Карта ролевой игры "Окна"

Его время делится на день и ночь. Иногда Михаилу казалось, что в нем живет два человека – один ухаживает за отцом-инвалидом и не перестает думать о случившейся два года назад аварии, где погибли мать и младший брат. Второй же – работает по ночам (иногда и днем, если горят сроки), создавая сайты клиентам, которых находит в интернете, общаясь на форумах с людьми, которых, наверно, никогда не увидит. О, интернет, ты – жизнь.
Два года назад Миша из веселого компанейского парня превратился в угрюмого затворника. Даже бороду отрастил, как у отца, прибавляя своему внешнему виду возраст. Какая разница, на сколько лет он выглядит, если видят его только соседи, да лучший друг, оставшийся с института? Остальные перестали с ним общаться, приглашать на вечеринки, потому что кому нужен гость, который испортит всем вечер своим плохим настроением? Кому нужен друг, который практически не выходит из дома, потому что боится, что его единственный родной человек - отец, может пострадать или наделать глупостей? Кому нужен тот, кто потерял краски жизни?
Его жизнь делилась на «до аварии» и «после». Сколько раз Миха перебирал в памяти тот день – не исчислить. Помнил до мельчайших подробностей каждую деталь – как староста группы позвал его на день рождения, и он не захотел отказываться. Пренебрег запланированной совместной поездкой с родителями и младшим братом. Избежал возможной смерти. Заплатил слишком дорого за свою жизнь – матерью и братом, здоровьем отца. Ведь если бы он поехал, все могло быть по-другому. Он бы мог сесть за руль, он бы мог поехать по другому пути. Если бы… Время не терпит сослагательного наклонения. Нельзя изменить прошлого. Нельзя, но очень хочется.
Михаил уснул вчера, то есть уже сегодня, только около четырех – создавал сайт для небольшой парикхмахерской. И если с вертской и стилями оформления проблем не возникло, то с анимацией получилось не очень хорошо. Когда ставил найденный готовый код для JavaScript, на него поймал вирус. Приятного мало. В итоге понял, что не стоит сохранять в браузере администраторский пароль к сайту.
В общем, промучился полночи, а потом уснуть долго не мог. Мысли то и дело сменялись с рабочих моментов на то, что сложнее всего было в первый год после похорон. Тогда именно ему пришлось организовывать похороны и навещать в больнице отца. Благо, что накопленных денег «на всякий случай» хватило. Миша как раз оканчивал институт и встал вопрос о трудоустройстве. Именно тогда он понял, что не сможет уходить в восемь утра и приходить в семь вечера. Папа нуждался в постоянном присмотре. Пришлось смириться с должностью «программист на дому», зарабатывать имя, создавать базу клиентов, чему-то обучаться. Было очень тяжело, но он никогда не роптал. Какой смысл в ссорах и поисках виноватых? На отца нельзя было смотреть без жалости, но Михаил прятал ее глубоко внутри, стараясь не задеть чувства близкого человека. Было боязно первое время помогать папе в процедурах, не неприятно, а именно странно. Было тяжело находить отголоски своего состояния в постаревшем отражении отца. Было… Спустя год стало легче. Время не залечивает раны, только приглушает их. Делает боль не такой острой. В этот период в их квартире стала появляться помощница. Миша ее очень ценил. Их дому давно не хватало женской руки. Но отец все равно постоянно требовал внимания, а даже когда нет, приходилось развлекать его разговорами, играть с ним в карты и домино, да просто работать рядом.
Когда-то все было не так. У них был дом – полная чаша. Мама каждую субботу жарила на завтрак блины, а потом они садились за стол, уплетали их кто с вареньем, кто со сметаной, а кто, как Мишка, с колбасой и сыром. Каждый день был наполнен, раскрашен разноцветными красками. Даже ссорились они красиво. Быстро мирились, понимая, что нет ничего важнее, чем семья. Тогда Миша планировал окончить институт, начать работать в какой-нибудь фирме, привести в дом любимую девушку, а потом, подкопив немного денег, жениться. Его мечтам не суждено было сбыться. Вместо этого все, что он имел в свои двадцать три – пустая трудовая книжка, пустая не в плане мебели, а в плане наполненности трехкомнатная квартира, и отец-инвалид.
Можно ли считать его жизнь оконченной? Нет. Можно ли считать ее полноценной? Тоже нет. Можно ли что-то исправить? Пока нет.
Его радуга раскололась. Она перестала быть разноцветной и красивой, превратилась в однотонную и серую полоску, на конце которой не спрятано никаких сокровищ.
***
Это утро было одним из многих. И не нужно было смотреть в календарь, чтобы понять, что мало что изменилось кроме даты и погодных условий. Мишка поспешил до того, как проснется отец, сходить в душ, заварить кофе и пожарить яичницу. Услышав звуки из комнаты папы, он осторожно постучал в дверь и вошел.
- Доброе утро, пап. Как ты?

