Третья история: "Дон Жуан"

 » Третья история: "Дон Жуан"  [ Завершено ]

Эта третья история не похожа на другие, потому что героиня оказывается в совсем уж необычных обстоятельствах. Сначала я сомневалась, уж очень они нетипичны, но потом подумала - а почему бы и нет! Меня всегда привлекала психология взаимоотношений, а в этой ситуации простор для анализа. Заинтриговала? Тогда отправимся в Вену.



ДОН ЖУАН.


Не было у Дон-Жуана - Донны Анны.
М. Цветаева

- Ну, что ты так переживаешь, солнышко? Я тебя обязательно вытащу отсюда! Дай мне только уехать и чуть закрепиться.
От сознания собственного везения Павел самодовольно улыбался и щедро обещал и ей в будущем кусок того сладкого пирога удачи, который ощущал у своего рта.
- Ты уедешь и забудешь меня. Твоя фрау будет держать тебя на коротком поводке.
- Анечка, дорогая, ты же понимаешь, что моя фрау - это только ступенька. Тебя не заменит никто! - и он, как всегда, использовал самый сильный и безотказный аргумент, начав проводить губами тихонько по ее шее, спускаясь ниже и расстегивая пуговки ее жакета. Это не убедило ее, но отвлекло от печальных размышлений.
- 1 -
Это началось полгода назад, когда он сообщил Анне, что их мечты уехать жить за границу начинают приобретать реальные черты. Правда, тот хитроумный способ, который он избрал для этого, ее совсем не устраивал. Она была благодарна ему хотя бы за то, что он, приглашая ее на вечеринку, предупредил заранее, что там будет знакомая иностранка, которая поможет им выехать из страны. Когда он в середине вечера закричал повеселевшим от выпитого друзьям: «Представляю вам мою невесту!», Анна почти со спокойным любопытством посмотрела на эту даму, неуловимо отличавшуюся от остальных женщин за столом. Некрасивая, но холеная и очень самоуверенная, она невозмутимо сидела, слегка улыбаясь и кивая подходившим ее поздравлять. По-русски она не говорила. Когда Анна, поздравив, заговорила с ней по-немецки, она, так же спокойно улыбаясь, сказала несколько незначительных фраз. Чувствовалось, что эта страна, эта компания и эти проблемы ее совершенно не интересуют. Ее мотивы Анне были совершенно непонятны. Зачем обеспеченной даме средних лет выходить замуж за нищего русского инженера, каким бы талантливым он ни был - Анна понять не могла.
Гости начали расходиться, Павел шепнул ей: «0станься!» - и, улыбаясь, подал руку своей невесте, провожая до машины. Когда он вернулся, отвезя ее в гостиницу, Анна сидела в комнате, не притронувшись к грязной посуде, с бокалом в руке и небрежно затягивалась сигаретой. Павел, привыкший, что она, приходя к нему, тут же бросалась мыть, убирать, готовить в иллюзорном желании играть жену и хозяйку, удивился ее отрешенному спокойствию и, как любой мужчина, тут же решил, что это он - причина шока. Тут и состоялся вышеописанный разговор, нисколько не успокоивший ее, хоть и закончился он, как всегда, бурными любовными ласками. По прошествии нескольких дней, успокоившись и все обдумав, Анна решила, что не стоит делать вид, будто рушится мир. Да, ей казалось, что она любит его, но достаточно ли для того, чтобы всю жизнь скорбеть о разрушенном привычном распорядке, в котором ее любовнику (не мужу ведь!) отводилось определенное место. В конце концов, она самостоятельная женщина, говорят - красивая, с блестящими способностями к языкам, с хорошей работой в издательстве, где ее переводы ценили и всегда предлагали выбирать самую привлекательную для нее работу. Надо просто привыкнуть жить одной, а может и найти кого-нибудь со временем, кто будет скрашивать одиночество. В его обещание забрать ее к себе Анна не поверила. Их расставание было почти холодным, она отстраненно наблюдала за его суетливыми сборами. Он же, осознав наконец необратимость перемен и расставаний, затосковал и, как одержимый, не мог никак отпустить ее от себя, словно пытался насытиться ею на всю жизнь.

