Карта ролевой игры "Виналия Роминии или фиаско римских богов"

В этот день с самого начала все шло наперекосяк, поэтому Фидес, наученная тысячелетним опытом, знала – надвигается нечто серьезное.
Уже ранним утром она проснулась не от будильника, а от грохота: со стены упали несколько тарелок и разбились вдребезги. А ведь дизайнер божился, что они закреплены намертво и даже при сильном землетрясении останутся на своих местах. Выходит, нарушил сеньор Орнесто клятву. Фидес вздохнула. Люди так и не научились разумно подходить к обещаниям. В погоне за прибылью, они предпочитают умалчивать о недостатках, давая неосуществимые сугубо положительные прогнозы. Именно поэтому она выбрала ломбард – никаких обещаний и обмана, все по справедливости. Если украшение источало благодать верности, указывая что владелец, принесший его хороший человек, Фидес помимо полагающиеся суммы, могла поощрить солидной надбавкой. Бонусом шла рассрочка в несколько и более месяцев, плюс, она обязательно дарила оберег в виде сувенира, изготовленного собственными руками. Если же по вещи ощущался проходимец, изменник, вор или предатель, Фидес наотрез отказывалась принимать её – имела полное право! Добродетель вознаграждается, а зло наказуемо. И пусть дар карать по справедливости достался сестре, Фидес искренне любила свое доброе и чистое предназначение.  
Вместо завтрака, она, собрав все до единого разноцветные осколки, принялась склеивать их. Комната для хобби, заполненная ракушками и красками, на некоторое время превратилась в гончарную студию, где пытались спасти настенную посуду.
От трещин, увы, никуда не денешься, как и от плохих поступков. Фидес ласково улыбнулась и погладив склеенные тарелки, клятвенно им пообещала:
- Я найду для вас другое место и вы снова будете радовать глаз. Для прихожей, к сожалению, вы больше не подходите.
 Мысль о мусорном контейнере или темных просторах буфета, категорически не допускалась! Фидес любила вещи, и заботилась о них, как если бы они были живые.
  Карлетта и Ниненнета громко урча, наперегонки прибежали к владелице и принялись тереться о её ноги, нагловатым мяуканьем выпрашивая корм.
- Ох, я совсем про вас забыла. – ахнула Фидес, опускаясь на корточки. Она шутливо потрепала Карлетту за белую пышную шерстку, а Нинетте – своевольной британке, поглаживания и нежности особо не нравились, потому она спокойно взирала на то, как играют с её подружкой.
 Фидес всегда переживала, когда четко отлаженный график сбивался. Опоздав с кормлением меньших братьев, которых кроме двух озорных кошек, у нее имелось немало: и два волнистых попугая Хэтти и Лио, и три морских свинки Белявка, Рыжик и Малинка, и старый хромой кот Пиноккио, физически не поспевающий за молодняком и сутками отдыхающий на лежаке у бассейна, Фидес рисковала опоздать и на работу. Хорошо хоть клетки и лоточки своевременно очищаются и малышам не приходится терпеть гигиенические неудобства. Кочно, уход требовал львинную долю времени, но все компенсировалось. Это непередаваемая радость - возиться с пушистиками!Если они полюбили, то всегда будут верными.
 Раньше Фидес содержала собак и приюты для животных, но времена и общественные нравы слишком сильно влияли на её физическое состояние, а верные друзья природой не наделенные вечной молодостью, покидали этот мир, оставляя в душе боль и пустоту.   
 Несколько лет назад, она перебралась на Капри. Решила попробовать открыть антикварную лавку, но подумав, что продажи и верность немного не сочетаются, остановилась на варианте с ломбардом. Собирать старинные монеты можно и без собственного магазина, тем более иногда ей приносили старинные вещицы на выкуп и она с удовольствием приобретала, если, конечно, продавец был хорошим человеком. Сначала она думала не заводить животных, но в первый же день, заселяясь, подобрала на улице Пиноккио. В конце первого года, нашла на улице белого пушистого котенка – будущую Карлетту. Нинетту ей подарили на прошлое Рождество благодарные клиенты в лице семейной пары. В это Рождество они же подарили двух попугаев, а морских свинок Фидес приобрела буквально на днях, когда увидела их на витрине зоомагазина. Купила всех трех.
 Конечно, кошки бросали недобрые взгляды на потенциальную добычу, поэтому пришлось держать их в раздельных локациях. Более слабым был уготован закрытый уголок в спальне Фидес, в то время как котам предоставлено все остальное пространство одноэтажного, небольшого дома с садом и бассейном.
  Мобильным телефоном Фидес принципиально не пользовалась, как и прочими современными гаджетами. Из-за того, что она опаздывала, позвонить со стационарного телефона сестре, чтобы узнать когда та прилетит, естественно не успела.
Надев на себя желтое платье и легкие ботинки, Фидес взяла сумочку и попрощавшись с пушистиками,  отправилась на работу. Впервые за четыре года, она опаздывала. Ужасно непростительно! Ведь сегодня начинаются Виналии и кто-нибудь из туристов наверняка придет пораньше!   Спасет лишь быстрый бег.
Фидес  осознала, что это счастье жить на острове, где работа не слишком далеко от дома. 

