На грани (СЛР, 18+)

 » На грани (СЛР, 18+)  [ Завершено ]

Название: На грани

Цикл: Обычная история. Книга 1

Автор: Северная Виктория

Аннотация:

Когда любимый мужчина оказался предателем, а крепкие семейные узы превратились в едва заметную тонкую нить, которая вот-вот порвётся, приходится делать выбор - окончательно погубить распадающийся брак или дать второй шанс для любимого мужчины.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (SexyLady)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: SexyLady; Дата последней модерации: 17.10.2023

 » Пролог

Дождь. Она очень любила дождь. Еще в детстве Лера любила бегать по лужам босыми ногами, полностью игнорируя запрет матери. Валерия и сейчас с удовольствием вернулась бы обратно в детство, но к ее великому сожалению это было невозможно. Ей уже почти тридцать, и она только что развелась со своим всё ещё любимым мужем. Несмотря на всю боль, которую Максим причинил ей, она продолжала его любить. Верно говорят, все бабы дуры. Валерия себя к бабам не причисляла. До определенного момента. Вчера Лера была готова его простить. Вчера она могла пожертвовать собственной гордостью и вернуться к нему, лишь бы ещё раз почувствовать родные руки, сжимающие её в крепких объятиях. Женщина, не выдержав тоски, набрала номер мужа и позвонила, но он оказался вне зоны доступа сети. Возможно это и к лучшему. Ведь проснувшись утром, Лера поняла, что не простила. Не смогла простить. И вряд ли когда-нибудь сможет. Слишком сильно женщина любила своего мужа. Настолько сильно, что мысли о том, что Максим был с другой, сводили её с ума.

Очень больно, когда понимаешь, что между тобой и любимым человеком выросла непробиваемая стена. Тень предательства омрачила их брак. Десять лет они были вместе. Десять лет Лера находилась в абсолютной уверенности в верности мужа, и её доверие разбилось на миллион мелких осколков. Застав Максима в объятиях другой, она смогла наконец понять причины странного, порой нелепого поведения мужа последних месяцев. Причину звали Ириной. Молодая, красивая, доступная. Она перешла Валерии дорогу, забрав её любовь и растоптав семейное счастье. Хотя ведь не силой же Ира тянула Максима в постель. Это его выбор. Лере постоянно приходилось напоминать себе об этом. Она ненавидела всем сердцем его любовницу, но Макса возненавидеть так и не смогла. Глупая-глупая Лера.

— Довольна? — его тихий голос заставил женщину вздрогнуть. Всё такой же низкий и хрипловатый. Родной. Только он теперь ей не принадлежал. Лера собственноручно отдала его другой. О чёрт! Ну почему? Почему она не может простить? Почему заставляет страдать их обоих? В душе Леры бушевал ураган, но внешне она оставалась абсолютно спокойной. Неестественно спокойной. Холодной.

Они оба стояла под козырьком здания. Вроде бы рядом, но уже не вместе.

— Нет, — ровно ответила она, так и не повернувшись к нему, — но так будет лучше.

— Для кого? — Максим находился совсем рядом, недопустимо близко. Его тяжелое дыхание оседало на её коже, ласкало шею. Достаточно просто сделать шаг, чтобы преодолеть расстояние разделяющее их. Один шаг, чтобы оказаться в его объятиях. Но Лера не сделала его. Она всё для себя решила, нет возврата в прошлое.

— Для нас обоих, — сухо обронила Валерия, после чего выскочила прямо под дождь, оставляя позади свою любовь и десять лет счастливой семейной жизни. Для неё начался новый этап в жизни. Без Максима.
_________________

 » Глава 1

Валерия впервые в жизни чувствовала себя идиоткой. Дурацкая ситуация. Колчина и подумать не могла, что когда-нибудь окажется в подобном глупом положении в роли дожидающейся мужа жены. Красивое платье и под ним провоцирующее белье, профессиональный макияж и идеальная укладка, уютная полутьма и элегантно сервированный на двоих толик. Но вместо мужа ей компанию составила лишь гулкая, пугающая тишина. Все приготовления оказались абсолютно бессмысленными. Максим не придёт.

Обида активно разрасталась внутри, ширясь и не давая дышать. Лера поморщилась, в районе сердца неприятно пекло. Сегодня, двадцатого августа, исполнялось ровно одиннадцать лет со дня их встречи. Чета Колчиных отмечала эту дату наравне с датой их свадьбы. Это был их день. Все эти годы двадцатое августа они неизменно посвящали друг другу. Негласное правило, которое впервые за десять лет было нарушено.

Валерия сняла с ушей серьги и небрежно положила на столик. Туда же последовали браслет и кольцо. Движения медленные и тягучие, как и её мысли. Она пыталась придумать мужу оправдание, уговорить себя не спешить и не истерить. Максим в последнее время много работал, неожиданное повышение увеличило нагрузку и психологическую, и физическую. Возможно, он попал в пробку, а быть может на его машине пробило колесо… И тем не менее, логика неизменно подводила её к болезненной правде — Максим просто забыл о ней сегодня.

Женщина так и сидела на краешке стула, грустно смотрела на пламя догорающей свечи. Равномерное полыхание огня успокаивало и завораживало, делая одиночество не таким острым. Боль никуда не ушла, а лишь свернулась клубком в районе сердца. Если бы он просто позвонил, предупредил о том, что задержится… но Максим этого не сделал.

Вкусный ужин, приготовленный её руками, уже давно остыл. Макияж, ради которого она вызывала профессионального визажиста, потёк. Противные слезинки скатывались по щекам и падали на платье, оставляя темные следы на ткани. Она не хотела реветь, ведь знала, что слезами делу не поможешь, но обида требовала эмоционального выхода. Все её старания оказались никому не нужны. Она сама чувствовала себя не нужной. Ужасное ощущение, заставляющее ощутить себя полным ничтожеством.

В последнее время Максим стал каким-то нервным, чрезмерно активным, стал отдаляться от неё. Лера списывала странности в поведении на неудачи, преследующие их в зачатии ребёнка. Оба сильно переживали бездетность. Но было что-то ещё, что-то, что не давало Валерии полностью расслабиться и закрыть глаза на происходящее. Недавно женщина напрямую спросила мужа о том, что его тревожит. Макс клятвенно заверил, что поводов для беспокойства нет, он просто сильно устает на работе. Новый проект оказался слишком затратным и проблемным, требовал от мужчины максимальной отдачи. Лера поверила. Привыкла ему верить. Реакция на уровне инстинктов. За эти годы Колчин ни разу не дал повода усомниться в нём и его верности. Всегда рядом, всегда готов помочь и защитить. Стоило мужу её обнять и все тревоги, сомнения исчезали без следа.

Максим Колчин уже давно и прочно обосновался в её сердце, разуме и жизни. Самый родной и любимый. Единственный. Последний факт Лера искренне надеялась изменить в ближайшем будущем. Она так сильно хотела родить ребёнка от любимого человека! Желала, чтобы частицы её и Максима соединились и воплотились в маленьком человечке. Маленький сыночек с карими глазками и тем же упрямым выражением лица, что так часто появляется у Макса. Биологические часы отсчитывали свой срок, но реализовать желаемое в реальности не получалось. Один выкидыш, неудачное эко. Четыре года безуспешных попыток зачать, но Лера была не из тех, кто отступает. Она была готова бороться за свое счастье до конца. Затяжная борьба с природой отложила отпечаток на их с мужем отношениях, но Валерия готова была терпеть мелкие неудобства.

Тяжело вздохнув, Колчина поняла, что устала. Сидеть тут и дальше смысла не было, поэтому она тяжело, словно старуха, встала из-за стола и потушила свечи. Столовые приборы не стала убирать, решила, что это дело потерпит до утра. У женщины не имелось никакого желания заниматься домашними хлопотами, поэтому оставив всё как есть, отправилась в спальню. Свет включать не решилась, почему-то казалось, что при свете накатившее одиночество будет ощущаться куда острее. Сбросила с себя платье. Оно растеклось шелковой лужей у её ног. Вешать его в шкаф не стала, лишь переступила через ткань и нырнула в кровать.

Всеми делами она займется завтра. Подумает о случившемся тоже завтра. Всё завтра…

Женщина залезла под пуховое одеяло и с удивлением поняла, что замёрзла. Руки и ноги стали практически ледяными, хотя в квартире была установлена теплая, комфортная температура. Валерия укуталась в одеяло с головой и закрыла глаза. Ей катастрофически не хватало тепла. Его тепла, его объятий, но Максима не было рядом. Тяжелая голова коснулась подушки. Завтра совершенно точно она будет болеть, как при похмелье. Колчина стала монотонно считать в уме, стараясь выбросить все мысли из головы и сконцентрироваться на цифрах. Несмотря на усталость, сон не шёл, а счёт постоянно сбивался, когда мысли о муже побивали броню напускного безразличия. Лера долго вертелась в кровати, пытаясь найти оптимальное положение. Катастрофически не хватало мужа под боком. Только через час измученная женщина всё же смогла уснуть, уткнувшись носом в подушку Максима.

Снились Лере неясные тревожные образы, даже во сне она чувствовала беспокойство. В какой-то момент тёмные туманные коридоры уступили место тропическому пляжу. Девушка лежала на белом песке и наслаждалась нежным прикосновением солнечных лучей, а ноги облизывал ласковый океан. Она удовлетворённо вздохнула, когда настырная вода осмелела и стала ласкать её более откровенно. Сон и явь смешались друг с другом. Колчина попыталась разлепить глаза и избавиться от сонного дурмана, но у неё это получилось далеко не сразу.

Валерия чувствовала на себе родные сильные руки, сжимающие в крепких объятиях, и подалась им навстречу. Легкие поцелуи, словно крылья бабочки, прошлись по её шее, вызвали появление мурашек на коже. Даже окончательно не освободившись от плена Морфея, Лера знала, что рядом с ней Максим. Присущий только ему запах обволакивал и успокаивал её, даря ощущение безопасности. В нём появилась какая-то новая горькая нотка. Чуткий женский нос уловил едва заметное изменение аромата, но Колчина находилась не в том состоянии, чтобы анализировать новшество. Не совсем отошедшая ото сна и разморенная пылкими ласками женщина потянулась к своему мужчине, желая раствориться в нём. Она так сильно по нему соскучилась, что даже мучительная обида отошла на задний план. Ей просто хотелось быть с Максимом. Почувствовать его кожей. Ощутить, как можно ближе. Валерия прижалась к мужу так тесно, что своей грудью чувствовала, как бешено колотится его сердце. Губы горели, в глазах темнело от нехватки воздуха.

— Прости меня, — тихий хриплый шёпот в абсолютной тишине комнаты звучал особенно громко. — Прости!

Лера не могла ответить, губы были заняты исследованием его кожи. Она слизывала соль кожи, чуть прикусывала зубами. Одна рука вцепилась в его плечо, другая зарывалась в тёмные жёсткие волосы на затылке. Впервые за долгое время женщина отдалась на волю страсти, а эмоции взяли над разумом верх. Спонтанные занятия любовью для их пары стали такой редкостью, что Валерия даже не могла вспомнить, когда в последний раз это происходило. Уже долгое время секс у них происходил по расписанию и в определённых позах, в зависимости от рекомендации врачей и её менструального цикла. Сейчас же необходимость в муже рушила все планы. Нужда на грани безумия. Ей не нужны были его слова и изменения, Лера желала действий.

— Я – полный дурак, — не успокаивался муж, лихорадочно целуя её куда попало – в губы, нос, лоб, глаза, — Идиот. Какой же я идиот…

На долю секунды в её голове промелькнула мысль, что Макс странно себя ведёт. Голос звучал слишком надрывно, чуть срывался. И это настораживало. Испорченный романтический вечер не мог вызвать столь сильное чувство вины. Да и вёл Максим себя иначе. Она уже привыкла к нежным, расслабляющим занятиям любовью, страсть из-за свалившихся проблем с деторождением почти исчезла из их постели. Сейчас же Колчин практически дрожал от нетерпения, нежность никуда не делась, но растворилась в яркой торопливой страсти. Движения резковатые, ласки обжигающие, поцелуи на грани боли. Только сейчас Валерия поняла, как ей этого не хватало… Последние годы их занятия любовью всегда строго подчинялись расписанию, как оказалось, она ужасно соскучилась по спонтанным проявлениям страсти.

Краткий миг здравомыслия долго не продлился. Стоило губам мужа обрушить поцелуи на её грудь, и Лера стала заложницей инстинктов. Раскалённая до бела страсть выжгла мысли в голове, заставляя подчиниться требованиям разгорячённого тела. Максим знал куда нажать, а где погладить. Познал все её особо чувствительные места. Он слишком хорошо изучил её тело. Словно тонко чувствующий музыкальный инструмент в руках виртуозного мастера она начинала «звучать». Колчин выводил особую музыку посредством деликатного руководства струнами души и нуждами плоти. Порой ей казалось, что муж знает её лучше неё самой. Все её реакции на те или иные ухищрения не являлись для него секретом. Пожар в крови разгорался всё ярче, пока стал абсолютно невыносимым.

Неумолимые губы спускались всё ниже и ласки становились всё раскованее. Дыхание сбилось, а простыни пропитались потом. Кожа женщины стала невообразимо чувствительной, а каждые его поцелуй воспринимался огненным клеймом. Лера широко раскинула ноги, безмолвно требуя большего. Прикосновений и поцелуев становилось катастрофически мало. Когда горячее дыхание обожгло сосредоточие её женственности, Валерия порывисто застонала. Колчин неумолимо и жестко подводил жену к выстраданному освобождению. Словно изголодавшийся хищник он терзал её плоть, не давая отстраниться. Он толкнул её за край, заставив извиваться в судорогах наслаждения. Женский торжествующий крик наполнил комнату, отскакивая от стен и потолка.

Максим обнял ещё не пришедшую в себя женщину за шею и притянул к себе. Их лица оказались совсем рядом, в каком-то миллиметре. Дыхания сплетается сплетаются воедино. В его глазах бушевало столь различных чувств, но Лера была слишком потрясена пережитым оргазмом, чтобы их «прочитать». Валерия тихо вскрикнула, почувствовав его внутри себя. Она вцепилась в спину Макса, словно пытаясь найти точку опору в бушующем урагане. Муж словно с цепи сорвался, он жёстко брал её с какой-то трудно поддающейся описанию одержимостью. Валерия сразу поняла, что второго оргазма ей сегодня не испытать. Колчин был слишком поспешен, неумолим. Поэтому Лера просто расслабилась под ним и позволила мужу брать то, что ему нужно.

Спустя пару минут всё было кончено. Одним стремительным рывком Максим пришёл к разрядке, сжимая Леру в болезненном объятии. Навалившись на неё всем телом, он пытался отдышаться. Сил, чтобы отстраниться у него не осталось.

— Люблю, — прошептал он на выходе ей в волосы.

Валерия же смирно лежала под ним, смотрела в потолок и гладила его потную спину. Признаться, Лера давно не получала настолько острого удовольствия от секса. В какой-то момент их чувства будто притупились. Всё же десять лет семейной жизни приличный срок, а они уже давно не безумные подростки.

Отголоски оргазма до сих отзывались в теле лёгкой истомой, но внутри стало формироваться неясное и необъяснимое беспокойство. Лера не любила недосказанности, но именно она повисла между ней и мужем. Сегодня всё происходило на грани. Наслаждение смешалось с непонятной горечью. Почему-то в душе остался какой-то неприятный осадок, давящий на сердце. Что-то происходило с Максом, но Лера боялась спросить, что именно.
_________________

 » Глава 2

Следующим утром Лера проснулась одна в постели. Женщина зажмурилась и прикрыла рукой глаза, защищая от лучей яркого солнца, пробивавшихся сквозь тюль. Судя по положению солнца время давно перевалило за полдень. Учитывая взвинченное состояние, подобного стоило ожидать. Когда Колчина испытывала сильнейший стресс, её организм восстанавливал силы посредством сна. Перевернувшись на бок, Валерия поморщилась от боли, прострелившей в висках, и с недоумением посмотрела на противоположную сторону кровати. Максим всегда в выходные дни предпочитал подольше поваляться в кровати, иногда по этому поводу у них доходило даже до ссор. Сегодня же он встал раньше неё, и судя по запахам, доносившимся из кухни, озаботился приготовлением завтрака.

Вставая с кровати, женщина болезненно застонала. Ощущения были не самые приятные, тело непослушное, затёкшее и отёкшее, а в голову будто тысячу иголок вогнали. Всё же вчерашняя истерика не прошла даром. Аккуратно потянулась, разминая одеревенелые мышцы. Потом вспомнила, что в расстройстве вчера даже не умылась, а платье оставила валяться на полу. Оглянулась, но небрежно брошенную одежду не нашла. Похоже, муж его убрал. Накинув на себя шёлковый халатик, Лера вышла из спальни, но направилась не в кухню, а в ванную, решив для начала привести себя в порядок. Первым делом Колчина расчесала образовавшиеся на волосах колтуны и смыла с себя растёкшуюся косметику. Благо решила для начала завернуть в ванную, а то точно напугала бы мужа до сердечного приступа, столь непрезентабельным был её вид после сна. Приняв душ, Колчина наконец ощутила себя человеком, и теперь была готова к встрече с Максимом.

