Карта ролевой игры "Aut Caesar, aut nihil"

Имола

Герцог не был в Риме более года, захват Урбино и Камерино, мелких окружавших их крепостей, разбросанных по всей провинции, затяжные зимние квартиры в Чезене, постоянное поддержание порядка как в армии, так и в захваченных городах - все это занимало племянника Папы, действовавшего единственно от имени и на благо Святого Престола. По крайней мере, так все должно было быть.

Осень в Имоле так и не сорвалась бесконечными дождями, удержав сухую, стылую погоду, которая, казалось, вот-вот должна была смениться первыми заморозками.
Вынужденную после возвращения герцога из Милана паузу он не оценивал иначе, как ожидание. Ожидание вестей и нового распределения сил. После того, как не оправдались надежды синьорий на то, что Его христианнейшее Величество Людовик откажет в благоволении и союзе герцогу, Форца ждал только одного: кто предаст его первым.
Весть не заставила себя ждать. Бесшумно появившийся в кабинете Герарди передал своему господину свиток. Надломив печать и быстро пробежав по тексту письма, Форца только бросил еще один задумчивый взгляд в проем окна, где вдали виднелась часовня цитадели Имолы. Одна из немногих, возможно, капелл, где в Италии не возносили молитву избавить страну от Чезаре Форца.
- Миккеле по моему приказу должен оставить наместника в Чезене и скоро прибыть к нам, не стоит привлекать к событию излишнее внимание. Джиониджи должен был прибыть с французами утром, направь его ко мне вместе с Массимо. Это все, Агабито.
Пока же герцогу стоило подумать о втором письме, полученном тем же утром: Папа требовал обеспечить безопасность его посланника во время проезда к Фарелино.
Механизм игры, грозившей вновь изменить Италию, глухо и медленно, с железным лязгом орудий и под тихий говор облаченных в пурпур прелатов, вновь набирал свои обороты.

Герцог, изучавший карту Фарелино с видом человека, чьи мысли были далеки от фортификационных укреплений, обернулся услышав голоса своих капитанов, ответив на приветствие каждого, с улыбкой во взгляде выслушал остроумный отчет Микелито о проведенной кампании.
- Стоит ли искать способ осадить Фарелино, когда мои капитаны и коменданты берут крепости, пока находят свободное время между пиром и переходом к новой осаде? И все же раз уж такова воля Господа, поручаю вам удостовериться в том, что капитаны, участвовавшие в этой случайности, будут достойно вознаграждены, - последнее вместе с тяжестью наказания отучало солдат от безудержного желания грабить.

Герцог, с шестнадцати лет носивший поверх рубашки тонкую кольчугу еще в те времена, когда его голову столь настойчиво пытались украсить кардинальской шапкой, не был тем, кто доверил бы жизнь свою и своих солдат союзникам из Флоренции. Фарелино мог быть для них такой же западней, как и триумфом.
Потому нападение всеми силами, волей его командиров собранными под Имолой, представлялось более чем неразумным.
- Не думаете ли вы, ди Вальда, что французские рейтары не слишком довольны главенством испанских командиров? Не потому ли мой дорогой родственник, король французский, спешит их отозвать к границе, в свою Неапольскую компанию?
Форца собирался без колебаний отослать французов из войска, обосновав их уход двойственной позицией французской короны.
Они понадобятся ему позже. Хотя сомнений в том, что Фарелино готов к осаде и тысячной армии у герцога не оставалось.
Карта лежала на столе перед собравшимися капитанами.
- Есть ли кто-то, кто готов взять эту крепость первым, синьоры? - указывая взглядом на создавшую естественное возвышение реку и не исключая того факта, что кому-то из командиров могли быть известны и куда менее извилистые пути в сердце крепости. - Его Святейшество видит в дипломатии выход из сложившегося положения, требует обеспечить безопасность его посланнику и беспрепятственно пропустить в крепость. Быть может, кто-то из вас вызовется сопровождать кардинала делла Верре? - насмешка в голосе Форца едва заметна, но герцог и не пытается скрыть чрезмерность любви к церковникам, вместе с которыми ему была дарована честь разделить святой долг, покуда во главе армии Папы стоял его брат Хуан.
Война еще не развязана, Папе же требовалось подтверждение неповиновения, чтобы обрушить свой гнев на один из сильнейших кланов Италии, на давнего соперника.
- Мессер Танкреди, после дипломатического визита кардинала к мессеру Бентини, - неопределеный жест рукой свидетельствовал о том, какую ценность герцог придает подобным переговорам, - вам будет поручено занять Кастель-ди-Сан-Пьетро, в непосредственной близости от крепости, - внезапный удар в спину совершенно не входил в их планы.

