Карта ролевой игры "Полундра!"

Ух ты! Мел усмехается. А док оказывается находчивым. Она следит за ним и Хло и когда они добегают не уронив мяч, скандирует красным и подпрыгиваете от нетерпения.

Мел тоже решает отнестись к конкурсу со всей страстностью в тон повязки на рукаве и выиграть. Но это был тот момент, когда что-то пошло не так.
Когда очередь доходит до Мел, то она делает сосредоточенное лицо и упирается лбом в мяч. Но лицо держать трудно, а я мяч ещё труднее, когда из груди вырывается тихий смех. Они бегут и она старается поддерживать баланс руками и отклячивает попу. Мяч перекатывается между лбами и она выпячивает шею, чтобы удержать его. Но он так и норовит упасть. В общем Мел решила, что она не виновата. Сдержать можно все, вот абсолютно все, но кроме смеха в самую неподходящую минуту или когда говорят "не смейся". Вот Мел из таких. Минута не подходящая, но она не выдерживает и прыскает. Тело сотрясается от смеха и она роняет мяч.
Думает, признаваться ли, что она или на партнёра свалить? Но хитрость не ее конёк и она поднимает руку:
- Это была я! - она старается придать голосу оттенок разочарование, но улыбка выдает.
Хотя черт, обидно, что подвела команду.

В трубу она лезть определенно не собирается. Она стоит у входа в это отверстие и уже чувствует головокружение. Она умрет от стыда если вдруг хлопнется в обморок. Ну, нафик, решает она и уходит. Обойдется без званий. Если бы это звание ее в рубку привело, она бы рискнула. Рискнула бы? Нет идея с обмороком ей категорически не нравится, а он может быть. Замкнутые узкие пространства она боится так же, как и высоты. Как выяснилось. Нет, это развлечение не для нее. Она печальным взглядом провожает раненых головами, хотя по их виду не скажешь, что здорово приложились. Мужчина в форме, который участвовал в игрищах целуется с Андреа. Лечит, наверное. Для Мел это почему-то кажется не профессиональным, что у всех на виду, но людей она не судит, поэтому пожимает плечами и идет в каюту.

Телефон молчит, а ей надо звонить матери. Она запрыгивает на кровать и вытягивает с телефоном руку вверх к потолку -ловит сигнал . Но деления никак не хотят появляться. Чертыхается. А ей надо отчитаться, что жива, здорово и накормлена. И узнать, как сердце ее. Когда она думает об этом снова возвращают ее мысли к наследству. Как бы она не злилась на Даррела, как бы не проявляла гордость свою, но Мел боится, что отец не оставит ей хотя бы несколько долларов, которых ей хватит, чтобы оплатить лечение. Ей и не нужно больше ничего, только чтобы сделали операцию ее матери. Но ведь зовут ее не просто так, чтобы познакомиться или унизить. Значит и ей что-то достанется. Она приподнимает голову, чтобы выглядеть гордой и чувствовать себя так же и смотрит в свое отражение. Хочет курить. Корабль продолжает стоять. На самом деле озадачивает, но Мел думает, раз никто не объявляют "красный код" это она в кино слышала, но не уверена, что это относится к кораблям, значит все окей. Потом вздыхает и думает, что надо поесть.
Она вспоминает, что на ужин, у нее должна быть пицца. При упоминании о ней, она сглатывает слюну.

Снова переодеваться к ужину? Джинсы или джинсы, что же выбрать? Только не платье. Она не готовилась к таким частым переодеваниям. И не может позволить себе и в жизни бездумно тратить деньги на тряпки. Блажь это. На кой черт ей сто платьев в гардеробе, если она все равно их не носит? И некуда носить их. Ладно, машет рукой и идет чистить зубы.
Она перестает мучатся и надевает джемпер, черные брюки, туфли без каблуков и идет на ужин. За столом она замечает Брэдли ир ешает отбросить стеснение, которое ее все-таки охватывает каждый раз при мистере Фримене, но которое она часто прячет за бахвальством.
- Блин, я поверить не могу, - она смеется, когда подходит к столику на которой остывает пиццы. – Вы и правда можете все. Она огромная, но вы не думайте, я съем всю.
Она опускается на стул рядом и пододвигает тарелку к пицце. Уже под надрезанному зацепляет хороший треугольный кусок и с кусочками мяса, грибов и еще чего-то, что невероятно пахнет и кладёт вначале на тарелку мистера Брэдли, не спрашивая его – будет? Конечно, будет. Как вообще от такого можно отказаться. А потом и себе. В этот момент ее желудок издает громкий протяжный всхлип, и она быстро смотрит на Брэдли. Не заметил?
Мел понимает, что ведет себя некультурно, наверное, надо взять нож и резать. Но это извращение какое-то, думает, есть пиццу ножом и вилкой. Такое извращение, как и хоккей на траве.
Она руками берет пиццу и откусывает кусок. Теплый сыр тянется, когда она отодвигает пиццу ото рта. Она пытается поймать его языком и оборвать, но он длинный и она хмыкает несколько раз, наклоняется над тарелкой ниже, и шарит рукой по столу в поисках салфетки. Вытирает рот и возвращает пиццу на тарелку.
Вообще говорить с набитым ртом считается дурным тоном, это как раз Мелисса знает. Можно нечаянно оплевать соседа, правда с Мел такое еще не случалось, а вот чай из носа, если она засмеется во время его принятие – это за всегда. Но когда так вкусно...
- Это очень вкусно, - прикрывает рот салфеткой, чтобы не дай Бог, и не до конца прожевав произносит, кивая на кусок пиццы на тарелке мистера Фримена. - Попробуйте.

