Карта ролевой игры "Цена ошибки - жизнь"

Выстрелы больше не раздавались, и Бонита осмелилась поднять голову. Рой бежал к скале, несмотря на то, что это приближало его к стрелку. Поразмыслив, Бонита признала его правоту. Чем ближе к скалам, тем неудобнее будет сверху стрелять в них - скалы будут мешать. Страшно, безумно страшно решиться выбежать из-за прикрывающего её валуна, она никак не может решиться на это. Только понимание, что Рой с каждой минутой уходит всё дальше, и вряд ли будет ждать, пока она тут растележиться, всё-таки заставляет девушку набраться решимости и с бешено бьющимся сердцем перебежать наискосок и чуть выше, к другому валуну, каждую секунду ожидая, что раздастся выстрел, который может стать для неё последним.
Ещё одна перебежка. И звенящая в ушах тишина. И ещё одна. Бонита ловит себя на том, что начинает расслабляться, и одёргивает: рано! Если с ней играют, то только этого и ждут. Наоборот, надо быть вдвойне собранней.

Когда она добралась до основания скалы, Роя уже не было видно, и она пошла в ту же сторону, куда, как она заметила за время перебежек, он двинулся. В паре мест на скале Бонита заметила содранный им мох, висящий на сохранившейся целой части корневой системы. Значит, она идёт правильно. От скалы Бонита старается не удаляться, идёт вдоль. Несколько раз в сгущающейся темноте она видит движение, очень надеясь, что она идёт именно за Роем, а не диким животным или очередным стрелком. А потом внезапно понимает, что уже давно не видит ничего, что показало бы правильность её пути. Мох растёт нетронутым - или Рой перестал жаться ближе к скалам, или изменил свой путь. Но куда? Она смотрит вверх, на фоне темнеющего неба вырисовывается силуэт горы и редких кустов на ней. Лезть наверх? Но куда? Есть ли там что-то, где можно укрыться и переждать ночь?

Рисковать Бонита не стала. Она вернулась немного назад, туда, где заметила поваленное деревце. Верхушку дерева Бонита пристроила в расщелину между камнями, так, чтобы под стволом осталось совсем немного места - в самый раз для лежащего человека. Способ построить временное укрытие таким образом она вычитала в интернете, когда готовилась к шоу на выживание. Думала, придётся ночевать в сложных условиях, добывать еду и воду... Она начиталась всякому полезному, только вот реальность оказалась не та, что ожидалась. Никто не дал им огня, фляжек с водой, целлофана, который помог бы собрать конденсат воды, и прочих мелочей, использовать которые рекомендовали все сайты. Но несколько советов ей всё-таки пригодились. Как, например, построить укрытие для сна, жевать траву или перекатывать во рту камешек-голыш, чтобы испытывать меньше жажды, или использовать росу для того же.

Ветки для шалашика Бонита наломала тут же, отходя от скал совсем недалеко. Нет никакого смысла уходить в лес, маскируя свою деятельность, если её шалаш всё равно сразу скажет любому, что это дело рук человека. Внутренние ветки дерева-основы Бонита обломала или срезала ножом, а сверху наложила ветки с листвой. Ещё немного веток она накидала внутрь в качестве подстилки. Рядышком, на выступе скалы, Бонита сложила пару горочек из щебня и мелких камней, и только тогда залезла в своё укрытие. Последнее, что она сделала перед тем, как провалиться в сон - спилила с запястий половинки наручников, смертельно ей надоевших.

Сон, несмотря на усталость, был не слишком крепок. Бонита то и дело просыпалась, боясь, что её обнаружат. К тому же она чертовски мёрзла, и это не помогало спокойно спать. Проснувшись в очередной раз, девушка услышала бодрое чириканье птиц - сигнал, что настало утро. Сквозь ветки и правда пробивался свет. На кучках из камней собралась роса, которую Бонита слизала с них, как и с немногих широких листьев растущих у подножья растений. Протёрла лицо влажными от росы руками - больше грязи размазала, чем умылась.

