Линда Ховард "Зима, дарующая счастье"

 » Линда Ховард "Зима, дарующая счастье"  [ Завершено ]

Уважаемые леди, встречайте новый перевод! NatalyNN переведет для нас роман Линды Ховард "Зима, дарующая счастье"!
Бета - Nara.

Девочки, легкого вам перевода!

  Содержание:

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: NatalyNN; Talita; Дата последней модерации: 16.04.2012


_________________

 » Аннотация

Машенька, спасибо!

Итак, леди, Линда Ховард "Зима, дарующая счастье". / Bluebird Winter. Это третья книга из трилогии «Ребенок Сары» («Sarah`s child»).

Перевод – NatalyNN, бета - Nara.

В книге 9 глав.

Аннотация

Дерек Талиферро - вундеркинд, проявляющий незаурядные способности во всем. Он досрочно окончил школу, затем колледж и стал доктором, специализирующимся на сложных родах и лечении младенцев, родившихся досрочно или с патологиями. При этом он еще и очень красивый мужчина.
Героиня – Кэтлин Филдс - простая женщина, работающая на ранчо. Муж бросил ее, она на восьмом месяце беременности и живет одна. Зимняя буря, телефон отключился, начались преждевременные роды. Она понимает, что у ребенка нет шансов выжить без квалифицированной помощи и потому садится в машину и направляется в город. В какой-то момент она не справляется с управлением, и машину заносит в кювет. К счастью, герой, не выдержав длительного отдыха у родственников, едет в больницу и, столкнувшись на дороге с Кэтлин, спасает ее и ребенка.

