Карта ролевой игры "Олимпийский кавардак или Зевс, будь человеком!"

Шустрый Проныра (наверное!)

И конечно же, угодила мне прямиком в глаз! Я смотрел на богиню, испытывая одновременно веселье и обиду. Я тут её, значит, спасаю, а мне в глаз?
- Не надо так со мной драться! - возмутился я, пытаясь понять, цел мой глаз или нет.
В каюте, в которой мы оказались, было относительно светло. Сквозь неплотно пригнанные друг к другу доски потолка пробивался тусклый свет.
- Слушай, как думаешь, где мы вообще? А если не на Проныре? А если нас... похитили нас в общем?
Прищурившись, я стал думать, что нам с крылатиком дальше делать. Брать на абордаж вражеское судно? Да легче лёгкого!

Тут будет пост о том, чей корабль больше

Я всегда знал, что сбор богов на земле, когда таких сильных существ собирается сразу слишком много на квадратный метр - это нехорошо. В итоге что мы имели:
- Потопленно-спалённо-взорванная шхуна 1 шт
- пьяных пиратов, живописно разбросанных по палубе 256 шт
- корабль целый, уведённый у Рыжей бороды (или как там его?) 1 шт
- бочонок, похоже содержащий нектар - 1 шт
- боги разнополые 4 шт (чёрт, забыл, что мы смертные нынче)
Вот такой вот кавардак.
Едва мы приплыли к потонувшему Проныре и Аполлон прыжком пантеры переместился к нам с Крылатиком на борт, как бог-красавчик тут же заявил:

- Положить кого? - я удивлённо воззрился на "тётушку" в обмороке и даже переспросил на всякий случай: - Положить?
Потом бросил взгляд на этикетку и мигом опознал Токайское полусладкое. Вскинул голову к небесам. Папаня что ли бочку оставленную утерял?
- Это моё вино, вкусное кстати, - сообщил я остальным.
При напоминании о вине захотелось есть, пить и спать. Можно в произвольном порядке.
Пока мы шагали к каютам, маневрируя между разбросанных тел, Гестия подала признаки жизни.

И я тут же поднёс ей к губам чашу, полную Токайского (и не спрашивайте откуда у меня чаша. Я винодел или кто?).
- Пей, тётушка, полегчает.
После обратился к остальным, приглашая всех широким новокапитанским жестом:
- Идёмте же отдыхать. И поесть бы не помешало... Куда дальше двигаться - ума не приложу.
Ну, папаня, ну затейник. Будет тебе Токайское. Мстительно думал я, таща следом за Аполлоном утерянную бочку.

Корвет капитана Диониса "Крылатая вдова"

Пока мы с компанией спасателей Олимпа шли в сторону каюты, я усиленно раздумывал над тем, как назову своё судно.
"Гордость винодела", нет, банально. Хотя, можно записать название для очередного своего алкогольного шедевра.
"Крылатая вдова", неплохо. Мысли закрутились вокруг Психеи. Кстати, тоже можно назвать так какое-нибудь вино. Красное, полусухое, терпкое, с привкусом вишни. Нет, мысли всё ещё крутятся не там.
"Стрела Эрота". В честь почившего супруга Крылатика. Кстати, надо удостовериться, что он всё же действительно... того.

Святая мысль! Вечеринка - это то, в чём я непревзойдённый мастер.
- О, да! - воодушевился я. - И обязательно танцы!
В них я тоже был мастер. И тоже непревзойдённый.
Мы добрались до одной из кают, судя по размерам, капитанской. Какой капитан, такой и размер, - с гордостью подумал я. Такое впечатление, что команда новоиспечённой "Крылатой вдовы" за пирушкой решила напасть на несчастного Проныру, побросала всё недоеденно-недопитым и ломанулась в атаку. Или это папаня с небес послал нам стол с выпивкой и едой? Хочет обменять обратно на Токайское? Сейчас! Бежим и падаем.
Плюхнувшись за стол, я притянул Крылатика к себе на колени, взял из мисочки спелую клубнику и поднёс к её губам. Клубника наводила на мысль, что это всё-таки дар папаши. Он тот ещё любитель клубнички.
- Ну, Аполлон, разливай Токайское. Пусть там папа на небесах помрёт от зависти.
Всё же я очень любящий сын.