Отец, я тебя не дождался, прости. Не хочу, чтобы Александра стояла у двери без дела. Если что - скажи.


Вместо ответа отца Мишка услышал звук звонка. Пришлось идти открывать. Немного припозднилась сиделка, но это даже хорошо. Ему бы не хотелось, чтобы она пришла и застала спящих мужчин. Не хотелось объяснять причин плохого сна и ставить всех в неудобное положение. Напоминать лишний раз о том, что и так не забывалось. Трогать только начинающую затягиваться рану грязным ножом.
Михаил повернул ручку замка и открыл дверь.
- Доброе утро, Александра. Проходите. Мы только недавно проснулись. Даже позавтракать не успели. Если хотите, можете к нам присоединиться. Я, правда, только кофе сварил и яичницу пожарил.
Он помог ей снять плащ и повесил его на крючок в прихожей. Шелковый шарфик, холод и гладкость которого почему-то очень понравилась , был водружен сверху.
- Сегодня прохладнее, да? Надо, наверно, в магазин сходить. Поможете составить список? Кажется, лампочка в люстре перегорела, - почесал затылок. - Все, что вы приготовили - не съели. Осталось. Посмотрите, если выкинуть надо или разогреть. И еще что-то хотел спросить... Не помню. До сих пор не проснуться... Поздно уснул... Да. Вот. Про лекарства. В аптеку, что за углом вчера ходил, но там не было каких-то таблеток. Вылетело из головы название. Сегодня буду искать в других. Может быть, что-то там еще надо? Вы скажите мне, ладно?
Мишка почему-то чувствовал себя мальчишкой рядом с серьезной и спокойной девушкой? женщиной? Чуть больше десяти лет разница (он видел ее документы), уже год она к ним ходит, должен был привыкнуть, а все равно как-то терялся. Списывал все на свой ставший асоциальным образ жизни и затяжную депрессию. Разучился общаться нормально. Говорил короткими рубленными фразами, легче так было почему-то.
- Сегодня вы, вроде, хотели окна помыть перед зимой, так вы... это... сами не надо. Восьмой этаж. Не дай Бог что... Помогу.
Спотыкался, как на брусчатке. И почему это так сложно стало? Два года назад мог заливаться соловьем, а теперь... Понял, что не дает и слова сказать сиделке. Замолчал. Только не хватало, чтобы она обиделась как-то.

Миша посмотрел вслед отцу. Опять оделся сам. Сколько раз сын его просил, чтобы звал, дожидался, стучал в стенку. Что угодно. Придет. Оденет. Поможет умыться. Лекарства даст. Что угодно сделает, лишь бы отцу было хорошо. Лишь бы не перемещался он по квартире тенью себя прежнего. Нет же. Он чувствует себя обузой. Вина, горечь, боль, самоистязание, обида, злость, страх - какой-то коктейль мазохиста. Пьется маленькими дозами и регулярно. Оседает на языке и встает комом в горле. Проклятье!

- Будем, конечно. Идемте. - Бросает взгляд на коляску отца. Все-таки еще проскальзывает. Как будто здоров и ходит. Как будто не было ничего. - То есть едем. - Смотрит пугливо на Александру. Теряется окончательно.

Скрадывает свое состояние в привычных действиях. Автоматически раскладывает еду на тарелки, разливает напиток. Берет горбушку, вгрызается в нее, словно сжатые челюсти она сможет расцепить. Жует. Вталкивает в себя. Потому что надо. Есть. Жить. Дышать.

Миша не любил, когда отец давал ему наставления. Чувствовал себя уже взрослым для самостоятельных решений. Но и просто отмахнуться не мог. Отец все-таки. Что у него есть? Кровать да коляска. Что он видит? Виды из окон. Опостылевшие. Меняющиеся только в разные времена года. Чужие окна других квартир, где наверняка, кипит жизнь. Где нет застоялого воздуха и где каждое утро люди просыпаются с охотой, а не потому что надо.
- Пап... Не начинай. Все нормально. - Доксребает особенно громко последний кусок, кладет в рот. Несет посуду в раковину. Не хочет снова говорить на эту тему. Не хочет.

