Карта ролевой игры "Брачное агентство "Амур и Купидон""

- Мирочка, у тебя вылет через полчаса. – Мама нервно дышит в трубку.
- Спокойствие пани Владлена, у меня все под контролем. Я успеваю.
- А душ принять? Мира, да ты своим трупным запахом всех потенциальных распугаешь!
- Мама, трупики все в заморозке и пахнут, как обычное мяско. А мужики мясо любят. Так что все складывается очень даже неплохо.
- Мира! – Уже кричит, волнуется, что никого не приведу домой. Хотя мне, как пятикратному чемпиону, можно бы уже и медаль вручить.
- Угу, я тебя слушаю. – Прижимаю телефон плечом к уху, сортируя органы по контейнерам.
- Мирочка, я же внуков хочу, сил нет. Ты же теперь старородящая будешь. – Краем взгляда замечаю, как пан Живковик тянется к отложенному мной и специально отмеченному красным крестом контейнеру.
- А ну ручки убрал от моей матки! – Кричу я. – Даже не смей к ней прикасаться в мое отсутствие.
- Мира… - Голос мамы как-то подозрительно стихает.
- Да, мам, это не то, что ты подумала. Тут матку с интересной опухолью привезли. Представляешь, ее лечили и она даже частично деградировала, то есть процесс восстановления пошел, но пациентка не дожила. А пан Живковик все пытается на нее глаз положить. Не на пациентку конечно, на опухоль. Ждет не дождется, зараза, пока я в отпуск уеду. – Заметила, как Живковик тихой цапой ретировался в приемную. Контейнер вроде оставил. Можно расслабиться. - А на счет внуков – то это к Максу вопросы, он же у нас Дон Жуан. Ты только попроси, он тебе хоть два десятка сделает. Каких захочешь - и светленьких и мулатов, рыжих если понадобиться. Ему клеймо старородящего не грозит.
- Мира, ну о чем ты! Максу бы кто мозги вправил. – Вздыхает на том конце провода. – Вчера звонил пан Станишевски, помнишь его сына Анжея?
- Тот который недалекий? - Припоминаю эти перистые волосы, которые торчком стоят в разные стороны и глаза цвета мутной водки.
- Да чего ты, он просто в развитии отстал. Немного. – Говорит скороговоркой. – Так вот, ты ему очень понравилась. Так что если уж тут никак…
- Мама, ну о чем ты? Он в меня на пикнике бутылку с пивом метнул. Ладно, у меня реакция хорошая…
- Ну… Он немного по-другому чувства проявляет.
- Боюсь представить, что он в порыве страсти учудит. – Смеюсь я, опечатывая контейнеры.
- Ладно, ты подумай, не отметай сразу этот вариант. – На том конце провода голос замирает, а потом в спешке продолжает вновь. - Уже двадцать минут до самолёта. Я Макса отправила тебя подвезти.
- Угу, спасибо.
- Чемодан тебе сложила, еще там чебуреки свежие, пани Евлина только сегодня испекла.
- Мам, думаешь, нас там голодом заморят? Типа, так лучше процесс знакомства проходит? Вообще, обещали, что все будет, как в пятизвездочном отеле. Так что не волнуйся по пустякам.
- А вдруг не вкусное что? Может у них шеф-повар плохой…
- Уговорила, возьму твои чебуреки, если что, буду продавать у замка втридорога. – Я ополоснула руки. – Все, отключаюсь. Целую. Папе привет.
Я выскочила в коридор, прихватив с собой сумку и бросила последний грозный взгляд на Живковика, который с вожделением поглядывал на мой кабинет.
Уже где-то на выходе услышала голос начальника отделения. Ну твою ж мать! Не везет, так не везет!
- Пани Ковальски! Вот вас то как раз и ищу. Где вы пропадаете все время? – Будто сам не знает где. Подходит. Седые усы стрижены явно, что ножницами в перерыве между приемом пациентов. Редкие волосы зачесаны на прямой пробор. И уже более снисходительно продолжает, – Мирочка, отчет жду от вас уже четыре дня.
Отчет?! Какой о… - Мозг медленно шевелится после двухчасового сна. – Ах, отчет, тот самый, который я начала делать вчера ночью, но на середине процесса вырубилась прямо за рабочим столом.
Сладко улыбаюсь, делаю безмятежный вид.
- Добры ден, Пан Вольски! Отчет уж как три дня назад отдала пану Живковику. Должен был донести. Вы же знаете, я бы и сама рада, но столько пациентов на дню, что дышать иногда не успеваю.
- Пациенты то ваши и подождать могут. – Улыбается начальник.
- Так то оно так, а вот наука не ждет.
- Согласен, пани Ковальски. – Хлопает по плечу уже совсем по-отечески. Разговоры про вклад в науку его всегда занимают. – Отдохните хорошо. Отчет стребую с пана Живковика. Не дай бог, потерял!
- До видзення, пан Вольски. – Киваю ему с улыбкой до ушей и бросаюсь в сторону выхода. Уже у самых дверей вновь слышу его голос:
- Пани Ковальски! – Да чтоб тебя! Что еще? Резко разворачиваюсь на каблуках все с той же дурацкой улыбкой. Где-то вычитала, что начальники любят, когда им улыбаются. Практикую теперь. – Халатик снимите. – Смеется.
Вот же черт! – Оглядываю свое, покрытое капельками крови и еще неизвестного происхождения пятнышками, одеяние.
- Спасибо, пан Вольски! – Снимаю халат и, перекинув его через руку, стремительно выбегаю из здания больницы.

