Карта ролевой игры "Викинги. Властители морей"

- Ингрид, если братья узнают, что это так, кто-то из нас точно не сможет какое-то время сидеть.
Мысли метались от того, как быстро Клепп ушел от ответа на мой вопрос, к тому с каким вниманием Тор присмотрелся к самой Ульрике.
Вообще, интерес сестры надо было прерывать, а не то она и не только о братьях вспомнит. Так подумала я, но от вопросов уйти не успела.

- Ульрика, как я могу сцепиться с Рыжим? У нас, конечно, есть уже слава, - о которой я сама постоянно жалела, - но я не настолько валькирия, чтобы с ним тягаться.

Сестру срочно надо выдать замуж, подумала про себя, срочно.
- С каким викингом? Пиво, пиво убегает! - отбежала к котлу, чтобы избежать новых вопросов.

По дороге едва не столкнулась с вошедшим. Что занесло мужчину к женщинам на кухню?
Присмотрелась, на воина мало похож, одет не так. Да и не знаком вовсе. Отступила на шаг, осторожно проговорив в ответ:
- И тебе быть целым и здоровым, коли с миром зашел. А хозяйки здесь не мы, а златовласая Раннвейг.

____
Офф из игры на время.

Как ни хотелось послушать скальда, осторожно обхожу его, оставив с Рикой и сестрой. Плохо оставлять дело, но все приготовления уже закончены, а мне как никогда хотелось последовать примеру Мэвы и побыть подальше от вечных расспросов и гомона женской кухни.

Отступив в сторону от домов к лесу, вздыхаю свободнее. Волка пришлось привязать и оставить дома, иначе так и лез бы под ноги, еще рассердит кого из воинов во хмелю.

Лес был тих и спокоен. Не было ни людей, ни голосов. И после всех происшествий и волнений этих двух дней это приносило необходимое чувство свободы.

Нельзя уходить от всех, Астрид, это неправильно. Скоро начнется пир, придется вернуться. Но вечная легкость изменила мне, на пир идти не хотелось. Должна ведь радоваться победе наших могучих воинов. Должна.

Музыка и становившийся все громче шум звали обратно в зал празднования. Нужно идти, для моих братьев это была славная победа.



Длинный стол был заставлен блюдами. На высоком месте сидел сам хозяин дома, дочь первая поднесла ему рог. Подле него, конечно, сын. У южной стены, ближе к ним сядут те, кто отличился в бою. Место напротив Арне еще не было занято, кого хозяин позовет?
Я поискала взглядом сестру. Братья, должно быть, еще только сменили одежду после бани. Решив, что сяду за стол позже, отправилась к девушкам, помогать за столом.

К столу меня все-таки утянули, сказав, что иначе снова сяду где-нибудь с краю, я подхватила под руку Ульрику. Оценив обстановку, умудрилась выделить нам два места рядом с Рагнаром. Рика пробовала робко возразить и тут же опустила глаза, оказавшись (по воле роковой случайности) рядом со мной напротив моего старшего брата Тора.
Мы же с Клеппом заняли свободные места напротив Сигвальда и Мэвы. Как же не повезло темноволосому воину, целый вечер придется сидеть напротив разбойницы. Место для Ингрид осталось только на скамье напротив Рага. Как неудачно!

И как все так случайно вышло, подумала я, раздумывая, не притвориться ли ничего не понимающей и не оставить ли за девушками право поднести рог моим братьям.

Не успели мы усесться, как меня подхватили на руки и усадили, как считали нужным. И дерзнуть это сделать мог только один. Что и стало ясно, когда Рыжий уселся на место напротив.

- Каждый раз с трудом узнаю тебя, воин. Наверное, по тому, как вольно ты себя ведешь.
Я могу сдержать улыбку, но очень боюсь, что меня выдадут глаза.

Слишком шальной и властный взгляд, слишком велико искушение смеяться в ответ, рискуя раздразнить.
- Так вот чего стоит место напротив тебя, сын Арне? Тогда лучше посади меня обратно рядом с братом, - голос не изменяет, звучит спокойно. Только и рассмеяться, как в ответ любому другому, я не могу. Удалось нынче пиво, как быстро хмель в голову ударяет.
Сидящий по левую руку от меня молодой воин заходится кашлем, едва отпив меда, от дерзости моих слов. Оборачиваюсь к девушке рядом, поздравляю с возвращением ее отца и брата. Пируй, любимец Фрейи, это твоя ночь. Лучше вовсе не знать твое имя, чем слышать от тебя такие речи.

____
Ммм, что за слово заморское, мужчина с именем, как у моего волка?
Доброй ночи. Тоже офф.

Демократичный викинг - это скандинавский миф.