Мел всегда была честной, ну ладно, почти всегда, особенно перед самой собой. Она закрывает дверь своей каюты и скидывает туфли с размаха ноги. Вкусная пицца, пиво и такой мужчины – все это пьянило. Да, бесспорно. А еще невероятно льстило и поднимало самооценку. Могла бы она представить, что такой Брэдли Фримен обратит на нее свое внимание? Ну может и не совсем обратил, но на ужин пригласил, пиццу специально для нее заказал, и даже хочет танцевать. Брэдли оказывается интересным, не таким серьезным и заносчивым, которым показался в начале. Он нравится Мел, она смотрит на него с восхищением и неким благоговением. Внутри она продолжает стесняться его, но уже меньше. Ей нравится, что ей удается его рассмешить, и каким при этом он становится. Мел нравится как он на нее смотрит, так, будто она ему нравится. Но, нет, не он - она ему не подходит. Она всегда трезво себя оценивает. Он мужчина привыкший сорить деньгами, полагаться на их и свою власть, покупать то, что даже не продается. Он не Джим, который свой мотоцикл любил больше Мел, а каждую деталь чуть ли не облизывал. Он не Лео, которого однажды засосала компьютерная игра, и до сих пор не отпустила. Кстати интересно, а войну, то он прошел? То есть игру?
Брэдли Фримен – другой. Он может заполучить любую, и любая с ним пойдет.
Мел не глупа, хотя может и создается другое впечатление на первый взгляд. Она понимает, что мужчине возможно скучно и необходим курортный роман. Или корабельный роман? Как правильно? Мел соглашается с тем, что возможно она ему немного нравится, от нее пахнет новизной. Но он скоро увидит, что это не та новизна, которая ему нужна.
Мел никогда не будет изысканной и утонченной. Она не умеет носить платье, украшения и туфли на каблуках. Ее волосы никогда не будут гладкими и блестящими. Она ляпает невпопад и порой забывает про такт. У нее только одно платье и она не девочка из каталога, которую можно выписать, оплатив. Она никогда не станет девушкой из высшего общества. Она не любит ресторанную еду и не умеет прощать. Она смотрит сейчас на свое отражение в зеркале, на хвост, завязанный небрежно у нее на голове и выбившиеся пряди, которые она еще не расчесала. На ее лице нет косметики – она почти ей не пользуется. Если только нет повода. Она такая какая есть – оправдание для тюфяков, но это правда.
Она не решает за него, но она думает, что все так. Для этого достаточно посмотреть на него и на нее. На нем даже футболка и джинсы сидят, как костюм от Армани. Ей как любой женщине, а она все-таки женщина, безумно приятны его внимание, его взгляды и поцелуй у двери.
- Ты слишком много думаешь, - кивает она своему отражению и смотрит на свои губы. – Он даже не сказал, что ты ему нравишься.
Она распускает волосы, скидывает тапочки и залезает в кровать. Она не хочет больше думать, устала, тело ноет от сегодняшних забегов и в голове гудит. Она перевешивается через кровать, дергает выключатель ночника и засунув руку под подушку, засыпает.

Утром она снова прыгает по кровати, даже на тумбочку залезает, чтобы поймать связь. Ей становится совсем не смешно, что она не может позвонить матери. За окном все тот же пейзаж – корабль продолжает стоять. Почему черт побери он стоит?! Она читала про круизные лайнеры, они останавливаются только в портах назначения. Но где это чертов порт?! Компьютер продолжает молчать, превращаясь в бесполезную коробку. Внутри нее поселяется сильное волнение и озабоченность. Холодный душ не помогает высвободить мозг от гнетущих мыслей. Ей очень надо позвонить. И очень надо успеть.
Аппетита во время завтрака совсем нет. Мать всегда ей говорила: «завтрак, дочь, главный прием пищи». Поэтому чтобы лишний раз угодить, она сейчас давится овсянкой. То, что Мел долго не выходит на связь, заставит мать лишний раз нервничать. Постоянно отключенный у нее телефон, заставит ее на придумывать Бог весть что. А ей нельзя сильно нервничать. Внутри разрастается паника, и она уже не знает, как бороться с ней. Она барабанит носками мокасин по полу под столом привлекая неодобрительные взгляды.
Из выхода из столовой она встречает мистера Фримена, кстати вчера, она раз оговорись и назвала его Брэдли. Но он ничего не сказал, возможно не заметил. Это все пиво.

- Привет, - несмотря на бурю в душе, ей хочется ему улыбнуться. - Телефон еще не работает. А у вас? Мне очень нужно позвонить. Но эта проклятая связь никак не хочет появляться. Я чуть ли не на люстру залезала, но ни черта!
Она горячится и перестает контролировать свою речь.
- Простите, - опускает голову, понимает, что ведет себя некрасиво и замечает что он чем-то раздосадован. - Что-то случилось?

Оказывается и каюты обыскивают. Странная зона в которую они попали. Криминальная. Мел не может вспомнить, все ли у неё на месте. Порой она сама так вещи разбрасывает, что потом найти не может. Поэтому, даже если у неё кто то и побывал, то она вряд ли заметит. Ее мысли сейчас заняты другим - звонком и скорейшим отплытием. А лучше прибытие в Майами.
На палубе она замечает, что на красавчика-второго - помощника- капитана слетелись некоторые пассажиры стаей коршунов. Мел стоит в стороне, она слышит обо всех проблемах и жалобах. Не вмешивается. Что-то назревает нехорошее, и от этого в душе муторно. Мел никогда не была мнительной, но сейчас правда что-то не то. Она может понять пассажиров, и удивляется терпению мистера Гонсалеса. Она бы уже давно послала. Наверное, такому терпению учат там же, где и бросать вызовы.
Когда расходятся и он остаётся один она догоняет и цепляет его за руку.
- Привет, - замечает его взгляд и не может сдержать улыбку, поднимает руку в "слово скаута", - обещаю не вываливать на тебя свои проблемы. -тут же поправляется, - вас. Я помощь предложить хочу. Если вдруг полетел сервер или что-то похожее, что выбивает сеть. Я могу помочь. Я может и не настолько классный ас как мои парни, но тоже в компьютерах шарю. Я правда не знаю, компьютеры ли у вас и какие, если нет то я жутко невежественная и обещаю прогуглить из чего состоит корабль. Но так как Гугл сейчас сам нуждается в помощи, то вот... она я.
Она вопросительно смотрит на красавчика и разводит руки.
- Мне жаль, что на тебя столько всего свалилось. - она снова по привычке переходит на "ты'. Ну не любит она эти церемонии. На черта они?
- Все эти люди. Ужас! -она досадливо хмурится . - Я представляю, как ты хочешь, наверное, кого-то задушить. Я бы хотела. Вот точно! Или бы обязательно сорвалась, - она пытается разрядить обстановку и заставить улыбнуться. - Я правда хочу помочь. Если могу.
Она ничего не знает о работе корабля. И понятия не имеет как там все устроено, для неё это же как в космос попасть, но помощь предложить должна была.
А когда вернётся на большую земною обязательно изучит все от и до.

- Я, Мел. Я не очень люблю все эти "мисс" и прочее. Но если так нужно, то моя фамилия Стивенс. Мел Стивенс.
Она кивает на слова его благодарности и улыбается, когда он говорит, что передаст ее предложение капитану.

