Карта ролевой игры "Викинги. Властители морей"

Как не хотелось Бьёрну отпускать Гвен, но он должен был это сделать. Родичи, проверив шкуры на утро после свадьбы, должны обнаружить на них её девственную кровь иначе сплетничать будут о Гвен, а над ним насмехаться.

Девушка выскользнула из его рук и молча вышла. Бьёрн хотел её окликнуть, вернуть и продолжить начатое, но и он промолчал. Она оглянулась и посмотрела в раскрытую дверь, и выглядела такой потерянной, что Бьёрн почувствовал себя виноватым. Нужно было занять мысли другим. В руке всё ещё лежала склянка с мазью. Выбрав сразу всё её содержимое, Бьёрн размазал мазь по ладоням и провёл ими по своему лицу, плечам и груди. Несколько раз. И так пойдёт. А затем пошёл к жаровне. Нужно было раздуть огонь да браться за заказы коих было не мало.

До самой ночи работал Бьёрн. Дело отвлекало его от одних мыслей и возвращало к другим. Своим ремеслом он всегда заработает на жизнь себе и своей семье. Может не будут жить они сильно богато, но и голодать не будут точно. Пора было принимать решение где будут они с Гвендолин строить свой дом, как далеко заберутся в поисках своей судьбы.


утро

Это утро не было похоже ни на одно из предыдущих в его жизни. Дом охватила суета. Женщины и слуги убирали, готовили, расставляли столы и готовились ко встречи гостей. Его дожидался наряд праздничный, с искусно расшитой красной верхней рубахой и тёмно-красным плащом. Отродясь не наряжался он так, но и день сегодня его ждал особенный - первый из трёх свадебных.
Облачившись, взял Бьёрн меч им же выкованный, богато украшенный. Этот меч сегодня получит от него Гвендолин и будет хранить его для их старшего сына.
Затем вышел он к своим родичам. Подарки для семьи невесты и самой Гвен были готовы и стояли тут же, посреди залы. Пора было отправляться в дом семьи Молота.

- Спасибо, сестра, - тепло обнял Бьёрн Ульрику. - Слышал, что Атли сговорил тебя вчера с Торвальдом. Значит скоро снова будет праздник в нашем доме. Я рад за тебя, - поблагодарил он сестру за подарок и поцеловал её в лоб.

В дом вошёл Клепп Большой и Бьёрн хлопнул его по спине:

- С нами в дом Арне Грома пойдёшь? - и заглянул за спину приятеля, - А где брат твой - Торвальд?

- Спасибо и тебе, Мэва, - обнял родственницу Бьёрн, привыкая принимать поздравления.


Через некоторое время, когда все были готовы, отправились родичи Бьёрна шумною толпою в одаль семьи Арне Грома. Мужчины-рабы несли за ними сундуки с дарами: золотом, серебром, тканями, редкими стеклянными вазами с земель германцев и домашней утварью, чтобы вернуться обратно в дом Эрика Могучего - отца Бьёрна - с приданым невесты и отдарками.

Гвендолин ждала его в доме главы семейства красивая, как лесная фея. Смотрел на неё Бьёрн и глаз отвести не мог, впрочем как и скрыть улыбку свою у него не получалось.
Собрались родственники обеих семей, благосклонно были приняты подарки и "женский дар".
Бьёрн подал руку Гвендолин и повёл её через обе одали к хёрг. Путь им предстоял не близкий - идти нужно было несколько часов...

Жрец принёс жертвоприношение богам, произнёс молитвы для вступающей в брак пары и наступил момент обмена кольцами.

Колечко невесты на широком лезвии меча смотрелось маленьким и воплощало в себе приход в жизнь Бьёрна человека, которого он будет оберегать от бед и защищать от опасностей. Он протянул Гвен кольцо на кончике меча и снял своё с её. Кольцо скользнуло по пальцу, плотно охватывая его и скрепляя союз двух людей и семей. Они опустили мечи и сделали шаг навстречу друг другу. Под одобрительные возгласы и смех Бьёрн взял Гвендолин за талию и, оторвав от земли, прижал к себе. Она обняла его за шею и их губы встретились в первом поцелуе мужа и жены.