Он уехал, а она осталась в привычной круговерти жизни, где бытовые проблемы, вроде прохудившихся сапог, раздумий, купить ли в долг, под будущий гонорар, английский костюм или повременить, привычного стояния в очередях за продуктами, - уравновешивались приятными неожиданностями, как случайные билеты на модный спектакль, приглашение на симпозиум по проблемам литературного перевода или на синхронный перевод фестивальных фильмов.
Телефонный звонок в конце февраля привел ее в недоумение своей неожиданностью. Приятный мужской голос по-немецки попросил ее о встрече и передал привет от Павла (Пауля) из Австрии. Анна удивилась, что ее все еще помнят среди соблазнов заграничной жизни, и предложила встретиться в кафе рядом с издательством. В кафе она пришла раньше и в ожидании назначенного времени достала книжечку испанских романсеро пятнадцатого века, прикидывая, что можно включить в сборник «Испанское Возрождение» наряду с новеллами. Увлекшись, Анна оторвалась от чтения, только услышав мужской голос: «Фройляйн Анна?» Она протянула руку, здороваясь.
- Франц Вебер, - представился он - Встретиться с вами меня попросил наш общий знакомый, герр Пауль. Я должен передать вам привет и наилучшие пожелания от него, ко второй части поручения, если вы не возражаете, мы перейдем, познакомившись чуть поближе,.
Они сидели, допивая кофе. Она вежливо поинтересовалась, как идут дела у Павла, как он живет, нашел ли интересную работу, чувствуя, что этот интерес вымученный и ее уже не волнуют подробности его заграничной жизни. Наконец Вебер начал расспрашивать о ее жизни и работе. Анна так же вежливо и немногословно ответила, что у нее все в порядке и с тем и с другим, и в подтверждение указала на оставшийся лежать у тарелки томик «Романсеро»: «Вот моя новая работа.»
- Вы ведь переводчица? Кроме блестящего немецкого - я могу это оценить - и французского, как говорил герр Пауль, вы владеете еще и испанским? - спросил он, вглядываясь в обложку книги.
- Да, и еще - итальянским.
- Тогда, может быть, вы мне поможете в моей работе? Мне необходимо собрать все возможные литературные источники на тему Дон Жуана, причем нужны не литературные переводы на немецкий, которые я все изучил, а как можно более точный перевод.
- Да, я понимаю. Это называется подстрочным переводом. Но зачем, скажите на милость, вам это нужно, вы литературовед? Я думала, что о Дон Жуане написано все!
- Нет, я не литературовед, я психолог. Мое исследование посвящено изменению мотиваций поступков Дон Жуана в зависимости от эпохи создания образа.
- Боже, как интересно. И вы хотите заняться русскими источниками?
- Да, если они есть. Пока я знаю только о пьесе Пушкина. Вы мне поможете?
- С удовольствием, вы меня заинтересовали. Я бы хотела поговорить с вами подробнее о вашей работе. Я только что, пока вас ждала, прочитала романс о Дон Хуане времен Реконкисты пятнадцатого века вот в этой книге. Но в русской литературе мне еще известны только цикл стихов Марины Цветаевой и пьеса «Каменный хозяин» Леси Украинки.
- Мне это особенно любопытно, так как это взгляд женщины на проблему. Где я могу достать тексты?
- У меня они есть дома. Если хотите, я переведу для вас. В основном я работаю дома, вы можете прийти ко мне в любое время. Если у вас нет других планов на сегодняшний вечер, мы могли бы поработать прямо сейчас.
Оказавшись на улице, Анна предложила пройтись пешком, чтобы он посмотрел город. Они медленно пошли вдоль канала Грибоедова, через Марсово поле, оставляя слева Летний сад, покрытый весенним серым ноздреватым снегом, и вышли к Преображенскому собору, у которого Анна жила в маленькой квартирке со старушкой-соседкой. Они поднялись по лестнице на пятый этаж, лифт опять не работал. Анна провела гостя в комнату, которую он с любопытством оглядел. Комната была тесна из-за рояля, он занимал целый угол, стены заставлены полками с книгами на пяти языках, мебель разнокалиберна, но Анна старалась подобрать ее со вкусом. Трудно было понять, что эта комната - женская, Анна не любила финтифлюшек, захламляющих жилища ее подруг.
Она усадила гостя в кресло, пододвинула пепельницу, предлагая курить, и достала нужные книги. Подстрочный перевод Анна делала легко и вот уже «Каменный гость» Пушкина под ее диктовку записан. Анна старалась дать как можно более точный смысловой перевод, иногда переводя каждое слово несколькими синонимами и давая комментарии, когда не было адекватных выражений на немецком. Они оба увлеклись работой. Вебер задавал ей массу вопросов в интересующих его эпизодах. Наконец она пошла на кухню поставить чайник, принесла бутерброды и печенье, и они начали работать над стихами Цветаевой. Это было значительно труднее. Нюансы Цветаевского цикла подстрочник передаывл с трудом. Анна пыталась объяснить, как она сама понимает эти строки, но Вебер, улыбаясь, прервал ее.
- Ваше мнение субъективно, Анна! Меня в данный момент интересует версия поэтессы, именно поэтому я пренебрегаю литературным переводом, в нем накладывается личность переводчика.
Наконец она добилась наиболее точного перевода, сохраняющего смысл Цветаевского стиха. Они уже перешли на имена, отбросив официальные «герр» и «фройляйн». Заметно было, что Франц доволен результатами:
- Работать с вами, Анна, - одно удовольствие. Вы очень профессиональны. Я надеюсь, что вы согласитесь и дальше помогать мне. Я думаю, пора приступить ко второй части нашего разговора. Вы знаете, что ваш друг Пауль очень хочет, чтобы вы переехали жить в Австрию. Я уполномочен передать предложение на фиктивный брак, который поможет вам уехать отсюда и получить гражданство в Австрии.
- Да, но за кого же я должна выйти замуж? - удивилась Анна.
- За меня. Это одна из причин моего приезда сюда.
Анна была поражена. Она сидела, по-новому рассматривая Франца, и результат этого осмотра ввел ее в еще большее изумление. Перед ней сидел необычайно привлекательный мужчина. Его юношеская улыбка и чуть седеющие виски ей очень нравились…
- Господи, - воскликнула она, не сдержавшись, - Да зачем вам это?
- Ну, не надо так волноваться, Анна. Я не сексуальный маньяк и делаю это без скрытых мотивов. Ваш герр Пауль искал подходящего человека. Я одинок и собирался остаться холостяком, так что женитьба не принесет мне личных неудобств. Когда же я узнал о вашей профессии, я решил, что возможно мы могли бы найти обоюдный интерес в совместной работе, так как я безуспешно пытаюсь найти себе секретаря со знанием нескольких языков, но даже не мечтал о таких способностях, как у вас. Кроме того, признаюсь, я сначала решил познакомиться с вами поближе, чтобы убедиться, что смогу представлять вас своим коллегам как жену, а не просто как секретаря. Вы, Анна, сделаете мне честь, согласившись на это предложение. Безусловно, ваши услуги переводчика будут мною оплачиваться, в остальном - вы останетесь абсолютно свободной. Если вас устраивает мое предложение, мы могли бы завтра поговорить об этом более подробно. Уже поздно, я не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством. Но я надеюсь, что мы при любом вашем решении закончим начатую работу, - и он улыбнулся ей мальчишеской улыбкой, превратившей его из уравновешенного австрийского профессора в подростка, пытавшегося завоевать расположение взрослой женщины.
Анна, придя в себя от неожиданности, попросила зайти завтра с утра продолжить работу над переводом. Когда он ушел, она долго еще сидела в недоумении: как Павел мог прислать ей такого потрясающего мужчину и надеяться, что она не увлечется им! Или он настолько уверен, что она сама не сможет обаять при желании своего мужа? Ведь он всегда твердил ей, что она красива и неотразима для любого мужчины. Анна действительно знала, что очень привлекательна и всегда тщательно следила за своей фигурой и роскошными пепельными волосами. Доверчивая уверенность Павла в том, что она приедет к нему, не соблазнившись таким великолепным образцом мужчины, как Франц, и не возбудив в нем желания воспользоваться своими правами новоиспеченного мужа, оставалась для Анны загадкой. Впрочем, это были его проблемы. Анна же была очень довольна, что получает не только мужа, которому позавидует любая женщина, но и работу, что даст ей на первых порах возможность устроиться в незнакомой стране.

Утром Анна, все уже решив для себя, села готовить перевод «Каменного хозяина» Леси Украинки. Пришедший Франц включился в работу. Драма увлекла его. Он признался, что такой оригинальной трактовки еще не встречал:
- Русские женщины для меня загадка. Такая незаурядность и сила духа, какие раскрываются в этих двух женских версиях вечной темы, потрясают воображение. Жаль, что нет для сравнения образцов женского творчества на Западе.
- Да, - согласилась Анна, - Это странно.
Франц пригласил ее обедать в ресторан и, сидя за рюмкой вина, спросил, наконец, что она решила. Анна призналась, что размышляла об этом всю ночь и не нашла причин отказаться. Осталось обсудить проблемы оформления.
- Мы постараемся оформить все как можно быстрее и вы, Франц, сможете уехать домой. Я приеду позже, когда закончу все дела.
- Но я бы хотел, чтобы вы сразу приступили к работе, я собираюсь ехать в Испанию заниматься в архивах, - возразил он и опять улыбнулся той самой улыбкой.
- Ну, хорошо, - тут же сдалась Анна, подумав, что Франц делает это бессознательно, иначе ей несдобровать, - Собственно, меня здесь ничто не держит.
- Вы хотите взять с собой что-нибудь из мебели или другой громоздкий багаж?
- Мне хотелось бы взять только книги, да вот еще рояль, это память о матери, но я не знаю еще, где буду жить, и боюсь обременять себя лишними вещами.
- Анна, у меня загородный дом и вы можете пока хранить свои вещи там.
- Спасибо, Франц, вы решаете за меня все проблемы! Теперь продолжим нашу работу? Мы должны побывать в Публичной библиотеке, возможно, есть еще тексты, которые вас заинтересуют. Я позвоню еще своему знакомому из Пушкинского дома.
- Анна, вы бесценный секретарь.
- Меня очень заинтересовала ваша работа. Я хотела бы услышать о ней подробнее. Я никогда не задумывалась над психологическими аспектами образа. Хотя современные трактовки, как у Макса Фриша, и представляют, как мне кажется, клинический интерес!
Франц улыбнулся.
- Хорошо, я все расскажу вам о своей работе. Если вы согласитесь мне помогать, вы должны быть полностью в курсе дела.
Для Анны началась лихорадка сборов и оформления брака, потому что Франц ничего в этой бумажной волоките не понимал. Наконец они встали перед дамой, официально-слащавым голосом объявляющей их мужем и женой. Он надел ей на палец ее старое колечко с аметистом, она ему - взятое на вечер у подруги кольцо ее мужа. Когда он на ее подсказку о традиционном поцелуе поцеловал ей руку, Анна из озорства возразила: «Жену целуют в губы!». Сзади раздались смешки ее свидетелей, все они понимали по-немецки. Он удивленно оглянулся на смеющихся, а потом формально прикоснулся губами к ее губам. Когда работник австрийского консульства обратился к ней «фрау Вебер», Анна не сразу поняла, что она теперь носит это имя. После церемонии они зашли поужинать в ресторан. Анна извинилась за инцидент в ЗАГСе:
- Я ведь первый раз выхожу замуж и мне вдруг захотелось хоть на миг почувствовать себя невестой, чтобы моя свадьба была такой же, как у всех моих подруг.
- Это я должен извиниться, Анна, я оказался неподготовлен к этому. Это моя вина. Вы молоды и красивы. Я думаю, что ничто не мешает вам в конце концов пережить все прелести свадебных торжеств на самом деле.
- Как знать! Я не испытываю оптимизма по этому поводу и не люблю заглядывать в будущее, - призналась со вздохом Анна, - Сейчас меня больше волнуют житейские трудности, с которыми я столкнусь на новом месте: я пока плохо представляю, как я буду решать проблему жилья и работы. Нужно искать переводы, попробовать обратиться в издательства.
- Анна, я ведь уже предлагал вам поработать у меня. Сразу по приезде мы поедем в Испанию, мне нужен переводчик. Я владею только английским. Подстрочник Байрона у меня есть. Вы поможете мне в работе над текстами Мольера, Мюссе, Бодлера, испанскими первоисточниками, останется только Фигерейду, это на португальском.
- Франц, - внезапно спросила Анна, - Зачем вы ввязались в это? Почему вы все это делаете для меня?
- Анна, я еще раз прошу не искать скрытых мотивов моим поступкам. Меня просили оказать вам эту услугу, и я делаю это с наибольшей выгодой для себя, - Франц был сейчас как никогда похож на типичного австрийского профессора, разговаривающего с туповатой студенткой. (Да ведь он и есть профессор! На кого же еще ему походить? - подумала про себя Анна) - За эти дни я убедился в вашей высокой профессиональной подготовке. Вы мне подходите. Кроме того, мне очень понравились ваши личные комментарии к стихам Цветаевой. В связи с моей работой мне особенно интересна точка зрения женщины на варианты сюжета о Дон Жуане. Я убеждаюсь с каждым днем, что это обоюдовыгодная сделка.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Ми-ми)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: -

