Карта ролевой игры "Олимпийский кавардак или Зевс, будь человеком!"

Пиратский корвет "Шустрый проныра"

Пираты, ошеломленные как нашим появлением, так и странной внешностью. Особенно тех двоих, что при всем своем свирепом прикиде, виляли при походке бедрами, аки опытнейшие соблазнительницы. Одноногий засмотрелся на задницу бородатой Гестии, пришлось хорошенько ткнуть сластолюбца локтем в бок.

- Не зевай, Сильвер. Аполло Безжалостный голоден как волк, - прорычал я.
- Меня зовут Марио, - пискнул одноногий.

Да пофиг мне, как тебя зовут. Но это я уже сказал про себя, ибо ввели нас в просторный трюм, где стол радовал глаз всевозможными явствами.

- А неплохой улов, для утлого суденышка, - кивнул я Дионису. Тот плотоядно облизнулся, и плюхнулся на колченогий стул, хватая огромную баранью ногу, жир с которой соблазнительно потек по руке винодела.

На столе стояло пара бытылок мутного пойла. Дионис поморщился, что-то пробормотал, и стол враз расцвел десятком графинов красного и розового.

Вот это по нашему, по Божески!

Пиратский корвет "Шустрый проныра"

Когда мой желудок насытился, я огляделся по сторонам.

- Так, народ, а где крошка Психея? Вроде все вместе в трюм спускались. Вот ведь бестия, вечно тянет ее на приключения.

- Я поищу, - пробормотал захмелевший Дионис.

Гестия недовольно сверкнула в его сторону глазами. А я сверкнул довольно. От дионисова вина я изрядно захмелел, неудивительно, ведь много лет не брал ни вина, ни нектара в рот. Эти годы были трауром по утраченной возлюбленной. Но вот случился на Олимпе переполох, и все пошло не по плану. Я сижу надравшись, на утлом суденышке, и размышляю о своей тетушке. До чего хороша! И то, что Дионис покинул каюту, мне только на руку...

Корвет "Шустрый проныра"

Оставшись с тетушкой наедине, я не сводил с нее пристального взгляда. Гестия курила одну за другой сигареты, ее излюбленное занятие, неужели никто не рассказывал этой женщине о здоровом образе жизни?
Я чувствовал, что мое пристальное внимание смущает ее, но виду тетя не показывала. Как истинное божество, она хранила невозмутимость.
Я придвинулся ближе, подливая вина в высокий бокал.
Она осушила его залпом, словно ее мучила вековая жажда.
Я подлил еще... и еще.
Тетя хряпала все до капли.
Я улыбнулся.
Нервничает.

Я придвинулся еще ближе, дотрагиваясь до ее руки, накрывая хрупкие пальчики своей широкой ладонью.
Она шумно задышала, и повернувшись, посмотрела в мои глаза пристально, с вызовом.
И по прежнему между нами висела тишина.
Я протянул руки к ее лицу, отклеивая бороду, освобождая нежные тонкие черты от излишней растительности.
Притянув ее голову к себе, я впился в рот Гестии неистовым поцелуем.

Корвет "Шустрый проныра"

Наши языки ласкали друг друга, сливаясь в необузданном танце страсти. Я проникал все глубже в рот тетушки, чувствуя, как жар этого совершенного божества опаляет мое небо...
Я был уверен, что последует продолжение, мои руки скользнули на тонкую талию, прошлись по обеим ногам, стягивая с них просторные пиратские шаровары. Я обхватил изящные лодыжки Гестии, задирая их вверх, что позволило тесно прижаться к ее лобку своими чреслами. Но тут тетушка будто опомнившись, оттолкнула меня и встала. Гестия беспокойно металась из стороны в сторону, и снова курила. Ей явно было неуютно, и почему-то пришла мысль, что виной тому - Дионис. Неужто между огненной бестией и виноделом есть нечто общее? Не замечал... Впрочем... А что я замечал на долбаном Олимпе, да и за его пределами? Очнулся, будто ото сна, и влепился в первую попавшуюся симпатичную юбку. Да и то по наводке Кроноса. Как я мог послушать старика? Почему не сделал с точностью до наоборот, как поступал уже долгое время. Это всегда приносило хоть и секундное, но облегчение. Но вместо этого, я действительно присмотрелся к Гестии, и кажется, влип. Я действительно хотел ее. Со всех сторон и во всех позах жаждал свою тетушку. И будь я трижды проклят, если не заполучу...



