Карта ролевой игры "Оборотни: Большая охота"

- Ты доверяешь мне?
Киваю, не в силах отвести сияющих глаз от родного лица. Он берет мои ладони в свои горячие руки - они всегда горячие, даже когда холодно - сжимает мои пальца, нежно перебирая своими, а потом подносит к губам и по очереди целует костяшки.
- Я доверю тебе свою жизнь, - произношу на выдохе и своим лбом касаюсь его темных волос у кромки лба в момент, когда он целует мои руки. Непослушная прядь, всегда падает ему на лоб, придавая ему несколько залихватский вид.
Я освобождаю одну ладонь из его горячих рук, чтобы снова отвести назад непослушный локон с его лба. Приподнимаюсь на цыпочки и целую его в щеку. Замираю, прикрыв глаза. Любое прикосновение к нему, как ток по венам.
- Я так люблю тебя, Дэни, хочу, чтобы всегда были вместе…
Его глаза обжигают. То, как он смотрит. Так может смотреть только он, проникая в сердцевину моей души. Будто я единственная на всем свете.
Я его… Навсегда…
- Я тоже этого хочу.
Невозможно отвести глаз. Будто заворожённая. Его голос, и я как послушная змейка на звук дудочки факира. Я готова на все… лишь бы с ним…
А дальше смерть…
Я умираю.
Я плохо помню, разворачивающиеся события, но помню, что я ощутила прикосновение смерти. Я молю ее не уходить. Остаться и забрать меня. Мое тело горит огнем, он сжигает, так что закладывает уши от собственного крика. Я корчусь в болезненных муках и молю о смерти. Это единственное о чем я молю.
А яд бежит по венам.
Я умираю?
Постоянные голоса вокруг. Хочу, чтобы все ушли, и я умерла. Одна. В тишине.
Что это? Клетка?
Уходите.
- Она не выживет.
- Она сильнее, чем ты думаешь.
- Женщины не выдерживают первого обращения.
- Только не она.
Я снова слышу крик. Не человеческий, скорее звериный. Я не понимаю, что кричу сама. Тело продолжает меняться, кости продолжают ломаться, а яд бежать по венам.

Наши дни.
- Ты опоздала!
Я едва приоткрываю тяжелую дверь бара, впуская в полутемное помещение, заполненное людьми, свежий вечерний воздух. Люси – моя сменщица – недовольна моим опозданием. Я это чувствую, как только переступаю порог и интонация ее голоса и слова, сказанные полушепотом, долетают до меня, смешиваясь с басами John Paul Jones и гулом шумной толпы.
- Я опоздала, - киваю на ее молчаливое раздражение, - прости-и.
Мое лицо выражает страдание и сожаление.
Она суетится за стойкой бара, угождая толпе. Смешивает коктейль, слоями вливая в стопку кофейный ликер, сливочный ликер и ликер Куантро. Поджигает зажигалкой и на поверхности Б-52 играет голубой огонек. Постоянная клиентка бара всасывает коктейль через трубочку, промокает губы салфеткой. Она показывает жестом руки, чтобы Люси повторила.
- Что на этот раз? – из пивного кранчика Люси наливает темное пиво в большой бокал, держа его под наклоном, для сидящего справа грузного мужчины.
Люси поворачивает голову и смотрит на меня.
- Ничего, - пожимаю плечами и улыбаюсь, - просто не хотела приходить.
Я снимаю кожаную куртку черного цвета и вместе с сумкой-мешком опускаю на небольшой табурет, за барной стойкой у кассы. Остаюсь в коротком черном платье, облегающем каждым изгиб молодого тела – форма девушки из бара под названием «Звериный вой».
- Эй, мне кто-нибудь нальет текилы?
Киваю подруге, что сама с ним разберусь, и Люси уходит к другому клиенту, а я приступаю к работе.

