалены от светского общества, в котором обычно вращался Донской. Когда Мария заявила, что хочет сохранить их отношения в тайне, он поспешно согласился. Тогда девушка подумала, что он уважает её мнение, ведь Воронцовой не хотелось прослыть женщиной, которая построила карьеру через постель. Теперь же его поведение виделось в совершенно другом свете.



— Как долго длятся ваши отношения? — спросила Маша через силу. Ей претила мысль, что Лер спал сразу с ними двумя. Мысль о том, что он после своей невесты шел к ней, вызывала тошноту.

— Отношений как таковых нет, есть договоренность. Наши семьи лет десять назад договорились, что мы с Мариной поженимся, — в его словах эмоций вообще не было, словно о погоде говорил, — мы с ней противиться не стали, сейчас пришло время выполнить договоренность.

Воронцова растерянно посмотрела на Донского. Неужели в современном цивилизованном мире до сих пор практикуют договорные браки? Для неё всё это звучало странно, инородно, а вот для Лера похоже это в порядке вещей.

— А как же… любовь? — прозвучало совсем жалко, и Мария ненавидела себя за эту слабость. Она чувствовала себя маленьким несмышлёнышем рядом хладнокровным хищным зверем. Сейчас особенно сильно было видно, как по-разному они видели мир.

Валерий рассмеялся. Веселья в его смехе не было совершенно.

— Какая любовь, Маша? Марина станет мне прекрасной женой, и наш союз принесет выгоду обоим семьям, — произнес Донской с циничной усмешкой.

Мария смотрела на него и не узнавала. Ещё недавно она была твердо уверена, что Лер никогда не причинит ей боли, а теперь выясняется, что Донской завязал с ней роман, будучи помолвленным с другой женщиной.

— Как ты мог? — в ней постепенно стала просыпаться злость, ответная реакция на боль, что сейчас разрывало сердце на куски. — Ты всё это время ты играл со мной, а сам готовился к свадьбе со своей идеальной невестой. Зачем?

— Не драматизируй, — отрезал Донской, словно её негодование ничего не значило. — Я с самого начала ничего тебе не обещал. Признаю, наша связь непозволительно затянулась, этим я возможно невольно дал тебе надежды на большее. Это полностью моя ошибка. Все мои подарки можешь оставить себе, на твоей работе наш разрыв никак не отразится, так что не переживай.

Он похоже даже не понимал, как больно делает Маше. Она его любила, а Донской видел в ней лишь временную любовницу. Девушка прижала ладонь к груди, где неистово билось сердце. Зачем ей его подарки? Украшения, шмотки, техника… По сути, Воронцова принимала их только, чтобы не обидеть Лера, хотела ему соответствовать. Маша так и не смогла к айфону привыкнуть, ей андроид как-то ближе. Да и платье от кутюр на фигуре, пусть и отличной, обычной бухгалтерши странно будет смотреться. Да и бриллианты носить ей по сути некуда. Подарков было много, по они не слишком-то и нужны Маше были. Ей нужен был только он, и Воронцова самонадеянно думала, что владеет хотя бы частичкой его сердца, и ошиблась. В их отношениях любила только она.

Как же самоуверенно Донской заявил, что на её работе их разрыв не отразиться! Ей может ещё поблагодарить его за это? Мария не отлынивала от своих обязанностей, работала на общих основаниях и никогда не пользовалась расположением Донского, хотя могла бы. Воронцова знала, что у нынешнего генерального директора их фирмы имеются свои фаворитки, и они довольно бодро шагали вверх по карьерной лестнице. Для себя же такой способ получения желаемого Маша считала неприемлемым. И теперь ей словно одолжение — продолжай работать, словно дозволение с барского плеча. Словно не Лер настаивал на том, чтобы она прекратила работать.

— Знаешь, что? — внезапно её голос обрел твердость. — Пошел ты на хрен, Донской! Вместе со своей идеальной невестой из подходящей семьи. Просто иди на хрен! И подарками своими можешь подавиться!

Маша никогда не ругалась матом, была примерной девочкой, которую ставили всем другим в пример, а тут нехорошие слова сами просились наружу. Мама её всегда учила, что женщина не должна ругаться и обязана всегда сохранять чувства собственного достоинства. Не то, чтобы Воронцова так обожала мать и беззаветно следовала её заветам. Нет. Просто любое неподобающее по мнению Ларисы Павловны поведение, она выбивала из своих дочерей тычками и затрещинами. Вот и привилась привычка держать свое мнение при себе на уровне инстинктов, но сейчас на фоне бушевавших эмоций, даже эта привычка стерлась. Остались лишь зарождающаяся в сердце ненависть, никуда не ушедшая боль и целый океан злости. Как же ей было больно сейчас! Казалось, что кто-то грубо выпотрошил её внутренности и снова зашил. И Воронцова хотела, чтобы Валерию было также больно! Хотела вцепиться в его идеальное лицо и расцарапать до крови. Гнев буквально клокотал внутри и требовал наказать источник боли.

— В тебе сейчас говорят эмоции, — хмуро заметил Донской. На миг маска ледяного спокойствия слетела с лица, и Маша увидела, что он не так спокоен, как хочет казаться. Но это был лишь краткий миг, слишком быстро на место вернулся высокомерный и циничный бизнесмен. — Ты здесь одна и материальная помощь тебе не помешает, так что не следует отказываться от подарков. Если ты не хочешь хранить эти вещи, то вполне можешь продать. С квартиры тебе придется съехать, причины объяснять я думаю не нужно…

Как мило. Ну просто великодушный барин, пожаловавший милость босоногому холопу. Мария и сама не забывала, как шатко её финансовое положение. Дело в том, что в их семье было заведено, что мужчина обеспечивает семью, а женщина ведет хозяйство и воспитывает детей, так было вплоть до того, как в глупой аварии не погиб её отец. Лариса Павловна, не проработавшая в жизни ни дня, не смогла найти «достойную» работу, и их финансовое положение быстро менялось к худшему. У Воронцова были в запасе сбережения, но они быстро расходовались под напором Ларисы, которая вела привычный образ жизни, не желая экономить. В итоге в залоге быстро оказался их дом, и замаячила вполне реальная угроза оказаться без крыши над головой. Очень быстро Мария сообразила, что если не пойдет работать, то они окажутся без денег совсем. Она тогда была еще студенткой, перевелась с очного на заочное отделение, благодаря хорошему знакомому отца устроилась бухгалтером в фирму. Мария стала помогать матери финансово, сделала рефинансирование и стала выплачивать долг. Сначала зарплата была совсем маленькой, поэтому она крутилась как могла, экономила буквально на всем. Постепенно Мария помимо основной работы нашла подработку. «Шабашки» помогали держаться на плаву. Она превратилась в самого настоящего трудоголика.

В таком режиме девушка и работала, пока однажды её коллега и очень хороший знакомый не решил покорить столицу. Мария была очень удивлена, когда спустя время Кравцов позвонил ей и требовательно попросил приехать к нему. Долго думала ехать или нет. Всё решил очередной скандал с маменькой, который та закатила, требуя больше денег. Воронцова давно бы плюнула на всё и уехала, куда глаза глядят, если бы не Дашка, её сестренка. Только ради неё Мария рвала жилы на работе и продолжала терпеть невыносимый характер матери. Переехав сюда, Маша часть зарплаты продолжала высылать родительнице и недавно умудрилась полностью погасить кредит. Учитывая, что местом жительства её достаточно быстро снабдил Донской, да и её бытовые расходы частично брал на себя, то большая часть заработной платы сохранялась, что позволяло Маше даже откладывать на черный день. Сейчас на депозитном счете у неё скопилась вполне приличная сумма. Валерий прекрасно знал о всех её финансовых перипетиях, вот только то, что раньше воспринималось заботой, сейчас казалось попыткой откупиться, подачкой.

— Конечно не нужно ничего объяснять, — Воронцова и сама удивилась как сухо прозвучал её голос, — всё и так понятно. Ты освобождаешь место для своей будущей жены, предварительно избавившись от меня, а мне затыкаешь рот, великодушно позволяя забрать свои подарки. Ну и напоследок трахнул для благотворительности.

Последний факт был особенно мерзким. Всё это время он знал, что женится на другой. Этого Мария простить Валерию не могла. Знала бы Воронцова правду, никогда не позволила бы водовороту страсти закружить её. Донской был безусловно привлекателен, и на тот момент Маша им заинтересовалась, но эта заинтересованность никогда бы не переросла в любовь, знай она правду. Теперь же любовь грозила перерасти в ненависть.

— Я не затыкаю тебе рот подарками, как ты выразилась, просто прошу послушаться голоса разума, — парировал он, — здраво анализировать сейчас тебе мешают эмоции, но как только ты успокоишься, то поймешь…

Договорить Лер не смог. В него полетел телефон, тот самый айфон, что он подарил ей. Не глядя Мария нащупала его на тумбочке и запустила в него. Мужчина успел увернуться, но звук удара айфона об стенку принес странное облегчение. Что бы еще в него запустить?

