Дэвид Грэхем Филлипс

— В таком случае выработайте в себе эту жилку, а не то вы сами пропадете,— сказал молодой делец.— Ни один человек ничего не добьется, пока не научится заставлять других работать на него.
Сюзанна вспомнила, между прочим, что тот же совет давал ей в свое время владелец ящичной фабрики в Цинциннати. Тот же принцип проходил красной чертой во всем, что имело отношение к благоуспеванию. Заставьте других трудиться на вас, и чем больше они будут работать, тем большей степени процветания вы достигнете, — при условии, конечно, что вы сумеете удержать в свою пользу все то, что они будут вырабатывать.

Благотворительность - это такой ничтожный фактор, что им следует пренебречь. Ничего хорошего она принести не может. Она дает только возможность уютно устроившимся людям обманывать себя мыслью, будто они сделали все, что можно было сделать для облегчения доли неимущих. Благотворительность лишь маскирует ту вопиющую истину, что современная цивилизация превратилась в огромную мастерскую увечий, болезней, нищеты и проституции. То обстоятельство, что мы так охотно говорим и слушаем, когда речь идет о нашем великодушии, объясняется тем, что мы не хотим попусту тревожить себя и нарушать свой душевный покой, да еще тем, что нам доставляет удовольствие щекочущее ощущение, которое наша лицемерная щедрость вызывает в нашем суетном самолюбии. На этот вопрос она не находила ответа.

Каждое утро она покупала газету, крупный тираж которой отчасти объяснялся обилием анонсов людей, ищущих работы. Каждый день появлялись длинные столбики, в которых мелким шрифтом печатались объявления спроса и предложения труда. Сюзанна внимательно просматривала эти колонки. Вначале они действовали на нее, как опьяняющее средство, наполняя ее душу не только надеждой, но даже уверенностью, что в скором времени она найдет работу, которая будет лучше оплачиваться, которая будет приятнее по существу или, во всяком случае, не столь неприятна, как ее теперешняя работа.
Однако, по прошествии нескольких недель Сюзанна перестала читать эти объявления. Почему? Да потому, что она откликалась на десятки, чуть ли не на сотни таких анонсов, пока не догадалась, в чем тут загвоздка, и перестала ими интересоваться. Она обнаружила, что во всем Нью-Йорке все хорошие или более или менее сносные места заполняются по протекции и почти всегда женщинами, для которых работа не является единственным средством существования. А эти рекламы с предложением труда были лишь приманкой для дешевой рабочей силы, или же их помещали всевозможные агентства, которые под маской работонанимателей расставляли сети трудящимся женщинам, взимая с них плату за ложные обещания хорошо оплачиваемых мест. В других случаях эти объявления помещались хитроумными хозяевами, высасывавшими все соки из своих рабов и заботившимися о том, чтобы всегда иметь некоторое количество про запас на тот случай, если кто-либо из старых работниц выбьется из сил.