Стоя за прилавком Фидес легонько протирала линзы микроскопа, чтобы аппарат как можно дольше сохранял работоспособность. Пальцы непривычно дрожали, значительно усложняя задачу. В копилку к неудачам, можно добавить и то, что все три туриста, посетившие ломбард с утра, оказались один хуже другого. Первый - погуливающий налево муж. Вторым заявился воришка, давший умирающей матери клятву больше не воровать и нарушивший её в тот же день. Следом - мелкий чиновник, обманувший жителей деревни со строительством моста. Фидес им в вежливой форме отказала, на что получила шквал негодования в свой адрес. Больше никто не приходил, и появившееся время она использовала с пользой: раз в десять минут пыталась дозвониться до сестры, протерла специальным раствором витрины, где хранились старинные статуэтки, часы и шкатулки. Они не предназначались для продажи. Просто Фидес вознамерилась устроить для посетителей демонстрацию красоты, нечто вроде маленького музея старины.
На бордовые выставочные подушечки она выкладывала лучшие образцы. Предметы сияли и искрились, словно лучи яркого летнего солнца. Украшенные разноцветным орнаментом, выполненные в изящной форме, они притягивали взгляды каждого, кто хоть раз переступал порог ломбарда.
Фидес ухаживала за ними с той же любовью, с какой заботилась о своем доме. Но за последнее время, люди слишком яростно добивались возможности их выкупить, чем огорчали её. Поэтому Фидес пришла к выводу, что лучше перевезет их домой, а освободившееся пространство можно сдавать в аренду. Помещение ведь было целиком в её собственности.

Когда с десятого раза дозвониться до сестры не удалось, душа Фидес лихорадочно задрожала в волнении. Боги отнюдь не так сильны, как были тысячу лет назад. Что если с Юстицией произошло несчастье? Она постаралась отогнать от себя мрачные мысли. Сестра куда сильнее, чем кажется, и умеет за себя постоять. Будь у Фидес смелость, она бы продолжала оставаться рядом с Юстицией. Страх, порой, гонит сильнее ветра.
Фидес жила с ним, с того самого момента, как впервые почувствовала недомогания из-за частого общения с людьми, нарушавшими клятвы. Чем больше их становилось в её окружении, тем отчетливее ощущалась слабость. Она не хотела беспокоить Юстицию.
Выбор на Капри пал неслучайно. По преданию, именно здесь спрятана «пластина верности» - текст, раскрывающий тайну рождения Фидес и Юстиции. Вещь, вроде как неважная на первый взгляд, но кто откажется от возможности окунуться в семейное прошлое? Намеренно Фидес её не искала, в глубине души веря, что та сама её найдет, когда будет суждено. Пластина могла развеять еще один страх, загнавший богиню в пучину одиночества. Согласно преданию, если Фидес намеренно или по незнанию даст клятву любви и верности клятвопреступнику, её ожидает ужасное наказание. Какое – до сих пор неизвестно. И если с людьми было проще (по их вещам она могла сразу определить клятвопреступника), то с богами дело обстояло сложнее: её способности распространялись лишь на смертных.
Фидес боялась смерти. Боялась утратить возможность дышать, утратить счастье обнимать сестру и заботиться о ближних. И чем сильнее росли её страхи, тем яростнее становилось желание убежать и спрятаться.



Увлеченная мыслями и чисткой микроскопа, Фидес не услышала, как вошла посетительница. Подняв на нее заинтересованный взгляд, без труда узнала богиню охоты.

- Диана? – она отложила в сторону салфетку, и, потерев руки, вышла из-за прилавка, чтобы как полагается, с улыбкой поприветствовать гостью. – Здравствуй. А я вот не ожидала, что ты захочешь меня навестить. Но очень этому рада. Приглашаю на чай.

Фидес указала рукой в сторону подсобного помещения с красиво украшенной дверью в стиле барокко. По бокам возвышались античные статуи Венеры и Марса. Позади богини любви висел её портрет в золоченной раме.

Фидес любила животных, и не сдержалась, когда увидела превосходного пса породы доберман.



-Прости, - тут же спохватилась Фидес. - Я давно не занимаюсь собачками, утратила бдительность.
Больше она не просила разрешений, просто проводила гостью в подсобку, где располагалась маленькая гостевая с софой, креслами и китайским чайным столиком. За ширмой, расписанной под японскую сакуру, находились электроплита, холодильник и чайник. Поскольку Фидес исповедывала вегетарианство, угостить Диану она могла разве что фруктами. Набрав миску клубники, Фидес положила её на столик и вскоре организовала чай. Украшенный картинами Тициана фарфоровый сервиз наконец дождался своего часа.



