Карта ролевой игры "Дорогами судьбы"

Не думала Симза, что Зора от судьбы решит убежать, до последнего надеялась, что смирится!

Кроткое нет, а сколько в нем смысла! Молодец, не каждая отважится, а Зора бросила вызов традициям, табору, да что там - родному отцу! Невольно прониклась гордостью Симза, зауважала еще сильнее стойкое мужество подруги, но нельзя быть безрассудной, ведь ясно же, теперь Зору не пожалеют. Жених и его родня как оскорбление отказ воспримут, а Вайда и подумать страшно, как дочь накажет!
Наклоняюсь к уху Талэйты и шепчу:
- Спасать Зору нужно, выдать что-нибудь этакое, чтоб внимание отвлечь. - а у самой сердце бешено колотиться, грудь разрывает. Они с сестрой остались стоять возле вардо, и слышали, как отец на дочь кричит. - Ох неспокойно, ох не к добру!

Сейчас любая идея к месту, даже такая безумная. Симза скрепя сердце, соглашается:
- Да! На окраине лагеря, стоит старый бендер, там ящики с хламом всяким. Беги и подожги возле него траву, а я в вардо, подниму крик! Только пулей Тэли, одна нога там, другая здесь. И умоляю, не попадись никому на глаза, да сам бендер случайно не сожги! Только траву! И подальше, чтоб затушить успели!

Симза поцеловала сестру в лоб, и отправила на рискованный поступок, а сама выждав немного, пулей кинулась в вардо Вайды с истошными криками:
- ПОЖАР! ПОЖАР! ГОРИМ! - и для большего драматизма, Симза схватилась за сердце.

Симза вскакивает на ноги и бежит за Зорой. Ох, Талэйта перестаралась! Господи, спасибо что беду отвел! И на что не пойдешь, ради справедливости.
- Зора! Стой! Зора! Красивая моя! Стой! - хватает её за руку и к себе привлекает, на ухо шепчет, - Да потушили уже огонь, гляди, - рукой показывает, на место где дымок легкий валит, да цыгане столпились, - Бедная моя, послушай. С Рустемом тебе говорить нужно. Ежели он откажется, глядишь и отец твой смилостивится. Ох, прости меня, прости, это я тебе мысли вздорные в головушку задула, да ведь глазам больно видеть метания твои! Мы с Тали пожар устроили, тебя спасти хотели. Не сильный, но рисковали, знаю, ох и ум забирает у цыганок одна лишь мечта о любви большой!

Не может знать Симза, достучалась ли до подруги. Выпускает ту из объятий, да волю дает, а сама бежит сестру искать.
- Талэйта! Тэли! - оглядывается кругом, да не видит малышку и страх первобытный нутро заполняет.

- Птичка моя! - крепко на крепко обнимает Симза сестренку, к сердцу прижимает, да журит себя за глупость, и что сестру втянула в дело опасное, - Прости меня, прости что довела тебя до такого, - Талэйта растрепана вся, да напугана, - Пойдем в вардо, пойдем тебя в порядок приведем. Не бойся, золотая моя, никто ничего не знает, а если и обвинит, отрицать все будем. А что до Зоры, - она кивнула сторону, где стояла несчастная цыганка в роскошном платье, - Боюсь как бы не сломалось ее сердечко. Родной отец пожар не потушил в её душеньке, а коль он разгорится, да жизнь всю ей спалит. Пойдем, утешим Зору.

Они подошли к цыганке, все еще стоящей на месте и погруженной в свою трагедию.
- Зора, пойдем ко мне в вардо, в порядок себя приведем, да пойду я против устоев, и карты тебе разложу. Может, они что скажут. Пойдешь с нами?

- Подари, Господи ей счастья, - шепчет вслед Зоре.
Идут они в вардо родительское с Тэли, там себя в порядок приводят, да спать укладываются.
Не спится Симзе, не спокойно на душе. Да и Талэйта странно подрагивает, не иначе плачет? О ком?!
"Иной раз думаешь, что лучше не любить никого, жизнь спокойнее будет, а иной раз душу продать готова за один поцелуй с любимым". Кого любила Симза из табора? Все мужчины их хороши, да любви страстной достойны, но сердце пока никому не подарила добрая цыганка, да и нужно ли было её больное сердце кому, это один Господь Бог знал!
Обняла она сестрицу, глаза закрыла, да молитву шептала горячую, за счастье Талэйты и Зоры.