- В зависимости от того, решится ли правитель Фарелино открыто выступить против Папы, - свет упавший на лицо Чезаре, оставлял на лице молодого мужчины алые пятна, отчего различить выражение в его взгляде было невозможно. - Если да, кардинал может задержаться в Фарелино на весьма неопределенный срок. Потому, - герцог перевел взгляд с мессера Танкреди на друга своего детства Альфьери, - думаю, вам стоит расквартировать в Кастель-ди-Сан-Пьетро два отряда, не дожидаясь возвращения кардинала. Мы ведь будем рады оказать помощь дружественному дому, узнав о возможном набеге разбойников? Несомненно, жаль, что граждане Болоньи не могут рассчитывать на ту же безопасность, что наши граждане в Романье. Берите два отряда, мессер Танкреди, и отправляйтесь в путь налегке. Мы следуем за вами! - напутствовал капитана Форца.

Герцог отдал еще несколько распоряжений, о том как далеко отвести французов и какой путь избрать для них, о выступлении к Фарелино, а также о том, кому надлежит осуществлять охрану Имолы.
В конце концов, они остались в кабинете с Микеле вдвоем, кубки были наполнены принесенным Герарди вином. Джованни Бентини оставался для привыкшего разгадывать всех Форца человеком без видимых слабостей, лишенным, как и сам Чезаре, каких-либо привязанностей. Потому из всех заговорщиков именно он представлялся тем, чьи уступки могут стоить действительно дорого. Кого склонять к уступкам, возможно, не имело смысла.
- За то, чтобы наш враг был достоен нашей борьбы, Микеле? - поднимая кубок и тут же сменяя тему, - Молва гласит, - а речь шла о словах очередной фаворитки Чезаре, - донна Фелиса смугла подобно мавританской необоженной глине, - не то что бы Форца верил хоть единому слову женщин или те были достойны обсуждения, но в этих словах герцога был иной интерес. - Не потому ли кардинал до сих пор не устроил ее судьбу?

Форца проводил капитана взглядом, невольно задумываясь о том, что побуждает одних людей всегда оставаться преданными, других же изменять своим предпочтениям согласно обстоятельствам. Причины не были тайной и все же.
Выслушав соображения ди Вальда о расстановке артиллерии, согласился отчасти, понимая, что слова Альфьери о решении на месте оставались самыми верными.
Капитан был отправлен отдать распоряжения французской части войск, а также сообщить остальным капитанам о выступлении к Фарелино.

- Такова природа святых отцов, они всегда преследуют собственные цели, - заметил Форца, еще не разгадавший намерения кардинала. - Не стоит упускать Его Преосвященство из виду, пока он не покинет провинцию, направившись в Рим, - усмехнувшись на замечание соратника о чудодейственных возможностях власти кардинала, Форца отпил еще немного вина, оцарапав ободком перстня оправу кубка. Герцогу довелось видеть монну Беатриче, любовницу кардинала, в расцвете ее красоты, сомнений в том, что сильнее всего донну Фелису чернила сама молва, почти не оставалось. Что не имело бы значения при решении ее судьбы, и все же порой власть, дарованную женщинам над некоторыми из мужчин, нельзя было недооценивать.

К утру войска Форца выступили к Фарелино.

Переход для армии был достаточно быстрым, в сроки, определенные Форца, войска достигли Кастель-ди-Сан-Пьетро, от которой всадника налегке отделяли менее дня пути до Фарелино.
Герцог не высказал неудовольствия от того, что для взятия крепости пришлось применить орудия, отдавая должное тому, что те были призваны, скорее, напугать горожан канонадой.
И все же Форца нашел время для встречи с советом Кастель-ди-Сан-Пьетро, выражая свое сожаление о горячности своих командиров и заверяя совет в том, что жителям не будет нанесен больший вред, они же оставят крепость, как только будут уверены, что горожанам ничего не грозит от тирана Фарелино.
Хмурые, забывшие о своей улыбчивости итальянцы не слишком верили воину Папы, продолжая терпеть его присутствие только потому что не имели другого выбора.

