Карта ролевой игры "Cuba Libre. Запретные удовольствия Варадеро"

- Не заставляй меня соглашаться на твоё последнее предложение, - улыбнулся Фостер, чувствуя, как по телу разливаются волны облегчения. - Иначе, моя извращенская натура проявит себя по полной программе. А у меня, всё же, есть идеи получше, как отпустить её на волю, когда я с тобой.
Шивонн была невероятно трогательной, с этой грубоватой манерой изложить ему список своих требований и последствий за их невыполнение. Хрупкая и беззащитная. Кажется, это первое впечатление намертво впечаталось в его память, и теперь она будет для него такой всегда. И пусть Шивонн хоть тысячу раз будет перечислять ему все пытки и кары мира, на самом деле, именно она и нуждается в том, чтобы у неё был он. Тот, кто всегда будет готов защитить её от всех. Даже от самого себя. Думать об этом было, возможно, самоуверенно, но именно эти мысли казались Дэвиду единственно верными.

- Поверь мне, sevgilim, если ты захочешь сделать мне смертельно больно, тебе не понадобятся ни пилы, тем более ржавые, ни ножи, ни иголки под ногти, или куда там их нужно запихивать в соответствии с твоими настольными книгами? Достаточно будет просто сказать мне, что я "полностью свободен". Но, надеюсь, что именно этот вопрос мы с тобой прояснили.
Он почти поднялся на ноги, когда услышал то, что так жаждал услышать.

Чт он говорил об этом слове? Что оно кажется ему простым? Или сложным? Неважно, каким оно казалось ему ещё вчера или час назад. Или даже минуту. Сейчас, когда оно прозвучало из уст Шивонн, оно стало для него особенным. Таким же, как и сама маленькая колючка. Ни простым, ни сложным, ни обычным, ни нереальным. Просто особенным.
- Повторяй мне это почаще, Шивонн, - глядя в её глаза, абсолютно серьёзно проговорил Фостер. - Пока я не поверю в то, что хотя бы отчасти тебя заслужил.
Он нежно поцеловал её, чувствуя как тело тут же отзывается на это невинное, по сути, прикосновение к её губам. Совсем недавно они провели так много времени наедине в хаммаме, занимаясь отнюдь не разговорами о политике и ценах на нефть, а сейчас он снова до безумия её хочет. Нет, всё же он извращенец.
- Не хочешь прогуляться на выставку? Я совсем забыл о Лорин. Да и всё же это выставка твоего брата.
Фостер поднялся и протянул Шивонн руку ладонью вверх. Что бы она ни выбрала - ночь в номере или поход куда бы то ни было, теперь он всегда будет рядом.

Нет, с ней определённо никогда не будет скучно. Лишнее подтверждение этому. И дело не в том, что Дэв сомневался в подобном, дело в том, что ему хотелось смеяться каким-то совершенно обыденным вещам. Наверное, он просто был счастлив.
- Ну, твой брат занимается своего рода искусством, - стараясь сохранить серьёзное выражение лица, ответил Фостер, пожимая плечами. - Хотя, я бы предпочёл не любоваться этими экспонатами, а...
Он не стал продолжать. Потому что от фантазий снова начал сходить с ума. Потому что она могла счесть его озабоченным.
В крови каплей яда поселилось желание. Вожделение. К ней одной. Извращённое вожделение, которое поймёт только она. Но позднее.
Пока Шивонн одевалась, удивительно закономерно смотрясь в его номере, который по стечению обстоятельств принадлежал им обоим, Дэвид тоже нацепил на себя нечто подобающее "выставке". Сойдёт. А если повезёт, он очень быстро избавится от этого тряпья.

- Мне нравится твоя нетерпеливость, - легко переплетая свои пальцы с её. Так же закономерно и просто. Так же обыденно и необычно. Так же отравляюще, как каплей яда желание в его крови. Только с ней.

На выставке до того, как её облюбовал наркосиндикат
Одного взгляда на консультанта ВИП-зала, который тут же бросился к ним, чтобы разрекламировать продукцию "Запретных", хватило на то, чтобы парень бесшумно испарился, будто его и не было. Им повезло набрести на зал с анальными батплагами всех размеров, цветов и мастей, какие только могут быть. Член Фостера стоял колом с того момента, как они оказались на пороге ВИП-комнаты. Но было одно маленькое "но". Как к этому отнесётся Шивонн, он не знал.
Выпустив руку девушки из ладони, Фостер подошёл к батплагам и неспешно выбрал одну из игрушек, словно был работником "Запретных" и знал в продукции толк. Впрочем, он и знал. Так и держа батплаг в руке, он повернулся к Шивонн, и оперся бедром о стойку, кивая на диван. Всего несколько приказов, больше похожих на мольбу. Она либо пошлёт его подальше и сбежит, либо выполнит их.
- Сними платье, встань коленями на диван и обопрись на спинку. - Глухим голосом, как будто это попытка скрыть то, что сводит его с ума в данный момент. - Трусики не снимай. Разведи ноги пошире.
И последние четыре слова. Он сдаётся ей на милость, надеясь победить.
- Я снова тебя хочу.