Крылатая вдова-Конюшни Авгия

Психея очень профессионально ела клубнику из моих рук, и я даже успел обрадоваться тому, что папик всё же запульнул нас на Землю. Быстрый корвет, прекрасная овдовевшая женщина на коленях, выпивка и еда... Что ещё нужно для счастья? И к чёрту нектар.
Я так увлёкся созерцанием жизни, что не сразу понял, как нас занесло на остров. Куда ни плюнь, везде боги! Схватил я, значит, Психею, крылатика схватил и пока шёл новый бой с пиратами...
Вот чёрт. То ли я слишком увлёкся прижиманием богини к себе, то ли тем, чтобы прихватить из каюты как можно больше спиртного, которое Психея помогала мне укладывать на себя же, пока я держал крылатика на руках (форт Байярд нервно курит в сторонке), но вдруг пахнуло, пардон, дерьмом! И одновременно с этим Психея стала ещё более божественно прекрасна. Платье, туфли, причесон, брильянты! Всё, как надо для того, чтобы...
Я поставил Психею на ноги, и понял несколько новых вещей:
1) У папы или у мамы всё очень хорошо с чувством юмора. Они приодели Крылатика перед тем, как отправить её разгребать навоз.
2) Теми бутылками, что мы успели прихватить, тут явно не обойтись.
3) Эрот жив...
Дальнейшее ушло от моего понимания, так как я присвистнул от горя. Я знал, знал, что за украденное у папы Токайское он отправит меня разгребать какое-нибудь дерьмо. Но даже не подозревал, что папа настолько буквален.
Папа, я буду очень хорошим сыном. Когда-нибудь...

Эрот жив.
Эрота послали в Писы.
В прямом смысле этого слова.
От этого понимания мне захотелось нервно, нет, даже не смеяться. Ржать. От песни про конец парня, захотелось это делать особенно громко. Я старательно прикидывался богом виноделия, потому что помню, что с бога виноделия спрос обычно меньше всего. Лежит себе под кустом, похрапывает.
Но когда Эрот потребовал у крылатика объяснений, мне открылись новые жизненные истины:
- Крылатик не вдова, значит, корвет придётся переименовать. А жаль. Звучало красиво.
- Я ревную! Да, чёрт побери, я ревную! Но никому об этом пока знать не положено.
- Кажется, до разгребания реального дерьма мы не доживём. Тут бы с божественным разобраться.
Крылатик меж тем, отобразив на своём лице всю силу мысли, присущую только женщинам, которые должны пояснить своему благоверному причину раннего овдовения, подошла ко мне и, выдохнув:

упала мне в руки. Я от такого грехопадения офигел и грехопал прямо с Психеей. Понятно во что. Вляпались мы с нею очень даже по-Божески. Подскочив на ноги, я, коротко извинившись перед напарниками, устремился прямиком к речке, протекающей рядом с нами. И сиганул прямо с крылатиком на руках в её бурные воды.
- Прости, Крылатик. И за падение, и за речку, - извинился я.
Теряю хватку. У женщины обратно появляется муж, а прошу прощения я.
Непорядок.

А я действительно сделал вид, что не расслышал.
Она что, шутит?
Надеюсь, что да.
- Крылатик, свет очей моих, - неожиданно сурово даже для самого себя, проговорил я. - Если это расчёт на то, что я тут кинусь тебе демонстрировать, насколько я не из этих, а заодно этой демонстрацией разведу тебя с мужем, даже не надейся.
Нет, я конечно, понимал, что это дополнительный риск в том, чтобы Психея отнесла меня к тем, которым нужен "лапочка", но бросаться на женщину только чтобы уверить её, что я не голубых кровей... Нет уж, мы это проходили.
Сграбастав крылатика к себе, чтобы её не унесло бурным течением куда-то от меня, я мрачно оглядел её красивое лицо, и вышел на берег, ведя Психею следом.
- Жена доставлена обратно, чистая и не пахнущая. Почти, - буркнул я Эроту и повернулся к Гебе: - Сестрёнка, моё почтение! Прости, не успел поздороваться, слишком глубоко погрузился в радость от чересчур внезапного оживления Эрота.
В общем, двинулся я к лопатам возле конюшни. Мне требовалось применение физической силы и как можно скорее.

