Карта ролевой игры "Не по своей воле"

Виттория даже немного смутилась, что ей было несвойственно, когда мистер Хэмптон с живым интересом стал расспрашивать про её потуги в живописи. Нет, ну в самом деле, она рисовала для своего собственного удовольствия, и многие говорили, что весьма недурственно, но назвать это живописью можно было с натяжкой. Виттория просто срисовывала с натуры. Например, смотрела в окно, как трудятся рабы и пробовала воплотить это на бумаге. Или же мучила Каро, заставляя ту позировать. Или Луиса… Вспоминать о нём в этот момент было особенно горько, а особенно понимать, что с ним связано так много её увлечений: она писала его портрет, он учил её танцевать, он учил её играть на цистре. Ах, Луис, почему судьба так смеётся над ними? Но рядом Луиса не было. Улыбчивый, интересный, невероятно обаятельный Бенджамин сейчас застыл в ожидании ответа, и пусть её сердце не колотилось в его присутствии как сумасшедшее, он был очень хорош собой и был весьма приятным собеседником.

- Мистер Хэмптон, когда Вы проведёте несколько часов в неподвижности, позируя мне, Вы пожалеете о желании иметь свой портрет в моём альбоме. А именно так туда попадают мои несчастные жертвы, не подозревающие, как долго я буду рисовать их. Вы точно этого хотите? – рассмеялась девушка.

Бенджамин ответил не сразу, и Виттория подумала, что сказала что-то не так, а своими словами про одежду она привлекла взгляды к своему открытому летнему платью. И зачем она это спросила? Теперь придётся при отце отвечать на вопрос-провокацию. Девушка понизила голос и призналась:

- Я ужасная трусиха, мистер Хэмптон. Если бы я надела брюки, то отец выпорол бы меня, не посмотрев на возраст. – А потом с озорством в голосе спросила: - А что бы сделали Вы, если бы Ваша супруга вырядилась в брюки и затеяла соревнование в скачках?

- Тогда посмотрим, куда его приведёт эта авантюра.

- Что бы я хотела? - Виттория посмотрела на Бенджамина, в его открытые лучистые глаза, с удивлением понимая, что он выражает к ней симпатию. А она-то уже решила, что навязанные невесты не пользуются спросом у женихов. – Я бы хотела, чтобы Вы устроили мне экскурсию по Новому Орлеану. Я хотела бы его увидеть Вашими глазами, Бенджамин. Согласны?

- Каро, Бенджамин, мы поскачем к озеру или будем ждать на старте?

- Раз Вы утверждаете, что готовы позировать мне часами, я не спорю. С удовольствием напишу Ваш портрет. – Примеривая будущий фон портрета, Виттория посмотрела на Бенджамина с особым вниманием. – Скажем, на фоне озера, в распахнутой рубашке и расслабленной позе. Будто Вы мечтательно смотрите на кромку горизонта. Как Вам такой вариант?

- Считаете, что не ответила? А мне кажется, что да. Даже если бы какие-либо зачатки бури родились во мне, они бы тут же увяли под гнётом родительского гнева и правил приличий. Так что нет, я не бунтарка. И на людях я бы не хотела вызывать скандал. Людские сплетни очень ранят. Вы не находите?

Виттория представила, как в обтягивающих брюках взбирается на лошадь и пускается вскачь под одобрительный свист мужа, и эта картинка показалась ей настолько нереалистичной, что она в недоумении посмотрела на Бенджамина, наткнувшись на его совершенно серьёзный взгляд. Он не шутил. Посчитав, что они пока не могут обсуждать их будущую семейную жизнь, Виттория решила промолчать.

- Бенджамин, ну я же сказала, что хочу увидеть Орлеан Вашими глазами. Магазины я могу посетить, когда мне будет угодно. Вы же, право, не думаете, что я такая любительница магазинов? – в притворной обиде расширила глаза девушка.

- Тогда скорее едем. – Лошади тронулись, и привезли их как раз к тому моменту, когда всадники вровень прискакали к финишу.

- Ничья? Правда? Ну, так совсем неинтересно, - насупилась Виттория, возлагавшая надежды на победу. Но поскольку они с Бенджамином достигни некоей договорённости, она решила, что скачки прошли не так уж плохо. – Я подумала и соглашаюсь. Время определим потом, а пока, друзья, давайте праздновать!

- Так смело отдаёте себя в руки женщины? – улыбнулась девушка.

