Карта ролевой игры "Анискин отдыхает или деревенский детектив"

Народу на почте было немного. У окна выдачи посылок сиротливо жалась баба Маня Курицына. «Ага, -смекнул Марк, - дочка ее разлюбезная подарки матери прислала. Вот и вся забота о матери. Нет, чтобы приехать и огород вскопать да картошку посадить, откупается тряпками китайскими». Он покачал головой и принялся разбирать стопку корреспонденции по адресам.
Почтальоном Марк работал первый год. Раньше на кладбище трудился, могилы копал. А что? Заработок верный, хороший. Народ помирал регулярно, кто от водки, кто от болезней и старости. А ушел, когда понял, что сам спивается. Жена ушла к другому, на прощанье бросив в сердцах : «Алкаш несчастный!». А как не пить, когда вокруг тебя горе людское? Мать в ноги кинулась: «Ты у меня единственный, сыночек, сопьешься, родной. Иди ко мне на почту почтальоном, зарплата невелика, да у нас огород есть, прокормимся».
Стопки писем аккуратно перекочевали в сумку, и Марк отправился разносить их.

До леса
Марк разнес почту до обеда. "Сейчас все больше электронные письма да смс-ки шлют, " - грустно улыбнулся он. Носить ему все больше приходилось пенсии, письма из налоговой да из пенсионного фонда. А как хотелось, чтобы как в старину писали люди большие письма, и носил бы он пухлые конверты в каждый дом. Раньше почтальона ждали у калитки как самого дорого гостя, а он нес в дом радость. Или печаль, что скрывать. Это все мать Марку рассказывала. Она у него всю жизнь на почте работала. до заведующей доросла.
Марк помог матери рассортировать посылки и уведомления на них, и отправился домой. И представлялось ему по дороге:


В Измалкове на праздник съехались чужаки. Эта новость облетела все село по сарафанному радио. Да Марк и сам мог убедиться - у домов приметил несколько автомобилей с чужими номерами, а у районной библиотеки крутился какой-то парень не из местных. "К Аделаиде клинья подбивает!", - усмехнулся Марк и поздоровался.
Домой ему идти расхотелось, и он направился прямиком в лес.

В лесу

Лес этот Марк знал как свои пять пальцев, мальцом с пацанами гулял. Ага. с Мишаней, например. Мишка теперь звезда, ни на какой козе не подъедешь. Мать его всегда в пример ставила.
На ближайшей поляне расположилась компания молодежи. Марк хотел было свернуть к ним, да передумал.

На опушке леса Марк достал пачку сигарет и, вытащив одну, закурил. Он уже давно подумывал бросить курить, да силы воли не хватало. Отец курил, дед курил, и он курит. выпуская кольца дыма, в воздух, Марк заметил, как к барскому особняку сельчане потянулись группками и целыми компаниями. Он приметил и незнакомых ему людей, но не удивился - каждый год на праздник к ним съезжались не только из областного центра. но и из других городов России. Своих Марк знал всех наперечет, а вот приезжие (среди которых были девушки и парни), вызвали у него интерес. Сам он почти никогда не уезжал из Измалково, здесь была его родина, его дом. Он докурил сигарету и затушил окурок. Не затушишь - случится пожар, весь лес погорит. А лес в этих краях на загляденье красивый, грибов и ягод полон. Они с матерью каждую осень ходят за грибами и на зиму сушат, а ягоды идут на варенье.
Пойти что-ли попугать приезжих в барской усадьбе? Это можно!

- Здоров, Иван! - Марк протянул руку. - Курил я, все никак бросить не могу... Весь дом прокурил, мать ругается. А ты на службе или как?
Марк проводил глазами незнакомую девушку и предложил:
- Пойдем девок пугать, а?

Марк рассмеялся.
- Не поверишь.. Разносил я в прошлом месяце пенсию... Так на меня набросилась огромная псина, прям собака Баскервилей, клок из джинсов на заднице вырвала, пришлось на дерево залезть, пока хозяева привязали. Мать потом полдня латала штаны. Так что работа у меня опасная, Иван.

- Ага. Я девочка, сейчас у меня косички вырастут. Или рога. Вот тогда ты и испугаешься, - отшутился Марк, а сам задумался. Вон девушки его уже за старика считают...С Санычем пора на завалинке сидеть и семечки лузгать.

- Что? - Очнулся от своих мыслей Марк. - Это в Америке, откуда твой батя родом, а у нас не было такого. Враки все это. Разве что из баловства кто муки насыпет в конверт и директору школу на стол положит...

Этот вопрос заезжего молодца из далекой страны страшно развеселил Марка.

- Да прадед там мой работал истопником в усадьбе этой, рассказывал еще деду моему, что одна из дочерей хозяйских утопилась в реке от несчастной любви, а потом стала являться как привидение. И случилось это как раз на Ивана Купала...

*ушел до завтра*

В барской усадьбе Лумумба весь вечер травил страшный байки, явно рассчитывая произвести впечатления на девушек. Парень Ваня был видный, и девушкам нравился. Насмешливая Злата недоверчиво слушала, а Тынис , кажется, даже записывал. Еще один "фольклорист несчастный"? Каждый год к ним в Измалково приезжали на практику студенты -филологи, реже- ученые из Москвы, а теперь и иностранец пожаловал. Марк слушал и качал головой, усмехаясь. Мастак же Ванька говорить! Вот бы ему так. Он перевел взгляд на другую незнакомку, темноволосую, не славянской внешности девушку. Симпатичная, а улыбка такая, что глаз не отвести.
- А вам не страшно, - обратился он к ней?

