Карта ролевой игры "Чужие тайны. Александринка"

- Вот это уж вряд ли, - с улыбкой ответила Агата, признаваясь себе, что вряд ли забудет о чём-то связанном с Глебом Ивановичем. Да разве же можно забыть, как небо в его голубых глазах отражается? Как ему улыбка идёт, преображая ставшие за короткое время такие милые черты? И сердце бьется так, что не унять этого стука. Нет-нет. Этого забыть невозможно.

А потом господин Курагин заговорил о надежде, и по всему его виду, серьёзному, уверенному, было ясно, что для него это не просто слова, и снова Агате захотелось узнать причины такой серьёзности. А ещё думала о том, что непременно посетит ближайший спектакль, где актёрствует Глеб Иванович. Он был очень талантлив! Точно самый талантливый, самый выдающийся актёр театра. Агата в этом нисколько не сомневалась. Она с теплом улыбнулась этому обещанию, радуясь как ребёнок каждому "мы", а уж от того, что её Глеб Иванович своей дамой назвал, Агата прямо-таки расцвела.

- Мы должны непременно подойти к Аннушке и составить мнение об этом человеке, - переживала Агата за сестру, но этим переживаниями мешало близкое присутствие Глеба Ивановича, который немыслимо близко встал рядом. Агата почувствовала, что приблизься он ещё на сантиметр, она не забеспокоится, даже если бравый военный закинет Аннушку на плечо и унесёт. Что с ней такое происходит?!

- Да-да, моя сестра – совсем не преступница! - запротестовала Агата, когда незнакомый человек неожиданно прервал их близость и заговорил гадости об Аннушке, но, как оказалось, говорил он вовсе не о ней, а об другой блондинке. Но тем не менее, она на него уже рассердилась и совсем растеряла манеры, не присев в книксене. Однако и мужчина её почти не замечал, беспокоясь только о знакомой Глеба Ивановича. Неужто она и в самом деле преступница?

С большим интересом Агата выслушала мнение Глеба Ивановича о новом знакомом Аннушки. Он и в самом деле производил впечатление надёжного, внушающего доверие человека, и сестре явно было с ним очень приятно беседовать. Но всё же незнакомец, который так неприлично знакомится в парке с девушкой без сопровождения? Но, право слово, не похитит же он её прямо всех при всех? А если даже и похитит, Глеб Иванович сестру обязательно спасёт, ведь он сам был на войне и точно там был героем. В этом Агата нисколько не сомневалась.
Аннушка, оказавшись в парке, вызвала большое внимание мужчин. Сначала военный, теперь этот господин Ярцев. Как хорошо, что они в компании Глеба Ивановича. Он очень убедительно защищал сестру, и там, где мнение девушки могло не иметь веса, - так уж было заведено в обществе, - мужское принималось в расчёт. К счастью, речь шла совсем не о сестре, а о знакомой актрисе Глеба Ивановича.

- Ничего страшного. Мы за кулисами и не такое слышали. - Агата облегчённо выдохнула, когда лично ей Глеб Иванович адресовал значимые для неё слова. Не хотелось бы ей узнать вдруг, что эта красивая блондинка ходит в любовницах у Глеба Ивановича, тем более, что они трагически умирают – эти несчастные, кого красотка ловит в свои сети. Но ей бы вообще не хотелось, чтобы у Глеба Ивановича были любовницы. Это новое чувство собственницы было Агате совершенно чуждо и малообъяснимо ввиду такого короткого знакомства. Тем не менее, именно его она ощущала при упоминании посторонних барышень. Ах, как бы не влюбиться!

От зычного голоса военного Агата чуть не подпрыгнула и робко протянула ему руку, сделав книксен и произнося привычные в данном случае любезности.

- Вы очень любезны, Пётр Тимофеевич, как и Ваше предложение. С удовольствием приму его.

Взяв сестру за руку, Агата прошептала ей на ухо:

- Этот вот господин кого-то преследует.

- Но это ещё ни о чём не говорит. Может, он привёл Аннушку только потому, что мы так грозно на них посматривали. А отвернись мы, что бы могло случиться?

