Измена. Нас больше нет (СЛР, 18+)

 » Измена. Нас больше нет (СЛР, 18+)  [ Завершено ]

Авторы: Северная Виктория, Ив Паскаль

Название: Измена. Нас больше нет

Жанр: СЛР 18+

Аннотация:

Как избавиться от ненавистного мужа? Этим вопросом озадачилась Маша, после того, как застала своего мужа занимающимся сексом с бывшей невестой. Теперь она развода хочет, а вот Максим не желает отпускать…

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (SexyLady)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: SexyLady; Дата последней модерации: 11.01.2024

 » Пролог

— Ты куда собралась? — прошипел Максим сквозь зубы, наблюдая за действиями жены. Внешне спокойный, но в прищуренных глазах явно проглядывал гнев.

— Подальше от тебя, — зло ответила Маша, скидывая в чемодан всё, что под руку попадалось. Анализировать и размышлять, какие вещи ей понадобятся в ближайшее время, она не могла. Её трясло от злости, обиды и ревности. — Желаю вам с Марго счастья, любите друг друга и размножайтесь, а я умываю руки!

— С ума сошла? — он в два шага преодолел расстояние, разделяющее их, и схватил её за запястье, останавливая. — Ты — моя жена, и никуда не пойдешь!

— Надо же, вспомнил, что я твоя жена, а то уже думала, что провалы в памяти у тебя на постоянной основе, — сдавленно хохотнула Мария, пытаясь вырвать руку. — Что-то ты о своем несвободном статусе позабыл, когда трахал Маргариту. Или вспоминаешь этот факт только тогда, когда тебе это выгодно? Именно, что жена, а не рабыня, не наложница. Терпеть наплевательское отношение я не буду, даже не надейся. Зачем ты вообще женился, если не можешь держать своего дружка в штанах?

— Ты сейчас зла и не соображаешь, что творишь, — возмутительно спокойным тоном заявил муж. — Тебе надо успокоиться.

— Так я вроде и не истерю, милый, — хмыкнула Маша, тряхнув волосами. — Даже когда обнаружила скачущую на тебе Ритку, скандал не устроила. Просто не вижу смысла орать и что-то доказывать. Ты теперь пройденный этап моей жизни. Как только изменил, стал для меня им. Осталось только заверить документально наш развод, я стану свободной женщиной, а ты сможешь трахать, кого хочешь, без боязни быть застуканным мной! Замечательный расклад, и главное, все счастливы!

— Ты никуда не пойдешь, — зло прошипел Максим. — В наших отношениях кризис, но мы обязательно с этим справимся. Никакого развода не будет!

— Ну, это мы еще посмотрим, милый, — зловеще ухмыльнулась Мария. В голову пришла просто замечательная идея. Общение с Людмилой Красавиной не прошло даром, она много интересных идей ей за сегодня подала.

Маша просто сделает так, что Максим сам побежит, обгоняя её, в ЗАГС подавать заявление на развод. От любви до ненависти всего один шаг. Вот она и заставит его сделать этот шаг, заставит себя люто возненавидеть. Заодно оторвется, как следует, кровушки попьет, хоть какую-то компенсацию за просранные три года совместной жизни получит. В конце концов, почему именно она должна из дома уходить? Пусть он съезжает. К своей любовнице.
_________________

 » Глава 1

Мария Покровская терпеливо улыбалась собеседнику, а сама глазами выискивала своего мужа. Максим куда-то внезапно пропал. Они находились на дне рождении их общего друга Константина Князева и приехали вместе, но как-то так получилось, что они разделились в толпе, и Маша уже минут двадцать не могла отыскать мужа.

Мероприятие крупное, статусное. По-другому и быть не может, так как именинник был слишком богат и невероятно влиятелен. Фактически, в его особняке собрались самые сливки общества. То тут, то там она постоянно натыкалась на известные лица. Вот мэр разговаривает с женой Князева, чуть дальше известная оперная дива увлеченно поглощает коньяк. На вкус Маши, мероприятие слишком вычурное и многолюдное, но кто она такая, чтобы указывать хозяевам, как устраивать праздник. К тому же муж давно ей объяснил, что на вот таких вот тусовках в необременительной атмосфере часто происходят нужные знакомства и заключаются неформальные соглашения.

— Вам необыкновенно идет это платье, — утопая глазами в её декольте и закапывая пол слюнями, высказал комплимент Игнат Владимирович, бизнес-партнер мужа, от которого Мария уже десять минут никак не может отвязаться.

— Благодарю, — буквально выдавила из себя Маша. Ей хотелось натянуть платье, как можно выше, а лучше завернуться в плащ, чтобы этот мерзкий старикашка перестал её лапать масляным взглядом. Она бы его давно послала, но нельзя. К сожалению. И Максима, когда он так нужен, рядом не наблюдалось. Приходилось терпеть. Вот только насколько её еще терпения хватит не знала.

Помощь пришла, откуда не ждали. Людмила Красавина неожиданно остановилась рядом с ними и широко улыбнулась. Если бы акулы умели улыбаться, то делали это именно так. Эта женщина недавно стала во главе отцовского бизнеса и буквально смела всех конкурентов за какие-то месяцы. Вдову поначалу не брали в расчет, но она быстро всё расставила по местам. Теперь её боялись, уважали и по возможности даже не дышали в её сторону, а еще стали появляться различные сплетни, более походившие на бред любителя детективов. Достаточно сказать, что в обществе активно курсировал слух, что она сама лично застрелила своего мужа, причем хладнокровно засадила ему пулю прямо в лоб. Мария, конечно, в это всё не верила, но предпочитала держаться от столь колоритной дамы, как можно дальше.

—Игнат, добрый день, — обратилась она к старикашке, который моментально вспотел.

Маша не знала, что из диких слухов о Красавиной было правдой, а что нет, но та определенно наслаждалась всеобщим страхом перед ней.

— Добрый, Людмила, — кивнул он и промокнул лысину. — Как поживаете?

— Замечательно поживаю, — лениво ответила женщина. — Вас, кстати, Николай искал.

— Ох, пойду его поищу, — отозвался мужчина уже более ободрено. — Наверное, результаты экспертизы пришли. Дамы, извините, дела…

Обе женщины проводили его глазами, а Маша еще и выдохнула облегченно.

— Старый блудливый кобель, — прокомментировала Красавина, переведя свой взгляд на неё. — Скоро на кладбище, а всё туда же…

— Извините? — прохрипела Покровская. Она как-то не привыкла к такой грубой прямоте, хотя если судить непредвзято, то Людмила не сказала ничего нового, только правду.

— Говорю, что наш достопочтенный Игнат Владимирович страдает неизлечимым кобелизмом, — Людмила даже не пыталась смягчить своё заявление. Позиция женщины, полностью уверенной в себе. Мария не сомневалась, что при необходимости она повторит собственные слова в глаза этому престарелому ловеласу.

— Вы его не любите, — констатировала Маша, усмехнувшись. Спорить не стала, так как была с ней полностью согласна. Мужчине явно уже за шестьдесят, а он весь вечер её взглядом ощупывал, делал прозрачные намеки. Неприятно.

