Карта ролевой игры "Последний шанс"

До половины четвертого Максим разбирался с делами в кабинете окружного судьи, который с этого дня принадлежал ему. Господин Папандопуло не удостоил Максима своим присутствием, оставив сообщение с извинениями и пожеланиями, а также и список неотложных дел.
Максим изучал дела, которые были назначены к рассмотрению в ближайшие дни и делал для себя пометки. В кабинете было душно, хотя под потолком низко гудел кондиционер. Максим дернул за узел галстука. Несколько озадачивало количество дел по расторжению браков. Причем больший процент составляли дела о разводах по обоюдному согласию. Максим выбрал эти дела и отложил в сторону. Отдельно он сложил дела по расторжению брака без обоюдного согласия. Этих дел был значительно меньше. И совсем уже незначительное количество составляли дела по земельным и имущественным спорам.
Максим устало потер шею и отошел к окну. Отдернув тонкую занавеску, он посмотрел на пустынную улицу - начинающаяся полуденная жара разогнала всех по домам, кафе, ресторанчикам. Не увидев ничего интересного для себя, Максим вернулся к работе.
На столе высилась огромная стопа дел о расторжении брака по обоюдному согласию. Интересным фактом было и то, что по всем этим делам представителем выступала Валентина Фереа.
Максим запросил у делопроизводителя статистические данные по категориям дел, рассмотренных в прошлом году. Статистические данные говорили о том, что в прошлом году окружным судьей Папандопуло было рассмотрено несколько десятков дел по расторжению брака.
Откинувшись на спинку кресла, Максим взял документы из дела, которое было назначено к рассмотрению на завтра: "Супруги Маринатос. Расторжение брака по обоюдному согласия" Максим раскрыл дело и углубился в изучение документов. Представителем госпожи Маринати выступала адвокат Валентина Фереа. Очень интересно, почему супруги Маринатос решили расторгнуть брак, который был заключен всего полтора года года назад. Для развода по обоюдному согласию необходимо, чтобы брак был зарегистрирован не менее, чем за год до подачи заявления о разводе. Допустим, но непонятно в какой момент супруги Маринатос успели надоесть друг другу. Далее, согласие супругов на развод должно быть подтверждено на двух, необходимых для данного вида развода, судебных заседаниях или ими лично, или нанятым ими адвокатом. Эти два судебных заседания должны были состоятся с интервалом в шесть месяцев. Этот срок играет роль испытательного. После второго заседания суд выносит решение о разводе. Но в этом деле не было документов, фиксирующих ход второго судебного заседания, на котором супруги Маринатос повторно должны были выразить согласие на развод. И тем не менее на завтра было назначено заседание на котором будет вынесено итоговое решение.
Нарушения были очень грубыми, чтобы просто так пройти мимо них, мало того, они существенно нарушали закон. Максим откинул дело и снова прошелся по кабинету. Потом он вызвал делопроизводителя и спросил все ли документы, касающиеся развода супругов Маринатос, находятся в деле. Делопроизводитель быстро закивал головой, но при этом старался не смотреть на Максима. В таком случае куда подевались документы, на котором зафиксирован ход второго слушания по делу? Делопроизводитель что-то пробубнил насчет того, что об этом лучше знает судья Папандопуло.
Максим набрал номер судьи Папандопуло, чтобы попытаться договориться о личной встрече. Автоответчик вежливо ответил Максиму, что господина Папандопуло "нет дома, оставьте, пожалуйста сообщение после звукового сигнала".
Попросив делопроизводителя убрать дела, Максим взял со спинки стула пиджак и вышел из здания суда. На улице было безумно жарко. Он не стал выгонять свою красавицу со стоянки и решил прогуляться пешком до ближайшего кафе. Выпить что-то освежающее было бы сейчас очень кстати.