- Твоему терпению можно только позавидовать. Я вот завидую. Но по хорошему. Я совершенно не сдержанная. Вот совершенно. Вспыхиваю моментально. Но быстро отхожу. - болтает совсем не о том. - Я понимаю, что волнуются, и я волнуюсь. Очень. Я не давала о себе знать почти сутки.
Она кивает, понимает что он не выдаст своих эмоций и правды.
- В общем, где меня найти, ты знаешь. Если понадобится помощь.
Уже собирается уходить, но оборачивается и с улыбкой произносит:
- Мистер Гонсалес, если вдруг захочешь кого-то удушить, читай про себя стихи, у меня обычно проходит.
Она машет ему рукой и уходит.



- Я вас не преследую! - со смехом заявляет Мел, когда подходит к мистеру Фримену, но улыбка сходит с лица. - Я слышала, что к вам залезли. Надеюсь, ничего не украли? Хорошо, что у меня нечего красть. Только компьютер и телефон. Но утром все было на месте. Я проверяла.
Она тоже облокачивается на перила, зеркалит позу Брэдли и щурится пытаясь что-то разглядеть в тумане. Он слишком густой. Она такого никогда не видела. Может они поэтому стоят. Что не могут идти "вслепую". Ждут, когда рассеется? А если не рассеется? Она задумчиво произносит.
- Я предложила свою помощь мистеру Гонсалесу. Вдруг проблемы с техникой и я могу помочь. Он обещал передать капитану, - потом поворачивается вполоборота и лукаво смотрит на Брэдли. - Хотя признаться у меня ещё и свой интерес. Я до ужаса хочу попасть в рубку. Это же так интересно- как там все устроено.
Морщит нос и виновато улыбается.
- Вы же не выдадите меня?

Пока Мел пытается поймать рукой туман, или как это называет Джеффри, стоять щелкать по сторонам, к ним подходит молодая женщина. Мел видела ее на конкурсе. Но понятия не имела, кто она.
Она не замечает Мел, и обращается к мистеру Фримена. Мел хмурится и выступает вперёд:
- Привет, я бы тоже с удовольствием выпила кофе, - она очаровательно улыбается обоим.

Мел ловит странные взгляды. Пытается понять, что не так? Наверное, надо было дождаться, когда и ей предложат. Она опускает глаза и думает про себя, что вряд ли дождалась, особенно от мисс. Она так смотрит на Брэдли, что предпочла бы, чтобы Мел и вовсе тут не было. Мел, как увидела, что женщина почти падает в руки мистера Фримена... Кстати надо взять прием на вооружение, сама бы она точно не додумалась до такого знакомства. Хотя зачем оно ей? В обычной своей жизни, такого, как мистера Фримен она не встретит, а все ее знакомые парни, еще и поржут над ее неуклюжестью. Решает отмести такой способ. Но она, когда увидела, как женщина падает в руки Брэдли, так стала тем антивирусом, который они разрабатывают с парнями, защищая от вредоносного проникновения. Но в следующий раз будет молчать, клятвенно себе обещает, а сейчас краснеет, прикусывая себе язык.

- Простите меня, Карла, иногда я бываю грубой и лезу куда не просят,- она дружелюбно улыбается Карле и протягивает руку в приветствие, - Я, Мел. Я бы правда выпила кофе с чем-нибудь сладким. Нужно повысить гормон радости. А то столько мыслей в голове глядя на этот туман, на переполошившихся пассажиров. Идем?- на последнем своём вопросе она вопросительно морщит лоб и больше смотрит на Карлу.
Мел тепло улыбается Брэдли, и оглядывается за борт.
- Хорошо, что корабль поплыл, может быть удалось устранить неполадки, и связь наконец заработает? – смеется. – Так странно, связи нет и чувствуешь себя, как на необитаемом острове.
Выставить себя на посмешище это она может. Вот кто ее за язык тянул. Стояла бы и рассматривала себе водоросли. Первый взгляд на Карлу и мысль - она. От этого неожиданно неприятно сосет под ложечкой. Но Мел все списываете на свое всеобщее волнение обстановкой на борту. Карла оказывается ухоженной, красивой и умеющей себя подать. В общем полная противоположность самой Мел. Наверное, именно к таким и привык Брэдли Фримен. Мел опускает глаза на себя и быстро окидывает взглядом свои джинсы и вчерашнюю рубашку. Вздыхает. Наверное, и правда женщине, а она все-таки женщина, неприлично не иметь в гардеробе ничего женственного. Может купить кофточку, про которую говорила Хло? Мел даже представить не могла, что ее уверенность в себе так легко поколебать.
Пока они идут в ресторан Мел снова обращается к Карле.
- Видела вчера ваш спуск через трубу, Карла. Или как называется это штуковина? Это очень смело. А я так и не решилась. Никогда не думала, что окажусь такой трусихой.

За столом к ней не обращаются, и она берется за дело - помолчать. Пока снова не опростоволосится. Она пьет кофе с пирожным, заранее выяснив, что все это входит в стоимость билета. Карла общается с Брэдли будто Мел и вовсе нет. И как ни странно, та ее понимает. Мел весело улыбается, если удаётся поймать взгляд мистера Фримена. Но при взгляде на Карлу, Мел на себе ощущает фразу "быть выброшенной за борт". И как-то это оказывается не очень приятно. Мел косится в сторону мистера Фримена и замечает, что он улыбается Карле. С какой стати ее вообще волнует на кого он смотрит и кому улыбается? Она же убедила себя вчера, что ему не пара. А корабельный роман ее не интересует. И она стойко будет стоять на своем. Главное не изменить убеждениям. Он снова улыбается. Черт. Волнует. Оправдание этому она найдет позднее.

- Привет, - Мел улыбается парню, радуясь, что больше не придется чувствовать себя невидимкой.

Мел может все, ну или почти все, кроме долго молчать. Первые минуты ей надо узнать человека, привыкнуть, побороть стеснительность и лишь потом выливать на него поток информации. А то сразу человек может быть к этому не готов, а она уже и так что-то ляпнула там на палубе. судя по красноречивому взгляду Карлы. Но вообще рядом с Карлой ей было очень не комфортно. Она не может объяснить почему. Мел чувствовала себя отлично с Хло, Анхелой ли Андреа, и как здорово они вчера все сидели за обедом. А сейчас, ей было сильно не комфортно. Наверное, из-за того как она выглядит и себя ведет. Карла. Мел никак не может уловить, что у нее на уме. Она вообще была лишена этой пресловутой женской интуиции, а уж чужие мысли читать и вовсе не умела. А здорово было бы. Но в Карле, ее что-то настораживает. Определенно. Наверное, вот этот взгляд. который она снова бросила на Брэдли.