Спустя несколько часов это происходит. Внезапно. Просто понимаю, еще чуть-чуть и все узнают мою тайну. Интересно, а что будет, если обращусь здесь, на глазах у сотни человек? Наверное, банальное чувство страха заставит их бежать, противно визжа. В ком-то проснется охотник, и он начнет убивать…
Как я ненавижу это. И как это пугает.
Чувствую, как жар опаляет мое тело.
- Давно, слишком давно, - шепчу под нос.
Хватаюсь рукой об угол барной стойки. Наклоняюсь, обхватывая второй рукой ребра.
- Эй, ты окочуриться решила что ли?
Глумиться клиент. Он смеется своей шутке, локтем тыча своего друга в бок, показывая на меня. Но и так все видят.
- Дэни, ты в порядке? – рядом оказывается Люси.
Ее голос, как и взгляд – встревоженный.
- Да я… буду в порядке, - голос звучит слабо, - мне надо выйти… Замени меня, все чаевые твои.
Я не жду, что ответит Люси, быстро иду к выходу, прихватив с собой куртку и сумку. На ходу я слышу мужской разговор. Такие же, как и я. Они здесь в баре. Останавливаюсь, чтобы найти их. Вот они сидят за самым дальним столиком. Их глаза и мои встречаются. Она также чувствуют меня. Они говорят про сбор с себе же подобными. Я запоминаю, не знаю зачем, ведь я не хочу ничего ни чего знать. Ну, а вдруг можно от этого избавиться? Или только смерть?
Оказавшись на улице, заворачиваю в переулок – сырой и глухой. В углах валяются пустые бутылки. Смердит. Я прохожу, нет, я пробегаю его. Потом еще в один, и следующий.
На улице ночь, все мирные горожане Сиэтла давно спят. Осматриваюсь по сторонам. Мое лицо кривится в яростной муке. Кидаю на землю сумку и поверх нее куртку. Я не хочу, но снимаю платье и бросаю его на вещи. Еще сверху нижнее белье и медальон – подарок - память о том, кто я и кто сделал меня такой.
А потом боль, напоминающая предсмертную агонию. Непреодолимая. Выматывающая. Я опускаюсь на четвереньки, выгибаю спину. Тело и голова деформируется, слышится треск ломающихся костей. Пытаюсь сдержать крик, но он вырывается сквозь плотно зажатые губы.
Это недолго, всего несколько минут, но я ненавижу эти минуты. Я ненавижу себя в эти минуты и последующие часы.
Когда долго не обращаешься, противишься, вторая сущность требует воли. Она рвется наружу. Ей неважно хочу я этого или нет. Она требует, чтобы ее выпустили здесь и сейчас.
Я уже не я. Теперь она дышит ночным воздухом. Она смотрит вокруг своими миндалевидными глазами цвета сочного янтаря. Отряхивает серую шерсть, разбавленную охристыми цветами и бурыми подпалинами. Она прислушивается. Она чувствует непреодолимый голод.
Аккуратно она выступает вперед. Когти царапают поверхность асфальта. Ее не должны видеть. Убедившись, что все спокойно, она срывается с места.
Бар «Звериный вой» находится на окраине города, а дальше лесопарк, где ночью ни души. Где темные деревья скрывают хищника среди густых ветвей, клонящихся к земле. Зверь ведет носом, впитывая запах и не чует опасности. Теперь она свободна. Она бежит по непротоптанным дорогам, среди деревьев, по оврагу. Ей нравится ощущать себя свободной. Она ищет жертву. Ей нужно утолить голод. Мелкие животные – все, что она может себе позволить
Волчица вырывается на волю.

Спустя несколько часов, она возвращается. Так же осторожно. Она помнит, что ее не должны видеть. Все тот же переулок и вещи. Она вертит мордой, убеждается, что вокруг ни души. Она уходит.
Я надеваю белье, оно слегка влажное и прохладное от ночного воздуха. Платье и цепочку с медальоном на шею. В бар я не вернусь, значит, единственный путь, это дорога домой.
А дома всплывают воспоминания разговора тех оборотней и спустя несколько дней я отправлюсь в путешествие.

