Карта ролевой игры "Анискин отдыхает или деревенский детектив"

- Аа, ну тогда конечно, ежили из готового, то Блину считай повезло. Я бы на его месте те бархатные панталоны взяла, которые в позапрошлом году для постановки "Казнь Марии-Аунетты" мать Дашки, Дуська шила. Те хотя бы по шву не разойдутся и кружавчики на них золотистые, красивые, она их со своей комбинации отпорола. Саму комбинацию моль побила, а кружавчиками почему-то побрезговала. А если вы с Блином соленьями, да бутылью... - Саныч опасливо вздрогнули и предусмотрительно к груди руку прижал. - Да можешь не прятать, я тебя без бутыли за пазухой все равно ни разу ни видела. Ну так, чагой то я хотела сказать? Ах, да! Все приличные штаны, в КБО еще с неделю назад раскупили. Все к концерту готовятся, так что вы с Блином малость припоздали.


От такой запредельной клеветы, баба Поля задохнулась и сделалась красная аки мухомор.
- Ах, ты Сраныч! - В приступе бешеной ярости взвилась она, бросая мужику в лицо прозвище, которое дали Санычу мальчишки повадившиеся лазить к нему в полисад, в котором тот сажал подсолнухи, когда те вызревали и прямо таки манили малышню скрутить пару тяжелых шляп. Прозвище это Саныч люто ненавидел и едва заслышав его, свирепел и бежал в дом, за заряженной солью винтовкой. Больше баба Поля ни чего сказать не смогла, так как дверь КБО возле которого их четверка выясняла отношения, отворилась и ярко размалеванная Дашка с папироской во рту, прокричала.

- Ну так вы сегодня чаго, шить чего ни будь будите или я закрываюсь! Ой, - пискнула она восторженно, - Мишель, это вы!!! Что же вы там стоите?! Идите скорее сюда, я покажу вам всё!..

Баба Поля быстро смекнула, что обзываясь она своего заклятого кавалера на праведный образ жизни не соблазнит, и решила прибегнуть к беспроигрышной со времен галантного века уловке. Прижав руку к сердцу она истошно взвыла и упала прямо Санычу в руки.

Саныч закряхтел, запыхтел и кажется, с натуги даже пукнул, однако бабу Полю удержал. Тут к нему на помощь и Блин с Мишелем подоспели, ухватили Полину Андреевну по ловчее да понесли в КБО. Глядя на сей "караван" Дашка даже сигарку изо рта выронила.

- Чего стоишь, мочалка?- Вдруг на чистом русском языке, сказал чисто пьяный Блин швее. - Беги за доктором.

Дашка, препираться не стала и стрелой помчалась в больницу. Ежели в ее вотчине сама бабка Поля дух испустит, то начальница милиции, ее со света белого сживет. Благо бежать было не далеко.

Бабу Полю внесли в КБО и со всеми почестями уложили на продавленный диван, стоящий тут еще со времен советов.

- Саныыыччч... - картинно протянула старушка, с большим актерским талантов изображая болящую на смертном одре. - За Зиной моей присмотри. Мужика бы ей ласкового. - Забыв что умирающем не положено произносить столько слов за раз, посетовала она.
- Тьфу, старая дура, а я уж было поверил, что ты помирать собралась! - В который раз сорвав с головы картуз, возмутился мужчина.
- А я и собралась. - Принимая вертикальное положение и поправляя платок, упорствовала баба Поля. - От твоей газовой атаки, вон даже Блин с Мишаней прослезились.
Мужчины и в правду стояли бледные и взволнованные.
- А это я вместо нашатыря. - Нашелся Саныч. - С того света, тебя назад приманивал!
- Вот ведь какой человек, - покачала головой баба Поля, - век тебя не переспоришь. Ладно. Раз уж вы с Блином оба здесь, то будете нам с Мишелем помогать отбирать костюмы к завтрашнему показу мод. Правильно я Мишенька, толкую? Саныч, быть тебе за вместо манекена. Я от ночных гуляний шибко ослабла, а ты после обильных возлияний ну словно драндулет с полным баком. Бодр и вреден.

Если уж что за свою не короткую жизнь баба Поля и усвоила, так это то, что мужик способен загубить на корню любое дело. А посему нельзя столь ненадежному племени доверять решение важных задач. Если бы у бабы Поли спросили почему в нашей стране столько глупостей, да несуразностей, то она незамедлительно бы указала на засилие мужчин во власти. Вот кабы у руля стояла баба, то все бы в России пошло на лад. Хотя бы даже и кухарка, как обещал всем русским женщинам великий Владимир Ильич, который оказался не столь уж и великим, так как обещание свое не сдержал.