 » Глава 1

Перевод – NatalyNN

Бета - Nara

Такого не должно было случиться.
Кэтлин Филдс прижала руку к животу, лицо исказила тревога, когда она снова посмотрела из окна на кружившийся и уносимый ветром снег. Видимость была настолько ограничена, что невозможно разглядеть даже неровный забор вокруг пастбища, находящийся не дальше пятидесяти метров. Температура резко упала до минус двенадцати, и, как сообщили по радио, эта безумная рождественская снежная буря, вероятно, продлится остальную часть дня и большую часть ночи.
Она не могла ждать так долго. Сегодня начались схватки, почти на месяц раньше срока. Ее ребенок нуждался в медицинской помощи.
Горечь нахлынула на нее, когда она опустила занавеску и вернулась в маленькую тусклую гостиную, освещаемую только огнем в камине. Электричество и телефон отключились пять часов назад. Через два часа после этого тупая боль в спине, которая была настолько постоянна в течение многих недель, что Кэтлин просто перестала замечать ее, начала усиливаться и перешла во что-то большее, потом скрутила увеличившийся живот. Только слегка обеспокоившись, она игнорировала боль как ложные схватки: в конце концов, до срока оставалось еще три недели и пять дней. Но, когда полчаса назад отошли воды, больше не осталось никаких сомнений: начинаются роды.
Она в полном одиночестве и сидит на мели. Этот рождественский снег, столь желанный миллионам детей, может принести смерть ее собственному ребенку.
Слезы обжигали глаза. Кэтлин бесстрастно вынесла плохой брак и конец всех иллюзий, оказавшись лицом к лицу с суровой реальностью: одинокая и беременная, много работающая официантка, пытающаяся прокормить себя и обеспечить дом для этого ребенка, даже при том что вначале яростно возмущалась возникшей беременностью. Но когда он начал двигаться в ней - сначала нежные легкие порхания, потом настоящие пинки и тычки - то превратился в реальность, в человека, в друга. Это ее ребенок. Она хотела его, мечтала баюкать его, и любить, и напевать колыбельные. Это единственный человек, который остался у нее в этом мире, но теперь она может потерять его, возможно, в наказанье за прежнее негодование. Как нелепо: вынашивать его все это время только для того, чтобы потерять на Рождество! Этот день, по идее, был днем надежды, веры и обещаний, но всякие надежды покинули ее, так же как и вера в людей, а будущее обещало только бесконечную череду суровых будней. Все, что у нее было, – она сама и крошечная жизнь в ней, которая теперь находилась в опасности.
Кэтлин могла бы родить ребенка прямо здесь и без посторонней помощи. В доме тепло, и в любом случае она сможет поддерживать огонь. Она-то выживет, а ребенок? Роды начались преждевременно. Малыш не сможет нормально самостоятельно дышать. И вдруг что-то пойдет неправильно?
Или можно попытаться добраться до клиники, до которой двадцать четыре километра. В погожие дни путь легкий… но погода совсем испортилась, и ветер завывал все громче. Дорога очень ненадежная, да и видимость ограничена. Она не сможет сделать это, и попытка, возможно, будет стоить ей и собственной жизни, и жизни ребенка.
Ну и что? Слова эхом отозвались в мыслях. Какое значение будет иметь ее жизнь, если ребенок умрет? Как она сможет жить в мире сама с собой, если решит защитить себя, рискуя жизнью ребенка? Возможно, все обойдется, но она не может рисковать. Ради ребенка она должна попытаться.
Неуклюже передвигаясь по комнате, Кэтлин оделась тепло, как могла, в несколько слоев одежды, пока не превратилась в ковыляющую тыкву. Женщина собрала воду, одеяла, еще одну ночную рубашку для себя и одежку для ребенка, и с последней надеждой на всякий случай еще раз проверила телефон - вдруг связь восстановили. Только тишина достигала ее уха, и она с сожалением опустила трубку.
Глубоко вздохнув, чтобы взять себя в руки, Кэтлин открыла заднюю дверь, и тут же ее стегануло ледяным ветром и колючим снегом. Она наклонила голову и, борясь с ветром, осторожно спустилась на два шага по обледенелым ступенькам. Она и так-то не очень хорошо удерживала равновесие, а тут еще и ветер бил в нее, заставляя покачиваться. На полпути через двор женщина поскользнулась и упала, но поспешно поднялась, как только почувствовала толчок. «Прости, прости», - выдохнула она ребенку, лаская живот, малыш низко обосновался в животе и больше не пинался, но давление увеличивалось. Идти было трудно. Когда она добралась до старого грузовичка, схватка вновь скрутила ее, она согнулась и снова упала. Эта судорога была гораздо сильней, чем другие, и все, что она могла сделать, - беспомощно лежать в снегу, пока боль не ослабла, и кусать губы, чтобы удержаться от громких стонов.
Снег уже покрыл ресницы, когда Кэтлин наконец снова поднялась на ноги и собрала разбросанные вещи. Она задыхалась. «Господи, пожалуйста, не допусти, чтобы начались роды! - молилась она. - Пожалуйста, дай мне время, чтобы добраться до клиники». Она перенесет любую боль, лишь бы ребенку было комфортно и безопасно в ней, пока она не сможет получить помощь.
Тихие всхлипы достигли ее ушей, пока она выворачивала ручку, чтобы открыть дверь грузовика, напрягая силы в борьбе с ветром, пытающимся захлопнуть открытую дверь. Она неуклюже поднялась в грузовик, кое-как разместив огромный живот за рулем. Ветер хлопнул дверью, закрыв без ее помощи, и мгновение она просто сидела, погребенная в ледяном белом мире, потому что снег залепил все окна. Всхлипы продолжались и наконец она поняла, что издает их сама.
Кэтлин мгновенно выпрямилась. Она ничего не выиграет, если впадет в панику. Она должна прояснить мысли и сосредоточиться только на дороге, потому что от этого зависит жизнь ее ребенка. Малыш – это все, что у нее осталось. Остальное исчезло: родители, брак, уверенность в себе, вера в Бога и доверие к людям. Есть только ребенок и она сама. Она все еще жива. Они были друг у друга и не нуждались в ком-либо еще. Она сделает все что угодно, чтобы защитить свое дитя.
Глубоко дыша, Кэтлин заставила себя успокоиться. Неторопливым движением вставила ключ в замок зажигания и повернула его. Стартер медленно повернулся, и новый страх вторгся в мысли. Может, аккумулятор слишком замерз, чтобы сохранить достаточную мощность и заставить заработать старый двигатель? Но тут мотор взревел, оживая, и грузовик завибрировал под ней. Она вздохнула с облегчением и включила дворники, очищая от снега ветровое стекло. Они ходили взад-вперед, разгоняя ледяной вес слежавшегося снега.
Господи, как же холодно! Дыхание затуманивало воздух, и женщина дрожала, несмотря на слои надетой одежды. Лицо окоченело. Она дотронулась до него и обнаружила, что все еще покрыта снегом. Медленно вытерла лицо и отряхнула снежинки с волос.
Увеличивающееся давление в низу живота не давало ей выжать сцепление, но она упрямо боролась, чтобы поставить рычаг переключения передач в нужное положение, и изо всех сил стиснула зубы, когда отпустила сцепление. Грузовик тронулся с места.
Видимость была еще хуже, чем она ожидала. Она смутно видела только забор, который стоял вдоль дороги. Как легко, должно быть, съехать с дороги или полностью затеряться в этом белом кошмаре! Двигаясь вперед, как черепаха, Кэтлин сосредоточилась на линии забора и пыталась не думать о том, что может случиться.
Она проехала только метров четыреста вниз по дороге, когда еще одна схватка скрутила живот железными тисками. Она ахнула, невольно дернувшись, и внезапный рывок руля послал старый грузовик в занос. «Нет!» - застонала Кэтлин, подбадривая себя, пока грузовик боком сползал в неглубокую канаву рядом с дорогой. Оба правых колеса приземлились в канаве с такой силой, что у Кэтлин лязгнули зубы и руки выпустили руль. Она снова закричала, потому что ее швырнуло направо, и тело ударилось о дверь на пассажирской стороне.
Мгновение спустя мышцы расслабились. Задыхаясь, Кэтлин заползла на накренившееся сиденье и втиснула себя за руль. Двигатель заглох, с тревогой она отпустила сцепление и поставила рычаг на нейтральную скорость, молясь, чтобы мотор заработал снова. Она повернула ключ зажигания, и грузовичок, кашляя, еще раз вернулся к жизни.
Но колеса бесполезно крутились в ледяной канаве, неспособные найти опору. Кэтлин пыталась раскачать грузовик взад-вперед, переставляя рычаг то на заднюю скорость, то на первую передачу, но ничего не получалось. Она застряла.
Женщина устало склонила голову на руль. Она всего лишь в четырехстах метрах от дома, но при такой погоде расстояние, вероятно, равнялось тридцати километрам. Ветер усилился, видимость стала почти нулевой. Ситуация изменилась от плохой до ужасной. Ей следовало остаться в доме. В попытке спасти ребенка она почти наверняка потеряла единственный шанс на его выживание.

