Карта ролевой игры "Окна"

Выкурив третью сигарету и так и не дождавшись Германа, Василий Сергеевич помыл посуду, разделал селедку и сварил картофель на обед. Подумал, что лучше бы сделал картошку "по-флотски", как маленький Гера называл. Картошка с тушёнкой, почти макароны по-флотски... Раньше он мог есть её всё время. Воспоминания... Вздохнув, пошёл убрать постель внука и проверить как там Тая. Девочка спала и он не стал её беспокоить - воскресенье, пусть отоспится.
Выходные прошли, как обычно.Только всё думал, как бы найти, чтобы никто не догадался, да почитать... В газетном киоске просмотрел все газеты, может совет какой умный выискать получится, и под недовольным взглядом продавщицы, купил Комсомолку. Во вторник Василий Сергеевич вытащил из почтового ящика новую рекламку и сам пошёл в ту клинику, на разведку можно сказать. Не до смеха ему было чувствовать на себе изумлённые взгляды медсестричек из регистратуры и потом в кабинете, куда его направили. Когда доктор оторвался от записей и понял что не со стариком надо будет иметь дело, то загорелись сразу глаза и он буквально стал обхаживать Чудинова-старшего на предмет лечения внука. "Обязательно приводите вашего молодого человека, наша клиника гарантирует 100% излечение..." Василий Сергеевич внимательно выслушал велеречивые обещания. Узнал примерную стоимость лечения, кивнул, молча взял визитку врача и вышел из этой псевдоклиники. Во второй, через два дня, повторилось почти то же самое. Пошла вторая неделя после того тяжкого короткого разговора, когда Гера.... Когда он пообещал пойти на лечение. Очень было трудно сдерживать себя, не торопить внука, продолжать жить как жили, зная такую страшную тайну. Порывался поговорить с ним, даже хотел у Таи спросить, может знает чего об этом, а как?! Самому-то принять действительность оказалось почти невозможно, а тут девочка девятнадцати лет. Хотя подчас казалось, что она старше внука. А Герман словно выжидал чего-то, хмурился и отворачивался, когда ловил на себе взгляд деда. Ожидание поселилось в их доме.
Чаще обычного Василий Сергеевич стал уходить из дома, гулял в парке. Ходил по дорожкам, засыпанным листвой и всё думал, думал, думал. Сердце ныло постоянно, да и прихватывало ещё пару раз. Несильно, не так сильно, чтобы беспокоиться и беспокоить кого-либо. Он знал свой диагноз, таблетки теперь всё время под рукой. Повезло, что не инфаркт и не инсульт...
Сегодня, выйдя из дома вслед за Герой, который помчался в сторону своей школы, он долго сидел в парке на скамье, засунув руки в карманы и бездумно глядя на медленно опадающую листву, на проходящих мимо него мамочек с колясками. В городском парке было немноголюдно, обычный полдень рабочего дня. Нащупав в кармане пачку с сигаретами Василий Сергеевич достал спички и закурил. Глубоко затянулся, чувствуя, как ни странно, что расправляются лёгкие и легче думается. В какой-то момент посмотрел на тлеющий кончик. Врач скорой рекомендовал не курить, но, когда куришь всю жизнь, очень трудно взять и бросить. Чертыхнувшись он внезапно затушил недокуренную сигарету и с силой сжал в кулаке, ощущая как она ломается и крошится, сыплется на полу пальто. Стряхнул в сердцах. Бросить ему трудно! А Герке твоему каково!? Сжав зубы, он в бессилии прикрыл рукой глаза и откинулся на спинку скамейки. Это ему-то, закалённому и прожившему жизнь старику, трудно бросить всего лишь курить. Каково же приходится сейчас его единственному внуку?! Решиться ли? Бросит? А если нет?.. Он не представлял сколько времени Гера сидит и на чём... Понимал, что надо знать, но чувствовал, что если заведёт разговор, то внук может снова отстраниться или отговориться и вообще передумать. Знал, что говорить придётся, знал...Но где найти слова?