— И он об этом знает, — фыркнула Красавина, — поэтому так и трясется. Боится, что Колю против него настрою, хотя я зареклась лезть в дела любимого мужчины. Сам думает нижним местом, соответственно считает, что так все мужчины делают.

Мария сделала глоток шампанского, подбирая слова для продолжения диалога. Она поняла, что Людмила имеет в виду Волкова Николая. Значит, слухи верны и они являются любовниками. Весьма выразительная пара. Оба умные и опасные. Это как две акулы в одном маленьком бассейне. На самом деле, Маше импонировала Красавина, хотя она её и побаивалась. Такая действительно легко может прихлопнуть тебя, как надоевшую мошку. Самый вверх пищевой цепочки.

— Спасибо, что помогли от него избавиться, — поблагодарила Маша, решая не лезть в дебри личной жизни этой женщины.

— Пожалуйста, — легко взмахнула рукой Людмила, демонстрируя идеальный красный маникюр. — Ты слишком хорошо воспитана, Маша, для этого общества. Тут нужно уметь вовремя показывать зубы и кусаться словами, иначе могут сесть на шею.

— Обычно Максим берет на себя эти обязанности, — делано спокойно пожала плечом Покровская, хотя столь долгое отсутствие мужа её беспокоило.

Чаще всего на таких мероприятиях он всегда находился рядом, отгонял ненужных ухажеров, ставил на место зарвавшихся сплетников, но не сегодня. Мария поэтому и вышла за него, Максим всегда заботился о ней и защищал. Был той самой пресловутой стенкой, защищающей от невзгод. Он рядом, значит она под защитой. Такой незамысловатый вывод сделала её психика, и теперь воспринимала его отсутствие рядом, как повод для беспокойства.

— Да-да, я заметила, что он редко от тебя отходит, — кивнула Красавина, а в глазах её мелькнуло что-то жутко напоминающее сочувствие. — Только сегодня почему-то отвлекся от своих обязанностей. Нехорошо.

Маша поёжилась, словно от холода. Что-то в тоне, в поведении Людмилы говорило ей, что женщина знает что-то такое, что ей не понравится. Занервничала. Неужели муж в какую передрягу попал? Оглянулась и снова его не обнаружила поблизости.

— Я как раз хотела его поискать, — произнесла она, пытаясь мягко намекнуть, что диалог пора сворачивать.

— Мария, скажите, — Людмила вдруг наклонила голову чуть в бок, изучая её, — вы что предпочтете — сладкую ложь или горькую правду? Бывает так, что человек не знает всей правды, но живет вполне счастливо, а правда несет за собой разрушение и боль, поэтому многие признаются, что лучше бы правды так и не узнали, но другая категория же всё равно утверждает, что правда важнее иллюзорного счастья. Вы к какой категории относитесь?

Неожиданно. Маша коротко выдохнула. Сначала она хотела ляпнуть что-то, чтобы отвязаться с неё, но внимательный, серьезный взгляд собеседницы остановил. Она подумала и решила сказать своё мнение.

— Правда, какая бы болезненная не была, важнее, — спокойно ответила Мария. — Если всё настолько шатко, что может рухнуть от одного слова, то лучше сразу всё разрушить, а не тратить время на сохранение того, что уже по сути является руинами.

Людмила как-то странно усмехнулась и кивнула, словно приняла для себя какое-то решение.

— Я видела вашего мужа на втором этаже, возле комнаты для гостей, — сказала она. — Первая дверь направо от лестницы. И, Мария, если будут какие-то проблемы, можете обращаться ко мне.

От удивления Покровская даже рот приоткрыла.

— Почему? — единственный, но весьма важный вопрос в данной ситуации. Такие, как Красавина, просто так помощь не предлагают.

— Считай, что ты мне понравилась, — дала краткое объяснение Людмила. — Мне редко кто нравится, но такое бывает. Вот так тебе повезло!

И подмигнув, уплыла дальше. Мария задумчиво смотрела ей вслед, пытаясь понять, что сейчас произошло, но не одной умной мысли в голову так и не пришло. Попытка понять эту женщину провалилась с треском. Очень уж нестандартная личность. Многие мужчины её откровенно побаивались, а женщины откровенно пасовали. Поэтому к пониманию её мотивов Маша даже на сантиметр не продвинулась, зато стала свидетелей мимолетной сцены, которая просто кричала, что эта акула влюблена и вполне счастлива.

Людмила уверенной походкой подошла к разговаривающим Волкову и старичку Игнату. Последний, надо отметить, был слишком уж бледным. По Николаю трудно было сказать что-то определенное. Как и Красавина, он был «нечитаемым», а его репутация была еще более пугающей, чем у любовницы. Дальше произошло вот что. Николай, даже не повернувшись к ней, чисто интуитивно, но безошибочно положил руку Людмиле на талию и притянул к себе. Такой вот демонстрационный, покровительственный жест, ясно говорящий о том, что это женщина принадлежит ему. Самое интересное, что Люда не воспротивилась. Наоборот, она словно стала мягче, податливей. Не для окружающих, а именно для этого мужчины.

Мария вздохнула. Странно, конечно, что они до сих пор не женаты. Судя по всему, Волков очень ревностно относился к Людмиле. Такие мужчины обычно предпочитают помечать свою собственность всеми доступными способами, а штамп в паспорте самый надежный. Хотя это уж точно е её дело, решила Маша. Покровская очень ценила в людях такт, и сама старалась не нарушать личные границы других, если только её не спровоцируют, но такое случалось крайне редко. Поэтому мысленно порадовавшись за эту сложную женщину, Мария отправилась на второй этаж искать мужа.

Она уже была на второй ступеньке, когда её внезапно остановил Борис Евстигнеев, лучший друг и бизнес-партнер Макса, а также старший брат бывшей его невесты. Этот факт заставлял её интуитивно не доверять этому человеку, ибо расставание с Марго было весьма и весьма тяжелым. Там такие отношения были, что не только искры во все стороны сыпались, там пожары полыхали. Страсть, интриги, ревность, измены. Все самые негативные стороны любовных отношений. Маша доподлинно знала, что Рита сожалеет, что их свадьба с Максимом сорвалась.

— Маша, ты куда? — спросил Боря, остановившись у лестницы. В таком положении он был чуть ниже её, что придало ей дополнительной уверенности.

Евстигнеев был симпатичным парнем, видным. Рыжие волосы и светло-карие глаза делали его похожим на солнышко, что часто привлекало к нему внимание и располагало людей.

— Наверх, — лаконично ответила она, даже не думая, объясняться. Что-то подсказывало ей, что не стоит делиться полученной от Людмилы информацией. — Ты, кстати, мужа моего не видел? А то куда-то запропастился, уже минут двадцать его найти не могу…

Борис как-то слишком наигранно пожал плечами и улыбнулся.

— Сам его потерял, — сказал он. — Пять минут назад он был у камина.

И он даже показал, где именно видел Максима, да только Покровская совершенно точно знала, что пять минут назад мужа там не было.