Решено было оставить небольшой отряд в Кастель для поддержания порядка.
Ди Вальда и Танкреди были отправлены в основной лагерь под Фарелино, ди Вальда с особым поручением изучить возможные подходы к крепости.
Сам же герцог раздумывал о том, стоит ли возвращать донну Фелису кардиналу и все же решил не настраивать против своей кампании святого отца, пока оба они, и отец, и дочь - в его власти.
Стоило, впрочем, свести более близкое знакомство, если осада бы затянулась.
- Святой отец все еще не спешит покидать нас, - поделился часть своих мыслей с Альфьери Форца. - Быть может, кто-то из его близких знает об истинных мотивах Его Преосвященства? - в чем герцог сомневался, но случайно оброненное слово могло оказаться бесценным.

Форца выдвинулся из Кастель-ди-Сан-Пьетро к Фарелино. Путь с последним отрядом всадников не представлялся долгим, не было смысла загонять лошадей.
Невдалеке высилась заброшенная часовня Каподимонте, некогда хранилище святыни и место бесконечных паломничеств. Когда-то равнодушный к этому Чезаре сопровождал в Каподимонте еще совсем маленькую Крецию.
Помедлив, герцог все же остановил отряд, спешившись и направляясь к Каподимонте, влекомый чувством, которому привык доверять. Именно оно так часто отводило от него неминуемо смертельный удар кинжала.
Остовы двери глухо завыли под рукой Форца, мужчина в который раз спросил себя, что же он ищет в забытой всеми часовне, запыленной, с каменной крошкой на плитах пола.
Нападение было настолько внезапным, что герцог увернулся в последнюю секунду, удар не имел достаточной силы, чтобы действительно ранить Форца.
Перед герцогом была женщина, вооруженная облоком тяжелой ветки.
Свет упал на лицо монны, преломляясь в осколках чудом уцелевшего витража, и Чезаре, готовый рассмеяться от нелепости такого нападения, замер.
Женщина перед ним была прекрасна той зрелой и наполненной силой красотой, какая приходит лишь со временем.
Герцог дважды поклонился, спрятав усмешку от мысли, что дважды рисковал все же получить бревном.
- Что привело сюда прекрасную монну и чем ваш слуга заслужил подобное обращение в церкви?

Форца не доверял случайностям. Случайностям в образе пленительных мадонн, томящихся в глуши посреди заброшенных церквей, тем более. Пристальный взгляд не упускал ни то, с какой легкостью молодая женщина поклонилась согласно придворному этикету, ни богатство ее платья.

- Виновен и готов понести покаяние, синьора. Мое имя, - впервые, возможно, он раздумывал, стоит ли называть его, - Чезаре Форца, герцог Валентино, - с еще одним поклоном и вновь возвращаясь взглядом к лицу прекрасной донны. - Посрамив меня с этим оружием в руках, вы вписали оба наших имени в деревенскую траттолу. Но могу ли я узнать ваше? Что привело вас в эту часовню в такое время?

Форца не упускал ни одного слова синьоры, предложив ей руку, чтобы монна не оступилась в полутьме часовни у порога.
Имя напоминало только о не самом бедном дворянском роде, более, казалось, не несло в себе ни опасности, ни воспоминаний.
- В такое время, монна Мария, веру, подобную вашей, нужно охранять не волей господней и стенами часовни, но стенами крепостей и оружием в руках мужчин, - не исключая того, что синьора Пацци все же не оказалась с часовне случайно и могла преследовать цель добраться до Фарелино, герцог все же решил предложить синьоре свою защиту в Кастель-ди-Сан-Пьетро, - часть моего отряда расквартирована в Кастель-ди-Сан-Пьетро, смею думать, что вы найдете там и достойное женское общество. Племянница кардинала делла Верре - также наша гостья. К несчастью, лучший дом предложить вам не в силах, - отвечая на второй вопрос герцог коротко усмехнулся. - Мы спешим в Фарелино, прекрасная монна, к старым друзьям.

Взгляд герцога замер на тяжелой изумрудной подвеске у края квадратного выреза платья монны. Игра камня на светлой коже была поистине пленительной. Только была ли то игра камня, что привлекало Форца на самом деле.
- Несколько строк тетушке донны Фелисы, несомненно, обеспечат Вам скорейшее знакомство с обеими синьорами, - развеял беспокойство монны герцог. - Только если Вы настойчиво предпочитаете это общество мужскому, - взгляд на вдову был не столько насмешливым, сколько заинтересованным искренностью и прямотой ее суждений.