Приходится отпрашиваться с работы. Босс недоволен, ведь только недавно он принял меня. Обещаю вернуться через пару дней. Я не могу знать, насколько затянется мое путешествие, но и задерживаться там среди этого полу-люда не хочу.
Друг одалживает пикап, который мог развалиться по дороге, но я все равно соглашаюсь на его щедрый дар. Доезжаю без приключений, и уже вдалеке, наклоняясь к рулю, впереди разглядываю стоянку заполненную автомобилями. Останавливаюсь у одного из них.
Я не спешу выбираться из машины, в ней я чувствую себя в безопасности.
- Господи, что я здесь делаю? – ошарашенно шепчу себе под нос.
Оглядываюсь по сторонам. Вулф-плейс представляет собой убогое зрелище. Признаться, я рассчитывала на что-то более современное. Запустенье. Устрашающего вида дом как из фильма ужасов. Погода располагающая, чтобы создать пугающий антураж. Пальцы продолжают сжимать ключ в замке зажигания. Желания повернуть назад велико. Но раз приехала…
Делаю глубокий вдох, затем еще и один, и убираю руку, вытаскивая ключ из замка зажигания, и выхожу из машины.
Меня пугает встреча с этими людьми. То, что я не наброшусь на человека – это одно, но откуда я могу знать, что они не делают того же самого?
По запаху понимаю, что не только волки собираются здесь, но и другие. Морщу нос, слишком острое обоняние зачастую причиняет неудобства. Я читала о разных особях. И о схватках этих особей. Тогда я была в ужасе, что тоже так могу. Растерзать и… убить? По привычке нахожу медальон на груди, и обхватываю его пальцами, как делаю всегда, когда волнуюсь. Прислоняюсь к машине, с опаской поглядывая на дом. Вещи из машины не спешу забирать. Ругаю себя, что не позаботилась о жилье, но надеюсь, что мое пребывание выйдет коротким.
Пока в голове борются два демона, один из которых кричит, уезжай, а второй шепчет, останься, вижу мужчину. Высокий, мощный. Есть в нем что-то хищное, и демон кричавший «уезжай» начинает побеждать. Я никогда не подхожу близко к себе подобным. Я слышу их, чувствую, но не подхожу. Опасаюсь. Не знаю чего - их или себя?
Я смотрю на него исподлобья. Оцениваю уровень опасности.

Я продолжаю не сводить глаз с хищного человека. То как по-хозяйски он осматривает территорию - говорит о его принадлежности к этим местам. Наблюдаю, как он подходит к одному из приезжих, который также не торопится наведаться в дом. Он другой. Тоже зверь, но не волк. Я не умею различать животных, но могу определить по запаху, кто такой же, как я. Так вот он другой.
Двое мужчин, пока мужчин разговаривают. Я знаю, что они чувствуют меня, также как их чувствую я. Обмениваются колкостями и упражняются в остроумии. Я не прислушиваюсь, до того моменты, пока разговор их не касается меня.

Не нужно быть близко, чтобы слышать их. Ветер доносит их слова, будто мужчины стоят рядом. Меня несколько смущает такое внимание, что было странно, учитывая, что никогда не была скромницей. Но то были обычные мужчины, от которых знаешь, что ожидать.
Демонстративно поворачиваюсь к ним спиной. Стараюсь спрятать страх и волнение, за маской самоуверенности. Но животное трудно обмануть.

Я скорее чувствую, чем вижу ее. Молодая женщина подходит еле слышно, грациозно. Мои губы улыбаются, но улыбка не затрагивает глаз. Я осторожничаю здесь в незнакомом месте, с этими незнакомыми людьми. С этими дикими зверями.
- Да. Осматриваюсь, - отвечаю, не вдаваясь в подробности, делаю шаг назад. - Я, Даниэла. А вы?
- Вы, я вижу, здесь неплохо ориентируетесь? Часто бываете?
Чувствую, что вызываю в ней опасение. Смотрим друг на друга, пытаясь разгадать.