Конюшни Авгия. Новый бразильский сериал ОлимпИнкорпорейтед

Я воспевал её в названии корвета!! Я кормил её клубникой!! Я... Я даже собирался выпустить специальную марку вина для крылатика! А тут такое...
Яростно размахивая лопатой, так, что дерьмо летело направо и налево, я сосредоточенно размышлял о чём угодно, но только не о антиовдовении Психеи. И слова её, что она разводится с Эротом, сказанные последнему, пропустил мимо ушей.
Психея тоже работала, но на неё я старался не смотреть. Похоже, с ориентацией у меня вправду не того, но не в том смысле, который вложила в него крылатик. Никогда ещё я не пялился так откровенно на девушку в прозрачном платье, которая яростно раскидывала навоз, будто от этого действия зависели миллионы жизней голодных людей Камбоджи.
- Слушайте, мы тут так не управимся никогда, - наконец, отерев пот со лба, откинул я лопату в сторону. - Давайте что другое думать. Ну там, может какие методы на прицеле у вас есть?
Подняв с земли уроненную крылатиком бутылку, я отвинтил пробку, сделал большой глоток ямайского рома и подошёл к Психее. Протянул ей бутылку в качестве примирения и задумчиво проговорил:
- А ты хоть замужняя, хоть вдовая, хоть мокрая, хоть грязная, всё также прекрасна.

Дом свиданий имени Авгиевых конюшен

Привычный расклад в голове того, что происходило с божественно смертным мной, помогал мне не свалиться в пучину разврата непонимания и тоски о былом. Под "былым" я имею ввиду мою вполне беззаботную жизнь бога-винодела, в которой не было навоза, стрел и прочих напастей. Как люди вообще умудряются жить на Земле, при этом не округляя глаза от каждого происшествия в их жизни? Но я отвлёкся. В общем, расклад снова получался следующий:
- Эрот - чтоб его в Писы скорее унесло - заработал себе на пожизненную пакость от меня. Своей метко пущенной стрелой он наколдовал мне такой стояк, что им было можно гвозди забивать (да, ябанален. В смысле я банален)
- Гебину чашу много как ещё не использовали. Но с этим предстояло разбираться Эроту.
- Если привязать чашу к стреле, то можно соорудить реку.
Бррр. Я помотал головой, с наслаждением скупнувшись в потоках воды, устремившихся в конюшни, в которых радостно заржали кони. В их ржании мне почудился смех папы, что явно взирал на нас с небес. Явившийся на радостях царь Авгий (надо будет поучить его, как орудовать лопатой ДО того, как его кони загадят всё кругом) что-то вещал про первые игры, которые состоятся вот-вот в Писах. Можно подумать, мне с моим наколдованным стояком было дело до Пис! А хотя, только до них дело и было. Потом он же (я про Авгия) велел слугам притащить нам котёл и разжечь под ним огонь. И всё это под нашими мрачными взглядами. Минут через несколько у нас уже варилась уха, стало тепло, хорошо, особливо от запасов рома. Прихватив бутылку в одну руку и потащив второй крылатика за запястье, я уселся возле костерка, притянул Психею себе на колени, чтобы она почувствовала всю мощь мужниных стрел, а когда крылатик поёрзала, крепко стиснул её талию, чтобы не хулиганила.
- Тихо сиди, - предупредил строго. - А то я забуду о чём говорил в озере и прямо у костра свершится акт измены твоему супружнику.
А что? Романтично. Уха, костёр, речка рядом, полная фекалий. Ну прямо будто где-нибудь в Российской глубинке. Лепота!
И кстати, Олимпийские игры самые крутые в России проводятся. Так что Авгий прям как в воду смотрел.

Авгиевы конюшни
Ёрзать Крылатая прекратила, но меня это ни разу не спасло. Чёртовы стрелы. Ладно, купидон, будет тебе от меня потом на опохмел вино. Уж я найду, что подсыпать. Я уныло ел уху, запивал ромом, кормил Психею, чтобы она набралась сил перед ответственной поездкой в Писы.

И то верно! Колесницы. Как я не додумался сам? Ясное дело, как. Умственные способности резко переместились из верхней головы в нижнюю. В общем, поднялся я с земли, предварительно подняв Крылатика, бросил на мужа её предостерегающе-мрачный взгляд и повёл Психею к одной из колесниц.
Дорога в Писы
Мысль о том, чтобы не сразу доехать до игр, настигла меня на полпути в Писы. Резко свернув в сторону лесочка, что окружал дорогу с обеих сторон, я, проигнорировав удивлённый оклик сидящей рядом Крылатой, проехал чуть дальше под густую сень деревьев и остановил коней.
- Скажи, моя богиня, - начал я издалека, не представляя особо, что меня ждёт дальше. Сделал глоток прихваченного с собой рома, а после притянул Психею к себе на колени, так что крылатик оказалась на мне лицом к лицу. - У тебя был когда-нибудь секс в колеснице, которая едет на первые Олимпийские игры?
И прежде, чем мне прилетело по моей наглой морде, впился в губы Крылатой поцелуем.
Сладкий, с привкусом рома и какой-то злой, голодной страсти, это был настоящий божественный поцелуй.
В этот момент Эрот умер и в моих мыслях. Как-то было не до него.