Ми-ми, шикарно пишите Сюжет заинтересовал, буду ждать продолжения
___________________________________

 » - 2 -

Спасибо, Хома! Ну, чтобы вы долго не ждали - вот продолжение.


- 2 -

Пока Анна заканчивала сборы и устраивала свои дела, они с Францем успели собрать все необходимые документы, статьи и упоминания о Дон Жуане в русской и советской литературе. Совместная работа так сблизила их, что они общались уже как давние друзья. Франц был очень внимателен к Анне и живо интересовался ее проблемами в связи с отъездом. Анна же все больше попадала под его обаяние. Его мужественная внешность, привлекательное лицо с сияюще-серыми глазами из-под темной челки, оттененной чуть посеребренными сединой висками, притягивали ее взгляд с неотвратимостью магнита. Его спокойный интерес к жене казался Анне обещанием каких-то новых отношений в будущем, и она сознавала, что не была бы шокирована этим. Когда, наконец, они сели в самолет, Анна была приятно возбуждена в предчувствии новой жизни.
- Анна, - вдруг сказал Франц, доставая бумажник, - тебе, безусловно, захочется провести несколько дней с другом. В Испанию мы поедем дней через десять-пятнадцать, до этого времени ты свободна. Я хочу заплатить тебе за работу, которую ты уже проделала для меня. Тебе нужно сделать кое-какие покупки и оплатить отель, - и он протянул ей деньги.
Анна невольно покраснела. Ей казалось, что между ними начинают складываться отношения, исключающие меркантильность, и вдруг его спокойное предложение провести неделю с любовником на его деньги - это вывело ее из равновесия. Франц заметил ее реакцию и поинтересовался:
- Я сказал что-то не то? Извини, я думал, это очевидно, что ты едешь к Паулю. И вы давно не виделись. Разве не так?
- Да, это так, - безрадостно согласилась Анна, - Мы давно не виделись. Я не знаю, Франц, за полгода многое изменилось. Вообще все изменилось. Мне надо разобраться, Меня смутило не это. Понимаешь, мы вместе работали, нам было интересно, - я ведь тоже увлеклась. Мы - я надеюсь - стали друзьями, по крайней мере я рада нашему знакомству. В то же время - ты мой муж. И ты так по-деловому расплачиваешься со мной за то, что я считала дружеской услугой, доставившей мне удовольствие. Это тройное противоречие выбило меня из колеи.
- Я понял, Анна. В этих трех фактах для тебя должен потерять значение один - что мы женаты. Когда ты перестанешь придавать этому значение, возможность работать и получать деньги от человека, который дружески к тебе относится, не будет так шокировать тебя. Ведь так? Если ты еще разберешься в личных проблемах, ты станешь значительно уверенней в себе.
- Франц, ты психолог и отлично все проанализировал. Посмотрим, что из этого получится.
- Я думаю, что у тебя все будет отлично. Вот мои координаты, позвони мне дней через пять.

В Венском аэропорту ее встречал Павел. Анна догадалась, что это Франц сообщил ему время их прилета. Она смотрела на Павла, стоявшего с букетиком тюльпанов, вот он заметил ее и, улыбаясь, быстро пошел навстречу, обнял и поцеловал крепко в губы, но она отстранилась. Ей показалось неделикатным вести себя так на глазах у Франца. Она оглянулась на него, и он поймал ее растерянный взгляд. Павел, не замечая этой немой сцены, улыбнулся Францу и, все еще обнимая Анну за талию, воскликнул:
- Герр Вебер, примите благодарность за то, что доставили мне мою красавицу!
- Не стоит благодарности, я рад, что смог помочь. Фрау Анна, я жду вашего звонка. До свидания, - он вежливо улыбнулся, кивнул и быстро ушел вперед.
Павел увлек Анну за собой. Пока они ехали в отель, он показывал достопримечательности города с гордостью истинного венца.
- Я покажу тебе все самое замечательное в Вене. Аня, Анечка, я так соскучился! – шепнул он и пожал ей локоть, покосившись на шофера.
Они приехали в отель на Стефанплац, где стоит знаменитый собор св. Стефана. Павел начал пространные переговоры с портье, но Анна решительно перебила его и заказала недорогую комнату для одного на неделю. Она поняла, что Павел хотел произвести впечатление: отель этот слишком дорогой и шикарный. Если бы не деньги, заработанные у Франца – он был бы недоступным для нее, а ждать помощи от Павла Анна не собиралась. В сопровождении служащего, несущего ее вещи, они поднялись в небольшую, но приятную комнату с ванной, довольно шумную из-за того, что окна выходили на автостоянку. Едва служащий вышел, Павел привлек Анну к себе и принялся настойчиво целовать, расстегивая на ней плащ.
- Павел, подожди! –слабо сопротивлялась Анна, - Мне надо привести себя в порядок, отдохнуть, поесть наконец! И нам необходимо поговорить!
- Ну конечно, дорогая, прости мое нетерпение, мне так тебя не хватало…
Анна хотела спросить о его жене, но поняла внезапно, что это ее не интересует. Но все же его присутствие так живо напомнило их счастливые дни вместе, их встречи украдкой, отпуска, проведенные вдвоем, наконец, их бурную любовь после его развода с первой женой, когда они могли позволить себе, не прячась, свободно устраивать по выходным чудесные свидания в его холостяцкой квартире. Эти воспоминания пробудили если не страсть, то воспоминание о страсти, смягчили ее, и уже сама Анна притянула его к себе, шепча: «Я рада снова видеть тебя!». Опомнившись через некоторое время, она все-таки отстранила его и начала разбирать вещи, раскладывая все в шкаф. Потом Анна отправилась в ванную, привела себя в порядок и, надев элегантный, удачно купленный костюм, который очень шел ей, вышла к нему.
- Я стал забывать, какая ты красавица! - восхищенно воскликнул Павел, ведя ее к лифту.