Он должен был или уехать из материнского дома днем раньше, или остаться, пока погода не улучшится. Непредусмотрительность и в самом деле была очевидной, в отличие от сегодняшней видимости. Его полноприводной «Джип-Чероки» вполне устойчив на ледяной дороге, но не помешало бы еще и видеть, куда едешь.
Совершение ошибок всегда сердило Дерека Талиферро, особенно таких глупых ошибок. Вчерашние сообщения о погоде предупреждали, что условия могут ухудшиться, поэтому он решил двигаться назад в Даллас сразу же. Но Марси хотела, чтобы он остался до рождественского утра, а он так сильно любил мать, что в конце концов остался. Его сильный рот смягчился, когда он позволил себе ненадолго подумать о ней. Она сильная женщина, поднимала его в одиночку и никогда не позволяла ему думать, что могло быть как-то по-другому. Он ликовал, когда она встретила Йота Кэмпбелла, крайне немногословного владельца ранчо из Оклахомы, и с головой упала в омут любви. Это было… Бог мой, десять лет назад. А казалось, что совсем недавно. Марси и Йот до сих пор вели себя как молодожёны.
Дерек любил посещать ранчо недалеко от границ штата Оклахома, чтобы на какое-то время отдохнуть от напряженной работы в больнице. Это было одной из причин, почему он позволил Марси уговорить его погостить подольше, чем должен был подсказать здравый смысл. Но этим утром желание вернуться в Даллас тоже противоречило здравому смыслу. Ему следовало бы остаться до улучшения погоды, но он хотел вернуться в больницу уже завтра. Крошечные пациенты нуждались в нем.
Он очень любил свою работу и никогда не уставал от нее. Дерек знал, что хочет быть доктором с того времени, когда ему исполнилось пятнадцать, но сначала думал об акушерстве. Постепенно его интересы стали более определенными, и к тому времени, когда прошел половину курса обучения в медицинском институте, точно знал, чем займется. Он стал специалистом по выхаживанию новорожденных, тех крошечных младенцев, которые вошли в мир с гораздо меньшими шансами, чем могли бы. Некоторые из них были просто недоношенными и нуждались в защищенной окружающей среде, чтобы набрать вес. Другие - тоже родившиеся слишком рано - вынуждены были бороться за каждый вздох, поскольку их слаборазвитые органы не успели полностью сформироваться. Каждый день приравнивался к выигранному сражению. Некоторым малышам требовалось хирургическое вмешательство, чтобы исправить ошибки природы. Каждый раз, когда Дерек наконец получал возможность отправить ребенка с родителями домой, то наполнялся необыкновенно сильным чувством удовлетворения, которое никогда не уменьшалось. Вот почему сейчас он полз почти вслепую через снежную бурю, вместо того чтобы подождать улучшения погоды. Он хотел вернуться в больницу.
Снег полностью засыпал дорогу; Дерек следовал за линиями забора и надеялся, что не сбился с курса. Черт, все что он знал, - что движется вдоль чьего-то пастбища. Полный идиотизм. Он ругался себе под нос, устойчиво удерживая джип наперекор порывам воющего крутящегося ветра. Когда он доберется до ближайшего города - если доберется – то обязательно остановится, даже если придется провести ночь в круглосуточном магазине… если там найдется круглосуточный магазин. Все лучше, чем передвигаться вслепую в этом белом аду.
Было настолько плохо все видно, что он едва не пропустил старый грузовик, который соскользнул в канаву и теперь покоился под углом к дороге. В каком-то смысле увидеть грузовик было хорошей новостью: по крайней мере, он все еще на дороге. Дерек начал объезжать его слева, подумав, что тот, кто находился за рулем грузовика, давно подыскал себе убежище, но тревожное чувство заставило его осторожно затормозить, затем включить заднюю передачу и подать назад, подъезжая вплотную к заснеженной глыбе. Понадобится всего минута, чтобы проверить, что там.
Снег превратился в ледяные закручиваемые ветром шарики, которые жалили лицо, когда Дерек открыл дверь и вышел, втянув широкие плечи, спасаясь от ветра, пытающегося сбить его с ног. До грузовика было всего несколько шагов, но пришлось бороться за каждый сантиметр. Он поспешно схватил ручку двери и стал выворачивать ее, чтобы открыть и проверить, что грузовик пуст, а потом спокойно вернуться в теплый салон джипа. Его напугал слабый крик женщины, которая лежала на сидении, затем тревожно дернулась, выпрямляясь, когда так внезапно открылась дверь.
- Я только хочу помочь, - произнес Дерек быстро, чтобы не напугать ее еще больше, чем уже успел.
Кэтлин ахнула, задыхаясь от боли, которая полностью захватила ее. Схватки усилились, промежуток между ними составлял всего несколько минут. Она ни за что не сможет приехать в клинику вовремя. Она почувствовала окоченение от сильного порыва ветра, когда увидела крупного мужчину, появившегося в проеме открытой двери грузовика; но на мгновение не могла вымолвить ни слова, не могла сделать ничего, кроме как сконцентрироваться на боли. Она, всхлипывая, обхватила руками напряженный живот.
Дерек сразу понял, что случилось. Женщина была совершенно белой, зеленые глаза горели на бледном отчаянном лице, пока она держала огромный живот. Внезапный порыв защитить ее нахлынул на него.
- Все в порядке, дорогая, - пробормотал он успокаивающе, поднимаясь в грузовик и вытаскивая ее оттуда сильными руками. - И с вами, и с ребенком все будет просто прекрасно. Я позабочусь обо всем.
Она все еще всхлипывала, запертая во власти сокращений мышц. Дерек нес ее к джипу, защищая от зверского ветра, как только мог. Мысли уже сосредоточились на предстоящих родах. Он не принимал детей с тех пор, как был молодым специалистом, но много раз находился под рукой, когда новорожденный предположительно мог столкнуться с трудностями.
Он сумел открыть пассажирскую дверь, все еще держа ее на руках, мягко усадил женщину на место и поспешно обежал вокруг машины, чтобы устроиться на собственном сидении.
- Какой промежуток между схватками? – спросил он, вытирая ее лицо руками.
Рухнув на сиденье, она лежала с закрытыми глазами, глубоко дыша после того, как боль на время отпустила ее, не размыкая век.
Ее глаза открылись при его прикосновениях, осторожные глаза дикого животного в западне.
- Т-т-т-три минуты, - ответила она, лязгая зубами от холода. – Возможно, меньше.
- Как далеко до госпиталя?
- Клиники, - поправила она, все еще тяжело дыша. Она сглотнула и облизала губы. - Двадцать пять километров.
- Мы туда не поедем, - сказал он с ужасающей уверенностью. - Есть ли где-нибудь здесь место, где мы сможем укрыться? Дом, ресторан, хоть что-нибудь?
Она подняла руку.
- Мой дом… там, сзади. Полкилометра.
Опытные глаза Дерека отмечали все признаки. Она истощена. Родовая деятельность достаточно изнурительна, а тут еще одиночество и страх. Да и стресс сделал свое дело. Он должен как можно скорее доставить ее в тепло и комфорт.
Женщина снова закрыла глаза.
Он решил не рисковать и не объезжать грузовик, стоящий у обочины; вместо этого повел джип задним ходом, ориентируясь на линию забора вдоль дороги, потому что ни черта не видел сквозь заднее стекло.
- Скажите мне, когда я доберусь до вашего поворота, - попросил он, и ее глаза затрепетали, приоткрываясь в ответ.
Через минуту или чуть дольше очередная судорога заставила ее скрючиться на сидении. Дерек посмотрел на часы. Прошло немногим больше двух минут после последней схватки. Ребенок, конечно, не станет ждать, пока погода улучшится.
Заржавевший почтовый ящик на накренившемся заборе привлек его внимание.
- Эта ваш поворот? – спросил он.
Она подняла голову, и он смог увидеть, что белые зубы впились в нижнюю губу в попытке сдержать стоны. Она слегка кивнула, и он включил первую передачу, поворачивая на слабый след до почтового ящика и молясь, чтобы хватило времени.