Из кухни доносился звон посуды. Лера воровато заглянула туда и застала редкую картину. Максим был занят приготовлением пищи, а именно жарил оладьи. На нём был надет поварской фартук кошмарной расцветки, когда-то подаренный дальней родственницей Макса из провинции. Выглядел Колчин довольно забавно, потому что кроме фартука на мужчине были лишь плавки. Валерия, не сдержавшись, совсем по-девичьи хихикнула. Максим, привлечённый звонким звуком, обернулся. Увидев жену, стоящую в дверях, он тепло и нежно улыбнулся, и её глупое сердце мгновенно стало отбивать чечётку. Одиннадцать лет прошло с момента их первой встречи и десять с момента их бракосочетания, а реакция Валерии на мужа так и осталась неизменной. Его улыбку по мнению Леры нужно занести в список смертельно опасного оружия массового поражения. Ни одна женщина не сможет устоять перед его обаянием и харизмой.

— Доброе утро, любимая, — бархатистый голос прошёлся по её коже нежной лаской. Макс внимательно за ней наблюдал, словно ожидая упрёков и нападок с её стороны, но Валерия, вчера выплеснув своё разочарование с помощью слёз, больше не горела желанием истерить. Решила, что проявит мудрость и рассудительность, чтобы не накалять остановку.

— Привет, — скованно ответила она, отчего-то краснея. Нетипичное поведение мужа немного выбивало из колеи. Становилось трудно предугадать, как Макс поступит дальше.

— Присаживайся за стол, — левой рукой показал на место, а правой ловко переворачивал оладьи на сковороде с помощью лопатки, — сейчас всё будет готово.

Лера улыбнулась и поспешила занять своё место. Присев, она стала наблюдать за активными манипуляциями мужа. Занимательное и залипательное зрелище. Можно бесконечно смотреть на три вещи — как горит огонь, как течёт вода, как любимый муж в полуголом виде готовит тебе завтрак. Максим никогда не пренебрегал физическими нагрузками, постоянно посещал тренажерный зал и бассейн. Его труды отражались в прекрасной физической форме. Он был не перекачен, но тугие мышцы отчётливо выделялись под кожей.

— Надеюсь, я не совсем разучился готовить, — лукаво усмехнулся муж, накладывая оладьи горкой.

— Это как езда на велосипеде, — фыркнула Лера, выхватывая верхний оладушек, — стоит только начать, всё остальное вспомнится. Ай!

Сворованная провизия оказалась ещё горячей, и Колчина обожглась.

— Осторожней, оладьи ещё горячие! — запоздало предупредил Макс.

— Зато так вкуснее, — отозвалась она и, подув немного на оладушек, откусила.

— Ты хотя бы в сметану макнула, — посетовал муж, прекрасно зная, что она предпочитает сметану, а не варенье. Сам же Колчин являлся патологическим сладкоежкой.

— Бу-бу-бу, — передразнила Лера его, — не ворчи, тебе не идет!

— Вот запей, — он протянул ей кружку со свежесваренным какао. Колчин ответственно отнёсся к заглаживанию вину за вчерашний проступок.

Валерия сделала глоток и закатила глаза в блаженстве. Максим отлично готовил и любил это делать, но из-за постоянной занятости давно не практиковался в кулинарии. Его талантам в приготовлении иногда даже она завидовала.

— Божественный напиток, — вынесла вердикт Лера и поманила мужчину к себе пальчиком. Мужчина вздёрнул бровь, но послушно передвинулся к ней поближе, и она одарила его смачным поцелуем в щеку. — Спасибо!

— Не за что, — он смахнул крошку с краешка её губ.

Она закусила губу и оценивающе осмотрела его, когда Макс отстранился и сел за стол. Взяла ещё один оладушек, откусила и задумчиво прожевала. Мысленно улыбнулась, решив немного отомстить за вчерашнюю обиду.

— Знаешь, а это очень обидно, — заявила Лера, поджав губы.

— Что именно? — улыбка слетела с губ, Колчин напрягся всем телом. Настороженный взгляд полоснул по ней словно острие бритвы. Как раз на такую реакцию Валерия и рассчитывала. Подсознательно он ожидал от неё взбучки, и, наверное, ей следовало ему её устроить, но Лере откровенно лень это было делать, хотя выяснить, что же произошло, стоило.

— Очень обидно, когда любимый муж готовить лучше, чем ты, — доверительным тоном сообщила ему Колчина, тем самым разряжая обстановку.

Макс рассмеялся. Причем Валерия заметила, что сделал он это с очень большой долей облегчения. Ей не хотелось на этом заострять внимание, но Лера стала чётко реагировать на различные оттенки его настроений. Некоторое время они просто молча ели, но ей всё не давал успокоиться один вопрос. Приготовленный завтрак — это, конечно, хорошо, но вчерашнее происшествие требовало объяснений. И словесных извинений.

— Милый, а почему ты вчера задержался? — спокойным голосом поинтересовалась Валерия, пытаясь не выдать истинных эмоций.

Макс положил столовые приборы, и те звонко звякнули. От былого лёгкого настроения не осталось и следа. Отвлечённые темы для разговора закончились, пора начинать разбор полётов. Муж серьёзно посмотрел на неё, чуть прищурившись. Лера бы многое сейчас отдала, чтобы понять, что именно происходит в его голове. В последнее время она совсем его не понимала.

— Прости меня, — покаянным голосом попросил он. В глазах застыла вина. — Я очень виноват перед тобой. Оправданий у меня нет. Я тупо забыл. Забегался совсем, решая навалившиеся проблемы. Начальство орёт, заказчики недовольны и плешь проедают. Дело, судя по всему, идёт к судебным разбирательствам, а я словно между молотом и наковальней нахожусь, — он с усилием потёр шею. — В общем, полная жопа. Это всё сильно выбивает из колеи.

— Понятно, — тяжело вздохнула Лера, вяло помешивая ложкой какао в стакане. Отчего-то озвученные оправдания показались ей не слишком убедительными. Или она просто придирается? На душе стало промозгло. Она должна была почувствовать облегчение после этого разговора, но не чувствовала.

— Милая, такого больше не повториться, — запальчивым, уверенным голосом дал обещание Колчин, одновременно накрывая ладонью её руку. — Никогда!

Произнесённые слова подозрительно напоминали клятву. Вот только Лера так и не поняла для кого именно муж произнёс эту клятву. Для неё? Или больше для себя?

Женщина закусила губу и задумчиво наблюдая за тем, как её ладонь утопает в его огромной лапище. Вдруг ей так сильно захотелось вернуться в прошлое, где не было проблем с деторождением, а их любовь являлась для них главным ориентиром в жизни. Но прошли годы, и приоритеты изменились. Раньше Валерия думала, что любви мужа ей хватит с лихвой, но наступил момент, когда Лере стало этой любви катастрофически мало. Она хотела стать любящей и любимой мамой больше всего на свете, и даже любовь мужа не спасала от уныния. Подобные метаморфозы наверняка и с мужем происходили, и если раньше они говорили друг с другом, то теперь перестали, чтобы не причинять боль.



***



Испорченный вечер Колчин заменил романтической поездкой на природу. Не откладывая дела в долгий ящик, в обед того же дня он снял уютный домик в сосновом бору рядом с живописным озером. Валерия никогда не являлась любительницей походов в рестораны и театры, для неё более привлекательным был отдых где-нибудь на природе. Прекрасно зная вкусы и предпочтения своей супруги, Максим выбрал идеальный вариант совместного отдыха.

Субботний вечер они провели вдвоем. Удалось наконец-то расслабиться и насладиться обществом друг друга. Свежий воздух, отличная погода, шашлыки и поцелуйчики с обнимашками, большего Лера не позволила. Они и так вчера занялись сексом вне графика. У Колчиной приближалась овуляция, поэтому Макс и оказался на голодном пайке. Как сказал врач, перерывы в сексуальной жизни в несколько дней способствуют улучшению качества спермы, так что Колчину придётся подождать пару дней. Женщина знала, что мужа напрягает необходимость придерживаться определенного графика. Колчин относился к весьма темпераментным мужчинам, и строгие рамки сковывали его. Раньше они могли заняться любовью в самом неожиданном месте в какой-нибудь невообразимой позе…

Валерия тоже скучала по этим сумасводящим вспышкам страсти, но желание родить ребёнка было сильней. Она во многом подчинила их жизни этой потребности. Не только время занятий любовью было выверено, но и позы. Хотя врач и отрицал какую-либо взаимосвязь положения пары и вероятности зачатия, Лера всё же решила довериться народной мудрости и придерживалась определённых поз. Она бросила курить, стала есть исключительно правильную и полезную пищу, принимала витамины. Того же потребовала от Колчина. Оба являлись абсолютно здоровыми людьми и максимально точно выполняли рекомендации врача, и всё же Валерия никак не могла забеременеть.

Несмотря на отсутствие интимной составляющей, время они провели прекрасно. Максим проявлял чрезвычайную обходительность и внимательность, шутил, делал комплименты. Лера снова почувствовала себя девятнадцатилетней девчонкой по уши влюблённой в молчаливого, но весьма сексуального парня. Но легкость оказалась кратковременной передышкой.

Следующим утром они вернулись в город, и Лера снова почувствовала какую-то странную обречённость. Следующая неделя оказалась насыщенной вниманием мужа. Он каждый день приносил домой шикарные букеты, буквально завалил ими квартиру, баловал вкусняшками из любимого ресторана. И если в первый день Колчина восприняла эти знаки внимание как должное, то потом они стали её настораживать. В пятницу вечером он пригласил её в дорогой ресторан и подарил дорогой ювелирный набор из белого золота и изумрудов. Валерия улыбалась, даже выдавила из себя слова благодарности, а внутри всё переворачивалось от нехорошего предчувствия. Звоночки беспокойства стали всё настойчивее звонить в её душе. Лера никогда не страдала глупостью и понимала, что у столь внезапных перемен в поведении Максима должны быть причины.

Следующие три недели продолжались в том же духе. Месячные пошли по расписанию, а муж продолжал посвящать ей куда больше внимания, чем обычно, дарил милые презенты…Она не выдержала психологического накала и закатила скандал на ровном месте. Умом понимала, что зря срывается на муже. Он-то не виноват в том, что она оказалась бракованной. И всё же собственная несостоятельность вызывала такую всепоглощающую злость… Она просто не смогла с ней справиться и как-то перебороть. Удар, как всегда, принял на себя Макс. Каждую неудачу Лера воспринимала остро, поэтому были и истерики, и слёзы, и ругань. Колчин всегда мужественно терпел её выходки, помогал. В этот раз он тоже сорвался. Молча с раскалённой злостью разбил вазу об стену и ушёл из квартиры, а она осталась одна, слишком растерянная его бурной реакцией. Спустя два часа он вернулся, Лера попросила прощение, но её не покидала мысль, что они упёрлись в тупик. Причём произошло это давно, а она даже этого не заметила.

Через неделю Максим огорошил её новостью, что на пару дней отправляется в командировку.

— В одном из наших филиалов произошло ЧП, — сказал муж по телефону во второй половине пятницы. — Шеф меня отсылает, чтобы я разобрался. Скорее всего там задержусь на все выходные.

Всё произошло настолько быстро, что Валерия даже толком не поняла, что там, в этом филиале, произошло. Колчин редко куда-то уезжал, он всегда был заядлым домоседом, так что сама по себе новость стала неожиданной, и она не знала, как реагировать.

Когда Колчина вернулась домой с работы, обнаружила уже собранную спортивную сумку и мужа, который уже практически выходил из квартиры. Быстро поцеловав её в щеку, Макс пробормотал нечто невыразительное и выбежал из дома. Слишком быстро. Ей даже показалось, что муж прятал от неё глаза.

Весь вечер Лера промаялась, терзаясь различными догадками. Что-то происходило, женщина в этом была абсолютно уверена. Полночи она не могла уснуть, то вертелась с боку на бок, то бесцельно пялилась в потолок. Всеми силами пыталась отогнать от себя мысль, что у него появилась другая. Вот только мысль была настолько навязчивой, что до конца освободиться от неё не представлялось возможным. Сомнения гложили её, медленно сводили с ума. Как выяснилось на следующий день, они оказались небеспочвенными.

В субботу днём Колчиной позвонила подруга. Они вместе учились в университете и сейчас часто пересекались на работе. Юля хотела уточнить парочку рабочих вопросов, но потом сама заговорила о Максиме.

— Кстати, я сегодня Максимку твоего видела, — Юлин голос выдавал явное недовольство.

— Сегодня? — осторожно спросила Лера, хотя сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки, а в лёгких не хватало кислорода.

— Да, — просто ответила она, — в универмаге. Твой муженёк даже не остановился, чтобы поздороваться. Сделал вид, что не заметил меня!

Бурные возмущения подруги Валерия уже не слышала. В ушах шумело, в глазах потемнело. Её подозрения начали обретать вполне реальные очертания. Муж ей врёт.
_________________

 » Глава 3

Лера сидела на месте и смотрела в одну точку. Не двигалась. Едва дышала. Медленно умирала. Мозг отказывался воспринимать полученную информацию. Последняя надежда на то, что её подозрения являлись всего лишь выдумкой воспаленного разума, скончалась в муках.

Максим, любимый и преданный муж, её обманул.

Шок накрыл женщину с головой. Эмоций не было. Потрясение полностью смыло из головы все мысли, заставляя мозг отключиться в бесполезных попытках защитить разум от болезненного удара. Женщина просто тупо рассматривала знакомую до каждой трещинки стенку, впав в прострацию.

Сколько она так просидела, Валерия не знала. Несколько часов точно.

За стенкой у соседей что-то упало. Резкий звук заставил Колчину вздрогнуть и очнуться. Потерянным взглядом она обвела комнату, которую уже стал наполнять ночной мрак. Холодок прошёлся по спине. Иррациональный страх заставил стремительно вскочить с места и включить свет. Ей необходимо было избавиться от теней, которые словно живые хищники окружили её, зажимая в кольцо. К сожалению, электрический свет не мог прогнать тьму, поселившуюся в душе.

В висках молочком билась мысль, что всё происходящее неправда. Это сон! Она сейчас проснется и рядом окажется Макс, крепко обнимет и поцелует...

Тишину квартиры нарушила заигравшая мелодия мобильного. Колчина посмотрела на телефон, который всё ещё держала в руках после разговора с Юлей. На экране высветилось фото улыбающегося Максима.

Сердце забилось пойманной в сети птицей. Она неуверенно поднесла трубку к уху.

— Алло, — даже Лере показалось, что голос звучит слишком слабо и жалко.

— Родная, привет, — по тону Максима ничего невозможно было сказать. Полное беспристрастие. — Что с голосом?

Валерия закрыла глаза. Не знала, что сказать. Хотелось спросить, зачем он солгал ей. Желала узнать действительно ли у Макса есть другая. Но трезвомыслящая часть потребовала спокойствия и расчетливости. Если в лоб спросить мужчину об его измене, он будет выкручиваться и лгать. Прежде чем обвинять, нужно добыть более весомые доказательства, чем его странное поведение и мелкий обман.

— Приболела немного, — прокаркала Лера, пытаясь взять себя в руки. Нахлынул откат после эмоционального онемения. Чувства хлестали по нервам. Руки дрожали. Первая слеза скатилась по щеке. Явно не последняя. — Как там ЧП? Скоро домой приедешь? Я соскучилась.

Все силы уходили на то, чтобы не разреветься. Она никогда не думала, что окажется в подобной ситуации. Считала, что Максим достаточно любит её, чтобы защитить от подобной боли. Она ошиблась. Обманулась.

— Позвони маме, — распорядился Колчин, — пусть приедет. Не нравится мне твой голос. Опять мороженное ела?

Впервые забота мужа о ней не вызывала у Леры улыбку.

Горько. Больно. Обидно.

Максим проигнорировал её вопросы о командировке. Уклонился от темы.

— Обязательно позвоню, — уверенно произнесла она, не давая себя сбить с мысли. — Как там твоя командировка?

Вкус предательства на языке. Он мешал говорить. Заставлял давиться словами.

Прежде чем ответить, Максим молчал примерно минуту. Раздумывал.

— Нормально. Произошла небольшая накладка с поставкой материала, сейчас разбираемся, но... — он запнулся, — домой попаду, наверное, только в понедельник…

Следующий миг заставил Колчину сжать кулаки так сильно, что ногти впились в плоть, оставляя следы. Лера потрясенно задохнулась. Услышала. Женский голос. Рядом с Максимом находилась женщина. Разлучница. Соперница.

Ей показалось, что невидимая рука схватила её за горло, перекрывая доступ к кислороду. Валерия начала захлебываться внутренней горечью. Будто вскрыли грудную клетку. В сердце всадили нож и грубо выпотрошили.

Макс прикрыл рукой трубку и что-то ответил собеседнице. Резко и зло. Даже не расслышав сказанных слов, Лера чётко уловила тон своего мужа. Такая тональность не предвещала ничего хорошего сопернице. Он сильно разволновался. Боится. Как бы в голове у глупенькой женушки не появились мысли о его неверности!