Герцог снова не сдержал усмешку, отмечая невольно, с какой легкостью и без порой привычного женщинам страха говорит с ним монна. В чем после попытки убить вторгшегося в часовню едва ли стоило сомневаться.
- Полагаю, Его Преосвященство я увижу раньше, чем Вы. Если верны вести о том, что кардинал был отпущен из Фарелино живым и только несколько расстроенным. В Кастель же никто не может попасть без моего на то распоряжения или приказа капитана Танкреди. Вы знакомы с Его Преосвященством?
- Вы прибыли в часовню одна? Без стражи? - когда они выбрались из затхлости каменной клетки, и герцог мог любоваться красотой женщины перед ним в свете неровного осеннего солнца.

- Даю Вам слово, что вы сможете продолжить свой путь, как только это станет более безопасным, - или как только он сам будет готов отпустить вдову, к которой привел случай в Каподимонте. - К несчастью, сейчас я не могу отпустить солдат сопровождать Вас.
- Надеюсь увидеть Вас как можно скорее, монна Мария, - склонившись в поклоне и почти коснувшись губами пальцев синьоры, герцог сам помог ей взобраться в седло, на мгновение дольше удержав ладонь поверх платья прекрасной вдовы.

- Не спускать с нее глаз, - было последним напутствием солдату, отправленному в Кастель для сопровождения синьоры Пацци.

Форца не располагал временем для того, чтобы позволить женской красоте затуманить разум, особенно теперь, когда та, с кем герцог столкнулся, была действительно на это способна.

Мелкие тосканские крепости сдавались Форца добровольно, столь же мелкие тираны в силу того, что герцог всегда знал своих врагов. Ныне же его войско стояло под одной из самых оснащенных крепостей провинции и противостоять им собирались те, кто воевал с ними плечом к плечу. Капитаны и кондотьеры, знавшие все уловки и хитрости Форца, являвшиеся его орудием, не раз приносившие ему ключи от городов.

План взять Кастель-ди-Сан-Пьетро тихо не удался, и это Форца понимал, не имея иллюзий на этот счет. Слишком рано взвились знамена над башнями, слишком велико было их присутствие на подступах к Фарелино, чтобы кто-либо посчитал их переход дружественным визитом.

Тяжелый взгляд герцога вновь и вновь наталкивался на стены, укрепления, бойницы, ров, расширенный до такой степени, что даже если бы они рискнули закрыть его фашинами, сооружая плавучий мост, стрелы не позволили бы подобраться близко достаточно быстро.
Форца отправил своего инженера изучить с безопасного расстояния опоры башен на омываемых рекой берегах.
Они могли увязнуть надолго, это совершенно не входило в планы герцога.

- Отправьте к ним гонца, найдите место для переговоров вне поражения стрелами с башен замка. Стоит обсудить с моими кондотьерами причины их неявки в действующую армию. Как и истоки той напраслины, которую возводят на них наши друзья, - герцог назвал гонцу имена всех троих - Морияди, Бентини, Бьянки. - Вызови ко мне капитанов, нас тоже будет трое, - Агабито бросил на господина еще один взгляд, но не стал задавать вопросы.

Герцог ожидал ответа, переговариваясь с одним из подошедших командиров, когда к ним присоединился капитан ди Вальда.

Форца только твердо покачал головой, положив ладонь на плечо своего капитана.
- Не позволяйте своему горячему сердцу подтолкнуть вас к неосторожности, мессер ди Вальда. Любая открытая для нас лазейка может оказаться ловушкой. Я не хочу рисковать людьми, мы в силах атаковать крепость артиллерией до наступления зимы, пока город не решит сдаться, - что Форца допустить не мог, не в той неспокойной провинции, где армия у подножия Форелино могла быть застигнута врасплох.
- Одна из наших главных задач состоит сейчас не только в том, чтобы оказаться в крепости, но и в том, чтобы никто иной ее не покинул, - герцога не оставляли мысли о том, кто мог бы прийти на помощь осажденным. Кто решился бы. Потому и были отосланы французы. Не так уж далеко отосланы. - Выставьте караул, если это еще не сделано.

Форца принимал решение недолго, подозвав к себе прибывшего Альфьери.
- Выставьте лучников, - обратился он к другому капитану. - Так, чтобы их стрелы могли защитить нас так же, как стрелы, что полетят с башни. Никому не предпринимать никаких шагов к атаке, - слова Форца могли быть восприняты только как приказ.
Поскольку леса в окрестностях Фарелино не осталось, не замеченными лучники не стали бы.
Герцог, не сомневавшийся в своей физической силе, только привычно оставил под одеждой тонкую кольчугу под колетом поверх рубахи.
- Шпаги мы можем передать слугам у моста, - решение было принято. Форца ждал только своих капитанов.
Появившийся в лагере кардинал отвлек внимание герцога, Форца только лукаво усмехнулся:
- Вознесите молитву Господу за наше скорое возвращение, святой отец. Что гарантирует Ваше скорейшее воссоединение с дочерью. Командующим лагерем до моего возвращения назначаю мессера Танкреди, - как и ответственным за войско Святого Престола, если желание взглянуть на страх в глазах предателей было ошибкой.

