Карта ролевой игры "Дорогами судьбы"

Гаджинка все наглаживает да угощает коня.
А Рустэм все сильнее нервничает, еле сдерживается.
Надо что-то делать. И тут она говорит, словно услышала мысли его


Встрепенулся Рустэм сразу же. Еще раз повел глазами на бурливший табор, увидел, как к лесу люди бегут, прячась за вардо. Беда.
Коня нельзя оставлять тут. А свидетельницу лучше бы тоже убрать пока.
- Эй, малый, - крикнул помощнику Богдана. - Возьми коня, отведи к реке напиться! А мы пока с мисс Юль проедемся, будут искать - говори, не видал нас и близко!
Парнишка закивал, взял повод, повел все еще дрожавшего коня к реке.

Быстро оседлал Рустэм серую кобылку в яблоках, вскочил, дождался, пока мисс своего жеребца не отвяжет.
- А давайте, пока дело решается, съездим к белым скалам вон там, на юге. Я вам все про скачку расскажу и даже покажу, как надо лошадей готовить правильно. Только, мисс, уж и вы будьте добреньки к бедному цыгану, замолвите словечко перед папой вашим, так и так, вот нашелся парень, помощь оказал. В общем, сами видите - мы люди смирные, к нам ласково, и мы ласково...
Плетет что-то Рустэм языком, заговаривает гаджинке зубы. Лишь бы навстречу пошла. И ничего не вздумала глупого творить.
Ему только обвинений в краже девиц благородных не хватало.

Вздохнул Рустэм, оценил юбку белой мисс, с кобылы спрыгнул, подставил ей руки замком.
- Вот ступенька, обопритесь, мисс Юль.
Поморщился, когда каблучок твердый проехался по ладоням. Терпи, ром, терпи. Это тебе в наказание за упрямство.

Когда оба в седлах оказались, сказал ей:
- А давайте и правда по длинной дороге кругом поедем. И вы не бойтесь ничего, пока я с вами - ни один разбойник не подступится.

Зарысили лошади по кружной дороге, скрылся из виду табор. Рустэм ей рассказывает про старые ухватки лошадников, внутри только одно бьется: "Бар, отец, не подведи детей своих! Только твоя мудрость спасти нас может! Сестричка, лишь бы с тобой все в порядке было, или, клянусь, нарушу все законы разом!"
- ...в общем, теплая подгонка лучше холодной. Да смотрите всегда на то, как плотно подковы "сели" на копыто, это раз. Шагом ее проведите и рысью по двору, замечайте, если хромает хоть немного. Хромает или "засекается" - мигом на перековку. Уже сколько случаев было - кузнец оплошал, оставил крохотный зазор, а во время бега залезла туда, например, щепка простая. И все, мисс Юль, пропала лошадь ваша.
Про кормежку много можно говорить, запомните - настоящего призового жеребенка еще с утробы его матери вскармливать нужно правильно. Кобыле только лучшую траву на выпасе, лучшее сено и овес с отрубями пшеничными. Если у нее молока не хватает, коровье давайте, но осторожно. А как подрастет малец - поставьте конюха старого опытного, пусть корма вешает на верных весах, от перекорма все бывает.
Еще такой секрет у нас есть - обязательно раз в неделю поите лошадь малым ведром теплой воды с каплей меда дикого и веточкой хмеля.

Так, разговаривая, и добрались до поместья барона. Слава небесам, никого не встретили. Все обошлось.

Рустэм зорко высматривает, нет ли поблизости того здоровяка с ружьем, который его чуть у погреба с вином не поймал.
Уф. Вроде никого. Везет, везет тебе, ром, постарайся удачу свою последнюю не упустить. И в очередную кучу проблем не вляпаться.


Ловит он эти слова и усмехается. Чешет задумчиво стриженый затылок.

- Кто ж его знает, мисс Юль. Все возможно. А вдруг когда будет у вас конюшня своя, и захотите лошадок породистых разводить на скачки? А уж тогда можете за мной послать смело. В управляющие не пойду, дело это хлопотное, да и не гаджо я, не доверят мне. А вот советов конюхам вашим смогу дать, сколько захотите.

Тронул повод, кобылу поворачивая, и руку к виску приложил на шутливый манер. Так белые военные делают, честь отдавая.

- Удачи вам, мисс Юль. А мне пора уже в табор, неровен час, хватятся меня.

Сказал, и тут же грустно стало. Кому сейчас его искать в такой суматохе...

Рустэм также ей руку протянул, пожал, как доброй знакомой. И сам себе удивился - никогда не думал о гаджо так. Но общий разговор и интерес сближают, это верно.
- Ничего, мисс Юль. Ваша судьба и так как на ладони, выйдете замуж за суженого и будете жить-поживать долго и счастливо. Прощайте!
Сжал колени, и кобыла, почуяв хватку всадника, помчалась резво обратно по той же кружной дороге.

Вернулся он как раз тогда, когда уезжал молодой и властный гаджо, которого он видел возле сестры своей.


Рустэм, не подъезжая ближе, огляделся: никого из чужаков не осталось. Чудо свершилось, похоже. Истинное чудо. Закрыв глаза, он мысленно пообещал Деве из Уитеншо не только лучшего жеребенка из будущего табуна, но и свечу весом в фунт из чистого белого воска.
Повернув кобылу, он проехал мимо опушки леса, громко распевая знакомую всем рома песенку о злом волке, упустившем добычу в последний миг. Это был знак. "Можно выходить и идти к вардо".

