Карта ролевой игры "Окна"

Ранним утром транспорт похож на ад. Бесконечные толпы спешащих людей, штурмующие подходящие автобусы и маршрутки, запах дешёвых кожаных курток, сонные лица. Мерно покачиваясь в такт подпрыгивающего на дороге автобуса я ехала на работу, стоя у дверей напротив выхода, крепко ухватившись рукой за поручень, притиснутая толпой к сиденью. Следующая станция... Вот уже больше года я езжу по одному и тому же маршруту. Каждый день. В любую погоду...
-Тёть, тёть, вы садитесь, пожалуйста.
Я не сразу поняла, к кому обращается невысокий худенький мальчик в очках. Опомнилась только когда меня подёргали за рукав плаща. Подчиняясь напору толпы, я сделала шаг, усаживаясь на жёсткое сиденье, и только тогда сообразила... тётя... вот уже молодёжь стала называть тётей и уступать место в автобусе. Неужели я так плохо выгляжу? Чуть обернувшись, поймала своё отражение в тёмном стекле, поправила машинально шёлковый шарфик на шее. Да вроде бы ещё нет... или да? Следующая станция... Привычно отметила, что выходить мне через одну и снова посмотрела в чёрное зеркало. Мда... Может подстричься? Что-нибудь эффектное, молодёжное, покраситься перьями, например, или затылок выбрить и челку спустить на один глаз, вон как у той девицы, напротив. Попыталась представить себя в таком виде, но не очень получилось. Нет, это уже не моё.
Автобус притормозил, разворачиваясь, и я поднявшись, стала пробираться к выходу. Чуть не лишившись в толчее сумки вывалилась наружу, вдохнула полной грудью свежий воздух, особенно пьянящий после автобусной духоты, и быстро зашагала через чахлый скверик в сторону девятиэтажек, возвышающихся неподалёку, нашаривая на ходу ключи. Бегом поднялась на крыльцо. Подъездная дверь, как всегда, нараспашку. Судя по звукам, лифт опять застрял где-то наверху. Несколько раз нетерпеливо нажала на кнопку вызова. Наконец двери лифта открылись. Восьмой этаж. С легким гудением кабина пошла вверх.
Выйдя из лифта, я подошла к двери в 175 квартиру. Сегодня я немного задержалась... Позвонила.

Войдя в квартиру я почувствовала запах кофе и извиняюще улыбнулась. Хоть я и предупреждала вчера, что задержусь, но всё равно, не порядок, что мужчинам пришлось готовить завтрак самостоятельно. Я быстро разделась и вымыв руки повязала поверх платья фартук в весёленький цветочек. Планы на сегодня у меня были воистину наполеоновские, успеть бы только всё, что задумано.
- Спасибо, Миша, я уже завтракала. Но с удовольствием выпью с вами за компанию чашку чаю, чтобы согреться после улицы. Сегодня в самом деле похолодало. - Я поставила на газ чайник и стала насыпать в заварник чайный лист. Очень люблю чай, не могу устоять просто. - Николай Семёнович, вы хорошо спали? - Я отошла в сторону, давая проехать коляске, внимательно вглядываясь в лицо мужчины... кажется не очень, но ведь скажет же сейчас, что всё в порядке. Вот почему его так трудно уговорить принять помощь? - Список покупок уже готов, - я кивнула на холодильник, к дверце которого был примагничен небольшой блокнотик. Я дописала ещё туда запасные лампочки и оторвала листок. - Я собиралась вечером сходить, когда закончу с уборкой и окнами. Но если что-то надо срочно, то я сначала сбегаю до магазина, а потом уже всё остальное.


- А вот что вы не ели, это плохо. - Я заглянула в кастрюли и покачала головой. - Ведь взрослые же люди, а как с маленькими приходится. Миша, вы же молодой человек, - чуть было не сказала растущий организм, - вам силы нужны. Николай Семёнович, а вам тем более. Ну, разве же так можно. Вы дождётесь, что я буду с ложечки вас кормить. - Вроде в шутку пригрозила, но и всерьёз тоже. - Надеюсь, вам не перестало нравиться, как я готовлю? 
Я даже немного расстроилась. Ну ладно, пусть не немного. 