Шептаться приватно с господином Курагиным Агате очень нравилось - так можно было без нарушения приличий склониться к нему поближе. Как иначе расслышишь шёпот? И она склонилась так, что букет из кленовых листьев, уже подсыхающий, зашуршал между ними, напоминая о том, сколько времени пробежало. Пора бы им уже домой собираться… Как так вышло, что приличные до неприличия сёстры Ковалёвы уже два раза из дома сбежали? Видно, отразилось на них количество времени, что они провели взаперти мрачного дома. И дело не в папеньке. Совсем нет. С ним и с неподвижным всегда было интересно проводить время. Но маменька задавала тон всему дому. Говорят, что у человека каждого есть своя аура. Так вот у Ефросиьи Фёдоровны Ковалёвой она была что ни на есть чёрная, обволакивающая своей тьмой и дом, и его обитателей. И на цыпочках ходить хотелось, и голос не повышать, а когда рассмеёшься, сразу себя виноватой чувствуешь. А сейчас будто из плена вырвались, на свободу, откуда уже так сложно обратно возвращаться.

Поистине удивительную историю поведал господин Ярцев! Даже не верилось, что такое на самом деле происходит. Агата вмиг забыла свои переживания о доме и о том, что они с сестрой задержались. В этой истории необходимо разобраться. И если она может помочь, то с радостью предложит свою помощь.

- Он самый, Глеб Иванович, он самый, - кивала Агата, впервые услышавшая такое странное слово, но не желающая признавать этот факт.

За достаточно большим столом собралась компания, и Агата старалась преимущественно молчать, не вмешиваясь в мужские разговоры.

Как же так можно? Аннушка уже собралась в новое приключение ввязаться. Но разве бы и она сама не хотела того? С господином Курагиным?

Сестра выразила и её мысли. Вдове вот ни перед кем оправдываться не нужно. И матушка строгая её дома не ждёт. А если одиноко, всегда компанию можно найти.

Агату всегда считали очень серьёзной и спокойной девушкой, сдержанной и разумной, а маменька только подливала масла в огонь, на все лады расхваливая качества старшей дочери, ставя в пример младшей. И что же теперь? Гдё её сдержанность? Где спокойствие? Она как будто зачарованная смотрела на Глеба Ивановича, слушала его речи и восхищалась им. И немного пугалась: ведь ей уже с ним расставаться совсем не хотелось, ни на минуточку…

- Я с радостью пошла бы в театр и могла бы быть полезной! – выпрямилась на стуле Агата, тут же сникая. – Но как же матушка? Мы задержались безбожно. Да и в театр ходят в нарядных платьях, а я…

Агата абсолютно не была против прикрытья понятиями благородства и помощи ближнему, чтобы подольше побыть в обществе Глеба Ивановича. Даже матушка на её месте повела бы себя в точности так же! В общем-то это не совсем так, но убеждать себя таким образом было очень даже удобно.

- А так можно? – Глаза Агаты загорелись от предвкушения. Такого приключения она себе и вообразить не могла. Глеб Иванович дело говорит и всё так разумно решил. Скорее бы отправиться в театр! – Аннушка, что ты думаешь?

Вместе с сестрой Агата сгорала от стыда. Но пришлось поведать всем собравшихся об их побеге, чтобы объяснить отсутствие маменьки и прочие трудности на пути к общему делу. С волнением все стали ожидать решения Петра Тимофеевича…

Агате так нравилось, что всё по словам Глеба Ивановича легко и просто, что она стала верить в возможность всего на свете. Ей стало интересно, все ли актёры таковы? Ведь и папенька частенько говаривал, что для человека, чувствующего так широко и всеобъемлюще, как артист, того, кто постоянно примеряет на себя чужие личины, никаких горизонтов не существует. И для Агаты сейчас перестали существовать все горизонты. Вот только следует знать, когда же нужно остановиться. Почему-то ей казалось, что она может это момент не заметить и переступить ту грань, после которой наступит что-то такое, к чему она не будет готова…

- И ты, сестрица, будь осторожна, - напутствовала Агата сестру.

После того, как господин Ярцев всем раздал указания, сдобренные его горячими благодарностями, Агата встала с места и прошла к кабриолету вместе с Глебом Ивановичем. Провожая взглядом сестру, Агата переживала за то, что случится дома, но всем существом рвалась в театр. Ей хотелось не только посмотреть представление, но и оказаться в том месте, где Глеб Иванович проводит больше всего времени, посмотреть на него в привычной среде, на то, как он общается с коллегами, с женщинами. Агата призналась себе, что нет того, что не интересовало её в жизни этого мужчины. Кабриолет привёз их слишком быстро к зданию театра. Каждый раз оно поражало своим величием, и этот стал не исключением.