У Валерии вырвался неконтролируемый смешок. Несомненно, результат нервного напряжения. Она непроизвольно стала раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь успокоиться.

Колчин недолго разговаривал с другой, своей новой женщиной. Новой ли?

Лера, пытаясь сдержать рвущуюся наружу душевную боль, закусила щеку изнутри. Не сорвалась обманутая жена. Из последних сил подавляла бурлящие эмоции. Лишь чутко прислушивалась к звукам, которые доносил сотовый телефон.

Прозвучал резкий хлопок захлопываемой двери. Тихие ругательства.

— Алло, малыш, ты еще тут? — спросил Максим. Говорил он тихо. С наигранной уверенностью. Для других его голос представлял бы пример спокойствия и благодушия, но не для Леры. Она слишком хорошо знала мужа. Нутром чувствовала мучившие его волнение и опасения.

— Куда ж я денусь? — против её воли в голосе прорезались ехидные нотки. — Я всегда тебя жду, как примерная и верная жена!

А вот и злость появилась. Словно опоздавший гость, она тихонько прокралась в сердце и присоединилась к другим, раннее появившимся эмоциям. Уверенно и твердо перехватила ведущую роль и теперь требовала расплаты.

— Милая, с тобой всё в порядке? Ты странно себя ведешь.

В порядке ли она? В относительном. В том самом, в котором пребывают все обманутые жены.

— Со мной всё хорошо, — невозмутимо ответила Валерия. — Просто сильно устала за сегодня, и тебя рядом нет...

Тяжкая тишина повисла между ними. Холодная. Отрешенная. Предвестница конца. Только Максим пока об этом даже не подозревал. Он неловко прокашлялся, явно не зная, как вести разговор с женой, находящейся в столь странном настроении.

— Я скоро приеду, — из его уст подобные слова звучали жалко. — Всего один день. Это не так много.

Много это или мало?

Как раз достаточно для того, чтобы вывести изменника на чистую воду и окончательно убедиться в предательстве любимого человека. Просто нужно приложить немного упорства и ума.

Лера боялась думать о том, что будет после того, как она убедиться в виновности Максима.

Почему она была настолько уверена в том, что у него есть любовница? Чувствовала.

Как ни банально, Валерия чувствовала своим сердцем. Как и любая безумно влюбленная женщина, она ощущала любые изменения в поведении и чувствах любимого мужчины. Внутренний радар был настроен на мужа и чутко улавливал малейшие колебания.

Всё началось тогда, в тот роковой день, когда Максим просто забыл о ней и об их маленьком празднике.

Резкие перепады настроения. Большое количество подарков без видимой на то причины. Странная нежность, граничащая с горечью. Каждый жест, словно извинение и покаяние.

Валерия не являлась дурой и умела сводить концы с концами. Она сделала выводы. Осталось лишь добыть доказательства.

— Я слышала женский голос, — обманчиво нейтральным голосом произнесла она. — С кем разговаривал?

Небольшая заминка перед ответом могла быть незамеченной, если бы Лера не следила за реакцией мужа.

— Ира, — легким тоном поведал он. — Помнишь, я говорил, что у нас начала работать моя бывшая однокурсница? Это она. Нас вместе послали в командировку для решения проблемы...

Он продолжал что-то говорить, но Валерия уже его не слушала. Она пробовала на вкус имя разлучницы. Имя той, которая разрушила её семейное счастье. Ирина. Ира.

Разговор не продлился долго. Максиму было неловко и неуютно. Это состояние чувствовалось в каждом его слове. По крайней мере, Лера убедилась в том, что раньше Макс не изменял ей. Муж никогда не умел лгать ей. Первая же ложь, придуманная им, была быстро разоблачена её подсознанием. Юля своим откровением просто подтолкнула Валерию к дальнейшему разбору полётов.

Лера не стала затягивать телефонный разговор по другим причинам. Она находилась не в том состоянии, чтобы вести ничего не значащие беседы. Внутри всё клокотало от гнева, боли и тысячи другие не менее разрушающих эмоций. Боялась сорваться и высказать всё, что думает.

Сердце кровью обливалось. Ей казалось, что важная частичка души умирала в этот момент. Умирала в тяжелых муках, в болезненной агонии, захлебываясь в собственной крови.

Такой накал отрицательных чувств не мог долго копиться внутри. В тот момент, когда Макс попрощался с ней и сбросил вызов, Лера сдалась.

Закричала, что есть силы, выплёскивая в пространство свою боль.

Сотовый выпал из ослабевших рук. Следом на пол повалилась и сама женщина.

Упала на колени.

Зарыдала во весь голос.

Выла, словно раненный зверь.

И продолжала кричать и плакать, пока не охрипла.
_________________

 » Глава 4

Утро выдалось пасмурным и хмурым. Тяжёлые свинцовые тучи заволокли небо, мелкий неприятный дождь моросил, заставляя прохожих прятаться под зонтами и кутаться в куртки. Столь сумрачная погода отлично отражала настроение Валерии.

Воскресение, которое всегда было желанным из-за возможности поспать подольше, не вызвало обычного воодушевления. Лера эту ночь вообще не спала. Не смогла уснуть даже на пару минут.

Предательство. Оно словно ноющая зубная боль не давала ни есть, ни спать, ни жить. Нежданный удар в спину от самого близкого человека свалил с ног, дезориентируя и лишая моральных сил. Из неё будто саму жизнь выпили.

Многочасовая истерика измотала ее морально и физически. Полная, всесторонняя усталость. Женщина была даже рада ей, потому что вместо агонизирующей боли внутри поселилась пустота. Безликая эмоциональная пропасть. Валерия будто выплакала все эмоции и чувства. Появилось апатичное спокойствие, если не сказать пофигизм.

Такое полуживое состояние стало спасанием. Пребывая в этом настроении, Лера не сможет сделать что-нибудь по-настоящему опасное. Страшное. Неисправимое. За прошедшие ночные часы ее голову посещали ужасные мысли и желания. Волосы на голове дыбом становились. Жуть. Состояние аффекта во всем своем великолепии. Хорошо, что муж находился далеко, иначе бы дело закончилось поножовщиной.

Бессонная ночь и множество литров выплаканных слез неблаготворно отразились на внешности Леры. Она будто постарела на десяток лет. В глазах появилась отрешенность. Скорбь. Холодная безучастность. Не было больше прежнего озорного огонька во взгляде. Он уже давно начал угасать на фоне долгих безуспешных попыток забеременеть, а сегодня окончательно потух. Максим его убил.

Огромные синие мешки под глазами стали главным украшением лица. Опухшие от постоянного рёва губы приближались по размеру к устам Анжелины Джоли. Что для голливудской актрисы было предметом гордости, то для Леры стало особенностью еще сильнее испортившей внешность.

Валерии пришлось постараться, чтобы закрасить все эти недостатки тональным кремом и корректором. Румяна и карандаш для глаз вернули немного красок на лицо, а ярко-красная помада помогла чувствовать себя немного уверенней. Черный брючный костюм и огромные солцезащитные очки довершили образ. Теперь она была готова встретиться лицом к лицу с предательством любимого человека.

Найти парочку оказалось довольно легко. Пробить, кто же такая Ирина, не составило никакого труда. Социальные сети — безотказное средство в подобных ситуациях. Зайдя на страницу мужа, Лера просмотрела список друзей. Там числилось три Иры, и только одна закончила тот же университет, что и муж.

Ирина Краско. Тридцать один год. Не замужем. Детей не имеет. Красива. Несомненно умна. Коренная жительница города.

Отыскать телефон и адрес помог старый добрый телефонный справочник. Девушек с таким именем и фамилией оказалось не так много. Найдя нужный номер телефона, Лера позвонила по нему и совершенно не удивилась застав «коллегу» мужа дома. А ведь, по словам Макса, они оба пребывали далеко от города. В командировке.

Решив не откладывать дело в дальний ящик, Валерия вызвала такси и отправилась по узнанному адресу. Пятнадцать минут езды и Колчина оказалась около дома, в котором жила любовница мужа. Теперь она могла сказать об этом совершенно точно. Ей даже не пришлось искать квартиру соперницы и врываться туда, чтобы определить виновность Максима. Возле новостройки стоял знакомый серебристый седан. С этой машиной у Леры было связано множество воспоминаний, так что не узнать или обознаться она не могла. Авто совершенно точно принадлежало Максу, в это не могло быть никаких сомнений.

Расплатившись с таксистом и скупо поблагодарив, обманутая жена сразу направилась к машине. Остановилась около неё, достала телефон и набрала номер пока ещё своего мужа. Ответил Максим не сразу. Наверное, сбегал в другую комнату от слишком громкой и разговорчивой Ирины. Или еще хуже — обманутая жена вполне могла помешать сексуальным игрищам. Едва эта мысль ударила по оголенным нервам, Леру едва не стошнило. Спазм скрутил желудок. Только то, что она не ела со вчерашнего дня, спасло от несвоевременной слабости.

— Да, дорогая! — чрезмерно бодро ответил Максим.

Дорогая? В свете нынешней ситуации подобное обращение выглядело комичным и нелепым. Смехотворным. Чтобы ответить, Лере пришлось несколько раз сглотнуть. Мандраж пробирал до самого нутра.

— Привет, — получилось сухо и безлико. — Как дела?

— Нормально, — настороженно проговорил Макс. — Лерик, что-то случилось?

Глубокий вдох. Усилием воли женщина отогнала от себя трусливое желание сбежать и притвориться, что ничего не знает. Глупо. Как же глупо. От себя не спрячешься, не скроешься. Ядовитая правда продолжит отравлять остатки отношений между ними. Да есть ли эти отношения? Остались лишь осколки...

— Да, случилось, — ровно и без эмоций, хотя внутренности сводило от боли. — Случилось то, что мой муж меня обманул. Обманул и предал!

Мысленно призывала себя не срываться на отчаянный крик. Самообладание вот-вот готово было обрушиться подобно карточному домику. Предел терпения давно превышен. И только гордость не позволяла ей сломаться.

— Лера, о чем ты говоришь? — Максим невольно повысил голос. Нотки паники звучали особенно выразительно. — Тебе кто-то что-то рассказал? Не верь им. Что они бы не сказали, не верь!

Так, значит, имелись люди, которые знали об этом обмане. Стало противно и горько. Что же ты наделал, Максим? Голова закружилась, и Колчина едва удержалась на ногах.

— Я доверяю себе, — веско проронила она, несмотря на физическую слабость оставляя голос твёрдым, — и своим выводам. Сейчас я стою около дома Ирины Краско. Возле твоей машины. Понимаю, что помешала вам, но нам необходимо выяснить отношения. Потом можешь возвращаться хоть к Ире, хоть к какой еще бабе. Надолго я тебя не задержу, обещаю.

Лера собой гордилась. В каждом слове сквозила жёсткость и стервозность. Сейчас для Валерии главным было — не показать свою боль и... любовь к мужу. Упорное чувство никуда не делось за несколько часов. Не утекло вместе с пролитыми слезами. Оно продолжало сидеть в сердце, словно острая иголка. Женщина сомневалась, что сможет легко избавиться от любви к Максиму, но так же понимала, что его обман сделал невозможным их дальнейшую семейную жизнь.

Лера не сможет забыть.

Возможно, простит однажды, но не забудет. Будет постоянно напоминать ему об этом. Рано или поздно, либо она сама устанет бояться повторного предательства и уйдет, либо Максим сбежит от постоянного прессинга. Лучше разорвать отношения сейчас. На пике боли это сделать куда проще. Затянувшаяся агония только всё сильнее сломает их, перемелет в жерновах предательства. Приговор уже объявлен. Не стоит тянуть с его воплощением и продлевать собственную агонию.

Муж ничего не ответил. Валерия лишь слышала его прерывистое дыхание. Наверняка пытался найти выход из ситуации, искал себе оправдания. Но Лера не прощала обмана и предательств. Он с самого начала знал это.

— Макс, не заставляй меня долго ждать, — лениво протянула Валерия, даже усмешку себе позволила, хотя лицо буквально стянуло маской горя. — Если понадобится, я сутками могу здесь находиться. Рано или поздно тебе придётся выйти. Ты не сможешь вечно прятаться.

Гудки ей стали ответом. Через минуту на улицу выбежал Максим. В штанах и распахнутой рубашке. Босиком. Растрепанные волосы. Растерянный взгляд. И полные вины и страха карие глаза.

Кажется, Валерия все-таки оторвала их от интересного занятия.

Лера мрачно усмехнулась, хотя веселье было последним чувством, которое женщина испытывала на тот момент. Ревность вцепилась в сердце своими хищными когтями, сжимая и отравляя кровь.

Колчин сразу понял, что оправдываться перед женой бесполезно. Она не знала, как он это понял, но Максим даже не пытался объясниться. С одной стороны подобное поведение принесло облегчение — Валерия не хотела знать подробности и вероятные искажения его любовной связи, но с другой — отозвалось разочарованием в сердце. Словно Лера была недостойна даже извинений, услышанных из его уст.

Вырисовавшаяся картина имела множество двойственных аспектов. Валерия не хотела изматывающих разговоров, но ждала проявления чувства вины со стороны Макса. Колчина желала притянуть к себе всеми силами любимого мужчину и никогда не отпускать, при этом не хотела видеть его. Она любила его, но к любви теперь примешивалась зарождающаяся ненависть. Её мир, всегда имевший твёрдую основу, разделился на два противоположных полюса, каждый из которых имел право на существование и являлся проявлением внутренних стремлений Леры.

Женщина сняла солнечные очки и посмотрела ему прямо в глаза. Показала последствия того, что Макс с ней сделал. Жестокие изменения были видны невооруженным глазом. Тяжесть, пережитых ночью мгновений, отразилась в чертах лица усталостью и несколькими новыми морщинками.

Они стояли друг напротив друга. Не двигаясь. Не произнося ни слова.

Семья, разделенная надвое.

Два человека, которые безумно любили друг друга, но в какой-то момент упустили это священное чувство. Захламили его ненужным грузом и мусором бытовых проблем. Запылили в неспособности создать новую жизнь. И вот она, последняя капля. Разделение «до» и «после». Чистое и великое чувство оказалось измаранным в низости предательства и боли.

Долго они так простояли, безмолвно высказывая обиды и попытки попросить прощение. Казалось, невидимая ниточка болезненного понимания соединила их на некоторое время. Тоненькая струна. Но и она оказалась разорвана. Разодрана в клочья. В их безмолвный мирок вторгся голос, разрушая остатки былого понимания. Женский голос предательства. С балкона третьего этажа неверного мужчину позвала любовница.

— Максим, что случилось?

Валерия дернулась. Отмерла. Взглянула наверх. Красивая блондинка неловко ёжилась на свежем воздухе в одном шелковом халатике. И она совершенно точно знала, в чем дело.

Лера перевела взгляд на мужа. Тот даже не пошевелился. Вцепился в нее каким-то отчаянным взглядом. Словно загипнотизировать пытался.

— Красивая, — похвалила Валерия. Кивнула, выражая одобрение. — Твои вещи я соберу сама. Вечером заедешь за ними.

— Лера, — голос Максима словно неживой, — пожалуйста...

Колчина выставила руку в запрещающем жесте.

— Не стоит, Макс, — покачала головой, — раньше надо было думать. Теперь исправлять нечего. Я не смогу ни понять, ни простить. Так что лучше прекратить любые отношения. На развод подам в ближайшие дни.

— Не надо, — чуть уверенней заявил он. — я смогу всё исправить! Ошибся. Признаю. Но не стоит рушить нашу семейную жизнь!

Валерия невольно отступила. Часть ее не верила в происходящее. Малюсенький ошметок души отказывался принимать происходящее.

— Я её не рушила, — отрезала женщина, гневно сверкая глазами. — Я не изменяла тебе! Не врала! Любила и ждала! Думала, что являюсь любимой женой, а оказалась просто дурой!

Несмотря на желание сохранить спокойствие, выдержка одураченной женщины дала трещину. Эмоции стремились на поверхность, словно кипящая лава в жерле вулкана.

— Не говори так! — Колчин попытался обнять Леру, но она отшатнулась. Едва не упала на асфальт. В последнее мгновение удержала равновесие. — Ты замечательная, умная, красивая женщина. Я люблю тебя!

Взрыв. Разрывающая вспышка. Переживания вырвались на свободу. Шаг в пропасть. Поглощающая бездна. Неизбежность.

— Так почему? — Лера не выдержала и отчаянно закричала. — Почему? Что тебе не хватало во мне? Что есть в ней, чего нет во мне? В сексе не устраивала или борщ неправильно варила? Что?

Сказанные ею слова, словно пули. Снаряды, предназначенные мужу. Он превратился во врага. Любимый недруг.

— Не в тебе дело, — Макс сделал шаг к ней, Лера снова на шаг отступила. — Это всё я. Я!

Колчин тоже кричал. Не сдерживался.

— Ты, — презрительно заявила она, — ты, только ты! О моих чувствах ты подумал? Если влюбился в другую, нужно было прямо об этом сказать и не делать из меня идиотку! Я бы отпустила. Было бы больно, но отпустила.

— А я не хочу уходить! Я люблю тебя! — не своим голосом заорал Колчин. — Никуда я не уйду!