Встретила Симза утро с твердой решимостью во что бы то не стало помочь влюбленным сердцам их табора. Знала она один ритуал, сложный, опасный, но выхода иного не видела.
Умылась, на реку сбегала ни свет, ни заря, искупала тело, освежила душу, наслаждаясь холодными водами. Как солнце встало, Симза уже на ногах бегала, старшим помогала завтрак готовить, да чай разливала старикам.



- Солнышко наше в лице твоем, еще не выспалось. Все уже готово, и завтрак, и чай. Ты не зевай, красавица, присоединяйся к трапезе.

Улыбнулась Симза подружке, да взглядом её проводила. Вздохнула, на руки свои уставилась. Пора. Обратила она ладони к солнцу, прошептала слова тайные, да не оглядывая ушла в чащу леса,с ножом в кармане.

Идет Симза по тропинке узкой, ветки тонкие щеки царапают, паутина глаза застилает, но твердым шагом сворачивает с тропинки в глубь леса, по траве густой ступает, глазами змею живую высматривает.

Услышала Симза шипение лютое, глядь вперед, а там змея большущая, зеленная, пень обмотала и на нее глазами своими гипнотическими взирает, жалом грозит.
Пальцами дрожащими, вцепилась Симза в рукоятку деревянную, достала лезвие острое, да к змее осторожно двинулась.
- Здравы будьте, мадам, - дерзко говорит она, приближаясь. Змея глаз с нее не сводит, сбежать не пытается, позицию заняла, чтоб напасть.
Страшно было Симзе, никогда еще с живой гадюкой в схватку не вступала. Но еще страшнее горечь в табор впустить.
Уняв дрожь в руках, левой лодочку делает, да внимание гадюки отвлекает, а нож прямиком над головой змеи заносит.
-Как только солнце встанет, тогда и змея даст силу большой любви, - и резко вонзает нож в голову гадюке...пригвоздив к земле, та так и застывает с опасным взглядом, прыская ядом, в мгновенной агонии.
-Как только солнце ретивое спрячется за горизонтом, тогда и змея силу любви хранит! - берет Симза в руки ледяное, слизкое тело, берет мешок из-за пояса, и кладет туда змею мертвую, а нож обтирает о левую грудь, приговаривая:
- Прости мать-земля, но жертва твоя, да сердце мое, любовь возродят. - прячет нож в карман, и обратно в табор хочет вернуться.
Идет, идет, а лес все не кончается, да тропа не встречается. Не может цыганка в лесу заблудится, знает хитрости, но не в её случае. Умаялась Симза, весь покой истратила на ритуал, и дорогу найти не может. Заблудилась...

Не хватало еще сгинуть в лесу! А может кара небесная за вчерашний поджог? Винится Симза перед Богом, надеется что выйдет к табору живой и невредимой. Худая подошва башмаков истерлась, платье в крови и листьях сухих, из мешка на поясе кровь сочиться змеиная.
Птицы поют, дятел деревце молодое долбит, тропы как не было, так и нет. Отчаялась Симза, глядит сквозь деревья, ничего не видит. Но тут звук странный, урчащий. Листья хрустят под тяжелыми чьими-то шагами.
Человек али зверь? Идет она на звук... а там медведь! Не успела признать она в нем Варда, встал он на задние лапы, да так душу вытряс, что визг её всех птиц в округе распугал!



Поняв что медведь таборный перед ней, а не лесной дикий зверь, успокоилась Симза, правда дыхание тяжкое не сразу унялось. Держалась она за сердце, не зная, радоваться или плакать. Никогда прежде с Джанго им говорить не приходилось - не сталкивали дела, ни в таборе, ни на представлениях. Не обращала она внимания на гордого цыгана, считая что причуды у него уж больно странные. Нелюдимый, все с медведем возится, да живых людей избегает. Но тут посмотрела она на цыгана, да глаза на лоб полезли от увиденного ведения за спиной его.
Обычно она редко видит у своих, только у гаджо, а тут такое, что волосы дыбом! Стоит она, смотрит и глазам не верит.



- Заплутала, - честно отвечает она, прикусив губу. Сказать ему про ведение или промолчать? - Спасибо, что не дал стать завтраком Варду. Спас своего медведя от невкусной трапезы.