NatalyNN, Nara,
спасибо за новый перевод,
спасибо за выбор Ховард,
спасибо, что уже первая глава, и не пришлось истекать слюнями над аннотацией,
спасибо за встречу с супермужчиной Дереком.

Уверена, Кэтлин убедится, что стоило пройти ее дорогой испытаний и потерь, чтобы на этой дороге встретить Дерека (как в песне "Нет, я ни о чем не жалею, я не жалею ни о чем").

Девочки, вы только учтите, что это небольшой рассказик, который входил в сборник рождественских историй. Т.е. это нечто легкое, милое, нежное. Тут особо страстей и споров - кто прав, а кто виноват - не будет (Натусик, я правильно поняла из того, что уже прочитала?).
Но мужчинка - типично "ховардовский"

NatalyNN, Nara - спасибо за новый перевод и перрвую главу! Захватило, переживала вместе с героиней каждый шаг в этой буре. Хотя, конечно, не всем в отдаленных районах везет наткнуться на специалиста по трудным родам и выхаживанию недоношенных младенцев.
_________________

О Боже мой, О Боже мой!!!!! Я в диком восторге!!!
Не успели мы попрощаться с Джей и неСтивом и Клер и Максом как тут новая Ховард про Дерека!!!

Девочки большое вам спасибо за новую дозу удовольствия!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

NatalyNN и Nara вы самые самые!
_________________

Обожежмой. А как Дерека взащивали в "Ребенок Сары", как для большого романа.
Ну, ничего. Пусть будет им счастье малой кровью. Пусть сделают это по-быстрому.

NatalyNN, как вы быстро переводите! А вы, Nara, текст доводите до блеска! Очень здорово!
Читать вас одно удовольствие!
Спасибо!

А Дерек, судя по «Ребенку Сары», суперчеловек, ни больше ни меньше. Интересно читать про него

Я вся валяюсь от удовольствия. NatalyNN, Nara, спасибо за перевод!!!


Ой, а у меня сейчас как раз такое настроение. Душа просит чего-нибудь лёгкого и нежного.


Уже за одно это я его обожаю.