Герман пока не решился, а он не давил на него. Умел бы молиться, весь лоб разбил бы ради внука, вымаливая дать тому решимость и силы. Сейчас самый насущный вопрос стоял-достать деньги и найти хорошего врача. Тяжело вздохнув, мужчина на скамейке вынул из внутреннего кармана телефон. Три пополудни. Не думал он, что придётся по такому поводу звонить. Нажав кнопку, отряхнул от остатков сигареты ладонь и встал, не сиделось больше. Трубку сняли почти сразу.
- Дмитрий Константинович, всего доброго. Да, я...Что где? Я в парке вот. Д... Погоди- погоди... - Василий Сергеевич невольно улыбнулся, вздохнув с облегчением. Самое трудное было набрать номер.- Не надо машины, я тут недалеко, сам подойд... Хорошо, Дмитр... Митя, хорошо, жду тебя.
Если бы не крайняя нужда, Чудинов сам так и-не позвонил бы этому человеку. Давно это было. Они с Дашей когда-то, ещё когда Лиза была маленькой, подобрали... скорей приютили... даже не так. Даша, хирург от Бога, буквально спасла жизнь потерявшему в катастрофе родных парню, а потом Василий подарил ему надежду на будущее, обучив всему, что знал сам. Постепенно открыл удивительный, волшебный мир часовых механизмов любознательному сироте с искалеченной душой... Они любили этого паренька как сына, но своевольная и ревнивая Лиза, подрастая, становилась всё более неуправляемой и Мите однажды пришлось уехать. Уехать, иначе девчонка довела бы его до ручки своими приставаниями. Лиза была очень красивой девочкой и умело этим пользовалась. Что между ними произошло, Чудиновы-старшие так никогда и не узнали, но в семнадцать, Лиза объявила, что ждёт от Мити ребёнка. Тот жил в их семье, как сын и по окончании школы знал о часах почти столько, сколько и Чудинов. Для него, как и для Василия с женой, слова Лизаветы стали очень болезненным ударом. Василий Сергеевич до сих пор чувствовал себя виноватым за то, что засомневался в словах молодого человека и чуть не поверил дочери, что Дмитрий - отец Германа. Когда Дмитрий уже уехал, Лиза равнодушно призналась, что соврала. Они проводили Митю в Москву, испытывая чувство неловкости и горького сожаления, но связь не потеряли. Особенно Дашенька... Созванивались нечасто, но помнили, переживали и гордились его успехами. Дмитрий Константинович стал большим человеком... Приезжал на похороны. Красивый, успешный, дорогой сердцу человек. Он звонил сам изредка, в основном по часовым делам, консультировался и невзначай интересовался, не нужно ли чего. Нужно. Не просто "нужно", а жизненно необходимо. Поговорить...
Они встретились на выходе из парка и Митя увёз его в свой загородный дом. Разговор был трудным, откровенным и по-мужски жёстким порой, когда под очередную стопочку заморской Смирновки, Дмитрий убеждал Василия Сергеевича, что нет его вины в том, что внук подсел на иглу. Мужик здоровый, сам решать должен. И внезапно замолчал, когда Чудинов достал футляр с фамильными карманными часами знаменитого Бреге и положил на стол перед собеседником. Тот выпустил такую длинную очередь мата, что принявший на грудь, Василий Сергеевич даже заслушался. Закурив, Митя предложил кубинскую сигару своему учителю, но Василий Сергеевич только покачал головой. Бросил. Несколькими часами ранее, он загадал, что если бросит, то у Геры всё получится. Глупость возможно, но главное-он почему-то верил...
Сумерки уже наступили, а они всё сидели на большой кухне и говорили, говорили... Горе большое в семье. Но насчёт денег не надо переживать, он поможет. - Нет, ты продай часы, настаивал Чудинов. - Да как же так, дядя Вася!?- Тогда сам продам. - Хорошо, всё сделаю. Быстро. Расстались с тяжёлым сердцем и пониманием, что не знают что будет дальше.