— Маша, перестань истерить! — он ошалело уставился на разгневанную девушку, медленно вставшую с кровати. Злая, растрепанная и абсолютно нагая. От всегда хорошо себя контролирующей и адекватной женщины не осталось и следа.

— Ты думаешь, у меня нет поводов для истерики? — поинтересовалась она и запустила в него очередной снаряд. Им оказалась изящная статуэтка, привезенная ими с совместного отдыха в Европе. Опять промазала. Жаль. Звук разбитого фарфора наполнил комнату, и Воронцова подумала, что теперь понимает, отчего некоторые женщина предпочитают выяснять отношения с обязательным битьем посуды. В этом имеется своя прелесть. По крайней мере, придает определенный вектор выхода злости, что клокочет внутри.

— Ты безусловно имеешь право злиться, но давай поговорим, как цивилизованные люди, — было видно, что Донской находится в шоке от её поведения. Да и она сама была в шоке, подобные эмоциональные взрывы просто не в её духе. С другой стороны, её никогда и не предавали… Всё бывает в первый раз.

— Злюсь? Да я в ярости! — закричала Воронцова, окончательно теряя хоть какую-то видимость спокойствия. — Ты влюбил меня в себя, сознательно требовал, чтобы я бросила работу, пользуясь моей привязанностью к тебе, мы стали практически вместе жить, а теперь ты решил меня выбросить на улицу словно бездомного котенка, с которым вдоволь наигрался и оказался не нужен. Знаешь, кто ты после этого? Моральный урод! Зачем тебе понадобилась именно я? Зачем уверять меня, что я для тебя больше, чем мимолетное развлечение, чтобы потом унизить до роли временной любовницы? Вокруг тебя полно девиц, которым абсолютно плевать на то, что у тебя невеста и спокойно согласились бы на роль любовницы! Зачем тебе была нужна именно я? Решил посмеяться над провинциальной простушкой? Ты целый год морочил мне голову и лгал, а я надеялась… — она резко умолкла, не желая описывать те воздушные замки, что создало её воображение. Маша действительно думала, что он любит её. — Ненавижу! Как же я тебя ненавижу, Донской!

У неё сердце кровью обливалось. Раньше Мария не понимала в полной мере смысла этого высказывания, а сейчас поняла. Самый близкий, родной и любимый в один миг предал и её, и их отношения. Пусть не считала Воронцова Лера белым и пушистым, прекрасно понимала, что у него имеется куча недостатков, но никогда не думала, что он способен на подобное. Думала, что он достаточно честен и благороден, чтобы не вести двойную игру. Ошиблась.

— Маша, неужели ты действительно думала, что однажды мы поженимся и нарожаем детишек? — удивился Валерий. — При всем моем к тебе уважении, но ты совершенно не подходишь на роль моей жены по многим факторам. Марина выбрана мне в жены неслучайно, её с самого детства готовили в жены наследника крупного холдинга. Ей привили должные манеры, она получила нужное образование, знает этикет, основы бизнеса, играет заметную социальную роль в обществе. Наша свадьба означает объединение капиталов, а наши дети станут наследниками многомиллиардных активов. Ты для меня много значишь, Маша, но есть вещи, которые я не могу изменить.

Может Лер и пытался объяснить ей причины своих поступков, но получалось скверно. С его слов выходило, что Маша просто не достойна звания его супруги. Недостаточно хороша, образована, утончена, не имеет связей и денег. Каждое его слово приносило ей физическую боль. Слова порой куда эффективней кулаков. Они умеют убивать. Вот и сейчас происходило хладнокровное убийство Марии Воронцовой, милой девушки, искренне верящей в то, что любовь способна преодолеть все преграды и невзгоды. Вместо неё возрождалась какая-то другая женщина, ещё не до конца оформившаяся психоэмоционально, но куда более циничная и менее романтичная.

Было адски больно ещё и потому, что Лер не счел её достойной, чтобы бороться. Сколько бы мужчина не заливал про то, что этот брак спланирован семьей и выгоден, если бы хотел, Валерий бы нашел способ избавиться от навязываемое брака, а если он не ищет возможности, значит Маша ему не нужна. Попользовался, развлекся до свадьбы и бросил. Валерий имел достаточно ума и силы воли, чтобы не идти на поводу у желания родственников.

— Если хотел бы что-то изменить, изменил бы, — глухо произнесла Воронцова, испытывая сильнейшую потребность остаться одной. — Просто уйди, Лер. Уйди с глаз моих долой.

Девушка буквально задыхалась от подступающих рыданий и уже еле сдерживалась, но не хотела рассыпаться на части на его глазах. Свою боль можно показать близкому человеку, а Лер только что показал, что никогда не был её близким, лишь роль играл, чтобы иметь под боком послушную любовницу. Всё, что казалось ей незыблемым, в один момент обрушилось, оставляя после себя лишь жалкие руины. Ощущение, будто её в грязи измазали, и Мария не знала, как теперь от неё отмыться.

— Мы были вместе целый год, — Донской тяжело вздохнул и пригладил темные волосы, которые растрепались, когда уходил от столкновения с предметами, которые в него в порыве гнева бросала Маша, — ты мне действительно дорога. За это время у меня не было ни одной женщины, я тебе не изменял, но продолжать наши отношения больше нет никакой возможности. Можешь мне верить, можешь нет, но это так. Разрыв с тобой тяжелое решение, но у меня есть обязанности, и я не могу их игнорировать.

Видя, что воинственный запал прошел, и он может подойти к ней без вреда для здоровья, Валерий преодолел разделяющее их расстояние и попытался обнять. Маша так и не поняла, что этим жестом Лер хотел продемонстрировать, но всё равно резко отшатнулась. Привычный запах одеколона щекотал ноздри. Марию замутило. Его прикосновения сейчас для неё были ядовиты. В Маше боролись сейчас иррациональный стыд, брезгливость и гнев. Не ей должно быть стыдно, но… ничего девушка поделать с собой не могла. Она вступила в сексуальную связь с чужим мужчиной. Мария так сильно любила, что не заметила, как её превратили в банальную шлюху, от которой откупаются материальными благами. Воронцова считала себя достаточно умной и порядочной, чтобы не оказаться в подобной ситуации, но реальность оказалась совершенно иной. На деле она оказалась лишь простодушной дурочкой.

— Изменять можно не только физически, — хмыкнула Воронцова, уворачиваясь от ещё одной попытки Лера обнять её. — Не трогай меня! Не трогай! Меня от тебя тошнит!

Ей снова стало физически плохо. Неожиданный рвотный порыв заставил её развернуться и убежать в ванную, где её снова вывернуло наизнанку. От унитаза девушка не могла отойти минут десять. Когда же желудочные спазмы прошли, Маша пошатываясь встала. В зеркале на неё смотрела резко повзрослевшая женщина, глубоко несчастная, раздавленная. Какие часы прошли, и столь сильные изменения во внешности, про внутренние изменения и говорить не приходилось. Не спеша умылась, прополоскала рот, пытаясь взять себя в руки. Почему-то Воронцова знала, что не найдет его в квартире.

Когда спустя пять минут Маша вышла из ванной, её подозрения подтвердились. Он ушел. Навсегда исчез из её жизни.
_________________

 » Глава 4

В понедельник утром Маша вышла на работу в не самом лучшем виде. Остаток субботы и воскресение она проплакала, кляня себя за глупость и всё равно ожидая звонка от Донского. Дурацкая надежда не хотела подыхать, и часть неё верила, что Лер одумается и позвонит. Этого так и не произошло. Девушка плохо себя чувствовала, мало спала, почти ничего не ела, постоянно ревела. Всё это неизбежно отразилось на внешности.

— Маша, что случилось? Болеешь? Мы же договорились, что сегодня ты идешь в больницу, — забеспокоился Максим.

Кравцов был видным парнем, на пару лет старше неё. Марии было доподлинно известно, что среди сотрудниц офиса шла негласная борьба за внимание Макса. В рейтинге перспективных женихов он занимал почетное третье место. Первое принадлежало Донскому, второе генеральному директору. Валерий для большинства был объектом несбыточных грез, и женщины прекрасно понимали насколько минимальны шансы привлечь его внимание к себе, учитывая, что появляется мужчина в офисе дочерней фирмы редко. Зеленцов, как генеральный директор и обладатель смазливой внешности, являлся основным объектом охоты дам, да вот только проблема заключалась в том, что Роман Евгеньевич был еще тем бабником и ловеласом. Женщин он менял, как перчатки, и холостяцкую свободу на оковы брака не собирался менять. Несколько девиц на этом сильно обожглись, некоторые потом еще и работу из-за интрижки и попыток предъявить претензии Роману потеряли. Так что самые умные и рациональные дамы предпочитали охотится на Кравцова, который хоть и по статусу был ниже Зеленцова, но при этом внешне был куда более мужественным и надежным.

