Карта ролевой игры "Мир прекрасной Эры. Магический поединок"

Вместо того, чтобы оттолкнуть его, вразумить, накричать, какой он ублюдок, Кая просила его не останавливаться... Она просила его сделать то, что он так сильно хотел.
И вместо того, чтобы проявить это чёртово благородство, он наблюдал за тем, как Кая раздевается, как садится сверху, как её ладони скользят по его коже, оставляя горящие ожоги. Аэдан никогда ещё не ощущал такого сумасшедшего желания. Его трясло от попытки сдержаться. Он мог закончить это слишком быстро, не дав даже начаться - одно движение, и он в ней, внутри, там, где и должен был быть. Где его место...

В тот самый момент, когда он хотел видеть... Именно сейчас, когда на них падал яркий разноцветный витражный свет, и Аэдан мог запомнить каждый момент её пытки... Он хотел смотреть, хотел видеть, как Кая прикасается к нему... 
Аэдан запутался пальцами в волосах Каи, собирая их в горсть, наматывая на руку. Теперь он видел, как её маленькая ладонь нежно обхватывает его возбуждённый член, как она нежно гладит его. Аэдан не смог сдержаться, и толкнулся в её руку. Слишком поздно он вспомнил, что надо контролировать себя. Но ощущать её тёплую руку на себе... Это было сродни пытке и удовольствию одновременно. Кая вдруг наклонилась, лизнула набухшую головку, и Аэдан застонал сквозь зубы. Он был готов отдать всё, лишь бы она продолжила, не останавливалась. Всё стало не важным. Он хотел отказаться от этого? Проявить благородство и добровольно отдать Каю кому-то другому?! Он не благородный. Он чёртов ублюдок, который берёт то, что хочет и ту, которую хочет. 
Когда Кая вновь наклонилась и вобрала глубже его член, Аэдан снова застонал. Он перестал думать... Только дёрнул Каю за волосы, заставляя глубже вобрать его плоть в рот, желая видеть, как член полностью скрывается в её горячем влажном рту. Бёдра сами поднялись вверх, вбиваясь в её нежный рот, язык скользнул по чувствительной коже... 
Он должен взять себя в руки... Сейчас же! 
Каким-то невероятным усилием Аэдан заставил себя лежать неподвижно. 

Аэдан смотрел на Каю, не понимая, о чём она вообще говорит. Всё ли правильно? Он едва не трахнул её рот, а она волнуется, всё ли правильно?! 
Аэдан обхватил Каю за талию и подтянул к себе ближе. Её ноги оказались по обе стороны его лица. Аэдан стянул с неё трусики. Сейчас он покажет ей, как любит. Казалось, что прошла вечность с того момента, как он впервые узнал, какова она на вкус. Но единожды прикоснувшись к ней, хотелось ещё. Аэдан обхватил руки Каи и положил их на металлическую спинку кровати, а сам приподнялся. Её влажная плоть уже набухла от возбуждения. Он видел, какая она влажная. Смазки было много. Значит, ей нравилось... Аэдан прижался губами к нежным складкам, сжал губами и втянул в рот. Язык прошёлся по клитору, слизывая её горячую смазку. Он пьянел от её вкуса. Терял контроль. Можно стать одержимым, если не остановится вовремя. Языком углубился туда, где не бывал её ни один мужчина, где было место только ему. 
Аэдан положил руку на поясницу Каи, заставляя опуститься ниже, сильнее вбирая его язык, тереться о его губы. Другой рукой он обхватил её ладонь и прижал их сплетённые пальцы к её маленькой совершенной груди. Твёрдый сосок оказался зажатым между их пальцев, и Аэдан сильнее надавил, пальцем прижимая сосок к пальцу Каи. Он был таким твёрдым и горячим...
Аэдан не сдержался и застонал. Разведя в стороны нежные складки, он ещё сильнее надавил языком, собирая ароматные капли. Это всё должно принадлежать только ему. Кая должна принадлежать только ему. Губы обхватывали плоть Каи, сжимали, посасывали. Язык пробовал на вкус, собирая, запоминая.
Аэдан понимал, что долго так не выдержит. Чем больше он пробовал, тем сильнее становился зависимым от неё. Не было ничего, что могло оторвать его от Кая. Она его. Должна быть его. 

Свет померк. А может, это просто потемнело в глаз. Аэдан не знал. Он лишь чувствовал, как с каждым новым стоном Каи, всё больше сходит с ума. Он слишком быстро терял контроль над собой, погружаясь в пучину чего-то дикого и доселе неизвестного. Стон Каи и её плавные движения посылали по его коже тёмную паутину тьмы. И Аэдан больше не мог этому сопротивляться. Он не мог сопротивляться Кае. Он пытался напомнить себе о санкториуме Падших, о том что ему нельзя, что он не может требовать этого от Каи... Но она сама отдавала ему то, что ему необходимо. Как мог санкториум соперничать с Каей? С её нежной влажной кожей, с её движениями, с её стонами... Всё будет здесь и сейчас. 

Да, ему было нельзя. Но он на это наплевал. Он был всего лишь мужчиной. Одним из тысяч, который не смог устоять перед женщиной. Так разве это так важно?!

Аэдан со странным, почти извращённым, удовлетворением наблюдал, как на коже Каи проступают едва заметные алые царапинки. От каждого их движения, кожа Каи соприкасалась с волосами на его груди, и тут же появлялись следы её принадлежности ему. Громыхнул гром. Стёкла витража задрожали. Скрипнула металлическая сетка кровати. Аэдан сорвался.

Да, он покажет ей настоящее безумие. То, в котором пребывал столько лет. То, которое по её вине, по её воле, вырвалось наружу и накрыло с головой.
 