Пообедали они в небольшом ресторанчике недалеко от Оперы, под нежные мелодии венских вальсов. Павел постарался гостеприимно угостить ее всем самым-самым австрийским. И меню: венский шницель, фруктовый десерт и кофе по-венски со взбитыми сливками, все эти вкусности вкупе с музыкой Штрауса, негромкая немецкая речь за соседними столиками, прекрасное белое вино, напоминающее когда-то давно пробованное «Либфраумильх» - все это очень понравилось Анне. После обеда они прогулялись по бульвару до площади, обошли собор св. Стефана, заглянули внутрь и посидели на скамьях некоторое время, слушая орган. Потом Павел увел ее в отель и там, срывая с нее одежду, нетерпеливо уложил в постель. Анна даже забыла вертевшийся на языке ехидный вопрос о том, как там поживает его фрау. Ее тело мгновенно вспомнило все и расцвело навстречу его ласкам, после полугодового одиночества. В тот вечер они не говорили о будущем. Павел заказал ужин в номер - вино, тосты, бисквиты, кофе - и допоздна они лежали в постели, между ласками и любовью вспоминая свои прежние встречи, смешные и печальные случаи, связывающие их. Анна чувствовала, что он тоскует о прежней беззаботной, нищей жизни, в которой они оба находили повод для радости и любви. Наконец он оторвался от нее, уже утомленно задремывающей, и, целуя, прошептал:
- Ты устала, дорогая, отдыхай. Завтра я могу с тобой встретиться в обед, давай в том же ресторане в половине первого. Ты ведь найдешь, чем заняться с утра? Я дам тебе денег, может, ты побродишь по магазинам?
Но Анна, отказавшись от денег, проводила его до двери, юркнула в постель, еще хранящую тепло и запах любви, и мгновенно заснула. Утром магазины не отвлекли ее от запоздалого ощущения утраты налаженной и привычной жизни, и ей пришлось взять себя в руки, чтобы купить самое необходимое для поездки в Испанию. Она решила, что нужно приберечь деньги, у нее появилось предчувствие, что надеяться ей не на кого. Встретившись за обедом с Павлом, она принялась его расспрашивать о жизни в Австрии, ее интересовало все: цены, стоимость жизни, зарплата, жилье. Когда она рассказала Павлу о предложении работать переводчиком, то заметила явное облегчение, которое написано у него на лице. Чувствовалось, что он не мог ей особо помочь и нервничал из-за этого. Она из вежливости расспросила о его жизни. Сначала Павел отделывался фразами: «У меня все отлично, чудесная работа, прекрасная зарплата и все о'кей», но постепенно выяснилось, что работал он на предприятии, совладельцем которого была его жена, и вся его жизнь у нее под контролем. Как Анна и предполагала, она держит его на коротком поводке. Практичная немка не привыкла разбрасываться тем, за что заплачено.
- Как ты представляешь нашу жизнь теперь?
- Ну, Анечка, нужно потерпеть, мне же иногда удается вырваться на день-два. И потом, не вечно же я буду на ней женат. Может, удастся найти другую работу, тогда я уйду от нее.
Анна догадалась, что он сам не верит в это.
- Тебе тяжело с ней жить?
- Да нет, она, в общем, неплохая женщина. Я имею все, что захочу.
Анна едва не расхохоталась. Так мог бы хвастаться породистый пес - новым ошейником, полной миской, лаской хозяйки.
- Зачем ты вызвал меня сюда?
- А разве я сразу не обещал тебе это? Ты же умница, ты без проблем найдешь работу и устроишься.
- Спасибо, Павел, - вежливо улыбнулась Анна, - Я конечно постараюсь тебя не обременять. У меня действительно все складывается неплохо. Через неделю я уезжаю в Испанию, а пока буду работать у Вебера, он живет в загородном доме. Может, мы и увидимся до моего отъезда.
Павел ошеломленно посмотрел на нее. Этого он не ожидал, он и забыл уже, какой независимой гордячкой бывала Анна.
- А что ты, собственно, ожидал, что я буду сидеть в отеле и ждать, когда же ты сможешь улизнуть на часок от своей фрау, чтобы она не заметила и не урезала тебе карманные деньги? – раздраженно добавила она, но тут же постаралась успокоиться, мысленно упрекнув себя в неблагодарности.
- Ты стала злой, Анна! – только и вымолвил он.
- Я стала реалисткой! Мне надо подумать о себе. У меня нет богатого мужа, который посадит меня в золотую клетку. По крайней мере, от Вебера я получила предложение продать лишь свои знания, - Анна не обратила внимания на ухмылку Павла, - Хорошо, что я должна уехать сейчас, попытаюсь все обдумать и решить - и лучше, если тебя рядом не будет. Раз уж я сама должна устраивать свою жизнь, то пора об этом позаботиться. Нам было хорошо вместе. Когда я устроюсь здесь и захочу встретится, я позвоню тебе.
- Анна!
- Пауль?
- Что с тобой?
- Я за полгода научилась жить одна. Ты не можешь мне помочь, значит, мы встретимся, когда мне не нужна будет твоя помощь. Все.
Он спешил на работу и отложил препирательства, надеясь на ее отходчивость, а она вернулась в отель и позвонила Францу:
- Я могу приступить к работе в любой момент.
- Хорошо, Анна, я заеду за вами завтра утром.

Анна - молодец Жду развития отношений между героями
___________________________________

Ура!!! Еще одна история.
Заинтриговала, не то слово! И Вена... моя любимая Вена.
Все скопировала, прочту вечером и отпишусь.
_________________

 » 3 -4

*


- 3 -

Утром Франц выяснил, что Анна сама не может водить машину, поэтому предложил до отъезда в Испанию поселиться у него. Его дом стоял недалеко от Вены на окраине старинной деревни, сохранившей чудесные домики под черепичными крышами и мельницу, в которой устроили пивной ресторан. Все выглядело очень живописно. Когда они проезжали мимо крохотного отеля, Анна предложила поселиться там, но он, улыбаясь, заметил, что не до такой степени пренебрегает общественным мнением, чтобы позволить фрау Вебер жить в отеле рядом с домом Веберов.
- Я создаю тебе трудности, - огорчилась Анна.
- Это пустяки, - небрежно уверил Франц.
Просторный двухэтажный дом пришелся Анне по душе. Он соединял в себе сельскую простоту, уют и современные удобства. Они прошли через большую комнату, которая служила одновременно гостиной, кабинетом и библиотекой, из которой лестница вела на второй этаж.
- Вот твоя комната, Анна. По утрам приходит фрау Беккер, делает уборку и готовит обед, остальное я привык делать сам. Устраивайся, а потом я познакомлю тебя с моей работой.
Так началась новая жизнь Анны, принесшая ей счастье и разбившая сердце.