Вот теперь и Мел знает, кем работает Брэдли. Правда не знает, к чему ей это информация, только лишний раз убедиться, что ей до него, как до луны.
- О, я видела, вам выдавали такие классные мундиры они, кажется, называются, с погонами? – она округляет глаза, показывая, что и правда, классные и обращается к Брэдли. – Вы не видели? - И снова смотрит на Карлу. - Зато теперь привезете сувенир в память о поездке.

- Давайте на «ты»? Я так не люблю все эти церемонии, - улыбается. - Я впервые выбираюсь так далеко от дома, я вообще впервые путешествую, а на таком корабле и тем более. Только вот, наверное, не надо перед отплытием было смотреть «Титаник, - морщит нос и хмыкает. – Но мне очень нравится. Вообще изначально я настраивалась на скучный отдых в каюте, но рада что все не так. – Она с лукавой улыбкой поворачивается и смотрит на мистера Фримена. - Я ненавижу летать, может слабый вестибулярный аппарат, может еще что, но я страшно боюсь высоты. И я так боялась, что мне придется лететь самолетом, поэтому этой альтернативой я очень довольна, - Мел начинает болтать, снова выдавая слишком много информации.
Она доедает свое пирожное и допивает кофе.
- Я сама не ела. В этом плане я не экспериментатор. Считаю, что чем проще, тем лучше и вкуснее. У меня мама готовит отличную паэлью и добавляет секретный ингредиент. Как бы я не пробовала повторить, у меня не получается так же, а секрет даже мне не выдает, представляете? – она делает обиженное лицо, но тут же смеется. - Но в первый вечер за одним столом у пассажира, я не подглядывала, просто так вышло, видела что-то похожее на ежа, только в хирургической его версии. Неприятное было зрелище. Вот такое я бы точно есть не стала, - она передергивает плечами, но на лице быстро расцветает улыбка. - Кстати надо узнать что это было, чтобы не напороться.

- О, - смеется Мел, - надеюсь, вас теперь не заставят драить полы? Или как это правильно называется на морском языке? – но понижает голос и прищуривается. - Мне, кажется, это было задумано для того, чтобы обеспечить себя лишними руками.

- Это гусиная печень? - уточняет она. - Я как-то видела в одной кулинарной передаче, как ее готовя. Мне кажется редкостная гадость. Брэдли, поверьте, нет ничего вкуснее еды, приготовленный любимой и заботливой рукой...
Тут она обрывает свой диалог. Думает, что с радостью приготовит ему паэлью, но другие мысли вторгаются, что на черта ему сдалась твоя паэлья, если он с легкостью может есть печень гуся. Надо завязывать с "думать". А то сама неизвестно до чего договориться.
- А о последнем я даже не слышала, - признается она, делая пометки изучить что это.

- Значит у вас тоже есть порадно-выходной мундир с погонами, - шутливо толкает его плечом в плечо и смеется.

Ей нравится, что он называет ее на «ты» будто становится ближе. Но сама она пока не решается. Наверное, это своего рода дистанция для нее. если вдруг перейдет на "ты" - сдалась. У него морщинки вокруг губ когда он смеется, и Мел нравятся этим морщинки. Рука так и тянется. Но она держится. Помнит. Дистанция.
- Я же говорила, Брэдли, что вы коварный искуситель, - она озорно стреляет глазами в его сторону и улыбается, -я же теперь думать ни о чем не смогу, только бы залезть в кабину пилота. Пойдете со мной?

- Значит с меня пицца с вас наливка. Вот и поделили, - решительно произносит она и деловито кивает головой.

Мелисса пожимает плечами и смотрит на соседей по столу.
- Даже не знаю, - мотает головой,- может где-то объявление висит, знаете как ов многих отелях. "Вечером такая-то программа", но я что-то не видела.

- Мне тоже будет трудно забыть эту поездку, - делится Мел, - столько всего и сразу. Я даже не успеваю насладиться одними впечатлениями, как тут же лавиной накрывают другие. Но мы еще не танцевали. Тогда отдых будет точно сказочным.

Мел внимательно слушает Карлу и старается, чтобы под столом колено Мел не касалось случайно колена Брэдли. А то мурашки бегут.
- Мне, кажется это очень интересная профессия, - Мел решает не продолжать. замечает, что тема неприятна Карле.
- Я бы заказала еще пирожное. вы не хотите? - она обращается ко всем за столом и подзывает официанты, вытянув руку в верх. Когда тот принимает заказа, обращается к Брэдли. - Связи так и нет?

Она кивает, когда слушает перечисления предпочтений Карлы.
- А какое ваше коронное блюдо? - смеется, - что-то при разговорах о еде, мне захотелось чего-то более существенного чем пирожное.

- Праздничный ужин? - Мел досадливо кривит губы. Значит снова придется надевать то треклятое платье. А она уже закинула его далеко и считала надолго. Придется доставать и гладить.

Мел читает про экстремальное программирование, лежа на животе поверх покрывала на постели. Одну страницу она уже пытается прочитать двадцатую минуту. Она засекала время, но только мысли постоянно ее отвлекают. За эти дни она передумала столько мыслей, сколько не думала, наверное, никогда. Когда, она впервые вошла в каюту, ее первой мыслью было то, чтобы путешествие длилось дольше. Шикарная каюту, она никогда не была в такой. А теперь она хочет, чтобы это путешествие длилось дольше по другой причине - она хочет узнать Брэдли Фримена. Ее продолжают преследовать навязчивые мысли в отношении их разности. Но и их она гонит. Ей кажется, конечно, это просто кажется, что он стал больше смеяться. Она не знала его раньше, жаль, но думает, что у него было мало поводом для искренней радости. И она испытывает гордость что ли, что может ему это подарить. Это глупо, конечно, но теперь у них общие планы. Мел знает, что он шутил про самолет, но ей было приятно, что он такое предложил. Ей кажется, что если он будет рядом, но она перестанет бояться летать. Ведь важно, чтобы был рядом тот, кто держит руку, когда страшно. Она хочет держать его руку, и чтобы он держал ее. Она знает, что он никогда бы не увлекся ей на большой земле, только лишь тут, в замкнутом пространстве, откуда не выбраться, это ее обижает, но правда редко не обижает.
- Это все неправильно, - со стоном она утыкается лицом в покрывало и глухо выстанывает. – Мел, очнись!