- О Вас я сплетен никогда не слышала. Вы тщательно скрываете свои секреты, Бенджамин? – с кокетством в голоcе спросила Виктория.

- Каро – известная модница. Я тоже не против посетить магазины, но в другой раз.

- Жаренная дичь, закуски, мятный джулеп, пунш… Лучше всё попробовать на месте.

Подхватив юбку одной рукой, а другой взяв под руку Бенджамина, сияющая Виттория пошла к месту барбекю. Солнце уже клонилось к закату, и было гораздо менее жарко, чем днём. Она взяла с подноса бокал с пуншем.


Отсалютовав отцу, Виктория отпила из своего бокала.

- Как жаль, что Вы нас покидаете, миссис Макбрайд. Надеюсь, что мы снова увидимся. – Улыбнувшись красавице-вдове на прощание, девушка повернулась на голос отца.

- Отец, Вы всегда останетесь для меня первым и лучшим кавалером. Я только рада оказать Вам честь. – Кружась в танце, Виттория счастлива улыбалась, хотя мысли были несколько омрачены предстоящим расставанием с девичеством. – Какой чудесный праздник! Я не представляю, что буду жить где-то вдали от "Белого рая". Отец, как скоро Вы планируете моё замужество?

- З-завтра? - пролепетала Виттория, с трудом осознавая, что всё так быстро решается. Но что она могла сказать против воли отца? И как же... как же Луис? Она подумала о том письме, которое решила отправить после праздника. Ведь оно может всё изменить. И как вовремя ей подарили кобылку. Можно будет отправиться на прогулку и передать через какого-нибудь бродячего торговца письмо. Рабам она не доверяла. Разве что попросить Марию? Решено. Она так и поступит, а пока изобразит покорность. - Как скажете, отец. Надеюсь, я понравилась младшему Хэмптону.

- Тогда решено, - закончила разговор об её художествах Виттория.

На это замечание она могла только приподнять бровь.

Отсалютовала бокалом.

Центральное место оставалось незанятым для именинницы. Виттория подала руку Бенджамину и позволила ему усадить её за стол, заставленный угощениями. Она изрядно сегодня намучилась со своей широкой юбкой и невольно позавидовала миссис Максвелл, которая могла свободно передвигаться в своих кожаных штанах. Также она обходилась без корсета. Виттории же пришлось сидеть очень прямо, скованной его планками, а о многих вкусных вещах пришлось позабыть. Она отрезала небольшие кусочки мяса и медленно жевала их, запивая пуншем. За время прогулки и скачки девушка изрядно проголодалась. Но не сохранность талии беспокоила Витторию в этот момент. Она думала о том, что отец очень спешит с браком. А что думает по этому поводу сам жених? О, у неё к нему было столько вопросов, которые толпились в голове и просили выхода. Какой он представляет свадьбу? Какой видит свою будущую жену? Как скоро он хочет ребёнка и сколько вообще хочет детей? Нравится ли она ему хоть чуть-чуть? Какой будет их семейная жизнь? Как это ужасно выходить замуж вот так, совсем не зная друг друга! Она всегда знала, что так и произойдёт, что отец представит её жениху, и она не будет оспаривать его выбор, но когда реальность неотвратимо надвинулась на неё, Виттория… испугалась. Она так разнервничалась, что чуть не пропустила вопрос:

- Я с радостью потанцую с Вами, Бенджамин. Мне хочется узнать Вас поближе, ведь, как я поняла, для Вас наш брак дело решённое? – Может, спрашивать это было моветоном, но Виттория должна была знать.

Бенджамин говорил долго. Виттория слушала внимательно, удивляясь, насколько разумно он подходит к браку, и как важно этому мужчине её мнение, желание выйти замуж и отсутствие каких-либо сомнений по поводу предстоящего важного события. Когда Бенджамин заговорил о другом мужчине, Виттория побледнела и стиснула руки, сложенные на коленях. По отношению к жениху было бы нечестно лелеять в душе мечты о Луисе. Но что же делать? Если она отправит то письмо, то будет какое-то время ждать ответа. Но может и не дождаться. Но всё это время будет надеяться и страдать, лишая себя возможности сблизиться с женихом. Ах, но ведь отец не позволит ей быть с Луисом в любом случае! Она запуталась, совершенно запуталась. И как хорошо, что Бенджамин не торопит её, давая возможность разобраться в себе. Виттория благодарно улыбнулась:

- Вы невероятно великодушны, Бенджамин. Я обещаю подумать и сообщить Вам свои размышления насчёт нашего брака.