Максим быстро пересек улицу. Его тревожило то, что он увидел в деле о расторжении брака супругов Маринатос. Потому что опираясь на имеющиеся в деле доказательства, он завтра должен будет вынести окончательное решение. Знала ли адвокат Фереа о существенных нарушениях процесса в деле, в котором она участвовала в качестве представителя одной из сторон? Может быть, в отсутствии судьи Папандопуло, она прольет свет на это дело?
Первым, кого он увидел, войдя в кафе, была именно госпожа Фереа, которая не спеша помешивала ложечкой мороженное, задумчиво глядя в окно. Рядом с ней сидела Меланта Андростати. Максим не раздумывая направился к их столику:
- Добрый день, госпожа Фереа, госпожа Андрострати. Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

- Госпожа Адамиди? - Максим внимательно посмотрел на сидящую перед ним девушку, которая вчера назвала свое имя как "Андрострати". Решив, что так, видимо, нужно для самой госпожи Андрострати-Адамиди, Максим повесил на спинку стула пиджак, уселся за стол и тоже посмотрел в окно. Ему нужно было поговорить с госпожой Фереа относительно дела супругов Маринатос. Но он понимал, что сейчас было явно неподходящее время. Возникла ситуация, когда необходимо было вести светские разговоры "ни о чем".
Официант принес Максиму чай со льдом. Максим посмотрел на сидящих перед ним женщин, собираясь спросить их, ожидают ли они начала представления или иные дела привели их сюда, когда

- Думаю, что на сегодня мой рабочий день уже закончен, госпожа ... - Он не знал, как к ней обращаться. Путаница в именах определенно затрудняла дело. Еще и синяк, который он увидел, когда она сняла очки. С девушкой определенно было что-то не так. Максим вежливо улыбнулся, стараясь за улыбкой скрыть заминку - ... Андрострати. И я с удовольствием посмотрю представление в Вашей и госпожи Фереа компании, если вы не против.
Затем Максим внимательно посмотрел на госпожу Фереа. Интересно, не передумала ли она ехать с ним сегодня вечером на озеро? Вполне возможно, что он задаст интересующие его вопросы там. Максим вспомнил волшебство сегодняшнего утра, улыбку госпожи Фереа, когда она закрывалась от брызг ... Ему совершенно не хотелось портить вечер разговорами о делах. Максим снова улыбнулся, пора было приступать к светским разговорам:
- Надеюсь, вы остались довольны утренним пикником?

Максим выслушал отчет об утреннем пикнике, чутко улавливая изменения в настроении госпожи Фереа. Что-то пошло не так после того, как он ушел? Или пикник на самом деле не был столь удачным, как она говорила? Она поменяла планы на вечер и теперь не знает, как сказать ему об этом?
- Да, бывал, госпожа Фереа. В Париже.
Максим посмотрел на суету за окном. Видимо, представление уже начиналось.
- И как? Вы довольны вашими покупками?
Разговор "ни о чем" грозил затянутся.

Определенно что-то случилось с момента их разговора сегодняшним утром. Максим любезно улыбнулся:
- Необыкновенный - Согласился он. - Вам с ... сестрой обязательно нужно побывать в Париже.
Почему с сестрой? Хотя ответ очевиден. Была ли она замужем? И как случилось, что она прикована к инвалидному креслу? Надо полагать, что средства к существованию ей дает адвокатская практика. Когда они впервые встретились, госпожа Фереа что-то говорила о разводах. Он тогда не понял её, а сейчас? Кипа дел в суде именно по бракоразводным делам, причем подавляющая масса - по обоюдному согласию. И в этой подавляющей массе дел представителем одной из сторон обязательно выступает адвокат Валентина Фереа. Это значит ... Что у нее обширная практика, если за разводами в Фессалию едут со всей Греции.
Вопросов была масса, ответов не было вообще. Особенно его интересовали бракоразводные дела. А именно дело супругов Маринатос. Он не мог понять причин нарушения процедуры: утеря документов, халатность судьи Папандопуло, или есть иные причины? И как ему быть завтра, когда он, прекрасно зная о нарушении процедуры развода, должен будет вынести решение.
Молчание явно затягивалось. Улыбка Максима стала виноватой:
- Прошу прощения, я отвлекся.

Максим покачал головой, соглашаясь со словами госпожи Фереа.

