Ледяное Солнце (ВЛР, 18+)

 » Ледяное Солнце (ВЛР, 18+)  [ Завершено ]

Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ…
Ты - сон вчерашний, который мне пророчит слезы.
Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ!
Ты - снег зимы прошедшей, он давно растаял.
Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ!
Ты – солнце, утонувшее в воде холодной…
Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ!
Ты – все, что было у меня, но…
Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ!

Посвящаю
Оксане Ипатовой.
(Марте Буже)
Ее мечте, ее надежде, ее вере.

Посвящаю
Екатерине Тюриной.

Посвящаю
своей сестре Марине.

Посвящаю своей мечте,
своей слабости и своей надежде.

Факты вымышлены. Их нельзя привязать к одной судьбе.
Но разве это меняет суть?
Разве боль от подобных ситуаций в жизни будет менее ужасной?

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Dexo)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Dexo; yafor; Дата последней модерации: 08.01.2020

 » Глава 1.

Глава Первая

Апрель, 1831 г. Англия. Поместье Дерби.

***
Она была подобна напуганному зверьку: вела себя неестественно. Зажатая, дрожащая от внутреннего волнения, переживания, девушка робко присела на самый краюшек стула, который одиноко стоял в самом углу комнаты. Попытка спрятаться?

Постоянное ее напряжение, это нервное вздрагивание маленьких детских плечиков уже начинали выводить меня из себя.
Удивительно, но эта «гостья» так сутулилась, будто хотела свернуться в калачик, свернутся как еж, спрятаться от моего назойливого взгляда. Порой даже все это походило на то, что она пыталась насильно втолкнуть себя в сидение, дабы наконец-то провалиться сквозь землю.
Нервно заламывала свои тоненькие пальчики.
Испуганно кусала нижнюю губку.

Впервые в поместье Дерби. Впервые сама. Впервые нанимается на службу.
Служанка.
Девушка ждала пока придет хозяин, Ричард старший, и наконец-то расскажет, что же делать ей дальше. Распишет в яркие краски все ее безоблачное будущее в этом месте.

Я лениво лежал в своем любимом кресле и, ни капли не смущаясь своей столь откровенной и, вероятно, глупой вольности, не сводил с нее глаз.

Нет, я не был пленен ее красотой, хотя девушка далеко не была дурнушкой.

И даже не пытался лучше запомнить лицо нового в этом доме человека. Да и зачем? Мне никогда не были интересны слуги: ни их жизни, ни их вид, ни их имена. Слуги на то они и слуги, что бы быть рядом, но ни шорохом, ни вздохом не напоминать господам о своем существовании. Они как портьеры на окнах: без них - неуютно и грубо, а с ними ты чувствуешь себя уверенно. Или же, как ковер под ногами…

Я намеренно сводил с ума ее своим пристальным взглядом. Еще больше краснела, смущалась. Сердечко бешено трепетало, заикалось в груди.

Не сдержался. Увы, не сдержался. Насмешливая ухмылка все же выползла из недр моей души.

Удивительно, но она это восприняла, как симпатию. Как мою симпатию к ней.

Да уж. Очередная деревенщина с мечтами золушки.

Так что, девочка, хочешь поиграть со мной в сказку? Или пожалеем тебя?

***
Скрипнула дверь.
В комнату вошел Ричард. Отец. Да уж, давно я его так не называл.

- О, Гаспар! Ты уже здесь? – Но, как обычно, не дождавшись ответа, он сразу же продолжил, - А где Риччи?
- Я не слежу за Вашим Ричардом МЛАДШИМ.
На мгновение на его лице проскочило удивление, возмущение. А затем, как всегда, знакомая мне злость.
Всегда это срабатывает как часы…
Стоит лишь хоть как-то ущипнуть его любимчика, как цепная реакция порождает целую какофонию чувств. Бессилие, ярость, отчаянье, ненависть, обиду…

И вот – контрольный выстрел: в ответ выпускаю всю свою желчь, расплываясь в наглой ухмылке.

Давай уже, начинайся, скандал.

- Здается мне, что ты снова хочешь меня упрекнуть, что имя я отдал своему младшему сыну, а не старшему,… то есть не тебе?

- Да чего же. Я Вам за это благодарен… Это - единственное правильное решение за всю Вашу никчемную жизнь. Спасибо, что избавили меня от такой ужасной участи.

Отвращение. Злость. Презрение…

Вот-вот – и будет взрыв.

- Ты и так ВСЕ УНАСЛЕДУЕШЬ, так ему я хоть ИМЯ свое отдам! А ты, паскуда неблагодарная,… - И тут старик ступил шаг ко мне ближе, но не прошло и секунды, как его плохое зрение наконец-то известило о горькой неожиданности. О невольном свидетеле… - Ой, - тут же вскрикнул Ричард и машинально попятился назад, словно хотел все вернуть как было до этого. Забрать свои слова назад… Или хотя бы скрыться от позора. Да уж, так быстро наступил конец его пламенной речи: при чужих лицах он быстрее раскаленный уголь проглотит, чем выскажет свои истинные, социально неугодные, суждения и мысли, а уж тем более никак не возмущения и гневные крики. В округе истинно верят в счастливое существование семьи Дерби. Так было при прапрадеде, прадеде, деде и этом жалком Ричарде. Так что не удивительно, что старик сейчас умело проглотит свою обиду, начав играть роль счастливого отца. А мне лишь останется довольствоваться тем жалким позором, который рвет сейчас ему душу. – Соня, правильно, мисс Соня Беннет?

Дерби все еще заливался багровой краской, опухая от шального прилива крови к голове. Правая бровь нервно дергалась, вызывая у меня еще больше смеха и призрения, чем до этого.

Необходимо загладить, замазать, закопать неловкую ситуацию, а потому Дерби неожиданно бросился к девушке и со всей доброжелательностью в словах и жестах крепко обнял, едва не до боли сжав своими огромными ручищами ее хрупкие маленькие плечи. Я всегда поражался, на сколько артистично его поведение, на сколько искреннее его исконно лживое добродушие к чужим людям. А уж тем более, доход которых ниже нашего. Он их предубеждено ненавидел.
Низший класс, низшие люди. Нелюди…
Хотя, в этом мы с ним похожи. В ненависти и презрении.

- Я очень рад, что Вы смогли так скоро к нам добраться… - все так же Ричард мастерски сюсюкал на ушко новенькой служанки.

От такой приторной лжи меня едва не стошнило.
Я нехотя выбрался из своего кресла и неспешно побрел к дверям.

- Ты куда? – неожиданно раздался взволнованный голос Ричарда.

Не оборачиваясь, я на мгновение застыл в дверном проеме, давая возможность ему досказать начатое.

Старик благодарно уцепился за такую мою уступку: тут же продолжил свою «мудрую» речь:
- Сейчас должна приехать мисс Элизабет.

- И что? – все так же не оборачивался. Да, я не оборачивался, потому что знал, сколько это приносит ему унижения, сколько позора… перед этой новенькой.

- Ты же знаешь, она прекрасная партия для тебя. С ней, кстати, приедет и ее кузина Лаура.

- Мне все равно.

Ричард наконец-то не выдержал. Подошел ближе.

- Их годовой доход… - едва слышно стал мне шептать Дерби.

- Мне их ГОДОВОЙ ДОХОД до одного места. – Эти два пылких слова я с особой желчью произнес, нарочно изменив свой голос на тон выше. – Если так хочешь, то жени на ней своего «Риччи». А я сам буду решать, кого мне брать в жены.

И вот оно. Потерял остатки своего рассудка, нервы сдали. Притворность растаяла, как масло на сковороде. Дикий, злобный, гадкий крик раздался мне в спину, от чего я невольно обернулся.

- ПОКА Я ЖИВ, ТЫ НЕ ЖЕНИШЬСЯ НА БЕДНОЙ!

Так что,… Соня,… поиграем?

- ПОСМОТРИМ, - следуя его примеру, ни капли не сдерживаясь, я выплюнул свою ненависть и презрение ему в лицо.

Многозначительный взгляд на золушку, и…

 » Глава 2.

Глава Вторая


Август, 1831 г. Англия. Поместье Дерби.


Соня напугано прижималась ко мне, казалось, тем самым пытаясь спрятаться в моих объятиях от всего мира.

Глупышка.

- Со мной тебе нечего бояться.

- Но,… а если сер Дерби вернется из города раньше полудня? Что, если он заметит меня… здесь, рядом с тобой?
- И что? Мне все равно. И ты не должна переживать.


Дождался. А я уже думал, что придется до вечера здесь вот так сидеть.


Карета остановилась сбоку от нас, прямо за фонтаном.

Соня предательски дернулась в бок, отпрянув от меня, как от кипятка. Вырвалась из объятий, словно кат сейчас мне отрубит голову и… дабы не задеть…

Я насильно притянул ее к себе назад и прижал к груди.

Выжидающе всматривались в прибывший экипаж.

Дверка отворилась.
Лакей торопливо протянул руку вперед, пытаясь помочь выбраться старому Дерби наружу.

Пыхтя от напряжения, злобно чертыхаясь себе под нос, Ричард наконец-то ступил на твердую землю.


Раз, два, три…

Его взгляд наконец-то нащупал пороховую бочку.
Уставился на нас.
Соня испуганно сжалась. Сердце бешено колотилось в ее груди и, казалось, еще чуть-чуть - и оно задохнется, запнется, уже навеки застыв без права на прощальный удар.

Я лишь ехидно улыбался, выжидая очередного скандала.

Смешная, жалкая, идиотская хромота на правую ногу. Десяток футов за считанные секунды с невероятным трудом.


- Я, кажется, явно дал понять, что этой особе в доме Дерби не рады.

- Простите, - невнятно, испуганно прошептала Соня и дернулась в моих объятиях. Не отпущу, птичка. Сегодня ты моя.

- Она будет здесь столько, сколько нужно, и пусть Вы даже лопните от злости.

Снова багровые пятна на лице. Нервное подергивание брови. Слюнявые пузыри бешенства на губах.

- Мы скоро женимся. Это уже решено. Хотите Вы этого, или нет.

- Да, да, да КАК ТЫ МОЖЕШЬ?!

Наконец-то! Сорвался!


Ричард бросился ко мне. Я едва успел выпустить из объятий Соню, как этот старый хрыч ухватился мне за ворот рубахи и дико затряс, выплевывая слова в лицо:
- Я ЛИШУ ТЕБЯ ВСЕГО НАСЛЕДСТВА!
- Не посмеете, ПАПЕНЬКА. Я – единственный, кто может ДОСТОЙНО сохранить память рода Дерби. Вы сами знаете, что Ваш Риччи – тряпка. Азартный игрок без единой капли рассудка. Я – Ваша единственная надежда. Так что отпустите мой воротник, сделайте пару шагов назад и глубоко вдохните. В сентябре я ЖЕНЮСЬ на Соне.

В глазах заблестели слезы.
Нервные пузыри сменились горьким стоном.
Руки невольно обвисли на моей груди.

Он знал, что я прав. Знал, что вся его жизнь, его стремления быть достойным - в моих руках.

Теперь я – главный.

Робкий шаг назад.

Еще мгновение пустого взгляда – как вдруг глаза зажмурились от боли. Рука жалобно потянулась к груди, пытаясь спасти сердце. Пытаясь вытянуть из него колья.

Я смотрел ему в лицо, видел все то, что разрывает его изнутри, едва не доводя до смерти - и мне было все равно, ни капли не жаль.

Тело старика стало невольно оседать на землю. В миг Соня бросилась к Ричарду, пытаясь удержать его в вертикальном положении своими хрупкими, слабенькими, тоненькими ручонками.

- Помогите, помогите!!! – Испуганно завопила на все горло моя НЕВЕСТА, казалось, взывая до небес.

Считанные секунды – из дома выскочили слуги. Выскочила Матушка. Выскочил Ричард Младший.

Я все так же отрешенно разглядывал разгорающийся хаос, нехотя наблюдал за театральной постановкой этой глупой комедии.

Мать визжала мне что-то в лицо, трясла, кричала, а я лишь ехидно улыбался в ответ.


***
14 сентября, 1831 год. Поместье Дерби.

- Гаспар, ты куда? – не унималась мать. Она уже три недели не дает мне покоя. Все переживает, что я добью Ричарда. Добью своей непокорностью, ненавистью, презрением.

Я не ответил, а лишь продолжил свой путь к заветной комнате.

- Я тебя туда не пущу. Ему едва полегчало. Гаспар. Не добивай его!

- Не лезьте, мать, туда, куда не просят, - нехотя разомкнул отчаянные объятия и жадно ухватился за ручку двери.

Легкий толчок вперед – и врата в исчадье Великого Ричарда отварились.

- Гас… - жалобно пропищала матушка мне вслед.

НО я был неумолим.

- Здравствуйте, - громко, звонко, с вызовом крикнул я ему навстречу.

Веки дрогнули. Еще тягучие секунды – и глаза разомкнулись.

Мутные, красные… Они вымаливали у меня покой.

Нет. Нет. И еще раз НЕТ.

Не дожидаясь ответного приветствия, я достал свое мысленно придуманное ружье. Выдержал заветную паузу, «заряжая» в ствол патроны с порохом.

Сладостное прицеливание - и… выстрел.

- Я пришел к Вам, что бы сообщить, что ЗАВТРА, 15 сентября 1831 года, в 9 утра я буду венчаться с Соней Беннет. Жаль, что Вы не сможете разделить со мной столь прекрасное событие.

Замер. Он замер. Глаза округлились. А затем вдруг дикий кашель вырвался наружу, едва не раздирая его глотку в клочья.


- Да что же ты за ИЗВЕРГ!!! – дико завизжала мать и ту же бросилась к Ричарду, пытаясь собой закрыть его рану, его боль. Пытаясь отдать свою жизнь взамен на его слабость и смертность.

Я лишь ликующе улыбнулся.

ОКО за ОКО, Ричард.



***
15 сентября, 1831 г. Англия. Церковь св. Мартина.

Небесный перезвон церковных колоколов взбудоражил всю округу. Кого только не было на этом празднике. Каких только слоев общества.

Никто бы не посмел пропустить венчание будущего наследника всего поместья Дерби. Мое венчание с Соней.

Ах, Соня, Соня.

Я стоял у алтаря, всматривался в проход, где вот-вот появится моя будущая жена, и понимал, что…

Неожиданно в боковую дверь, как раз за моей спиной, вбежала мать.

- Гаспар, Гаспар, - тарахтела она, словно безумная, все еще прячась от пытливых взглядов за ширмой в проходе, и нервно махала мне рукой.

Кем-кем, а матерью я не мог пренебречь.

Пусть раздражение плясало на моем лице, но все же сошел со своего почетного места и скрылся под возмущенные взгляды собравшихся.

- Слушаю.

- Гаспар, твой отец… Ричард… только что скончался.


Не сдержался. Действительно, не сдержался от улыбки.

- Гаспар, - удивленно меня одернула словом мать. – Как… как ты так можешь? Он же твой…

- Он никогда не был моим отцом, и кому-кому, а тебе уж точно это известно. Мой отец – Луи, француз, которого когда-то, в 1810 году, еще до моего рождения, обесчестил и бессердечно убил этот твой любимый Ричард.

- Но, но… - ее лицо вдруг побагровело, грудь нервно задергалась в невыносимых спазмах. – Откуда…

- Когда тебя ненавидит собственный отец, то легко догадаться, что не все чисто в твоем происхождении. А дальше – только желание узнать правду – и истина сама выплывет на поверхность.

Не знаю. Не могу понять. Не могу принять то, как она легко простила Ричарду это предательство.

Не могу… Да и не хочу!


Резко отвернувшись от нее, словно от нечисти, я неспешно побрел к алтарю.
И вот я снова стою на почетном месте ЖЕНИХА.
Идиотизм.
Прощальный взгляд…
…На театральную комедию.

Но не успел я сдвинуться с места, как вдруг заиграла музыка. Запел старинный церковный орган.
Ах, как не вовремя. Как не вовремя.

А вот и невеста появилась напротив меня.

Что же, дальше тянуть нельзя.

Я ступил уверенный, но нарочно растянутый, замедленный шаг вперед.

Часть гостей обернулись ко мне, нехотя оторвавшись от шествия Невесты.