Она, наверное, никогда не дочитает эту страницу, теперь ее отвлекает шум за дверью. Она включает экран телефона, чтобы узнать время и проверить сеть - одно узнала, а второй, как не было, так и нет. Чертыхается. За дверью шум становится громче, и она с шумом захлопывает книгу, спрыгивает с кровати, обувает мокасины и выходит в коридор.
Она была определенно права, они находятся в криминальной зоне. Мел заглядывает в каюту, где было больше всех людей и в углу на полу замечает разбитый компьютер. Ее сердце сжимается от боли при виде разбросанных частей. Она растеряно смотрит на технику, потом переводит взгляд на пострадавших. Может быть можно починить? Но решает сосредоточиться на пострадавших, и оглядывается, старается больше не задерживать взгляд на разбитом компьютере. Считает, что вопрос «что-то случилось?» тут вряд ли уместен, и так было понятно. Людей вокруг много, главное док среди них и она, решив, что ничего не может сделать, уходит. Но вдруг останавливается и оборачивается, уже внимательней смотрит на пострадавших… Это были те пассажиры, в чьих каютах рылись, так же как и в каюте Брэдли. Но его здесь нет. Мел испуганно стучит в двери нескольких кают, не зная номера каюты мистера Фримена, пока он сам не открывает дверь. Она остается стоять в коридоре и смотреть на мужчину. Мел облегченно улыбается и опускает плечи, будто сбрасывает груз.
- Привет. - Она испугалась, что с ним могло что-то случиться. - Я пришла убедиться, что с тобой… вами все в порядке. Там в коридоре, на кого-то напали. На тех, кого пытались обокрасть. Помните, сегодня утром? Они не сильно пострадали, судя по виду, мне кажется больше их самолюбие задето, но там не было тебя… вас среди других пассажиров. Вот я и подумала, что…..- Она нервно хмыкает и прикусывает щеку изнутри. - Они разбили компьютер и что-то еще. Вы представляете, они разбили компьютер!? - замолкает, чтобы набрать в легкие воздух. - В общем, прости… те, что побеспокоила. Ну ладно, раз все нормально. Я пойду.

Каюта Брэдли оказывается зеркальным отражением ее собственной. Мел все думает, как это выглядит со стороны: она пришла в комнату мужчины. Слава Богу не в девятнадцатом веке живем, тогда бы она точно умерла со стыда. А сейчас ее волнение и беспокойство за него сменяется каким-то непонятным чувством, от которого сердце вот-вот выскочит и почему-то потеют руки. Не чай же он приглашает ее попить. В их каютах даже чайника нет, она проверяла. Вообще, что это за каюты первого класса без чайника. А вдруг я захочу ночью чай? Но чувствует, что, нервничая, опять начинает думать о всякой фигне останавливает себя и смотрит на мистера Фримена. Мел сдалась. Она назвала его на «ты», но как же ей это понравилось, будто стала еще ближе и получила разрешения коснуться. Она не может искоренить чувство робости, которое испытывает в обществе такого мужчины как Брэдли Фримен, он подавляет ее. Неосознанно, но факт. Но ей определенно нравится, что она сейчас чувствует, находясь просто рядом. Во всем остальном она разберется позднее. Думать «о потом» она будет потом.
Она садится на диван, и сцепляет руки на коленях. Понимает, что выглядит, как школьницу, расцепляет руки и закидывает одну ногу на ногу. Да, не может она сидеть? Разве, от волнения усидишь. Почему, она при нем так нервничает? А к черту! Пока она возится, рядом с ней опускается Брэдли. Господи, она не знает, как себя с ним вести. Надо что-то сказать. Раз она пришла, надо что-то сказать. А что, надо сказать? Она снова повторяет, что переживала за него. Как это глупо, наверное, выглядит с ее стороны. Рассказывает, что кому-то набили морд… лицо. А одной дамочке чуть не перерезали шею. Это произвело на Мел сильное впечатление, не такое сильное, конечно, как разбитый компьютер, но она искренне испугалась.
- Как вы считаете его можно починить? Мне кажется он очень дорогой. Я не понимаю, как так можно обращаться с ценными и такими дорогими веща… -
Мгновение и она прижимается к груди Брэдли и чувствует тепло его ладоней сквозь свою одежду. О чем она там говорила? Но не только тепло его ладоней, горячит ее, а жар собственного тела и пылающие щеки. Черт, как же классно он целуется! Первая мысль - надо было почистить зубы. Вторая мысль – что все это неправильно, неправильно. Но черт, как же классно он целуется и пошло оно все к черту. Она даже представить не могла, что он умеет так целоваться. Это превращает ее в желе. Возможно они никогда больше не увидятся, а значит чувство стыда, если возникнет, она переживет как-нибудь потом, а сейчас она хочет одного – она хочет Брэдли Фримена.
Мел не отрывает своих губ от его, не хочет прерывать поцелуй, и приподнимается, чтобы сесть к нему на колени в позе «наездницы». Она дрожит, когда он касается ее, и ей нравится, как реагирует он на ее прикосновения. Ей нравится, что пусть только сейчас, но крохотная часть власти над ним переходит и ей. Господи, пусть он не перестает ее целовать. Но между поцелуями она заявляет:
- Я должна тебя предупредить, - хрипло шепчет Мел, пока не зашло все слишком далеко, - я одна из тех, кто после секса любит поболтать.

У нее еще никогда такого не было, и черт, она даже не преувеличивает. Она даже забывает, что стены каюты не звуконепроницаемые, потому что ей трудно дается сдерживать стоны. Мел не остается пассивной, делая все, чтобы вызвать ответные хриплые стоны у Брэдли. Она получает наслаждение от того, как скользит его кожа по ее. Она цепляется за Брэдли, не в силах разомкнуть руки, не в силах перестать целовать губы, шею, грудь, спускаясь ниже… Она не была особо опытной в сексе, но она компенсирует это сильным желание, доставить ему удовольствие. Ведь от этого ее удовольствие сильнее, гуще. Самое странное, после секса она не хочет болтать, открывая для себя истину: что раньше за болтовней она скрывала свою неудовлетворенность.