Симза лучезарно улыбнулась, хитро сказав цыгану:
- Судить о том, вкусна ли, не медведю, ой не медведю.
Джанго совершенно неожиданно приблизился к ней, но не напугал напором, наоборот, заинтересовал он молодую кровь Симзы, и уже не смотрит сквозь него, а глазами встречается с темными очами цыгана, да многозначительно глядит в них, понять пытается, что на уме у него. Ох и не прост Джанго, вблизи силен, смуглая кожа так и пылает жаром! Затрепыхалось в ней женское любопытство. Накрутила она себе локон на палец, да продолжили вдвоем в гляделки играть. Рубаха на нем Симзе понравилась, красивая, белая, да видно, что не женскими руками надетая. Невольно коснулась она ворота, представляя, чтобы ощутила женщина, одевая такого красавца с утра?



Не поняла сначала Симза, чем смутила его, а потом вспомнила и хихикнула игриво:
- Сап(змея) это, - хлопнула себя по мешочку - Для дела нужна была. Да и не только на одежде кровь, - она невзначай гладит себя по груди, где на коже пятна кровавые остались, - Я вся немного в ней. Цыганские поверья гласят, что кровь змеиная на удачу, а мы цыганки особо чтим традиции. Не покажешь как отсюда к реке выйти, не хочу в табор возвращаться такой.

Симза смотрит на медведя и диву дается, как же очеловечил его Джанго. Малину ест, словно дитя малое, да на морде отчетливо улыбка просматривается. Ей аппетит пришел, кидает она взгляды на ягоду сладкую, да не решается подойти. Не гоже медведю завтрак портить второй раз.

- Может и надо, может и вымажу, если хорошо попросишь, - а у самой в голове картинка, как рубашку с него снимает, да змеиной кровью круги на груди водит, потом на спину перемещает, крест цыганский рисует, благословенный. - Глаза у тебя смелые, не уж то разговор не осилишь. Слова не преодолеешь?



Рука его горяча, как уголек из печи, а Симзу задор берет, игривость чувствует, словно кобылка молодая впервые жеребца в стаде увидела.
Медведь в воду плюхнулся, брызги разлетелись, прохладными капельками остудили пыл Симзы, да надолго ли?




- А я и не боюсь тебя, это ты меня боишься, - произношу загадочным голосом, поворачиваясь к реке, - И можешь не отворачиваться, я не возражаю против зрителей.

С трудом сдерживая хихиканье, Симза приседает на корточки, руки в воду прохладную опускает, и личико свое умывает, затем с груди ловкими пальчиками кровь смывает. А платье? Его потом отстирает. Тряхнула головой, волосы густые водопадом черным струятся по плечам, солнышко греет их, теплые мысли в головушку нашептывая.
В кармане нож, а во втором платочек маленький. Достает его, выпрямляется и к цыгану оборачивается, медленно растирает капельки по лицу, да по груди.

- Вот я и искупалась, теперь в табор проводи, коли не передумал.

Симза верила, что змеиный ритуал силу мощную несет, да не себе ведь хотела эту силу, а Тэли и Зоре, а оно вона как вышло. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб тон цыгана понять. Вздохнула она на секунду, тяжко, очи отвела в землю, да не выдержала кровь молодая, и вот поднимает она лицо к Джанго, улыбается хитро, ладонью ласков по лицу его проводит:
- А ты зачем интересуешься? С добром или злой умысел какой имеешь? - она приблизилась к его лицу так близко, что он мог ощутить её теплое дыхание на губах, в глаза ему смотрит серьезно, словно душу читает, - Я тебе правду скажу, что увидела сегодня за спиною твоей могучей. Муло стоит за ней, стоит, вцепившись в твои плечи, назад тянет, шипит и гневается. И ты сам её держишь, Джанго. Вкусил червивое яблоко один раз, и теперь все сады стороной обходишь. А разве мать-земля все плоды с червоточиной создает? Разве нет в мире яблок сладких, сочных и спелых? Но ты носишь в себе вот это, - она достает с кармана вчерашний огрызок яблока, и ему в руку вкладывает, - Разве можно это съесть? Разве можно огрызком наслаждаться? Ты достоин сладких яблок, Джанго. А я очень сладкая, - Симза ласково улыбается и в подтверждении слов, дарит ему легкий, проникновенный поцелуй в губы и также быстро оказывается на ногах, - Ежели захочешь яблоко вкусить, найдешь меня, ежели нет, огрызок всегда при тебе.

И убежала Симза вприпрыжку, оставив Джанго поразмыслить над словами своими.
У нее на сердце будто почки распустились, сирень расцвела, да весна настала. Не думала Симза, ох не думала, что и до нее очередь дойдет, да так внезапно.
Прибежала она в табор, а там... напоминание о горести живым металлом растекается!
Талэйта бледнее грозовой тучи, глаза на мокром месте у птички. А Бар, так вообще, вайдой быть отказывается...