Прежде, чем я успеваю возразить ему или выдернуть руку, Рыжий уже тащит меня за собой куда-то. Не настолько же ты пьян, воин, чтобы...Настолько.
Рука ложится на затылок, горячие пальцы вплетаются в волосы. Я успеваю перехватить рукоять ножа на поясе, он всегда со мной, когда волка нет рядом. Но когда его губы горячо и жадно касаются моих...он пахнет хмелем и сам хмельной. Вжимает в себя ближе, как бы крепко я ни впивалась пальцами в плечо, еще пытаясь оттолкнуть. И голова кружится, оставляя только марево солнца. Всего мгновение сгорать в его руках.
Чтобы мигом позже смотреть ему в глаза гневно и холодно, как ты смеешь забывать? Как смеешь так поступать со мной? Позорить мою семью! За что? Никто не касался меня так! Никто никогда не осмелился бы!


Отнимаю у него руку, сделав пару шагов прочь, хоть немного свободы от него, его горячих пальцев и того хмеля, который он делит со мной на двоих.
- Как ты...
Рыжий только резко подходит ближе, подталкивая к стене, не оставляя ни места, ни выбора. Рядом кричит кто-то в пьяной драке. Если в первый раз моя рука только легла на нож на поясе, сейчас лезвие упирается ему в бок, такой твердый от напрягшихся мышц, что кажется, он весь создан из камня. Но живой ведь, разгоряченный мужчина.
- Думаешь, это меня остановит?
Намеренное движение ближе, лезвие ножа вспарывает его кожу, вонзаясь чуть глубже. Вздрагиваю то ли от того, как он близко, то ли от того что делает.
Его пальцы накрывают мое запястье, он не давит.
Кажется, я слышу как мерно стучит кровь в висках.
- Отпусти меня...Рыжий.
Ты победил, я помню твое имя.
Его усмешка тает в моих волосах, когда я опускаю нож.

Мы возвращаемся в зал, он будто ничего не случилось, я в надежде, что никто не заметит краску на моих разгоряченных щеках. Он к друзьям, меня тут же увлекают в танец - в круговую.
И я этому рада, по крайней мере, так я не встречусь взглядом с братьями.

_____
Все, Ингрид, мы все- таки останемся в истории
Ингвар, может, вы возьмете серебром?))

Меня трясло, никогда еще я не ощущала мужчину так близко. Никогда не была такой беспомощной, слабой и безголосой, как когда он был рядом. С чего он решил, что в его праве взять все, что пожелает?!
Огонь его касаний на губах, на щеках, жадность и ярость, которым я не могла противопоставить ничего - даже закричать.
Он считал заслугой своей мудрости то, что все же выпустил меня из рук?
Сказать брату, чтобы он убил обезумевшего Рыжего? Сказать и признаться в таком? Принести боль родным из-за собственной глупости? Зачем, зачем только я хоть когда-нибудь, вообще, говорила с ним.
Не заплачу, не стану плакать, перекидываю волосы на одно плечо, становясь с другими девушками в круг. Пусть только попробует хоть когда-нибудь близко ко мне подойти. Только как теперь это стереть из памяти? Стереть с себя.

Музыка набирает ритм, три шага по кругу, три шага в круг, громкие хлопки ладоней встречающихся в кругу танцующих. Горит, как раскаленная сталь рука Хальфдана, обнимающая мои пальцы. Почему я ничего не чувствую. Почему в бое музыки для меня тоже только он, такой же пугающий и неудержимый.
Танец обрывается резко, не сразу обращаю внимание на участников очередной потасовки. Но увидев, кто прогневил мужчин на этот раз, охнув, бросаюсь вперед, меня крепко удерживают, чтобы и не вздумала лезть.


Что сулит нашей семье исход этого боя?
Встречаюсь взглядом с Ингрид, мы разделены этой схваткой - по разные стороны зала. Стараюсь придать ей спокойной уверенности. Верно, сестра, будет как решили Норны, но ты не должна заплакать.
А Рыжий снова в своей стихии, есть хоть что-нибудь, что может его удержать? Еще немного и я вырежу взглядом у него меж лопаток руну, нарочно заставляю себя смотреть в сторону.

Посредине зала разворачивался бой, а за столами, тем не менее, все шло своим чередом, и музыку бы затянули снова, если бы кое-кто из молодежи не сбился в небольшую группу посмотреть, как сражается прославленный Торвальд Неуязвимый. Брат...богини судьбы всегда хранили его. Но мил ли сердцу Ингрид его соперник, может ли она потерять его? Хотела ли бы я увидеть Рыжего на такой же шкуре? Переживала бы? Не приведи Один, еще убил бы брата, - мелькнула мысль, которую я никогда раньше не допускала. Никто не казался мне по силе равным братьям, никогда. Что за мысли в голову лезут...

