Карта ролевой игры "Архитектура Страха"

- Держи, - главная экономка протягивает костюм. Не модный, не новый, не дорогой. Но простой и чистый.
- Я его замараю, - коротко отвечает Тасгалл, внимательно смотря на маленькую женщину лет пятидесяти.
- А ты не марай! - проворчала она. - Будешь следить и поправлять, если гости что-где испорчуть или сломають! - объясняла она в своей привычной манере с деревенским говорком. - Не будешь же ты с голым туловищом разгуливать? И так уже пересовращал всех моих девочек.
- Это не так, - коротко ответил Тасгалл. К тому же это была правда. Еще не всех.
- Сегодня ты не будешь шастать по замку без надобности, - с хмурым видом погрозила пальцем.
- Как скажите, миссис Нормвэл, - невозмутимо ответил он.
- Ой, вот только не надо претворяться ангелом. Я всё про тебя знаю, Тасгалл! - она с прищуром посмотрела на мужчину, который чуть ли не в два раза был ее выше, и снова погрозила пальцем. Тасгалл промолчал, лишь улыбнулся, и пошел в свою комнату, чтобы переодеться.
Сегодня ему не нужно было помогать ни на кухне, ни в конюшне. И он остался в своей маленькой комнатке с маленьким окошком, через которое наблюдал за подъезжающими каретами. Рассматривал, пусть и из далека, прибывающих гостей. Миледи в шикарных пышных платьях, со спутниками и без появлялись у порога замка и плавно, словно лебеди дефилировали к дверям. Хотелось разглядеть по-ближе, их милые личики и вьющиеся локоны. Посчитать количество нижних юбок и разглядеть стройные ножки.
В дверь постучали.
- Тасгалл, ты тут? - тоненьких женский голосок раздался за дверью.
- Входи Бонни.
- Тасгалл, - девушка вошла в комнату и закрыла дверь. Послышался щелчок замка и мужчина ухмыльнулся. - Столько гостей, - продолжила она воодушевленно, - я так волнуюсь, - подошла сзади и приобняла Тасгалла.
- Нечего волноваться, дорогая, - ответил он мягко. - Разве ты не должна быть сейчас на кухне или в обеденном зале?
- Да, но... Я так волнуюсь. Вдруг я уроню что-нибудь?
- Ты ничего не уронишь, - мужчина обернулся и приобнял девушку. - Просто будь спокойна.
- Ты всегда так хорошо успокаиваешь... - ее тоненькая ладошка проскользнула за брюки. Тасгалл тяжело вздохнул от ее шаловливых пальчиков.
- Тебе пора быть в зале, Бонни. Тебя хватятся, - спокойным голосом проговорил мужчина никак не реагируя на игры служанки с его брюками.
- У меня есть пять минут, - девушка уставилась на него, облизывая пухлые губки.
- Не сейчас, дорогая...
- Почему?! - вспылила она не дав договорить. - Ты ждешь кого-то? Эту белобрысую? Я так и знала, что она соблазнит тебя! - губы девушки недовольно сжались. - Я с ней еще поквитаюсь! Она получит...
- Бонни, никто меня не соблазнял и никого я не жду, - прервал возмущение брюнетки шотландец. Блондинка его действительно не соблазняла. Соблазнил её он и весьма успешно. Только в отличии от Бонни, девушка спокойно отнеслась к похождениям Тасгалла. Вероятно решила, что перевоспитывать бесполезно. Они хорошо провели время и получили друг от друга то, что хотели. Бонни же не могла уняться.
- Правда? - девушка тут же расцвела в улыбке, услышав то, что хотела, и опустила ниже свою шаловливую ручку.
- Бонни, у тебя помнется платье, испортится прическа, - девушка не слушала. - Я могу понадобится...
- Кому? - вновь в голосе прозвучало недовольство.
- Миссис Нормвэл.
- А, да нет. Она сейчас очень занята. Дает указания слугам и следит за обеденным залом, - непринужденно бросила она и принялась расстегивать брюки.
Худенькая брюнетка была настроена решительно. Скандал в преддверии такого грандиозного мероприятия ему был не нужен. Тасгалл успел хорошо узнать эту девушку, она с удовольствием отомстит ему при любом выпавшем случае, и может появиться в самый неподходящий момент.
Мужчина коснулся подбородка девушки и посмотрел в её круглое маленькое личико. Бонни старательно задышала, намеренно приподнимая грудь затянутую в корсет, чтобы мужчина обратил на нее внимание. Её аккуратный ротик приоткрыт и ждет поцелуя.
Не хорошо заставлять девушку ждать.
Тасгалл склонился над девушкой и впился в ее губы, сминая их и лаская языком. Бонни отшатнулась от его напора и мужчина обхватил ее одной рукой за талию, другой придерживал за затылок. Мужчина завладел ее язычком, чем вызвал непроизвольный женский стон, и повалил предложившую себя ему девушку на кровать. Её пальчики поглаживали затылок, ножки заблаговременно раздвинуты. Она вдавливает лицо Тасгалла в свою грудь, желая ласк и поцелуев, и тихо постанывает от его поцелуев. Задрав подолы юбок, под мужской рукой оказалась нежная кожа колена, которое девушка практически сразу приподняла, давая свободный путь к ее сокровищу. Мужчина скользит рукой ниже, и отрывается от целования груди, чтобы взглянуть в лицо девушке.
- Мне кажется, ты забыла надеть одну очень важную часть гардероба, - ухмыляется Тасгалл, касаясь нежной кожи на внутренней поверхности бедра и упирается пальцами во влагу.
- Что? - спрашивает девушка, тяжело дыша. - Нет, я ничего не забыла, - она начинает двигать бедрами и тереться своей о кончики мужских пальцев, размазывая по ним свою влагу. - Они в прошлый раз только мешались.
- Да ты шалунья, Бонни, - Тасгалл улыбается и целует девушку в губы.
- Это всё ты... - шепчем она в губы.
Мужчина прислоняет пальцы к горячему лону, вынуждая девушку сильнее двигать бедрами. Врывается в ее ротик языком и пальцем в лоно. Бонни со стоном тут же закидывает свою ножку ему за спину, и тянет мужчину за ворот рубашки на себя. Движение его пальца в ней усиливается, мужчина большим пальцем играет с ее набухшей клубничкой.
- Тасгалл! Ты тут? - послышался женский голос за дверью, и мужчина тут же разорвал поцелуй. Девушка под ним и вовсе перестала дышать. Молчание.
- Тасгалл! - голос миссис Нормвэл стал несколько жестче.
- Да, миссис Нормвэл, я здесь, - ответил он поймав возмущенный взгляд Бонни. Но он не мог не ответить, ведь тогда экономка решит, что он нарушил ее указание, это грозило неприятностями. Ему могли и вовсе запретить покидать комнату, а это совсем не то, ради чего он устроился слугой в этот замок. - Я еще не переоделся, но могу вас впустить, - глаза Бонни обрели такую округлость, что ни одна монета не сравнится по диаметру.
- Нет уж, благодарю, - фыркнула миссис Нормвэл. - Бесстыдник! Я жду! Одевайся быстрее!
Тасгалл слез с девушки, которая стала быстро поправлять свое платье и прическу, и принялась оглядываться.
- Тасгалл! - тихо прошипела она. - Она увидит меня здесь! Ты же знаешь, что она запретила мне приближаться к тебе!
- Ты можешь спрятаться под кроватью, - предложил мужчина застегивая брюки. Девушка в ответ злостно сжала губы, всем видом показывая, что прятаться под кроватью это ниже ее достоинства. Мужчина ухмыльнулся. - Можешь вылезти в окно. Мы на первом этаже. Этаж комнат для слуг низкий, - предложил он альтернативу.
Девушка нервничая подошла к окну и выглянула.
- Хорошо, - прошептала она. - Помоги.
Подойдя к девушке Тасгалл открыл окно, которое неприятно скрипнуло, затем обхватил Бонни за талию и как пушинку перебросил по ту сторону. Она не громко ойкнула и посмотрела на шотландца.
- Мы продолжим позже, - взволновано проговорила она.
- Тасгалл! - раздался раздраженный голос экономки за дверью.
В ответ Бонни получила мягкую улыбку, после чего Тасгалл открыл дверь и впустил миссис Нормвэл в свою комнату. Женщина в мгновение ока оглядела маленькое помещение и посмотрела на мужчину. Взгляд ее остановился на пахе, и Тасгалл тоже посмотрел вниз, вдруг забыл до конца застегнуть брюки. Но, оказалось, что миссис привлекло совсем не это, а то, что сейчас хорошо оттопыривало брюки. Она бросила гневный взгляд на мужчину, затем на окно. Но подойдя к нему никого не увидела. Тасгалл же молчал и делал вид, что не понимает, что происходит.
- Смотри мне! Бесстыдник! - женщина погрозила пальцем. - Идем. Нужна твоя помощь. Нужно перенести пару ящиков с фруктами, которые задержались. Их только что доставили. Перенесешь их на кухню и сразу идешь в свою комнату, не попадайся на глаза гостям.
Мужчина слушал очередные указания, что ему делать и что не делать, и шел покорно на кухню за ворчливой женщиной. Перенеся несколько коробок со склада на кухню, он отряхнул жилет, и, взяв в руки редингот, отправился с кухни.
- Никуда не сворачивай! - послышалось в след от миссис Нормвэл.
- Да, да... - ответил мужчина, надевая верхнюю одежду.
Он не собирался следовать указаниям экономки. Он хотел посмотреть на гостей, не напрямую, но издалека. Посмотреть, какие люди приехали на празднество, присмотреться к их манерам и поведению, распознать привычки и слабости.
Тасгалл выбрал неплохое место для наблюдения. Пройдя коридоры и сворачивая в самых неожиданных местах, мужчина остановился у выхода в большую залу, где собирались гости, кто-то располагался на мягких креслах и распивал напитки принесенные служанками. Этим ходом не пользовались, слишком он уж был длинным и чтобы пройти от кухни до зала уходило больше времени. А для слуг быстрое обслуживание означает не быть наказанным за нерасторопность.
Тасгалл навалился на стену. Мимо проходила служанка с подносом и Тасгалл быстро выхватил с подноса бокал с виски. Та удивленно уставилась и собиралась что-то сказать, но он прислонил палец к ее губам и мягко шикнул. Девушка попыталась посмотреть на свои губы и на палец, даже скосила глаза, едва держа ровно поднос. Он повел пальцем по губам и чуть надавил на них. Девушка приоткрыла ротик, растеряно смотря, а мужчина кивнул в сторону. Но служанка все еще стоит оцепенев и смотрит на него.
- Иди, - тихо проговорил он, вновь кивнув в сторону. Наконец, служанка ушла, а он сделал глоток дорогого и вкусного шотландского виски. Как же давно я его не пил... Виски приятно обожгли горло, подарив превосходный привкус зерна и фруктов. Мужчина перевел дыхание и стал наблюдать за происходящим.

