Карта ролевой игры "Архитектура Страха"

За некоторое время до

Шиан приглушённо зашипела от боли, одёргивая руку. Маленький уголёк, словно повинуясь чьему-то приказу, выпрыгнул из небольшого костерка, возле которого она сидела, и попал ей на ладонь. После, также, словно живой, оказался на её юбке, мгновенно прожигаю тонкую ткань.
Шиан стряхнула его в траву и протянула озябшие руки к огню. Сегодня всё было не так. На выступлении она едва не подпалила себе волосы, пои сорвался, пребольно ударив по ноге, а потом она почувствовала это. Кто-то невидимый словно дёрнул за верёвку, и тело Шиан изогнулось так, словно вот-вот должно было сломаться. Она даже почувствовала, как хрустнул сустав предплечья, и как боль пронзила правую руку, сосредотачиваясь на кончиках пальцев. Теперь она ощущала себя изломанной. Словно кукла, руки и ноги которой выворачивали под неестественными углами, а потом отбросили как ненужную игрушку.
Раздался мелодичный смех, и Шиан зло посмотрела в ту сторону, где стояли Девона и Зверь. Она уже ненавидела эту женщину. Красивую и ухоженную от макушки до кончиков пальцев. Она появилась в цирке совсем недавно, но уже успела стать центром всего и вся, нарушив ход привычной жизни, которая была у них до её появления. Идеальная. Пожалуй, вот то слово, которым сразу хотелось назвать Девону.
В отличие от неё, маленькой хрупкой неприглядной девчонки, которую все считали ребёнком, мадам Дюпре была образцом привлекательности и обладательницей безупречного вкуса. Она даже собеседника себе выбрала, опираясь на этот самый вкус. И им стал тот, кого Шиан ошибочно считала своим.
Шиан поднялась на ноги и прошествовала к одному из разноцветных фургонов, чтобы приложить что-нибудь холодное к пылающей коже и унять боль. По пути не удержалась и вновь посмотрела в ту сторону, где стояли мадам Дюпре и Зверь. Девона что-то говорила мужчине, чуть подавшись к нему, будто они были любовниками, которые беседовали о чём-то интимном. Её рука с красивой формы пальцами лежала на его плече, словно она хотела сказать этим хозяйским жестом о том, кому принадлежит её собеседник. Ускорив шаги, Шиан почти бегом устремилась к фургону.

Она неистово и со злостью тёрла лицо кусочком люфы, стараясь убрать со лба ненавистные веснушки. Бесполезно. Они не исчезали. А в последнее время, казалось, их стало ещё больше. Видимо, для того, чтобы на фоне таких замухрышек, как она, всякие мадам Дюпре выглядели ещё более красивыми.
Шиан ещё могла бы мириться с тем, что Девона украла у неё жизнь, к которой она привыкла. Но она обворовала её полностью. Забрала самое ценное, что было у Шиан.
Зверя.
Он всегда был для неё кем-то особенным. В двенадцать Шиан считала его старшим братом. Сейчас -кем-то, кто принадлежал только ей. Когда-то. До появления Девоны. Глупая, глупая, глупая кукла. Неужели она не думала о том, что стоит кому-то, более красивому, появиться рядом со Зверем, как он забудет о её существовании? Думала. Просто гнала от себя эти мысли. Она не понимала, что чувствует к нему, всё было слишком… необычным. Наверное, ревновала, как ревнуют младшие сёстры братьев, привыкшие к тому, что всё внимание обычно принадлежит только им. Но было что-то ещё, чего Шиан пока не могла осознать – от мыслей о том, что Зверь может проводить ночи с мадам Дюпре, всё её хрупкое тело начинало плавиться от огня, выжигающего вены.
Шиан подхватила пои, которые ей давно подарил Зверь, выбежала из шатра и, не глядя по сторонам, побежала в сторону леса, где проводила почти всё время с того момента, когда цирк остановился неподалёку от Стирлинга.
В полной темноте она проходила ровно сто двенадцать шагов, безошибочно добредала до необъятного дерева и садилась возле него прямо на мёрзлую землю. И неподвижно сидела, всматриваясь во мрак перед собой. Это помогало ей хоть ненадолго не думать о том, что заставляло её чувствовать себя вывернутой наизнанку.
Она сжала в ладони пои, который пах дымом и зверем, устроилась на коленях возле дерева и принялась раскапывать мёрзлую землю, злясь, когда ногти ломались, причиняя боль. Она похоронит здесь его подарок, а заодно и свои чувства, которые она не может объяснить даже себе.
Шиан так сильно разозлилась, что на глазах выступили слёзы. Или это была не злость? Когда всё стало таким необъяснимым и сложным? Когда она успела начать чувствовать к нему всё это? И как избавиться от всего, что иссушает её душу?
Она раскопала небольшую ямку, запихнула туда пои и принялась закапывать землёй и опавшими листьями. Пусть теперь дарит подарки этой своей Девоне. С неё хватит!
Шиан горестно вздохнула, когда покончила со своим занятием, поднялась с земли и отряхнули руки. Теперь можно было возвращаться к фургонам и кибиткам. И вряд ли её кто-то спросит, где она была всё это время.

7 ноября 1835 года. Прибытие в Фалам Кнок

Шиан прошлась по большой и ухоженной пустоши и осмотрелась, вдыхая удивительный, словно хрустальный, воздух. Величественные стены замка завораживали и притягивали её взгляд, но вряд ли их всех, циркачей Дюпре, пригласят в поместье лэрда Кэмерона, которое отныне станет его родовым гнездом.
Махнув Натану, который возился возле фургонов с канатами и улыбнувшись Марку, Шиан вытащила из широких карманов юбки пои и вздохнула. В ту ночь, когда она закопала их в лесу, она вернулась и раскопала ту ямку, чтобы забрать подарок Зверя. Детский поступок. Глупый. Как и она сама.
Шиан снова прошлась туда и обратно по двору Фалам Кнок, стараясь не смотреть на яркие кибитки и повозки, чтобы ненароком не увидеть Зверя в компании с мадам Дюпре. После чего спрятала пои и побежала помогать остальным готовить завтрак и разбирать все их многочисленные вещи.

Фалам Кнок

Шиан как раз успела помочь Фрэн с чудесным длинным красным платьем, которое завораживало её также, как завораживал огонь. Ткань будто вспыхивала яркими всполохами даже сейчас, в относительном полумраке фургона, где жила старушка. Наверное, от одного только прикосновения ткани к телу можно испытать что-то удивительное. Удовольствие. Почти такое же, которое Шиан испытывала во время репетиции, одетая только в его взгляд. Даже несмотря на то, что на ней была удобная одежда, ей казалось, что она обнажена. В эти минуты они принадлежали только друг другу. И если бы Шиан могла, она бы бесконечно репетировала. Их совместный номер. Первый. И даст бог, не единственный.
Возле её лица материализовалась записка и Шиан жадно схватила её, словно надеялась, что она от Зверя.
Нет, это была всего лишь Лори, которая, очевидно, заметила что-то. Хотя, наверное, не заметил только ленивый. Она слабо улыбнулась, поспешно спрятала записку в карман и бросила быстрый взгляд на Фрэн. Заметила или нет?
- А Зверь... он где, не знаете? - задала она вопрос, старательно делая так, чтобы её голос звучал равнодушно. Хотя, уж кто-кто, а Фрэн знала, как именно Шиан относится к Зверю. И как любит его. Как старшего брата, разумеется.
- Наверное, опять с мадам Дюпре. Ты поищи его, далеко уйти не могли. - Фрэн пожала плечами и продолжила работу над платьем, торопясь окончить её к сроку.
Пф! Поищи! Будет она ещё бегать за ним, будто его преданная собачонка. Как раз теперь, когда она стала ему совершенно не нужна.
- Посмотрим, - буркнула она, поднимаясь на ноги. - Не хочу им мешать.
И пока Фрэн не успела ответить на обиду, явственно прозвучавшую в её голосе, вышла из фургончика.