Форца и его капитаны спешились недалеко от рва, окружившего крепость.
Слуги следовали за ними, готовые принять оружие и вернуться к лошадям.
Поступок герцога мог стать самым опрометчивым за всю историю его завоеваний, впервые он решил положиться на честь другого человека. Потому что не мог прибегнуть к тому, чтобы отыскать в нем слабость.

С каждым шагом напряжение людей нарастало, подобно натянутым до предела струнам арбалетов.
Форца только коротко улыбнулся, не сознавая, что жест - отражение его противника. Поступок, для всех опрометчивый, был единственно верным. Ему нужно было увидеть тех, кто предал его, понять, на какое еще предательство они способны. Так ли сплочены те трое, что остались в замке. Как нужно было и то, чтобы каждый житель Фарелино удостоверился в том, что герцог не преследует цель их уничтожения. Что ничто кроме верности тирану не держит их в этой войне.
Юношеская глупость, - так окрестил бы это отец. Горячность и опрометчивость, - как говорил он, отдавая армию Рима Хуану и ссылая Чезаре в инвеституру.
Форца сделал шаг вперед, оставляя в стороне позади себя друга, закрывавшего его собой годами, еще со времен учебы. Чтобы встретиться взглядом с тем, кто приносил ему короны других тиранов, кто служил ему верно годами.
В отличие от Его Сиятельства герцог не имел намерения обходить вниманием своих кондотьеров.
- Мессер Морияди, - легкий кивок, - Нам не хватает дисциплинированности ваших воинов. Мессер Бьянки. Поистине приятно видеть вас обоих здесь, коль скоро я так и не дождался вас в действующей армии.

- Капитан, - обращаясь по званию, дарованному синьору Бентини в армии.
- Мой друг, - они годами обучали друг друга коварству и лжи, лгал ли Форца, глядя в лицо человека, который спас его когда-то от плена. - Ничто не может быть большим свидетельством моих намерений, чем то, что мы собрались здесь, - для разговоров о мире. - Если молва наводит на вас напраслину, если есть причина, задержавшая ваши отряды, призванные в армию. Если ваши приспешники не забыли свои клятвы, мой небольшой отряд может быть расквартирован у вас, чтобы после короткой передышки, воссоединившись с вашими солдатами, вместе продолжить путь в Болонью, где скрывается наш истинный враг. Тщетно пытавшийся посеять раздор между мной и моими капитанами.
Одна стрела могла прекратить разыгрываемый фарс, предрешив не только исход противостояния, но итоги десятилетия папской войны.

- Жители крепости согласились предоставить кров солдатам, отдых после перехода, в котором вы отказываете тем, с кем вам довелось воевать плечом к плечу, - как и соревноваться в любезности не единожды за эти годы.

Герцог изволил перевести взгляд с бледного от едва сдерживаемого гнева мессера Бьянки на мессера Морияди, который при желании еще мог дать фору молодым во время быстрого перехода. Не могло быть сомнений в том, что Форца понимает, что кондотьеров действительно оклеветали, верует со всей чистотой своей безгрешной души.
- Что, однако, не помешало ни одному из синьоров преодолеть путь до Фарелино, спасая свою жизнь, вместо пути в Имолу для спасения чести, - заключил герцог. - Так обелите же себя от всех наветов и слов тех, чьи речи я не желаю слышать, раньше, чем пятном на вашем имени станет предательство. Потому что я не желал бы думать, синьоры, что то, для чего вам действительно не хватило времени, так это так же встать войском у ворот крепости Имола. Впрочем, предоставленный нам выбор ясен для всех нас. Мы готовы сохранить жизнь каждому, кто вспомнит о своей верности сегодня, - слова давались легко, ибо больше не имели значения. - Мирные жители города получат свободу и после падения цитадели, - что означало и то, что падение неизбежно, и то, что пощады не будет.
Знак к тому, что переговоры закончены снова привел в движение тех, кто замер вокруг, побуждая обе группы вернуться к своим сторонникам.
- Ваше Сиятельство, - Форца все же окликнул Бентини, - что стало причиной? - причиной того, что некогда верный слуга восстает против господина. И не нужно было произносить Serenissima Repubblica di Venezia, чтобы оба они понимали, что предательство не было выдумкой.