Оставаться дальше на месте не имело смысла, и Бонита всё же решила подниматься наверх. Вспомнив, как она вчера по оторванному мху угадывала путь Роя, девушка схитрила. Она прошлась вдоль стены вперёд, местами срывая мох, надламывая ветки кустов по дороге и сдвигая небольшие камни, сырое пятно под которыми кричало возможному выслеживающему о том, что здесь кто-то прошёл. И практически за своим ночным укрытием она полезла вверх. Не слишком простое занятие, ровно вверх забираться не получалось - это не лестница со ступеньками, выступы, подходящие для того, чтобы на них поставить ногу, находились то тут, то там. Через несколько больших и маленьких порогов скал перед ней показалась площадка, на которую Бонита выкарабкалась и легла ничком, ощущая, что болит всё тело, не раз ушибленное и исцарапанное об камни сквозь одежду.

Отдыхала Бонита не очень долго. Да и если лежать на холодной земле - недолго и простудиться. Глупо об этом думать, когда тебе грозит смерть, но такая мелочь, как забота о здоровье, немного успокаивала, на мгновенье возвращая в нормальную жизнь.

Площадка, до которой она добралась, сужается до тропы, уходящей вверх, по которой некоторое время можно идти, не карабкаясь. Временами она заканчивается, но продолжается где-то дальше, нужно только перелезть через выступ или расщелину. Главное - не упасть, цепляясь за все выступы на камнях и растущие по склонам причудливо изогнутые деревья. Девушка старается ничего не сломать и не уронить, даже те камни, что лежат посередине тропы и так и шепчут "отодвинь меня, и тебе будет легче пройти". Но ей не хочется оставлять лишних следов, к тому же она слишком хорошо помнит бревно возле реки. Что, если и тут есть ловушки? И, тем более, старается не скидывать ничего вниз, выдавая себя шумом камнепада. Конечно, иногда камушки падают, совсем без этого невозможно обойтись, и тогда Бонита на несколько минут распластывается по тропе, вжимаясь в землю, чтобы не быть замеченной снизу, если там кто-то окажется. После таких отлёжек она каждый раз поднимается с большими предосторожностями, всматриваясь и вниз, и вверх, страшась увидеть преследователей.

Вверх, сейчас она желает незамеченной дойти до верха. И увидеть, куда можно пойти. Боните неуютно быть одной здесь, она ругает себя за то, что вчера отстала от Роя. Она надеется увидеть с вершины кого-то, к кому можно присоединиться. Одной выгодно только прятаться. Но если она хочет выжить и, возможно, спастись, ей нужно найти напарников. Невозможно одной и сделать за дорогой, и маскировать следы, и бдительно смотреть одновременно и назад и вперёд, вверх и вниз. К тому же, только совместно можно победить. Нет, не в шоу, если это можно так назвать. Но она понимает, что люди с ружьями - всего лишь люди. Да, вооружённые, хорошо знающие местность, использующие какие-то технологические штучки, но - люди. Их можно отвлечь, напасть... Убить. Бонита знает, что думает о противозаконном действии. Но те, с ружьями, действуют в рамках закона? Это не пограничники, не военные на страже закона. Они развлекаются с ними. Играют. И патроны у них настоящие, не холостые, она ясно слышала свист возле головы.

Тропинка снова кончилась, но за появившимися на её месте уступами явно была какая-то площадка: Бонита не видела сразу за уступами скал. Она залезет туда, и можно будет передохнуть. Вон тот выступ же надёжный, не обломится? Девушка поставила ногу, проверяя крепость камня - не качается ли, и, зацепившись повыше рукой, перенесла свой вес на эту ногу, второй нашаривая следующий выступ.
Рой! Дёрнувшаяся было от испуга Бонита чуть не разжала руки, но всё же окончательно выкарабкалась наверх, где села, прижавшись спиной к стене, радуясь, что нашла своего нечаянного напарника.
- Не надо, - с кривоватой улыбкой ответила она, - Когда делаешь за других их работу, это редко ценят. Ты один? - Девушка оглянулась вокруг, вдруг кто ещё спрятался в засаде. - Мне кажется, надо найти ещё людей и объединиться. По одному, или даже вдвоём, мы не выстоим против тех, с оружием.

