Карта ролевой игры "Сезон чудес"

If the heavens ever did speak
She's the last true mouthpiece

Утро встречаю непривычно рано. Мрачно смотрю на хлопья снега, падающего за окном.
- В таких кофрах впору отправлять герцогские драгоценности, - Генри кивком головы указывает на коробку на столе передо мной.
Захлопываю крышку раньше, чем брат задаст вопрос. Если у старшего и есть саркастичные замечания, он оставляет их при себе, пожелав увидеть меня за завтраком, покидает кабинет.
"Только конфеты и цветы, моя дорогая. Ну, еще, пожалуй, иногда книгу стихов, или альбом, или маленький флакончик туалетной воды", - голос наставницы леди Фебы звучал и в моей голове.
Поднимаю крышку кофра и, зачерпнув, пропускаю ароматно пахнущие зерна кофе сквозь пальцы.
Ничем не примечательная карточка темно-зеленого картона. Записка была короткой:
Одиннадцать. Каток Гайд парк.
Осмелитесь?*
Росчерк туши повторяет в углу карточки профиль самой герцогини с той прической, какой я запомнил ее прошедшим вечером в театре.
- Доставить герцогине Манчестер, Альфред, - дворецкий уже привычен не задавать вопросы. - Стоит напоминать, что на посыльном не должно быть ливреи Норфолков?
- Все будет исполнено, милорд.
Пальцы легко отбивают ритм о деревянную поверхность стола и тут же замирают. Для того, чтобы прийти в публичное место не нужен повод и нужно не так уж много смелости. Но это ведь только первый вызов.

*Will you dare?

Генри покидает Норфолк-хаус, отправившись по своим делам. Без общества брата ожидание становится по-настоящему смешным, потому не долго думая, велю заложить сани и править на Гросвенор.
Дядюшка пребывает в благостном расположении духа, разговорившись с идущим на поправку графом Эрролом о высокогорьях Шотландии.
Леди Феба из-под вышивки передает мне листок Уислдаун. Только качает головой, выражая неодобрение.
- На этот раз эта женщина превзошла саму себя! - удостоиться даже моего осуждения действительно сложно.
Поднимаю голову, чтобы заметить лукавство во взгляде леди Фебы. Если нет возможности проучить леди Уислдаун, может, есть шанс переиграть общество? Притвориться, что ничего не случилось и к одной всем нам известной леди К. не имеет никакого отношения. Именно так мы и поступим.
- Милорд, что вы думаете о том, чтобы отправиться на каток?
Довольная улыбка леди Фебы, уже отложившей вышивание, не оставляет сомнений в ее согласии.

Крепко сжав обе ладони леди Фебы в своих, тяну ее за собой в самый центр катка, мы кружимся, высекая искры из-под лезвий, пока нас не сбивает проезжающая мимо пара. Со смехом подхватив леди Фебу, предлагаю попробовать пончики и затем покататься на санках. Заметив появление брата, зову его присоединиться к нам.

В последние дни мне кажется, что если во мне и сидит дьявол, то он страстно не равнодушен именно к леди Онории. Сложно сказать, что послужило поводом: пристальный взгляд старшего или то, что леди Онория была этим утром слишком хороша.
Зачерпнув немного снега, сдавливаю его в ладонях, утрамбовывая в шар. Легко подкидываю его на ладони и, сощурившись, запускаю точно в почтенное собрание джентльменов вокруг дочери герцога.

— Надеюсь, вы не уйдёте до ужина? — спросил Бильбо вежливо своим самым ненастойчивым тоном.
— Ни в коем случае! — ответил Торин. — Мы и после ужина не уйдём.
Джон Рональд Руэл Толкин.

Генри подает руку матушке, слуга помогает ее светлости герцогине Норфолк устроиться в карете, безотчетным движением брат оправляет меха на коленях герцогини.
Мы едва ли будем в числе первых, но и серьезное опоздание недопустимо. Вскоре дворецкий герцогини Манчестер объявляет о прибытии ее светлости герцогини Норфолк, маркиза Хертфорда и барона Мальтреверса.
Приметив среди гостей пару знакомых мне лиц, раскланиваюсь по пути к хозяйке вечера. В леди Мэри все же есть не поддающееся объяснению очарование, а леди Кэтрин так занятно краснеет, что краска заливает ее шею и грудь.
Герцогиня Норфолк обменивается приветствиями с герцогиней Манчестер.
Мой взгляд тоже, наконец, обращается к герцогине.