Она двигалась как механическая кукла. Что-то даже поела, помогла по хозяйству, убралась после завтрака, поблагодарила Марка, который отправился репетировать, и всё это время смотрела по сторонам, надеясь увидеть Зверя. Одного. Но ни его, ни мадам Дюпре поблизости не было. Шиан в очередной раз почувствовала, как лицо обжигает краска злости, щедро замешанной на ревности. Чёрт бы побрал тот день, когда Девона появилась в их цирке!
Отряхнув платье, на подоле которого осталось пятно от травы - она никогда не умела быть аккуратной с одеждой - Шиан прошлась по двору замка, надеясь хоть немного проветрить голову, чтобы прогнать дурные мысли.
Неподалёку от замка располагалась каменная стена, увитая дикими розами, которые сейчас безжизненно висели, побитые морозом. Шиан медленно направилась туда, желая хоть ненадолго спрятаться от всех и побыть в одиночестве. Дождь, который, очевидно, был ночью, оставил на дорожках небольшие ручейки. Шиан шла, глядя себе под ноги и намеренно шагая прямо по воде, несмотря на то, что башмачки её уже промокли.
Она сорвала розу на длинном пожухлом стебле. Её некогда розовый цвет сейчас превратился в пепельно серый. Пепел и розы. Розовый пепел. Пройдя ещё несколько шагов, Шиан подняла голову и сделала глубокий рваный вдох, когда увидела его - Зверя. Её взгляд тут же метнулся вокруг, а сердце пропустило удар. Неужели она сейчас станет свидетельницей свидания Зверя и мадам Дюпре. От этих мыслей Шиан так крепко стиснула мёртвый цветок в ладони, что шипы впились в пальцы.
- Ох... - выдохнула она от боли, и тут же отвернулась. Намереваясь сбежать. И желая остаться. Хотя бы ненадолго. Здесь, где нет этой вездесущей Девоны. - Прости, я не хотела тебе мешать, - пробормотала она, поворачиваясь к Зверю, но так и не осмеливаясь поднять на него глаз. Её взгляд упал на каплю крови, выступившую на подушечке пальца, и Шиан поднесла руку, обхватывая палец губами и слизывая алую влагу. - Просто хотела с тобой... кое-что обсудить, - безбожно соврала она, так и не поднимая взгляда. Отчего-то именно сейчас общаться со Зверем было нестерпимо трудно.

Она усмехнулась. Вышло как-то болезненно и жалко. Зверь был сокрыт от неё маской, но не она была преградой тому, чтобы понять, что владеет им сейчас. Раньше всё было просто. Она задавала вопрос, он отвечал. Пусть эти вопросы были глупыми, нелогичными или ненужными - он отвечал всегда. А сейчас всё иначе. И Шиан чувствовала это всей своей душой. Он словно отдалился. На бесконечно долгое расстояние, которое не перекрыть даже сотней шагов, если он всё же позволит их сделать.
Шиан откинула мёртвый цветок, нимало не заботясь о том, куда он приземлится. Пусть он не врёт ей больше, что она ему нужна. Пусть скажет, что он выбрал свою Девону, эту идеальную женщину, в которой и сосредоточены все его желания и потребности. Пусть скажет хоть что-то, а не заставляет молчать, опасаясь, что каждое последующее слово окончательно разрушит их выдуманный мир, который принадлежал лишь им двоим.
- А ты уверен? - неожиданно для самой себя спросила Шиан, шагнув к Зверю. - Может, ты хочешь его показывать со своей мадам Дюпре? Так стоит просто сказать мне об этом и я отойду в сторону.
Она сжала руки в кулачки и поспешно отвернулась, желая сейчас лишь одного - сбежать. И понимая, что если она это сделает, то это будет последний раз, когда Шиан осмелится на подобную беседу. Дальше не будет ничего. Кроме бессонных ночей, во время которых она успеет в очередной раз обругать себя на тысяче всевозможных языков, которые будут понятны лишь ей.
- Нет, ты прав. Это по поводу номера. Я лишь хотела уточнить некоторые детали. Искала единственной возможности это сделать, потому что тебе постоянно не до меня. Но сейчас уже нет смысла обсуждать это. Если ты всё ещё хочешь, я готова.
Последние слова прозвучали почти как мольба. Так бродяжка выпрашивает милостыню у тех, кто может ей подать. Так нищий просит кусок хлеба у тех, кто сыт. И Шиан ненавидела Девону за то, что так унижалась перед Зверем. Но ещё больше она ненавидела себя. За то, что позволила чужой женщине сотворить с тем, кого считала только своим.

И на этом вся её самоуверенность слетела ко всем чертям. И её ревность - тоже. Он был прав. Она вела себя как ребёнок. В своих попытках увидеть, что значит для него нечто большее, чем значила до этого - в первую очередь. Зверь осматривал царапинку на её ладони, а она сгорала от контрастных ощущений - остро-болезненного уродливого счастья от того, что он снова рядом, и желания исчезнуть, испариться, потому что та, другая, могла дать ему гораздо больше.
- Никакого детского поведения, прости, - отчеканила Шиан, мгновенно отрезвляясь. Он был таким близким. В этой маске, с тёмными волосами, в которые захотелось запустить пальцы и взъерошить их. И одновременно таким далёким. А она - всего лишь ребёнок, который так сильно его любит...

Она лишь горько усмехнулась. Сказать ему сейчас, что именно она чувствует - значит потерять его навсегда. Она уже его потеряла, потому что не ей тягаться с Девоной. Не сказать - значит оставить внутри всё то, что сводит её с ума. И Шиан уже знает, что выбрать. Она промолчит, как всегда. Лишь бы только и он, её Зверь, не испытывал то, что испытывает она. Если, конечно, он почувствует всё то же самое. Если ему есть до этого хоть какое-то дело.

Шиан захотелось закрыть уши ладонями. Особенно когда он отпустил её руку, особенно когда сказал всё это. Это его работа. Она - его работа, прежде всего. Маленькая девочка, которой так нужен был кто-то, кто стал бы якорем в бушующем море её мира. И для него это оказалось всего лишь работой.
- Я хочу. Мне нравится. Но если ты хочешь с Лори или с кем-то другим, я пойму, - скороговоркой ответила Шиан.
Почему же так сложно сейчас с ним? С ним! Её Зверем. Ведь стоит всего лишь протянуть руку и коснуться его лица, как всё вернётся на круги своя. Или нет? Скорее всего, нет. Он сочтёт это глупым детским поведением, а она... Она уже выросла, чтобы вести себя по-детски. Вот только одна беда - вести себя иначе она не умеет. И некому научить.

А может, было бы лучше, если бы ты заставил? Принудил, показал, чего хочешь ты. Я бы выполнила все твои приказы. Все до единого. Какими бы они ни были. Но ты не хочешь. Я тебе не нужна. Я! Тебе нужна та, другая, такая красивая, ухоженная. Идеальная. А я никогда не смогу быть идеалом. Как бы этого ни хотела. И я молчу. Лишь бы только продлить эту агонию от того, что ты рядом. От того, как я краду у жизни эти крохотные мгновения близости. Твоей близости.

- Зря, - выдохнула Шиан, вглядываясь в его глаза в прорезях маски. Знал ли он, что творит с ней? Наверное, не знал. Иначе бы уже отступил. Так пусть не знает, лишь бы стоял вот так же, как сейчас. Близко... слишком близко. Губительно рядом. Губительно... с ней...
Она подалась к нему, слишком поспешно, до безумия неумело. Коснулась губами маски. Там, где должны были быть его губы. Кукла ощущала себя воровкой. Безнаказанно крала то, что не принадлежало ей. Холод маски опалял и сжигал. Ей нужно было гораздо больше. Коснуться его губ, почувствовать их тепло. Шиан отстранилась, взялась за маску и потянула её наверх. Пусть остановит её, обругает, прогонит, скажет, что он хочет другую. Только так можно её остановить. И никак иначе. Она дошла до той точки, когда становилось неважным всё. Драгоценным было лишь дыхание её Зверя. То, как он втягивает в себя воздух. И то, что она рядом с ним. Остальное - прах.