Вместо того, чтобы немедля оказаться там, где мне надлежало сейчас быть, я вынужден был лихорадочно подсчитывать сколько раз за меня использовали я успел поюзать амулет. Сначала на графины на столе - раз. Потом на бочку, выбившую люк трюма - два. Ну и следом на опьянение пиратов - три. И что тут сказать? Я был совершенно бессильным по этой части.
Мои ладони лежали на бёдрах Психеи, поглаживая их через ткань платья. Я приподнял пальцами подол, скользнул по внутренней стороне бедра к кромке трусиков, отодвигая их, и задумчиво проговорил:
- Да тут очень гостеприимно и безо всяких спецэффектов.
Словно в подтверждение своих слов, я резко вошёл в Психею двумя пальцами, одновременно надавливая ей на поясницу, чтобы она не отстранилась и ртом ловя стон, сорвавшийся с её губ. Поцелуй стал более жёстким и требовательным, я буквально насаживал Крылатую на свои пальцы, приподнимая и опуская её, сжимая ягодицы ладонью. М-м-м-м, идеальная попка, которую так сладко ощущать под рукой.
Кажется, крылатик царапала мои плечи, я мало что замечал в этот момент. Мне лишь хотелось чувствовать, как плотно она охватывает меня собой и какой сладкий вкус у поцелуя богини. Наконец, не выдержав, я вышел из неё, быстро расстегнул штаны и снова насадил на себя до предела. Если бы я не верил в существование богов до этого момента, непременно бы поверил сейчас. Это было божественно... Очень горячо, очень сладко и очень... правильно.
- Я понимаю, что характер у тебя ещё тот, и ты можешь снова отказаться, - прошептал я, разрывая поцелуй, - но я хочу, чтобы ты двигалась на мне сама.

На пути в Писы
Кругом сплошные драмы, только у нас с Крылатиком крышесносный секс

Вот! Вот как надо было договариваться с Крылатой, когда мы оказались в реке после падения, пардон, в навоз. А не то, что "я познакомлю тебя с лапочкой, ты только помоги". Поглаживая Психею по спине, на которой вдруг оказались чудесные крылья, и крепче прижимая к себе, чтобы она не улетела (в этот раз буквально), я ощущал себя самым счастливым идиотом из всех живущих когда-либо на Земле. Крылатик была волшебной, идеальной, точно созданной для меня, и сейчас, когда она всё ещё обхватывала меня собой, а я всё ещё ощущал, насколько она горячая, влажная и только моя, мне хотелось послать к чертям все Писы (вот такой вот каламбур), Олимпийские игры и мужей, которые находились пока в наличии.
- Если ты ещё раз не потребуешь у Эрота развод, это сделаю я, - заявил я Психее и поднялся на ноги, так и не снимая её с себя. Я был чертовски хорош - со спущенными штанами и сидящей на мне крылатой богиней. Бог виноделия во всей свой красоте. И я снова хотел Психею... Кое-как спустившись с колесницы, я прижал крылатика спиной к нашему средству передвижения, так, что она оказалась зажатой между мной и колесницей, обхватил её запястья, поднимая руки Психеи наверх и фиксируя своей ладонью и снова впился в её губы жёстким поцелуем, одновременно начиная вбиваться в её лоно. Я брал её грубо, словно хотел поставить своё клеймо на этой женщине. Оставить след, который бы явственно говорил о том, что она моя. Принадлежит мне здесь и сейчас и пока наши вечности не окончатся.
Она снова кричала, и эти крики были тем единственным, что я хотел слышать, слышать и слышать. Слизывая их с её уст, продолжая вбиваться в её тело, ощущая её запах и её жар...
Наконец, она вскрикнула особенно громко и я почувствовал, как Психея кончает, обхватывая меня собой ещё плотнее. Это была непередаваемая пытка, которой я не мог противиться, отправляясь следом за неё в мир пылающего экстаза. Да, всё-таки я романтик!

Чуть позже, когда мы с Крылатой вновь устроились в колеснице и вернулись на дорогу, я как можно спокойнее сообщил ей, даже не скрывая самодовольства в голосе:
- Эти игры выиграю я. В твою честь. Чтобы ты больше на меня не дулась.