Она ждет, когда он выйдет из душа, надевает его рубашку и впитывает в себя ее запах. Она не чувствует робости или стеснения, возможно придет позднее, сейчас она наслаждается «здесь и сейчас». Брэдли выходит из душа и Мел не может скрыть довольной и сытой улыбки. Черт, как сексуально он улыбается. Ее тело сразу же откликается и покрывается мелкими мурашкам. Как она не замечала этого раньше. Нет, замечала. Не признавала. Она подходит к нему обнимает за шею, переплетает руки за ней. Она поднимается на носки и целует его в губы, так же как он целовал ее. Она узнала, как ему нравится, когда она целует и проделывает это снова. Она отстраняется лишь когда обоим не хватает воздуха.

-Чинить? – она озадаченно смотрит на него, но вспоминает и смеется. - Ах, компьютер. Черт, я совсем забыла.
Она наслаждается разглядыванием его смеющихся глаз, его улыбающихся губ и целует их в уголок. Черт, ее реально начинает накрывать рядом с ним. Мяч попал в ворота и буквально и фигурально. Она прижимается теснее к нему. Мел лукаво улыбается и спрашивает на ухо, не повторит ли он то, что делал с ней несколько минут назад? Легко чувствовать себя раскрепощенной, когда рядом такой мужчина как Брэдли Фримен, который это понимает и поощряет. Завтра она не сможет смотреть ему в глаза, будет стыдно. Но они еще в сегодня.
Он не заставляет себя уговаривать, и снова она ощущает его объятия. Дарит и получает наслаждение.
- Я никогда не занималась сексом в душе, – неожиданно признается Мел, задумчиво пальцем обрисовывая ореол его соска.
Она сдувает прилипшую к потному лицу прядь волос. Его пальцы делают это за нее. Она изучает его лицо. Улыбается и касается тех самых складок у его рта. Ей просто необходимо его касаться. Но решает перевести тему.
- Боже, как я хочу есть. Я бы съела целого слона. А ты не хочешь? Как ты думаешь, мы можем что-нибудь заказать сюда? Или как лучше – пойти в ресторан?

Когда Мел возвращается в свою каюту, то слышит звук, от которого уже порядком отвыкла – звонок телефона. Она быстро закрывает за собой дверь и прыгает по кровати, чтобы сократить путь и хватает телефон.
- Мама!
Мел выслушивает все ее переживания, не имея возможности вставить слово. Но когда она узнает, что связь с ней пропала почти трое суток назад, чуть не падает с кровати. Сказать, что она удивлена, ничего не сказать. Она пытается понять, как так могло быть? Ведь только сутки назад.… Мел обещает, подробнее изучить ту аномальную зону, в которой они оказались. Она всегда считала, что это миф, но трое суток… Она прощается с матерью, пообещав, что постарается скоро вернуться и быстро следом набирает номер мистер Филипса. Она говорит, что задержится, объясняя, что попали в аномальную зону и прочее. Он не верит. Суровый юрист. Она так и слышит в трубку, как он щелкает зубами. Но выбора у него все равно нет. Последняя воля умирающего – закон.
Она еще несколько минут лежит на покрывале, зажимая в руке телефон и чувствует, как внутри становится легко. Повалявшись на кровати еще немного, она вскакивает и бежит к гардеробу.
Где там это платье? Она почти вся залезает в шкаф, чтобы найти. Мел просит горничную принести утюг, но та настаивает, что сама погладит. Что у Мел рук нет. Сама справится. В итоге утюг у нее.
Ей, кажется, или оно стало еще короче? Может она выросла? Хотя говорят, что женщины растут до двадцати пяти, но ей то больше. Значит точно село, черт! Мел недовольно смотрит на себя в зеркало, сутулится и одергивает платье. Она пытается дотянуть его до колен и зажимает между ног, чтобы растянуть немного. Но оно коварной пружиной возвращается вверх по бедрам. Чертыхается. Если не может ничего сделать, значит надо смириться. И она мирится. Почти. Быстро сядет за стол и прикроется салфеткой. Брэдли сказал, что в этом платье она его вдохновляет. Мел смеется, и сама себе мешает, красить тушью ресницы. Врет, ведь, а приятно. Она вспоминает, что он с ней делал и краска заливает ее лицо. А когда Мел думает о Брэдли, так становится еще и жарко. Боже, как же ее от него мурашит. Она включает кондиционер.
Как и в первый вечер на корабле, на губы наносит помаду цвета вишни и расчесывает волосы до блеска. Если не считать сладостной истомы во всем теле, то она испытывает чувства дежавю. Почти все, как и в ее первый день здесь.

У входа в ресторан она останавливается и оглядывается. Признаться, она не знает, как поступить, если вдруг увидит Брэдли? То, что было за стенами его каюты, было за стенами его каюты. Это как в Вегасе. Но тут другое дело. Конечно, она не будет на него набрасываться, но при виде покрасневших ее щек, когда он посмотрит на нее, все и так поймут. Вот она уже краснеет, чувствует, как жарко. А он еще даже не то что не смотрел, а даже не появился. Еще и вспотеть не хватало. Да, даже если и поймут, кому какое дело? Она их больше и не увидит никогда, когда приплывут. Но смелой внутри быть просто, а на проверку не очень и Мел привычно одергивает платье вниз, двигается к столику.