- Ну что вы, Миша. - Я залила заварку кипятком и накрыла заварочник мягким полотенцем. - Это же моя работа. Спасибо за помощь, но право же, не стоит беспокоиться. Я ведь не первый же раз в жизни окна буду мыть. На восьмом этаже. Но могу торжественно пообещать, что не буду далеко высовываться из окна.


- А пока вы гуляете, я у вас в комнате приберусь, вымою всё, чтобы не мешать. Вы только свои бумаги и железки важные припрячьте, чтобы не разлетелось, да я ненароком не протёрла влажной тряпкой то, чего и трогать-то нельзя. А то ведь я могу.

Верно-то это верно. Я вздохнула, перемывая посуду после завтрака. Но не правильно. Сегодня надо будет самой проследить, чтобы не сидели на сухомятке, упрямцы. Привычно перетёрла тарелки и чашки, составляя на место. И, вооружившись батареей бутылок с химией и пачкой газет, подступилась к первому окну. Нет, что ни говори, а современные средства сильно облегчают жизнь хозяйкам, вот только от старых газет я никак отказаться не могу. Знаю, что не нужно, но всё равно, кажется мне, что не растёртое газетой стекло, даже отмытое начисто, не так сверкает. Вот и вожусь, зато потом на результат посмотреть приятно. Когда окна домыты, возвращается Миша с полными пакетами всякой всячины. Продукты, лекарства, всё в перемешку. Разбираю покупки, обезбаливающее сразу отношу в спальню к Николаю... Семёновичу.


Алгоритм уборки отработан уже до автоматизма. Вытираю пыль, попутно расставляя всё по местам, пылесошу ковры, мою полы. Запустить стиральную машину тоже не долго. Мимо коридора около ванной с туалетом я хожу на цыпочках под визг дрели, стараясь не помешать. Поглядывая тем не менее одним глазом, что происходит. Блестящие поручни на стенах - смотрятся чужеродно, но на удивление неплохо, да и вообще идея похоже хорошая. Николай Семёныч просит собрать мусор, я согласно киваю и иду за тряпкой и веником.
- Конечно, Николай Семёныч. - Бетонной крошки не так и много, но если её разнести по коврам, то окажется более чем достаточно. Вся работа пойдёт насмарку. Я аккуратно выметаю и собираю мусор, домываю пол начисто. Ну вот. Провожу ладонью по новёхонькому поручню... В голову внезапно шибает сумасшедшая идея провести полевые испытания. Прикрыв за собой двери, чтобы мужчины ненароком не увидели, я пытаюсь добраться к цели упираясь руками в поручни. Руки немножко дрожат от напряжения, и, не удержавшись, я больно падаю пятой точкой на свежевымытый пол, чуть не опрокинув ведро с водой. Н-да... похоже, такие упражнения всё же не для меня. Как же он справится? Выхожу, мужчины обсуждают будущий ремонт во всей картире. Чувствую себя неловко, словно подслушала что-то сокровенное.


- Я уже выложила его вам на тумбочку. - Заканчивая уборку, оборачиваюсь на заданный вопрос, отвлекаясь от размышлений. - Вам больно? Я сейчас принесу. И воды запить? - Не дожидаясь ответа спешу на кухню за водой.

Звонок в дверь раздался неожиданно. Странно, мне не сказали, что ждут гостей. Я прикрутила газ под кастрюлями с разогревающимся обедом и подошла к дверям. За дверью стояла девушка в домашних тапочках, с ноутбуком в руках и безумием в глазах. Я несколько раз сталкивалась с ней в подъезде, хотя и не знала из какой она квартиры. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что что-то случилось. Взглянув ещё раз на ноутбук, я уверенно предположила:
- Вы, наверное, к Мише? Проходите, не стойте на сквозняке.
Заперев двери в тамбур, я пригласила девушку пройти.
- Миша! Миш, тут кажется к вам пришли!

Вернувшись на кухню я снова прибавила огонь, помешала в кастрюле суп, и перевернула котлеты. Нет, можно было конечно разогреть по быстрому всё в микроволновке, но лучше всё-таки так. Да и удобнее, потом сразу и добавку наложить можно, если захотят, не подогревая заново.

Девушка прошла в комнату Миши, а я стала расставлять на столе тарелки. Гостья гостьей, а мне надо моих мужчин накормить. Моих? Покачала головой. Подобные мысли из головы над гнать, пока они не успели там укорениться. Этот год дался мне очень нелегко.
- Николай Семёнович, пора обедать. - Позвала негромко, разливая суп и доставая из холодильника сметану.

