Карта ролевой игры "Святки в поместье "Наливай""

В армии хорошо – на всем готовом. Харч казенный, обмундирование, конь, даже девки, но дома все равно лучше, – думал отставной полковник Фольшин, въезжая, наконец, на территорию Российской Империи. Отставка не старому еще военному вышла, можно сказать, по глупости. Не в том месте не в то время сказал не те слова, да еще и на дуэли подрался. Хорошо, отставка и свое имение, а не Сибирь и кандалы.
На последнем постоялом дворе Платон Матвеевич изрядно нагрузился водочкой и теперь дремал, покачиваясь в возке на занесенной снегом дороге. Две Российские беды – дураки и дороги – встали перед ним в полный рост, как только он пересек границу. Дураки встречались на каждом шагу, а уж дороги… О этом лучше не говорить. Об этом можно только спеть



Вдруг возок резко остановился и кучер Прошка заматерился так заковыристо, что Платон даже уши заткнул.
– Барин, эй барин, вылазь, а. Мы тут это, уронили когой-то, – холоп Никифор слез с козел и, открыв дверь возка, заглянул внутрь.
– Что там стряслось? – Платон накинул теплую шинель и вылез наружу, – вот те на, это как же ты, Прошка ухитрился? Зеньки налил, дуралей? Вот я тебя розгами-то попотчую, дай только до дому доберемся. – Платон Матвеевич, чертыхаясь, пошел к сугробу, в котором лежал на боку сбитый его экипажем возок. – Снегу-то, снегу, едреть твою налево, – он открыл дверцу и прифигел. – В возке сидели две девчонки – барышня и служанка.

– Эх вы, воробышки, – Платон шагнул в снег, наклонился к возку и вытащил барышню. – Легкая ты какая, как перышко. – Никифор, вытащи девчонку, а потом с их возком разберешься.
Платон залез в свой экипаж вместе с девицей, усадил ее на скамью, накрыл медвежьей полостью. На сиденье напротив устроилась служанка – Совсем дите, как только их одних отпустили, или удрали? Похоже. Сейчас узнаем. – Мужчина достал из кармана фляжку анисовки и поднес девице, – на-ка, выпей для сугреву, только осторожно, а потом скажи – кто ты и куда путь держишь. Давно в этих краях не был, не признаю тебя.

- Как что? Знамо дело, водка. Ты что, аль не русская какая, - я посмотрела на деву внимательнее - шубка ладная, шапочка наберкрень слегка, кудряшки темненьки, муфточка, тетрадку какую-то прячет... А глазищи, глазищи, в поллица - наша девчонка, русская, может мала еще просто, али воспитания иностранного, то водки отродясь не пила ни разу. А как же русскому человеку без водки-то да на таком морозе. Без водки никак нельзя. Я забрал у девицы флягу, глотнул из нее, по телу разлилось приятное тепло. Ну теперь и ехать можно. Только вот куда?
-Ты, барышня, зубы ты мне не заговаривай. Откуда будешь и куда путь держишь? Я прости, старый солдат и не знаю слов любви не представился - полковник армии ее императорского Величества Платон Фольшин. По случаю отставки еду в имение свое Несвяцкое, это тут недалече, да вот решил к другу в гости завернуть. К помещику Наливаю. На Святки. К нему сейчас и направляюсь. А Вас, тебя то есть, барышня, куда везти прикажешь?

- Ну да, водка, не хотите, не пейте, не заставляю, мне больше достанется.

- Племянница? Гликерия? Ликуня что ли? Господи боже мой, не признал, но ты тогда совсем малая была - косички торчком и палец во рту, - я засмеялся, вспоминая.

-Из армии. А что рассказывать? Армия это армия, не для девиц. Сейчас уже подъедем скоро, а возок твой потом привезут. Ты надолго к дядюшке-то? Нет, ну как выросла и похорошела, - я оглядел девицу, - только как тебя папенька одну-то отпустил с этой пигалицей? Негоже так-то. Зима-чай, дороги плохие.

- Ну и хорошо, а я только на Святки. А там надо будет тетку навестить, Варвару Самсоновну, да и к батюшке твоему в гости заеду. Чай, соседи. Я в имение-то надолго. Насовсем, считай. Отставка мне вышла, полная, - я вздохнул и еще раз приложился к фляге.
- О, приехали, - возок остановился и я вылез из него, не забыв и барышне руку подать.
- Хорошо гостей встречают, как положено, пойдем красавица к дадюшке твоему.
Взойдя на крыльцо, я рюмку выпил, кусок каравая отломил, икорки зачерпнул - вкуусно. Так только дома угощают.
- Здравия желаю всему честному люду. Полковник Фольшин, Платон Матвеевич. Прошу любить и жаловать.