— Я после обеда схожу, — поморщилась Мария, прижав пальцы к виску. В голове неприятно пульсировало. Воронцова совсем забыла о том, что собиралась сходить к врачу, мысли все были заняты Донским.

— Ты со стороны себя видела? Нужно было остаться дома и отлежаться, — продолжал её отчитывать Кравцов.

Маша была вынуждена мысленно с ним согласиться, выглядела она, как ходячий труп, причем не первой свежести.

— Нужно отчитаться о результатах поездки, — коротко пояснила девушка, садясь за свое рабочее место. Не говорить же ему, что она физически не могла оставаться в квартире, где всё пропахло Лером. Это был их укромный уголок, и теперь Воронцова просто не могла спокойно дышать, находясь там, стены давили. Место, в котором она была так счастлива, теперь причиняло адскую боль. Собственно, Мария бы съехала бы с квартиры в первый же вечер, если бы не надежда. Гребанная надежда, что Лер поймет, что совершил ошибку. Живучая тварь по имени Надежда. Ничто её не берет. Ни предательство, ни боль.

— Это не повод рисковать своим здоровьем, Машка, — покачал головой. — Незаменимых нет, Зеленцов вполне мог подождать пару дней, пока ты придешь в норму.

В норму Маша за пару дней уж никак не придет, но говорить об этом Кравцову она не собиралась. Фраза «Незаменимых нет» ударила еще по незажившей ране. Что есть, то есть. Это она думала, что у них с Лером уникальные отношения, а он… Воронцова встряхнула головой, прогоняя ненужные мысли. Она вообще-то в офисе находилась, если Маша тут устроит плач Ярославны, то еще и работы лишится.

— Ничего страшного, Макс, — она попыталась бодро улыбнуться, но получилось кисло, — вот отчитаюсь перед Зеленцовым и сразу же отпрошусь. Не беспокойся, к врачу я сегодня точно попаду.

Мысленно Мария сделала пометку написать врачу-координатору, что вел работников их фирмы, и постараться попасть сегодня на прием. Что ни говори, а постоянная слабость и тошнота уже изрядно надоели. Личная драма — это серьезно, но заботится о здоровье всё же нужно.

— Ты смотри у меня, — погрозил ей пальцем Кравцов, — если узнаю, что обманула, позвоню твоей матушке!

Воронцова даже вздрогнула от такой перспективы. Родительнице её только дай повод вынести ей мозг, и она им обязательно воспользуется. Маша лишний раз старалась с ней не общаться. Разговоры по большей части вела по ватсапу через голосовые или письменные сообщения, созванивались они крайне редко. Все очные телефонные разговоры так или иначе сводились к тому, что девушка перечисляет мало денег, либо к тому, что Мария неблагодарная и нерадивая дочь, причем нравоучения могли растянуться на долгие часы.

— Только посмей, и я с тобой разговаривать перестану! — пригрозила она другу.

— Если будешь хорошей девочкой и сходишь в больничку, то не посмею, — усмехнулся гад, и Машка краем уха услышала, как помощница главбуха мечтательно вздохнула. Наталка была без памяти влюблена в Кравцова, а он не замечал.

— Шантажист, — констатировала Воронцова.

— «Не мы такие, жизнь такая», — процитировал фразу из известного фильма Кравцов. — Машка, ты мне живая и желательно здоровая нужна, так что руки в ноги и вперед на осмотр к врачу!

— Да схожу я, схожу, — отмахнулась от него девушка, — иди уже, а то твой бабский батальон тебя наверное потерял.

Дело в том, что в подчинении у Максима были исключительно женщины, так что Машка звала его бабским командиром, что очень сердило друга.

— Вот возьми мой кофе, а то выглядишь ты отвратительно, — напоследок добил её Макс и всунул в руку стаканчик с вкусно пахнущем кофе. Сомнительный комплимент Маша проигнорировала, потому что неожиданно поняла, что очень хочет кофе. Учитывая, что всё утро её мутило, Воронцова думала, что в рот до обеда ничего не возьмет. Теперь выяснилось, что против латте её организм ничего против не имеет.

—Ты мой спаситель, — простонала Мария, после того, как сделала глоток животворящей жидкости.

— Да-да, я такой, — согласился Кравцов. Ложной скромностью он никогда не обладал. — Ладно, что-то я действительно у тебя подзадержался, пойду…

И подмигнул напоследок, прежде чем исчезнуть в дверях. Воронцова покосилась на Наташку, проверяя не упала ли она в обморок от столь агрессивной харизмы Максима и убедившись, что она в более-менее вменяемом состоянии, приступила к работе.

Работа шла ни шатко, ни валко. Воронцова внесла последние корректировки в отчет, записалась на прием к терапевту, старалась не поддаваться унынию и отчаянно зевала. На душе было муторно, но это не повод демонстрировать окружающим свое отвратительное эмоциональное состояние. Коллегам жаловалась на плохое самочувствие, а на предположения, что Мария может быть беременна, просто смеялась. Еще недавно Маша была бы рада родить Леру ребенка, но сейчас ситуация в корне изменилась. Мысль о том, что она могла залететь от человека, который не планировал с ней долгосрочных отношений, приводила её в ужас. Хорошо ещё, что случай с порванным презервативом не имел последствий.

Ближе к одиннадцати её вызвали к Зеленцову. Собственно, общаться с Романом Евгеньевичем Маша не горела желанием. Он являлся другом Валерия, и наверняка догадывался о том, какие отношения связывали её и Донского. По крайней мере, девушка сделала соответствующие выводы на основе его неудачных и неуместных шуточек, благо их было немного.

Войдя в приемную, Воронцова кратко поздоровалась с Аллочкой, секретарем Романа. Эталонная блондинка с четвертым размером груди и длиннющими ногами. Маша не слишком часто общалась с ней, но ничего плохого сказать о Кузьминской не могла. Пусть девушка и спала с начальством, но излишней стервозностью не обладала, ничего плохого Марии не делала. Бабский состав её не слишком любил по понятным причинам. Многие её осуждали, хотя Воронцова точно знала, что достаточно большая часть порицающих попросту завидовала. К тому же в свете последних событий Маша последняя, кто может критиковать Аллу. Сама ничуть не лучше.

— Привет, — улыбнулась Кузьминская. — Подождешь немного? Донской внезапно нагрянул, уединились, что-то важное обсуждают. Попросили пока не беспокоить.

Воронцовой понадобилась вся её выдержка, чтобы не выдать всю бурю эмоций, что разыгралась внутри, при упоминании своего теперь уже бывшего любовника. Раненное сердце замерло, а потом пустилось вскачь. Ей едва удалось сдержать порывистый вздох. Ноги в миг ослабли.

— Хорошо, — пожала плечами Маша, даже улыбнуться попыталась, но получилось не очень.

— С тобой всё в порядке? Ты какая-то бледная, — поделилась наблюдениями Алла, нахмурив четко очерченные брови.

— Плохо себя чувствую, — выдала отрепетированную версию Маша, Кузьминская не первая за сегодня спрашивала её о самочувствии, — похоже отравилась чем-то.

Воронцова аккуратно присела на стул, а взгляд не отрывался от двери, за которой находился Лер. Она одновременно желала увидеть его и боялась этого момента. Хотела снова посмотреть в глаза предателю, но боялась в них обнаружить безразличие.

— Бедняжка, — посочувствовала секретарша. — У меня фестал есть. Дать?

— Нет, не надо, — покачала головой Мария, — я уже пила таблетки от желудка, они мне не слишком то и помогли. Слушай, ты не в курсе, они там надолго?

— Без понятия, — девушка стала говорить чуть тише, — Донской внезапно нарисовался, чем сильно удивил Рому… Романа Евгеньевича. Он обычно в конце месяца объявляется, либо во время проведения крупных тендеров, а тут в начале месяца, без предупреждения, нежданно-негаданно, да еще в таком помятом виде….

Донской и в помятом виде? Бровь Маши недоверчиво взлетела вверх. Этот мужчина всегда тщательно следил за своим имиджем, а внешний вид его визитная карточка. Воронцова никогда не видела Лера неопрятным, помятым или растрепанным.

— Вот-вот, я тоже удивилась, — Кузьминская поняла её без слов, — похоже вчерашняя вечеринка прошла для него слишком весело, что до сих пор не отошел. Впервые в жизни видела его в подобном виде, хотя работаю тут уже пять лет. Всегда ухоженный, холенный, доброжелательный, а тут хмурый, растрепанный и злой. Похоже, не так уж он и стремится расставаться с холостяцким статусом.

Мария растеряно смотрела на Аллу, не совсем понимая, о чем она говорит.

— Вечеринка? — только и спросила Воронцова.

Блондинка поправила укладку и подарила ей всезнающий взгляд.

