Карта ролевой игры "Святки в поместье "Наливай""

Однажды в студеную зимнюю пору, я, прынц Датский, мое вашество хер Изя Шниперсон, получил письмо. Да из самой Раши, да от Е. М. Наливай. О, это к вотке и красивым русским фройлянам, – подумал йа. Надо ехать!
- Леопольд, подлый трус! – кричал я своему советнику по особо важным делам. – Свистай всех коней, доставай мои походные панталоны. Мы едем в Рашу!
- Хер Изя, считайте мы уже в пути, - поклонился он, поправляя чернявые усы и сверкая блестящей лисиной.

Ехали медведи
На велосипеде.
А за ними кот
Задом наперёд.
А за ним комарики
На воздушном шарике.
А за ними раки
На хромой собаке.
Волки на кобыле.
Львы в автомобиле.
Зайчики
В трамвайчике.
Жаба на метле...
Едут и смеются,
Пряники жуют.

Долгую дорогу в фельзипердовой карете последней модели под скрип колес двадцатого радиуса скрашивал и грел лишь картофельный ликер. Мини-свита, такой походный вариант из нескольких слуг, плелся позади.
Скука стояла смертная!
- Леопольд, развлеки меня, - капризничал прынц, как мне было положено.
С этого все и началось. Еще не заехав на территорию Раши, я уже чувствовал, как мною обуревает ее дух! Как закипает датская кровинушка, как уже хочется прижаться щекой к березоньке беленькой… Помню, как кричал из окна «Трепещи Россия! Хэндэ хох!», помню, как танцевал польку на ушах, помню, что-то пели, потом снова пили…
- Я хорошо говорить по-ррусски! Матрошка! – готовился йа, повторяя за Леопольдом.
- Хер Изя, та вы Ррусский!
- Учись! Студент, - потрепал я его по лысине.

А когда на море качка
И бушует ураган.
Я прийду к тебе, морячка
И любовь свою отдам.
Та-та-та!

Вот демоны! Укатали своего прынца так, что он вывалился из кареты, да в кусты, да там его и забыли. Я все помню! Всех
на эшафот! Но потом. Хрррр….

Пока прынц спал, его:
1-морозили
2-били
3-тоскали за усы
4-раздевали
5-и никакого насилия *расстроился*
6-а так же ему снился дивный сон:



- Леопольд! Воды! – стенал я, мучаясь от жары и жажды. – Казню! Едрить тебя за ногу…
Проснулся. Сел. Темно. Что характерно - кусты сменились на стены. Зад горит, словно подо мной печка, горло сушит. Точно казню! Слышу – голоса русские. Я как спрыгну, да как выскочу…

Вот это опапулички!
- Хто есть хосяин? Вы путать! И какие такие лядки? Мой не ходит на плядки. Йа треповать налифай!

- Нихьт ферштейн! Налифать! - топал я ногами.
Что за дивное гостеприимство в этой дикой медвежьей стране? Слуги совсем распоясались! И почему у меня так горит попен, - задался йа насущным вопросом. Отвлекшись от чернявой служанки, повернул голову и посмотрел на предмету своего беспокойство. Вах! А там...
- ...тырка! Ихь нихьт! Пошему я вишу свой сат?

И не думал, что мой попен станет первым предметом внимания моей персоны. Возмутительно! И прикрыть то срам нечем. Ну разве что чугунной сковородкой, кою стащил со стола. Ох, холодненькая! Слава мне!

Таки проводили прынца в покои, да в его законные. Вот так-то лучше. А то холоп, холоп! Козню, хрр, хрр.
Увидев кровать, оболдел с восторгу, с разбегу на нее прыгнул в позе звезды, удачно впечатался лицом в подушку, да так и уснул счастливым королевским сном.