Посмотрев на закрытую дверь в комнату, а потом на пустую тарелку на другом конце стола, я задумалась и предложила:
- Может их позвать, как думаете? Остывает же... А то сейчас Миша заведётся с ремонтом, останется голодным.

Я никогда ещё не видела, чтобы Николай... Семёнович, я снова заставила себя мысленно добавить к имени отчество, был так оживлён и почти весел. Да и поводов-то не было. А сейчас он буквально сиял. И только потому, что к сыну пришла девушка? Я знала, конечно, что он переживает за сына, но что до такой степени... отругав себя за слепоту и глупость, я всё же не удержалась от ответной улыбки и, пожав его руку, опустилась на соседний стул.
- Хорошо, подождём. Не знаю, что там у неё сломалось, но надеюсь, Миша справится и девочка будет довольна.


Пока все рассаживались, я поднялась, чтобы поставить на стол ещё одну тарелку, для Алисы. Николай... Семёнович откровенно сигналил сыну глазами, чтобы тот ухаживал за гостьей. Я, чуть посмеиваясь про себя, поставила на стол около Михаила хлеб и соль и достала чистое полотенце.
- Миша, передайте Алисе, пусть положит на колени. Алиса, не стесняйтесь, пожалуйста, приятного аппетита.
Разлив по тарелкам суп, я опустилась на свой стул и взяла ложку, с затаённым интересом наблюдая за происходящим.

Разговор за столом сильно напоминал мне сватовство. У вас товар, у нас купец. Пару раз мне хотелось пнуть Николая... Николая Семёновича под столом. Мне казалось, что он несколько перегибал палку, так откровенно расхваливая Михаила перед знакомой. Конечно, это всё чистая правда, Миша в самом деле замечательный сын и специалист, но он же напугает таким напором девочку! Хотя Алиса не выглядит трусихой, но всё же... А сам Миша, ох... Оживлённый разговор за столом сразу угас. Возникшую неловкую тишину прервал Николай. Николай Семёнович. Несколькими фразами он попытался разрядить обстановку, даже рассмеялся. Единственный из всех.
Поднявшись, я стала собирать со стола опустевшие тарелки. Привычная суета отвлекает не меньше.
- Кто-нибудь будет второе?


От ножиданности я уронила ложки, что держала в руках. К счастью, они не бьются. Что? Это он о чём? Или... это что шутка? Я почувствовала, как лицо загорелось огнём. Молодёжь похоже была ошарашена не меньше меня. Собрав рассыпанные ложки, я отвернулась к раковине. Пустила воду, чтобы чем-то занять руки. Что расстроило меня сильнее? Что об этом вообще зашла речь или что зашла в шутку?


Алиса подхватила разговор, окончательно сводя его к шутке. Умная девочка. Телефонный звонок окончательно перевёл разговор в другую тему и общее настроение на кухне вроде снова выровнялось. Если не считать моего.


- Я не против. Спасибо.
Я укладывала в мойку посуду и лихорадочно пыталась сообразить, что мне теперь делать? Увольняться? Глупо. Посмеяться? Не хочется. Обидеться? А за что? За намерение или его отсутствие?
Дождавшись, когда Миша вышел проводить Алису до выхода, я отвернулась от раковины и прикрыла дверь на кухню.
- Если Алисе в самом деле удастся вытащить Мишу из дома, будет хорошо... - снова повисла неловкая пауза. - Вы недальновидны, Николай Семёнович, - выпалила я неожиданно для себя самой, - Зачем обещать то, чего вы не собираетесь делать? Я ведь могу поймать вас на слове.

Господи, какой ужас. Надо было просто промолчать, сделать вид, что мне тоже очень весело, и вообще, всё это замечательная шутка. А теперь что делать? Высказалась, называется. Никакой пользы, кроме вреда. Кто меня за язык дёрнул вообще? Лучше бы я его себе откусила. Что он теперь обо мне будет думать? Да ничего хорошего, ясно же. Раз не знает как отделаться, такие идиотские оправдания находит. Чувство жалости, ну, конечно.
- Вы совершенно не правы, Николай... Семёныч. Но не переживайте, - я взяла его за руку и успокаивающе сжала. - Будем считать, в мои недостатки входит отсутствие у меня чувства юмора. Надеюсь только, это не такой ужасный недостаток, чтобы... хм... вы решили отказаться от моей помощи...
Я отвернулась к раковине, нет, уж лучше мыть посуду, чем говорить что-то, о чём потом точно буду жалеть.