- Передаю себя полностью в ваши надёжные руки, Глеб Иванович, - заговорщическим голосом проговорила Агата, глядя в глаза с лукавым блеском. Ей не терпелось попасть в театр и начать их приключение.

В приподнятом настроении Агата и Глеб Иванович направились в здание театра. Как самый галантный кавалер, он распахнул перед ней вычурную дверь и пропустил внутрь помещения с высоким потолком, ярко освещённого, с неуловимым духом праздника. А далее путь вёл их по коридору, в сторону гримёрок. Кулисы театра напомнили Агате о детстве, о счастливых днях с отцом. Сердце внутри заходилось от восторга и чуть ли не остановилось, когда они встретили Амалию Монд. Рядом с ней был совершенно подозрительный тип. Вид этой парочки так и кричал о том, что они похитили человека и вымогали деньги. Как только жандармы не заметили этого? А Амалия Казимировна, оказавшаяся при вечернем свете вовсе не такой молодой и красивой, как показалось ранее, была к тому же и никудышной актрисой. Вместо того, чтобы изображать приличествующее моменту радушие, она скованно вела себя и норовила поскорее ускользнуть с места. Актриса напоминала загнанную лисицу, след которой взяли гончие.
Подозрительный тип так и вовсе молчал, ещё больше подтверждая догадки о том, что он – настоящий преступник! Агата перепугалась не на шутку и была счастлива, когда парочка скрылась за поворотом.
Ответив пристальным взглядом на такой же Глеба Ивановича, Агата поспешила за ним в маленькую гримёрку. Пока он ходил за шляпкой с вуалью, Агата привела себя в относительный порядок перед маленьким трюмо с расставлеными на нём средствами для превращения актёров в разных персонажей. Агата снова вспомнила их маленькие домашние представления и тяжело вздохнула. А когда вернулся господин Курагин, постаралась своё волнение скрыть за тёплой улыбкой. Шляпка оказалась очень милой, вуаль почти непроницаемой. Но примерить она её не успела.

С радостью пошла бы она на спектакль, но как же слежка?.. Хотя во всех следственных делах лучше положиться на мужчину. С такими мыслями Агата слушала странные слова Глеба Ивановича… Какие такие колебания? Не сразу Агата поняла, о чём речь, и опомниться не успела, как лицо её оказалось в ладонях, горячих мужских ладонях, и Глеб Иванович оказался совсем близко, склоняясь к ней.

Целовался Глеб Иванович с тем же пылом, с которым делал всё остальное. Его губы коснулись её, такие твёрдые, настойчивые, решительно преодолевающие сопротивление и не дающие даже задуматься о том, чтобы дать отпор. Агата сразу же сдалась, как будто этот поцелуй, зажигающий внутри странный огонь, стал вершиной ожиданий от сегодняшнего дня, полного смеха, радости, запахов осени и ухаживаний Глеба Ивановича. И Агата позволила целовать её, стараясь дать всё, что может неискушённая девушка, мечтая лишь о том, чтобы поцелуй длился вечно.

Агата качнулась. Если бы её не держали, она бы точно упала – до того кружилась голова. Волнуясь, с горящими щеками и губами, она, что-то говоря невпопад, теребила мягкую ткань шляпки:
- Что Вы? Не нужно помирать… Когда я… Когда Вы… Когда я и Вы.. – Совершенно растеряв мысли, Агата рассердилась на себя за косноязычие и со вздохом посетовала:
- С Вами, Глеб Иванович, невозможно мыслить здраво. А нам всё же надо подумать о деле. Смотреть спектакли времени нет. Не будет ли разумным обследовать гримёрку Амалии Казимировны на предмет нахождения улик?

Глеб Иванович положил конец нервическому тереблению шляпки и заставил посмотреть на себя, а Агата даже дышать боялась, и казалось ей, что всё это снится. И слова признания, которые Глебу Ивановичу представлялись непоэтичными, для неё были самыми лучшими и единственно верными словами в сей момент. Она вскинула голову и посмотрела прямо в серьёзные глаза, наполненные неожиданной решимостью. Робкая улыбка родилась на губах в ответ, а потом Агата счастливо рассмеялась, восклицая:

- Да, Глеб Иванович, я окончательно и бесповоротно согласна быть Вашей женой!