- Талэйта, золотая моя, что случилось? - обнимает она сестру.

- Уехал табор, бендеры остались! А ты, золотая моя, когда так поступаешь, мне медом на сердце льется поступок твой? Побывала в моей шкуре, значит, ай, сестренка! Да что со мной статься может? - пожала она плечами.




Слезы сестры, как острые камни. Жалеет её Симза, ласковыми словами успокаивает:
- Золотая моя, драгоценная, не поливай землю напрасно, все ведь хорошо и будет хорошо, пока верим мы в это.



- Ох, ну и беда пришла в табор, - покачала головой Симза, - Храни нас всех, Господь. Неужто не понимает Бар, что и Рустему этот брак не нужен, да только дочь его родная смелее цыгана оказалась, и за чтож на нее напасти такие?




- Твои слезы, для меня полынь, но не противны они мне, и думать не смей обратное! Где я была? - отцепила Симза мешок со змеиным трупом, кровью сочащемся, протянула его Талэйте, - На, открой, да посмотри где сестра твоя была и что делала.

- Я уже его провела, начальный...но, - она покраснела и замешкалась, - Он сработал! Представляешь! Мое сердечко забилось чаще, когда повстречала я одного цыгана. Впрочем, не забивай свою головушку ерундой. И думать не смей, что все плохо! Цыгане без радости не цыгане, мы есть радость! Змею высушить нужно, а потом порошок особый из нее приготовим, да по лагерю развеем и покинут нас горести, прогоним их!

Симза никогда не говорила то, в чем сомневается. Разве не знак свыше, что повстречалась она с Джанго, да муло его попыталась прогнать? Смуглый цыган, из головы не шел. Боялась она, правда, что не достучалась до него. Но страхам не место там, где зарождается любовь!

- Талэйта, мы будем змею сушить на крыше нашего вардо, так быстрее, но чтоб ее птицы не склевали, нам пугало надо соорудить. Пойди к Арсену, у него струны старые наверняка есть, да смычки. Скрипки он чинит отменно, думаю и с пугалом нам поможет. Так что иди, найди его и попроси помочь нам. Но помни, не легко ему сейчас, поддержка нужна.

Говорит Симза, а сама Джанго высматривает. Ох, а если не передумает цыган от печали своей отказываться? Если не передумает, значит судьба такая, но не верила Симза в такую судьбу.

Симза мысленно благословила сестру. Неужели Талэйта думает, будто не знает сестра о её помыслах тайных? Знает, и всем сердцем счастье желает. Сап - подари и Талэйте мечту!
Всматривается она в цыган, Джанго не видно. Неужто до сих пор у реки сидит, размышляет? Сходить бы, проведать. Нет, гордость не позволяет.
Она не считала себя гордячкой, но и элементарную вежливость никто не отменял. Губы до сих пор горят. А ведь это цыган должен был поцелуй украсть, а не наоборот.
Смеется Симза, припрыгивает.

Грезы, грезами, а дел никто не отменял. Идет она в вардо родительское, переодевается в лучшее платье, голову украшает, шею, мяту жует сладкую, да маслами мажется ароматными. Без повода, просто хочется так.
Симза оставила мешок со змеей в вардо, сбегала на речку, постирала платье, да другие вещи, успела развесить их у бендера, попутно помогая матери с обедом.
Необходимо было еще крышу проверить. Управившись с делами, и не дождавшись сестру, ловко взобралась Симза на крышу вардо, ножки свесила и на табор глядит, кто чем занят. Вон гаджо гуляют, Златан к Мегги подошел. Неужто его нагадала она гаджо? Усмехнулась Симза. Чем судьба не шутит?
Вон Арсен и Талэйта разговаривают, да только её сестра такая робкая, что того и гляди развеется по ветру, как одуванчик. Покачала головой Симза. Рубину и гаджо увидела, гаданий ждал от нее молодчик, да еще не знал бедный, с кем связывается! Рубина за словом в карман не полезет.
Хорошо в их таборе, а выгонят печаль, еще лучше станет.



- Поддержим братья и сестры, всем сердцем поддержим Романа! - встав на ноги, кричит с крыши вардо Симза.

- Сними, держи слово, раз вылетело, - Симза заливисто засмеялась. Согрел её приход Джанго, обрадовалась ему как летнему дождику в засуху. И о чем он все хочет поговорить?!