 » Глава 2

Перевод – NatalyNN

Бета - Nara

- Черный ход открыт, - прошептала Кэтлин, мужчина кивнул, потом подогнал джип так близко к двери, как смог.
- Не пытайтесь выйти самостоятельно, - требовательно сказал он, когда она схватилась за ручку двери. - Я вернусь и вытащу вас.
Кэтлин улеглась на сидении, лицо бледное и напряженное. Она не знала этого мужчину, не знала, может ли доверять ему, но не было другого выбора, кроме как принять его помощь. Она испугалась так, как никогда в жизни. Боль оказалась сильней, чем она ожидала, и вдобавок ко всему она просто оцепенела от страха за жизнь своего ребенка. Кем бы ни был этот человек, прямо сейчас она была благодарна ему за участие.
Он вышел из машины, нагибая голову против ветра, который кружился вокруг машины. Крупный мужчина, высокий и сильный, он легко справлялся с ее весом, и руки его были мягкими. Когда он открыл пассажирскую дверь, Кэтлин начала переставлять ноги, пытаясь выскользнуть наружу, но он снова остановил ее, удерживая в руках.
- Положите голову мне на плечо, - проинструктировал он, повышая голос, чтобы она смогла расслышать его сквозь воющий ветер.
Кэтлин кивнула и спрятала лицо в его пальто, и он повернулся так, чтобы спиной загородить женщину от ветра, пока нес ее несколько метров к черному ходу. Он повозился с дверной ручкой и сумел повернуть ее, ветер доделал остальное, поймав дверь и с треском хлопнув по стене позади них. Вслед за ними в дом влетела маленькая снежная буря.
Мужчина стремительно пронес ее через маленький старый дом, пока не достиг гостиной, где в камине все еще горел небольшой огонь. Она чувствовала себя так, будто прошли часы, но на самом деле минуло всего около часа, с тех пор как она начала пробиваться по дороге на грузовике.
Все с той же контролируемой мощью, граничащей с мягкостью, он поместил ее на провисшем старом диване.
- Я должен забрать свою сумку, но тут же вернусь, - пообещал он, откидывая волосы с ее лица. - Не пытайтесь вставать, оставайтесь здесь.
Она кивнула, настолько измученная, что не могла даже представить, что сможет куда-то пойти. Почему он захотел принести свою сумку прямо сейчас? Разве это не может подождать?
Еще одна схватка. Кэтлин свернулась на диване, издавая задыхающиеся слабые крики от неимоверной боли. Прежде чем все закончилось, он снова оказался рядом с ней, голос был успокаивающим, но властным, он велел ей делать быстрые короткие вдохи, как задыхающейся собаке. Она смутно припомнила инструкции о том, как дышать во время родов, и постаралась последовать им. Она пыталась делать, как он сказал, концентрируясь на дыхании, и, кажется, это действительно помогло. Возможно, он просто отвлекал ее от боли, но прямо сейчас она готова была делать хоть что-нибудь.
Когда схватка ослабла, и она измождено упала на диван, он спросил:
- У вас есть еще дрова для камина? Электричество отключено.
Ей даже удалось улыбнуться.
- Я знаю. Вырубилось сегодня утром. Я принесла вчера немного дров про запас, когда услышала сообщение о погоде; они в кладовой, рядом с кухней.
- Вы должны были еще вчера уехать в клинику, - сказал он твердо, поднимаясь на ноги.
Кэтлин была утомлена и испугана, но огонь все еще мелькал в зеленых глазах, когда она посмотрела на него снизу вверх.
- Я бы и уехала, если бы знала, что ребенок собирается появиться на свет раньше срока.
Сообщение привлекло его внимание, черные брови сошлись в прямую линию над переносицей.
- Срок еще не настал? Насколько раньше?
- Почти на месяц.
Она погладила живот неосознанным жестом беспомощной тревоги.
- Есть ли хоть малейший шанс, что срок определен неправильно?
- Нет, - прошептала она, откидывая голову назад.
Она точно знала, когда забеременела, и воспоминания заставили похолодеть.
Рот изогнулся в улыбке, и впервые она заметила, насколько он красивый – сильной, чисто мужской, почти неземной красотой. Кэтлин не имела привычки в упор разглядывать мужчин, иначе увидела бы это раньше. Но сейчас что-то в его золотисто-карих глазах заставило ее расслабиться.
- Сегодня ваш счастливый день, дорогая, - сказал он мягко, все еще улыбаясь ей, пока снимал толстое шерстяное пальто и закатывал рукава. - Вы только что встретились с доктором.
Какое-то мгновение слова не доходили до сознания, потом ее рот открылся в тихом недоверии.
- Вы доктор?
Он поднял правую руку, как будто приносил присягу.
- С лицензией и всеми подтверждающими документами.
Облегчение заполнило ее, как теплый поток, промчавшийся сквозь тело, и у нее вырвался смешок, наполовину смешанный с рыданием.
- И вы умеете принимать роды?
- Новорожденные – моя специализация, - сказал он, посылая ей еще одну яркую нежную улыбку. - Так что перестаем беспокоиться и попытаемся отдохнуть, пока я разложу здесь все вещи. Когда начнется следующая схватка, вспомните, как надо дышать. Я ненадолго.
Она следила за тем, как он подбрасывал в камин поленья и разжигал огонь, пока тот ярко не запылал, добавляя тепло в остывшую комнату. Сквозь боль очередной схватки она наблюдала, как он принес матрас с кровати и устроил его на полу перед камином. Быстрыми уверенными движениями накрыл матрас чистой простыней, затем положил сверху сложенные полотенца.
Мужчина поднялся на ноги с мощным изяществом и приблизился к ней.
- А теперь устроим вас поудобней, - сказал он, снимая с нее пальто. - Между прочим, меня зовут Дерек Талиферро.
- Кэтлин Филдс, - ответила она в тон.