- Тогда не нужно спрашивать у меня, не передумала ли я! - неожиданно начиная неистово злиться, выдохнула Шиан. - Потому что это будет наш номер. Это для тебя номер - работа. Для меня он важен, потому что он наш. Хоть что-то, что осталось у нас... Нашим.
Она поспешно отвернулась - в который раз за этот разговор - но тут же, набравшись смелости, повернулась к Зверю. Она больше не будет бояться сказать или сделать что-то не то. Шиан и без того уже почти потеряла его. "Почти" потому, что упорно хваталась за свои призрачные воспоминания и не менее призрачную надежду, что она сможет всё исправить.

Похоже, она вообще ничего не понимала. В первую очередь, того, почему Зверь стал так на неё действовать? Почему одно прикосновение к ней, такое невинное и казавшееся таким обыденным раньше, теперь воспринимается столь остро?
- Тогда объясни, - попросила она, пытаясь поймать его взгляд. - Ты же знаешь всё. Объясни.
Она и сама не знала, о чём его просит. Наверное, он был последним, кто мог дать ей ответы на миллион глупых детских вопросов, рождающихся в голове. Потому что как раз он-то ничего и не знал. Ни о её чувствах, ни о том, что она не может понять саму себя.

Эта ненавистная маска...
"Убирайся отсюда"... Слова, что принёс ветер. А может, нашептали все демоны мира, которые решили породить внутри Шиан болезненные воспоминания, которые она безуспешно пыталась уничтожить. Или врала себе, что она просто неправильно поняла его. Тогда. Давно. У Шиан был целый миг, когда она жадно всматривалась очертания губ Зверя. Они были так близко. На расстоянии одного вдоха. Оставалось лишь податься к нему, коснуться его губ. Неумело, быстро, алчно... Маленькая воровка. Поцелуй, который после она сможет вспоминать как то, что будет принадлежать лишь ей. Так ничтожно мало и так невыносимо много.
Зверь обхватил её запястья, сжал крепко, будто она была сильнее его и могла сделать то, чего он не хотел, чтобы она делала. Он мог не утруждаться. Ей бы хватило одного его слова. Одного приказа убраться. Она бы послушалась и сейчас.
- Не нужно, - эхом повторила Шиан, так и не находя в себе силы, чтобы сделать то, что так прекрасно умела делать. Отступить. Её иллюзия, в которой она жила всё это время, рассыпалась как карточный домик от едва приметного прикосновения. А она всё равно продолжала стоять. Так близко от него. На расстоянии вдоха. Жадно впитывая аромат. Аромат Зверя.

Он, должно быть, и сам не ведал, что с ней творил. Всего несколько слов, которым она так безоговорочно поверила, стали тем, что дало возможность Шиан сделать новый вдох. Теперь он уже не приносил боли, только сладостно-острое удовольствие. Зверь считал, что она так развлекается? Сдерживает слёзы, убегает в лес, творит глупые поступки, пытаясь избавиться от того, кто настолько ей дорог. Это такое развлечение? Если да - то оно очень извращённое.
- А ты разве ещё не понял, что всё это всерьёз? - осмелившись, спросила Шиан, глядя себе под ноги. Только бы снова не смотреть на него, ища взгляда Зверя, которым он одарит её, если захочет оказать такую милость своей маленькой изломанной кукле. Она только что призналась ему. Во всём. И отступать не собиралась. Пусть снова прогонит, если пожелает...
Но вместо этого Зверь лишь обхватил её рукой, будто хотел прижать к себе. Словно она снова была ему нужна. Как тогда, давно, когда она была маленькой девочкой и так отчаянно нуждалась в ком-то сильном. Теперь всё изменилось. Она выросла, и теперь Шиан был нужен не кто-то сильный. Ей был нужен Зверь. Только от его близости с ней творилось всё это. Жаркие жадные волны, раз за разом проходящие по телу. Злость на саму себя за то, что она не умеет сделать так, чтобы и он хотел её.
Маленький и хрупкий мир их общей иллюзии таял, словно его поглощал пожар. Вот Зверь отступил, слишком поспешно, оставив Шиан только одно желание - вернуть его туда, где он был только что. Рядом с ней. Так близко, что дыхание у них было одно на двоих.
- Зачем ты так со мной? - выдохнула Шиан, делая шаг к нему. Поспешно, чтобы он не оттолкнул, прижалась к Зверю. Растворилась в нём, маленькая и хрупкая в таком большом и сильном... Обвила руками его шею, подтянулась на носочках и запела тихо, хрипловатым голосом ту песню, которую всегда напевала на Рождество:

My Heart is ravisht with delight,
when thee I think upon;
All Grief and Sorrow takes the flight,
and speedily is gone;
The bright resemblance of thy Face,
so fills this, Heart of mine;
That Force nor Fate can me displease,
for Old long syne.

- Я пойду. Нужно репетировать, - прошептала Шиан, быстро отступая и не глядя на Зверя. - Я буду в своём фургончике. Если нужна.
И она развернулась и побежала обратно.

Она промолчала. Его слова были обманом. Всё не было как прежде. Но если он говорил - она слушала. И соглашалась. Ещё одна иллюзия того, что всё по-старому. И сейчас, в этом маленьком мирке, укутанном в объятия мёртвых цветов на каменной стене, всё действительно было как прежде. Он и она. И больше никого.

И что здесь плохого? Что плохого в том, что она привыкла к нему, и он стал неотъемлемой частью её существования. Что плохого в том, что она хочет только его, такого близкого и родного. Такого нужного и единственно важного?
Почему плохо хотеть кого-то близкого? Того, кто поймёт и примет, будет знать её также, как самого себя... Неужели, её преступление кроется лишь в этом?

Они были почти семьёй. Зверь был прав. Шиан считала его братом. Вот только как рассказать ему, что она не вынесет самой мысли о том, что он с другой? Что он когда-нибудь покинет её, уйдя с той, кого полюбит? Что он оставит ей? Мысли, принадлежащие лишь ему? Желания, направленные на него? Что он оставит после себя? Расколотую на части Шиан? Маленькую сломанную куклу в испачканном пылью платье?
- Помню.
Шёпотом. С губ. Едва слышно. Так, чтобы не разобрал слово даже он. Потому что это не правда. Она не помнит. Давно забыла о том, что они семья. Давно рассталась с этой иллюзией. В тот самый миг, когда впервые захотела его. Когда почувствовала что-то новое, неизведанное от его близости. Когда впервые обругала себя за эти желания и мысли. Разве она помнит о том, что они почти семья? Нет. Она врёт. Ему. И себе.

Она сбежала от него. Как сбегают маленькие глупые девочки, внутри которых бушует пожар, который невозможно затушить. Просто ушла из их мира, что охраняла каменная стена, увитая мёртвыми цветами. Зная, что у неё была единственная возможность остаться рядом с тем, кого она так отчаянно любила. И пренебрегая этим крохотным шансом. Сбежала, как трусиха, которая не умела решать и решаться...
Сбежала...
Шиан перебирала костюмы, в которых выступала. Руки дрожали. Она не могла совладать ни с самой собой, ни с мыслями, которые заставляли её желать столь много всего. Того, что было ей недоступно. Что он сделал с ней? Что она позволила сделать? Как теперь оставаться спокойной, когда она сходит с ума? От него? От того, что было совсем недавно? Губы всё ещё горели от прикосновения к равнодушной прохладе его маски. Она бы многое отдала за поцелуй. Его поцелуй, который бы маленькая воровка украла у Зверя. Целовал ли он также её? Ту, другую, которая могла заставить любого мужчину думать лишь о ней. Ласкал ли он её так, что она забывала обо всём на свете?
Эти мысли убивали и иссушали. Она отбрасывала от себя костюмы, один за другим, но ничто не было способно унять эту сумасшедшую дрожь во всём теле.
Он свёл её с ума и прекрасно знал об этом...
Распахнувшаяся дверь и мгновение, когда она застыла. Всего на миг, показавшийся ей вечностью. Шиан чувствовала, что это был он, её Зверь. Который пришёл к ней, несмотря на то, что она так ужасно вела себя с ним всё это время. Она быстро обернулась, испуганно глядя на то, как он закрывает несчастную хлипкую дверь в её фургончик.

