Карта ролевой игры "Aut Caesar, aut nihil"

Два дня спустя

- Мне странно, что они бездействуют, - голос Бьянки казался усталым, а бледность по-прежнему бросалась в глаза.
В комнату размашистым шагом вошёл Бентини:
- Они не бездействуют, Эзио, а решают, что делать. - Он поднял руку, демонстрируя письмо. - Послание Бальони, синьоры. Наш добрый друг захватил Урбино. Того мало, - улыбнулся Джованни, - он говорит о сменившемся настроении Людовика, утверждая, что есть все основания полагать, что сиятельный монарх выступит на Рим.
Кивнув, Бентини прошёл к камину:
- Теперь понятно, что за гонец прибыл сегодня утром в лагерь Форцы.
Стук в дверь привлёк внимание всех троих кондотьеров.
- Ваше Сиятельство, послание Его Светлости герцога Валентино.
Слуга выступил вперёд и протянул письмо на блюде.
Некоторое время Бентини с подозрением смотрел на печать ди Форцы, после чего велел слуге сломать её и, развернув послание, держать перед ним для прочтения.


Пробежав строки глазами, Джованни громко рассмеялся. Каков хитрец! Показав слуге жестом, чтобы дал прочесть письмо также Морияди и Бьянки, Джованни отошёл к окну. Улыбка сползла с его лица, глаза снова сузились, словно он пытался разглядеть ди Форцу. Но не человека он пытался найти, а решение. И оно было на поверхности.

- Я за то, чтобы принять предложение мира, синьоры.

- Я думал вы хотите отомстить. - Джованни посмотрел на Эзио в упор. - Как вы собираетесь сделать это, сидя здесь, когда ваш враг находится по другую сторону крепостной стены? Подумайте, Эзио, - многозначительно кивнул.

- А вы ему верите? - рассмеялся Бентини. - Право, Морияди. Сейчас мы и наши люди нужны ему, всего лишь, но придёт время и всё поменяется.

- Прекрасно! - Кивнул. - Бьянки слишком горячиться да и моего благодушия для убедительности может не хватить.

В этот раз они подошли к воротам в полном вооружении.
- Не забывайте, Морияди, что это мы оказываем ему одолжение, - Джованни сжал плечо Алессандро и приказал опускать мост.

Приём в Кастель-ди-Сан-Пьетро

Ничто не было как прежде, да, наверное, и не могло быть. Улыбки, смех и дружеские жесты напоказ. Изображать довольство, не забывая прикрывать тыл. Это касалось и приёма, устроенного кардиналом.
По пышности и размаху праздник не уступал приёмам королевского двора. Столы ломились от яств, вино лилось рекой, шуты и музыканты развлекали гостей. Сиятельные дамы притворно прятали глаза за густыми ресницами, одаривая кавалеров соблазнительными улыбками. Одну из них и следовало маркизу пригласить на танец, но Бентини вывел в середину зала свою безродную любовницу.

- Улыбайтесь, донна Доната, - без тени улыбки, тихо велел Джованни и коснулся губами её руки. - Мы здесь, чтобы праздновать.

Гальярда - прежде деревенский танец - заражал хорошим настроением. Четыре лёгких, летящих шага и прыжок. И снова взявшись за руки, проходящим шагом двигаться в кругу танцующих, а, остановившись, уступить очередь продемонстрировать грацию даме, завершив её партию четыре шагами и прыжком. В какой-то момент Джованни понял, что в пёстром калейдоскопе нарядов и позировок танцующих, видит только лицо Донаты. Улыбающиеся глаза, лёгкий румянец и убранные в изящную причёску волосы. Красивее многих. Красивее всех. Он даже усомнился в разумности своих намерений, но отступать Бентини не привык и, тряхнув головой, вернулся мыслями к танцу.

На приеме в Кастель


Доната в точности выполнила приказ, не посрамив ни нарядом, ни манерами. Её полные грации и достоинства движения приковывали взгляды не только мужчин, но и завистливые - женщин. Бентини не делал себе труда думать о том, чего ей это стоит, она должна была соответствовать и она это делала. Он был доволен.
Последний поклон и реверанс и рука донны Донаты снова легла на его рукав. Они покинули залу, собираясь перевести дух после быстрого танца.
Время от времени останавливаясь, чтобы поприветствовать знакомых и сослуживцев маркиза, они неспешно пересекли холл. Сторонний наблюдатель мог бы поведать, что донна Доната, пристав на носки, что-то шепнула Его Сиятельству и он, улыбнувшись, подал руку и повёл её наверх.
Когда за ними закрылась дверь, Бентини обошёл комнату, заглянув и проверив каждый угол, занавесь и только потом вернулся к замершей посреди комнаты донне Донате.

- Мадонна, сегодня вы превзошли все мои ожидания, доказав, что я обладаю редким сокровищем. А сокровища, моя дорогая, должно ценить и оберегать. И что может служить большим доказательством моего расположения к вам и защитой от бедности чем моё имя.

Обойдя любовницу, Джованни остановился за её спиной и посмотрел на их отражение в зеркале напротив. Встретившись с Донатой глазами, обхватил её лицо рукой, большим пальцем раздвигая губы. Горячие губы заскользили по шее женщины, от ушка к ключице, рождая дрожь в её теле.

