Карта ролевой игры "Вечер на Ивана Купала двадцать лет спустя"

Рассвет нового дня вместе с Ведьмою встречают все дебри терновые. Трепещут, зевая, мелкие листья, хлопают всполошёно крыльями птицы, зверье задремавшее шелестит гибкими ветвями. В избе загорается первая свеча и сова тонко ухает на молочно-белые кости любимого богатыря. Звенит эхом песня над печкою горячей, кипящим травяным чаем, да скворчащим маслом.
На особо звонкой ноте Куки просыпается и жалобно поддакивает. Куки ибо на испуге сова орет: "Куки-ри-ку". Дурная птица, пользы никакой, зажарить - жалко, выходила же еще совсем не клевала, розовыми крыльцами хлопала, есть просила. Только в качестве напоминаний о важных делах. Раз ухнет - пора зелья на продажу варить. Два ухнет - связаться с братом, Кощеем, узнать как дела, да кого отправить в гости. Три - к сестре на хутор зайти, перцу красного для самогона выменять. Четыре - обход территорий совершить, с друзьями пообщаться.

Захватив лукошко для ягод и мухоморов, неторопливо шагаю про тропинке, вспоминая точно ли заперла хату, или ожидать мне снова нашествия енотов, пожрут мне всю редиску. Ох лучше бы заперла, а то опять придется всех в полосатых вонючек обратить. Иду, иду, вынимая малиновые колючки из передника, как вижу Леший да Кикимора среди деревьев на опушке притаились. Ждут чего-то. Наблюдают. Подхожу ближе, тоже присматриваюсь. Вижу шебуршание на хуторе, да вдалеке замечаю Водяного. Машу синему ручкой.
- Ну шо, друзья мои на руку и помыслы нечистые, готовы до великой гулянки на хуторе? - прикидываю, сколько можно выручить за малиновку с плесенью от нежелательной беременности.

- Таки Пидорка вернулась! - вглядывается в суету на хуторе. - Да еще и с хлопцем гарным, молодым. Коли не любоф нова, то сына ее, вариантов немного. Да и от скоро, Купала же, пойдут, цветок мой искать. Покушаться на красу внеземную. Таки будете брать запеканку из поганок?
Чуяла я в себе способности неизмеримые к сбиванию злата да иных полезных вещей с менее талантливых жертв.

- Та от поки они соберутся, травы надергают, так и ночь настанет, - мысленно перебираю содержание лукошка. Свежая малина, запеканки да пироги с грибами-ягодами, несколько склянок зелья для пресса. Надо спросить у Водяного, не нужно еще капнуть.

- Та ты шо!! Мухоморы сырыми! То кощунство! - в ужасе смотрю на Лешего. Крепкий, однако, орешек. - Брат, прости. Это же моя фрменная запеканочка. Поганки под кисло-сладким клюквенным соусом и слоеном тесте! Как от такого можно отказаться???

Недовольно поджала губы. Вот же жлобина такая, отмазывается зато как проворно. Ладно, пусть. И правда на Хуторе больше выручить можно.
- Твое дело, зеленый, но не знаешь ты от чего отказываешься. Тут беда у меня приключилась с хатою. Не мог бы ты зайти с Водяным-то, глянуть, пол скрипит, житья-покоя не дает. Куки как возвращается под утро совсем уснуть не могет. Беда, беда, Леш, коли нима мужика у хате.

-Благодарствую, дарагой. Ладно, побегла я на Хутор, до сестры да на разведку. Ах да, еще Баня-то просила слезно веничков березовых. Поделишься-то?

- Усе расскажу, да и в лицах покажу.
Заграбастав венички, почесала бодро на Хутор. На хлопца поглядеть смелого такого, да с Басаврюком парой слов перекинуться.
Сестра моя близняшка ох и ветренная баба, уже троих мужей схоронила, а все четвертого шукает. Но до Параски позже, сначала к Бане и травкам, може она чего еще знает о возвращении-то семейства.

Только поправила платок свой вышитый цветами ежевики, как на юбки мои из тканей заморских бессовестно покусились. Не разобрав толком кто виноват, развернулась и врезала лукошком первому попавшемуся под руку. Оказался то кум Харитиной. А сама вдовушка вовремя пригнулась да избежала кары за свое преступление. Покачала головой, да предложила кумовьям:
- Не годно ли вам водицы живильной? Да закусить пирогом ягодным?

- Да что вы такое говорите, когда я что путала. Не было такого с роду нашего! Берите-берите, - подаю склянку с водою родниковой. - ДА только уж чего вам не жаль в обмен отдать? Негоже даром доброту отбирать.

Оскорбленно посмотрела на вдову.
- Ни в жизнь. Чтобы я да бесплатно. Не было такого не будет.
Поймала улюбленный взгляд кума. С сомнением осмотрела. Нет, не выдержит он суровой жизни в дебрях. Да что там, пол мой и тот в лучшем состоянии.