В общем, пока мужики судили да рядили, кому и в какой последовательности подбирать гардероб для предстоящего концерта. Баба Поля встала с дивана и юркой мышкой нырнула за дверь подсобки, миновав которую можно было попасть в кладовую где и хранились театральные костюмы, а так же прочий мелкий реквизит для постановок.

Набрав ворох одежды, она вернулась в главную комнату КБО и свалила свою добычу на стол для раскройки.

- Вот! - Победоносно возвестила она, и вытянула из вороха пиратский камзол из черного сукна, с жутчайшем черепом на спине и в районе кармашека для платочка. - Эт Блин пинжак как раз для тебя. А вот и шляпа! - Баба Поля водрузила туристу на лысинку картонную бандану, обклеенную красным сатином и набросила на плечи камзол.

Бандана удивительным образом шла Блину, с его окладистыми усами и зеленоватым от обильных возлияний лицом. К тому же она очень удачно скрывала недостатки шевелюры, придавая Блину этакий залихвацкий вид.

- Гениально! - Воскликнул Мишель, который, как считала баба Поля обладал тонким, изысканным вкусом, и мог по достоинству оценить дизайнерский усилия старушки.
- Ноу, Ноу! - Запротестовал Блин. - Я не есть актер. Я бизнесмен.
Саныч, смочив припасенным ромом пересохшее горло, не элегантно заржал.
- А вот это тебе. - Осчастливила его заклятая зазноба, всучив султанский колпак с облезлым петушиным пером, пурпурного цвета и с висячей бахромой в районе ушей. Колпак как пить дать крутила Дашка, и Саныч отчетливо помнил, что в прошлом году, ни кто из актеров театрального кружка так и не пожелал его надеть.
Мужик не успел и глазом моргнуть как колпак был прилажен прямо на его картуз, и теперь уже ржали все кроме него, что Санычу не нравилось категорически.

До музея
Баба Поля насуплено шагала по Измалково впервые в жизни позабыв о том, что надобно бдеть и за всеми внимательно следить. За перипетиями свалившихся на ее голову приключений она умудрилась потерять свой заветный блокнотик, о чем шибко горевала. Вообще, ежели судить о его содержимом, то в Измалково назревало очередное ЧП ибо блокнотик бабы Поли, был едва ли не драгоценнее ведьминой книги. По крайней мере переполох, умудрись кто болтливый его отыскать да прочесть, поднимется в сто крат грандиозней. Хорошо хоть мобильник, с различным компроматом иного формата, остался при ней и даже не пострадал от потоков воды, обрушившихся на бедную женщину по вине энтого шпиёна Блина.
Размышляя о том, что надобно все таки найти внучку Зину и предупредить ее о грядущем скандале, а так же рассказать о странной истории с то и дело появляющейся то тут, то там книге, баба Поля как-то неожиданно для себя наткнулась на искомую.


При виде обожаемой внучки, такой всегда собранной и сурьезной баба Поля вдруг устыдилась своего поведения. Она честно старалась быть достойной подмогой для своей кровиночки, но видать сам Господь вонзил ей при рождении в задницу шило, и по этой причине, вся ее жизнь напоминала гастроли цирка шапито.

В музее

В музее бабе Поле доверили исполнить роль заколдованного фолианта. Попутно велись рассуждения о природе происхождения единственно улики - клочка облезлого меха с явственным запахом нафталина. Таким ароматизатором в деревне пользовалась только покойница Василиса, у которой как раз имелась шуба из лисы. Следы участия в этом запутанном деле мертвой ведьмы, сильно обеспокоили бабу Полю, что вылилось в очередную потасовку с Санычем и насильственным внедрением его голову в шлем от подвернувшихся под руку доспехов.
- Кому тут чего на мозг давит, ромодышащий змей?! А! - стуча кулаком по железной маковке, вопрошала Полина Андреевна, мешая оказывающему ярое сопротивление агрессору Санычу, стащить с головы сей капкан.

Ой, ой, шож этно делается. Бабке Поле чагой-то тоже жарко стало, хде там мой старикан, пущай бегёт реанимирует.