Ехидная улыбка, смех в кулак. Я пошагал «любимой» навстречу.

Бедная моя Соня.

Она замерла в нерешимости.

Еще секунды – и мы наконец-то поравнялись друг с другом.

- Прости, - вполне реалистично произнес я слова, полные раскаяния и сожаления.

Печальная улыбка – и пошагал прочь из церкви.


Сказке конец.

Нечего так на меня смотреть.


***
19 сентября, 1831.

Я слышал, что Соня сегодня ночью утопилась.

Зря. Зря. Глупая дурочка.

Вот тебе и золушка. Вот тебе и сказки…
Спросите, чувствую ли я за собой вину? Нет. Если Господь не дал ей ума, то я здесь не причем.

 » Глава 3.

Глава Третья


***
Март, 1832 год. Англия. Поместье Браун.

Прекрасная Леди в красном. Лизи Браун, что же Вы танцуете на этом балу с моим братом, а взгляда не можете оторвать от меня?

***

Конец сентября, 1832 год. Англия. Поместье Дерби.

Едва мы справили годовщину со смерти старого Ричарда, как округа вновь заговорила о свадьбе в поместье Дерби.

***
20-е числа октября, 1832 год. Поместье Дерби.

Прекрасный ангел с именем Лизи сейчас еще больше напоминала мне собой небесное создание. Ее свадебное платье идеальной дугой очерчивало тонкую талию, а корсет вызывающе поднимал вверх грудь, делая ее еще больше упругой, да и едва не оголяя, не открывая моему взору запретные места.

Я никогда не понимал таких откровенностей в общественном наряде. Смотришь на грудь, а только и видишь, как идеально пухлые дыньки переходят… в сочные торчащие от возбуждения соски.

Видимо, Лизи тоже почувствовала то, что и я, а потому еще минута нервного выжидания окончания шнуровки корсета - и тут же злобно зафыркала на служанок, нервно встряхивая кистями, словно выметая «лишних» из комнаты. Неистовое желание побыстрее выпроводить слуг за дверь.

Еще секунда сдерживания, пока вездесущие «уши» прислуги отдаляться на безопасное расстояние, - и девушка тут же бросилась ко мне.

Неловко подминая под себя свадебное платье, она умело всаживалась мне на колени, выискивая удобную позу. Еще один жадный вдох – и ее сладкие губы коснулись моих, срастаясь в страстном, диком поцелуе. Ее язычок уже давно перестал скромно касаться моих губ. Теперь она властно врывалась в меня, тут же отыскивая мой язык. Гладила его, ласкала, срасталась в безумном танце.

Мои руки машинально потянулись к ее плечам. Обняв лишь на секунду, я медленно спустился к ее груди и сильно, страстно ее сжал.

Жадный, похотливый стон вырвался из Лизи, заставляя меня еще больше сходить с ума от желания ее взять. Взять прямо здесь. Не смотря ни на что.

Шаловливые ручки девушки тут же скользнули по моей груди вниз, к животу… Еще мгновения – и…


***
27 октября, 1832 год. Церковь св. Мартина.

Скажите, что это дежа вю? Тогда почему в роли жениха стою не я?

Ричард жадно рассматривал свою будущую жену, приходя в неистовый экстаз от мысли, что еще несколько часов – и такая богиня станет его. Еще несколько часов – и она впустит его в свой мир блаженства.

Я едва скрывал свою улыбку.

Заиграла музыка.

Лизи плыла между двумя колоннами собравшихся, подобно шествию Афродиты среди своих верных, безнадежно влюбленных, рабов. Подобно истинному Ангелу чистых, невинных небес...

Красивые, плавные, грациозные движения...
И снова не могу сдержать свою улыбку.
… движение львицы. Дикой, страстной, властной львицы.

Короткий взгляд в мою сторону.

Лживая улыбка на лице.

Боль в глазах.

Неужели она думает, что я остановлю все это? Что потребую себе то, что вот уже несколько месяцев подряд мне и так принадлежит?

- Кто из присутствующих имеет законное основание или знает препятствие, вследствие которого эти два прекрасных человека, Ричард Дерби и Элизабет Браун, не могут соединиться брачными узами, пусть сейчас все скажет или замолчит навсегда.

Косой девичий взгляд в мою сторону.

Что же, милая, ничего, кроме ехидной улыбки не могу предложить в ответ.

Не родилась еще та, которая меня добровольно по искренней воле затянет под венец. Да и не родится. Никогда.

Тяжело сглотнула.

- Тогда объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Невеста плачет? Что же, видимо, от счастья!

***

17 января, 1833 год.

Сегодня - тот единственный день, когда я не смог убежать от боли.

Она схватила меня в свои оковы и искренне пообещала никогда больше не отпускать.

Матушка, ты - единственная, кого я любил в этой жизни.

Прости, если я сделал что-то не так. Прости, когда не понимал, когда обижал.

Я хотел лишь как лучше.

Тебя уже не вернуть.

Что же, душа моя. Как тебе такая рокировка? Любовь на боль? Тепло на Пустоту?

***
Март, 1833 года.

- Гаспар, ты не можешь меня вот так выгнать. Это ведь и мой дом тоже!

Неужели он думает, что эти бредни хоть как-то на меня подействуют?

Я валялся в своем любимом кресле, заворожено всматривался в камин. Наслаждался игрой пламени.

- Гаспар, Лизи беременна. Мы не можем уехать… Прошу… Брат…

О! Неужели за двадцать три года я впервые дождался твоего признания в нашем родстве?

- Прошу, ради будущего рода Дерби. У нас будет малыш…

Риччи, Риччи, ты хоть уверен в том, что отец ребенка - ты?

- Прошу, Гаспар.

- НЕТ.


***
- Гасик, милый мой, ты не можешь нас вот так вышвырнуть без пенни в кармане. Милый…

- Почему же не могу?

- Потому, потому… что я жду твоего ребенка.

Эх, Лизи, Лизи, не умеешь ты лгать. Как никогда не верил в твою любовь, так и сейчас не верю в это нелепое откровение.
Ужас. Ужас. Как я вообще мог водиться с такой… мразью…
Как низко ты готова пасть, лишь бы остаться в «сливках» общества, в шике и достатке.

- Завтра что бы съехали. Вы уже прилично меня достали. НАДОЕЛИ.

 » Глава 4.

Глава Четвертая.



25 января, 1834 г. Англия.
Ракель Ферер.

Снежная королева. Идеальная красота, идеальная грация, невероятная внутренняя сила.

В ее речах, в ее поведении, в ее глазах я видел мудрость, уверенность в себе и презрение. Презрение ко всему миру. Ко всему, кроме Гаспара Дерби. Удивительно, правда? Повезло? Не думаю.
Я давно уже не считаю человеческую симпатию или любовь везением. Это – либо результат моих действий, либо результат их глупости. И только.

И да, она была старше меня лет на семь, но что-то все равно невыносимо меня тянуло к ней.

Ни любовь, ни поддержка, ни удивительное сходство нашего мировоззрения. Ни уникальное понимание друг друга… Нет.
В ней было что-то, что звало меня к себе, требовало забрать себя у нее.
Было что-то, что изначально принадлежит мне. То, ради чего мы и встретились в этом мире.

Увы, я пока далек от раскрытия от этой сводящей меня с ума тайны.

***
- Седьмой раз.
- Что седьмой раз?
- Это будет наш седьмой раз.
- Секс? – не мог поверить своей логике.
Девушка лежала у меня на груди, нежно гладила мой животик, играясь с волосками в области, как она говорила, «вычурного» пупка, и вместо обычных страстных шуток, издевок и возбуждающих речей, выдала такую глупость. К чему это она? Не уж-то моя непокорная Ракель вздумала в меня влюбиться?
- Да, секс, - наконец-то подтвердила та, окончательно добив меня.
- Я не думал, что ты считаешь… наши ночные встречи.
Ферер проигнорировала мою издевку. Немного помолчав, она все тем же невозмутимым голосом продолжала свою «глубокую» мысль, по-прежнему летая где-то в облаках.
- Семь раз подряд. Только со мной…

Да уж. Мудрое замечание…

Не знаю, откуда такая уверенность, толи от того, что я ни разу, на протяжении года, сколько мы знакомы и пока были лишь друзьями, не утаил от нее ни одного из своих развлечений с другими девушками, толи просто некая женская интуиция, но она была права. Мы совсем недавно пересекли эту черту, и теперь…

Седьмой раз… подряд. И что? Разве обязательно искать в этом какой-то потайной смысл?
Нет, я понимаю, что нельзя не замечать такой явный факт: я всегда проявлял вольность в поведении с женщинами, всегда стремился к разнообразию в женской ласке, а теперь вдруг «зациклился» на одной, на Ракель, отметая прежние связи, привязанности.
Но зная меня так хорошо. Зная, как себя. Как она могла предположить о зарождении во мне каких-то романтических чувств?

Циник. Эгоист. Это - про меня. Это - про нее. Тогда зачем эти бредни?
Как я не верю в ее любовь, так и она должна держаться умной речи рассудка.

Все это объясняется довольно просто. И ничего сверхъестественного или умиленного в этом нет! В Ракель есть тайна. Злая, роковая, жестокая тайна, которая и притягивает меня так сильно к этой женщине.

Я хочу откопать этот секрет и наконец-то успокоиться.

Плюс сам секс. Не скрою, эта женщина удивительна в постели. Кажется, словно прима-балерина на сцене, словно виртуоз за роялем: она чувствовала наперед каждое наше движение, каждое предстоящее мгновение наслаждения, улавливала его и не отпускала до тех пор, пока силы вовсе не покидали нас, и мы не падали на кровать, теряя сознание. Я старался быть равным ей, и даже сильнее ее, но та невероятная сила, что скрывалась в ней, подавляла меня, едва я пытался взять первенство. Под ее страстным и отчасти неестественно сильным напором подчинялось все, как истинной богине: и наслаждение, и сладкое безумие, и дикая жажда, и даже время.
Но и в этом был отголосок той великой тайны…

Так что только неизвестность тянула меня к ней, неизвестность, а не уникальность характера, души или тела этой девушки.

- И что? – я не хотел ее обижать. Или отпускать.

- Я подумала,… нам же хорошо вместе? Да?
Началось.

Ракель, девочка, я тебя не узнаю.
- Гас, не молчи. Прошу.

Это ты остановись, пока я окончательно не разочаровался в тебе.

- Я думал, что за этот год мы достаточно узнали друг друга. Я без ума от тебя, как от собеседника, как от друга. Ты - прекрасная в постели.

- Но…

- Но глупо с твоей стороны ожидать чего-то большего. Милая, я…

- Ясно, прости, - девушка обижено отдернулась от меня в сторону, а затем медленно сползла с кровати. Ракель пыталась делать вид непринужденности и равнодушия. Но я отлично знал, что скрывала эта улыбка, эти движения, эти короткие вздохи.

- То есть, пройдет еще месяц-два, и то, если мне повезет, и ты снова переключишься на новый вариант?

- За всю мою жизнь ты - первый мой друг. И если ты не будешь все портить, то все так и останется. Разве этого мало?

- Мне… мало, - Ферер резко обернулась.

И снова этот взгляд. Узнаю. Коварный взгляд. Взгляд жуткого будущего для ее цели.

И эта цель - я?

- Что ты задумала?

- Если я не буду на тебя давить, ты согласен быть моим вечным другом? Навсегда?

- Я клятвы даю только себе. И ты это знаешь.

- Знаю.

Неловкая пауза.
Я чувствовал, как некая моральная петля вот уже наброшена мне на шею. Так что еще слово – и она затянется навсегда. Действительно, НАВСЕГДА.
Нет уж. Извольте.

Я раздраженно скривился, встал с кровати. Прощальный взгляд на Ракель.

Торопливо натягивая рубашку, я мысленно корил себя за такую строгость. Ведь тайна, тайна… Она все еще для меня закрыта. Все еще тянет меня к этой Ферер.

- Я тебя не отпущу, - ее пламенные, полные боли и отчаяния, глаза уставились в мои.
- Перестань, Ракель. Ты же сама понимаешь, что эти отношения не были любовью. Об этом я сотни раз говорил с тобой. РАКЕЛЬ! Ты - единственный в мире человек, которому я расскрыл все, что у меня было на душе. Единственный, которому я доверяю. Но любви… Любви не проси. Нет в моем мире ни такого чувства, ни такого слова. Нет, и не будет.
Она ступила уверенный шаг ближе и ласково, робко коснулась кончиками своих тоненьких пальчиков моей щеки.
Глаза в глаза.
Душа в душу.
- Тогда позволь быть с тобой всегда рядом как друг. Я согласна на все... Но не прогоняй меня.
- Но ты уже переступила черту. Ты всегда будешь хотеть большего.
- А ты не думай про это. Умоляю…
- Пройдет время – и ты об этих словах сильно пожалеешь.
- Знаю, но все равно на это согласна. Гаспар… Позволь мне поделиться с тобой самым дорогим, что у меня есть… Позволь, и я обещаю, что уйду от тебя… Отпущу ровно на столько, сколько это тебе будет нужно… Я уйду в тень до тех пор, пока снова тебе не понадобится такой друг как я. Позволь мне подарить нам время…
- Ракель, - нервный стон вырвался из моей груди.
Скривился от боли.
Почему так трудно отказать? Почему так трудно все перечеркнуть одним словом,… окончательным уходом… Почему?
- И ты успокоишься?
- Да. Да! Я…
- Хорошо, - тяжело выдохнул. Не знаю, что задумала эта женщина, но если это - единственная возможность безболезненно подарить нам мир и покой, тогда я, действительно, согласен.

Улыбнулась. Взяла мое лицо в свои ладошки. Глаза в глаза.
- Верь мне, как я верю тебе, - заговорено прошептала Ракель и нежно коснулась своими губками моих.

Но едва я захотел уже протестовать, как вдруг что-то произошло. Быстро, невероятно быстро как для реальности. Резкая, адская боль раздалась в моем горле. Нет, во всем теле.
Я горел изнутри, я задыхался от этой дикой боли. Но крик, крик застрял у меня в груди, не смея даже тихим стоном вырваться наружу. Мир предательски окутала серая, мутная пелена.
Звуки исчезали…
Я терял себя…

***
Не знаю, сколько прошло времени. Сколько часов я был без сознания, но за окном стояли сумерки, предвещая толи Ночь, толи День.

Все тело ломало от тупой, постоянной, казалось бы, хронической боли. Шевелиться не было ни сил, ни желания.

Вдруг дверь скрипнула и резко, уверенно распахнулась. В комнату вошла Ракель.

- Проснулся?
- Что ты со мной сделала?

Но вместо ответа девушка в миг подскочила ко мне, жадно прижавшись своей грудью к моему животу. Еще секунда - и, медленно ползя, извиваясь надо мной, подобно змейке, Ракель поднялась выше. И снова глаза в глаза. Душа в душу.

- Я помню, что тебе обещала. И, несомненно, сдержу слово.
Вдруг ее губы прильнули к моему уху. Страстный, жаркий, возбуждающий шепот пронзил все мое тело, заставляя нервно дышать.
- Я буду тебя ждать, сколько понадобится. А пока запомни три непоколебимых правила. Сохранить тайну нашего существования любой ценой. Не питаться рядом со своим домом. И не заводить отношений со смертными.

Я все еще пытался разыскать смысл среди этих несуразных слов, как вдруг Ракель в мгновение ока сорвалась с кровати, отлетев к двери за долю секунды.
Словно ветер, словно видение, словно…
Короткая милая ухмылка - и тут же скрылась за дверью, грубо, громко, приговорено хлопнув ею на прощание.

***
Я не понимал, что происходит. Не понимал, пока воля случая, или же просто то, к чему все и так шло, не открыло мне глаза на правду.
После той странной ночи с Ракель все в моем мире переменилось.
Вы когда-нибудь видели идеальный круг солнца, яркого, лукаво улыбающегося в зените? Идеальный круг, пульсирующий, подобно сердцу. А я теперь мог на него смотреть часами, не морщась. Радовало ли меня это? Ни капли. Казалось, единственное в этой жизни, в этом мире яркое и теплое существо, и то покрылось ледяной коркой цинизма и равнодушия…

А вы видели насколько многогранная красота пылинки?
А вы знаете, что радуга состоит не из семи цветов? И даже не из миллиона!

