Карта ролевой игры "Рагнарёк. Последний день на Земле"

Минутка конца света будет короче, чем слово творения.
Станислав Ежи Лец

Дом каноника – бар
Отец Арне проснулся как всегда ранним утром. Хоть день был и не воскресный, и мессу служить он не собирался, но привычка вставать рано, заложенная еще в юности, так и осталась.
Легко поднявшись с постели, каноник в одном исподнем подошел к окну и посмотрел на улицу – яркое, совсем не февральское солнце уже осветило верхушки деревьев.
«Слава Тебе, показавшему нам свет», – падре перекрестился на восток и отошел в угол комнаты, где аккуратно было сложено и составлено спортивное снаряжение.
Сев на велосипед, он вставил в уши наушники и врубил плеер. Джоззи Осборн сразу прояснил голову и настроил на бодрость.
Потом несколько упражнений с гантелями, отжиманий и приседаний. Подтянувшись десяток раз на турнике, отец Арне снова сел на велосипед и четверть часа крутил педали в медленном темпе под Раммштайн.
Контрастный душ и чашка кофе взбодрили каноника окончательно.
После обычной утренней молитвы падре отправился в столовую завтракать чем Бог послал что Арья приготовила и включил радио – послушать городские новости.
По радио передавали очередную ерунду относительно конца света. Отец Арне усмехнулся, услышав разглагольствования ведущего. Ну какой может быть конец света? Сказано же в Писании «Не знаете ни дня, ни часа, в онь же Сын Человеческий придет». И что-то понять и уж тем более вычислить – да как это можно. И прав этот чудик с Радио, конечно, конец света пиарят киношники. Снять фильм про Апокалипсис – это получить заведомо большую аудиторию и хороший кассовый сбор, а то и премию какую отхватить.
Ну вот ей Богу, странные люди, о конце света рассуждают, а то, что под носом творится, замечать не хотят, в Церковь мало ходят, на благотворительность почти не жертвуют. В храме надо крышу чинить и статуи побелить к Пасхе, а денег в кассе нет, придется опять идти на поклон к епископу, а делать это каноник очень не любил.
И тут его безрадостные мысли прервал голос диктора – у Локки дают халявную выпивку. Это известие вселило в падре некую долю оптимизма. Он закончил завтракать, надел рясу и шляпу и отправился в бар.

Усевшись в уютном уголке за столиком, каноник попросил выпивку, достал пачку сигарет и с наслаждением затянулся. Определенно, день начался неплохо.

Грех изобрели иудеи, но лишь католики сделали его настоящим искусством.
Джед Ларсон

Бар "У Локи"

Все было тихо и спокойно. Я мирно пил свой любимый напиток, дым приятно щекотал ноздри.
Народу было не густо, то ли все на работе, то ли никто не слышал о халяве, то ли просто у людей есть другие дела.
В общем, меня это волновало мало, я бы все равно зашел выпить, как делал это обычно, разве что чуть попозже, но сейчас у меня был великолепный повод принять на грудь с утра - ехать в конгрегацию ужасно не хотелось, и я оттягивал время неизбежного. Понимаю, что это малодушие, а малодушие - грех, но кто не грешен, как сказано в Писании, пусть первым бросити в меня камень. Священнки тоже люди и ничто человеческое им не чуждо.
Я не решился пускатьсяв дебри рассуждений о том что мне не чуждо и чего хотелось бы, потому что споры и разговоры со вторым я никогда ни к чему хорошему не приводили.
Подумав, заказал кофе и попросил принести мятных пастилок - негоже иметь сивушных запах мзо рта. Когда от тебя пахнет дорогим парфюмом и хорошим табаком - почему бы и нет, а вот спиртынм, да еще утром, его Преосвященство не одобрит. Не говорю, что не поймет, но не одобрит.

Дверь бара отворилась, я машинально поднял глаза и увидел м естного завсегдатая Пейсало Он устроился за стойкой с бокалом пива, оглядел зал и отсалютовал мне бокалом. Я в ответ приподнял свой и в ожидании кофе закурил еще одну сигарету. Интересно, что люди думают о сообщении по радио, и не добавится ли у меня по этому поводу пара-троечка прихожан?

Какой у нас нынче этап конца света?
Мечислав Козловский

Я задумался о вечном, отринув все бренное - настолько хорошо был сварен поданый мне кофе, как неожиданно меня спустили с небес на землю.