Запах меняется, но я не оборачиваюсь. Я знаю, что он рядом. Слишком близко, делаю шаг в сторону. Будто танцуем танго, но без музыки. В окружении женщины и этого мужчины так близко - становится не по себе.
Он перекидывается словами с женщиной, я же стараюсь держаться подальше, но изучаю. Внезапно рядом оказывается тот, кто напоминает хищника. Волк. Он разгневан.
Его взгляд отравлен ядом в сторону мужчины с грацией кошки. Защищает свою территорию, главное не попасть под замес.

Я двигаюсь в сторону женщин, не отпуская из поля зрения двух мужчин.
- Здесь всегда так? - обращаюсь к одной из них, подумав, добавляю, - опасно?

Рядом оказывается еще один. Учтиво наклоняю голову в знак приветствия. Меня радует, что похожих со мной сущностью на поляне становится больше. Я читала о стае. О семейственности.
Тогда сравнила их с мушкетерами: "Один за всех и все за одного". Но как уживаются такие разношерстые друг с другом? Я не знаю ответ, о чем решаю спросить:
- Скажите, а не возникает проблем от того, что...хм...все такие разные?
Я смотрю в сторону Тэмсин, ее имя узнаю от других.
- Ведь каждый тянет одеяло на себя. Каждый хочет быть главным, - киваю в сторону сцепившихся языками мужчин, - вот как сейчас.

Из разговора узнаю, что эта волчица жена вожака, как мысленно называю его про себя. Красивая и смелая. То, как она бросается защищать мужа, вызывает у меня восхищение. Не каждая женщина способна на такое. Смогу ли я?
- Вы сразу приняли свою сущность? Вы, - я запинаюсь, не решаюсь задать деликатный вопрос, - вы с рождения такая? Или.... как я жертва обстоятельств.
Думаю про себя, не произнося вслух.
- Простите мне мою невежественность.
На поляне становится душно. Смесь запахов наполняющих воздух - слишком обилен для меня, для той, которая кроме себе подобных никого не чувствовала.

Слушаю Тэмсин, внимаю каждому слову.
- Я знаю об этом, - показываю свою осведомленность.
Радуюсь в душе, что умение контролировать чувства заложены во мне не только в человеческой сущности.

- А чем плохо быть самому по себе? Ни от кого не зависеть. Разве не это свобода? Неужели в стае быть лучше?
Продолжаю рассматривать собирающихся.

Улыбаюсь безрадостно скорее удрученно.
- К этому невозможно привыкнуть. И я не хочу к этому привыкать.

- Как я понимаю из разговора, схватка была? Но раз они оба живы, то победителя нет? – приподнимаю бровь, продолжая следить за мужчинами.

- А какой охоте они говорят?
Мужчина с кошачьей грацией уходит и, проводив его взглядом, обращаю внимание на вожака.

Неопределенно бросает Ридж. Теперь я провожаю его спину, чувствуя, как в душе нарастает ком волнения.
- О чем он? - обращаюсь к Тэмсин, не сводя глаз с мужчины.

Я думала, что хуже, чем обращаться самой - нет ничего, но оказываюсь не права. Смотреть на то, как это делают на моих глазах другие, оказывается еще страшнее. Я на мгновение замираю, не решаясь подойти ближе к огню, где стоят новички. Точнее, где стояли новички. Один за другим на их месте возникает зверь. Первое обращение самое ужасное. Я его сравниваю со смертью. Я до сих пор жалею, что не умерла тогда.
Я смотрю на их агонию, не в силах пошевелиться и вспоминаю как сама, в клетке превращалась в зверя. Я была заперта в клетке. Слеза скатилась по щеке, и я яростное вытираю щеку ладонью.
Я тоже чувствую это. Как я ненавижу это чувствовать. В своем теле. Как она рвется наружу, та кого я запираю глубоко внутри себя. Она снова хочет на свободу, так что волоски на руке встают дыбом. Закрываю глаза и сжимаю ладони в кулаки. Противлюсь. Не при всех. Не могу.