- Спасибо. - Фидес смущенно улыбнулась, и опустившись в соседнее кресло, сделала пару глоточков, удерживая блюдце ровно под чашечкой. - Я давно не бываю у Юпитера, хоть Юстиция и пытается каждый год меня туда затащить. А на Капри я переехала несколько лет назад, и то что здесь же вилла твоего отца, чистое совпадение. Помещение действительно сдается, поскольку для ломбарда мне вполне достаточно стойки, сейфа и микроскопа. Если тебя не смущает такое соседство, то добро пожаловать. Оплату можешь отдавать комнатными растениями. Я как раз хотела организовать у себя дома оранжерею. Кстати, у меня живут три кошки и три морские свинки. Еще и два попугая. А вот собаку, - я ласково посмотрела на Барона. - Наверное, тоже скоро возьму. Люблю их верность, она такая искренняя.

- Как пожелаешь. Я сниму объявление вечером. Как только рабочие будут готовы, можешь обустраиваться. - Фидес любезно проводила Диану обратно в зал. Но не успели они выйти, как



Юсти! Фидес подпрыгнула, весело завизжав.
- Сестренка! - не обращая внимание на Диану и настороженного Барона, она бросилась обнимать сестру, попутно расцеловывая ей лицо. - Я так волновалась! Почему не позвонила? Как добралась? Устала с дороги? - спохватившись, что совсем забыла о гостях, Фидес поспешила исправить оплошность. - Ты помнишь Диану? Она теперь будет открывать здесь филиал своего магазина. А Барон не мой друг, а её. Но ты готовься, скоро я тоже возьму в дом песика. А свинки тебе понравятся, к ним просто привыкнуть нужно.

Не удержавшись, Фидес по второму разу заласкала сестренку в объятиях и уже больше не отпускала. Повернув голову к Диане, предложила:
- Может все вместе пообедаем? Тут рядом отличная пиццерия и я уговорила их ввести вегетарианское меню.

Инстинктивно Фидес чувствовала, что Юстиция намерена затащить её на виллу Юпитера, поэтому всеми силами пыталась избежать предстоящего давления на свое решение. А решила она твердо и окончательно, что и на этот раз никуда не пойдет. Юпитер и Юнона по-прежнему для неё верховные боги, которым она давала клятву верности, да и с остальными у нее не отмечалось никой вражды. Просто ввиду одного события, ей было не по себе находиться с ними всеми под одной крышей. Слишком мучительное воспоминание оживало, и сердце, успокоенное тяжким трудом, вновь наполнялось болью и тоской. Фидес стиснула мизинчик на левой руке, пытаясь не выдать переживаний в слишком неуверенной улыбке.

Фидес почувствовала, как кровь отхлынула от лица при упоминании «Распущенных волос». Быть не может, чтоб сестра преподнесла её такое сокровище! Это первый американский серебряный доллар 1794 года, так называемый доллар с изображением Свободы с распущенными волосами или просто доллар "Распущенные Волосы". Стоимость его варьируется от 7 до 8 миллионов долларов.  Глубоко потрясенная Фидес не находила слов, чтобы выразить восторг. Она замерла в объятиях сестры, до сих пор не веря услышанному.
 

 
 Фидес прижала ладонь к горлу, массажными движениями пытаясь облегчить шок и вернуть голос.
- Юсти, ты серьезно?! Ты правда привезла мне «распущенные волосы»? – глаза сестры светились радостью, а её улыбка играла тысячей красок. До Фидес не сразу дошел смысл второй фразы. – Потрясающе! Я опаздывала, потому не заперла. Ой, – вспомнив, что рисковала питомцами, Фидес покраснела со стыда. – Пушистики в порядке? Пойдем домой, скорее.
 Диана, все время стоявшая рядом, сообщила, что уже опаздывает, и попрощавшись, заверила, что Фидес и Юстиция увидятся с ней на вилле.
 

***

 Путь до дома не занял много времени. Убедившись, что кошечки, свинки  и попугайчики не пострадали, Фидес искренне перед ними извинилась за беспечность. Только потом она позволила себе ураганом ворваться в спальню.
 Восторженно развернув подарок и взяв в руки вожделенную монету, Фидес разве что не запела от восторга. Она подошла к окну, чтобы как следует разглядеть потрясающую вещицу. Металл в руках издавал приятную теплую вибрацию, сигнализируя о том, что его прежний истинный владелец был хорошим человек.
-  Потрясающе. До сих пор не верю, что держу её в руках.
- Ты моя сестра, - благодушно сказала Юстиция, - поэтому должна получать самое лучшее. Ну, так что, Фиди? Поедешь на виллу?
Фидес отрицательно покачала головой.
- Мне там нечего делать.
Взгляд сестры сделался пристальным.
- А если подумать? – строго протянула она. – Ты же не оставишь любимую сестру одну? Или ты уже меня не любишь?
- Что ты такое говоришь? – возмутилась Фидес и нежно обняла Юстицию. – Ты самое дорогое, что у меня есть.
- Тогда не оставляй свое дорогое без присмотра, а то украдут. – пошутила Юстиция и ловко высвободившись из сестринских объятий, схватила Фидес за руку и поволокла в гардеробную.
- Юсти, я там так давно не появлялась. Я не вписываюсь в вашу эм…тусовку.
- Что за глупости? В этом году ты пойдешь и точка! Добровольно или связанной, меня не волнует, но вечером ты будешь попивать шампанское в просторном патио Юпитера. И это не обсуждается. – произнеся речь, не терпящую пререканий, сестра принялась перебирать платья в шкафу.
 Где-то час она колдовала над её внешностью, не обращая внимания на брюзжания и протесты. Белоснежное легкое платье в сочетании с воздушными белокурыми локонами, напомнило Фидес времена, когда в Риме чтили белый цвет как символ верности. Давно она не видела в зеркале такого прекрасного отражения.
В конечном итоге необъяснимо для самой себя, они с Юстицией оказались в такси, держащей путь прямо на виллу.
 Преисполненная противоречий, Фидес испытывала сильное волнение и крепко вцепилась в руку сестры.