- Имеется ли мистер Филдс? - спросил он, спокойное лицо скрыло интенсивный интерес к ней, потому что он наклонился, снимая с нее ботинки.
Горечь заполнила Кэтлин, горечь настолько глубокая, что больно было смотреть.
- Имеется где-нибудь, - пробормотала она, - но мы больше не женаты.
Дерек молчал, пока снимал толстые носки, под которыми были колготки, которые она надела, когда поняла, что должна попытаться добраться до клиники. Потом помог ей подняться на ноги и расстегнул молнию на практичном вельветовом платье, снял его через голову, и она осталась в колготках и водолазке.
- Я могу сама сделать остальное, - сказала она с тревогой. - Только позвольте мне сходить в спальню за ночной рубашкой.
Он рассмеялся глубоким низким голосом.
- Хорошо, если думаете, что можете справиться.
- Конечно, справлюсь.
Она справлялась с гораздо большим с тех пор, как Лэрри Филдс ушел.
Но ей удалось сделать только два шага, когда очередная схватка согнула ее пополам, схватка настолько сильная, что все, что она могла сделать, – ловить ртом воздух. Слезы невольно навернулись на глаза. Кэтлин почувствовала мужские руки вокруг себя; потом Дерек поднял ее и мгновением спустя опустил на матрац. Он стремительно освободил ее от колготок и нижнего белья и укрыл простыней; потом держал ее за руку и руководил дыханием, пока схватка не ослабла.
- А теперь минутку отдохните, - успокаивающе сказал он. – Мне надо вымыть руки, чтобы я мог обследовать вас. Я сейчас вернусь.
Кэтлин устало лежала на матраце, глядя на запятнанный потолок залитыми слезами глазами. Жар от огня мерцал на щеках, придавая им розоватый оттенок, от чего ее лицо, казалось, светилось. Она так измучилась, что чувствовала, что легко могла бы проспать остальную часть дня, но не будет никакого отдыха, пока ребенок не родится. Руки сжались в кулаки, беспокойство снова поднялось в ней. С ребенком все будет в порядке. Должно быть.
Потом Дерек вернулся, встал на колени в ногах матраца и поднял простыню, которая закрывала ее. Горячий румянец залил щеки, и она повернула голову, чтобы смотреть на огонь. Интимные прикосновения всегда вызывали неловкость, и даже посещения доктора были мучительным событием. А тут этот мужчина, этот незнакомец, который трогает ее и смотрит на нее…
Дерек посмотрел вверх и увидел покрасневшее лицо и выражение острого смущения на нем, и улыбка замерцала на губах, потому что удивительная нежность нахлынула на него. Как подозрительно она относится к нему, несмотря на то, что вынуждена вручить свое благополучие в его руки! И очень застенчивая, как дикое существо, которое не приучено к другим людям и не склонно слишком доверять им. Она к тому же боится за своего ребенка и предстоящего испытания. И поэтому он был очень нежен, когда обследовал ее.
- Матка не полностью раскрылась, - пробормотал он. - Ребенок не очень-то спешит, в конце концов. Пережидайте схватки, но не тужьтесь, пока я не скажу. Когда начались схватки?
- Спина болела всю ночь, - ответила она устало, закрывая глаза. – Первая настоящая схватка была сегодня около десяти утра.
Он поглядел на часы. Родовая деятельность продолжалась немногим более пяти часов и, вероятно, продлится еще час или около того. Не очень долго, особенно для первой беременности.
- Когда отошли воды?
Он не причинял ей боли, и смущение исчезло. Ее даже потянуло в сон.
- Э-э-э… около трех часов дня.
Теперь она чувствовала его руки на своем животе; профессиональными осторожными прикосновениями он пытался определить положение ребенка. Дремота, возникшая от тепла в помещении, испарилась, когда очередная схватка накрыла ее, но она задышала, как он проинструктировал, и почему-то этот раз не показался таким болезненным.
Когда Кэтлин немного отдохнула, Дерек приложил стетоскоп к ее животу и послушал сердце ребенка.
- Биение сердца сильное и устойчивое, - заверил он ее.
Его волновало не сердце ребенка, а его легкие. Он молился, чтобы они достаточно сформировались, чтобы суметь нормально дышать, потому что здесь не было оборудования, которое позволило бы справиться с ситуацией, если этого не произойдет. Некоторые восьмимесячные младенцы чувствовали себя просто прекрасно; другие нуждались в помощи. Дерек посмотрел в окно. Снег валил еще гуще, чем раньше, покрывая все белыми сверкающими пластами, заблокировав их от остальной части мира, но заполнил дом странным белым светом. Не было никакой возможности вызвать скорую помощь и никакой возможности добраться сюда, даже если бы телефон заработал.
Минуты бежали, отмеченные схватками, которые постепенно становились все более сильными и частыми. Он поддерживал разожженный огонь, так что ребенок не замерзнет, когда, наконец, появится на свет, но волосы Кэтлин слиплись от пота. Она оттянула от шеи воротник водолазки.
- Здесь так жарко, - выдохнула она.
Она чувствовала, что ни минутой больше не сможет выдерживать давление ткани.
- Ночная рубашка ненамного улучшит положение, - ответил Дерек и достал из сумки одну из своих чистых рубашек.
Кэтлин не протестовала, когда он снял водолазку и лифчик и укутал ее тонкой мягкой рубашкой. Сорочка была легкой и слишком большой, но она чувствовала себя просто замечательно после удушающего тепла шерстяного одеяния. Он закатал ей рукава и застегнул пуговицы на груди, затем смочил полотенце в холодной воде и вытер ей лицо.