А слышали шепот мышей в подвале?

А вы знали, что запах роз – самый божественный запах на земле? Вы это знали?

А вы знали…

Я сидел в библиотеке, перечитывая очередной раз свою любимую книгу, как снова эта резкая боль сжала мою грудь, заставляя задыхаться, немыслимо задыхаться. Прошло уже два дня, а я все не могу привыкнуть к этим невыносимо болезненным спазмам. Умираю? Что же. Быстрее бы, ибо я больше не хочу такое терпеть.

Шли секунды – и скоро все должно было пройти.
Должно же? Ведь раньше проходило…

Но вот уже добегала до своего конца минута, а боль не отпускала.

Вот он? Вот мой конец?

Казалось, кто-то перекрыл мне воздух. И теперь мои легкие сжимались в комок, пытаясь выдавить из себя остатки кислорода, жалкие капли жизни вливая мне в кровь.

Сознание стало мутнеть. Звуки - стихать.
И едва я приготовился отпустить этот мир, как вдруг резкое облечение. Долгожданный вдох. Болезненный вдох. Один единственный вдох, давая отсрочку конца – и снова дикая боль сжала все внутри.

Книга обижено выскочила из рук на пол.
Я схватился себе за горло, пытаясь его разодрать, пытаясь впустить в тело воздух.

Дверь распахнулась. В комнату вбежала служанка.
- Сер, сер, вам плохо? Сер…
Девушка обеспокоено присела рядом и слегка обняла меня за плечи, пытаясь заглянуть в глаза… Пытаясь мне помочь…

Дикий, адский стон вырвался из ее груди. Болезненный писк отчаяния…

Я понял, что творю лишь тогда, когда ее руки обреченно разжали свою дикую хватку, нехотя обвисли на моих плечах… Пока ее сердечко не перестало биться…

Я пристыжено оторвался от ее горла, давая себе право глубоко вдохнуть, давая себе
возможность осознать все то, что произошло… Что я наделал.

Девушка, мертвая девушка, лежала у меня на руках, жадно выпучив глаза к небу. Немая мольба о спасении… Мольба, которую я так и не услышал…

Все ее горло было в крови… Разорванная шея…
И я, и я, напугано прижимающий ее к своей груди… весь вымазанный в ее кровь… Вымазанный в осколки ее жизни.

Вымазанный, но живой…

***
Когда-то меня манила к Ракель тайна. Теперь толкает - ненависть к одиночеству.

Время. Вот, что значит ее дар. Вот, что значит ее «дарю нам время».

Теперь я не только – циник и эгоист… Теперь я - еще и убийца. Вечный убийца.
Моя жизнь ценою уймы чужих смертей.

Теперь я - такое же Ледяное Солнце, как и то, которое мне нынче светит в небе. Светит, но не греет. Теперь я – лишь эхо живого Гаспара Дерби. Лишь отражение… его отражение в разбитом зеркале…

Теперь – я вампир. Упырь. Никчемный, гадкий, мерзкий, бессмертный монстр.
Раньше не было сердца… Теперь не стало и души…

 » Глава 5.

Глава Пятая.


***
Когда ты смертен, то замечаешь каждый день своей жизни…
Когда ты лишен этой привилегии – не замечаешь даже года своего существования.

***
20 июня, 1837 год.
Англия еще не знала, что с этого момента начался ее «золотой» век. На престол взошла Королева Виктория…

***
1838-1842 гг.
Англо-афганская война.

***
1840- 1842 гг.
Англо-китайская война.

***
1845-1846 гг.
Первая англо-сикхская война.

***
1848-1849 гг.
Вторая англо-сикхская война.

***
1852-1853 гг.
Вторая англо-бирманская война.

***
1854 г.
Объявление войны России .

***
1856-1860 гг.
Англо-франко-китайская война.

***
1856-1857 гг.
Англо-иранская война .


***
1901-1910 гг.
Эдуард VII

***
1910 г.
Георг V

Я – не политик. Но лишь такие события в моей жизни могли дать мне понять, что я еще существую.

Я редко встречался с людьми. Давно уже не устраивал приемов. Не посещал и чужих балов.

Очень редко видел Ракель.

Я стал затворником. Затворником, который по ночам вынужден был отправляться на охоту.

А дальше, насытившись чужой кровью, выпив до последней капли чужую жизнь, я отправлялся к любой из женщин. За лаской живых.
Их было сотни. Сотни разных, влюбленных сердец… Но ни одна не заставляла меня почувствовать себя живым. Ни одна, имея в себе дар быть живой, не смогла разбудить во мне меня настоящего. Меня прежнего, меня живого.

Я был мертв. Давно уже мертв. Неизлечимо мертв.

***
1914 год.

Война. Мир поглотила война, а для меня появилась возможность затеряться среди хаоса.
Чужая боль – чужие принципы. Как и другие вампиры, я с улыбкой на устах наблюдал за недалекостью разума людей. Тех, кем когда-то были мы сами.
Они были живыми, были смертными – и вот так просто разбрасывались своим даром, роняя его об землю, отдавая его за чужие идеи и мечты.

За чужое счастье.
Глупое, недалекое счастье.


4 августа
Англия бросила вызов Германии.

12 августа
Оба моих отечества вызвали на смертельную дуэль Австро-Венгрию.

5 ноября
Великобритания и Франция выступили против Турции.

День за днем. Час за часом.
Все больше сирот, все больше трупов, все больше неизлечимо покалеченных судеб.

Год за годом.

Я не верил своим глазам.

Когда-то, пока еще был жив, я искренне ненавидел мир. Общество.
Вот только не особо понимал за что.
Но теперь… Теперь я отчетливо осознал это «что»: ту людскую жестокость, черствость, эгоизм, самовлюбленность, лживость, идолопоклонство власти, корыстность, алчность, предательство, – и искренне ненавидел человечество за это.

Я НЕНАВИЖУ ВАС, ЛЮДИ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!

***
Но успокоиться, жить прошлым – слишком скучно. Ведь так?

1939 год.

И СНОВА ВОЙНА.

Снова весь мир вспыхнул адским огнем, пожирая человеческие жизни, судьбы, души. Поглощая всех невинных,… возвышая заговорщиков.

Видя все это… Видя правду…

Если бы мне Бог доверил свои полномочия хоть на минуту…

Я бы спалил всё к чертовой матери. Всё и всех.

***
1945 год.

Заключили «мир».

Радовался ли я их решению? Их «достижению»?

Ни капли.

Я более чем уверенный, что все еще повториться.

Слишком все предсказуемо.

Люди не научились ценить жизнь.

Не научились любить.

Не научились жить.


***
6 августа 1945 г.

На Хиросиму была сброшенная первая атомная бомба под названием «Малыш».
Она взорвалась примерно в 600 метрах над поверхностью, со взрывным эквивалентом примерно 20 килотонн тротила.
Взрывом убито 70 тысяч человек, еще 60 тысяч умерли от лучевой болезни, ожогов и ранений.
Радиус зоны полного разрушения составлял примерно 1,6 километра, а пожары возникли на площади в 11,4 квадратных километра. 90 % зданий Хиросимы было либо повреждено, либо полностью уничтожено. За первые полгода после бомбардировки умерли 140 тыс. человек.

9 августа, 1945 г.

Нагасаки.

Атомная бомба «Толстяк».

Около 74 000 человек убито .

За один раз, за один-единственный поцелуй… смерти…



***
1952 г.

Трон монарха Великобритании заняла Елизавета II.

Радовался ли я этому? Значило ли это что-то для меня?

Нет.

Это было так, просто очередное событие, чужое событие, обычный факт, отделяющий одни года моего одинокого существования от других.

***
1965 г.

Летчик-космонавт Леонов первым вышел за пределы космического корабля.

***
1986 г.

Взрыв на Чернобыльской АС.
Казалось, идеальный мир человеческого научного прогресса пошатнулся. Оступился и стал котиться в пропасть.

Но разве это кого-то волнует?


***
1991 г.

Распад СССР.
Множество людей обрели надежду, оттолкнув прошлое, как гадкое существо.

***
2000 г.

Миллениум. Двадцать первый век.
Шаг в новое тысячелетие.
Или конец света.

Знали бы вы, как я молил о последнем.
Но, вероятно, чем больше я этого хотел, тем стремительней предпосылки быстрого конца рассыпались в прах.

***
10 сентября, 2008 год.

Запуск Большого адронного коллайдера.
Человечество снова пытается ухватить бытие за хвост, но что из этого получится?
Вам остается спорить.
А мне – ждать.

 » Глава 6.

Глава Шестая


***
Осень, 2009 г.

Сегодняшний день… Что ты мне принесешь? Что подаришь?
Я не знаю, да и мне все равно.

***
Несколько лет назад я покинул Францию и вновь поселился в Англии.
Лондон.
Такой же дождливый, как и моя жизнь.
Такой же печальный, как и я.

***
Ракель послушно переехала за мной.
Друзья.
Вечные друзья.
Как она об этом просила.
Как то, на что сам согласился.


***
Длинные, тонкие, ровные ножки, упругая попка, тонкая талия, большая, пышная, упругая грудь. Длинные когтики. Красивое личико. Аромат лаванды.

- Ой, - невольно вскрикнула девушка. Она задумчиво копалась в своих бумагах, стоя как раз спиной к дверям, так что не удивительно, что не заметила, как я вошел. – Сер, Вы к мисс Ферер?

Обворожительная улыбка. Что же, рыбка, поиграем и с тобой…

Не ответив, а лишь бросив прощальный, многозначительный взгляд, скользящий с головы до ног, я сам прошел к двери ее босса.

- Мадам занята! – выкрикнула мне вдогонку эта милая секретарша, но я уже успел распахнуть дверь и войти внутрь.

- О, какие люди! – радостно вскрикнула Ракель!
- Простите, он сам! – торопливо пробормотала за моей спиной девушка, пытаясь оправдать эту ситуацию.

Собеседники босса с негодованием уставились на меня, раздраженно кривляясь в лживой улыбке.

- Я тоже рад тебя видеть.

- Простите, господа, но вы бы не могли меня оставить наедине с этим человеком? Жду вас завтра. Тогда и определимся с подробностями.

Еще минута колебания – и мужчины подчинились.

***
- Новенькая?

- Я тебя тоже рада видеть, - обижено надулась Ракель.

- Так Новенькая?

- Рия? Секретарша?

- Да.

- Новенькая.

- А где же Аннет?

- Она уволилась. И думаю, что не без твоей участи.

Ухмыльнулся.

- Нестрашно, Рия тоже ничего.

- ТАК! СТОП! – с наигранной злостью зашипела Ракель, - ты меня уже достал! Я что буду каждые полгода менять себе секретаря? Неужели тебе мало тех девиц, что вне моей фирмы?

- Мало. И потом, если бы тебе все это не нравилось, то ты бы наконец-то взяла себе в «человечика на побегушках» мужчину, а не девушку.

Хитрая ухмылка.

- Тогда я бы не удержалась.

Рассмеялся. Рассмеялся от души.

Сел на край стола.

Милая улыбка на ее лице предвещала душевный разговор. Дружеское расположение.

- Ракель, неужели правду говорят?

- Обо мне много говорят. Так что уточняй, что именно.

- Что ты выходишь замуж?

- Правда.

Едкий смешок вырвался из моей груди.

- Милая, это же будет уже в двадцать пятый раз.

- И потому все должно пройти на высоте! – заворожено выкрикнула Ферер, смакуя своими больными мечтами о будущем.

- Твой брак никогда долго не держался. Бедные твои мужья.

- Они мне быстро надоедали.

- На моей памяти уже шестнадцать таких попыток. Может, пора подвязывать, дорогуша?

- Не дождешься, милый мой. Не дождешься.

- И сколько лет везунчику?

- Рен Картер. Богатый бизнесмен. Двадцать пять лет.

- Папенькин сынок?

- Он довольно умный малый, так что не нужно…. И потом, если бы мне были нужны деньги, я бы вышла замуж за его отца.
- Секс?

- Он меня сильно любит.

- О да, я и забыл, что людишки способны любить.

- Смейся, смейся, а я ему дороже жизни.

- И именно поэтому однажды твоему герою за это придется проститься с ней. Верно? – не сдержался от улыбки.

- Возможно, - многозначительно улыбнулась Ракель и откинулась на спинку своего кресла.

- С сегодняшнего дня я буду активно подготавливаться к этому событию, а потому попрошу не мешать. Ищи развлечения где-нибудь там, за окном, а не у меня дома.
Не хотелось бы, как прошлый раз: все мои дру́жки и близкие подруги побывали под тобой, прежде чем я вышла к алтарю.

- Милая, не бойся, я не настолько помешан на сексе.

- Я так и поняла. Ты не помешан. Оно выходит само по себе.

Улыбнулся.

- А ты чертовски права, моя дорогая. Как ты права.

- Бедный ты мой, жертва чужих интриг и сплетения обстоятельств.

- Да, да, да, - с наигранной обидной замотал головой, как бы наслаждаясь чужим пониманием и сожалением.

В дверь постучали.

- Да, - поспешно ответила Ракель. Не желая вставать из своего мягкого кресла, она немного отъехала в бок, дабы нормально видеть «нежданного» гостя, ведь я, нахал, вальяжно расселся на ее столе, словно у себя дома, и закрывал ей весь вид.

- Мадам, к вам пришли, - все еще удивленная моим поведением в кабинете ее босса, девушка пыталась соображать адекватно.

- Кто? – мило улыбнулась Ракель и добродушно подтолкнула словом свою помощницу в нужном смысловом направлении.

- Эшли Райс. Флорист. У вас встреча была назначена.

- Ах, да, я помню. Пригласи ее войти и принеси нам чай.

- Хорошо.

Буквально секунды – и к нам вошла очередная моя жертва.

Я так думал.

Да уж.

Как вам описать мое разочарование?

Я давно уже заметил явный прогресс в красоте человеческих девушек, причем с каждым годом, но, увы, не на всех эта тенденция проявлялась.

Невысокого роста, черноволосая… девушка… девочка лет двадцати. Чудной маленький нос, смешные тонкие брови. Сутуловатая осанка, некое подобие фигуры. Широкие бедра и хорошая грудь, но талия…
В общем, ей было до красавицы, как Ракель до Ангела.

Нет, нет, я не скажу, что она была дурнушкой, или как моно сейчас говорить, уродиной, но… в ней не было ничего, за что бы я мог уцепиться. Самая обычная, сама простая… Как бесформенное облако. Таких тысячи. Еще ода золушка. Прямо как Соня.

Эго печально заныло внутри меня.

Но, как сказала сама Ракель, разве мне мало остальных? И вправду, что я примиряю каждую себе в цели для развлечения?

Девушка неуверенно ступила шаг вперед.

Большие карие глазки сначала уставились на меня, но лишь на мгновение, а затем все же отыскали нужную цель, спрыгнув взглядом на Ферер.

- Здравствуйте.

И голос. Удивительно, она проиграла даже в этом. Ничего необычного.

Я раздраженно скривился.

- Здравствуй, - ответила ей Ракель, - присаживайся, - и Ферер указала рукой на стул прямо возле меня.

О да, раз я уселся на столе, так теперь можно мое законное место отдать этой девочке?

Флористка поспешно исполнила просьбу.

Да уж, сверху вниз я ее еще не рассматривал.

И снова девушка краснеет под моим пристальным взглядом.
Эх, Соня, Соня, во скольких же натурах ты еще живешь? Сколько таких глупых золушек?

Неожиданно девочка открыла свою сумку и достала альбом.

Со стуком от тяжести, она бросила его на стол и торопливо стала пролистывать ненужные фотографии.

Ужас! Как так можно себя запускать? Видели бы ее ногти! Брр, я сказал: «ногти»? Простите! ЭТО нельзя называть таким словом. Никак. Настоящие огрызки, капельки ороговелой кожи на кончиках детских пальчиков.

В общем, уж лучше я пойду, иначе точно расплачусь.

- Я присмотрела несколько вариантов для вас. Но если не подойдет, то будем дальше думать.