До отъезда в Мадрид Анна начала переводить «Севильский Озорник» Тирсо де Молина и одновременно Мольера. Франц много рассказывал ей о своей идее анализа Дон Жуана. Анна получала от этих разговоров все больше удовольствия, но не собиралась анализировать причины этого.
- Франц, тебе не кажется, что он большее удовольствие получал не от самого соблазнения, а от сознания общественного скандала?
- Почему ты все время подозреваешь его в патологических наклонностях?
- Ну, в пятнадцатом веке в народном романсе ему в вину ставили только флирт с красотками и непочтительное отношение к мертвым. Это уже через сто пятьдесят лет он вдруг начинает бесчестить женщин с маниакальным упорством. Почему умалчивают о его неудачах?
- У него не было неудач, он неотразим.
- Точка зрения мужчины! – горячилась Анна, - Нет, пусть будет как у Цветаевой: «В этот самый час Дон-Жуан Кастильский повстречал - Кармен». Вот это тема для драмы.
- Это не драма, а фарс.
- Достойная противница - какой же это фарс!
- Две сильные личности оттолкнутся, как кстати, предполагала Цветаева, или взаимоуничтожатся.
- Ты уверен, что это правда? Это страшно, - Анна покачала головой и вздохнула, - Я не верю! Неужели две сильные личности не могут любить друг друга без угрозы потерять себя?
- Анна, мы ведь не говорим о любви! Дон Жуан никого не любил.
- Не знаю… Мне так хочется, чтобы он влюблялся в каждую! Пусть хоть на короткий миг. Более шестисот лет весь мир интересуется мужчиной, если он совершенно необычен, если выходит за общепринятые рамки морали. Я читала «Историю нравов» Фукса. Тебе не кажется, что глупо делать героем мужчину, ведущего себя как любой мужчина Европы, всю жизнь живущего в разврате, который был нормой поведения при всех европейских дворах? Тогда как герой, обладающий волшебной силой любить каждую женщину, которую он видит и желает, поражает воображение, - Анна воодушевлялась все больше, - Дон Жуана придумали мужчины! Они должны были наделить его теми качествами, которые реабилитировали их в глазах женщин, то есть способностью любить. После этого они могли грешить как угодно, женщины им прощали все!
- Анна, ты умная женщина и отлично разбираешься в чувствах, но ты ведь сама переводила мне все тексты, где там хоть одно слово о любви? Как может любить человек, который пробирается ночью к даме и, назвавшись именем ее жениха, проводит с ней одну ночь, они даже не видят друг друга в темноте!
- Но ведь он видел ее при дворе, влюбился, но знает, что она любит своего жениха. Поэтому он и обманывает ее. На этом свидании он создает чудесную иллюзию гармонии: он любит ее, она любит в его лице жениха. Это действительно была ночь любви! Так же он влюбился в рыбачку, которая его спасла. У нее может быть только одна претензия: что он недолго у нее жил и не вернулся, уехав. Остается только эта дурочка-невеста, но если бы она любила своего жениха, она не поддалась бы на соблазн сменить простого мужа на знатного. Он ведь ее не принуждал!
- Дон Жуан получил в твоем лице отличного адвоката !
- Я делаю обязательную оговорку: мужчине многое прощается, если он любит.
- Анна, а почему ты позвонила мне через день, а не провела в Вене неделю, как я предлагал?
- Франц, так не честно! Все, что я говорила, было теоретическими размышлениями. Это никакого отношения не имеет к моей личной жизни.
- Прости, пожалуйста. Но именно твои теории меня насторожили. Ты так защищала мужчин, словно хотела скрыть личную неприязнь. У тебя что-нибудь произошло? Ты явно обижена на мужчин.
- Нет, на мужчин я не обижена. Может быть, слегка и на одного. А скорей всего - на себя. Хотя, может, грех жаловаться? Я получила то, что составляет мечту многих женщин у нас. За это они согласились бы продать душу дьяволу. Пауль тоже продал, но меня удручает только то, что он смирился с этим и не хочет ничего менять. Он и меня пытался втянуть в это - но я так не могу.
- Ты гордая женщина, но разве в любви не отказываются от гордости?
- В любви - настоящей и очень сильной - да, отказываются. Хотя не знаю, смогла бы я. Я так не любила. Мы были любовниками четыре года, но никогда не говорили о любви. Я бы ему простила все, даже его фрау, от которой он не хочет отказываться, потому что ему комфортно с ней жить, если бы он сказал мне три дня назад: я тебя безумно люблю и каждый день с другой для меня мучение.
- Но может так и есть?
- Нет, я уверена, что все так, как я сказала. Тем печальнее выглядит мой приезд сюда. Франц, я не хочу, чтобы ты об этом думал, - нахмурилась Анна, - Это не предмет для обсуждения.
- Для постороннего человека, ты хочешь сказать? Я льщу себя надеждой, что ты можешь советоваться со мной, как с другом. Я все-таки психолог и могу тебе помочь.
- Спасибо. Пока же давай вести себя, словно я одинокая женщина, которой ты помог приехать в Австрию и дал работу. Когда я ее выполню, я буду заботиться о себе сама, как делала это всю жизнь. А теперь давай работать.
До отъезда Анна старалась не мешать и своим присутствием не изменять привычный распорядок жизни Франца. Но по утрам она теперь сама готовила завтрак, и вообще как-то естественно стала хозяйкой на кухне, что доставляло ей большое удовольствие, так как сводилось это в основном к включению посудомоечной машины, пользованию кухонным комбайном, кофеваркой, тостером и прочей техникой. Все остальное делала фрау Беккер, которая сначала скептически отнеслась к новой хозяйке, но поняв, что Анна не собирается вмешиваться в ее работу и не критикует ее стряпню, стала вполне дружелюбной. Вечерами после прогулки по деревне Анна сидела с книгой у камина. Франц включал музыку. Анна, опустив книгу, замирала, глядя в огонь. Один раз Франц попросил ее сыграть что-нибудь, и она долго играла ему Дебюсси, которого очень любила ее мать.
- Ты замечательно играешь. Ты училась в консерватории?
- Нет, моя мать была пианисткой, это она меня учила.
В этом доме Анна чувствовала себя очень спокойно и умиротворенно после треволнений переезда и встречи с Павлом, так сильно разочаровавшей ее, хоть она и не хотела в этом признаваться. Единственное, что грозило этому спокойствию - это хозяин дома. Анна все больше и больше подпадала под очарование его личности. Он был не просто незаурядный человек. Его ум и интеллигентность служили отличным обрамлением его чисто человеческим качествам и, конечно же, внешним достоинствам, которые тревожили Анну, вызывая сердцебиение, когда ее взгляд скользил по его склоненному над письменным столом лицу или встречался с его спокойным дружелюбным взглядом.
По утрам до завтрака Франц предложил вместе бегать трусцой, и они по тропинке, спирально огибавшей холм за деревней, поднимались на его вершину, где Анна, с непривычки запыхавшись, садилась на молодую травку, а он бегал вокруг, подсмеиваясь над ее слабостью, потом поднимал за руки и они сбегали вниз, к дому. Все это неуловимо сближало их и действовало на Анну подобно отраве, ежедневно добавляемой к пище. Целыми днями все их разговоры так или иначе вращались вокруг любви. Когда они собрались в Испанию, Анна уже думала только о нем. Она еще но осознавала этого, но она влюбилась в своего мужа.

- 4 -
В Мадриде они остановились не в отеле, а в студенческом городке при университете и долго препирались, кто займет спальню, а кто кабинет трехкомнатного номера в преподавательском корпусе. Наконец она, схватив свой чемодан, захлопнула за собой дверь кабинета, заявив, что она все-таки лишь секретарь и отлично устроится на диване. Анне очень хотелось сразу пойти бродить по городу, увидеть все, что она знала по описаниям в литературе, но она не хотела отрываться от работы, лишая Франца переводчика.
Они проводили все время в библиотеке. Молодой библиотекарь был очарован Анной и ежедневно делал ей комплименты, восторгаясь ее знанием языков, а когда выяснил, что она русская, попросил проконсультировать по поводу полученных русских книг. Анну забавляло это внимание, оно возбуждало ее сознанием того, что Франц видит это и должен оценить ее привлекательность. Ей казалось, что он должен гордиться тем, что его жена нравится всем мужчинам. Франц же смотрел на все ухищрения библиотекаря завоевать внимание Анны с улыбкой. Казалось, его все это забавляло. Причем пикантность ситуации заключалась в том, что библиотекарь быстро понял, что Франц не говорит по-испански, и позволял себе комплименты, которые не говорят дамам в присутствии мужа. Анна смеялась и краснела под его горящим взглядом и поглядывала на Франца, пока тот однажды, расхохотавшись, не сказал:
- Анхен, я догадываюсь, что вводит тебя в смущение, можешь сказать ему, что я, хоть и не понял ни слова, мог бы почти дословно повторить все, что он тебе говорит. Его лицо так красноречиво! Если тебя это развлекает, можешь принимать его ухаживанья, сколько хочешь. Ты просто расцвела среди его комплиментов.
Анна, покраснев, гневно сделала выговор бедному парню, указав, что она находится здесь с мужем и не позволяла так вольно вести себя с ней. Когда смущенный ее отповедью библиотекарь занялся своими делами, Анна оглянулась и встретила задумчивый взгляд Франца.

Наконец они закончили работу в Мадриде и поехали в Севилью. Этот город так очаровал их, что они уделяли время, чтобы побродить по нему. Сказочно красивый город вызывал благоговейный восторг. Во время прогулок Анна читала на память стихи о Севилье Габриэля Гарсия Лорки по-испански, переводя потом Францу:

...Она смешала, пьяная от далей,
в узорной чаше каждого фонтана
мед Диониса,
горечь Дон Хуана.
Севилья ранит,
вечна эта рана.