То, что делала Кая... Аэдан громко застонал. Она обхватила ладонью член, сама направила в своё тело. Медленно опустилась, вбирая его глубже. Очень узко. Он не знал, выдержит ли. Первое проникновение. Для неё и для него. Кая была слишком напряжена, сжимая его, как тисками, превращая боль в настоящую пытку, в жажду. Она опустила ещё ниже, и Аэдан прорвал последний барьер, который должен был их сдержать. 
На лице Каи отразилась боль. Мучительный вскрик, закушенная губа. Аэдан себя ещё много раз накажет за это. Но не сейчас. Кая опустилась ниже, вбирая его полностью, целиком. Безумно тесная и влажная. Идеальная. Он знал, как прогнать эту боль. Просто заменить другой...
Аэдан сел на кровати, выходя из Каи. Он подтолкнул её вперёд, заставляя опуститься на колени. Встав позади, обхватил ладонью её руку и прижал к спинке кровати. Они оба держались за эту опору. Он и чтобы не сорваться окончательно. Она - потому что не было выбора. Плоть скользнула меж ягодиц Каи, ниже, находя свою цель. Одним резким грубым движением, он вогнал член в Каю, до основания, растягивая её влажный жар. Глубже. Как можно глубже. Чтобы навсегда оставить свой след глубоко в ней. Аэдан потерял контроль.
Грубо вбиваясь в Каю, забыв, что это первый её раз, он делал её своей. Пальцем нашёл клитор, и чтобы хоть как-то уменьшить боль, начал его быстро тереть. 
Он почти полностью выходил из Каи, чтобы затем вбиться в неё со всей силой. Губы скользили по её спине, лопаткам, плечу. Оставляя следы на шее.
Она сжимала его ещё сильнее, сопротивляясь грубому вторжению.
Боги! Он её почти насиловал. Аэдан отстранился, разворачивая Каю к себе лицом и укладывая на спину. Обхватив её бедро, он заставил её высоко поднять ноги и ворвался в узкое лоно. Глубоко. Очень. До основания. До сумасшествия. 

Почему он слушает её? Почему останавливается? Потому что вспоминает, что это их первый раз. Что ей больно, а он превратился в зверя. Он останавливается, ненавидя самого себя за то, что сделал с ней. Останавливается... Но лишь затем, чтобы снова сойти с ума и забыть. 
Зачем она опускается на пол? Зачем становится на колени? Зачем заставляет его потерять рассудок? Аэдан, словно погружённый в транс, наблюдал за тем, как Кая обхватывает ладонью его плоть, как направляет в рот. Её покрасневшие пухлые губы сомкнулись на набухшей головке. Мышцы на животе напряглись, и он не смог сдержать громкого стона. А Кая наклонилась ещё ниже. Её язык искушающе медленно прошёлся по стволу, собирая собственную влагу, и Аэдан едва не взорвался. А потом она сомкнула губы на его члене, вбирая глубоко в рот. Аэдан сам не знал, что делал. Его ладонь сама собой легла на затылок Каи, не давая ей отстраниться. А дальше началось что-то сумасшедшее, неконтролируемое. Он вбивался в её рот, ощущая головкой горло Каи. Её язык слишком быстро скользил по стволу. Кая с трудом заглатывала его член, и Аэдан сходил с ума, глядя на это. Он поднимал бёдра, вбивая в её рот, слушая стоны... Она опаляла его своим дыханием. Слишком нежная. Невероятно нежная. Это было неправильно. Слишком для него. Аэдан не выдержал. Он очень пытался сдержаться. Но этот бой заведомо был проигран. Он бурно кончил. Перед глазами мелькнула тьма. Он вздрогнул. Внутри произошёл взрыв, пронзая кожу и кости тысячами игл. Но он продолжал смотреть. Как Кая сглатывала его сперму, как облизывала губы, как снимала языком капли с головки члена. 
Дрожащими руками он поднял её с пола, усаживая на кровать рядом с собой. Пока Кая не успела опомниться, он вошёл в её горячее лоно двумя пальцами, растягивая, заставляя приподняться, чтобы уменьшить это давление. Большим пальцем он растирал набухший клитор. Пальцы неумолимо скользили в Как, вперёд и назад. Он чуть развёл их в стороны, вырывая из груди Каи громкий стон. Движения становились всё резче и быстрее. Он заставил её нвсаживаться на пальцы. Аэдан хотел заставить Каю кончить прямо на его руке. Пусть знает, что принадлежит ему. Что только он может это сделать. 
Кая вздрогнула, вскрикивая. Её лоно сжало пальцы Аэдана, и она задрожала. Аэдан прижал её к себе, нежно и медленно целуя влажные губы. Их вкусы смешались на языке, опрокидывая его ещё в более глубокую тьму. Когда Кая перестала дрожать, Аэдан вышел из её тела и влажными пальцами прикоснулся к её губам.
-Оближи...
Вокруг них сбилась простыня, покрытая алой кровью и чёрной золой. Аэдан совершил грех, который никогда не сможет искупить. И который Кая ему вряд ли когда-то простит. Он вновь её поцеловал.

Она что-то делала. Творила какие-то неподдающиеся пониманию вещи, заставляя Аэдана падать глубже в тёмный колодец. Он чувствовал, как тёплый язык гладит кожу, и кровь вскипала. Аэдан был готов к тому, что его кожа сейчас загорится, весь он запылает. И действительно, его кожа почернела ещё больше. На щеке и губах Каи остались чёрные следы. Его метка...

Церемония... Церемония. А ведь Аэдан приехал сюда именно ради этих заветных минут объявления победителя. Ради этих минут... Он прикоснулся к спутавшимся волосам Каи. Ради этих минут он сюда приехал. Ради её минут. Ради тех, которые он так бессовестно украл у неё.
Аэдан помог Кае одеться и отпустил на волю. Что плохого в том, если бы они пришли туда вместе? Что плохого, если бы он показал всем, кому принадлежит Кая? Он тихо выругался.

От горячей воды некоторые шрамы разошлись. Кое-как собрав себя по частям, Аэдан оделся. Его лицо приняло бесстрастное отстранённое выражение. В этом у него было два лучших учителя. И всё же он не смог подавить усмешку. Забавно: он выглядит таким же равнодушным, как и его родители, быть похожим на которых он всегда так страшно боялся. Но внутри, под одеждой, под кожей, всё металось. Кипящая кровь носилась по венам, сердце сошло с ума, отбивая какой-то совершенно невообразимый ритм, глаза видели только Каю. Какой она будет сегодня? Глупый вопрос. Совершенной. Будет ли думать о том, что они сделали, глядя на него? Аэдан чертыхнулся. В его жизни было не много сложных вещей. Он знал, что и как будет делать. Но теперь будущее представлялось туманным и... Пугающим. Он не знал. Не знал ничего. Одевшись, Аэдан отправился на церемонию. На кровати осталась лежать чёрно-алая простыня. 

Помимо воли он искал Каю. От шума толпы и поединка с Лином, голова кружилась. Аэдан пытался взять себя в руки, но не мог. Здесь уже были многие участники. Он почувствовал укол зависти. Кого-то из них приехали поддержать родители. Он же, как и всегда, был один. Вряд ли Кая окажется рядом, но он продолжал разыскивать её в толпе. Странная надежда поселилась в сердце и не желала из него убираться. 
Он заставил себя вернуться в реальность, а не пребывать в счастливом иллюзорном мире. Наверняка, есть кто-то, кто поддержит Каю. А Аэдану лишь остаётся стоять здесь и ожидать результатов. Он ведь так долго к этому шёл. Разве не этого он желал? Аэдан вспомнил простыню, которую забрал с собой из лазарета, не желая, чтобы кто-то из целителей видел её. Он желал стать победителем. А стал вором. Ну что же, каждому своё...