Наблюдая за светским разнообразием Тасгалл улыбался, получая эстетическое удовольствие от виденной картины. С тех пор, как его изгнали из клана, были забыты подобные мероприятия, вкусный виски и звонкий смех аристократок. Все это теперь ему приходилось наблюдать со стороны, и получать, словно вор, украдкой. Но и в этом есть свой плюс. Чувство обладания чем-то запретным возбуждает, и мастерство получения желаемого уже отточилось за эти пять лет. Конечно, не без накладок, но в большинстве своем все проходит замечательно.
Разговоры гостей были тоже занимательными, хоть и не все было слышно, однако про приехавший цирк Тасгалл услышал. Великолепно! Говорят циркачки очень гибкие... - подумал мужчина и сделал еще глоток виски.
- Тасгалл! - послышалось неистовое шипение прямо за спиной мужчины. - Ты что тут делаешь? Я же велела тебе никуда не сворачивать!
Тихо, чтобы не привлечь внимание шипела миссис Нормвэл. Тасгалл обернулся и улыбнулся женщине.
- Так вы же тоже свернули.
- Поогрызайся еще! - хмуро погрозила пальцем. - А это что такое?! - женщина выхватила из рук бокал с виски, ловко удержав поднос с фруктами на одной руке. Её лицо исказилось в гневной гримасе. - Иди быстро от сюда! - прошипела она.
Тасгалл ухмыльнулся и кивнул. Выхватил с подноса зеленое яблоко и направился по коридору. Сочное, чуть с кислинкой яблоко приятно разбавило привкус виски на языке.

Тасгалл заметил движение проходя мимо примыкающего коридора и сделал шаг назад. Симпатичная молодая девушка в скромном синем платье увлеченно рассматривала интерьер. В ее глазах было столько интереса и любопытства, что невольно захотелось чем-нибудь удивить девушку.
- Тасгалл! - раздался позади мужчины недовольный женский голос. Он обернулся и вновь увидел недовольную миссис Нормвэл. Она упиралась кулаками в бока и нервно потаптывала ножкой. Ей что больше не за кем следить? - Я что тебе велела? - она погрозила пальцем. Мужчина же в ответ улыбнулся и посмотрел на милую леди. Почтительно ей поклонился и, бросив невинный взгляд на экономку, возобновил свой путь по коридору.
Однако он не собирался отсиживаться в своей комнате и ждать, когда его снова позовут чем-нибудь помочь. Миновав один коридор за другим, он лихо скрылся от преследования экономки и направился к выходу.
Конечно, большинство парочек направится в сад, насладится романтической обстановкой шотландкой осени, и уединится в какой-нибудь беседке или оранжерее. Но не только. Одинокие девушки тоже ищут романтики.
И чем не романтичен сад, в котором есть пруд и скамейки?

Выйдя из замка Тасгалл свернул по направлению к саду, как вдруг увидел:

Девушка рыдала в свои маленькие ладошки, сидя на каменном заборчике, едва ли не всхлипывая на всю округу. Тасгалл осмотрелся вокруг, но никого не заметил, кто мог бы быть виной страданиям бедной девушки, как не оказалось и того, кто мог бы ей помочь. Тогда, почему бы ни я?
- Прошу прощения, мисс... - он не знал ее имени, положения, была ли она замужем или нет. Протянул девушке платок и присел на корточки подле неё. - С вами все в порядке? Почему вы плачете? - Тасгалл смотрит на бедняжку, пытаясь понять, что могло заставить девушку разрыдаться в праздник. - Я могу чем-то вам помочь?

Девушка сначала испугалась, но потом, посмотрев на Тасгалла, приняла плоток и сильнее стала плакать. Он не стал дотошно пытаться ее успокоить. Порой нужно выплакать все что скопилось на душе, и мешать этому не стоит.
Незнакомка поблагодарила, и забавно икнула. Мужчина улыбнулся.
- Ну что вы, какая еще смерть? - он посмотрел на ее милое хоть и заплаканное личико. - Не существует ситуаций, из которых бы не было выхода. Просто иногда мы их не видим или не хотим замечать, - Тасгалл присел рядом на каменный заборчик. - В любом случае, я весь в вашем распоряжении. Если чего-то желаете - я исполню.
Тасгалл посмотрел на юную леди и улыбнулся.
- Хотите чтобы я сопроводил вас к месту ужина? Или может желаете, чтобы я сопроводил вас до ваших покоев?

Ну что вы Миледи) В моих словах не было и намека на пошлость) *теперь есть)* Я с благородными намерениями помочь)))
Как вашей милости будет угодно) Буду с нетерпением ждать вашей благодарности)

Тасгалл внимательно слушал исповедь девушки и пытался разобраться в случившемся. Ясно было, что эта бедняжка что-то сделала, за что отец будет ею не доволен. Однако он прекрасно знал, что порой даже оторванный бантик на платье может быть катастрофой. Что же касается замужества, то в наше время это не такая редкость, когда девушку выдают замуж поневоле, ради процветания благородного рода и укрепления связей. И её трагедию можно понять. Одно дело, когда мужчина женат на не любимой и может гулять налево и направо наплевав на все рамки приличия и уважения к женщине. И другое дело, когда девушка вынуждена жить с нелюбимым человеком, большинство из которых для них даже не приятны. И девушке за измену может грозить наказание, это зависит от взглядов её супруга.
А вот дальнейшее повествование Тасгаллу совсем не понравилось. Она не говорила конкретные вещи и не указывала ни на кого, но этого и не нужно было. Мужчина, у которого на носу свадьба, не должен ломать устои ради удовлетворения своего эго. Да, Тасгалл тоже не ангел и соблазнял девушек, но никогда не брал нахрапом. Если они и будут отдаваться ему, то только по собственному желанию. Насилие Тасгалл никогда не любил и всегда готов был покарать того ублюдка, который творит насилие над беззащитной женщиной.



Мужчина поднялся следом и кивнул. Незнакомка едва заметно улыбнулась об упоминании своей тетушки. И эта короткая улыбка, обогрела его душу. Эта короткая улыбка говорила, что девушке, хоть немного и, может быть, на время, но полегчало.