В Севилье они проводили все свободные вечера в тавернах, где собирались исполнители - гитаристы и певцы Канте Хондо, танцоры фламенко. Анна всю жизнь мечтала посмотреть на это необыкновенное зрелище. Сначала они просто сиделит за столиком, на который им ставили запотевший кувшин с густым красным вином. Слушая гитару, хлопками отбивая ритм танцорам, Анна так увлекалась, что переставала замечать окружающее, щеки ее пылали, губы подрагивали, она неосознанно шептала слова песен, наполненных скрытой страстью. Иногда она переводила их Францу. Танцор с изумительно гибким телом, весь в черном, с алым платком на шее, ловил ее горящий взгляд и однажды поднес красную розу. Она поблагодарила его с улыбкой, и парень вдруг, схватив за руку, увлек ее танцевать. Когда ей удалось, подражая танцовщицам, не сбиться с ритма, ее наградили восхищенными возгласами и хлопками. Танцор усадил Анну возле площадки на стул с высокой спинкой и танцевал перед ней с кошачьей грацией, принимая позы, похожие на позы тореадора перед быком. Все это напомнинало Анне фильм Сауры, где знаменитый Антонио Гадес танцевал с Кармен. Зрители наградили танец такой бурей ликующих криков, доброжелательных аплодисментов и смеха, что Анна смутилась. Один из гитаристов завел песню, в которой в каждой строфе перечислял достоинства возлюбленной, причем все с пламенными эпитетами, и чем дальше, тем откровеннее, под восторг слушателей. Молодой человек подвел ее к столику, с достоинством кивнув Францу. Тот жестом пригласил его сесть и налил всем вина. Анна по просьбе Франца принялась расспрашивать его. Оказалось, что Мануэль (так звали танцора), как и большинство собравшихся здесь любителей фламенко - именно любитель. Сам Мануэль - служащий фирмы, торгующей компьютерами. Он сделал Анне комплимент по поводу врожденного чувства ритма и пригласил приходить еще, обещая научить ее танцевать.
Днем они с Францем работали в архивах, встречались с пожилым историком, знатоком Севильи, который рассказывал им генеалогию семьи Тенорио. Анна была поражена тем фактом, что человек с таким именем действительно существовал, хотя и раньше воспринимала героя как живого. Она расспрашивала о нравах того времени, они безусловно сильно отличались от нравов остальной Европы, Испания была стиснута в кольце религиозного фанатизма и очень строга в морали. Живой интерес Анны к истории и блестящее знание испанской литературы очаровали старого историка. Он галантно называл ее «Донна Анна». Анне это очень нравилось.
Вечерами они заходили в таверну, где их ждал Мануэль. Анна считала, что он славный мальчик. Он был явно восхищен Анной, но когда они сидели за столиком, не позволял себе ни одного дерзкого взгляда. Зато когда он увлекал ее к площадке танцевать, страсть закипала в нем, выплескиваясь в каждом движении и взгляде. Они танцевали по очереди, Анна пыталась усвоить андалусскую самоуглубленную манеру танца, у нее становилось отрешенное лицо, она погружалась в ритм. В нем же за маской сдержанности на лице и в теле бился бешеный темперамент. Франц наблюдал за этим с неослабевающим интересом.
- Анхен, когда ты танцуешь, у тебя внутри все туже и туже закручивается пружина. У эмоции нет выхода. Так нельзя, - однажды заметил Франц.
'Гут он встретил ее взгляд и умолк в задумчивости. Но Анна, опомнившись, уже подливала всем вина и начала переводить Францу стихи, которые Мануэль ей читал:

Танцует в Севилье Кармен
у стен, голубых от мела,
и жарки зрачки у Кармен,
а волосы снежно-белы
Девушки, закройте ставни,
не смотрите. (Стихи Г. Г. Лорки)

- Как здесь в танце, в поэзии ярко выражено сексуальное напряжение, причем если в Европе танцы и песни дают разрядку во фривольном содержании, во флирте, здесь разрядки нет.
- Ты не прав, Франц, ты видишь только внешнюю сторону фольклора, просто здесь считается неприличным открыто выражать свои чувства, особенно к женщине. Ритм танца и взгляды очень выразительны, а песни бывают очень нежными и откровенными, просто нужно читать между строк.
Анна спросила об этом у Мануэля. Он смутился, как подросток, тогда она начала уверять его, что Францу это интересно как специалисту. Мануэль попросил одного из гитаристов спеть какую-нибудь любовную песню. Анна тихо переводила ее для Франца, сразу узнав стихи Хуана Рамона Хименеса, они звучали как заклинание:

Вернусь я на землю волною
и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю пламенем
и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю мужчиной
и вновь полюблю тебя женщиной...

Она заметила, что Франц смотрит на нее так странно, что ей стало не по себе. Она принялась рассказывать Мануэлю об исследовании, которое Франц проводил здесь. Мануэль припомнил, что в детстве прабабка, когда еще была жива, рассказывала ему сказку о доне Хуане, который искал любовь и не мог нигде найти, наконец он встретил девушку, понял, что любит ее, и тут же умер от любви.
- Вот видишь, Франц, тут тоже мотивы его поступков ясны и снимают налет порока. Что может быть прекраснее поиска любви. Это оправдывало все!
- Анна, давай на пасхальные каникулы съездим к морю, устроим небольшой отдых, - вдруг предложил тот.
- С удовольствием, но я и так все время отдыхаю, - удивилась она внезапному переходу, - Надо тебе сказать, что у меня в жизни не было такой приятной работы, как сейчас.
- Мне тоже приятно с тобой работать. И может с обычным переводчиком я бы не получил впечатления, нужные мне для работы.



Продолжение завтра.

Ми-ми, сюжет необыкновенно интересный!
Павел пусть гуляет лесом – не люблю таких, брр! Ну да Бог с ним.
Анна очень нравится. Франц Вебер со своей юношеской улыбкой – пока личность для меня загадочная. А вот тема исследования у милейшего профессора

очень интригующая. Притягательнейший образ этот Дон Жуан, надо сказать.
И снова эти нити из стихов, музыки и танцев – столько красок в сюжет добавляют.
Совместное исследование, беседы, споры – особенно споры – вызывают живейший интерес.
И конечно прогулка по Петербургу… давненько в этом районе не была, так хоть с героями прогулялась.

А от этой фразы немножко грустно стало.

Счастье это конечно хорошо, но вот с разбитым сердцем уже как-то не очень… Впрочем, "чтобы увидеть радугу, надо пережить дождь".
Ведь будет радуга, да?
С верой в лучшее жду продолжения.

Ми-ми, а Вальмона и Ловеласа они тоже обсуждать будут, или с подстрочным переводом Ричардсона и Ланкло помощь Анны не нужна?
_________________

Ленни, ты прямо к самой сути! Ловласа (я привыкла к пушкинской транскрипции) я действительно не беру, он просто продукт своего времени, распущенный и беспринципный. А вот Вальмон - это да! В исследование я его не включила, оно только о "настоящих" Д,Ж,, но подготовила уже материал для блога, который мечтаю открыть здесь. "Дон Жуан" и "Фламенко", о котором много писала в нескольких своих произведениях, хотелось бы проиллюстрировать кадрами из фильмов, в том числе и из "Вальмона" Формана. (обожаю этот фильм). Выбрала эпизод в театре и соблазнение Софи. Гениальные кадры и Колин Ферт со своей вечной очаровательной улыбочкой просто Дон Жуан №1. Если получится найти помошника соорудить все так, как мне хочется, то можно будет любоваться и испанскими мужчинами, танцующими фламенко.
А продолжение сейчас выложу - и вас ждет маленький шок.

Вы как всегда на высоте!)))) С нетерпением ожидаю продолжения Вашего романа.

Мими, не устану говорить, как мне нравится ваше творчество. А этот рассказ чувствую, станет одним из самых любимых. Очень понравился образ Анны - сильной женщины, которая не боится любить. Все таки она вышла за Франца, потому что потянулась к нему, а не из-за меркантильности.
Но Франц ставит меня в тупик, что у него на уме?

 » 5,6

Хотели узнать, что дальше - так вот вам!