- Ладно. Схожу. Опять боли, да? - бледнеет. - На погоду что ли... - Смотрит на градусник. Та же температура, что и вчера. Думает про фантомные боли и про то, что таблетки с ними не помогают. - Прямо сейчас и пойду.
Идет в коридор, проверяет наличие ключей, банковской карточки, телефона, списка с продуктами и лекарствами, что уже успела написать Александра.
- Я ненадолго.
Неожиданно в квартире раздается звонок. Миша открывает дверь.

И видит соседку.
- Здравствуйте. Что-то случилось?

Конечно, не против)
Перенес, чтобы логичнее)

Миша не стал отвечать. Бесполезно. Абсолютно. Как объяснить, что пустота внутри такому же человеку? Как рассказать то, что снится по ночам? Как сказать, что, потеряв родных, не можешь стать прежним. Просто не можешь.

Ох, папка. Какой вечер? Я туда и обратно. Ведь знаешь же, что не могу тебя оставить. Да и Александре обещал помочь. А еще поговорить хотел насчет ремонта. Сколпил немного. Надо хоть по чуть-чуть начинать. Руки - мои. Опыт - твой. Прорвемся.
Снова промолчал. Придет и поговорят.

Мишка взял пакет, посмотрел на адрес отправителя. Точно. Он же заказывал новую видео-карту, та, что была совсем устарела. Он совершенно забыл.
- Спасибо. Вы очень любезны. Хотя, наверно, это ведь ваша работа, - смутился. Почтальон - человек, который связывает людей, доставляя письма, бандероли и посылки. И пусть в современном мире их вытесняли электронные сообщения, было что-то в этом необычное и увлекательное - держать в руках то, что уже брали другие руки, что проехало тысячи километров.
Миша оставил посылку в коридоре, потом откроет.

- Простите меня, собирался в магазин. - Вспомнил про отца. - Папа, это мне Елена, наша почтальон видео-карту принесла. Помнишь, я говорил, что заказывал? Так что ты не волнуйся. Все, я пошел.
Закрыл входную дверь. Нажал кнопку лифта.
- Может быть, вам тоже что-то надо купить? Скажите. А то нечестно, что вы мне в дом что-то приносите, а я вам - нет.
Глупо. Глупо. По-детски. Но сказанные слова уже не вернуть.

А чего он ждал? Что услышать хотел? Хлеб и молоко? Действительно глупо. Это раньше можно было одолжить у соседей не только сахар, но и сам десерт. И никто не возражал. Считалось естественным. Ладно, продукты! Детей у соседей оставляли и бежали в магазин. Одна стоит очередь в молочном, вторая - в булочной, третья - за мясом. Покупают на всех, облегчают друг другу жизнь. Откуда он знает? Бабушка рассказывала. Теперь это кажется странным, невероятным, даже сказочным.
- Что ж. Ладно. Тогда до свидания.
Лифт приехал и Мишка спустился на первый этаж. В подъезде пахло рыбой. Миша спрятал нос в воротник куртки.
Вышел на улицу и поискал взглядом машину. Ее пришлось купить, когда стало понятно, что отца придется время от времени возить к врачам. Миша долго не мог решиться, боясь повторения аварии, потом долго копил, берясь за любые проекты, тяжело уговаривал отца попробовать. Сам пересаживал его из коляски на сиденье, укладывал коляску в багажник. Все это в прошлом. Сегодня он садится в машину спокойно, ездит по городу в поисках лекарства, заезжает в супермаркет, не забывает лампочки.
Сегодня он чувствует себя лучше в замкнутом пространстве автомобиля, потому что не стоит на месте. Едет на допустимой скорости, а будто летает. Крылья за спиной.
Уходит в себя настолько, что теряет ощущение реальности. Пугается. Нельзя. Сосредоточиться. Сосчитать в уме до ста и обратно, вспомнить последний написанный код. Отпускает.
Миша въезжает во двор. Ставит машину. Коротко касается руля. Когда будет следующий раз - не знает. Машина старенькая, но вместительная. То, что надо, имея отца-инвалида.
Входит в парадную. Вызывает лифт. Поднимается на восьмой этаж. Не задумываясь. Не замечая ничего, возвращается в привычный маленький мир.
- Я вернулся. Саша, разберете покупки?
Вешает куртку. Обнаруживает отца в туалете. Сверлит отверстия. Наверно, соседи не очень довольны. Торопится.
- Все, пап. Готово. Если ещё что-то нужно - скажи.
Идет в свою комнату - кормит рыбок, проверяет почту, вспоминает про посылку. Меняет видео-карту. Тестирует. Остается довольным.
Находит отца.
- Пап, я насчет ремонта хотел поговорить. Может начнем? Я немного скопил. Предлагаю сделать Петину комнату первой. Когда будем делать твою - переедешь туда. На время. Проще будет, чем... Если как сейчас. В общем, ты подумай, а мне надо немного поработать. Новый клиент написал.
Миша вновь погружается в мир знаков. В нем хорошо. В нем все логично. В нем никогда не будет боли и практически любую ошибку можно исправить.