- А шо це вы, дорогая моя, разбрасываетесь ценным генетическим матерьялом? Таки не знаете шо на слюну наговорить можно такого, шо и помереть рады только будете. И таки скажете шо це намисто с коралей ото последнее у вас? Кому вы ото пыли у глаза напустить пытаетесь?

- Та нашо ото мне эта бесовка-то. Пользы ниякой с нее. Разве шо с Иваськи, крепкий хлопец, дров нарубать смогет разве шо, - оценивающе осматриваю Ивася, обмахиваясь березовыми вениками. Ох точно, веники. Вот куда шла. К Баньке то путь держала. - Слухайте, Харитина, а не желаете в баньке нахаляву-то попариться?

- От так бы сразу, хотя якой азарт без торгу. Кум-то вже давно скрученый. У бараний рог жинкою. Нашо такий треба.

- Коли бажаете. Но лично я бы кума вашого у расчет не брала. До Пидорки так до Пидорки, - бочком-бочком, ховая намисто у лукошко.

Пропали мои надежды. Сама-то Баня ничего не ведает. Киваю, да, мол, вернулася, баламутит воду, соперничает с Водяным. Шо творится с миром.
- Можно, бабский день устроить. Или полдня. Расслабиться и посудачать. Ивасю-то невеста нужна, доколе нежонатым ходить. А подбор кандидатуры то дело непростое и затратное.

*Ведьма у люлю, можете туховать как угодно.

Заглядывали долго и любопытно мы в окна Пидоркины. Мутные, немытые. Позор да и только. Уже солнце высоко взобралось, а товары-то не распространила. Благо хоть венички отдала Бане, а не по привычке задвинула в три дорога.

- Чует мое сердце чорное, шо не один да не просто так, - глубокомысленно заявляю, вытирая стеколышко краем рукава. - Но здесь мы ничего не выясним. Надо более благоприятную обстановку. Банечка, топи жару покрепче, придет точно с дороги Ивась наш. Там-то мы его и сцапаем. Всю правду выведаем. Ну шо, Харитина, неси свое парадное полотенце, будем раскрывать преступления, тьфу, тайны. Кум, храни небеса наши нервы, будете сторожить снаружи, шоб нихто ненужный не зашел! А коли Ивась на горизонте покажется, то быстренько у кусты спрячьтесь, не спугните добычу раньше времени.

Бачу, бежит вдова с рушником вышитым, узелок платка только на ветру дрожит. Кум кобелина вшива так и заглядае. Шо его казнить коли есть на шо посмотреть. Но ничегось и не поделать, когда не у моем вкусе он.
- Сидить, кум, сторожить хату Пидоркину, гукнете как явится. А мы с Харитиной займем стратегически более важные места.
Подхватив вдову под локоть бодро чешу к бане, не забывая прятаться за кустами рож. Ивася-то уж Баня споймала, да не одного, а кошаком. Недобро сморит животина. Смотрю в ответ. Посылаю сигнал прямо у мозг: будешь хорошо себя вести, Кыся, получишь и сметаны и колбасы кровяной впридачу. Когда не спасали рожи, Харитина рушником прикрывала марш-бросок.
Влезли в баню, разделися, одежки под лавы у сундуки попрятали, да прошмыгнули в распаренную баню, спрятались в клубах пара, стали дожидаться Ивася и правду его.

От же бесячая девка-то! Клубы пара хорошо, но не видно ни черта!! И так и сяк крутилася, не углядела покрасневшей рожи Ивася. Харитина под боком тоже не добавляла комфорту. А де ж тут были старые хвойные венички-то. Вздохнув, сдуваю намокшие волосы. Самое время достать запасы самогону да пироги. Торговля явно не идет. Придется поесть, подпортится же. Кутаясь в пар и сброшенные Баней листочки тихо пробираюсь в придбанник за лукошком. Встречаюсь взглядом с Кисей. Не поверил. Задаток требует. Ну что ж. Достаю сметану да колбасу, раскладываю перед животиной.
- Кушай, родной, поди не кормют вообще. Бачила я, гонют тебя отовсюду, беда ото пушистым быть. Ладно, пошла обратно, а то там самое интересное начинается.
Обратно тем же путем, скрывать, по полу. Заползаю под лаву, раскладываю припасы, чарки да окуляры. Близорука стала, а пропустить-то ничего не хочется.

После первой чарки чую голосок тонкий, обманчиво невинный. От сейчас-то и почуем от Иваськи правду чистую, отбаненную.

- Пошто орешь, окаянная??!!! МЫ же под прикрытием работаем!!!! - шиплю наче та гадюка болотная и как можно незаметнее отмахиваюсь сосновым веником.