В пещеру Боните идти не хотелось. Что они там могут увидеть без фонарей или факела? Да и заблудиться велика опасность. Разве что совсем недалеко...
Тень, на мгновенье мелькнувшая в пятне света, освещающего ближнюю часть пещеры, выдала присутствие человека позади них. Первая реакция на взрыв и дым - поскорее выбежать отсюда, но ведь их там ждут... Бонита падает на пол и лихорадочно стаскивает с себя рубашку. Торопливо сворачивает её в несколько слоёв и прижимает к лицу, прикрывая и рот с носом, и слезящиеся глаза. Жаль, нет воды, смочить. Слёзы же льются не в таком количестве, чтобы рубашка намокла.
- Рой, закрой одеждой рот и нос, - шепчет она, не видя парня, но зная, что он где-то рядом. Не выскочил же он наружу?

Наружу - нельзя, что внутри - неизвестно, но неизвестность страшит меньше, чем человек с оружием снаружи. По-прежнему прижимая одной рукой рубашку к лицу и щурясь, как тысяча китайцев, Бонита ползком продвигается внутрь пещеры. Вперёд, в неизвестность. Вдруг там есть второй выход?

До взрыва.
Она кивает, большего обещания ей и не требуется. И Бонита тоже не самоубийца - не собирается уходить от того, кого она уже нашла, ради мифической возможности успеть найти кого-то ещё, пока она ещё жива.


После.
Рой схватил её руку, волоча её за собой, и девушка поднялась на ноги, чтобы бежать за ним, согнувшись в три погибели. Она даже не увидела бы, что они нырнули в ту самую расщелину, если бы не пришлось буквально протискиваться в неё, жалея, что она не такая худышка, как Мария, её бывшая соседка по комнате, и радуясь, что мягкие места - не кости, стены их сдавливают, но пропускают.
Свет совсем исчез, и им было практически ничего не видно. Не раз и не два она оступалась и падала на колено или стукалась головой о низкий потолок. Где-то можно было пройти только ползком, что совсем неплохо - руки нащупывают, куда ступать, и никто не оступается из-за неожиданных ям в полу. Дыма стало меньше, и она накинула обратно рубашку - свою старенькую рубашку, надетую на шоу, потому что она была любимой, удобной и практичной, и, изгвазданная за эти два дня и местами подорванная, выручала её и спасала - от холода, дыма, острых веток и камней.

Глаза потихоньку привыкали к темноте и начинали что-то видеть. Но свет в конце туннеля пока не появлялся. Есть ли он? Бонита тайком облизнула палец и подняла его вверх, соображая, есть ли в пещере хотя бы лёгкий ветерок и откуда он может идти. Палец холодило со всех сторон сразу, или движение воздуха было настолько мало, что она не заметила разницы.

Разочарованная отсутствием надежды на близкий выход, Бонита отвернулась к стене, пиная её носком ботинка. Подняла глаза, рассматривая во мраке стену и потолок, может тут ещё один проход будет, или какой знак на стене? Если здесь кто-то ходил, они могли нарисовать на стенах символы, означающие где выход. Непонятно, почему, тот камень привлёк её внимание. Может, он был слишком уж правильной полукруглой формы, неестественной для скальных пород пещеры?
Девушка привстала на цыпочки, и ругнулась. Эти грязные *** всё-таки наблюдают за ними! Она нагнулась и нащупала на полу камень, поднялась и мстительно замахнулась им...
И передумала. Изучающе склонила голову набок. Это полукруглое стёклышко, или пластмасска, неважно - отлично подошло бы в качестве стаканчика для сбора воды. Несколько глотков уместилась бы. Может, с его помощью можно и огонь зажечь? И корпус может пригодиться, да и мало ли что там есть внутри? Вдруг какая лампочка для подсветки? Провода?

- Рой, - задумчиво произнесла Бонита, - В этой камере может быть что-то полезное для нас? Кроме стеклышка?