С места, где раннее стояла она, прекрасно был виден камин и все, кто стоял возле него. Макса среди этой многоликой толпы не было. Девушка не подала вида, что поймала Борю на обмане, лишь бросила на него короткий оценивающий взгляд. Евстигнеев широко улыбался, но если приглядеться, то становилось понятно, что волнуется. Похоже, мужчина ляпнул первое, что ему в голову пришло. Для чего? Вот и Марии было интересно, для чего врать Борису. Выгораживает друга? Очень похоже. Он явно пытался не пустить её наверх, значит, наверху находились все ответы на вопросы.

— Хм-м-м, ясно, — с отсутствующим выражением лица кивнула она, утрачивая интерес к разговору. Кому понравится, когда ему на уши лапшу вешают? Вот и Мария не была от этого в восторге. — Ну что же, значит, сам объявится.

И развернулась, чтобы продолжить восхождение наверх. Что-то объяснять, предъявлять или, не дай бог, устраивать скандал на ровном месте было бы глупо. Только время потеряет.

— Маша, ты куда? — снова прилетело ей в спину.

Бедняга явно не знал, как еще её задержать или остановить. Никаких толковых идей в голову Борису не пришло, а хватать за руки и останавливать силой явно не вариант.

— Ты повторяешься, — усмехнулась Покровская и ответила ровно то же, что и в первый раз: — Наверх я иду!

Он неловко потоптался на месте. Ей даже почти стало жалко Евстигнеева. Почти.

— Зачем? — задал он глупый вопрос.

— Устала от толкотни и шума, хочу немного передохнуть, — спокойно ответила она. — Людмила посоветовала мне подняться наверх.

— Какая Людмила? — нахмурился он, пытаясь сообразить о какой персоне идет речь. Вот только в кругу близких друзей у них не было Людмил.

— Красавина, — пояснила она и отметила, как побледнел Боря. Одно имя Людмилы вызывало трепет у окружающих. — Если встретишь моего мужа, скажи, где меня искать.

Снова повернулась к нему спиной, на этот раз окончательно. Евстигнеев что-то снова говорил ей вслед, но Мария не обратила внимания. Спокойной походкой направилась к той комнате, на которую ей указала Красавина. Покровская уже понимала, что обнаружит там что-то очень неприятное, поэтому её немного потряхивало.

Когда девушка дошла до нужной двери, она подняла было руку, чтобы постучать, но почему-то передумала. Облизнула губы, кратко выдохнула, приоткрыла дверь и сразу же услышала томное:

— Ма-а-акс, это было великолепно. Лучший оргазм в моей жизни! Ты всегда был великолепным ёб*рем, но сейчас словно с цепи сорвался. Неужели твоя жена тебе не дает?
_________________

 » Глава 2

Маша знала этот манерный, высокомерный голос с придыханием. Слишком хорошо его знала. Маргарита Евстигнеева, бывшая невеста Максима. Его первая любовь и страсть, которая едва не обернулась катастрофой. Девушка застыла на пороге, еще до конца не открыв дверь. Просто пыталась справиться с приступом сильнейшей сердечной боли, что скрутила её в узел. Покровская закусила губу до крови, чтобы не закричать от боли. Она дышала через раз, стараясь сдержать все те разрывающие душу эмоции, что бурлили в ней огненной раскаленной лавой.

Импульсивная её часть требовала, чтобы она ворвалась внутрь и устроила им словесную трепку, но другая, более разумная уговаривала остаться тут и послушать. Конечно, она мало приятного услышит, зато все иллюзии в отношении мужа окончательно исчезнут, а на их смену придет жесткая реальность, где слабости нет места.

— Рита, не произноси даже имя моей жены, — каким-то странным тоном процедил Максим, словно через стиснутые зубы разговаривал.

— Иначе, что? — игриво поинтересовалась Евстигнеева.

Мария её не видела, но четко представила её образ. Кроваво-красные губы, иссиня-черная копна волос, дерзкий взгляд зеленных глаз. Девица была красивой, яркой, сексуальной. Любила нарушать правила и ходить по краю. Глядя ей вслед, многие мужики заработали себе защемление нервов в шее. Маргарита рано узнала, насколько сильное влияние имеет на противоположный пол и с возрастом только отточила умение. Роковая женщина, сводящая с ума мужчин. И судя по всему, Макс так и не обзавелся иммунитетом против ее чар.

Когда они были вместе, Покровский с ума сходил от ревности. Постоянные ссоры, скандалы, драки, потом столь же бурные примирения. Они множество раз разбегались, лишь для того, чтобы однажды снова сойтись. Какие-то дикие, совсем нездоровые отношения. Созависимость. Тем не менее, когда он застал её трахающейся с каким-то очень богатым папиком в три старше неё, Максиму хватило сил окончательно разорвать с ней отношения. Потом в его жизни появилась Маша, а Маргарита после попытки сорвать им свадьбу на несколько лет уехала из города. Год назад вернулась.

Наверное, Мария всегда чувствовала, что между ними еще ничего не закончено, поэтому и ненавидела эту блудливую кошку. Конечно, Покровский утверждал, что Марго ему даром не сдалась, что уже давно пережил ту пагубную страсть, но… Но реальность говорила совершенно об ином. Ничего он не пережил, снова залез на неё, когда представилась возможность.

— Поверь, Рита, я много чего могу сделать, — с угрозой произнес мужчина. — То, что здесь между нами случилось, это большая ошибка. Этого недолжно было произойти!

— Ошибка — это то, что ты женился на этой серой мыши, Максим, — звонким голосом заявила Евстигнеева. — Она же скучная, как телепрограмма в советский период. Да, хорошая, не спорю. Да, милая. Симпатичная. Но тебе же нужно иное. Всегда нужно было, и эта твоя попытка стать тем, кем ты не являешься, весьма глупа, мой милый. Тебе нужна похоть, страсть, взрыв. Соития в непредназначенных для этого местах, спонтанные и грязные. Тебе нужен вызов, чтобы постоянно побеждать. Наверняка, ты со своей Маней только сексом занимаешься только в миссионерской позе! Скука, да и только.

Машу едва не стошнило от всех этих словесных изречений в адрес её брака. Она ведь по наивности действительно думала, что у неё прекрасная семья, а муж никогда не изменит, ведь познал на своей шкуре, какого это. Наверное, она действительно невероятно наивна раз решила, что смогла своей любовью излечить израненное сердце Максима. Всё оказалось лишь её романтическими бреднями. Реальность швырнула её мордой об асфальт. Тщательно выстраиваемая счастливая семейная жизнь рухнула в один миг, словно карточный домик.

Покровская сконцентрировалась на дыхании, чтобы хоть как-то сдержаться. Слезливая истерика сейчас ни к месту. Слезы и собственную уязвимость можно демонстрировать только самым близким, родным людям. Муж после своего предательского поступка перестал таковым быть. Мария словно к месту приросла. Шок полностью парализовал её, лишая возможности двинуться. Внутренности обжигала холодная пустота, стремительно разрастающаяся и стремительно поглощающая всё хорошее, что было между ней и мужем. Мария банально не знала, как реагировать. Растерялась. Потерялась в собственной боли. Лишилась твердой почвы под ногами. Словно мазохистка, она слушала грязные инсинуации бывшей невесты Максима, ставшей его нынешней любовницей. Какая игра слов! Какой пассаж!