- 5 -
Утром они отправились на побережье. Мотель был расположен прямо на берегу океана, но во время отлива море отступало далеко-далеко, обнажая каменистое дно. Вода в океане еще довольно холодная, поэтому Франц предложил поехать от Кадиса, минуя Гибралтар, на средиземноморское побережье, где уже можно было купаться. Машина, взятая напрокат, неслась по шоссе вдоль моря, оставляя за собой роскошные отели и крохотные рыбачьи деревушки с белеными домиками. В полдень палящий зной загнал их в поисках прохлады в оливковую рощу, но тень от шелестящих на ветру узких серебряных листьев так призрачна, что они отправились дальше к ближайшему городку.
В придорожной таверне, войдя с облегчением в полутемную и прохладную комнату, которая одна только была свободна, они с наслаждением умылись из кувшина над старинным фаянсовым тазом и с жадностью выпили холодной воды со льдом и лимоном.
- Боже, какое блаженство! Сиеста, сеньор Франц, - улыбаясь, пробормотала Анна и повалилась на постель.
Франц сел на единственный стул у столика возле окна и расстегнул рубашку. Анна посмотрела на него сквозь ресницы и ее вдруг начал пробирать озноб. Она непроизвольно шумно вздохнула и закрыла руками лицо. Он сочувственно посмотрел на нее.
- Анхен, я хотел бы поговорить с тобой, пока не поздно. Я еще в Мадриде заметил твое внимание ко мне. Я хотел бы, чтобы ты не питала иллюзий на мой счет. Я к тебе очень хорошо отношусь, ты умница, прекрасный собеседник, ты талантлива, обладаешь тонкостью чувств. Я был бы счастлив, если бы у меня была такая сестра. Но мне не хочется разочаровывать тебя, если ты захочешь большего. Я не могу тебя полюбить.
Анна резко села на кровати.
-Я очень жалею, что не начал этот разговор раньше. Пока не поздно, давай поговорим откровенно. Я надеялся, что твое чувство к Паулю даст нам возможность свободно работать и жить под одной крышей.
- Но почему?! - изумленно выкрикнула она, - Со мной что-то не так?
- Это со мной не так. Видишь ли, я не могу смотреть на тебя, как на объект сексуального влечения, потому что женщины в этом смысле меня вообще не интересуют. У меня есть друг, с которым меня связывают сильные чувства, он сейчас в экспедиции, иначе я бы вас давно познакомил.
Он еще что-то говорил, но у Анны потемнело в глазах, тело стало ватным, и она упала на кровать. Она пришла в себя, когда он приложил мокрые полотенца ей на лоб и на грудь, расстегнув блузку. Она подняла на него глаза, полные слез и пролепетала: «Прости, это от жары.»
- Анхен, я знаю многих людей, которые совершенно не приемлют мой тип отношений. Если тебе теперь сложно будет со мной общаться, я пойму. Я помогу тебе найти другую работу.
Анна взяла его руки и прижала к своему лицу.
- Это не имеет значения. Как если бы ты был женат и был ей верен. Я все равно любила бы тебя.
Он резко убрал руки.
- Анна, это опасно. Ты не должна мучить себя.
- Франц, я клянусь, что никогда больше ты не услышишь от меня ничего о моих чувствах. Закроем эту тему. Только не прогоняй меня! - она умоляюще посмотрела на него и ее бледность сменилась румянцем.
- Я только забочусь о тебе.
- Спасибо. Ты можешь прилечь, места хватит. Я не буду тебя совращать.
Они замолкли, лежа вдвоем на кровати на некотором удалении друг от друга, но Анна чувствовала, что пропасть между ними бездонна и непреодолима. Каждый думал о своем, но мысли Анны путались, она не могла еще до конца осознать услышанное, она только начинала понимать, что не может иметь его, но ведь он будет все время рядом, они будут разговаривать, он ведь заботится о ней. Она хваталась за любую спасительную мысль, которая возвращала ей надежду. На что - она сама не знала, но ей становилось легче. Она повернулась к нему:
- Ты действительно мог бы полюбить меня, как сестру?
- Конечно, Анхен, у меня никогда не было друга, с которым я бы мог делиться всем и быть понятым. И мне бы хотелось делать то же самое для другого человека, бескорыстно. Ну, ты понимаешь, без секса. Такие чувства, мне кажется, наивысшая степень близости.
- Спасибо, Франц, ты даешь мне больше, чем можешь себе представить. У меня никогда не было так, только постель. Но ведь ты сказал, у тебя есть друг, разве вы не близки?
- Мы видимся очень редко, он много времени в разъездах. Сейчас он в Антарктиде и пробудет там еще почти полгода.
- Франц, прости, если я буду задавать глупые вопросы, но это просто от незнания. В общественном мнении гомосексуалисты - это всегда группа риска из-за своих беспорядочных связей. Разве не может быть такое сильное чувство, связывающее людей на долгие годы?
- Понимаешь, Анхен, вокруг тебя было множество мужчин, многие давали тебе понять, что увлечены тобой, но ты почему-то обратила внимание на меня и ничего, кроме разочарования тебе это не дало. У меня же выбор настолько узок, что вероятность безответного чувства возрастает десятикратно. В этой ситуации каждый решает проблему по-своему. Или довольствуется «постелью», как ты выразилась, что не может без любви длиться долго, или ищет и надеется.
- Я понимаю, Франц. Я рада, что ты избежал такой участи.
Он нашел ее руку и легко пожал. Они опять надолго замолчали. Анна уже не думала о том, что он пренебрег ей, как женщиной, она мечтала, как они будут жить вместе, она будет заботиться о нем, помогать в работе. Эта иллюзия не давала ей соскользнуть в отчаяние, и она почти успокоилась.
- О чем ты думаешь? – тихо спросил он.
- О том, что мне надо тренироваться, чтобы не отставать, когда мы бегаем по утрам, и потом, может фрау Беккер не обидится, если я иногда буду сама готовить что-нибудь, ведь я хорошо готовлю, знаешь? А еще я всегда мечтала завести собаку. Да, еще мне нужно выучить английский язык. Или может начать с португальского?
Франц с тревогой посмотрел на нее.
-Анхен, ты действительно думала только об этом? Дай мне слово, что ты будешь мне все рассказывать. Не скрывай ничего. Когда ты будешь страдать или возненавидишь меня, скажи. Я теперь несу за тебя ответственность. А собаку мы, конечно же, можем завести.

Дневная жара уже спадала, но сильное душевное потрясение и обморок так ее обессилили, что Анна лишь в пятом часу призналась, что проголодалась. Они привели себя в порядок и вышли в зал таверны. Их накормили очень вкусным андалузским газпачо - холодным томатным супом и восхитительным рагу из мидий, раков и сардин с овощами в оливковом масле. Красное андалузское вино дополнило обед. Повеселевшая Анна пила холодное вино и поглядывала на Франца.
- Мне нравится, что ты сохранила присутствие духа, - проговорил Франц.
- Я радуюсь тому, что ты еще полгода будешь только со мной. И ни одна женщина никогда не сможет отбить тебя!
Он с изумлением посмотрел на нее и она засмеялась:
- Прекрасный самообман, да? Можно найти хорошую сторону в любом несчастье. Ты ведь сам просил меня все тебе говорить! Прости, я выпила лишнее.
Но она пила еще, пока он не отобрал у нее стакан.
- Не бойся, Франц, твоя сестра не сопьется. И не сойдет с ума. И не покончит с собой. И ты сможешь исследовать мотивации ее поступков и написать научный труд, - она хихикнула, - Дон Жуан и Донна Анна! Теперь-то мы знаем, была ли она у него, правда? Завтра утром я буду в порядке, - она похлопала Франца по руке, словно это он нуждался в утешении, - Прости, Франц, слишком много на меня сегодня свалилось.
Они сели в машину и отправились дальше. К вечеру они уже добрались до отеля на берегу и заняли номер с двумя спальнями с видом на море. Измученная Анна лежала в своей комнате и смотрела в открытое окно. Ветерок развевал шторы. Лунный свет заливал половину комнаты, передвигаясь от кровати в угол. Когда луна уже скрылась, Анна закрыла глаза. Через секунду она провалилась в сон.