Её смех отозвался вибрирующей музыкальной волной где-то в глубинах души Максима. Непроизвольно он улыбнулся в ответ. Валентине Фереа нужно почаще смеяться. Смех делает её более женственной.

- Да, значит, мои воспоминания не подвели меня. Вечер нашего знакомства был посвящен Вашей помолвке.

Проводив взглядом госпожу Адамиди, Максим наклонился через стол к Валентине Фереа:
- Госпожа Фереа, надеюсь, наши договоренности на сегодняшний вечер в силе? Если что-то изменилось, имеет смысл сказать мне об этом сейчас, Вы не находите?

- Я заеду за Вами в девять.- Максим обхватил пальцы Валентины Фереа, и слегка сжал их. - Предварительно позвонив, конечно.
Он чувствовал волнение. И причиной его волнения была женщина, сидящая напротив. Максим еще раз пожал её пальцы и сразу же отпустил, потому что вернулась госпожа Адамиди

Голос Максима приобрел официальность, когда он поднялся, положил в нагрудный карман рубашки салфетку с написанным на ней номером телефона и сдернул пиджак со спинки стула:
- Спасибо, госпожа Фереа, госпожа Адамиди, что составили мне компанию. Вынужден распрощаться.
Не посмотрев на Валентину Фереа, он вышел из кафе и пошел на стоянку около здания окружного суда.

Приехав домой, Максим принял холодный душ, а затем уснул под тихое бормотание телевизора. Все-таки ночь выдалась бессонной, а день не простым. Проснулся он через пару часов от позвякивания посуды на террасе. Его домработница оказалась пожилой, молчаливой женщиной. Она бесшумно ходила по дому, стараясь не попадаться Максиму на глаза. На террасе его ждал, накрытый скатертью, небольшой стол. Максим с удовольствием съел тарелку лаханоризо и выпил бокал вина, отказавшись от десерта. Попросив домработницу положить в корзину для пикника пару бокалов, бутылку вина и фрукты, Максим снова улегся на кровать, и чтобы скоротать время, принялся лениво щелкать пультом, пытаясь найти интересный канал. Музыка и фильмы его не вдохновили, новости изобиловали предсказаниями новой волны кризиса, и прогнозами по усилению борьбы с коррупцией во всех сферах. Время тянулось очень долго. Домработница давно ушла, Максим слышал её шаги на гравийной тропике, когда она проходила мимо окон его спальни. День за окном клонился к своему завершению и дневной свет сменили серые сумерки. В очередной раз перещелкнув на музыкальный канал, Максим вспомнил, что его мать называла сумерки "бархатными" или "лиловыми".
"Хорошо", - мысленно согласился с ней Максим, - "Наступление лиловых сумерек самое время, чтобы напомнить госпоже Фереа о нашей встрече".
Он вытащил из нагрудного кармана рубашки салфетку с написанным на ней телефонным номером, попутно отмечая, что почерк у госпожи Фереа по-мужски четкий, без всяких росчерков, округлостей и завитушек. "Решительная женщина" - хмыкнул Макс.
Ему ответили почти сразу:
- Госпожа Фереа? Это Максим Лангория. Я заеду за Вами через полчаса.
Она ответила, что к этому времени будет готова.
Максим достал из шкафа шерстяной плед, забрал со стола корзину для пикников и задумался, будет ли уместным, если он привезет госпоже Фереа цветы. Любит ли она цветы? По мнению Максима, она была излишне рациональной. Скупа на движения, на улыбки, на эмоции. О милом женском кокетстве не приходилось даже говорить. Закинув покрывало и корзину на заднее сиденье машины, Максим задумался, была ли она такой всегда или болезнь сделала её такой. Бледность и худоба, скорее всего последствия болезни, а вот решительность... Он попытался представить Валентину Фереа другой и не смог. Она была такой, какой была.
Усевшись за руль, Максим повернул ключ и слушая, как мягко работает двигатель, спросил себя, движет ли им сейчас жалость к этой почти незнакомой женщине-инвалиду, у которой очень ограниченные возможности по части развлечений? Поразмышляв, он ответил, что не чувствовал к ней жалости. Вернее, он не чувствовал к ней то, что до этого считал проявлениями своей жалости. Это было что-то другое, и он пока не знал что. Он просто ХОТЕЛ, чтобы Валентина Фереа поплавал в озере. Пожав плечами, Максим захлопнул дверцу и вырулил на дорогу. А если он хотел, чтобы Валентина Фереа поплавала в озере, если Валентина Фереа хотела поплавать в озере, что мешает им сделать это?