Макс стоит у машины, как всегда курит.
- Чего ты так долго? – Смеется, открывая мне дверь. – Трупы задержали?
- Угу, задержали. – Прыгаю на пассажирское сиденье и, откидываясь на спинку, пытаюсь привести дыхание в норму.
- Мама тебе там чебуреки закинула. На заднем сиденье. Будешь? – Садится рядом, пристегивает на мне ремень безопасности.
- Не до чебуреков, поехали давай. – Машина срывается с места, оставляя за собой пепельные клубы пыли.
- Слушай, решил я тут боксом заняться. Что скажешь? – Смотрю на мелкого (32 года). И какой ему бокс? Хиленький, как кузнечик. Ножки ручки на шарнирах. Да его ветром сдувает!
- С твоим тщедушным тельцем тебе бы лучше в балет. В боксе тебе все кости переломают, пан Котик. – С фамилией его это вообще отдельная тема. Решил он, что Ковальски для него недостаточно хороша и поменял на Котика. Потом в больнице пару лет все думали, что у меня любовник, которого я так ласково зову «котик».
- Ну ты же меня вылечишь, пани Ковальски?
- Нет.
- Патологоанатома ответ.
- Ой, да ты шутник, я погляжу!
Я достала с заднего сиденья чебурек и засунула половину в рот сопротивляющемуся Котику, чтобы молча жевал. Таким он мне больше нравился.

Остановившись у здания аэропорта, Котик выудил из бардачка гирлянду презервативов и с торжественным видом вручил мне.
- Это куда? – С удивлением спросила я, поглядывая на блестящие синие квадратики.
- Да в тридцать пять уже пора бы, пани Ковальски. – С видом знатока заявил Котик. – Кинь в сумочку, оно тебе явно пригодится.
- Котик, ты совсем больной. И вообще, у меня сумочка не резиновая. – Я с сомнением взглянула на свою мини-сумку, в которую кошелек то влезал с напрягом. А остальное приходилось ногой запихивать. – Сам пользуйся.
- Все влезет. Давай сюда. А не то с Анжеем придется! – Пан Котик под мои вопли, что оно мне нафиг не надо, выхватил сумку и стал туда впихивать резинки. – Приведи себя пока в порядок, а то на голове куриное гнездо.
Я посмотрела на себя в зеркало. А и правда. Осталось только птичек завести. Орудуя расческой, угрюмо наблюдала, как Макс утрамбовывает сумочку. Главное ее теперь не открывать в людных местах.