Новый поток поздравлений не заставил себя ждать.

Улыбаясь они принимали пожелания и напутствия и, наконец, под крики и громкое пение отправились в обратный путь.
Перед домом Бьёрн взял Гвендалин на руки и перенёс через порог дома. Желанная ноша не тяготила и он донёс невесту до их мест ни разу не споткнувшись.

Теперь их ждал ещё один обряд. Под пристальными взглядами гостей, Бьёрн взял в руки меч и на вытянутых руках подал его Гвен.

Не раз видел Бьёрн как совершались старинные обряды, но видеть и совершать самому - разные вещи. Чувство сопричастности к таинству, вот что он сейчас испытывал. Гвендолин светилась от счастья. Или это только ему так кажется, потому что он смотрит на всё счастливыми глазами? Нет, не кажется. Она улыбалась ему ласково и чуть смущённо и он знал, что сделал правильный выбор.

Когда с обрядами было покончено, их усадили во главе стола и зазвучали тосты.

В зале было шумно. Громкий смех, непристойные шутки, похвальба, которую требовали доказать делом - веселились все на славу. Бьёрн пил горькую и смеялся, глядя на потасовку за одним из столов.

Что-то коснулось его плеча и он повернулся к Гвен. Она провела рукой по его плечу, груди и что-то вложила в руку.

- Мне нравится твой дар, жена, - чуть сильнее сжимая в своей руке её ладонь, ответил Бьёрн. - У меня тоже есть для тебя особый подарок, - заверил он её, - подождёшь до завтра?

Каждый раз когда его глаза встречались со взглядом Гвен, Бьёрну хотелось поцеловать её. И ведь теперь можно. Он склонил голову и прижался губами ко рту Гвендолин. Мягкие губы разомкнулись, принимая поцелуй...

Бьёрн прислушался и оторвался от губ жены. Что это за крики снаружи? Женский голос был очень знакомым... Мэва? Резко отодвинув стул, Бьёрн поднялся и прошагал на улицу.

Сигвальд и Клепп дрались не на жизнь, а на смерть. Кулаки мелькали в воздухе неизменно находя свою цель и оставляя метки на их телах. Клепп что-то говорил, но Бьёрн разобрал только "в жёны", а следующим ударом Сиг заткнул его.

Бьёрн бросился вперёд и рванул брата за плечо, останавливая его.

- Сиг, тебя казнят за убийство, слышишь? Дай ему сказать!

Драчуны разошлись и стало ясно, что дело закончится ещё одной свадьбой. Поторопился Клепп их сестрицу лапать и получил по заслугам. Бьёрн пожал могучими плечами, жалея о упущенной возможности присоединиться к драке и вернулся в зал.

Гвен на месте не было, а через зал с довольной ухмылкой шагал Хакон. Воспользовался его - Бьёрна - отсутствием и умыкнул невесту. Бьёрн улыбнулся - быть ещё одной драке, но Рыжий неожиданно затребовал выкуп.

- Выкуп? - с усмешкой переспросил Бьёрн, - А почему не поединок, Рыжий? Или боишься, что ещё одной драки с кем-нибудь из рода Топора можешь не пережить?

Чушь какую-то нёс Рыжий или не слышал ещё, что сговорили они Ульрику. А может одна из не родных сестёр ему приглянулась? Бьёрн сел на своё место и стал слушать дальше - хитрил что-то Рыжий.

Ох, издалека зашёл Рыжий. Бьёрн громко захохотал. Похоже Рыжий жену себе в доме Харвольда Смелого присмотрел. Что же это такое случилось, что перестали мужики как должно друг к другу в дом приходить, чтоб девку замуж сосватать? То в драке согласия ищут, то хитростью его выманивают. Но интересно было посмотреть как Рыжий окружным идёт. Интересно и весело - Бьёрн продолжал хохотать.