Он схватил жену в объятия. Притянул сопротивляющееся тело для поцелуя. Накрыл уста своими губами, пытаясь что-то доказать. Подавляя. Сминая её оборону. Только Лере было плохо. Её физически выворачивало от каждого прикосновения мужа. Словно калёным железом пытали. Противно. Больно. Горько. И самое обидное — какая-то часть желала ответить на поцелуй. Даже понимая, что не так давно он целовал, ласкал и любил другую женщину, Лера едва не поддалась. В последний момент женщину остановила мысль о том, что Максим отдавал Ире то, что принадлежит ей. Себя. Вернее, он раньше Лере принадлежал. Теперь всё изменилось. Он стал общим. Ее и Иры. Вот только делиться Колчина не желала.

Она с удвоенной силой забилась, пытаясь освободиться из удерживающих рук. Когда-то рядом с ним Лера чувствовала себя в безопасности, теперь же задыхалась. Невидимая удавка стягивала шею, лишая воздуха и жизни.

Максим прекратил поцелуй, но крепко держал за талию, не давая сдвинуться с места. Колчина брыкалась, руками била по лицу, плечам, груди. Плакала. Кричала. Но он не пускал, лишь что-то шептал, стараясь успокоить.

Лера совсем отчаялась и в сердцах прохрипела:

— Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!

Эти слова словно стали кодом к требуемому действию. Колчин дернулся. Разжал руки. Отпустил.

— Не смей меня трогать после этой своей Иры! Вообще трогать не смей! Я больше не твоя! — проговорила она дрожащим голосом. Ее трясло. Нахлынуло желание убежать. Скрыться. Спрятаться.

Лера круто развернулась. Не могла больше смотреть на него. Прибавила шагу. Слава Богу, Максим не стал её догонять.

Зато её настигли слова, сказанные им:

— Моя! Всегда будешь моей!

Самое страшное, Лера предполагала, что последняя реплика является правдой.
_________________

 » Глава 5

Максим едва сдержал желание последовать следом за женой. Сделав несколько шагов, он всё же остановился. Ей необходимо успокоиться, ему — найти правильные слова. Он должен попытаться достучаться до Леры. Попытаться — правильное слово, верно отображающее самую суть. Колчин уже сейчас понимал — не простит. Не поймёт. Не сможет переломить себя. Но, даже понимая это, Максим сделает всё, чтобы удержать её. Постарается разобрать стену отчуждения, возникшую по его вине. Он любил жену. Пусть забыл об этом. Позволил усталости и доступной страсти затуманить разум. Но он любил Леру. Это чувство, как никогда ярко горело в груди. На фоне потери любимой обострилось до болезненного состояния. Сердце ныло. Совесть грустно качала головой. Разум понимал всю тщетность будущих попыток исправить случившееся.

Глядя в усталые, измученные глаза жены, Макс понял, что сделал. Нет, не так. Он действительно ПОНЯЛ, что сделал. Он стал предателем. Сделал больно любимой женщине, а ведь обещал защищать и оберегать от бед. Вместо этого он сам превратился источник горя. Пал в глазах Валерии так низко. Она не сможет даровать ему свое прощение. Лера просто не сумеет принять Максима обратно. Не после как он нанес ей жестокую обиду. Слишком сильны в душе жены следы постоянных ссор её родителей. Чересчур принципиальна и самостоятельна она.

Какого чёрта он поставил под удар самое дорогое и ценное в своей жизни?

Колчин не мог дать внятного ответа.

Усталость.

Постоянный изматывающий стресс.

Последние неудачи на работе.

Попытки реабилитироваться в глазах начальства.

Неизменное желание Леры иметь собственных детей, не смотря на уговоры Максима взять ребенка из приюта.

Три года бесплодных попыток зачать дитя, и последний год превратившийся в нескончаемый кошмар. Бесконечные походы по врачам, анализы, секс по расписанию. Занятие любовью давно превратилось в обременительное обязательство. Банальная необходимость дать сперму. Оплодотворить. Секс не потому, что тебя хотят и любят. Механическое действие. В определенный момент он перестал получать удовольствие. Он и забыл о спонтанном проявлении чувств. Стыдно сказать, но у Максима иногда даже не вставало. Это в тридцать три года! У молодого и здорового мужика! Попытка поговорить с Лерой на эту тему оборвалась очередной поучительной лекцией на тему лучших поз для зачатия и необходимости контроля времени близости.

Неожиданное появление в жизни его первой любви, Иры, стало неожиданностью. Она, как яркая вспышка в череде серых, похожих друг на друга дней, осветила всё вокруг и ослепила Максима. Краско напомнила ему саму Леру в те времена, когда она не была одержима продолжением рода. Женщины походили друг на друга не только внешне, но и по характеру.

Тоска по юношеским приключениям, когда казалось, что любое море по колено, подвигла мужчину к дальнейшему общению с бывшей однокурсницей. Воспоминания, приятные встречи. Он и не заметил, как начал доверять девушке. Стал рассказывать о себе. В определенный момент поделился своей болью. Поведал о желании неистребимом изменить жизнь, но неспособности выбраться из замкнутого круга. Начал спрашивать советы о том, как найти подход к замкнувшейся в проблеме Лере. Как вытащить жену из трясины, которая затягивали обоих.

Колчин перестал пытаться донести до Валерии информацию об иных методах решения их проблемы. Не хотел волновать. Не желал, чтобы она снова отстранялась от него. Опыт уже имелся. В те несколько разов, когда Макс поднимал вопрос о прекращении попыток зачатия и усыновлении, жена обижалась и по нескольку дней не разговаривала с ним. Воспринимала подобные мысли как что-то недопустимое. Неверное.

Максим слишком ценил спокойствие любимой и отчего-то считал, что сможет выдержать подобное давление. Да и Ира одобрила подобное решение. Но он не смог вытерпеть сильнейший прессинг. Проблемы увеличивались в геометрической прогрессии. Колчин оказался недостаточно сильным. Воли дала трещину. И он изменил Лере. Макс и сам не понял, как это произошло.

В тот вечер ему пришлось задержаться в офисе. Накопилось много работы. После прокола с заключением договора с новым поставщиком, начальство Максима не жалело. Колчин не жаловался, потому что понимал — ему повезло, что не уволили. И работал. Пахал.

Ира тоже задержалась, решила помочь, а дальше...

Он плохо помнил дальнейшее. Вспышка страсти. Желание почувствовать себя живым, желанным. Помутнение рассудка. Безрассудство. Неуправляемое сумасшествие. Полная потеря контроля над инстинктами.

Они занялись сексом прямо на рабочем столе. Всё было очень остро, ярко. До тех пор пока рассудок не вернулся к нему...

Бездумный взрыв похоти, который после себя оставил только непонимание и чувство отвращения.

К себе.

Он никогда не относил себя к мужчинам, легко меняющим женщин. Внешность, пожалуй, позволяла ему поступать так, но подобное поведение не было ему свойственно. За десять лет совместной жизни Максим ни разу не изменил Лере. Подобная верность у друзей вызывала лишь снисходительные ухмылки. Сам же Колчин просто игнорировал их ехидные замечания.

В принципе, возможности для измены имелись. И не раз. Но Колчин попросту брезговал другими женщинами. Странная родинка или небольшой прыщ на теле потенциальной любовницы полностью гасили любые потуги сходить налево. Зачем трахать кого-то на стороне, если дома тебя ждет красивая жена, которую любишь. С его стороны такой подход являлся скорее здоровым прагматизмом, нежели чем-то еще.

Именно поэтому сам факт того, что он переспал с Ирой, вызывал недоумение. Полнейшее замешательство. Не задумываясь о защите, Макс взял её. На рабочем месте. Без эмоций и чувств. Просто трахнул. Забыв о том, что его дома ждет Валерия.

Чувство вины перед женой ухудшило еще то, что измена произошла в годовщину их первой встречи. Макс напрочь забыл об этой дате. Все годы он ни разу не забывал об этом дне. Но в этот год непрекращающиеся проблемы просто затмили все остальное. Пытаясь отвоевать благосклонность начальства, Колчин в определенный момент начал жертвовать личным временем и удобством.

Собственно, он иногда специально оставался в офисе подольше. Не хотел идти домой и в который раз случать медицинскую лекцию о методах зачатия. Лера слишком помешалась на этой идее. К ним в гости перестали приходить в друзья, родственники, потому что в их доме поселилась мрачная напряженность, давившая на всех без исключения.

Максим хотел детей, но не делал их появление первостепенной задачей. В запасе ещё имелось время. Даже если им всё же не удастся произвести на свет маленького Колчина, он не воспримет подобный исход непреодолимой катастрофой. В детских домах живут множество деток, мечтающих о семье. Всегда можно усыновить одного. Или двух. Максим давно бы это сделал, если бы не болезненная реакция Валерии.

Врачи толком не могли сказать, в чем заключалась проблема. И Максим, и Валерия были абсолютно здоровы и полностью совместимы. И тем не менее, единственная попытка искусственного зачатия обернулась выкидышем на раннем сроке беременности. Не смотря на усилия врачей, они не смогли произвести на свет этого ребенка.

Жена побывала у нескольких ведьм и экстрасенсов. Все без толку. Ответ один: молитесь и ждите.

Вот только Лера не желала ждать. Начинала злиться и не прекращала упрямых попыток забеременеть. Порой доводила ситуацию до взрывоопасной.

Валерия даже поругалась со своей лучшей подругой Оксаной. Ксюха в мягкой форме заметила, что Лера помешалась на идее деторождения. И что с этим нужно что-то делать. Лерка вот уже девять месяцев не разговаривала с ней. А ведь с Оксаной она дружила с самых пеленок. Подруги многое вместе пережили, но одержимость Леры не смогли преодолеть.

Максим иногда подумывал о том, чтобы обратиться к семейному психологу, но дальше обдумывания дело не заходило. Он просто знал, что Лера опять обвинит его в том, что он её не понимает.

Можно было долго и нудно обдумывать причины, приведшие к такому исходу. Постараться определить толчок, направивший его по пути измены. И все равно не прийти к конкретному выводу. Смешалось все — усталость, разочарование, желание чего-то нового, стремление быть просто любимым, сентиментальные чувства к Ире. Эмоциональный беспорядок вылился в бурную страсть с последующим непониманием. Моральное изнеможение.

После секса, Макс сразу же отстранился от случайной любовницы. Было неудобно. Неловко. Дискомфортно. Будто бы в грязи вымазался.

Он буквально заставил себя посмотреть Ире в глаза и спокойно объяснить, что подобного больше не должно повториться. Сказал, что любит жену и не хочет обманывать ее.

Ира поняла его. Но как выяснилось, не приняла его послание.

Максим долго катался на машине по городу, не решаясь показаться на глаза Лере. Внутренние противоречия разрывали изнутри. Хваленое самообладание не желало восстанавливаться. Он колесил по улицам и дорогам, пытался найти ответы на несформированные до конца вопросы. Все попусту. Никакие отговорки не помогали успокоиться. На тот момент Колчин уже понимал, что это начало конца, но не хотел принимать подобный расклад.

Макс дождался позднего времени, когда Валерия уже наверняка спала, и только тогда вернулся домой. Как же он боялся, что Лера догадается обо всем, посмотрев ему в глазах!

Зайдя в квартиру, он поразился густой тишине.

Сами стены давили.

Он чувствовал себя недостойным чести переступить порог квартиры. Словно прокаженный и изгнанный.

Вид нетронутого накрытого стола заставил неловко поежиться, а чувство вины с новой силой начало царапать душу изнутри. Жена ждала его, а он...

Колчин предпочел не думать о том, что он сделал. Прошлого не вернуть. Он решил больше не допускать повторной ошибки. Глупым был. Самонадеянным.

Лера спала. В их супружеской постели. В приглушенном свете ночника Колчин видел, как вздрагивают длинные ресницы. Ей что-то снилось. Что-то плохое.

Захотелось уберечь и защитить ее от бед. Снова доказать, что они пара. Ощутить дыхание на своей коже. Почувствовать нежное касание руки. Как же он соскучился по ней! По ней настоящей. Страстной. Нежной. Он хотел её живую, а не куклу!

Максим сорвался. Взял ее, хотя не имел права. Не после того, как занимался сексом с посторонней женщиной. А потом весь остаток ночи прижимал жену к себе, пытаясь успокоить бушующую совесть. Пряча стыд в закоулки души.

Последующие дни он всеми правдами-неправдами пытался извиниться перед ней. Уделял больше внимания, делал подарки, был нежен и заботлив. Максим понимал, что подобным поведением выдает себя с головой, но не мог пересилить себя. Это превратилось в потребность. Жизненно важную необходимость.

С Ирой он свел к минимуму все контакты. Полностью прекратить общение с Краско было невозможно, потому что с ней он непосредственно работал. Ирина пыталась смягчить напряжение, образовавшееся между ними после случайного секса. Клятвенно обещала, что никто не узнает об их случайной связи. Заверила Колчина, что не рассматривает его в качестве любовника или возлюбленного, чем значительно успокоила его.

Постепенно произошедшее перестало казаться чем-то ужасным и непреодолимым. Лера так ничего не узнала, и Макс решил, что его грязная тайна так и останется неузнанной женой. Поэтому когда Ира ему позвонила и сообщила, что директор фирмы отправляет их в командировку в соседний город, он не заподозрил подвоха.

Алексей Николаевич вполне мог дать такое распоряжение. Их фирма находилась на стадии расширения, а Максим и Ира считались приближенными и особо доверенными сотрудниками. Некоторое время Колчин даже думал, что однажды Серов предложит ему место исполняющего директора, ведь начальник был далеко немолодым, и здоровье его уже значительно подводило. Вот только Макс допустил фатальную ошибку, которая стоила ему блестящих перспектив.

Максим спокойно собрал сумку, действительно рассчитывая на недолгую командировку. Уходя из дома, он чувствовал себя виноватым перед Валерией. Ведь он уезжал в другой город с женщиной, с которой у него был случайный перепих. Именно поэтому Макс не смог нормально попрощаться нормально с женой. Не хватило решимости посмотреть Лере в глаза.

После Колчин поехал к Ире для того, чтобы забрать ее из дома. Она попросила его подняться наверх, помочь спустить вниз тяжелую сумку. Естественно Макс согласился помочь…

Уже зайдя в квартиру, Макс понял, что никакой командировки не предвидеться. Ира просто выдумала ее, чтобы заманить его и... соблазнить.

Ему нужно было сразу уйти, но... Запретный плод сладок.

Когда красивая и умная женщина откровенно предлагает себя, становится как минимум приятно. Многократно ущемленное эго напомнило о себе. Он знал, что Краско тщательно выбирала сексуальных партнеров. В свое время, она отказала ему, посчитав недостойным. Ирина являлась привлекательной женщиной. Она не вызывала внутреннего отторжения, как часто это происходило с другими. И так напоминала ему Леру.

Уступил.

Взял то, что ему предложили.

Только нужно ли ему было это?

Наблюдая за уходом Леры, Максим понял, что нет.

Ни одно страстное соитие не стоило слез разочарования любимой женщины.

Он привык быть для Валерии героем, а в итоге стал предателем.
_________________

 » Глава 6

Отпустив Леру, Колчин поднялся на пятый этаж. В дверях его встречала Ира.

В легком халатике. Босиком.

Распущенные волосы, струящиеся по спине светлым каскадом.

Розовые губы, опухшие от недавних поцелуев.

Аккуратные зубки, прихватившие нижнюю губу.

Призывающая к сексуальной активности поза.

Возбуждающая страстный голод фигура.

Заманивающий взмах ресницами.

Соблазнительная, манящая сирена, устремившая полную силу очарования на желанную жертву.

Правда, Макса этот зов оставил равнодушным. Совершенно.

Исчез налет запретности. Сладкий плод уже не манил. Во рту горчило от вкуса собственного предательства. Как бы ни была Ирина похожа на Леру, она никогда не сможет заменить ему любимую.

Даже тело осталось равнодушным. Потух огонь развратной страсти. Осталось пепелище.

- Это была твоя жена? Лера? — вопрос заданный мягким голосом каким-то образом поднял в душе волну протеста. Оглушающего. Давящего. Ирина не должна произносить имя его жены! Она не имела на это права!

Сумасшедший порыв разрушения пронзил душу. Хотелось рвать и метать. Разбить. Уничтожить. Стереть в порошок. Вот только что? Как бы ни хотел Макс уничтожить следы своего деяния, у него ничего не получится. Нестираемое пятно на совести. От него не избавиться. От себя не скрыться.

Смотря на Иру, Колчин испытывал лишь презрение. Он понимал, что несправедлив. Он сам виновен во всем. Пытался скрыться от проблем. Устал от недопонимания. Сломалось что-то в нем. В них.

Вместо того, чтобы попытаться починить, он до конца разрушил их семью. Растоптал десять лет совместной жизни с Лерой. Не всегда совместная жизнь складывалась счастливо и беззаботно. Были и неприятности и несчастья. Но они всегда справлялись с ними. Вместе.

Вот только время меняет людей. Изменились и они. Потеряли былое понимание. А Макс просто растерялся. Попытался заполнить душевную пустоту мимолетной страстью. Одним движением перечеркнул чувства, связывающие его с Валерией.