А потом всё произошло так быстро... Маска, которую Зверь носил как прикрытие от всего мира, отлетела куда-то в сторону, и Шиан осталось так мало - всего лишь всматриваться в черты его лица. Жадно. Впитывая каждую чёрточку, стараясь запомнить то, какой он.
Однажды он прогнал её, а она придумала себе тысячу объяснений. Что Зверь это сделал потому, что не хотел, чтобы она видела всех секретов его номера. Теперь же поняла - он прятался от неё. В том числе. Она алчно смотрела на его лицо, испещрённое шрамами. Остановилась на губах, делая жадный вдох. Она так хотела попробовать их на вкус, чтобы узнать, что он дарит той, другой. Какие поцелуи - жадные, глубокие, сладкие?
А Зверь лишь развернул её лицом к себе, рванул в стороны лиф её платья, обнажая, заставляя желать закрыться от него. Совсем недавно она хотела всего. С ним одним. Теперь же отчаянно смущалась его - своего Зверя.
Шиан охнула, когда он обхватил ртом её грудь. Внизу её живота сладко-болезненно заныло. Желание сосредоточилось там, где ещё ни один мужчина её не касался. Она физически почувствовала, как между её бёдер стало влажно. Всего лишь от одного прикосновения его губ. Всего лишь?
Она откинула голову назад, подставляя ему всю себя. Маленькая воровка. Развратная. Потому что он пробудил в ней всё это...
Зверь потянул сосок, и она застонала, едва не умоляя его о большем. Он же знал, что творит с ней? Знал. И знал, как именно действует на неё. Всё, что он с ней творил. Ей оставалось только прижимать к себе его голову. Как распутнице, которая была готова на всё. С ним одним.

А она молчала. Тяжело дышала и молчала. В разорванном платье, с влажными от прикосновений его рта сосками, покрасневшими от откровенных касаний, она молчала. Потому что не знала, стоит ли говорить хоть что-то. Он испепелил своими признаниями всё её существование. Стёр, будто его не было. Перевернул весь её мир с ног на голову. Так что же она могла ему сейчас сказать?
А потом Зверь ушёл. Оставив ей лишь способность горестно вздохнуть. Она неловко сжала руками порванные края лифа платья, после чего принялась стягивать его через голову. Вряд ли она хочет того же. Он прав. Она хочет гораздо большего...

Шиан смогла найти зверя через несколько минут, когда переоделась в свой костюм для выступления. Гости замка уже собирались на пустыре, ожидая зрелищ, за которые циркачей ждёт немалая плата. Найдя Зверя, Шиан поравнялась с ним, чтобы вернуть ему маску. Вложив её в ладонь мужчины, кукла приподнялась на носочках и шепнула в ухо Зверя:
- Спрячься от всех. Потому что ты только мой.
После чего быстро и легко устремилась к кострам. Впереди её ждал их со Зверем номер, и она хотела быть лучшей. Для него.

В воздухе пахло дымом. Стылый ноябрьский вечер убаюкивал, одновременно опаляя холодом. Но кожа Шиан горела. Там, под одеждой, где её касался Зверь... Так смело, не спрашивая на то её разрешения. Она до сих пор чувствовала прикосновение его губ. И ей совершенно не было стыдно за то, что с нею сделал это тот, кого совсем недавно она считала братом. Она выросла. И всё изменилось. И Зверь, кажется, понимал это гораздо явственнее, чем она.
Она дошла до пустыря, где уже яблоку было негде упасть. Остальные циркачи уже выступали. То здесь, то там слышались возгласы восхищения. Здесь были Донна, Натан, Лори, Брэди... Не было только Зверя, который отправился в замок, вызвав у Шиан сожаление, что он не увидит её выступления. Ловко лавируя между нарядными гостями, маленькая Шиан добралась до относительно свободного места, где должна была выступать и бросила на землю пои. Остальной реквизит уже лежал здесь, дожидаясь хозяйку.
Она подошла к костру и маленькие шарики на цепочке загорелись. Повращав кистью, Шиан принялась танцевать, сначала медленно, потом всё быстрее, пока вокруг неё не образовался огненный вихрь. Её чудилось, будто пламя кругом гудит, становясь с нею одним целым. Отблески огня плясали на рыжих волосах, Шиан танцевала... Она изогнулась, чувствуя, как какая-то неведомая сила управляет ею, словно марионеткой. Руки выгнулись почти под неестественным углом, Шиан растягивала губы в болезненной улыбке, продолжая танцевать.
Каждое движение было чётко выверенным, но она чувствовала, как в её танец вмешивается неподвластная ей сила. Она заставляет ниже пригибаться к земле, так, что Шиан едва стоит на ногах. Заставляет огонь вокруг жить своей жизнью...
Шиан отбросила пои и те с мягким шипением погасли. Взяла несколько колец и принялась жонглировать, всё так же танцуя. Ассистент бросал ей всё новые кольца, так, что скоро она подбрасывала два десятка вверх на добрых пятнадцать метров. Ловила и бросала снов, пока кольца не превратились в сплошной размытый разноцветный калейдоскоп.
Раздались аплодисменты, и Шиан снова улыбнулась. Эти богачи снизошли до того, чтобы похлопать ей. Она поймала все кольца и бросила их ассистенту, делая стойку на руках. Медленно подняла правую и осталась стоять только на одной. Ей бросили зажжённый пои, затем второй и третий. Каждый из них она переправляла наверх, раскручивая их ступнёй, прежде, чем забрать у ассистента следующий. А потом резко бросила наверх, в чёрное небо. И снова какая-то неведомая сила подхватила несколько огоньков и унесла их в вышину. И пока зрители замерли, наблюдая за пои, сделала сальто назад, не останавливаясь ещё одно. Третье - на одной руке, запястье которой пребольно хрустнуло. Потом ещё и ещё, туда, куда должны были упасть горящие пои.
Она схватила первый из них, выписала восьмёрку и огни погасли. Пои отлетел в сторону, снова сальто, схватить второй, нарисовать в воздухе причудливый огонь и опять отбросить. И опять сальто, чтобы поймать последний.
Огонь начертал в воздухе горящую букву "Д" и чудесное пламя осталось гореть даже тогда, когда танцовщица отошла. А потом осыпалось на землю, будто живое, и погасло.
Шиан показывала этот номер сотни раз, но именно сегодня он показался особенно важным. Ей снова аплодировали, а она лишь улыбалась, заправляя за ухо огненные пряди. Поклонилась и снова быстро побежала, лавируя между гостями, чтобы найти Зверя.