Кажется, "Шустрый проныра" подвергся очередному захвату. Невезучее судно. Вот только в отличие от нашего, в этот раз со всех сторон щепки летели, пушечные ядра дробили корму, а тетушка вопила аки Сирена... Я почесал заложившее от ее воплей ухо и последовал за тянущей меня куда-то Гестией. Надо найти Диониса... Но тут я вспомнил о своих подозрениях, по поводу чувств тети к виноделу, и передумал.

- Уверен, Дионис и Психея в полном порядке, - крикнул я все еще вопящей Гестии. - Сейчас надо позаботиться о вас, тетя. Я спрячу вас в одной из кают, а сам разберусь с налетчиками.

А потом приду к тебе в каюту, и мы продолжим с того места, где остановились, - добавил хитрюга Аполло про себя;)

Корвет "Шустрый проныра"



Мы появились на палубе в самый разгар абордажа. Дионис сражался как лев, я даже прифигел от подобного бесстрашия и ловкости. Во дает, это те не вино в бочки разливать. Кстати и о бочках вина - они кружились будто планеты, вокруг Диониса, отражая атакующих его пиратов, коих было более тридцати. Поистине, отважный воин, еще раз мысленно я отдал должное Дионису, и слегка подумав, решил что мне здесь делать нечего. Зачем мешать человеку совершать подвиг, и лишать возможности быть воспетым в легендах. Мысленно сделал себе пометку "Не забыть воспеть".

Я обернулся к Гестии, которая, как оказалось, все еще пребывая в шоке, ничего не видела перед собой.

"Каюта" - вспомнил я свой план, и решительно потащил тетушку вслед за собой. Пока нас не заметили.

Первая попавшаяся каюта порадовала меня широкой белоснежной постелью. Дар Богов, не иначе. Кронос, не ты ли подсуетился? Я сбросил пиратские шмотки, и покосился на Гестию - произвел ли впечатление мой божественный мускулистый торс? Тетушка все еще дрожала как осиновый лист. От испуга? Или от возбуждения?

Я привлек ее к себе, попутно освобождая от огромного пиратского камзола. Под ним оказалась лишь белоснежная широкая рубашка.

Мой разум был затуманен, поэтому я не отвечаю за руки, скользнувшие под рубашку, и сжавшие холмики пышных грудок. Я потеребил соски, сгорая от желания взять их в рот. За стенкой что-то громыхнуло. Абордаж, похоже, продолжался. Наилучшие декорации для дикого необузданного секса, сказал себе я.

- Ты моя, - прошептал я на ухо Гестии, опрокидывая ее на кровать, и вжимаясь в тетушку всем своим мускулистым телом...

Тяжело дыша, я сидел на постели, исподлобья разглядывая мечущуюся по каюте Джесс. Сбежала... ведь мы почти перешли ту черту, которую, еще вчера, и я не собирался переступать. Когда-то я поклялся, что никогда не прикоснусь к Бессмертной. От Богов видел я лишь предательство и боль.
И вот теперь я втянут в непонятные отношения, в которых не в силах разобраться. Жертва я в них, или преследователь? И если сейчас меня разрывает на части неутоленное желание, что должна чувствовать Она? Та, которая хранила свою девственность много столетий. И едва не потеряла на занюханном пиратском корвете без слова о любви...
Я ощутил раскаяние. Гестия выглядела растерянной и несчастной. Мне захотелось просто обнять ее, без всяких задних мыслей. И это напугало меня, куда больше, чем снаряд, разнесший в эту минуту одну из стен нашей каюты.