Она выполняла его приказы. Почему-то именно сейчас Фостеру нравилось называть свои слова именно таким эпитетом. Приказы. Очень сладостно и очень возбуждающе. Они снова были в их маленьком мире, только теперь его пространство было другим. С новыми нотками и оттенками их общего сумасшествия, пропитавшего всё кругом. Фостер безотрывно смотрел за тем, как Шивонн раздевается. Ни одна тряпка, даже самая сексуальная, не могла с достоинством подчеркнуть изящество её тела. Какую-то природную грацию, которой она, скорее всего, в себе не замечала. А после она устроила ему новую пытку. Глоток вина из бокала. Он и думать раньше не мог, что простое прикосновение губ женщины к холоду стекла может настолько остро в нём отзываться. Но Фостер стоял на месте, держа в пальцах небольшой батплаг, который он сжимал так сильно, что побелели костяшки. Но она этого не увидит. Не поймёт, как именно действует на него. Не поймёт, до какой грани его доводит.
Ещё одно испытание. Когда она подходит к дивану и встаёт на него коленями. Как он приказал. Изящная и гибкая фигурка, точёные линии и плавные изгибы. Она вся в его власти. Он - её хозяин. И не только на сегодня. Желание разрывает на части, уничтожая остатки разума. Он считал себя её ручным зверем? Это было давно. Очень давно. Сегодня он выпустит наружу дикое животное, у которого превалируют лишь голые инстинкты.

Ни слова в ответ. По крайней мере, сейчас. Просто подойти к ней, забрав бокал из рук и, допив вино, откинуть в сторону. Звон разбившегося стекла - как краткое остинато перед главными нотами, что прозвучат позже в стенах, выкрашенных в тёмно-вишнёвый цвет. Следующим движением мягко отвести мокрую ткань трусиков в сторону и так же осторожно нажать на поясницу, понуждая прогнуться сильнее. Взгляд Фостера сосредотачивается на влажном лоне, что снова истекает соками только для него. Провести пальцами по влажным складочкам вверх - это тоже прелюдия. В которой важно только одно - сдержаться. И сделать это почти невозможно.
Убрав руку, Фостер бросает игрушку на диван рядом с Шивонн и рваными резкими движениями стаскивает с себя пиджак. Медленно закатывает рукава рубашки, сосредоточившись на своём занятии. Сегодня он останется в одежде, в то время как девушка будет полностью обнажена. Неуловимым движением быстро разрывает полоску её трусиков, лишь на мгновение причиняя боль оттого, что ткань впилась в нежную кожу. Снова берёт игрушку, и в этом жесте ему чудится что-то совершенно извращённое. Эти батплаги производит брат Шивонн. А она стоит сейчас перед ним совершенно открытая и готовая на всё. Мысль об этом улетучивается с новой волной нестерпимого желания.
Приставив игрушку к попке Шивонн, Фостер мягко надавливает и коротко отдаёт новый приказ:
- Не смей сводить ноги.
Всё. Она полностью в его власти. Положить пальцы на истекающую влагой киску и начать осторожно ласкать, чуть вдавливая батплаг внутрь. Она начинает принимать его в себя не сразу, сначала сопротивляясь и понуждая растирать лоно быстрее. Он не сможет ждать слишком долго. Он и без того был слишком терпеливым. Нажимает сильнее, слыша сорвавшийся с губ Шивонн сдавленный стон. Снова нажать на поясницу, заставляя прогнуться и открыться ещё больше. Он обещал, что научит её множеству развратных вещей и сегодня они начнут вместе этот путь.
Он ласкает её медленно, удовлетворённо ухмыляясь, когда пальцы скользят по влажным складочкам. Его девочка безумно мокрая. Только для него одного. Последние пару сантиметров он преодолевает быстрее и свободнее. Она уже достаточно растянута, потому принимает игрушку легче. С её губ срываются стоны? Или ему так только кажется? Неважно. Ведь в голове Фостера туман непереносимого вожделения.
Он отстраняется, любуясь тем, как Шивонн плотно обхватывает собой батплаг, украшенный драгоценным камнем. Теперь у него ничтожно мало шансов на то, чтобы сдержаться. Вернее, их нет вообще. Расстегнуть брюки - невыносимая пытка. Ворваться в узкое лоно - ещё большее испытание. Фостер почти что рычит от того, как в ней туго и безумно сладко. Оставляя следы от пальцев на нежной коже бёдер, Дэвид начинает двигаться. Сразу быстро и жёстко, входя на полную длину. Он побывает в ней сегодня везде, но это будет позднее. Пока же - всего лишь непереносимо узкое лоно и блеск драгоценного камня. Всего лишь? Для Дэвида Фостера это слишком невыносимое испытание, которое он вряд ли сможет выдерживать долго.