- Я готова, - проговорила она, едва вошла в просторный зал, где после их со Зверем выступления должен был начаться бал. Здесь было очень свободно, кажется, зал был способен вместить в себя несколько сотен людей. Зверь и его помощники уже приготовили всё к их выступлению, и у Шиан было несколько минут, чтобы дождаться возвращения гостей в замок и начать. Она потёрла растянутое запястье, подходя к Зверю и как можно спокойнее, словно между ними не было того, что произошло в её фургончике, произнесла: - Наши там творят настоящие чудеса! Донна так красиво танцевала! А Брэди... он вызвал себе ассистентку из толпы, представляешь? И ведь не боится убить какую-нибудь высокородную даму. Навряд ли это будет джентльмен. А ещё Лори! Она творила такие фантастические вещи! Жаль только я не увижу Блэка и Натана.
Она вновь почувствовала себя той маленькой девочкой, которая с восторгом делилась впечатлениями с братом. И ей опять пришлось напомнить себе, что теперь всё не так.
- Надеюсь, нам хорошо за это заплатят, и мадам Дюпре будет довольна.
Слишком поздно. Она уже произнесла ненавистное время, которое вырвалось из её рта помимо воли, и теперь жадно всматривалась в черты лица Зверя, надеясь понять по нему, что он думает о Девоне и её отсутствии.

Даже появление Девоны и то, что Зверь назвал её по имени, не могло испортить Шиан предвкушение от номера. Их номера. Выступления её и Зверя. Того, где нет места никаким мадам Дюпре. Где есть только она и её Зверь...
Она сделает всё, чтобы хоть на эти краткие мгновения всё внимание её мужчины принадлежало только ей. Её мужчины. Думать об этом было сладко и горько одновременно. Он не принадлежал ей, а она - не принадлежала ему. Как бы этого ни хотела.
Но сейчас, обласканная его взглядом, его словами, которые он произносил, обращаясь к другим, она делала всё, чтобы он думал только о ней. И видел только её. Этот номер принадлежал только им. Он был сродни занятиям любовью, для них двоих. Тому таинству, о котором Шиан не знала ничего. Никаких подробностей. И то, что сегодня с ней сделал Зверь в её фургончике, стало первыми шагами в том, чтобы изведать нечто, что казалось запретным. Первыми ли? Или единственными?
Кукла до сих пор ощущала безумие того возбуждения, которое Зверь породил в ней теми дерзкими касаниями. Сначала она была маленькой девочкой, почти ребёнком. Хрупкой куклой, марионеткой, что парила под потолком, но после сгорела в огне, чтобы возродиться девушкой. Пусть эта девушка не знала ни о чём, что происходит между мужчиной и женщиной. Пусть не пробовала и не позволяла себе даже помыслить об этом, она уже была другой.
Так увидь же это, мой грубый и нежный беспощадный Зверь. Прочувствуй, какой я стала с тобой и для тебя. Пойми, что я сгораю в этом неистовом пожаре, который может превратить меня в пепел, а может - заставить расцвести, как цветут едва раскрывшиеся бутоны роз. И только от тебя зависит, во что я превращусь.
А он был великолепен. Её Зверь, её потребность, её воздух. Он заполнил собой всё пространство, оставив Кукле так мало и так много одновременно - быть рядом, становясь самой яркой для него одного. И в то же время держаться позади, ибо он и был центром всего и вся. Зверь творил свою иллюзию, в которой она хотела занять главное место. Только для него одного.

Красное платье спланировало вниз, а Шиан оказалась в тени. Она наблюдала за тем, как Зверь удаляется и как зал взрывается аплодисментами. На ней было надето обтягивающее трико телесного цвета, но Шиан жадно смотрела на платье, которое они с Фрэн готовили для выступления. Вот бы надеть его и стать для Зверя самой красивой. Зрители поднялись, бурно зааплодировали, и Шиан горестно вздохнула, потеряв Зверя из виду.
- Вот, держи, девочка. Надень. - Невесть откуда взявшаяся Фрэн протягивала ей платье. - Ты заслужила свой бал.
Шиан была с ней не согласна. Кто она? Всего лишь замарашка, приглашённая сюда за плату рисковать жизнью. Она ни на йоту не похожа на красавицу Девону, которая уже кружится по зале, увлекаемая незнакомцем красивой наружности.
Шиан понадобилось лишь пару секунд на раздумия. Она вспомнила, как мадам Дюпре провела пальцами по маске Зверя, будто знала, что Шиан прикасалась к ней губами.
- Спасибо, Фрэн. - Кукла забрала платье у старушки и принялась натягивать его прямо поверх костюма. В полумраке будет не видно. - Иди отдыхай, ты, должно быть, устала.

Она нашла Зверя и подошла к нему. Так легко и просто. Будто Шиан была одной из гостий. Смелой, яркой, красивой.
Будто...
Такой она не была. Но хотела создать иллюзию для своего Зверя.
- Потанцуй со мной, - тихо попросила она, надеясь, что он расслышит. И не расслышит одновременно. Ведь она впервые предлагала подобное. Что будет, если он согласится? Что будет с ней, когда она почувствует его так близко, рядом с собой? Когда положит ладони на его широкие плечи, чувствуя тепло его тела даже через ткань сюртука? Если бы только он согласился...
Она не успела услышать ответ, когда по бале прошёл неистовый гул. Огонь взметнулся наверх, опаляя, обжигая, уничтожая... Гигантская люстра упала вниз, кто-то был погребён под горой битого хрусталя. Всюду слышались крики и вопли обезумевших от боли людей. Огонь, её верный союзник, вдруг начал наступать сразу отовсюду. Шиан сделала единственное, на что хватило сил и смелости - вцепилась в одежду Зверя, вжалась в него.
- Спрячь меня! - попросила она жалобно, как будто снова была малышкой, нуждающейся в защите старшего брата.
Вопли и крики были ужасными, били по барабанным перепонкам, заставляя желать лишь одного - спрятаться, оглохнуть, исчезнуть... Лишь бы не слышать весь этот ужас.
Шиан осмелилась и бросила быстрый взгляд на пылающую залу. Она видела, как болезненно улыбается Фрэн, охваченная огнём. Старушка смотрела на них со Зверем, счастливо улыбаясь. Наверное, от того, что они ещё не погибли...

Туманные развалины

Прохлада, пришедшая на смену огненной ловушке, была благословением. Шиан жадно вдохнула влажный стылый воздух, открыла глаза и огляделась. Она всё ещё прижималась к Зверю, до боли в пальцах вцепившись в его одежду руками. Молочная пелена тумана окутывала со всех сторон, и разглядеть что-то в ней было невозможно.
Шиан отступила на шаг, и тут же из тумана раздался неистовый вопль. Кто-то схватил её за полу платья и потащил назад, и Кукле пришлось снова схватиться за Зверя.
- Где мы? - единственное, что была способна спросить Шиан, когда вернулась в объятия Зверя.

Туманные развалины

Шиан ощущала боль. И страх. И причиной тому было вовсе не странное перемещение в незнакомое место. И не существа, населяющие белый туман. Она чувствовала боль Зверя и страх за него. Что значит для него потерять Фрэн? Ту, которая была самой дорогой для Зверя? Шиан физически ощущала эту жуткую боль. То, как он бросился к ней, туда, в огонь, а кукла от испуга так сильно вцепилась в его плащ, что Зверь остался с ней. А она бы всё равно его не отпустила. Если бы было нужно, шагнула бы туда, за эту стену огня, лишь бы только быть рядом.
Шиан бесконечно долго всматривалась в лицо Зверя, скрытое маской, потом бросала быстрый взгляд кругом, на пелену тумана, и снова возвращалась к нему. Казалось, отведи она глаза, отступи хоть на шаг, и всё исчезнет. А тонкая ниточка, что ещё связывала их с реальностью прогорклым запахом дыма и криками умирающих людей, исчезнет. Но пусть будет хоть она - эта нить. Всё лучше, чем шагнуть в безвременье и раствориться в небытие.
Шиан смотрела на Зверя, благодаря богов за то, что они дали ей так много. Они дали ей всё, когда отправили в это царство тумана вместе с ним, её Зверем. И если бы кто-то предложил ей остаться одной и отпустить его туда, где будет безопасно, но не будет её, она бы эгоистично отказалась. Прокляла бы себя за это, но отказалась.
А потом началось то, что выжгло все мысли и страхи Шиан могильным холодом. И оставило ей лишь оцепенение. Так бутоны нераспустившихся роз леденеют от утренних заморозков, погибая и застывая в этом смертельном облике навечно. Она услышала их...
Они что-то говорили. Ему. Но Шиан лишь могла смежить веки, зажмуриться так крепко, лишь бы только не видеть того, что вспышками рождалось перед мысленным взором.