- А ты ту, что не сговорена, Рыжему в жёны отдай, - не в силах успокоиться, продолжал ржать Бьёрн. Знал он, что Гвен ему вернут - Рыжий родственнице вреда не причинит. Коли не договорятся с Торвальдом, так хольмганг их ждёт - тоже весёлое зрелище. - Ему, похоже, не важно кого замуж брать.

Сказал так, буд-то одолжение делает, а не ради этого сыр-бор затеял. Сватовство Хакона доставило Бьёрну не мало весёлых минут.

Торвальд совсем не прочь был сестрицу замуж выдать. Оно и понятно, хороший союз семьи заключат, выгодный.

Сестра в объятиях Торвальда себя уютно чувствовала, и когда только приручить успел? Начистить бы ему морду, чтоб помнил, что невесту не меньше сестёр уважать надо. Ну да он ему об этом напомнит, если нужда будет.

Ещё одна сестра уйдёт в дом Хальвора Смелого. Младший сын отличная партия для дочери рабыни. Хоть и признали все в семье давно Мэву своей, но о крови в её венах забыть было трудно. От мыслей отвлекло Бьёрна появление Рыжего с Гвендолин.

Подал руку жене и прижал к своему боку, кивнув Рыжему в знак благодарности за пожелания.

- Ни на одну серебряную монету, - улыбнулся Бьёрн. - Рыжий странное сватовство затеял и обзавёлся невестой, в обмен на твоё возвращение.

Атли был прав. За празднованием весёлым и медовухой хмельной, совсем не заметил Бьёрн, что вечер уж опустился. Улыбнулся озорно Гвен и обнял её за талию.
Их окружили родичи с факелами, освещая не только дорогу, но и брак их по старинному обычаю, и повели их в дальний конец дома - к алькову, где предстояло им скрепить свой брак.


НЕзамужним девицам там делать нечего))

- Будешь, - не сомневаясь в этом, улыбнулся Гвендолин Бьёрн, отмечая её смущение и румянец.

Раньше традиция эта весёлой казалась, сейчас же Бьёрну было не весело. Не потому, что его голый зад или то, как он девок обхаживает раньше никто не видел. Обычным делом это было и на дворе и в набегах, и сейчас он бы не задумывался над этим, но... Гвен не рабыня. Девка она, а теперь и жена ему. И нагота её, и тело нежное принадлежит только ему. Совсем не хотелось Бьёрну, чтобы на неё пялились, но сделать ничего нельзя было. Задумался он, нахмурился и решил сделать по-своему.

- Гвен, разденься до нижней рубашки.

Сказал Бьёрн невесте и стал раздеваться сам.

Бьёрн смотрел как снимает с себя платье Гвен и не мог отвести глаз. Неискушённые движения её завораживали, тело под тонкой рубашкой манило прикоснуться к нему, отметить лаской, поцелуями затуманить разум, лишить стыда, чтоб забыла она обо всём и открылась ему полностью - не только телом, но и душой. Когда на Гвен осталась только нижняя рубашка, она опустила руки и посмотрела на Бьёрна. Глаза выдавали её смущение. И снова Бьёрну захотелось избавиться ото всех побыстрее и остаться с женой вдвоём.
Подхватил Бьёрн Гвен на руки и положил на середину кровати. Она руки-ноги вытянула и замерла, глаз с него не сводит, будто боится в сторону посмотреть и увидеть, что все взгляды направлены на неё.
А гости веселятся – зрелища ждут, шутками и подсказками похабными «подбадривают».