Неожиданно, быстро, уверенно, подобно речи мастера, затарахтела девушка, тут же тыкая на какие-то фотографии букетов и цветочных композиций.

Ракель улыбнулась.

Видимо, она тоже не ожидала от этой, еще недавно перепуганной, скромницы такого «вопля», такой «пламенной» речи.

- Прости, напомни свое имя, - наконец-то пришла в себя Ферер.

- Эшли, Эшли Райс.

***
Еще пять минут ее умной речи – и я сдался.

Для меня цветы всегда были бурьяном, пусть даже и с удивительным ароматом.
Так что ее длинные, возвышающие, «мудрые» речи об этой уникальной «траве», удивительных форм и красок, вывели меня из себя.

Нашла, на что молиться. Чем увлекаться. Чем страдать.

- Ладно, - грубо перебил очередную «тираду» девочки. Уж лучше я переберусь в более уютное место, - Ракель, пора мне. Как-нибудь еще забегу.

- Давай, - радушно кивнула мне на прощание Ферер и тут же снова углубилась в рассказы флористки.

 » Глава 7.

Глава Седьмая


*** (Эшли)

Да уж, надеюсь, что заказчица не за этого самовлюбленного павлина собирается выйти замуж. Хоть она выглядит лет на пять его старше, но разве это проблема? Тем более богатых хрен поймешь!

Я более чем уверенна, что Ракель Ферер не из добродушных людей, но никто не заслуживает такого «счастья», как этот…

Он проронил лишь пару слов, но в манере их произношения, в его тоне было столько напыщенности, пренебрежения к остальным, самолюбования, что мне стало невыносимо противно.

Браво, что этот павлин соизволил нас покинуть, иначе бы я так и не смогла сосредоточиться на работе.

***
- Так что, разобрались со своими цветочками? – съязвил я, еще ближе наклонившись к Ракель.

Ехидная улыбка. Что же, давай, сражайся за свою сказку.

- Еще в процессе.

- Я тебя не понимаю, столько раз выходишь замуж, и каждый - все планируешь, словно это впервые, словно навсегда.

- Гас, я отношусь к этому серьезно. И только. Я хочу играть в принцессу. И я могу в нее играть. На это у меня есть все: фантазия, красота, время и деньги. Тогда в чем дело? От этого я чувствую себя счастливой. Разве это плохо?

- Это – самообман, - нервно фыркнул и отстранился назад.

- Возможно, но только он способен меня убедить в том, что я еще существую. Что ЖИВУ.

- Нашла мне «жизнь».

- Неужели тебе еще не надоела правда? Мы оба – реалисты. Циники. Но этим я сыта, а потому не против, хоть иногда, пригубить радость и счастье, пусть даже миражное.

- Неужели ты из взрослой дамы превращаешься в ребенка?

- А взрослый не может быть счастливым?

- А что такое счастье?

- Для каждого оно свое, но я убедилась в одном: его никто тебе не принесет и не подарит. За ним самому придется карабкаться на гору, нырять в океанические скважины, лететь в небеса. Самому строить.

- А как же золотое правило «не связывать себя со смертным»?

- Я и не связываю. Любовь и счастье скоро развеются – и брак растает, как лед. Это не связь – так, легкие наметки.

- Слышал бы он тебя.

- И понял бы. Ты думаешь, он верит в то, что будет меня любить вечно? Ты думаешь, что я ему нужна навеки? Нет, тут уже моя сказка заканчивается - и я мыслю трезво.

- Хоть это радует.

***

- А, может, еще добавить немного пурпурного? – задумчиво произнесла Ракель, перебирая в вазе предложенные варианты цветов.

- Можно. Этот цвет символизирует силу и достоинство, содержит в себе господство.

- О, господство – это как раз про Ракель! – наглым образом перебил я милую беседу двух девушек.

О, боже, что это? Неужели у нашей флористки ко мне призрение? И чем же я успел это заслужить?

*** (Эшли)

Не хватало еще этого павлина. И так тяжело прийти хоть к чему-то нормальному с такими дикими запросами этой женщины, тяжело держать себя в руках, нормально реагировать на столь невероятные планы «небожительницы», доказывать ей, что не все реально и не все так просто, как рисует ее фантазия. А теперь мне еще придется выносить эти глупые замечания и пренебрежительные взгляды.

- О, Гаспар! Проходи, - мило улыбнулась Ферер и слегка кивнула головой в сторону соседнего кресла.

ОНО будет сидеть рядом со мной?


Нет уж, извольте.

Но едва я набралась сил предложить перенести встречу, как Ракель тут же продолжила наш разговор, больше не обращая внимания на гостя.

- Еще хочу, что бы весь зал украсили белыми цветами и белыми лентами. Немного зеленого. А вход в альтанку украсить в желто-белой гамме.

- Или в черной, - вальяжно развалившись в кресле, изрек удивительно «умное» замечание павлин.

- В черной гамме на своей свадьбе будешь украшать, а у меня будет желтая и белая.

Ликующе ухмыльнулся.

Он думает, что его издевка была на высоте? Боже, какой же он самоуверенный… придурок!

Хорошо, что хоть прояснилось, что не он жених. Знаете, за это я даже немного зауважала Ракель.

- Так, теперь насчет композиции… На нашем праздничном столе, по центру, поставим парочку целующихся голубей из белых георгинов. Белые и золотистые ленты как гнездышко...

- Нет, это - выше моих сил, - раздраженно скривился. Но лишь на секунду, а затем лживая милая улыбка. Резко встал из кресла. – Я зайду попозже, когда ты опять станешь собой.

Павлин бросил на меня мимолетный взгляд, и развалисто побрел к выходу.

Я смотрела ему вслед еще пару секунд, а затем, вдруг осознав происходящее, пристыжено отвернулась.

Насмешливая ухмылка заплясала на лице Ракель.
Неужели, она подумала, что я клюнула на его «шарм»? Что он мне понравился?
Дамочка, очнитесь. ТАКОЕ никому НЕ НУЖНО.


***

- Нет, ты представляешь? Так и заявили: если я хочу уладить эту проблему, то мне необходимо НЕМЕДЛЕННО лететь к ним. И это накануне моей свадьбы? Ублюдки.

- Просто определись, что тебе важнее: деньги или свадьба.

- Нет, Гас, нет! Тут дело не в деньгах! Дело в принципе! Они прекрасно понимают, что я скорее откажусь от сделки ради своего скромно торжества, чем все брошу и полечу решать проблему. Проблему, которая для них принесет миллионы. Так что это исключено. У меня есть еще три дня. Сегодня Понедельник. Вечером я вылечу в Париж. Два дня на все про все. В четверг с утра я буду уже дома. Успеем даже репетицию провести. Так что вот как будет. ТЫ останешься здесь главным, проследишь за всеми приготовлениями. И это не обговаривается.

- Милая, почему же твой Рен этим не займется?

- Я не доверяю ему, как тебе. И помни, эта свадьба – для меня очень много значит. Так что…

- Отвечаю головой?

- Да. Умоляю, друг. Не подведи. А я поеду и прочищу мозг этих умников, чтобы больше не хотелось им корчить из себя богов в своем модном Париже.

- И с чего мне начать?

- Я тебе сейчас дам контакты ключевых лиц в организации торжества. Особенно удели внимание цветам. Проследи, чтобы все было на высоте: свежесть, ароматность, необходимое количество. Качественное оформление.

- Ты знаешь, что после все этого ты мне будешь невообразимо много должна?

Милая улыбка.

- Ты же знаешь, что все это для меня – настоящий ад. Хуже, чем слушать выступления политиков.

- На то мы и друзья, что бы спускаться в ад друг ради друга.

- Какая же ты наглая.

Радушно улыбнулся в ответ. Да уж, понятно и идиоту, что я сделаю это для нее. Для моего единственного друга.
Ракель будет невероятно счастлива, что смогла убить двух зайцев одним выстрелом.

А я, а я?

Что мне стоит? Все равно в жизни, … кроме чтения философских книг, редких путешествий и постоянного секса, ничего у меня больше нет.

 » Глава 8.

Глава Восьмая


***
- Рия, девочка, как освободишься, зайди ко мне в кабинет.
- Хорошо…

*** (Эшли)
Не знаю, какой нужно быть дотошной, что бы по триста раз перепроверять мои действия.
И вот снова звонок из ее офиса. Снова я должна зайти.
Или же эта Ракель опять придумала что-то невероятное, что мы своими паскудными человеческими ручонками должны будем воплотить в реальность?


- Проходите, вас уже ждут.

Я злобно толкнула дверь.

Уже жалею, что взялась за этот заказ.


Я ожидала встретить опять пылающие от предвкушения глаза Ракель, как вдруг уткнулась взглядом в сидящего в ее кресле Павлина. Я сказала: «Сидящего»? Вальяжно развалившегося, подобно царю на троне!
Для завершения картины не хватало башмаков на столе. Как же это мы не удосужились забросить свои стопы выше головы? Это же так «величественно», «пафосно», «самоуверенно» и «горделиво»!

- Не прошло и года, - вместо приветствия раздраженно пробурчал себе под нос «новый босс». – Я уже думал, что придется ждать до вечера.

- Как смогла, так и пришла, - с той же злостью и пренебрежением, что и он, произнесла я в ответ, гордо задрав носик вверх.

Ненавижу таких.

- Что там с материалом и оформлением? Когда приступите?

- Как и договаривались.

И почему я должна ему отчитываться?

Словно отвечая на мои мысли, Павлин вдруг продолжил:
- Мисс Ферер вынуждена была отлучиться по делам, так что за подготовкой теперь слежу я. И потому, будьте добры, отвечайте нормально на поставленные вопросы.

Катастрофа. Это - настоящая катастрофа!

Так, Эш, соберись с духом, глубоко вдохни. Нос вверх. Грудь колесом и уверенность во взгляде!

Пижон. Нарцисс. Ублюдок!


Три дня. Всего лишь три дня, а дальше – ноги в руки и беги прочь от этих заноз «высшего общества».

Нацепив маску уверенности и равнодушия, я подошла к столу. Не ожидая приглашения, села в кресло.

- Как мы и договаривались с Ферер, завтра с утра я еду в порт. К вечеру уже все будет улажено. В четверг начинаем оформление места венчания. И к пятнице все будет готово. Ах, да. Голуби. Голубей начнут делать уже завтра.

- И все будет идеально?

Словно тебе это важно.

- Все будет превосходно.

- Будем надеяться. Порт. На сколько и где именно?

- Не поняла.

- Я хочу проконтролировать.

- У нас достаточно специалистов, чтобы все сделать в лучшем виде. А уж тем более принять поставку.

- Я все же задал вопрос.

Нервно сглотнула. Вот что-что ненавижу, так это когда заказчики начинают корчить из себя супер осведомленных личностей, начинают указывают что и как ПРАВИЛЬНО сделать. Тебе указывают, тебе, с приличным опытом флористу.

Пусть мне только двадцать два, но цветы – это моя жизнь. Так что учи ежа, как сворачиваться в калачик, А НЕ МЕНЯ, КАК И ЧТО ДЕЛАТЬ!

- Я могу вам ответить, это - не секрет фирмы, но все же, думаю, ни к чему.

- Позволь мне решать, что нужно, а что нет.

- 4:20 утра, Тилбери, поставка из Голландии, экспедитор – компания «Лайт трип», представительское лицо - сер Малькольм Уайльд, судно «Уайт Сторк». Довольны?

- Да.

Раздраженно скривился. Отвернулся к окну.

Как мне хотелось плюнуть ему в рожу. Плюнуть, дико заорать и убежать прочь. Неужели, если ОНО богатое, а я – нет, то сразу нужно унижать? Пренебрегать? Не доверять? Автоматически я становлюсь неуком, а он – «мега мозгом»? Гением?

Подонок.

Немного помолчав, он наконец-то обернулся ко мне и все тем же гадким тоном басистого голоса, полного пренебрежения, гордости и «королевского» равнодушия, изрек:
- Перед вами на столе лежит моя визитка. Если будут какие-нибудь вопросы или проблемы, связанные с подготовкой торжества, то звоните немедленно.

Мой взгляд робко скользнул с этого нахала на стол.

Маленькая белая карточка, на которой строгим шрифтом выбиты его имя и телефонный номер.

«Гаспар Дерби.
020 7940 …»

Ублюдок.


*** (Эшли)
Ужасное дождливое холодное утро.
Осень уже на всю завладела миром, хотя… едва это можно назвать осенью. Солнце улыбалось прохожим лишь желтыми листочками печальных деревьев, а так – дожди, дожди, дожди и холод.

Зима мчит к нам, и как не ограждайся от нее уютом и прогрессом, все равно наступит.
Все равно накроет…

Пока я добралась к пункту назначения, то уже успела вся промокнуть… С ног до головы.
Ботинки уныло чавкали, жалуясь на неблагодарную хозяйку. Они мне – тепло, а я им – грязь и лужи.

Боже, как мне хочется спать! Это просто невыносимо! Ужасный хронический недосып!

- Здравствуйте, - я первой узнала сера Уайльда среди этого бушующего хаоса.
- Привет, Эш. Ох, у тебя и заказ. Еле отгрузили. Но поздравляю с хорошим клиентом!
- Ой, столько нервов вытрепали, что уже давно не рада такому счастью.
- Здравствуйте, - неожиданно раздался за спиной знакомый голос.

Обернулась.
Павлин.

- Здрасте, - что-то подобное этому пробурчала я себе под нос, тут же отворачиваясь и глубже пряча свой носик в шарф.

Холод, холод, мать твою за ногу! Когда уже наступит лето?!

- Где там ваши ребята? Когда будете в машину загружать?

- Сейчас только проплачу остаток, - мило улыбнулась серу Малькольму и тут же развернулась в нужном мне направлении.

***
Хорошо, что «надзиратель» соизволил не ходить за мной попятам.

Окончательно завершив всю документальную часть приема: заполнив акты, сопоставив накладную с заказом и фактом получки, оплатив остаток - я отправилась за своими грузчиками.

- Привет, Алек и Стью. Теперь - ваша очередь.

- Оки, - радостно улыбнулся мой хороший знакомый, Стюард, выскочил из багажного кузова на улицу, приветливо чмокнул меня в щечку, и тут же поспешил за Алексом.

***
Ребятам необходимо лишь забрать груз и дотащить его к машине. Ничего необычного. Тогда в чем заминка? Уже прошло двадцать минут, а от них ни весточки.

Это что… нарочно?

Нехотя выползя из кабины, я поплелась к Уайльду.

Холод. Холод. Ужасный холод! НЕНАВИЖУ!

***
ОБАЛДЕТЬ!

Просто потрясающая картина!

Малькольм что-то возмущается, Стью вот-вот сорвется в бой, Алек нервно улыбался.

Павлин. Этот ублюдок ехидно улыбался им, а в глазах блестела ярость. Гордо задранный нос, наглая, пренебрежительная поза.

Фальшивое равнодушие в голосе. В этом басистом рычании.

- Что здесь происходит?

- Наконец-то объявилась, - раздраженно пробурчал Павлин.

Ха, я смогла сломать его лживое спокойствие?

- Я слушаю.

- Он не дает парням грузить ящики.

- ЧТО? – полный искреннего удивления крик вырвался из моей груди. Я уставилась на Стью, моля об объяснении.

- Сама у него спроси - я не хочу повторять этот бред.

Глубокий вдох. Обернулась к Павлину.

Ехидная улыбка.

Так, как там его зовут… А черт с ним!

- И? – многозначительно качнула головой, требуя объяснения.

- И, - насмешливо повторил за мной этот Дерби, да! Дерби. И язвительно улыбнулся.

- В чем проблема?

- Вы, мисс, когда подписываете акты, проверяете пломбы, сверяете накладные с явью, хоть иногда читаете на коробке, что написано?

- Естественно читаю.

- Очень радует. Тогда почему сегодня не удосужились это сделать? – и показательно хлопнул рукой по соседнему ящику.

- И сегодня я читала. В чем проблема? Можно без прелюдий? Сразу к делу!

Ухмыльнулся.