... дощатый пол полуразрушенной хижины был устлан опавшей листвой. Сюда через провалы в стенах заползал белый колючий туман. Он устилал всё вокруг, опутывал, забирая в свои губительные объятия. Он не позволял рассмотреть то, что маленькая рыжеволосая девочка силилась разглядеть. Кажется, это были чьи-то руки и ноги. Изломанные, словно на полу валялись две огромных, в человеческий рост, куклы. Туман заклубился, отступил, и девочка увидела, что полусгнившие доски пола испачканы кровью. Багряные пятна были везде, растекались по полу маленькими лужицами, впитываясь в темные доски. А потом она увидела их. Женщину, которая склонила голову, обрамлённую рыжим пламенем волос, на плечо мужчины. Она смотрела на него с нежностью, любовно. Своими мёртвыми глазами, в которых застыли отголоски боли. И он, повернув лицо к ней, вглядывался в её лицо... Его правая щека была перепачкана кровью. Запёкшейся кровью. Так, что маленькой девочке показалось, что на лице его зияет рваная рана. Туман снова скрыл от неё лица мужчины и женщины, и девочка упала и стала отползать, всхлипывая. Изо рта её рвался крик ужаса, но она боялась заорать, чтобы только эти страшные тётя и дядя не услышали. Она ползла, зажмурившись, старательно сдерживая крик, пока не уткнулась в полусгнившую стену. Там она села, обхватив колени руками и принялась раскачиваться из стороны в сторону, напевая старую песню, которую так любила петь на Рождество...
А потом с пола начали подниматься они. Сначала она услышала только чужеродный звук, будто кто-то возил ногами и руками по полу, но не осмеливалась приоткрыть глаза, чтобы не увидеть то, что так страшилась увидеть. Её дрожащий голосок звучал всё громче, словно она старалась перекрыть эти ужасные звуки. Девочка пела, почти кричала, срывая голос от ужаса, но продолжая выкрикивать слова старой песенки... Лишь бы только туман забрал её с собой. Спрятал от тех, кого она так боялась.
Лишь бы только туман помог...


- Вы ненастоящие! - Крик Шиан раздался следом за шёпотом Зверя. Она вся дрожала от испуга, но отступала, шаг за шагом, чтобы создать свою иллюзию. Алое платье вспыхнуло вокруг неё, на несколько мгновений превращая куклу в ту, кем она и была - Огненную Шиан. Ткань горела, освещая всё кругом, прогоняя смертоносные клочья тумана. Жар пламени обнимал и Зверя, не обжигая, а давая защиту. Платье исчезало, дюйм за дюймом, оставляя Шиан почти что обнажённой, но даже если бы кукле суждено было сгореть, она бы заплатила эту цену за то, чтобы эти страшные призраки исчезли. Они ненастоящие. Их страхи, их прошлое, то, что рождало внутри ужас до сих пор, было ненастоящим. И огонь Шиан был способен прогнать их прочь.
На её ладони заплясали языки пламени, и Шиан протянула Зверю руку:
- Идём, нам нужно найти, как выбраться отсюда.
Стены замка тёмными мрачными стражами поднимались вокруг обители тумана и духов. Шиан зашла в развалины замка, освещая перед собой путь крошечным огоньком, который мог погаснуть в любое мгновение. В одной из стен она заметила проржавленные кольца, в которые были вставлены факелы. Это помещение было относительно уцелевшим. Если в замке и жили призраки, то они бы облюбовали себе это место. Огонь ненадолго прогнал из развалин духов, но Шиан всё ещё чувствовала их присутствие. Где-то за полуразвалившейся стеной раздался дьявольский хохот, который тут же затих. Шиан отпустила руку Зверя, и на её ладони перестали жить язычки пламени, затухая и оставляя после себя лишь кроху тепла. Кукла обхватила себя руками, словно пыталась согреться, и подошла к камину, в котором лежал пепел. Очаг был едва ли не единственным уцелевшим полностью предметом обихода. За стенами снова раздался жуткий зловещий вой, и Шиан поёжилась.
- Может быть, мы с тобой тоже погибли? Как и Фрэн. Как и те несчастные люди, на которых обрушилось пламя? - Она смотрела в камин, пытаясь понять, кем себя чувствует. Живой или мёртвой. - Может, это всё - всего лишь моя иллюзия, Уистен? - Она впервые за долгое время назвала его по имени. Повернулась к Зверю и всмотрелась в его лицо, испещрённое шрамами: - Если ты не моя выдумка... сделай хоть что-то, чтобы я начала сомневаться в том, что у меня так хорошо получается придумать тебя.

Туманные развалины


Он был настоящим. Только настоящий Зверь мог породить в ней иллюзию того, что он вот-вот её поцелует, и отстраниться, отставив ей лишь своё дыхание, которое она успела вдохнуть прежде, чем оно рассеется. Поцелуй в макушку, как тогда, давным-давно, когда она плакала, а он прижимал её к себе, ни слова не говоря, пока она не успокаивалась. Был ли причиной неудавшийся трюк или разбитая коленка. Только сейчас единственный трюк, который он не смогла исполнить - заинтересовать Зверя как женщина. Или это было слишком глупым, учитывая то, где они оказались?
Она куталась в его плащ и в его запах, наблюдая за тем, как он разжигает огонь в камине. Из головы её не шли те образы, которые нарисовались благодаря чудовищам: мужчина и женщина, все в крови, лежат на полу почти разрушенной хижины. Кем они были для неё? Почему ей казалось, что это воспоминание, принадлежащее именно ей, Шиан, которая помнила только жизнь в цирке и бесконечные дороги, по которым они колесили, чтобы заработать себе на пропитание? Неужели это были её мать с отцом? Нет, она ведь до сих пор верит в то, что они всё ещё живы, и ей суждено когда-нибудь их отыскать. Верит же?

Она вздрогнула, выходя из задумчивости, поднялась с пола и подошла к Зверю, заглядывая в камин, где был начертан рисунок.
- Это же ключ? - только и успела выдохнуть Шиан, когда что-то огромное ударило в одну из стен, и Зверь схватил её за руку и потащил куда-то. - Погоди! Мы же не знаем, куда бежать!
Туман и существа, обитающие в нём, рассеивались от света факелов, но тут же вставали позади Шиан и Зверя, преследуя их. Они бежали по полуразрушенным залам замка, мечась внутри, словно в клетке, броллаханы же мчались за ними. Им нужно больше огня. Больше факелов и света.
- Я так больше не мо-гу, - выдохнула Шиан, когда они обежали ещё один зал в попытке найти выход из этого места. Она была измучена - сначала дорогой, потом выступлениями, и вот теперь пережитым ужасом.
Остановившись, Шиан провела рукой с зажатым факелом вдоль стены, на которой висела картина вся в паутине и пыли. На ней был изображён мужчина в латах. Он опирался на меч. Светлые волосы, голубые насмешливые глаза. Шлем с поднятым забралом валялся на земле, и на него он поставил ногу. Может быть, это и был хозяин этого замка?
- Отсюда нет выхода, - выдохнула Шиан, тяжело привалившись к стене.
Они были в ловушке.