Увлечённая мыслями о полезности камеры Бонита не обращает внимание на настороживший Роя звук, относя его к произведённым парнем, а не кем-то ещё. Но теперь пугается и вжимается в стену. В руке она крепко держит камень, которым собиралась раздолбить камеру. Но... Камень прекрасно подойдёт и для чего-нибудь другого. Например, головы преследователя. Только им с Роем бы встать по разные стороны прохода, чтобы напасть с двух сторон. Бониту не мучает совесть за такие мысли. Тот человек хочет их убить, а она хочет жить. У неё есть для чего жить! Она косится на Роя и на нож в его руке. Он не похож на того, кто способен справиться с вооружённым человеком с помощью одного ножа, но видно, что будет драться до последнего. Он слишком молод, чтобы умереть вот так, загнанной жертвой. У неё тоже есть нож, но камень лучше - он больше и увесистей, и края у него острые.
Еле слышные шорохи отдаляются. Рой показывает, что им надо уходить, и Бонита согласна скорее уйти отсюда подальше, но задумывается: почему он ушёл? И что означает присутствие камеры в этом месте? Ей не нравится ни один из возникающих вариантов ответов на эти вопросы.
Первый - здесь тупик. Преследователь это знает, поэтому уходит, чтобы дождаться их у выхода. А камера даст сигнал, что они идут обратно.
Второй - где-то здесь ловушка, как с бревном у реки. Камера станет очевидцем их смерти. Преследователь ушёл, чтобы не шугнуть их вперёд, чтобы самому не стать заваленным обвалом, например. Словно в подтверждение мыслям по скалам, к которым она прижата спиной, проходит лёгкий гул и вибрация - след взрыва и обвала в другом месте, а где-то не очень далеко осыпаются камни.
Третий вариант - выход дальше есть, камера отслеживала ход с другой стороны. И там их будут ждать. Преследователь просто убедился, что они попали туда, куда надо, направил, так сказать. Один ждёт здесь, второй там - и им в любом случае некуда деться.

Еле слышным шёпотом Бонита коротко озвучивает свои версии на ухо Рою. Ей уже не до камеры. Конечно, хочется её разбить из упрямства, чтобы наблюдатели не видели, в какую сторону они пошли, но её озаряет ещё одно подозрение: что, если камера заминирована? И взорвётся в их руках, или как только в неё чем-то кинут? А если кинуть с расстояния, из-за поворота хода?

Какими бы погаными не были все варианты, четвёртый - стояние на месте, тоже никуда не годился. Но, едва выйдя из предполагаемого обзора камеры, девушка составляет пирамидку из камней - если за ними продолжат погоню с той стороны, откуда они пришли, стук падающих камней станет им сигналом. Нет, одной мало, нужно несколько, она берётся за следующую и предлагает Рою сложить ещё одну-две.

Прилежно кидая камни, Бонита очень надеется, что обвал сослужил им хорошую службу в плане ловушек, и привёл в действие, разрядив какие-то из них. Страх, слишком долго держащий её в своём плену, притупляется. Она машинально перешагивает о препятствия, порой спотыкаясь, в ушах звенит от постоянного вслушивания, мерещится, но стоит остановиться - и нет, это всего лишь отзвуки их же шагов. Плечи и спина болят от ушибов, ноги - от усталости. Дико хочется пить. Есть тоже хочется, но уже не сильно, желудок начал догадываться, что ему ничего не перепадёт, и точить ножи на подкожные запасы. Хочется сесть и отдохнуть, но нельзя: они спешат опередить смерть... Хотя, с их-то скоростью... Что они найдут впереди - тупик или выход с засадой, девушка не хочет думать. Спасения ни от того, ни от другого она не знает. Поэтому просто идёт, а там будь что будет.
"Санта Мария, подари милость свою, спаси нас", - молит Бонита, хотя не уверена, что будет услышана святой девой сквозь толщу камня.

Миражи бывают в пустынях, а не в горах. Им не может мерещиться, тем более, обоим сразу.
"Санта Мария, ты услышала!... Спасибо тебе, святая дева." Бонита не верит глазам, боится верить, и со смесью радости и облегчения на лице бросается к завалу, помогая Рою очистить достаточно места, чтобы вылезти наружу. Руки гребут без устали, ломая ногти, откидывая каменную крошку и мелкие камни, откатывая камни побольше. Наверх, скорее наверх, пока этот лаз не нашли.
Они раскопали, что смогли, дальше порода не поддавалась, но расщелина казалась достаточной для того, чтобы пролезть. Она меньше, чем Рой, и уже в плечах, поэтому предлагает полезть первой. В щели очень тесно, один раз Бонита даже думает, что застряла там, и в панике дёргается, пытаясь пройти если не вверх, то вниз. Но, взяв себя в руки, изворачивается, смещая мешающее бедро пониже, цепляется за кусок скалы выше и отчаянным рывком дергает себя вверх. Вниз сыпятся мелкие камни, руки цепляются о траву.. Вот он, верх!