Так жизнь бабу Полю, как в эти окаянные Купаловы дни еще ни когда не мотала. Все за что пенсионерка ни бралась (ну окромя сырничков - те у нее завсегда удавались), ну решительно ни чего не срасталось, да не клеилось! В музее, зачем-то потворствуя замашкам своего заклятого кавалера в стиле "Аля Хичкок-Станиславский", она аконфузилась и свалилась на Блина. А меж тем женщина она была порядочная и столь стремительный переход к близкому контакту рассматривала единственно в ракурсе шлюшничества. И это было особливо обидно, так как баб слабых на передок, у них в роду никогда не водилось! Вот хотя бы взять Зину, оплот морали и неприступности. Баба Поля была столь наивна, что верила, будто Зина бережет себя для брака,правда признавала, что уже очень скорое то что Зина так бережет, по причине окончания срока годности, ни кто уже не возьмет и за даром. Эх, в очередной раз, вздохнула старушка. Мужика бы ей, ласкового... Тут бабу Полю настигло озарение и она с небывалой ясностью вдруг поняла, что самый ласковый у них в селе, это пожалуй молодой ветеринар. Ветеринар ей нравился. Такой и ее дуру старую не обидит, и Зину сделает помягче, а то уж больна она временами сурова.

Баба Поля горестно (потому что все еще очень сильно убивалась по своему секретному блокноту) вздохнула, но тут же усилием воли приободрилась, так как шла выполнять важную миссию, по заданию Зины, ей следовало уйти под глубокое прикрытие. Т.е. притвориться бабушкой-божьим одуванчиком и затесавшись в ряды потенциальных уголовников выведать страшную правду о том, кто же все таки украл эту бесовскую книгу, от которой у Полины Андреевны приключилось столько бед.

Вот к примеру, все тот же блокнот, баба Поля потеряла потому что Саныч, этот безответственный тип, пригрел на своей груди форменного шпиёна и ей практически ценой своей почти девичьей (без двух мужей и трех любовников) чести, пришлось следить, дабы этот Блин не увез в басурманскую Америку каку важную военную тайну.

И что подумало все село, когда пытаясь учинить обыск, баба Поля пол ночи гонялась за Санычем, дабы убедиться, что ее блокнот с компроматом практически на каждого жителя Измалково, на самом деле не припрятан этим небритым лисом?!

И вот теперь, она снова встретилась с виновником всех ее неудач, в том числе той, где она так и не стала невестой в третий богуугодный раз, когда шла в отделение милиции, дабы сыграть роль подсадной утки.

- Снова ты? И этот болезный? - Вместо приветствия насупившись ехидно спросила она. - Куда идешь то? Басурмана своего сдавать?

Получив приз зрительских симпатий (еще бы, попробуй только не посимпатизируй родной бабушке начальника милиции) баба Поля вышла на сцену и приняв корону сделала всему залу книксен. Зал взорвался в ликованиях. Пока бабе Поле все хлопали, к сцене подошел импозантный старик из соседней Пироговки, и подарил довольной старушке букет бордовых хризантем. Этого бравого вдовца баба Поля знала давно, но даже и предположить не могла, что престарелый поклонник питает к ней нежные чувства. Возгордившись, она развернулась к сидящему в первом ряду у самого края Санычу и скрутила ему грандиозную фигу.

Затем грациозно развернулась и продефилировала к Мишелю, и потребовала чтобы он оставил ей автограф на ее парадной белой блузке! Чтобы после, завещать ее потомкам, как главную святыню семьи Анискиных.

Пьеса "Вий-модерн". действо первое. Баба поля в роли могущественной ведьмы которая любит скакать верхом...

По сцене плывет туман. Запашок странный. Сильно похоже на газовую атаку Саныча. Баба Поля в респираторе (в нем она ну чисто ведьма), шаркая ногами пересекает сцену. Декорации убоги. Криво намалеванные на заднике хаты, побитые кислотным дождем подсолнухи и силуэт церкви в дали.

- Кто там? - заслышав мужицкий смех, вопрошает баба Поля и подмигивает кому-то в зале.

Связанный петух* лежит у нее под лавкой, и даже не пытается кукарекать.

На столе ведьмы, стоит несколько бутылей с ромом.

- Ха-ха-ха, - мрзюче смеется баба Поля, косясь на заморский трофей - бесовское зелье. Кто тебя отведает тот на всегда попадет ко мне в сексуальное рабство!

Стук в дверь. Желающие видать пришли!

_____________________________________________

*смотрим кто у нас в роли петуха...

- Ой! - Хватается за сердце баба Поля-ведьма, - Хто это там за воротами такой набожный?!
Кресты ведьме не нравятся. У нее от них прыщи.

Тут наконец отворяется дверь и баба Поля, навсегда теряет свой респиратор (по задумке режиссера, потеря респиратора символизирует глубокий культурный шок публики).