- Меня часто обвиняют в излишней серьёзности, так что ещё раз подумайте, Глеб Иванович, нужна ли Вам такая зануда-жена, - деловитым тоном проговорила Агата, хотя лукавый её взгляд абсолютно опровергал сказанное только что, как и всякие проказы, в коих Глеб Иванович принимал с нею активное участие.

- Как скоро! – изумилась Агата находке, рассматривая листок бумаги с какими-то линиями и надписями. И всё же банда, которая доверила актрисе дела, сильно просчиталась. Всё, что она ни делала, говорило об отсутствии профессионализма. Вот если бы она, Агата, была членом преступной группировки, - хотя такую возможность рассматривать категорически невозможно, - то она бы проявила аккуратность и осмотрительность. В этом нет никакого сомнения. – Давайте скорее найдём господина Ярцева и вместе решим, что же делать дальше. Несчастный человек. Как Вы думаете, Глеб Иванович, когда же можно будет оставить наше самоуправство и обратиться к властям? Я всецело полагаюсь на ваше мнение.
Говоря так, Агата продолжала рассматривать вещи актрисы, раскиданные по гримёрке в сущем беспорядке. Когда рядом она почувствовала присутствие того, кто стал дорог за короткий срок, зажмурилась от удовольствия и откинулась спиной на грудь Глеба Ивановича.

- Глеб Иванович, если бы кто-нибудь сказал мне, что столько событий за день могут произойти, я бы поверить не могла. С Вами бывало такое, что счастье переполняет, и от этих эмоций всё внутри горит? – Повернувшись в объятиях, Агата не скрывала истинных чувств. – Спасибо Вам за это, Глеб Иванович. Пойдёмте же к господину Ярцеву. Что-то снаружи стало шумно. Скорее всего, антракт начался.
В коридоре раздались гулкие шаги, голоса, и они поспешили из гримёрной на поиски банкира, которого к ним послало само провидение. После коротких приветствий все собрались в буфете театра, обсуждая найденную находку. Агата молчала, не мешая мужчинам совещаться по делу чрезвычайной важности.

Агата поверила. Поверила, ни капли не сомневаясь, что ничто не встанет преградою между ними. Откуда бралась такая уверенность, она не знала, но Глеб Иванович говорил так убедительно, что невозможно было не поверить.

И в это Агата поверила, потому что в Глебе Ивановиче интереснейшим образом переплелись серьёзность с балагурством, и всё это вместе для неё стало сосредоточием самого лучшего человека на свете, и по какому-то невероятному, счастливому стечению обстоятельств, ей не только повезло такого человека встретить, но и влюбиться в него, а также получить признание в ответных чувствах. "Моя" на его устах заставляло трепетать всё её существо и снова хотеть сладостных поцелуев. А пока она будто слилась с Глебом Ивановичем, изучая его, постигая, внимая горячность его тела и твёрдость намерений, нежась в объятиях и рисуя в воображении всё, что их ожидает. Но всё же дела требовали их насущного внимания.

- Я понимаю, - кивнула Агата, во всём соглашаясь.

- Именно так, - успела ответить Агата прежде, чем Глеб Иванович принялся снова её целовать с всевозрастающим пылом, в котором она была ему равной. И не было ей ни капельки стыдно. Напротив, хотелось поскорее выйти замуж. Ах, скорее бы рассказать Аннушке обо всём!

Ахнув, Агата прижала пальцы к губам. С какими страшными людьми сталкивается Глеб Иванович у себя в театре. Нужно немедленно арестовать эту Монд и заставить раскрыть все карты!

- А если она слежку заметит? Не лучше ли заставить говорить Амалию Казимировну? Пусть расскажет, где находится Наум Михайлович, - осмелилась предложить она.

"И, определённо, нам своими силами в этом деле не обойтись," – без конца звучало в голове, а страх холодной струйкой заползал в душу. Приключения в небольших количествах бодрят кровь и привносят в жизнь разнообразие, но когда дело касается государственных дел, простым людям лучше отойти в сторонку и дать исполнить обязанности жандармерии. Вслух Агата этого не сказала, видя решимость Глеба Ивановича помочь попавшим в беду, лишь крепко сжала его руку, поддерживая всеми силами. Если уж суждено им быть вместе, то и в этой непростой ситуации она его не оставит. Сердце в волнении забилось пуще прежнего. Того и гляди, выскочит.