Свет ослепляет, и Бонита в первый момент жмурится. Но тут же вспоминает об опасности преследования и открывает глаза. Солнечный свет выбивает слёзы, и, щурясь, она оглядывается вокруг, прежде чем окончательно выбраться наружу. Сложнее всего проверить, не стоит ли кто за спиной, но вверху чуть посвободнее и девушка может повернуться. Никого. Только тогда Бонита вылезает наверх, распластываясь на земле рядом с лазом, и горячо шепчет вниз:
- Рой, всё чисто. Вылезай.

Сама она не ждёт, пока Рой выберется. Воровато оглядываясь, чтобы успеть упасть на землю и спрятаться, пробирается к краю скалы, смотрит, что там за ней дальше. На глазах - слёзы, и от яркого света, и от облегчения, что они не сгинули под землёй. И от того, что там, внизу, она видит дома. Много домов. Город, поселение, да что бы то ни было - неважно. Главное, там будут люди и есть шанс на спасение.

Пока Бонита радуется и возносит молитвы, Рой уже бежит вниз. Она не думает, что её напарник бросает её, или что просто забыл. Как и не думает, что теперь они повязаны и обязаны заботиться друг о друге. Вместе - проще, да, но в первую очередь каждый думает о самом себе, о своём личном спасении. Но она верит, что во вторую очередь Рой о ней вспомнит. Потому что он - хороший парень. И скажет, что вместе с ним от смерти спасалась неплохая, в общем-то, мексиканка, и о ней тоже побеспокоятся и постараются найти.
На большее Бонита не рассчитывает, как и не считает, что там, внизу, парень поцеловал её, обозначая что-то особенное. Просто жест радости, что они вынесли этот путь, сблизивший их, посторонних людей. Она и сама бросилась бы обниматься, если бы были силы и она не боялась, что спугнёт ранней радостью удачу.

Рой добежал, петляя по дороге похлеще зайца. Не раздалось ни одного выстрела, ни одного постороннего звука. Её очередь. Ждать, пока её найдут люди с оружием, Бонита не собирается. Мало ли где у них ещё камеры понатыканы, беглецов могут засечь на поверхности в любой момент. Бонита лежит на скале, убеждаясь, что всё точно тихо и ей тоже можно бежать. Оглядывается назад - чисто. Игнорировать полезный пример она тоже не стала, повторяя трюк с петлянием. Ноги бегут под уклон намного быстрее, чем по ровной местности, город приближается, хоть и не так скоро, как хотелось бы. Ибо хотелось бы - за мгновенье.

Она влетает в город и сворачивает за первый же дом, чтобы не бежать по прямой улице, простреливаемой с гор. Заворачивает ещё и ещё, притормаживает перед каждым поворотом, высовывается из-за углов, стоя на коленях. И не сразу понимает, что так не должно быть. Она не увидела до сих пор ни одного человека, ни одну собаку, которая бы облаяла её, ни одну кошку, греющуюся на солнышке. Ни одну машину или велосипед на дороге. И ниоткуда не доносится шума, сопровождающего человеческий быт. Там, где живут люди, такой тишины не бывает даже ночью.
Бониту прошибает холодный пот, она в ужасе озирается вокруг. То, что мнилось ей, как спасение, оказывается врагом. И вот-вот, мерещится ей, из одного из окон или с крыши раздастся выстрел. Последний.

Стоять на улице просто так страшно, заходить в один из домов - тоже, и она забивается между деревянной изгородью и растущим возле неё кустарником.
"Санта Мария, куда ты меня привела?"