Полыхающий Проныра





Проныра полыхал. Гестия унеслась незнамо куда, и мне стоило огромных усилий отыскать ее в дыму. Заодно прихватив знакомого вида бочонок, неожиданно подвернувшийся мне под руку, неужто и вправду нашелся нектар? Увы, проверять было некогда. Я схватил в одну руку бочонок, в другую тетушку (как-то странно мне теперь называть ее так), и рванул к левому борту, возле которого, в клубах едкого дыма, возник вражеский корвет. В Дионисе я не сомневался... в смысле, что могЕт... и все же не исключал возможности, что захват нового судна опять падет на мои плечи. Не пал. С облегчением заметил Диониса за штурвалом, и Психею под бочком. Девица махала мне обеими руками, подпрыгивая от усердия. Ну чисто бабочка...
Одним прыжком я преодолел расстояние между кораблями (не без участия остаточной силы, разумеется). И приземлился прямиком перед новоиспеченно напыженным капитаном.

- Браво, Дионис, - похвалил я товарища. (Или соперника? Что-то я запутался). Эта посудина поболе, надеюсь и поуютней будет. Мне надо где нибудь положить тетушку. Она от всех этих стрельбищ да взрывов слегка приобморочилась. А потом опробуем вот этот бочонок. Уж больно этикетка мне Олимповскую напоминает...

Меж тем Проныра издал последний стон... и огромным огненным пламенем взлетел на воздух. Тетушка слегка очнулась, издала тихий стон (а может крякнула от удовлетворения от своей работы ), и снова провалилась в забытье.

П.Ся Вот что значит отлучиться по делам. Женщины сразу все берут в свои руки)))

Возрадовавшись новому плавучему средству, и родственной уже практически кампании, мы бросились пить, есть, гулять - все в произвольном порядке. А Психея тут возьми, и наваяй шедевр красоты небывалой. Так что у нас прямо челюсти о палубу громыхнули. Ну талантище!

Я конечно не удержался, и нас с Гестией слегка отдельно припас. В мини формате. Для бумажника. А классно смотримся


Только капитан плечом всю картину мажет)

Я тоже спать, но если моя Богиня меня потушкает - буду только счастлив

"Крылатая вдова"

Новая посудина легко разрезая волны стремительно неслась к далеким берегам. Прищурившись, я вгляделся в линию горизонта, и заметил маячивший в далеке Остров. Как славно, если честно, морским волком мне быть уже изрядно поднадоело. Как и всякая Муза, я не любил подолгу оставаться в одном амплуа. Каюту с Гестией я уже опробовал. Теперь вдруг нестерпимо захотелось сыграть в Робинзона и Пятницу. Может эта фантазия позволит раскочегарить мою непорочную деву как следует? Я не мог ни на секунду перестать думать о том, как хочу свою Бестию... То есть Гестию. Мысленно я почему-то называл ее Джесс. И только когда сердился, или ревновал, перехватывая ненароком ее переглядки с Дионисом. Стоило мне поймать ее заинтересованно-кокетливый взгляд, обращенный на винодела, кровь начинала кипеть, как раскаленное на сковородке масло. Моя Огненная Богиня заставляла меня гореть без огня, от одной лишь ревности, от неудовлетворенного желания мои чресла сводила судорога. Сколько еще я выдержу эти муки ада?

Дионис меж тем вовсю окучивал Психею, не забывая и Джесс подмигивать. Вот ведь развратник! Дионис рассуждал о том, как назовет свой корабль, заодно придумывая новые рецепты вин да наливок. Психея восторженно смотрела ему в рот, неудивительно, бОльшей любительницы горячительного я на Олимпе не встречал. Ну а Джесс тихонько наклюкавшись, положила голову ко мне на колени, и мирно дремала под плеск волн. Я гладил ее волосы, разметавшиеся по моему паху. Как приятно. Я почти кончал от изысканного наслаждения. Джесс, казалось, воплощала в себе все, что могло завести и распалить меня. Когда же впустит она меня во врата рая. Остров меж тем неумолимо приближался.

Друзья, я вижу землю! Как насчет того, чтобы высадится на Острове, где тусят наши коллеги? Или поплывем дальше? ЧТо скажет капитан? Как желают дамы?