Буду завтра. Можно тушканить.

Время... Оно тянется как жевательная резинка, если не предпринимать каких-либо действий, поэтому Мишка и нагружал себя делами. Чтобы ложась спать, не маяться от бесконечных мыслей о прошлом, а сразу засыпать, надеясь, что сегодня умершие не придут. Говорят, когда близкие люди умирают, их надо отпустить. Так будет легче и им, и вам. Говорят, что все слезы, что проливаются о покойнике, собираются в сосуд, становятся вечным грузом для того, кто ушел. Миша не плакал. Практически никогда. Даже на похоронах, где был один среди знакомых и малознакомых людей, не проронил ни слезинки. Стоял, глядя на свежие могилы матери и брата, смотрел на разноцветные венки и молчал. Ему нечего было сказать им на прощание. Все, что он мог сказать, глядя им в глаза, уже не скажешь. Как хотел для них счастья и долгих лет жизни. Как любил. Как любит. Как боится и не хочет отпускать туда, где им, наверно, будет хорошо. По крайней мере, там не должно быть боли. Вся боль осталась здесь, скопилась у него в сердце, свернулась тугими кольцами змеи.
Два года прошло. Много это или мало, чтобы забыть. Не получалось, как бы он ни хотел. И не могло получится пока висит мамина одежда в шкафу, пока в комнате младшего брата лежат школьные тетрадки и учебники, машинки и роботы. И рука не поднимается их выкинуть. Глупо. Никому уже не нужны. Даже рыбок Мишка завел в память о брате. Вдруг он видит? Думал, будут успокаивать, а нет. Стоит аквариум как напоминание, тихо жужжит компрессор, вливаясь в гул компьютера, становясь ежедневным фоном.
Сейчас ему бы было шестнадцать. Когда Петр родился, Миша очень ревновал - все внимание было мелкому. А сейчас... Он бы много отдал, чтобы тот был жив. Так же задорно смеялся, гонял на велосипеде и делился с братом о симпатиях к однокласснице.
А мама... Она всегда останется мамой. Той, кто вытирал сопли клетчатым платком, водил на кружки, гордился им на выпускном. Мама - это та, кто никогда не предаст, та, кто сделает все для тебя, распускает свою жизнь как ниточку, связывая твою...
Мишка оторвался от монитора, когда понял, что совсем не думает о работе. Большая часть сделана. Остальное можно будет доделать ночью.
Захотелось есть. Время обеда. Миша вышел из комнаты, увидел папу и Александру.

- Пап, я не думал об этом. Выбор в строймагазинах большой. Можем даже в интернете выбрать по каталогу, а я съезжу - все куплю. Или доставку закажем на дом.

Миша обеспокоенно посмотрел на отца. За что ему такие мучения?
- Пап, дыши. Слышишь? Сейчас выпьешь таблетку и полегчает. Давай же. Ну.
Пока отец приходил в себя и даже согласился пообедать, Мишка думал о том, что если его не станет, то он останется совсем один. Представил, как ходит по пустой трехкомнатной квартире. Воет. Цепляется за стены. Нет. Нельзя хоронить отца. Он будет жить долго. Он будет если не счастлив, то хотя бы спокоен. А Миша... Кто знает. Может когда-нибудь он и найдет девушку, которая не побоится жить с инвалидом в одной квартире. Может быть она наполнит их дом новыми эмоциями, и придется тогда соседям снизу слышать топот маленьких ножек...
Миша встряхнул головой, разгоняя мечты. Не в его положении думать о возможном. Его настоящее здесь и сейчас - отец, сиделка и квартира на восьмом этаже.

Мишка услышал голоса в коридоре и решил, что это снова почтальон, однако он ошибался.

Это было неожиданно. К Мишке никто давно не заходил, кроме Юрки, друга с института, но тот всегда предупреждал заранее о визите.
Пришлось подняться с кресла, предварительно сохранив часть работы, чтобы не потерять.