- Дьявол, - тихо, сквозь зубы, чем привлекаю внимание брата, явно, удивившегося, что я не о себе.
Схваченный темной зеленью шелка силуэт, будто создан для того, чтобы ласкать его взглядом, и лишь холодность в светлых глазах напоминает мне о том, что нет никакой возможности прямо сейчас узнать, так же ли нежна кожа герцогини, как скрывающий ее струящийся шелк.
- Ваша светлость, прекрасный вечер, - ни секундой дольше не задерживаю в руке милостиво протянутую руку герцогини.

Позже брат, от которого ничего не ускользнуло во время этого короткого приветствия, выражает опасение в том, что когда-нибудь его не будет рядом и меня все-таки пристрелят.
- В пэров Англии не стреляют! - возражаю оскорбленно.
- Это произойдет по роковой случайности, - отвечает Генри, умудряясь смотреть перед собой и ни на ком не останавливать пристального взгляда.

Выгнув бровь, наблюдаю за тем, как Кавендиш склоняется к руке леди Онории.
- Ты мог бы пригласить ее сегодня, - слова, обращенные к брату: речь о танце, достаточно осторожно, чтобы не пробуждать всех демонов старшего. Но это лучше, чем он с таким же замкнутым лицом будет наблюдать за тем, как все пэры в этом зале будут оспаривать право на танец с дочерью герцога Эксетер.
Если бы Генри не был приучен не выдавать эмоции ничем, даже движением, он, наверняка нетерпеливо передернул бы плечами, как мне случалось видеть дома.
Генри, маркиз Хертфорд, идеальный и безупречный, боится оступиться в танце с единственной леди, которую хотел бы в нем вести. Судьба порой бывает жестоко насмешлива.

Маневр по изъявлению почтения вдовствующей герцогине Эксетер выполнен безупречно. Даже Паудерхэм в обществе своей сестры выглядит не так раздражающе, как обычно, потому встречаю его вполне приличным:
- Милорд, мое почтение.
Дождавшись, когда Кавендиш, наконец, выпустит хрупкие пальчики леди Онории из своих, склонился к руке леди:
- Миледи, ваш брат безжалостно лишил меня счастья в Олмаксе, - ничуть не заботясь о том, чтобы скрыть веселье во взгляде, - будете ли вы милосердны настолько, чтобы оставить мне танец сегодня вечером?
Сейчас меня снова за что-нибудь отругают, но какое это имеет значение, если после ужина можно будет избавить леди Онорию от всех несносных воздыхателей, кроме меня, хотя бы на один тур танца.

- ответ леди Онории. -
Мое место за столом на одно в стороне от брата позволяет, как безнаказанно наблюдать за членами трех семей королевской крови, занявшими эту часть стола, так и с легкостью вступать в беседу.

- Маркиз, несомненно, выходец Бэллиол, - перевожу насмешливый взгляд с Паудерхэма, который предпочтет и не заметить это замечание о первопричинах его нрава, покоящихся еще в студенческих годах. - Юному герцогу Манчестер должно понравиться в Мертоне, ваша светлость, - внимательный взгляд на герцогиню. - лучшие воспитатели, обширные угодья, о витражах в капелле колледжа ходят легенды, - как и об укромных уголках сада, где юные воспитанники слишком спешили познавать науку любви, сманивая деревенских девчонок.

Поднимаю бокал в жесте одобрения. Высказать несогласие с мыслями маркиза всего лишь словом "благодарю" - редкое умение.

- Означает ли это, миледи, что вы вновь лишите свет своего общества в будущем Сезоне. Если так, как бы это ни было жестоко, я желал бы, чтобы ваши воспитанницы блистали в белом еще немного.