— В моей жизни самой главной ошибкой всегда была ты, Марго, — словно издалека услышала она голос своего пока еще мужа. То, что расставание для них неизбежно, даже её всё пришибленный предательством мозг прекрасно понимал. — Мои персональные грабли, на которые я по глупости постоянно наступаю. Ты не несешь в мою жизнь ничего ценного, словно кислота разъедаешь все хорошее.

— Боже, как поэтично, — рассмеялась грудным смехом Евстигнеева, совершенно не обидевшаяся на его слова. Кажется, они наоборот ей пришлись по вкусу, словно комплемент ей отвесили, — Никто никогда не говорил мне столь приятных слов, милый. Может, я тебе и не нравлюсь, как человек, но ты меня хочешь, Максик. Вот такую распутную и грязную. Знаешь, почему? Потому что ты в глубине души точно такой же! Просто в отличие от тебя мне хватает смелости признаться в своих потребностях, а ты всё пытаешься стать хорошим. Не получится, дорогой. У тебя гнилое нутро, как бы ты не пытался облагородить свой фасад. Я нужна тебе. Ну, давай же, признайся!

Тут Максим рассмеялся. Как-то уж слишком холодно, ровно. Маша даже не знала, что он так умеет. Обычно его смех нес в себе тепло и радость, но не сейчас. Было в этом смехе что-то почти демоническое, неправильное.

— Ритка, ты конечно шлюха профессиональная и с фантазией, но правда в том, что ты мне не нужна. Никогда не нужна была. Только тормозила всегда. Без тебя я добился и денег, и власти, а тебя это задело, не так ли? — в голосе Покровского слышалась откровенная насмешка. — Ты жалкая, Ритка. Мне тебя жаль.

— Ты эту жалкую только что трахал, причем страстно так, напористо, — ехидно напомнила ему Марго.

— Мужик может трахать, даже куклу резиновую, физиология такая, — хохотнул Максим. — Признаю, ты меня подловила, но только из-за того, что у меня незакрытый гештальт, связанный с тобой. Вот и всё. Больше подобного не повториться. Попытаешься донести ненужную информацию моей жене, сотру в порошок…

— Поздновато ты спохватился, милый, — Мария решила обозначить свое присутствие, полностью открыла дверь и вошла внутрь. — Я уже итак в курсе вашей маленькой грязной тайны. Марго, какого это быть вечно чьим-то грязным секретом, который нужно скрывать? Ответь, пожалуйста, очень уж интересна логика баб, которые прыгают в постель к женатым мужчинам.

Мария сама от себя не ожидала подобного хладнокровия. В ситуации, когда привычная жизнь буквально рушилась на её глазах, превращалась в руины, она спокойно наблюдала за процессом. В один миг она осталась без привычной опоры и поддержки. Одна. Сама по себе. Конечно, спокойствие было только показное, внутри у неё словно мини-бомбу кто-то взорвал, превратив в месиво сердце и остальные органы. Было обидно, больно, тоскливо, хоть вой, но это уже неважно.

— Женатый, неженатый, мне глубоко плевать, — некрасиво хохотнула Евстигнеева, — если я что-то хочу, то беру это.

Она взглядом победительницы смотрела на Машу, нарочито медленно соскользнула со стола, где, судя по всему, и трахнул её Максим, поправила задравшееся платье. Мария краем сознания отметила, что даже трусы остались на месте, видно так спешили. Стало так тошно, до омерзения. Она во рту почувствовала горечь. У предательства всегда горький вкус.

— Понятно, стандартная отговорка всех шалав, — пожала плечами Покровская. — Разочаровала ты меня, думала, ты что-то более дельное выдашь. Ты же вся такая нестандартная, не такая как все, всё стремишься доказать свою исключительность, а на деле дрянь обычная, обыкновенная.

От удивления Марго приподняла брови. Видно ожидала чего угодно, только не этого. Мария всегда вежливая и милая, нежная, сейчас проявляла несвойственные ей черты характера. Острила, оскорбляла, при этом не опускаясь до банальным слез и истерик. Маше хотелось плакать, хотелось кричать, ногами стучать, закатить громкую, отвратительную истерику, чтобы хоть как-то достать из себя всю муть, что сейчас плескалась в её душе, отравляя всё хорошее. Отравляя её. Вот только Покровскую останавливало одно — подобное поведение будет лишь по кайфу Маргарите. Продемонстрировать боль — значит показать сопернице, что та победила, сломала её. Не-е-ет, ни за что Мария не даст этой крашенной ведьме даже маленький намёк на слабость. Такие, как Рита, питаются чужой болью. Словно пиявки, они присасываются к жертве и выпивают все соки, наслаждаясь её агонией. Этим они подпитывают чувство собственной важности, по другому они просто не умеют самоутверждаться.

— Маша, всё не так, как ты думаешь, — банальные слова в банальной ситуации заставили Марию сдавленно хихикнуть, хотя смешно ей не было.

Она повернулась к мужу, который стоял чуть в стороне, около окна. Рубашка распахнута на груди, благо ширинка на брюках застегнута, а то ситуация приобрела бы излишнюю карикатурность. На шее и чуть ниже следы ногтей Риточки, даже засос имелся. Какая прелесть. Вот что делает с человеком страсть.

— Максик, в данной ситуации можно подумать только одно, и эти выводы будут строго соответствовать реальности, потому что я застала тебя на месте преступления, милый, — лениво произнесла Покровская. — С поличным, так сказать, поймала. Всё, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. Так что не оскорбляй ни меня, ни себя глупыми оправданиями. Факты, как говориться на лицо. И не мешай общаться мне с Ритой, мы же хорошо общались, чирикали по-девичьи, а ты влез. Некрасиво. Ты уже своё дело сделал, кончил, так что можешь быть свободен.

Сказать, что все были в шоке, ничего не сказать. Причем больше всех удивилась сама Мария. Никогда не думала, что может быть настолько невозмутимой и язвительной. С другой стороны, она никогда и не попадала в подобную ситуацию. В экстремальных ситуациях люди могут вести себя нетипично, непривычно. Мария в этом сейчас убедилась. В ней словно кто-то другой проснулся. Циничный, хладнокровный, язвительный. Ей было больно, так больно, что хотелось орать не перестывая, но внутренняя агония внезапно нашла другой, более экзотический выход.

— Кто ты такая, чтобы меня шалавой называть? — вскинулась Марго. Очнулась, наконец. Бедняжечка не ожидала, что её будут хладнокровно опускать.

— Ничего личного, Риточка, просто видение со стороны, — пожала плечами Маша и усмехнулась змеиной улыбкой. — Ты бы поосторожнее была с этими многочисленными неразборчивыми сексуальными связями, а то подцепишь что-нибудь этакое, потом вовек не вылечишься. Или ты уже?.. Дорогой, ты прежде чем её трахать, справку от дерматовенеролога спросил? Лечение нынче дорогое удовольствие, да и не все венерические болячки вылечить можно…

Омерзение получилось у неё вполне искренним. Сама Мария была слишком разборчивой и брезгливой, чтобы заниматься сексом со всеми подряд. Вот только не все были настолько чистоплотны.