Сидеть в кустах можно долго, но - как и сидение на месте в пещере, это не спасёт ей жизнь. И не найдёт Роя. Ведь она забегала в город там же, где и он, так почему они не наткнулись друг на друга здесь? Она по-прежнему была убеждена, что вдвоём - надёжней. Две головы и две пары глаз и рук лучше, чем одна. Куда он мог пойти? И куда пойти ей? Инстинкт кричит о том, чтобы забраться в один из домов, найти воду, быть может, еду, и спрятаться там. Разум оппонировал - в доме найдут сразу же, и ни в одном из них не найдётся достаточно надёжного места, где можно не просто спрятаться, а продержаться и после того, как её найдут, но не смогут выковырять, выкурить, взорвать и прочая. До чего продержаться - Бонита не знала. Но умирать она не хотела. Она приехала в эту страну не за тем, чтобы какие-то долбаные извращенцы загнали её в угол и пристрелили как собаку. Да, она и мексиканка, и находится здесь незаконно, и у неё нет ни прав, ни защиты, но это не значит, что кто-то имеет право обращаться с ней таким образом!

...А может быть, у неё паранойя и она зря думает, что этот город - ловушка? Но зачем тогда те люди гнали их сначала в лес, а потом в горы? И даже в горах не тронули. Нет, не верила она в такие совпадения.
Значит, ей нужна крепость. Что здесь может выступить в роли крепости. Бонита тихо вылезла вбок из-за куста и привстала - сначала согнувшись, высматривая, нет ли кого на улице, а затем и в полный рост. Цель она увидела почти сразу. И даже не очень далеко - водонапорные башни обычно ставят не в центре, а ближе к окраине города. Только вышла она к этой окраине немного левее башни.

Медленно, но верно, Бонита кралась к цели, вдоль заборов и живых изгородей, неприлично разросшихся за время отсутствия хозяев, прячась в них от каждого шороха и звука. И старалась не трогать лишний раз ничего, даже камни и всякий мусор переступала либо обходила. Несколько раз она натыкалась на какие-то тонкие протянутые нити. Что это - тайная сигнализация, устройство для запуска ловушки, или ещё что - она не знала, но осторожно переступила через первую, и вдвойне внимательней шла дальше.

До башни оставалось ещё два квартала, когда Бонита увидела ресторанчик. В ресторанах она так много работала за эти шесть лет в Америке, что они для неё были как старые знакомые. Ей известны все ходы и выходы, ведь она работала и на кухне, и в подсобках, и внутри, и снаружи. Ресторан манил. В нём могла быть забытая еда - ведь те, кто в нём никогда не работал, могут просто не догадываться, где ещё может лежать еда, которую надо спрятать от их жертв. И там должна быть вода. Бонита сглотнула сухим горлом. Посмотрела на башню - высокая. На крыше можно разжечь три костра, как сигнал SOS. А так же засесть с биноклем или какой ещё оптической техникой и наблюдать за городом. Вчера снайпер тоже на вершине сидел.
Вздохнув, Бонита отложила визит к башне на потом. Может, ночью, когда хуже видно?

Заходить в ресторан сразу было страшно. Она отломала от дерева длинную палку, ободрала с неё сучья и подошла к заднему, служебному ходу. Палкой толкнула дверь и сиганула за угол, ожидая взрыва. Взрыва не последовало. Девушка дотянулась до палки, подбирая её. Посидела, глядя в зияющий проём дверей. И пошла, с теми же предосторожностями открыла несколько соседних дверей. Если здесь есть охранная система, то её найдут не сразу. И уже затем всё-таки зашла внутрь ресторана, внимательно осматривая и пол, и потолок перед каждым шагом, и шаря перед собой палкой. Свет включать она не рискнула, хотя рука машинально и потянулась к выключателю.
Никакие предосторожности не помогли. Внезапно пол под её ногами затрещал и она полетела куда-то вниз. Достаточно глубоко, чтобы за эти мгновенья успеть мысленно попрощаться с жизнью, и недостаточно, чтобы расшибиться при падении.
Она упала на обломки досок, больно ударившими по боку и посыпавшимся сверху. Потом, когда она поднимется, она будет даже рада этому, и тому, что в этом месте насыпан какой-то шлак, ведь пол в подвале залит бетоном. Но сейчас её ощутимо приложило, голова, не разбитая в хлам только потому, что она инстинктивно в падении подняла руки к голове, и пребольно их ушибла, шла ходуном. Бонита со стоном скорчилась на полу, не в силах пошевелиться.