В коридоре стояла девушка. Где-то он ее видел. Точно. Это соседка с девятого. Они иногда встречались у лифта и даже, вроде, здоровались.
Увидев ноутбук, Миша понял, что ее привело, и протянул руку.
- Сломался, да? Сделаю, что смогу.
Взяв ноутбук, пошел в комнату, прикидывая в уме, все ли у него есть для ремонта.
- Проходите сюда. - Крикнул соседке. Скинул со стула старую видео-карту, которую забыл выкинуть. - Рассказывайте, что на нем делали и как именно он перестал работать. Просто выключился? Синий экран появлялся?
О компьютерах было просто говорить. Это было именно то море, в котором он плавал, как рыба. Оттого и стеснение куда-то девалось. Появился азарт. Разгадать причину поломки, устранить ее. Не нанимался, конечно, в ремонтники. Рядом была неплохая мастерская, куда Мишка сам иногда захаживал, если возникали вопросы. Но и не помочь не мог. Не помнил, когда в его комнате в последний раз была реальная девушка.

Информации было много. Исчерпывающе. Миша колдовал над ноутбуком. Его пальцы летали над клавиатурой, заставляя технику натужно шуметь.
Михаил так увлекся процессом, что вздрогнул, когда к нему подошла гостья. Как ее зовут? Надо бы спросить. Потом.

Надежда? Папа? Пропала? Что? Миша оторвался от ноутбука и сосредоточился на словах соседки.

Она предлагает мне денег? Я так плохо выгляжу? Ну, да. Запустил себя. Борода эта еще... Почесал подбородок. Отрицательно покачал головой.
- Мне не надо денег. Я работаю.
Снова пальцы легли на клавиши. Все было хуже, чем он предполагал.
- Ноутбук я не спасу. Это точно. Он уже использовал весь свой ресурс. Даже если поменять кое-какие части, он уже не будет работать как раньше. Однако я попытаюсь сохранить информацию. Пожалуйста, подождите немного...
Мишка увлеченно спасал жесткий диск, когда услышал под дверью:

Есть хотелось. Надо поскорее все закончить.
- Александра, я скоро приду. Через две минуты, - крикнул через дверь.
Понял, что нехорошо не объясниться.
- Это папина сиделка. Он - инвалид. Александра нам помогает...
Скрыл смущение, опустив глаза на монитор.
- Мы обедать будем. Хотите с нами? Александра готовит очень вкусно. - Вежливость, привитая матерью, впитывается с молоком и остается на всю жизнь. - Простите, не знаю как вас зовут...
Михаил вытащил всю возможную информацию, записал ее на диск, протянул девушке.
- Тут - все, что удалось спасти. Сам ноут смело выкидывайте в помойку. Хотя можете еще попробовать отнести в мастерскую по ремонту, что находится недалеко. Хотя, не вижу в этом смысла. Голубой экран - это приговор. - Все было ясно. Разговор о компьютерах закончился, поэтому Миша снова превратился в зажатого парня. О чем еще говорить? Вспомнил про обед. - Так вы останетесь? Поедите с нами?

Она что? Зовет его на... язык не поворачивался назвать это свиданием, но в голову другого слова не приходило.
- Спасибо. Это очень... мило. - Черт! Что за глупое слово! - Завтра я работаю, как и в другие дни и ночи. Я - трудоголик. - Как-то грубо прозвучало. Да что с ним такое?! - То есть... Я хотел сказать, что работаю дома и у меня ненормированная работа. Есть заказы на сайты - делаю. Нет - не делаю. - Подразумевая: нет - ухаживаю за отцом. - А завтра какой день? Суббота? Не заметил... Ладно. В кино сходим. Я посмотрю, что идет и закажу билеты заранее.

Мише захотелось посмотреть, как это будет выглядеть. Радость - то чувство, которое он давно не испытывал.

Миша смутился.
- Если хочешь, я поищу для тебя варианты сегодня. Так сложно сказать. Все зависит от того, чем ты обычно пользуешься...

Алиса в стране чудес... Скорее, в подвале, где когда-то был закрыт Буратино. Ему понравилось ее имя. Оно ей подходило. Лисенок... Мысленно дар сам себе подзатыльник. Не пори горячку. Это только соседка, которой ты помог. И ничего не значит поход в кино и то, что ты выберешь ей ноутбук. Ничего не значит. Она просто тебя благодарит. А потом поднимется наверх и станет жить своей жизнью, забыв про угрюмого соседа до следующей поломки. А ты будешь продолжать сидеть и ждать. Идиот.
Разозлился на себя. Осадил. Мысленно связал возникающие эмоции в узел и кинул в угол комнаты. Чтобы потом не страдать.

- Обедать? Удобно. Да. Особенно, когда голоден.

Это было так... Током шибануло под триста. Летальный исход. Его так давно никто не обнимал. Только отец, если надо было переместить его в кровать или ванну.
Что она делает? Зачем? О, Боже...
Миша глубоко дышал, стараясь привести чувства в норму. Какой узелок, тут кандалы нужны и цепи! На такую девушку нельзя реагировать спокойно. И реакция не заставила себя ждать. Миша покраснел и потянул рубашку вниз. Вроде, не видно. А если видно? Он пропал. Она подумает, что он - маньяк, и тогда точно не придет больше. И здороваться с ним не будет. Вот...