- А вы тоже из этих, - Марк кивнул в сторону Тыниса, - фольклористов? Подружка у вас боевая, ей палец в рот не клади, откусит.
И он с уважением посмотрел на Злату.

- Ух ты! Испанский у нас разве что Саныч может знать, его отец в Испании воевал в тридцать девятом году, или вон Ванькин отец...Правда, какого он был роду и племени. неизвестно, мать его никому в селе не говорила. Даже баба Поля, а она у нас все про всех знает, и та не знает, или делает вид, что не знает.

Красивое имя! Марк широко улбынулс и почесал щетину на щеках.
- Королева Марго, значит? Погодите-ка...Маргарита Санчес! Как же я мог забыть! - Марк хлопнул себя по лбу. - Мне ж мать говорила, что письмо получила, там нас просили присмотреть за домом соседским, должна была приехать его новая хозяйка с нерусской фамилией. Значит, это вы и есть?

- Нет, я почтальон. Печкин моя фамилия. А зовут Марк.- Он смутился. -В честь римского полководца...

- Могу платочек повязать и шепелявить, если нужно. Как баба Маня Курицына. - Марк улыбнулся. - В клубе нашем в драмкружок ходил...Давно это было...

И она тоже...Как только приезжие узнавали, что в Измалкове есть почтальон по фамилии Печкин, то непременно шутили по этому поводу. Марк уж подумывал, не взять ли ему девичью фамилию матери - Ретюнских, да мать отговорила.

- Шутить изволите, Марго? Сейчас только старики газеты выписывают, да в библиотеку нашу разношу подписные журналы. Сейчас в Интернете читают.

- Могу дать электрическую на две конфорки. Туристическая называется. - пояснил Марк. - Потому что топить обычную печку вам будет не под силу, - он оглядел хрупкую фигурку девушки, - да и угореть можно. И для печи настоящей посуда нужна чугунная. А знаете что? Приходите к нам домой готовить! Мы газ себе провели, плита новая, да и мать возражать не станет. Ей одной скучно бывает по вечерам...Она вас вязать научит.

Марк замялся. Последнюю книгу он прочел года два назад. Изредка покупал журналы да матери кроссворды.

"Ого! А она не из простых, раз домработницу имеют", - подумал Марк. У него мать все в доме сама делала, отец в поле с утра до ночи пропадал в колхозе.
- Мать возражать не станет, - он махнул рукой. -С тех пор, как жена моя бывшая, Наташка, в город уехала жить, ей вечером одиноко. Так что приходите, чаем напоем с вареньем.
Марк почесал затылок, припоминая, умеет ли мать прясть. Бабка Аграфена точно умела, вон даже в сарае стоит станок ткацкий, сто лет ему будет.
- Да шут его знает, умеет ли мать прясть...А вот вязальщица она знатная! На ярмарке шали свои продает, теплые, легкие. Может, для вашей матери подойдет?
В этот момент очередь рассказывать страшилки дошла до Маргариты. и она не смущаясь, прочитала
Марк слушал ее завороженно, не отрывая взгляда от ее лица. Но, когда она закончила, очередь рассказывать перешла к нему и он, не задумываясь выдал:
- А я за Пушкина! Наш он, Липецкий! Не верите? Имение у его родителей было здесь. Вот те крест! - и перекрестился.
И принялся читать:
Вурдалак

Трусоват был Ваня бедный:
Раз он позднею порой,
Весь в поту, от страха бледный,
Чрез кладбище шел домой.
Бедный Ваня еле дышит,
Спотыкаясь, чуть бредет
По могилам; вдруг он слышит,—
Кто-то кость, ворча, грызет.
Ваня стал;— шагнуть не может.
«Боже!— думает бедняк,—
Это, верно, кости гложет
Красногубый вурдалак.
Горе! малый я не сильный;
Съест упырь меня совсем,
Если сам земли могильной
Я с молитвою не съем».
Что же? вместо вурдалака
(Вы представьте Вани злость!) —
В темноте пред ним собака
На могиле гложет кость

Тынис так увлеченно старался записывать все, что казалось ему русским фольклором, что Марк решил помочь ему.
- Есть у нас в селе один бобыль, мужичок химик-любитель. Самогон варит -закачаешься! Но главное, как напьется, так и начинает сказывать легенды и былины. Кладезь, а не мужик! К нему всех приезжих ученых водят.
Заметив скептические взгляды, Марк поднял руки:
- Кто со мной? Но идти далеко, бобыль на окраине села живет в одиночестве. на то он и бобыль, - хохотнул Марк.

Девушки с радостью согласились покинуть барскую усадьбу и направиться обратно в село.

-Да ты не понял, Тынис, - объяснил Марк. -У родителей Пушкина было одно из имений в нашей области. А в областном центре и улица Пушкина есть, и памятник ему там стоит. Ладно, кончай базарить, пойдемте все к бобылю. Эх, знатный у него самогон!
Но, взглянув на Маргариту и Розу, Марк улыбнулся.
- Да ладно вам, я пошутил.
Кабы он мог знать, до чего дошутился, то не произносил бы эти слова вслух...