Мужчина почтительно поклонился и с улыбкой посмотрел на Эйлис.
- Мне приятно познакомится с вами, леди. Тасгалл, - представился он. Это было не привычно. Видя плавный реверанс девушки, он невольно вспомнил то, как представлялся ранее: Тасгалл Мар, младший сын 22-го графа клана Мар, Чарльза Эрскина. Теперь же, из-за его блуждания по женщинам его изгнали и он стал просто Тасгалл. Иногда Тасгалл Мар.
- И не нужно обращаться ко мне с таким почтением. Здесь, - мужчина окинул взглядом замок, - здесь - я всего лишь слуга.
Мужчина снова склонил голову перед миледи, затем выставил локоть вперед, чтобы девушка смогла почувствовать опору.
- Пойдемте, леди, я провожу вас к вашей тетушке, - с улыбкой проговорил он. - И не волнуйтесь. Все будет хорошо. Пока вы со мной вам ничего не грозит.
Тасгаллу очень хотелось, чтобы Эйлис почувствовала себя в безопасности и перестала волноваться. Такой красивой и милой девушке вообще противопоказано волноваться. Ему почему-то казалось, что она может быть очень легкой по настроению, непринужденной в общении и совсем не такой девушкой, какие ему попадались ранее. Но он слишком хорошо знал женщин, и знал, насколько они бывают переменчивы.
- Скажите, леди Эйлис, - Тасгалл положил свою руку на ее ладошку, что покоилась на его локте, и слегка сжал тоненькие пальчики. - А разве ваш отец не может выбрать вам другого жениха? Более достойного? Возможно у вас есть человек, которого вы любите?
Он понимал, что лезет не в свое дело, но не мог устоять перед любопытством. Захотелось узнать, есть ли кто на сердце этой красавицы.

После пояснения девушки, Тасгалл понял, почему она так была расстроена. Наверное нет ничего хуже, чем крушение мечты, идеала, спланированного будущего. Теперь перед ней неизвестное, а возможно и ужасное неизвестное. Жить в вынужденном браке с человеком, который унизил и оскорбил, видеть его каждый день, быть вынужденной отдавать ему себя...
Тасгалл сжал челюсть, едва не скрипнув зубами. К сожалению и таких подонков тоже носит земля. И таким подонкам, даже, почти всегда ничего не бывает. А все дело в клане, роде, богатстве, положении...
Он не стал расспрашивать, кто этот негодяй, не хотел продолжать тему, которая причиняет боль Эйлис. Эта ее рана зарастет, но не прямо сейчас, не сегодня. Возможно потребуется время, и не малое. Но мужчине хотелось увидеть этого Дерека и по-мужски напомнить ему, что он мужчина, если, конечно, он мужчина. Если бы не он понял, то пришлось бы силой вдалбливать эту прописную истину.
Тетушки не оказалось. Чему Тасгалл был рад. Поэтому и не возникло никакого другого ответа на просьбу девушки проводить к замку, как: «Конечно, с удовольствием». И они направились обратно к замку. Ей нужна была поддержка. Останься она одна, наверняка бы вновь начала рыдать. Тасгалл не хотел, чтобы она плакала.
Когда подходили к входу замка, Эйлис отчего-то остановилась. Привстала на ципочки, обняла мужчину за шею и, чуть притянув к себе, стала целовать. Такой неожиданный порыв к близости он никак не ожидал. Он чувствовал ее напряжение в руках, волнение в губах, которые слегка подрагивали в неуверенности. Пухлые губы захотелось смять своими, овладеть ими, почувствовать их шелковистость на языке. Но Тасгалл сдержал порыв, поскольку ее поцелуй был таким чистым и невинным, что он не решился разрушать эту хрупкую идиллию. Он лишь наклонился немного ниже, чтобы она не тянулась так сильно, и слегка коснулся ее талии, придерживая возле себя.
Как только мимо проехала карета, Эйлис отстранилась. Тасгалл заметил, как она проводила ее взглядом. Затем отпустила его и смущенно проговорила:



Затем развернулась и пошла к ступеням замка. Замешательство в голове мужчины не давало трезво расценить происходящее. Пойти за ней? Расспросить? Почему?.. Хотя ответ на «Почему», кажется, он знал.
Девушка развернулась на лесенке, и он увидел ее румяные щечки. Он улыбнулся.




Конечно же тут был другой вход и не один. Тасгалл подошел к Эйлис и протянул руку, чтобы она спустилась с лесенки.
- Конечно, - ответил он с легкой улыбкой. - Я провожу. Никто нас не увидит.
Он не стал спрашивать, не стал упоминать произошедшее, не желая вводить девушку в еще большую краску, хотя румянец ей очень шел. И если ее щечки станут еще более порозовевшими, то он наверняка жадно расцелует их.
Он провел леди за угол, и пройдя несколько метров вновь свернул за одну из башен, примыкающих к стене замка. Массивная деревянная дверь была закрыта на ключ. Тасгалл отодвинул засыхающий плющ, что оплел половину стены, и из маленькой щели между камнями достал ключ.
Взглянув на девушку он улыбнулся. Повернул ключ и дверь со ржавым скрипом открылась, предоставляя нашему взору темный коридор. Сначала он хотел пропустить леди вперед, но потом передумал. Взял Эйлис за руку и повел ее за собой в темноту коридора. Дверь позади них вновь скрипнула, захлопываясь, и оставляя их вдвоем в полной темноте.
- Не бойся, - тихо произнес он. - Нужно сделать около десяти шагов вперед, там будет факел, который можно зажечь, - пояснил он.
И держа крепко хрупкую ладошку в своей руке, медленно прошагали необходимое расстояние. Эйлис взволновано сжимала мою руку, и в один момент едва не оступилась в темноте, но мужчина вовремя поймал ее, приобняв и прижав ее стройное тело к себе.
- Всё хорошо? Не ушиблась?
Чувствовать её в объятия, быть при этом в темноте, и в одиночестве... Захотелось вновь почувствовать ее пухлые губы, и поцеловать куда сильнее, чем она его. Тем более, что здесь их никто не видит. Но... чувство, что он воспользуется её беспомощным положением, еще и расстроенным настроением не давало покоя. Не мог он так низко воспользоваться ею.
- Стой здесь, - Тасгалл отпустил ее из своих объятий, - я зажгу факел.
Чиркнув искрой на промасленную тряпку факела, огонь в мгновение осветил длинный коридор, по которому они и направились. Он вновь взял за руку Эйлис и повел за собой.
- Это был Дерек, не так ли? - спросил он нарушая тишину коридора. Однако, коридор вдруг стал не таким уж и тихим. Мужчина нахмурился. Ведь он точно знал куда идет, и никакой... Музыки там быть не должно.
Показался свет, музыка стала сильнее, и в итоге они вышли в бальный зал.
- Не понял... - он с удивлением рассматривал танцующих и разговаривающих друг с другом гостей, затем обернулся назад, но коридор был черен, и казалось, что позади вообще ничего нет, лишь черная, как сажа стена. Тасгалл посмотрел на недоумевающее лицо Эйлис.
И вдруг началось твориться невообразимое. С огромным грохотом люстра оторвалась и рухнула вниз на всех этих танцующих людей. Огонь стал разливаться по всюду, сжигая на своем пути все. Страх и ужас стали его спутниками в этом огненном танце. Тасгалл обступил Эйлис, закрывая её собой от пекла, что разливался в центре зала, прижал всю к себе, её лицо к своей груди, и закрыл глаза. Бежать было некуда.

Туманные развалины

Тасгалл почувствовал легкое прохладное дуновение воздуха и открыл глаза. Вокруг были одни развалины и не понятно, тот ли это был замок, и он ли превратился в развалины. Огромные глыбы камней, обломки каменных кладок и зубчатых вершин башен валялись вокруг нас. Из-за густого тумана не было видно, как далеко простираются эти развалины. Было не видно даже на пару шагов впереди. Ничего.
Он чувствовал тепло тела, которое обнимал, а значит и Эйлис жива, и не сразу отпустил её от себя.



Спросила девушка, но у него не было ответов на её вопросы. Ни на один из них. Не знал он и то, что стало со всеми теми, кто был тогда в замке. Живы ли они? Тоже где-то здесь, или же все погибли в том огне.



Он смотрел в ее глаза и видел в них страх, растерянность и хрупкую надежду. Надежду на него, что он сможет объяснить ей происходящее, что он сможет защитить её, что он не оставит её.
Внезапно девушка закричала и схватилась за его плечо. Ухватил Эйлис и притянул к себе. Она тянет юбку, которую кто-то тоже тянет, но в другую сторону. Тасгалл дергает девушку сильнее к себе. Слышится треск ткани. Эйлис в панике бьется и пытается высвободить свою одежду, которая уже трещит по швам.
Попытки отступить в сторону не приводят ни к чему. Как только они смещались в сторону, уходя от невидимых рук, так сразу же эти руки возникали по другую сторону, снова и снова хватали их за одежду, за ноги. Он чувствовал холод, не живой, потусторонний холод. Он схватил кусок какой-то балки и попытался отбиться, но это лишь на секунду прерывала настойчивость призраков.
Тасгалл быстро снял с себя редингот и накинул его на Эйлис, и поднял ее.

