Обратись к знатокам древней моды. Нам нужны эти сведения! Мы уже сделали потрясающую демонстрацию тех штучек, которые женщины создавали из ничего и называли шляпками. Мы произвели сенсацию!

Шерстяные носки тихо лежали в самом углу просторной полки стенного шкафа. За те несколько недель, что они провели в своём новом доме, носки привыкли не обращать внимания ни на кого из всех тех, с кем ещё они делили место своего обитания.

В один из Парижских магазинов зашел невысокий импозантный мужчина. - Добрый день, мадам. - Добрый день, Месье. Чем я Вам могу помочь? - Мне нужны женские чулочки.

Всё это прекрасные женские штучки:Помады, чулки, сумки, лаки, браслеты.И, даже живя от получки к получке,Они нам нужней кислорода и света. Моя мама часто говорила мне, что совершенно невозможно прожить без таких милых сердцу и проч

Мода 60 годов это тонкий капрон с черным швом и фигурной черной пяточкой, только вот были они в большом дефиците, а как современным девушкам хотелось выглядеть нарядными и модными , вот и шли они на разные хитрости. Я надену шик фасон

"Женский магазин - не мужское дело"В магазин забежал мужчина. Весь взмыленный, как будто он всю дорогу бежал.- Девушка, девушка помогите, – позвал он продавщицу- Здравствуйте. Чем могу помочь?- Девушка, миленькая спасайте. Оче

Ох, эти чулки-чулочки! Черные, ажурные, со швом и без оного. С резинкой и на подтяжках. Сколько вам лет! И придумал же Некто такой атрибут женской одежды! Тот, кому очень нравилось нежно гладить рукой дамские ножки, облаченные в шелковое

«Люди странные существа», - думал демон, в который раз пытаясь заставить себя вернуться в то страшное место, называемое торговый центр. А еще неделю назад ничего не предвещало беды… Дамианос никогда не интересовался людьми, их миром, их изобретениями.

Взмах руки, медленный изгиб тела, усмешка алых губ. Ее танец завораживал. Вот она прогнулась назад, провела рукой по груди, спустила бретельку бюстгальтера вниз. И тут же повернувшись, стала медленно покачивать бедрами, облаченными в красные кокетливые

- Детка, я ничего не могу поделать, мне надо уехать, и все! Фредди с силой повернул к себе сердито насупившуюся Патрицию Кларк и вгляделся в ее лицо, не предвещающее ничего хорошего в ближайший час, который пройдет ...

Произошел этот житейский случай уже давненько. На ту пору времена тотального дефицита вроде бы и миновали, но до нынешнего обилия и разнообразия, супермаркетов и интернета было еще далеко. Приближался Новый год, заодно и первая годовщина свадьбы.

Я пришла сказать тебе спасибо, а вернее… придушить тебя, Знаешь, как люблю тебя мой, пупсик, но сегодня, я убью любя. Этот год, прошедший с нашей свадьбы, подарил мне...

Чулочки были чёрные, ажурные, ноги в них смотрелись такими стройными и красивыми, так хотелось их надеть, но Галинка с грустью глянула на окно, всё в морозных узорах, на улице градусов тридцать, не меньше.

Хочу сказать, как перс мужской: Не важно, кто передо мной! Будь слоник ты или газель, Смотрю на ножки я. И, если там надет чулок - Прозрачный, в сеточку такой, А лучше в крапинку... нет-нет! Пусть будет только

- Да не сделаю я это! Ты что, совсем спятила?! - раздался мужской крик из-за неплотно прикрытой двери.- Да я тебе говорю! Ты должен! - настаивал женский голос.- Да кому я что должен! Рита! Н-Е-Т! Нет!

После женитьбы мне все реже и реже удавалось заглядывать на Бейкер-стрит, но тем приятнее было встречаться со старым другом. – Вы кстати, Уотсон, – поприветствовал меня Холмс в один из таких визитов. – Приглашаю прокатиться со мной к лорду Лемберли...

В воздухе витала безысходность. Она была разлита по темным проулкам, обвивала разрушенные постройки, забиралась в душу случайного прохожего. Впрочем, случайно здесь не ходил никто. Город умер, умер давно и не ждал никого.

– Нэнси! Нэнси!! Куда ты провалилась?! – К чему орать-то? Завтрак подан, обед готовится, на кухне ничего не горит... Что во мне за надобность приключилась? – Зайди ко мне в комнату и все уразумеешь без затруднений. Давай же, заходи...

Давным-давно ранней весной брела я однажды по факультетскому коридору в раздумьях и налетела на молодого человека. Осязательно очень уютного – отпускать не захотелось. Пока я упивалась ощущениями...

Ее пряный аромат, казалось, все еще витал в воздухе, заполняя тело при каждом вздохе опьяняющей легкостью. Казалось, этот аромат, ЕЕ аромат, с каждым вздохом наполняет пустую оболочку тела жизнью...

Маркиз Уэберли осадил коня и спешился. Маркизам тоже иногда требуется уединиться за деревом. Тишина нарушалась только отдаленным зовом кукушки, да плеском воды со стороны ручья. Маркиз отлично знал это место...

Где-то неподалеку снова громыхнул разрыв, и на натянутый верх палатки из плотного полотна с тихим шелестом посыпалась земля. Но никто даже обратил внимания ни на грохот разрыва, ни на то, как чуть прогнулось полотно над их головами...

Она: Черт, будильник отрубился. Давай, подымайся. Сегодня без завтрака. Он: Ты очень красива сегодня. Она: Не подлизывайся. Подымайся, опаздываем. Он: Но слишком бледна. Похожа на отражение белой розы в серебряном зеркале. Она: Нечего меня разглядывать..

В гримерной витал неповторимый аромат цветов, пудры и сценического духа. Юная Эмили, танцовщица "Летнего цирка" в Париже, выпорхнув из-за ширмы, где она снимала свой костюм, созданный из розовой шуршащей тафты и изобилующий кружевом, на ходу..

Я раз с женой бродил по магазинам, Скажу вам честно: скука, хоть рыдай! Уже почти полна была корзина, Когда мы забрели в чулочный Рай!

– Анна Павловна, ты глянь, нет, ты только глянь, – голос Машеньки, наполовину высунувшейся из свечной лавки, так ей хотелось обратить внимание старосты на что-то, прямо искрился от смеха. Ну, Анна Павловна, Анечка, иди сюда скорей...и

Он превратился для меня в навязчивую мысль, настоятельную потребность, в безумие, которому я не умела противостоять. Я знала – он не человек. И я хотела его. Мне шел семнадцатый год, я не отличалась ни красотой, ни особым женским шармом, чтобы привлечь..

Вихрастый паренек в кожаной курточке стоял у эскалатора и с замиранием сердца вглядывался в спускающихся ему навстречу девушек – не она, опять не она… Вон, вроде красное пальто, нет, снова обознался. Пятнадцать минут, полчаса, час, часы тикали так же...

Графиня Марианна Лоунтри проснулась в хорошем расположении духа; ее мечта, сокровенная мечта последних десяти лет, наконец, осуществилась. Может, не совсем так, как хотелось, потому что Рейф вряд ли любил ее. Он просто пылал...

Литературная игра