Через десять минут я уже сидела в салоне самолета, летевшего рейсом Гданьск-Ворцлав. Денек был потрясающим, а из иллюминатора на меня смотрела вся Польша в миниатюре. Даже матка с необычной опухолью вылетела из головы и оставила место для божественного ощущения покоя.

В Ворцлаве на стоянке в аэропорту ждала машина от агентства, которая, минуя все пробки, повезла меня на встречу с потенциальными женихами. Если шестого не найду, то хоть высплюсь. – Решила я и, прислонившись щекой к прохладному стеклу, прикрыла глаза.

Переодеваться в туалете самолета - могу, умею, практикую. Платье, положенное мамой в чемодан, я одевала лишь раз - на свою вторую свадьбу. Пани Владлена видимо считала хорошим знаком напялить его сейчас, так как мой второй муж прожил на два месяца дольше остальных.
Я вышла из машины и собиралась было самостоятельно тащить чемодан, но приятный молодой человек в униформе заверил меня, что доставит его куда-надо сам. Ему же я вручила и пакет, нет, целый пакетище с чебуреками. Мама таки решила накормить всех гостей и слуг в этом замке.
- Закиньте их сразу в холодильник. У меня в комнате ведь есть холодильник? - Я перевела взгляд с красот замка на парня, который топтался на месте и, увидев утвердительный кивок, добавила, - вот и славно. Если хотите, можете взять один.
Щедрость моя не знает границ.
Я зашла в величественную залу, освещенную тысячами огней со свисающих с потолка изящных люстр. Потом взгляд мой наткнулся на пана Леслава Кравчика. Как всегда при параде. Нервно перебирая цепочку с кольцами на шее (привычка), я постаралась выглядеть уверенно.

- Пан Кравчик, - я слегка склонила голову и краем глаза посмотрела на пана Козловского. Этот фрукт был так же одет с иголочки. - Рада вас видеть. Добрались с ветерком и без эксцессов. Что касается спиртного, то белое полусладкое вино было бы как раз кстати.

К нам тут же подошла Магдалена. Кажется, я ее уже видела на одном из званых ужинов, проводимых агенством.

- Охотно верю. - А мама нет. Я улыбнулась, чувствуя нежный аромат сервелата.

Взяв бокал из рук Леслава, я украдкой посмотрела на Радомила. Приятный с виду мужчина, мама бы за такого последний чебурек отдала. Хотя, мама бы уже за любого...
- Приятно познакомиться Пан Козловский.
Обмен вежливыми улыбками и невесомый поцелуй на мягкой коже. Его губы. Что ж, губ я не почувствовала, скорее теплое дыхание. Его руки оказались не слишком грубыми, а такими, какими надо. Как у моего четвертого мужа. И почему в мою голову вечно лезут мысли об усопших? Леслав тут же удалился, оставив нас наедине. А у него все продумано до мелочей.

- Довольно обнадеживающий. - Я повернулась к гостям лицом. - А что на счет вас?
Не успела я услышать его ответ, как мой телефон отчаянно завибрировал.
- Прошу прощения, пан Козловский. - Я смущенно улыбнулась ему и направилась к выходу из залы на свежий воздух.
- Слушаю вас, пан Вольский. - Я подошла к одному из фонтанов и села на мраморную поверхность. - Нет, пан Живковик вешает вам лапшу на уши. Отчет был у него два дня назад. Да, я перезвоню ему сейчас же. Да, хорошо.