- Ну-ка, красавица, - женщина постарше всунула мне в руки чан с мясом , - снеси-ка сыну Грома, только с очага свежее.
Рыжий...выдыхаю удержав вспыхнувшую злость, даже подумать о нем нельзя, чтобы на него же не нарваться. Не хочу я к нему идти!
- Иди-иди, красавица, стынет же!
Он ведь увлечен боем, можно тихо, осторожно подойти, и голову опустить пониже, хоть и непривычно это. Может, и не заметит.
- И хмель поднеси! - мне вдогонку.
Терпения, матушка Фригг, терпения...

Не было и сомнения в том, что Торвальд сойдет со шкуры без единой царапины. Хотя на мгновение...показалось, что может Бесстрашный задеть избранного богом Грома.
Но не только сестры сражавшихся выдохнули, когда бой между Рагнаром и Торвальдом закончился, на лице Рики, которую я заметила выбегающей во двор, радость смешалась с облегчением. За кого же из подруг так переживает девушка, чье горе принесло бы ей боль?

Сделав все, как мне было велено, оставляю чан с мясом на столе.

- Тор бережет своего любимца, не изменит же он ему в битве с молодым. Если Бесстрашный сестре по сердцу или будет беречь ее, рада. Доброго пира тебе.
Не поднимай взгляд, не смотри, незачем. Разговаривать с ним спокойно еще одно умение, которому я учусь за этот вечер.

Отыскав брата и сестру, неслышно подхожу и встаю за спиной Ингрид. Вместе с ней смотрю на брата, если ей возвращаться, не идти же ей в предрассветное время одной.
----
Мы запутались немного, кто где смотрит бой) простите.

Послушные воле Тора, мы с сестрой отправились домой. На прощание я незаметно для других подмигнула Венди. Все же хорошо породниться с подругой.

Мы будто поменялись местами, и теперь уже не она старшая. Никогда не видела Ингрид такой растревоженной. Подаю руку сестре, поддержав ее.
- Все к лучшему, сестра, все наладится. Я рада, что с братом все хорошо. Только этот воин, - в мыслях лицо Бесстрашного, когда топор Тора обрушивается на его меч, - Он такой страшный, - меня невольно передергивает. - Как же ты жить с ним будешь? Лишь бы все было хорошо. Мужчины уж между собой решат.


О том, что поцеловал меня или о том, что сделал это дважды, пока лечил меня от беспамятства?
- Ты о том, что он напротив себя посадил? Так мало ли, что Рыжему в голову придет? Я за него не в ответе.
Мы спускались с холма к дому, в заливе из моря рождалось солнце.
Тоже рыжее, не без досады подумала я.

По возвращении домой хотелось только лечь спать. Но надо было ведь подумать о приданом и все подготовить. Не может же Тор отказаться дать приданое за сестру.

Даже голос сестры зазвучал иначе, и хотя Ингрид запнулась и быстро завела разговор о другом, да, я знала, к счастью или нет, теперь знала, о чем говорит сестра. Потому и не стала заострять внимание на ее словах.

Любить? Ингрид задумалась об этом первой. Любить чужого, не брата, не семью. Каково это.
Желая ободрить накрываю ладонь сестры своей.
- Все сложится, Ингрид, ты всему научишься. Брат Венди не может быть таким страшным, как я подумала, увидев его в бою, ты права. Пусть только он будет к тебе добр. А если нет, - я вдруг улыбнулась и это хоть как-то сняло напряжение этого утра, - благодаря твоей любимой сестрице, ты знаешь, как управиться с любым зверем.
Правда, сама я не верила своим словам. Зверь, живущий в мужчинах, совсем иной.



Мои мысли были заняты тем, сколько нам с сестрой и Венди нужно будет приготовить, если свадьбе быть. Тем, что надо сегодня выйти на покос, не дать пропасть посевам, их и без того мало на нашей земле.

В задумчивости я не прислушивалась к словам Ингрид и взглянула на девушку-рабыню только, когда она уже выходила следом за сестрой.

- Ты думаешь, я уступлю кому-то право вышить Мьельнир на твоем подоле?* Плохо ты меня знаешь, сестра. Или ты попросишь благословения не у Тора? Не время спать, не время.
Я поспешила за сестрой.

