Карта ролевой игры "Вечер на Ивана Купала двадцать лет спустя"

На хуторе опять гуляния - люд не спит, бродит и ведь всю ночь до восхода будет бодрствовать. Что за радость им в ночь глаза то пялить? Не пойму. Так шумят, что ветра совсем не слышно, не дают мне попеть в трубу печную...
Я свесила ножки со скамьи и плеснула кипятком на каменку. Сразу пар пошел густой и ароматный - такой, какой я люблю больше всего. Травушек заварила в чане, хороши они и от болезней всяческих и от сглазу. Ведьма мне принесла на днях эти цветочки, пополнила мою коллекцию запечную. Красота!
Я чуть приотворила дверь баньки и выглянула наружу.
Никто в баньку не собирается и попарить веничками то некого. - Вернулась на скамью, плотно дверь притворив. - Главное, чтобы люди опять не задумали выдворять меня из баньки. Ведь давеча умудрился кто-то под порожек курицу закопать. А может кот соседский? Вот я ему покажу куськину мать!

Венички мои исхудали совсем, иголочки обсыпались и остались только веточки, а они ой как больно в кожу впиваются. - Поднялась я с лавчонки, подошла к зеркалу, да расчесала гребнем дубовым свои волосы русые. Накинула на тело незатейливую сорочку льняную и подошла к двери. Страшно выходить на улицу мне, вдруг кто заговорит баньку и не вернуться сюда... Или еще чего, люд ведь такой - боится нечисти и гонит ее отовсюду, будь то нечисть хорошая или плохая, без разбору. Или девки придут гадать ночью, бояться слово сказать, а все равно в гладь зеркальную глядят, суженого зовут свидеться, а как придет он - бегут из баньки с криками, а мне потом этого захморыша выгонять.
Вышла на порожек, холодно. Бр-р-р. Ветер дует, словно с цепи сорвался он.
Гляжу - а ведьма то с веничками с четой Харитоновых лясы точит. Ступила на землю - чувствую, то не баньки деревянный пол, холодна земля, неприветлива. По тропинке босиком бросилась к ведьме.

Слышу, что про баньку говорят. Перекрестилась, да не дай то боже кума то в клубах пара узреть. К Пидорке собираются, ох и как хорошо.
- Да неужто Пидорка вернулась? - Подстраиваюсь с боку ведьмы. Ох и интересно же, аж про веники забыла, хочется увидеть ту, о которой так давно слухов не было.

Предлагает ведьма.
- А и то правда, дело то непростое, надобно девицу красивую для такого паренька найти. Ни косую, ни глухую. Где б такую взять? - Оглянулась вокруг. Девонек, что в баньку хаживают знаю всех. Подскажу, ежели одну из них решит брать. А тех, кто не хаживает... Ну не надобно бы ему в такие дебри лезть.

А кум то и не сопротивится, ведь столько юных дев (глянула с сомнением на вдову Харитину) рядом.
Так мы и дошли до дома Пидорки. Та дверь нам не открыла, и потому мы стали заглядывать в окно, дабы удостовериться, что слухи правдивы.
- Ничегошеньки не видно. - Пожаловалась я и повернулась к вдове Харитиной. - Может враки все и Ивасик один приехал в хутор?