Мел нервно скручивает, даже уверена, что морским узлом, салфетку. Оглядывается все время на вход, в ожидании. Дура. Сдалась ты ему? Но все равно упрямо смотрит на вход. Она вообще была упрямой, и считает что Брэдли из тех, кто держит слово. А раз сказал «встретимся на ужине», значит, встретятся на ужине. Он приходит. Черт, все таки у него нереально сексуальная улыбка.
- Я думала, ты не придешь, - она даже кривится от того, что голос звучит по- детски обиженно, и, меняет интонацию с лукавой улыбкой дополняет. – Думала, что ты договорился с шеф-поваром, и он тебя снабдил пиццей и поп-корном и ты, валяешься в постели и смотришь «Матрицу». Без меня.
Он последнего заявления она краснее сильнее самого яркого помидора, но задорно улыбается, и решает признаться:
- Я хотела за тобой зайти, но как скажет моя мама, - она старается спародировать голос, - «дочь, женщина не должна быть навязчивой». Вот я и передумала. Но мимо твоей каюты я прошла дважды.
Нельзя быть настолько откровенной. Мел знает, но юлить она не умеет.
Брэдли так смотрит на нее, что осанка невольно улучшается. И прям женщиной, женщиной чувствует себя. Не зря она старалась. Хочется сказать ему «прощен», как героиня из фильма, когда герой опоздал, а она в платье вырядилась ради него. Вот прям точь в точь. Только в отличие от героини Мел не была проституткой. Снова мысли явно не туда, и она довольно улыбается Брэдли. Рядом с Брэдли у нее постоянный хаос мыслей в голове. Надо с этим что-то делать. Думает, что для разнообразия надо побыть серьезной. Только уже времени совсем мало. Скоро причаливают. От этого становится как-то даже не грустно, это не то слово. Грустно, это когда рвется провод, а это другое. Это словно чего-то лишиться, и потом поймёшь, что лишаешься важного. Надо взять у него номер телефона. Но Мел не хватит смелости, чтобы позвонить, она думает, что на большой земле, он даже и не вспомнит, про Мел Стивенс.
Им на стол ставят пиццу. Она удивленно смотрит на нее, потом на официанта, Брэдли и смеется. Просит передать шеф-повару, что лучшей пиццы она в своей жизни не ела и вряд ли поест. Он кивает и удаляется. Мел делит кусок пополам и перекладывает вторую половину Брэдли на тарелку. Наверное, это не соответствует этикету за столом, но она хочет поделиться с ним. Ведь он тоже любит.

- Я думала, ты уже никогда не предложишь, - она поднимается, одергивает платье и уже в крепких руках Брэдли.
Мел обнимает его за шею, перекрещивая запястье за ней, точно, как у него в каюте. Он так ее прижимает… Черт, никогда ее еще так не прижимали, чтобы властно и собственнически. Сейчас она нафантазирует, да. Она может. Рядом с ним мурашкам определенно нравится устраивать забеги по ее телу, вот и опять. Его дыхание щекочет кожу, а Мел дрожит. Но потому что щекотно. Это проще, так думать, чем осознавать, что привязываешься к мужчине, он нравится, но через несколько часов, скажет свое веселое «пока». А она скажет веселое, ведь она думает, что ему не нужны сложности. Но они еще не причалили, а о будущем она не думает. Живет в настоящем. А в настоящем он прижимает ее близко-близко, и она тает как желе.
- Мне очень хорошо с тобой, - Мел признается честно, просто, без кокетства. Опускает голову ему на плечо. Плавно двигаются под музыку.
Она продолжает робеть перед ним, чуточку бояться. Но, черт побери, ей хорошо рядом с ним и она не собирается это скрывать.

Она успевает. Нет, конечно, она опаздывает, но без нее не вскрывают конверт. Мел пропускают в просторный кабинет, и она ежится под холодным взглядом мачехи и подозрительным взглядом брата. Жаль, а ведь она так мечтала с ним познакомиться. Мел охватывает грусть и беспокойство. Ей не рады, она знает, но все равно распрямляет плечи показывая, что не боится. Ей бы хотелось, чтобы сейчас Брэдли был рядом. Но тут же сама опешивает от таких мыслей. Что за глупость? Мел отводит взгляд от лица мачехи, которое кривится в злости. Она не радовать их пришла, а потому что так хотел ее ... так хотел Даррел. Мел намеревается сесть подальше, чтобы не мозолить глаза новым родственника, но мистер Филипс усаживает ее ближе к своему столу. Теперь она не только чувствует, но и видит недовольные взгляды мачехи и брата. Мачеха чем-то напоминает Круэллу. Интересно, что отец нашел в ней, если бросил их с матерью? В миссис Стивенс не было и толики той доброты и душевности, что были у матери Мел. И она искренне не понимала, глядя на эту холодную женщину - почему отец выбрал ее. Она опускает глаза, странно, но она чувствует себя виноватой, будто покушается на чужое. А может так и есть? Голос у мистера Филипса монотонный и читает он всё на одной интонации. Никакого выражения. Под монотонный голос управляющего Мел уносят воспоминания. Отвлекается, и думает совсем не о том.

Она впервые летела в частном самолете. Он точно такой же как она однажды видела в кино. Но разве тогда она могла подумать, что и ей представится такая возможность. Светло-бежевые кожаные кресла стоят друг против друга. Мягкие диванчики по бокам. Он был совсем не похож на пассажирский самолет. Но все равно это была та железная штуковина, которая собирается в воздух. Мел еще даже не зайдя на трап, уже боится. Она пробует улыбнуться Брэдли, но улыбка выходит вымученная через страх в глазах. "Я не боюсь. Я не боюсь" - твердит она, но самовнушение не срабатывает.
Тогда Брэдли берет ее руку в свою. Он сжимает ладонь Мел крепко. В этом жесте не было сексуального подтекста, но, это был жест поддержки, что в данный момент Мел было нужнее.
- Я сейчас буду в норме, - смеется Мел, она чувствует себя глупо из-за этого страха, который кажется ей детским. - Я никогда не понимала, как такая штука, которая весит черт-знает-сколько-тонн может держаться в воздухе. Я даже думать об этом не хочу, но все равно думаю. Боже, я, наверное, кажусь тебе такой дурой.
Вот еще одно различие между ней и возможными женщинами Брэдли. Разве будут они хвататься так за его руку, боясь отпустить и лишиться этого тепла его ладони, этой уверенности, что все будет хорошо. А она хватается. И он не выпускает ее ладонь, даже чувствуя, что она взмокла от волнения.
Перед тем как зайти в салон, Брэдли, как и обещал проводит ее вначале в кабину пилота. Мел даже отвлекается от своих страхов, когда пальцами касалась всех кнопок, совершенно незнакомых ей. Главное не нажимать красную. Но когда об этом говорят, рука так и тянется. Она чувствовала себя как ребенок в магазине игрушек. Довольно улыбалась Брэдли, и когда он отвечал ей улыбкой, ее довольство становилось сильнее. Кажется, она влипла.
В салоне она села напротив Брэдли. Ей определенно не нравилось, что сидения располагаются друг против друга. Ведь сядь они вместе, она бы снова взяла его за руку, а здесь... Она крепко ухватилась за подлокотники кресла. Она старается выглядеть уверенно, но ее пальцы побелели, и кажется губы тоже от того, как сильно она их сжала, когда самолет начал набирать скорость. Она вжимается спиной в спинку кресла и не смотрит в иллюминатор.
От страха она даже не почувствовала, как Брэдли отстегнул ее ремень безопасности и поднял почти каменную Мел, чтобы посадить к себе на колени.
Она вцепилась пальцами ему в плечи и уткнулась носом в шею. А самолет набирает скорость и отрывается от земли.
- Нельзя расстегивать ремень, пока не загорится табло расстегнуть ремни, - заученно произносит она в шею Брэдли, и… целует.
Брэдли отстраняется, чтобы посмотреть на нее и натыкается на лукавый взгляд. В итоге Мел чертовски понравилось летать в частном самолете Брэдли. Особенно с самим Брэдли. В тот день она забыла обо всех своих страха. А может это мистер Фримен ее излечил.