_______________
Пан Козловский, еще раз прошу прощения, но отлучаюсь в реал до 21:20.

Мой разговор с паном Живковиком затянулся на бесконечность - пока он верещал, что не будет делать отчет за меня, потом согласился, но требовал взамен матку, пока я объясняла ему, что матку трогать категорически запрещено, пока звонила начальнику и умоляла вправить пану Живковику мозги...
Тем временем к замку подъехала еще одна машина с опоздавшими. В зарослях акации был прекрасный обзор аллеи. Мужчина был довольно симпатичный - блондинистый с серьезным фейсом. Рядом с ним шла такая же светловолосая девушка. Я прицокнула языком.
Парами ходить на такой ужин - надо совесть иметь.
Вернувшись к фонтану все-еще пыталась отвязаться от пана Живковика с его планами на мою драгоценную матку.
В конечном итоге, до того додергала цепочку на шее, что та порвалась и все кольца стремительно пошли на дно.
- Божечки, отключаюсь, у меня чп. - Крикнула я в трубку. - Мужья тонут!!! Боже!! Кто-нибудь! Спасите их!
На мой визг прибежал парнишка в униформе. А они их по цвету волос и глаз принимают на работу? Все на одно лицо.
- Что случилось, пани Ковальски? Вам помочь? - Он пытался глазами отыскать угрозу - манька или папарации, да возможно еще собаку Баскервилей.
- Конечно! Мои мужья утонули вот в этом фонтане. Скорее! Помогите мне их найти. - Я подняла юбки до колен и заскочила в прохладную воду (по крайней мере после выпитого алкоголя она казалась таковой).
Оглянулась на парня, тот с осоловелым видом смотрел на меня. Черт, ему вырежу печень вне очереди.
- Кольца! Ищите кольца. Пять колец! - Я включила на телефоне фонарик и стала шарить по мраморному дну свободной рукой. Парень наконец-таки сообразил и тоже приступил к поискам.
Когда все пять мужей были найдены и возвращены на родную шею, я поблагодарила мальчика, отметив, что можно бы ему что-нибудь подарить, но поняла, что кроме чебуреков дарить то и нечего.
Пришлось сказать простое "спасибо", а еще "никому не говорите" и, выжав юбку, бежать черными ходами к себе в комнату. На одной из лестниц резко выключился свет (или в мои глазах что-то помутнело) и я, подскользнувшись упала. Приземление было достаточно мягким. Руганувшись пару раз, ощутила на себе крепкие объятия.
Мужчина подхватил меня на руки и потащил увы не в мою спальню, а в зал, где развернулся театр теней.
Зрелище было потрясающим, пришлось даже от умиления пустить скупую слезу, а еще протереть запотевшие очки пана Войцеха (к концу-то он, наконец, представился).
Потом я шепнула ему, что возвратиться к гостям будет полной катастрофой, так как мое платье стало больше похожим на поломойную тряпку. Он предложил проводить до комнаты, где за приятный вечер я ему вручила чебурек, его платок, заляпанный в моей туши и "приятных снов". Он был чем-то похож на моего пятого мужа. Быть может, он тоже любит Пушкина? - Я упала на кровать и тут же уснула сном без сновидений.

Я так замечательно выспалась, а все почему? Потому что отключила вчера телефон. Да и на кой он сдался, я на отдыхе. Конечно, меня грызла проблема с маткой. Если пан Живковик ее уведет - не видать мне повышения.
Приняв душ и нацепив на голову тюрбан из полотенца, а на тело - халат необъятных размеров (видимо слуги решили, что в комнате будет проживать мужчина), у которого пришлось закатывать рукава, намазюкав на лицо целебную глину и приложив к глазам два круглеша огурцов, я сидела в кресле-качалке и с удовольствием попивала белое вино.
Когда бокал был осушен, заглянула в мини-бар и поняла, что чего-то не хватает. С неполным арсеналом женихов ловить не пристало.
Вызвала сотрудника агенства, который выглядел, как свежий бодрый огурчик. И как им это удается? Еще и так рано! Они пользуются магией вне Хогвартса!
- Будьте добры, принесите в мой номер халат поменьше размером. Этот конечно хорош, но слишком много весит. - Сотрудник кивнул и уже пошел по коридору, когда я вспомнила причину по которой его вызывала.
- И не забудьте, что в мини-баре закончилась текила! - Надеясь, что он услышал, я уже хотела было закрыть дверь, но встретилась лицом к лицу со своим вчерашним знакомым.