Будучи крайне неосмотрительной, Фидес случайно поддела одного из гостей.
- Изве... - застряло у нее на устах, когда незнакомец к ней повернулся. - Аквилон!? - они не виделись много лет, но бога северного ветра она опознала безошибочно. Рядом с ним возникло еще одно знакомое лицо. - Меркурий!? - смутившись, Фидес опустила глаза, чувствуя как к лицу подступает жар. Она не испытывала желания с кем-либо сталкиваться, даже стремилась этого избежать, но не вышло. Сжимая гладкую ткань платья, Фидес обдумывала, чтобы сказать им, после стольких-то лет. - Да, все нормально. Как поживаете? Чем занимаетесь? - она действительно не обладала сведениями о том, чем сейчас занимается большинство богов, потому что считала вмешательство в частную жизнь некорректным. - Я, вот, шла в библиотеку. Не хотите составить мне компанию? Почитать Шекспира по ролям?

 
 
- Наслаждаешься небом, значит. – подвела итог Фидес, на мгновение представив захватывающие дух виды неба. Она летала на самолете в качестве пассажира, и ей нравилось смотреть в иллюминатор, ведь внизу и вверху картинки одна чудесней другой, сменяли друг друга в вихре нежных красок.
 

 
- Овидий? – густой румянец появился сразу же после того, как Фидес поняла, что ничего не помнит из античной классики. Алые пятна вспыхнули на щеках, и по жару, она ощущала, как покрывают они всё лицо. Кожа буквально горела, заставляя её в смятении опустить глаза. – Если собрания сочинений в библиотеке остались нетронутыми, можно найти среди них античную поэзию. Прогуляться по вилле? Я за, если конечно, я вам не помешаю. – Фидес робко улыбнулась, а потом посмотрела на Меркурия так, словно извинялась за то, что невольно вмешалась их с Аквилоном планы.
 
 Внезапно повеяло странным холодом. В первый раз Фидес испытала нечто подобное, когда много тысячелетий назад, повстречалась с богом смерти. Ранним утром случилась кровопролитная битва между враждующими племенами, и после того, как сотни раненых тел покрыли багровую землю, в воздухе материализовался холодный, темный силуэт.
 Фидес должна была защитить верных клятве, но страх и сострадание обратили её взор на всех, кто нуждался в помощи. Сначала она решила, что сам бог войны пожаловал на поле брани, и лишь когда слабые огоньки покидали измученные агонией тела, и устремлялись к темному силуэту, поняла кто явился.
 Стоя сейчас в просторном зале, наполненном гостями, Фидес понимала, что прошлое неотвратимо далеко и что она после того случая не раз видела Плутона, но страх, посеянный тысячелетия назад, сковал её и превратил из краснеющей от смущения богини в белую как снег трусиху.
 Фидес боялась смерти, олицетворяющей конец её сознанию. А Плутон был богом смерти, от присутствия которого её колени невольно дрожали, а ужас замедлял биение сердца.
Бог смерти поздоровался, ничем не выдавая в себе темную сущность. Он отлично вписался в современные реалии.
 Напрасно Фидес надеялась, что он не обратит на нее внимания.
 

 
Спрятав дрожащие пальцы за спиной, укутанной белой тканью, как за щитом чистоты, Фидес кивнула в знак приветствия, но губы её застыли от испуга и при всем желании она не могла и слова из себя выдавить.
 

 

 
Пока боги обсуждали поэзию, Фидес искренне жалела, что не обладает волшебной силой и не умеет в мгновение ока исчезать. Но ноги не слушались. В полном оцепенении, она чувствовала себя беспомощной, как никогда.
 

 
Ей на ум сразу же пришла несчастная Прозерпина. Интересно, её тоже украли при помощи заверений в безобидном обсуждении литературы? Фидес с мольбой посмотрела на Аквилона и Меркурия, ведь онемевшие губы по-прежнему не давали возможность говорить, а дыхание становилось частым, будто её вот-вот поведут на казнь.