Атли напомнил Бьёрну о том, что сам он, засмотревшись на Гвен, так ещё до конца и не разделся. Пока распускал шнурки, взгляд его гулял по фигуре жены, оглаживая бёдра, мягкие холмики с заострившимися сосками, приоткрытые губы. Избавившись от оставшейся одежды, встал Бьёрн коленом на кровать и сразу развёл Гвен ноги, устраиваясь между ними. Провёл руками вверх от колен к бёдрам, собирая и задирая на ней рубашку. Нет, всё-таки его «советы» веселили и распаляли куда больше, чем её.
Опустился на неё и поцеловал в губы. Нежное тело приняло его тяжесть с такой же готовностью, как сладкие губы поцелуй. Грубоватый первый, ищущий второй и все последующие нетерпящие возражения и требующие ответа. Лишь не надолго задержавшись на манящей груди, его руки проскользили по тонкому стану к округлым бёдрам. Натруженные ладони надёжно обхватили круглую попку. Бьёрн оторвался от мягких, истерзанных его поцелуями губ Гвен, сказал «потерпи» и резко вошёл в неё.
Негромкие слова его утонули в смехе и более громких голосах присутствующих, а вскрик Гвен перекрыл все их. На мгновение стало совсем тихо, но тут же снова зашумели гости и зазвучали смех и шутки.
Бьёрн не двигался. Он смотрел на закрытые глаза Гвендолин, на дрожащую на ресницах слезинку и ещё раз поцеловал жену. На этот раз нежно, словно признавая свою вину. А затем задвигался, короткими, сильными выпадами приближая свою развязку. Теперь Бьёрн не смотрел на Гвен и не слышал никого вокруг. Сейчас он ничем не мог помочь жене, уменьшить её боль - она должна перетерпеть, а в следующий раз, когда не будет боли и они будут совсем одни, он сделает всё по-другому.
Прогнувшись в пояснице, он ещё раз врезался в тело жены и излил семя.

Через несколько долгих мгновений, он приподнялся и резким движением руки выдернул из под бёдер Гвендолин шкуру. Не глядя бросил её наблюдающим и с удовольствием услышал как они пошли к выходу.

Они покинули родные края едва в воздухе запахло весной. Бьёрн и Клепп с жёнами отправились в Бирке, чтобы продать шкуры, кое-что из награбленного, а главное, найти корабль, направляющийся к берегам Гренландии. Именно там они решили строить свою новую жизнь.
Путь был неблизкий, а его тяготы сближали не хуже родственных уз. Они учились доверять и полагаться друг на друга, строили совместные планы и верили в их осуществление, считая что их ничто не остановит. Но норны уготовили им разные судьбы. Пути Бьёрна и Клеппа разошлись в лагере под стенами Бирке.
Казалось, тут царит полное смятение, но в то же время чувствовался железный порядок, ощущение общности и целеустремленности. Повсюду воины: варят еду, разговаривают, работают или сидят над игорными досками. Во всех направлениях холщовые палатки, оттяжные веревки которых создают невероятную путаницу. Но тропа между ними свободна. Она тянется прямо, в несколько шагов шириной, и даже лужи аккуратно заполнены гравием, на истоптанной земле видны следы телег. «Эти люди умеют работать» одобрительно подумал Бьёрн.
Они медленно пробирались через толпу, не собираясь задерживаться, пока у дальней ограды, немного в стороне от других, не увидели наспех сколоченное сооружение, открытое с обращенной к ним стороны, а внутри знакомые принадлежности кузницы: наковальня, глиняная печь, трубы и меха.
Словно влекомый неведомой силой, Бьёрн сменил направление и пошёл к кузне. Руки, узнавая, скользили по знакомым предметам, взгляд находил и подмечал каждую мелочь, даже такие, которые бы не заметил другой. Мозолистая ладонь прошлась по поверхности наковальни, смахивая тонкий слой пыли, и привычно сжалась на древке лежащего рядом молота. Пыль? На его наковальне она успевала собираться только когда он уходил в набеги, но развить эту мысль дальше он не успел. Направленный за его спину взгляд Гвен и её тихое «Бьёрн», заставили его обернуться.
Богатая одежда и надменный вид коренастого немолодого мужчины просто кричали о том, что он тут главный. И его изучающий взгляд был прикован к Бьёрну. Он едва ли заметил Клеппа и Мэву, всего лишь скользнул по лицу и немного округлившемуся животу Гвен, но задержался на сжимающей молот руке Бьёрна и снова вернулся к лицу кузнеца. Гвен шагнула к мужу и прижалась к его боку. Обняв Гвен одной рукой, Бьёрн поудобнее перехватил кузнечный молот, приготовившись защищаться. В ответ в глазах незнакомца мелькнула одобрительная усмешка и он предложил путникам быть его гостями.
Кузнец погиб вот уже три недели назад, а его подмастерье не обладал ни достаточной силой, ни умением, рассказывал ярл о их положении. И он не просто предлагал деньги за работу, но просил о помощи, предлагая кров, стол и хорошую оплату. В поселении такого размера всегда находилось множество людей, у которых ослабло лезвие на топорище, щиты нуждались в заклепках, копья требовали нового наконечника или же был нужен новый меч. Всего несколько недель, пока не найдётся другой кузнец. Если бы не сочувствующий, полный понимания взгляд Гвен... Бьёрн обещал подумать, и на рассвете согласился остаться до летнего набега.
Клепп с Мэвой дальше пошли одни, но и сейчас они верили, что это всего лишь на несколько месяцев и скоро они встретятся на земле Гренландии.

