Карта ролевой игры "Не по своей воле"

Солнце клонилось к закату, воздух наполнялся ароматами ночных цветов, и их благоухание наполняло воздух неясным томлением и ожиданием чего-то волшебного.

- Правда? Это всего лишь набросок… - стала объяснять девушка, замолкнув на полуслове, когда Бенджамин, стоя за её спиной, неожиданно провёл носом по шее, ставшей вдруг такой чувствительной. Вместе с Бенджамином они поддались очарованию этого момента. Стоя так непозволительно близко, касаясь друг друга и рассматривая рисунок на мольберте, наслаждались совместным времяпрепровождением. И счастье было бы полным, если бы не присутствие рабыни. Тогда бы Виттория позволила себе откинуться на грудь жениха и в нетерпении бы ждала, что он сделает дальше…

- Удачи Вам, Бенджамин. Я буду скучать, - призналась девушка, прощаясь с женихом и чувствуя, что уже начинает тосковать по нему. Ещё вчера он ничего не значил для неё, а сегодня наполнил её сердце новыми и яркими чувствами, которые так хочется скорее ощутить вновь.

Эпилог

В вечернем небе, усеянном мерцающими точками, появился тонкий серп месяца. Влажный летний воздух наполнился ароматами жаренного мяса. Тут и там слышались разговоры, взрывы смеха. Такие непривычные, почти забытые звуки и ощущения. На плантации Хэмптонов праздновался день рождения матери Бенджамина, и все родственники и друзья собрались, чтобы чествовать мать семейства. Конечно же, те, кто остался в живых. Как бы люди ни старались делать вид, что веселятся, атмосфера была наполнена горечью потерь.
Так и Виттория Хэмптон, добропорядочная леди, мать троих детей, супруга героя войны, не выдержав разговоров мужчин, отошла в сторону дома. Говорили о реконструкции, о том, как будут восстанавливать их общий разрушенный дом. О капитуляции Юга, военных действиях, о пожарах, дезертирах, мародёрах, пленных, об убийстве Линкольна и освобождённых рабах. Вспоминали и подсчитывали потери. Глупо было надеяться, что не будут растревожены кровоточащие раны.
- Что-то случилось? – раздался голос мужа, и Виттория с улыбкой повернулась к Бенджамину Хэмптону, повзрослевшему, возмужавшему, любимому супругу и замечательному отцу, которого пощадила война.
- Нет, просто все эти разговоры о войне…
- Хочешь, вернёмся домой?
- Нет-нет, что ты? Твоя мама обидится. Со мной и правда всё в порядке. Просто вспомнила отца.
Всегда понимающий Бенджамин подошёл и обнял Витторию, целуя в макушку и нежно гладя по спине, даря утешение. Ему не нужно было даже ничего говорить. Достаточно было того, что он был рядом, что был жив. И скоро они вернутся домой, в Новый Орлеан, где будут строить новое послевоенное будущее. Уже никогда не будет, как прежде, но может стать лучше. Она надеялась на это. Виттория вдохнула родной запах и почувствовала себя лучше. Она вспомнила свой день рождения, казалось, целую вечность назад, яркий солнечный праздник, когда отец устроил барбекю и позвал гостей. Сколько было подарков, сколько радости и смеха. Виттория вспомнила красивое дорогое колье, которое подарил отец. Его пришлось продать, чтобы заплатить налоги. Остались только серьги. Но для женщины ценность подарка была не в его цене, а в том, что это была память. Она знала, что Бенджамин пытался выкупить колье в ломбарде, но пока цена была непомерно высока. Все семьи Юга в послевоенное время переживали не лучшие времена. Какой же она была молодой и наивной, даже в чём-то глупой, уделяя внимание таким мелочам, как шляпки и наряды. Сейчас её больше волновало, чтобы дети были здоровы, сыты, обуты и одеты. Чтобы они выросли хорошими