Фидес взирала на Меркурия с благодарностью в глазах. И зачем только она позволила Юстиции уговорить себя приехать? Ничего хорошего не получается. Наоборот, она с порога чувствует себя не в своей тарелке. Вернуться бы домой, к тарелочкам и свинкам, выпустить попопугайчиков полетать, прилечь в мягкую постельку из нежно-изумрудного атласа. Фидес немного расслабилась.



- Прости, Плутон. Никак не привыкну к твоей ауре. - Фидес улыбнулась, пытаясь сгладить неловкость. Ей было ужасно стыдно за свой страх. Следующее действо Плутона, однако, заставило побеспокоиться вновь.



- Благодарю, - прошептала она дрожащим голосом и выдохнула только тогда, когда бог подземного царства ушел. Испытав огромное облегчение,Фидес вместе с тем ощутила как из нее утекла добрая половина сил. Голова пошла кругом, ноги подкосились, но она не хотела никого беспокоить. - Меркурий, Аквилон. Спасибо вам, но я, наверное пойду подышу. - с этими словами она уже было направилась к выходу, но её остановил слуга. Он сообщил, что хозяйка вечера ( богиня Юнона), ожидает всех богинь в музыкальной комнате. Фидес помнила где находится библиотека, но совершенно не помнила про расположение остальных апартаментов, поэтому вежливо попросила слугу проводить её.

Фидес не могла знать, зачем понадобилась верховной богине, но уже входя в кабинет, почувствовала приближение кульминации сегодняшнего дня. Предчувствия никогда её не обманывали.
- Здравствуйте, Юнона. – она поклонилась, выразив верховной свое почтение.
Какая же она была глупая, что подалась, уступила Юстиции. Теперь её ждет ужасное известие, от которого не скрыться, ведь преподносит его сама Юнона, та, которой Фидес давала клятву верности.

Кровь прилила к лицу, будто её только что обдали огнем. Фидес предполагала, что за опасная вещь «Ситулу Морте». Поражало другое – он появился. Спустя столько столетий, он начал действовать и не успокоится до тех пор, пока не добьется цели. Но какой? Чего хочет Прометей? Мести? Наказания? Справедливости? А если он опять проиграет Юпитеру? Ей отчего-то сделалось не по себе. Ведь теперь на кону нечто совсем другое – последний источник божественных сил. Страх смерти ничто в сравнении со страхом потерять сестру. Он ничто в сравнении с болью, возрождающейся из могилы в глубине сердца.
- Я готова помочь вам в поисках. – клятвенно пообещала Фидес, хоть и глаза её растерянно избегали взгляда верховной богини. Вдруг та распознает в ней то, что Фидес скрывала от целого мира? Мечту, родившуюся тысячелетия назад и вдребезги разбившуюся о вероломство и жестокость божественного возмездия.
Ей очень хотелось верить, что все позади, но она чувствовала приближение неотвратимого. И угроза, нависшая над богами, пока еще может быть предотвращена. Фидес и в страшном сне не могла представить, что весы возникнут перед ней именно в таком виде: на одной чаше жизнь и благополучие тех, кого она любит, сила верности, чистоты и добродетели, а на другой чаше тот, кому она искренне не желала зла. Как найти Ситулу? Как найти Прометея прежде, чем он попадет в руки Юпитера? Или смириться, отойти в сторону, чтобы не видеть в глазах титана ненависти, обращенной к ней, как к представительнице тех, кого он презирает.
Фидес не принимала насилие, будь то война, кража или месть. Она не принимала в сердце того, что могло причинить боль другим. Будь её воля, она бы искоренила пороки, делающие людей несчастными. Агрессию. Ненависть. Эгоизм. Жадность. Но её сила лишь в защите верности, как добродетели. А еще, Фидес боялась всего на свете.
Но сейчас настал час, когда нужно выбирать и учиться быть сильной.
Выйдя из кабинета, Фидес побрела по залам, обдумывая что ей теперь делать и как найти Прометея прежде, чем разразится гроза, в которой пострадают все.

Фидес не ожидала, что сбежать с виллы придется так скоро. Столкнувшись во второй раз с Аквилоном и Меркурием, она честно отклонила их приглашение, опрометчиво пообещав присоединиться позднее.
Смешавшись с толпой гостей, вальяжно демонстрирующих фотографам пафосные позы, Фидес осторожно ступала по скользкому полу. Боясь потерять равновесие из-за слишком высоких каблуков, она делала мелкие шажки и ловко обходила препятствия, пока не вышла к террасе.
- Синьор. - вежливо обратила Фидес к парню в костюме официанта. - Пожалуйста, если вам не сложно, не могли бы вы вызвать для меня такси? Буду вам премного благодарна. - она мягко улыбнулась, хоть внутри всю трясло от пережитого эмоционального потрясения.
- Хорошо, синьорина, одну минуту.
Уходя, Фидес подумала о сестре. Стоит ли тревожить Юстицию? Она и так редко отдыхает, тем более Юнона попросила о содействии именно Фидес, а не их двоих. Значит, Юстицию посвящать в тайну не следует. Пусть веселиться. К тому же, Фидес ведь не на совсем сбегает.
Тень грусти коснулась её губ. Вообще-то, если б не обещание, данное Аквилону, она бы предпочла больше сюда не возвращаться. Впрочем, вряд ли Юстиция позволит ей отсидеться дома, когда заметит что на вилле сестры нет.
Если обладать титанической силой духа, Фидес, возможно, сумела бы изобразить на лице безмятежность и вести себя как ни в чем не бывало. Но реальность в виде ранимой и восприимчивой ко всему натуры, вынудила ее бежать. Она не могла нормально мыслить, находясь в обстановке, подобной этой. Она извлекла из волос розу, подаренную Плутоном и решила взять цветок с собой, чтобы дома поместить его в маленькую вазу с сахарной водой.