- Вам понравится быть моей женой, мадонна, и откликаться на обращение "Ваше Сиятельство".

Глаза цаственно-красивой женщины сверкали неподдельно искренними, немного наивными радостью и надеждой.

- У меня есть для вас подарок, - решительно развернул женщину себе, так, что тяжёлые, фиолетовые юбки обвились вокруг его ног, и впился поцелуем в её губы. - Подарок и просьба, - вытаскивая из коробочки тяжёлое кольцо с сапфиром, повторил Джованни.

Кольцо скользнуло на палец женщины и маркиз снова нашёл губы своей любовницы.

Скоро они покинули комнату и, рука об руку, вернулись в залу, где продолжался пир.

Приём в Кастель-ди-Сан-Пьетро



Джованни наблюдал за донной Донатой и герцогом Валентино, остановившись справа от дверей в залу. Он видел как она опустилась в низком реверансе, как и то, что герцог был благосклонен к её просьбе. Холодная улыбка тронула его губы. Донна Доната погибнет, доказывая свою верность ему или исполненная просьба свяжет их крепче любых обетов. Как бы ни легли карты, он связал свою судьбу с её. Если она потерпит неудачу - убьют их обоих. Если задуманное удастся, они обвенчаются, как велел Господь. Ведь не найти ему более верной спутницы и подруги, сердца более любящего и преданного.

Ди Форца вывел донну Донату в центр зала и поклонился, начиная танец. Рука Донаты покоилась в его ладони.
Друзей нужно держать близко, а врагов ещё ближе. Разве смогли бы они достигнуть цель так легко, оставшись в Фарелино?

Но... Если бы Бентини не наблюдал так пристально, то не заметил, что количество воинов ди Форца в зале возросло.
Он нашёл глазами Карло и дал знак быть начеку. Джузеппе был отправлен с предупреждением к Бьянки, а настороженный, абсолютно трезвый взгляд Морияди лишь подтвердил его догадку. Бентини прикрыл глаза, давая знать что понял.

Джованни закрыл глаза, проклиная ту минуту, когда доверил свою и сотни других жизней женщине. Он встретил её взгляд, давая прочесть в своих глазах приговор.

Словно только этого и ждали, люди в сером заполнили, казалось, всё пространство. Они, а не люди Форца - те, что так кичились своей ему верностью - стали вдруг их общими врагами. "И как вам ваш господин?" хотелось громко рассмеяться Бентини, но на это не было времени. Он должен был успеть до того, как испустит свой последний вдох, убить того, кто предал всех.
Одним лишь кинжалом прокладывал Джованни себе путь к герцогу, не заслуживающего ничего, кроме мучительной смерти. Шпага в такой толпе была бесполезна. Без устали опускалась рука, вспарывая плоть, вырывая из тел хрипы боли, предсмертные крики. У дальней стены он заметил как мелькнуло фиолетовое платье и, стиснув зубы, вознёс молитву, чтобы не пала жертвой до того, как он доберётся до неё.
Спутанные кудри врага маяком вели его вперёд. Нет, он не остановится пока не избавит Италию от бесчестнейшего из её сынов, как хороши бы все они ни были.

- Форца, - выкрикнул Бентини, поворотом руки наматывая внутренности противника на его же собственный клинок и выставив вперёд руку со своим. - Надеюсь ты недавно причащался.

И всё же Джованни рассмеялся. Громко и зло.
Существо, на счету которого сотни жизни беззащитных и тех, кто вверил ему свою жизнь, кто не гнушается обманом, предательством и подлостью, имеет наглость учить его?
Выхватив шпагу, он ринулся вперёд слепой от гнева. Зазвенела окрашенная кровью сталь. Не было на этот раз изящных выпадов и шагов, как в танце. Бентини наступал безжалостно, неумолимо. Серией коротких ударов оттесняя противника к стене. Обманка и резкий выпад. Кончик шпаги упирается в горло под кадыком ди Форцы.

Когда-то, много лет назад, они были друзьями. Почти братьями. Если бы не растущие власть, алчность и самомнение ди Форцы, наверное, ничего бы не изменилось и по сей день. Но всё это осталось в прошлом. "Брат" шёл по трупам, отвращая и в то же время в чём-то служа примером.
Что-то в глубине души заставляло Джованни верить, что он не сможет убить Чезаре сам. Это что-то заставило на миг остановиться с клинком у его горла и удар был отведён.


Ди Форца дёрнул Джованни на себя и тот машинально выставил свой кинжал вперёд. Толчок в живот. Глаза в глаза. Могли бы. Но не в этой жизни. Острая боль пронзила насквозь, отрезвляя от пыла схватки. Для Чезаре ничто не свято.
Джованни улыбнулся и хладнокровно повернул клинок в животе противника. Один шаг назад. В повисшей руке окрававленный кинжал, рукоять другого торчит из живота.


Сквозь застилающую пелену глаза, он смог различить в сжавшейся у стены фигуре донну Донату.

- Мадонна, - он не услышал свой голос, но она стала чуть-чуть ближе, когда он почувствовал под коленями каменный пол. Протянутая к ней рука обвисла, ненадолго удерживая тело от падения на пол.
Джованни снова поднял глаза, пытаясь, в сгущающейся тьме, разглядеть ту, что дарила рай и толкнула в ад.