9 лет спустя

Дэвид побарабанил пальцами по рулю и бросил взгляд через лобовое стекло на стремительно темнеющее небо, на котором клубилась мгла грозовой тучи. Она наползала с запада, пожирая ясное вечернее небо своей темнотой. Если так пойдёт дальше, через пару минут с небес обрушится настоящий водопад. Нахмурив брови, Фостер убедился, что уже прошло слишком много времени с того момента, как он подъехал к балетной школе, в которой занималась из с Шивонн дочь, и только собрался открыть дверцу и выйти, как в машину тихо скользнула Кэйли.
Дэв поймал взгляд дочери в зеркале заднего вида и ещё больше нахмурился, заметив, как расстроена малышка, которая поспешно отвела глаза и стала делать вид, что копается во внушительной сумке. Приоткрыв окно и вдохнув запах озона, разлившийся в воздухе перед грозой, Фостер завёл машину и отъехал от обочины.

Кэйли не проронила ни слова до тех пор, пока Дэвид не припарковал Вольво возле небольшого уютного кафе. Но и тогда девочка, обычно очень живая и без умолку болтающая, лишь вяло поинтересовалась, почему они не отправились прямиком домой. Вместо ответа Фостер только распахнул дверцу перед дочерью, подал ей руку как маленькой принцессе и, ни слова не говоря, повёл в кафе.
- Рассказывай, - короткое, мягко произнесённое слово, которое сопроводилось придирчивым взглядом в меню, будто именно перечисленные в нём блюда интересовали его в первую очередь. А не то, что ответит - или не ответит - дочь. Но иначе они с ней и не общались. Для Кэйли отец был тем, кто всегда приходил на помощь, но одновременно и тем, кто давал ей "место для маневра". Она могла сделать любой выбор, какой бы сама ни захотела: либо рассказать ему всё, что её тревожило, либо промолчать, сделав вид, что она не расслышала.
Глубокий вдох после длительной паузы, за время которой официантка успела подать Фостеру эспрессо, а Кэйли - вазочку с мороженым, заставил Дэва насторожиться. Дело касалось чего-то гораздо более серьёзного, чем понравившийся мальчик или новой попытки выпросить " такого же щеночка, как в "Бетховене"".
- Я слышала, как они сказали, что у меня таланта ровно столько же, сколько у бревна. И если бы не твои деньги...
Она как-то странно всхлипнула, вызвав у Фостера вспышку неконтролируемой злости, которую он поспешно спрятал за натянутой улыбкой. Кэйли, унаследовавшая от него такие же способности, старательно делала вид, что она не расстроена.
- Я рад, что мама не поехала сегодня со мной тебя забрать, - наконец мрачно проговорил Дэвид, подталкивая к дочери вазочку полурастаявшего мороженого. Кэйли, словно разом избавившаяся от груза невыносимых проблем, взяла ложку и принялась за лакомство.
- Почему?
- Потому что ей бы очень не понравилось то, что я тебе сейчас скажу.
"И она бы тут же начала листать свои настольные книги о расчленёнке", - додумал Фостер, но вслух ничего говорить не стал.
- Это что-то очень плохое?
- Нет. Правда не может быть плохой. Да?
Кэйли задумалась на несколько секунд, после чего кивнула, отложила ложку и серьёзно посмотрела на отца, ожидая продолжения.
- То, что ты услышала сегодня - неправда. Это была миссис Оуэн?
- Да. И миссис Гроув.
- Так вот. То, что ты услышала сегодня - неправда. А обе миссис - полные дуры. Ты же не станешь расстраиваться из-за слов каких-то идиоток?
Кэйли откинулась на спинку стула и положила руки перед собой, сцепив их в замок - поза до боли знакомая и вызывающая у Фостера улыбку, помимо воли появившуюся на губах.
- Нет. Если посмотреть с такой стороны, то не буду.
- Хорошо. Мы с тобой ещё поговорим об этом, чуть позднее. Я расскажу тебе о том, к кому стоит прислушиваться, чтобы чего-то добиться, а к кому совершенно не стоит. Ну, или о том, почему порой люди бывают злыми идиотами. Это, кстати, не редкость.
- Ты прав. - Кэйли совершенно серьёзно кивнула и добавила, улыбаясь: - Хорошо, что мама не поехала с тобой сегодня. Иначе бы сейчас сидела и закатывала глаза. А ещё строила рожицы, пока ты не видишь.
- Мама так делает?! - возмущению Фостера не было предела.
- Делает. - Кэйли встала из-за стола и смеясь побежала в сторону выхода из кафе. - Но я тебе об этом не говорила!