На пороге стоит он! Хома! Весь такой красивый в заморской сутане. У бабы Поли-ведьмы тут же просыпается страстное желание на нем прокатиться. Но на этом приятные сюрпризы не заканчиваются. Скромно потупив взор Хома проходит в хату, сразу следом за своим приятелем, что-то пристально высматриваю у него на заду .
К радости ведьмы, все требуют рома!



- Да это же просто праздник какой-то! - восклицает баба Поля-ведьма и спешит налить всем заморского стояк-зелья.


А вот это уже плохо. - Думает исполнительница главной роли. - Они обнаружили воина света. Этот если кукарекать начнет, так всю малину мне попортит.
Тут до слуха актеров долетает звучный храп чудо-птицы.
- Эко, он у тебя налакался. - Удивляется Тберий-Димка и присев на корточки гладит петуха по гребешку.
- А это, я его так мариную. - Выкручивается баба Поля и прикидывает когда ей лучше признаться пригожему Хоме, что только поцелуй любви, превратит ее из старой ведьмы, в ведьму молодую...
Наливает всем рому. Тиберий пьет, а Хома воздерживается. Ведьма огорченно вздыхает.

Точно! Нужно всех уложить спать, а то стоячих мужиков оседлывать не удобно... Если только с подскока. Но с подскоком баба Поля пробовала только с первым мужем, а это было ой как давно.


- А давайте я вам массаж сделаю?! - вдруг выдает баба Поля-ведьма.

На сцене эффектная пауза.

И вдруг Тиберий кааак запоет.


И тут ведьму посещают ужасные подозрения.


- Дык, одна у меня спальня. - Разводит руками баба Поля. - Так шо, придется вам спать рядышком. Да и теплее вместе.

Дабы удостоверится в своих подозрениях, ведьма, решает провести следственный эксперимент. В конце концов следственные эксперименты у нее в крови.

Хлебнув с горя рома прямо из горла (аплодисменты в зале) , ведьма прочистила горло и продекламировала.

- Настала ночь. Крадусь в ночи как тать...
Горит душа в любови ниминучей!
Хочу Хому всего облобызать.
Но Петуха так не по детски пучит!
Ах что за жизнь, мне не дано летать
Лишь с бесами могу я звезд коснуться
Должна кого ни будь я нынче оседлать,
И в молодость свою тот час вернуться!

Как-то незаметно для себя баба Поля опьянела. Она в запале вдохновения, черз раз прикладывалась к рому, и учитывая состояние не молодого организма, скоро изрядно окосела. А пьяна баба Поля - это такой восторг, который выдержит далеко не всякий.

Чувствуя что дело труба и спектакль подачей и тематикой во всем мире понравился бы только Виктюку, Зина беззвучно застонала и прикрыла глаза ладонью. В зрительном зале стаял такой хохот, что тряслись хрустальные подвески на люстре.


- Скажите други, отчего,
Моя судьба не справедлива?!

Баба поля пошатываясь подошла к краю сцены и слезно вопросила зал.

- Ах не того я полюбила. Ах полюбила не того!
Его могла бы я кормить, баранками и простоквашей
А он за модою не нашей, подался в ..ад парней долбить!

Затем старушка вдруг достала из кармана своей дерюги баклажан и на манер Гамлета повела беседу.

- Как сей порок во век искоренить!
Скажи мне Йорик, быть или не быть?!

Баба Поля долго гипнотизировала печальным взглядом баклажан. Она твердо знала, что чем больше актер, тем длиннее пауза.

- Старая дура, - донесся из под стола первый крик Петуха. Донесся и снова затих. И тут ведьма услышала:



Взыграла в бабе Поле удалая кровь. Возвопила она на манер банши и как сиганет Хоме-Мишелю на спину, да как щелкнет кнутом. (В этом месте особо бурно хлопал председатель).

- Скачи мой раб, вперед на встречу тьме!
Ждет гомосеков ад, почти как в ФСБе!

И в момент, когда баба Поля-ведьма, поскакала на Хоме навстречу их темному будущему, на сцену высыпал кордебалет! Сексуальные бесовки под переливы Рамштайн, который сменил отечественную Хуторянку, выплясывали нечто вроде гапока, а странное создание с туловищем медведя и головой кабана, стрелой метнулось от кулис и свалилось в суфлерскую будку. За ним на животе гладким юзом заскользил блондин в шапке Сотника. А баба Поля, запела.

- Ну и что, что я старушка, да к тому же пьяная.
У меня поверьте попка до сих пор румяная!