- Правда твоя, Ведьмушка, затопим баньку покрепче. - Я подхватила венечки. А аромат то от них какой! Надобно Лешему подарок придумать, все он добрый нечистый поставляет мне венички задаром. - Ох и терпкий аромат у веничков. - Гляжу, а он еще стебельки мяты вплел, да так искусно, что любая рукодельница позавидует. - Красота.
Ведьма тем временем отправила Харитину за полотенчиком расшитым, а кума оставила сторожить Пидорку. И правильно, кум то в бане не нужен мне совсем. С такими массами он продавит мои лавочки, или того хлеще - пол.
Натаскали мы дровишек в печь и заварили венички в чане с травками.
- Ты побудь пока Ведьмушка в баньке, я сама Ивасика приведу. - Вышла я на крылечко, смотрю идет он - статный, плечи широкие, глаза горят. А еще кот у него на плече сидит. Не тот ли, что куру закопал под моим порожком? Улыбаюсь я, подходя к молодцу.
- Вижу, хороший мой, издалека дорогу держишь. Запылился весь, замухрышился. Так ты заходи в баньку мою, я тебя попарю веничками березовыми, вымою тебя, отскребу всю грязь дорожную, приласкаю, да приголублю. И пушистого с собой бери, смотри - весь хвост в пыли. - Глажу кота по головушке, хорош кот.

- Та самая. Да что других слушать, ты сам попробуй, а с котейкой то воля твоя. Но и для него у меня ласки хватит. - Взяла молодца под ручку, да повела в баньку. Как в предбанник зашли, я сняла котейку с молодца, пригладила шерстку мягкую и посадила на лавочку.
- Жарко будет пушистому, пущай тут подождет, - налила в блюдце молочка свежего и поставила перед мурлыкой.
Повернувшись к Ивасику замерла, ух и хорош до чего, аж дух захватывает! Особенно в баньке, где аромат великов парит в воздухе.
- В баньку мою входят только нагими все, оставляя у порожка одеяния свои и все мысли угрюмые. - Подошла к молодцу, развязала на строчке ленточки, да стянула ее с него. Сердечко девичье затрепетало. Хорош мужик!

В баньку тем временем забежали и Ведьма и Харитина, да под лавкой спрятались. Подслушивают, да подглядывает и какая тут жизнь личная, когда полхутора возле баньки столпилося? Ох, говорила мне мамка - всю вечность в девках прокукуешь, права была.Ой права!
Котишка недобро поглядывает, молочко не пьёт. Может показать ему хвост свой пушистый? Ох, но не оставлять же Ивасика одного. Потом покажу, да и давно я в кошку то не превращалася.
Юноша взял мою руку в свои тёплые и говорит так ласково:

Ох и екнуло сердце девичье, затряслась она словно осинка в денёк ветренный. Нет, быть может не права была маменька...
Проводила его взглядом пламенным да в клубы ароматного пара, а потом забегала по предбаннику, покрутилась у зеркала, расчесала волосы гребнем, стянула с себя сорочку льняную и мигом за ним зашла. Взяла в руки венички, листочки с которых попадали, да поналипли на испарину.
Подошла к нему, окинула взглядом тело юное, и зарделась вся.
- Ты ложись, молодец да на скамью верхнюю. Пар там самый густой, да и мне сподобнее будет веничками то работать.
Как залез он на скамью верхнюю, села рядышком, да омыла тело молодца травяным настойчиком, что из васильков и коры земляничника варится. Дрожат пальцы девичьи, осторожничает с веничками.
- Расскажи мне, молодец, как зовут тебя и какими тропами ты в наш хутор забрел?

Парю я Ивасика по булочкам мягоньким, сердце трепещет от взгляда одного. А тут Харитина как завоет, я чуть от страха с веничками на нижнюю полку не рухнула.
- Это все ветер печной. - Успокаиваю Ивасика. - Или хуторный кто забрел...
Но Харитина все планы обрушивает сразу же. Решила таки на тело юное посмотреть воочию.

И чего она, аки алкоголик подвыпивший глазищами дрыгает, не пойму.
-То сестры мои, старшая Агадия, и самая старшая Нисерка. - успокаиваю Ивасика. - Может самогончика хочешь или сальца свежего?

Харитина начала спасать ситуацию, а может то были наши голые телеса, в общем Ивасик не собирался удирать из бани, а словно бы решил тут на подольше остаться. Значит и Пидорка прибыла домой! Что-то знатное намечается, воно как все всполошилися - и люд и нечисть!