Аэдан сразу почувствовал приближение Каи. За секунду до того, как она появилась мир вдруг тал немного другим. Неуловимо. Но другим. Время замедлило свой бег, и Аэдан, не моргая, наблюдал, как Кая спускается с ульса. Она была лёгкой, изящной и совсем крошечной рядом с огромными крыльями. У Аэдана не было слов, чтобы описать её. И он сомневался, что вообще существуют какие-то слова, способные передать совершенство Каи. И она выбрала чёрный... Цвет его академии. Аэдан ощутил возбуждение, которое словно цунами, поднималось в его теле. Удар этой волны был способен столкнуть его с места. Кая кому-то махнула рукой, и Аэдан ревниво проследил за её взглядом. Родители..? Женщина и мужчина чем-то смутно похожие на Каю. Даже с такого расстояния Аэдан видел, что они смотрят на дочь, как на величайшее сокровище. О, да... Он подозревал, что смотрит на неё так же. Что-то кольнуло в груди. Он сам хотел завладеть этим сокровищем. И он владел... На скрипучей металлической кровати в лазарете. Первый раз. Для неё. И для него. Но для Каи всё должно было быть иначе. Красиво и как-то... Романтично. А вместо этого Аэдан зверем накинулся на неё. В тот момент существовала только Кая и его инстинкты, а в голове билось слово "Хочу". 
И сейчас происходило то же самое. Он вновь желал получить Каю. Доказать всем, что она принадлежит ему. Аэдан повернулся к Кае, намереваясь подойти к ней, но внезапно замер. Она сама шла к нему... Как в тот раз, перед входом в Сферус, когда сказала, что любит.

Аэдан так крепко сжал ладонь Каи, что испугался за её пальцы. Он немного ослабил хватку и неверяще коснулся её волос. 
-Ты такая красивая...
Аэдан понимал, что это звучит глупо, да и сам он, наверное, выглядит, как дурак, стоя и рассматривая Каю, но ничего поделать не мог. Он наклонился и едва коснулся губами её губ. Они всё ещё были припухшими и покрасневшими. Значит, она всё ещё принадлежала ему. 

Всё взорвалось... Аэдан не мог поверить, что это правда. Да, он надеялся, да, желал этого, мечтал... Но не верил, что сможет когда-нибудь добиться подобного. Что скажет отец? Мать? Скажут ли они вообще хоть что-то?.. 
Аэдан взглянул на Каю. А вот она в нём не сомневалась. Наверное, именно поэтому сейчас назвали его имя. 
Министр говорила речь, и Аэдан до боли в ушах вслушивался в её слова, сжимая пальцы Каи. А вдруг это всё-таки ошибка? Ему послышалось, и победил не он. Но министр назвала его имя.

Ведя Каю за собой, будто прилип к ней, Аэдан подошёл к министру и ректору. Поцеловал протянутую руку первой, пожал - второго. Аэдан принял Длань, чувствуя, как редкий металл холодит кожу.
-Благодарю... Это честь для меня! 
Он опять не мог сказать ни слова. 

Тяжелая цепь обвила шею, опустилась на грудь. Этот груз лёг на сердце, заставляя совершенный прежде механизм натужно скрипеть. А может, дело вовсе не в этом?
Аэдан взглянул на Длань. Вот она, его долгожданная Победа. Приз. Осталось понять, что он теперь будет делать.
Министр оказалась вполне живой женщиной, человеком, не такой холодной, как о ней писали. И Аэдан понял, что всё не такое, каким он это представлял. Она прошептала на ухо и отошла, оставив Аэдана в недоумении. Конечно, он слышал о споре, но не подозревал, что это правда. И что Министр действительно ставила на него. Даже родители в него не верили! А совершенно незнакомая женщина считала претендентом на победу.

-Спасибо, Лин! - Аэдан махнул механику, побывавшему и его союзником, и проивником. 
Их поединок Аэдан запомнит надолго. Он не мог себе врать: они оба были достойный этой победы. 

-Спасибо. 
Аэдан вдруг утратил дар речи. Он забыл, как говорить и не понимал что именно нужно сказать. Но Кая всё ещё была рядом - реальная и тёплая на этом ветру. Он обнял её, прижав ладонь к спине и чувствуя выступающие позвонки. Её чёрное платье трепетало в такт порывам ветра, обвиваясь вокруг ног. Волосы путались и взлетали вверх. Вот она - его Победа. 

Лучше бы она этого не говорила. Лучше бы позволила Аэдану думать, что он поступил как последняя сволочь. Хотя, именно так и было. Но эти её слова были ошибкой. Для неё самой. Аэдан ощутил такое странное извращённое удовольствие, что стало страшно. Она хочет быть с ним. Не смотря на то, что произошло, не смотря на все сказанные им слова и совнршённые поступки, она хочет сейчас оказаться наедине с ним.

Если он думал, что трудности были на арене, то сильно ошибался. Трудности начинались именно сейчас. Если Кая успела всё рассказать родителям, то Аэдану тёплый приём не светит. Он хотел хоть раз в жизни сделать всё правильно, но... Кем его представит Кая? Другом? Просто знакомым? И как вести себя, чтобы её родители поняли, что Аэдан имеет на Каю все права. Да ну! Ни черта он не имел на неё никаких прав. 
И как теперь ей сказать, что его родители не приехали? Вряд ли он сможет объяснить, что они усиленно делают вид, будто его вообще не существует. 
Аэдан остался внешне хладнокровным. 
-Мои родители не смогли приехать. Они заняты. - Отец - любовницами, мать - сплетнями. - Но я познакомлюсь с твоими, - И, подумав, добавил, - С удовольствием.

Аэдан чувствовал, как хрупкие пальцы Каи сжимают её ладонь. Её волнение передалось ему, увеличивая сто крат хаотичный стук сердца. Неровный равный ритм отдавался эхом в ушах, мешая соображать. 
С трибун спустились родители Каи. Они с тревогой глядели на дочь и с опасением на Аэдана. Он кожей ощутил, что это конец...