На Максима больно было смотреть. Всегда уверенный, строгий, властный, сейчас он растерял всю свою авторитетность. Смотрел на свою жену и не узнавал. Всегда милая и тихая Маша стала язвить, словесно кусалась и всем своим видом показывала, насколько отвратителен ей он. Мужчина просто не знал, как разговаривать с этой версией Маши. Зато в отличие от него Маргарите было что сказать.

— Стерва, — взорвалась Евстигнеева, а Марии польстило. — Я разборчива в связях и абсолютно чиста. Не наговаривай! Еще неизвестно…

— Рот свой прикрой, — перебила её Покровская, тоже распаляясь. — Я в отличие от тебя по старых хрычей за деньги не ложилась, парням своим не изменяла и чужих мужей не уводила. У девиц вроде тебя венерические заболевания являются профессиональной особенностью. Как ты там говорила, тебе нравится соития в непредназначенных для этого местах, спонтанные и грязные? Ну так это основные условия передачи различных вирусов. Не знала? Деточка, в школе биологию всё же стоило учить, а не только картинки в учебнике смотреть.

И так снисходительно на ту посмотрела, что Марго, та самая наглая и дерзкая девица, покраснела, но не от стыда, а от унижения.

— Да я отличницей была! — возмущенно воскликнула Рита, воинственно сжимая кулаки.

— Так ты что, со школы сосешь? Наверное, хорошо старалась для директора школы, раз он тебе пятерок в атестат понаставил, — деланно удивилась Маша. — Надо же, ты еще профессиональней, чем я думала. Можно сказать, у тебя стаж почти двадцать лет. Впечатляет! Кстати, не слишком ты своим мастерством папиков-то своих впечатлила, раз вышнырнули тебя и пришлось вернулась сюда. Неужели помоложе замену тебе нашли?

В этот момент у Евстигнеевой окончательно сдали нервы, и она бросилась на Марию с кулаками, решила таким образом доказывать свою правоту, так как в словесном поединке подчистую проиграла. Покровская же никогда не участвовала в драках, поэтому растерялась и сделала шаг назад.

Марго, грозно шипя, занесла руку для удара, а Маша зажмурилась и инстинктивно прикрыла лицо руками. Прошла секунда, две, три, но ничего не происходило. Покровская приоткрыла сначала один глаз и обнаружила перед собой мужа, который за руки держал брыкающуюся любовницу. Надо же грудью стал на ее защиту. Как мило. Она сейчас расплачется от благодарности.

— Да пусти ты меня к ней, я все волосы повыдираю, — зло пыхтела Маргарита. От былого налета роковушности не осталось и следа. Прическа растрепалась, глаза огнем мщения горят. — От такой твари только и гулять!

Вот это она зря. Просто оскорбления Маша может и пропустила бы мимо ушей, но такое… В общем, очередной приступ языкастости вкупе с язвительностью одолел, а Ритка стала объектом этого приступа.

— Блин, милый, мало того, что в любовницы выбрал даму с низкой социальной ответственностью, так еще и истеричку, — прокомментировала Мария. За спиной у мужа она чувствовала себя в относительной безопасности, поэтому продолжила иронизировать. — Ещё и буйная. Сейчас осень, у всех шизоидов обострение. Я даже не знаю, куда её сначала вести в кожно-венерологический диспансер или психиатрическую клинику. Проблемную ты себе даму выбрал, конечно.

Лишенная возможности добраться до неё, Маргарита рычала и кидала в Машу убийственные взгляды. Если бы Евстигнеева умела убивать глазами, то быть ей пациентом патологоанатома. К счастью для Покровской сейчас Рита ей сделать ничего не могла. Максим её надежно удерживал. Хоть какая-то польза от него.

— Маша, может, помолчишь? — с несчастным видом обратился он к ней. — Ты не видишь, что с ней твориться? Зачем масла в огонь льешь?

Зачем? Да ей больно! Её предали, унизили, а теперь еще и пытаются заткнуть. Может, ей еще и мило улыбаться этой твари? Холодная, убийственная злость растеклась по венам.

— Бедненькая, — медленно произнесла Мария, — трудно иметь психологические отклонения в наше время. Никто её бедненькую не понимает. Хочешь, чтобы я ей посочувствовала? Хорошо. Риточка, я понимаю, что у тебя склонность к нимфомании, и тебе нужен постоянный партнер для секса, который еще сквозь пальцы бы глядел на твои загулы. Что же, дарю тебе своего мужа. Краш-тест ты уже устроила, а учитывая, что он принял тебя после измен, то и проблем с загулами налево не будет. Вы идеальная пара. Замечательно друг другу подходите, а тут совершенно определенно лишняя. Совет вам да любовь, в общем. Чао!

Высказав это всё, Маша бросила последний злой взгляд на мужа, широко улыбнулась и направилась на выход. Её всю трясло от злости, несправедливости и боли, но она сдерживалась. Казалось, каждая клеточка в ее теле скрючилась в агонии. Нужно срочно уйти отсюда. Пока она держится на адреналине и злости, но скоро будет откат, а это означает слезы.

—Ты куда? — донеслось ей вслед от муженька.

— Домой, вещи собирать, — равнодушно отозвалась Маша, прежде чем закрыть за собой дверь.
_________________

 » Глава 3

Стоило ей покинуть злополучную комнату, вся выдержка и хладнокровие куда-то исчезли. Её стала бить дрожь, будто она попала в самый эпицентр снежной бури, только холод шел изнутри, вымораживая всё. Мария неслась вперед, плохо разбирая дорогу. Кто-то пытался окрикнуть её, но она даже не обратила на это никакого внимания. Кого-то даже толкнула, но ей было плевать, что скажут по этому поводу. Она всегда пыталась вести себя соответственно своему статусу супруги бизнесмена, не желала ему портить репутацию, была идеальной женщиной, но похоже её идеальность на хрен ему не сдалась, ведь он променял её на ту, что клала на все стандарты и правила. Так зачем же ей теперь печься о чьем-то мнении? Особенно сейчас, когда её сердце обливается и захлебывается кровью.

Марии было необходимо срочно выйти на улицу, оказаться на воздухе. Среди этой безликой, равнодушной толпы вдоха сделать не могла. Она задыхалась. Казалось, что воздух в помещении был настолько густой, что не продохнуть. В горле комок образовался, грозясь вырваться на волю слезами. Перед глазами всё смазывалось в разноцветное пятно.

Тяжело толкнув дверь, она наконец выскочила на крыльцо, и сделала глубокий вдох. Воздух обжигал, всё-таки мороз на улице, но Мария даже внимание на это не обратила. Пальцами уцепилась за кованые перила, чтобы не упасть. Адреналин в крови резко пошел на убыль, от чего её начало уже попросту колотить. Она даже не заметила, что выскочила на минусовую температуру в одном коктейльном платье. Сейчас было важно удержаться на краю и не впасть в безобразную истерику, поэтому Маша глубоко дышала, пытаясь взять себя в руки.

— Машка! — воскликнули неподалеку, но Покровская даже голову не повернула, слишком ушла в себя, в свои переживания. — Маша! Ерохина!

Её тряхнули за плечо, она словно пьяная повернулась и мутным взглядом посмотрела на нарушителя её спокойствия.