— Ты разве не подписана на инсту Донского? Все обозреватели шоу-биза только об этом и твердят, — проинформировала её Алла. — Вчера была организована грандиозная вечеринка в честь помолвки Донского с Мариной Тумановой, её родители входят в состав совета директоров холдинга. Тут и без расследования понятно, что всё дело в деньгах. Марина, конечно, красивая девица и умная, да и про их помолвку долго слухи ходили, но любви там нет. По крайней мере, я её не вижу. Не ведут себя так безумно влюбленные, хотя они и пытаются играть в пару. Вот и оторвался по полной вчера Донской, судя по всему, провожал свои свободные денечки.

Мария натянула на губы вежливую улыбку, а внутри всё переворачивалось от обиды. Пока она вчера ревела в подушку, Валерий развлекался в кругу семьи и невесты. Если у неё ещё и оставались хоть какие-то надежды, то теперь они разбились в дребезги.

— Может, он таким образом отмечал предстоящее событие, — прохрипела Воронцова, в горле пересохло.

— Ой, — Алла легко отмахнулась от неё, — и поэтому он сегодня такой злой. От радости, наверное. Угу.

Скептицизм Кузьминской должен был принести хоть немного облегчения, но невообразимым образом делал только больнее, ведь получалось, что Валерий променял чувства на деньги. Скажи он Маше, что разлюбил и полюбил другую, ей не было бы настолько больно.

— Кстати, хочешь фотки с вечеринки глянуть? Я и на Донского, и на Туманову подписана, — пояснила Алла.

Мария не была подписана на страничку Лера, просто не могла читать всё, что пишут его фанатки и поклонницы. Решила нервы свои поберечь. К тому же сам Лер к публикациям не имел никакого отношения, вел страничку специально нанятый человек.

— А давай, — вдруг согласилась Воронцова, понимая, что этим сделает себе только больнее, но ничего поделать с собой не могла, её раздирало нездоровое любопытство, — интересно взглянуть на будущую жену Донского.

Кузьминская была только рада поделиться информацией. Открыла страничку Тумановой и что-то щебетала, Маша не слишком вслушивалась в её слова, разглядывала ту, что невольно стала её соперницей. Красивая шатенка смотрела на неё с экрана смартфона. Рядом с ней стоял улыбающийся Валерий и ещё один мужчина, судя по внешности тоже относящийся к роду Донских. Он походил на Лера, как две капли воды, но был чуть младше, и в отличии от широко улыбающихся Марины и Валерия был хмур.

— Красивая, — заметила Мария, не отрывая взгляда от фото. Туманова действительно была красивой. Пропорциональные черты лица, мягкая улыбка, выразительные карие глаза, отличная фигура. Воронцова и рада бы найти в ней хоть какие-то изъяны, но не находила.

— А то, не зря ей предлагали выгодные контракты несколько известных домов моды во Франции, но она отказалась. Ставку на высшее образование сделала. Оно и верно, если учесть, что Марина богатая наследница, — рассказала Аллочка. — К тому же, жениха вон какого отхватила. Что ни говори, но Донской лакомый кусочек. К тому же вместе они отлично смотрятся.

Маша не могла с этим не согласится. Хрупкая стильная девушка и представительный серьезный мужчина, они соответствовали друг другу. Туманова легко вписывалась в действительность Лера, потому что росла в той же среде. Девушка зала себе цену, умела преподать себя, не терялась на фоне Донского, хотя многих он просто подавлял своей аурой и харизмой, оставляя окружающих людей в ролях статистов.

— Прекрасная пара, — сухо прокомментировала Мария, хотя на самом деле ей хотелось банально зареветь, словно маленькой девочке, от несправедливости. Только слёзы ничего не могли исправить. Воронцова надеялась стать идеальной парой для Лера, но у него уже имелась пара, а Маша для него стала лишь сладким краткосрочным эпизодом. Жестокая реальность, которую уже не изменить. Можно только принять, но это чертовски трудно сделать, потому что глупое сердце всё ещё любило и не хотело верить в то, что у Валерия к ней нет и толики чувств. Благо мозги отлично работали и не разучились анализировать, а факты вещь упрямая, и все они указывали на то, что ей лучше забыть Донского и побыстрее. Для её собственного блага.

Инициативная Алла еще и рилс запустила, кадры с той самой вечеринки. Воронцова смотрела и мысленно умирала. Знала ведь, что себе лишь хуже делает, больнее, рассматривая эти фотографии и видео, но всё равно смотрела. Как очевидцы заставшие катастрофу. Страшно, больно, но глаз невозможно отвести.

— Пара может и отличная, но всё же эти договорный браки уже пережиток прошлого, как по мне, — поделилась мнением Алла, забирая свой смартфон, — хотя я не из богатой семьи и им на мое плебейское мнение плевать с высокой колокольни.

— С чего ты решила, что там только договор, — Маша бы и хотела, чтобы голос её звучал живее, но тон получился абсолютно деревянным, — может они любят друг друга?

— Если бы любили, то давно бы уже поженились, — Кузьминская вернулась на своё рабочее место, — а не тянули до последнего. Да и если бы Туманова действительно имела по отношению к нашему высокому начальству собственнические чувства, то не позволила бы гулять направо и налево. Он же у нас знаменитый ценитель женских прелестей и тот ещё ходок. Правда последний год его аппетиты как-то поутихли. Раньше он постоянно светился с разными своими пассиями, а в какой-то момент как отрезало. Наверное, решил таким образом подготовиться к грядущей свадьбе и не отбрасывать тень потенциальными скандалами на будущее бракосочетание, вот и скрывал своих любовниц.

М-да, Аллочке бы в правоохранительных органах работать. Всё-то она знает, видит и делает выводы, причем абсолютно верные. Коллеги абсолютно несправедливо негативно отзываются о её умственных способностях. Благо Маша с ней нечасто общалась, а то бы точно где-нибудь прокололась. Воронцова и раньше не хотела афишировать отношения с Донским, то теперь ей клеймо брошенной любовницы уж точно ни к чему.

— Всё возможно, — как можно небрежнее пожала плечами Мария, — всё равно правды мы с тобой уж точно уже не узнаем.

— К сожалению, — улыбнулась Кузьминская, сверкнув ямочками на щечках, — иногда жизненные истории куда интереснее сериалов.

На это утверждение Маша только кивнула. Её жизнь действительно сейчас напоминала какой-то турецкий сериал, причем ей досталась далеко неглавная роль, лишь второстепенная.

— Кстати, — сверкнула глазами Аллочка, и Воронцова едва не отшатнулась, столь решительный блеск глаз у неё был, — ты ведь с Кравцовым в хороших отношениях, да?

Оу-у-у, еще одна поклонница Макса, даром что полюбовница Зеленцова. На самом деле Маша не понимала, отчего так все женщины сходили с ума от Романа, на её вкус её друг был куда более красивым и привлекательным. Зеленцов был слишком смазливым и каким-то… Ну в общем, не в её вкусе, с другой стороны типаж «прекрасный эльф» ей никогда и не нравился. В то время когда все вздыхали по Леголасу, Маше были ближе Боромир и Арагорн. Кстати, Шона Бина она до сих пор считала одним из самых сексуальных актёров. Роман был слишком мелкокостный, бледный и самоуверенный.

— Да, мы уже давно дружим, — осторожно ответила Мария, — ещё с университета.

— А можно не скромный вопрос? — Алла решила сунуть свой аккуратный носик не в своё дело. — Между вами точно ничего нет?

— А тебе зачем? — вопросом на вопрос ответила Воронцова. Кравцов долгое время являлся её хорошим другом, и разглашать информацию о нём Маша считала недопустимым, пусть даже милым блондинкам с задорным смехом.

— Да нравится он мне, — без стеснения ответила Кузьминская, — но я на чужое никогда не претендую, мой принцип. Вот и спрашиваю.

— Ты же вроде как с… — Мария не договорила и кивнула на закрытые двери, где скрывался Роман.

Алла поморщилась. Ей совсем не понравилось напоминание о её слишком личных отношениях с боссом.

— Уже нет, — неохотно ответила она, — и слава богу. Кобель он. С ним я была потому, что Роман мне нравился, а не из-за денег или места. Думаешь место секретаря себе не найду, если что? Не такая это уж и редкая профессия, поэтому и рискнула, но в данном случае внешняя идеальная оболочка не соответствует внутреннему содержанию, так что зря только в это полезла.

Подобной откровенности от Аллы Воронцова никак не ожидала. Похоже, сплетни её уже действительно доканали. Кости секретарю Зеленцова не перемыл только ленивый в их офисе.

— Так что, можно открывать охоту на Кравцова? Или он занят? — судя по всему, Кузьминская была настроена решительно.

Маша подумала, потом ещё раз подумала и решила сказать правду. В конце концов, Максим взрослый мальчик, и сам в состоянии решить, нужно ли ему счастье в лице бывшей любовницы Романа или нет.