Аэдан склонил голову в почтительном поклоне и протянул руку. И мать Каи, и её отец оставили жест Аэдана безответным. Дурное предчувствие усилилось. Между Каей и её родителями шёл какой-то молчаливый разговор...
Аэдан постарался удержать все эмоции внутри. Чем он плох? Они считают его, неподходящим для дочери?! Его происхождению может позавидовать каждый, кто здесь находится. Он выгрыз эту победу - блестящее будущее ему обеспечено! Он единственный наследник богатых родителей. Так что ещё им надо?
Удерживая такое необходимое сейчас равнодушие на лице, Аэдан постарался сохранить хладнокровие. Но чертовски сложно оставаться разумным, когда в каждом взгляде её родителей было пренебрежение и страх за дочь. Может, они ждали, что он проведёт над Каей какой-то ритуал? Или посчитали, что он привлёк их дочь магией? Что-то во взгляде отца Каи подсказало Аэдану, что так они и думали. Неужели, он такой монстр, что не может понравиться их дочери?! В глазах матери Каи плескался страх. Аэдан проследил за её взглядом. Она смотрела на его ладонь, сжимающуюся вокруг ладони Каи. Кожа покрывалась чернотой, оставляя след на руке Каи.

Они буквально вырвали Каю из его рук, стремясь спасти её от его водействия. Аэдан сделал шаг за ней. Но по угрожающему взгляду её отца понял, что без боя её не отдадут. Последнее, что он увидел, чёрный угольный мазок на ладони Каи. 
Итак, он остался со своей желанной Победой. Один на один.

...некоторое время спустя. Может, день, может неделя, может месяц...
Огромная карта Эры, разложенная на столе, была испещрена угольными дорожками. Они, словно ручейки, растеклись по бумажной поверхности, образуя странный, но прекрасный узор. Кое-где на карте красовались кровавые кляксы. Старая рассохшаяся книга примостилась на краю стола. Рядом возвышалась массивная астролабония. На её изящном "пауке" были выгрвированы мерцающие руны звёзд. 
Аэдан склонился над картой, рассыпая на её поверхность угольную пыль. Левой рукой он высыпал известковый порошок. Капли крови, обозначающие положение звёзд, сделались ярче и насыщеннее. Чёрный и белый порошок смешались в серую пыль. Повинуясь неведомой силе, эта пыль заструилась по карте. Стрелки астролабонии начали хаотично вращаться. Аэдан повернулся к книге, пробегая пальцами по печатным строкам. Он сделал всё в точности, как здесь было сказано! Что же не так?!
-Ты же не поисковик! Так ты её не найдёшь, - Вездесущий дед возник на пороге, словно материлизовавшийся призрак.
-Её от меня скрывают. Слишком много заклинаний.
Дед хмыкнул.
-Ещё бы! Конечно, её скрывают! Ты свою рожу видел? Ты же весь серый!
Аэдан сжал зубы. Дед никогда не был особо тактичным. Но Аэдан и сам знал, что выглядит не лучшим образом.
Дед проковылял к столу и почти ткнулся носом в карту. Он то ли принюхивался, то ли пытался что-то увидеть, но ироничное хмыканье то и дело нарушало гнетущую тишину.
-И чему только вас учат в ваших академиях! Да в моё время дети могли наслать порчу во сне! А уж найти врага...
-Я не ищу врага, - Аэдан и сам был удивлён, что говорит спокойно.
-Именно, мальчик мой! Ты ищешь женщину! А в этом деле надобно особое чувство... Будь готов завтра за два часа до рассвета. И убери, ради всех богов, эту серую грязь!

*****

Оскальзываясь на мокрых от росы корнях, Аэдан шёл за дедом. Тот, тяжело опирался на резную деревянную трость, но довольно бодро и резво взбирался в гору. Они уже час были в пути. Ночь постепенно отступала. Туман всё ещё клубился, мешая рассвету вступить в свои права. Холод пробирал до костей. Сюда, в ущелье Даэтир Миркирс, лето не приходило. Тепло миновало эти горы, обходя стороной. В переводе с древнего "Даэтир Миркирс"       означало Дочери Тьмы. По легенде, когда-то давно здесь существовал могущественный ковен - чёрное сестринство. Женщины-механики объединились ради одной им известной цели. Чем они занимались - местные продолжали гадать до сих пор. Единственное, что было известно - все они насильно оборвали свои жизни в этом ущелье. Место силы. Место власти...
Дед вывел Аэдана на зелёную площадку, оканчивающуюся обрывом. В центре площадки была воздвигнута каменная колона, высотой в полтора метра. На ней лежала круглая каменная плита, с круглым же углублением в центре. По краю плиты шла непрерывная вязь из рун. Аэдана окутал такой первобытный мощный поток силы, что он вздрогнул. Дед ухмыльнулся.
-Раз ищешь особенную женщину, то и место нужно особенное. Всему вас, молодёжь, нужно учить. 
Дед закряхтел, нагнулся и сорвал с земли пучок засохшей травы. Бросил его в углубление. Щёлкнул механическим зажигателем и поджёг сено. Вспыхнул маленький очаг...

Из тяжёлой сумки, которую нёс Аэдан, дед достал две толстых палки, пробирки с какими-то травами, кинжал с изогнутым волной лезвием, пергаментную бумагу и пузырьки с какими-то порошками. Аэдан никогда не видел деда за работой. Они вообще редко виделись. Поэтому всё, что происходило сейчас, было для него самым настоящим чудом.
-Это заклинание ты не найдёшь ни в одной книге...
Аэдан почувствовал, как пробуждается арма деда. Она была невероятно мощной. Дед откупорил несколько склянок. В костерок полетели горсти разноцветных порошков. В серое небо взмывали разноцветные искры, и даже пламя меняло цвет. То жёлтое, то зелёное, то розовое... Перед Аэданом дед положил лист пергамента. 
-Мы позовём чёрных сестёр. Думай о той, которую ищешь. 
Стоя друг напротив друга, они взялись на руки. На древнем языке дед начал произносить заклинание, которое Аэдан прежде не слышал. Дым от очага взивался вверх, превращаясь в туман, который окутывал всё вокруг. Запахло грозой...
Они появились с севера. Четыре юных девушки в чёрных одеждах. С чёрными венками на головах. Одна впереди, двое за ней, одна позади. Аэдан глядел на них, широко распахнув глаза. Дед же, прикрыв веки продолжал шептать заклинание. Та, что шла впереди, приблизилась к Аэдану. Подхватив с алтаря кинжал, она взяла Аэдана за руку и полоснула лезвием по ладони. От раны тут же хлынула чернота, а кровь полилась на пергамент. Положив кинжал обратно, чёрная сестра отвернулась. Вместе со своей свитой она удалилась, исчезнув в тумане.
Дед перестал читать заклинание и открыл глаза.
-Они приходили?
Аэдан, молча, кивнул. Он взглянул на свою кровоточающую ладонь, а затем на пергамент.
-Ну, что там? - Дел подошёл ближе и взгянул на бумагу. Там, составленное из кровавых брыгз, было лишь одно слово: Небула.