Вот мужик, так мужик! Не пьёт, с телом дружит и с головой, волос копна, да без лысины! Не то, что кум, у того брюхо на выкате, да от зубьев ничего не осталося, волос пучок мизерный, да храпит то ночами, на весь хутор слышно.

Ловлю взгляд глаз, что омуты, да опять смущаюсь я. Давненько не видывала таких молодцев. На хуторе то одни старики остались, да детишки малые.
- Неси, Агадьюшка сальца с солью! - Пододвигаюсь к Ивасику и на ушко шепчу ему, положив ладони на плечи широкие. - Разузнать то хочешь что, милый мой? Про маменьку иль про папеньку? Расскажу тебе, что от хуторных слышала. Только страшно про такое рассказывать, боюсь, кабы не прознала про это сила нечистая.
Тут и Ведьмушка с сальцем пожаловала, вижу, что взгляд Ивасика не к глазам моим ясным прикован. Надобно обратиться к Ведьмушке, что за зелье такое она выпила, что выросли ее арбузики, да краше солнышка, да больше головушки. А тут ещё Харитина по баньке расхаживает, взад-вперед, да словно королевишна. Водой себя окатывает, да перед Ивасиком красуется.

А Ивасику сальце Ведьмино по вкусу пришлось, ох и какой ингредиент она добавляет в него, что все такие разговорчивые становятся? Совсем я от жизни отстала, думала красою своею всех пленю, а тут технологии волшебство да магия уже на новый уровень вышли. Ведьмулю можно с собою в разведку брать, а вот на счет Харитиной...

Не успела рассказать ему, ибо тут баньку то заволокло всю паром, да таким, что ни зги не видно, даже Ивасика мягкие булочки и те в белесой пелене укутались. Хорош пар, забористый! Да только не моих рук дело то. Кто еще в баньку наведаться решил?
Вдруг над каменкой появился бутон, краше коих не видывала. Раскрываться стал - лепесток за лепестком, белоснежный весь, словно из пара соткан, да огнем горит сердце его!
- Да неужто... - Выпал ковшик из рук девичьих, замерла она.

Слышу голос молодца, далеко он где-то будто-бы. Вот бы этот цветок да в мою запечную коллекцию. Одного его ищу уже больше века.
Но тут Харитина засобиралась, да так усердно начала на себя одежонки напяливать, что сошло с меня оцепенение.
- То цветочек папоротника, что распускается лишь на миг в ночь на Ивана Купала. - Зашептала я на ушко молодцу. - Нет краше его, но пленяет он не только красою своей. Говаривают, что он все тайны мира раскрывает в ежечасье, да власть дает невиданную над нечистой силушкой. Но найти то его не может никто, как не стараются. - Прижимаю руку молодца к груди своей для пущей верности. - Ох и мил мне этот цветок, Ивасик. Собрала я виды все и с болота и из лесу, только его окаянного не хватает мне.
Поглядела в затуманенные глаза молодца:
- Если ты найдешь его, то получишь все ответы, тебя терзающие. И про папеньку и про маменьку... - Больше сказать ничего не успела я, ибо голосисто закричала Харитина, да на весь хутор:

Только крикнула она, как цветок завял весь и растаял в клубах пара.
- Ты беги, Ивасик, родненький. Набегут сейчас со всей округи, да тебя за чудо примут, о котором сестра моя нерадивая протрезвонила. И ведь всего тебя защупают, да затрогают. - Выбежали в предбанник - глядь, а одежа Иваськина куда-то подевалася. Да небось Ведьма стащила всю, фетишистка проклятая! Дала Ивасику свои венички березовые, да кота на плечо посадила. - Про цветок в хуторе то и не знает никто, ты иди к Лешему, да задобри его, может покажет тебе путь-дорогу. А как сорвешь цветок, тайны все узнаешь, принеси его милой Баннице, коли сердце повелит. - Слышу топот тысячи ног у банюшки. Ох и спросу то такого давно не было! А Харитина умеет народ завлекать. От я их сейчас всех так отпарю, что недельку сесть не смогут.
Вытолкала Ивасика, прикрывающегося веничками из баньки, а сама плеснула водицы на раскаленную каменку, да юркнула под лавчонку. А там сидит еще один молодец. И когда заскочить успел? Глаза темнее ночки, да горят, словно угли раскаленные.
- Кем ты будешь, молодец? - Но знакомое что-то в нем мне видится, в завитушках волос смоляных, да в бровях его нахмуренных. Ах, ведь точно! Похож! Не узнала, совсем память стала девичья. Да неужто то муженек Харитиной? Так ведь помер давно... То-то она с пожитками своими выскочила из баньки, как ошпаренная.

А глаза то у молодца огнем горят, словно сердце цветка того белоснежного. Зачарованно смотрит Банница на молодца, а тот и говорит:

- Басюшка. А уж я то было подумала, что Харитиной муж. Те же волосы густые, чернее вороного крыла, да тот же взгляд. - Чувствую, как смыкаются объятия жаркие. То не в баньке пар - то сердечный жар. Разомлела я, прислонилась к плечу могучему, да уснула сном крепким, коих давно не видывала.

-------------------
Друзья, я сегодня уезжаю из города и буду сутки лететь по просторам необъятной Родины на поезде)) Завтра вечером очень поздно постараюсь появиться (очень постараюсь, но не обещаю). Потому, можете юзать мою тушку, я не против. Либо в баньке оставьте, пущай спит.

Лес вокруг меня раскинулся, но ни шороха ни писка не слышится, только тени деревьев на тропинке рисуют изогнутые силуэты. Да огоньки горят, словно тысячи светлячков, но не движимы они, будто кто наказал им замереть на месте и до приказа хозяйского не срываться с ветвей. Страшно одной брести, сквозь чащу дремучую , как бы не заблудиться, да в лапы зверю хищному не попасть!
А потом вдруг огонь по бочку дороги загорелся, все подталкивает меня к замку готическому, чьи башни пустыми глазницами с тоской смотрят на окружающий притихший мирок.
Подхожу я к величественному строению, холодно от камней, в стенах врезанных. Они бы застонали от тяжести, если бы могли. Мне бы в баньку, к дереву теплому, да к запахами трав и березовых веничков.
Двери сами собой открываются, то все магия, слишком сильная для такой скромной нечисти, как Банница. Осторожничаю в дверях, оглядываюсь.
- Кто хозяин твой? - Замок спрашиваю. Стук сердечка моего неугомонного раздается, да в головушке.

И откуда глюки у меня такие случились? - Думает Баня, заглядывая в пустынные коридоры замка. - Странно это все. Вроде не ела грибов ведьминских и самогончика не пила с Ивасиком. Того то должно быть штырит похлеще меня. А может кто траву какую дурную в чан подмешал, вот и штормит меня?
Завернула в один из залов, тишина такая стоит, словно вымерли все разом.
Выбежала Баня из замка, да вздохнула протяжно - насилу выбралась. Как говорил дед Агафоний, дурь нужно дурью изгонять. Он то воно пятьдесят лет водку водкой изгонять пытался, да не вышло, говорила я, что нужна дурь покрепче, не слушал дед. Вот и окочурился.
Пошла она в лес дремучий, нашла полянку тёмную, на ней грибы поганочки, да те, что Ведьма говорит всегда при себе держать, на случай великой попойки нечистой. Сорвала грибочки, покрутила в руках, да давай жевать.

Много времени прошло, чувствую, грибы то не действуют. Набрехала видать Ведьма.
Ничегошеньки не поменялось.
- Вот ведь зараза, да чего ж день то такой непутевый? - Спрашивает она деревце. А деревце как отползет в сторону, да как подрапает по тропке в кусты. Будто бес попутал.
- Куда?! Бросить меня посередь леса решил? - Кинулась вслед за ним. А деревце улюлюкает, да по кочкам словно кролик прыгает. И чего оно испужалось?