Проснулся ночью. Чувствую - выспался. Отпинал Леопольда за то, что тот не уследил за своим прынцем. Леопольд долго каялся и мазал мой красный попен лечебными травами.
Сменил одежи на новые . Снова отпинал Леопольда. Вышел в люди. С корабля попал на бал! Ну хоть куда-то успел Не зная своего счастья , хотел сразу пуститься в пляс , да застигли врасплох каким-то "фантами" Отдал платок симпатичной фройлян . Гувернантке (с детства питаю слабость )



- Что есть фант? - спросил я у милой фройлян.
Смутилась, покраснела, одарила взглядом порхающих ресниц:
- Полно вам, сударь, его не есть надо, а выполнять.
- Аааа, - изобразил я полное понимание. Хер Изя Шниперсон нихьт тупик! - Леопольд! Словарь!
Худо-бедно - перевели. А перевели следующим образом:
- Леопольд! Лафи меня! - Прыгнул я к Леопольду на ручки (примерно вот так ), крепко обняв за шею. - А теперь неси меня в центр, щас спою!



Я же-лаю сча-стья всем!
Счастья в этом ми-ре большом!

Когда забирал платок, вскружил фройлян в танце, увлекая в залу под конец бала, как настоящий руссиш гусариш, не знающий разницы в слоях населения, ката питает слабость:

Танцы танцами, а секс по расписанию. Май русишь фройлян показала мне настоящий дастишь фантастишь по-русски! Моя «слабость» вмиг отвердела, готовая взять на абордаж немедленно и бесповоротно. Медовые губы не знали пощады, жаля нежным жаром. Так я думал до того, пока они не добрались до моего тугого орудия женских пыток. Ничто не может быть прекраснее, чем вид женщины сверху, когда она под мной или стоит предо мной на коленях, вкушая терпкие соки моего вожделения. Стянув с нее оренбургский пуховый платок, взял в горсть белокурые локоны, помогая ей и подталкивая, пока красавица беспощадно трудилась.
- Йа-йа! – выдыхал я сквозь стиснутые зубы.
Но вот, настала и мой черед. Приподнял к себе за волосы. Грубо? Лишь чуть-чуть. Жадно впился в припухший ротик, языком выуживая изнутри томные стоны. В свете луны глаза ее блестели дивным серебристым свечением, а стройное тело пело древнюю песнь необузданного желания. Пело для меня. Рррр, - с таким звуком полез я под пышные юбки. Едва не заблудился. Думал уже не найду ни вход ни выход, если бы не помощь фройлян. И вот я у цели! Стягивая прелестные белые панталоны в розовый горошек (как мило!), закидываю стройную ножку к себе на плечо, припадаю губами к нежной щелочке, в которой сейчас для меня сокрыты все тайны и дары мира. Но пока я ее лишь посасываю, ласкаю, покусываю – мучаю, до тех пор, пока фройлян в состоянии стоять.
Выползаю из-под юбки, уже не имея сил сдерживать свои высокие порывы. Страсть так обуревает всем моим датским многоуважаемым хером, что я немедля подхватываю фройлян, прижимаю спиной к стене, одичавший, нетерпеливый. Зарываюсь пахом в ворох юбок, целую жестко, толкаюсь неизбежно внутрь дивной щелочке. Она обволакивает меня по всей длине самым нежнейшим бархатом. СкольЗю в ней туго, с фейерверком удовольствий. Глотаю ее развратные стоны. Требую:
- Имя, сестра, имя!
- Чье? – не поняла она, хлопая ресничками.
- Свое, красивая, свое, - уточняю, не сбавляя темпа. – Или предпочитаешь, чтоб я его из тебя выбил? – подергиваю бровями между делом.
- Ох! Сударь. Когда вы успели научиться так хорошо разговаривать по-русски? Диво то какое, даже акцента нет.
- Секс не знает языковых приделов.
- Не могу с вами не согласиться, барин, - засмущалась, опустила глаза, кокетливо закусила нижнюю губку. – Меня Маняша зовут.
- Для вас Хер Изя, или просо Хе... фррр, то есть Изя. Безмерно рад знакомству. Можно я только ручку поцелую после? – спрашиваю, вбиваясь в нее до упора и приподнимая повыше на свою поясницу стройные ноженьки.
- О, конечно, барин. Не останавливайтесь.
- Даже под угрозой смерти…



Спустя двух часов совместных пыток, фройлян упорхнула в залу, оставив меня, затраханного, взъерошенного, тяжело дышащего, со спущенными панталонами, но зато довольного, приходить в себя.