— Не смей говорить о ней, — выдавил из себя Максим, пытаясь подавить желание устроить погром. Бурная река, в которую превратились эмоции, сметала на своем пути все остатки здравомыслия. — Не смей произносить ее имя!

Краско резко отшатнулась. Не ожидала подобной реакции.

Максим осознавал, что в этот момент он меньше всего походил на спокойного и рассудительного мужчину, каким обычно представал в глазах окружающих людей. Только самые близкие знали, что за этой маской скрывались импульсивность и резкость. Лера всегда уравновешивала его. Заставляла быть благоразумным. Могла укротить внутреннего зверя. Только она. Такого влияния на Макса не имела даже мать.

— Максим, я понимаю, ты расстроен, — успокаивающим голосом произнесла любовница. — Она рано или поздно все равно узнала бы!

Дальше им управлял гнев. Подлетел к ней и ударил кулаком в стену. Рядом с головой Иры.

— От кого бы она узнала? — зарычал он. — От тебя?

Вот теперь Ира не на шутку испугалась. Зашла в квартиру. Сложила руки на груди, словно пытаясь отгородиться от него. Нервозность даже не пыталась скрыть.

В таком состоянии Краско его еще не видела. Эту сторону характера Максим никогда ей не показывал. Считал, что злость является слабостью и мешает думать рационально. Долгие годы Колчин тренировал и воспитывал в себе дисциплину, подавляя опасную импульсивность. Но как выяснилось некоторые черты характера можно приглушить, но полностью избавиться невозможно. Максим был близок к полной потери контроля, но даже так, он не был способен причинить физический вред женщине.

— Ты специально вышла на балкон? Полюбоваться на дело своих рук? — спросил он, перешагивая порог и захлопывая за собой дверь. Осознание действительности заставило его чувствовать себя полнейшим дураком. Как молодой пацан повелся на доброе отношение и ласку. Она притворилась добрым другом, а сама заманила в ловушку. Идиот. Добровольно залез в капкан. — Что молчишь?

Краско отмерла, смерила его внимательным взглядом. Передернула плечами.

— И долго бы ты еще продержался, храня верность своей ледышке? — высокомерно спросила Ира. — Она же тебя совершенно не любит! Замкнулась в себе, а ты как собачонка бегаешь вокруг нее, выполняя любое пожелание. Пытаешься расшевелить. Как манну небесную ждешь любого проявления привязанности с ее стороны. Когда в последний раз она говорила тебе, что любит? Когда интересовалась твоими чувствами? Делами? Когда ты в последний раз получал удовольствие с ней в постели? Разве любящая женщина будет так нагло игнорировать потребности мужа? Я тебе отвечу! Никогда! Я тебе это как женщина говорю!

Жестокие слова, словно кинжалы, пронзали раненное сердце. Она озвучивала скрытые страхи. Сомнения. Ира знала, куда бить. За полтора года дружбы она изучила его очень хорошо.

— Мне тебя жаль, — Ира скривила губы. — Из красивого и уверенного мужчины она превратила тебя в дерганного неудачника!

В ее голосе звучали коварство и злоба. Она открыто злорадствовала над сломленной семейной жизнью Макса и Леры. Только по-настоящему несчастная женщина способная на подобную жестокость. Несчастная и недальновидная.

— А мне жаль тебя, — голос Макса был спокоен. Лед и сталь. — Насколько же ты должна отчаяться, чтобы ради личного счастья целенаправленно разрушить чужую семью. Куда же разбежались все твои ухажеры? Распугала их своей холодностью и списком требований?

Максим тоже умел избивать словами.

— Ты ничего не знаешь, — прошипела она сквозь зубы. — Я все эти годы любила тебя! Даже устроилась в эту захолустную фирму ради тебя! Больше года играла роль твоего психолога! Ты даже не представляешь, как я ревновала каждый раз, когда ты превозносил свою снежную королеву! А мне больно было! Каждым словом о любви и нежности к своей Лере резал по живому. Все эти месяцы не замечал моей любви к тебе!

Максим расхохотался. Ему действительно стало смешно. Покачал головой и направился к сумке, которую не успел разобрать.

— Любовь? Ко мне? Смешно, Ира, — кидая немногочисленные пожитки в сумку, ответил Колчин. — У тебя был шанс. Много лет назад. Но ты мне отказала, сказав, что я недостаточно для тебя успешен. И очень рад, что так произошло. Потому что я встретил и полюбил Леру! А тебя я никогда не смогу полюбить! Ты лишь блеклая тень моей жены!

Жестокие слова, но правдивые. Максим лишь расставил все по местам.

— Но, но... — глаза Ирины забегали, словно она пыталась найти доводы, чтобы оспорить его заявление, — ты же хотел меня! Еще недавно ты занимался со мной сексом!

Колчин поморщился. Напоминание о собственной глупости ударило по нервам и заставило в который раз испытать по отношение к себе отвращение. Он покрыл себя скверной и не имел понятия, как отмыться от этой пакости. Сомневался, что ему вообще удастся это сделать.

— Нет, я занимался сексом не с тобой, — устало ответил он, закрыв сумку и посмотрев в глаза Ире.

Ира не поняла. Усмехнулась. Подарила ему взгляд здорового человека, направленный на умалишенного.

— Да? Тебе напомнить, что ты вытворял в моей кровати полчаса назад? — ехидно поинтересовалась она.

— Я занимался сексом с Лерой. Вернее с ее копией. Выплеснул чувства, предназначенные ей, на тебя, — эту нехитрую правду Максим понял только что. Он не видел Иру, как личность. Не воспринимал. Он видел лишь ее сходство с женой. Приписал ей некоторые качества присущие жене. Вуаля, полная подмена в сознании. И пример идиотского самообмана.

До Иры некоторое время не мог дойти смысл сказанного Максимом. Просто неотрывно смотрела на него, словно заставляя взглядом взять слова обратно. Поняла, но в который раз не смогла смириться с его словами. Подошла и влепила ему пощечину.

— Ненавижу, — экспрессивно заявила она. — Слабак и подкаблучник!

Макс потер щеку. Усмехнулся.

— Правильно говорят, от любви до ненависти один шаг, — прокомментировал он, взбесив Краско еще сильнее.

— Вон из моей квартиры, — зарычала она, указывая на дверь.

— С удовольствием, — фыркнул Макс. Быстро обулся, накинул на себя куртку. Закинув на плечо сумку, быстрым шагом покинул квартиру теперь уже бывшей любовницы.

Выйдя на улицу, Колчин осознал, что ему некуда идти.

Были друзья. Но по сути все трое являлись лишь хорошими приятелями. Максим достаточно рано женился. В двадцать один год. Сразу расставил приоритеты — семья и работа оказались на ведущих позициях. Все остальное отошло на второй план.

После женитьбы они с Лерой довольно часто выбирались с друзьями на отдых, ходили в гости, любили путешествовать, но за последние три года постепенно общение свелось к редким телефонным звонкам и поздравлениям в социальных сетях с праздниками. В какой-то момент они стали всё меньше куда-то выезжать. Потом Лера в категоричной форме отказалась ехать на день рождение к жене его друга. Ей начало казаться, что над ней смеются из-за того, что она не реализовала себя как мать, а то время, как Люба родила уже троих. После этого случая они вообще забили на приглашения куда-либо, и постепенно их естественным образом вычеркнули из списка вероятных гостей. Зачем кого звать, если он всё равно найдет тысячи причин, чтобы не прийти? К ним тоже стали всё реже заезжать, даже его мать, у которой были отличные отношения с Валерией, не выдерживала её перепадов настроения.

Теперь у Максима осталось всего два места, куда он мог сейчас заявиться.

Нестерпимо хотелось домой. К Лере. Вот только жене он сейчас совершенно точно не был нужен.

Макс разрывался, не знал, как ему поступить. Возможно, правильно было бы надавить на еще совсем свежую рану, заставить Валерию выпустить на волю чувства и воспользоваться её эмоциональной уязвимостью. Здравый смысл твердил ему о том, что следует применить моральное давление на жену. Сильно. Жестко. Бескомпромиссно. Лишить ее времени на осмысление. Не дать разрастись обиде до непомерных размеров. Заставить простить, а потом всю жизнь просить прощение за свое деяния, не давая возможности даже подумать об уходе от него.

Но легко было планировать, тяжелее реализовать.

Действовать в подобном ключе, значит в который раз причинить ей боль. Она итак сейчас на грани. И хоть Лера демонстрировала спокойствие, он знал, что внутри нее пылал пожар. Он чувствовал ее боль. И именно это не давало ему пойти сейчас к ней и что-то требовать. Она сильная, многое сможет пережить. Не смотря на это, Максим боялся передавить. Сломать Леру морально.

Есть люди с гибким стержнем. Они гнутся, но не ломаются. Подстраиваясь под обстоятельства, они со временем восстанавливают внутреннее равновесие.

А есть люди с несгибаемым стержнем. Они не гнутся. Редко меняют мнение. Они стоят до конца, оставаясь верными своим принципам и установкам. Но даже самый стойкий металл имеет свой предел. И у этих людей тоже имелась грань, переходя которую они уже не могли вернуться к нормальной жизни и начинали путь к окончательному саморазрушению.

Лера относилась ко второй категории.

Максим до ужаса боялся сломить ее волевой дух. Боялся намного сильнее, чем потерять ее.

Разум холоден и рационален. Для него цель оправдывает средства.

Но сердце...

Оно не позволит ему так поступить с Лерой. Даже если таким образом Максим увеличивает возможность потерять ее навсегда.

Он полюбил Валерию за неукротимый нрав. Она всегда ассоциировалась у него со сказочной Жар-птицей. Этой птице не место в клетке. Она должна сама захотеть остаться с ним.

Сейчас Валерия явно не готова к этому.

Поэтому оставалось единственное место, где его примут и постараются понять. Родной дом. Дом, где он вырос.

***

Людмила Николаевна несказанно удивилась, увидев на пороге сына. Изумление буквально было написано у женщины на лице.

Максу невольно стало стыдно. За всеми этими проблемами, они с Лерой стали редко появляться в гостях у его матери.

— Сынок? — спросила она. — Что-то случилось?

Подобный вопрос еще сильнее разогнал волну стыда. Будто он не мог появиться здесь просто так, потому что соскучился.

В последний раз Макс был здесь полторы недели назад. Раз в две недели он стабильно заезжал проведать мать. Привозил гостинцы. Почти каждый день звонил. Всегда отвозил ее на обследования в поликлинику. Иногда приглашал ее в ресторан и в театр. Но этого было мало. И нехватка времени не являлась оправданием для подобного поведения.

— Привет, мам, — поздоровался Максим. — Пустишь?

Людмила Николаевна спешно пропустила сына внутрь. Заволновалась.

— Максим, что случилось?

— Мам, почему ты решила что что-то случилось? — он постарался улыбнуться, но получилось, мягко говоря, не слишком радостно.

Женщина внимательно осмотрела сына с головы до ног. Покачала головой. Ей одного взгляда хватило, чтобы понять, что у Максима появились проблемы.

Она уже давно волновалась за него. И за Леру беспокоилась. Сердцем чувствовала, что они идут неправильной дорогой. Лера замкнулась в себе и своей проблеме, а Максим боялся лишний раз потревожить жену. А Валерии наоборот необходима была встряска. Именно с подачи матери Колчин несколько раз пытался завести разговор с женой об их семейных проблемах. Людмила Николаевна знала, что эти попытки не увенчались успехом. В последнюю ссору Лера обвинила Максима в том, что он не понимает ее, а значит не любит. И несколько дней с ним не разговаривала. Не выдержав напряжения, Макс на выходные приехал к матери. Впоследствии они помирились, но осадок остался.

Колчина видела, что сын страдает. Помочь ему не могла. Дала несколько советов, но навязывать свое мнение не решалась. Все же семейная жизнь не терпит вмешательств со стороны. Благими намерениями можно было все окончательно сломать. Проблемы должны были решать непосредственно Максим и Лера. Но оба являлись упрямцами, поэтому топтались на месте. А ведь семья это постоянная работа над отношениями, культивирование умения идти на компромиссы. Обе стороны должны прикладывать усилия для сохранения пары.

— Ты себя со стороны видел? — поинтересовалась Людмила.

Максим нахмурился. О своем внешнем виде он думал в последнюю очередь и заглянуть в зеркало перед выходом не удосужился.

— Нет, не видел, — признал он, зарывшись рукой в волосы. Движения дерганные. На лице нездоровая бледность. В каждом его жесте читалась растерянность.

Людмиле пришлось жестко подавить желание обнять и пожалеть. Максим уже в подростковом периоде не любил подобные проявления любви. Да и правильно это, не стоит матери сюсюкаться с взрослым сыном. Но материнскому инстинкту плевать десять лет твоему чаду или тридцать…

— Так, иди в ванную и приведи себя в порядок, — распорядилась она, — а я пойду, чай поставлю.

Пока Максим пропадал в ванной, Людмила заварила свежий чай. Сама она не очень любила этот напиток. Сын же не представлял нормальную жизнь без черного чая. Причем предпочитал он дорогие сорта. У женщины всегда имелась в запасе заначка для любимого сына.

Она резко выдохнула, пытаясь успокоиться. Все же Макс был слишком похож на своего отца. И внешне, и по характеру. Импульсивность и резкость суждений она пыталась смягчить воспитанием, но эти черты характера порой всплывали в самый неподходящий момент. Ей оставалось молиться, чтобы сыну хватило выдержки, а Лере — мудрости, чтобы сохранить распадающуюся семью.

Максиму не нужно было ничего говорить. Мать поняла всё без слов.



***

Максим долго не решался выйти из ванной. Просто боялся признаться матери в своем грехе. Банально трусил. Но вечно скрываться в комнате он не мог.

На кухне его уже ожидала чашка крепкого свежего чая. От этого, казалось бы, привычного жеста стало тепло в груди. С матерью Максу повезло. Не то, что с отцом...

Подобные мысли снова заставили его нахмуриться. Как бы он не пытался освободиться от тени своего родителя, она все равно над ним нависала. Как показало время, их схожесть внешними данными не ограничилась.

— Рассказывай, — велела мать, как только он сел за стол.

Вот он, момент, который он старался отсрочить. Сглотнул. Отвел глаза и уставился на бежевую скатерть. В горло словно сухого песка насыпали.

—- Я изменил Лере, — признался он, не поднимая взгляда. Просто не хотел видеть осуждение в глазах матери. — Она узнала об этом!

Максим не видел, как исказилось лицо Людмилы, но прекрасно слышал, как прерывисто она выдохнула. Накатило желание малодушно зажмуриться. Вместо этого он усилием воли заставил себя перевести взгляд на маму.

Людмила Николаевна была печальна.

Эта материнская грусть резала по живому.

Лучше бы она на него разозлилась!

— Как же так, родной?

— Не знаю, — потерянно ответил он, внезапно почувствовав себя маленьким мальчиком, — я просто... Она ведь не простит. Я, конечно, могу надавить и заставить, но не могу. Только не с ней...

Голос прервался. Он мог заставить, но не хотел. Макс желал, чтобы жена оставалась рядом с ним и впредь, но не таким образом.

Ему оставалось лишь молить Леру о прощении и стучать в закрытые двери, вместо того, чтобы просто выбить их.

— Но ты ведь не сможешь без нее, — тихо заметила Людмила.

Как будто он этого не знал! Если Лера уйдет, ему придется учиться жить без нее. Предстоит долгая реабилитация, весьма болезненная. Людмила Николаевна слишком хорошо понимала сына, чтобы не догадаться насколько тяжело придется ему.

— Не могу, — просто ответил он, — поэтому буду бороться до конца. Если понадобиться буду валяться на коленях перед ней.

Он замолчал, обдумывая дальнейший план действий. Сделать ему предстояло много, а времени так мало.

Повисла тишина. Каждый думал о своем.

— Знаешь, я сожалею, что не простила твоего отца, — вдруг сказала мама, заставляя Макса вздрогнуть. — Тогда я думала, что поступаю правильно. Что встречу еще хорошего мужчину и полюблю его. Но... Я так и не смогла полюбить кого-то настолько, чтобы впустить в свою жизнь. Ведь Марк любил меня. И просил простить. Много лет пытался вернуться, но ущемленная гордость помешала мне понять важную вещь — за любовь надо бороться. А я сдалась. Не захотела приложить усилия, чтобы сохранить семью. Я знаю, Лера сейчас на тебя очень зла. Ей больно и обидно. Но ты должен убедить ее начать бороться, иначе потеряешь жену. И неизвестно для кого из вас это станет большей трагедией. Жизнь — сложная штука, всегда все расставляет по местам. Только где наше место, мы всегда узнаем уже впоследствии.

Максим был согласен с родительницей, но как донести эту мысль до Валерии? Как вновь заставить поверить в них? Макс знал, что эта задача из ряда невыполнимых. Если Лера упрется, ее ни на миллиметр не сдвинешь. Упрямая и непримиримая.