Максим подъехал к вилле "Эллада" к условленному часу. Половина дома темнела провалами окон, а половина была ярко освещена. Максим шел по дорожке, разглядывая дом и надеясь, что госпожа Фереа ждет его на террасе. Ему не хотелось бы привлекать излишнего внимания к их ночной прогулке.
На террасе никого не было, но он услышал голос Валентины Фереа и пошел в ту сторону. Дверь, по-видимому, кабинета была полуоткрыта, сквозь дверную щель, Максим не видел с кем разговаривает Валентина Фереа, но отчетливо слышал каждое её слово:

Совершенно машинально он отметил, что она назвала по имени своего собеседника - господин Адамидис. Остальное же ошеломило Максима настолько, что он замер. Он понял, что Валентина Фереа вела переговоры о разводе с мужем Меланты Адамиди. Хотя нет, он не прав, слово "переговоры" в данном случае неуместно. Валентина Фереа не уговаривала, не убеждала, не доказывала, она ... шантажировала своего оппонента! Максим вспомнил зажившие следы от синяков на лице Меланты Адамиди, но какой бы сволочью не был её муж, Валентина Фереа не должна была вести с ним такую грязную игру. Он не услышал ответа мистера Адамидиса, из чего сделал вывод, что разговор состоялся по телефону. Максим вернулся на террасу и сел на одно из стоящих там кресел, чтобы попытаться осмыслить то, что он сейчас услышал. У него в голове был всего один вопрос - зачем? Зачем Валентина Фереа шантажом склоняет своих клиентов к разводу?
Перед глазами Максима встала стопа судебных дел о расторжении брака по обоюдному согласию в его кабинете и нарушение процедуры развода в деле супругов Маринатос. И присутствие Валентины Фереа в качестве представителя одной из сторон почти в каждом из этих дел. Два кусочка пазла встали на свое место, но это ничего не решило. Наоборот, поставило перед Максимом новые вопросы: какую роль во всем этом играл судья Папандопуло? Знал ли он о методах ведения дел Валентиной Фереа? И какая роль во всей этой истории отводится самому Максиму? Последний вопрос был очень важен. В какую историю угодил Максим, когда, ожидая места в одном из городских судов Афин, он согласился временно занять место судьи Папандопуло, который не мог исполнять свои обязанности по причине болезни. "Всего на несколько месяцев", как объяснили Максиму его временное назначение.
Он вскочил с кресла и зашагал по террасе. Он был молодым судьей, поэтому слова "беспристрастность"и "справедливость", "судейская этика", наконец, были для него не пустым звуком. Он рвался в бой, он хотел наказывать убийц, насильников, грабителей, а вместо этого угодил в тщательно спланированный сценарий, в котором не последнюю роль играет шантаж. Какая же роль отведена самому Максиму?!
Максим взъерошил свои волосы и устало потер глаза. Необходимо было решить, как поступить дальше. Он мог пойти и потребовать у Валентины Фереа ответы на все вопросы, а мог промолчать и посмотреть, как она поведет себя дальше. Максим выбрал второе.
Коротко постучав, он распахнул двери и улыбнулся:
- Госпожа Фереа, мне сказали, что я могу найти Вас здесь. Ну что? Едем?