Это не продлится слишком долго. Дерек снова все проверил, чтобы убедиться, что все необходимое под рукой. Он уже простерилизовал инструменты и выложил их на покрытый марлей поднос.
- Ну, дорогая, ты готова начать работу? – спросил он, после того как еще раз обследовал ее.
Схватки теперь были почти непрерывными.
Кэтлин глубоко вздохнула в мгновение затишья между схватками.
- Уже пора? – задохнулась она.
- Матка полностью раскрылась, но не тужься, пока я не скажу. Дыши. Правильно. Не выталкивай, не выталкивай.
Она хотела вытолкнуть. Она отчаянно нуждалась в этом. Тело выгнулось дугой на матрасе, чудовищное давление внутри возросло, но глубокий голос Дерека оставался спокойным и сдержанным и так или иначе управлял ею. Она задыхалась, но каким-то чудом не тужилась. Волна боли отступила, ослабив давление, и какое-то мгновение она отдыхала. Потом все началось сначала.
Это не может длиться долго, она просто не в состоянии переносить это намного дольше. Слезы катились из глаз.
- Мы уже идем, - произнес он с удовлетворением. - Я уже вижу головку. Последнее усилие, дорогая, все закончится через несколько минут. Я сейчас сделаю небольшой разрез, чтобы он тебя не разорвал…
Кэтлин едва слышала его, едва чувствовала. Давление стало невыносимым, блокируя все остальное.
- Поднажми, милая, - попросил он неожиданно властным тоном.
Она натужилась. Смутно ощутила изумление, что тело все еще способно на это. Слабый, едва слышимый крик невольно вырвался у нее. Весь ее мир состоял только из мощной силы, которая сжимала кулаки; этого мужчины, который стоял на коленях между ее раздвинутыми ногами, и его спокойного голоса, объясняющего ей, что надо делать.
Потом давление резко ослабло, она откинулась назад, судорожно хватая ртом воздух. Дерек сказал:
- Головка уже вышла, я держу ее в руке. Бог мой, какая грива волос! Отдохни минутку, дорогая.
Она услышала странный звук и в тревоге приподнялась на локтях.
- Что случилось? - спросила она отчаянно. - Что ты делаешь?
- Прочищаю ребенку рот и нос, - ответил он. – Просто полежи, все в порядке.
Когда тоненький дрожащий вопль усилился, с каждой секундой набирая силу, он засмеялся.
- Правильно, расскажи нам об этом, - поощрительно сказал он. – Еще одно усилие, милая, наш ребенок не очень доволен ситуацией.
Она с силой натужилась и внезапно почувствовала стремительное движение внутри, затем огромное чувство облегчения. Дерек снова засмеялся, держа в руках крошечного, но разъяренного представителя рода человеческого.
- Я нисколько тебя не виню, - сообщил он орущему младенцу, чьи крики звучали так смешно, будто их издавал мяукающий котенок. - Я бы тоже не захотел покинуть такую мягкую теплую маму, но всего через минуту тебя завернут и прижмут к себе.
- Кто? – прошептала Кэтлин, возвращаясь на матрас.
- Красивая маленькая девочка. У нее волос больше, чем у трех младенцев.
- С ней все хорошо?
- Она идеальна, такая крошка, но послушай ее крик! Легкие работают просто прекрасно.
- Можно мне подержать ее?
- Еще одну минутку. Я почти закончил здесь.
Пуповина перестала пульсировать, так что он стремительно зажал и отрезал ее, затем отдал орущего ребенка в беспокойные руки матери. Кэтлин выглядела ошеломленной, глаза наполнились слезами, пока она разглядывала свою крошечную дочь.
- Положи ее около груди, - мягко проинструктировал Дерек, зная, что это успокоит младенца, но Кэтлин, казалось, не слышала его.
Он сам расстегнул ее рубашку и сдвинул в сторону, обнажая одну полную грудь, затем направил рот ребенка к набухшему соску. Но ребенок продолжал вопить, крошечное тельце сотрясала дрожь; необходимо сделать что-то большее, чем просто дать подсказку.
- Давай, милая, - уговаривал Дерек, нагибаясь, чтобы погладить щечку ребенка около рта.
Малышка рефлекторно повернула голову, и он ввел сосок ей в рот. Она еще немного повопила, потом внезапно, казалось, поняла, что должна сделать, и крошечный ротик сомкнулся на груди матери.
Кэтлин подскочила. Она никак не отреагировала на его прикосновение к своей груди, понял Дерек и пристально посмотрел на нее. Она была бледной, с тенями под глазами, темные волосы взмокли от пота. Она на самом деле истощена и не только от физического напряжения во время схваток и родов, но и из-за нескольких часов пережитой тревоги. И все же что-то светилось в ее лице и глазах, когда она смотрела на своего ребенка, и этот свет остался, когда она медленно подняла на него глаза.
- Мы сделали это, - пробормотала она и улыбнулась.
Дерек смотрел на нее, на любовь, сияющую на лице, как маяк, и влечение к ней, которое он почувствовал с самого начала, внезапно окрепло внутри болезненным клубком. Что-то такое в ней рождало желание обнять и прижать к себе, защитить от того, что поместило этот осторожный подозрительный взгляд в ее глаза.
Он хотел, чтобы она смотрела на него глазами, наполненными любовью.
Ошеломленный, он присел на корточки. Это, наконец, случилось, когда он меньше всего ожидал и даже перестал искать, и с женщиной, которая просто допускала его присутствие из-за обстоятельств. Все совсем непросто, потому что прямо сейчас ее мысли заняты совсем другим; он мог сказать, что Кэтлин Филдс хотела, чтобы ничего не связывало ее с мужчиной, с любым мужчиной. И все же его словно поразил удар молнии, а ведь мать предупреждала его, что когда-нибудь так и случится.
Нелегко будет научить Кэтлин любить, но Дерек смотрел на нее, на ребенка в ее руках и понимал, что не откажется от этой идеи.