К крыльцу подъехал всадник, нет всадница

- Барышня. На коне. По мужски. Хвалю. Полковник Фольшин с нашим почтением. Батюшку Вашего знавал, Андрея Владимировича.

- Хорошо служба, идет, только без меня теперь. А племянницу твою по дороге подхватил. Мой кучер-дурак ее возок в сугроб уронил.

- Варвара Самсоновна, голубушка, не ожидал, не ожидал. Вот там холоп уже и комнатку Вам отрядил. Проводить позвольте.

Расцеловавшись с теткой и проводив ее в дом, я вернулся на крыльцо здороваться с гостями. Вдруг кто знакомый будет.
И не ошибся.

- Алеша? Как ты здесь? Рад, очень рад.

- Весьма, весьма встречей доволен. Ты надолго? Один? Как маменька поживает? - Я обнял приятеля и дружески похлопал его по спине.
- Ах, Алеша, брось церемонии, Это Лика, племянница Евлампия Марковича. Я ее карету по дороге опрокинул. Вот, довез девицу.

- Папенька правильно делает, мадмуазель, девица должна все уметь, а платочки-подушечки, это вон тетке моей оставьте.

- Ну была встреча, да, чуть не женили меня, но бежал я, бегом бежал, представь - через окно на простыне и потом в дамском платье. Но отставка вышла - озорство -чай.

- Это всегда уместно.

- Не привыкну никак, что она дама. А вишь ты, кавалеры заглядываются. Знать и впрямь дама, - я выпил чарку, закусил и улыбнулся девушке.

- Вы и фехтовать мастерица? Интересно-то как, -обернулся к Гликерии - и ты небось тоже, а красавица? Верхом скачешь? На шпагах-пистолетах умеешь?

- Ой ли, голубушка. Да мало ли что не положено. На потолке спать не положено, одеяло падает, а остальное-то все можно. Это Я Вам говорю, полковник Фольшин. Правда, Алеша?

- Ну это ясно, как Божий день. Для того только и женятся. Для наследников. Прав ты, Алешенька, как есть прав.

- О, это они все мастерицы, танцы-шманцы - клавесины. Наверное еще и петь умеет, - я подмигнул барышне.

- Наша пропадала везде, но потом с честью находилась, - я выпил еще рюмочку. Хорошо пошла, с икорочкой.

- Ничего, Алеша, на всякую маменьку управа найдется. Где слово ласковое, где взгляд. Прорвемся, не робей, не в первый раз.

- Лешенька, Лешенька, прикуси язычок. Гликерия Антоновна барышня нежная, юная.

Я прошел к себе в комнату, освежился.
Прошка почистил мундир, и вот он я
при полном параде спустился
в столовую обедать.

Аперитивчику выпил, прошел к столу,
приятного аппетиту всем пожелал.
И сел поближе к Алешеньке,
да к Ликуне. То есть,
пардону прошу, к Гликерие Антоновне.

Дева, можно сказать,
на выданье, а я ее по имени,
как маленькую.
Нехорошо, батенька.

- Давай Алешька, выпьем, да закусим. Водочка с селедкой хорошо пойдет. Или вот огурчик солененький. Грибочки.

- А дамам настоечки смородинной нальем. Незачем на них водочку тратить. Не дамское это питье.
- Хранцузы какие антиресные, правда, Алешка? А дама-то, дама. Ты гляди. Ох, красота. - Я выпил рюмку и аж крякнул от удовольствия.

Мы неплохо закусили, когда в столовую вплыла тетушка Варвара Самсоновна.

Я тут же вскочил и усадил ее на почетное место недалеко от хозяина.
- Прошу любить и жаловать, моя тетушка княгиня Варвара Самсоновна Скупердякина, - и обращаясь к тетушке добавил, -не хотите ли крольчатинки отведать, а вот я Вам, дорогая хересу налью.

- И не говори, родной, такие прям разносолы. Повариха в имении у Наливая знатная.
- Ну при дворе много чего нет, это да, а в Париже-граде красота. Дива разные дивные. Поля Елисейские, фонтаны. Фонтенбло - парк такой и дворец, а уж Версаль... - я задумался, вспоминая, как я в Версале... Да, были времена.
-Ликунечка, свет, ты не слушай нас, мужиков, вот кушай лучше.
А в столовой появилась новая гостья.

Я встал, поклонился даме и подождал, пока она сядет, потом представился
- Отставной козы барабанщик полковник Платон Фольшин. Честь имею.