Бетонный пол холодит тело, а желание узнать, все ли кости в её несчастном теле целы, или на ней можно ставить крест, побуждают Бониту сначала пошевелиться, морщась от боли, а потом и попытаться подняться. Она встаёт на колени, опираясь о пол руками, отползает в сторону и с тупым оцепенением смотрит на торчащие из пола гвозди и битые осколки. Санта Мария, будь её вес чуть побольше, доски проломились бы раньше, и упала бы она точнёхонько на эту негостеприимную среду. Бониту трясёт, ей хочется убраться отсюда подальше, пока тот, кто это устроил, не пришёл убедиться в её кончине.

Дверь наверх намертво заварена, как и маленькие решётчатые окошки вверху подвального помещения, до которых она дотягивается, забравшись на пустые стеллажи у стены. Ножичком не проколупать. Девушка с досадой смотрит вверх. Та дыра, сквозь которую она упала, кажется единственным выходом. Но она не сможет ни допрыгнуть до краёв, чтоб зацепиться, ни достать отсюда, со стеллажа.
Но, если перефразировать мусульман, если гора не идёт к Магомету, то что? Правильно, тогда стеллажи сами пойдут ближе к дыре. Девушка сбрасывает с полок всё лишнее - какие-то пустые пластиковые бутылки, банки, чугунную посуду.
...Какой идиот затащил в подвал такие тяжёлые железные штуки? Деревянные, или какие-нибудь легкосплавные не мог использовать? Они поддаются еле-еле, с диким скрежетом железных лап по бетону. Так она пол-города на уши поставит. Ей пригождаются пустые бутылки. Из них, обрезанным всё тем же ножичком, получаются милые подставочки для ножек стеллажа. Дома, когда особенно начинали одолевать насекомые, они ставили в такие ножки кроватей и наливали воды, чтобы насекомые не могли добраться до спящих. Сейчас эти стаканчики помогают ей двигать стеллаж - пластик меньше сопротивляется бетону, чем железо.
Тело ноет от каждого движения, но совсем далеко ей тащить, надрываться, не обязательно. Просто край стеллажа под дырку в полу подвести. И выглянуть вполглаза наружу. Затем - подтянуться, держась за край, и вытащить своё тело наверх, дрыгая ногами для подмоги.

Оставаться слишком долго в ресторане Бонита побоялась, хоть и не знала, куда пойти дальше. Продолжить путь к водокачке? Подумать, куда мог пойти Рой? Подумать, где есть шанс выйти из города или позвать на помощь? В последних местах по-любому должна быть западня. А у неё с собой ничего толкового для защиты нет. Конечно, она тут пошарилась немного на кухне. Умеючи нашла нычку кого-то из поваров - почти там же устраивали тайники и в том последнем ресторане, где она работала. Утолила жажду застоялой водой и прибарахлилась хорошим ножом - явным любимцем местного шеф-повара.

Выбравшись из здания ресторана, Бонита с ещё более возросшими, чем раньше, мерами предосторожности продолжила красться сквозь страшный город.

***! Чуть-чуть не успела((((
Раз меня пока не убивают, буду делать то, что собиралась - спасаться отсюдова.

В первый момент девушка думает, что её убирает с улицы нашедшийся, по сложившейся традиции, Рой. Опять. Её мгновенно наполняет радость, хочется кинуться ему на шею, и, чёрт с ней, нравственностью, пообещать Рою, если они выберутся отсюда живыми, запереться с ним на сутки-двое в номере мотеля, и отпраздновать своё спасение самым что ни на есть жизнеутверждающим способом. Но Рой сразу бы сказал, что это он, и отпустил. Этот - держит и тащит. Она сопротивляется как может, надеясь только что это не один из тех, кто их преследовал с ружьями. Они бы просто застрелили же, да?
Да и не похож он, вон какой замызганный. Она, наверное, не чище. Бонита перестаёт дергаться и, кусая губу, идёт за ним. Если он - один из тех, кого, как и её, загоняют, то лучше она будет с ним, чем одна. Эх, она ведь предлагала Рою ещё в горах, что надо объединяться.