Валентина Фереа вдруг стала такой оживленной, как будто обыкновенная прогулка на озеро была для нее настоящим праздником. Максим совершенно непроизвольно улыбнулся - она была похожа на ребенка в ярмарочный день. А еще очень виртуозно управлялась со своей коляской: она быстро ездила, лихо тормозила и сворачивала там, где было нужно. Максим вышел на террасу, ожидая её там. Лиловые сумерки плавно превращались в бархатные. Скоро совсем стемнеет. Максиму очень хотелось, чтобы на озере никого не было, пусть их ночной пикник будет несколько интимным. Тогда, Валентина Фереа не будет смущаться присутствия посторонних.
Максим поймал себя на мысли, что снова проявляет заботу о ней, хочет, чтобы их прогулка удалась и Валентина Фереа получила удовольствие от ночного купания. Максим вздохнул - что же такое Валентина Фереа? Она вызывает в нем чувство неосознанной, непроизвольной заботы и вместе с тем довольно умело шантажирует людей. Хотя она не производила впечатления испорченной или порочной. Скорее, она производила впечатление ... уставшей. Настолько уставшей, что даже была готова совершить ночную прогулку с почти незнакомым человеком, лишь бы хоть на короткое время сменить обстановку. Наверное, на её месте он поступил бы также. Максим подумал, что вкладывает в действия и поступки Валентины Фереа свои собственные обоснования. Вполне возможно, что у нее иные мотивы, по которым она согласилась на эту прогулку. Что ж поживем - увидим ...

Мягко зашуршали колеса по дощатым полам. Максим оглянулся, Валентина Фереа выкатилась на террасу и остановилась, около него. Она выглядела немного растерянной и её растерряность позабавила Максима. Неужели эта "железная" женщина способна проявлять неуверенность хоть в чем-то?
- Давайте, мы оставим её здесь, госпожа Фереа. - Ответил он, подхватывая пляжную сумку, которая лежала у нее на коленях. - Обещаю лично ... проводить Вас, куда будет нужно.
Оставив её на террасе, Максим подошел к машине, и поставил её сумку на заднее сиденье к пледу и корзине. Затем открыл переднюю дверцу и вернулся на террасу:
- Ну что, готовы?
Не дожидаясь ответа, он подхватил Валентину на руки у понес к машине. Устроив её на переднем сиденье, он хотел помочь ей с ремнем безопасности, но она сама прекрасно управилась с этим нехитрым делом.
Максим вел машину аккуратно, стараясь не превышать скорость и мягко вписываясь в крутые повороты. Они говорили о красоте мест, мимо которых проезжали, Валентина показала ему пару кафе с отличной "домашней" кухней, Максим заручился её согласием на то, чтобы вместе посетить их. Так, развлекая себя незамысловатыми разговорами, они доехали до стоянки у озера.
Максим припарковался и вышел из машины. Он открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, на котором сидела Валентина, и предоставив ей время разобраться с ремнем безопасности, сам взял плед, корзину и её пляжную сумку. Недалеко от озера, на самом краю полянки, он расстелил плед и сходил за Валентиной. Усадив её на плед, Максим снял футболку, джинсы и посмотрел в сторону озера.
- Ну что пойдем купаться?
Но потом озадаченно посмотрел на сидящую женщину. Он не знал, будет ли Валентина переодеваться и нужна ли ей помощь в этом деликатном деле. Максим вздохнул, ну как можно спросить об этом так, чтобы она не обиделась?
- Могу ли я ... быть чем-то полезен до того, как провожу Вас к озеру?