— Если он и занят, то точно не мной, — спокойно ответила Мария. — Мы с ним друзья, к тому же родственники, хоть и дальние. Он мой троюродный брат по отцу, вместе учились в университете, подружились, так что на него я не претендую. О наличии сердечных привязанностей не в курсе, хотя сильно сомневаюсь, что у него кто-то есть. Дерзай, Аллочка. Но хочу предупредить Макс у нас с претензией.

Кравцов был ответственным, умным, спокойным, а еще красивым и состоятельным. Мечта, но у этой мечты были свои оформившиеся представления о будущей жене, и пока он находился в состоянии розыска своего идеала. У Аллы мало шансов, но Воронцова не стала об этом ей говорить. Пусть счастье попытает, может ей повезет, кто ж его знает.

— Ничего, главное, чтоб свободен был, с остальным я разберусь по ходу дела, — улыбнулась Кузьминская и подмигнула. В уверенности в себе ей было не отказать.

—Удачи, — искренне пожелала Маша и вздрогнула, когда дверь в кабинет раскрылась резким рывком.

Воронцова не успела мысленно подготовиться к появлению Валерия. Алла её отвлекла, но так даже лучше было. Её реакция получилась правдоподобной, более равнодушной и менее эмоциональной. Если бы она сидела, размышляла о прошлом, лелеяла свою обиду и ожидала Лера, то наверняка её лицо при его появлении выдало бы всю гамму негативных эмоций, что Маша ощущала по отношению к нему. Воронцова не умела скрывать свои чувства, к её большому сожалению. Отвлекшись на Аллу, девушка перестала концентрировать внимание на источнике своей боли, что помогло ей достойно выйти из ситуации. Глядя на Донского, Мария вздернула подбородок, расправила плечи и сухо поздоровалась. Доброжелательной улыбки не получилось выдавить из себя, не настолько виртуозно девушка владела своими реакциями.

Увидев её, Валерий резко остановился, словно на стену налетел. Выглядел он действительно непривычно. Не сказать, что Лер был неряшлив или помят, но от обычного идеального образа внешний вид сильно отличался. Для тех, кто хорошо его знал, это бросалось в глаза.

— Машенька, — протянул Роман, выглядывая из-за спины остановившегося в проеме Донского, — ты уже пришла. Замечательно. Аллочка, сделай нам по кофе, пожалуйста. Нам предстоит много работы…

Работы может и много, но все её мысли были не о ней. Ей бы хоть как-то успокоить бешено стучащее сердце, которое норовило выпрыгнуть из груди. Маше было больно смотреть на Лера. Ей казалось, что кто-то пронзил грудь отравленной стрелой, и она теперь медленно истекает кровью. Немного мелодраматично, но Маша так чувствовала. Скорее всего однажды боль утихнет. Скорее всего однажды Воронцова сможет безболезненно воспринимать расставание с Лером. Скорее всего она возможно даже сможет улыбнуться, вспоминая о нем. Но не сейчас. Слишком рано. Нанесенная им рана до сих пор кровоточила и пока не думала зарастать.

— Лер, ты что встал посреди дороги, — возмутился Зеленцов, — ты же кажется к невесте спешил.

При упоминании невесты, Донской вздрогнул и отправил нехороший взгляд в сторону своего друга, но тот даже не заметил этого, выталкивая Валерия из прохода.

— Ты меня выгоняешь? — поинтересовался Донской. Настроение у него и правда было отвратительное, и в данный момент он определенно злился на Романа, только тому было наплевать.

— Можно сказать и так, — кивнул Роман, — нам работать нужно, а ты нас задерживаешь. Все текущие вопросы мы уже решили, а Машенька уже поди заждалась, пока я освобожусь.

Воронцова едва не скривилась, но в последний момент удержалась. Не любила она, когда её Машенькой называли, а из уст прямого начальства это звучало странно и неуместно.

— Ты всех своих сотрудников ласкательным вариантом имени называешь? — Донской почему-то не обратил внимание на то, что Кузьминскую Роман назвал Аллочкой, зато акцент сделал на ней. Воронцова мысленно застонала, пытаясь придумать, как же быть в сложившейся ситуации. Лер похоже решил обнародовать их отношения постфактум. По крайней мере, всё к этому шло.

— Лер, ты вчера похоже перебрал слегка и до сих пор в себя не пришел, — хмыкнул Зеленцов, явно удивленный замечанием друга. — Я всегда девчонок называю так, и никто в этом особой проблемы не видел. До этого момента.

Алла выразительно смотрела на Донского, потом перевела подозрительный взгляд на Машу. Кажется, в блондинистой головке появились кое-какие мыслишки. Только этого Воронцовой и не хватало для полного счастья! Лер со своим неуместным замечанием подогрел интерес у публики.

— Рома, ты в офисе работаешь, а не в баре с официантками, — раздраженно отозвался Валерий, — должна соблюдаться профессиональная этика, причем ты первый, кто должен её соблюдать! Всякого рода фамильярность не должна допускаться на рабочем месте!

Маша полностью была согласна с ним, но промолчала. Впрочем, как и Алла. Она терпеть не могла, когда её Машенькой и Машуткой звали. Не любила и всё, а тут Зеленцов, которого вроде как не отдернешь, но и выслушивать фамильярное обращение не слишком приятно, сразу в голову лезут мысли, что тебя не за профессионализм в штате держат, а за хорошенькую мордашку.

— Да брось ты, — Роман раздраженно тряхнул головой, явно не видя проблемы, — ничего же страшного не произошло!

Быстрый взгляд на девушек с его стороны свидетельствовал о сильном замешательстве и недовольстве. Ещё бы, его как пятилетку отчитывали на глазах у подчиненных. Кому подобное понравится?

— Рома, ты генеральный директор, лицо этой фирмы и должен соответствовать статусу, — рыкнул Донской. Собственно, его агрессивная реакция была слишком чрезмерна для ситуации. Достаточно было и простого замечания. Если бы не расставание, Воронцова подумала бы, что он ревнует, но реальность подталкивала её искать истоки его плохого настроения в других местах. Может с невестой поспорил, рухнули котировки или бесит её нахождение здесь, кто же его знает. — Никаких Аллочек, Машенек, кисонек и зайчиков на работе быть не должно. Строго по имени-отчеству, в крайнем случае по имени!

— Ладно-ладно, понял тебя, — выставил руки перед собой Зеленцов, признавая поражение, — приму твоё замечание к сведению, только не ругайся. Да что с тобой сегодня?

— Со мной ничего, а вот тебе следует следить за своим поведением хотя бы в рабочее время, чай не мальчик уже, — продолжил нудеть Донской.

Воронцова едва не хмыкнула на это его замечание, удержалась в последний момент. Кто бы говорил! Лера вряд ли можно считать бескомпромиссным поборником этики и правил, сам их порой нарушал. Взять хотя бы роман с ней.

— Всё-всё, понял, — кивнул ему Зеленцов, хотя по лицу было понятно — он крайне недоволен, — и осознал. Больше так не буду. Доволен?

Донской промолчал, дернул плечом и, не прощаясь, покинул помещение. Роман смотрел вслед другу и качал головой. В воздухе повисло недоумение.

— Ты подготовила информацию, которую я запросил? — резко поинтересовался Зеленцов. Лер и ему настроение испортил, и Маше теперь с ним таким работать. Мысленно она поразилась своей «везучести».

— Конечно, — спокойно ответила Воронцова, и показала папку в руках, — подготовила в бумажном и электронном виде.

— Отлично, пойдем, — Зеленцов зашел в свой кабинет. Предполагалось, что Мария последует следом.

— Удачи, — тихо пожелала Алла, прекрасно понимая, что Роман может быть отвратительным собеседником, когда у него настроения нет, а сейчас был как раз тот самый случай, и за это Маша должна была сказать спасибо бывшему любовнику.

— Спасибо, — также тихо ответила Маша, — она мне явно понадобится.
_________________

 » Глава 5

Всё прошло не так уж плохо. Наверное, потому что Маша не дала и малейшей возможности сделать замечание по проделанной ею работе. Всё-таки быть перфекционистом иногда полезно. На доведение до идеального состояния собственной работы конечно уходило много времени и сил, но в подобных ситуациях эта привычка спасала. Зеленцов хоть и пытался найти недочеты, чтобы вызвериться на ней, но ничего не получилось.

— Хорошо проделанная работа, — в итоге признал Роман, — ты — молодец!

Воронцова коротко кивнула, но не обольщалась. Ей ещё нужно было отпроситься на вторую половину дня. С врачом Маша уже договорилась, осталась уведомить непосредственное начальство.

— Ты что-то ещё хотела? — поинтересовался Зеленцов, видя, что девушка не спешить покинуть его кабинет.

— Да, я хотела бы отпроситься, у меня запись к врачу после обеда, — сообщила Мария. — Я уже несколько дней плохо себя чувствую. Похоже, отправилась чем-то. Собственно, появилась я сегодня на работе только потому, что должна была сдать отчет.

Роман выслушал и чему-то улыбнулся. Улыбка его Маше не понравилась, что-то в неё ехидное проскользнуло. Или ей это только показалось?