- Обними меня ногами, Эйлис, - проговорил он, поднимая её выше, одной рукой крепко прижимая к себе. Очередная призрачная рука вновь оторвала от юбки Эйлис кусок ткани. Таким темпом она совсем без юбок останется. Тасгалл невольно уткнулся взглядом в ее пышную грудь, что стягивал и прятал корсет платья, когда почувствовал ее ножки на талии, а дрожащие ручки на своей шее. Он старался не сильно шевелить рукой, которой придерживал девушку за попку, чтобы не отвлекаться на ее округлости, и направился прочь с развалин.
- Нужно уйти отсюда, - переступая аккуратно с камня на камень и обходя глыбы, попутно палкой отгоняя назойливые руки. Вот теперь-то как раз и не хватает огня. Ничего не видно.
Время от времени он посматривал на взволнованное личико, что было так близко к нему. Все ее тело было очень близко к нему. И несмотря на всю сложившуюся ситуацию он хотел её. Теперь еще больше, чем в темном затянутым паутиной коридоре.

- Мы выберемся, - он постарался вложить в это короткое предложение всю уверенность, что только была у него. Чтобы она поверила ему, чтобы не волновалась. Камней под ногами он уже не видел, была ровная поверхность, но туман никуда не делся. - Ты же мне веришь? - он улыбнулся, смотря на Эйлис, и остановился. - Веришь? - Тасгалл смотрел в ее глаза и медленно тонул в них. Взгляд его сместился ниже и обласкал два безумно манящих к себе холмика. Остановился на губах. Мужчина не смог сдержать порыва и жадно впился в ее губы. Нежные, шелковые и такие податливые, они сминались под его напором, а он хватал их своими губами, словно боясь потерять в этом густом тумане. Тасгалл почувствовал холод на лодыжке и покалывающее сжатие. Не отрываясь от сладких губ он резко махнул палкой, отгоняя призраков. Её губы стали горячими и набухшими. Он чувствовал их своим языком, и хотел проникнуть им в её влажный маленький ротик, чтобы завладеть им окончательно.

- Простите, леди Эйлис, - Тасгал заставил себя оторваться от ее губ. В брюках стало невыносимо тесно, его желание рвалось наружу, и как назло, её бутончик был так близко. Вновь резко махнул палкой отгоняя ползущие призрачные руки, что так и хотели затащить нас в свой потусторонний мир.

Тасгал продолжил идти вперед, стараясь не смотреть на девушку, на ее влажные алые губы, вздымающуюся грудь, что так и норовила выскользнуть из оков платья и сразить Тасгалла наповал, чтобы он окончательно потерял рассудок. Мысли о невинном, еще никем не обласканном изящном женском теле, он старательно подавлял, и старался не думать о прелестях Эйлис, что сокрыты под платьем, юбками и панталонами.

Туманные развалины


Что-то изменилось в лице девушки после поцелуя. Ему совсем не хотелось её обидеть, поставить в неловкое положение или обесчестить, хоть и Тасгалл желал овладеть ею. Но с девушками, не знавших близости, нужно быть осторожным. Он не любил травмировать женщин. Нет, не так. Он не любил травмировать невинных девушек, а женщин... С женщинами можно было позволить себе многое, если не всё.
Когда они дошли до двухэтажного заброшенного дома, Эйлис попыталась отстранится от мужчины как можно скорее. Видимо, его несдержанный поцелуй её оскорбил. Но он не пустил её от себя. Как бы она не была обижена на него, здесь не безопасно. Пусть лучше она будет еще больше злиться и возмущаться, но безопасность важнее недовольства.
В доме мы были явно не одни. Однако шорохи и звуки совершенно точно принадлежали живым существам, очень похожим, по звукам, людям. Это радовало и давало некоторое облегчение, что они не одни, и, возможно, выжили не одни. Вот только звуки, какими бы приглушенными они ни были, мужчина узнал сразу. Поэтому, не давая проявить Эйлис свое любопытство в полной мере, схватил её и потащил на второй этаж.
Конечно же она стала возмущаться, но сейчас было не до объяснений. Тасгалл наугад вошел в комнату и она оказалась спальней, покрытой пылью на защитных чехлах, с паутиной в углах комнаты и мутными стеклами в окнах. Свет от свечей показал нам всю прелесть спальни, в которой оказался был еще и камин. На пыльном полу остались наши следы, и других не было. Как долго был заброшен этот дом?..
Тасгалл стал рассматривать комнату в поисках полезных вещей. В окно был виден только туман, и казалось, что дом стоит на островке, в неведомом пространстве и нет вокруг больше ничего. В платяном шкафу висела старая, потрепанная молью одежда, пыльная и обветшавшая.
Эйли закричала и мужчина тут же, даже не успев осознать произошедшее и не успев сообразить, действуя на инстинктах оказался рядом. Омотрелся по сторонам. Ему не хотелось думать, что эти призраки и в дом проникают, тогда им спрятаться будет негде.
Он обнимает девушку и пытается её успокоить. Паук бы давно убежал от ее крика, если бы мог, поскольку давно покоился с миром. Вот только крик и мертвого поднимет. Главное, что бы не привлек призраков с улицы. Постепенно дыхание Эйлис выравнялось и, убедившись, что с ней уже все хорошо, Тасгалл отпустил девушку. Несколько секунд он еще наблюдал за ней, чтобы убедится в ее обретенном спокойствии. Она взяла какую-то книгу и принялась читать. По письму Тасгал понял, что это дневник. Он давал еще большие загадки, чем мы имели на данный момент, но и указывал путь. Один единственный, призрачный и ненадежный.
Эйлис повернулась резко и неожиданно, и уперлась в мужчину, не рассчитывая, что он стоит так близко к ней. Её взгляд невинных глаз сбивал с ног. Грудь прерывисто вздымалась, ему это было хорошо видно сверху, и ему очень хотелось убрать то, что так мешало девушке вдохнуть полной грудью. Тасгалл раздевал ее глазами, руками же едва касался хрупких плеч. Девушка скинула его редингот, вызвав удивление на лице, а затем и вовсе шокировала, когда обняла его и сказала слова, которые мужчина не рассчитывал услышать.



Он смотрел на прекрасную девушку, что стояла перед ним и желала его поцелуя. И он понимал, что после такого повторного поцелуя, не сможет остановится. И не даст девушке остановить его. Он медлил, сопротивлялся своему желанию, но взгляд Эйлис не давал возможности отвернуться от нее, чтобы заглушить желание. Её язычок скользнул по губам, и ему захотелось поймать его. Жар разливается по телу все сильнее, невозможно устоять перед соблазном.

Тасгалл обнял её лицо ладонями и смял девичьи губки своими. Он сминал их и сминал, пока они вновь не стали горячими и набухшими, и затем скользнул языком в нежный ротик. Прижал Эйлис к себе. Возбуждение отдавалось во всем теле, особенно в паху. Освободив ее губы, давая девушке перевести дыхание, Тасгалл стал неистово целовать ее шею, ключицу, плечи, прижимая к себе и прогибая её, чтобы добраться до бархатной кожи груди. Дернув за шнуровку, и корсет тут же ослаб. Приподняв Эйлис от пола, мужчина делает пару шагов вперед. Быстро стягивает с кровати чехол и роняет взволнованную прелестницу на мягкую постель. Нависает над ней, разглядывает ее лицо с румяными щечками, приоткрытый ротик... Взгляд опускается ниже, к свободно прикрывающему грудь корсету. Тасгалл снова смотрит девушке в глаза, касается румяных щек тыльной стороной ладони, изящной шейки. Проводит пальцами по ключице и плечу, чувствуя бархатистую кожу. И снова впивается в ее губы, с напором углубляет поцелуй, проникая языком в рот и ласкает её язычок. Стягивает одежду, что прикрывала грудь, и не церемонясь накрывает её своей ладонью. Сжимает упругую грудь, получая в ответ всхлип. Тасгалл большим пальцем играет со съежившимся сосочком, затем подключает в игре и вторую руку, для второй груди. Осознание того, что его руки здесь первые, что никто еще не видел и не трогал эту невинную деву, возбуждает и подгоняет. Он будто боится, что кто-то может украсть это у него, и оттого начинает сминать сильнее нежные полушария. Отпустив её ротик, мужчина склонился над грудями и принялся целовать их. Кожа Эйлис покрылась мурашками, и он хотел поцеловать каждую из них, на всем её теле. Нескромные стоны были наградой за его ласки, а спутанное дыхание, после того как он коснулся языком аккуратных маленьких сосков было невыносимо возбуждающе. Таким, что он не раздумывая обхватил сосок ртом и втянул его в рот, прижимаясь к женской груди лицом.