— Ты только не отчаивайся, — посоветовала Людмила. — Борись, даже если она отказывается идти тебе на встречу. Твоя измена может стать либо концом ваших отношений, либо новым витком, в котором ваша духовная близость увеличится в разы. Как всё сложится, только вам двоим решать. Всё в ваших руках.
_________________

 » Глава 7

Путь до дома Лера плохо помнила. Поймала какую-то машину. Сквозь пробивающиеся рыдания назвала адрес. Она не запомнила ни водителя, ни машину. Слишком поглотила её внутренняя обида. Отравляющая злость. Неуправляемая ревность.

Эмоции словно создали вокруг Колчиной непробиваемый кокон. Она не видела, не слышала происходящего рядом с ней. Полностью погрузилась в душевные переживания. Варилась в соку собственных чувств, которые словно взбесившиеся шакалы разрывали душу на куски. Полностью отстранилась от реальности.

Лера не поздоровалась с сидящими на лавочке бабушками. Прошла мимо и не обратила на них внимания, чем вызвала у пожилых женщин недоумение. Она всегда была приветлива и воспитана. Никогда не игнорировала старушек, неизменно интересовалась их здоровьем и делами. Непривычная отстраненность вызвала бурный спор. Непривычное поведение Колчиной стало причиной пересудов. Каждый участник дискуссии выдавал свои версии, близкие к правде и не очень. Бабули еще долгое время пытались определить причину расстройства Валерии, но так и не пришли к единому мнению в этом вопросе.

Сама Лера, поднявшись наверх и закрыв дверь свое квартиры, зарыдала. Дала волю обуреваемым чувствам. Скользнула вниз по двери, закрыв лицо руками. В полном одиночестве она могла позволить себе слабость. Наедине с оглушительной тишиной квартиры Валерия могла пожалеть себя.

Раз за разом она пыталась найти причины, а следовательно и оправдания поступку мужу. Колчина ощущала себя слепым котенком, потому что не могла обнаружить истинную подоплеку событий. Весь ее мир перевернулся с ног на голову. Она не могла понять, чем же заслужила подобное.

Лера понимала, что настойчивое желание иметь ребенка не находило понимания со стороны Максима. Он пытался убедить её оставить все на самотек, руководствуясь принципом «Как Бог пошлет милость, тогда и забеременеем». Но Колчина не желала ждать милости небес и взяла дело в свои руки.

Правила, установленные ею, сильно ограничили мужа. Лера буквально заставила Макса полностью поменять образ жизни. Никакого алкоголя, сигарет, экстремального спорта. Раньше Максим увлекался скалолазанием и прыжками с парашютом. Лера заставила оставить его опасные увлечения. В холодильнике у них хранились только продукты здорового питания. Ничего вредного.

Секс перестал быть спонтанным и слишком частым — раз в два дня и только один сексуальный акт. Никаких повторных актов. Множественное, хаотичное совокупление стало под запретом. Поза тоже была только одна — она внизу с закинутыми на его плечи ногами и небольшой подушкой под ягодицами. Из-за небольших размеров матки Лера имела наибольшие шансы забеременеть именно в этой позе. После завершения акта она обязательно притягивала колени к груди, придерживая руками ноги, и находилась в таком положении несколько минут. Естественно о том, чтобы прижаться к любимому мужчине и немного понежничать, не было и речи. Не было больше и совместных походов в душ.

Но все эти меры были необходимыми! Максим должен это понимать!

Да, он говорил ей, что ему мало секса, но ведь можно перетерпеть!

С либидо у Максима всегда было все в порядке. До того, как Лера установила ограничения, они занимались любовью по нескольку раз на дню. В самых разнообразных позах. В самых неподходящих для этого местах. Уровень сексуальной активности у Максима был высоким. Валерия на эту особенность никогда не жаловалась. Но после того, как у нее прервалась беременность, все стало подчинено идее появления совместного ребенка. Она пыталась объяснить это Максиму, и ей казалось, что у них получилось.

Стесненные условия сказались на сексуальной жизни. Но чего-то подобного Валерия и ожидала.

Сама Лера уже давно не получала того кайфа от занятий любовью. Исключение составила лишь ночь, когда Макс забыл об их годовщине. Ночь, когда Максим вернулся от Иры…

Максим последние месяцы вообще не желал вступать в половую связь. Ей приходилось уговаривать его это делать. Иногда муж двигался в ней, а Лера тупо смотрела в потолок. Порой акт вызывал дискомфорт, когда она не возбуждалась в должной мере несмотря на все старания Колчина. Смазки применять было нельзя. Максим видел отсутствие страсти у жены и со временем становился более замкнутым.

Страсть испарилась. Остался только быт.

Особенно сильно отстраненность мужа стала видна после того, как они поссорились и он уехал на несколько дней к Людмиле Николаевне. Макс пытался надавить на нее. Заявил, что перестал возбуждаться и получать удовольствие вместе с ней в постели. Пытался настоять на том, чтобы они взяли ребенка из приюта. Последнее она восприняла, как оскорбление. Как он мог вообще об этом заикнуться!

Она обязательно родит ребенка! Теперь уже не от него! Но родит! Лера упрямо верила в то, что она когда-нибудь будет нянчить свое дитя. Свое! Не чужое! Она не хотела ребенка из приюта, Лере необходима ее кровиночка. Часть нее, о которой она будет заботиться и растить.

Максиму было нужно всего лишь немного потерпеть! Она же терпела все это время!

Цель оправдывает средства. Какие-то физические неудобства ничто по сравнению с неповторимым ощущением, когда прижимаешь к груди любимого ребенка. Ради того, чтобы почувствовать эти ощущения она пойдет на все!

Максим такой же, как и Оксана. Они просто не понимают ее. Считают одержимой.

Мысль о том, что Оксана еще год назад предупреждала ее о вероятности подобного исхода, она отбросила. Ксюха просто позавидовала ей. Хотела, чтобы Лера отказалась от желания стать матерью. На тот момент бывшая подруга разводилась с мужем, и желание Леры сделать свою семью полной просто задело ее. Вот только что-то внутри Колчиной неодобрительно хмыкнуло, выражая сомнение на этот счет. То ли здравый смысл, то ли вера в лучшее.

Валерия раздраженно встала на ноги и решительно зашла в спальню. Стала осматривать комнату, не зная с чего начать сборы. Взгляд непроизвольно остановился на фотографии, стоящей на прикроватной тумбочке.

На ней были изображены они, счастливые и молодые. Валерия смеялась, а Максим нежно смотрел на нее. Она помнила этот взгляд — нежность и желание защитить с примесью жгучей страсти. Давно она подобных эмоций не наблюдала в его глазах. Несколько месяцев уже. Да и сам взгляд будто потух... Катастрофично острый контраст с тем молодым и веселым Максимом Колчиным, изображенным на фото.

И она... Мягкая и беззаботная в его руках. Рядом с ним Лера всегда будто расцветала и просто наслаждалась жизнью. Жила. Дышала полной грудью. Максим всё возможное делал для нее. Избавил от груза прошлого, подарил надежду на счастливое будущее, защитил от опасности. Вот только ребенка подарить не смог.

Когда она в последний раз чувствовала себя настолько легко и свободно? Куда делось понимание в их отношениях? Куда исчезла радость от жизни?

Лера помотала головой, словно пытаясь избавиться от назойливых мыслей. Она в этой истории потерпевшая сторона и раздумывать, почему все так сложилось ни к чему!

Подошла к тумбочке, где стояла фоторамка. Простая такая. Сделанная собственными руками в бытность, когда Макс только окончил университет, а она являлась простой студенткой. Тогда каждая копейка была на счету. И тем не менее, они были счастливы.

— Что же ты наделал, Макс? — спросила она, беря в руки фоторамку.

Колчин не ответил. Он все также с любовью смотрел на свою жену.

Внезапно ярость взметнулась в Лере словно неукротимое пламя огня. Как он посмел разбить их семью? Как он посмел сломать ее? Растоптать чувства?

Фоторамка ударилась об стенку, ломаясь и деформируясь. Разламываясь на части. Упала на пол, орошая фотографию осколками стекла. Разрушенный символ ушедшей любви.

— Никогда не прощу, — яростно зашептала Лера, сжимая кулаки. — Никогда!



***



Колчин направился домой уже ближе к вечеру. Понял, что тянуть время дальше нет смысла.

С каждым метром, преодоленным машиной, неотвратимость все сильнее давила ему на плечи. Казалось, что безжизненное дыхание неизбежности щекотало ледяными пальцами кожу, острыми иголками протыкая тонкий эпидермис, впрыскивая внутрь яд безумия.

Нестерпимо хотелось курить.

Такой муки Макс не испытывал даже в первые месяцы, когда он отказался от никотина. Тяга была настолько сильной, что он буквально чувствовал в своих пальцах хрустящее бумажное покрытие сигареты и острый запах никотина, витающий в воздухе.

Нервное напряжение достигло своего предела. Давление подскочило, грозя разорвать кровеносные сосуды на куски. Стиснутые, словно от боли, зубы грозили раскрошиться. Максим плохо контролировал реакции тела. Адреналин носился по венам, возбуждая нервные окончания. Желанное спокойствие не желало приходить. Наоборот, мандраж сильнее будоражил тело и разум.

Максим несколько минут мялся перед дверьми, не решаясь нажать на кнопку звонка. Пытался нащупать в душе остатки хладнокровия, которым он так гордился. Не раз и не два способность оставаться здравомыслящим в экстренных ситуациях помогала Максиму выходить победителем в заранее проигрышных условиях. Но все самообладание проваливалось куда-то сквозь землю, когда речь заходила о Лере. Подобная зависимость, если не сказать слабость, первое время пугала Колчина до усрачки. Вот только предполагаемая потеря Валерии была куда более ужасной перспективой. И теперь скрытый страх оголился, вытаскивая на свет все затаенные домыслы, что жили и множились глубоко в подсознании все эти годы.

Ира в чем-то была права. Максим привык быть ведущим игроком, но рядом с Лерой в определенный момент он стал ведомым, полностью подчиненным желаниям жены. Он стал меняться, трансформировался в человека, которого хотела видеть рядом с собой Валерия. Но действительно ли ей нужен был такой мужчина?

Нужно ли ему было настолько покоряться ее влиянию, при этом ломая себя?

В нынешнем Максиме Колчине мало осталось от прежнего целеустремленного Макса, который всегда знал, что хочет и как этого добиться.

Все больше он не понимал, что и зачем он делает.

Психологическая нестабильность отразилась на всех сферах жизни, включая работу.

Сближение с Ирой стало скорее попыткой напомнить себе, кто он есть. Попыткой разобраться в настоящем. И эта попытка окончательно все запутала. И в то же время упростила. До Колчина дошло, что возврата к прежнему Максиму уже нет.

Прошлое не вернуть. Но в настоящем у него есть опыт, тот самый жизненный опыт, который нарабатывается методом проб и ошибок. И только от него зависит, как он будет использовать этот опыт — плакать над прошлыми ошибками или применит приобретенные знания для построения нового, более счастливого будущего.

Он буквально заставил себя нажать на кнопку дверного звонка. Как приговоренный стал ждать прихода своего судьи и палача в одном лице.

Позвякивание ключей. Звук открываемого замка. Тихий скрип открываемой двери.

Они лицом к лицу. Глаза в глаза.

Слов нет. Они растаяли под градом эмоций, обрушившихся на него.

Дуэль взглядов.

Она. Холод и лед. Непрощение и порицание. Презрение.

Он. Жар и зной. Страстная мольба. Просьба. Вина.

И невидимая стена между ними. Стена, сложившаяся из мелких кирпичиков непонимания, отсутствия гармонии, ошибок и страхов. И как венец, украсивший творение — измена. Своими острыми шипами, подобно колючей проволоке, она предотвращала любую попытку преодолеть эту непробиваемую стену.

— Пришел, — тихо проговорила Лера, отступая внутрь и давая Максиму пройти. — Ну что же, проходи, раз пришел.

Безразличный голос. Ровная спина. Напряженная поза. Руки, скрещенные на груди. Она словно отгораживалась от него.

Колчин переступил через порог. Осмотрелся, словно ожидая увидеть неисправимые изменения. Но пока изменения коснулись лишь их самих. Обстановка осталась той же самой. Привычной. И лишь собранный огромный чемодан, возвышающийся в центре коридора, явно был здесь непривычным. Неправильным.

— Забирай вещи и проваливай, — холодно заявила Лера. — Не желаю тебя видеть. На развод подам в ближайшее время. Надеюсь, ты не будешь препятствовать мирному течению дела?

Голос неживой. Механический. Взгляд стеклянный. Именно такой взгляд бывает у безнадежных наркоманов.

— Нам надо поговорить, — Максим всеми силами старался не выдать внутреннего раздрая, что властвовал в душе. — Давай просто поговорим и нормально объяснимся!

Лера задрала правую бровь и бросила на него презрительный взгляд.

— Раньше говорить нужно было! — отрезала она, а потом всплеснула руками. —Неужели потерпеть нельзя было? Еще чуть-чуть …

Тут Макс не выдержал. Долго сжимающаяся спираль негодования резко выпрямилась. Со свистящим звуком долго копившиеся и переполнившие нутро эмоции взорвались.

— Сколько еще терпеть? — повысив голос, спросил он. — Сколько? Мы три года потратили на неудачные попытки зачать ребёнка, а последний год не живем, а существуем. Ты полностью поглощена идеей забеременеть, и от этого стали страдать другие сферы жизни. От тебя осталась лишь одержимая оболочка, движимая инстинктом размножения. Видит Бог, я хочу ребенка, но не такой ценой. Ты хоть сама понимаешь в кого ты превратилась, лелея свою одержимость? Когда ты по-настоящему отдыхала? Расслаблялась? Просто наслаждалась жизнью? Ты не думала, что именно постоянный стресс и является главной причиной того, что ты никак не можешь забеременеть?

Лера зло прищурила глаза и встряхнула волосами. Она всегда так делала, когда была сильно раздражена. Упрямый блеск глаз выдавал нежелание услышать и понять слова мужа.

— Не смей перекладывать с больной головы на здоровую, — она угрожающе направила указательный палец на Максима. — Я ни в чем перед тобой не виновата! Это ты предал меня. Ты изменил мне! И не надо пытаться перевернуть ситуацию верх дном и выставить меня виновной во всем! Ты во всем виноват! Только ты!

Колчин от бессилия сжал кулаки. Она опять его не слышала!

— Я не складываю с себя вину за измену, — рассудительный тон давался ему как никогда тяжело. — Да, я мерзавец! Да, оказался слаб. Но наша семья начала распадаться задолго до этого. Ты хоть помнишь, когда в последний раз говорила, что любишь меня? Я уже и забыл, когда мы любовью занимались, а не просто спаривались ради продолжения рода! Я живой человек, Лера! Не робот.

— Так ты изменил мне потому, что я не говорила, что люблю? — она истерично рассмеялась. — Более правдоподобную отмазку придумать не мог? Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя. Пусть и не говорила тебе об этом каждые пять минут. Даже сейчас люблю, но простить не смогу. Ты разрушил мое доверие к себе!

— Любишь? Я в этом не уверен, — грустно усмехнулся Макс. — Любимого человека не игнорируют. Поддерживают. Интересуются его делами. Его жизнью. Нуждаются в нем, в конце концов!

— Какие мы легкоранимые и чувствительные, — язвительно отозвалась Лера. — Внимания жена не додала, и сразу пошел искать утешения на стороне. Знаешь что? Иди ты на хрен! Видеть тебя желаю! Чтоб ноги твоей в этой квартире не было!

— Если думаешь, что я просто так сдамся, то ты крупно ошибаешься! Сейчас я уйду, но завтра вернусь. Я буду возвращаться до тех пор пока ты наконец не услышишь меня! — уверенно заявил Колчин.

— Забирай свои манатки и проваливай к Ире! — закричала Лера. Ее рука потянулась к рядом стоящей тумбочке. Схватив первую попавшуюся вещь, она швырнула ее в Максима.

Зонт не долетел до цели, Колчин поймал его на подлете.

— Не нужна мне Ира, — ответил Макс. — Мне нужна ты! Жизнерадостная и веселая Валерия Колчина, а не ее бесплотная тень.

— Уйди, — почти простонала Лера, — перестань меня мучить! Оставь в покое! Всё кончено!

Видя, что жена на грани истерики, Максим решил не испытывать на прочность ее нервы. Её действительно всю трясло. Лера выглядела так, будто сейчас сломается.

Он отступил. Дал ей время и пространство, чтобы восстановить хоть часть душевного равновесия.

Молча открыл дверь, проигнорировал собранный чемодан.

— Хорошо, — согласился он. — Вещи забирать не стану. Это такой же мой дом, как и твой.

После Макс покинул квартиру, оставляя Леру наедине с её болью и обидой.

Колчин собирался вернуться сюда завтра.

Его место рядом с Лерой, что она там бы не думала по этому поводу.
_________________

 » Глава 8

Закончив регистрировать корреспонденцию и разложив документацию в нужном порядке, Лера откинулась на спинку офисного кресла и прикрыла глаза.

Две недели прошло с момента, как она выставила из квартиры Максима. Четырнадцать дней. Шли пятнадцатые сутки без него.

Легче не стало. Ни капельки. Черная меланхолия накрыла с головой. Сомнения не давали ей успокоиться. Обида давила на сердце. Лера стала нервной. Пассивной.