***

Дома её окружили любимые питомцы. В их компании Фидес пришла в свой кабинет, где хранила книги, документы и прочие ценные вещи. Она бережно позаботилась о розе и оставила цветок на подоконнике.
На пол стены висела картина с изображением Капри в акварели: белоснежные шарады строений, золотистые пляжи и зелень, утопающая в веренице оттенков лазурных неба, и все это великолепие окружено спокойным, безмятежным синим морем. Настоящий райский уголок, для тех кто стремится очутиться подальше от суровой реальности. Она вот сбежала и теперь стояла здесь, глядя на картину с островом, сулящим защиту, но нарушившим обещание.
В глубине души зрели вопросы, настойчиво проникающие в мысли. У Фидес голова шла кругом. Она устало опустилась в кресло у книжных стеллажей, и откинувшись на мягкую спинку, закрыла глаза. Горечь безысходности пронзила сердце, причиняя саднящую боль. Образы в голове складывались в единое целое, возвращая к прошлому, которое она стремилась не вспоминать. Мужественность, красота, тайная влюбленность, пусть и безответная, но дарящая счастье, позволяющая мечтать, и в один миг разрушительный разряд молний... А дальше? Почти все, что происходило после, можно назвать извечным побегом. Будь то страдание сердца от невозможности ничего изменить, чувство вины за бессилие или страх - это не они гнались за Фидес, а она тысячелетия убегала от них. Неужели пришло время остановиться!? Готова ли она? И чего ждать?
Странно, но обычно леденящий душу страх, почти не ощущался. Наоборот, она могла с уверенностью сказать, что не боится. Почти. Кто знает, как сильно он изменился? Уголки её губ слегка приподнялись. Сегодня она впервые узнала хоть что-то!
Впрочем, раньше она и сама пыталась разузнать. С помощью рун. Правда, она часто испытывала сложности с толкованием. Когда выпадали благополучные знаки, Фидес радовалась как дитя, искренне веря, что все у него хорошо. А когда руны сулили беду, отчаянно переживала. Со временем руны вовсе стали нести околесицу и пришлось Фидес отказаться от единственного способа узнавать о нем...
С характерным мурлыканьем, кошки запрыгнули ей на колени, азартно вонзаясь когтями в шелк платья. Фидес погладила их и бросив на картину последний взгляд, приняла неожиданное решение.
Руны хранились в нижнем ящике под книжным стеллажом и благодаря своевременному уходу, прекрасно сохранились. Каменные прямоугольники покрывались лаком, символы на них освежались краской, а трещины подтачивались. Специально для рун была приобретена длинная шкатулка, украшенная кельтским орнаментом и заказана мягкая подставка с нишей для каждого камушка.
Когда сейчас, Фидес взяла шкатулку в руки, то испытала воодушевляющий трепет - та хранила столько воспоминаний, что хватило бы на несколько томов синтементальных мемуаров. Складывая руны в специальный мешочек, она пыталась правильно сформулировать вопрос. И пусть в мыслях, мучительно хотелось знать: "-Как он? Почему решился на подобное безрассудство?", четко озвучилось другое:
- Где сейчас Ситула и как мне её вернуть?
3 руны, выпавшие из предварительно потрясенного мешочка, ничего кроме сумятицы, в разъяснение ситуации не внесли. Если расшифровать их значение, то выходило что скоро надо ждать обогащения, враги будут повержены и страхи улетучатся. Возможно, Фидес просто утратила сноровку? И тут её внимание сосредоточилась на самих изображениях. На первом камне поблескивали черные линии в виде волн, на втором будто бы запечатлели силуэт чайки, а третий походил на латинскую литеру P, только в более кельтской каллиграфической тенденции. Море?
- А что если надо искать ответы у моря!? - высказала она предположение сама себе. Аквилон приглашал её поплавать, может это не совпадение? Может ей надо оказаться на берегу, чтобы найти подсказку? В любом случае, лучше хоть как-то действовать, чем сидеть сложа руки.