- 6 –

Утром ее разбудил Франц.
- Анхен, ты проспишь целый день, скоро одиннадцать. Как ты себя чувствуешь? Ты хорошо выспалась?
- Да, благодарю тебя. Я сейчас оденусь. Ты уже позавтракал?
- Нет, я ждал тебя. Здесь можно завтракать прямо в купальнике, кафе на террасе у моря. Пошли?
- Франц, может, ты выйдешь и дашь мне одеться?
-О, прости, - он покраснел, быстро вышел в распахнутое на террасу французское окно и ждал, пока она наденет купальник, умоется и быстро причешет волосы. Они устроились на террасе над морем и выпили по чашке кофе, есть Анна отказалась. Тогда Франц взял с собой пакет с фруктами и они спустились на песчаный пляж. Анна с наслаждением погрузилась в прохладную воду и поплыла в открытое море. Франц догнал ее и они плыли вместе, а потом легли на спину, отдыхая.
- Ты отлично плаваешь. Я думаю, что бегать мы с тобой тоже будем легко и долго.
Они так же неспешно поплыли к берегу и улеглись на песке. Франц принес стаканы с холодным апельсиновым соком. Анна поймала себя на том, что, не отрываясь, смотрит на его спортивную и очень мужественную, с широкими плечами и узкими бедрами фигуру, и поспешно отвела глаза. Ей было мучительно видеть рядом такое желанное и недоступное тело. Она перевернулась на живот и опустила голову на руки. Анна уже начала осознавать, на что она пошла. Ближе к полудню Франц озабоченно посоветовал уйти в тень. Они отправились в свой номер, но комната Анны и гостиная оказались залиты солнцем. Франц позвал ее к себе. Он устроился в кресле, она - на его кровати.
- Жаль, что мы не взяли с собой книги, - поспешила начать ничего не значащий разговор Анна, - Расскажи мне о себе. Ты так свободно собой распоряжаешься, ты нигде не работаешь?
- Я преподавал в университете психологию, но после того, как получил наследство, решил, что могу позволить себе заниматься тем, что мне самому интересно.
- Теперь я в полном объеме могу понять твой замысел. Как ты считаешь, такая трансформация образа Дон Жуана в двадцатом веке, у Фриша и особенно Фигерейду, она подводит к следующему типу - гомосексуальному?
- Анна, ты так странно говоришь об этом, как будто кто-то сядет и задумается: развратник описан, женоненавистник тоже, убежденный девственник был, теперь пора браться за гомосексуалиста. Это ведь не самоцель. Если за этим будет стоять та же схема - мужчина и множество женщин, то вполне вероятно, их судьба заинтересует кого-нибудь.
- Интересно, что могло бы связать этого мужчину и множество женщин? - задумчиво спросила Анна, - Может, он сначала не понимал, почему связь с каждой женщиной кончается, почти не начавшись? Он думал, что они просто не те женщины, но наконец понял, что они не те, потому что женщины? - начала увлеченно фантазировать она и впервые непринужденно заглянула в его глаза, - Так может быть?
- Анна, ты молодец! Да, так может быть. Каждый открывает мир и себя в этом мире по-своему. Кто - легко и просто, кто - путем мучительных ошибок. Ты хочешь написать об этом?
- Я? - поразилась Анна, - Я никогда не писала ничего своего, я только литературно излагаю чужие мысли. И потом, я ничего об этом не знаю. Скажи, присутствие женщины вызывает у тебя отрицательные эмоции?
- Когда ты сидишь и разговариваешь с подругой или коллегой, она вызывает у тебя отрицательные эмоции? Ты не замечаешь ее пол. Ты можешь обнять и поцеловать ее при встрече и прощании, но это никак не повлияет на твое отношение к ней как к подруге или коллеге. Я в полной мере могу оценить привлекательность женщины и с юмором отношусь к ситуации, когда некоторые начинают кокетничать со мной. Меня это не шокирует и не вызывает отвращения.
Анна задумчиво посмотрела на Франца.
- Как ты можешь оценить женщину, ведь в оценке всегда есть сексуальный подтекст?
- Безусловно, у меня он тоже есть. Но ты ведь можешь в равной мере восхищаться произведением искусства с изображением мужчины и женщины, разве нет?
- Ты прав. Более того, я больше восхищаюсь красивым женским телом. Это ненормально?
- Все нормально. За исключением одного, Анхен: я боюсь за тебя. Я боюсь, что нагрузка на твою психику станет непосильной.
- Франц, не будем говорить об этом заранее. Обещаю, что если я пойму, что мне невыносимо быть с тобой, я скажу об этом. Вернее, я просто уйду. Ты не хочешь рассказать мне еще о себе?
И Франц долго рассказывал Анне о своем детстве, о родителях, которые безумно его любили. Потеряв во время войны старшего сына, уже в преклонном возрасте они решились завести еще одного ребенка. Об учебе в университете, сначала на химическом факультете, чтобы продолжить дело отца, но потом - на факультете психологии.
-Я очень заинтересовался психологическими проблемами сексуальной ориентации. В Вене сам Бог велел заниматься психологией.
- У тебя были сложности?
- Нет, в общем нет. Мне повезло. Первый раз я влюбился в университете. И потом встретил Карла, мы вместе уже семь лет. А ты? Почему ты, такая красивая и умная женщина, до сих пор одинока?
Анна пожала плечами.
- Я была воспитана матерью. Она была пианисткой, очень талантливой. И она мне всегда внушала, что брак только разрушает жизнь мелочными проблемами. Она концертировала, пока ее не свалила болезнь, была все время в разъездах. Музыка для нее была - всем. Ни дом, ни семья не могли ее затмить. Отец умер, когда она была на гастролях, она не отменила концерт и прилетела через три дня. Она играла, когда ее болезнь уже развилась в полной мере, пила болеутоляющее перед концертом. Потом слегла. Заставляла меня играть. Теряла сознание, приходила в себя и опять просила играть. Так и умерла. В моей жизни было три увлечения, но видно недостаточно сильных, чтобы разорвать тот круг, который очертила вокруг меня моя мать, и уйти своей дорогой. Я была очень горда и самостоятельна. Я не встретила тогда человека, которому я могла бы пожертвовать и то и другое.
- А Пауль?
- Павлу было удобно со мной. Когда мы познакомились, он был женат, когда он разошелся с женой, он не предложил мне выйти замуж, даже не хотел жить вместе. Его устраивала приходящая любовница. Хотя он по-своему любил меня. Но появилась возможность уехать - и он с легкостью женился на другой. Когда я приехала в Вену, он опять предложил мне тайно встречаться. Его жизнь и жена его устраивали, не хватало только любовницы. И он думал, что я из благодарности буду всю жизнь расплачиваться в постели.
- Да, я понял, это тяжело для тебя. Меня утешает, что не я послужил причиной вашего разрыва.
- Я не осознавала тогда, но ты просто послужил причиной моего приезда.
- Совсем «просто»! Анхен, я чувствую такую вину перед тобой!
- Ax, ты ни в чем не виноват. Пути господни неисповедимы. Пойдем еще купаться? Жара проходит.
Они отправились купаться, потом долго сидели за столом в саду ресторана, пока солнце не село и внезапно не опустилась тропическая ночь. Совершенно неправдоподобная, с яркой огромной луной и сияющими россыпями звезд, с терпкими одуряющими запахами цветущих апельсиновых деревьев и еще каких-то неведомых цветов. Они лениво потягивали вино и молчали. От всего этого и от присутствия Франца у Анны кружилась голова. Ей хотелось рыдать, но еще больше - не выдать своих чувств. Я буду так жить, пока хватит сил - решила она. Жизнь без Франца она представить уже не могла.

Какие чувства, какой накал эмоций! Мне жаль Анну, и я восхищаюсь ее выбором. Жестоко ты поступила со своими героями. Но характер Франца очень хорошо описан, я сразу уловила что он странно к Анне относится. Посмотрим, чем все это кончится.

Опаньки!!!!!!!!!!!!!)))))))))))) Ну и ну)))) С Вами не соскучишься))) С нетерпением жду окончания повествования....правда что-то шепчет мне, что оно будет грустным...(((

Д-а-а-а, я просто Очень хочу узнать, что же будет дальше
___________________________________

Да уж, такого поворота я конечно не ожидала, но почему-то не удивлена и даже не расстроилась. Теперь поведение Франца понятно, характер появился и вообще нравится он мне, симпатичный герой получается. А Анна непростой выбор сделала – жить с любимым мужчиной без надежды на взаимность – незавидная участь, тяжело это.
Ужасно интересно, что дальше, и как ты это "разруливать" будешь
А вот версия Анны очень нравится, и как-то настроение подняла.

Как знать, а вдруг она права. Жаль только ветреный Дон об этом не догадывался, психоаналитиков тогда не было, вот и маялся бедолага! Ох, как представила его соблазнителем особей мужеского пола… а ведь рано или поздно, так или иначе, но Дон Жуан своего добивается ! (ночной бред не иначе )
А если серьезно, то разговоры героев и их исследование увлекают все больше и больше, к чему придут в итоге, а может Анна о современном Дон Жуане напишет, полагаю знаний, таланта и способностей у нее достаточно. Ми-ми, не томи!



Про Ловеласа-Ловласа согласна. Просто когда-то читала, что Ричардсон сам охарактеризовал своего героя как английского Дон Жуана, потому собственно и поинтересовалась.
"Опасные связи" роскошная вещь, я вообще Ланкло читать люблю. И фильм "Вальмон" тоже обажаю, костюмы и интерьеры бесподобны, про Ферта и говорить не приходится .

Ми-ми, а здесь, в теме, иллюстрировать нельзя?
_________________