Сегодня пан Войцех был без очков. Он щурился, в попытке разглядеть мое одеяние. У меня сработал инстинкт, который всегда срабатывал на пятого мужа. Очки! Как он вообще сюда добрался?
- Доброе утро, пан Роман. Завтракать не привыкла. Хотите огурчик? - Я протянула ему кругляш, который отошел от одного глаза. - Входите и подождите меня, я быстро соберусь и провожу вас за очками.
Усадив пана Романа в кресло, я подошла к холодильнику.
- Пан Роман, чтобы вы не умерли с голоду во время ожидания, скушайте чебурек. Моя тетка делает шикарные чебуреки. - Я поставила перед ним тарелку. - В мини-баре есть сок и что покрепче, если захотите.
С этими словами я юркнула (на сколько позволял халат) в ванную комнату.
Пан Роман в спортивном костюме, значит нас ждет эстафета? Хм, что ж, в спортивном удобно. Я смыла с лица маску, натянула спортивные штаны и майку-борцовку, завязала волосы в хвост и вышла в комнату, где Пан Войцех уплетал за обе щеки чебуреки.
- О, если хотите, можете взять с собой. - Я улыбнулась и взяла сумочку.- На каком этаже ваши апартаменты?
Мы забрали очки пана Романа из комнаты и отправились на улицу.
Уже на выходе мы столкнулись с пани Сарой. Да так, что чуть не упали все вместе, нас удержал Роман. Из ее рук выпал телефон и с неприятным звуком приложился на брусчатку.
- О, боже, пани Сара, прошу прощения, вы в порядке? - Я подняла телефон и протянула ей. - Ваш телефон.
Нефиговый такой телефончик у этой пожилой дамы. Может быть достать платок и помахать на нее, чтобы быстрее пришла в себя?
- Подождите, у меня где-то платочек был. - Я раскрыла сумочку. И поняла, что сделала это ой-как зря. Так как оттуда на меня вывалилась та самая гирлянда презервативов, засунутая паном Котиком.

Пан Роман помог мне впихать обратно в сумку мою "гирлянду", отметив при этом:

Угу, прогрессивная. Пана Котика по прибытии кремирую. Пан Роман был серьезно обеспокоен состоянием пани Сары, хотя по виду последней не скажешь, что у нее сердце остановилось. У таких оно, кажется, вообще не останавливается.

А что, возможно оно и помогло бы. Если прикладывать не на лоб. Я с интересом смотрела, как пани Сара старательно держится за правую сторону груди. Что там интересно за сердце такое? Может мутация какая. Интересно. Вот бы в разрезе взглянуть.

Пан Роман махал платком так, словно всю жизнь только этим и занимался. Я решила помочь ему в этом нелегком деле, а то мало ли там что с правым сердцем случится.

- Зачем? Я врач. - Я доверительно кивнула пану Роману, чтобы тот успокоился и не наводил панику.
- Какой? - Уточнил он.
- Патологоанатом. - Ответила я без всякой задней мысли.

___________
Пани Сара, вы неподражаемы!!

Пан Роман, как видно, решил, что начинку для чебуреков я делаю прямо на работе - так побледнело его лицо. Еще пару минут и мне придется откачивать обоих! Я попыталась взять себя в руки и вспомнить, как там надо поступать с особо буйными пациентами. В голову ничего приличного не шло, ибо буйных в моем отделении не наблюдалось.

Еще жива? Я бы посмеялась, если бы лицо пани Сары не было столь серьезным. Я уже хотела было сказать, что как любой врач могу проверить ее состояние, но пани Сара в очередной раз повела бровями (ох уж эти брови) и выдала следующее:

- Как же повезло вашему сыночку, пани Сара! Такая заботливая мать - залог успешной семейной жизни ее чада. - Я постаралась вырулить ситуацию, но тут нашу милую беседу оборвал подошедший сына достопочтенной пани Сары.

Конечно в порядке, мы тут ее со всех сторон платочками обмахали, как королевишну, а еще чебуреки, самые кошерные на свете чебуреки предложили.