Очнулась я под вечер на лавочке своей, укрытая заботливо сорочкою, да с головушкой такою, будто пила всю ночь без продыху. Одна проснулась - ни тебе молодца красного, ни парку ядреного! Все исчезло, словно сном было. Да неужто черт попутал?
Слезла я с лавчонки, да к чану подошла, там за ним бутылочка настойки состава неведомого хранится. Ведьма варила три дня и три ночи из чего - Один Леший знает, да на жабах настаивала потом с месяц в болоте. Средство такое, что не сыскать больше нигде подобного! Спасает от недугов всяческих, связанных с высоким градусом.
Да только пивнуть хотела, смотрю краем глаза - а из чана на меня глаза пучит Ведьмушка, да что-то неразборчиво вещает. Какая ж тут жизнь личная, они воно прямо из ниоткуда повылазеют со своими проблемами и всегда не вовремя. Надо бы сказать Кощеюшке, чтобы автоответчик подключил на днях, ибо сил уже нет. Настоечку попить не дают.
Собралась я в путь-дорогу к Ведьмушке. Опять, наверное, какой-нибудь добрый молодец угнал ступу ее. И на кой она им спрашивается? Все равно барахлит, да при посадке переворачивается.

Самолёт летит, крылья стерлися, вы не ждали нас, а мы приперлися.

Бежала я тропами лесными заросшими, к озеру подошла - голоса слышаться, да неужто Ивасика? Глядь, а там Кики с Водей торги ведут, а у молодца ещё и дитятко на руках сидит, за хвост котейку теребит. Опоздает ведь, не найдет цветок..
Прислушалась - сговорились, повела его Кики через свои владения. Да длинной дорогой, наверное, чтобы запутался Ивась.
Решила я немного помочь Ивасику, превратилась в кошку серую, да кочками знакомыми добежала до другого берега.
А там, у берега на березке одинокой, привязала яблочко, да записку оставила:
- То яблочко не простое, а волшебное. В миг разговорит того, кто съест его.- И кто ж узнает, что я его на хуторе у Харитиной стибрила. Да и на что оно ей, коли в болоте теперь жизнь ведёт.
Говаривали, шо Харитина на муже своём испытывала всякую магию, да может от того и окочурился парубок. Любила она вещи такие бесовские, вот и яблоньку посадила - а откуда приволокла саженец, то одному черту известно. Но это все слухи и что правда из них - Харитина и сама то, наверное, не помнит уже.
Но нельзя мне задерживаться в пути, надо спасать Ведьмушку, потому свернула я в лес, да тропами бесчисленными пошла к избе ее.
Подхожу, смотрю - ступа на посадочной стоит и никаких тебе молоденьких парубков. На кой она меня из баньки вытащила?
Стучу в оконце запотевшее - опять наклюкалась, да в одиночестве?
- Открывай, кума!

Проходит в дом, отмахиваясь от паутины, встречает Баню хозяюшка в дверях. Глаза горят диким пламенем - небось с утреца уже хлопнула рюмочку.

Жониха? Какого такого жониха? Прям жониха жониха? Или опять какого пьяницу подколодного в избу затащила? Не успела Баня прихорошиться у зеркала, как Ведьма ее тотчас в светлицу пихнула, где сидел жоних, да на стол бутыль с горючим поставила.
- Ох и жарко у тебя в светлице, Ведьмушка! - Баня очи опустила, да вся смутилась, будто впервой мужика увидала. Да чтобы ситуацию неловкую исправить предложила тост за встречу дивную.
Улыбается жониху, а сама Ведьмуле на ухо шепчет:
- А откуда роги то, кумушка? Или это от самогону твоего в глазах моих помутнение?