Максим каждый день появлялся перед дверью её квартиры. Снова и снова просил прощение. Не давал ей прохода. Звонил по сто раз в день. Преследовал. Каждый день присылал огромные букеты и письма.

Цветы она безжалостно выкидывала. Письма не читала, но и не выбрасывала. Рука не поднималась. Нераспечатанные, они хранились в самом дальнем уголке рабочего стола. Домой Лера его не пускала. Не хотела видеть Максима на своей территории. Попытки поговорить игнорировала, а если и говорила с ним, то придерживалась роли хладнокровной суки. Не желала Валерия, чтобы Колчин видел, насколько ей больно. На бесконечные звонки не отвечала. Делала всё, чтобы вычеркнуть этого человека из своей жизни. Но Максим не желал уходить. Настойчиво стучал в закрытые двери. А Лера… боялась. Боялась, что простит. Ведь сердце все равно тянулось к предателю. Желало его. Протестовало против полного разрыва.

Вещи свои Колчин так и не забрал. Огромный чемодан так и стоял в коридоре, мешая движению. Валерия уже сбилась со счета, столько раз ударяла ногу об него.

С трудом ей удалось выпросить официальное согласие Максима на развод. Оказалось, не так просто запустить бракоразводный процесс. Чтобы в ЗАГСе приняли заявление, необходимо согласие обеих сторон. Если кто-то из супругов против, дело решалось в суде. Доводить до судебного разбирательства Лера не хотела, ведь была возможность тихого, мирного разрешения дела. Делить им было нечего. Детей совместных не имели. Квартиру, в которой они жили, Лера получила в наследство от родителей. Вторая квартира, которую они сдавали, подарил Максиму его отец, ещё когда тот поступил в университет. И хотя Колчин несколько лет упорно отказывался от жилплощади, в итоге принял подарок. Унаследованное имущество и недвижимость, оформленная через дарственную, тем более полученная до заключения брака, как известно не делится. На машину Максима Лера не претендовала.

Тяжелее всего было убедить Колчина дать согласие. Несколько дней она уговаривала, а потом психанула и заявила, что суд их все равно разведет. Как бы он не отпирался, это случится! На следующий день ей по почте пришло письменное согласие на развод, заверенное нотариусом.

На данный момент Лера хотела только одного — быстрее оборвать связывающие их узы.

Одновременно очень страшилась этого.

Неопределенность давила на нервы.

Лера все эти дни жила на антидепрессантах. Без них она бы уже давно превратилась в хныкающую, постоянно ревущую тряпку. Ей следовало быть сильной. Решительной. Довести дело до конца.

— Лера, к Игорю Дмитриевичу можно? — голос Юли заставил ее встрепенуться и открыть глаза.

Березина была яркой брюнеткой с запоминавшимся, гипнотизирующим зеленым взглядом. Фигурой природа ее также не обделила. Впрочем, как и умом. Юля давно уяснила, что зависть и предвзятость мышления со стороны сильно вредят личной жизни. В свои двадцать восемь Юля так и ни разу не бывала замужем. И даже не собиралась. Предпочитала свободные отношения и строила карьеру.

— У него посетители, — отозвалась Колчина. — Подожди немного, он скоро освободиться.

Юля кивнула. Подошла к рабочему столу Колчиной. Села напротив. Испытующе посмотрела на Леру.

— Ты в порядке? — прозвучал неожиданный вопрос.

Колчина нахмурилась. Неужели она чем-то себя выдала? Лера ни с кем не обсуждала развод. Всё держала в себе. Старалась утопить тоску в работе. Получалось плохо. Сама Валерия это признавала. Но это единственное что спасало ее от сумасшествия.

— Да, — максимально спокойно ответила она. — А что?

— А со стороны и не скажешь, — протянула Березина. — Эти две недели ты сама не своя. Лица на тебе нет. Думала, сама расскажешь, но ты молчишь, как партизан. Мне, если честно, надоело уже лицезреть твою кислую мину.

— Ну и не смотри! — резко отчеканила Колчина. Еще не хватало, чтобы к ней в душу кто-то лез! — Никто не заставляет тебя со мной общаться!

— О, — фыркнула Юля, нисколько не испугавшись вспышки гнева Валерии, — кто-то подал признаки жизни, а я уже хотела патологоанатому звонить!

— Березина, не наглей! — сверкнула глазами Лера.

— А ты перестань кукситься! Рядом с тобой невозможно находиться, сразу рыдать тянет, — Юля за словом в карман не лезла. — Не хочешь рассказывать, что случилось, не рассказывай, но сходить сегодня со мной в клуб ты обязана! Тебе просто необходимо немного развеяться!

Иногда Березина пугала своим напором.

— Сегодня понедельник, — вяло попыталась отбиться от коллеги Валерия.

— И что? — закатила глаза брюнетка. — Когда это мешало танцам и выпивке?

В этот момент из кабинета директора вышли посетители и сам Игорь Дмитриевич, прервав спор. Юля сразу же бросила заинтересованный взгляд на начальника.

Игорь Власов был мужчиной видным и обеспеченным, к тому же не так давно разведенным. Многие сотрудницы с удовольствием утешили бы беднягу, но Игорь Дмитриевич порицал личные отношения на работе, что очень расстраивало женскую половину коллектива.

— Как только нам дадут официальное разрешение на проведение работ, мы сразу же займемся вашей проблемой, господин Фадеев, — речь Власова была спокойной, без резких интонаций. Он всегда был предельно вежлив с заказчиками и клиентами.

— Игорь, ты в очередной раз выручаешь нас, — пухленький старичок в дорогом костюме активно пожал руку Игорю Дмитриевичу.

— Нет проблем, Николай Петрович, — мягко улыбнулся Власов.

Пока мужчина прощались, Юля кивнула на Игоря Дмитриевича и смачно причмокнула.

Лера тихо фыркнула. Она понимала, почему ее начальника пытались соблазнить все кому не лень. Власов происходил из обычной рабочей семьи, добился многого. Его уважали. В свои сорок он выглядел, как положено состоявшемуся, уверенному в себе мужчине. Ни капли смазливости и огромное количество харизмы.

— Юля, вы ко мне? — выпроводив гостей, Игорь обратил внимание на брюнетку. Та мгновенно одарила его самой лучезарной из улыбок, а Валерия впервые за долгое время смогла искренне усмехнуться. Юлия всегда в своем репертуаре!

— Да, Игорь Дмитриевич, — у Березиной даже голос изменился, стал более грудным, — документы, которые вы просили уже готовы!

Она протянула ему папку.

— Давайте пройдем в кабинет, — отозвался Власов, беря в руки документы и бегло их просматривая, — нужно уточнить некоторые моменты.

Юля без возражений проследовала в кабинет, активно виляя покатыми бедрами.

— Лера, меня ни для кого нет, — дал распоряжение Власов. — Как только я закончу дела с Юлей, зайди ко мне!

— Хорошо, Игорь Дмитриевич, — послушно ответила Колчина, мысленно пытаясь вспомнить, где же могла накосячить.

Дверь кабинета закрылась, а она так ничего и не вспомнила. Пожав плечами, Лера вернулась к работе.

Через полчаса из кабинета вышла Юля. Она довольно улыбалась и едва ли мурлыкала, словно кошка, получившая чашку домашней сметаны.

«Кажется, кого-то погладили по головке», — мысленно отметила Колчина, но комментировать вслух настроение подруги Колчина не стала.

Остановившись возле стола Леры, Березина спросила:

— Ну что, в клуб идем?

— Идем, — неожиданно для себя согласилась Лера.

Мысль, сходить куда-нибудь и отвлечься, внезапно показалась привлекательной. Она уже и забыла, когда выбиралась в увеселительные заведения.

— Отлично, — хлопнула в ладоши Юлия. — Заеду за тобой в десять! Кстати, а твой муж не будет против?

При упоминании Максима уже начавшее появляться хорошее настроение начало стремительно испаряться.

— Не будет, — отрезала Лера и прикусила язык. Хотелось сказать очень много грубых слов в адрес Макса, но она сдержалась. Может, ей действительно нужно выговориться? Она привыкла держать свои чувства под жестким контролем. Даже после того, как Макс преодолел её отчаянное сопротивление, и они поженились, часть неё всегда стойко держала осаду, не давая Колчину знать больше положенного.

— Хорошо, — протянула Юля, явно поняв, что в семье Колчиных далеко не все в порядке. — Тогда в десять, чтобы была готова к выходу!

Колчина кивнула, а Березина быстро покинула приемную.

— Лера, зайди! — прозвучало незамедлительно из кабинета директора.

Тяжело вздохнув, Валерия встала со своего места и направилась на ковер к своему непосредственному руководителю.

Игорь Дмитриевич сидел на своем обычном месте. Без пиджака. Рукава рубашки закатаны до локтей. Верхние пуговицы расстегнуты. Было видно, что Власову жарко, хотя и в комнате и работал кондиционер. Летняя жара всех доводила до крайне жалкого состояния, но Власов, даже замученный погодными условиями, выглядел привлекательно.

Он оторвал взгляд от экрана ноутбука и посмотрел на Леру.

— Садись, пожалуйста!

Колчина послушно села и стала ждать оглашения причины предстоящего разговора.

— Валерия, может, тебе нужен внеплановый отпуск? — не стал тянуть время Власов и задал волнующий его вопрос.

— Что? — удивилась она, нахмурившись. — Зачем?

Власов замялся, даже немного смутился.

— Я заметил, что ты в последнее время уставшая и немного вялая. Прости, конечно, но вид у тебя болезненный, несмотря на весь макияж, — сообщил ей начальник, смущённо почесав нос.

Лера вовремя сдержала возмущенный стон. Ей естественно не понравилось, что по её внешним данными так бесцеремонно проехались. Выдохнула. Дала себе пару секунд на обдумывание ситуации и решила, что должна сохранить предельную вежливость в разговоре, ведь Власов просто выражает обеспокоенность о её здоровье. Весьма похвальное стремление.

— Игорь Дмитриевич, спасибо большое за беспокойство, но пока отпуск мне не нужен, — спокойно и уверенно произнесла Лера. — У меня... м-м-м... проблемы в семье, из-за этого я в не лучшем состоянии духа, но обещаю, на работе это никак не скажется!

Если её насильно отправят в отпуск, то она точно убьётся в четырех стенах своей квартиры. Ехать куда-либо Колчина не собиралась. В её случае работа является лучшим отвлекающим от личной драмы средством.

— Я знаю, что не скажется, — успокоил Власов, чуть улыбнувшись. — Я работаю с тобой не первый год, и ты ни разу меня не подводила. Но, Лера, я никогда не видел тебя в подобном угнетенном состоянии. Ты уверена, что тебе не нужна небольшая передышка? Да хотя бы дня три возьми и выспись наконец!

Девушка опустила глаза. Руководитель Власов был замечательный, в меру требовательный, в меру добрый, но их отношения были не настолько личными, чтобы рассказывать о своих не так давно начавшихся проблемах со сном.

— Не думаю, что отдых мне сейчас необходим, — выдохнула она. Почему-то Валерия думала, что ей лучше удастся скрывать своё состояние от коллег. — Тем более отпуск по графику у меня уже в конце следующего месяца. Чуть меньше двух месяцев ждать осталось. Я лучше подожду.

— Раз ты так решила, то так тому и быть, — согласился Игорь Дмитриевич, не став настаивать на своём, — но если тебе нужно будет отдохнуть, ты обязательно сообщи.

Власов одарил её обеспокоенным взглядом. Похоже, он действительно переживал за состояние своего секретаря.

— Спасибо большое, — вдруг улыбнулась Лера, ей стало приятно чужое беспокойство о ней, — но на данный момент работа — единственное, что спасает меня от полного погружения в депрессию.

Задумчивый внимательный взгляд голубых глаз немного напугал Леру. Власов словно изучал её. Не стоило быть настолько откровенной с начальством. Они много лет работали вместе, и Валерия давно определила грани, которые не стоило переходить, при взаимодействии с руководителем. Его личная жизнь её не касалась, как и её его.

— Я могу идти? — получилось немного испуганно. Даже себе Колчина не могла объяснить странную реакцию на проявление заботы со стороны Игоря Дмитриевича.

— Иди, Лера, иди, — кивнул Власов.

Колчина поспешила покинуть кабинет, но чувство недосказанности так и осталось висеть в воздухе.



***



Грохот музыки.

Тела, извивающиеся в танце.

Нехватка воздуха в душном помещении.

Отчетливый запах пота.

Блудливая ночь в самом разгаре.

Лера сидела за барной стойкой и потягивала алкогольный коктейль. Пятый по счету. В голове шумело. В желудке приятно пекло. Тело стало мягким, непослушным.

Только грусть так никуда не делась. Пары алкоголя не в силах были прогнать душевную боль. Раскованные танцы не могли перекрыть внутренний кран, из которого по капле вытекали страдания преданной женщины. Лере казалось, что источник боли неиссякаем. Искусный макияж уже не мог скрыть отеки от постоянных рыданий. Короткое платье лишь усугубляло чувство собственной никчемности.

Неужели она когда-нибудь перестань содрогаться от мысли, что Колчин ее предал. Перестанет плакать по ушедшим чувствам? И ушла ли на самом деле любовь?

Нет.

Любовь никуда не делась. Продолжала жить внутри нее. Запуганная, она свернулась калачиком в самом темном и недоступном уголке сердца. Ее во всех сторон окружила ненависть. Пыталась поглотить обида. Разъедала, подобно соляной кислоте, раненая гордыня.

И все же, Лера продолжала любить. И одновременно ненавидела.

— Повтори, — тихим голосом обратилась Лера к бармену, указывая на бокал. Тот сразу же поспешил выполнить заказ.

— Лера? — женский голос заставил Колчину выпрямиться на месте и оглядеться. — Лера, что ты тут делаешь?

Перед Колчиной стояла Оксана Лемешева. Подруга детства. Бывшая подруга.

Она почти не изменилась. Только пепельно-русые волосы стали длиннее и теперь доходили до лопаток. Большие голубые глаза смотрели на Леру с интересом и тревогой. Одета она была в простые джинсы и свободную красную футболку, что натолкнуло Валерию на мысль, что Оксана здесь находилась не для развлечений.

— Я? Праздную будущую свободу, — пьяно ухмыльнулась Колчина. Как по мановению палочки перед ней появился очередной коктейль. Она попыталась сделать глоток, но Оксана перехватила ее руку и отобрала бокал, расплескав половину содержимого. — Эй! Верни мне мою выпивку!

— Не ори, — обрубила Лемешева. — Когда ты успела из успешной женщины превратиться в алкоголичку?

— Между прочим, я совершенно непьяная! — твердо заявила Лера. Звонко икнула. Хихикнула. Ей показалось забавным ошалелое лицо бывшей подруги. Лемешева всего два раза за все время знакомства и дружбы видела Валерию в пьяном состоянии.

— С кем ты пришла? — не разделяя радости Леры, спросила Оксана. Коктейль она так и не отдала.

Колчина глазами нашла в толпе танцующих идеальную фигурку Юли. Она активно прижималась пятой точкой к высокому брюнету, а тот также активно лапал ее зад. Их слаженные действия больше походили на сексуальный акт, чем на танец.

— С подругой, — ответила Колчина, указав на Березину. — Вон она танцует. Правда такими темпами танец скоро перейдет в горизонтальную плоскость в чьей-нибудь спальне...

— Или в здешнем туалете, — Оксана критически осмотрела спутницу Леры.

— Фи, как грубо! — фыркнула Валерия и снова попыталась забрать бокал у Лемешевой. До выпивки она не добралась и чуть было не упала на пол. Начала кружиться голова.

— И с этой шл*хой тебя отпустил Макс? Куда он смотрит? — возмутилась Оксана. — Тебе вообще пить нельзя, улетаешь с первой рюмки!

— Забавно слышать от тебя слово «шл*ха» в адрес другой женщины, — ехидно хмыкнула Колчина, — ты ведь тоже не отличаешься особой верностью, Окси!

Лицо Лемешевой мгновенно посуровело и побелело. Лере даже показалось, что ей сейчас дадут пощечину. Почему-то она хотела, чтобы Оксана ее ударила. Выбила из головы лишнюю дурь.

Колчина словами била точно и по больному. Провоцировала. Знала, куда бить. Лемешева рассталась с мужем как раз из-за своей измены. Она призналась ему сразу, не смогла лгать, молила о прощении и пыталась сохранить семью, но Юрка не простил ее. Ушел из семьи.

— А с Максом меня теперь ничего не связывает, — продолжила говорить Лера с показной легкостью. — Без него разберусь, куда и с кем мне ходить! Думаю, собственных мозгов для этого хватит.

— Вы поругались? — удивилась Оксана, даже забыв об оскорблении в свой адрес.

— Можно сказать и так, — засмеялась Лера. Смех получился грустным. — Скажи, а развод модно назвать семейной ссорой?

Лемешева от неожиданности присела на соседнее место.

— Что смотришь? — грубо спросила Колчина. — Изменил он мне, понятно? Изменил. Тр*хнул девку по имени Ирина. Она блондинка, кстати! Может мне в брюнетку подкраситься? Говорят, смена имиджа помогает...