- Умею, - подтверждаю ее слова, - но ненавижу.
Тэмсин уже не владеет моим внимание, я не могу отвести глаз от первообращенных.
Продолжаю противиться зову тела, зову луны, зову природы. Не здесь, не при всех. Не так.
Я должна быть одна, когда это произойдет.
- Я отойду, - не дожидаюсь ответа.
Ухожу дальше от поляны, где человеческий крик сливается со звериным воем. Где треск костей сменяется треском ветвей деревьев, под напором ветра. Где я останусь одна.

Я остаюсь одна, спрятавшись за густыми деревьями. Сквозь ветви я вижу, как обращаются, те, кто остался на поляне. В другой ее части, новички прыгают через костер, опаляя свою шерсть. Я не понимаю этого обычая, но не стану ничего говорить. Достаточно на сегодня я показывала свою невежественность.
Это снова повторяется. Эта ломка, которой невозможно противиться.
- Да, чтоб тебя! - прорычала я, оседая на землю.
Оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что одна. Разоблачаться перед свидетелями я не собираюсь. Но еще меньше я хочу, чтобы меня видели мучающуюся в болезненной муке. Не хочу, чтобы видели, как мое тело уродуется и зверь вырывается наружу.
Всего несколько минут ада, и она снова на воле. Она трясет мордой, телом до кончика хвоста. В ее шерсти отблески луны. Она довольна, и потягивается, по очереди вытягивая то передние, то задние лапы. Ее зрение становится острее и янтарные глаза вглядываются во тьму.
Ее уже не занимает, что происходит на поляне. Она голодна и она оглядывается по сторонам в поисках жертвы.

Она учуяла их. Людей. Она бежит на запах, лавируя средь кустарников, наклоняя морду под ветвями деревьев.
Вот они бегут. Чувствует их страх, когда волчицы ведёт носом. Неслышно она обгоняет их. Страх поражает их естество и волчица выпрыгивает вперёд перед людьми, наклоняя голову и скаля зубы. Она рычит. Ей нравится ощущать их испуг.
Я хочу отпустить их, дать возможность убежать, но волчица бунтует. Ей нравится ощущать власть, нагонять страх. Я стараюсь возобладать над разумом зверя, делаю шаги назад.
Но волчица наклоняет морду ниже, угрожающе рыча.

Волчица ходит кругами, загоняя жертву. Ее забавляет страх людей, то как округляются их глаза от ужаса. Губы вытягиваются в беззвучном крике.

Девчонка угрожает. Дурочка. Я понимаю, что электрошокером она еще сильнее разозлит зверя. Толстая кожа и шкура не даст разряду пройти. Девчонка рискует остаться не только без руки, но и без головы.
Дурочка.
Волчица не отступает, но и не подступает ближе. Она играет их страхом. Она слушает голос показательно спокойный, с вибрацией страха.
Волчица не упускает из вида ни одного из вида человеческого, также как внимательно следит за предметом в руке девчонки.
Человек размахивает рукой, и угрожающе выпадает вперед. Не понимает, что делает хуже себе, сердя волчицу.
Волчица знает, что им остаются считанные минуты. Они видели слишком много. Так почему бы не ей получить главный приз? Она имеет право выбрать жертву себе по вкусу.
Борзая девчонка начинает утомлять, и волчица медленно скаля зубы и рыча, приближается. Она следит и за другими двумя, но ее цель - девчонка.
Я пытаюсь сдерживать зверя, и волчица пока слушает меня. Она лишь играет с жертвой, не собираясь причинять зла. Но девчонка не унимается, она пытается дотянуться своей игрушкой до горла зверя. Инстинкты хищника сдержать становится все труднее.
Волчица теряет контроль. С грозным рыком, отталкивается задними лапами, широко раскрывая пасть.
Шокер ударяет около груди волчицы, и ярость вырывается наружу.
Девчонка бежит и двумя шагами зверь настигает ее, заваливая на землю.