Много дней Бьёрну некогда было думать ни о чём, так много у него было работы. Он вставал на рассвете и работал до темна: ковал, подпиливал, закалял. Иногда у кузницы выстраивалась очередь человек в двадцать от самой наковальни до ограды и дальше по дороге. Были простые и более сложные работы. Несколько раз приносили кольчуги, порванные и окровавленные, просили починить их. Каждое звено кольчуги нужно было тщательно соединять с четырьмя другими, а те, в свою очередь, каждое еще с четырьмя. Для кузнеца это самое трудное. И Бьёрн не отходил от святилища Тора – горна, работая и слушая рассказы о жизни на западе и новых землях, вернувшихся из плавания воинов.
Рядом с кузней – спальная палатка, за ней глубокая выгребная яма, все это окружено нитями и ягодами рябины, развешанными Гвен для защиты их временного пристанища.
Шло время, и Бьёрн всё реже вспоминал о том, что их ждут новые земли и собственная одаль, такая большая, что земли её не обойти за день. Трудные, особые и спешные заказы не оставляли времени на размышления или строительство планов. Он вкалывал от рассвета до заката, а закончив работу, падал как подкошенный. Но была в этом и хорошая сторона – деньги, так необходимые им для жизни на новом месте. Они шли к нему в руки и множились так быстро, как если бы Бьёрн сам ковал монеты. Уже совсем скоро он смог нанять рабов для постройки квадратного, городского дома, всё-таки решив остаться тут до следующей весны, дождаться рождения ребёнка, перезимовать и подзаработать.
Первые недели Гвендолин не находила себе места и большую часть времени проводила в их палатке, выжидая и надеясь, что скоро они отправятся в путь. Наверное, так продолжалось и дальше, если бы однажды она не подсказала раненому как ухаживать за раной. Вскоре весть о её умении врачевать облетела не только весь лагерь, но и просочилась за его пределы и люди стали обращаться к ней за помощью. А когда они перебрались из лагеря в свой городской дом, посетителей стало ещё больше.

Шли дни, промелькнуло лето и уже близилось время празднования урожая. Их дом, усилиями Гвен, стал местом, в которое хотелось возвращаться. Уютным и родным. Сама Гвендолин всё реже покидала его стены, готовясь стать матерью. Так было и в то утро.
Убирая со стола, она почувствовала на себе взгляд мужа и улыбнулась. Но эта улыбка не скрыла от глаз Бьёрна усталость на её лице, не отвлекла от руки на пояснице и мелькнувшей в глазах боли.
– Гвен?
– Нет, ещё не время, – не глядя на него, мотнула головой Гвендолин и продолжила убирать со стола.
Наблюдая за её осторожными, сдержанными движениями, Бьёрн нахмурился, но Гвен продолжала хранить молчание и он встал, чтобы уйти.
– Вернусь поздно, – сказал он уже от двери.