Гул и удар пушечного ядра о каменную стену над воротами моста раздался настолько неожиданно, что вместо того, чтобы закрыться, Форца обернулся, будто желая узнать, кто посмел.
Крик капитана, уже сошедшего с моста, раздался совсем рядом, вместе со свистом стрел.

Последние слова Бентини до того, как все пришло в движение. До того, как обожгло плечо в ту же секунду, когда увлекаемый ди Вальда герцог спрыгнул с моста.

До того, как стрелы слились в дождь, перекрывая друг друга и их закрыли щиты солдат. Пока лучники противника скрывались за камнями крепостных башен.
- Альфьери! - обрубок стрелы в плече Форца переломил, не задумываясь, только бы не мешал двигаться.

Они с парой солдат были ближе всего, чтобы закрыть Корсо щитами.
- Отходим! - подставляя здоровое плечо Микеле. - Не сегодня, - твердо, приказ в побледневшее лицо своего поверенного.
На что Альфьери только выдавил ухмылку вместе с гримасой боли.

- Лекаря! - Танкерди уже спешил к ним. - Лекаря немедленно! - появившийся эскулап склонился к Альфьери, внесенному в палатку Форца.
Герцог, напряженно ждавший вердикта, не оборачивался к Танкреди, пока не был заверен, что сделано будет все возможное. Рана серьезна, но если только не расширится лихорадка, Альфьери мог выжить. О пиявках личный лекарь Форца не рисковал даже упоминать.

Он подвергал опасности своих людей, это закончилось так, как и должно было быть. Форца резко развернулся к ждавшему его у входа в палатку Танкреди. Капитану, которого должен был повесить.
- Кто? - пытливый взгляд в лицо своего командующего. Кто ослушался приказа.

Минуты спустя они были на месте. У одной из пушек лежал солдат с перерезанным горлом.
- У меня предатель в моем собственном лагере, - мягко, разделяя слова, произнес герцог, глядя на тело канонира у своих ног. - Повесить командира его отряда за действия без приказа, - не оборачиваясь. - И его место на виселице должно быть занято вами, мессер Исола, - глядя на командующего подразделением.

- Снести эту крепость с лица земли, - коротко бросил Форца, возвращаясь в свою палатку. - Мой инженер вчера оставил чертежи для ударов по основанию башни со стороны реки. Прицельно, давая солдатам необходимые передышки на отдых. Найдите мне кого-нибудь из местных. Допросить всех в Кастель-ди-Сан-Пьетро! Поручаю Вам, мессер ди Вальда. Не существует замков, в которые ведет только один путь.

...

Форца только кивнул, меры принятые после уже не способны были что-либо изменить.

- Как только лекарь решит, что его жизнь вне опасности, и разрешит перевезти его в крепость. Позаботьтесь об остальных, кто из людей ранен? - горячка действия постепенно уходила, напоминая и о собственном ранении. - Сколько мы потеряли? Мессер Танкреди, вопрос о ходах в крепость не терпит отлагательства, - снова повторил ди Форца; выслушав отчет о потерях, направился к лекарю, стрела прошившая плечо начинала раздражать. Да и кольчугу стоило сменить, едва ли она осталась целой.

Герцог, несмотря на то, что рана напоминала о себе и действия в лагере требовали его присуствия, ответил на тираду кардинала любезной улыбкой.
- Ваше Преосвященство, несомненно, я буду рад предоставить Вам допуск в крепость. Лишь прошу Вас остаться моим гостем в это неспокойное время. Осада не должна продлиться долго, и каждый способный этому содействовать, не будет нами забыт, - последние слова Форца произнес как должное, словно они и не были обращены к кардиналу. - Как вы находите настроение защитников крепости? - пока Форца ждал письмо от Агабито, чтобы передать его кардиналу для предъявления страже Кастель.
- С Вами, Ваше Преосвященство, мы отправим и моего верного друга и слугу, мессера Корсо-Альфьери, не обойдите его Вашими молитвами, - герцог получал вести о гостях крепости с каждым гонцом, имя той, чьи молитвы пришлись бы другу по душе, не оставалось тайной.

Так, Альфьери был отправлен в Кастель, герцог, наконец, позволил лекарю заняться плечом и ждал вестей от своих капитанов.