До переноса в казино Цирк

Жил-был один очень странный царь. И звали его Авгий. Не любил он убираться в своих конюшнях, да до того допёк этим жителей поселения, что располагалось по обеим берегам бурной реки, что те, по уши в навозе, пришли к нему требовать расплаты за свои навозные грехи. Другие же, напротив, уверяли, что навоз, дескать, хорошо удобряет посадки. И такого урожая они давно со своих шести соток не собирали. Горевал долго царь, пока к нему не спустились боги и не сказали: что спор сей должен быть решён не просто так, а на Олимпийских играх. И участвовать в них велено всем жителям Вилларибо и Виллабаджо.

****
Доехали мы кое-как с Психеей в Писы, по пусти не раз останавливаясь, чтобы предаться делам земным и очень даже грешным. Я уже собрался было послать к чёрту все нектары и игры, но я ведь обещал выиграть! А как говорится в анекдоте: папа обещал, папа сходил. В общем, когда мы оказались на Играх, я предложил Авгию гениальную идею: устроить Олимпиаду а-ля Рус. То есть: расписывание на скорость матрёшек, метание топора, ну и, конечно, поездка наперегонки на телегах, которые нам заменят нынче колесницы. Пока я усадил Психеечку раскрашивать матрёшку, сам устроился в колеснице и поддал жару коням. Рядом нетерпеливо рыли землю копытами лошади Эрота.
- Но, залётныя! - крикнул я, что есть мочи и мы с Эротом и другими колесницами помчались вокруг стадиона.
Народ бушевал. Девушки раскрашивали матрёшек со скоростью света. Кникнув Эроту веское:
- Когда выиграю, женюсь на Психее. Не забудь с ней развестись, - я помчался по стадиону, подстёгивая коней.

Олимпиада а-ля Рус

Я говорил, что крики Крылатика сводят меня с ума? Любые! Те, которые я извлекаю из её уст методом прижатия Психеи к колеснице, или вот таким образом, закладывая очередной вираж на стадионе Олимпиады. В воздух летели чепчики, матрёшки, некоторые весьма фривольного содержания - явно Крылатик постаралась - даже прилетел под ноги моим коням чей-то хитон! Женский - мгновенно оценил я, уже прикидывая в уме, как Психея будет смотреться в хитоне. То есть, без него.

Под этот крик (когда в одном предложении сочетаются сразу Психея, крик и зад, остаётся только выигрывать!) я влетел в финиш, в прямом смысле этого слова. Колесницу повело греческим юзом, я едва успел спрыгнуть, когда кони промчались дальше, а моё средство передвижения улетело куда-то на трибуну, чудом не зашибив по дороге матрёшечниц.
- Крылатик! Я это сделал! Выиграл! - рванул я к любимой, и тут же впился в её губы поцелуем. - Теперь я на тебе...
В принципе, окончание фразы звучало хорошо и без слова "женюсь", но я собирался обзавестись семьёй. Правда, не успел пока сообщить об этом Крылатой, ибо нас закрутило в пространстве. Ну папа-мама! Ну, черти! Не дают насладиться лаврами победителя! Нас опять несло по следам Гермеса...

Казино
Приземлился я отлично. Сам я сидел на кожаном диване, в одной руке сигара, в другой - бокал бренди, на коленях примостилась Психея. И были мы в каком-то элегантном месте, явно не рассчитанном на кучу затраханных богов, которые только что совершали подвиги почище Геракла. Правда, таковыми мы и не выглядели: на мне костюм итальянского пошива, на Психее... Мать моя богиня!
- Крылатик, вот чую я, что и безо всяких стрел со мной творится такое, от чего штаны сейчас задымятся. - Я выразительно подвигался под Крылатой, давая ей возможность ощутить о чём речь. - Чувствуешь?

Я усиленно делал вид, что никого не знаю, пил бренди и глазел на сцену, на которой совершались пляски в лучших традициях бурлеска второй половины двадцатого века. Долго маскироваться всё равно бы не удалось, посему я перешёл к лейтмотиву наших с Психеей отношений, которые из горизонтальной плоскости неслись в плоскость союза Гименея почти на такой же скорости, как это делал я на колеснице некоторое время назад.

- Крылатик мой, скажи мне вот что, - начал я издалека, одновременно решив подпустить в свою речь трагизма. - Пока нас не перестреляли в этом гостеприимном месте какие-нибудь мафиози, ты осчастливишь меня своим согласием выйти за меня замуж? Скромная винодельня, не менее скромный я, ещё более скромные запасы вина - всё к твоим услугам. Подумай хорошо, но недолго. Чтобы в случае чего я умер счастливым.