Свет погас как нельзя кстати, по крайней мере теперь не видно моего лица, и есть шанс, что я не сгорю со стыда окончательно.


В коридоре затрепетал огонёк и появился Миша с фонариком на голове и свечами в руках.
- Ну прямо царевич-лебедь, - я невольно улыбнулась, - и во лбу звезда горит. Спасибо, Миша.
Я взяла свечу, закрепила её в пустом стакане. Домыла оставшиеся пару тарелок. Когда дадут свет - не ясно, не оставлять же немытое до завтра. Вспомнила, что ставила днём стирку. Надо же, совсем забыла. Вытащила из давно отключившейся машины чуть влажное постельное бельё. Света нет, и не погладить теперь. Развесила на перекладинах сушилки. Завтра придётся пересохшее разглаживать, ну что ж, зато хоть будет о чём полезном думать. А сейчас, сейчас мне лучше идти домой. Делать больше нечего, если свет не дадут. А сидеть здесь при свечах... тем более, что из комнаты кажется, донёсся чем-то недовольный голос Михаила. Если они собираются ссориться, то свидетель им точно не нужен. Лучше я прогуляюсь по холодку. Проветрюсь. Может поумнею.

Я вышла в коридор, сняла с вешалки свой плащ. Отыскала туфли в сумраке. Уже одетая заглянула в комнату.
- Николай Семёнович, Миша, я ухожу, заприте двери за мной. Миш, я свечу возьму с собой, а то в темноте на лестнице ноги переломаю. Завтра я приду как обычно. - Я повернулась к двери. - Ах да, ещё. Не думаю, что вы пойдёте в кино на утренний сеанс, - улыбнулась невольно, - но на всякий случай, чистые рубашки висят отглаженные в шкафу. До свидания.

Попрощавшись я взяла свечу и вышла в темноту лестничной площадки.

вечер

Бояться...
Чтобы не ляпнуть снова чего-нибудь необдуманного, мне пришлось прикусить язык, причём в самом прямом смысле.


- Да вот, приходится, - я пожала плечами, удивляясь, ну чего тут особенно умного? - Я почему-то очень плохо вижу в темноте. Даже, можно сказать, совсем не вижу.
За спиной хлопнула дверь и на площадку вышел Миша со своим фонариком на голове, настаивающий на том, что отец велел проводить её до низу. На душе потеплело от такой заботы. Я благодарно улыбнулась. Мы начали спускаться, обходя на каждом этаже группы возмущающихся соседей. Кто-то как и я держал в руках свечи, кто-то подсвечивал себе телефоном. Где-то на уровне шестого этажа мне всё же стало совестно и я стала уговаривать Мишу вернуться домой.
- Миша, ну что может со мной случиться? Я спокойно спущусь вниз, а вам потом придётся подниматься на восьмой без лифта. Да и фонарик ваш уже слабнет. Зачем это? И Николай Семёнович там дома один, в темноте. Идите домой, Миша, пожалуйста.
При мысли, что утром, если свет не дадут, мне самой придётся карабкаться вверх до восьмого по ступенькам, стало тоскливо. Из всех видов бытового спорта, альпинизм я не любила сильнее всего. Оставалось только надеяться, что подстанцию всё же подключат ещё сегодня.
Миша всё же дошёл со мной до первого этажа, такой же упёртый, как и его отец. Хотя чему я удивляюсь? Возвращая ему стакан со свечой, я протянула руку на прощание.
- До завтра, Миша.

утро
Утро субботы отличается от будней только тем, что не нужно толкаться в автобусе, а можно проехать полчаса в относительном комфорте, и даже немного подремать. Хотя сегодня в автобусе мне не дремалось. Я и ночь-то провела, ворочаясь в кровати как заведённая и постоянно просыпаясь. Прошедший вечер, хоть и закончившийся относительно благополучно, всё же покою не давал. Уже смирившись с тем, что всё оказалось просто розыгрышем, меня всё же царапала навязчивая мысль о том, что я сама могла дать повод для подобной шутки. Не на пустом же месте Николаю... Семёновичу!... пришло вдруг это в голову. Разнервничавшись, я вышла раньше на одну остановку, решив пройтись немного, подышать воздухом. Вчера вечером не надышалась.