людьми, честными, достойными. Теперь, когда Виттория сама стала матерью, она как нельзя лучше понимала своего отца. С ним она жила, не зная ни бед, ни невзгод, обласканная, забалованная, почти ни в чём не знающая отказа. Вместе с тем отец воспитал послушную дочь, настоящую леди. За все жизненные уроки Виттория благодарила отца. Она была обязана ему всем. Женщина улыбнулась, всё ещё нежась в объятиях мужа. За него она тоже была обязана отцу. Виттория не представляла, что на месте Бенджамина мог быть кто-то другой. Ей всё ещё не верилось, что он здесь, рядом, что он не потерян.
- Давай потанцуем? – предложил Бенджамин, мягко вырывая притихшую супругу из воспоминаний, и она вытерла слёзы, которые всё же пролились, и позволила отвести себя на площадку. Играли бодрый танец, и вскоре Виттория поддалась ритму и отплясывала, путаясь в юбках. Рядом были их родные и друзья, Палмеры, старший Хэмптон с женой, Картеры, Брендоны, мистер Уотерс с миссис Дженкинс, сама именинница. Сегодня радость вошла в семьи южан и надежда на возрождение прежней жизни.
- Посмотри-ка. Только тихо, - проговорил Бенджамин на ухо Виттории, медленно поворачиваясь с ней в очередном па. На веранде дома, за перилами, мелькало белое платье. Виттория не сдержалась и прыснула в кулак, понимая, что это их средняя дочь Зоуи, любопытная егоза, решила посмотреть на праздник одним глазком. Глупышка не догадалась даже замаскироваться.
- Вся в тебя! – рассмеялся Бенджамин, а Виттория снова посмотрела в сторону веранды, выискивая своего старшенького, Найла, который всегда поддавался на уговоры сестры проказничать. Рамон же, напротив, всегда оставался серьёзным. Истинный сын своего отца. Виттория была уверена, что мальчик сейчас спит в своей кровати, не подозревая о проказах друзей. А когда проснётся утром, ещё и прочитает им парочку нотаций.
- Кто бы говорил, мистер Хэмптон! – лукаво улыбнулась Виттория, вспоминая озорной характер мужа, который так и проглядывал за серьёзной оболочкой главы семьи и бизнесмена.
- Маленькие сорванцы, - заключила женщина, заговорщически глядя на мужа. Делая вид, что не замечают очевидного копошения на веранде, супруги пошли к столам, чтобы угоститься лимонадом.
- Зато ты больше не грустишь, - тихо сказал Бенджамин, и в этих словах заключался вопрос. Виттория промолчала, отпивая сладкий напиток из большого бокала, встречаясь взглядом с Марией. Война и отмена рабства стирали прежние устои общества, но бывшая рабыня всё ещё чувствовала себя неуютно на празднике тех, кого раньше считала выше себя. И хотя женщины стали добрыми подругами, часто встречались, давая детям играть и общаться, скопления народа всё ещё смущали Марию.
- Мария, как я рада, что ты здесь! – раскинула объятия Виттория, обнимая подругу. Бенджамин извинился и отошёл к гостям и матери.
- Виттория, ты плакала? Что случилось? – забеспокоилась Мария, от которой не укрылось состояние Виттории.
- Совсем ничего. Просто вспомнила такой же праздник десятилетие назад и отца, - честно призналась женщина. – Мне всё кажется, что он вернётся. Не верю…
- Он остаётся в наших сердцах. И жив, пока мы его помним, - тихо проговорила всегда такая понимающая Мария и сжала руку Виттории. Женщины грустно улыбнулись и пошли вдоль столов, вспоминая прошлые годы и строя планы на будущие. Пели цикады, переплетая свои голоса с плавными звуками музыки. Ночной ветерок приносил свежесть, а не запахи пожаров. И с каждой минутой люди дышали свободнее. Война отняла у них близких, которых они будут всегда помнить. Но война кончилась, и наступил мир.