Не подвёл Дмитрий. За часы Чудинов получил рыночную цену и, если бы не боль от того, что пришлось расстаться с семейной реликвией, то удивился бы, что так много. Деньги он оставил у Мити, который нашёл стоящего доктора. Но врач, когда поговорил с Германом, поначалу брать не хотел ни денег ни парня... И только твёрдый взгляд друга и, полный затаённой горечи, деда вырвал короткое: "Сделаю, что смогу."
Теперь оставалось ждать. Как-то утром, Василий Сергеевич решился. После завтрака, как проводит Таю на учёбу, заведёт разговор. Но Герман растрогал до слёз своими словами: "Думаю, пора, дед..." Василий Сергеевич тогда принёс визитку и адрес клиники, где Чудинова-младшего терпеливо ждал один очень хороший врач. А вечером, дождавшись Таю, рассказал девушке всё как есть.
"Если ты боишься и захочешь съехать от нас, то я пойму..." Но Таечка, отрада его старости, осталась. Они долго ещё сидели на кухне и Тая тоже поделилась своей жизнью с стариком. Рассказала о матери и отчиме и семье отца, о своей работе... не сразу, но рассказала, не хотела , чтобы Василий Сергеевич думал о ней плохо. И осталась с Чудиновыми. Измученный, ещё больше похудевший Герман вернулся через неделю... Не долечившийся, но как казалось, готовый к общению с дедом. Они говорили иногда о том, как влияют наркотики на человека. Тая, дай Бог ей здоровья и хорошего человека рядом, нашла много статей в интернете и дед вслух читал статьи и некоторые случаи Герману. Мальчик снова решился через пять недель. Снова пошёл к тому серьёзному и суровому врачу, которому научился доверять Герман Васильевич Чудинов, двадцати двух лет от роду.
На целых шесть месяцев Василий Сергеевич забыл о лекарствах. Он прямо помолодел и очень гордился внуком, который устроился на работу и стал почти как прежде. Шутливо посмеивался над Таей и дедом, ходил в магазин за продуктами и даже ставил обувь на место. Чудинов-старший радовался, пока не стал замечать, нахмуренные брови, прячущиеся глаза. Всё чаще Герман просил денег и пропадал, а возвращался непохожий на себя и не слушал никого... А ту ещё напасть. Как снег на голову свалилась Лиза с дочками. С трудом уговорил Василий Сергеевич Таю. Девушка решила освободить комнату, но дед в этом случае был твёрд. Он перебрался в комнату к внуку и потихоньку прикипал душой к двум застенчивым близняшкам восьми лет. Они с опаской посматривали на старшего брата, с интересом на Таю и обнимали дедушку, получив шоколадку или мороженое перед обедом... Старшую, более серьёзную, Лиза назвала Дарьей и на радость деду, девочка могла часами ковыряться в часах, разбирать и задавать миллион вопросов, а почему часы тикают на самом деле, что движет стрелки? А второй малышке больше нравились рубиновые камушки в часах... И хоть знакомство с внучками грело сердце старого Чудинова, противостояние Германа и Лизы создавало в доме совсем нездоровую обстановку и сердце болело за родных и любимых людей...
С тяжёлым сердцем, но не допуская возражений, Василий Сергеевич говорил с дочерью, дав той два дня на сборы и купив обратный билет. Лиза кричала ему прямо в лицо, что этот огрызок никогда не завяжет, только высосет его до конца и сам загнётся ещё до тридцати и его в гроб загонит, зря она тогда дала себя уговорить...- Ради Герки он готов выдержать, всё что угодно и верит, что у них всё будет хорошо. Но без тебя, дочь.- Да пошли вы все...
Со слезами на глазах прощался старик с Дарьюшкой и Миланой... Но был твёрд в своём решении.
Герману, ему особенно, нужна стабильность, мир в семье и добросердечные отношения, основанные на любви и взаимопонимании. Нужна поддержка, а не скандалы... Василий Сергеевич всей душой надеялся, что Герман справится ради самого себя, ради будущего и настоящего. Ну а он, будет рядом, пока сердце бьётся, да и потом не бросит...