К знакомой до мелочей девятиэтажке я подошла уже засветло. Подъездная дверь, хоть и оснащённая домофоном и замком, опять была распахнута настежь, да ещё и подпёрта осколком тротуарной плитки. Сдвинув камень, я закрыла за собой дверь. И скрестив пальцы на удачу, ткнула в кнопку вызова лифта. Загоревшийся красный огонёк вызвал вздох облегчения. Слава богу, работает.
Поднявшись на восьмой этаж я достала свои ключи, которыми пользовалась почти всегда только по выходным, чтобы не будить спящих мужчин звонком. Вошла в прихожую, тихо разделась.


На кухне послышалось какое-то движение. Я заглянула в открытую дверь - ну конечно, Миша.
- Доброе утро. Миша, а что это вы поднялись ни свет ни заря? Поспали бы ещё. Вчера свет дали не очень поздно? - За разговором я быстро сполоснула руки и поставила чайник, - Вы опять собираетесь травить себя кофе? Давайте, я лучше вам чаю заварю.
Я потянулась к верхнему шкафчику, где стояли пачки с чаем.
- А Николай Семёнович ещё спит? - надеюсь, у меня получилось спросить достаточно непринуждённо. Заглянула в холодильник, соображая, что бы приготовить сегодня на обед. - Как вы смотрите, если я борщ сварю? И поставлю тесто на пироги. Вдруг кто-нибудь в гости вечером зайдёт.

Первой встречи сегодня я что-то побаивалась, пусть даже всю проблему я сама себе придумала. Поэтому услышав за спиной голос Ильина-старшего я мысленно выдохнула и велела себе не краснеть. Обычный бытовой разговор, обсуждение меню, всё как всегда было и будет.
- Без супа никак нельзя, Николай Семёнович. Вы и без того часто на бутербродах сидите. Можно и рассольник, почему нет? Всё, что захотите. Вы только скажите.
Хорошо, что огурцы как раз остались ещё. Я как раз думала, что надо бы их хоть в салат покрошить, что ли.
- А сейчас вам чаю налить? Или кофе? А зайти может как раз таки кто угодно. Да хотя бы вчерашняя соседка.
Тут я поняла, что начинаю болтать лишнего, и это вроде бы не моё дело, и замолчала.


- Миша, вы мёртвого уговорите. Хорошо, пусть будут беляши.
Я вытащила из холодильника пакет с замороженным фаршем и положила в раковину. Пока тесто будет подходить, как раз оттает, а я пока вчерашнюю стирку переглажу. Да, утвердительно кивнула сама себе, наметив таким образом план на день.
- Но тогда я буду твёрдо рассчитывать, что вы с Алисой придёте.


- Да, спасибо. Автобус подошёл почти сразу, мне даже ждать не пришлось. И доехали быстро. Матильда была рада, что я раньше чем обычно домой вернулась. Весь вечер с колен не слезала, пела.
Я скинула на подогретую тарелку пышный омлет с сыром, поставила на стол кружку с крепким чаем и села рядом.
- Приятного аппетита, Николай... Семёнович.

Неожиданное предложение застало меня врасплох, когда-то, в самом начале знакомства, я отказалась. А потом мне самой уже этого хотелось, когда я стала называть его в мыслях по имени, и каждый раз заставляла себя помнить и с опозданием добавлять отчество, но не решалась предложить. Подумав пару мгновений, я согласно кивнула.
- Я с удовольствием буду звать вас по имени. Николай.


- Ситуация в самом деле неловкая, - я согласно качнула головой, глядя, как ладонь Николая накрывает мою руку и пожимает. По телу побежали мурашки, я нервно сглотнула, глядя ему в глаза. Да, объяснений уже не избежать. - Вам не показалось, Николай. - Словно в воду, с головой. - Это мне надо извиниться, что так запутала всё вчера. Но раз уж так вышло... вы всё поняли совершенно правильно. Я и не думала сначала, но потом... это как-то само получилось, я не сразу даже поняла.