- Мое имя Астрид, - хотя сестра уже и называла его в разговоре.
Девушка была удивительно красива, что мы могли бы сделать, чтобы уберечь ее от судьбы? Даже от собственных братьев. Ничего.
Да не прогневается Фригг, любую из нас могла ждать такая же участь, пока мужчины в походе. Все, что мы могли, не быть враждебными к ней сверх меры.
Смотрю на покрасневшие руки девушки, и работа ей непривычна. Нельзя приучать к этому рабов, но...
- У меня осталась мазь от Гвен, от подруги, я принесу тебе немного. Ингрид, я скоро буду.

Умыться холодной водой, смывая хмель этой ночи: холодную ладонь на затылок, где он касался, брызнуть в лицо, горевшее от его ласки. Да что за наваждение такое.
Забираю мазь из общей комнаты, в последний раз смазав царапину, от которой остался едва заметный розовеющий след, да и он исчезнет. Венди переняла так много от своей бабки, что ее знахарство было, поистине, чудодейственным.
Переодеть платье, снять замучившие за эту ночь серьги, обвести пальцем морду волка на браслете, подаренном братом, и спрятать все в сундук. Отложив только платье для стирки. Заплести волосы. Быстрее, надо спешить.
На дворе отвязываю волка, он недовольно ворчит, не любит несвободу и привычно ведет мордой к ладони.
Внезапного рыка я совсем не ждала, только руку успела вовремя отдернуть.
- Рыжий? - глядя на то, как мотает волк головой, попятившись, и убегает со двора.
Это еще что значит?

В доме меня ждут сестра и новая девушка. Нужно снова приниматься за готовку еды, нас ждет еще один пир. Жду, когда Ингрид решит, чем каждая из нас займется. Отдаю Фриде мазь, осталось немного, но должно помочь.
Меня отправляют на кухню присмотреть за дворовыми, платье сестры я забираю с собой подол расшивать.
На кухне меня уже ждет любимый брат. С расспросами, которые всегда давались мне так легко, а в последние дни все тяжелее.

Сердце гулко ударяется о ребра. Он видел? Но если он видел, почему еще не вызвал Рыжего. Взгляд брата мрачнеет, нужно ответить.
- С Рыжим, да и не помню толком, мы говорили мало, - вот уж чистая правда, - Он спрашивал, рада ли я тому, что Ингрид войдет в их дом после свадьбы с Рагнаром, - вот еще одна правда, которую можно произнести вслух. - Разве мы были во дворе, брат? Когда Тор сражался с Бесстрашным?
Тяжело лукавить под прямым взглядом пронзительных светло-голубых глаз Клеппа. Помогите мне боги, я ведь ему никогда не врала.
-----
* Свадьба (др.-сканд. brudlaup) был самым главным ритуалом. На ней впервые собирались вместе обе семьи, и она представляла собой праздник, длившийся несколько дней. Свадьба короче трёх дней считалась жалкой. Гости следили за правильностью проведения торжества. Сохранилось мало свидетельств относительно религиозной составляющей церемонии. Известно, что богиня Вар свидетельствовала обет новобрачных, призывались Фрейр и Фрейя в вопросах любви и свадьбы, изображение Мьёльнира помещалось на подоле невесты, чтобы Тор благословил её. Однако нет никаких достоверных сведений о проводившихся религиозных ритуалах. Жениха и невесту провожали на брачное ложе, что было одним из центральных ритуалов. Их вели с факелами в руках, что показывало разницу между законными супружескими отношениями и незаконными внебрачными связями.
Не уверена, что это точно наше, но уж как пишут.

Хотелось остаться с сестрой, придумать себе занятие, сказав, что помогает. Но зерно пропадет, да и высокую траву на сено надо косить, а если не выйти с дворовыми в поле, они за весь день и не сделают ничего.
Потому, как только подол был вышит, Астрид отнесла платье сестре и отправилась в поле.
Увидев одну из хозяек, дворовые взялись за работу более споро. Астрид даже пришлось прикрикнуть, чтобы девушки не отлынивали от работы. Будь здесь сестра, она бы быстро приструнила их. Все это останется ей, весь дом, забота об обоих братьях, справится ли она? Быть может, если братья, Торвальд или Клепп, приведут хозяйку в дом, ей будет легче. Вот бы это был кто-то из девушек с соседних дворов.

Скошенные ростки ячменя собирали травой же в ровные снопы и складывали каждая вдоль своей линии. Пока солнце поднималось к зениту, Астрид не оборачивалась, оставляя позади себя вязанки. Работа прогоняла все мысли, совершенно все, и она была этому рада.

________
Самые темные дела творятся между часом и тремя ночи, ясно-ясно))
p.s. Что за жизнь, то пивоварение, то сенокос. О сколько нам открытий чудных...