- Здесь черным по белому написано: «Голубые ромашки». И на кой черт они нам нужны? Ваши голубые любовные гадалочки? Белое, желтое, пурпурное, зеленое, но не голубое! Очнитесь! И я не хочу потом еще два дня выяснять, что это за «подкидыш» у нас появился. Убирайте вон ваши пробелы, отгружайте нужный товар – и поехали, – раздраженно скривился… На секунду, а затем сразу натянул маску равнодушия.

- Может, вы слепой, но вот нормальная печать с человеческим английским тестом, а не те каракули, на которые вы нам тыкаете. И здесь действительно, черным по белому: «Белые георгины».

Нервно фыркнула ему в лицо. Злобно прищурила глаза. Нервно сжала губы в тонкую линию.

- Если вы – необразовщина деревенская, то это - не мои заботы. К вашему сведению, это – не каракули, а слова на нидерландском языке, государственном языке ваших дорогих поставщиков. И здесь ясно написано, что георгинами здесь не пахнет. Так что либо заменяйте на правильный вариант, либо вскрывайте ящик. Прямо здесь. Да начнем решать проблему уже, а не завтра-послезавтра.

Нервно вздохнула.

Четыре года назад у нас было что-то подобное, но это была поставка от шарашкиной конторы. А здесь…

Я замялась… Стояла в растерянности, бессмысленно уставившись перед собой.

- Эшли, - нервно отдернул от моих размышлений Малькольм. – Время тикает. Я уже опаздываю на другую встречу. Решайся.

Я скользнула взглядом по присутствующим, ища в их выражениях лиц правильный ответ.

Растерянная улыбка Алека, нервное сопение Стью, раздраженная ухмылка Уайльда.

Серьезность Павлина… Дерби.

Да уж.

А-а-а!!! Как горько признавать, но этот индюк прав!

У нас нет времени на ошибку.

- Вскрывай.

- Но, - вдруг голос сера Малькольма непривычно погрубел, переходя на злость, - акты уже подписаны. Если и хотите страдать хернёй – без меня. Я пас. Мне пора.

Но не успел он развернуться и ступить шаг в сторону, как в следующую секунду подлетел к нему Дерби, схватил его за шкирку и резко отдернул назад. Тот невольно обернулся. В следующее мгновение Павлин ухватил его за лацканы плаща и грубо, болезненно сжал их, тем самым едва не удушив Уайльда.


- СТОЙ!!! – завопила я со всех сил, бросилась на этого ублюдочного Гаспара и попыталась оттащить его от бедного мужчины, - ОТПУСТИ! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?

Все еще не выпуская свою жертву, Павлин медленно обернулся ко мне.

Глаза блестели от дикой ярости.
Злобно стиснуты зубы, плотно сжаты губы.
Снова отвернулся.
- Ты мне все сейчас сделаешь!!!

Нервно встряхнул Малькольма, от чего тот невольно запищал. Задыхался. Его лицо побагровело, ноздри нервно вздымались от бешенства и перепуга.

- Гаспар, прошу, отпусти!

Еще мгновение – и неожиданно сзади подскочил ко мне Стью, обхватил за талию и тут же и оттянул в сторону.

Алек, огромный верзила, подскочил к Дерби и со всей дури замахнулся ему в лицо.
Удар.

Я зажмурилась от испуга, но лишь мгновение.

Сердце предательски защемило.
Мне было его жаль? Мне было жаль Павлина? Да…
Хотя мне всех на свете жаль…
Дикий писк боли вырвался наружу.
Я распахнула веки и уже ожидала увидеть болезненную картину, как вдруг едва не поперхнулась своей слюной от удивления.

Это пищал Алек.
Гаспар, все еще не выпуская одной рукой ворот Уайльда, второй, видимо, вовремя перехватив удар здоровяка, удерживал его кулак в своей, хоть и меньшего размера, но все же намного сильнее, руке, в ладони, словно мяч - бейсболист, и резко, безжалостно вывернул в неестественное положение кисть Алека.

Еще движение – и точно поломает ему кости.

- Умоляю, Гаспар, остановись! Умоляю!!!

Раздраженный взгляд в мою сторону. Секунда рассуждений «за» и «против».

Рука разжалась.

Отпустил и сера Малькольма.

- Благодарите даму, иначе я бы вас научил манерам. А сейчас мигом вскрыли ящик, убедились в своей тупости и нашли замену неверному товару.


Властный, повелевающий голос звучал где-то над нами, лишая права на сомнения и желания не подчиниться.

Нехотя, но все же безотговорочно, Стью принялся разрывать пломбы, а затем и вовсе раскрыл ящик.

Сердце ойкнуло.
Тяжело сглотнула слюну.

Робко подняла взгляд на Дерби.

Я ждала ядовитую ухмылку, но его глаза были полны раздражения, а губы плотно сжаты от ненависти и злости.

- Хорошо, - первым отозвался Уайльд. – Я сейчас поговорю с нашими ребятами. Эш, я действительно, думал, что здесь георгины…

Я понимающе кивнула и добродушно улыбнулась.

Все мы думали так, … все, кроме этого напыщенного Павлина. И, как оказалось, лишь он один был прав.

Не знаю, что там на «нидерландском» накалякано, но факт остается фактом.

Голубые ромашки совсем не походили на белые георгины.

 » Глава 9.

Глава Девятая


***
Все четверо, мы послушно стояли возле своего груза. Выжидали результата переговоров. Да уж, боюсь даже представить, что начнет творить Дерби в случае отказа немедленно все заменить.

Интересно, кем приходится ему эта Ракель, что он так сильно переживает насчет этой свадьбы? Или этот брак – отличная сделка с невероятной выгодой для обоих? Деньги или какой-то нематериальное чудо…


Избегая прямых взглядов, я от скуки стала рассматривать этого Гаспара Дерби.

Молодой человек, лет двадцати пяти. Выше меня на целую голову, аккуратно сложенный, худощавый, чем-то даже, может, и хиленького напоминал, но факты говорили сами за себя: ловок, быстр и силен.
Все равно придурок!
Брюнет, короткая стрижка. Большой орлиный нос, большие бледные губки нескромным бантиком, густые, красивой дуги черные брови, красивые большие карие глаза.
В общем, очередной смазливый красавчик, которых пруд пруди.
Ненавижу таких. Думают, что на них мир сошелся клином. Пуп земли. Может своей маленькой, личной, в радиусе денежных оборотов, земли, но не того мира, в котором я живу! Который окружает меня и моих близких!

НЕНАВИЖУ.

- Вот, Эшли, распишись, - наконец-то дождались. К нам подошел Малькольм. Все уладил.

- Давно пора, - злобно прорычал Гаспар и подошел ко мне ближе, уже перехватывая протянутые ко мне документы.

- Не поняла.

- И не поймешь, - раздраженно гаркнул Дерби, даже не удостоив взгляда: уже вникал в смысл написанного в актах.

Через минуту подъехал транспортер, привезя огромный деревянный ящик.
Сбоку скромно пестрела белая наклейка, а по ней огромными черными буквами выбито: «Белые георгины. Заказ №…»

- И этот будем вскрывать? – язвительно гаркнул Уайльд в сторону Гаспара. Что же, видимо, эта отлучка пошла ему на пользу: набрался храбрости.

- Нет, я и так чувствую, что это георгины.

Чувствую? Он сказал: «Чувствую?»

- Вижу на печати отправителя, - тут же поправил себя Дерби, - Надеюсь, они не настолько глупы, как экспедиторы вашей фирмы.

Малькольм тут же сжался от злости. Заскреб зубами. Но… промолчал.

- Да нет уж, вскрывайте, - не выдержала я, - Раз начали плясать, то до конца! Ибо вдруг они зеленого цвета?! Не хотелось бы мне еще несколько драк повидать.

Укорительный взгляд. Негодование.
А что, Гаспар, чья же школа?

***
- Неужели погрузили?

- Не прошло и года, - раздраженно фыркнул Дерби.

Эй, стоп! Эта претензия была тебе, а не мне! Придурок!

- Эш, ты с нами на склад? – заботливо поинтересовался Стью.

- Нет, мне еще к Мартину нужно заехать за листьями папоротника, розы и лилии, а затем по ленты к Элеонор. Так что нам пока не по пути. Я в метро. Быстро. А дальше к Вам.

- Я могу подвезти, - неожиданно отозвался Гаспар.

От удивления невольно обернулась, уставилась ему в глаза.
Искренность? Это была искренность или простое жеманство? А, гавнюк? Признавайся!

- Интересно, чем же наша фирма вызвала такое недоверие, что вы теперь ходите за мной, как за вором в супермаркете консультанты?

- Я слежу за всеми. Просто у меня есть авто, время и возможность вас подбросить в нужное место. Для вас это выгодно – удобно и быстро, а мне – лишний раз удостоверюсь, что с цветочной частью оформления все будет хорошо.

- Неужели вам нечем больше заняться, чем как своим тотальным контролем мешать другим работать?

- Мешать? Я пока еще не заметил гадких последствий своего, как вы сказали, «плохого» влияния. Пока лишь все на пользу.

Да неужели?!!

- Не переживайте, ваш босс будет и так довольная! Так что можете отдохнуть.

- Ракель мне не босс, но спасибо на добром слове.

- Тогда почему вы так сходите с ума от перенапряжения ради нее?

Вольность. Знаю, слишком глупо такое спрашивать.

Удивительно…
Он ответил.

- Ракель для меня – друг. И я ей дал слово, что за всем прослежу. Что все будет идеальным. Так что уж извольте потерпеть мое присутствие и контроль.

Нервно фыркнула.
Друг. То еще мне нашел слово.
Такие, как он, не знают, что оно означает. Переступить через человека, через чужую судьбу – раз плюнуть.
Друг.
В спину нож – вот и вся ваша дружба.

- Ладно, ребята, - радушно улыбнулась Алеку и Стью, - я пошла. До вечера.

Но не успела я дойти к дороге, чтобы наметить путь до ближайшего метро, как дверь авто, стоящего как раз передо мной, дорогого черного ягуара, распахнулась. Тепло и уют коварно улыбнулись, маня к себе

Нервный, обиженный стон застыл в моей груди.

А там… метро… тысяча людей. Холод, шум, давка…

Бррр.

Ну, уж нет! Лучше тысяча неудобств, чем я сдамся этому Пижону.

Коротко улыбнулась.

Резкий разворот. Шаг за шагом. Шаг за шагом.

Я пошла по своему пути.

Холод, мокрые ботинки, невыносимая сонливость.

Через два часа я доберусь до нужного мне магазина.

Визг шин.

От такого дикого звука я даже невольно обернулась.

Гаспар в считанные секунды поравнялся со мной. Резкий тормоз – и уставился своим непроницаемым взглядом мне в глаза.

- Хватит корчить из себя принцессу на горошине. Залазь в тачку.

- Я никого не корчу.

- Горделивая мне нашлась. Давай уже, хватит строить из себя маленькую.

И снова я что-то срою? Корчу? НЕТ!

- Я такая, какая есть. И мне ТВОИ подачки не нужны.

- Ах, вот что это такое?

- Да.

- Тогда хоть до метро давай доброшу.

Предательски чавкнул ботинок. Ой! ДА я же в ЛУЖЕ стою!

Обалдеть…

Хотя…

Коварная улыбка сама по себе выползла наружу.

- Давай.

Эх, как радостно зачавкали мои чеботы, когда я приземлила их на ворсистый белый коврик на полу. Сколько грязи! Ах! Это нужно было видеть! Пусть помучается, порыдает над своим решением, ПАВЛИНИЩЕ!


***
Я так хорошо согрелась, что выходить назад на холод было просто казнью!

Но, слово есть слово. А гордость есть гордость.

Злобно стиснув свои зубы, я вылезла из машины.

Что же, пока криков на меня за ту невероятную грязь в его салоне я не слышала, нужно побыстрее затеряться в толпе и наконец-то уже отправиться в нужный мне район.

***
Пока я пыталась вытащить из своей сумки злополучный жетон, который затерялся у меня еще с позапрошлого раза, какой-то ублюдок со всей дури на меня налетел сзади, едва не сбив с ног.

- Эй, умалишенный! Смотри под нос, а не в закрытые веки!

- Да пошла ты!

ЧТО?!!

УРОД.

- Сам вали, недоразвитый! – но едва я выкрикнула это, яростно взмахнув руками в стороны, как вдруг кто-то другой, неизвестный, где-то там (справа, слева, сбоку, сверху - не знаю), вырвал у меня сумку-авоську из слегка разжатого кулака - и тут же скрылся, затерялся, убежал прочь вместе с ней.

Шок.
Я замерла в оцепенении.
Слезы. Горькие слезы предательски подступили к глазам.

Эээ… Как так?

ЧТО ДЕЛАТЬ? КУДА БЕЖАТЬ? ЧТО КРИЧАТЬ?

Все еще не отдавая полный отчет своим действиям, я развернулась назад и побрела из метро на улицу.

Слезы текли по щекам, по губам, по шее…

Почему я не рванула за вором?
За «привидением», которого даже силуэт не запомнила?
Которого след простыл в следующее же мгновение?

Да уж…

И что теперь мне остается?

Что делать?

- Быстро же ты вернулась, - неожиданно раздалось за моей спиной.

Обернулась.

Гаспар.

Не сдержалась. Дикий взрыв истерики вырвался наружу.
Мой собственный кат тут же меня отыскал, не прошло и пять минут с момента учинения преступления.

Ведь я… я… как так могла себя безрассудно вести?

- Что случилось? – его лицо в миг стало серьезным.
Глаза непривычно подобрели.

- Не молчи, все так же мягко, заботливо прошептала мне, подойдя вплотную.

Слезы. Слезы и истерика не давали мне возможности ответить.

- Полно плакать, хватит, - неожиданно Дерби обнял меня. – Эшли…

Услышав свое имя, … имя, сказанное этим басистым нежным бархатным голосом, я вдруг поежилась. Поежилась. Стало не по себе.

А его теплые, ласковые объятия вообще сводили с ума.

Я бесстыже еще громче зарыдала, заревела, уткнувшись лицом ему в плечо, забывая свою подстреленную гордость, сражаясь с неистовой болью от обиды и страха перед горьким ближайшим будущим.

Я знала, что мне нужно рассказать все. Признаться. И помилования не ждать.
Сама виновата – и отвечать только мне.

НО БОЖЕ, как мне хорошо в его объятиях. Как НЕВЫНОСИМО хорошо. Это слишком…, что бы быть правдой. Слишком.

Самообман.

Я пристыжено оторвалась от его груди. Сделала неловкое движение, пытаясь вырваться из его объятий, ступить шаг назад.

Но Гаспар не подчинился. Не дал мне это сделать.

Он все еще крепко прижимал меня к себе, выжидающе всматриваясь в глаза.

- Я… я…, - все же предприняла попытку начать, начать говорить, объяснить все,… но стоит ли сразу признать свою вину? Или же попытаться оправдаться? – Я искала жетон в сумке, … я не смотрела по сторонам,… как вдруг кто-то неожиданно налетел на меня сзади.

Я смотрела ему в глаза, ждала реакции. Подсказки, что говорить дальше. Как говорить дальше. Но в ответ было лишь выжидание и полное сосредоточение на моих словах.

- Я отвлеклась, - слезы все еще мешали нормально изъясняться, но… я пыталась, старалась… - И у меня вырвали из рук сумку. Украли…

- Да уж, - наконец-то изрек Гаспар, - нашла из-за чего плакать.

Улыбнулся. И тяжело выдохнув, машинально уставился своим взглядом в небо.

А РАЗВЕ ЭТО - НЕ ПРИЧИНА?

- У меня там было все…. Все, - новый взрыв истерики. Новые дикие рыдания вырвались из моей груди на волю. Как можно так не понимать? Как можно…

И снова этот тупой взгляд ожидания.

Ай, я больше не могу. ДАВАЙ уже, РУБИ, кат, голову! РУБИ, только не нужно издеваться!!!

- Там было все: и деньги на остальные покупки, и накладные, и акты, заказы… Было все…. Был и мой паспорт… Все, ВСЕ! ПОНИМАЕШЬ?!! – злобно выкрикнула ему в лицо, снова заходясь дикими, жалкими рыданиями.

- Успокойся, не стоит все это твоих слез, - неожиданно… спокойным, нежным, заботливым тоном прошептал Гаспар мне на ухо и крепко прижал к своей груди.