Целуя груди, Тасгалл уже задирал остатки юбок. Поглаживая стройные ножки, он добрался до нижнего белья и, посмотрел на Эйлис. Ему нужно было быть уверенным в том, что она не против. Он не мог позволить себе взять её силой, тем более после того, как этого желал Дерек, тем более потому, что она еще невинна. Ведь то, что может произойти, уже нельзя будет вернуть назад.
Эйлис тяжело дышит, смотрит на мужчину затуманенным взглядом, и приподнимает попку. Большего ему и не нужно было. Одним движением Тасгалл стянул панталоны и раздвинул стройные ножки. Он чувствовал, как они напряжены, даже слегка дрожат. Желание и страх первого раза неизбежен. Как неизбежно удовольствие и боль. Он снова стал ласкать её, целовать, нежно поглаживать. Он хотел чтобы она расслабилась, не волновалась. Расцеловав груди, он вернулся к пухлым губам, нежно поцеловал их и посмотрел в глаза девушки.

- Ты так прекрасна... - низким голосом, с едва заметным хрипом, произнес он. Приподнявшись, стянул с себя рубашку.

Разглядывая лицо девушки, изучая и запоминая его, мужчина опустил руку вниз, к девственному бутону и коснулся его. Поглаживая нежные лепесточки, он чувствовал, как набухает бутон, как он раскрывается, желая впустить в себя все ласки, что сейчас дарил Тасгалл. Он смотрит, как реагирует Эйлис на его ласки, как она вздыхает, приоткрыв ротик, как дрожат ее ресницы, как подрагивает грудь, которую он сжимает свободной рукой и поглаживает возбужденный сосок. В паху сильно сдавило, когда девушка выгнулась, едва его палец углубился в сладкий влажный бутончик. Никогда еще Тасгалл не испытывал такого желания завладеть девушкой, как сейчас. Он страстно хотел стать ее первым мужчиной, и так же страстно не хотел делится ею с кем-либо. Внезапно возникшее чувство собственности сдавило грудь.
Он ласкал её, скользя пальцами по влажной напряженной плоти и углубляя их, снова и снова, пока девушка не задрожала и не застонала, разорвав тишину спальни. Тасгалл тут же с жадностью впился в ее губы, слизывая и сцеловывая все её стоны и вздохи. Подсунув руку под ягодицу, мужчина сжал упругую попку и уткнулся своим затвердевшим естеством в разгоряченный бутончик. И не давая девушки перевести дыхание начал проникать в ее. Медленно, не спеша, ведь он хотел растянуть ее невероятно узкое лоно, а не порвать его. Тасгалл чувствовал, как перевозбудился, и ему сложно сдерживать свои порывы, но он старается изо всех сил причинить как можно меньше боли.
Чувство собственности вдруг усилилось. Ему хотелось, чтобы этот бутончик был только его, только для него, только под него. Ему захотелось, чтобы Эйлис знала только одного мужчину, знала его и знала что ему нравится. Чтобы она принадлежала только ему, не только здесь и сейчас. Мысль о том, что кто-то, после него завладеет этим бутончиком раздражала. Никогда ранее это его не беспокоило. Может это обстоятельства сыграли свою роль? Может её невинность так его покорила?

Эйлис вскрикивает и он тут же замирает. Увлекшись своими размышлениями он слишком резко двинулся и причинил боль. Девушка дрожит и глубоко дышит, теребит пальцами его волосы. И вновь размеренные движения в нежном лоне. Как же трудно сдерживаться. Как трудно удержать порыв войти в нее до самого основания. Трудно не причинять боль.
Его возбуждение выходит из-под контроля. С каждым разом Тасгалл все жестче и резче входит в девушку и понимает, что всё, уже не сдержаться. Впивается губами в нежную шею, сжимает ягодицу в одной руке, в другой подрагивающую грудь, и резко входит, еще и еще. Растягивает узкое лоно своим твердым членом, и все глубже и глубже толкает его. Чувствует впившиеся ногти на своих плечах, спине, но это не останавливает, наоборот, заставляет еще сильнее овладевать девушкой.
Чувство удовлетворения заставляет Тасгалла практически прорычать возле уха Эйлис. Горячие тела прижаты друг к другу, тяжелое дыхание эхом отдается по спальне. Не мог думать о том, что только что сделал. Слишком был доволен обладанием, и не торопился покидать узкое горячее и дрожащее лоно девушки, продолжая сжимать её хрупкое тело.
Поцеловал её шею и плавно подступил к губам.

- Ты моя Эйлис. Моя... - прошептал Тасгалл в губы и поцеловал их. Ощущение завоевания не покидало. Её девственность теперь принадлежит ему и только ему. Это не первая на его счету девственность, но первый бутон, который не хочется кому-либо отдавать. Непривычно. Удивительно и... страшно. Что делать с этим?

Он убрал прядь волос с мокрого лба девушки и вновь стал рассматривать её лицо. Он желал видеть её реакцию, что она скажет, сделает, будет ли рыдать и орать, что он её обесчестил или же начнет говорить о свадьбе... Сам же спрашивать не стал. Что тут спрашивать, уже ничего не вернуть назад, но он повторил бы это снова и снова, не жалея ни о чем. Даже о той боли, что причинил.

- Нам нужно собираться, Эйлис, - да, прозвучало не очень. Словно только что был очередной перепихон, с очередной девушкой. Но это было не так. В дневнике была подсказка и нужно было торопится. - Эйлис, - окликнул Тасгалл девушку и нежно поцеловал в губы. - Всё хорошо? - не знает, зачем он это спросил, но спросил. Видимо волнение за неё так и не отпустило и её мнение всё так же было важным для него. - В следующий раз я постараюсь не торопится так сильно, - с улыбкой произнес он и снова чмокнул девушку в губы.
Поднявшись, Тасгал поправил юбку девушки, и заметил кровавое пятнышко. Так же небольшие пятнышки крови были и на его руке и бедрах. Видя это, он невольно вздохнул, и взглянул на Эйлис. Чувствовал какую-то связь. Она огоньком теплилась в груди, и, казалось, если он потеряет из виду Эйлись, то этот огонек потухнет, и он никогда больше не почувствует это тепло.
Он отвернулся от девушки, пока она приводила себя в порядок, и задумался. Непривычное ощущение, не привычное желание, даже место в котором они были непривычное. Все было непривычно для него. Нужно было найти выход от сюда.

- Ты готова, бутончик? - с улыбкой обернувшись, спросил он.
- Я уже не бутончик, - со вздохом ответила она.
Её щечки были безумно алыми, и, подойдя мужчина, приподнял за подбородок голову Эйлис и поцеловал одну, а затем другую щечку.
- Для меня ты всегда останешься бутончиком, - приобнял девушку и нежно поцеловал в губы. - Идем. Я видел внизу факелы.
Накинув на плечи Эйлис редингот, они спустившись вниз. Мужчина зажег факел и посмотрел на красавицу.
- Ну... Я жду, - Тасгалл в шутливо-строгой форме произнес, смотря на девушку, и протянул руку в сторону. - Я жду твои ножи.
Улыбнулся. Эйлис вновь оказалась на нем, обнимая его руками и ногами, и он мог лицезреть, как алые щечки постепенно успокаиваются. Он снова прижал ее к себе за ягодицы, уже не стесняясь пошевелить пальцами по попке, заставляя щечки вновь зардеться. В другой руке были три горящих факела для отпугивания призраков и освещения дороги. Три — это чтобы с запасом было, вдруг один погаснет.
Они вышли на улицу и он почувствовал, как прохладный воздух окутывал со всех сторон, особенно на влажном и все еще разгоряченном теле. Не спасала от прохлады легкая рубашка. Хорошо, что на Эйлис был редингот.
На развалинах они встретили еще несколько человек, которые так же оказались здесь, как и они. Это вселяло надежду, что теперь они смогут выбраться из этого странного места.
Все попытки Эйлис спустится и отстранится для приличия, при виде посторонних, были Тасгаллом отвергнуты. Он не желал отпускать девушку и ему на рамки приличия было все равно.
- Нет, Эйлис, я тебя не отпущу, - прошептал на ухо девушке и крепче прижал к себе.
- Приветствую дамы и господа, - радостно проговорил Тасгалл, хотя радоваться было нечему. Это все Эйлис. - Нужна помощь?
Эйлис все же выбралась из его объятий и взяла один из факелов. Надо же... Всего один раз распустила бутончик и уже стала самостоятельной? Тасгалл мысленно ухмыльнулся и стал отгонять призрачных существ, отдав один факел другой паре.

Вдруг вдали мелькнул контур человека, но это был не человек. Призрак с серебряным ключом на шее. Надежда на возвращение молнией сверкнула в груди. Тасгалл тут же притянул к себе Эйлис, не желая потерять её, что бы сейчас не произошло.