- Как вам будет угодно, миледи, - улыбаюсь, отпив вина, - Оба колледжа находятся в Оксфорде, не удивляйтесь, если ваш сын пришлет вам письмо с просьбой о согласии на перевод.
Герцогиня обратила все свое внимание к моей матушке, чему я был только рад, так, в полоборота лиф ее обшитого шелком платья чудесным образом открывал вид на вершины молочно белых...сглотнув, признал, что корсет герцогини был вершиной искусства ее модистки.

Губы герцогини коснулись граней бокала, и я в очередной раз пожалел о том, что не могу взять на себя роль чьей-нибудь дуэньи. Хотя бы даже самой герцогини. Вдовы становятся талантливыми ученицами.

Должно быть, наше общество отъявленных джентльменов приучило маркиза так часто поворачиваться спиной. В предместьях Эдинбурга ему бы задали хорошую трепку и только потом поинтересовались бы, есть ли у него титул.
- Маркиз, если вы хоть немного поумерите свой нрав, поистине, общество утратит треть своего очарования, - на сей раз уже моя спина дарует Паудерхэму счастливую возможность снова ничего не отвечать.

Проследив за тем, как виконт Эпшоу бросился к герцогине Манчестер, невольно ухмыляюсь, он облегчает мне все дело.

По пути к ширмам, приковавшим внимание всех в зале, наконец, сталкиваюсь, с кузиной.

- Всенепременно, - часто киваю, - но все после, миледи, сначала будьте добры пожаловать за ширму.
В ответ на все возражения пускаю в ход явный шантаж и почти насильно отправляю кузину к остальным леди.

Герцогиня, если эта ваша удивительная слепота, которую вы приписываете возрасту, не покинет вас в нужное время, я лично запрещу вам покупать очки))

С самым решительным видом подхожу к ширме и, пощекотав ладонь кузины, а это была, несомненно, она, горестно и громко вздыхаю.
- Нет, боюсь, нет, я угадать не в силах!

- Миледи, - с театральной болью во взгляде оборачиваюсь к герцогине. - Я бы не отказался от подсказки!

- Леди Оно.., - уже почти сорвалось с губ под насмешливым взглядом герцогини, но я все же смилостивился. В конце концов, Паудерхэм еще не герцог. - Неужели это леди Феба Кастерз?!

Герцогиня, какая совесть у барона, я вас умоляю))))

- Браво, милорд, рука в черной перчатке действительно принадлежит вашей прелестной кузине.
С видом триумфатора беру кузину под руку, несмотря на то, что ее ангельская улыбка не сулит мне ничего хорошего.
- Леди Феба, а вы знаете, что теперь я вправе загадать желание?

Миледи, если только под вашим чутким руководством))) но вы же не возьметесь(( совершенно запущенный случай)))

Едва не согнувшись от боли, мужественно продолжаю всем улыбаться.
- Леди Феба, вы только что лишили половину дебютанток в этом зале шанса танцевать рил!

- Миледи, после всех моих волнений, - опускаю впечатления и потрясение от физической боли, - воспоминания выветрились у меня из головы! О какой сделке вы ведете речь?
Оборачиваюсь, чтобы увидеть, как виконт Рейвенсберг узнал ручку прекрасной леди Кристабель.

Вне сомнения, менуэт был нашим любимейшим танцем с леди Фебой. Потому, когда представлялся такой случай, кузина всегда оставляла танец за мной. Широкий мах рукой налево, широкий мах рукой направо, и приставными шагами к даме сердца, скакать вокруг нее. В юношестве самым тяжелым было при этом сохранять серьезное выражение на лице.
С леди Фебой до конца танца мы его не сохраняли еще ни разу.

После первого танца, проводив леди Фебу к нашей матушке, ведь герцог Квинсберри, к моей зависти, окончательно исчез в клубах сигарного дыма, я отправился подышать свежим воздухом.

Позволив себе пару лишних мгновений полюбоваться герцогиней в платье, будто сотканном из всполохов изумрудного огня, все же преодолел разделяющее нас расстояние, чтобы встать у нее за спиной.
- Звездная ночь, миледи, - с улыбкой, не способной скрыть мое желание быть здесь рядом с ней сейчас. - Вы любите этот цвет? - коснувшись лифа платья у плеча раньше, чем сбросят мою руку.