Волчица снова отходит. Она дает время девчонке подняться с земли. Зверь ходит вокруг человека. Ведет носом и обнажает клыки.
«Беги, дурочка, беги» - зверь хочет поиграть, - «будешь знать, как дразнить хищника».
Волчица выжидает. Она не сводит янтарных глаз с лица девчонки.
Меня начинаю пугать такие перемены. Я с трудом удерживаю зверя, который оскорблен поступком человека. "Я не убью тебя!", - кричу внутри шкуры хищника.
Я чувствую другого волка рядом, но волчица не собирается делиться игрушкой.
Волчица наклоняет голову, будто спрашивая: «ну, и чего ты стоишь?».
«Беги»

Девчонка двигается. Не учили ее в детстве, что нужно стоять тихо и лучше не дышать перед разъяренным зверем. Девочка оправдывает свое звание дурочки. Она перебрасывается словами с мужчиной и двигается к нему. Ищет защиты. Волчица не скалится, она спокойно наблюдает.
"Чем тебе он поможет, глупая?" - волчица снова начинает скучать.
Теперь они вдвоем - мужчина и женщина - внутри волчьего круга.
Крейг не спускает глаз с мужчины. Волчица чует запах другой волчицы - Патриция.
Они жмутся друг к другу. Люди.
В воздухе пахнет загнанной жертвой, и волчица поднимает морду вверху, ведет носом. Третьего человека настигли. Снова переводит свои янтарные глаза на жертв и нервы парня сдают.

Волчица срывается с места за добычей. Она может догнать, но не делает этого. Она преследуют добычу по пятам, заставляя их лавировать между деревьями. Она чувствует запах других зверей. Ни одна она хочет поиграть с людьми. Но она хочет быть первой.
Я не хочу их убивать.
Волчица хочет их загнать.

Я превращаюсь в зверя. Я слабое подобие человека. Волчица доминирует над человеческой сущностью. Мне становится страшно. Это напоминает забытье.
Впереди бегут люди, их визг разрезает воздух. Волчице нравится ощущать запах страха, и она преследует их. Но чувствует ли волчица мой страх.
Мне удается обуздать инстинкты зверя. С каждым новым шагом волчица замедляет свой бег, пока не останавливается полностью.
Мимо прибегают другие волки, а у меня одно желание, я снова хочу быть человеком. То, что произошло несколько часов назад – то была не я.
Я выгуливаю волчицу в городе, которую не видят. Но она не натыкается на людей.
Грудная клетка зверя тяжело вздымается, сердце бьется о ребра. Она ведет носом, ей натерпится продолжить охоту – я не пускаю. Я главная в этом теле. Я, а не зверь.
Я чувствую мысли и желания волков. Они хотят убить людей. Это уже не игра.
Волчица срывается с места в тот моменты, и снова оказывается бегущей параллельно волку.

Она слышит его мысли, и резко дергает мордой в его сторону. Человеческая сущность в шкуре волка вырывается наружу, и вместо того, чтобы гнать людей, с открытой пастью она прыгает сбоку на волка, защищая их, желая вцепиться убийце в глотку.
В мозгу лихорадочно бьется что люди, должны уйти.

«Как ты мне надоел»
Волчица прогибается в спине, резко вырываясь из захвата. Чувствует, как острые клыки прокусывают и царапают морду. Лапой с когтями она бьет по морде Крейга. Инстинкты выживания ведут волчицу, и она сражается с самцом. Целый день он наступает ей на лапы, ей это изрядно надоело. Не могу позволить ему убить. Волчице все равно с кем вступать с хватку и упражняться в силе. Но это не будет человек. Лучше это будет он.
Черный волк мчится мимо волчицы, которая хочет вцепиться в глотку Крейга, за то какие мысли его посещают. Я внутри серый шкуры не могу позволить уничтожить жизнь этих людей. Волчица не выпускает волка, но становится поздно, когда в нос ударяет металлический запах крови и она ослабляет захват.