На меня напало редкостное косноязычие. Лучше бы это случилось вчера, не наговорила бы лишнего. Я судорожно вздохнула, понимая, что отмолчаться всё равно уже не получится. Как бы ни пыталась я делать вид, что ничего не произошло. Поздно. Я положила вторую руку поверх его пальцев, попыталась улыбнуться.
- Я действительно очень... Вы мне...

Звонок в дверь прервал мои попытки подобрать подходящее слово.


Николай поехал к дверям, а я поднялась из-за стола собираясь... что-то собираясь сделать. Я замерла около кухонного шкафа, прижавшись лбом к холодной кафельной плитке, пытаясь вспомнить, что я хотела, но мысли разбегались в разные стороны. Ах да, беляши. Надо поставить тесто. Но кто там пришёл?
Я выглянула в коридор, прислушиваясь к доносящимся голосам.

Вымешивая тесто на беляши, шинкуя и пассируя овощи для рассольника, я прислушивалась к разговору у дверей, ожидая, что Николай потом вернётся на кухню. Мы же вроде как не договорили. Сейчас, когда руки были заняты делом, а голова нет, я репетировала в уме всё, что ещё надо было сказать. Но он не вернулся. Закрылся у себя в комнате. Я снова озадаченно застыла, не понимая, что случилось. Не хочет говорить? Но ведь не я же начинала этот разговор. Задумавшись, я слишком резко опрокинула в кастрюлю доску с порезанной кубиками картошкой и брызги кипящего бульона обожгли руку, отрезвляя и напоминая, что кухня не место для мечтаний. А если ещё вспомнить, сколько всего мне ещё надо сделать, то...

Тесто подошло просто идеально. Пока я делала начинку, воздушное, пышное тесто уже начало выползать из кастрюли. Для ускорения процесса я решила воспользоваться сразу двумя сковородками. Пока одна партия аппетитно шкворчала на плите, я лепила следующую, а потом перекладывала готовые румяные пирожки на широкое блюдо. Снимая со сковороды двадцать шестой беляш, я спохватилась, что кажется несколько увлеклась. Куда столько? Надеюсь, Миша всё же приведёт Алису в гости. Закрыв блюдо с беляшами стеклянной крышкой, я укутала его в несколько толстых полотенец, чтобы сохранить их горячими.

К четырём часам уже всё было готово. Я приготовила ужин, перегладила всё бельё, вычистила ванную, вымыла полы... даже стала присматриваться к люстре в зале, не тускловата ли, когда наконец поняла, что просто придумываю себе занятия, чтобы не подойти и не постучать в дверь комнаты Николая, за которой последние несколько часов было подозрительно тихо. Усевшись на широкий подоконник в кухне я бездумно уставилась на медленно темнеющее небо.


Весёлые голоса в прихожей вырвали меня из этого сна наяву. Я встала, щёлкнула кнопкой на чайнике и вышла из кухни.
- Вот и отлично, вы как раз вовремя. Мойте руки и за стол.
Пару раз стукнув, я приоткрыла дверь в спальню.
- Николай, пришли Миша с Алисой. Вы будете с ними ужинать?

Прикосновение пальцев к запястью, не случайное, не ради вежливости, а откровенно ласковое... у меня даже дыхание перехватило, и сердце застучало как сумасшедшее. А от слов "Давайте попробуем", я почувствовала себя словно девочка, которую пригласили на долгожданное свидание. Лицо снова загорелось. За все последние годы я не краснела столько, как за последние пару дней. Думала, разучилась. Оказывается, нет.
Наклонившись, чтобы лица оказались на одном уровне, я несколько мгновений напряжённо всматриваюсь в его глаза. Хорошо, что в коридоре полумрак, только из кухни падает свет и слышится весёлый разговор молодёжи. Понимаю, что не время сейчас, что нас ждут, но не могу удержаться, рука сама потянулась прикоснуться лаской к лицу Николая, погладить по небритой щеке. Мне так давно этого хотелось...

- Я согласна.
Голос садится от волнения, мне приходится откашляться, и я повторяю:
- Я согласна.

Я не знаю, что будет потом. И не хочу ничего загадывать. Сейчас, в эту минуту, я чувствую себя счастливой. Улыбаюсь в ответ.
- Можно, я привезу сюда свою кошку?