Что делать? Что делать? Что делать?
Мысли словно муравьи разбегались по голове. Если он ударит ее по рукам, то она, наверняка, почувствует, как вспотели его ладони. Поэтому он сделал от себя то, что не ожидал - приобнял за плечо.
- По рукам. Идем в кухню, Алис. Нас уже заждались. - направил Алису в нужную сторону. - Папа, знакомься, это наша соседка с девятого этажа. Алиса, знакомься, это мой папа - Николай Семенович.
Миша ждал реакции отца. Впервые со смерти матери и брата в их доме, кроме Александры, появилась представительница прекрасного пола. И она была действительно прекрасна - густые длинные волосы, огромные бездонные глаза, очаровательная улыбка... Мишка снова одернул рубашку и очередной раз покраснел. Как школьник, честное слово.

Дописано: Пап, давай не будем ругаться? В качестве компромисса, и чтобы ничего не менять в постах, предлагаю, чтобы в бывшей комнате Петьки теперь находился зал. Спать ты там не хочешь, но телевизор вполне можешь смотреть.

Николай Ильин писал(а):

Какой ругаться, сын, ты что?! Я мысленно уже внуков няньчу)))) Пусть будут три спальни, пусть будет что угодно))

Главное, чтобы Алиса не возражала. Ей ведь еще учиться... Но если что - семью я прокормлю.
Ранее в комнате

Работать на себя было... привычно. Он не знал другого. Иногда хотел, чтобы каждое утро ехать в офис, пить кофе с коллегами, обсуждать новости. Но... Слишком много "но".
Поп-корн... Миша вообще его не любил. Он застревал в зубах и скрипел.
- Я куплю тебе какой захочешь. Я не особый любитель... - стал врать. Даже в таких мелочах.

Мишкино сердце забилось быстрее. Она не хочет ограничиваться одной встречей. Это удивительно. Нереально. Он кивнул, потому что ответить толково ничего не мог - потерял голос на время.

Миша невольно представил, как она ест сосиску. Сглотнул.

Она такая... Не растерялась среди малознакомых людей. Вежливая. Смелая. Запах ее духов, какой-то ненавязчивый, свежий и не приторный, окутал его как туман. Или это она так пахнет? Боже...

Миша попытался вспомнить ее отца, но не смог. Большинство незначительных воспоминаний, что были до аварии, потеснили боль и скорбь.

У Мишки ноги подкашивались, поэтому он поторопился сесть, даже не отодвинув стул. Мысленно снова дал себе подзатыльник, видя, что Алиса уже сидит. Вот и гостеприимный хозяин...

За столом было как-то... необычно. Впервые за долгое время добавлен четвертый стул. И вообще...
Миша заставлял себя есть суп, но не чувствовал вкуса. Все его внимание привлекла гостья. Озабоченный придурок. Уймись уже наконец. О каком сексе ты думаешь, если вы знаете друг друга несколько минут?!
И вроде все понятно, у него накопилось столько нерастраченной энергии, что была бы его воля... Все! Хватит. Надо что-то говорить. Неудобно.
- Папа работал строителем... - Переменился в лице. - До... аварии. - Сложно было говорить. Отложил ложку. Вздохнул судорожно. - Два года назад моя мать и младший брат погибли, а отец... вот... - Понял, что не надо было поднимать эту тему. Ощутил кожей повисшее напряжение. - Не будем об этом. Давайте есть.
Миша снова взял ложку и опустил потемневший взгляд в тарелку. Не надо было говорить, а с другой стороны, она бы все равно рано или поздно спросила. Поэтому пусть лучше сейчас. Она выйдет из-за стола и за дверь. Это легче, чем, когда он уже привяжется. Легче всем.

Что и требовалось доказать. Нет больше единства между соседями. Раньше были общие субботники и праздники, на которые ходили толпой. Вспомнилась песня Варум про "городок". Грустно.

Мишка почувствовал себя объектом рекламной акции. Покраснел. Разозлился. Хотел одернуть отца, но при девушках не стал.

Миша уже и не знал, как лучше. Слов не вернуть.

О чем это он? Папа хочет соблазнить Александру?
Миша вспоминает то, как они жили прошедший год и понимает, каким слепцом он был...