- Ах, что такое с Вашим братом? – Виттория с удивлением посмотрела на старшего Хэмптона, находящегося в некотором раздрае.

- Он считает ничью проигрышем? Потому что проиграл женщине? Я думаю, что мой отец бы с ним согласился.

- С удовольствием. – Уверенная рука Бенджамина легла на талию Виттории, а вторую она вложила в его твёрдую ладонь и под лиричную мелодию стала кружиться по лужайке, отметив про себя, как слаженно они двигаются. – Вы замечательно танцуете, Бенджамин. Сегодняшний день был замечательным и во многом благодаря вам. Вы останетесь до завтра, или Вас ждут неотложные дела?

- Благодарю, Бенджамин, - улыбнулась Виттория, вдруг осознав, что день подошёл к концу.

- И Вам спокойной ночи. Каро, до встречи.

Попрощавшись со всеми гостями и пожелав отцу приятных сновидений, Виттория отправилась к себе. День был долгим, насыщенным. Она чувствовала невероятную усталость. Голова гудела, а тело, затянутое тесной одеждой, молило об избавлении от неё. Сегодня она не хотела думать больше ни о чём. Только спать. Завтра всё разрешится.

Витторию разбудил какой-то неясный шум. Грохот раздавался снизу, и сначала она подумала, что слуги тащат жестяную ванную, чтобы устроить купание. Но сегодня не был банный день. Или она все дни перепутала? Виттория убрала с лица спутавшиеся пряди волос и привстала на локтях. Прислушалась. Слышались вскрики, звон стекла… Выстрелы! Пресвятая Дева Мария! Девушка подскочила на постели, всунула ноги в маленькие в лёгкие тапочки, накинула халат и бросилась к выходу. Выглянув из комнаты, она обнаружила пустой коридор.

- Отец! Мария! Кто-нибудь! – стала кричать девушка, пытаясь понять, что происходит в доме.

На её крики никто не отозвался. Более того! Совсем рядом раздавались беспомощные возгласы, звуки борьбы, треск. Виттория в ужасе расширила глаза. Её рот не мог издать ни звука. Она будто бы онемела от ужасов, творящихся в доме, который она всегда считала цитаделью безопасности. Решительно она закрыла дверь и подпёрла её тяжёлым комодом, чуть не надорвав при этом живот. Тапочки без задников постоянно сползали, и девушка скинула их, вытащив из коробки белые мягкие туфельки, украшенные жемчугом. Бегать в них будет куда удобнее. Но Виттория надеялась, что бегать не придётся. Она молилась об этом без конца. Кто-нибудь обязательно её спасёт. Иначе и быть не могло. Забаррикадировав дверь, она полезла под кровать. Там было тихо, темно, пыльно и страшно. Но в этом маленьком мирке можно было поверить, что находишься в безопасности. Ночь была бесконечной. Время ползло ужасающе медленно. Виттория без единого движения, зажмурившись, лежала под кроватью. Из глаз без остановки текли слёзы. Звуки то исчезали, то снова появлялись. В комнате было очень темно. Луна сегодня была союзницей бандитов, напавших на их дом. Девушка снова задрожала, боясь, что она никогда больше не согреется.

- Папочка, папочка, пожалуйста, приди за мной, - шептали едва слышно пересохшие губы.

С молитвой на устах, с бешено колотящимся сердцем, Виттория выглянула из-под кровати. Как раз в этот момент отец открыл дверь, отодвигая комод в сторону, и Виттория готова была броситься ему в объятия, но огромная чёрная фигура заставила её в ужасе всплеснуть руками и прижать их ко рту наперекрест. Только не папа! Только не её дорогой папочка!
Было очень-очень страшно. Ниггер, один из тех, кого Виттория воспринимала как само собой разумеющееся, как неизменный атрибут плантации, невидимые работяги, эти самые негры вдруг взбунтовались, и вдруг вспомнилось то, на что раньше закрывались глаза – неизменные плети в руках надсмотрщиков, в руках отца. И эти плети, постоянно опускавшиеся на спины рабов. И вот рабы не выдержали. Они убили её отца! Они убьют её! Виттория сжалась в комок, и её взгляд встретился с тускнеющим взглядом отца. Слёз уже не осталось. Потрясение было так сильно, что Виттория оцепенела, видя, как грозная фигура ниггера в разорванной рубахе надвигается на неё. В тишине прозвучали два выстрела, громкие, как гром среди ясного неба, и раб покачнулся, свалившись грудой на отца.