Ночь безымянных
Это была особенная ночь. Единственная ночь года, когда дети становились взрослыми. Украшенные цветами и лентами ладью причаливали по водному каналу к мраморным ступеням. Женщины в длинных палтьях-тогах, мужчины - строгих костюмах. И все, абсолютно все в масках. В эту ночь был лишь один запрет: никаких имён. 
Ладья, на которой прибыл Аэдан, была произведением искусства десятков механиков. Чёрная с золотыми рунами по бортам. На носу - скелет человека в натуральную величину. Он был выполнен из чёрного металла, отражающего воду. Казалось, что скелет двигается. Огромный навес из чёрного шёлка трепыхал на ветру, словно крылья гигантской птицы. Когда ладья причалила, Аэдан и ещё один выпускник, Шайер, ступили на влажные ступени. Шаг, другой, и они на мостовой, озарённой тремя механическими фонарями. Огромный дворец с рядом колонн сиял изнутри. Аэдан и Шайер направились к нему. Оба в чёрном, лишь белые манжеты выделяются. На Шайере была красная маска, на Аэдане - чёрная, закрывавшая и лоб, и глаза, и даже нос. Только губы были видны. С одной-единственной целью. Они стремительно направились вперёд, и студенты, направляющиеся туда же, начинали расступаться, угадав в них выпускников печально известного Тенебриса. Едва они оказались внутри, Аэдан направился в самую гущу. Он знал, чувствовал - она где-то здесь. В шуме, в пёстрой толпе, он даже мог ощутить её запах. Этот особый аромат въелся в кожу, забрался под неё, не оставлял. Злость, ярость, обида, сплелись воедино, пуская корни в душе. Она развлекалась, пока он мучился кошмарами. Что-то тёмное, какой-то шёпот, чьё-то прикосновение... И Тьма привела его к ней. Аэдан заметил Каю, стоящую у стены. Вокруг неё было полно людей. Мужчин... Волны ярости понеслись от Аэдана в разные стороны. Она тоже была в чёрном. Как и он. Как и в тот раз... Чёрное платье... Аэдан будто прикасался к ней.
Он прошёл сквозь толпу, не оставляя другим, ни единого шанса его остановить. Серебристые локоны засияли, когда Кая повернулась в его сторону. Не давая ей опомнить, не давая опомниться себе, он схватил её за руку, увлекая за собой. В другой зал, сокрытый бордовыми портьерами и запретом входить. Но сегодня Аэдан нарушит все запреты. 
Он хотел что-то сказать Кае. Даже подготовил речь. Но взглянув в её глаза, в прорезях золотой маски, потерял способность мыслить. Рядом с ней он становился животным, неисправным механизмом. Его губы прижались к её шее, вспоминая вкус, ладони заскользили по бедру, задирая подол платья. Комкая ткань. Обнажая кожу. Заставляя закинуть ногу на его бедро. Он прикусывал нежную кожу шеи, ключицы, касался языком плеча, царапал щетиной шею, но не касался губ.
-Скучала? 
Он отстранился и заглянул в её глаза.
-Как ты интересно развлекаешься.
Аэдан всё же не выдержал. Его пальцы зарылись в её волосы, разрушая искусную причёску. Он дёрнул голову Каи назад, открывая шею, делая её беззащитной. Лизнул то место, где под кожей бился пульс. И впился в её мягкие губы. Беря то, что было его. 

Он снова попал в эту ловушку. Допустил ту же ошибку, что и несколько месяцев назад. Наверное, он так ничему и не научился. 
Аэдан вдыхал запах Каи, её кожа обжигала... С трудом забытое сумасшествие от её поцелуев вновь вступало в свои права. Аэдан не знал, как этому сопротивляться. Да и не хотел. Наконец, он был там, где хотел - рядом с Каей. Она дарила ему отчаянные поцелуи и касания, заставляя Аэдана гадать, как он смог продержаться без этого так долго? Как вообще смог выдержать?!
И всё же, что-то было не так...

Аэдан отшатнулся от Каи. Его глаза силились разглядеть что-то в слепых глазах Каи. Что-то в её движениях, в её поцелуях, даже в том, как она поднимала голову, глядя на него, что-то в этом было не так. Что-то изменилось. Прежде было иначе. В том лазарете. Даже на арене Сферуса! Было иначе...
Аэдан схватил Каю за руку и потащил с собой.
-Развлечёмся в другом месте. 
Это выглядело так, словно он был одним из сотен, кто оказывался рядом с ней, и кого она одаривала таким предложением. "Хочешь... поразвлекаться со мной?" Проклятье! Он ей покажет, что такое настоящее развлечение.
Аэдан вывел Каю на улицу и почти подтащил неуспевающую за ним провидицу к ладье. Ноги Каи заплетались, путаясь в складках платья, но Аэдан неумолимо вёл её за собой. Он втолкнул её в тёмное нутро ладьи и зашёл следом.
-И со многими ты уже успела развлечься? 

Всё происходящее было каким-то нереальным. Эта огромная ладья, Кая, которая делала вид, что жила прекрасно без него... Аэдан чувствовал себя запутавшимся и потерянным. Она забыла о нём? Так просто? Так быстро? Он предал своё будущее ради него, а она... Она ведь просто на него обижена. 
Аэдан обнял Каю и прижал к себе. 
-Я не мог тебя найти.
Он поцеловал её в висок, наслаждаясь ароматом её волос. Позабытая нежность кожи обрушилась на него снежной лавиной. Кая была такой тёплой, такой женственной. Как же давно он мечтал прижаться к каждому изгибу её тела, поцеловать.
-Ты принадлежишь мне... Только мне.
Аэдан отстранился и заглянул в её глаза. 
Под золотой маской они влажно блестели. Они заставили Каю забыть его... Но больше он не отпустит её. Даже если однажды она сама попытается убежать. Он не отпустит её, если она захочет вырваться и покинуть её. Он не отпустит...
Аэдан прижал Каю к себе, впиваясь в её мягкие губы. Её вкус пьянил, дурманил голову, лишая разума. Ему хотелось лишь одного: ворваться в её тело, сделать своей. Навсегда оставить на ней свой тёмный угольный след. 
Ладья причалила к берегу, мягко о него ударяясь. 
Управляющий ладьёй заглянул внутрь:
-Я должен вернуться за мистером Шайером. 
Аэдан кивнул и, подхватив Каю под локоть, повёл за собой. 
Они оказались на одной из многочисленных пристаней Небулы. Здесь всегда было мало кораблей. Старые воздушные суда, промышляющие либо перевозкой каких-то товаров, либо немногочисленных пассажиров, которые не могла ждать. Старый капитан курил механическую трубку и вязал замысловатый узел. Аэдан кивнул ему и, пропустив Каю вперёд, поднялся следом за ней на борт. Капитан не заставил себя долго ждать. Спустя пару минут загудели винты, разгоняя предрассветный туман и поднимая корабль в воздух. Серое небо и клочья облаков облепили воздушное судно.