- Приходи в храм, сын мой, там и исповедуешься. Можешь на худой конец домой ко мне зайти, только вот ты вроде здравомыслящий человек - неужели веришь в конец света. Ну в то, что мы все отойдем кот Господу и каждому воздастя по делам его - это не оспариваю, но вот именно в то, что объявили - и он произойдет. Не кажется ли тебе это нелепым? Никто не волен прозревать грядущее, только Господь един. Что конечно не отменяет исповеди. В мозгу тем временем возникла замечательная идея - если они все верят в этот конец света, не начать ли продавать индульгенции - хоть крышу починю и не придется к епископу ехать.

Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно.
Иосиф Бродский

Но Людвиг настиивал, упорствовали и не сдавался.
И что оставалось делать? Святой отец, он как врач - где застали, там и попался, там и лечи - тело или душу - какая разница.
Мой визави не ждал отказа, да я и не мог, хотя место было явно неподходящим, но что с него взять, с забулдыги, а ведь каким хорошим человек раньше был, странное дело, почему одни пьют и нпчего, а другеи - вот так.
Тем временем парню принесли еще пива и выпив, он задумался, уставился куда-то вдаль и начал говорить.
Я внимательно слушал, не перебивая, время от времени прикоадывая палц к губам, когда Людвиг начинал говорить громче, чем следовало. Потом неожианно в расаказе наступила пауза - видимо у исповедника в горде пересохло, и я решил сказать ему напутствие.
– Сын мой, плохо то, что ты делал, что совершал грех, но хорошо, что раскаиваешься, осознавая, что сделанное тобой есть тот самый грех. Хорошо, что не закоснел ты во грехах своих, а осознанно говоришь о них, исторгая их из своего сердца.
Скажи, намерен ли ты дальше жить без греха? Не делать более того, в чем покаялся?

Мой визави с радостью закивал головой и сказал с чувством

Будешь совершать другие подумал я, но вслух ничего не сказал. Все люди грешны, что тут поделать, уныние тоже смертный грех, так что грех унывать. Поэтому навернгое стоит еще немного выпить и пойти домой выписать индульгенции, чтобы начать их продавать в самое ближайшее время.
Людвиг тем временем обратился к моей почти коллеге - местному врачу Ойве.
И тут в моей голове всплыл ее вопрос. вилдимо она задала его во время беседы моей с Людвигом, и он отложился где-то на подкорке, а вот теперь возник.

- В Святом Писании, дочь моя, сказано, - не весте ни дне ни часа в онь же Сын Человеческий приидет, так что не нам судить, когда воструьбит труба Архангела и начнется Апокалипсис.
А тут еще один жителоь нашего городка возник

В баре становилось людно...

Мистер Куни тоже живо интересовался концом света. Далось оно им, ей Богу

Хороший вопрос, сын мой, а ответить я на него врядли смогу. Я человек верующий. Сказано в Писании - никто не знает, значит - никто. Что могу знать я - грешный парде Йорк? У меня крышу крыть нечем, а Вы о конце света. Если Апокалипсис случится, то нам уж с вами о нем никто по радио не объявит, по телевизору тоже.
Мне кажется, на наш век хватит - не будет никаких серьезных катаклизмов, но я могу и ошибаться.
Хотел сказать что-то еще, но меня прервал... Шекспир...

Падре свалил в реала часа на два-три, могу исдеть с вами могу уйти - как удобнее тушкайте, тока без надругательств, падре монах

Поговорив с  мужчинами, отец Арне счел за лучшее убраться восвояси, когда Пейсало начал читать Шекспира, а бар стал заполняться жителями.
Все равно в такой обстановке не то что исповедь принять – поговорить не дадут. Вон Ойло не слышала, что каноник сказал, и вопрос, заданный Пи, тоже повис в воздухе – не вышло диалога, а потом все вообще закрутилось так, что падре не понял, на каком он свете – может и правда наступил конец света.
Тихо по-английски не прощаясь, каноник встал и отправился к себе.
А дома его что-то зазнобило, голова разболелась, он напился чаю, лег в постель и уснул.