Зажмурившись, Виттория пыталась спрятаться от этого взгляда, в котором было столько ненависти, столько боли и дикой ярости. Когда она открыла глаза, ниггер уже не смотрел на неё. То ли потерял сознание, то ли испустил дух. Виттория подождала немного и выбралась из-под кровати. Её трясло. Страх волнами растекался по телу. Она подошла к двум неподвижным фигурам и спихнула раба с отца.

- Папочка, папочка, очнитесь, - шептала она, теребя отца за лацканы пиджака, склоняла голову и слушала, бьётся ли его сердце. Бережно ощупывая голову, она искала след от удара. Крови не было. Пресвятая Дева Мария, только бы он был жив!

- Боже, отец! – только и смогла прошептать Виттория, цепляясь за одежду отца. Его голос был так пугающе тих.

- Хорошо. Но как же Вы?..

Виттория помогла отцу подняться. Он был слаб и шатался из стороны в сторону, но, главное, был жив. Остальное было неважно. Скоро этот кошмар закончится. Кто-то за окном крикнул, послышались удары, и Виттория вжала голову в плечи. Вскоре в комнату вбежали старший Хэмптон и миссис Макбрайд,

- Нет-нет, со мной ничего не случилось, но вот отец… Отец! – закричала Виттория, когда тот рухнул на пол. Она дёрнулась в руках миссис Макбрайд, но та уговорила оставить отца на попечение Хэмптона, а самим спрятаться. Виттория не могла ослушаться отца и вместе с вдовой на негнущихся ногах пошла искать укромное место. Они бежали по пустым коридорам, предрассветные лучи солнца проникали в окна и высвечивали прорехи в полу, пятна и брызги крови, осколки от дорогих вещей, со стен свешивались разорванные полотна картин в переломанных рамах, на пути даже встречались трупы, возле которых девушка резко останавливалась и зажмуривалась. Как будто так они могли исчезнуть. Если бы не поддержка соседей, она бы не смогла сделать и шага.
Они нашли кладовую и спряталась в темноте среди накрахмаленного белья и различной утвари, вдыхая свежий запах и вслушиваясь в звуки из дома. По-прежнему грохотали тяжёлые шаги, раздавались крики и глухие удары, а потом всё стихло, и зазвучал громкий голос отца, раздающий приказы. Виттория сползла вниз по стене и разрыдалась.
Но на это испытания не закончились. Сквозь дверную щель стал проникать ощутимый запах гари. Девушка закашлялась. Нужно было выбираться отсюда на свой страх и риск.

- Миссис Макбрайд, что-то случилось с Бенджамином. В доме что-то горит. Мы не можем оставаться здесь больше. Кажется, опасность миновала. - Виттория вскочила на ноги, открывая дверцу.

- Мистер Хэмптон внизу. Скорее.

Быстро спускаясь вниз, Виттория и миссис Макбрайд с облегчением увидели отряд солдат. Ниггеров скручивали и надевали кандалы. Восстание было подавлено. Фредерик оказывал первую помощь брату. Виттория поспешила к ним, склоняясь над рукой своего жениха.

- Что с Вами, Бенджамин? Вас ранили эти животные?

- Со мной всё в порядке, а отец разбирается с рабами. Каро... я не знаю... Как же пустяки? Вас нужно срочно перевязать. - Девушка посмотрела на осколки, разбросанные по всей комнате. Один из низ был весь в крови. Девушка выглянула из двери и позвала горничную: - Мария, скорее сюда! Мистер Хэмптон ранен.

- А вот и Ваша сестра. - Опираясь на такую же измученную Каро, Виттория отпрянула от неё при словах от отъезде: - Подожди, Каро, ты не думаешь, что уезжать неразумно? Вдруг ваши рабы тоже восстали. Здесь солдаты, которые могут защитить всех нас от этих варваров. А там вас ждёт неизвестность. Или пусть хотя бы Фредерик съездит на разведку.

Виттория тихо охнула, чувствуя, что пол уходит из-под ног и прижала руку ко лбу. Всего этого было слишком. Представлять, что случится дальше с рабами, которых поймали, было до жути страшно. До того страшно, что затряслись руки. На улице кто-то вскрикнул.

- Ты права, но, Каро... - На улице снова послышались крики, больше похожие на звериные, чем на людские. - Боже! Да закройте же окно! Я не знаю, ничего не знаю!