Над снежными вершинами

Оказались они на большом аэростате в открытом небе. Снежные вершины простираются во все стороны и не видно им ни конца ни края. Морозный воздух мгновенно укутал нас, пробираясь под легкую одежду. Эйлис прижалась к Тасгаллу своим дрожащим телом, и он попытался согреть её, растирая ладонями ее плечи и спину. Вряд ли редингот мог в полной мере защитить девушку от холода.
Эйлис придумала странный способ согреться. В большей степени это разогрело его, а не её. И самое печальное, что сделать он ничего не мог, когда девушка забралась под его брюки. Тасгалл мог только смотреть на это, казалось бы, невинное личико, и чувствовать её пальчики, блуждающие по его члену. От её ласк, он склонился, прижимаясь сильнее, и уткнувшись в нежную, покрытую мурашками шею. А леди не останавливалась. Она затеяла опасную игру, и он эту игру принял, позволяя Эйлис прочувствовать своей маленькой ладошкой всю мощь, что сейчас рвалась наружу.
Отметил про себя, что девушка стала весьма раскована, после того, как он овладел ею. Хотел узнать насколько она стала храбрее, хотел почувствовать не только её руку на члене, но и ротик. При этой мысли застонал в шею девушки и прижал еще сильнее к себе. Её пальчики скользнули по набухшей головке и Тасгалл с приглушенным, сдерживаемым стоном кончил.
Последний раз, когда он кончал себе в брюки, было в подростковом возрасте. И с тех пор никогда больше не держал возбужденную плоть под одеждой во время оргазма, только в горячем и влажном женском лоне. И вот теперь он почувствовал себя неопытным мальчишкой.
Коварная! Коварная Эйлис!
Девушка поцеловала его, тяжело дышащего, возбужденного, желающего завалить эту проказницу на один из мешков и отшлепать, а затем взять её тут же, да так, чтобы её стоны были слышны в каждом уголке этих снежных гор.
Тасгалл не понял, за что она благодарила его, ведь он сейчас получил удовольствие от её ручки. Но не стал уточнять. Поправил брюки и рубашку, прикрывая последствия от неосторожной игры Эйлис. После чего они присоединились к группе людей, так же застрявших здесь, как и мы.
Оказалось, что каждый из них побывал в каком-то своем месте, для каждого из них было определенно испытание с загадкой, и так же как и мы, они были с другими людьми. Кто-то карточным способом делил их постоянно, определяя компанию и место. Какие-то нечеловеческие игры, и он чувствовал себя пешкой. Ужасное чувство.
Одно хорошо, что здесь была инструкция к действию, и не пришлось ломать голову, что делать, когда топливо для нашего воздушного транспорта закончится. Все принялись рассматривать мешки, а он подошел к Эйлис, стоящей возле одного из таких мешков. Приобнял ее, укрывая собой от ледяного ветра, и поцеловал в холодную и слегка покрасневшую от мороза, щечку.
- Хочу видеть тебя без одежды, - прошептал он ей на ушко. - Хочу целовать тебя везде, - снова чмокнул в щечку, - все твои выпуклости, - поцеловал в шею, крепче обнимая, и, незаметно приподняв руку, положил ее на грудь девушки. - Хочу почувствовать нежные лепестки твоего бутончика на своем языке... - прошептал возле уха и скользнул языком по мочке.
- Да, мне тоже кажется, что мешок №2 самый тяжелый, - громче проговорил он уже для всех и вновь вернул свое внимание к Эйлис. Приподняв за подбородок лицо девушки Тасгалл заглянул в ее глаза и жадно впился в её губы. Ему было все равно, что их видят. Он целовал ее и целовал, не стесняясь углублять поцелуй и проникать в её такой желанный и влажный ротик своим языком.

Над снежными вершинами

Её шепот пробуждал в нем непристойные мысли. Её дыхание ласкало слух. Трепет её тела, что он обнимал, возбуждал. Кажется, что их совместное приключение, начатое в заброшенном доме на кровати, все еще продолжается. Эти страстные игры друг с другом, несмотря на ситуацию и окружение, становятся все глубже и сильнее. Тасгалл не знал почему, но точно знал, что ему недостаточно было той кровати. Хотелось обладать ею сутки напролет, насладиться всей ею без остатка.


Он удивленно уставился на девушку. Вокруг мороз и снежные горы, мы на аэростате неизвестно где, а ей шампанское вдруг захотелось? К слову, он тоже был не против выпить, но не шампанское. Тасгалл проследил за её язычком на губах, и хотел сделать тоже самое, но уже своим язычком.
Он не стал отказывать ей в её желании. Эйлис нужно было расслабится после всего произошедшего, успокоить переживания за будущее, перелистнуть страницу своей жизни, ведь она уже не будет прежней. И не только из-за необычных событий, но и из-за того, что она теперь женщина. Красивая, прекрасная женщина с необузданными еще желаниями, и фантазиями, ждавшими своей реализации.
Откупорив бутылку шампанского, быстро плеснул в бокалы и протянул один девушке.
- Я бы предпочел шотландские виски, который делают в вискикурне Глентаррета, в Хайленде, - с улыбкой произнес он. Его сейчас мало волновало то, что девушка может озадачится этой информацией. Ведь не каждый слуга разбирается в виски, знает хороший сорт и название вискикурни. Вряд ли она вообще об этом подумала, все-таки не та обстановка, чтобы размышлять о таких мелочах.


Тасгалл на мгновение так и замер с бокалом возле губ не успев сделать глоток. Он не понял как расценивать эти её слова. Эти несколько слов давали столько возможных вариантов для мужчины, что он не знал, что ответить, чтобы не попасть впросак.

- Твой бутончик в надежных руках... - ответил он, и понял, что вышло примерно тоже самое, что и у Эйлис. Он ухмыльнулся и отпил из бокала.

Что-то стало происходить позади. Тасгалл чувствовал, как в морозном воздухе копилось напряжение. Оно не предвещало ничего хорошего. Интуитивно мужчина отбросил бокал и прижал к себе Эйлис. Посмотрел на нее, хотел сказать слова поддержки, пообещать что все будет хорошо, что он рядом... Слова терялись в происходящем вокруг хаосе. Он чувствовал, как теряет девушку, как она ускользает из его объятий, и не мог вновь ее поймать, как бы не старался. Он чувствует её где-то рядом, кажется даже видит, призрачно. Странное ощущение сковывает тело. Невозможно пошевелится, но сознание все еще его. Тасгалл все прекрасно понимает и чувствует. Чувствует себя пойманным в ловушку. Запертым. Нет ничего хуже видеть и чувствовать, и не мочь что-либо сделать.
Он смотрит на белоснежное жемчужное ожерелье, но видит в нем только её. Эйлис...

Фалам Кнок. 7 ноября 1835 год.

Невероятным образом, но он вернулся. Они вернулись. Он прижимал к себе Эйлис точно так же, как в самом начале, когда начался пожар в замке. И не мог расслабить рук, боясь, что все вновь может, измениться, исчезнуть. Она может исчезнуть, как на аэростате. Он не мог позволить себе снова опустить ее из рук.
Он чувствует её руки на своей спине и видит взгляд полный надежды, что все закончилось. Взгляд полный надежды, что он никуда не уйдет и не оставит её. Взгляд так много говорящий, что понимание его приходит на подсознании.


И он поцеловал её. Чувствуя её пальчики на своей коже, Тасгалл углубил поцелуй врываясь в её ротик. Ему уже было вообще все равно, видят их или нет, выходят ли они за рамки приличия или нет. После того что с ними произошло, жизнь показалась такой короткой и изменчивой, что он не желал тянуть ни с чем. Не желал потерять что имеет и взять все что можно, не откладывая на потом. Никто не знает, что будет потом.
Страстно и беспардонно целуясь, Тасгалл увел девушку из зала, и сделал перерыв лишь когда понял, что так идти по лесенкам не очень удобно, особенно когда возбуждение болезненно давит в паху. Прикосновение к нежной коже стройных ног Эйлис дало убеждение того, что ждать, пока они дойдут до какого-либо более удобного места нет сил.
Юбка покоилась на талии девушки, а Тасгал, нежно погладив бедра, коснулся её бутончика. Как оказалось уже влажного и горячего, он только и ждал, чтобы ему уделили внимание и завладели. Потрепанная после приключений девушка выглядела еще более желанной. И она желала. Мужчина ощутил это на своих пальцах.
Когда же она развернулась, Тасгалл готов был взвыть от увиденных прелестей. Ведь не было на ней белья, не надела их эта проказница... И мужчина прижался к ней сильнее, разминая её бутончик, все сильнее и сильнее, двигая пальцем, а затем и двумя, во влажном лоне.