- Добры ден, пан Януш. - Я с сожалением посмотрела на мужчину. - Боюсь, ваша маман не так нас поняла. Ее сердце, - я многозначительно посмотрела и на правое и на левое (у такой мамы их и правда может быть два), - в полной безопасности. Пусть я и патологоанатом, но состояние живого, - сделала на этом слове упор, - пациента проверить могу...
Тут к нам подошла еще одна особа женского пола и поспешила заметить, что пан Януш забыл у нее свой пиджак. Я замерла с платочком в руке, не зная как себя вести дальше. Может отдать им свою гирлянду? Вот им то оно куда нужнее.
Но более всего возмутило меня то, что подошедшая пани поздоровалась только с интересовавшими ее объектами.
- Добры ден, пани Беата. - Громко сказала я и повернулась к пану Роману. - Кажется, экскурсию мы пропустили.

Бурная ночка в объятиях пана Романа вновь побудила во мне воспоминания о пятом муже. Он тоже любил спать в стоге сена, а потом драпать от взбудораженного фермера с вилами в руках, преследующего потенциальных воров картошки.
Я пыталась разлепить глаза и рассмотреть стоявших перед нами гостей. Это была парочка, замеченная мной у фонтана. В конце концов они оказались никакой не парочкой, а братом и сестрой. Я приветливо кивнула обоим.
Когда заговорили на тему еды, в желудке предательски заурчало. Чебуреки мамы не спасут меня от голодной смерти. Завтрак из одинокого бокала шампанского в счёт не шёл.
Леслав предложил переодеться, и я горячо поддержала эту идею. Мой помятый спортивный костюм шёл в разрез местной фауне.
Когда мужчины завернули в свою гардеробную, я потянула Иду к себе и зашептала ей на ухо:
- Есть предложение заглянуть в мужскую гардеробную. - Мужские подтяжки это мой фетиш.

Мира охотно зашнуровала потуже корсет пани Иды, дабы та казалась совершенной тростиночкой в лесу, полном березок и дубов. Подтяжек Мира не видела со времен своего второго мужа. В наследство они ей не достались, так как его маман, пани Агнеша, после того, как прах развеяли, сразу же их стащила из шкафа.
Натянув на свою грудь (которая конечно же не сравнится с объёмами пани Магдалены) нечто с ленточками и вышивкой цвета слоновой кости, Мира попыталась дышать (через раз), но корсет был слишком туго затянут (стараниями пани Иды).
В гардеробную вошла пани Каролина и выбрав симпатичное платье, поспешила удалиться к своему провожатому.

- Думаю, что Пан Войцех всем нам ещё даст фору. - Вспомнила, как тот помогал запихивать мою гирлянду в сумку.
У гардеробной поочередно сменяли друг друга у замочной скважины. Вид открывался просто очаровательный. Таки как сексуально мужчины натягивали на себя подтяжки! Не хватало только бокальчика хорошего вина и клубнички. Хотя, большая тарелка с бигосом и два шматка краковской колбаски тоже не помешали бы.
Я уже хотела было предложить пани Иде сбегать за чем-нибудь съедобным, как дверь неожиданно открылась и пани Ида, ухватившись за мой кафтан, полетела на пол, утягивая меня за собой. Я же в свою очередь вцепилась в филейную часть вышедшего мужчины (им оказался брат Иды), тем самым потянув его вниз. Появившийся в проходе вслед за ним пан Роман запнулся о его ногу и плюхнулся на нас сверху.
Ида пыталась извиниться, а я таки притихла под тяжестью мужского тела, все еще сжимая мягкие булочки.

Лежишь ты такой, щупаешь мягкие места, тянешь за подтяжки, жмуришься, как кот, объевшийся сметаны и никакая матка с необычной опухолью уже не будоражит сознание. И вдруг:

Попыталась вспомнить, заикался ли кто из моих мужей во время тактильного контакта, но на ум ничего так и не пришло. Что-то новенькое.
Пан Вацлав, ухватившись за подушки безопасности (в тот самый момент поняла, что прогадала, и надо было засунуть в чашки корсета большие куски поролону для большего удобства последнего, ибо на костях удовольствия особого не испытать) , лежал сверху, и я даже ощутила ритмичное биение его сердца. Там где надо, в левой части груди, но слишком уж быстро оно стучало.
Ему можно было бы поставить аритмию, но более точный диагноз покажет вскрытие. Моих губ коснулась виноватая улыбка и я нехотя отцепилась от симметричных холмиков, вернее впадинок ( тут моя маман сказала бы, что бедного пана Вацлава плохо кормят и он больше похож на скелета, чем на достопочтенного пана, а так же то, что он должен всенепременно отведать чебуреков пани Евлины, моей тетки).
Рядом с нашим произведение искусства в стиле модерн остановилась парочка, спешившая в гардеробную. Пан Роман решил первым скатиться с верхушки нашего Эвереста. Хотелось крикнуть, чтоб берег очки. Но пан Роман был аккуратен, и хруста стекла мы не услышали.

- Добры ден, пан Кацпер и пани Ева, благодарю, но мы уже и сами распутались. - Я проводила влюбленную пару взглядом до гардеробной.

Мой желудок тут же громогласно поддержал эту прекрасную идею. Он её поддерживал ещё часа два назад.

На ужине пан Роман совершил поистине милейший поступок, отправившись к пани Саре, с целью просить ее руки, второй руки и большого материнского сердца.
Я уплетала за обе щеки салат из морепродуктов, когда пан Войцех решительно и без заиканий представился :

Два хирурга и патологоанатом на этой вечеринке. Интересно, какие тёмные планы были у организаторов?
- Патологоанатом. - Я улыбнулась коллеге. - Работаю с самыми спокойными пациентами. Почему вы пошли на хирурга? Резать скальпелем по тому кто ещё дышит... Бр-р-р, это же так страшно.

- Пока такой практики не было, - пани Мира ловко подцепила осминожку на вилку, - но ежели кто очнется, у нас есть все инструменты, чтобы его успокоить.

Год спустя.

- Нет, я против, - Мира твердо настаивала на своем. - НИ ЗА ЧТО!
- Перестань, это всего лишь прыжок с парашютом. - Вацлав отмахнулся и кивнул инструктору.
- Не согласна. А вдруг самолет упадет, откажут двигатели, заснет пилот, да что угодно! Или не раскроется парашют. А если птица в тебя врежется? - Мира уже не знала, какой довод заставит его отказаться от этой сумасшедшей затеи. - Вдруг у тебя сердце откажет, в конце концов!
- С сердцем у меня все в порядке. А на случай остального у меня есть собственный патологоанатом. - Смеется! И где его серое вещество шляется, когда оно так нужно?
- Это не смешно, пан Кулиг. Вспомни моих мужей.
- Мирочка, таки я пока не твой муж, потому мне проклятие не грозит. - Получил локтем в бок, но энтузиазма не убавилось.
- Хорошо, прыгай пока можешь, - скрипя зубами повернулась к инструктору, - подготовьте и мне парашют. Будем лететь в сцепке, одного не пущу.

Оказалось, что пан Кулиг проживал в Гданьске, работал в той же больнице, и они даже пару раз сталкивались на совместных собраниях, но в силу тех или иных обстоятельств не замечали в друг друге ровным счетом ничего уникального.
Мама пани Миры была на грани экстаза, узнав из письма агенства, а в будущем и от пана Котика, который частенько заглядывал в больницу по своим амурным делам, что ее дочь нашла себе "хоть кого-то". Потом Мире приходилось забирать у администратора корзины с чебуреками, оставленные мамой для "бледненького, щуплого, но безумно харизматичного" пана Вацлава, которого та считала своим долгом откормить до размеров крупного алабая.
Пан Живковик же не упускал любого шанса увести из под носа Миры очередную божественную опухоль, дабы выслужиться перед руководством, но повышение досталось все же ей, Мире. Написав статью про огромный вклад в науку отделения прозектуры, она тем самым добила начальника. Теперь он обращался к ней не иначе, как - "Мирочка", "пани Мирочка", "моя вы хорошая".
По выходным пани Мира рано утром отправляла письма на два адреса - одно пану Роману, второе - пани Саре, двум незабываемым людям, которые надолго обосновались в ее сердце.