Мужчина неспроста утащил её за собой. У него есть план, и Боните отведено в нём, вроде бы, не самая страшная участь, хотя она и дьявольски боится, что их враг, когда она будет отвлекать внимание, пройдётся по ней автоматной очередью. Ей больше нравится её собственный, встречный план: мужчины схватываются в рукопашную, а она подкрадывается и завладевает оставленным в стороне оружием и берёт на мушку врага. А дёрнется - то и стрельнет. Но Бобби мало верит в её умение стрелять и в то, что оружие будет действительно отброшено в сторонку, убеждает в своём.

Грязные приготовления... Бонита понимает, почему мужчина такой грязный - он не гнушается ничем. Смешно, но она сама думала о таком способе намочить тряпку, чтобы дышать через неё, мокрую, когда их с Роем выкуривали из пещеры, но там совсем не было времени на такой приём, и она даже не стала пытаться. А тут, смотри-ка, всё же пришлось.

Она тяжело топает, демонстрируя свой подъём, с размаха бьёт по стеклу подобранным тут же колченогим стулом без спинки, мысленно кроя того мерзавца, что стоит внизу, то, что она думает о нём на испанском. И отскакивает от окна, прижимаясь к стене и прижимая к груди остатки стула. Взрыв оглушает, Бонита сползает по стене на слабеющих ногах до пола. И, держась за стеночку, со звенящей головой идёт вниз. Ей нужно знать, каков итог.
- Эй, ты как? - Бонита почему-то по этажу идёт, согнувшись, и осторожно трогает Бобби за плечо, спрашивая шёпотом.
Она смотрит на дверной проём. Страшно. Страшно выглянуть наружу, и увидеть ошмётки того, что некогда было человеком. Нет, давно было человеком. Того, кто из загонял, человеком можно назвать только по биологическому виду, но не смыслу.

- Что теперь? - Бонита устало прислонилась к стене рядом с Бобби. Тело болело, душа тоже. Одолели одного, но... - Он ведь не один?
Не вопрос, скорее утверждение, которое скоро получит своё подтверждение.
Куда идти, когда кругом враждебный город? Чудесное спасение бывает только в голливудских фильмах и мексиканских сериалах. А они - в реальной дерьмовой жизни. Комната залита кровью. Его кровью, натёкшей откуда-то изнутри. Очень плохо.
Травка? Бонита изумляется, насколько ещё способен это делать измученный разум. И не отказывается, хотя и кашляет при каждой затяжке. Нервно смеётся. И даже порывисто обнимает и целует мужчину - кажется, это последний хороший человек, который ей встретился в этой жизни. А ему последней встретилась не слишком везучая мексиканка, чтож теперь, она ведь тоже совсем неплохая?

Может, сигарета помогла, а может наступило состояние полного пофигизма и безумия, но у Бобби ещё есть идеи, как спастись. Машина, больница. Она не хочет говорить, что вряд ли их везение продлится настолько, чтобы найти в гараже машину, да ещё и с полным баком бензина.
Выстрел. Плечо обжигает болью и Бонита от неожиданности начинает оседать на пол, думая, что уже всё. Но нет, с ними опять играют, упиваются всесилием. Мстят за одного из своих. Санта Мария, зачем ты отвернулась от своей блудной дочери? Она стискивает зубы, чтобы не кричать, не доставить никому удовольствия своим стонами. И чтобы он не понял, что с ней. Ему, кажется, совсем плохо. Бобби, значит...
- Бонита, - грустно улыбается она, поворачиваясь к нему так, чтобы он увидел её рану. Смотрит на гранату.
- Я не хочу к ним в руки живой, Бобби, - Бонита упрямо качает головой и смотрит в глаза Бобби, подёрнутые красными прожилками лопнувших сосудов. Утыкается лицом ему в плечо. То, о чём она думает, страшно. Но если не это - что с ней сделают те? лучше сейчас, пока рядом хороший человек. Она обнимает его со спины здоровой рукой, крепко прижимается, по телу пробегает дрожь. К ней снисходит состояние, когда уже всё неважно.
Она улыбается его шутке, кивает Бобби и ещё раз целует. И с плеча мужчины смотрит, как его пальцы с усилием выдёргивают кольцо из гранаты. Где-то рядом открывается дверь с тёмным силуэтом в проёме, оставляя на краешке сознания мысль, что напоследок они зацепят ещё одного гада.
...Три, два, один.
Сеньора Хименес больше никогда не дождётся звонка от дочери.