Папа... Что ты творишь? Я ведь уже взрослый мальчик. Я ценю твою поддержку, но какие-то дела хочу решать самостоятельно. Папа... Как сказать ему это и не обидеть. Как не оттолкнуть от себя единственного родного человека?
От размышлений Мишу оторвала заигравшая мелодия.

У Алисы заиграл мобильный телефон, не давая продолжать разговор и обед.

У Мишки было такое чувство... Как это правильно сказать? "Без меня меня женили". И было как-то неудобно от этого ощущения. Заставлял себя сидеть ровно, не показывая истинного настроения. Потому что и сам не знал, как реагировать. Непонимание ситуации. Недоверие к услышанному. А еще было по-детски обидно. Неужели он настолько мешает отцу, что тот готов сбадрить его первому встречному человеку? Неужели то, что он делал каждый день, не жертвовал собой, но близко к тому, остается ненужным и неоцененным? И как дальше с этим жить?
Мишка выдохнул и попытался поддержать беседу.

Это было мало похоже на уговоры. Просто предложение, на которое было некрасиво и глупо отказываться.
Мишка подумал в очередной раз, что перестал понимать других людей и эти пробелы аукаются ему трудностями в общении.

Алиса ни слова не сказала по поводу аварии, правда побледнела, и Миша сделал вывод, что лучше эту тему больше не поднимать с ней.

Михаил подумал, что давно сам нигде не бывал и откроет город заново, вместе с Алисой.

Все-таки было нечто общее между ними. Оба жили с отцами и ценили их, не пренебрегая заботой.

Обед подходил к концу. Миша встал, чтобы проводить Алису к двери.
- Не забудь диск и ноутбук. Я зайду завтра за тобой в... - Понял, что не знает во сколько будет подходящий сеанс. - Давай я тебя заранее наберу.
Они обменялись телефонами. "Алиса" стала первой в списке его контактов.
Миха закрыл за соседкой дверь и крикнул отцу, что снова пойдет поработать. Он понимал, что после заявления отца лучше оставить их с Александрой наедине. Да и подумать надо было. Обо всем.
Сколько времени прошло - не знал. Наступил вечер, судя по виду из окна. Посмотрел вниз. Сверху мир казался огромной кровеносной системой. Автомобили, словно тельца текли по дорогам, останавливаясь лишь на светофорах-пробках. Фонари горели желтыми глазами, а окна соседних домов светились разноцветными - по цвету занавесок.
Мишка решил, что не будет ужинать. Есть абсолютно не хотелось. Углубился в работу. Только стал набирать новый код, как монитор погас. И свет в комнате тоже.

- Сейчас, отец.
Мишка полез в полку и достал несколько белых восковых свечей. Вспомнил про налобный фонарик, который тоже когда-то заказывал в Китае. Надел на голову. Нашел отца.
- Вот. Держи свечу. Остальные я расставлю по комнатам.
Спрятаться за работой при отсутствии света оказалось невозможным. Поэтому Миша решился на откровенный разговор с отцом. При свечах это было даже легче.
- Пап... Что сегодня было на обеде? Почему ты меня рекламировал, будто я - товар. Я живой человек. Мне было крайне неудобно перед Алисой. Мы же совсем друг друга не знаем. А теперь она, наверно, думает, что я сам ни на что не способен... - Миша выдохнул и пламя свечи всколыхнулось. - И по поводу Саши хотел поговорить. Вы это серьезно про... Ну, ты понял... Если что, я не против, только прошу - не обижай ее. Она нам очень помогает. И не зацикливайся на своей инвалидности, ты не перестал быть мужчиной... Для мамы всегда им был. И для нас с Петькой - примером...
Это было труднее, чем он думал, но о сказанных словах не жалел. Было что-то сегодня, что подтолкнуло Мишу к мысли, что пора приводить свою жизнь в порядок, менять существование на полноценные дни. Перед глазами мелькнуло лицо Алисы. Он прикрыл глаза и снова вздохнул. Будь, что будет. Хуже - не будет точно.

Вчера


- Да, конечно. Ты прав. Тогда просто держи.

Мишка вспомнил, что у него есть еще фонарик. Любую свечку в подъезде может задуть сквозняком. Отдал его Александре и проводил до выхода, не обращая внимания на собравшихся соседей.


Разговор с отцом был странным. В том смысле, что Миша ловил себя на мысли о том, как давно они просто так не сидели вдвоем и не разговаривали. Он прятался в виртуальном мире, а папа - в воспоминаниях.