В спальне, Фидес осторожно сняла с себя платье и разложила его на кровати. Прежде чем переодеться, она приняла контрастный душ, избавляясь от последних остатков сегодняшнего преображения. И пусть Юстиция будет сердиться, но ей действительно было не по себе в том образе, в котором она пребывала на вилле.
Теперь Фидес ощущала себя собой: джинсовые шорты, белая туника в виде платья, под которую надет купальник, высушенные феном волосы, спадающие на плечи струящимся водопадом, удобные тапочки, не мучающие ноги. В общем, именно в таком виде она испытывала внутреннее чувство комфорта и могла хоть как-то концентрировать силы.
Удостоверившись в хорошем состоянии велосипеда, она выкатила его к дороге. На виллу Фидес захотелось вернуться на собственном транспорте. Оставалось надеяться, что она не собьет очередного бедолагу, как в прошлый раз.

Гладкие дороги Капри служили магнитом для любителей быстрой велосипедной езды. Фидес двигалась по обочине, забыв о скоростном режиме. Она почти не следила за дорогой, погруженная в раздумья. Ситула, Прометей, и то что произошло, никак не укладывалось в голове. С одной стороны, вроде и был ответ рун, что подсказку даст море, с другой - а если она там и обнаружит что-то стоящее, как действовать дальше!? Сообщить Юноне, или...
Её внимание привлек человек впереди, вернее очень знакомые черты. Но издали разглядеть его сложно. Когда Фидес почти с ним поравнялась, то у неё перехватило дыхание, а пальцы произвольно сжали ручные тормоза. Резина пронзительно зашипела, и от резкого маневра её заднее колесо встало на дыбы. Только чудом она успела вовремя спустить ногу с педали, что позволило удержать равновесие.
Галлюцинация? Просто быть такого не могло, что бы она видела перед собой...
-Прометей!? - во многом, он выглядел также, каким она его запомнила: высокий, мужественный, с невероятно красивыми глазами. Только вот, сложно было прочесть в этих глазах хотя бы намек на его внутреннее состояние. Не пустые, нет, скорее непроницаемые. Однако Фидес совершенно не ощущала страха, наоборот, внутреннее ликование напоминало радость,а потом внезапно перешло в томительное напряжение. Фидес еще долго всматривалась в его черты. Титан не походил на страждущего, по крайне мере внешне.
Когда оцепенение спало, Фидес все еще не могла поверить, что он стоит перед ней. Очень плавно, она слезла с велосипеда и удерживая его одной рукой, сделала шаг к титану. На мираж он не походил.
- Это правда вы? Здесь!? - спросила она голосом, слегка подрагивающем от пережитого потрясения.

Добродушная улыбка входила в список вещей, способных вызвать расположение Фидес. Особенно та, что из снов воплотилась наяву. И не знай она новость о ситуле, возможно, отбросила бы всякую осторожность.
Сложно поверить, что Прометей имеет недобрые намерения, иначе смотрел бы на нее по-другому. С призрением, например, как она всегда и представляла. Мудрец однажды сказал, что человек не может знать о чувствах и мыслях другого, он может лишь интерпретировать его поведение и делать выводы. Актуальное замечание и для богов. Поведение Прометея на данный момент не вызывало у нее опасений. Что, если история с кражей ситулы, просто печальное недоразумение и, он здесь не причем? Хотелось бы верить, но маловероятно: Юнона не стала бы шутить с ней, а значит, придется быть внимательней.



- Много работаете? – спросила она, слегка сжав губки, чтобы не улыбнуться в ответ. – Можно просто Фидес, и на ты. Нет, я здесь не отдыхаю. – рассказывать о себе в сложившихся обстоятельствах она пока не стремилась. Многозначительно посмотрев в его глаза, Фидес отметила, что по цвету они идеально совпадают с красками «Голубого грота», в котором она обожает плавать, такие же удивительные и необычные. Её бросило в жар. Смутившись, она спешно перевела взгляд в сторону, на прилавок с мороженым под полосатым навесом. В суматохе, царившей с утра, так и не удалось нормально поесть. Клубника с чаем – единственный рацион, на котором даже богине сложно долго продержаться. – Хотите мороженого? – простодушно предложила она и поставив велосипед на подножку, полезла в карман за мелочью. К своему стыду, обнаружилось, что взять кошелек из сумочки, оставшейся дома, она забыла. – Вы мне не одолжите немного денег? Я верну, правда, у меня здесь дом рядом. – Фидес указала ладонью в западном направлении, туда, где на конце улицы, за перекрестком, начинался квартал с небольшими белокаменными домиками, уходившими вверх по склону.

Прежде чем Фидес успела возразить, Прометей уже шагнул к прилавку. Она невольно сфокусировалась на его ровной спине и мускулистых плечах, но вскоре строго приказала себе выбросить из головы неприемлемые мысли и быстро пристроилась рядом.



- Мятное. – оживленно сказала она, притворяясь что разглядывает богатый ассортимент в морозильной камере, хотя на самом деле объект её пристального внимания стоял рядом. От него исходил аромат моря, с примесью еще каких-то приятных запахов, похожих на одеколон или дорогой парфюм. Фидес показалось что туника на ней плохо сидит и, она стала пытаться её незаметно поправить, оттягивая юбку.