Я невольно уткнулась своим сопливым носом ему в пальто.

«Как не стоит?» - эхом повторялся этот невнятный вопрос.
Как?

А что же тогда… стоит?

Гаспар…

Он не убил меня за это признание, за упущенное, за содеянное...

Успокаивает.

Нет, нет, так не бывает.

ЭТО ВСЁ – ЛОЖЬ!

Он говорит то, что я ХОЧУ СЛЫШАТЬ. И только. Ему не нужен цирк с истерикой и соплями, а потому и говорит ВСЕ ЭТО! Все эти прекрасные слова…

А потом, очень скоро, все станет на свои места…
И будет мне гораздо больнее… Гораздо.

Я пристыжено оторвалась от его плеча.
Грубо вырвалась из объятий.

ТАК, ЭШЛИ, БЫСТРО СОБРАЛАСЬ С ДУХОМ.
Волю в кулак, боль на замок.

Злобно стиснула зубы.

Давай, я жду твоих причитаний. Жду казни. РУБИ!

Гаспар удивленно вздернул бровями.

Так и слышала его мысли. Мол, женщины, сами не знаете, чего хотите: пряника или кнута.

Так вот знай, я хочу ПРАВДЫ. Незачем мне твои приторные пилюли лжи.

- Ну, давай, чего молчишь? – сорвалась. – Говори, какая я безответственная. Какая тупая. И как было бы правильно, если бы согласилась, если бы я поехала с тобой, а не в метро. Говори о том, как ты был ПРАВ. Что без тебя вся моя работа давно бы уже потерпела поражение. Был бы полный провал. Что молчишь?

Ехидная улыбочка.

- Урод, - я словно сошла с ума. Истерика? ДА! Именно она. Я, сама того до конца не осознавая, набросилась на Дерби и стала злобно колотить руками, кулаками по груди… За то… за то, что был прав. За то, что знает это. За то, что я призналась в этом. И за его насмешку.

Но еще мгновение – и вдруг резко, властно Гаспар обхватил меня своими руками за плечи,
грубо притянул к себе, и гадким поцелуем впился мне в губы…

Гадким? Сладким… Сладким, страстным, властным, божественным, сводящим с ума… Подчиняющим…

Я и сама не поняла, что творю…

Но я ответила. Ответила ЕМУ.

Ах, безумие. Сумасшедшее адское безумие… Сладше сахара, сладше меда. Сладше всего того, что было у меня в этой чертовой жизни!

Я боялась конца… этой феерии… Но…

Но еще мгновение – и он оторвался от меня.

Пощечина.

Машинально, само по себе. Подсознательно…

Я влепила ему гневную звонкую пощечину.

Он явно такого не ожидал, а потому даже попятился назад, нехотя выпуска меня из объятий.

Я стояла в растерянности, как вдруг резко, грубо схватив меня за руку, дернул на себя. Я едва не упала от такого рывка.

Ловкое движение рук – и, словно в танце, в танго, лишь слишком быстро для нормального осознания происходящего, он прокрутил меня на месте, намеренно развернув к себе спиной - и тут же поймал в свои объятия, прижался всем своим телом ко мне...

Его дыхание. Я чувствовала его дыхание у себя у виска.

Руки цепями впились в мои запястья.
Пленница. Его пленница.

- Прошу, успокойся, - вкрадчиво, заговорено прошептал мне на ушко. От его тепла, от его дыхания по коже побежали мурашки.

Мы стояли нелепо обнявшись.

Прохожие пялились…

А я,… я? Я тихо сходила с ума под удушающим натиском его силы, силы духа, воли, силы желания.


- Найду я твою сумку, найду документы, не переживай, - все так же заботливо, успокаивающе шептал мне Гаспар.

- А деньги… Нам нужно ехать по остаток товара…

Я сказала «нам»?

- Я все оплачу. Успокойся только. Хорошо?

Я обреченно кивнула головой.

Хватка разжалась…

Еще мгновение….

НЕ ОТПУСКАЙ!

И его руки лениво обвисли по бокам, освободив меня от грубых объятий.

Грубых… но невыносимо приятных…

Эшли, Эшли. Неужели ты сошла с ума? В один миг?

***
Намеренно пропуская меня вперед, немного опаздывая на пол шага, Дерби шел рядом.

Автомобиль. Что же, все таки придется ехать в нем.

- Садись на заднее сидение, а то впереди огромная лужа.

Лужа?

Ехидно улыбнулся.

Молчала.

Я попыталась заглянуть сквозь окно на пол… увидеть свое «творение», но, увы,… безрезультатно.

Что же, спасибо за такую честь,… честь испортить тебе все коврики!

***
Лишь только через полчаса нашей уютной поездки, практического одиночества (ведь он даже взгляда на меня не бросил за все время пути) я смогла успокоиться. Спазмы отпустили.

Я перестала нервно всхлипывать и пропала одышка.

После всего того… даже короткого взгляда на меня… не бросил…

Или мне только так кажется?
Дура, ЗАТКНИСЬ!
Лучше вспомни, что тебя ждет впереди. Как за все будешь расплачиваться?
И это его глупое обещание отыскать сумку и документы? Так я и поверила! В Лондоне отыскать? Да я быстрее влюблюсь в пижона, чем это случится!

***
Как и договаривались, за остаток цветов, ленты и прочее барахло расплатился Гаспар.
Интересно, он всегда носит с собой такие суммы денег?
Это придает ему уверенность?
Или этот Павлин часто делает дорогие покупки?

Эй, девочка, о чем ты только думаешь? На кой тебе все это нужно?

Я в шоке.

***
- Наш склад на Балвей стрит, 3452.
- Я помню, просто мне еще нужно заехать к одному человечику, отвечающему за прислугу.

Прислугу. Тоже мне ПАН нашелся. Помещики, мать вашу за ногу!

- Ты подожди меня здесь, я скоро.

***
От скуки, усталости, нервного истощения и просто хронического недосыпа я завалилась на сидение и, сама того не хотя, тут же уснула.

Не знаю, прошел час или же только десять минут, но когда я вновь открыла свои глаза, то Гаспара еще не было.

От осознания своей глупости и вольности я подскочила на месте.

Оглянулась по сторонам.

Мы все еще на том же месте, где и прежде,… прежде, чем я уснула.

Обалдеть, как вовремя! Дерби как раз выходит из здания.

Вокруг его змейкой извивается высокая блондинистая макаронина, едва не цепляясь на шею.

ФУ!

Как так можно?

А ОНО? ОНО улыбается ей!

Павлин был польщен женской тупостью и неприкрытым вниманием, жадным вниманием.

Ты думаешь, что ей нравишься?

Секс и деньги.

И только. Так что очнись, мальчик!

Ужас. Не успел подняться на ступеньку в моих глазах, как вдруг снова упал. Низко пал.

И на что же ты клюнул? Длинные ноги? Пышные волосы? Когти по три метра? Накладные ресницы? Неприкрытые груди? Юбка короче, меньше, носового платка?

ИДИОТ!

КАБЕЛЬ!

Я раздраженно отвернулась в другую сторону.

Все вы такие. МУЖИКИ.

Если бы не твои деньги, посмотрела бы я на тех, кто тебя пожелает.

Не урод, но и не красавчик!

По крайней мере, не для меня красавчик!

***
- Прости, что задержался.

Да пошел ты.

- Так что, поехали на склад?

- Лучше бы я пошла пешком.

Разворот.

Облокотился рукой на спинку сидения. Милая улыбка.

- И что опять случилось? Кто опять тебя укусил?

Никто меня не кусал, просто, ненавижу, таких как ты, как она.

Заложники картинок. Красивых картинок. Ради внешней красоты вы готовы душу дьяволу продать! Ублюдок.

- Никто, - угрюмо пробурчала я себе под нос.

Тяжело вздохнул.
- Ясно.

Развернулся. Руки на руль.
Сцепление. Передача. Педаль газа в пол.
Тронулись.

 » Глава 10.

Глава Десятая.



Наконец-то я добралась до офиса.

На складе мы отдали приобретенное, и теперь я смело побрела в офис.

Смело, да уж, все интересное еще впереди. Как только мой босс коснется темы документов.

А деньги? Как мне их возвращать Гаспару?

Но все это подождет.
А пока я обреченно снимала с себя мокрые, грязные ботинки. Да уж, их выкручивать можно!

От постоянной влаги кожа надулась, пальцы опухли.
Просто маразм какой-то!

В дверь постучали.

Я нехотя обернулась к гостю.

Мик? Передо мной стоял мой Мик?

Радость, счастье! Сомнения, обида, боль…
Завтра будет ровно две недели, как мы поссорились. Как разошлись. В очередной раз?

Для меня каждая такая ссора кажется последней. Сердце разрывается на части. Душа сгорает заживо.

Он обвиняет меня, я – его.
Кто прав? Каждый виновен, но разве мы сможем это признать?

Как можно покаяться в собственных грехах, когда так рьяно тебя в них обвиняют? Когда сами не святые? Когда сами… еще хуже поступают. Причиняют тебе немыслимую боль.
И даже этого не замечают?

И снова это примирение… Зачем оно? Зачем это лживое счастье… до следующего раза. Раза, когда вновь сорвемся с цепи, и вместо притворного довольствования такой жизнью, польется грязь? Польются оскорбления, обвинения, жуткие признания в несчастной судьбе?

ЗАЧЕМ?

Я смотрю ему в глаза, в душе скапливаются слезы, сердце разрывается на части, но рассудок уверенно кричит: «Нет!»

Нельзя. Нельзя быть слабой. Нельзя вновь поддаться на сладостный обман привычки, на фальшивое спокойствие, находясь рядом… с тем, кого не любишь, и пусть кого уже давно знаешь, с кем КОГДА-ТО была счастлива…
Кто ВРОДЕ БЫ тебе подходит.

Разве в этом счастье? Разве счастье в самообмане?

Как долго все это будет длиться?

До очередного взрыва?

До очередных слез?

До очередных драк?


Я понимаю, что нужно сдержаться. Нужно расстаться. Но… НЕ МОГУ. НЕ ХОЧУ. Душа боится. Сердце плачет.

И все равно, что шепчет разум. Все равно…

- Привет.

- Привет, - еле слышно прошептала я.

- Как жизнь?

А КАК ОНА МОЖЕТ ЕЩЕ БЫТЬ?

- Хорошо. – Помолчала. Тяжело, но с усилием тихо, вздохнула. – А ты как?

- Отлично.

Я рада.

Опять неловкая тишина.

НЕ МОЛЧИ!

- Ты что-то хотел?

- Хотел узнать, как ты…

Узнать,… чтобы порадоваться? Или что тебе нужно от меня?
Или повод возненавидеть?

Глубокий вдох.

Глаза выпучила до боли – нет, слезы, не дам вам воли. Не при нем. Только не при нем.

Встала со стула.
Нацепить маску равнодушия, спокойствия, на крайний случай, озабоченности чем-то посторонним.

Ботинки. Мне нужно их вымыть и поставить на батарею. К вечеру протряхнут. Хоть так добраться домой, иначе точно заболею.

Я с задуманным, непринужденным видом подняла свои «чавкалки» и нырнула в соседнюю уборную.

Воду на всю. Дикий водопад из городского крана. Злобный шум. Шум, спаси меня, помоги мне, заглуши мои стоны, души крики! Заглуши его голос. Заглуши боль…


Я аккуратно поставила обувь на край умывальника. Еще глубокий вдох – и, играясь с шальной струей воды, стала смывать с подошвы ботинка грязь. Целые коржи грязи.

- Эшли, я через неделю ЖЕНЮСЬ.

Душу звонко об землю. В дребезги!
Осколки в сердце.
Жизнь из тела вон.

Резкий, дикий спазм сжал всю грудь.

Слезы, слезы, спасительные холодные ручейки сорвались вниз, пытаясь хоть как-то потушить это дикое, жадное, безжалостное пламя.

Я невольно обронила ботинок… он проделал незамысловатый оборот и по-солдатски выпрямился прямиком под струей бурлящей воды.


Секунды тикали.
Вода уже давно наполнила емкость до краев, и теперь шаловливо выскакивала из нее за пределы…

Я умираю. Умираю навсегда.

Это больнее разлуки. Это больнее всего.

Тебе не просто выдернули трубочки искусственного дыхания, но и заодно натянули петлю на шею… и вздернули.

Нет. НЕТ больше права на надежду. Да и незачем.

ВСЕ И ТАК ЯСНО!!!
ОБМАН! ОБМАН! ОБМАН!


И я соучастник.

Я верила, что мы сможем жить привычкой и дальше. От ссоры к ссоре. А теперь? За что? За что ты убил мою мечту, веру, надежду? За что?!!

Пусть лживую, миражную…
Но мою пилюлю,… пилюлю самообмана для самоуспокоения…

Под глупые зовы прошлого я, едва что замечая перед собой, брела по коридору…
Дверь. Ступеньки. И снова дверь.

Осень влепила мне пощечину холодным, морозным ветром.

ДОЖДЬ, ДОЖДЬ!

Мой милый дождь, спаси меня! Я выскочила на улицу с крыльца.

Брела, брела неизвестно куда.

Или просто брела вникуда.

Я искала покоя, или забытья.

Я искала свою пилюлю.

Дайте мне ложь, мне с ней так СПОКОЙНО!!!

Капли холодных слез неба любезно срывались мне на лицо, пылающее от дикого жара, и тут же душили собой бушующее пламя, душили во мне боль, которую не смогли излечить мои собственные слезы…

Я и не заметила, как вдруг остановилась…

Босая, в одном тоненьком платьице, мокрая до последней нитки, отрешенная, больная, сумасшедшая, я кружилась на месте, радостно подняв руки к небу. Я пыталась ловить счастье, прощальное счастье.

Лишилась рассудка.

И пусть.

Я радовалась небу, каплям дождя, радовалась всему, что было не связанное с человечеством, с моей жизнью.

Дождь шел сотни лет назад, идет и сейчас.
И будет идти и после того, как меня не станет.

Ему все равно, кто я. Что мне больно. И почему…

Ему все равно, но, тем не менее, он пытается меня успокоить, приласкать, подарить счастье на земле.

- Ты что творишь? – неожиданно послышалось где-то сбоку дикое рычание.

В следующее мгновение я отыскала наглеца взглядом.
Кто посмел нарушить мой покой?

Ко мне бежал Гаспар. На ходу сдирая с себя свое пальто, он мчал мне на помощь?

Не спасти. ПОЗДНО.
Сердце стало.
Солнце замерзло.
УМЕРЛА!

Еще мгновение – и Дерби уже был рядом.

Злобно чертыхаясь себе под нос, Гаспар насильно стал заворачивать меня в свое пальто.

- Уйди, - раздраженно пыталась оттолкнуть его руки, но тщетно. Он был намного сильнее меня. Намного…

Укутав, словно маленькое дитя, вдруг подхватил себе на руки.

Отпусти…

Но сил не хватило больше на слова.

Еще секунда сопротивления, глупого, безрассудного сопротивления, и обреченно обвисла на его руках.

Отпустила все. Мысли, рассуждения, мир.

Я жадно уткнулась носиком ему в шею и… продолжила тихо сходить с ума.

 » Глава 11.

Глава Одиннадцатая.


***
Я пришла в себя лишь уже в постели.
Чужой,… явно не моей постели. Не в моей комнате, не в моем доме.

Гаспар сидел рядом со мной, в кресле, повернувшись к камину. Читал книгу.

Я была голая? Ах, нет, на мне была чужая, мужская белая рубашка.

Без белья? Эй, эй!

- ТЫ ЧТО, МЕНЯ РАЗДЕЛ?
Но он не испугался. Казалось, будто Гаспар давно уже понял, что я не сплю, что едва заметно, но все же ворочаюсь у него в постели, осматривая себя. Он ждал моего крика.

Спокойным, рассудительным тоном отозвался:
- А ты хотела получить воспаление легких?

От возмущения я даже поднялась. Расселась среди царства маленьких подушек и огромного пухового одеяла.

- А то, что теперь голая, сразу убережет меня от этого?
Несла я полную чушь, пытаясь отстоять свою гордость и честь. ГОЛАЯ!!!