И тут Саныч, точно былинный богатырь, очнулся от беспробудного сна и кое как вылез из под лавки. Выдернул из воткнутого в штаны сзади перо. Оценил уровень ущерба и испуганно перекрестился увидав траурную процессию: на сцену кузнец с мрачным выражением лица катил расписной гроб... А в гробу прижав бутыль рома к груди, весь обмотанный саваном, лежал посиневший Билл.

- Кука... ку..ка... рекнулся наш Блин, Поля. - Уронив голову на грудь шпиена огорчился Саныч-воин света.

- Я веселая такая, я такая резвая.
Только жаль, что я такая не бываю трезвая!

Тем временем неслось из зала куда изображая дьявольскую скачку унеслись Хома и оседлавшая его ведьма.

- Тьфу! - Уронив скупую слезу Саныч, назначенный майором, которая кстати лежала без чувств, вестником нового дня. - Бестолковая баба. Ах Билл, Билл, не уберег я тебя.

Потом Саныч не на долго замолчал, подумал о чем-то своем и решительно потянул стиснутую в объятьях басурмана бутль на себя! Однако Билл держал бутылку мертвой хваткой и увлекшись, Саныч удвоил усилия.
- Прости, друг, но это на том свете тебе уже не пригодится. То ли мне здесь, я как раз выпью за твое здоро... тьфу, за упокой твоей басурманской души.
В этот самый момент Билл открыл глаза и сел.
- ААААаааааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!! - заорал Саныч.
- Ааааааааааааааааааааааааааааа!!!! - заорал Блин.



Баба Поля, у которой в голове маленько прояснилось от той голопирующей, скачки которую они с Мишелем войдя в образ свершили по залу, виновато потупилась.
- Усё, хороший мой, ступай на сцену, я тута посижу. Вон и мою сменщицу уже выкатили на позицию. Ты еже ли что, зла на меня не держи, это я все искусства ради.

Измалково. Жизнь после Вия.

Всеж ки славное в этом году выдалось лето. Знойное да хмельное, немножко суматошное, зато богатое на события. Зимой то в селе скучновато. А теперь вот и в сонные, студеные дни будет о чем друг с другом посудачить по соседски. А по осени глядишь тем для разговоров еще прибавится. Ведь столько свежеиспеченных жонюхов и невест за раз, как в этом году в Измалково давненько не случалось. И всем ведь не терпится в загс сходить. Причем по всем правилам: с выкупом, торжественной росписью и застольным мордобоем. Бабу Полю разумеется пригласили везде, что говорило в пользу того, что ее блокнотик исчез бесследно и нового ЧП не предвидится. По этому, баба Поля с легким сердце завела себе новый блокнот и вернулась к своим прежним занятиям, а именно:
Помогать Зиночке в благородном противостояние криминальным элементам села.
Выявления этих самых криминальных элементов.
Следить за тем, чтобы Санычу не жилось скучно.

Выполняя последний пункт из своего списка самых важных дел, баба Поля и шествовала по центральной улице Измалкова со стареньким чемоданчиком и клетчатой котомкой в руках. Надев самое нарядное свое платье с павлинами и платок вышитый блестящими белыми розами, старушка свернула в обросший пахучими акациями проулок и миновав его остановилась у беленого дома с голубыми рамами давно не мытых окон.

Затворив за собой калитку покосившегося забора, баба Поля прошла до дома и без стука вошла в дверь. В сенях стояла приятная прохлада а из кухни доносилась невнятная речь. Толкнув очередную дверь баба Поля, под удивленные взгляды мужчин поставила у стены свои вещи и присев на стоящую неподалеку табуретку шумно вздохнула.

- Вот. - Сказала она. - Еле дошла. Жарища стоит, как в печи. А вы чагой-то там пьете? Квас? Дайка и мне Блин кружечку.
Американец настороженно поднес бабе Поле напиток и сел обратно за стол.
- Полька, а ты чего это пришла? - Нахохлился Саныч, хозяин дома.
- Дак у Зины то любовь. Муж новый. Вот я и решила создать им идеальные условия для семейного быта. Так что пляши, пень старый, сбылась твоя мечта, я теперь тут жить буду. - Баба Поля сделала глоток из кружки и продолжила. - Блин хоть и шпиён, а мне тепереча все равно что сын. Надобно нам его с тобой на ноги поставить, в люди вывести. Женить опять же.
Баба поля встала с табуретки и по хозяйски прошествовала к холодильнику. Обживаться на новом месте, она решила с инспекции продовольственных запасов.

- О, какую ты тут плесень развел. - Всплеснув руками, сказала она и принялась внутри что-то переставлять.

В этот момент Саныч с Блином поняли, что прежней их жизнь, уже ни когда не будет.

КОНЕЦ