К вечеру мы успеваем собрать добрую часть урожая с нашего надела. Если будем работать так же, должны управиться, только бы дожди не зарядили не ко времени.

Собранные снопы рабам велено отнести на двор, обмолотят, отберут зерно, потом и солому можно оставить на просушку.
Разгибаю спину, вытягиваюсь, разминая шею. Поднимаю плетенные в косу волосы, позволяя порывам ветра холодить взмокший затылок. Но даже ветер слишком горячий. Хорошо потрудились. Только боюсь, что усталость все же скосит меня к ночи.
По дороге домой площадь дележки обхожу по максимально широкой дуге. Но обрывки голосов все же долетают.
- Видел, как Рыжий с кузнецом сцепились?
- Было бы за что!
Кто бы сомневался. За добычу? Вряд ли, под взором единственного глаза всевидящего, подобно Одину, Атли дележка всегда проходила более-менее мирно. Из-за рабыни? Вполне в духе Рыжего. Уж он свое не упустит. Мотаю головой, боги, зачем я об этом думаю!

Вернувшись на двор, радуюсь, что братьев нет. Хочется смыть с себя всю пыль.

По дороге перехватываю бегущую через двор девушку. Новая рабыня, Фрида, имя такое диковинное.
- Помоги девушкам баню затопить.
У Фриды мгновенно сходит краска с лица. Мама всегда говорила быть с рабами строже, в них часто годами не утихает жажда отмщения. Но я все же добавляю:
- Для нас с сестрой, - не для мужчин, несказанное остается между нами, но напряжение отпускает девушку.
Захожу к сестре, собирающей женскую часть приданого. Украшения, одежда, мелочи для прядения и вышивания. Ингрид заметно нервничает, то ли страшится, то ли не может никак успокоиться. Сестра...
- Не хочешь затопить баню, Ингрид, пока не вернулись мужчины?

"без конца и без краю мечта, узнаю тебя жизнь, принимаю!"

Это было ребячеством, едва оставив за спинами двор, бежать наперегонки к заветному месту на реке, скрытому ото всех валунами. Кто первая до реки, загадывала другой желание. Ингрид уступала нарочно. Часто. Сейчас мы бежим вровень, заливаясь смехом, чтобы упасть в траву у реки.
Боги, нам не простят это. Если братья, или, что хуже, семья Рагнара явится, а нас не будет на дворе, нас точно выпорют.
Но мы свободны, нет ни прошлой ночи, ни всего, что тяжестью ложится на плечи - только девичий смех.

Таясь и страшась, что увидят, девушки часто купались в нижних рубахах. Здесь не увидят, никто не знает это место.
Сбрасываем сарафаны, открепив броши. Поверх одежды летят нижние рубашки и гребни, державшие волосы.

Зайти в воду с разбега, не страшась, и вскрикнуть от холода, тут же вновь рассмеяться. Нет ничего, только прохлада воды в жаркий день.
Ныряю на глубину, задержав дыхание. Матушка хотела только немного научить нас плавать, чтобы мы не погибли, случись что.
Как же она жалела об этом. Наш народ почитает небо, в нем над битвой парят Валькирии, почитает огонь - он сама жизнь, землю - она кормит род. Но вода, вода непредсказуема.

В пару гребков выплываю на поверхность, сестра, окунувшаяся рядом, тут же брызгает в меня водой. Ах так!
Битва заканчивается быстро. Подплываем к валуну, с которого волнами спадает вода. Умыть лица, шею, грудь.
Упасть на спину на воду, позволяя себе качаться на мелких волнах на реке.
Давай никогда не вернемся. Не станем другими.

Открываю глаза, в небе жарко палящее солнце. Касается теплом скул, горла, ключиц, не скрытых водой. Вдох...проклятие.
Закрываю глаза, заныривая с головой, не хочу об этом думать.

- А ведь ты хочешь быть с ним, - слова сестры, когда она уже сушит волосы, прихваченным полотнищем, сидя на валуне в нижней рубашке.
- Не знаю, - качаю головой, не желая выходить из воды.
- Хочешь, - улыбается сестра.
- А ты? Ждешь?
Мне не нужен ответ. Слишком многое сказано взглядом сестры.

Мы только успеваем бросить обсушиться мокрые полотнища, когда возвращается Торвальд.
Но с кончиков волос еще стекает вода. Слишком длинные волосы не могли высохнуть на солнце, пока мы возвращались. И судя по тому, как хмурится старший брат, сейчас грянет такая буря, что Торвальд оправдает свое имя любимца Грома.