Её дрожащий голос, упрашивающий мужчину овладеть ею, был прекрасен. Он лишил его всякого рассудка. Высвободив своё желание из брюк, Тасгалл уткнулся им в бутончик, и с рычанием туго вошел до самого основания. Наслаждение разлилось по телу от ощущения такой узости и влаги.
Он сжал в кулак на спине девушки редингот и ухватился за бедро. Он не мог сдержать порыва, страсть получить её, желание овладеть девушкой так, как он хочет. Не мог думать о том, что не стоит брать её так жестко, но остановится не мог. Совсем не нежно врываясь своим членом в её лоно, он все сильнее проталкивал его вглубь почти девственного пространства. Настолько узкого, что при каждом движении ему казалось, что он вот-вот кончит. Стоны и всхлипы эхом заполонили лестницу, и это сильнее возбуждало. Твердая плоть жестко терлась о нежный бутончик, упираясь во все стороны и растягивая его.
Тасгалл крепко сжимал ладонь девушки, лежащую на перилах, и не мог отпустить ее. Гладил и сминал упругую ягодицу, прижимал её бедра к себе. В итоге добрался рукой до спелой, налившейся клубнички, и зажал её пальцами, сильнее вбиваясь членом. Жалел лишь об одном: об одежде, что мешала ласкать женское тело и невозможность прижаться к нему своим, обнаженным.
Тасгалл разрядился прямо в девушку, сжимающую его плоть своим оргазмом.

- Хочу видеть тебя голой, - прохрипел он возле уха Эйлис и прикусил его. Зажал в руке её волосы на затылке и развернул лицо к себе, чтобы впиться в пересохшие от стонов губы.
Отпустил девушку, не надолго, только чтобы спрятать свою плоть под штаны. А затем схватил её за талию и положил себе на плечо. Прижав юбку к попке, как варвар потащил её в свою комнату. Ему хотелось раздеть её до гола, усладить свой взор прекрасным совершенным телом.
Распахнув дверь своей комнаты Тасгал замер на пороге. На его кровати лежала Бонни, задрав юбку оголяя свои ножки, и приспустив с плеча платье. Он захотел выйти, но дверь предательски захлопнулась за ними.
- Тасгалл? - протянула Бонни.
Теперь он даже пожалел о том, что не может взять так и переместиться в другое место. Вздохнул и опустил Эйлис с плеча на пол.
- Что ты тут делаешь Боони? - твердо произнес он. - Тебе нельзя тут быть, - серьезно и рассержено произнес мужчина, держа Эйлис за руку.
- Кто это? - Бонни стала поправлять одежду и спустилась с кровати. - Кто это?! - потребовала она, чем еще больше разозлила его.
- Уходи. Тебе здесь не место! - выпалил он, открывая дверь комнаты и отодвигая Эйлис в сторону. Даже пряча её за собой. Бонни была в состоянии выкинуть любой номер несмотря ни на что.
- Это очередная девка, которая окрутила тебя, да? Я же сказала, что ты мой! - она резко рванул к ним, но Тасгалл быстро среагировал. Перехватил её ладошку и отбросил в сторону так, что девушка отшатнулась в сторону.
- Тебе лучше уйти, Бонни. И как можно быстрее.
- Нет! Ты будешь мой, а я твоей! Всегда! - истерила она. - Я не позволю, что бы ты трогал кого-то, кроме меня!
Её крик на всю комнату вывел меня из себя.
- Ты опоздала! Она моя! И только моя! И будет только моей! И я буду её трогать столько, сколько хочу, потому что я хочу её трогать! - Вновь перехватил ладошку Бонни, которой она хотела схватиться за волосы Эйлис. - Я хочу её так, как никогда и никого! Это тебе ясно? И она будет трогать меня. И только меня! И только она будет чувствовать то, что тебе больше никогда не познать... - отпустил её ладонь. - И никому... больше...
Он тяжело дышал и пытался понять, что только что сказал. Даже нахмурился пытаясь понять все чувства и ощущения, что комком скопились в груди и давили. Что всё это значит...

Фалам Кнок. 7 ноября 1835 года. Комната Тасгалла.

Шипя, фырча и извергая проклятья в их адрес, Бонни покинула его комнату. И едва она скрылась за дверью, как следом за ней направилась и Эйлис.
Эй! Ты куда?
Ухватился за девушку не позволяя ей даже коснуться двери. А та открыла теперь поток проклятья в его адрес. И что только он не услышал о себе! Правда, ничего нового, но из её ротика это было несколько иначе, чем обычно. Неприятное ощущение от её слов все больше и больше ощущалось внутри. Она возмущенно кричала и отчаянно пыталась его поколотить, но это все бесполезно. Ни на один её упрек он не мог достойно ответить. Её брыкания забирали все его внимание себе, ведь ему совсем не хотелось быть расцарапанным, с разбитым носом или синяком под глазом. Конечно у нее мало сил, но он знал прекрасно, что можно удачно и не сильно ударить, чтобы остались следы на лице. А ногти?.. Ногти это вообще — холодное женское оружие, которое всегда при ней.
Постепенно её злость переросла в отчаяние и обиду. Тасгалл понимал, что сейчас она мало что могла воспринять без штыков и кольев, чтобы он не начал говорить. Но и молчать не имело смысла. Держать её здесь, насильно, он не мог. Хоть и делал это прямо сейчас. Он не мог и отпустить её тоже. Он просто молчал. Молчал и слушал все её оскорбления, возмущения. Брыкаться она перестала, но он не отпускал её рук, уж слишком хорошо знал женщин, чтобы везтись на их слабости.
Кажется, что её слезы, стекающие по розовым щечкам, прожигали влажные дорожки у него в груди. Каждое, что скатывалось по щеке, прожигало дорожку где-то в районе сердца. Тяжело было смотреть на это, но он не мог иначе.
- Ты права... - наконец вымолвил он. - Права... Я мерзавец. - Он отвел взгляд, но не отпустил её из скованного состояния. - Все так говорят, и заслуженно. Даже семья от меня отвернулась. Да, у меня было много женщин. И да, любовниц тоже, - он вновь посмотрел на Эйлис. - Но я никогда никого не обманывал. Ничего не обещал. Просто... Каждый получал то, что хотел, а что в итоге дорисовывало сознание и воображение женщин — мне не ведомо.
Видно, как девушке совсем не по нраву его слова. Она жмурится, её губы дрожат, она не смотрит на него. Не слишком это приятно.
- Эйлис... - окликнул он ее, хоть и не надеялся на то, что она обернется. - Я очень хотел тебя... И хочу до сих пор. Я не готов расстаться с тобой так скоро...
Тут Тасгалл понял, что с подобными разговорами он никогда не сталкивался и даже не знает, что сказать. Это совсем не то, что требуется для увлечения собой девушки и соблазнения её. Он тяжело вздохнул.
- Эйлис, - мягче произнес он.- Я не думал, что встречу такую, как ты, - и тут же нахмурился, понимая, что и это звучит совсем не так, как положено. - Эйлис, - продолжил он, - я не знаю... Я не могу объяснить, но я не хочу расставаться с тобой, я не готов отпустить тебя, как... - он сжал губы, но никакого иного слова не приходило на ум, и он сказал: - Как других. Да, я воспользовался тобой! Завладел! И теперь... Я не могу отпустить от себя... - Ему хочется увидеть её глаза, пусть и со слезами, но взгляд её глаз... Он все скажет сразу, без слов. - Может, я хочу использовать тебя все время. Всегда. Только тебя!.. И только я!..
Глупость, говорю глупость.
Со вздохом Тасгалл отпускает её руки и ноги, и отходит от кровати в сторону. Он совсем не хотел причинять ей дополнительную боль, и не хотел удерживать её силой, брать насильно. Он не простил бы себе этого никогда.
- Я понимаю, ты, возможно, хочешь уйти... Но я не хочу. Не хочу чтобы ты уходила, - он посмотрел на Эйлис. - Останься...
Он невольно прошел к выходу и встал там, словно загораживая собой. Он не понимал точно, почему не хочет, чтобы она ушла. Но точно понимал, что не хочет этого.