Лера замолчала. Внутри все сжималось от очередного болезненного спазма. Рядом с Оксаной она как никогда прежде ощутила свое одиночество. Долгие годы подруга находилась рядом. Ксюха и Максим являлись самыми близкими людьми, с которыми она прошла огонь, воду и медные трубы. Но последний год показал, что даже пройдя огромное количество испытаний вместе, можно так и не обрести понимание.

Одна.

Одиночка.

Муж изменил.

Ребёнка родить не смогла.

Даже подруги нет.

Лишь знакомые и коллеги. Той же Юле нет дела до её проблем. Коллегой двигало простое любопытство. Ну может быть немного женской солидарности.

— Никакая смена имиджа не поможет избавиться от душевной боли, — словно прочитав мысли Леры, глубокомысленно произнесла Оксана.

— Ты опять решила взять на себя роль моего психолога? — съехидничала Колчина. — Ну давай. Скажи, что предупреждала меня! Скажи, что я сама виновна в случившемся! Давай-давай. И не смотри на меня так! Не смей меня жалеть! Не смей, слышишь!

Под конец Валерия уже кричала. Нервы совсем сдали. На них стали оборачиваться люди, но Колчиной было плевать на них. Внутри все клокотало от ненависти и боли. Хотелось кричать.

— Ой, дура ты, Лера, — покачала головой Лемешева. — Вроде взрослая, состоявшаяся женщина, но при этом набитая дура! Учись жить сегодняшним днем, иначе не успеешь обернуться, а жизнь уже пройдет. Других людей не изменишь, реальность не поменяешь, но ты можешь преобразить себя. Стать лучше. Мудрее. Ты не будешь счастливой до тех пор, пока не позволишь себе это.

— Конечно, Далай-лама, — Лера шутливо поклонилась. — Спасибо тебе за мудрый совет!

— Поумерь гордыню и эгоизм, а то так и останешься одна, никому ненужная, — просто сказала Лемешева и встала с места. — Я искренне делаю тебе счастья, Искра!

Колчина не успела съязвить в ответ. Оксана исчезла также быстро, как и появилась. Оглянувшись, Лера увидела, как Лемешева проталкивалась сквозь толпу к выходу. Там ее встречал Юрий. Подойдя к мужу, Оксана легко поцеловала его в губы. Юра в ответ нежно обнял её за талию и вывел из помещения.

Что ж, Оксана все же добилась своего — вернула мужа в семью. А вот Лера к Максиму отказывалась возвращаться!

— Налей-ка мне текилы! — обратилась она к бармену.

Пьяное забытье казалось как никогда привлекательным. Она хотела полностью забыться. Не помнить ничего, даже собственного имени.
_________________

 » Глава 9

Максим медленно выплывал из вязкого состояния сна, еще не до конца понимая, что стало причиной преждевременного пробуждения. В последнее время он ночами спал, как убитый. Причина проста — он работал на износ. Не проявлял к себе ни капли милосердия. Полностью погружался в выполняемые дела. Пытался заменить бесконечную пустоту внутри работой. По крайней мере, отвлекался на время.

Весь месяц его преследовало мерзкое состояние беспомощности. Особенно оно усиливалось, когда Максим в очередной раз возвращался в полупустую квартиру после очередной неудачной попытки поговорить с Лерой.

Арендаторы съехали с жилплощади, и Колчин обосновался в подаренной отцом квартире. Только Максим не воспринимал это место своим домом. Сердце тянулось к Лере. Его дом находился там, где была она.

Снова и снова Валерия отказывалась его выслушивать, а он опять и опять пытался выпросить прощение. Из-за дня в день одно и то же. И всё же Колчин не прекращал попыток достучаться до жены.

Их семья еще на шаг приблизились к окончательному разрыву.

Валерия настояла на том, чтобы он дал разрешение на развод. Первой реакцией на её требование стал протест. Жесткий и бескомпромиссный протест, который вызвал тихую истерику у жены. Если бы злилась, если пыталась ударить, он бы продолжил настаивать на своем решении, но… Едва слышные, шипящие звуки, которые она издавала, когда угрожала судебным разбирательством слишком сильно напомнили ему события, предшествующие их свадьбе. Тогда он едва смог вытащить Леру, едва успел спасти. Максим просто не мог допустить повторения ситуации и решил отпустить. После долгих и изматывающих размышлений Максим согласился на требования Валерии. Ему пришлось пойти ей на уступку. Лера в таком состоянии все равно пошла бы до конца, а до судебного разбирательства Колчин не хотел доводить. Не желал таскать любимую по судам. Решил, что печать в паспорте ничего, по сути, не решает.

Лера хочет развод, она его получит.

Только Макс сделает все, чтобы на ее безымянном пальце снова появилось обручальное кольцо.

Отступать Колчин не собирался.

Пусть обижается, кричит, истерит, мстит, но Максим не уйдет из ее жизни.

Рано или поздно он добьется своего.

Раздражающая трель заставила его открыть глаза. Часы на прикроватной тумбочке показывали полчетвертого утра. Тихо выругавшись, Максим схватил звонивший телефон и поднес к уху.

— Алло! — рявкнул он в трубку.

Он не сразу разобрал слова, сказанные женским голосом. Пьяная речь, смешанная со сбивчивыми всхлипами, плохо поддавалась расшифровке.

Максим моментально сбросил с себя остатки сна. Он узнал голос.

— Лера, успокойся! — раздельно и громко произнес Колчин. — Что случилось?

— Как ты мог со мной так поступить? — речь стала более разборчивой, но Лера продолжала реветь. — Я же тебя любила! Любила, понимаешь? Ты мне сердце разбил, козел! Я даже не могу окончательно избавиться от чувств к тебе! Чужие прикосновения переносить не могу! Мерзко... Ты меня непригодной для других сделал!

Ужас прошелся по позвоночнику и расползся по нервным окончаниям.

Лера пьяна, находится неизвестно где, так еще и собирается сделать глупость.

Только Господь знает, каких усилий ему стоило не перейти на крик и действовать хладнокровно.

— Лера, где ты находишься? — голос был абсолютно спокойным, четким, хотя внутри все переворачивалось из-за беспокойства. Валерия никогда не умела пить. Быстро хмелела от одного выпитого бокала вина. Стоило ей выпить чуть больше, и Лера начинала вести себя неадекватно.

— Какая разница? Речь ведь не об этом, — по-философски протянула Лера. — Ты мне изменил! Ненавижу тебя!

— Где ты находишься? — повторил вопрос Колчин, еле сдерживаясь, чтобы не наорать на нее.

Ответная тишина съедала последние остатки здравого смысла.

Максим вскочил с кровати, стал мерить шагами комнату.

Только доносившаяся из трубки приглушенная музыка говорила ему о том, что Лера еще не отключилась.

— Клуб «Монарх», — все-таки ответила она.

— Никуда не уходи, я скоро приеду! — выдохнул Максим.

Едва успел он договорить и в трубке зазвучали прерывистые гудки. Чертыхнувшись, Макс кинулся к шифоньеру, вытащил из него первую попавшуюся одежду, надел ее. Схватив ключи от машины и портмоне, выбежал из квартиры, словно та горела. Им двигало стихийное желание как можно быстрее оказаться рядом с женой.

До клуба Колчин добрался минут за десять, нарушив целый ряд правил дорожного движения. Значительно превысил скорость. Пару раз проскочил на красный свет. Выехал на встречную полосу. Благо в такое время дороги были полупустыми.

У входа в развлекательное заведение его ждала новая напасть. Охрана не хотела его пропускать. Только после объяснения, что он приехал за своей пьяной женой и значительного денежного вознаграждения, его пропустили внутрь.

Громкая музыка оглушила Максима на пару секунд. Внутри было душно. Огромное количество народа, несмотря на будний день, активно двигалось на танцполе, даже не думая прекращать веселье. Провокационная одежда, переизбыток алкоголя и ложная свобода. Здесь царили свои боги, далекие от моральных принципов общества.

Валерию Колчин заметил почти сразу. Она раскованно танцевала в самом центре площадки. Алкоголь снял все ограничения. Двигалась сексуально, мягко, гибко. Она полностью растворилась в музыке. Яркая красота, оттененная горечью, притягивала взгляд.

Рядом с ней двигались два молодых парня. Молоко еще на губах не обсохло. Дорогая одежда и крутые цацки. Иллюзия вседозволенности.

Плотоядные взгляды, бросаемые ими на Леру, выдавали их далеко не детские замыслы. Они явно не желали ограничиться танцем. Захмелевшая блондинка казалась им легкой добычей.

Красная пелена ревности и гнева затмила Максиму глаза. Расталкивая танцующих, он двинулся к своей жене. В нем боролись два чувства — желание быстрее увести отсюда Лера и позыв набить морду двум козлам, лапавшим ее.

Настигнув Валерию, он жестко ухватил ее за локоть и дернул на себя. От неожиданности и сильного опьянения женщина практически упала на него.

Его неожиданное вмешательство заставило растеряться ее партнеров по танцу и чуть отступить.

— Что? — она подняла мутные глаза и посмотрела на него. — А, это ты...

— Мы уезжаем домой, — процедил он, глядя на Леру в упор. Злость клокотала в нем, требуя крови. — Немедленно!

Валерия отрицательно мотнула головой и неуклюже попыталась высвободиться от его хватки.

— Никуда я не поеду, — громко заявила она. — Мне и тут хорошо!

— Даже слишком хорошо, — заметил Макс и силой потянул жену к выходу. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не наговорить лишнего.

— Пусти! — закричала Лера, шаткой походкой следуя за ним.

— Эй, мужик, — вмешался один из ее партнеров по танцу, — отпусти девушку! Очевидно она не хочет ехать с тобой!

— Эта девушка — моя жена! Так что проваливайте, пока целы! — свирепо прорычал Колчин, явно показывая, что готов начать драку. Он даже желал, чтобы эти двое не вняли его предупреждению. Хотелось подправить кулаками слишком смазливые лица и заодно отвести душу.

На выяснение отношений с применением силы местные мачо явно не были настроены, даже ради дармового секса. Их запал быстро поубавился при виде разгневанного мужа несостоявшейся любовницы.

— Не смей так разговаривать с моими друзьями! — заплетающимся языком проговорила Лера.

— Эти твои друзья выеб*т тебя в туалете, а потом благополучно кинут, — Максим грубо встряхнул ее. — Ты это понимаешь? Хочешь быть использованной двумя незнакомцами возле унитаза?

Растерянный взгляд стал ему ответом. Лера даже перестала вырываться. В подобном состоянии женщина просто не думала о последствиях своих действий. Алкоголь полностью вытравил инстинкт самосохранения.

— Хочешь мне сделать больно? Отомстить? — горячо спросил он. — Хорошо! Мсти, кричи, разводись! Только не опускай себя до уровня дешевой шл*хи!

— Я не... — попыталась что-то сказать она, но Макс не стал слушать. Устал разговаривать. Всё равно она его услышит. Сколько бы не стучался в закрытую дверь, сколько бы не рвался, все его усилия оказывались проигнорированными. Поэтому просто взял жену на руки и понес на выход.

Их никто не остановил.

Лера уткнулась лбом ему в грудь. Больше не сопротивлялась, не пыталась кричать. Даже не шевелилась.

Стоило им выйти на улицу, тихо попросила:

— Отпусти меня, пожалуйста!

Колчин лишь крепче обнял ее. Инстинктивно действовал.

— Отпусти, мне плохо! — простонала она.

Пришлось поставить Леру на ноги. Она сразу же метнулась к ближайшим кустам, где ее стошнило. Пока желудок женщины избавлялся от вредного содержимого, Колчин терпеливо держал Лере волосы. В таком положении они пробыли пару минут.

Приступ закончился.

Лера обессилено сползла вниз и уселась прямо на землю, опустив низко голову.

— Милая, ты как? — нежно спросил он, садясь рядом с Лерой на корточки.

Она не ответила. Лишь едва заметно раскачивалась взад-вперед, обхватив себя руками.

Именно в этот момент Колчин понял, что ненавидит себя.

Люто ненавидит.

Именно он довел ее до такого плачевного состояния.

Собственноручно толкнул любимую женщину в адское пекло предательства и боли.

И самое страшное заключалось в том, что Максим не мог облегчить ее страдания.

Мужчина с удовольствием взял бы на себя всю агонию, что испытывала сейчас Валерия. Но это было невозможно.

— Поехали домой, — пробормотал Макс и опять взял ее на руки. Аккуратно, словно ребенка. Ему даже показалось, что Лера стала значительно меньше и легче.

На краткий миг Колчина одолел страх, что он может ее сломать. Давний страх, преследовавший его долгие годы. Страх, который Максим так и не смог изжить в своей душе.

Покачав головой, Максим выгнал из головы глупые мысли и понес драгоценную ношу к машине.

Осторожно положил безвольное тело на заднее сидение.

Лера моментально свернулась калачиком и тихо заплакала. Горько. Надрывно.

Каждая слезинка разрывала на части его душу.

Каждый приглушенный всхлип вонзался в сердце подобно кинжалу.

Обратно Колчин ехал уже не так быстро. Непослушными руками было тяжело вести машину. Нахлынул эмоциональный откат. Адреналин в крови зашкаливал. Сердце билось в грудной клетке, словно сумасшедшее.

Максим пытался разобраться в чехарде, что творилась у него в голове. Но ему недоставало концентрации.

Его внимание постоянно возвращалось к худенькой фигурке, сжавшейся на заднем сидении.

Рыдания вскоре стихли.

Валерия успокоилась и заснула.

Слава Богу, он успел приехать в клуб. Максим не желал думать о том, что произошло, если бы жена ему не позвонила.

Ревность, боль, жалость, страх, желание защитить — вот неполный список эмоций, что бушевали у Колчина внутри. И он не знал, как остановить бесконтрольный шквал чувств. Ему оставалось только успокаивать себя тем, что Лера находилась в безопасности. Хотя бы физически.

Его всегда тяготила мысль, что Валерия не хотела идти за него замуж. Знание, что она спокойно уехала бы тогда и даже не оглянулась, спокойно переступила бы через собственные чувства и улетела покорять Москву, не давали ему покоя.

Максим всегда отличался умением добиваться поставленных целей. Лера Истомина стала для него такой целью. Желанной и вожделенной. В тот момент, когда Колчин увидел её одиннадцать лет назад, у неё не осталось шансов сбежать от него. Яркая, целеустремлённая, она часто бросала вызов обществу и неистово желала самореализоваться в профессии. В свои девятнадцать Лера не желала идти замуж даже по любви. Иногда ему казалось, что своим нежеланием отпускать её, он набросил на её шею аркан, пленил, посадил прекрасную ласточку в клетку. Столь яркие ассоциации стали преследовать последние годы, словно призрак, бесплотная тень сомнений и страхов. Максима не покидало ощущение, что он стал беспардонным и наглым грабителем, и это ощущение добивало и так уже пострадавшее чувство самоопределения, делало его беспомощным. Лера своим поведением лишь подкармливала его личных демонов. Любовь должна делать людей сильным, его сделала слабым.

Сразу после свадьбы Лера выглядела счастливой и вполне довольной своей долей. Меняться она стала постепенно. Спустя три года жена добровольно уволилась с поста заместителя руководителя филиала крупного холдинга в их городе, хотя мечтала и напрямую шла к поставленной цели — занять место руководителя. Странное нелогичное решение тогда поставило его в тупик. Да и сейчас он мало его понимал. Аргументировала она увольнение тем, что не желает работать в том коллективе и играть в поддавки. Валерия отшутилась, что хочет больше времени посвящать семье, и устроилась на фирму к Власову рядовым секретарем. Лера практически отказалась от своей многолетней мечты, и это вызывало искреннее недоумение. Она никогда не отличалась огромным желанием хранить очаг и создавать уют в доме. Столь резкая смена приоритетов дезориентировала даже его поначалу. Потом Макс решил, что так даже лучше, и не стал донимать жену расспросами, ведь она добровольно приняла решение, даже с ним не посоветовавшись. Сейчас по прошествии времени до Колчина дошло, что именно тогда в ней что-то треснуло. И эта трещина только ширилась с каждым годом, внутренняя пустота требовала заполнения.

Он тяжело вздохнул и посмотрел на спящую Леру через салонное зеркало, пытаясь принять оптимальное решение. Бледная, измученная, похудевшая и очень уставшая. Ей нужно отдохнуть, поэтому будить её не стал.

Отвёз к себе. Пусть будет ругаться и драться, по крайней мере, хоть немного выспится. После того, как она сменила замки в их квартире, Максим туда попасть не мог. Мужчина понимал, что придумывает для себя жалкие оправдания, но хотел провести с ней хоть немного времени. Пусть так. Чувствовал себя банальным вором, крадя эти мгновения. На руках отнёс её к себе, уложил в свою кровать, не раздевая. Долгие минуты наблюдал за тем, как она спит, даже во сне нервно вздрагивая и переживая. Постепенно сон сморил и его.
_________________

 » Глава 10

_________________

 » Глава 11

_________________

 » Глава 12

_________________

Вдохновения и лёгкого пера музу!Надеюсь будет дописан роман.Когда то ,начинала читать ,вы очень интересно пишите.
_________________