Аэдан старался не смотреть на Каю. Он понимал, что один взгляд, одно дуновение ветра, которое донесёт до него аромат её духов или швырнёт в лицо пригоршню её локонов, и ему не сдержаться. С трудом обретённый самоконтроль таял, как облака. Рядом с Каей он никогда не сможет сдерживаться. Не сможет контролировать ярость и ревность. Желание обладать ею всегда будет сильнее разума. На пальцы опустилась морось. Аэдан взглянул на свои руки. Они вновь были покрыты угольно-чёрной пылью. Вены почернели, струясь под кожей тёмными реками. Пальцы дрожали от желания коснуться кожи Каи. Ему нужна была уверенность, что теперь она с ним навечно. Никто не сможет её отнять. И она сама... Не убежит от него. Аэдан не удержался и взглянул на неё. Он привяжет её к себе. Каким угодно способом... 
Впереди показались горы Даэтир Миркирс. Ущелье возвышалось над водой. Тёмные деревья трепыхали на ветру, словно чёрные одежды. Платье Каи, такое же чёрное, облепило её кожу. Аэдан сделал шаг ей навстречу. Её маска, всё ещё скрывающая лицо, покрылась капельками небесной влаги. Аэдан сделал ещё один шаг. И тут корабль начал снижаться. 
Аэдан быстро расплатился с капитаном и буквально стащил Каю с корабля. Они оказались на берегу холодного моря. Ноги утопали в серебристом, как волосы Каи, песке. Он так долго ждал...
Скалы укрыли их. Аэдан прижал Каю к камням отвесной скалы. Его ладони уже почернели, а мир вокруг стал слишком маленьким. Глаза видели лишь Каю, скрытую маской и платьем.
-Скажи, что ждала меня...
Аэдан рванул в стороны лиф платья, оголяя маленькую грудь. От ветра соски набухли, и Аэдан прижался к одному губами, обхватывая и втягивая в рот. Его язык надавил на вершинку. Вкус кожи сводил с ума.
-Скажи...
Он подтянул Каю вверх, заставляя обхватить ногами его бёдра. Платье задралось, "молния" - вниз. Аэдан приставил член к горячему входу в лоно. Она уже была влажной... Он резко насадил Каю на себя. Узкая и тесная, она обхватила его горячими тисками. Грубо врываясь в тугое лоно, Аэдан сорвал маску с лица Каи.
-Теперь ты моя.
Он вбивался в её маленькое хрупкое тело, наконец, чувствуя, что оказался там, где должен был быть всегда. В ней. С ней. Подле неё...

...спустя несколько месяцев...
За окном громыхнуло. Задребезжали стёкла в окнах, и ветер швырнул в комнату белоснежную занавеску. Дождь лениво застучал по крыше, и спальня наполнилась свежим запахом сырости. Коварный сквозняк залетел под потолок и начал играть с пологом, раскачивая тяжёлую ткань в раные стороны. 
Кая вздрогнула и сильнее прижалась к Аэдану. Он взглянул на её маленькую фигурку и повыше натянул на неё одеяло. Тёплое дыхание Каи согревало его шею, и от этого ему совсем не было холодно. 
Аэдан вновь взглянул на Каю. Она только недавно заснула, уставшая и измученная. Её щека прижималась к его плечу, одна рука обнимала его за талию, а второй они держалась за его ладонь. Сквозняк вновь набросился на ткань, и та тихонько зашелестела. Кая вздохнула... 
Аэдан задумался: что ей сейчас снится? Кем наполнены её сны? Есть ли ему и там место? Он так стремился завладеть всей её реальностью, что иногда забывал про сны. Что сейчас происходит в её мире? Иногда Кая впускала туда Аэдана, и тогда он совершенно терял желание просыпаться. 
Вновь громыхнул гром. Помимо воли, Аэдан прижал Каю сильнее. На её обнажённой коже, повсюду, виднелись сероватые следы угольной пыли, как будто кто-то покрыл её нежное тело пеплом. Под этими следами проступали красноватые отметины - завтра, возможно, они превратятся в синяки, и Аэдан вновь будет ненавидеть себя за то, что так сильно сжимал её. Его чёрные руки, как звериные лапы вцепились в Каю, не желая отпускать даже во сне. 
Вдруг, дверь спальни тихонько скрипнула и отворилась. В сумраке метнулись перепуганные тени. Щель стала шире, дверь тихонько открылась. И из темноты коридора в спальню заглянул ещё один Аэдан - напряжённый и измученный. 
Тот Аэдан, что лежал в постели, едва сдержал улыбку. Он претворил в жизнь то, что однажды увидел в иллюзии Оракула, и теперь можно просто спать. Это всего лишь сон...

...спустя несколько лет...
Маленькая рука слегка дрожала. Фиолетовый камень в ладошке переливался синими и чёрным в такт этой дрожи. Аэдан подставил пальцы под ладонь дочери и улыбнулся ей.
-Не переживай...
Он улыбнулся ей. Она была похожа на маленькую детскую куклу. Аэдан до сих пор не мог поверить, что существует кто-то, настолько прекрасный и невероятный. Бледная фарфоровая кожа, огромные глаза, как драгоценные камни, маленький носик, абсолютно чёрные волосы, собранные в два длинных хвоста. Забавные голубые бантики на них и голубое же платьице... Аэдан не мог отвести глаз. Она вся состояла из Каи. И всё же было в ней что-то и от него. Ему было трудно осознать, что такие существа, как она, живут на свете. Дочка казалась ему кем-то фантастическим, совершенно нереальным. 
Её большие глаза сверкнули, а бровки сдвинулись.
-Почему он блестит?
Аэдан спохватился и взглянул на камень в ладони дочери. От его армы мутный кристалл теперь переливался разными цветами.
-Потому что ты всё делаешь правильно.
Аэдан улыбнулся дочери. Она выглядела такой сеньёзной и сосредоточенной, что ему тут же захотелось прервать их развлечение, подхватить её на руки и крепко обнять, чтобы она звонко-звонко рассмеялась.
Но Шайна была твёрдо намерена призвать тени. С тех самых пор, когда она увидела, как это делает Аэдан, Шайна думала лишь об одном. 
-Теперь нужно их позвать.
-Как?
-Я произнесу заговор, а ты повторишь за мной. 
Шайна кивнула, глядя на кристалл. Самому же Аэдану было сложно сосредоточиться на заговоре - он мог просто сидеть и рассматривать ещё одно своё маленькое сокровище...