Друзья, мне к сожалению придется отлучиться на пару часов. Захватывайте остров без меня. Я уже вам завидую, чую пышный праздник по поводу нечаянной встречи

В Эриманфском лесу

Боги Олимпа, похоже, окончательно выжили из ума... События начали сменять друг друг столь стремительным калейдоскопом, и как они вообще думают, в этой ситуации искать что бы то ни было? Нужен ли и правда нектар Зевсу, или он просто заскучал и решил поиграть?

Короче, я был недоволен - поиграть в ролевые игры на необитаемом острове нам так и не дали. Да и остров оказался даже слишком обитаем, аборигены, населявшие его, оказались совершенно дикими и безбашенными. К счастью, нам не удалось остаться достаточно долго, и проверить, не людоеды ли они ненароком. Но я почти уверен, что ДА...

Зато мы с Гестией оказались в чудесном лесу. Воздух здесь похож на сладкую вату - медленный и тягучий. А растительность поражала воображение буйством красок. Я с наслаждение вдохнул, набрав полные легкие сладчайшего нектара. А потом сорвал ярко алый цветок, из сердцевины которого торчали несколько мелких рубинов в форме слезы. Я вставил цветок в волосы Джесс. Мне показалось, или она действительно покраснела? Или это тень от рубинового цветка?


А потом она сбросила на песок камзол и жилет, оставшись в просторной белой рубашке, едва доходящей ей до колен. Мои губы пересохли. Сколь долго она будет пытать меня?
Джесс вытянула ножку, обутую в сапог, и лукаво предложила помочь ей избавиться от обуви. Я незамедлительно упал пред ней на колени, обхватив сапог обеими руками, стащил его. А потом и второй. А потом я притянул Джесс к себе, на песок, приникая к ее губам в нежно-сладком поцелуе...

Эрифманский лес



Скорее всего он горько пожалеет об этом. Она не для него, а он... Сейчас Аполлон позабыл о том, кто он, и кем был. В это мгновение он был лишь песком, на котором она лежала, и мягким бризом, что овевал ее тело. Он был солеными брызгами, что долетали до нее с океана, порхающим пухом, кружившимся над нею в воздухе. Раствориться. Забыть обо всем. Быть желанным. Жадным. Неистовым. Вот о чем думал сейчас Аполлон. Впрочем, думать было адски трудно.

Ее неповторимый нежный аромат сводил меня с ума, а горячая шелковистая кожа обжигала подобно огню. Я не мог больше сдерживаться, опускаясь сверху, вжимаясь в Джесс, толкаясь в нее...
- Может разденешься для начала, - шепнула она мне на ухо.
Я отстранился и начал лихорадочно стаскивать с себя штаны. Джесс потянулась ко мне, обнимая за талию. Ее руки скользнули под резинку моих плавок, стягивая их... Мой член выскочил наружу, твердый как дерево. Джесс внимательно рассматривала его, в ее взгляде я прочел и страх, и желание. Минуту она колебалась, а потом обхватила мой член губами. Сердце заколотилось в сто раз быстрее, во рту пересохло. Я обхватил голову Джесс, входя чуть глубже. Я гладил ее волосы, тянул их, зная что причиняю боль, но не в силах остановиться, охваченный страстью и похотью.
Джесс выпустила меня из рта, и опустилась на спину. Коленом я раздвинул ее ноги, как можно шире, и опустил голову, целуя ее там. Джесс стонала, извивалась, отпихивала мои плечи, рвала мои золотые волосы, царапала шею. Несколько спазмов пронзили ее, я поймал их губами, продолжая ласкать клитор, пока она не оттолкнула меня...
Джесс тяжело дышала, как после пробежки, но я не мог дать ей ни секунды передохнуть. Я опустился на нее, осторожно вводя член в ее узкое девственное лоно. Джесс закричала. Губами, все еще полными ее нектара, я прижался к ее рту, успокаивая, утешая. Я неумолимо входил все глубже, и вот преграда прервана, Джесс содрогнулась от боли, и впилась зубами в мое плечо. Как же горячо там, внутри, как мокро. Я знал, что самообладания не хватит надолго, было нестерпимо трудно сохранять медленный ритм, хотелось дать волю неистовому желанию, охватившему мои чресла. Джесс всхлипнула подо мной, пробормотав что-то неразборчивое. Я ответил ей глубоким иссушающим поцелуем, мой язык непрерывно играл с ее языком. Джесс задвигалась подо мной быстрее, показывая что готова к более неистовому проникновению. И я перестал сдерживаться, погружаясь все глубже, толкая все сильнее, быстрее. Мы кончили одновременно, и это было столь сильно, что мое смертное, на данный момент, сердце, едва не остановилось...