Он смотрел на Эйлис и пытался понять, что она сейчас думает, что сделает, скажет. Сможет ли он остановить её, если она решит уйти? Сможет ли убедить её остаться? Сможет ли найти нужные слова? Со словами все обстояло намного хуже, чем с остальным. Слова были не привычны для него, ведь в основном он говорил совсем другое и уж точно никогда не просил кого-то остаться. Даже секс редко повторялся с одной и той же девушкой.
В одном коротком слове «почему» звучало так много, что Тасгалл не знал с чего начать. Не знал, что именно вкладывала девушка в этот просто вопрос и правильно ли он её понимает. Не приходилось еще понимать женщин с другого угла.
- Потому что ты нужна мне, Эйлис, - тихо произнес он, смотря в заплаканные глаза девушки. - Потому что я хочу познать тебя всю, не только твое тело, - тяжело вздохнул, не сводя взгляда. - Потому что хочу, чтобы ты была всегда рядом со мной и не потому, что хочу чувствовать твое тело, хотя и это тоже. А потому что хочу чувствовать твое присутствие рядом с собой. Слышать твой голос, чувствовать твое дыхание на своем плече. Видеть, как ты просыпаешься по утру со спутанными волосами, - подошел к ней ближе. - Разве ты не хочешь просыпаться в моей пастели? Чувствовать мою защиту от всех.
Тасгалл приподнял за подбородок её лицо и поправил выбившуюся прядь волос за ухо. Он рассматривал эту хрупкую девушку, которая за столь короткое время умудрилась стать ему самым дорогим, что бы в его жизни. Он не думал, что надет её, что почувствует это, и что не захочет с этим расставаться.
- Эйлис, прошу, останься. Будь со мной, - мужчина коснулся ее плеч, хоть и опасался, что она может оттолкнуть его. - Я хочу, чтобы ты была со мной. Всегда. Потому что... Полюбил тебя, Эйлис. И не готовь потерять...
Он рискнул. Рискнул сказать это. И рискнул поцеловать её в губы, нежно, ласково. Тасгалл хотел крепко обнять ее и углубить поцелуй. Хотел вернуться к кровати и раздеть её, как он и хотел все это время. Хотел заняться с ней тем, чем им двоим безумно нравится, и делать это столько долго, пока силы не покинут нас и сон не свалит. Но он не знал, как девушка отреагирует на его слова и действия, может прямо сейчас прервет поцелуй, оттолкнет его и убежит...

Видеть то, как тебя хочет девушка, что она готова на все, лишь бы получить порцию удовольствия, потрясающе. Он никогда бы не променял это ни на что. Эйлис приняла его ответ и не стала отталкивать. Более того, она решила продолжить начатое на лестнице, и мужчина был только за. Совсем не грациозно повалив его на кровать, но грациозно оседлав, она стала просить его взять её. Ох, эти слова, как мед, а он чувствовал себя медведем, который хочет пробраться в улий и всё съесть.
Её ёрзания на коленях делают узкими брюки, и Эйлис помогла решить эту проблемы, высвободив возбужденного дружка на свободу. Тасгалл смотрел на то, как она разглядывает набухший член и касается его. От прикосновения он дернулся, отвечая ей в своей привычной манере.
На слова девушки Тасгалл усмехнулся и тут же схватил ее за бедра не давая возможности слезть с колен.
- Ты сделала мне приятное, - ответил мужчина и, приподнявшись, уперся горячим стволом в промежность девушки. - Нужно снять все лишнее, - и в мгновение шнуровка корсета ослабла. С себя он тоже все скинул. С нетерпением он стянул с девушки платье, корсет, и юбки, оставив сидеть на себе полностью обнаженной. - Ты божественна...
Сжал упругие ягодицы и прижал к себе, практически вдавливая стоячий вертикально ствол между половыми губками к самому клитору. Он стал приподнимать ее бедра, шоркая о свой член. Видит, как девушка задышала, чувствует, каким влажным стал её бутончик. Приподнял ее бедра и уперся. Стал прижимать Эйлис за ягодицы к себе, туго входя в неё. Он видел, как меняется выражение ее лица, как щеки наливаются румянцем. Мужчина придвинулся ближе и завладел её ртом в страстном поцелуе, окончательно вдавливая эту хрупкую малышку в свой пах. Она стонет и двигает бедрами. Он срывает стоны с ее губ своими и сильнее двигает её бедра навстречу своим. Как приятно быть в ней, в такой узкой, горячей и влажной. Тасгалл мнет её груди и сдавливает затвердевшие соски пальцами. Он хочет войти в нее глубже, и потому отрывается от губ и замирает. Он чувствует, как пульсирует внутри его малышки, как она старается сжать его, но он слишком большой для нее, и ей еще не хватает опыта. Однако именно эта неопытность тоже возбуждает Тасгалла.
- Хочешь сама? - спросил он, но видя не совсем полное понимание на её лице, Тасгалл крепко ухватил Эйлис под попку и удобнее устроился на кровати. Затем отклонился назад и лег на кровать. Выпрямившись, он почувствовал, как сильнее вошел в нежный бутончик, что Эйлис невольно вскрикнула. - Кажется, теперь я сделал тебе больно, но... - мужчина стал поглаживать её бедра, затем принялся массировать набухшую клубничку, вызвав приятные стоны у девушки. - Так, хочешь сама? - он хитро ухмыльнулся. Приподнял за бедра девушку на всю длину члена и опустил ее на него до самого основания, почувствовав, как уперлась головка. - Наездница...
Мужчина продолжил ласкать Эйлис, сминая груди, покручивая соски в пальцах, не забывая уделить должное внимание её клубничке. Но сейчас он хотел видеть наездницу. Видеть, как прыгают в ритме её налитые груди. Слышать её вскрики от резких движений и глубоких проникновений.

Ему нравилось наблюдать, как девушка учится получать удовольствие. И его поражала способность Эйлис ловить оргазмы так быстро. Может быть это потому, что она еще не опытная, а может просто такой темперамент, но в любом случае ему это нравилось. Это давало возможности для таких любовных игр, которые он никогда не пробовал и не испытывал. Ведь ощущение, как член раз за разом массируют сладостными конвульсиями, возбуждает сильнее, и сейчас Тасгаллу было сложновато сдерживаться, но он хотел подарить своей малышке такое удовольствие, которое она никогда не забудет. Ведь первый секс, пусть и множественный, за одни сутки — значит первый секс, он останется в памяти на всю жизнь.
Девушка оказалась достаточно гибкой. Получая удовольствие она подарила мужчине незабываемый вид выгнувшейся назад девушки, бьющейся в оргазме. Он смотрел на поблескивающее в поту тело, смотрел, как она в такт своим сокращениям сжимает свои бедра на нем, как груди вздрагиваю. Шотландец притянул её к себе, уложив на грудь и ощутил её дрожь на своей коже.



Он улыбнулся и, поглаживая девушку по волосам, поцеловал в макушку.
- Я знаю, - с легким самодовольством произнес он, и отодвинул спутавшиеся волосы в сторону, открывая лицо Эйлис. Приподнял её личико за подбородок и притянул к себе. - Я тоже тебя люблю... - сладко поцеловал девушку в губы. - Передохнула? А теперь я хочу получить до конца то, что ты отхватила себе два раза, - он укоризненно-шутливо произнес и перевалил девушку на спину. Подмял ее под себя и устроился между ног. От неровного дыхания груди девушки привлекательно подрагивали, и Тасгалл принялся ласкать их, уделяя особое внимание камушкам в центре груди. Покрывая все тело Эйлис поцелуями, нежными и откровенными, жесткими и едва заметными. Он водил руками по телу, сжимая выпуклости. Затем резко вошел и задвигался в ней. Скопившееся возбуждение в паху требовало выхода. Он вонзался все сильнее, с силой ударяясь о нежные бедра девушки и жестко стукаясь о набухший клитор своим лобком. Звонкие шлепки влажных тел разошлись по небольшой комнате страстным эхом. Тасгалл не мог сдержать порывы.
- Если будет... Больно... Просто... кричи... - с трудом произнес он, тяжело дыша в её шею.
И она кричала. Кричала, стонала, терлась коленями о его бедра и впивалась ногтями ему в кожу. Он сильнее раздвинул её ножки и проник так глубоко, что она задрожала под ним. Он чувствовал, как она сжимает его внутри себя и понял, что всё. Сжал её грудь, ухватился за хрупкое плечо со спины, чтобы Эйлис не отодвигалась от его неистовых толчков. Несколько раз до самого основания всунул окаменелый от возбуждения член в узкое, распухшее от жесткого трения, лоно. Затем, несколькими порциями выплеснул семя в милашку, постанывая во влажную кожу шеи девушки от полученного оргазма и содрогаясь внутри нее.

- Уедем от сюда? - еще тяжело дыша он поцеловал её в шею, уперся на локти, чтобы не раздавить маленькую хрупкую девушку под собой. - У меня есть маленький скромный домик, близ Лох-Норда, - он посмотрел девушке в глаза. Он понимал, что она из сословия, и что ему её могут не отдать. Ведь он изгнанник. Конечно он всегда может придти с повинной к своей семье, тем более, что у него теперь есть Эйлис. Они его вернут в семью, но пока не хотел говорить об этом.
Что есть теперь у них? Что сделают её родители узнав, что она отдалась слуге. Изгнаннику. Даже не ясно, что в данной ситуации хуже, быть слугой или изгнанником.
- Ты поедешь со мной?