– Бьёрн! Бьёрн!
Крик прорвался в его сознание одновременно с возникшей на пороге запыхавшейся Эрной. Прижимая руку к груди, а другую уперев в бок, женщина пыталась восстановить дыхание после быстрого бега. Бросив на неё взгляд через плечо, Бьёрн тяжело опустил молот на раскалённый металл.
– Что случилось, Эрна?
– Гвен... – всё так же задыхаясь, выдавила соседка, - роды начались.
– Дело житейское, – перевернув меч, он снова ударил по нему молотом. – А почему ты здесь?
– Она в лесу, у заводи. Сказала, что ей нужна... – по лицу женщины было ясно, что она пытается что-то вспомнить, – для отвара. – Махнула она рукой, так и не вспомнив названия растения. – Я пошла с ней, хорошо, что пошла, – торопливо рассказывала Эрна, – мне ещё дома показалось, что у неё уже началось, но Гвендолин отрицала. – Бьёрн почувствовал руку женщины на своём предплечье и обернулся. – А теперь она лежит там и мы не можем вернуться обратно.
Молот с громким стуком лёг рядом с наковальней и Бьёрн потянулся к лежащей в стороне рубахе. На ходу натянув нижнюю, а затем и верхнюю, он ещё раз переспросил где соседка оставила Гвен и заспешил через лагерь. Быстрый шаг сменился бегом. Он бежал по заполненным людьми тропам, перепрыгивая через оттяжки палаток, подбежал к ограде, ухватился обеими руками за острые концы бревен, одним мощным рывком перелетел через неё. Пробежав пролесок, Бьёрн оказался на равнине, усеянной пасущимися лошадьми и упражняющимися воинами, тропа под деревьями вела к заводи в миле отсюда. Хотелось бы знать чем она думала, отправляясь сегодня в лес, злился Бьёрн и одновременно боялся чего-то неизвестного, но, казалось, вселяющего в него силу и ведущего через лес. Если Эрна и следовала за ним, то отставала так сильно, что он её не видел и не слышал. Он резко остановился и огляделся по сторонам. Гвен должна быть где-то здесь, заводь уже виднелась сквозь поредевшие к берегу деревья.
– Гвен! – рискуя переполошить всех лесных троллей, громко окликнул Бьёрн жену, – Гвен!
Лес жил своей жизнью, дышал и переговаривался голосами птиц, шелестел листвой, но голоса Гвендолин не было...
– Я здесь, – услышал он слабое откуда-то справа и, ругаясь на чём свет стоит, ломанулся через кустарник на голос жены.
– Гвен! – чуть не наступив второпях на её ногу, наконец, нашёл он скорчившуюся
фигурку у коряги. Не смотря на прохладу, её кожа блестела от пота, глаза были закрыты, а черты лица исказила боль. – Ты же сказала, что время ещё не пришло, – грубый, недовольный тон не вязался с заботой в его жесте, которым он отвёл влажные пряди с лица жены.
– Бьёрн, – словно на мгновение забыв о боли, радостно улыбнулась Гвен и, подавшись вперёд, обняла мужа за шею.
И только сейчас, обняв жену, он понял, как был испуган тем, что с ней может что-то случиться. Грубо и коротко прижавшись своими губами к её, он подхватил её на руки и выпрямился. Бьёрн старался не замедлять шаг, но каменеющее от накатывающих схваток тело жены, заставляло его вглядываться в её лицо и спрашивать себя «А не лучше ли остаться здесь?». Но Гвен только качала головой и он продолжал идти обратно, в город.
Эрна суетилась в их доме, словно и не сомневалась, что они вот-вот будут здесь. В углу сидела незнакомая женщина и, опустив жену на шкуры их ложа, Бьёрн вышел на улицу.
Осеннее солнце ещё дарило земле своё тепло, но в воздухе уже чувствовался запах приближающихся холодов, спелых плодов и влажных листьев. Бьёрн вдохнул полной грудью, гоня прочь все мысли, и зашагал в сторону кузни, намереваясь заняться более нужным делом, чем сидение под дверью роженицы.
– Бьёрн! – Он обернулся так резко, что глаза замершей на бегу Эрны испуганно распахнулись. – Мальчик, – поняв, что Бьёрн не собирается хвататься за оружие, без лишних слов выдала женщина и улыбнулась, – Гвен только что родила тебе сына.
Облегчение захлестнуло его, разгладило хмурую складку между бровями. Бьёрн благодарно улыбнулся и заспешил домой, к своим жене и сыну.