Каноник ваш свалился с температурой, оклемаюсь, риду, тушкать можно

Дома священника

Голова гудела так, как-будто по ней стучали десятки молотков или дятлов. Все тело ломило и не было сил шевелиться.
Но Арья, она ж и мертвого поднимет

Крик ее я безусловно услышал, но ответить не было сил, во рту пересохло, а попытавщись сказать хоть слово, закашлялся.
К тому моменту, когда экономка появилась у меняв комнате, я снова упал на подушки и закрыл глаза.
Но в ответ на ее очередной крик пришлось их открыть и даже присесть и попытаться ответить.

- Арья, милая не кричите так, у меня голова расскалывается. И нет, я не пил, - сказал хриплым полушепотом. - Очень болит горло и голова и все тело ломит, кажется я подхватил грипп или что-то пообное. А конец света, он него никто не застрахован. - Договорив, снова закрул глаза.

- Какой пожар, какие банки, Арья, ты сведешь меня с ума. Мне нельзя обнажаться перед женщиной. Чаю принеси, с лимоном. И меду немного. Еще в аптечке был перцовый пластырь,тоже принеси и от головы что-нибудь. Нет, эта женщина точно когда-нибудь меня в могилу загонит, что ужасно, раньше времени.

-Хорошее было заведение, а что бармен и посетители? Никто не пострадал? - спросил вдогонку девушке, которая уже унеслась вниз, а через пару минут оттду донеслось


-Кто Вас учил так разгоаривать, Арья? Перетопчусь, не люблю имбирь в чай.

-Там же не цирк был, Арья, а пожар, эз молодость, молодость, ничего святого, - вздохнул я, вставая и надевая сутану.

Пропустив мило ушей треп экономки, которая говорила со скоростью слов в минуту и все больше какую-то ерунду. Лучше б она так готовила, как говорит я уже и не чаял дождаться обещанного чаю, тем более, что в дверь кто-то постучал, и Арья пошла открывать.


-
Вот только начальника полиции мне и не хватало подумал,но бвло поздно говорить, что болею, Арья его уже впустила.


-Поднимайтесь наверх, Джеймс, я немного приболел. Арья, я все еще жду чай и мистеру МакБрайду налей. Ну и себе заодно, я же понимаю, что ты все равнопридешь послушать, что он расскажет.

Джеймс появился в моейкомнтае вместе с экономкой спустя какое-то время.


Услышал я его вопрос еще на лестнице, но не стал отвечать, итак понятно, что выдумка Арьи смешна.
Как можешь слуга Божий кого-то ударить?


- Добрый день, сын мой, присаживайся, и расскажи наконец подробно, что там происходит? Какой пожар? Что случилось? Есть ли жертвы? Надо же отдатьим христианский долг - отпеть погибших, соборовать раненых. Я тогда превозмогу свою болезнь и пойду.

Джеймс примостился на тахте напротив моего кресла.
И начал рассказывать о том, что произошло в городе.
Я возблагодарил Бога в молитве, что никто не погиб на пожаре и кивнул начальнику полиции, дескать, да, виновных надо найти.
- Насчет сирот я бы так не говорил, наверняка, найдется, гдеи что выпить, тут надо о душе подумать, начал я, как Джеймс о душе как раз и вспомнил.

- Понимаешь ли, сын мой, индульгенцию, конечно, можно купить, но есть ли у тебя достаточно средств? И сколь велики твои грехи? - собрался я провести беседу с моим визави, как Арья втсрепенулась и понеслеаь вниз - в дверь снова стучали. Да что за день сегодня такой. сплошыне визитеры, стоило немного приболеть.

О, этому посетителю я был рад. Приятно, когда тебя навещают, если ты болеешь, а Би, я был уверен, пришел именно навестить. Или тоже на исповедь перед концом света? - Арья, не дежри человека в дверях. Как Госпродь сказал - Пришедшего ко Мне не изженю вон. - Вот и не гони, раз пришел, а лучше чаю налей. Проходите, мистер Куни, мы тут плюшками балуемся беседуем.

- Ну как считаете, Джеймс, я так вполне могу пережить этот момент потому что коньяк у меня всегда есть дома
Видимо МакБрайд тоже понял, где находится коньяк, потому что неожиданно обратился ко второму моему гостю

И вдруг выключился свет...
Закричала испуганно Арья...
Потом все стихло. Я пока не понял, что произошло, в полнгой темноте турдно юбыло различить кто где сиьит и что вообще творится.
- У меня в кармане зажигалка, на аналое у окна стоит свеча. Сейчас будет светло. - Вставая с кровати, я зацепился за чьи-то ноги, упал и на несколько секунд потерял сознание.