Он не ожидал от нее такого. Никак не ожидал. Вечер предполагался, как ночное купание, маленький пикник и ... все. Но Валентина Фереа решила кардинально все изменить. И прежде всего отношения между ними. Зачем? Максим заглянул в её глаза. Они были огромными, влажными и в них застыла мольба ... Максим, замерев на месте, смотрел, как платье соскользнуло с плеч Валентины, обнажая острые ключицы, и задержалось на вершинках её грудей. Максим был уверен, что до своей болезни, Валентина Фереа была красивой женщиной. Красива не той яркой, броской красотой, к которой он привык, но мягкой, неброской и чарующей. Он опустился на плед рядом с ней, голос его был хриплым:
- Валентина?
Ему казалось, что она не понимает, что делает. Его разум говорил ему, что они встретились только вчера! Но сердце подсказывало, что ведь именно сегодня ночью они вместе сидят на краю небольшой уютной полянки, совсем недалеко от них слышится таинственный плеск воды и первые звезды начинают подмигивать им с темнеющего небосвода.
Именно он назвал их встречу "судьбоносной"! Хотя это и было сказано им в шутку.
Протянув руку, Максим провел кончиками пальцев по её плечу, а затем осторожно уложил Валентину на спину. Наклонившись над ней, он долго смотрел ей в глаза и ничего не говорил. Может быть, он ждал, что она сама все объяснит, но с другой стороны, ему казалось, что он понимает, почему она это делает, и без объяснений. Но он был против, именно сейчас он возражал, чтобы их отношения перешли в эту стадию. Несмотря на все то, что он узнал сегодня, Максим испытывал уважение к Валентине Фереа, и прекрасно понимал, что откликнись он сейчас на её молчаливую просьбу, это ни принесет им ничего, кроме разочарования и боли. И прежде всего, самой Валентине. А разве в её жизни мало разочарований и боли? Максим не хотел добавлять еще больше.
Легко он водил кончиками пальцев по её щеке, плечу и шее, спускаясь к груди, но не позволяя себе зайти так далеко. А потом Максим поцеловал Валентину, касаясь её губ с осторожной нежностью, будто боясь навредить. Её губы почти сразу же раскрылись навстречу его губам и он сделал поцелуй глубже ... слаще ...
Он отпустил её, откинувшись на спину и стал смотреть на мерцание далеких звезд.
- Дай нам время, Валентина. - попросил он. - Пожалуйста, дай нам шанс!
Они еще немного полежали, слушая стрекотание ночных насекомых, а потом Максим поднялся на ноги.
- Разве ты уже не хочешь плавать?
Он отошел к большому камню, оставляя Валентину наедине с собой, ожидая впрочем, что она позовет его, когда он ей понадобится. Случившееся сделало их намного ближе друг к другу, именно это чувствовал сейчас Максим. И было приятно назвать её по имени и сказать ей "ты". Его забота по отношению к Валентине уже не была неосознанной, она стала естественной для него в тот момент, когда он увидел мольбу в её глазах. Она не позвала его. Забеспокоившись, он вернулся сам, увидев готовую к купанию Валентину и аккуратно сложенное платье, поверх которого лежало большое полотенце.
Максим нес Валентину, направляясь к самой середине озера. Туда где глубже и вода прохладнее. Зайдя по грудь, он отпустил ноги Валентины и, обхватив её рукой поперек талии, прижал спиной к себе. Максим не спеша поплыл на спине, помогая себе одной рукой, крепко держа Валентину другой рукой, не давая ей соскользнуть с его тела в воду.

Возвращались они за полночь. Уже не было между ними той непринужденной, незамысловатой беседы, в машине повисло молчание. Валентина думала о чем-о своем, Максим тоже был задумчив. Когда на пару его вопросов Валентина ответила невпопад, Максим оставил её в покое. Скорее всего, она устала, решил он. Почти полчаса она плавала в озере самостоятельно, без его помощи. Максим держался все время поблизости от нее, на непредвиденный случай, глядя, как она пытается поймать в озере отражения звезд.
Потом они пили вино и слушали пение ночных насекомых. Максим поинтересовался семьей Валентины, выслушал пару общих, коротких ответов и понял, что затронул неудачную тему. Разговор между ними явно не клеился и вскоре Валентина попросила отвести её домой.

Максим отнес Валентину на террасу, где дожидалась её коляска. Очень бережно он усадил её, принес из машины её вещи и поблагодарил за прекрасный вечер. Ему показалось, что Валентина тяготится его присутствием. Это немного опечалило его и он, поспешив распрощаться, ушел.