Неделю спустя

Шивонн стояла возле окна, разложив на широком подоконнике какие-то записи, в которые она усиленно вносила поправки. Дэвид тихо подошёл сзади, не торопясь обнаруживать своё присутствие, но ещё до того момента, как его руки легли на талию жены, она задумчиво проговорила:
- Я знаю, что ты здесь. Увидела в отражении, - карандаш, зажатый в тонких пальцах, указал на стекло.
- Никогда не умел делать сюрпризы.
- М? Ну, почему же? Ты вообще - один сплошной сюрприз.
- Сочту за комплимент.
Губы невесомо прикоснулись к шее Шивонн в том месте, где бился пульс, и жена откинула голову назад, откладывая карандаш.
- Это он и был.
- Мда? Если ты под одним из сделанных мною сюрпризов имела ввиду тот злосчастный диван, то у меня есть для тебя достойная компенсация.
Губы скользнули по скуле к уголку рта, Шивонн повернула голову, давая возможность едва провести языком по её губам.
- Компенсация, которую я и так получаю каждую ночь? Теперь это так называется?
- Я говорил, что ты испорченная? Я совсем не о сексе.
- Уже стало интересно.
- У меня нет слов...
- Рано. Сначала я хочу послушать про компенсацию.
- М? А, ты об этом. Ну, я тут подумал...
- Здесь могла быть шутка о том, что ты иногда всё же умеешь это делать.
- А здесь могло быть гробовое молчание на тему компенсации.
- Ну... Говори же скорее.
- В общем, я тут подумал и решил выкупить балетную школу, в которой занимается Кэйли.
- Признайся, всё ради заголовков в газетах "Нефтяной магнат занимается балетом по выходным"?
- Конечно! И как ты меня так быстро раскусила?
- Я же тебя знаю так давно, что можно было изучить не только эти пристрастия Дэвида Фостера. И ты серьёзно?
- Про то, что ты меня раскусила? Однозначно.
- Нет. Я про школу.
- Да. И я хочу, чтобы ты там преподавала. И даже не вздумай говорить, что ты не сможешь, ты недостаточно талантлива и прочую ерунду, которую я не намерен слушать.
- Как строго! Можно узнать причину этого, м-м-м, действия?
- Можно. Я решил: а почему бы и нет?
- И то правда. Очень по-Фостеровски.
И прежде, чем Шивонн начнёт выспрашивать дальше, он прижал её к себе крепче и жадно поцеловал. Тем самым признавая свою власть над этой женщиной, а заодно давая возможность миссис Оуэн и миссис Гроув уволиться до того, как Шивонн их убьёт.
И просто не желая распространяться о причине, по которой он пошёл на этот шаг. Потому что он всегда готов был на всё для того, чтобы его девочки были счастливы. И потому что и Шивонн, и Кэйли должны знать: неважно, кто и что говорит, и неважно всё кругом, кроме самого главного. Они есть друг у друга. Остальное не имеет значения.

В игре принимали участие:

• Алан Айк - taty ana
• Анхель Эррера - Virgin
• Донна Роза - Ириша П
• Дорнан О`Майли - Virgin
• Дэвид Фостер - Missis Cullen
• Йоланда Рохас - Elona
• Кристина Спарк - Луния
• Лорин Фостер - Die Herzogin
• Лусия Мендос - Vlada
• Ник Хантер - Ириша П
• Таня Заболоцкая - Sania
• Тэсс Винтер - Ингеборг
• Файвор Пратт - НАЙТОН
• Челси Торрес - Missis Cullen
• Шивонн О`Майли - moran