Обе главы такие эмоциональные, в каждой столько силы и в тоже время очень много трепетной нежности. С трудом заставляю себя выходить из мира этой рождественской истории. Спасибо, Вам девочки ОГРОМНОЕ. Сколько же чувств Вы вкладываете в каждую строчку.
_________________

Не зря Ховард, наделила Дерика, в предыдущих книгах ,гениальностью и добротой.Обычный мужчина , наврятле выдержал и справился со всем этим. А понять что ты влюбился , только такой мужчина как Дерик может. А эта фраза Всё я влюбилась в Дерика!!! В нём есть всё,умный,добрый,сильный,заботливый,красивый...
NatalyNN СПАСИБО БОЛЬШОЕ ПРЕБОЛЬШОЕ ЗА ТО ЧТО ТЫ ДАРИШЬ НА МЕЧТЫ!!!
_________________

NatalyNN, Nara, спасибо за новую главу.

Они втроем сделали это!

Но слово "влечение"

как-то удивляет, потому что ассоциируется с сексуальным влечением, которое в описанных обстоятельствах... особенно с самого начала...

NatalyNN, Nara!!! Огромное спасибо за новую главу!!



Я думаю, влечение может быть не только сексуальным. И Линда пишет, что Дереку хотелось ее защитить... и это естественно в данной ситуации.
_________________