- Кхм, кхм, - Мел вырывается из воспоминаний и осознает, что сидит с глуповатой улыбкой на губах. – Вы со всем согласны, мисс Стивенс?
- Конечно, - кивает Мел.
Так, с чем я согласилась? О чем вообще речь? Черт, я все прослушала.
- А напомните мне, пожалуйста, мистер Филипс, с чем я только что согласилась?
Мистер Филипс тяжело вздыхает, а Мел виновато улыбается и пожимает плечами. Она старается не смотреть в сторону мачехи, которая закатывает свои искусно подведенные глаза, а брат усмехается.
Мелиссе Стивенс отходят проценты акций корпорации ее отца, которые она не принимает. Она не собирается входить в состав совета его компании и видеть каждый день недовольные лица мачехи и брата. Она вообще не собирается оставаться в Майами, хотя здесь и был тот, кто держал ее. Правда он еще об этом не знает. Она соглашается на сделку и продает акции мачехи. Мел получает неплохие деньги и в тот же день переводит часть в клинику, в отделение кардиохирургии. После оглашения завещания, Мел узнает, где похоронен отец. Стоя у могильной плиты, она пытается отыскать у себя в душе хоть какие-нибудь чувства к нему. Не может. Но ей было жаль его. А когда Мел познакомилась с его семьей, стало жаль вдвойне. Она поняла, что ни жена, ни сын не любили его. А Мелисса бы любила, останься он тогда с ними. Выбери он тогда их с матерью. Она опустила каллы на плиту, коснулась кончиками пальцев своих губ и ими же прикоснулась к холодному надгробию.
- Здравствуй, папа, - прошептала она, - и прощай.

Больше она не собирается встречаться со своей новой семьей. Ей грустно, но она понимает, что это не ее среда, так же, как и она не среда Брэдли Фримена. Но все равно приглашает его на ужин. Мел выпрашивает почти под пытками рецепт той паэльи, что божественного готовит ее мать и готовит ее для Брэдли. Мама интересуется, для кого она собирается кулинарить, но Мел упрямо молчит. Она решает показать Брэдли, какая может быть домашняя еда, и как она отличается от ресторанной, если в нее вложить душу. Черт, а это приятно – готовить для него. Она гонит такие предательские мысли и призывает те мысли, в которых она считает их просто друзьями. Так проще. А Мел любит, когда просто. Правда целует он ее далеко не как друг и она его. Но в эти моменты можно дать мыслям разгрузку и пустить их в свободном направлении.

Мелиссе надо возвращаться в Сан-Хуан. В последний свой день, она звонит Брэдли стоя перед его офисом с корзиной для пикника.
- Видела в кино, - смеется она, когда они оказываются в парке. Ей долго не удавалось уговорить Брэдли прервать свою работу и выкрасть время на обед. Они выбирают небольшую полянку и Мел расстилает покрывало перед раскидистым дубом. Она помогает Брэдли освободиться от пиджака и снять туфли. – А то ты снова слишком серьезный.
Она лукаво улыбается и помогает Брэдли ослабить галстук и расстегнуть верхние пуговки его белоснежной рубашки.
- Вот так определенно лучше, – она довольно рассматривает свою работу и целует мужчину в подбородок. – Я очень хотела тебя увидеть, – честно признается она Брэдли.

Ей очень нравится то время, когда она с ним. Они болтают ни о чем и иногда целуются. Кажется, он не привык к таким показательным проявлениям чувств и Мел это понимает. Она сама раньше не любила их. Считая глупым. Она просто сидит рядом и опускает голову ему на плечо. Он так же успевает решать дела по работе – что-то пишет в планшете, а Мел нарезает ломтиками сыр. Ей нравится то, что она чувствует рядом с ним. Между его бровей пролегает морщинка, когда он сосредоточен на работе и Мел тянется и целует его в эту морщинку. Он всегда называет ее «Мелисса», вместо привычного для нее «Мел». Любого другого она бы поправила, но не Брэдли. Странно это, но ей нравится, как это звучит у него. Мел любит наблюдать, как теплеют его глаза, когда он смеется над очередной сказанной ею глупостью и, то, как касается ее. А от его сексуальной улыбки она вся покрывается мелкими мурашками и краснеет. Он отвечает на звонки по работе и Мел украдкой наблюдает за ним. Он ловит ее с поличным, но ей не стыдно. Брэдли Фримен нравится Мелиссе, и она понимает, что это становится глубже, чем просто «нравится».

На следующий день она отплывает в Сан-Хуан. В порту она оборачивается, не зная, что пытается увидеть, хотя, конечно, знает. И качает головой от такой глупости. Чемодан снова переваливается на одну сторону, Мел так и не находит времени его починить и просит помочь. Обратное путешествие проходит хорошо, но по-другому. Просто потому что, рядом с ней нет серьезного Брэдли с невероятно сексуальной улыбкой.

Дома ей некогда думать о Брэдли Фримене, она мечется между больницей, домом и работой. Нет, конечно, она обманывает. Но когда далеко, всегда кажется, что все иначе. Она думает, что придумала себе чувства, попала под очарование такого мужчины как Брэдли. Ведь она до сих пор не понимает, что он в ней нашел. Но однажды она увидела его имя на дисплее своего телефона во входящем вызове. Вот тут-то она впервые четко поняла – она влюбилась. Мел чертыхается и ее очень тянет курить. Но в душе становится тепло, будто кто-то сердце укутывает теплым и мягким пледом. Тем самым, на котором они вместе сидели под широким дубом в парке. Она была так рада, что он звонит ей, что снова начинает болтать без умолку, не давая мужчине вставить и слова. Ведь ей так много есть, о чем рассказать. Ей нравится слушать его голос и улыбку в нем. Она рассказывает про мать и что ей сделали операцию, и она идет на поправку. Что их фирма расширяется и появляются больше заказов. Но в конце она все же выдыхает в трубку простое: «Я скучаю по тебе…»