- Ты так визжишь, - тут он наконец-то повернул ко мне голову, смотря через плечо, - будто я - какой-то маньяк, насильник, словно я там ничего раньше не видел, а тут вдруг удосужился чести – и уже разгулялся. Я всего лишь тебя переодел. И только.

- Может, других и видел, а меня – нет! Я – это не все, и не другие!

- Неужели? И чем же ты не такая? – ехидно ухмыльнулся и целиком развернулся ко мне, желая лучше рассмотреть мою реакцию.

Ублюдок!

- Я – это я. И точка.

Рассмеялся.
Словно я ребенок.
Словно я несу чушь!

- Ладно, прости, я не хотел тебя обидеть. Я лишь пытался помочь.

- Что-то ты удивительно добрый. Нет, я понимаю твои невероятно преданные заботы о Ракель, о «друге», как ты выразился, - да я не верю в это до сих пор, - но я – совершено незнакомая тебе девушка. Так к чему такая благородство?

Нервно скривился.
Злобно стиснул зубы.
Резко отвернулся.

Выкуси!

- Ты, кажется, страдала там? Так вот лежи молча и страдай дальше, а мне в душу не лезь!

Яростный, гневный, злобный выстрел. Прямиком в душу.

Резко встал из кресла. Подошел к окну, став ко мне спиной.

Боль. Снова боль. Дикая боль.
Невыносимая.
Слезы сами сорвались с глаз.

Разве вас кто звал?

Зачем, зачем выдаете меня?

Я опять легла на кровать. Зарылась в подушки. Спряталась от позора.
Или обиды…

- Уж лучше воспаление, лучше смерть, чем такая гниль добродетелей!!! – прорычала я сквозь боль, сквозь гнев.

Тишина. Гаспар молчал, бессмысленно уставившись в окно.
Уставившись в ночную темень.

Минуты тикали.

Навязчивая тишина сводила с ума.
Мысли врывались в голову, поганя одна другую. И нова воспоминания. И снова…

Мой приговор.

«Женюсь…»

Я скрутилась от боли в калачик.
Скрутилась, прижав коленки к груди.
Ужасная боль.
Невыносимая боль.

Как хотелось выдрать из своей груди сердце, как хотелось вырвать и выбросить вон.

Хочу покоя. Лучше вечная пустота, чем эта дикая, неистовая, сводящая с ума боль.

Месть.

Я смотрела на Гаспара. А в душе эхом трепетало заветное слово «Месть».

Мне бы стало легче. Правда?

Он словно услышал мои мысли.

Обернулся.

Уставился в глаза.

Я замерла.

Один шаг – и будет легче. Намного легче.

Прошу…

Дай мне пилюлю,… пилюлю сладкой лжи.

На одну ночь.

На один раз.

Все просто. Встать. Обнять. Попытаться соблазнить.

Ему секс – а мне лекарство.
А мне глупая, больная месть.

Что ему стоит?
Что?

Глубокий вдох.

Медленно выбралась из-под завалов подушек.

Робко коснулась пальчиками холодного пола.

Он не сводил с меня взгляда.

Ну, дерзай, Эш. Дерзай.

*** (Гаспар)

Не знаю, что сломалось во мне. Что поменялось.

Или что прозрело…

Я смотрел на нее, полуобнаженную, такую хрупкую, надломленную, печальную.
Я смотрел на нее: легкой волны черные локоны пышных волос, глубокие, печальные, блестящие от боли и замешательства карие глазки, маленький, слегка курносый носик, миниатюрные, милые, безумно красивые ручки, - … и сходил с ума.
Я видел в ней все то, что прежде считал обыденностью. Что прежде по-настоящему не замечал.
Я был глупцом, невероятным глупцом.
Вот она, красота, вот она истинная, без лжи и притворства…
Робкий шаг навстречу…

***

Он ступил шаг ко мне ближе…

Я восприняла это как ответное желание…
Я все еще мялась в страхе и сомнениях.

Я хочу его. И это не только месть…

Или последней вообще нет?

Робкий шаг вперед.

Гаспар нежно обнял меня за плечи.

Жаркий, обжигающий поцелуй в шею…

Все внутри затрепетало, заныло, взывая к блаженству… к продолжению.

Еще один ласковый поцелуй – и вдруг резко, грубо, властно обняв за талию, прижал меня к своему телу.

Рука уверенно скользнула мне под рубашку, прокладывая жаркую дорожку по моей спине верх, к шее…

Мурашки по коже.

Сладкий поцелуй в губы.

Властно, страстно подхватив меня себе на руки, он ступил на ощупь к кровати.
И снова жаркий поцелуй в шею.
Его твердый язычок коснулся моей кожи, шаловливо выводя замысловатые фигуры.

Пылая от желания, сходя с ума от ожидания, я откинулась назад, пытаясь вдохнуть, впустить в себя хоть каплю воздуха.

Нельзя…

Его рука вновь скользнула по моей спине, повелевающе прижимая мое тело назад к себе.

Еще мгновение – и аккуратно опустив меня на кровать, лег на меня сверху.

Лицо в лицо. Глаза в глаза. Душа в душу.

Секунда жадного взгляда – и его руки страстно разорвали на мне рубашку.

Грудь. Он прильнул к моим соскам своими сладкими губами, заставляя меня кричать от удовольствия.

Нежные, робкие поцелуи сменяли грубые, властные, а затем - снова ласка и нежность.


Я молила о пощаде. Я молила его дать мне то, что требовало тело. Тело и душа. Чего я так хотела. Чего он сам безумно хотел.

Любви.

На мгновение поднявшись надо мной, его рука скользнула у меня по животу.

Еще мгновение - и я почувствовала его внутри себя.

Дикий, дикий безумный экстаз.

Жадный страстный стон.

Мой, его…
Мы оба сливались друг с другом, утопая, растворяясь в небытии.
Блаженство. Отрешенность.

От постоянного удовольствия отключался разум. Казалось, я возвышалась, я взлетала, теряясь где-то там. В неизвестности. В безумии. В счастье.


Он был для меня сейчас всем: и миром, и богом, и счастьем, и болью.

Я отдавала ему всю себя, без остатка. Навсегда.

Он двигался во мне, доводя меня до полного изнеможения, до истинного, бешеного оргазма, до потери сознания, но мне было этого мало, мало… я все равно жадно впивалась пальцами ему в спину, прижимая его сильнее к себе, прижимая, срастаясь навсегда.
Ведь теперь единственное, чего я боюсь в своей жизни – это отпустить, отпустить Гаспара хоть на мгновение…

Хоть на миг…

 » Глава 12.

Глава Двенадцатая.


Утро. Одинокое утро.
Утро пустоты и горькой правды.

Я была одна. Гаспара нигде не было.
Одна.
Растаяла ночь – растворилась сказка.

А на что я надеялась?

Удивительно, даже при такой очевидности происходящего что-то предательски ныло внутри, пытаясь верить в розовую мечту.

«Женюсь».
Теперь эти слова не были настолько смертельными, как вчера.
Теперь я знаю, что смогу пережить это.
И пусть пройдут прежде года, чем я смогу без слез вспоминать все, что произошло и что произойдет в ближайшие дни.

Виной тому Гаспар? Или отрезвляющее утро?

Не знаю…

Я выбралась наконец-то из постели.

Я не люблю рассматривать чужие вещи, интерьер чужих квартир, домов, но в этот раз было трудно удержаться.

Я и не знала, что Гаспар такой ценитель старины.
Картины эпохи Возрождения, гипсовые статуи девушек в полный рост, гобеленовые ковры, стол из красного дерева ручной работы. Пурпурные бархатные портьеры и те отдавали здесь девятнадцатым веком.

Что же, Гаспар Дерби, как оказалось, я вас совершенно не знаю…

Я забрела на кухню.
Хоть тут вместо печи плита! Спасибо. Но… Она была настолько идеально чистой, нетронутой, какой может быть только новая, никем ни разу неиспользованная плита.

И вместо погреба – холодильник.
Огромный, двухстворчатый холодильник.

Не сдержалась. Распахнула.

Нет, это уже точно неправдоподобно.

Среди такого невероятного количества полочек и отделений в самом низу одиноко лежала коробка конфет.

Что же…
Вывод сам напрашивается. Он здесь не живет.
Это - так, квартирка для «ночевки».
Но едва я сделала такой вывод, как вдруг очередная мысль убила все хорошее. Все то хорошее, что еще тлело во мне, несмотря на холод за окном и одиночество в душе.

А что, если эта квартира – место для таких ночей, как была эта? Место, куда он приводит своих «макаронин»… Куда привел и меня…

Бррр, стоп, стоп!

Нет, глупости.

Я злобно хлопнула дверкой холодильника.

Так, все, хватит, пора выбираться отсюда, ехать домой, переодеваться и мчать на работу, а то уже и так, наверняка, опоздала.


Удивительно, действительно, удивительно… обойдя все комнаты, я так и не нашла хоть крошечных часов! Это некий протест против времени, или один из «закидонов» любителей старины?

Я торопливо натянула на себя вчерашнее платье.

Плаща в комнате нет.

А обувь? Где моя обувь?

Не могу же я вот так уйти?

…Или могу?

В голове стали взрываться воспоминания, кружиться отрывки фраз, видений.

Я мало, что помнила о вечере. Что было после тех слов, после приговора…

Так, стоп, стоп! Глубокий вдох, мысли - прочь.
Боль - на замок, обиду – вон.

Последний раз зайти в комнату, поправить постель, снова оглядеться по сторонам, что бы ничего своего не забыть.

Рядом с кроватью, на полу валялась записка.

Я сколько здесь крутилась, а заметить ее так и не смогла!

Эш, пора лечится!

Я жадно подхватила с пола бумажку и торопливо развернула.

«Прости, но я вынужден уехать по делам.
Как будешь уходить, захлопни за собой дверь.
Гаспар Дерби»


Острый кол в грудь. Внутри что-то предательски запекло. Сердце обижено сжалось.

«По делам…» «Захлопни дверь…»


СВОЛОЧЬ! УРОД! УБЛЮДОК!

Слезы предательски сорвались с глаз.

Ни секунды больше.

Я не буду в этой квартире ни секунды дольше.

Я бежала босыми ножками по холодным плитам подъезда, едва что замечая перед собой.

Боль, обида, отчаяние разрывало душу, сердце медленно умирало, заикаясь от переизбытка эмоций, так что я едва замечала тот мороз, что пытался свести меня с ума.

Я бежала вперед, нелепо вступая в лужи, грязь, наступая на битые стекла и острые камни.

Я бежала в неизвестность.

ДУРА. ДУРА. ДУРА.

А что ты от него ждала?

Любовь?

Ты – не принцесса, и НИКОГДА ею не станешь.

ОЧНИСЬ! ОЧНИСЬ!

Дура…

Я стояла возле дороги и бессмысленно всматривалась вдаль.

Неожиданно возле меня остановилось такси.
Не сразу до меня дошло, что окошко напротив меня уже умело опустилось вниз и теперь водитель пытается мне что-то вразумить.

Дождь заботливо окутывал меня своими поцелуями, ветер шаловливо ласкал кожу, мороз покусывал душу…

Водителю пришлось, наверно, раза три повторить свои слова, пока я наконец-то не обратила на его внимание.

- Девушка, садитесь уже в машину! Спрячьтесь в тепло, вы же простудитесь! Давайте.

Дверка, видимо, в очередной раз дернулась на меня, пытаясь раскрыться.

Я все еще была в неком помешательстве, но уже смогла дать отчет происходящему, смогла сделать хоть что-то самостоятельное.

- Садитесь же, - жалобно упрашивал водитель.

Рука дрогнула. Я потянулась к двери.
Еще мгновение – и наконец-то села в автомобиль.
Тепло жадно ужалило меня, заставляя поежиться. Холод сражался с жаром, заставляя меня дрожать от гадких ощущений.

- Ну, вот. Так бы и раньше, - заботливо прошептал мужчина и, наклонившись через меня, любезно захлопнул за мной дверь. – Что бы в жизни не происходило, кто бы нас не доводил, все равно все это не стоит ни нашего здоровья, ни уж тем более нашей жизни.

Спасибо…
Хотела, было, прошептать в ответ, но сил хватало лишь на то, что бы успевать проглатывать свои слезы.

- Где ты живешь? Давай я отвезу тебя домой. Примешь теплую ванну, потом укутаешься в одеяло, выпьешь чай – и поймешь, что еще не конец. Что еще будешь счастлива, просто нужно подождать.

Я молчала.
Подобно набегам волн, подобно приливам и отливам океана, я сходила с ума и вновь возвращалась в реальность.

- Так куда поедем?

- Райвен стрит, 5234.
Глубокий вдох.

- Вот и хорошо. И не стоит плакать, не стоит. Я похоронил жену и дочь. Так что… я знаю, что такое боль… Но со временем станет легче… Обещаю…

Эти слова… Слова пронзили меня подобно током. Я неестественно дернулась на месте, едва не подавившись собственной слюной.

В груди все заныло, запекло.
Стыд. Ужасный стыд сдавил мое горло, не давая нормально дышать.

Что же я, со своей правдой ношусь как с невероятным горем, когда все может быть намного хуже. Намного…

Неужели я настолько слабохарактерная, что не могу постоять за себя? Куда же делась моя гордость, мое самолюбие?

Где я, настоящая? Что это за нытик сопливый сейчас сидит вместо меня?

Нет. НЕТ!

Пусть ОНИ плачут, а я буду смеяться.

Хватит быть счастливым за счет моей боли. Хватит!!!


Водитель любезно молчал, внимательно следя за дорогой.

Я же пыталась отыскать в себе остатки бывшей Эшли, отыскать, склеить их и наконец-то уже начать жить дальше.

Без пилюль, без лжи, без ожидания чего-то от кого-то.
Быть цельной, а не чьими-то частями.
Жить своей жизнью, а не чужой. И не в помощь кому-то.
Жить для себя.
Быть собою.

***
Еще около получаса – и мы наконец-то подъехали к моему дому.

Глубокий вдох.
Обернулась.

- Спасибо,… спасибо вам за все... Действительно,… большое человеческое спасибо.

- Было бы за что, - мило улыбнулся мужчина.

- Было… и есть. Спасибо. Подождите,… прошу, минут пять,… я только домой по деньги - и расплачусь за поездку…
Водитель поспешно перебил меня:
- Успокойся, иди домой, расслабься, подумай над всем, что происходит в твоей жизни, сделай правильные выводы и… окончательно порви со всеми глупостями, что пытаешься сделать в плену безумия. Пообещай, что больше никогда так не будешь вести себя безрассудно.

Пристыжено улыбнулась.
Уткнулась взглядом в пол.
Покраснела.

- Обещаю…

- Вот и все. А деньги, деньги… Было бы в них счастье, … а так…

- Спасибо. Спасибо за то, что Вы есть. Таких людей очень мало, способных помочь, понять, не отвернуться…

- Не отвернуться , - задумчиво повторил мои слова. Горько сглотнул. Опустил, утопил взгляд в пол, - Ах, ладно, - пристыжено оторвался от своих размышлений, или воспоминаний. Печально улыбнулся. Глубокий вдох – и уставился мне в глаза, - Давай, иди. Иди, а то и я сейчас раскисну. Удачи.

- Удачи и вам.

 » Глава 13.

Глава Тринадцатая.


Едва я попала домой (благо, что мать была выходная, ведь ключи пропали вместе с сумкой), как целая череда назойливых звонков, требований обрушились на меня, лишая права на «расслабиться», «подумать».

- Эшли РАЙС! Ты что творишь? Уже час дня. Ракель нас порвет на мелкие кусочки, если ты через пять минут не приедешь к ней!
- Пять минут?
- Да, лети хоть на космическом корабле, но что бы в ближайшие полчаса была уже на месте!!!

Короткие гудки.

Нет, я не понимаю. К чему такая истерика? Ребята, специалисты, которые будут все оформлять, отлично справятся и без меня. А то, что я - некое подобие их куратора, дирижера, никак не означает, что без меня у нашего оркестра вместо мелодии получится какофония.

Но долг есть долг. Работа – работой.

Быстро приняв душ, проглотив бутерброд и напялив из одежды первое попавшееся, я выскочила на улицу.

Ну, Ракель Ферер, знали бы вы, как я ненавижу уже ваше торжество, вас, и все, что с вами связано!!!