До последнего перемещения. Туманные развалины

Шиан стояла, тяжело привалившись к стене. Стылый туманный воздух рассеивался от света факелов, но продолжал клубиться возле её лица. Звуки в замке были всё такими же пугающими, но рядом был он, Зверь. И Шиан было почти не страшно. Почти. За него она боялась. Боялась, что кто-то, у кого была слишком извращённая фантазия, чтобы отправить их сюда, решит разлучить их. Что станет с ней, если она останется в этом каменном плену одна? Что будет делать? Наверное, придётся бродить здесь призраком. Или стать одной из тех, кто будет тянуть руки из тумана к путникам, которым не повезло здесь оказаться.
Шиан заметила внизу какое-то растение, чудом пробившееся через каменную полуразрушенную кладку. Вереск, желтоватый, но выглядящий так, словно он готов до последнего бороться за свою жизнь. Вот и она будет. Сорвав цветок, Шиан вдохнула его аромат и зажала в ладони, когда услышала шаги и голоса. Неужели они здесь не одни? Переглянувшись со Зверем, чтобы понять, не слышится ли это одной лишь ей, Шиан выдохнула, когда рядом с ними оказались мужчины и женщины.

- Нужна! - воскликнула Шиан, не в силах сдержаться. Собственный голос показался ей надтреснутым, но в нём сквозила радость. - Здесь есть духи, они боятся огня.
Это были гости Кэмеронов, Шиан видела их на празднике. Мельком, но всё же смогла запомнить. Они принесли с собой факелы, и пространство развалин осветилось мутно-оранжевым светом, заплясавшим на влажных стенах. Туман отступил, вместе с ним стали исчезать и страшные чудовища, которые прятались внутри.
А потом появился он. Человек, который шёл к ним. Поначалу он показался Шиан призраком, потом она решила, что это ещё один из гостей замка. Но когда всё же пригляделась, поняла, что мужчина был похож на привидение. Его фигура то становилась отчётливой, то бесплотной. Но не это волновало Шиан - на его шее висел ключ.
Она снова переглянулась со Зверем, на этот раз в её глазах мелькнул огонёк надежды. Она смотрела на то, как призрак подходит к ним, как снимает с шеи серебряный ключ и протягивает его им.
И как только они забрали его, стены замка стали исчезать, и Шиан обнаружила себя стоящей в зале пяти дверей.

Зал пяти дверей

Здесь были двери. Чёрная, красная, золотая, серебряная и белая. И множество людей. Шиан намертво вцепилась пальцами в руку Зверя, чтобы только не отпускать его от себя. Неожиданно ключи двух цветов исчезли, а по залу пронёсся шёпот. Возможно, его слышала только Шиан.
"Он забирает два ключа. Один для себя, другой для Девоны".
Шиан поморщилась, когда услышала имя мадам Дюпре, а потом забыла о ней. Зверь распахнул перед ними чёрную дверь, и они шагнули за неё. По телу Шиан прошла дрожь. Они оказались на фабрике игрушек...

Фабрика игрушек. Чёрное

Здесь было страшно. Огромное помещение, чёрное как дёготь. И атмосфера здесь была такой же. Тягучей, пленяющей, устрашающей. Чёрная краска на окнах, чёрные стены и потолок. Шиан почувствовала себя в новой ловушке. Здесь были запылённые полки, уставленные поломанными игрушками. С них на Шиан смотрели сломанные куклы, марионетки, деревянные человечки без рук или ног. И выглядели они так жалко, что Шиан захотелось взять их всех, чтобы починить или просто унести из этого жуткого места. Она провела пальцами по полке, и тут же помещение осветилось лампами в чёрных абажурах, а на большой доске Шиан прочла объявление:
"Вам нужно изготовить десять кукол. После упакуйте их в коробку и отнесите в окошко приёмщика".
Переглянувшись с остальными, Шиан направилась к одному из столов. Руки её дрожали. Она готова была сделать всё, чтобы только выбраться из этого места. Только близость Зверя успокаивала её и придавала сил.
Выбрав материал для изготовления куклы, Шиан устроилась за столом и принялась творить. Нарисовала кукле лицо, сделала рыжие волосы, потом принялась за платье. Работала быстро, будто времени у неё почти не осталось.
А в воздухе висела мутная пелена преддверия чего-то страшного и неотвратимого. Только Шиан не могла понять, чего именно. И уговаривала себя, что это всего лишь иллюзия её страха.

Фабрика игрушек. Чёрное

... страшные звуки перестали пугать, затихая. Маленькая рыжая девочка всё так же сидела на полу, прислонившись спиной к стене и закрыв уши ладонями и пела старую песенку, раскачиваясь из стороны в сторону. Тумана не было, он отступил, словно живой. Через прорехи в крыше можно было разглядеть звёздное бархатное небо с россыпью ярких звёзд и большую круглую жёлтую луну. Некоторое время девочка пела, глядя на эту луну, но вскоре затихла и замерла. Она боялась перевести взгляд туда, где лежали на полу мужчина и женщина. Боялась увидеть, что они сели. Или теперь стоят, глядя на неё мёртвыми глазами. Но и оставаться на месте было невозможно. И страшно...
Она закрыла глаза и осторожно, будто боясь потревожить покой мёртвых, поднялась. Теперь можно было немного поиграть. Легко, как бабочка, перепархивающая с цветка на цветок, она сделала шаг влево, ещё один. Так и не открывая глаз. Если пройти немного левее, можно будет миновать мёртвых тётю и дядю и спастись.
Прыгнув на одной ноге, будто это была игра в классики, она замерла и прислушалась. Тишина была оглушительной, она сбивала с толку, рисовала иллюзию того, что девочка здесь одна. Ещё один прыжок на одной ноге, и она всё же рискнула и распахнула глаза. Всё было так же. Мёртвые тела, лежащие друг рядом с другом, жадно впитывающие в себя кровь доски, свет луны, расчерчивающий причудливыми узорами багровые следы на полу. И маленькая тряпичная кукла, которую заметила девочка. Она валялась не полу, а на платье её мазком кисти по светлому холсту кто-то оставил след засохшей крови.
Нагнувшись, девочка подняла куклу и побежала к двери. Было не заперто, и малышка выдохнула, толкая дверь перед собой. Остановившись на пороге, обернулась, посмотрела на то, как рыжеволосая голова склонилась на плечо темноволосого мужчины, вздохнула и выбежала на стылый морозный воздух...

Шиан наблюдала за тем, как Зверь рассматривает ряды с игрушками. Она быстро шила одежду кукле, которую уже смастерила, но не окликала Звря, чтобы не отвлекать его. Было видно, что он погружён в свои мысли, в которых ей не было места. И тогда Шиан опускала голову и продолжала шить платье для куклы. Всё было неправильным. Эта ужасная фабрика, чёрная и пугающая, неотступные мысли о том, что должно случиться неотвратимое. Ей сейчас особенно сильно хотелось прижаться к Зверю, чтобы эти объятия подарили её потерянное ощущение того, что они вместе.
Он присел рядом и принялся за работу, и Шиан не удержалась, то и дело глядя на то, как он мастерит куклу и одежду для неё. Остальные, те, кому не повезло оказаться здесь, как и им со Зверем, о чём-то тихо переговаривались, и у Шиан возникло ощущение, будто все они действуют, как какой-то механизм, задуманный кем-то, у кого были сверхчеловеческие силы. В этот момент ей особенно сильно захотелось оказаться на свободе. Чтобы был только ветер и её... Уистен. И больше никого. И они бы путешествовали вдвоём по бесконечным дорогам, зная, что они есть друг у друга. А большего им было бы и не нужно.
- Уистен, - едва слышно шепнула Шиан, откладывая нитку и иголку и надевая платье на куклу. Она была некрасивой. Такой же, как и сама Шиан. Но Огненная была довольна результатом своих трудов.