Я уже говорил о том, что в первые годы моего
книжного собирательства я, как и многие в то вре-
мя, разыскивал книги иностранных писателей кон-
ца XIX — начала ХХ веков, которые были выпущены
в СССР в двадцатые годы, когда ещё существовали
частные и кооперативные издательства. Книги эти,
как правило, романы, издавались мизерным даже для
того времени тиражами. Книжки эти с большим тру-
дом можно было ещё найти в пятидесятые и отчасти
шестидесятые годы.
А между тем в библиографическом справочнике
«Современные иностранные писатели», вышедшем
в 1930 году под авторством В. Тарсиса, И. Старцева
и С. Урбана, указаны книги 360 авторов, изданных
в двадцатые годы более чем пятьюдесятью издатель-
ствами. Но кто теперь знает таких писателей, как
француз Пьер Бенуа, написавший около двадца-
ти романов остроприключенческого жанра; Эдгара
Берроуза, создавшего серию книг о Тарзане (откуда,
собственно, и пошло использование этого имени в
различных жизненных ситуациях); французов Мо-
риса Леблана и Гастона Леру, бывших в своё время
(начало ХХ века) соперниками А. Конан-Дойля в де-
тективном жанре. Анри де Ренье и Жюль Ромэн, два
известных французских писателя, издавались неболь-
шими тиражами в конце двадцатых годов издательс-
твом «Academia», и в девяностых годах о них практи-
чески не знали читатели. Англичанин Эдгар Уоллес
написал несколько десятков увлекательных авантюр-
ных и детективных романов. О любовных романах
известной английской писательстве Оливии Уэдсли в
указанном выше справочнике сказано в характерном
для 1930 года стиле: «…Творчество её насыщено ме-
щанством, художественной ценности не имеет, но, к
сожалению, получило у нас широкую популярность».
Около десяти романов этой писательницы было из-
дано в 20е годы, и уже в пятидесятые их найти было
трудно, так они были зачитаны. Талантливые фран-
цуз Клод Фаррер, англичанин Гилберт Честертон
также десятки лет не переиздавались в СССР. А не-
мец Ганс Эверс, о котором в справочнике говорится:
«Известный немецкий беллетрист, культивирующий
своеобразный жанр фантастического романа и рома-
на ужасов (роман «Альрауне»), вообще не был пред-
ставлен своими книгами в советское время, и если бы
не дореволюционные издания, русские читатели во-
обще бы ничего о его существовании не знали».
Наше деловое с Сергеем Александровичем зна-
комство началось с составления плана переиздания
части книг, казалось бы, утраченных для русского
читателя, и которые находились в моей библиотеке.
За несколько лет такого сотрудничества были пере-
изданы серия романов Оливии Уэдсли в четырёх доб-
ротно сделанных книгах; трёхтомники Джека Лондо-
на, Гастона Леру и Пьера Бенуа; двухтомник Ганса
Эверса. Это я перечисляю книги авторов, вошедших
в упомянутый выше справочник.
Кроме того, были переизданы 2 книги секрета-
ря известного писателя Анатоля Франса Жан-Жака
Бруссона «Анатоль Франс в халате» и «Из Парижа в
Буэнос-Айрес». Эти книги изданы в одном томе серии
«Терры» — «Портреты», посвящённой обширным ха
рактеристикам и биографиям великих людей. Имев-
шийся у меня роман американского писателя Грэхема
Филипса «Падение и возвышение Сюзанны Ленокс»
был переиздан стотысячным тиражом и в течение ко-
роткого времени был распродан. И это не мудрено.
Захватывающий роман о карьере женщины в амери-
канском обществе напоминает сюжет «Унесённых
ветром», и о нём в т. 7 «Краткой литературной энцик-
лопедии», изданной в 1972 году, сказано, что «… этот
роман отмечен художественной зрелостью и глубоким
проникновением во внутренний мир человека из на-
рода». Между тем, не переиздав его, русский читатель
ничего не знал бы об этом романе — значительном ху-
дожественном произведении.
В заключение рассказа об этом эпизоде моей кни-
гособирательской деятельности и сотрудничества
с издательством «Терра» хотелось бы привести ещё
один, достаточно яркий пример её значения.
Я давно знаком с видным французским деятелем
культуры Жаном-Луи Гуро. Он — известный издатель
и писатель. Более того, он один из наиболее извест-
ных во Франции специалистов по такой своеобразной
науке, которую я назвал бы «всё о лошади». Владелец
небольшой конюшни, он так много работал, писал,
издавал книги, статьи, эссе, художественные альбомы
в этой области, что стал знатоком и непререкаемым
авторитетом. Он, Жан-Луи Гуро написал также роман
о жизни в России в конце XIX века, в котором глав-
ным героем можно назвать лошадь амурских казаков
по кличке «Серко». Так роман и называется. При моём
содействии этот роман был издан также «Террой».