Остаток ночи он провел на террасе в кресле-качалке, слушая звуки ночи и пытаясь понять, что он сделал сегодня не так. И чем больше он думал о том, что произошло на озере, тем больше понимал, что был прав, когда не ответил на мольбу в огромных глазах женщины. Утро застало его спящим в кресле. Разбудила его домработница, которая увидев его, от неожиданности налетела на стул. Макс дернулся и сел, протирая глаза.
Постояв под душем, он позавтракал и поехал в суд. Сегодня предстояло рассмотрение дела о расторжении брака супругов Маринатос.

Большую часть дня воскресенья Максим провел в суде. На одиннадцать часов было назначено заседание по делу супругов Маринатос, но к назначенному часу никто в суд не явился. Делопроизводитель, которого Максим вызвал на работу в выходной день, пояснить по факту отсутствия сторон ничего не мог. Он постоянно ссылался на судью Папандопуло. Максим еще час подождал, изучая дело. Но, кажется, он уже начинал понимать, что происходит. Никто не назначает рассмотрение дел на выходной день. Это было либо досадной ошибкой самого судьи, не удосужившегося посмотреть в календарь и назначившего дату путем грубого подсчета, либо ошибкой в документах. В любом случае, Максим совершенно напрасно просидел свой выходной день в суде.

В полдень, когда стало понятно, что супруги Маринатос прибыть в суд не соизволят, по неизвестным суду причинам, Максим отпустил делопроизводителя, наказав ему заняться вызовом неявившихся сторон через пристава, а также известить представителей сторон о новой дате судебного заседания. Для принятия решения по этому делу, Максиму необходимо было выяснить вопрос о процедуре развода, была ли она нарушена намеренно или все же это ошибка, а также выслушать мнение самого господина Маринатоса, добровольно ли он выражает согласие на расторжение брака, не оказано ли на него какое-либо давление со стороны третьих лиц. А для этого ему нужны были обе стороны и их представители.
Уладив таким образом дело, Максим поехал домой. Остаток воскресного дня он провел в кровати, лениво щелкая пультом от телевизора и стараясь ни о чем не думать. От дурного настроения у него разболелась голова и он принял таблетку аспирина. Через некоторое время он, наконец, уснул. Ему снилась Валентина Фереа, плывущая в темных водах ночного озера за серебристым отражением звезд ...

В понедельник утром Максима ждал сюрприз. На его столе лежало переданное по факсу сообщение о том, что судья Папандопуло отозвал свое прошение об отпуске и выразил желание продолжить работу в прежней должности. При таких обстоятельствах судья Лангория отзывается из Фессалии в Афины и ему предоставляется двухмесячный отпуск, после которого он обязан вступить на должность судьи в одном из Афинских судов.

Это было неожиданно для Максима. Он собрал в портфель свои немногочисленные вещи, которые успел принести сюда за два посещения и попрощался с аппаратом окружного суда. Кто-то смотрел ему вслед злорадно, кто-то печально, кто-то озадаченно. Но Максима не волновали эти взгляды. Его сейчас ничего не волновало. Он приехал домой, позвонил в агенство и аннулировал аренду виллы у озера.

Собрав вещи в чемодан, он отнес его в машину, оставил щедрые чаевые домработнице и остановился на террасе, чтобы попрощаться и с этим домом в частности и с Фессалией в целом. Навряд ли он когда-нибудь вернется сюда. Немного подумав, Максим сошел в крыльца и по лесной дорожке направился к озеру. Сегодня днем, несмотря на понедельник, народу на озере было много. Максим остановился у большого камня и смотрел вдаль, на другой берег озера, вспоминая единственную ночь, которую он провел на этом озере ... Женщину, с которой он провел эту ночь ... И мольбу в её больших влажных глазах ...
Он постоял несколько мгновений, прощаясь с этим местом, зная, каким тихим и волнующе-таинственным может быть оно, когда здесь нет визжащих туристов в пестрых рубашках и соломенных шляпах, затем резко повернулся и направился к дому.

Максим проехал мимо дома на горе. Но не остановился, чтобы попрощаться с хозяйкой этого дома. Он назвал эту встречу "судьбоносной", но это было сказано в шутку. А сейчас время для шуток закончилось.
Его ждут Афины, Рим и Монако ...