- А это Огненная Шиан. - Она улыбнулась, протягивая Зверю свою куклу и ловко забирая у него Лисс. - Я желаю выбраться отсюда. Но только вместе с тобой.
Она подалась к нему, зная, что после наверняка не осмелится, и невесомо скользнула губами по его губам.
- Мне кажется, я не должна оставлять Лисс у себя. Иначе может случиться что-то плохое. С тобой. Но ты должен оставить Шиан... И никому никогда её не отдавать.
Последние слова прозвучали как-то жалко-просяще, и Шиан быстро поднялась на ноги, прижала Лисс к себе и отправилась осмотреться. Подошла к окошку приёмщика, заглянула в него. Пусто и безлюдно. Темно и страшно. Дошла до того места, где раньше была дверь на фабрику, которая теперь исчезла, и отправилась дальше. В просторном помещении, закрытом от зала, где работали остальные, занавесями из чёрной ткани, обнаружила множество деталей для кукол, ткань, краски и коробки. Осмотрела его и поняла одну ужасную вещь.
Выхода отсюда не было.

Шиан обошла всю фабрику, раз, два... Ей казалось, что они попали в гигантскую страшную ловушку. Десять человек, которым предстоит провести здесь вечность, делая одну и ту же работу. Но в объявлении говорилось, что нужно отправить кукол в окно приёмщика. Может, тогда их выпустят отсюда?
Она направилась к окошку, передёргивая худенькими плечиками. Как только вспоминала, какая чернота там, за этим окошком, так к ней подступал страх и чувство неизбежности. И туда им нужно отправить своих кукол?

- Здравствуйте. - Шиан вздрогнула, когда к ней обратились. Похоже, она начинала бояться собственной тени. - А я Шиан. Меня зовут Огненная Шиан. Я акробатка из цирка. - Шиан ещё раз посмотрела в том направлении, куда указывала мисс Кэмерон. Наверное, это была дочка хозяина Фалам Кнок. И кивнула: - Да. Вот туда.
Они нашли большую коробку и принялись укладывать туда кукол. Уродливую Лисс Шиан положила особо бережно и шепнула:
- Принеси тому, кто тебя изготовил, свободу.
Но когда оказалось, что помещаются только девять кукол и нужно оставить одну, Шиан выбрала:
- Та кукла, которая у Зверя, и которую сшила я, пусть останется на фабрике.
Она хитрила и понимала это.

Ребятки, простите, что кратко((( До 7-8 часов убегаю в реал, но вернусь))

Чёрное. Фабрика игрушек.

Поцелуй горел на губах. Первый. И единственный? Шиан вздрогнула, когда заметила, что именно сделал Зверь. Он забрал Уродливую Лисс. Её Уродливую Лисс! Он же знал, как трепетно она относится к его подаркам. И пусть Лисс не была подарена им в прямом смысле этого слова, она сама забрала её, назначив своим подарком. Шиан часто делала так, когда была маленькой и ей нравилось что-то, а Зверь не отдавал. Позже она поняла, что он просто дразнит её. Он привозил ей подарок, видел, как загорались её глаза, а сам делал вид, что не замечает, как алчно она смотрит на игрушку или новую ткань для её акробатического костюмчика.
Поцелуй горел на губах. Первый.
Но Зверь, похоже, уже смирился с тем, что он станет единственным. Неужели он думал, что Шиан не поймёт, что он сделал, когда менял кукол местами? Он положил Лисс в другую коробку, заменив её на Огненную Шиан. Но злиться на Зверя она не могла. Ему пришлось выбирать, и Шиан видела, как трудно ему даётся этот выбор. Он мог или спасти кого-то или погубить, и Шиан молилась, чтобы он не выбрал её, если вдруг этот кто-то один спасётся. Только не она. Не без него.
Особенно теперь, когда она знала, каков на вкус его поцелуй. Особенно когда ей так хотелось или оказаться на свободе вместе с ним, или умереть. Тоже вместе с ним. Сейчас она особенно остро ощущала, насколько тесно сплелись их судьбы и жизни. И знала, что это не иллюзия.
Он назвал имя Донны, и Шиан выдохнула с облегчением. Прошествовала к коробке, куда он спрятал Лисс, вынула её, но не успела добраться до окошка приёмщика, как с ней что-то стало происходить. Она прижала к себе куклу, и ей стало казаться, что она становится её частью.
- Уистен, - выдохнула Шиан, бросив на Зверя испуганный взгляд. Чёрные стены фабрики стали растворяться, и Шиан растворялась вместе с ними, становясь куклой. Её душа металась в тесном плену, стремясь на свободу, к нему... К её Зверю.
В этой несвободе ей придётся провести долгих сто восемьдесят лет. Но пока Шиан не знает об этом...
Спасение иногда бывает жестоким. Но за то, чтобы снова вернуться к Зверю, Шиан всегда была готова заплатить любую цену.

- Ай-ай… Больно-то как, - выдохнула маленькая Шиан, отчаянно стараясь не расплакаться и не смотреть на грязную коленку, которую особенно тщательно, будто она представляла для него интерес, рассматривал Зверь. Она упала с небольшой высоты, пытаясь сделать особенно сложный трюк, но не рассчитала своих силёнок и рухнула на землю, пребольно рассадив колено.
- Я только вылью на него холодную воду, чтобы смыть грязь. – Зверь показал ей кружку, где плескалась вода.
- Будет больно?
- Да. Но ты терпеливая.
Шиан зажмурилась и вздрогнула, когда на ссадину полилась ледяная вода, а Зверь стал осторожно убирать грязь чистой тряпицей.
- Ты не соврал. Действительно больно, - шепнула Шиан. Но он не соврал и в другом – она очень терпеливая.

Шиан лучезарно улыбаясь, закончила свой первый номер, который доверил ей показывать месье Дюпре, и оглохла от бурных оваций. Тогда они казались ей громоподобными. Первые аплодисменты, которые она заслужила сама.
- У меня получилось! – Шиан влетела в фургончик Зверя, который сегодня вместе с Лори показывал очень сложный номер. И замерла, так и не успев понять, что видит перед собой. Может, это всего лишь часть грима? Она приоткрыла рот от удивления и тут же услышала хриплый рык:
- Убирайся отсюда.
Она не боялась того, что увидела. Она боялась, что он прогонит её навсегда. Возненавидит за то, что она пришла без разрешения. Вошла без стука. Как всегда делала это раньше…

Эти воспоминания, как драгоценные жемчужины, нанизанные на нить, Шиан перебирала долгие годы заточения. Она чувствовала, что Зверь был рядом. Тоже скованный пленом, в котором оказался, но рядом. Минуты перетекали в часы, те – в дни. Кукла не знала, сколько их прошло и сколько ещё отведено им ждать. И не знала, чем завершится это ожидание, но верила…

Фалам Кнок. 2015
Она стояла напротив высокого, странно одетого мужчины и улыбалась. Шиан каждой клеточкой тела чувствовала свободу. Пьянящую, безудержную свободу. И надежду на то, что теперь им не придётся больше быть частью какой-то страшной игры. Теперь всё будет иначе. Много счастливых дней впереди. И ночей.
- Спасибо! – шепнула она одними губами, оглянувшись, чтобы убедиться, что Зверь рядом. После чего ей в нос ударил запах костра или золы – она не могла толком разобрать, опьянённая радостью и звуками, ароматами, прикосновением ветра к коже.

Фалам Кнок 1835
Шиан стояла на пепелище, которое осталось от того крыла, где раньше находилась бальная зала. Странно... ей казалось, что крики и вопли умирающих людей она будет слышать до конца своих дней. Но сейчас кукла лишь жадно вслушивалась в то, как поют в ночном лесу птицы. И как шелестит опавшая листва, которую гонит по стылой земле ноябрьский ветер.
Она ждала. Долгих сто восемьдесят лет, но не понимала, много это или мало. Когда ты обрёл возможность вновь увидеть того, кого любишь, время и расстояние, которые вас разделяли, становятся неважными.
- Уистен, - шепнула Шиан, когда из темноты к ней шагнул Зверь.
И больше не прибавила ни слова, просто крепко прижавшись к нему, чтобы никогда и никуда не отпускать.