— Без проблем, можешь идти, Мария, — в последний момент он себя одернул и назвал по полному имени, без неуместных коверканий. — Ты действительно выглядишь нездоровой. После обеда можешь идти, только будь постоянно на связи. В процессе могут появиться вопросы, сама понимаешь.

— Конечно, — кивнула девушка, и со спокойной душой покинула кабинет начальника, чувствуя его проживающий взгляд на своей спине.

Перекинувшись парой слов с Аллочкой, Воронцова направилась к своему рабочему месту, но неожиданно на её пути выросла мужская фигура.

— Нам надо поговорить, — заявил Донской, игнорируя удивленные взгляды работников, — сейчас!

Маша отступила чуть назад и возмущенно посмотрела на него. Что он себе позволяет? Еще ни разу за все время работы, он напрямую не обращался к ней. Исключением стало собеседование, котрое проводил Лер. Чувствуя на множество любопытных глаз, Воронцова выпрямила спину и уверенно посмотрела ему в глаза.

— Валерий Дмитриевич, что-то срочное? — спросила она простодушно. — У меня сейчас нет времени с вами разговаривать. Через полчаса у меня прием в клинике.

Пришлось приврать. До приема оставалось еще два часа, но необходимость избавиться от бывшего любовника требовала изворотливости. Мария думала, что столь непрозрачный намек на то, что она не хочет с ним общаться, дойдет до Лера, и он оставит её в покое. Ошиблась. Он как всегда делал всё по-своему.

— Ты заболела? — в его голосе проскользнули нотки беспокойства. Наверное, совесть заела. — Что болит?

Ей хотелось кричать, что он потерял право расспрашивать её о здоровье. Хотелось устроить банальную истерику с безобразным выяснением отношением. Но эти эмоциональные выплески бессмысленны и даже вредны. Во-первых, она испортит свою репутацию и не сможет продолжать тут работать. Во-вторых, скандал лишь покажет, насколько сильную боль Лер причинил ей. Не дождется.

— Моё самочувствие вас не касается, Валерий Дмитриевич, — не удержала она равнодушный тон, жесткость и непримиримость прорезались. Мария не понимала, что ему от неё нужно. Они расстались по его инициативе. У него в наличии идеальная невеста, которую не стыдно людям показать. А она для него лишь милая игрушка, которая в одночасье не нужна стала. Что он добивается, поджидая её тут? Решил еще и карьеру до кучи испортить? Дико беспокоили липкие оценивающие взгляды коллег, явно подметивших непривычное поведение Донского. — Вы что-то хотели?

— Мне нужно с тобой поговорить, — повторил он. Не просьба, требование.

— По какому поводу? Есть какие-то замечания к моей работе? — деловито спросила Маша. Им не о чем разговаривать, кроме работы, да и то, у неё имеется непосредственный начальник и нарушать кадровую структуру отчетности девушка не имела права без веских на то оснований. Что касается личного, то они уже обо всем поговорили. Лер доходчиво объяснил ей, что между ними все кончено.

— Никаких замечаний, — также кратко ответил Валерий, гипнотизируя её взглядом.

— Как я уже сказала, у меня нет времени на разговор, — она посмотрела на наручные часики, — если нужно выполнить какое-то поручение, сообщите о нем Роману Евгеньевичу или Тамаре Дмитриевне. Сами понимаете, я не могу действовать в обход них без должного документального оформления.

Маша вела себя дерзко, но она не видела другого выхода из сложившейся ситуации. Ей было необходимо избавиться от Донского, при этом не вызвав обоснованных вопросов. Слухи уже и так пойдут, Лер дал хорошую такую основу для них, но в её силах не усугублять их. Рабочее место терять она не хотела. Оно было высокооплачиваемым, не говоря уже том, что фирма была крупной, и работать в ней было престижно.

— Что же, — он полоснул по ней взглядом, — не смею вас задерживать, раз вы так спешите, Мария Георгиевна!

Она чуть кивнула, невозмутимо обошла его и направилась к своему рабочему месту. Внутри всё жгло от негодования и непонимания. Он вёл себя с ней, так будто она что-то должна ему, хотя сам хладнокровно разорвал все нити, связывающие их. Внешне Маша была абсолютно спокойна, а внутри происходило самое настоящее землетрясение. Воронцова не понимала Валерия, смысла его действий, и это ставило её в уязвимое положение. К тому же ей снова стало плохо, и Маше пришлось завернуть по дороге в дамскую комнату, чтобы пообщаться наедине с керамическим другом.



***



Спустя несколько часов Маша сидела на лавочке в парке возле клиники и смеялась. Смех был не радостным, скорее истерическим. Девушка и подумать не могла, что, обратившись к врачу с симптомами отравления, получит заключение, которое переворачивало её жизнь с ног на голову. Что-то в последнее время судьба преподносила сюрприз за сюрпризом, забавляясь с ней и похоже не собиралась останавливаться на достигнутом. Проходящие мимо люди с настороженностью поглядывали на громко смеющуюся девушку, у которой по щекам текли слёзы…

Она беременна.

Мария всхлипнула. Волна истерики схлынула, оставляя после себя опустошение.

Она ждет ребенка. Именно поэтому ей было так плохо, появились проблемы с аппетитом и сном, перепады настроения. Воронцова была уверена в том, что не может быть беременна, спорила с врачом, убеждала, что это какая-то досадная ошибка, но результаты обследования говорили об ином. Анализ крови и узи совершенно точно зафиксировали наличие плода в её чреве. Ей подробно объяснили, что выделения на ранних сроках беременности, похожие на месячные, бывают, хотя и редко. То, что она приняла за месячные, было имплантационным кровотечением. Врач долго объясняла что это такое. Она вспомнила, что выделения были скудные, длились всего три дня и имели непривычный цвет. Всё это должно было насторожить, но не насторожило. Воронцова тогда свободно выдохнула, решив, что их маленький эксцесс с презервативом не имел последствий. На самом деле последствия имелись.

Как же ей быть? Девушка абсолютно растерялась и не знала, как быть. В страшном сне такое не приснится — забеременеть от мужчины, бросившей тебя ради женитьбы на другой. К своему стыду, в первый момент, когда её одолела паника, Мария подумала об аборте. Самое легкое решение проблемы. Всего-то выпить специальную таблетку, и забыть о этом, как о страшном сне. Наверное, Воронцова даже сразу потребовала бы провести процедуру, но врач, внимательно посмотрела на находящуюся в сильнейшем стрессе пациентку и дала совет подумать хоть бы пару дней. Время еще было, и по факту двое суток ничего не решали. Воронцова не знала, с чем связан поступок врача, но она оказалась права. Сначала Маша возмутилась, а потом, выйдя на улицу, внезапно передумала. Эмоции притупились, включился мозг, и девушка поняла, что на самом деле не хочет убивать дитя в себе. Первые минуты ею руководил банальный страх, и только потом включился мозг.

Будет трудно. Маша не обольщалась. Донской не откажется от женитьбы на Тумановой, и девушка по сути станет матерью-одиночкой. С другой стороны, опыт имеется, ведь младшей сестрой занималась в основном она. Жилплощадь тоже есть, ведь половина родительского дома принадлежала Марии. К тому же она самостоятельно выплатила кредит, который взяла мать под залог дома, так что имеет полной право жить там. Да, родительница будет играть на нервах и устраивать скандалы, ведь вернувшаяся беременная дочь для неё будет означать позор, но и это можно пережить. В конце концов, всегда можно сделать перепланировку и разделить дом на две части с разными входами. С работой в принципе проблем возникнуть не должно. На крайний случай всегда можно вести парочки фирм удаленно на дому. К тому же Маша отложила приличную сумму на депозите, так что с финансовой стороной, даже оставшись совершенно одна, должна справиться. Как-то сразу стало легче дышать, появилась хоть какая-то уверенность.

Нужно сказать Валерию. Маша это прекрасно понимала. Он отец, должен знать. Вариации реакции будущего отца могут быть совершенно разные, но он как бы тоже участвовал в процессе создания нового человека, и тоже несет ответственность. Конечно, обиженная её часть, более эмоциональная и менее рациональная, буквально кричала, что Донскому нельзя говорить, что он не достоин, но это была совсем уже детская реакция. Хлопнуть дверью и уйти в никуда, решив всё и за своего ребенка, и за Лера, не слишком умный поступок. Гордость гордостью, но разум никто не отменял. Есть вероятность, что Лер примет дитя и станет неплохим отцом, пусть даже для неё навсегда и останется бывшим, причинившим ей боль. Или хотя бы поможет финансово. Это в книгах героини уходят от любимого мужчины для того, чтобы родить в тайне ему ребенка, а то и двух, а то и трех, при этом гордо отказывается от любой помощи. Проблема в том, что в реальной жизни многое решают деньги. Воронцова слишком долго сама тянула и себя, и сестру, и мать, параллельно разбираясь с долгами, поэтому прекрасно знала цену деньгам. Кружки, образование, репетиторы, путешествия, развивающие мероприятия, красивая одежда и качественные игрушки, всё это стоит денег и не малых.