— Машка, с тобой всё хорошо? — обеспокоенный голос мужчина, заставил её встряхнуться и прейти в себя.

— Егор? — удивленно выдохнула она, узнавая известного на всю страну актера. Красивый до невозможности. С такой внешностью ему была прямая дорога в кино или модельный бизнес., неудивительно, что его заметил рекрут. Одно прослушивание, одна утвержденная роль, и обычный парень Егор Орлов стал звездой, по которой писаются малолетки и текут женщины постарше. Хотя это сейчас он звезда и всё такое, а когда-то как миленький сидел с ней и её сестрой и нянчил их. Она знала этого шалопая с самого детства. Их семьи жили в одной коммунальной квартире. Жили дружно, помогали друг другу, пусть небогато, зато дружно.

— Ерохина, ты в порядке? Бледная, как поганка, — выдохнул он, осматривая её и зачем-то активно ощупывая. — Может, скорую вызвать?

Наверное, именно предложение о вызове медицинской помощи и привело её окончательно в себя. Еще не хватало позориться. Есть люди, которые недостойны сорванных нервов и связанных с ними болячек.

— Не надо скорую, — пробормотала она. — И я больше не Ерохина, а Покровская. Хватит меня щупать, Гор. Держи свои руки при себе!

Мария была не очень тактильным человеком, и плохо терпела прикосновения даже хороших знакомых. Об этом Орлов прекрасно знал.

— Вот теперь узнаю свою Машку, вредину-передину, — передразнил мужчина и улыбнулся понимающе. — Случилось что?

Девушка посмотрела на него. От него веяло добротой и родным домом, вдруг так сильно захотелось уткнуться в его грудь и по-детски разреветься, как она это делала в детстве, когда коленку разбивала.

— Случилось, — коротко ответила она, но не стала пояснять. Не желала вываливать на него всю ту грязь, в которой внезапно оказалась по милости Максима.

— Та-а-ак, мать, давай в тепло зайдем, а то ты так в сосульку превратишься, — предложил Орлов. — Тот, кто тебя обидел, не заслуживает того, чтобы ты умерла от воспаления легких. Так что пошли внутрь, а там ты скажешь, сто случилось и кому морду начистить.

Несмотря на сумятицу в душе, Маша улыбнулась. В этом весь Егор Орлов. Защитник. Добряк. Шутник. Тот кто, когда-то разбил ей сердце. Её первая безответная любовь. Забавно, что он появился именно тогда, когда её семейная лодка встретилась с айсбергом по имени Маргарита Евстигнеева, дала течь и отправилась на дно.

Мария оглянулась и как-то потеряно посмотрела на вход в дом. Она не хотела туда возвращаться. Там всё еще играла музыка, смеялись и общались люди, продолжалось мероприятия. Для неё же всё завершено. И этот вечер, и казавшийся счастливым брак.

— Я не хочу возвращаться, — жалобно отозвалась Мария, обнимая себя за плечи.

Там муж, там Марго, её брат и Красавина Людмила, которая точно знала, куда и зачем её посылала. Это было особенно болезненно, что чужие, посторонние люди об этой грязи. Это делало её унижение ещё более грандиозным. Максим своим поступком моментально обесценил годы их совместной жизни, она-то думала, что у них идеальный брак. Вот дура. Тошно было так, хоть вой. В одно мгновение её устойчивая и прекрасная реальность оказалась иллюзией, скрывающей окружающих её ядовитых пауков и змей.

— Ты заболеешь, Маш, — словно маленькой девочке, сказал Егор. — Кто бы тебя не обидел, он не стоит твоего здоровья.

Будто она этого не знала, и всё же ей словно психологический блок поставил кто-то. Не могла она туда вернуться. Мозг выдал потрясающую реакцию — там все враги. Этот дом — вражеская территория. Хотя, если рассуждать логически, это утверждение не так и далеко от правды. В этом блеске бриллиантов и дорогих нарядов она так и не смогла найти друзей. Были хорошие знакомые, да и то, мало. Сейчас Маша, как никогда лучше поняла, насколько ей чужд образ жизни Макса.

— Я не могу, — обессилено покачала головой она. Как представит, что на неё будут смотреть, пытаться понять, что случилось, а кто-то вообще в курсе ее личной жизни лучше, чем она сама. Вся эта ситуация настолько грязная, неправильная, что хотелось лишь одного — как можно быстрее уехать отсюда, залезть в душ и отмыться.

— Да что же ты такая упрямая, — недовольно пробурчал Орлов, и стал снимать с себя дубленку, в которой находился. В отличие от нее на улицу он вышел в верхней одежде. — Вот, возьми, а то скоро на носу у тебя образуются сосульки. Это не эстетично.

Маша позволила ему накинуть на себя дубленку, и вдруг с удивлением поняла, что действительно замерзла. Сильно. Шок был настолько сильный, что девушка просто не почувствовала перепада температуры, но это не значит, что её организм не переохладился. Теперь когда она стала отходить, то стала чувствовать.

— Спасибо, — поблагодарила она, кутаясь в тепло. — Как же ты?

Своевременный вопрос, конечно. Покровская покачала головой, понимая собственную безалаберность. Обычно она была внимательна к нуждам окружающих, но не сейчас. Сейчас у неё все чувства и мысли смешались, осталось лишь непонимание и неопределенность. Маша понимала, что ей нужно что-то решать, отсекать ненужное, планировать бракоразводный процесс, но нанесенная рана была еще слишком свежа. Боль выжигала всю рациональность.

— Я закаленный, — отмахнулся Орлов и подмигнул. — Так давай рассказывай, где твоя верхняя одежда и как она выглядит. Раз ты не можешь туда зайти, пойду я, вынесу её, а потом я отвезу тебя домой.

Мария вздрогнула. Домой? Она понимала, что нужно собрать вещи, но также сознавала, что появится Максим и начнется разбор полетов, а она просто не в состоянии слушать его оправдания. Наверняка, он попытается на неё надавить или повлиять как-то. Сейчас Маша была не готова выдержать прессинг. Ей бы где-то скрыться, раны зализать, набрать силы для очередного боя с неверным мужем.

Девушка посмотрела на ждущего ответа Егора и внезапно сама его обняла. Просто прижалась всем телом. Хотелось хоть как-то показать, как ей важна его забота. Когда-то Мария сама разорвала с ним связь, хотела излечиться от своей влюбленности, а в итоге потеряла близкого и родного человека, который всегда готов был выслушать и помочь. Только сейчас она поняла масштаб своей потери. Маша надеялась, что все эти функции возьмет на себя Покровский. Он и взял, вот верностью на её верность забыл ответить.

— Спасибо, — прошептала она. В очередной раз, Орлов стал её героем. Можно сказать, это своеобразная традиция.

— Машунь, прекращай, — он неловко похлопал её по спине. — Чем быстрее я добуду твою куртку…

— Шуба натуральная песцовая белого цвета, — выговорила она и достала из сумочки номерок. Ранее, от такой практики принимающие дома отошли, но после нескольких хищений дорогих шуб, ввели этот старый дедовский способ контроля, а строгая гардеробщица следила за порядком.

— Вот и отлично, — кивнул он, беря пластиковую карточку. — Я мигом!