-Ты так на неё смотришь, словно боишься, что она исчезнет...
Улыбаясь, Кая приблизилась к Аэдану. Он уже несколько часов неподвижно сидел у колыбели и просто рассматривал крошечного человека внутри. Ему было сложно поверить... Из всех магий, существующих во Вселенной, - эта была абсолютной, совершенной. Они с Каей помогли появиться на свет кому-то настолько прекрасному. Аэдан до сих пор не мог осознать, что в Шайне есть часть его. Как он мог быть причастен к такой красоте? У его дочери будет всё только самое лучшее, самое красивое и...
Шайна заворочалась, и Аэдан тут же вопросительно взглянул на Каю.
-Она просто спит, - Кая улыбнулась ему так, будто ребёнком здесь был именно он. - Ты рисукуешь вырастить её капризной и избалованной.
Кая обошла Аэдана, и ему осталось лишь смотреть в её хрупкую прямую спину. Белая ночная рубашка струилась за ней, словно туман. Ещё одно его чудо. Он ощущал себя оглушённым среди такой красоты. Жена и дочь.
-Если я могу ей всё это дать, то почему нет? 
Кая повернулась к нему лицом, улыбнулась и покачала головой. Наверное, он не понимал чего-то важного в воспитании детей. Но его ребёнок никогда и ни в чём не будет нуждаться, если он будет в состоянии это дать. Особенно, в его любви...

-Папа?.. Что надо говорить? - Свободной рукой Шайна потрясла его за рукав, и Аэдан вернулся в настоящее.
Он вынырнул из давнего воспоминания. Дочь выросла... Шесть лет пролетели, как один день. Сложно было поверить. Аэдан прочистил горло и начал диктовать Шайне заговор. Она старательно повторяла за ним, иногда запинаясь на сложных словах и коверкая их. Звучало смешно и забавно. Аэдан пытался сдержать улыбку, но удавалось плохо.
Наконец, тени их услышали. Маленькая тонкая ниточка - хлипкая и дрожащая - несмело пополза к Шайне. Должно быть, тень от ветки или стебля. Она медленно и опасливо пробиралась на зов, скользя по разложенному на огромном валуне пергаменту. Наконец, тень доползла и разлилась на бумаге чёрной кляксой.
-У нас получилось, папа! 
Шайна радостно заулыбалась, рассматривая тень-худышку.
-А как ею рисовать?
Аэдан улыбнулся:
-Представь, что ты хочешь нарисовать, и тень примет форму.
Шайна нахмурилась, изо всех сил пытаясь заставить тень превратиться в то, что было задумано в её воображениее. Но тень лишь слабо трепыхалась. Шайна ещё сильнее нахмурила лоб. Тень барахталась на пергаменте, как капля ртути.
-Что ты хочешь нарисовать? - Аэдан решил помочь дочери.
-Цветок. Для мамы. Как те, что ты ей подарил. Помнишь? Маме они очень понравились.
Аэдан лишь вздёрнул брови. Тот день был особенным. И закончился особенной ночью. 
-Просто представь те цветы.
Аэдан чуть сжал ладошку дочери. Шайна закрыла глаза. Аэдан тоже представил берхатистые лепестки цветов. Его арма потекла в ладонь дочери. Лёгкое покалывание в коже, и вот уже на бумаге появляется тёмный цветок, словно нарисованный углём. Тень дрожит, и кажется, что рисунок живой. Лепестки цветка словно колышатся на ветру. 
-Получилось! Папа, смотри!
Шайна размахивала листком бумаги, и тень-цветок мерцал в солнечных лучах.
Шайна побежала вперёд. Аэдан поднялся с земли и пошёл за дочерью. Он не спеша ступал по мягкой траве, наблюдая за Шайной. Она подбежала к Кае, показывая листок. Кая улыбнулась, заправила прядь волос за ухо и прижала их дочь к себе. Шайна радостно засмеялась. 

...за несколько дней до этого...
Кая прижала к груди букет тёмно-бордовых цветов. Их бархатистые лепестки с капельками росы будто бы переливались. Фиолетовые прожилки пронизывали бутоны. Белоснежная ткань лифа намокла от влаги с цветов. Ткань облепили кожу Каи, и Аэдан даже мог различить очертания её груди. Он смутно помнил, как они преодолели десятки ступеней, пока не оказались в спальне. Внутри стоял лёгкий цветочный аромат. Лепестки покрывали пол, подоконник, комод и широкую кровать. Кая удивлённо рассматривала комнату, а Аэдан сжимал пальцы, гадая, понравился ли ей сюрприз. 
Кая подошла к кровати и коснулась пальцами лепестков. На её губах появилась улыбка, которая заставила Аэдана вздрогнуть от желания...
Платье затрещало по швам под его пальцами, и Кая оказалась перед ним обнажённой. Аэдан едва ли не швырнул её на кровать. Бордовые лепестки с фиолетовыми прожилками взлетели в воздух и медленно опустились на белое тело Каи. На плоском животе, на плече, на ключице... Кая протянула руку и, схватив Аэдана за воротник, притянула к себе. Он взял лепесток и провёл им по её соску. Он тут же отвердел... Розовый, набухший, он выделялся на маленькой груди. Аэдан не смог сдержаться и сжал его пальцами. Сосок покраснел. Аэдан потянул вершинку, и Кая застонала. Ему нужно было попробовать её на вкус... Он наклонился и сомкнул губы на горячем соске. Язык обводил вершинку языком, сходя с ума от бархатистой кожи Каи, её запаха, пьянящего вкуса. Он втянул в рот сосок и начал с силой его втягивать в рот, то посасывая, то надавливая языком... Кая вновь начала стонать, посылая по его телу дикое вожделение. Желание обладать её было на грани инстинктов. Ладонь скользнула по нежному животу, и пальцы вторглись в узкое горячее лоно, растягивая, заставляя поднять бёдра навстречу ему. Сумасшествие началось...