Воронцова с тоской посмотрела на смартфон. Маша не хотела ему звонить. Внутри всё бастовало от неприятия её решения поставить Лера в известность, но она должна была это сделать. В первую очередь ради ребенка. Должна отбросить обиду и уязвлённое эго в сторону и пойти на контакт, а Лер пусть сам решает со свалившейся так внезапно информацией. Пусть решает хочет ли быть отцом или донором биоматериала.

Непослушными пальцами девушка нашла в списке его номер и нажала набор. Почти сразу Донской ответил ей.

— Алло, Валерий, нам нужно поговорить. Срочно. У меня есть важная информация… Нет, нужно встретиться лично. Давай в ресторане «Магнолия» в семь.

Ну вот и всё. Она сделала выбор. Теперь выбор за Лером.
_________________

 » Глава 6

В ресторане Маша появилась чуть раньше Донского. Сидеть в квартире, которая воспринималась как западня, она не могла, а на работу не вернулась, так как работник из неё сегодня был аховый. Побродив по городу, Воронцова зашла в «Магнолию». Ресторан был неплохим, рассчитанный на посетителей со средним доходом, готовили здесь вкусно, а обстановка была уютной. Здесь они часто обедали и ужинали. Мария только сейчас поняла, почему Лер не появлялся с ней в заведениях высшего эшелона, не хотел, чтобы до невесты дошли слухи о любовнице. Как предусмотрительно.

По привычке она чуть было не заказала капучино, а потом вспомнила о своем новом состоянии, осеклась и заказала чай. Маша не знала, что ей можно, а что нельзя. Навредить ребенку не хотела, а поинтересоваться у врача не додумалась, слишком взбудоражена была свалившимися, словно снег на голову, новостями.

Ожидая появления Лера, Маша много думала, как именно сообщить ему новость, как преподать, но ничего толкового в голову не шло. Не находились подходящие слова, не сформировывались в связанные фразы. Вместо этого в голову лезли воспоминания, наполненные радостью и любовью, но теперь приносящие боль. Мария пила чай и придавалась меланхоличному настроению.

Появление Валерия почувствовала сразу. Странная закономерность, она всегда безошибочно находила его в толпе. Вот и сейчас стоило ему зайти, и Маша сразу же обнаружила его глазами, а потом наблюдала за его приближением к столику. Сразу стало понятно, что легкого разговора не получится, ибо настроен Лер был воинственно. Губы сурово поджаты, тело напряженно. Дыхание застряла где-то в горле от волнения. Трясущиеся руки девушка спрятала под стол, чтобы не показывать насколько сильно её смятение.

— Привет, — поздоровалась она с ним, когда Донской уселся на стоящий напротив неё стул.

— Виделись уже, — скупо напомнил Валерий, снимая солнцезащитные очки. Она надеялась в его глазах увидеть хотя бы тень привычной нежности, но зелёные омуты были холодны и безразличны. — Так что ты хотела?

Равнодушие, с которым он разговаривал с ней, отдавалось жгучей болью в сердце. Между ними пролегла целая пропасть отчужденности. Судя по всему, утреннее желание поговорить растворилось без следа. Мог хотя бы для приличия спросить как дела, но такие мелочи Лера, похоже, больше не волновали. Волновала ли Маша его как личность когда-либо?

Прежде чем заговорить, Мария прокашлялась, пытаясь пропихнуть пресловутый комок в горле дальше в желудок, а потом всё-таки выдавила из себя:

— Мне нужно кое-что тебе сообщить.

И замолчала, собираясь с силами. Его холодное отношение к ней совершенно не способствовало произнесению откровений.

— Хорошо, — кивнул он, — я так понимаю, что у тебя имелись достаточные основания, чтобы настоятельно требовать встречи со мной. К тому же я хотел обговорить некоторые практические моменты нашего дальнейшего взаимодействия.

Лер вёл диалог так, будто они какую-то сделку обсуждали. Машу снова замутило, закружилась голова. На доли секунды в голове девушки появилась чёткая картинка, как бы радостно отреагировал Лер на сообщение о пополнении, если бы любил её. На какие-то секунды, она даже поверила в подобную возможность, но очень быстро отбросила наивные мечты прочь.

— Ты хоть какие-то чувства ко мне испытывал, кроме похоти? — опасный вопрос сорвался с губ против её желания. Опасный потому, что мог в осколки разнести её чувство собственного достоинства и отправить в крутое пике самоуважение.

— А чем страсть отличается от похоти? — вопросом на вопрос ответил Лер. — Ты мне нравилась как человек, секс с тобой был потрясающим, от тебя у меня сносило крышу…

— Но женишься ты на другой, — горько произнесла Воронцова. Она не знала, почему продолжала этот разговор, продлевающий внутреннюю агонию.

— Я уже объяснил почему, — ровно произнес Валерий. — Нам было хорошо вместе, но нам пора расстаться. Можешь мне не верить, но расставание с тобой мне далось нелегко, я к тебе привязался. И это ещё одна причина, чтобы разорвать наши отношения сейчас, потом будет только больнее.

Ещё больнее? Он смеется над ней? Ей сейчас так больно, что Маша еле сдерживалась, чтобы не закричать. И самое убийственное, что он даже мысли не допускал, что они могут быть вдвоем в долгосрочной перспективе. И зачем она только завела разговор о чувствах? Как теперь справиться с этим откровением?

Мария глубоко вздохнула и сделала глоток чай, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Её нужна трезвая голова, никаких экспрессивных поступков. Им нужно попытаться договориться. Пальцы нервно подрагивали, и девушка поспешила их снова спрятать под скатертью.

— Так и о чем ты хотела со мной поговорить? — деловито поинтересовался Валерий. — Раз ты выдернула меня сюда, полагаю, тема важная.

Смысла тянуть резину Воронцова не видела, но произносить правду отчаянно трусила. Еще недавно она считала, что знает этого человека полностью и безоговорочно, последние события показали ей, насколько сильно Маша ошибалась. Реакция Валерия могла быть любой — от требования сделать аборт до спокойного принятия будущего отцовства. Девушка просто не знала, что от него ждать.

— Я жду ребенка! — словно в омут с головой кинулась. — Я беременна.

Маша ожидала гнев, недоверие, негодование, но никак не ждала равнодушия. Полное безразличие с его стороны. Словно она сообщала ему не о будущем отцовстве, а о погоде на завтра рассуждала. Подобная реакция, а, вернее, её отсутствие ставило в тупик. Девушка никак не могла разобраться, как вести себя дальше. Воронцова готовилась защищаться и апеллировать фактами, чтобы хоть как-то остудить предполагаемую бурную реакцию. Но он не злился, не показывал чрезмерных эмоций, и это было нетипично для Валерия.

— Лер, ты меня слышал? Я ребенка жду, — попыталась добиться хоть какого-то отклика Мария.

Донской откинулся назад и посмотрел на неё тяжелым взором, словно ожидая от Маши каких-то определенных действий. Воронцова занервничала ещё больше. Ей и так не слишком спокойно было, а он только ухудшал ситуацию.

— Слышу, — спокойно ответил мужчина, продолжая сверлить её взглядом. Ни слова о том, что Лер думает по поводу её откровения. Складывалось такое чувство, будто он ждал, что Маша пойдет на попятную и возьмет свои слова обратно.

— И? Что ты думаешь по этому поводу? — поинтересовалась она, сглатывая желчь. Её снова подташнивало, долбанный токсикоз сделал её частой гостьей у керамических друзей. Вместо того, чтобы сосредоточится на разговоре, она сдерживала рвотные порывы. Слабость пробралась в её тело и не желала покидать. Физическое состояние совершенно отвратительное, впрочем как и моральное. Последние события полностью деморализовали её.

— Думаю, что это странно, — цинично хмыкнул Лер. — Мы всегда предохранялись, никогда с этим проблем не было, и вдруг, стоило мне тебя бросить, ты оказываешь беременной. Странно, не находишь?

Тут Маша поняла, что он не поверил. Просто не поверил ей. Поэтому и остался таким спокойным. Воспринял её слова, как блеф отчаявшейся отвергнутой женщины.

— Ты думаешь, я лгу? — поразилась Воронцова. Она и подумать не могла, что он поставит её слова под сомнение. Насколько низкое мнение у него мнение о ней? Это открытие неприятно поразило. Что-то в последние дни её настигают слишком много горьких откровений. Мария и не подозревала, что жила всё это в своеобразном пузыре, оторванная от реальности. И вот этот пузырь проткнули, и Маша оказалась один на один с болезненной правдой.

— Сама ситуация наталкивает на определенные мысли, — ровно произнес он. — Есть факты. Мы всегда предохранялись, возможность беременности при использовании презерватива, если не ошибаюсь, составляет всего два процента. Какова вероятность, что мы войдем в эти два процента именно сейчас?