Стоило Егору покинуть её, на Марию снова обрушилась вся мерзость произошедшего. Её даже затошнило, когда она вспомнила, в каком виде застала Максима. Как женщины после такого прощают своих мужчин? Она так не сможет. У неё развилось отвращение к мужу на физическом уровне после, того как он прикасался к другой. Осознание, что он этими руками ласкал Марго, губами целовал, а членом входил в её тело, делало невозможным любые сексуальные отношения между. Да её же стошнит, если Макс попытается её поцеловать.

— Как ты? — похоже, этот вопрос самый популярный в этот вечер, только в этот раз его задали женским голосом.

Мария обернулась и увидела перед собой Людмилу. В отличие от неё, та надела на себя дубленку, и выглядела как всегда женственно. В глазах женщины она видела сочувствие и что-то еще, чувство, которая Покровская не смогла разгадать.

— Вы ведь знали, что мой муж изменяет мне, — равнодушно произнесла Маша утвердительным тоном.

— Сегодня случайно узнала, — последовал невозмутимый ответ, — и решила тебе раскрыть глаза на недостойное поведение твоего супруга. Можешь, меня ненавидеть и проклинать, но я тебя спрашивала перед этим, что для тебя предпочтительно — сладкая ложь или горькая правда. Ты выбрала второе. Вот мне интересно, что бы ты на этот вопрос ответила сейчас?

Мария вздрогнула. Предпочла бы она верить сладкой лжи, лишь бы не испытывать ту боль, что одолевает сейчас каждую клеточку её тела? Часть неё, та самая трусливая, зависимая часть не хотела знать правду, а хотела продолжать жить в счастливом неведении. Это как тот чувак, что предал своих собратьев в «Матрице», лишь бы вернуться обратно в программу и не знать всей правды, наслаждаться неосведомленностью, зашоренностью. Не каждый в состоянии справится с правдой, принять её. Не все имеют достаточно силы. Кто-то сознательно не обращает внимание на откровенные факты, предпочитая оставаться счастливыми дураками и дурочками. Хотела бы Маша быть одной из них?

Нет. Пусть открывшаяся правда и размазала её, но та глупая маленькая девочка, не желающая знать всей правды, лишь малая её часть.

— Мой ответ не изменился, — глухо ответила Покровская, — но мне непонятно, почему вы вмешались. Зачем вам это?

Мария настороженно глядела на женщину, в руках которой было сосредоточено очень много силы, а на то, что Людмила сама была не способна, то мог сделать за неё её любовник. Какое дело ей до простой Марии Покровской?

— Ответ, будто я внезапно решила помочь и открыть тебе глаза, не подходит? — с ноткой язвительности ответила вопросом на вопрос Красавина.

Маша оглядела эту величественную женщину с головы до ног, будто заново оценивая. Единица слишком внушительная, чтобы Людмила обращала внимание на различные мелочи, а для нее личная жизнь Марии была мелочью. Покровская не входила в ближний круг, не являлась родственницей, даже хорошей знакомой, чтобы проявлять по отношению к ней заботу.

— Вы не размениваете свои ресурсы на ненужных вам людей, — спокойно сказала Маша, — именно поэтому достигли многого. Я вам-то зачем нужна?

Людмила чуть наклонила голову и с интересом энтомолога, изучающего новую букашку, уставилась на неё.

— Сообразительная ты, Мария, умная, — усмехнулась Красавина, — таких женщин выбирают только сильные мужчины. Тем же, кому не хватает мужественности и стойкости, предпочитают возиться с дурочками.

С этим спорить было трудно, но разговор сейчас не об этом.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — ровным голосом произнесла Покровская.

Люда усмехнулась и кивнула, подошла чуть ближе, положила руки на перила и посмотрела в ночное небо.

— Я всегда помню добро, Мария, особенно, если оно было сделано бескорыстно, — загадочно произнесла Людмила. — В моем мире мало кто просто так помогает кому-то, всем нужна выгода.

Наступила тишина, а Маша напрягла память, пытаясь вспомнить, чем же могла помочь этой женщине.

— Простите, я вас не понимаю, — призналась Покровская. — Я вам совершенно точно не помогала.

— Мне нет, а моей сестре да, — сообщила Красавина, поворачиваясь к ней. — Ты права, я редко вмешиваюсь в дела людей. Считаю это не практичным, чаще всего люди будут недовольны оказанной помощью, многие предпочитают оставаться глухими и слепыми. Даже с тобой я рисковала, ведь ты могла меня обвинить в произошедшем, но я всё же решила тебе сказать правду. Во-первых, я была на твоем месте, причем в моем случае все было гораздо хуже, потому что мой муж мало того, обманывал меня, использовал и когда-то убил моего любимого человека, чтобы расчистить себе дорогу на пути к цели. Если тебе это принесет успокоение, то в твоем случае не все так ужасно, по крайней мере убийств не было, да женился твой муж на тебе по любви, а не из-за выгоды.

Мария огромными глазами смотрела на спокойно говорящую женщину. Ну, если смотреть на ситуацию с такого ракурса, то ей действительно еще повезло.

— Почему вы всё это рассказываете мне? Не боитесь, что я кому-то еще поведаю об этом разговоре? — поинтересовалась она несмело. Такая откровенность пугала, если честно.

— Это уже важно, да и мое слово против твоего, — Люда выразительно глянула на неё, — сама понимаешь итоги этого противостояния. К тому же, это не в твоем характере. Я на всех людей в своем окружении собираю досье. Не обижайся. Жизнь научила меня осторожности. Мои парни собрали на тебя подробное досье, хотя оно и оказалось тонковато. У хороших девочек не может быть много секретов.

Мария вздохнула, как-то разом на неё навалилась усталость. Даже раздражения или неприязни не было из-за того, что кто-то копался в её делах.

— Кто же ваша сестра? — Покровская хоть убей не помнила в своем окружении девушек с фамилией Горская, девичьей фамилией Людмилы.

— Когда-то ты случайно встретила избитую, напуганную, ничего не помнящую русскую девушку на одном из европейских курортов, — грустно напомнила Красавина, — помогла ей, хотя твой муж и не хотел вмешиваться. Лиля слышала ваш скандал. Но ты не бросила её, подняла всех на уши, и вскоре девушку вернули на родину. Если бы ты этого не сделала, то сгинула бы она в каком-нибудь борделе, и не помогли бы мне ни связи, ни деньги, не узнала бы я, что стало с моей младшей сестренкой.

Покровская помнила ту девушку. Такое трудно забыть. На ней не было живого места. Испуганная, не помнящая ничего. Руки исколоты. Чудом сбежавшая от своих тюремщиков, бросившаяся под их машину, потому что в отчаянии искала помощь, а все мимо проходили…

— Лиля ваша сестра? — шокировано спросила Мария, прижав ладонь ко рту. — Но как же она там оказалась? В смысле у вас же богатая, влиятельная семья…

— Именно, что богатая и влиятельная, у которой множество врагов, — просто ответила Людмила. — Её похитили и продали в рабство в назидание моему отцу.

Покровская вздрогнула. Вся эта жестокость была выше ее понимания.