Исполнив задуманное, Рустэм вернулся в табун. А там сидели в кружочек мальчуганы и спорили о чем-то, яростно, перебивая друг друга.
Он, словно не видя их, подошел и сел у костра.
Мальчики сперва стихли, потом заговорили снова. Они тоже делали вид, что его тут нет, и между прочим выкладывали новости.
- Вайда оказался мудр, отдал Рубину тому молодому гаджо! За двух коней украденных отдал, как дорого девушка обошлась!
Услышав это, Рустэм окаменел. А дальше было больше.
- С Рустэма все снимется, как волосы отрастут!
Он потрогал голову обеими руками, что-то промычал. Волосы растут быстро, но месяц пройдет точно... Ну и ну.
Но Рубина-то! Ошеломленный Рустэм подбросил хвороста в костер. Досталась сестра за такой выкуп, которого не смог бы и зажиточный ром уплатить, досталась чужому мужчине. А сама она как? Плачет сейчас или с гордо поднятой головой вещи собирает?
Пусть соберет все, что уложено в сундуки в их вардо, решил Рустэм. Мешать он ей не будет. Все равно ведь не нашла бы она здесь счастья, никто из мужчин после стольких отказов замуж не взял. А гаджо ее, как честный человек, позовет женой. А не позовет, опозорит... Рустэм заскрипел зубами, и мальчики снова стихли... тогда пусть побережется лучше, не жить ему на свете.

Совсем выдохся Рустэм после стольких событий. Дождался ухода малышни, потом встретил паренька, который к реке краденого жеребца водил, велел ждать Богдана.
Сам же пошел к воде, разделся, прыгнул туда и поплыл, рассекая струи мощными движениями загорелых рук. Долго плавал, наслаждался прохладой. Вылез, обсушился, да сел рыбу ловить.
Сватать Рубину придут к Бару, без него просватают. Что делать, нельзя ему туда. Но мыслями и сердцем с сестренкой будет. Счастья ей пожелает, в огонь прошепчет слова заветные, которыми брат должен сестру проводить к жениху. И когда сядет Рубина у нового очага косу плести - услышит те слова.
А там, может, спустя время пришлет брату весточку. Свидятся они обязательно.

Спустя время...

Рустэм медленно шел по табору. Ветер трепал его отросшие кудри, нес пылинки и частицы листьев, заставлял щуриться. Кипела жизнь, дети бегали с криками, счастливые, их довольные матери занимались домашними делами. Мужчины готовились к новому выступлению на новом месте, музыканты настраивали инструменты.
Он давно не вынимал свою дудку - не до того было. У двух кобыл в табуне были тяжкие беременности и роды - глаз да глаз днем и ночью, и им с Богданом и Арсеном приходилось приглядывать за ними. Да и те кони, которых угнали, требовали присмотра. Породистые и нервные, как их хозяин.
Хозяин... Рустэм свел брови, светлые глаза почернели от чувства, которое он и сам не смог бы определить верно. Когда наконец до Рустэма дошла суть положения, в котором оказалась сестра, он хотел добраться до Глинкеринка и схватить его за тощую белую шею. Но Рубина передала просьбу, точнее, мольбу: ее любовника не трогать. Брату пришлось буквально руками вцепиться в корни, в землю, чтобы послушаться и не натворить беды. Помогло осознание того, что это был ее выбор. Рубина намеренно пошла к гаджо и сама же решила потом вернуться к рома. Гордая и упрямая, как и он сам. Все решила так, как сама захотела.
И Рустэм пошел на уступку сестре. Потому что любил ее, единственную кровинку, младшую, слабую. И уважал ее выбор, даже если он был, по мнению самого Рустэма, неправилен.
"Почему ты уступила ему? Почему не ударила ножом или не ранила словом обидным? Так влюбилась, сестра моя?"
Эта мысль, долго его терзавшая, теперь тоже ушла.
Он вообще в последнее время стал заметно спокойнее. Старше, должно быть. Мудрее.
Так и должно было быть. Ведь и деревья растут, и жеребята становятся жеребцами...
Как тот малыш, которого он выходил. Тот, с которого - так решили на совете табора - начнется новый табун, табун Рустэма.
Его лошади будут знамениты, поклялся себе парень. Так знамениты, что когда-нибудь эти проклятые гаджо в ноги станут кланяться и просить продать, а он будет назначать цены в золотых монетах.

Скверна ушла, он вновь был полноправным членом табора. Он уже был в Уитеншо и отдал то, что обещал по обету. И еще отдаст, как только в будущем году народятся жеребята. Это слово - святое слово.
Святым было и слово, данное его отцом, которое Рустэм нарушил, отказавшись от свадьбы. Потерял невесту, друга. Что же, будь у него сейчас выбор, Рустэм бы, пожалуй, ничего не изменил. Вряд ли отец его радовался бы несчастью родного сына. А за упокой его души Рустэм поставил две большие свечи...
Были в соседних таборах красивые девушки, видел Рустэм, как они на него смотрели. Но сам он охладел к женской красоте - что она, если за ней таятся ложь и бесчестье?
Будет время - может, и найдется та, что завоюет сердце его и растопит лед. Многое лечит время...

Ветер дул сильно, Рустэм все щурился, потом прикрыл глаза рукой. Моргнул. Показалось?
Нет. Вот силуэт всадника на коне, там, далеко. Солнце ласкает его лучами, и волосы словно горят огнем, золотым, жарким огнем надежды.
Надежда. Вот что остается, когда прошлое стало пеплом, серым пеплом на остывших углях некогда яркого костра.
Так было. Так есть.
И так будет.