И вот мы лежим на песке, тесно прижавшись друг к другу. Джесс повернулась ко мне спиной, молча, глаза ее закрыты. Возможно, она жалеет... Или ей не понравилось - я был слишком неистов и напорист. Я просто чудовище, разучившееся обращаться с женщиной! Что будет теперь, когда я не смыслю своего существования без нее?

Смеркалось. Как бы ни хотелось мне лежать на белом песке, держа задремавшую Джесс в объятиях, надо было осмотреться. Понять, куда мы попали, и что за приключения уготовил нам на этот раз баловник Кронос.
То, что произошло сегодня на пляже изменило меня. Рана, нанесенная мне гибелью старой возлюбленной, еще болела. Но теперь я знал, что она затягивается, и почти не кровоточит. Ненависть к Богам, особенно к Кроносу, который послал меня в это путешествие, и послал именно с Джесс, прошла. Я примирился со своей судьбой. Теперь меня волновало лишь одно. Джесс. Она отдалась мне со всей страстностью, жарко и бескорыстно опалила меня своим огнем. Но любила ли она меня? Хотела ли навеки, или лишь развлекалась со златокудрым Богом? А люблю ли я? Я прислушался к своему сердцу...

В кустах кто-то грозно зарычал, напоминая что мы не одни на этом острове. Джесс беспокойно зашевелилась, просыпаясь.

- Нам пора, - шепнул я ей на ухо. - Пришло время поискать место для ночлега.

Мы вошли в темный, но хорошо освещаемый тысячами разноцветных светлячков лес. Повсюду росли диковинные цветы, да растения. Увидев ярко алые ягоды на зеленом кустарнике, Джесс тут же сорвала несколько, и потянула в рот. Как дитя малое.
- Не стоит тащить в рот все подряд, - мягко укорил я тетушку, и выбросил ягоды. - Они могу быть ядовитыми, а мы, бьюсь об заклад, все еще смертны.
- Как я устала от этого, - капризно надула губки Джесс.

Тут мы вышли к ярко-голубому озеру. Вода стояла неподвижно, ни малейшей ряби. Джесс тут же выразила желание искупаться. Я тоже был не прочь, после любовной схватки я чувствовал себя потным, да и песок, казалось, забился куда только возможно.. .

И тут увидел Ундину, развалившуюся на большом валуне подле озера, и с интересом наблюдающую за нами.
- О... Привет. - Больше как-то ничего не пришло в голову.
- Привет. - Ответила Ундина. - Вы кто такие? Как занесло вас в Эрифманский?
- Что? А... Значит, это "Эрифманский лес"? Вот блин...
Я слышал об этом месте, не слишком то оно гостеприимное. И полно сюрпризов.
- Не думаю, что стоит купаться здесь.
Джесс обиженно надула губы, заявляя, что искупается в любом случае, даже если тут обитает многоголовая гидра.
- Вам нечего бояться воды, - улыбнулась нам Ундина. - Мы, русалки, всегда покровительствуем влюбленным.

Не тратя больше ни минуты на сомнения, мы с Джесс скинули одежду, и с наслаждением занырнули в озеро. Вода была чудесной, в меру прохладной, в меру теплой. Мы плескались, нежились, пока Джесс снова не оказалась в моих объятиях. Ее ноги обхватили мою талию, член мигом встал, готовый пронзить ее. Джесс терлась о него, ее руки гладили мои яички, пока я не остановил ее руку. На камне сидело уже три русалки, и еще парочку я заметил на противоположном берегу. Они наблюдали за нами...