Волчица смотрит, как Патриция в белой шкуре впивается клыками в мужчину. Раздается протяжный вой, и я не сразу понимаю, что воет моя волчица.
Я смотрю на происходящее янтарными глазами волчицы. Медведь тащит девчонку, что гоняла волчица по лесу.
Миндалевидными глазами волчица наблюдает, как течет кровь по шее мужчины и осознание того, что я сама приехала сегодня к этим чудовищам вызывает отвращение. Запах крови дразнит рецепторы, вызывая тошноту во мне.
Заставляю волчицу пятится. Не хочу видеть это. Не хочу видеть человека с разодранным горлом на земле. Волчица отступает назад, чтобы оставить это проклятое место, и никогда больше не видеть и не чувствовать этих зверей. Я не хочу быть как они, и если один из них раздерет мое горло, я не стану сопротивляться.
Волчица медленно уходит назад, но ее желание отобрать девчонку у медведя велико. Она ее гоняла по лесу. Это ее добыча. Но понимает, медведь и ее убьет. Меня пугают мысли волчицы, и я увожу ее. Прочь.

Волчица мчится в неизвестном направление, дальше от места, где запах крови смешивается с запахом людского страха. По дороге зверь загоняет зайца. Волчица голодная. Она снова и снова оглядывается на то место, которое давно скрылось за густыми ветвями деревьев. Раздается волчий вой, пугающий все вокруг.

Надо бежать. Дальше от сюда. От этих чудовищ. Волчица хочет вернуться, убедиться что с жертвой расправились, я же не хочу это видеть. Не хочу слышать крики боли. Хочу забыть, как волчья пасть смыкается на шее человека.
Подальше от сюда. Сесть в машину и уехать. И забыть, что видела. И никогда не возвращаться.
Волчица оказывается на поляне, освещенной светом полной луны. Как прожектором она светит на кугуара, расправляющегося с оленем. Хищник чувствует волчицу поворачивает морду в ее сторону. Он недоволен. Его отвлекли. Прервали трапезу. Волчица медленно, очень медленно прокладывает путь к поверженному оленю. Кролики не насытили ее. Она не спускает глаз с кугуара, который так же готов защищать добычу и двигается боком к оленю.

Волчица отпрыгивает назад. Янтарные глаза смотрят с ненавистью. Она в ярости. В ярости, что я увела ее, и она упустила человеческую добычу. Она хочет отыграться на хищнике, и скалит зубы, опуская морду и готовясь к нападению. Она собрана и готова к атаке. Она рычит. Делает выброс в сторону кошки, но кугуар проворнее неопытной волчицы.

Она медленно пятится назад, но выпад кошки сбивает волчицу, и она падает на хребет. Она чувствует перед собой морду кугуара. Ощущает его запах и сама поднимает морду, чтобы обнюхать его. Кугуар близко и волчица с силой бьет его по загривку когтистой лапой, отгоняя от себя.
«Собака не победит кошку. Кошка задерет собаку» - лихорадочно бьется в моем мозгу.
Но молодая волчица не унимается.

Волчица снова повержена. Она не шевелится, боится, что острые клыки разорвут ее горло. Кошка лишь слегка сжимает пасть. Она играется, показывает, что может причинить ей боль. Но жалится. Это злит волчицу.
Кугуар теряет интерес. Он отпускает зверя. Волчица вскакивает вслед за ним.
Она клонит голову к земле, шерсть ее дыбится. Она рычит, обнажает клыки. Кугуар делает вид, что не замечает. Он увлечен своей добычей.
Волчица розовым языком облизывает клыки. Ей тоже хочется этой добычи. Этого сладкого мяса и ощутить на кончике языка привкус крови.

Он снова увлечен жертвой.
- А это не опасно вот так поворачиваться спиной к врагу? - спрашиваю я.
Я не знаю, как зверь отреагирует на меня. Как отреагирует на человека. Страх перед животным нарастает. Я сейчас чувствую, то, что чувствовали те люди, которых гнали звери. Храбрюсь. Вздергиваю подбородок. От запах крови и вида поверженного животного начинает мутить.
Обнаженную разгоряченную кожу холодит прохладный ветер. Но я будто не чувствую. Я в последнее время не чувствую холода. Волчица убежала. Она слишком долго была на воле. Пришло время ей уйти. Выпрямляюсь в полный рост. Зверя не заинтересует обнаженное человеческое тело. Я уверена, но от чего-то прикрываю руками грудь.
Я настороженно наблюдаю за кошкой.