Он был абсолютно спокоен, Машу же немного потряхивало. Воронцова не думала, что ей придется ещё доказывать сам факт наступления беременности. Возмущение внутри неё буквально бурлило и грозило вырваться наружу криком. Девушка еле сдерживалась, чтобы не нагрубить.

— Хочу напомнить, что один раз презерватив порвался, — прохрипела Мария. Она уже пожалела, что начала этот разговор. Нужно было промолчать, и уже после рождения малыша поставить перед фактом. Или вообще не сообщать. Воронцова уже не знала, как лучше в их ситуации. Недоверие с обеих сторон просто зашкаливало, а вероятность того, что они смогут договориться, друг с другом с каждой секундой всё больше стремилась к нулю.

— И после этого ты лично заверила меня, что беременность не наступила, — хладнокровно напомнил Донской.

Его непробиваемость била по нервам едва ли не сильнее осознания неизбежности. Он всё для себя решил и совершенно не желал, чтобы его мнение меняли. Рациональность Лера могло побить только его упрямство. Ну и лживая иллюзия, что его позиция самая верная и безошибочная. Те качества, что приносили ему успех в бизнесе, делали Валерия совершенно не пригодным для нормальных отношений. Он просто не доверял ей. Теперь и Маша не доверяла Леру. Именно сейчас Воронцова действительно поняла, что между ними ничего не может быть. В их отношениях любила только она, Маша же для Донского была удобной и физически привлекательной, только и всего. О глубоких чувствах речи и не шло. Мария так истосковалась по нормальному человеческому отношению, что все его поступки принимала за чистую монету. За это она и поплатилась.

В их ситуации было бы куда лучше, если бы они разбежались в разные стороны и больше никогда не пересекались. Мария бы рано или поздно переболела бы, сделала бы выводы и пошла дальше по жизни искать своё счастье. Ну, а Лер бы женился на своей богатой наследнице, наделал бы ей идеальных мажорчиков и иногда погуливал налево, попутно делая свои миллионы. Всё бы так и произошло, если бы не одно обстоятельство, которое ни один из них не вправе игнорировать.

— Я так подумала, — признала Воронцова спокойно, решила всё же попытаться достучаться до него через стену цинизма. Если не получится, по крайней мере ей не будет стыдно перед собственным ребенком в будущем. — У меня пошли месячные, и я восприняла это знаком того, что беременность не наступила. Как выяснилось, это не всегда показатель. Иногда такое случается. Вот и в нашем случае так получилось. Я именно тогда и забеременела, но по незнанию не поняла этого.

Злорадная улыбка на его губах отлично иллюстрировала истинное отношение Валерия к её словам. Не верил он. На фоне произошедшего такое отношение не должно было задевать, но задевало. Маша никогда не давала ему поводов, чтобы подозревать её в корысти или мстительности, расчетливости. В этих отношения девушка отдавала всю себя, а по итогу её подношение оказалось неоцененным и ненужным.

— Как удобно, — протянул Лер. — Ладно, допустим ребёнок действительно есть, но какова вероятность, что он мой? У меня имеются на это вполне обоснованные сомнения, учитывая, как близко в последнее время ты общалась с Ромкой. Ваши постоянные командировки, да увольняться ты отказалась. Не из-за него ли?

Вот этот удар был еще сильнее, чем предыдущий. Мария даже задохнулась от неожиданности. Это он её предал, обманывал и променял на богатенькую племенную кобылку, и в итоге Лер еще и обвиняет её в предательстве! Это уже за гранью! Она открыла рот, но ничего вменяемого произнести просто не могла. Так откровенно нагло переложить с больной головы на здоровую. Как Лер мог додуматься до подобного? Это же ещё нужно так умудриться. Она вот так не умеет. Наверное, зря. Была бы умнее и коварней, не оказалась бы разбитого корыта. Кому нужна искренность? Да никому, как выяснилось. Об неё вытерли ноги и растоптали, еще и виноватой сделали.

— Что? — Лер интерпретировал её молчание по-своему. — Нечего сказать?

Теперь она совершенно точно видела в его глазах злость, только ей не за что оправдываться. Маша даже не помышляла об измене. Для неё всегда единственным был Донской.

— Ты был у меня первым, — потухшим голосом напомнила девушка. Ей казалось, что она попала в какую-то искривленную реальность. Подобного разговора просто не могло произойти. Отрицание — первая защитная реакция психики, но самая бесполезная. Воронцова попыталась сбросить с себя вязкое состояние неприятия.

— Судя по всему явно не последним, — жестко припечатал Донской.

Самый болезненный и сокрушительный удар, который ставит на колени, могут совершить только самые близкие и любимые люди. Мария любила Валерия, так сильно и всепоглощающе, что иногда себя забывала в этой любви, теперь же её чувства стали ядом, что отравляли кровь. То, что было благословением с небес, бесценным даром, на деле оказалось червивым яблоком.

— Как ты смеешь говорить подобное? — растерянность никуда не делать, но гнев помог ей позорно не расплакаться перед тем, кто в мгновение ока превратился во врага. Так просто её жизнь перевернулась с ног на голову. — Я тебе не изменяла и никогда не лгала, в отличие от тебя!

Мария даже не подозревала, что у неё настолько развито самообладание. Внутри все разодрано в клочья, больно невыносимо, да так орать хочется, но Мария спокойно продолжала сидеть за столиком в ресторане напротив главного разочарования всей её жизни и не демонстрировать свои эмоции. Похоже, последние дни закалили её. В Воронцовой стали происходить необратимые изменения, которые девушке совсем не нравились, но были необходимы для выживания. Наверное, именно так милые и наивные девушки и превращаются в хладнокровных стерв и сук. Их просто убивают предательством, зато на свет появляется может быть не лучшая, но куда более жизнеспособная форма. Так и с ней. Маша чувствовала, что механизм запущен.

— Не знаю, не знаю, — улыбка на лице Донского больше напоминала оскал, — мне поведали информацию из первых уст, так сказать.

Мария нахмурилась, пытаясь сообразить, кто мог подобную ересь скормить Леру. Они, как пара, нигде особо не светились. Бывали какие-то сплетни в форме домыслов, но они быстро утихали. Тот, кто сообщил Валерию о её якобы отношениях с Зеленцовым, должен был, как минимум, быть в курсе их отношений.

— И кто же тебе навешал лапши на уши? — хмыкнула она многозначительно. — Никогда бы не подумала, что ты попадешься на дешевый развод. Еще раз повторяю, у меня в жизни был лишь один мужчина — ты. И беременна я от тебя.

— Судя по всему, именно ты мне все это время лапшу на уши вешала, причем весьма профессионально, — хмыкнул Донской. — Я ведь хотел нормально расстаться, без выяснения отношений, как во второсортных сериалах, без спектаклей и обид, но похоже уже не получится. Зачем всё усложнять, а? Придумывать беременность? Заставлять меня копаться в грязном белье? Ты всё это время одновременно спала со мной и Ромкой, даже не пытайся это отрицать.

Любому терпению рано или поздно наступает конец. Вот и у Маши терпение кончилось, исчерпала она все его запасы. Надоело слушать придуманную чушь и пытаться что-то доказать. В данном случае это бесполезно, Лер судит ей по себе. Искривленное восприятие. Как бы Маша тут не божилась и клялась, Лер ей не поверит, поэтому смысла унижаться нет.

— Знаешь что? Пошел к черту! Я не обязана выслушивать всю эту чушь, — заявила Воронцова, швырнув салфетку на стол. Ею руководила злость, только благодаря ей она держалась на плаву. — Моё дело — сообщить тебе. Что ты собираешься делать с этой информацией, мне уже откровенно плевать. Мне не за что перед тобой извиняться или каяться. Я была тебе верна, но ты в силу своей моральной испорченности мне не поверишь. Чьи-то голословные обвинения оказались весомей моих слов. Это окончательно показало насколько плохо ты меня знаешь и насколько мало я значу для тебя. Так что с меня достаточно. Ребенка я воспитаю сама, без тебя прекрасно справляясь. А ты будь счастлив со своей Мариной. Долгой и счастливой вам жизни!

Маша вскочила на ноги, даже не пытаясь сбавить скорость, и бросилась вон из зала ресторана. Донской пытался что-то ей сказать, но из-за шума в ушах девушка не расслышала слова. Она просто не хотела слышать его и видеть, поэтому и убегала. Лер хотел последовать за ней, но его задержал официант, напомнив о том, что заказ не был оплачен. Воронцова порадовалась его вмешательству и, пока они разбирались, быстро исчезла из поля зрения Валерия и из его жизни. Девушка даже не подозревала, что так быстро умеет бегать. Впрочем, Маша до этого и не знала, что бывает настолько больно…
_________________

 » Глава 7

_________________

 » Глава 8

_________________

 » Глава 9

_________________

 » Глава 10

_________________

 » Глава 11

_________________

 » Глава 12

_________________

 » Глава 13

_________________