Миша не стал продолжать поднятые темы, решив, что все покажет время. Он помог отцу приготовиться ко сну и ушел к себе в комнату. Света не было, но был мобильный телефон и заряженный пауэр-банк. Так что проблем с выходом в интернет не возникло.
Миша за несколько минут выбрал фильм (решил, что кино про супергероев любят и мальчики, и девочки), забронировал два билета и оплатил их он-лайн. Если свет появится - можно будет распечатать. Если нет, тоже не страшно.
Затем он походил по сайтам развлекательных учреждений города, выискивая место, куда можно будет пойти, если не ограничиться только кинотеатром. Заглянул в меню соседних кафе. Добавил в избранное наиболее понравившиеся варианты. Не знал точно, что Алисе больше понравится - суши или пицца.
Проверил почту. Ответил на несколько писем от клиентов. Списался с другом. Тот звал завтра на хоккей, но Миша, как обычно, отказался. И на этот раз причина для отказа у него была самая настоящая.
Уснуть было сложно. Не гудел привычно компьютер и в соседних домах не горели разноцветные окна (не уверен, если что - исправлю). И все же накопившаяся за день усталость взяла свое и вскоре он погрузился в сон.

Сегодня

Утро нового дня. Вроде бы такое же, как обычно, да не такое. Сегодня ему предстояло свидание. Впервые за долгое время. Миша открыл глаза и посмотрел на потолок. Затем поднялся, сходил в душ и стал рыться в шкафу, выбирая подходящую одежду. Вспомнил, что так и не написал Алисе. Послал ей смс: "Привет. Если не передумала идти со мной в кино, то я зайду за тобой в 12." Время показалось подходящим. И выспаться успели, и не поздно слишком, чтобы не волновать ее отца. Почему-то от мыслей о знакомстве с ним Миша занервничал.
Выбрал в итоге голубые джинсы и тонкий свитер с V-образным вырезом серого цвета. Из прошлой жизни, когда он еще следил за модой, хоть и предпочитал классику.
Он нервничал. Решил успокоить себя кофе и пошел в кухню.

Телефон ожил, извещая о сообщении. Миша с громко стучащим сердцем вытащил из кармана аппарат и прочитал послание от Алисы. На его губах заиграла улыбка. Она пойдет с ним. Не передумала. Будто камень с груди упал, а солнце, что действительно проглядывало сквозь облака, проникло в их квартиру.

- Выспался. На удивление. А кофе... Я не могу без него. Каждый день с него начинаю и не планирую пока менять привычки. Свет дали, когда я спал, поэтому не могу сказать когда точно. Главное, что дали.

- Думаю, что уже проснулся. Надо проверить. Насчет еды... Все на ваш выбор. Я уеду в полдень, мы с Алисой договорились на кино, а потом может быть в кафе зайдем. В общем, в обед нас точно не будет. А вечером... Я не знаю, какие у нее планы... А кроме нее, даже не знаю кто к нам может зайти. Разве что другие соседи...
Мишка отставил кофе, посмотрел в окно. Если Алиса замерзнет за время прогулки, то горячий чай с пирогами от Александры - то, что ее согреет. Захотелось погреть ее еще и собой, но Миша отбросил эту мысль. Он не будет торопиться.

Папка, ты - оптимист) подправил

- Папа, пироги у Александры всегда удаются, поэтому я не против. А если она сделает свои фирменные беляши, то я обещаю уговорить Алису на ужин.


- Спасибо. Постараемся.

Миша попрощался с отцом и Александрой. Проверил содержимое карманов и вышел за дверь. Общий коридор, лестница, два пролета в восемнадцать ступеней, девятый этаж. Верхний. Почти под самым небом. Миша бросил взгляд на дверь, ведущую на чердак. Однажды он приходил сюда. Ночью. Тогда он чувствовал себя настолько слабым и беспомощным, что решил, что это наилучший выход. Дверь на чердак казалась дверью в новый мир, туда, где теперь мама и брат. Это была минутная слабость, но она могла обойтись Ильину слишком дорого. Тогда от полета с крыши его отделяло несколько шагов. И он бы, наверно, сделал их, если бы кто-то из соседей не хлопнул дверью слишком громко. Тогда Миша вздрогнул, сел на корточки и расплакался. Не мог. Не должен бросать отца. Справится со всем, ведь он мужчина. Пусть и молодой. И у него все впереди. Тогда он вернулся домой, порвал прощальное письмо и стал ждать утра, чтобы начать новый серый день.
Сейчас дверь на чердак кажется обычной дверью. С замком, ключ от которого есть только у жилкомсервиса. Сейчас у Миши нет желания подниматься на крышу. Разве что лишь для того, чтобы полюбоваться видами. Показать их Алисе.
Михаил остановился у 177 квартиры, позвонил в звонок. Сцепил руки в замок, чтобы скрыть волнение, подрагивающие кончики пальцев.