***
Вы когда-нибудь видели генерал-майора женщину?

Ух, не советую.

Иногда мне казалось, что она была в одно и то же время… везде и всюду.

Находясь рядом со мной, занимаясь оформлением беседки, она уже выдавала команды по сервированию пятого стола для дальних родственников жениха.

В общем, ничто не могло улизнуть от ее острого взора, от ее чувствительного слуха или обоняния – нет, это просто невозможно!

Представляете, лично мне пришлось заменить пять букетов, и лишь по той причине, что видите ли, там были лилии, которые сильно «воняли».

ИДИОТИЗМ!!!

***

- Уже полчетвертого, а Гаспара все нет!!! – Неожиданно завизжала Ракель.

От испуга я даже подскочила на месте… А дальше, дальше, когда спало оцепенение шока, его имя, имя… вновь прорвало во мне дыру.

До боли закусила губку.

- Неужели все опять повторяется? – я так и не поняла до конца, были эти слова адресованы мне, или же безумные вопли «наедине с собой». – Неужели, он опять кого-то трахнул, и теперь скрывается от нее, прячась по закоулкам. Вот кабель паршивый, - гневно сплюнула свою отраву змеюка Ракель и тут же помчалась куда-то в дом. Видимо, снова кто-то разбил посуду и уникальный слух Ферер это учуял.

Тра… и теперь прячется.

Сердце неистово запекло. В груди схватил невыносимый спазм.

Я пыталась дышать, но боль сильнее.

Я невольно присела на газон, утопив свое лицо в ладонях.

- Эй, Эй, РАЙС! Ты и так сегодня опоздала, так что изволь хотя бы сейчас поработать!!! – не прошло и тридцати секунд, как уже эта гарпия шипела мне в спину, мча либо казнить, либо выдать очередную порцию яда.

Я сильнее.
Сильнее.

Сильнее всего этого.

И пусть болит, и пусть печет. Я буду сильнее.

Встала на ноги. Нарисовала на лице непринужденную, пусть и кривую, улыбку.

- Иду, иду уже, - со лживой радостью прошептала я и торопливо пошагала в сторону альтанки.

***
За постоянным бешенством кипящей работы время летит быстро.
А мысли, мои болезненные мысли и переживания любезно меня покинули до самого утра.

Ведь из подготовки свадьбы Ракель домой я явилась только в четыре утра. И это затем, что бы поспать пару часов, и на семь того же утра уже мчать на ее процессию.

Она называла это «приглашением», а я восприняла это, как приказ явится на «работу», ведь если что будет не так, я вынуждена буду тут же исправить.

В общем, перестраховка.

Натащив заранее купленное платье, накрасив глазки чуть ли не всеми цветами радуги… Шучу! Что-то, а макияж я умела налаживать, хотя и не любила. Для меня привычным было подкрасить карандашом края век – и хватит. Но если НУЖНО что-то более экстравагантное – то не без рук. Смогу.

Прическу любезно согласилась сделать мне соседка, парикмахер с огромным стажем. Так что не удивительно, что результат был сногсшибателен.

В общем, с горем пополам, из гадкого утенка я превратилась в женщину.

***
Да уж, до венчания еще пару часов, а я уже торчу здесь, жадно выпучив от недосыпа глаза, задыхаясь от нервных срывов из-за недавних событий. Сижу, глупо изображая улыбку и хорошее настроение.

Страшное еще впереди.

То ужасное, когда появится Гаспар. Когда будет либо лгать, либо правдиво игнорировать.

Нет, я буду пытаться его избегать. Избегать, как ошибку, сделанную под влиянием помутнения рассудка. И только!

*** (Гаспар)

Хм, удивительно, как меняется человек под прессом чужих мнений.

Я едва ее узнал.

В шикарном платье, шикарная прическа. Шикарный вид…

Почему же я не впечатлен?

Почему я не пленен ею, как остальные?

Эшли, Эшли, ты открыла мне глаза на красоту в простых вещах, затем предательски стала такой же «картинкой», как и все те девушки, которых знал до тебя.

Ты стала такой же… пустой, или такой и была…
Просто я запутался. Ошибся.

Я думал, ты приверженец правды, ты хочешь быть собой, а не чужим отражением, а оказалось… просто не было или возможности, или повода, чтобы быть такой, как все. Очередным суррогатом. Клоном.

Пустым, гадким клоном чужих пристрастий, чужих пониманий о моде.
О красоте.


*** (Эшли)
Гаспара так и не видела…

Ах, эти туфли, туфли… Сколько же еще вы будете причинять мне боли?

Я обреченно села на стул.

Ах, Боже, как я ненавижу эти условности. Эти элегантные платья, костюмы, каблуки, прически.

Нет, мне нравится… нравится на это смотреть, но самой… Самой я не хочу быть такой! Это не я, не я…

Но я живу в обществе. Обществе, полного правил и условий.
И потом, что мой протест даст? Придя я сюда в своем любимом свитере и джинсах, или широком «мешковидном», как говорит мама, платье, чего бы я добилась? Чего?
Только насмешки гостей.
Или, что еще хуже, причинила бы неловкость, некую боль этой Ракель. Добавила бы ложку дегтя в чужую бочку с медом.

Нет, спасибо…

Я вытерплю. Завтра будет утро. И все станет на свои места…

*** (Гаспар)
Вот и свадебный марш. Гимн надеждам и мечтам.

И снова жених стоит у алтаря. И снова величественное шествие невесты…

Я смотрел на Ракель, но видел в ней лишь…

Соню.

Много прошло лет с того дня. Много.
Много пришлось передумать, понять…
Пожалеть.

Но поступил бы я иначе, верни бы меня сейчас туда?

Нет.
Не бывать свадьбе моей. Не бывать. Не родилась еще та, которая бы заняла пустоту в моем сердце. Нет.

…

Умиленные взгляды собравшихся. Слезы радости на глазах.
Да уж, наверняка, и Ракель была готова разрыдаться от своей сбывающейся сказки…

Не знаю…

Я смотрел на Эшли и давался диву.
Я думал, теперь она ненавидит свадьбы. Но нет. Она тоже заворожено следила за каждым движением молодых.

Странно, позавчера она узнала, что ее любимый ее предал.
Позавчера она сыграла со мной в рулетку, пытаясь убить свою обиду и боль...

А теперь, теперь она, с разодранным сердцем, разбитыми мечтами, снова верит в сказку?
Сколько же ей еще нужно умереть и выжить, что бы разочароваться в жизни так, как я?
Сколько?

*** (Эшли)
Святое… Эта процессия была для меня чем-то святым. Таким безоблачным, невинным, прекрасным, чего я всегда буду хотеть, но боятся сделать.

Ведь едва сама станешь на этот тропу молодоженов, как последняя мечта, последняя сказка разлетится в дребезги.

Не останется больше ничего.

Ничего.

Растает все, как дым, как мираж. Как небыль.

Так, что… я рада пока, что там не я… Что я еще могу смело мечтать, надеяться и верить в свою розовую сказку.


***
Настоящий балаган. Голова разрывалась от визга, плясок, криков, музыки и пения гостей.

Оставалось еще немного.

Скоро молодожены уедут в свадебное путешествие.
И все… я смогу смело отправится домой и наконец-то УСНУТЬ!

Гаспар, Гаспар… Я знаю, что ты был на этой свадьбе… Был…
Был, но все же смог меня избежать.

Ни привет, ни пока…

 » Глава 14.

Глава Четырнадцатая


***
Ненавижу, самая тупая традиция на свадьбах!

Но, как и водится, всегда есть бабушки-веселуньи, для которых этот момент – самый коварный, сладостный и интригующий.

И одна из таких бабушек меня насильно выпихнула в стадо (!) толпящихся молодых девиц, в ожидании чуда. В ожидании того, что именно они поймают этот дранный букет Невесты.

Ракель замахнулась… раз-два-три.

Все (естественно, кроме меня!), как по команде, кинулись вперед, дрожащими руками хватая воздух, ловя свою судьбу.

Я же, самая маленькая ростом среди этих макаронин, стояла в самом конце толпы и тупо ждала конца представления.

Но вдруг этот ужасный, гадкий букет наглым образом летит мимо бушующего моря отчаянных дев, целясь мне прямиком в… мор… лицо.

Я невольно дернула рукой вперед, пытаясь его поймать. Но это было скорее машинально, чем искренне.

Но едва я поймала своими пальчиками за бутон, как вдруг рядом стоящая девушка кинулась ко мне вбок, любезно спасая «от гранаты».
Дернув со всех сил на себя, она выдрала букет из моих рук.
Я едва соображала, что происходит.
В моих руках уныло смялся оторванный бутон.

А «победительница» ликующе заулыбалась публике, демонстрирую своим подругам отвоеванный у злодейки удачи трофей.

Я невольно приоткрыла рот от увиденного абсурда.

Э-э-э, девочка, ничего что твой букет теперь с четным количеством роз?

Ничего, что он летел строго мне…?

Хотя… чего я ною?

Сама не хотела.

Я наконец-то пришла в себя. Мило улыбнулась.

Но в груди предательски заскребла обида, задетая гордость.

Он был МОЙ. А эта курица его отобрала.

Что же, видимо, ей так это нужно. Ей так необходимо это замужество.
Бывает.

*** (Гаспар)

Слава богу, эта голодная дура отобрала у нее букет! Иначе бы мне самому пришлось вырвать его из рук Эшли…

*** (Эшли)
- Да уж, крутая война разгорелась, - неожиданно раздался незнакомый мужской голос у меня над ухом.
Обернулась.

- Привет, - мило улыбнулся молодой паренек, лет двадцати пяти на вид. Красивый, статный, высокий, темноволосый.

- Привет, - машинально ответила я, все еще рассматривая незваного «гостя».

- Я – Кельвин, - протянул мне руку в знак приветствия.

Ой. Не привыкла я к такому знакомству. Обычно лишь мужчины пожимают руки друг другу. А мы, женщины, как бы не при делах…
Торопливо пожала ладонь в ответ.

- Эшли.

- Но ты не переживай. Ты видела, как она затряслась, когда увидела рядом с собой букет? То, видимо, уже хроническое. Хроническая мания выйти замуж.

Я улыбнулась.

- Да я догадалась. НО мне хоть бутон достался.

- Бутон? – мило ухмыльнулся Кельвин.

Я раскрыла свой кулачок.

- Да, я до сих пор хожу с этим жалким трофеем, - неумело пошутила над собой.

- Да полно тебе, уж лучше я тебе подарю нормальный букет!


И тут же ступив пару шагов к столикам для гостей, выдрал из вазы букет белых роз.

- Вот, держи, - протянул мне. Милая, искренняя улыбка.

- Спасибо, - пристыжено закусила губку, пряча свою улыбку. Покраснела. Робко потянулась вперед и взяла сымпровизированный подарок. – Спасибо.

- Слушай, сейчас молодые уехали – и наконец-то пафосное представление закончилось, уступая место настоящему гулянию.

- Гулянию?

Эээ, а как же моя мечта о теплой кровати и крепком сне?

- Да, настоящая вечеринка. Ракель приготовила гостям сюрприз. Так что… пойдешь со мной туда?

Пойду ли я?

Да уж.

Но его взгляд, пристальный, сводящий с ума…
Казалось бы, вот она… новая пилюля лжи. Новая пилюля счастья.

Принять? Отгулять вечеринку? Забыть обо всем?

Забыть прежние проблемы?

- Так как?

Я – наркоманка. Наркоманка лжи и притворного счастья.

Слабачка. Слабачка!!!

- Да. Пойду.

***
Странно, сколько я провела времени в этом особняке, сколько сил потратила на приготовление этого тожества, но и слова не слыша о «коварном сюрпризе».

Мы спустились в подвальное помещение.

Я ахнула. Ахнула!!!

Огромный зал, клубный зал!!!

Огромный бар, танцевальная площадка человек на сто пятьдесят. Настоящее световое и лазерное шоу.

Музыка уже давно кутила на всю, но, что удивительно, за пределы дома так и не выходила.

Я смотрела на бушующее море уже веселящейся толпы и искренне прозрела.

Настоящая вечеринка, клубная вечеринка.


***
Пилюля… Я проглотила пилюлю лжи, запив ее огромным количеством шампанского.

Голова шла кругом. Все вертелось, крутилось.

Кельвин был для меня спасательным кругом…. Спасательным…

Мы обнимались, кружились в танце, сходили с ума.

Вдруг его губы прильнули к моим, сводя еще больше с ума.

Я давно уже понимала, что это говорит во мне дурной мозг пьяной девушки, но я не могла остановиться.

Они меня ПРЕДАЛИ.
Все предали…
Бросили…
И теперь я просто схожу с ума…

Как и все вокруг…
Время остановилось. Наступило полное безумие для всех присутствующих.
Я поддалась всеобщей эйфории.
Поддалась сумасшествию…

Очередной страстный поцелуй Кельвина, как вдруг я почувствовала, как его шаловливый язычок втолкнул мне в рот какую-то таблеточку… Маленькую, кругленькую…

Совсем крошечную, что бы мне навредить…

Совсем…

В висках безумно пульсировало… Голова шла кругом… Я едва могла стоять на ногах самостоятельно.

Безвольно повиснув в объятиях Кельвина, я машинально двигалась в такт музыки…

Казалось, я тонула в звуках, сливалась с ними…
Сливалась со всеми яркими вспышками…
Растворялась во всем этом мире…

Гаспар… Я смотрела ему в лицо, я целовала его… Я ласкала язычком его губы.

Он крепко прижимал меня к себе, как в ту ночь. В нашу ночь…

Я была снова отдаться ему… Снова стать его…

И вот властное объятие. Вот страстный поцелуй в шею.
Я чувствовала, как его рука залезла мне под платье, как…
Грубо попыталась стащить с меня…

Больно, больно, мне больно!!!

Гаспар, Гаспар, так ни разу себя не вел!

Я отдернулась назад, пытаясь в этой темени вглядеться в глаза своему Дерби, как вдруг прозрение, УЖАСНОЕ прозрение вогнало мне кол в грудь, разорвав душу.

Я попыталась вывернуться, отдернуться, но Кельвин все сильнее и сильнее прижимал меня собою к диванчику, а руки грубо пытались сорвать с меня трусики.

- ОТПУТИ!!! – завопила я с последних сил, пытаясь выдраться на волю…

Но… толи слишком громко играла музыка, толи ему было все равно, он не реагировал на мой крик, а лишь все ловчее и ловчее ставали его движения.

Вот-вот… и произойдет непоправимое.

- ГАСПАР! ГАСПАР!!! СПАСИ МЕНЯ!!! – умоляла я свое видение унести меня отсюда, растоптать все в прах.

Но вновь волна бушующего жара эйфории наркотика – и в голове помутнело. Все закружилось, мир поплыл.

НЕТ, НЕТ, ЭШЛИ ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС! ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС!


Я дернулась вперед, едва что различая перед собой, вгрызлась зубами за плечо насильника.

До боли, до дикой ненависти, до черноты в глазах.


Кельвин ужасно завизжал мне на ухо и тут же отпрянул назад. Еще мгновение – и гневная пощечина влипла мне в лицо.
Отрезвляющая пощечина.

Спасибо…

Едва этот ублюдок попытался снова меня ухватить, как я поджала под себя ноги. Замерев лишь на мгновение, собравшись с силами, со всей дури пнула своими каблучками в грудь.

Отлетел, попятился.

Не теряя больше ни секунды, я сорвалась с места и побежала через весь зал…

Но едва я добралась до входа, как новая волна эйфории стала накатывать, захватывать меня, лишая рассудка.

Нет, нет, умоляю!!
Жадно цепляясь за стенку, я ползла по ступенькам наверх.

- Помогите, помогите, помогите мне, - шептала я себе под нос, глупо надеясь на чью-то помощь.

Надеясь, что меня услышит Гаспар… Что спасет меня.

Но его нигде не было.

Не было.

Он - не моя пилюля лжи.

Уже не моя…

- Девушка, вам плохо? – услышала я напуганный голос женщины. Женщины. Знакомый голос. Да, это одна из прислуги Ракель.

- Домой, домой, мне срочно домой!!! Умоляю! Спаси…