На следующее утро приехали родители Каи.

В огромной столовой был слышен лишь звон приборов о дорогой форфов, да тихое шипение механических светильников. Иногда Аэдан благодарил богов, что они послали ему таких родителей, которые наплевали на него и забыли сразу же, как он уехал. Он бы не выдержал если бы сюда нагрянули ещё и они. И мать, и отец Каи пристально следили за каждым его движением. Аэдан не знал, чего они ожидали - что он весь покроется шерстью? Что вгрызётся зубами в кусок мяса? Что набросится на их дочь прямо за столом? Впрочем, от последнего он был не так уж и далёк. Родители гостили тут уже две недели, и всё это время Кая была с ними. Они даже спали в разных спальнях! 
Одним резким движением Аэдан отрезал кусочек мяса и поднёс вилку к губам. И отец, и мать Каи, как по команде, повернули к нему лица. Аэдан отложил приборы и потянулся к бокалу. Его манерам мог позавидовать любой аристократ. В детстве, если он что-то делал неправильно за столом, то оставался без еды на весь день. Конечно же, родители Каи этого не знали, поэтому, видимо, ожидали, что он возьмёт не ту вилку, или расплескает вино, или... Ещё тысяча возможных вариантов. 
-Вы уже осмотрели окрестности? - Аэдан решил начать вежливую беседу.
Две пары глаз прищурились, лица посуровели. Аэдан ощутил себя жалким слизняком. Дед хмыкнул. Кая тяжело вздохнула. Аэдану уже давно пора было смириться с неизбежным. Но он решил довести эту битву до конца.
-Здесь замечательная природа...

Он уже не мог этого терпеть. Две с лишним недели даже не прикоснуться к Кае. Аэдан поднимался за женой по лестнице. Длинный шлейф платья скользил по ступеням, и Аэдан пристально за ним наблюдал. Они вернулись с торжественного приёма, где Кая была узурпирована отцом и матерью, а ему оставалось лишь подносить им шампанское и молча стоять в стороне. Кажется, они всерьёз подыскивали Кае нового мужа. Это-уже переходило всяческие границы. От взрыва Аэдана удерживала лишь наивная вера Каи в то, что родители готовы примириться с её выбором. Да что бы Аэдан ни сделал, они не примут его! И эти две недели подтвердили это. 
Но сегодняшний вечер... Каю представили всем неженатым мужчинам на приёме. Создавалось такое впечатление, что они ни сегодня-завтра станет вдовой. Чёрта с два! Аэдан и с того света предъявит на неё права. Он будет бороться со всеми демонами за неё. Как бы они не старались, им не забрать её у него. 
В широком вырезе платья Каи была видна её спина, разделённая змейкой позвонков. Эти выступающие позвонки всегда возбуждали Аэдана, доводя до умопомрачения. А сегодня их могли видеть все... Тонкая ткань почти не скрывала округлостей груди, а когда они вышли на улицу, то Аэдан видел, как выделяются соски. И сейчас, пока Кая поднималась по лестнице, чёртова ткань не скрывала маленьких ягодиц. На лбу выступила испарина, член встал, натягивая ткань. Проклятье! 
Аэдан распахнул первую попавшуюся дверь и втолкнул Каю внутрь.
-Что..? - Она едва открыла рот, и Аэдан воспользовался этим, врываясь языком между её губ.
Они оказались в старой пыльной детской. Дубовые панели и тёмные портьеры делали всё вокруг коричневым. В центре просторной комнаты стояла огромная механическая карусель с тремя игрушечными пони и маленькими фонариками. Кая оторвалась от губ Аэдана и улыбнулась, отходя назад.
-Нам нельзя. Родители будут...
-Мне плевать! - Аэдан сделал шаг к Кае. - Мы уже не дети. Мне надоело изображать из себя...
Он замолчал, а Кая отбежала назад и засмеялась. Она щёлкнула маленький выключатель и лампочки карусели зажглись. Заиграла тихая мелодия. Всё вокруг окрасилось золотистым сиянием.
-Мы можем понадобиться им в любой момент, - Кая обошла карусель по кругу, провела пальцем по пыльным пони.
-Чтобы в очередной раз осмотреть библиотеку? Осмотреть сад? Или представить тебя какому-нибудь ублюдку, которого они присмотрели тебе в мужья? 
Кая рассмеялась и села в кресло, обитое бархатом.
-Ты злишься? Или ревнуешь?
-Нет! - Аэдан стоял, как вкопанный, рассматривая оголившуюся ногу Каи в разрезе проклятого платья. - Я спокоен.
Он рванул к ней, поднимая из кресла и поворачивая к себе спиной. Кая вновь тихо засмеялась. За все эти годы он так и не научился сдерживать свои дикие инстинкты, направленные на неё. На обладание ею... 
Он толкнул Каю в кресло, заставляя встать на колени и задрал подол платья. Опустившись на колени, Аэдан нагнулся и лизнул влажные складки, проникая языком в плоть Каи. Больше она не смеялась...
Они вышли, смеясь и оправляя одежду, и тут же столкнулись с родителями Каи. Вряд ли оставались сомнения в том, чем Аэдан и Кая только что занимались. Растрёпанные волосы, порваная одежда, красные следы на коже. Аэдан обнял Каю и прижал к себе, даже не стараясь изображать раскаяние. 

Было прохладно, как и всегда в это время года. Дед учил Шайну готовить какое-то зелье. Они сидели в мастерской, что-то то идело смешивая, и напоминали двух сумасшедших учёных. Каю тошнило от насыщенных ароматов, и она решила подышать свежим воздухом. Уже вечерело, ветер усилился. Аэдан взял тёплый плед и оставил коварных фармацевтов. 
Кая сидела неподалёку, на круглом валуне. Её голова была поднята к небу. Что она видела? О чём думала?..
Аэдан приблизился и накинул ей на плечи плед, укутывая хрупкую фигурку. Кая повернулась и прижалась щекой к его ладони. 
-О чём думаешь?
Всё так же стоя позади, он обнял её, заставляя облокотиться. Ему так хотелось, чтобы она ответила, что думает о нём... Кая улыбнулась и расслабилась. Аэдан поцеловал её в макушку и обнял округлый живот, где рос их сын, а может, и дочь. И приготовился ждать ответа...