Фидес с трудом представляла себе, как затронуть тему ситулы. То, что внутренне ей и самой этого не хотелось, успеха не предвещало. Ну не видела она в Прометее злодея, стремящегося всех их погубить! И все же, если существовал риск, что кто-то пострадает, она не имела права отступать. Боги, ей до физической боли претит хитрость или недомолвки. Фидес сделала несколько глубоких вдохов и улыбнулась, когда ей вручили аппетитные светло-зеленые шарики в вафельном рожке.
- Большое спасибо, Прометей. Скажи, какие места тебе больше всего понравились? Или ты еще как следует не исследовал остров? Могу я в качестве благодарности предложить тебе услуги гида? - внутри у нее нарастало волнение. – Моя сестра почти силком затащила меня на виллу к Юпитеру, но мне там никогда не нравилось. Я сбежала при первой же возможности и вот, не знаю, чем себя занять. - пожав плечами, она с энтузиазмом принялась за мороженое, смотря на титана с искренней детской благодарностью.

Фидес чуть не расплакалась от обиды, узнав, что Прометей приезжает на остров не первый раз. Получается, они столько раз могли встретиться, но судьба упорно разводила их друг от друга, позволяя ей жить в напряженном неведении. Где справедливость?! Почему она столкнулась с ним именно сейчас?!



Фидес с грустью вздохнула, когда он ясно дал понять, что интересует она его исключительно как источник. Роль доносчицы ей отнюдь не импонировала.
«А сколько времени у меня Прометей?» – хотелось ей спросить. Даже любимый вкус мяты перестал радовать.

- Хорошо, давай прогуляемся. А куда? И еще, позволь, я отвезу велосипед к себе на работу? Здесь совсем рядом. Выручишь? – Фидес показала ему мороженое, намекая, что одной рукой вряд ли сможет водить. – Там на вилле кое-что произошло, – загадочно прошептала она. – Но я не могу об этом говорить, когда вокруг столько людей.

Прометей был совершенно непредсказуем. Сейчас он был галантен и дружелюбен, но кто знает какова его истина сущность?! Ей хотелось заплакать. Я сотни лет не видел почти никого из богов.
«-Прометей, а зачем тебе их видеть? После всего чему они, то есть мы тебя подвергли?» К чему была эта игра?! Что он хотел услышать?! Боги, как же тяжело находиться с ним рядом, когда душа мечется между чувствами и долгом! Она ведь никому не желала зла, не хотела чтоб кто-либо из них пострадал. Но как донести это до Прометея? И станет ли он слушать?!

Фидес прикусила язык, через силу улыбнулась и чуть ли не нырнула личиком в мороженое, желая скрыться и не выдать своего состояния. Она молчаливо проследовала в направлении ломбарда, уплетая ставшее горьким лакомство.

У самой витрины Фидес как раз закончила есть мороженое. К счастью, ключи от ломбарда она не забыла и извинившись перед Прометеем:
- Прости, сейчас только велик занесу и выйду, - принялась возиться с замком. Когда дверь подалась под усиленным нажимом, она без лишней спешки, широко её распахнула. Быстро затащив велосипед внутрь, оставила транспорт посреди зала. На прилавке лежала внушительная горсть монет и Фидес не задумываясь, наполнила ими карман. Она почти каждую секунду всматривалась в окно, вдруг титан решит не дожидаться ее и уйти?

Выйдя из ломбарда, она заперла дверь, ловко спрятала ключ в заднем кармане шорт и с благодарностью улыбнулась дождавшемуся её титану.
- Прометей, у тебя случайно не будет носового платочка? - конечно, в ее улыбке читалась неловкость от бессовестной эксплуатации, - Прости, и десяти минут не прошло, как мы встретились, а я уже тебя измучила своими пустяками. Пойдем?

К свисту легкого ветерка и щебетанию птичек, постепенно добавлялся суматошный гул подготовки к вечерним торжествам. Голоса, скрежет пластика, музыка и пение, все смешалось в едином ритме и, Фидес хотелось скорее попасть туда, где еще сохранялся покой. Тем более, она уже обдумала как тактично поговорить с Прометеем. Правда, отчаянно сомневалась в успехе.

- Мы не очень хорошо знакомы. - начала она робко, надеясь, что не краснеет, - Я отвечаю за верность и клятвы. Если сама нарушу данное кому-то слово, для меня это чревато. Не знаю, чем, но проверять не хочется. - она вздохнула, - Поэтому, я не могу тебе раскрыть того, что произошло на вилле. Но, - Фидес торжественно улыбнулась, - Скажи, как ты относишься к сказкам? Я тут приноровилась сочинять их для своего кота. Пиноккио очень старенький и часто засыпает у меня на коленях, а я его убаюкиваю разными историями. Вот, недавно, я задумала одну сказку. - она серьезно посмотрела на Прометея. - Будешь мои первым слушателем? Вернее вторым, ведь первый - кот, - Фидес искренне рассмеялась, невольно представив, как вместо пушистика, убаюкивает...Забавно, но надо быть серьезнее!