Мужчинам не понравилось её предложение, но они постарались мягко отговорить от намерения пытать актриску. На замечание Игната Наумовича Агата просто кивнула, а вот на своего жениха обратила, конечно же, более пристальное внимание.
- Вы, как всегда, правы, Глеб Иванович, - согласилась она, довольная последним комплиментом о своём горячем пыле. Агату всегда неимоверно раздражало, что люди приписывают ей надуманные достоинства наподобие кротости или спокойствия, но она-то знала, как знала и сестра, что они очень похожи по характеру. Вот взять ту же склонность к проказам. Разве ж удерживала Агата сестру хоть от одной? Отнюдь. Первая спешила принять живое участие в каждой из них. Но нет же, люди закостенели в своём мнении о ней. Посему ей так приятно было видеть, что Глеб Иванович видит её настоящую.

Агате стало неловко, что она услышала последний комментарий, и она сделала вид, что этого не было, но сердце грела мысль, что сиё уже не тайна и оглашается каждому.

- Я ни в коем случае не хочу домой! – воскликнула Агата, когда всё пришло в движение. В этом деле она хотела пойти до конца. Быстро разделившись на пары, участники опасного предприятия разошлись по экипажам, чтобы отправиться в порт. Ночь накрывала холодный и сырой Петербург, но внутри движущегося экипажа было тепло и так сладко в объятиях любимого мужчины, который будто бы не мог дождаться, пока они окажутся наедине. Агата демонстрировала пыл, который недавно хвалил Глеб Иванович, отвечая на его горячие поцелуи и позволяя делать с ней всё, что ему заблагорассудится. Да вот только приехали они слишком быстро и очнулись от толчка, когда извозчик остановил лошадей, и Агата себя обнаружила в совершенно растрёпанном виде.
- Вы, Глеб Иванович, поразительный умелец всё успевать, - улыбнулась Агата, застёгивая пуговицы и поправляя волосы. Губы её горели, как и вся она сама. – Кто бы мог подумать, что в таком опасном приключении мы умудримся целоваться. Но пора нам отправляться на дело. Глеб Иванович, снова на Вас полагаюсь.

Обговорив возможный ход действий, вышли из экипажа, сразу же нырнув в тёмную непроглядную ночь. Холод окутывал, проникая глубоко внутрь и выстужая весь жар. Или это был страх? Со всех сторон надвигались воображаемые тени, и только уверенная крепкая рука Глеба Ивановича была Агате опорой. Чёрные воды переливались в лунном свете, освещающем силуэт корабля. Безмолвно покачиваясь на волнах, он хранил какие-то свои тайны. Двигаясь тихой поступью ближе к нему, Агата с Глебом Ивановичем прятались за наставленные друг на друга ящики, перебегая от одного нагромождения к другому, пока до корабля не осталось буквально несколько шагов.
- Что же дальше? – прошептала Агата, и вдруг ей нестерпимо захотелось чихнуть. Уткнувшись в плечо Глебу Ивановичу, она тихонько чихнула, но этот звук в тишине прозвучал как выстрел. Из-за палубы корабля вырисовались мощные фигуры. Задохнувшись от страха, Агата быстро заговорила:
- Нас заметили! Надо убираться отсюда, пока не пристрелили. Простите, Глеб Иванович, это я виновата. Не надо было мне следова…
Поток самобичевания прекратился, когда ладонь Глеба Ивановича зажала ей рот, а потом её накрыли губы, на мгновение заставившие забыть обо всём, пока громкий оклик не заставил Агату отпрянуть от жениха.
- И кто это тут у нас? Ночное свидание? Не могли места получше найти? - проговорил громила с длинным оружием в руках, оказавшись рядом с ними.
- Ну-ка убирайтесь, - проговорил другой, с сиплым голосом и не менее угрожающим оружием. – Не место здесь шашни устраивать.
И они могли бы убраться подобру-поздорову, если бы не появились вдруг рядом Амалия Монд и её подозрительный сопровождающий.
- Так-так, - заговорил он, узнав обоих. – Господин Курагин и его очаровательная спутница. Не терпится выразить Амалии Казимировне восхищение её талантами?