— Поэтому я у тебя в долгу, — продолжила Люда. — Вообще-то сегодня я хотела твоему мужу предложить жирный контракт, который позволил бы ему выйти на новый уровень, и на этом посчитала бы свою миссию выполненной, но случайно стала свидетельницей его обжиманий с той девицей. То, что я к тебе подошла и предложила выбор, это порыв души. Благодарить или костерить меня за него, дело твое.

По тону было понятно, что Маше лучше оценить сей порыв, иначе проблемы будут, но она не винила в этом Красавину, как бы это ни было смешно. Если рассказанное ей правда, то доверие для такой женщины это баснословная роскошь. Когда на кону стоит собственная жизнь и жизнь близких по неволе станешь осторожным человеком, а в том обществе, где крутиться Красавина, выживает только сильнейший. Вот и стала Людмила сильнейшей, чтобы выжить.

— Боюсь на искреннюю благодарность, я сейчас не способна, — призналась честно Маша. Ей показалось, что с Людмилой лучше общаться на прямую, без купюр. — Мне сейчас так больно, что ни на что благородное и правильное я просто неспособна.

— Честно, — кивнула Красавина. — Мне остается надеяться, что всё же однажды ты будешь мне благодарна. Как компенсацию за вмешательство, могу помочь с сильным адвокатом. Некоторые мужчины не умеют проигрывать и начинают играть не по правилам. Не знаю, как твой муж, но многие представители бизнес круга искренне считают, что могут бывшую жену без копейки оставить или еще хуже, измазать в дерьме ее имя и сломать репутацию, если за спиной жены нет сильной поддержки. Так вот, Мария, она у тебя имеется.

Сказано это было без пафоса, простая констатация факта.

— Как Лиля? — вдруг спросила Мария. Спасенную девушку она так больше не видела, но её судьба Покровскую волновала. Муж пытался для неё пробить информацию, где она и что с ней, но ничего путного не накопал. Теперь было понятно почему.

— Сейчас она на реабилитации, постепенно восстанавливается, — ответила Красавина. — Лиля изъявила желание с тобой пообщаться, лично поблагодарить за спасение.

По тону стало понятно, что Покровская может отказаться от встречи с ней. Тут ей дали выбор.

— Я буду рада её увидеть, — кивнула Маша, мысленно рассуждая о странностях судьбы. Вот так нечаянно спасенная жизнь перевернула её жизнь с ног на голову.

— Она тебе позвонит, — сообщила Людмила.

Спрашивать, откуда у неё её телефон, Покровская благоразумно не стала. Если на неё копали информацию, то у Людмилы не только номера телефонов ее имеются, но и банковских карт, счетов и данные медицинской карты.

— Машка, — окрикнул ее Орлов, выходящий из здания с ее шубой руках.

Увидев Красавину рядом с ней, мужчина даже запнулся. Мужчина с опаской посмотрел на Людмилу, потом вопросительно на Машу, будто спрашивая, всё ли с ней в порядке.

— Что же, — вздохнула Красавина и улыбнулась. — Рада была пообщаться. Пойду, пожалуй, я в зал. Меня, наверное, Николя потерял.

— Конечно, — ответила Покровская. — И спасибо вам.

— Потом спасибо скажешь, когда выйдешь из ситуации без сильных потерь, — хмыкнула Людмила. Женщина была заточена на конечный результат, промежуточные итоги её не интересовали. — Мой адвокат тебе позвонит. Если что, через него можешь связаться со мной.

В этот раз Мария не стала благодарить и лишь кивнула. Красавина покинула их, рассекая пространство царственной походкой.

— Какие дела у тебя с ней? — недовольно спросил Орлов, сдирая с неё свою дубленку и кутая в шубку. — Это конечно не мое дело, но она опасна…

— Ты прав, это не твое дело, — кивнула Маша, наблюдая за тем, как он пикнул сигналкой от своего автомобиля. Пижонского такого, дорогого и мощного. Как сам хозяин.

— Я просто тебе предупредил, Люда она своеобразная…

Это еще он мягко сказал.

— Ты с ней знаком? — удивилась Покровская. Хотя чему она удивляется, в его возможностями и известностью ему многие знакомы.

— Скажем так, пересекались, — выдохнул он. — Незабываемая женщина. Ну что, куда тебя вести, бедовая?

— Орлов, я не совсем пропащая, такси вызову, не стоит из-за меня пропускать вечер, — затараторила Мария.

— Нет уж, я тебе в подобном состоянии ни разу не видел, одну не оставлю, пока не удостоверюсь, что ты жива, здорова и в безопасности, — твердо произнес Орлов, подхватывая под локоть и волоча её к своей машине. — К тому же, этот вечер весьма скучный, я лучше с тобой пообщаюсь. Кто-то разорвал со мной все контакты, а мне между тем интересно, как твоя жизнь сложилась.

Мария хотела сначала отказаться. Сейчас она стала немного отходить от шока и поняла, с кем именно её жизнь свела снова. Ага, в самый трудный момент. С её первой любовью, который тактично предложил забыть о разговоре, когда она призналась ему в любви. Ну, Маша его и забыла. До сегодняшнего дня.

— Не думаю, что это удобно, — пробормотала она, мысленно пытаясь придумать, как избавится от него.

— Вполне себе удобно, — фыркнул он, открывая дверь и буквально запихивая её на переднее сидение, — вот в горящее строение заходить, когда нужно снять экшен-дубль, неудобно, а подвести старого друга до дома вполне себе нормальное явление.

Он закрыл за ней дверь и бегом обогнул машину, спеша усесться на водительское сидение. Мария же грустно вздохнула. Она для него старый друг. Это и было её главной проблемой, с которой девушка так и не смогла смириться. С другой стороны, быть может судьба дала ей шанс исправить всё. Не полюбил он её как мужчина, что поделать. Не его это вина. Столько воды утекло, пора уж забыть. И Маша приняла решение, попробовать наладить с Орловым контакт.

— Куда тебя везти? — спросил он, заводя машину.

Маша задумалась. Куда ей ехать? Домой? Что-то не очень хотелось там появляться, ведь это означает выяснение отношений, скандал, а ей бы просто спокойно поспать. Она задумчиво уставилась в окно, поэтому сразу заметила мужа, который вышел из дома. Максим заозирался вокруг, будто кого-то выискивая. Видно, её искать.

— Егор, газуй! — вскрикнула она. — Сейчас же езжай!

В этот момент Мария встретилась глазами с мужем. Тот прищурился глаза, посмотрел на Егора и зло поджал губы.

— Маша, выходи из машины, — заорал он. — Нам надо поговорить!

О чем тут можно говорить, Покровская не представляла, всё и так было понятно без лишних слов, поэтому лишь покачала головой.

— Увези меня отсюда, — жалобно обратилась она к Егору, и тот без вопросов послушался. Последнее, что увидела Маша, это горящие бешенством глаза Максима.
_________________

 » Глава 4

_________________

 » Глава 5

_________________

 » Глава 6

_________________

 » Глава 7

_________________

 » Глава 8

_________________

 » Глава 9

_________________

 » Глава 10

_________________

 » Глава 11

_________________

 » Глава 12

_________________

 » Глава 13

_________________